Дефект бабочки. Другой мир

Дефект бабочки. Другой мир.

Глава 1

До этого момента я никогда не знала, что такое судороги. Поэтому, когда скрутило все мышцы до последней, словно и в самом деле злой великан решил отжать меня как старую ветошь, я не успела даже испугаться — только закрыла глаза и не удержавшись, с размаху упала на спину. Почти сразу боль начала отступать — нехотя, как морской отлив. Что-то ласково защекотало щеку и послышался шум листвы. В марте месяце. Отстранено подумалось, что внезапный приступ вызвал слуховые галлюцинации. Боль постепенно уходила, я открыла глаза, полюбовалась на кроны высоких деревьев сплошь покрытых зеленой шапкой и резко села. Вокруг раскинулся парк. Скамеек, дорожек и прогуливающихся людей не наблюдалось, но сомнений не возникло. Не было бурелома и буйных зарослей кустарника между высокими прямыми как стрела соснами. Мягкая трава и крупные, яркие, вычурной формы цветы повсюду. Над цветами кружили яркие бабочки. Где-то неподалеку выводила незатейливую трель птица. Это было лето в самом разгаре, а я в пуховике, осенних сапогах и вязанной шапке. И свитер под пуховиком. Как я здесь очутилась?

Я растерянно огляделась, вспоминая, что возвращалась от подруги. Было уже девять вечера, в марте в такой час уже темно. Раскисшие было за день дороги, снова сковало льдом. Не люблю это время года — грязь, слякоть, сапогов не напасешься, того и гляди поскользнешься и здравствуй травматологический кабинет. Я вышла из автобуса, благополучно прошла превратившийся в каток двор, зашла в подъезд... и все. Дикая боль, выворачивающая суставы, я падаю... а дальше уже здесь.

Знать бы еще, где это — здесь? Надо выйти из парка в город и разобраться где же все-таки нахожусь. Медленно поднявшись, первым делом я сняла пуховик и свитер, отметив, что куда-то пропала сумка, шапку засунула в рукав пуховика и повесив его на руку отправилась куда глаза глядят. Раз это парк то заблудиться мне не светит, куда-нибудь да выйду. Чувствовала я себя на удивление хорошо, от приступа не осталось и следа, а взамен мною овладела настоящая паника — мне просто до зарезу необходимо встретить хоть кого-нибудь, узнать, где я и попросить помощи. В голове вертелась мещанина из обрывков множества мыслей о том, как я могла сюда попасть, почему уже лето, почему одежда на мне неподходящая, к кому обратиться, когда выйду из парка, как связаться с родными, ведь я явно далеко от дома. Эти размышления подгоняли, я очень быстро шла между деревьями, почти не обращая внимания на окружающую красоту и спотыкаясь на высоких каблуках.

О том, что парк вовсе не парк я начала подозревать часа через два. Через три часа это уже не вызывало сомнений, это был все-таки лес. За все время я не только не встретила ни одного человека, но даже не увидела ничего, что бы указывало на его присутствие. Ни тропинки, ни пакета из-под чипсов — ничего. Но как ни странно страх уже не чувствовался — к тому моменту все сильные эмоции просто умерли. Наверное, это эгоистично, но даже о том, что волнуется бабушка думалось неохотно. У нас сейчас уже двенадцать ночи, если верить моим часам. Нет мне конечно восемнадцать лет, но бабушка... Она очень консервативных взглядов, все время переживает, и я всегда ей звонила, если где-то задерживалась. А сейчас и не позвонишь, телефон в сумке был. И что бы я ей сказала — "бабушка я в лесу заблудилась"? Шла я уже медленно, едва волоча ноги. Очень хотелось снять ставшие неудобными сапоги, но боязнь пораниться о какой-нибудь сучок останавливала. Не хватало еще сепсис заработать. Солнце постепенно склонялось к горизонту. Ужасно хотелось есть и пить — все-таки несколько часов ходьбы на свежем воздухе, будь он неладен. Расстелив на земле пуховик, я легла и закрыла глаза — ночевать все равно придется здесь, хоть и страшно. Вроде бы, в инструкциях по выживанию рекомендуют забираться на дерево, привязать себя к нему и так спать. Попробовали бы эти рекомендатели забраться на сосну. Я не успела додумать мысль и уснула на земле.

Проснулась я на рассвете, солнце только-только окрасило верхушки деревьев, медленно перебирая лучиками по листве. Во время сна я закуталась в пуховик — ночью стало прохладно. Вокруг стояла кристальная тишина. Ни малейшего дуновения ветерка. Тихо и невероятно красиво, даже сказочно. Кое-где между темно-янтарными стволами сосен медленно поднимались обрывки тумана. Как-то отстранено подумалось, что было бы неплохо приехать сюда с друзьями на шашлыки. При мысли о еде желудок совсем не романтично скрутило от голода. А что же будет дальше? Не хочется помирать в моем возрасте. Если в ближайшие дни не выйду к жилью мне конец. Я сугубо городской житель и никаких курсов выживания в дикой природе не проходила. Я даже об охоте и рыбалке имею смутное представление, и сыроежку от поганки с трудом отличу. Значит надо идти, может, куда-нибудь приду. Меланхолично размышляя о том, что сыроежки называются так, наверное, потому, что их можно есть сырыми, я поплелась дальше. Да, неплохо бы найти поляну с сыроежками или с ягодами. А на поляне с сыроежками чтобы обязательно был столбик и на нем дощечка с надписью — мол, граждане не бойтесь, грибы съедобные. За этими размышлениями я даже не сразу услышала тихое журчание, а услышав, забыла про все на свете и рванула на звук. Это был небольшой чистый ручей и наконец-то можно было хотя бы напиться. На душе сразу повеселело и даже мысли прояснились — тут же вспомнилось, что все ручьи в конце концов впадают в реки, а по берегам рек располагаются поселения. Значит, если идти вдоль ручья, то с большей долей вероятности дойдешь до людей. Да и про доступность воды не стоит забывать, мне вчерашней жажды хватило.

Где-то к двенадцати часам дня, по моим ощущениям — мои часы показывали шесть, я решила, что пора передохнуть. Солнце опять жарило вовсю. Расстелив в тени дерева пуховик, я села на него стараясь думать о чем-нибудь кроме еды. Вот здесь я наконец и встретила людей, вернее они меня встретили.

Уж встретили, так встретили... Из-за дерева — справа и чуть впереди, вышел странный парень. Слева, из-за другого дерева, вышел второй. Это было так неожиданно, что я просто приросла к земле даже не пытаясь встать. Возникло ощущение несуразности происходящего, и причин тому было несколько. Во-первых, они целились в меня из луков. Во-вторых, совершенно непонятно, как они так незаметно подобрались — деревья в лесу стояли отдельно друг от друга, а кустарника и вовсе почти не было. Под стать архаичному оружию была и одежда, какой-то аналог средневековья — высокие замшевые сапоги с заправленными в них узкими штанами, белая рубашка, длинный, до колен, кафтан с короткими рукавами. И длинные волосы, завязанные сзади ленточкой в хвост. Откуда это?! Обдумать что-либо мне не дали:

— Dara, ranc am! — резко выпалил тот, что был слева.

— Чего? — задала я "умный" вопрос.

Похоже, и выражение лица у меня было тоже "сообразительное". Мужчина прошипел себе под нос что-то неприятное в мой адрес и коротко качнул головой вверх. А понятно, встать, значит. Стараясь не делать резких движений, я медленно поднялась с земли, большим усилием воли подавляя желание понять руки вверх. Под ложечкой противно засосало, но теперь уже не от голода. Я дико боялась, что сейчас у кого-то из этих психов дрогнет рука, или произойдет еще что-либо в этом духе и они меня просто пришпилят к дереву.

— Ian le pada am amar Gwilwileth?-опять задал вопрос первый псих.

Мне совершенно не к месту вспомнились фильмы про войну с фашистами. Ага, они фашисты, а я партизан. Или наоборот. Захотелось глупо захихикать, но хватило ума этот порыв удержать, во избежание недоразумений.

— Я не понимаю.

Вот, кажется, разродилась чем-то внятным, правда, голос получился на октаву выше, чем обычно. Сзади кто-то скептически хмыкнул. Я медленно обернулась и заметила еще одного "партизана". Этот правда в меня ничем не целился, зато в руке у него было что-то вроде сабли. И все на одну меня? Это расточительно. Видимо поняв, что от вопросов толку мало, мужчины начали переговариваться между собой, при этом продолжая держать меня под прицелом. Явно решали, что с таким подарком делать. А уж какими взглядами они этот подарочек сверлили! Создавалось впечатление, что невообразимым образом я умудрилась стать кровным врагом всем троим. Как раз в этот момент сознание отметило очень интересную особенность моих "кровничков" — их уши! Мама моя — верхние части ушей у них были заостренными! Такое я видела только в кино "Властелин колец". На некоторое время я выпала из реальности. Эльфы... нет, это бред.

Наконец обсуждение закончилось. Мужчина, стоявший сзади, закинул саблю в ножны, шагнул ближе и, не обращая внимания на мой писк, принялся обыскивать. Обыскивал долго, сосредоточено, будто всю жизнь только этим и занимался, ничего не пропустил, подлец. А я стояла в полной растерянности, только голове, незнамо с чего, звучали слова Карлсона из мультика — "Спокойствие, только спокойствие!". Эти сволочи почему-то решили, что ты замаскированный Джеймс Бонд и пришла сюда съесть у них все ягоды и забрать все шишки. Стой тихо, может все обойдется, о плохих вариантах страшно даже подумать. Главное на этого гада не глядеть, а то точно расплачусь, лучше глядеть на деревья. Закончив со мной, мужчина принялся за пуховик. Пуховик его порадовал пятьюдесятью рублями одной бумажкой, парой монет по десять рублей и карточкой подарочного сертификата от Л`Этуаль. Монетки его не заинтересовали и отправились обратно в карман пуховика, а вот карточка и пятьдесят рублей заслужили большего интереса, минут десять он потратил на них. Ну да у них же в их лесах вечнозеленых, или какие там леса у эльфов, бумажных денег, наверное, нет. Дура ты Ира, какие эльфы — это наверняка заигравшиеся ролевики! Есть такие ненормальные. А уши — да сейчас за деньги в клиниках пластической хирургии тебя хоть эльфом, хоть орком сделают, любой каприз за ваши деньги. И пожалуйста, шляйся потом по лесам, пугай несчастных девушек. Наконец — то хоть одна здравая мысль. Меня даже немного отпустило.

А двое с луками как навели их на меня, так и стояли, не спуская глаз. Нет, ребята я глупостей делать не намерена, я спокойно постою. Тот, что меня обыскивал, похоже, он тут был старшим, наконец оторвался от созерцания моих сокровищ. Аккуратно спрятал их в какой-то мешочек привязанный к поясу и вновь молча внимательно оглядел. Взял за руку, внимательно рассмотрел золотые часы. Потом, видимо что-то решив для себя, скомандовал парням, и они наконец-то луки опустили.

— Pada, — "эльф" махнул рукой в сторону севера.

Понятно, хорошо, пойду с вами. Убивать меня, видимо, передумали, а одной в лесу оставаться не резон — у нас с лесом явное недопонимание. Мы выстроились в цепочку — старший впереди всех, за ним второй, а третий за мной.

До жилья мы дошли уже ночью. К тому моменту дислокация немного поменялась. Старший "эльф", будем уж их так называть, впереди, другой сзади, а третий шел рядом и держал меня крепко за локоть. Не потому что я бежать пыталась, а потому что в темноте все время падала, и этим их всех нервировала. А как тут не падать — лес постепенно изменился пока мы шли и сейчас с парком его уже невозможно было перепутать. Пеньки, коряги, корни под ногами. Мой провожатый был дико мной недоволен. Каждый раз, когда я спотыкалась, он тихо что-то шипел и резко дергал, ставя на место, без особого уважения как мешок с картошкой.

