| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот правда что удивило — так это транспорт, на котором разъезжал старый знакомец. Ибо не у всякого даже и известного журналиста окажется в пользовании "лендкрузер". Правда ладно еще не катафалочного черного "братковского" колера и не пижонского "металлик", а вполне соответствующего неприметности облика хозяина "оттенка "сухой асфальт"". Евгений не удержавшись, высказался:
— Хорошо живешь! Банк сорвал в электронную рулетку?
Сам он в настоящий момент машины не имел. За ненадобностью. Ибо для чего бессемейному человеку лишняя морока? Но даже и до того на подобное приобретение не замахивался — слишком уж показушно. Как тот же Эмиль Боев — вот что-то все время на язык приходит — говаривал: зачем мне машина размером со спальный вагон?
— Вроде того, — отшутился Костя. — По доверенности езжу. Понадобились просто колеса для работы, ну вот подвернулось. Не на велосипеде же по области мотаться... Садись...
Мощный мотор практически беззвучно толкнул брутальный внедорожник сквозь набирающую силу метель. Костя уверенно выехал со стоянки, вырулил на отъездную дорогу а затем и на ведущую к городу трассу. Снежинки романтически вились на лобовом стекле
— Ну так как живешь Славин, рассказывай? — поинтересовался Костя, цепко контролируя взглядом дорогу. — А то ехать долго еще... Про меня ты, я понял, в курсе... А у тебя как?
— Да как у всех, — Евгений пожал плечами. — Живу. На жизнь зарабатываю по мере возможности. В полном соответствии с заветами товарища О. Бендера: чтя уголовный кодекс... Что-то вроде порученца при одном местном деятеле в областном правительстве. Разнорабочий с карандашом. Туда-сюда, принеси, съезди... На хлеб с маслом хватает. На коньяк с лимоном при случае тоже... Чего еще надо человеку, чтобы встретить старость?
— А с нашими делами у тебя как? — Костя покосился на него. — У тебя ведь интересные мысли по дирижаблям были... Да и читал кое-что из твоих записей в Интернете по прогнозам развития космонавтики — вполне, знаешь, интересно...
— Даже так? — Евгений больше удивился, чем смутился явной похвале. Все же писал-то он, скорей, "мысли вслух", чисто на всякий случай. А не целевые статьи. Не блоггер же какой. Так — от случая к случаю... — Ты что, меня отслеживал, что ли? По старой памяти? — он все же ухмыльнулся, показывая, что шутит. Костя явно понял. Усмехнулся в ответ.
— Да нет... Просто так получилось. Узнал про твои расчеты по космонавтике, заинтересовался, кто автор, поискал — оказывается, ты! А тут и ты на меня сам бежишь сегодня — как тот зверь на охотника, — ответной улыбкой он показал, что шутку про слежку оценил...
Дальше до города они уже катили, общаясь вполне профессионально — то есть и терминологически и краткостью фраз как люди, понимающие друг друга без дополнительных объяснений. Из чего приводить этот чисто узкоспециальный разговор смысла никакого не имеет
Но когда уже впереди через снежную муть начали проступать смутные контуры городских предместий, Костя, на какое-то время задумавшись, предложил:
— Слушай, Славин... Раз уж ты мне повстречался так удачно — не согласишься ли в одно интересное место заехать? У тебя какое-то время свободное есть?
— До пятницы — совершенно! — процитировал Евгений. — Я ж в отпуске. Начальство не требует. Дома никто не ждет. А что за место такое?
— А это лучше увидеть. Объяснять долго. Да и поверишь ли... Пусть это эксперимент будет — как увидишь, как оценишь?.. Согласен?
Евгений хмыкнул:
— Никак в гости к Кролику заманиваешь?.. А поесть у него имеется?
— И даже без хлеба, — подхватил Костя, опять показав, что шутку уловил влет. Впрочем, после получаса плотного общения в том ничего необычного не было
— Ну тогда поехали. Все равно сегодня точно делать нечего...
