Хаосит

— Ничто не мешает мне плыть дальше, — Делориан щелкнул по золотому ободу замкового накопителя, — но ты можешь попытаться. Кого я там вчера убил? По-моему, твоего ученика? Выдвигай обвинение и повеселимся.

— Я простил вам этот небольшой конфликт, — архимаг щелкнул пальцами и из-за трибуны вышли два стрелка, нацелив арбалеты на Керна и Шатура, — выбирайте.

— Да отдайте вы чертов камень, Делориан! — не выдержал Керн.

— Сомневаюсь, что Княжество согласится возместить мне сорок тысяч золотых ущерба, — хмыкнул маг, — во столько, по-моему, его оценивают на черном рынке? За какого-то тухлого посла.

— Вы позволите мне умереть? — взвизгнул, разом потеряв былое благородство, мужчина.

— Я нанимался защищать вас от угроз пути, но не от правосудия, — сложил руки на груди Делориан, — как вы могли обмануть меня, мошенник? Я обязан немедленно вернуться в Княжество и потребовать неустойку!

Вряд ли он это сделает, но из ситуации вышел мастерски.

— А теперь, господа, — обернулся к трибуне маг, — я вынужден удалиться. Сегодня вечером я должен отплыть в сторону Востока, а так хочется позагорать напоследок.

Хаосит спокойно развернулся и, не обращая внимания на застывших стражников, с пинка открыл двери. Я поспешила за ним, понимая, что рядом с ним сейчас безопаснее, чем наедине с местными или отрядом наемников.

Удивительно, но мы смогли спокойно поплавать и пообедать в прибережном ресторанчике, где готовили вкуснейшую рыбу, а вечером "торговец" отплыл с нами на борту, Керн и команда пришли ко времени отплытия, и мы отметили, что Тин лишился своего кольца-накопителя.

Наниматель и Шатур зло прожигали нас взглядами, но Делориан спокойно покачивался в плетеном кресле, купленным им в местной лавке и потягивал вино, которого он затарил на две недели пути. Я узнала марку — винный дом Кормонов был известен даже у эльфов, подобные продавались по золотому на бутыль, и намекала магу, что неплохо бы поделиться добычей.

Глава 3. Кет-Ларна

Последние недели я по полдня держал себя в Бомеди (ужасное название), к сожалению, только если оставался неподвижным, но меня радовал мой прогресс. Я чувствовал, что еще лет пять-десять, и я смогу в нем спать. Если не считать нападения одинокого пиратского корабля, который сразу отошел, как корабельный маг почувствовал наши с Тином ауры, то путь до Царства Цинь прошел спокойно. За это время я успел разобрать Ледяное Пламя по мельчайшим элементам, опустившись на уровень ниже рун, и зарисовал плетение в своей Книге. Получилось необычно и красиво, но делал я это не ради искусства, а ради модификаций. Не секрет, что лед удавался мне лучше всего, на втором месте шел огонь, за ним ветер, и земля плелась в хвосте, видимо, мы не сошлись с ней характерами. Но одним только замораживающим потоком сыт не будешь, мой прогресс должен идти дальше, и моей новой задумкой была модификация огненного шара — ледяной шар. О таком я раньше не слышал, но результат я представлял себе как сферу жидкого льда, которая должна была взрываться и замораживать все вокруг при столкновении с препятствием, магическом или физическом.

На втором месте в планах стояла удаленная активация плетения, скажем, вызов Ледяного Шара (закрепим это название) в двадцати метрах от меня. Защититься от такого было сложнее, развеяв его либо отрубив протянутый мной канал энергии. Но и потери при передаче энергии ужасали, и как с этим справиться, я пока не знал.

Напоследок я оставил Дыхание Льда, плетение, которое замораживало все на своем пути. Она находилось на стыке Воды и Воздуха, и я пока думал над их весами в связке, да и насчет самой связки. Ведь нужно было описать вектор, площадь, силу, длину и многие другие параметры наиболее эффективным образом, в бою мне будет некогда думать. Жаль, я успел научиться у Касса столь малому — стандартными плетениями вроде Огнешара или Воздушного Кулака никого не удивишь, и мы едва подходили к творению более сложных заклинаний. О том, чтобы, щелкнув пальцами, открыть портал и захватить беса, я вообще не говорю.

Мы с Риил допили последнюю бутылку замечательного полусладкого вина, когда на горизонте показался Хан-Сю, порт Царства Цинь. Наше долгое и временами веселое путешествие подходило к концу. От Хан-Сю до столицы Царства оставалось преодолеть четыре дня по оживленному и охраняемому торговому тракту, на таком нас будет сложно достать.

Делориан зря волновался о последнем шансе на нападение на Керна, за все дни пути до столицы мы ни разу не проскакали и часа, чтобы не столкнуться с очередным груженным караваном. Конные разъезды были не менее редки, хоть с ними и не было магов. Первый день я с интересом разглядывала жителей востока, их кожа была чуть желтее, чем в центральных областях континента, а глаза заужены. Говорят, что раньше они жили в степях орков, и именно там приобрели диковинную внешность, но я этому не верила — как человек может поменять внешность из-за погоды? Скорее, над их родом поиздевался могущественный древний маг, когда ставил одному ему ведомые эксперименты.