Как оказалось, пришли мы в крепость. В темноте не удалось ее толком рассмотреть, я только поняла, что она не такая уж большая. На верхние этажи подниматься не стали, наоборот спустились на этаж вниз. Недолго пройдя по узким коридорам с не отштукатуренными стенами, мы зашли в довольно большую, темную комнату. Меня усадили на стул. Передо мной стоял небольшой стол и за ним кресло. Один из провожатых остался стоять за спиной, а другой ненадолго вышел. Вернувшись, он принес стеклянные фонарики, размером с двухлитровую банку. Мне показалось, что внутри них что-то двигалось. Светили они хорошо, как лампочка на сорок ват.

Минуты медленно текли в ожидании чего-то — я сидела, охрана стояла, переминаясь с ноги на ногу в полном молчании. И чем дольше я ждала, тем мне становилось хуже. Я положила руки на колени и сцепила их в замок — так было не сильно видно, что они дрожат. Спина и плечи покрылись холодным потом — раньше такого никогда не наблюдалось. Впрочем, раньше и в ситуации такие попадать не приходилось.

Когда появились новые действующие лица, я даже вздохнула с облегчением. В комнату вошли двое молодых мужчин. Вновь прибывшие с интересом меня рассматривали. Один из них, блондин, в зеленом камзоле сел в кресло. Другой, темно-русый, одетый в черное, что-то приказал охраннику у двери. Тот вышел и быстро вернулся со стулом. Стул поставили напротив меня, товарищ в черном сел, чуть ли, не уткнувшись своими коленками в мои, и проникновенно глядя в глаза задал вопрос:

— Man le?

Ну вот, все по новой. Я грустно вздохнула и все же ответила:

— Я вас не понимаю.

Подумала — может покачать головой влево-вправо, но вдруг меня неправильно поймут. Вдруг он спрашивает — "Вы к нам с миром пришли?". Мой визави задумчиво окинул меня взглядом, откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и начал медленно и как будто утомленно что-то втолковывать, время от времени презрительно усмехаясь и покачивая головой. Удивительно, но я его даже поняла. Нет, не слова, но смысл. А смысл был такой, что перевидал он таких закоренелых преступниц на своем веку видимо-невидимо, и ничто мне не поможет, правда все равно станет известна, но для меня было бы лучше признаться самой и не делать вид, что я ничего не понимаю, а то будет хуже. Закончив монолог, этот добрый дядя наклонился, посмотрел прямо в глаза и похоже повторил свой первый вопрос. Я глубоко вздохнула и также медленно, как и он, пытаясь придать голосу убедительности заговорила:

— Я все равно вас не понимаю. Я не знаю, как сюда попала. Я ничего плохого не сделала, просто заблудилась. Единственно чего я хочу — вернуться обратно домой. Пожалуйста, поверьте мне. — Если не поймет слов, то может, хоть по тону определит, что я ничего плохого против них не замышляла.

Моя речь на эльфа никакого впечатления не произвела. Вздохнув с лицемерным сожалением, как инквизитор над не раскаявшимся еретиком собеседник поднял меня со стула, развернул и подвел к стене, что была сзади. Боже мой! Хорошо, что пока сидела и их ждала, я не видела всего этого! Я не разбираюсь в орудиях пытки, но понять, что это, труда не составляет. Они висели на стене, на специально для них вбитых держателях. Каждое на своем месте, расположенные даже с какой-то гармонией, отливающие холодным металлическим блеском. Их покрывал тонкий слой пыли — видно давно не пользовались. Ну, ничего дорогая, ради тебя протрут. Ноги у меня ослабели, и я села-бы на пол, да мне не дали. Крепко придерживая меня одной рукой, ушастик снял со стены металлическую штуку похожую на большую вилку с четырьмя зубцами по два с каждой стороны и пропущенным посередине кожаным ремешком, и поворачивая ее так и эдак начал что-то говорить. Хотя, что значит "что-то" — объяснял принцип действия, сволочь. Прочитав лекцию по одному предмету, перешел к какому-то ошейнику с острыми зубцами внутри. Это невозможно, это слишком для меня. Меня начало покачивать из стороны в сторону, в ушах зашумело, только бы в обморок не грохнуться. Или лучше грохнуться, может отстанут? Надо закрыть глаза, иначе упаду.

— Awartha.

Голос прозвучал негромко, но как-то внушительно. Таким голосом говорят те, кого всегда слушаются. Мне сразу стало понятно, что он принадлежит типу в зеленом, хотя за время приятной беседы я о нем напрочь забыла. Мой мучитель вдруг, повесил свою железяку на место, приобнял меня за плечи, и начал спокойно и ласково что-то втолковывать. Не давая упасть, он провел меня к столу, подвинул туда стул и усадил напротив второго. Тот, перегнувшись через стол начал успокаивающе говорить. Тип в зеленом в этот момент положил мне руку на плечо и участливо склонился, заглядывая в лицо. Неужели мой вид их испугал? Или поняли, что я ни в чем не виновата?

Эльфы меж тем отдали приказ охранникам, и те вышли. Посматривая на меня, вроде даже как с некоторой симпатией и сочувствием, они тихо переговаривались. Охранники вернулись с двумя подносами, закрытыми тканью. Тот, кто меня допрашивал, снял ткань с одного из подносов и под ней оказался небольшой глиняный кувшин с каким то напитком, глиняная же кружка и корзинка с булочками. Красивыми такими булочками, румяными и еще теплыми. Эльф подвинул мне корзинку. Хотя я не ела уже полтора суток, на эти булочки смотреть не могла — слишком меня потрясло все происходящее, но отказываться не посмела. Откусывая маленькие кусочки и с трудом их проглатывая, я гадала, успокоились ли они наконец. Вдруг опять шлея под хвост попадет. Эльфы задумчиво смотрели как я ем, затем тот что в зеленом указав на себя произнес:

— Рениэль, — и наклонил голову.

— Таниэль, — тоже самое повторил эльф в черном и выжидательно посмотрел.

— Ира, — и тоже легкий кивок.

Ну, вот и познакомились. А говорят у эльфов имена трудные. Таниэль налил напиток из кружки, который оказался чем-то отдаленно похож на молоко по вкусу и был довольно сытным. Я выпила всю кружку, поставила на стол и улыбнулась. Надо же как-то показать, что благодарна — с сумасшедшими лучше не спорить.

— Heria, — вдруг негромко сказал Рениэль и Таниэль резко сдернул ткань со второго подноса. Я невольно вздрогнула, ожидая увидеть там что ни будь, что мне очень не понравится. Но на подносе лежала просто какая-то медная кругляшка, покрытая неизвестными мне письменами. Несколько секунд я тупо смотрела на нее, не понимая, чего от меня хотят. Эльфы словно застыли и буравили меня взглядами. Я поочередно посмотрела в глаза тому и другому.

— И что мне с этим делать?

Они переглянулись и расслабились, со странной смесью облегчения и разочарования одновременно. Потом еще немного поговорили и видимо пришли к общему решению. Приказ охраннику и кивок мне — идти за ним. Похоже, пытки отменяются?

Не поднимаясь наверх, охранник прошел по коридору и остановился перед камерой. Ну а что это еще? Камера конечно. Ниша размером три на четыре метра, три стены каменные с одним маленьким окошком под самый потолок, а вместо четвертой железная решетка от пола до потолка с дверью. Внутри сбитый из досок топчан в качестве кровати и столик, очень изящный, совершенно не подходящий к окружающей обстановке. На столике стоял уже знакомый мне светильничек, только маленький и кувшин воды с кружкой. И мой пуховичок тоже здесь, вот он родимый на кровати лежит. Эльф закрыл за мной дверь на висячий замок и ушел. Я села на топчан. Неплохо бы конечно подумать над моим положением, что это все значит и как себя вести в этой нелепой ситуации. Но меня трясло, усталость навалилась медведем, и я решила — утро вечера мудренее. Тут обнаружилось, что ни матраса, ни даже охапки соломы мне не постелили. Придется снова спать на пуховике, хорошо сейчас хоть сапоги снять можно. Кое-как устроившись, я немного поплакала и уснула.

Проснулась я через девять часов — хорошо часы остались на руке. Хорошие золотые с золотым же браслетом. Единственная моя дорогая вещь, подарок бабушки и старшей сестры. Благодаря пуховику я не замерзла, но бока болели. Через час явился вчерашний охранник с корзинкой. Поставив корзинку на стол, он окинул меня небрежным взглядом, задержался на кровати, удивленно поднял брови и ушел, а вернулся уже с женщиной средних лет и я, даже не видя ее ушей, спрятанных под чепцом, сразу поняла, что это человек. Трудно объяснить, но черты лица у "эльфов" немного отличались. Женщина принесла с собой матрас и покрывало. С любопытством посматривая на меня, расстелила все это и вместе с эльфом ушла. Так... получается, они просто забыли, что мне на чем-то спать надо. А я грешным делом думала — так у них положено с пленниками обращаться. Вот, интересный вопрос — я у них кто — пленник или подозреваемый? После осмотра корзинки порадовал тот факт, что на мне не экономили. Кувшин с давешним напитком, глиняный горшочек с чем-то горячим и аппетитно пахнущим, фрукты похожие на яблоки, что-то вроде печенья и нечто вообще непонятное многослойное завернутое в листья. Даже ложку не забыли, а ведь могли бы — как матрас. Ладно, мы не привередливые, если кормят, значит на казнь вести не собираются, может все еще и образуется.

После еды время потянулось медленно, заняться было совсем нечем. Оставалось только лежать на кровати, благо хоть сейчас было мягко и смотреть в потолок. Когда надоедали мысли о моем незавидном положении, все же быть в распоряжении у странных личностей — не лучший расклад, начинала мурлыкать песню про себя. Пришел эльф принес обед, а остатки завтрака унес. Вот это сервис — тепло, мягко, даже чисто и еда как в ресторане. Приготовлено было действительно вкусно. Меня начало беспокоить полное безразличие к моей персоне — я сколько здесь загорать-то буду? Успокаивала немного мысль о том, что по всей видимости я здесь была единственным узником. Никаких звуков не доносилось ни справа, ни слева, так что в очереди на прием дожидаться не придется. Но все-таки, вдруг им взбредет в голову меня здесь месяц продержать. Или того хуже...

На этой жизнерадостной ноте явился охранник и кивнул головой, приглашая следовать за собой. И я чуть ли не вприпрыжку побежала за ним, на ходу отмечая, что он спокойно поворачивается ко мне спиной. Хороший знак. Предчувствия меня не обманули, мы поднялись наверх на второй этаж, поплутали по каким-то коридорам, только теперь вдоль стен время от времени попадались длинные узкие оконца и вошли в большую светлую комнату. В комнате был Рениэль и трое человек — один старичок доброжелательного вида, с нормальными ушами и двое мужчин в одинаковых камзолах, одинаковых шляпах и с палашами на боку — похоже солдаты. Рениэль указал на меня старичку, тот подошел и взяв меня за руку повел к окну. В руках у него появилась та самая кругляшка, которой меня испытывали в подвале. Жестами дедок приказал мне взять кругляшку в руки. Сам тем временем молча глядя на меня развел зачем-то ладони и уставился на них. Я стояла, ожидая, что будет дальше и вдруг заметила — между нами, от меня к нему, заструилась маленькая прозрачная лента из ровного теплого желтоватого света. Ленточка медленно закружилась, постепенно меняя цвет и уходя в красный спектр. Старичок заинтересованно посмотрел на меня, улыбнулся, забрал кругляшку и обернувшись к Рениэлю произнес что-то. Тот кивнул и двинул ответную речь — мне показалось, это была благодарность. Человек не стал отставать, и завязалась беседа, причем дедок явно Рениэля уговаривал, а тот вежливо, но твердо отказывал. Наконец ничего не добившись, человек с сожалением посмотрел на меня, пожал плечами — извини мол, и подошел к столу. На столе лежали два исписанных листа бумаги, на которых он оставил роспись. Эльф так же расписался, один лист отдал старичку, а второй оставил себе. Затем люди раскланялись и ушли в сопровождении моей охраны, а я осталась стоять, чувствуя себя довольно глупо. Сцена, разыгравшаяся передо мной, абсолютно ничего не прояснила. Рениэль тем временем сел за стол и начал разбирать бумаги. Я уж решила сесть, не стоять же посреди комнаты столбом, как тут зашла та самая женщина. Эльф, указывая на меня, что-то ей стал объяснять, а она кивала, и время от времени вставляла слово. Наконец они закончили разговор, женщина подошла ко мне, улыбнулась, взяла за руку и повела за собой.

