Гарри Поттер. Тот самый?

— Что, Гарри, собираешься убить меня? — прохрипел он. — Тебе придется выслушать меня. — Голос Блека зазвучал настойчивее. — Ты пожалеешь, если не... если не узнаешь...

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил Гарри, беря у Гермионы свою палочку.

— Нет!.. Этого ты не знаешь... Беллатрикс...

— О, твоя подружка?

— Нет, нет... Ты неправильно понял! Мы с ней не за одно! Тебе надо торопиться, Белла уже должна начать... Она следила...

Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.

— Мы здесь! — неожиданно крикнула Гермиона. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блек! Скорее!

Блек испуганно дернулся.

Дверь с грохотом распахнулась, Гарри стремительно обернулся. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин — в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его горящий взгляд скользнул от Рона, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене. От девочки взгляд перешел к Гарри, который замер с палочкой над Блеком, и, наконец, остановился на самом Блеке, который был распят на стене какими-то чарами.

— Expelliarmus! — приказал Люпин. Волшебная палочка Гарри снова вылетела из его рук; та же участь постигла и две другие, что держала Гермиона. Люпин проворно схватил их и прошел внутрь комнаты, не спуская глаз с Блека.

Гарри остался стоять на месте, помня, что в прошлый раз так же стоял, не решаясь двинуться с места. В его голове в тот раз, да и сейчас что-то зудело, какая-то мысль не давала ему покоя, но он никак не мог тогда понять, что это. Сейчас-то он знал, что это не его, это ее чувства. Бетти ощущала приближающуюся опасность.

Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:

— Где он, Сириус?

Лицо узника решительно ничего не выражало, пару секунд он висел, не шелохнувшись, потом дернул подбородком в сторону Рона.

— Но тогда... — Люпин глядел на Блека так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что... — Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блека нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он... Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.

Блек, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.

А потом вдруг заговорил:

— Сейчас нет на это времени, Лунатик! Я должен, должен предупредить Гарри...

— Предупредить о чем? — лицо Гарри оставалось по-прежнему спокойным, только в глазах мелькнула... готовность. Гарри был сейчас готов ко всему, так как его будущая копия не соизволила сообщить ему суть вопроса. Гарри был с ней согласен — существовали события, о которых нельзя предупреждать, какими бы страшными они не были, дабы не повредить Ткань Времени. 'Будущий' только сказал быть готовым, но не торопиться, и сообщил время — одиннадцать вечера. До срока оставалось 40 минут.

— Не может быть! — тем временем ахнула Гермиона.

Она вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд:

— Вы... вы...

— Гермиона...

— Вы с ним...

— Гермиона, успокойся... — вступил Гарри. — Сейчас важна информация мистера Блека.

— Я никому ничего не говорила! — взорвалась Гермиона. — Я скрывала правду ради вас!

— Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — гаркнул Люпин. — Я все сейчас объясню...

— Я верила вам! — от волнения у нее срывался голос. — А вы все это время были его другом!

— Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет... Но теперь стал им снова... Дай мне объяснить...

— Это вы помогали Блеку проникать в замок, вы тоже хотели убить Гарри Поттера. Вы, оборотень!

Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он остался удивительно спокойным, хотя и побледнел.

Немую сцену нарушил комментарий Гарри:

— Ну и что, Гермиона? Я узнал правду о профессоре еще в Хогвартс-Экспрессе. Сейчас главное — это информация мистера Блека. — И Поттер требовательно уставился на Сириуса.

— Хорошо, Гарри. Белла... Беллатрикс опередила меня. Она... пришла сюда, ведомая местью. Потом я узнал, что она обосновалась в Хогсмиде. Но дело не в этом. Когда я появился здесь... по определенным причинам, — он неопределенно махнул рукой в сторону клетки, — я сначала ничего не заметил... Бросился в школу, хотел убить...

— Убить меня!? — возопил Рон с кровати.

— Да нет же! Ее, крысу твою. Так вот, я заметил, что наши с Ремусом и твоим отцом — Джеймсом Поттером — чары, наложенные на все тайные выходы их школы, потревожены. Некоторые — тобой, некоторые — неизвестной парой рыжих людей, но часть из них... несколько были кем-то взломаны. Потом я узнал, что это была Белла. Она... она готовит нападение на школу. И заодно хочет чем-то выманить тебя. У нее есть артефакт, украденный из Азкабана, он позволяет направлять дементоров и не бояться их ауры страха... Но вот...

Блек прервал речь на полуслове — что-то громко скрипнуло, и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.

— Никого...

— В доме полно привидений, — заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой.

— Нет тут никаких привидений. — Он все еще озадаченно смотрел на дверь. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.

Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение.

— Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.

Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.

Осталось тридцать пять минут.

Гермиона взвизгнула, Блек вскочил на ноги. Гарри сделал шаг назад, заняв наиболее выгодную во всех отношениях позицию

— Я нашел это рядом с Гремучей Ивой, — сказал Снейп, отбросив в сторону мантию-невидимку. Он все время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. — Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо... — и с удивлением наблюдал, как Гарри Поттер пошатнулся, и устало оперся на стену.