— О'кэй! — Костя кивнул и сбросив скорость, словно заранее подгадал, свернул на ближайшем перекрестке с трассы в какой-то совершенно нежилой проезд: по сторонам бетонные заборы, за заборами мрачные заводского облика корпуса еще советских времен, никаких других машин, ни встречных ни догоняющих. Перспектива проезда в оба конца закрылась снежной мутью
— Ну вот смотри... — неожиданно сказал Костя
И в тот же миг вид за лобовым стеклом изменился
2.
Проезд исчез.
Снежная кисея за окном, заметаемая колея на обледенелом асфальте, бетонные стены заборов — пропали как их и не было. А вместо того Славин увидел впереди мрачную каменную стену средневековой крепости, ощетинившуюся по верхней кромке гребенкой зубцов, массивные округлые башни с зубчатыми же площадками наверху, неотличимо похожие на шахматные ладьи, "ласточкины гнезда" и поднимающуюся и позади всего этого громаду внутренней цитадели. В стене имелись мощные ворота, подъемный мост на цепях и ведущая прямиком к нему "дорога из желтого кирпича", по которой и катился теперь джип, даже не дрогнувший при смене дорожного покрытия — что значит качественная подвеска... Кирпич, правда, был скорей не желтый, а сильно отдававший в красноту, но на пришедшее в голову сравнение это не повлияло...
По сторонам простирались покрытые жухлой травой холмы с кое-где стоящими деревьями, которые Евгений определил как дубы — а что еще могло выглядеть как дуб размерами и формой кроны? — с листвой сплошь осеннего, почти желтого цвета... Ага, значит осень тут, скорей всего... Уж не зима — точно: снега нет ни в малейшем количестве...
Над всем этим пейзажем нависало тоже низкое, затянутое хмурой облачностью небо. Но облака явно были тоже не зимние...
Что-то во всей картинке было неправильное
Только уже позже Евгений сообразил, что: замок и дорога были единственными искусственными объектами в окружающем пространстве — ни полей ни проселков ни даже деревенского посада нигде не просматривалось. Артефакт.
Славин посмотрел на Костю. Костя рулил как ни в чем ни бывало, косясь в свою очередь на пассажира. С вполне вроде, естественным любопытством.
— Ну, и что? — спросил Евгений. Фраза вышла, конечно, совсем не героическая. И даже не высокоинтеллектуальная. Но надо же было что-то сказать? Во всяком случае дрожи в голосе не имелось.
Лендкрузер тем временем въехал на мост, миновал его и нырнул в темный тоннель воротного проезда, встретивший путешественников гулким эхом.
Константин усмехнулся.
— Ну, добро пожаловать на мою операционную базу, — сообщил он, выруливая во внутренний дворик, со всех сторон жестоко зажатый глухими каменными стенами, с темными раструбами бойниц наверху. Впрочем, в противоположной стене имелись еще одни ворота. Но закрытые, что сплошную изоляцию не нарушало. Джип остановился и Костя заглушил мотор. — Выходи. Или, — он взглянул на Евгения пытливо, — если не хочешь — можно обратно. Никаких проблем!..
Примерно где-то тут Славин начал понимать, что угодил совсем не в простую историю... "Заехать в одно место..." — ага, ничего особенного... Впрочем, до опасения оказаться заключенным в какой-нибудь здешний "каменный мешок" специально заманившим его сюда шапошным знакомым он не опустился
— Раз уж привез — показывай, — хмуро ответил Евгений, отстегивая ремень. Открыл дверцу и вышел в теплую осень неизвестно где и когда расположенного места...
3.
— Ну тогда пошли, — предложил Костя, тоже выходя из машины. Закрыл дверцу и, кивком позвав Славина следовать за собой, направился к запертым внутренним воротам.