Мы спустилась на первый этаж и вошли в большую кухню. За столом сидели трое мужчин — людей. Моя спутница усадила меня, ткнула себе в грудь пальцем и сказала:

— Дана.

— Тим, — представился добродушный с виду парень лет двадцати пяти, с неправильными чертами лица.

— Кален, — седой, кряжистый мужчина лет пятидесяти, ровесник Даны.

— Грен, — тоже пожилой худой мужчина с вытянутым унылым лицом.

— Ира.

Дана, тем временем поставила передо мной деревянную миску с корнеплодами, и вручила нож. Под ноги подтащила большую плетеную корзину, а сама начала раскатывать тесто на столе. Я в ожидании посмотрела на нее. Заметив мою растерянность, она с улыбкой мимоходом кивнула на овощи и что-то сказала.

— Я не знаю, что с этим делать.

Все находящиеся на кухне посмотрели на меня в недоумении. Дана что-то спросила.

— Я не знаю вашего языка — похоже, эта фраза начинает превращаться в мое второе имя. Вот такое вот длинное. Чтобы уж совсем у присутствующих не возникло вопросов, показала на свои уши, рот и разведя руками покачала головой:

— Не понимаю.

Присутствующие удивленно заговорили между собой. Затем, видимо придя к какому-то решению, уставились на меня. Дана вытерла перепачканные в муке руки о фартук, забрала нож и начала счищать с корнеплода кожуру, которую потом выбросила в корзину.

— Рапа, — показала на овощ.

— Сек, — на нож и отдала его мне.

Ну, что-ж, понятно. И я включилась в приготовление ужина.

Глава 2

— Ира, пойдем в крепость, замерзнешь, — это Тим мне говорит.

Я сижу на гладком валуне, подложив под себя ветки. Я в этом мире уже восемь месяцев. Сегодня не так холодно, хотя по здешним меркам давно уже зима. Правда, без снега это больше похоже на наш конец октября. Дождя нет, а перед этим лил целую неделю. К счастью крепость стоит на холме, вся вода стекает вниз. Тиму просто надоело сидеть здесь, но уходить он не собирается — не хочет меня одну оставлять. Романтические чувства тут совсем ни при чем, просто ему кажется — он меня защищает, как может, говорит, что людям надо держаться вместе. Тим — виру — должник обязанный отработать какое-то количество времени на кредитора, как правило, несколько лет. Здесь все люди — виру, кроме меня. Со мной непонятки. Теоретически я могу в любой момент уйти в Рондан — это ближайшее человеческое государство на западе отсюда. Практически все мои вопросы на тему как туда добраться пресекаются тем или иным путем. "Сейчас ни одна наша делегация туда не идет, а одну тебя в лесу волки съедят", "Осень на дворе дороги размыло", "Ты зимой туда идти собралась? А ночевать где будешь, на земле?". А летом мне, наверное, пчелы помешают или бабочки. Кстати о них — у эльфов, оказывается, тоже есть что-то вроде то-ли кланов, то-ли княжеств. Называется это — Дом. Так вот, кто-бы мог подумать, меня подобрал Дом Бабочки — такое смешное название. Правда вслух над этим иронизировать я бы никому не советовала.

Честно говоря в то, что все вокруг настоящее мне поверилось не сразу. Очень уж все было обыденным, совершенно не сочетающимся с волшебной сказкой. Начиная с внешности эльфов — черты лица у них довольно правильные, кожа и волосы ухоженные, но не сказать, что это неземная красота. Люди как люди — уши только не похожи. Почти всю грязную работу в крепости выполняли люди. Вместе со мной их было шестеро. Эльфов примерно пятьдесят. Кроме меня и Даны в крепости жила еще одна человеческая девушка, моего примерно возраста — Гриня. Больше здесь женщин не было, потому-что угораздило меня попасть не абы куда, а в приграничный форпост.

Меня определили убирать помещения и стирать одежду, вместе с Гриней, а так-же помогать Дане на кухне. Удовольствие то еще, никогда раньше не задумывалась, до чего же тяжко было простому люду в средние века. А по вечерам приходилось шить себе одежду, потому как та в которой я сюда попала, считается неприличной. Вот как могут быть неприличными водолазка и брюки, полностью скрывающие тело, и тут же приличным платье, чуть ли не полностью открывающее грудь, я не поняла. Хорошо хоть с шитьем помогала Дана.

В первые же дни мне удалось выпросить у Таниэля несколько листов бумаги и свинцовый стержень и составить себе русско-эльфийско-человеческий словарь. Надо было видеть его лицо, когда он понял, что мне нужно. Можно подумать, у людей здесь письменности нет. Пришлось прямо при нем показать, на что именно я изведу бумагу. Расчертила лист на три столбика, и вписала в два — Нож — Сек. Показала, прочитала вслух, ткнула пальцем в третью пустую колонку.

— Sigil, — догадался Таниэль.

— Hannad, — поблагодарила я — за несколько дней мне удалось узнать несколько слов на эльфийском.

Узнавать приходилось путем наблюдения, спрашивать не очень хотелось. Отношение эльфов было странным. С одной стороны они скользили по мне взглядом как по предмету интерьера, иногда отстранено улыбаясь и произнося одну, две фразы. Но бывали моменты, когда нечаянно обернувшись я замечала изучающие и опасливые взгляды, которые тут же менялись на безразличные и холодные. Если бы эта мысль не была такой глупой, я могла бы подумать, что меня боятся. Исключением были начальник гарнизона — Рениэль и его помощник Таниэль, тот, что так любезно просвещал меня в пыточной. Первому я не понравилась сразу, а второму похоже наоборот, но в любом случае и тот и другой общались со мной намного чаще остальных, особенно Таниэль. Когда я начала более-менее связно говорить, он приступил к выяснению кто я, откуда, как называется моя родина, кто там король и прочее. А я рассказывала почти что правду, ведь можно и недоговаривать. Хотите знать, как зовут короля — пожалуйста, а то, что он вовсе не король, а совсем даже президент, можно и не упоминать. Мою страну называют Россия — Вы о такой не слышали? Плохо, как же я обратно домой вернусь, если даже непонятно в какую сторону направляться. Да, вы правы, мир очень велик, может поспрашивать купцов, из тех которые плавают морями? Таким образом, у всех сложилось ощущение, что меня принесло откуда-то из далекой страны, но про другой мир они даже не подумали. Скорее всего, сама идея о других мирах здесь не рождалась, а когда я пробовала аккуратно навести разговор на тему каким именно образом можно вот так вот из одного места сразу перенестись в другое, и нельзя-ли вернуться обратно, в лице помощника коменданта появлялось знакомое выражение настороженности. Становилось понятно, что даже если эльфам что-либо об этом известно, делиться своими сведениями они не будут, так что о самом важном для меня вопросе я так за восемь месяцев ничего и не узнала. А вот Таниэль в разговорах со мной, наоборот, слишком часто выуживал то, о чем я рассказывать не собиралась — тягаться с ним было сложно.

Тем не менее, мой словарик постепенно пополнялся, а разучивание языка шло бойко — когда по пол дня драишь полы, а другие пол дня латаешь простыни и рубашки голову можно занять чем угодно. Естественно человеческий язык пошел гораздо быстрее. По прошествии восьми месяцев я уже сносно говорила на человеческом и хорошо понимала эльфийский. Как ни удивительно ближе всего я сошлась не с Гриней, с которой мы занимали одну комнату, а с Тимом.

— Ира, скоро стемнеет.

— Тим, ну куда торопиться. Дел у нас никаких нет сейчас, крепость рядом. Волки нас, что-ли съедят.

Уходить действительно не хотелось, когда еще удастся выбраться за крепостные стены. В замке даже в окошко не выглянешь — стекло очень мутное, как будто добавили туда немного молока и размешали. Свет пропускает, а вот видами не полюбуешься.

— Волки, волки... тут и почище волков может быть. Выйдет из лесу какая погань и ухайдакает как того эльфа.

Это он вспомнил про вчерашнее чрезвычайное происшествие. В обед принесли на носилках укрытого плащом воина. Эльфы подхватились, разбились на пятерки и ринулись прочесывать лес. Кален, который почему-то всегда все знает, рассказал за ужином, что в лесу на месте нападения обнаружили следы зверя раньше эльфам не встречавшегося. Удивительно, если учитывать, что свой лес и всех зверей в нем они знают, как свои пять пальцев. Но никого они не нашли и поэтому ходили злые.

— Мне тут всего-то год остался, хочу домой целым вернуться, девять лет родню не видал, — Тим мечтательно улыбнулся, — Уходил сестренке шесть лет было, сейчас уже невеста, поди.

— Тим, я тебя не спрашивала никогда, а как ты в виру попал?

— Так из-за нее и попал, — пожал плечами Тим, плечи у него — косая сажень, — Заболела она, грудь простудила. Ну, мы значит к травнику, а тот говорит — нужен корень красной вешки для лекарства, а иначе никак. А корень тот только у эльфов и растет. И стоит сто золотых. Откуда такие деньги у нас-то? Только пятнадцать было, отец накопил Лане на приданое. А тут как раз эльфы приехали виру себе подбирать, ну я с родителями поговорил и пошел за сто золотых продаваться.

— Как же они без тебя все это время управляются?

— Так брат младший есть, на два года младше. Женился уже, — Тим вдруг погрустнел, но тут же сделал вид что все хорошо, даже улыбнулся с видом — мне, мол, море по колено, — Ну ничего Ира, вот я год здесь еще отработаю, а потом домой уйду. И тебя заберу, придём в нашу деревню — скажу, что ты моя невеста, пусть все завидуют. Пойдешь со мной?

— Тим, — я рассмеялась, — я с тобой пойду, но невестой не стану. Мы с тобой это уже обсуждали. Да ты же меня не любишь? Зачем я тебе? Ни приданного, ни красоты и хозяйка из меня никакая.

Насчет приданного не совсем верно, немножко есть, а вот насчет красоты — точно, по меркам людей я дурнушка — очень уж худая, здесь любят пышечек, и слишком высокая, почти с Тима ростом. Дана, помнится, меня вначале все откормить старалась. По меркам эльфов впрочем, тоже не королева — черты лица у меня не идеальные, так, серенькая внешность — пройду по улице, никто и внимания не обратит.

— А вдруг полюблю? — Тим тоже рассмеялся.

— Вот когда полюбишь тогда и приходи с предложением, а я подумаю.

— Ты бы хорошей женой была, — вдруг помрачнел он и совсем тихо пробормотал, — не то что некоторые вертихвостки.

Я вздохнула. Но тему развивать не стала, хотя прекрасно поняла о ком он говорит.

Мы шли вдоль берега мелкой речушки протекавшей рядом с крепостью. Солнце село и вокруг сгустились сумерки. Ветер стих, только иногда всплескивала волной речка, от которой ощутимо потянуло сыростью, пробиравшей до костей. В тишине особенно громко раздавался хруст редких веточек под ногами. С каждым шагом мне все отчетливее слышался какой-то звук, определить который я не могла. Было понятно только, что он рождается впереди, на тропинке между нами и крепостью. Очень тихий, похожий на глухое шуршание множества жуков собранных в одной банке.

— Ты слышишь? — я остановилась и посмотрела на Тима, — что это?

— Не знаю, — негромко отозвался тот, — может еж какой, напиться пришел.

— Ну да, ежик в тумане, — немного нервно хихикнула я.