— Это... не моя мантия, — тихо сказал он. — Точнее, уже не моя. Я отдал ее Бетельгейзе. Профессор, вы не видели около нее светловолосых девочек?

— Нет, Поттер, ничего такого. — Узнав, что проблемы грозят сестре Малфоя, Северус Снейп перешел на деловой тон. И, как-то подспудно он ощущал, что партию ведет Гарри.

— Значит... Мерлин, мало информации. Блек! Что ты там хотел сказать? Только не мямли!

— Беллатрикс хочет напасть на школу. Параллельно она желает разделаться с тобой самостоятельно. Для чего и придумала план, как выманить тебя из-под защиты замка. Она следила за тобой, и потому знает твое слабое место — Бетельгейзе... А это правда, что ты с ней обручен? — на последних словах на лице бывшего узника отразилась целая гамма чувств, от гордости за 'взрослость' крестника, и до скептицизма насчет личности невесты.

— Да, мы уже обручены... Захватить... напасть... — 'тридцать две минуты'. — Значит так. Нам надо выбираться отсюда. Пойдем туннелем. Далее, вы втроем, — он указал на Снейпа, Рона и Гермиону, — пойдете рассказать все директору. Мы, тем временем... Моргана! Началось.

И правда. Ремус Люпин весь как-то содрогнулся, давно освобожденный от чар Блек схватился за голову и скорчился в углу. Даже Снейп умудрился еще больше посереть лицом, а кончик палочки в его руке мелко задрожал. На Хогвартс надвигались дементоры.

12. Петля.

Идти по туннелю было непросто. А уж бежать!.. Но они бежали. К озеру, где, как чувствовал Гарри, была сейчас Бетельгейзе.

— Быстрее, быстрее! — подгонял их Гарри, чувствуя, что надо спешить... Да, конечно, есть план... Но все же — Бетти...

Они буквально вывалились из туннеля — Гремучая Ива не успела даже ветвью шевельнуть, как была обездвижена сразу пятью заклинаниями. Еще минуту все бежали, прежде чем Гермиона на бегу воскликнула:

— Профессор Люпин! Сегодня... ведь полнолуние!

— Да, я помню. Мерлин, я же не пил Аконитовое зелье! — Ремус, благодаря своей 'необычности' даже не запыхался, хотя именно он тащил клетку с крысой и левитировал бессознательного Рональда.

— Именно, Люпин! — ехидно, но несколько задушено, выпалил профессор Снейп, не прекращая бега. — А все из-за вашей... импульсивности и безответственности!

— Гав! — тут же несогласно отреагировал Блек, бежавший в форме пса.

— Хватит! — окликнул их Гарри, с самого начала вырвавшийся вперед, который теперь стоял на гребне невысокого пригорка, за которым был обширный луг, спускавшийся постепенно к берегу озера. — Lumine tueri!

Вокруг Ремуса будто сгустилась тьма, накрыв его тонкой кисеей.

— Это защитит от света луны. А теперь вперед, я уже вижу их!

Когда остальные забрались наверх, они увидели то же, что и Гарри.

У самого озера стояла женщина в черных одеждах. А перед ней, на похожей на огромный клык белой скале — явно сотворенной, распятая тем же самым заклятьем что и Блек полчаса назад, висела обнаженная Бетельгейзе.

Беллатрикс Лестрейндж воздела грубый ритуальный нож над головой, нацелившись в солнечное сплетение девочки, и сделала резкий шаг вперед. По нежной коже скользнула капелька крови.

* * *

— Нет! — маги разинув рты уставились на то место, где еще миг назад находился Гарри Поттер, и где теперь гасли рассыпавшиеся искры синего пламени.

Сам Гарри уже стоял вплотную к спине Беллы. Только прошла мгновенная дезориентация, как он попытался ударить женщину локтем в спину — этим ударом он рассчитывал сломать позвоночник, обездвижив врага. Но не тут-то было. Вокруг фигуры женщины вспыхнули черно-лиловые разряды, откинув мальчика на пару метров назад.

Белла резко обернулась.

— А, это ты, малыш Гарри! Ну, что же ты так смотришь? Почему не поприветствуешь свою троюродную сестричку?

— Ты убила Бетельгейзе!

— Да? Ну, может быть... — она потерла лоб. — Хотя нет, вспомнила! Я ее еще не убила — ее тело мне понадобится для поддержания силы артефакта. Как же мне повезло, что в замке оказалась носительница крови рода Блек! Ведь иначе мне пришлось бы втыкать этот вульгарный ножик в себя!

— А чем тебя не устроил Драко?

