Дефект бабочки. Другой мир

Разъехались гости далеко за полночь. Я рассчитывала незаметно прошмыгнуть в свою спальню на втором этаже и быстро лечь спать, но Лис перехватил меня на лестнице и елейным голосом пригласил пройти в кабинет.

— Так, объясни ка мне девица, что это вы с эльфом под лестницей делали? — сложив руки на животе, поинтересовался учитель.

— Ничего страшного там не происходило, — глядя в пол пробурчала я.

— А что нестрашного происходило? — мерно покачивая головой, не унимался Лис.

— Мы целовались, — невнятно ответила я и решила перейти в наступление. — Что в этом плохого? Он ничего такого себе не позволял!

— Ну и времена пошли! — взмахнул руками Лис. — Девица целуется с чужим мужчиной, и посмотрите ка — ничего, говорит, страшного. Нет, правильно эльфы своих дам запирают. Как семьсот лет назад запирали, так и сейчас. И нам так же надо бы. Вот ты сама — то прикинь, что он о тебе сейчас подумает?

— Да какая мне разница, что подумает?

— Как какая разница? Он же тебе нравится!

— С чего вы взяли, учитель? Просто пришлось рассказать, что Альрик пошутил насчет ушей. А Даэлин разозлился. Я стала просить его простить баронета...

— Хм. А он значит, за это плату потребовал, так?

Я кивнула.

— Шустрый мальчик.

— Почему мальчик? Двадцать восемь лет уже, — непонятно с чего возмутилась я.

— Двадцать восемь? Эльфы взрослеют медленней. Ему, если по нашему, лет семнадцать, восемнадцать. А сколько времени вы там целовались?

— Не помню. Не очень долго, — этот короткий разговор уже сидел у меня в печенках.

— Конкретней, душа моя. Ошибок наделала, теперь исправлять надо.

— Около десяти минут. Каких ошибок?

— Что легко дается, то не ценится. Так уж у нас у мужчин заведено, ты не обижайся на старика, я знаю, о чем говорю.

— Учитель, да не нужен он мне!

— Тебе не нужен, а Рондану пригодится, — меланхолично пояснил Лис.

— Хорошо, ради Рондана в следующий раз буду с ним холодна как айсберг, — сдалась я.

— Как айсберг не надо. Вот что, давай ка тебе Диная подскажет, как поступать надо. Ей это как то сподручнее, чем мне.

Вот, спрашивается, из меня мага готовят или кого?

Глава 14

На следующий день с раннего утра все были на ногах. Хотя основные сборы были закончены еще накануне, но в последний день оказалась забытой куча мелочей. Сундук с моими дорожными платьями и кафтанами Лиса, то и дело снимали с запяток, открывали, клали в него то расческу, то зачем-то душистое мыло в холщовом мешочке. Из дому выскочила кухарка с корзинкой провизии на первое время и затолкала ее под сиденье. Лис, поднимал руки к небу, взывая ко всем богам и возмущаясь наличием двух женщин в доме и отсутствию от этого какого либо толка. Вдобавок опаздывал Альрик, который собирался ехать с нами в одной карете.

— Так привязывать сундук-то? — уже в который раз вопрошал кучер — огромный, широкоплечий детина.

Он ласково похлопывал по крупу одну из трех лошадок, от чего та, немного приседала на задние ноги. Хотя, скорее всего мне это показалось. В любом случае разбойников можно не опасаться — они просто не полезут к нам, вот только на него глянут и тут же передумают.

— Да погоди ты с сундуком, — отмахивалась от него Диная и перечисляла про себя, загибая пальцы. — мыло положила, платки тоже, полотенца. Ира мы полотенца положили?

— Да, три штуки.

— Ты еще сервиз столовый положи, мне без него неуютно будет, — вклинился Лис.

— Ах, папа, оставьте. Вы всегда так говорите, а потом приезжаете и жалуетесь, что в гостиницах ничего нет. Ирочка, ты там пригляди за ним — чтоб не забывал кушать, а то я его знаю.