В оглушающей тишине наши голоса разносились на километр. Мы продолжили путь, уже помедленней, и с каждым шагом звук становился все сильнее. Пройдя еще несколько шагов, мы замерли на месте. Посреди тропинки из земли рос прямо на глазах холм. Вначале земля просто приподнималась, по ней шли зигзагами трещины, перевитые травой и корнями, разрывавшимися с влажным треском. Затем кусок дерна ближе к нам мягко и медленно обвалился во внутрь. На короткое время все затихло, только остро запахло свежевырытой землей. И вдруг осторожно, словно пробуя на вкус, из под земли появилась и зацепилась за край ямы огромная худая рука фиолетового цвета с неестественно вывернутыми пальцами и желто-серыми обломанными ногтями. За ней последовало такое-же невероятно худое предплечье и плечо, вот только вывернуты они были наоборот, как у кузнечика. Разрывая дерн просунулись человеческие головы с закрытыми глазами. Все они располагались на длинной широкой как у жирафа шее и росли вдоль всей ее длины. Из провала появилась вторая рука, гибкое как будто бесхребетное туловище с провислой кожей и две задних руки, такие же, как и передние. Пятая — маленькая рудиментарная ручка росла сбоку, и не имея возможности опереться на землю, слепо шарила вокруг. Монстр стоял, не открывая глаз, покачиваясь на четырех конечностях, словно к чему-то прислушиваясь.

Мы замерли не в состоянии пошевелиться, забыв даже дышать. В голове у меня не осталось ни одной мысли, а тишина вокруг достигла абсолюта. Я слышала, как громко стучит мое сердце и мне казалось, что монстр его тоже сейчас услышит. Невольно сделав шаг назад, я наступила на хрупкую веточку и сердце ухнуло в пятки от едва слышного треска. Нежить медленно, будто бы с мукой раскрывала мутные бессмысленные глаза.

— Ира, — раздался шепот Тима, — не шевелись, нежить не видит тех, кто стоит.

Я и не могла пошевелиться, ноги меня не слушались. Чудовище неуверенно повело шеей и уставилось всеми своими глазами прямо на меня. Я ясно увидела, как разгорается в них искра понимания. Самая большая голова, расположенная на конце шеи раскрыла рот с рядом редких, острых зубов, величиной с палец.

— Нашшшлиии, — тихий с присвистом, как шуршание степного ковыля на ветру, голос прозвучал в моих ушах набатом.

Я вдруг завизжала так, что монстр отшатнулся, и не разбирая дороги ринулась в лес, в сторону совершенно противоположную крепости. Не оглядываясь, я неслась в сгущающейся темноте между деревьев рискуя запутаться в собственных юбках, которых стало вдруг слишком много. По глухому топоту босых рук за спиной я понимала, что монстр рванул за мной. Нога провалилась в небольшую ямку, дернуло острой болью, но тут же я о ней забыла. Бежать, только бежать, не останавливаться!

— Эй, погань, — раздался вдруг крик Тима, — смотри я тут!

Не прекращая бежать, я на мгновение обернулась. Тим бежал за монстром махая во все стороны руками и понося нежить всеми похабными словами, которые знал. Та, не обращала на него внимания и гналась за мной, шлепая руками по мелким лужам. Я перепрыгнула корягу, кусок юбки зацепился за торчащий сучек, порвался с резким сухим треском, и так на нем и остался. Ветка больно хлестнула по лицу, оцарапав скулу. Тим отстал, а топот сзади постепенно приближался. Я понимала, что далеко не уйти, но ужас гнал меня вперед. Мы бежали уже почти в полной темноте. Внезапно со всей скорости я зацепилась ногой за корень и с размаха упала на четвереньки, чуть не впечатавшись лицом в землю. Надо мной пронеслось тело монстра. Видимо именно в этот момент он решил прыгнуть. Не встретив на своем пути препятствия, нежить пропахала грудью по мокрой земле несколько метров и врезалась в дерево головами. Я замерла, оставаясь на четвереньках. Нежить как то нелепо присела на задние руки и медленно покачивала шеей. Я вскочила на ноги и бросилась в обратную сторону. В боку резко закололо, но это было неважно, как неважны были и ободранные в кровь ладони. Бежать было уже больно, болели не ноги, а грудь. Казалось, она сейчас разорвется, мне не хватало воздуха, а в горле пересохло. Сзади снова нарастал топот. И в этот момент я чуть не попала под копыта лошади. Я успела отскочить, а с десяток всадников с криками понеслись на мой оживший кошмар.

Я медленно опустилась прямо на землю, пытаясь отдышаться, и в прострации смотрела на откуда-то появившихся эльфов, окруживших нежить. Сердце стучало так, словно сейчас пробьет ребра. Сзади послышался топот и оглянувшись я увидела Тима.

— Ира он тебя не тронул? — Тим схватил меня за плечи и заглянул в лицо — Ты чего молчишь?

— Все хорошо, — на большее сил не хватало.

— Пойдем отсюда, они сами тут закончат.

— Не могу.

Они тем временем соскочили с коней и кружили вокруг чудовища, время от времени нападая с разных сторон и нанося ему удары саблями. Монстр крутился на месте стараясь хоть кого нибудь задеть. Я заметила, что Таниэль не участвует в бою. Подойдя к дереву находившемуся ближе всего к схватке он поглаживал его ствол. Губы его при этом шевелились. Нежить тем временем несколько раз удалось ранить, но удивительным образом на ней не было даже капли крови. Глубокая рана на боку с двумя вывернутыми ребрами была сухой. А вот одного эльфа она лягнула задней рукой так, что тот, отлетев к березе, ударился головой и остался лежать без памяти. В этот момент прямо из земли вылезла змея и опутала задние ноги монстра. Тот попытался вырваться, но тщетно. Эльфы как по команде со всех сторон набросились на монстра. В считанные секунды они повалили его на землю.

Я смотрела в остывающие глаза нежити и думала о том, как же хорошо просто сидеть на грязной, сырой и холодной земле. Вокруг суетились эльфы, сооружали импровизированные носилки, что-то делали с телом нежити, мне было все равно.

— Ты сможешь сама идти? — раздалось над головой, возвращая меня в реальность.

— Не знаю, — честно ответила я и подняла взгляд, — кажется, я ногу подвернула.

Рениэль немного помолчал, затем отдал приказ одному из эльфов — Даэлину посадить меня к себе в седло. Тем временем пострадавшего уложили на носилки и наша процессия медленно двинулась в крепость.

В крепости Даэлин поднял меня на третий этаж. Дана, увидев в каком я состоянии, только ойкнула и сделала знак, отводящий несчастье. Быстро выпроводила эльфа за дверь, стащила с меня платье и принялась за ботинки. С левой ноги ботинок сниматься не желал. Щиколотка распухла и при малейшем движении дергало болью как при ударе током. Но разрезать свои замшевые ботинки я не позволила. Мне их только недавно дали — как раз по моей ноге, до этого я носила деревянные сабо. Залезать в них снова я была не готова, а в тех матерчатых полутапочках, которые заменяли здесь женщинам туфли, зимой на улице не походишь. С горем пополам удалось все же стащить чертов ботинок. Я откинулась на подушку, Дана тихо причитая, как будто я была при смерти, стянула с меня чулки и заботливо укутала одеялом. Потом принесла теплой воды вымыть руки и лицо. После этого меня оставили в покое.

Через два часа дверь без стука открылась и вошел Рениэль.

— Я не разбудил тебя?

— Нет, мне не спится.

— Это нервное, я скажу Дане, чтоб дала тебе успокаивающий отвар.

— Как раненый? Вы ведь от него?

— С ним все будет хорошо, — немного удивленно ответил эльф, — покажи свою ногу.

Я вытащила ногу из под одеяла. Осматривал он своеобразно, не спрашивая ни о чем. Просто положил пальцы на щиколотку и как будто задумался.

— Тебе повезло, — наконец отмер он, — перелома нет и вывиха тоже. Это растяжение. Наложить тугую повязку, полежишь несколько дней, и все пройдет. Расскажи мне все, что с вами случилось. Подробно.

Помнила все произошедшее я очень хорошо и события и ощущения, до мельчайших деталей. Хотя в моем пересказе все вышло очень сухо и деловито. Рапорты так писать хорошо. Взгляд Рениэля задумчиво скользил по моему лицу.

— Ира, — он как-то быстро и странно взглянул на меня, когда я закончила, — мне надо осмотреть тебя всю. Не бойся, я об этом никому не расскажу.

Я подвисла как старый пентиум.

— А Дана это не сможет сделать? — наконец спросила я.

— Нет, — совершенно спокойно ответил тот, — она не увидит.

Интересно, что такого может увидеть он, чего не увидит Дана. Мы некоторое время посмотрели пристально в глаза друг другу. Игру в гляделки я проиграла. Вздохнула и откинула одеяло — надо, так надо, все равно я в нижней рубашке. Рениэль, закрыв глаза, начал медленно, задумчиво и сосредоточенно водить рукой надо мной иногда прикасаясь пальцами. Потом попросил перевернуться и продолжил.

— Все в порядке, — раздался спокойный голос.

Я быстро укуталась в одеяло и обернулась к нему.

— Сейчас принесут бинты и тебе перебинтуют ногу, — сказал он насмешливо глядя на меня.

Не знаю, что меня дернуло в этот момент — видимо сдали нервы все-же. За прошедшие месяцы я привыкла вести себя как положено прислуге. Комендант с помощником очень ловко дали понять мое положение, не повышая тона и не произнося ни одного грубого слова. Я только сейчас осознала, как же это бесило. Поэтому я пыталась выяснить все время, где находятся человеческие земли и как туда добраться. Поэтому расспрашивала всех людей в замке об их жизни раньше. И наверное поэтому я не смогла удержаться.

— Теперь вы обязаны на мне жениться, — стараясь держать на лице невозмутимое выражение, брякнула я.

Признаюсь, такого сильного эффекта я не ожидала. Брови Рениэля поползли вверх, а в глазах отразилось глубочайшее изумление с каким-то даже страхом. Наверное, так он посмотрел бы на свою лошадь, вздумай та вдруг заговорить.

— Это совершенно невозможно, эльфы не женятся на человечках, — с ошалевшим видом ответил он.

— Я пошутила, извините, — и добавила, видимо, в этот раз мозги мне окончательно отказали, — Неужели пошутить нельзя?

Наступила тишина. Почувствовав неладное, я перевела взгляд на эльфа. Тот сидя прямо, словно палку проглотил, с каменным лицом смотрел на меня, и только в глазах плескалась злость. Мне стало совсем невесело, я только сейчас заметила, что он не снял перевязи с оружием. Спокойным голосом, который совсем не вязался с его взглядом, он произнес:

-Нет, так шутить я тебе не рекомендую. Эльфы не женятся на человечках потому, что люди находятся на неизмеримо боле низкой ступени развития, чем эльфы. Я прощаю тебе твой промах, так как ты издалека. Другие не будут разбираться, — и вышел.

Да, вечер сегодня явно не удался.

Глава 3

Сидеть безвылазно в комнате я не могла, по той простой причине, что уборные находились в другом конце коридора и Кален обстругал мне прямую палку в качестве трости. С ее помощью я более менее передвигалась те дни пока заживала нога. Вообще же я старалась не выходить из комнаты лишний раз. Пока я там сидела, Дана отдала мне шить кучу постельного белья, так что скучать не пришлось. Иногда, когда все надоедало, я, открыв маленькое окошко, высовывалась посмотреть во двор. Мне очень нравилось смотреть на Таниэля — как он проводил тренировки воинов. Больше всего он гонял Даэлина, к этому эльфу он испытывал особое "расположение". Создавалось впечатление, что бедняга в чем-то перед ним ужасно виноват, но скорее всего дело просто в том, что Даэлин был в крепости самым молодым и попал сюда буквально перед моим появлением. По какому признаку подбирали воинов в крепость я не разобралась, но появлялись они здесь не партиями, а по одиночке.

На третий день после достопамятного приключения в лесу я так же открыла окно и увидела там двух человеческих солдат, тех самых которые были со старичком в самом начале моего здесь пребывания. Обрадованная я рискнула спуститься к ним вниз с третьего этажа. Это далось нелегко, но мне было жаль пропустить случай поговорить с новыми людьми.

Солдаты стояли около коновязи, к которой были привязаны три лошади. Значит с ними еще один. Может тот самый дедушка? Оба они были довольно молодыми парнями лет от двадцати до двадцати пяти. Рядом с ними уже был Тим. Он, жестикулируя руками, в лицах описывал недавнее происшествие:

— И тут смотрю, а в сторонке эльфы наши едут. Я к ним, мол, тут нежить за нами гонится, и показываю куда, значит побежали. Ну, они коней развернули и за ней. А тут Ира выскочила и на нас бежит, со страху ничего не видит. А зверюга та за ней. Ну как эльфов, завидела, конечно, назад, да разве-ж от них уйдешь.