— О, от этого мальчишки не было бы никакой пользы. Понимаешь ли, только мы — женщины рода Блек владеем некоторыми тайными аспектами магии Крови. И, одним из преимуществ является свойство, названное 'Общая Кровь'. Все несложные инструменты магии Крови будут считать нашу кровь абсолютно одинаковой! Это так удобно! Тем более что этот нож в большей степени 'могучий', нежели 'искусный' артефакт. Так что умрет она, а власть получу я! И с этой властью я уничтожу всех врагов Повелителя — и в первую очередь тебя!

— Ну, что же, попробуй!

— Sectumsempra artes!

— Confero speculum! — отражающий щит зеркальным диском возник перед Гарри.

— Finita alica!

Первый обмен заклятьями. Гарри и не думал, что Белла знает этот фокус — прекращение чар. Вся суть в том, что свои собственные чары всегда можно развеять будь это даже Авада, вот только почти все современные маги об этом не имеют ни малейшего представления. Поэтому, кстати, в отражающих щитах маги не видели особого смысла — и в древности их было создано всего-то четыре.

— Frangere! — продолжила Белла весьма опасными чарами Разрывания.

— Escudo! Белла, тебе не кажется, что наша дуэль похожа на возню в песочнице?

— Действительно! Dominatu Sanguinus vi audi data... — на одной ноте затянула она.

Мантра. Видимо, их ветвь магии Крови была действительно древней — вокальные практики были прекращены как раз тогда, когда маг Лидий II в 7-ом веке закончил насаждать свою школу использования коротких магических жезлов — волшебных палочек. Тогда же и латынь стала 'магическим языком', а через пятьсот лет и 'единственным магическим языком'. И так крепко укоренилась она в сознаниях магов, что даже древние ритуалы пришлось переводить заново — иначе они теряли большую часть силы. Правда, до сих пор действуют практики на забытых языках — нурманском руническом, древнеегипетском, ассирийском, языке майя и атлантийском языке — но заклинаний на этих языках слишком мало, чтобы придать им 'официальный' статус. Есть еще и 'Скрижали Мудрости' — таблички времен строительства Вавилонской башни, содержащие в себе графические заклинания, построенные и вовсе по запредельным принципам — некоторые считают, что это магия пришельцев — но используемые там знаки и языком-то не назовешь... Сейчас же Беллатрикс взывала — на латыни: 'Подчинись господству Крови...'

От лингвистически-философских мыслей Гарри отвлек первый ход противницы:

— Flictus! — воскликнула она, применяя заклятье Удара. Заклинание было простым и применено вслух — Белле надо было подстроиться под заемное могущество. Поттер подставил щит.

'Глупо, что я дал ей закончить воззвание', — подумал Гарри, приблизительно оценив вложенную в заклятье мощь, а потом перевел взгляд на Бетти, все так же распятую на белом камне. Правда сейчас ее кожа могла бы посоревноваться с этим камнем в белизне. 'Опять тебе не повезло, и ты стала батарейкой для темного мага... Впрочем...', — и по супружеской связи скользнуло заклинание, нет, даже не заклинание, а структура воздействия — Гарри таким образом решил сократить истечение сил из организма девочки до минимума, несмотря на то, что ему придется постоянно тратить на это часть ресурсов сознания. Впрочем, прервать отток сил он не смог бы — такова уж магия Крови.

Кстати, может показаться, что Гарри был сосредоточен на этих мыслях, но это не так — за те секунды, что один поток сознания занимался размышлениями, он успел обменяться с противницей десятком ударов. Лучи, сферы, плоскости, лезвия самых невообразимых цветов срывались с их палочек, казалось, сам воздух вокруг дуэлянтов сменился магией от десятков слоев защит. Да, это не было похоже на то детское перебрасывание заклятьями с Квиррелом. Впрочем, возможно Квиринуса ослаблял Темный Лорд...

* * *

Подоспевшие спутники стояли и молча глядели на сражение. Они даже и представить себе не могли, что обычный маг может творить такие вещи, ибо ни один из них не был приобщен к тайнам какого-либо Рода. Лишь Снейп, займись он матушкиным наследством в виде библиотеки завещанного ему небольшого замка где-то на просторах Уэльса, мог бы распознать некоторые приемы. Но он не хотел иметь ничего общего с отвергнувшими его Принцами, и потому он тоже сейчас был изрядно удивлен. Вот только вторая натура шпиона требовала забыть о самих заклинаниях, и сосредоточиться на магах. Точнее на одном из них.

Гарри Поттер. Естественно, только увидев мальчишку, Северус Тобиас Снейп воспылал к нему закономерной ненавистью. И тот, поначалу, оправдывал все ожидания: был надменен, заносчив, как и его отец, и даже хуже того, был всезнайкой, а значит поставить его на место учебой Мастер так и не смог. И, к тому же, Северус Снейп не мог не отметить высокие способности мальчика к Зельеделию. Нет, он определенно не был действительно талантливым, то есть способным привнести что-то новое, нет. Но любой, даже самый сложный рецепт казалось, был для Гарри Поттера не сложнее рецепта куриного бульона.