Подъехала карета Альрика, кучер взял его сундучок, раза в три меньше нашего и начал привязывать, чтобы не вывалился.

— Великолепное утро, как считаете Лис? Я встал рано и даже успел составить интереснейшее зелье! — жизнерадостно проинформировал баронет.

— Как бы уже не обед, — ворчливо отозвался учитель.

— Да, полно вам! Все равно нам придется остановиться на ночь у "Трех боровов". А до них полдня и ехать.

— А почему именно там? — поинтересовалась я.

— А после него в целый день пути никакого трактира или гостиницы нет. Только маленькие деревеньки, но вы там останавливаться не захотите.

На порог дома вышел кот — толстый, рыжий кухаркин любимец. Он крутил головой, словно искал кого-то. Альрик недоверчиво на него посмотрел, как-будто ожидая пакости. Странно, раньше я не замечала у него боязни кошек. Кот тоже заметил баронета и повел себя, мягко говоря, необычно. Этот ленивый, всегда преисполненный собственного величия дармоед, легкой рысью преодолел разделявшее их расстояние, вцепился передними лапами в замшевые сапоги Альрика и душераздирающе завыл. Он глядел в глаза мага так, словно тот был кошачьим богом и сейчас буквально молился ему. Громко и противно.

— Да что с ними сегодня? — Альрик тщетно пытался отцепить от себя животное.

На помощь ему с причитаниями бросилась кухарка. Вдвоем они кое-как оцепили потерявшую рассудок зверюгу. Женщина сердито глядя на мага, понесла кота на кухню, прижимая к себе как родного. Он в свою очередь пытался вырваться и жаловался на несправедливость мира.

— Мяу? — раздался вопрос со стороны кустарника с дикой розой.

Там примостился черный котяра с любопытством наблюдавший за всей сценой. Черныш посидел некоторое время, все более пристально разглядывая Альрика, а затем с тихим любвеобильным мурчанием направился к нему.

— Я подожду вас в карете, — в панике выкрикнул Альрик и заскочив в нее запер дверцу.

Когда, наконец, мы отправились в путь, карету с криком "на кого-ж ты нас покидаешь!" провожало три кошки. Все время, пока мы заканчивали сборы, Альрик, вопреки своему же первоначальному мнению, о том, что торопиться некуда, постоянно интересовался — когда мы поедем?

Причиной, по которой Лис и Альрик отправились в поездку, была засуха. Если в окрестностях Таррина наконец-то пошел дождь, то в Мирсале — городе, куда мы направлялись, так и не выпало ни капли. Урожай пшеницы был под угрозой, и королевский казначей дал поручение Лису и Альрику отправиться туда. Вдобавок к этому необходимо было проделать и другие дела, которыми обычно занимался городской маг. А своего мага, вернее магини, в Мирсале уже больше месяца как не было — именно ее я и Таниэль обнаружили с перерезанным горлом в саду губернатора.

День выдался на удивление нежаркий. Лошадки весело рысили по грунтовой укатанной дороге. Время от времени навстречу попадались телеги с крестьянами или обозы с провизией и мануфактурой. Карет было мало. Пообедать мы остановились на маленькой полянке окруженной густой порослью кустарника. Где-то невдалеке надрывались лягушки, и веяло прохладой и болотом.

Я раскладывала на старой скатерти, специально для этого выданной Динаей, наш нехитрый обед — испеченный утром душистый хлеб, полголовки сыра, запеченного в пряностях цыпленка, завернутого в капустные листья, штук тридцать пирожков с мясом и виноград. Венчали все литровая бутыль легкого вина — для мужчин, и горшочек молока — для меня. Вчетвером, включая кучера, мы расположились вокруг провизии.

Видимо запах еды далеко разносился по лесу, потому что не успели мы съесть и половины как на лужайке появился буро-желтый в пятнах кот. Несмотря на обычный размер, сразу стало ясно, что к домашним кошкам он не имеет никакого отношения. Оглядев нашу компанию раскосыми глазами он повернул приплюснутую морду в строну Альрика. Маг сделал невольное движение отползти. Тогда кот, с утробным рычанием, преодолев расстояние в три прыжка, вцепился в сапог баронета. Альрик подскочил и, прыгая на одной ноге, пытался скинуть зверя. Тот, выпустив длинные когти, всеми четырьмя лапами рвал сапог, не забывая при этом жутко выть.