Но вскоре это наскучило, и я вернулась к ребусу про удаленную остановку сердца. Никогда бы не подумала, что придумывать плетение столь сложно и трудоемко, нехватка знаний ощущалась почти физически, а человек, который ими мог поделиться, половину времени проводил где-то в астрале, размышляя о своем, а вторую половину — ел, пил и всячески себя развлекал за чужой счет. Из последнего, он, когда мы объезжали очередной караван, незаметно сбил колесо телеги, мгновенно парализовав на час движение. Ведь, чтобы сменить колесо, нужно было разгрузить телегу, перевозящую бочки с вином, поднять, раскрутить болты старого колеса, вбить и подкрутить новое, снова загрузить телегу. К тому времени подойдет второй караван и будет вынужден объезжать первый, а там, не дай Лес, пойдет встречный.

По улыбке мага я поняла, что он жалеет лишь о том, что не увидит этого.

Сао-лан поражал своими размерами. Город вмещал в себя почти три сотни тысяч человек, не включая приезжих торговцев и путешественников (и это двадцать лет назад, когда производилась последняя перепись). Я давно хотела увидеть этот исполинский город, размерами с которым могли поспорить лишь четыре на всем остальном континенте. Интересно, зачем Княжеству устанавливать с Царством политические отношения? Они слишком далеки друг от друга, чтобы иметь общие интересы. Но, видимо, таковые появились.

В реальности Сао-лан меня разочаровал. Возможно, именно из-за исполинских размеров он не был полностью оснащен канализацией, и в новых районах, окружавших город широкой полосой, помои обычно выбрасывались прямо в уличные стоки, создавая невыносимое амбре. Редкие улицы были оснащены общественными мусорными баками, вычищаемыми городскими службами. Но с проездом в следующий круг, пояс ремесленников и зажиточных горожан, ситуация резко сменилась на более приятную. Улицы были чище, не воняли, да народу поменьше, что можно было удобно ехать по мощеной дороге без боязни раздавить очередного прохожего, вышедшего на путь из-за недостатка места на тротуаре.

Появились первые храмы Пшари, бога-покровителя всех восточных людей, они же служили местом поминания умерших родственников. Я слышала от Ильсиил, моей наставницы по истории и культуре мира, что храмы Пшари на востоке никогда не скудели в приходе, любой посещавший их по традиции бросал мелкую монетку в специальный перевернутый колокол. Считалось, что Пшари слышит звон колокола и благословляет дарителя и его семью.

Я сделала себе пометку в памяти, что обязательно зайду в один из этих интересных, одноэтажных храмов.

Мы не стали останавливаться вместе с остальной группой. Керн рассчитался сначала с наемниками, затем быстро выписал чек нам. Видеть он нас больше не желал, судя по кислой мине, застывшей у него на лице, а Делориану было все равно.

— Лошадей не подаришь? Они нам понравились, — усмехнувшись, спросил маг.

— Забирай, — на том мы и расстались с ним.

Интересно, он пойдет в гильдию наемников, чтобы оставить плохой отзыв о Хаосите? И, если да, то как он будет выглядеть? Сложно назвать неумехой человека, прикончившего двух архимагов, особенно за то, что тот не стал отдавать свой замковый накопитель в оплату заключения нанимателя по обвинению в убийстве. Наверное, просто наплюет и постарается забыть поскорее.

Следующая остановка располагалась в гномьем банке. К моему удивлению, Делориан перечислил на свой счет тысячу двести золотых, и открыл счет на мое имя, положив туда триста.

— Больше не заслужила, — пояснил маг, — хотя постой. Напомни мне, что ты делала в путешествии?

— Скрашивала кампанию, — я гордо подняла голову, — общество эльфийки дорогого стоит!

— Ладно, — хмыкнул маг, — владей и распоряжайся. Только не спеши тратить все на шмотки, они тебе пригодятся. Подсказка — купи себе учебник по магии.

Сама знаю, что нужен, но такие редки и стоят дорого, придется его хорошенько поискать.

— До конца дня свободна, мне еще нужно в пару мест, — Делориан протянул мне пять золотых, — сними две комнаты в Золотом Драконе на неделю, его посоветовал уважаемый гном.

— Будем ждать найма?

— Нет, но об этом позже.

Я села на свою красавицу Белое Пятнышко, названную так в честь белого пятна на морде, и, спросив дорогу у местных, отправилась в Дракон. Но не утерпела при виде храма и решила в него зайти, делать все равно нечего, я была намерена сегодня отдохнуть на снятые со счета десять золотых. Один я разменяла там же на мелкие расходы.

Каждый храм был огорожен невысоким забором, ворота которого закрывались только на ночь. Пройдя на территорию, я оказалась в небольшом саду и пару минут уделила гулянию, наслаждаясь природой этого места. Не только в Лесу можно было найти такую гармонию, и как я соскучилась по этому ощущению. Что удивительно, здесь не было попрошаек, как в остальных человеческих храмах, наверное, потому, что в Царстве попрошайничество каралось как воровство — усекновением руки.