Тут он заметил меня.

— О Ира, а я вот Киру с Римом рассказываю, как нас чуть нежить не съела.

Парни как-то вдруг подтянулись и разулыбались. Я тоже улыбнулась в ответ.

— Здравствуйте.

Парни удивлено воззрились на меня.

— Вы-ж вроде не говорили? — спросил один.

— Так, когда это было, — пояснила я.

— И то верно. Так значит, это Вами нежить чуть не закусила? — игриво встрял другой и добавил — Меня Киром зовут.

— Ира. Да, меня на закуску, а вот его на второе.

— Повезло вам. А вот у нас троих утащила, пока, наконец, маг ее лежбище не нашел.

— А потом?

— А что потом, собрались днем, лежбище разворошили, она выскочила на нас, думала видно, сейчас ей пир будет. Да не тут то было. Маг у нас опытный семьсот лет уже живет. Кинул в нее своей пылью, она и закрутилась на месте. А мы уж ее дорубили, — Кир выпрямился и нарочито поправил палаш, явно примеряя на себя роль бывалого вояки.

То, что здесь есть магия, я узнала уже давно, но то, что маги так долго живут, было для меня открытием.

— И что за напасть такая, это-ж уже четвертый случай за последнее время, — сокрушался Рим.

— А я думаю, — вдруг заговорчески понизил голос Кир, — не эльфы ли опять чего мутят.

— С нежитью? Не похоже как-то... — усомнился Тим.

— Ну и что, что с нежитью, можно подумать они святые. Ты темные времена вспомни, что они четыреста лет назад творили. И с нежитью могли бы.

— Да нет, — пошел на попятный Тим — то, что от них любой пакости ожидать можно это-то понятно. Да только магия у них другая. Не умеют они нежить делать.

— А тебе об этом откуда знать, — прищурился Рим — они-ж тебе свои секреты не расскажут.

— А ты что думаешь, красавица? — обратил на меня внимание Кир.

— Я в этом мало что понимаю.

— В магии или в эльфах? — спросил Рим. Судя по тону и хитрому блеску в глазах вопрос был с подтекстом.

— Брось Рим, Ира не такая, — вступился за меня Тим.

— Хорошо, если так, — вздохнул Кир. Я непонимающе уставилась на него.

— О, кого я вижу, — вдруг раздался голос сзади. Солдаты тут же приняли деловой вид, будто и не чесали языками только что. Оказывается к нам подошел тот самый дедок. Сейчас я хорошо рассмотрела его. Он был немного пониже меня ростом, на вид лет шестидесяти. Совершенно седая голова, маленькая бородка и маленькие, смеющиеся с прищуром глазки, сделали бы его похожим на персонажа из русской народной сказки, если б не камзол и штаны черного цвета, расшитые серебром. Рядом с ним стоял Рениэль.

— Ну как тебе здесь? — беря меня зачем-то за руку, спросил он. Рениэль нахмурился.

— Не плохо, — осторожно ответила я.

Ну как ему скажешь, что с удовольствием отсюда бы ушла, но никак случая не представляется, если рядом эльф уши навострил. Но видимо старичок был догадливым, и задумчиво посмотрев на коменданта крепости, попросил его:

— Мне хотелось бы уважаемый Рениэль Иннэ из Дома Бабочки поговорить с этой девушкой.

— Конечно, я предоставлю Вам такую возможность уважаемый Вил Лис, но разговор будет при мне. Пройдемте в мой кабинет.

Дедок с сомнением пожевал губами, однако выбора у него не было. Мы направились в главную башню.

— Господин Рениэль, разрешите я понесу Иру? Ей ходить трудно еще, — предложил Тим.

— Можешь нести, — ответил тот в своей обычной безразличной манере, — хотя больная нога не помешала ей спуститься с третьего этажа.

Я молчала, памятуя последний наш разговор, хотя на языке вертелась парочка язвительных фраз. Мне очень хотелось поговорить с Вилом — так ведь зовут этого дедушку, и я не хотела, чтоб комендант передумал.

В кабинете Тим усадил меня на диванчик и вышел, маг тут же уместился рядом. Заглядывая мне в лицо снизу вверх, и улыбаясь, он выслушал мой рассказ. По прошествии трех дней событие уже не вызывало во мне такого панического страха как раньше. Потом Вил назадавал кучу уточняющих вопросов — не слышала ли перед появлением чудища тихого свиста, не показалось ли, что в лесу кто-то прячется и тому подобное. Кажется, толку с ответов было мало, но Вил все равно улыбался, слегка покачивая головой в такт моим словам.

— Понятно, ну спасибо, девица, спасибо. А ты я смотрю, уже хорошо говоришь. Тебя кто учил-то?

— Никто, особо. Сама спрашивала у людей как что называется, да беседовала с ними.

— И так хорошо запоминала слова?

— Я себе на листочках слова выписывала и сверялась потом.

— А ты и буквы выучила?

— Нет, я писала теми буквами, которые в моей стране приняты. Ваши буквы я только недавно учить стала.

Вил покачал головой опять глядя на меня как будто я его внучка, приехавшая на каникулы.

— А скажи-ка Ира, ты здесь жить хочешь или к людям перебираться?

При этих словах Рениэль поднял голову и посмотрел на мага с осуждением, не ожидал видимо такого подвоха. А я чуть не подпрыгнула на диване, но сдержалась.

— Да я давно хотела перебраться в Рондан, но все никак не получается. Я же одна не дойду, мне провожатые нужны, а господин Рениэль говорит, что никто к людям пока не едет. Так, что не с кем мне доехать, — я развела руками.

— Вот как? — нарочито изумился Вил и посмотрел на эльфа, — за все восемь месяцев никто?

Даже не моргнув глазом, комендант спокойно ответил на этот выпад:

— Вы же понимаете, господин Лис, что я не нянька. И не могу в дороге следить еще и за девушкой.

Ах, ты-ж... Так значит все это время мне просто врали бессовестно. Причем врали с видом полным достоинства и нерушимого самомнения. Я хотела, что-нибудь сказать но просто не находила слов от изумления и возмущения и так, и сидела с открытым ртом, пока они решали мою судьбу.

— Господин Иннэ, я могу обеспечить сопровождение этой юной особы. И даже помогу ей с обустройством, — обратился к эльфу маг.

— В свете последних событий, — холодно произнес комендант, — я не вижу возможности отпустить главного свидетеля. Не забывайте, что пострадал мой подчиненный.

Я поняла — надо срочно защищать свои права, иначе я здесь на всю жизнь застряну. Маг — вот кто возможно знает, как мне вернуться домой.

— Извините господин комендант, но все что знала, я Вам рассказала. Не понимаю, чем еще я могу Вам помочь.

Эльф удивленно приподнял одну бровь, но все же ответил:

— Зато я понимаю.

— Может, Вы объясните это мне?

— Нет, пока я этого сделать не могу. Считай это тайной следствия.

— Скажите пожалуйста, а когда в таком случае я смогу уйти в Рондан?

— Когда закончится расследование.

— А если оно так и останется незаконченным? — нет, так просто ты от меня не отделаешься.

— Ира, тебе не кажется, что ты ведешь себя несообразно своему положению?

Удивительно, как от его тона окна морозными узорами не покрылись.

— А какое у меня положение?

Действительно, я вдруг поняла, что мой статус здесь совершенно не определен.

— Положение прислуги, — соизволил ответить Рениэль.

— Разве я давала свое согласие работать у Вас прислугой? И обычно прислуге платят.

Похоже, я его все таки, допекла. Скорее всего, сам он просто не задумывался над этим вопросом. Эльф внимательно посмотрел на меня, откинулся на спинку кресла и с чуть заметным ехидством спросил:

— А ты бы предпочла статус подозреваемой? Камера до сих пор свободна.

Приплыли. И с него ведь станется посадить меня под замок хоть до морковкина заговенья. Поняв, что ответить мне нечем, комендант выдержал театральную паузу и встал, обращаясь к магу:

— Господин Лис, прошу Вас подписать протокол, — и обращаясь ко мне, — ты можешь быть свободна.

Свободна? Это такая издевка, что-ли? Я встала, и опираясь на палку, поковыляла к двери.

— Ира, — окликнул меня Вил, — когда расследование наконец-то закончится, — он глянул на эльфа, — Я с удовольствием помогу тебе устроиться. А живу я в городе Таррин, он тут недалеко, вон на карте нарисован, — и дедок кивнул на карту, висевшую в кабинете на стене, — Придешь в магистратуру и скажешь, что тебе нужен Вил Лис.

— Я с удовольствием еще поговорю с Вами, господин Лис, — и я вышла за дверь.

Медленно поднимаясь к себе в комнату я размышляла о том, что, похоже, по своей воле меня отсюда, не выпустят и еще о том, что город Таррин судя по карте, стоит на берегу той самой речки протекающей мимо нашей крепости.

Ненастным вечером мы сидели всей компанией на кухне. Я резала грибы для похлебки, Дана рапу, которая, во многих здешних блюдах заменяла нашу картошку. Гриня крошила лук. За окошком завывал ветер, качая ветки деревьев, но на кухне было тепло. Огонь весело плясал на углях и казалось будто на стенах разыгрывается представление из театра теней. За стеной, с другой стороны камина, там, где находился главный зал, раздавался неясный шум — это отдыхали эльфы. Тихо, прилично, и не скажешь, что вояки, мне показалось даже что играет флейта. Сегодня почти все собрались там, за исключением стражи на воротах и обзорной башне.

Нога моя уже зажила. С происшествия в лесу прошло две недели. На следующий день после разговора с магом меня вызвал к себе Рениэль. Перед ним на столе стопкой лежали золотые монетки.

— Я подумал над твоими словами, — без предисловий начал комендант, — здесь оплата за год, — и придвинул мне стопку.

— Сколько здесь? — мне не хотелось почему-то пересчитывать деньги.

— Двенадцать золотых, — ответил Рениэль.

— Значит, Вы платите мне по одному золотому за месяц? — задала я следующий вопрос.

— Ты считаешь, что этого мало? — с иронией поинтересовался эльф — поверь мне плата вполне достойная. Вряд ли ты где-нибудь получишь больше.

— Я проработала у вас восемь месяцев, — я отсчитала восемь монет и положила их в накладной карман фартука, — могу я идти?

— Да можешь.

Итак, теперь у меня было восемь золотых. Лет через двадцать завидной невестой стану, аккурат в сорок лет, самый возраст.

Грибы закончились и я взялась за морковку. Гриня, закончив с луком, потянулась как кошка, демонстрируя серебряную брошку с непрозрачным желтым камешком с коричневыми полосками, которая скрепляла концы шейного платка на ее выдающейся груди. Она весь вечер привлекала к ней внимание. Я и Тим делали вид, что не замечаем, а Дана только посмеивалась. Наконец Дана сжалилась:

— Откуда у тебя краса такая?

— Один хороший эльф подарил.

Тим зло фыркнул. Грэн взглянул на Гриню но только покачал головой. Дана же продолжила подначивать:

— За красивые глаза видно, а девица?

— А если бы и так, — и Гриня победным взглядом окинула меня, — если уж благородным можно.

Я удивленно посмотрела на нее. То, что Гриня, не понять с чего, считала меня аристократкой, выяснилось уже давно, но что она сейчас имеет в виду?

— Это ты о чем? — решила выяснить я.

— Да так, — хитренько улыбаясь, начала отнекиваться девушка и видно, чтобы замять разговор, задумчиво продолжила, — вот уже три года здесь живу, а ни одной эльфийки не видала. Дана, а они какие?

— Красивые, — вклинился в разговор Тим, — красивее тебя намного.

— Что с того, — фыркнула Гриня, и победно закончила — они то где? А я то здесь!

— То-то гляжу, совсем голову потеряла. Думаешь, тебя кто из эльфов замуж возьмет? Жди как же, — уже со злостью закончил парень.

— А я за тебя тогда выйду, — томно повела плечиками Гриня, как бы в шутку, но с видом абсолютной уверенности в своей неотразимости.