— Лис, сделайте что-нибудь! — вторил коту маг.

Учитель тем временем судорожно рылся в карманах, перебирая артефакты и бормоча — "не то, нет, опять не то". Кучер сидел с надкушенным пирогом в руке, круглыми глазами обозревая все это непотребство. Сапог Альрика уже превратился в лохмотья, а кот все не унимался. Положение становилось угрожающим — еще немного и зверь доберется до ноги, а разодрать дикая кошка может так, что будешь всю жизнь со шрамами ходить. Я схватила горшок с молоком и, примерившись, вылила все содержимое на голову животному. Кот ошарашено зашипел, прижав уши, и расцепив когти, свалился на траву. Альрик отскочил на несколько шагов, сел на землю, мгновенно снял сапоги и забросил их в кусты. Котяра ринулся за ними.

Некоторое время все сидели молча и приходили в себя. Остаток обеда прошел быстро, а мне пришлось пить вино.

— Мирато, так все-таки что вы сделали с вашими сапогами? — Спросил Лис, когда карета тронулась снова.

Альрик поджав ноги в одних чулках, пожал плечами:

— Покрыл их составом для замшевых сапогов, защищающем от грязи.

— Никогда о таком не слышал. Откуда он у вас? — удивился Лис.

— Приготовил сегодня утром, я вам говорил.

Какая-то смутная мысль появилась на периферии сознания, и я решила ее проверить:

— А рецепт у кого взяли, Альрик?

— Рецепт мне дал ваш хороший знакомый — Иннэ, — после небольшой заминки раздраженно ответил Альрик.

Мы с Лисом переглянулись и, не сдержавшись, начали смеяться. Может, подействовало вино, может это была запоздалая реакция на стресс, но мы никак не могли успокоиться. Альрик хмурился и сосредоточено рассматривал березки за окном, но потом и сам не выдержал и расхохотался. Карета остановилась, кучер осторожно заглянул к нам и опасливо поинтересовался:

— Господа, вы, эта, того. Все хорошо?

Совместными усилиями мы успокоили своего голиафа.

— Дайте-ка мне этот рецепт, — попросил учитель.

Альрик достал свою книжечку и протянул ему.

-Так, так. Альрик, и говорил же я вам — на нити упираете, а зельеварение забросили. Смотрите — это вот что? — Он ткнул пальцем в лист.

— Валериана, — прочитал Альрик. — Вот сволочь остроухая! Извини Ира. Кошачья трава! Как я сразу не догадался?

— Что-ж, баронет, — подытожил Лис. — Это вам за купирование ушей. Зато теперь вы на собственном опыте знаете о мстительности эльфов.

Вывеска на трактире "Три борова" изображала трех сидящих на табуретках кабанов с пенящимися кружками, зажатыми в копытах. Судя по перекошенным, но улыбающимся мордам свинок, это была уже не первая их кружка. Хотя возможно, не первая такая кружка была у художника на момент написания шедевра.

Оставив кучера разбираться с каретой, мы вошли вовнутрь. По причине позднего часа — солнце уже садилось и заливало золотым светом высокие узкие окна, в трактире было достаточно многолюдно. Народ играл в карты и курил трубки, так что дым поднимался до высокого, метра в четыре, потолка с привязанными к балке связками лука. Две служанки разносили пиво и закуску, молодой парень играл на скрипке. Наше появление было замечено всеми, но не вызвало особого любопытства — было ясно, что в трактире достаточно часто останавливаются путники.

К нам, улыбаясь, поспешил хозяин:

— Что угодно господам магам?

Альрик, как будто расхаживать босиком, в одних чулках было делом обыкновенным, распорядился:

— Грумье, подайте ка нам свиные ножки, по вашему рецепту. Надеюсь, вы не забыли, как их делают? — Трактирщик хохотнул. — Фаршированную щуку, суп капустный с мясом. Что еще можете предложить?