Людей было немного, поэтому даже в небольшом здании храма было комфортно. Я медленно прошлась по зданию, прислушиваясь к скрипу досок, и твердо поняла, что если бы не поклонялась Лесу, выбрала бы веру в Пшари. Внутри храма не было мрамора или любимых северянами икон, только главный алтарь в виде стола, на котором стояла миска с водой и кусок черствого хлеба — адепты Пшари исповедовали аскетизм и довольствовались лишь самыми необходимыми для жизни благами, что и символизировал стол, за которым местный священник рассказывал на вечерних службах о мудрости Пшари, призывая к скромности и послушанию. Вторым священным местом была левая стена, на которой висели огромные глиняные дощечки, на которых выбивались названия семей прихода. Когда место на дощечках заканчивалось, строился новый храм. Если кто-то переезжал, он обязан был обратиться к кхум-бу, священнику, чтобы тот стер родовое имя с дощечки, освободив место для нового верующего.

Очень простая и понятная религия нравилась мне с детства, потому что отчасти совпадала с поклонением Лесу, поэтому из храма я выходила умиротворенная, не забыв кинуть серебряный в третью святыню — небольшой перевернутый колокол.

— ой! — донеслось сзади, — постой, голубушка! Куда ж ты несешься, чудо эльфийское, бабушка за тобой не поспевает.

Оглянувшись, я увидела какую-то усталую старушку-северянку, закутанную в пыльную разноцветную шаль поверх простого серого рубища, подпоясанного веревкой.

— Вы что-то хотели? — я решила проявить вежливость.

— А где муженек-то твой? — запыхавшаяся бабулька утерла шалью пот со лба.

— Какой муженек? — удивилась я, — вы меня с кем-то путаете.

— Что ты, что ты, — отмахнулась бабушка, — просто вижу немного дальше, чем другие.

— Я не понимаю о чем вы, — я попятилась назад, оглядываясь, но как назло никого поблизости не было, чтобы убрать эту сумасшедшую.

— Не гневай бабушку, а то прокляну, — стукнула невесть откуда взявшейся тросточкой бабушка, — и послушай, что я скажу, да передай Делориану.

— Хорошо, — я решила, что выслушать ее будет лучшим выходом из ситуации.

— Передай герцогу, чтобы ступал, куда ступает. Пошушукала я немного, да помогла ему по просьбе отца, удачным выйдет его путь. Но подготовится пусть, как собирался, встретятся ему опасности да возможности. И ты по сторонам не смотри, муженька береги! Все, я пошла. Удачи в странствиях да делах любовных, доченька.

Я моргнула и бабушка исчезла как наваждение, снова появились звуки шумного города, и даже пара теней мелькнула между деревьев.

До шикарной гостиницы я добралась в раздумьях, кем же была эта странная и мистическая бабушка. Выяснилось, что постоялый двор был забит под завязку, и пустовали только покои для благородных за три золотых в день. Вздохнув, отдала деньги за два дня, а там пусть Делориан решает, оставаться или экономить. Будет жаль, если съедем, номер состоял из четырех комнат — двух спален, собственной купальни и большой гостиной. Очень удобный и комфортный, обставленный антикварной фурнитурой. Огромная разница с нашей тесной каютой на корабле, хорошо, что маг предпочитал спать на палубе в теплые ночи.

Я вздрогнула, вспомнив слова бабушки о моем замужестве с Хаоситом. Невероятно. Я мирилась с его существованием, как мирилась с другими людьми, он был мне любопытен, потому что отличался от них, возможно, симпатичен, когда я узнала его лучше, но... Во-вторых, эльфийки не выходят замуж без благословения рода, а род не поддерживает слабых кандидатов. Хотя, в данном случае, это не было проблемой. И отдать меня за него могут по приказу, ведь любовь не обязательна для супружества, браки по расчету очень распространены в любом Лесу.

— Черт! — выругалась я, а потом поняла, что использую ругательство Делориана, — черт!

Забыть. Как страшный сон. Да мало ли, что придумала эта бабушка? Передам ему, что она сказала, и пусть сам думает. А пока схожу в бассейн и на массаж, такие услуги при гостинице оказывались за дополнительную плату.

Делориан пришел в гостиницу только под вечер, как всегда недовольный.

— Содрали с меня семьсот золотых за заготовки, твари бородатые, — выругался маг, — и еще пятьдесят за съем кузни. Надеюсь, реагенты меня не разорят.

Я удивилась суммам, но не подала виду, захочет — сам расскажет, главное, чтобы моих денег не забирал.

— А ты что делала? — его изумрудные глаза вперились в меня с укором, как будто он заранее знал, что я устроила себе выходной, — отдыхала, вижу.

— Не только, узнала кое-что для тебя, — я отложила вилку и отпила шампанского из фужера, смакуя сладкий вкус на языке.