— А действительно, почему ни одной эльфийки здесь нет? — я решила перевести тяжелый для Тима разговор в другое русло.

— Так эльфийки никогда на границе не бывают. Если только по важному делу, ненадолго, — ответила Дана.

— А почему? У нас жены с офицерами и на границу едут.

— Так и в Рондане так-же. В Таррине, говорят, господа офицеры даже балы устраивают. А уж про простой люд и речи нет — все семьями живут, кто в городе, кто на хуторах.

— А почему у эльфов по другому?

— Так кто ж его знает. Эльфы они эльфы и есть.

Я заметила, что Дана, как и ее муж Кален, никогда не интересовались ни культурой, ни традициями, ни характером эльфов. Они вообще, похоже, относились к своим хозяевам как к явлению природы объяснению не поддающемуся. Восемь лет назад у них сгорел дом и коровник со всей живностью — все, что у них было. Они не захотели отдавать в виру сыновей, и пошли сами. А сыновья остались на полученные деньги восстанавливать хозяйство.

— Эльфы считают своих женщин идеалом красоты, изящества и благородства, — пояснил Грэм. Он был когда-то учителем в общественной школе и здорово помог мне в эти месяцы. От него, в отличии от супругов, всегда можно было узнать что-то новое, — Их не должна коснуться никакая грязь. И поэтому здесь, на границе, рядом с непервородными, им делать нечего.

— К тому-же, — добавил он — все эльфы кто здесь служит, молодые. Им еще и сорока нет. Только коменданту пятьдесят примерно, а господину Таниэлю двести. Так что мало здесь женатых.

— А грязь, это значит люди? — хмыкнула я, вычленив главное в его ответе и кромсая морковку на кубики.

— Вслух тебе этого конечно не скажут...— протянул Грэн.

— Наговариваете Вы, Грэн! — возмутилась Гриня, — кто их достоин, того так не считают.

— А достойный, это какой именно? — тихо спросил Грэн.

Но девушка то ли не знала ответа, то ли не нашла нужным объяснять. За столом повисла тишина.

Потом стало не до разговоров. Дана приготовила еду и мы с Гриней начали накрывать столы в главном зале к ужину, разносить супницы, относить обратно грязные тарелки. Собрались мы снова уже через час, чтобы самим поужинать. Наконец перемыв посуду можно было с час отдохнуть. За окном уже давно было хоть глаз выколи, ветер разгулялся не на шутку и завывал в дымоходе как волк в капкане. Дана понесла дозорным поесть, а все остальные вновь сидели за столом. Обстановка после ужина несколько разрядилась. Эльфы, судя по тишине в зале, разбрелись по своим комнатам.

— А давайте песни попоем, — предложила Гриня.

Голос у нее был слабенький, но приятный и слух хороший. Все согласились, что это неплохая идея. Грэн достал свой музыкальный инструмент очень похожий на нашу гитару. Гриня запела. Сначала песенку про девушку, которая никак не может выбрать себе жениха. Песенка была смешная — один девице не нравился за то, что неверный, другой влюблен в подругу, третий — ветреный и так далее по порядку — флегматичный, пьяница, маленький, а седьмой, который деве подходил по всем статьям сам ей отказал. Вот такая, понимаешь, неприятность. На последнем седьмом куплете Кален всегда хохотал до слез, хлопая себя ладонями по коленкам. Я серьезно подозревала, что какая-то селянка, когда-то так же отказала ему, и сейчас песня как бы ей мстила за это. Потом пришла очередь песни про тяжкую судьбу замужней женщины, которая эту тяжкую долю в вине топит и потом гуляет по саду. Песня заканчивалась призывом к совету матриархов-богинь наказать похотливого гада. Потом Тим решил тоже показать себя. Он порадовал нас песней про то, как ночевал с чужой женой и без нее теперь ему белый свет не мил. Песня была очень красивая, особенно мне в ней нравился образ дерева усыпанного красными ягодами. Смотрел при этом Тим прицельно на меня, хотя никакого мужа у меня не то что не было, но и не предвиделось. Впрочем, все это было игрой для одного зрителя и все понимали, что этот зритель вовсе не я.

— Ира, — обратилась ко мне Гриня, — а ты споешь свою песню?

— Какую это песню? — удивился Кален.

— Да вот Ира вспомнила песню, какую у нее на родине поют и перевела ее.

Я действительно перевела одну из своих любимых песен пока сидела с больной ногой. Всем естественно захотелось послушать — до этого момента я не пела на таких вот посиделках.

— Хорошо, это песня про такое сказочное существо... — тут я замялась, подбирая нужное объяснение, — полукровка от помощников богов — у них большие белые крылья они умеют летать, и людей.

Я напела Грену мелодию, он подобрал аккорды и я начала:

Недоразвитые крылья нефилима

Не поднимут меня в воздух,

Хоть ты тресни, хоть убей;

Не знаю, почему из Канцлера Ги я выбрала именно эту песню. Может, повлияли предшествовавшие события, но мне казалось, что эта песня имеет непосредственное отношение ко мне сейчас.

Как слабы и жалки люди -

Кто сказал бы только им:

От бессилия и от дури

Не излечит даже мертвый нефилим.

На последних словах я подняла глаза и увидела в арочном проеме в неверном свете пляшущих язычков пламени камина, Таниэля. Он стоял, скрестив руки на груди и наклонив голову внимательно слушал. Меня привел в замешательство его пристальный взгляд — как будто он вдруг разглядел во мне то, о чем раньше даже не подозревал.

Я еще вспоминала этот взгляд, когда с Гриней поднималась к себе в комнату по витой лестнице, держа в руках светильник. Без него там вполне можно было свернуть себе шею. Посредине пути, на втором этаже к нам навстречу вышли два эльфа. С одним из них у Грини был роман. Правда я так и не разобралась, в какой стадии, да и разбираться не хотелось. А вторым был Даэлин. Я от удивления чуть не выпустила фонарик, когда они церемонно поклонились нам и улыбнулись.

— Разрешите проводить вас, девушки?

— Конечно, мы разрешаем! — игриво и немного жеманно улыбаясь, поспешила ответить Гриня.

Дальше мы поднимались под ее щебетание, разбившись на пары. Это было не очень-то удобно— лестница узкая и мы то и дело задевали друг друга локтями, но выйти на шаг вперед, как обычно делали эльфы, мой спутник не пожелал.

— Твоя нога уже не болит, Ира?

— Нет, спасибо.

— Если что-то будет беспокоить, я всегда рад тебе помочь, — с улыбкой добавил он.

Я даже не нашлась, что ответить и просто кивнула. Может это его комендант просил меня лечить в случае чего, так же как когда-то попросил подвезти? Сам уже боится. Да, наверное, именно так.

Тем временем мы дошли до нашей комнаты. Я открыла дверь и спросила:

— Гриня, ты идешь?

— Нет, я позже вернусь, — ответила та.

— Возьми фонарь, — я протянула светильник и в этот момент Даэлин перехватил мою руку. Забирая фонарик, чтобы передать его Грине, он немного задержался и погладил мне пальцами тыльную сторону ладони. В полном замешательстве я попрощалась и закрыла дверь. Спала я очень крепко и даже не услышала, когда Гриня вернулась.

Следующий день был посвящен стирке. Именно прожив здесь восемь месяцев, я поняла, что человеку, придумавшему стиральную машинку необходимо поставить памятник. И назначить какой-нибудь день в году днем стиральной машинки. Я подвинула деревянную табуретку на низких ножках к чугунному чану в метр высотой и метра полтора в диаметре. Дрова под чаном уже прогорели и теперь только тлели угли, не давая воде остыть. В течение часа, время от времени, я перемешивала в нем длинной палкой двадцать простыней. Сейчас их можно было уже вынимать и достирывать в деревянных тазах с выложенными на дне гладкими плоскими камнями. В следующей партии будут оставшиеся простыни и наволочки. Затем дойдет очередь до скатертей, полотенец и салфеток. Одежду коменданта и его помощника мы с Гриней уже перестирали, хорошо хоть остальные эльфы о своей одежде заботились сами. Вечером я не буду чувствовать свою поясницу, а ведь это еще мы используем хорошее мыло, Гриня говорит оно дорого стоит в Рондане. Разминая простыни на камнях, я размышляла под болтовню напарницы, надолго ли меня хватит при такой жизни. Затем Тим запряг в тележку пегую низкорослую лошадку, мы сгрузили туда выстиранное белье и отправились на речку полоскать.

Мы с Гриней как раз выжимали последнюю простынь, взявшись за разные концы, когда на берег вышел Даэлин. Гриня тут же умудрилась поменять позу на грациозно — завлекательную. Как у нее это получилось, в таких исходных условиях, ума не приложу. Эльф уселся на валун и принялся любоваться рекой. Камень между прочим — холодный, я заметила, эльфы вообще гораздо лучше переносили холод, чем люди. Когда мы собрались уходить он окликнул меня:

— Ира, не могла-бы ты задержаться? Я думаю Гриня теперь справится одна?

— Конечно, господин Даэлин, — улыбаясь пропела девушка и ушла, ведя под уздцы лошадку.

— Тяжелая работа вредит женским рукам, — он взял меня за кисть и начал поглаживать, улыбаясь, — я могу достать хороший крем для тебя.

— Спасибо господин Даэлин.

Интересно, а раньше его мои руки совсем не интересовали, с чего вдруг такая забота? Хотя, сопоставив вчерашнее и сегодняшнее, я кажется, начинаю понимать куда дело движется.

— Можешь называть меня просто — Даэлин.

— Насколько мне известно, так могут обращаться друг к другу только друзья.

— Ты не хочешь стать моим другом? — и опять очаровательная улыбка.

Надо сказать, она ему очень шла, такая открытая, немного мальчишеская. Я растерялась. Нет, если быть откровенной, он мне нравился, и конечно приятно, когда ухаживает такой парень, вот только было одно но. И это но, необходимо выяснить сразу, чтобы не жалеть потом.

— Я очень уважаю вас, — осторожно начала я.

— Мотылек, я говорю не об уважении, это и так понятно. Я желаю быть твоим другом.

— А что вы подразумеваете под дружбой, — спросила я, и уточнила, — под нашей дружбой?

— Ира, — он провел ладонью по моей щеке, — ты же взрослая девушка? Какими, как ты думаешь, могут быть близкие отношения между мужчиной и женщиной?

Что-же, по крайней мере честно. Я медлила с ответом, подбирая нужные слова. Оскорблять эльфа — себе дороже, Тим и Грэн просветили меня, рассказав несколько случаев из жизни.

— Ты согласна? — наклонившись ко мне, спросил он.

— Нет. Извините, но это противоречит моим правилам.

— И какие-же это правила? — он так удивился, что даже забыл улыбаться.

— Такие, что близость о которой Вы говорите, возможна только с мужем.

Положим, на самом деле я так не думала, однако ему об этом знать необязательно. Но это был хороший предлог — здесь действительно к внебрачным, а особенно добрачным связям относились крайне негативно. Причем как у людей, так и у эльфов. Даэлин задумчиво рассматривал волны на реке, не отпуская мою руку. Затем понимающе и вальяжно усмехнулся:

— Ира, я думаю, твой будущий муж будет к тебе снисходителен. Особенно если ты принесешь в приданное пятьдесят золотых. Только, — тут он посерьезнел, — в таком случае я хочу быть твоим единственным другом.

Прекрасно, просто прекрасно. Меня почему-то даже не очень обидело предложение эльфа. Скорее было немного смешно — надо-же, значит жениться на нас позорно, а все остальное вполне так себе ничего. Интересная мораль. Я задумалась. Зачем обманывать саму себя — искушение сильное. Парень красивый, а пятьдесят золотых... За эти деньги можно купить две лошади и корову. Мне за это работать пять лет, это если повезет найти хорошее место. А если не повезет? Что меня ждет на землях людей, без родных, без поручителей? Я с сомнением посмотрела на него. Он снова улыбался, глядя прямо в глаза, но вот улыбочка стала другой. Было в ней что-то от самодовольства барыги, заключившего выгодную сделку. Появилось ощущение, что сейчас он начнет вертеть меня из стороны в сторону, чтобы получше разглядеть купленный товар. Я вспомнила опасения Тима — теперь-то я их поняла. А еще поняла, как он будет ко мне относиться, если я соглашусь. Тим был моим единственным другом здесь, он больше всех помогал мне выучить язык, даже когда очень уставал, старался облегчить мою работу, где это было возможно. Предложил помочь устроится в Рондане. Наконец не испугался нежити, а это даже словами не описать. И при этом ему от меня ведь ничего не надо, он просто верил в меня. Верил в мою честь, как он ее понимал. И неважно то, что наши с ним понятия о морали не совпадают на самом деле. Если он во мне разочаруется, я останусь совсем одна в этом мире и деньги меня не согреют.