Вот всего готов был ожидать Евгений... Но только не того, что за воротами — которые они миновали через вполне логичную дверь в одной из массивных половинок — в стене проезда обнаружится обычная лифтовая ниша с раздвижными створками. А за ней тоже вполне обычный лифт
— Это просто оформление такое, — уловил реакцию Славина Константин. — На самом деле это, пользуясь околонаучной терминологией, внутридомовой трансфер: везет куда надо независимо от направления перемещения. Управление мысленное, — дверцы "лифта" зловеще сомкнулись и кабина слегка дрогнула.
— Тут недолго, — "успокоил" спутника Костя. Славин предпочел глубокомысленно промолчать.
Впрочем, ехать в "лифте" оказалось и в самом деле недолго. С минуту, может. Причем определить наличие самого факта движения у Евгения не получилось. Просто внезапно дверцы лифта разошлись и они с Костей вышли во вполне обычный "офисный" холл — без гостиничных излишеств в виде диванов и кадок с пальмами и вычурных люстр, по этой причине выглядевший почти сиротски — с широким панорамным окном во всю стену, за которым открывался вид на окружающие холмы — Костя, не останавливаясь, пересек пустое пространство наискось, к выходящему из холла коридору (тоже вполне обычному для земных учреждений), а там распахнул первую же попавшуюся по пути дверь, гостеприимно указав рукой:
— Ну — заходи! Буду угощать тебя чем бог послал. Тебе меда или сгущенки?
Н-да, подумал Евгений. Ну, сам же напросился?.. Может быть хотя бы теперь перестанешь мучиться вопросом, кто из нас Пятачок...
— Можно и того и другого, — пробурчал он, понимая, что влип. — И даже без хлеба...
Внутри оказалось помещение, бывшее, видимо, кабинетом... Ну, судя по капитальному письменному столу возле левой стены (Правая как и в холле, представляла собой сплошное стекло от пола до потолка) Обстановка тоже была скудная. Впрочем, тут Славин уже опознал этот стиль — первая половина шестидесятых, какая-то разновидность функционализма: спартанская простота отделки — стены практически голые, всего лишь пара слайдов в легких алюминиевых рамках — при склонности к тонким элементам, экономия на всем, чем только можно и упор на изящный изгиб мебели — арматура стола, рамы кресел — и яркую, чрезмерно насыщенную окраску обоев (противоположная от окна стена, в которой находилась входная дверь, была буквально перенасыщенного оттенка "яичный желток", торцовые стенки — что-то ярко-зеленое, цвета сочной луговой травы... Впрочем, при наличии сумрачного пейзажа за окном с низким нависшими тучами, оформлением смотрелось вполне уместно. Картину дополняли утилитарные квадраты светильников в потолке. Ничего лишнего, квинтэссенция лаконизма... ) Вид через пижонскую же стену-окно тоже впечатлял: уходящий вдаль скалистый береговой обрыв с одной стороны и морская гладь до горизонта с другой. Впрочем, "гладь" не то слово — мощные широкие валы, с нарочитой медлительностью накатывавшиеся на скалы и разбивающиеся там белой пеной, гладью назвать было неправильно. Побывавший в разных курортных местах Евгений вполне опытно определил, что прибой однозначно океанский...
— Присаживайся! — прервал его созерцание Константин, сам явно привычно плюхаясь на футуристического вида вертящееся кресло за рабочим столом. Который, вообще-то, следовало бы называть, наверное, пультом. Из-за наличия нескольких плоских экранов, пары клавиатур, каких-то дополнительных агрегатов непонятного назначения, а более того — монументальной стойки системного блока, выстроившейся с левой стороны позади кресла... "Внушаит!" — как сказал бы известный персонаж. — Как себя чувствуешь?
— Пока полет нормальный!.. Как, кажется, ответил человек, падающий с Эмпайр Стейс Билдинга в старом анекдоте... — Евгений подтащил легкое кресло из фасонно гнутого профиля (нет, все-таки этот дизайн не зря не прижился: ну кому понравится сидеть на такой загогулине?) в удобную позицию и с некоторой опаской в него опустился. Кресло выдержало. — Ну рассказывай, дорогой друг Карлсон, за сколько бочек варенья и коробок печенья ты продал инопланетным рептилоидам нашу земную родину?