— Сегодня привезли осетров, могу приготовить запеченных с грибами. Так же цыпленка в заморских приправах.

— Цыпленка — не надо, — болезненно поморщился баронет, — осетра — давайте. Еще пива и молока. И для меня подыщите сапоги. Ночевать будем у вас, так что комнаты приготовьте.

— Молока? — изумился трактирщик.

— Да, наша барышня будет пить молоко.

— Раздобудем, — деловито поклонился хозяин.

Интересно, а вот приказ раздобыть сапоги его не удивил. Мы уселись у окна и стали ждать ужин. Трактир тем временем жил своей жизнью. Меня заинтересовало то, что происходило в противоположном углу общей залы. Там собралась интересная компания — молодая девица, судя по всему уже на сносях, стояла рядом со столом и отчаянно краснела. Рядом с ней находилась старая женщина и осуждающе смотрела на молодого мужчину, что то ей втолковывающего. Время от времени она бросала злой взгляд на пожилого мужичка сидевшего за столом и очевидно напившегося в хлам. Он время от времени возмущенно кричал, грозил кулаком в сторону молодого человека и порывался встать. Всякий раз его хватали и усаживали обратно двое мужчин в черных мантиях стряпчих, сидевших за этим же столом и записывающих что-то на листе бумаги. Страсти за столом накалялись. Молодой человек уже начал сердиться, женщина не уступала, а девица готова была сквозь землю провалиться.

Наконец парень не выдержал и, развернувшись, пошел к выходу. Однако уйти ему не удалось. До сих пор спокойно сидевшие за своими столами крестьяне разом подскочили и, подхватив его за руки и ноги, оторвали от земли и притащили обратно за тот же стол. Парень, судя по жестам, попытался воззвать к чьей-то совести, но симпатии местного населения были явно не на его стороне. Один из писавших пододвинул молодцу бумагу. Тот вздохнул, махнул рукой и подписал. Бумагу передвинули к пьяному мужичку и тот кое-как тоже что-то накарябал. На бумагу поставили печать, и пожилая женщина расплатилась со стряпчими. После этого все сразу как будто успокоились, девица, ее матушка и парень сели за стол и сделали заказ. Подписанные бумаги женщина спрятала за пазуху.

— Не подскажете, — я остановила служанку, — а что это там сейчас было?

— Так брачный контракт они подписывали. А жених считает — мол, приданое маловато. Раньше надо было думать. Ничего, так ему коту похотливому и надо.

При упоминании о коте Альрик вздохнул. Нам принесли суп и пиво. Не успели мы взяться за ложки, как дверь в трактир открылась. На пороге стоял маг города Сатон — Тим Ветер. Он оглядел зал, и, улыбаясь, направился к нашей компании.

— Ветер! — поприветствовал его Лис, — мы думали, вы появитесь завтра с утра.

— Я тоже так думал, а тут оказия получилась — обоз с лесом. Вот я и приехал с ними из Рида.

— Так вы были в Риде?

— Да, раз уж Лирэн арестована, должен же кто-то вести дела в ее городе.

— Все ли там в порядке? — поинтересовался Альрик.

— Да как сказать, — поморщился Ветер. — Все бы ничего, если бы она до этого дела не запустила. Целых два умертвия пришлось упокоить на дальних лесоповалах. Они там уже по три месяца сидели, пятерых дровосеков загрызли.

— Два умертвия? — Лис так и не донес кусок хлеба до рта.

— Откуда такое нашествие? — изумился Альрик.

— Сам удивляюсь. Альрик, извини, а почему ты не в обуви?

Лис прыснул мелким смехом:

— Разбойник сапоги снял. Наглый, пятнистый и пушистый.

И учитель начал рассказывать наш анекдот. Ветер снисходительно улыбался:

— Альрик, все забыл, чему я тебя учил? Эльфам верить нельзя. Только если заставить их поклясться Матерью-Землей или тотемом Дома. И то это только с высокородными работает.