— Нет, господин Даэлин. Извините, — я попыталась уйти.

Объяснять я ничего не собиралась. Нет и все.

— Значит Гриня права, — эльф вопросительно выгнул бровь, — У тебя уже кто-то есть? Это господин Таниэль?

И я, что называется, выпала в осадок. Вот это новости — во первых, у меня оказывается кто-то есть, а во вторых почему именно Таниэль? Хотя второй вопрос, пожалуй, понятен — из эльфов больше всех я общалась именно с помощником коменданта. Но откуда у Грини вообще появилась мысль, что мы любовники?

— Нет, у меня никого нет. И я Вам уже объяснила почему.

— Мое предложение остается в силе. Я сделаю так, чтобы никто не узнал о наших отношениях. Подумай, я не тороплю.

Вечером того же дня, когда мы с Гриней готовились ко сну, я все-таки решила все выяснить. Но товарка начала первая. Поблескивая глазками от любопытства, она спросила:

— Ну, ты договорилась с Даэлином?

— А ты, значит, знала, о чем он собирается со мной говорить?

— А то как же, — она хихикнула, — он уж недели две, как на вас нежить напала, все к тебе присматривается, меня расспрашивал, что да как. Да и раньше поглядывал, это ты ничего вокруг не видишь.

— Нет, не договорились. А вот скажи-ка мне, с чего это ты решила, что у меня уже любовник есть?

— Ну, как-же, — удивленно захлопала глазами Гриня, — а деньги откуда?

— Подожди, а откуда ты про деньги узнала? Я ведь их никому не показывала. Ты что-же, подруга, в моих вещах рылась? — вот чего я от нее не ожидала. Я считала ее девушкой хоть и любопытной, но на свой лад честной.

Гриня покраснела, помолчала но призналась:

— Ира, ты не подумай. Дались бы мне твои вещи. Просто господин Таниэль приказали за тобой присматривать и ему говорить, если что.

Вот оно как. Впрочем, а чего же я могла еще ожидать? Все логично — я тут темная лошадка, а ведь это граница все-таки.

Глава 4

Через месяц Дана объявила о том, что кончились запасы грибов и орехов и надо отправляться за ними в заповедный лес. Предполагалось, что в этот раз туда отправятся Дана, Гриня и несколько эльфов. Узнав об этом, я минут десять обдумывала, как бы мне попасть туда-же, а потом побежала искать Гриню. С Гриней я договорилась, пообещав ей свою новую только-что сшитую нижнюю рубашку с кружевной тесьмой по рукавам и подолу. Она очень удивилась такой щедрости, но согласилась с радостью. Зачем я так стремилась в заповедный лес? Да потому — что именно там я оказалась впервые в этом мире. Именно он был тем самым прекрасным лесом — парком. Конечно, было бы глупо рассчитывать на то, что по прибытии на место меня будет ждать открытый портал на Землю, но все же... Хоть посмотреть на место откуда все началось. А вдруг появится какой — нибудь намек на возвращение? Перед сном мы с Гриней разработали план действий.

На рассвете следующего дня во дворе замка стояло восемь телег, запряженных низкорослыми лошадками, и заставленных пустыми корзинами. Трое воинов и помощник коменданта уже были в седле. Дана давала мне последние разъяснения насчет того как накормить сухим пайком ораву эльфов до ее приезда, когда в дверях появилась Гриня. Морщась, она прошла несколько шагов к нам и, не сдержавшись, охнула. Мы с Даной поспешили к ней. Таниэль тоже спешился и направился к нам.

— Ты чего Гринюшка? — засуетилась Дана.

— Ой, у меня, — тихо зашептала Гриня, — женские дни начались. Прямо не знаю что делать, скрутило так, — всхлипнула она.

Если бы Гриня попала на подмостки театра она завоевала-бы весь мир, так натурально это у нее вышло.

— Как же ты поедешь, тебя же растрясет? — так же тихо зашептала я.

Ну конечно, ведь ни Гриня, прожившая здесь три года, ни я даже не догадываемся какой у эльфов слух. Вон один из них уже не выдержал — покраснел.

— Гриня, тебе не хорошо? Может быть, не стоит ехать? — спросил подошедший Таниэль. Еще бы, я думаю он сейчас согласен сам грибы собирать, лишь бы не связываться с женщиной в таком состоянии.

— Но как же, господин Таниэль, — запричитала Гриня, — не могу я вас подводить.

— Да ты что! — теперь возмутилась я, — Куда тебе ехать, сама подумай? Господин Таниэль, может, я вместо Грини поеду?

Эльф задумчиво посмотрел на меня, на башни крепости по которым уже скользили лучи солнца и согласился.

Сидя в телеге, во главе нашей процессии, я радовалась теплому весеннему ветерку. Кое где уже появилась первая трава и подснежники. Их голубоватые мелкие соцветия резко выделялись на фоне прошлогодней бурой листвы. Я уже больше месяца не отлучалась из крепости. Телега ехала по узкой, но ровной дорожке. Дана сидела на последней телеге. Остальные телеги ехали без возниц. Время от времени эльфы подъезжали к какой-нибудь лошади, гладили ее по холке и отъезжали снова. Не знаю то ли из-за пресловутой эльфийской магии, то-ли из-за дрессировки, но лошадки, словно сами, знали куда следует направляться и как себя вести.

Ранней весной разница между обычным лесом и заповедным оказалась огромной. В заповедном лесу зеленела трава по колено, росло море цветов и снова летали бабочки. При этом температура воздуха оставалась такой же как и везде. Доехав до нужной полянки, мы разделились. Трое эльфов, взяв с собой две телеги с корзинами, отправились за орехами, а мы с Даной принялись собирать грибы. Таниэль же подтянувшись на руках, забрался на дерево, уселся на ветку и заиграл на флейте. И это тот самый эльф, которому двести лет, как утверждают.

Грибов было очень много, росли они близко друг к другу, даже не нужно было их искать, поэтому корзины быстро наполнялись. Заповедный лес являлся для эльфов чем-то вроде круглогодичного сада-огорода. Урожаи, благодаря магии, там были в несколько раз больше чем у людей и собирались по четыре раза за год.

Звуки флейты внезапно оборвались. Я взглянула на Таниэля. Он сидел на ветке, закрыв глаза и приложив руку к стволу. Затем спрятал флейту, спрыгнул на землю и вынул саблю. Он напряженно вглядывался в лес, хотя наверное больше прислушивался, у него даже уши немного шевелились. На поляну выскочили двое наших эльфов.

— Дом Лотоса! И люди — наемники, — тяжело дыша, негромко сказал один.

— Райнкинэль? — нахмурился Таниэль.

— Убит.

— Сколько?

— Трое. И наемников пять.

— Оружие?

— У наемников два пистолета. У эльфов луки.

Таниэль развернулся к нам с Даной и махнул рукой. Мы, не задавая вопросов, побежали за ним. Около зарослей сирени он остановился, огляделся и велел прятаться в кустах.

— Сидите здесь тихо. Если понадобится — до завтра. Вас найдут.

И втроем они скрылись в лесу. Мы сидели не разговаривая. Если на наших солдат кто-то напал, то вряд ли они оставят свидетелей живыми, если найдут. Замечательный момент я выбрала, чтобы прогуляться. Прошло довольно много времени, вокруг продолжалась обычная лесная жизнь — где-то чирикали птицы, шумели ветви деревьев. Мы с Даной сидели в кустарнике, я наблюдала за полянкой и даже не расслышала, как кто-то подошел сзади. Очнулась когда ветки резко затрещали и меня выволокли за руку из укрытия. Дана, закричав, бросилась бежать, но ее не стали преследовать.

— Так, и кто это у нас? — ухмыльнулся бритоголовый детина, ростом под метр девяносто с татуировкой на щеке. Я молчала, только переводила взгляд с него на второго человека поменьше, но тоже бритого и с такой же татуировкой. Бугай крепко держал меня за предплечье, вглядываясь в лицо.

— Ты Ира? — задал вопрос второй.

— Нет я...я Гриня! — почему-то сказала я, дрожа как заячий хвост.

Глаза у мужчин стали большие от изумления и тот, что был пониже, глупо спросил:

— Какая еще Гриня? А где Ира?

— Не знаю, — замирая ляпнула я.

Они растерянно переглянулись. Потом растерянность на лице второго сменилась злостью. Сузив глаза, он с оттяжкой влепил мне пощечину. Я вскрикнула от резкой боли. Загудело в ухе, а по подбородку потекла струйка крови из рассечённой губы.

— Шутить надумала, стерва? Я тебя научу как врать!

Он замахнулся во второй раз и вдруг с коротким хрипом повалился лицом вперед. В спине с левой стороны торчала рукоятка метательного ножа. Бугай прыгнул в сторону, дернув меня за собой. Я упала на землю, лицом вниз, и закрыла голову руками. На некоторое время наступила тишина.

— Выходи, — раздался знакомый голос.

Это кому — мне или наемнику? Я решила еще полежать и не ошиблась. Наемник встал и направился к Таниэлю, пристально наблюдая за ним.

Этот бой не был похож на те, что я видела в фильмах. Короткая атака из трех, четырех ударов саблями и наемник резко отклоняясь, отступает. Еще одна атака и он вновь делает два шага назад. По правому боку у него льется кровь. Еще несколько выпадов. Бугай схватился за внутреннюю сторону бедра и опустился на одно колено. Саблю он выронил и судорожно пытался зажать рану, из которой короткими толчками била кровь. Мне стало дурно, и я снова опустила голову, зажав лицо руками.

— Долго ты будешь еще лежать? У нас нет времени.

Пошатываясь я встала, стараясь не смотреть на мертвецов, и зашагала за Таниэлем.

Далеко уйти нам не дали. Впереди показались несколько бритых наемников и эльфы. Первый эльф остановился и медленно, как будто смакуя начал поднимать лук, целясь в Таниэля. Мне нестерпимо захотелось закричать и забиться в истерике. И здесь Таниэль меня просто поразил. Он поднял саблю, направил ее на эльфа и произнес:

— Я, Таниэль Д'Айн из Дома Бабочки вызываю тебя на поединок чести!

Боже, что он городит! Какой поединок, его сейчас просто расстреляют, а если не расстреляют так зарубят ввосьмером. Но вопреки моему мнению, лучник опустил оружие.

— Здесь нет прекрасной дамы, — спокойно заявил он.

— Есть, — ответил помощник коменданта.

— Где она?! — не притворно удивился эльф.

— Вот моя дама, — и Таниэль указал на меня, — или Вы утверждаете, что она вам не нужна?

— Оригинальная трактовка, — произнес эльф, рассматривая меня как диковинную зверушку — я принимаю Ваш вызов. Извините, пока не могу вам представиться, — он многозначительно показал глазами на наемников, — но сделаю это, как только мы окажемся одни.

Я опять закрыла лицо руками и до боли закусила и без того ноющую губу. Не от того, что было страшно, а для того чтоб сдержать смех. Меня просто колотило — все-таки истерика. Подумать только — я, прекрасная Дама. И главное как вовремя.

Меж тем обстановка вокруг нас как-то вдруг стала совсем обыденной. Эльф, которого вызвали на поединок, отошел к своим, чтобы отдать поручения. Таэниэль прислонился к стволу березы, сорвал белый цветочек и любовался им. Один из наемников подошел ко мне, и обвязал меня веревкой вокруг талии, свободный конец он держал в руке. Все были заняты своим делом и только мне никак не удавалось прийти в себя.