— Догадался, — хмыкнул Костя. — Всегда умен был!..
— Так что ж мне теперь, — не остался в долгу Славин, — бить тебя коньяком по голове, что ли? А потом убегать, отстреливаясь?
— А у тебя есть? — откровенно заинтересовался приятель.
— Есть, — признался Евгений. — Греческий. Как раз на дорожку взял...
— Так доставай!
4.
Славин, не особенно торопясь, извлек из сумки бутылку "Метаксы". Костя, не теряя со своей стороны темпа, сунул руку в тумбу стола и один за другим выставил на столешницу два граненых стакана — еще "дореволюционных", без ободка, причем уменьшенного, чарочного размера — а следом тарелку с тонко нарезанным лимоном и горкой сахарной пудры. "Колдун однако"
— Ну чего? Разливай!
Евгений свернул голову бутылке, влил по половине в каждую емкость. Пригубили, взирая друг на друга поверх краев посуды.
— Ну и? — решил не отдавать инициативы Евгений
Костя хмыкнул, отставил гранчак, подхватил с тарелки лимон, зажевал...
— Ну, — заговорил он наконец после всех этих манипуляций, — во-первых, ничего я не продавал. Потому как для этого надо было бы быть землянином. А я как раз самый натуральный рептилоид и есть. Так что — мимо. А во-вторых, если б надо было мне агента купить — ну так сам понимаешь, в рамках семи миллиардов населения Земли вопросов не было бы никаких. Потому тут другое... Но ты точно сходу все осознал, или все ж первую допьем?
Славин вынужден был последовать предложению буквально: то есть молча влил в себя коньяк ("А так как вы — залпом! — коньяк пьют только русские!..") Подумал и сообщил:
— Что-то не похож ты на рептилоида
— А я в адаптированном теле, — не остался в долгу собеседник, демонстративно опять чуть пригубив из своего стакана. — Впрочем, с тем же успехом я мог бы представиться ракопауком или осьминогом — как ты проверишь? Так что лучше называй меня даймоном. Или как тут последнее время вошло в обиход — форзейлем
— Кем? — если про даймона благодаря Даниилу Андрееву Евгений был хотя бы в курсе слова, то про форзейля не имел вообще никакого понятия
— Ну, вообще долго объяснять... Но в старом парусном флоте — земном, земном, не нашем, — он усмехнулся, — это "передовой парус" Он же — корабль-разведчик. Ну вот, примерно по аналогии...
— Прогрессор то есть? Дон Румата Эсторский?
— Ответ неверный! Румата прогрессором не был. Через что и наломал дров. Вкупе со всеми своими коллегами по Институту Экспериментальной Истории... Давно не перечитывал, что ли?
— Да давненько, — признался Славин. Которому сильно хотелось тяпнуть еще коньяку, но напиваться в присутствии воздерживающегося собеседника выглядело бы вразрез с обозначенным протоколом беседы высоких переговаривающихся сторон. — Считай с конца советской власти не до того было
— Ну ладно... В общем, не Румата я. И не прогрессор. Официально моя должность тут называется в приближенном переводе как "шеф-атташе активной дипломатии" и вроде как соответствует прогрессорству, но реально, скорей прямо противоположна. И объяснить смысл моей и всей нашей деятельности тут не так просто...
— Чего-то ты крутишь... — заметил Славин
— А ты б попробовал объяснить жителю восемнадцатого века, что такое "тележурналист"? Хотя нет — газеты уже были... А вот, скажем, охотнику дописьменной эры из книг Рони-старшего — что такое писатель?
— Сильно... — вынужден был признать Славин, вспомнив вычитанную в Интернете историю про попытку какой-то антропологички рассказать африканским дикарям содержание "Гамлета". — Но доходчиво. А ты, значит?..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