Наконец эльф подошел к Таниэлю и с улыбкой произнес:

— Что ж, я думаю можно начинать, не будем заставлять ждать нашу даму, — и обращаясь к своим добавил, — Идите. Я нагоню вас потом. Где — вы сами знаете.

Таниэль подошел ко мне, подал цветок и вдруг подмигнул. А потом поинтересовался у противника, снимая кафтан:

— Вы так уверены, что нагоните?

— Уверен, — ответил тот.

И они остались на полянке, а меня повели как бычка на веревочке.

Мы шли весь день до самых сумерек. Щека и губа опухли и саднили. Я была все так-же привязана за талию, но руки мне не связали. Впрочем, чем я и со свободными-то руками им помешаю? Голыми руками их передушу? Дай мне даже автомат, я все равно не найду где у него затвор, несмотря на огромное желание. Правда, если удастся где-нибудь на привале незаметно отвязаться, а потом тихонько ускользнуть и пересидеть в кустах... Но из заповедного леса мы уже вышли и кусты все стояли голые, спрятаться негде. Несколько раз я пыталась спросить у наемников, куда мы идем, но в ответ получала лишь молчание. Мои похитители даже между собой за все время перекинулись от силы парой — тройкой слов. Одно было абсолютно ясно — вся эта катавасия затеяна именно ради моей персоны.

Под конец дня я уже не могла идти быстро, так что эльфам и наемникам пришлось подстраиваться под меня. Уже в темноте мы дошли до их тайника и там же расположились на ночлег. Мужчины достали из замаскированной ямы провизию и теплые плащи. Костер разводить не стали, все поужинали, включая меня. Несмотря на огромную усталость и нервное состояние я съела все. Кажется, это был самый вкусный хлеб и вяленое мясо в моей жизни. Эльфы ушли в лес, а наемники набросали на землю лапника и улеглись спать, выставив дозорного. Меня положили посредине, укрыв плащом и все-таки связав руки. Второй конец веревки, на которой меня все время вели, мой наемник обвязал вокруг своей руки. Я долго не могла уснуть, мучаясь неизвестностью. Сначала еще были мысли попробовать развязаться, но каждый раз, когда я просто меняла положение, наемник просыпался и проверял веревки. Совершенно нереально оказалось убежать от человека, который так чутко спит. Наконец сон овладел и мной.

Спала я недолго, а проснулась от дикого холода. Меня трясло и зубы выстукивали барабанную дробь. Промерзла до костей. Вдобавок ужасно болели руки. Они затекли и веревки натерли запястья до крови. Как мало человеку надо, оказывается. Я села и попыталась хотя бы размять пальцы. Их тут же начали пронизывать сотни острых игл.

— Почему не спишь? — раздался недовольный голос моего сторожа.

— Замерзла.

— Согреть? — с пакостной улыбочкой, едва видимой в предрассветном сумраке, поинтересовался он.

— Спасибо, сама справлюсь, — буркнула я.

— А, — махнул рукой мужчина, — тебе уже все равно, я думаю.

Тяжело вздохнув, наемник все же укутал меня плотнее плащом, сам же повернулся на другой бок, досыпать. А дальше я просто забыла о холоде.

На поляну со всех сторон выскочили воины. Их было очень много, около двадцати — точно. У наемников не было шансов, особенно учитывая, что бодрствовали только дозорный и мой сосед. Дозорный успел крикнуть, но было уже поздно — не более одной минуты возни, невнятной ругани спросонок и все пятеро наемников оказались связанными.

— Рад видеть тебя живой, — Таниэль нагнулся разрезать мне веревки.

— Я тебя тоже, Таниэль, — ответила я забыв и обращение "господин" и "вы" вместо "ты".

Стоявший рядом эльф дернулся и пристально посмотрел на нас. Даэлин. Впрочем, мне было все равно, что он подумает.

— Где то рядом еще двое эльфов, — вспомнила я.

Помощник коменданта только вздохнул.

— Они ушли. Не удалось подойти близко.

— И бросили этих? — удивилась я, но эльф только плечами пожал. Понятно, что им эти люди — расходный материал, не более.

Эльфы выстроили наемников в цепочку, связали их одной веревкой и мы направились в крепость. Обратная дорога, тоже прошла в молчании. Зато мы останавливались на привал и разводили костер. Вот только есть было нечего, наши эльфы с собой провизию не взяли, а охотиться не хотели, чтобы не терять время. Лишь когда проходили днем заповедный лес набрали и нажарили на веточках, как на вертелах, грибы.

К крепости дошли уже ночью. Видимо за отряд переживали — во двор высыпали все, кто только был. Эльфы вопреки своему обыкновению улыбались, шутили. Только наемники стояли кучкой хмуро глядя в землю — затем их увели в подвал. Рениэль обнял Таниэля:

— Я боялся, что тебя убили.

Тот достал какую-то подвеску на цепочке и показал ему:

— Как видишь наоборот. Завтра нужно вернуться, сжечь тело, — затем достал из-за пояса два пистолета, — выбирай, если я не ошибаюсь, последняя модель.

— Да, таких я еще не видел.

Я направилась в башню, но в этот момент раздался истошный крик:

— Ира! — ко мне мчались Тим, Дана и Гриня. Одному эльфу даже пришлось отскочить с дороги — иначе снесли бы.

Перебивая друг, друга они выкладывали мне все предшествовавшие события. Оказывается, Таниэль отправил двоих оставшихся эльфов за подмогой в крепость, а сам остался наблюдать. А Дана долго бегала по лесу (как только на наших врагов не напоролась), а потом увидела одну из лошадок, запряженных в телегу. На ней и доехала домой, благо та знала дорогу.

— Я уж думала все, нет тебя! — рыдала Дана у меня на груди, сдавив меня в объятиях так, что дышать было трудно.

Тим просто молча стоял, вцепившись в мою руку, и смотрел как на икону.

— Все, Дана, все. Видишь, все хорошо, — я даже немного закашлялась.

— И зачем только мы все это придумали! — всхлипывала Гриня.

Ох, а вот это она зря сказала. Комендант с помощником синхронно повернули головы и посмотрели в нашу сторону. Вот ведь, остроухие. Комендант подошел к нашей компании:

— Я понимаю, что ты устала, но сейчас пойдем со мной. Расскажешь все что видела и отправишься отдыхать.

Мы направились в кабинет Рениэля. Там я села на знакомый диванчик, Таниэль устроился рядом. Комендант вначале сел за стол, но помощник предложил ему сесть поближе — в кресло. В такой теплой, можно сказать семейной компании и начался разговор. Спустя совсем небольшое время мне стало казаться, что из меня вытянули душу. Мне пришлось вспомнить прошедшие двое суток чуть ли не поминутно. И ладно бы начиная с нападения, так нет — когда я узнала о поездке, кто еще знал, что именно говорили. Мне это казалось нелепостью — об этой поездке знали все, нас тут раз-два и обчелся. Потом перешли непосредственно к самому событию — как мне показалось, какие отношения были между эльфами и наемниками? Они были на равных или больше похоже, что эльфы их наняли? Не говорили ли они, зачем я им понадобилась? Как именно относились ко мне? Вопросы в основном задавал Таниэль.

— Ира, а что это вы с Гриней такого придумали? Что она имела ввиду — там во дворе?

Я опять закашлялась. Можно конечно было соврать, да толку-то. Сюда сейчас вызовут Гриню и она выложит все как на духу. Да и не дадут нам сговориться. Пришлось рассказать правду. Узнав о том, что это я придумала предлог для Грини остаться в крепости, Рэниэль произнес:

— По-хорошему вас с Гриней надо бы наказать.

Я не выдержав возмутилась:

— Господин комендант, откуда мне было знать, что на меня открыли сезон охоты? Кому я тут нужна оказалась?

— Не за то, что не знала, а за то что соврала, — припечатал этот сухарь.

— А зачем тебе вообще понадобилось в заповедный лес? — поинтересовался Таниэль.

— Сама не знаю. Просто захотелось посмотреть на то место, откуда все началось.

— А может кто-нибудь тебе посоветовал это?

— Нет, это была только моя идея, — возразила я.

— Ну, допустим, не советовал, а рассказывал, что-нибудь. Что-то, что показалось тебе очень интересным? — не отступался помощник.

— Нет, ничего такого не было, — твердо сказала я. Не хватало еще только Тима с Грэном сюда втянуть.

— Ты с такой уверенностью это говоришь... — протянул Таниэль, пристально на меня глядя. Я молча смотрела в угол. Тягаться с ним было сложно, но не будет же он меня пытать.

— Хорошо, иди, отдыхай. Но за ворота крепости тебе выходить отныне нельзя.

Я направилась сразу в свою комнату, минуя кухню — настолько устала. Я все время покашливала и кажется, температурила, а уже ложась в постель, размышляла над словами Таниэля. Ведь если разобраться, зачем меня действительно понесло в этот лес?

Ночка в лесу не прошла даром. Уже через два дня я не смогла встать с постели. Тело трясло от холода, несмотря на два теплых покрывала и жаровню, притащенную Тимом с кухни. Меня поили какой-то горькой гадостью, но действовала она — что мертвому припарки. Грудь болела от сухого кашля, а от слабости я не могла поднять даже руку. Болезнь развилась очень быстро и судя по озабоченному виду Рэниэля, дела мои были плохи. В глаза словно насыпало песка. Поэтому когда вечером раздался скрип открываемой двери, я их даже не открыла.

Вошедшие прошли ко мне и остановились. Кто-то убрал одеяло с груди и приложил к ней ухо. Рэниэль — поняла я. Почему-то он не использовал стетоскопы или что-либо в этом роде. Хрипы, раздававшиеся в груди, слышала даже я сама. Потом меня снова укутали и оставили в покое.

— Состояние угрожающее. Воспаление охватило оба легких. Если так пойдет дальше, через несколько дней жар поднимется еще больше, начнется бред, и она просто сгорит или задохнется, — тихо сказал комендант.

— Чтобы человек умер от воспаления груди? — так же тихо усомнился Таниэль — это же лечится.

— Лечится, если есть цвет махаона. Только его у нас нет.

— А в заповедном лесу?

— Ты его искать будешь месяц. И это опасно, неизвестно какие неожиданности еще могут встретиться там сейчас. Если ей суждено умереть, значит, такова судьба.

— Нет, я пойду, — и помощник со смешком добавил, — не забывай она моя Прекрасная дама, — и уже серьезнее, — не будь ее, меня бы просто убили.

— Не будь ее, на нас вообще бы не напали. Знаешь, если она умрет, нам будет спокойнее.

— Не уверен. Черный маг никуда не денется.

— Черный? А государственным службам людей ты доверяешь?

— Я никому не доверяю, привычка такая.

— Тебе конечно виднее, но я все-же считаю — нужно отдать ее людям, — помолчав, проронил Рэниэль, — и пускай они сами разбираются с этой неприятностью.

— И как ты думаешь, они поделятся с нами своими выводами? Ты Рэниэль думаешь только о своей крепости, а проблема серьезнее. И если мои подозрения верны, Дом может получить большую выгоду.

— Не забывайся, Д`Айн, — ощетинился комендант. — О чем я думаю, тебе не ведомо. Не знаю, как насчет выгоды, а неприятности мы уже получили.

Потом они вышли, а я провалилась в тягучую дремоту, время от времени прерываемую надсадным кашлем и забыла о подслушанном разговоре. Мне было не до него — ночью стало хуже. Голова раскалывалась, словно в нее стреляли из пистолета. Я засыпала на час, полтора и снова просыпалась. Начал болеть правый бок. Компрессы с холодной водой, которые Тим клал мне на лоб, быстро высыхали, их приходилось часто менять. К утру, когда его сменила Гриня, Тим выглядел ничуть не лучше меня. Днем стало немного легче, но пришлось устроиться повыше — лежать было уже тяжело. С меня градом лил пот, и было душно, несмотря на настеж распахнутое окно. Ближе к вечеру пришел Таниэль и принес новое лекарство. К этому моменту мною овладела такая апатия, что хотелось просто умереть, только чтоб не трогали. Лекарство пахло травами и по вкусу напоминало зеленый чай, хотя было яркого пурпурного цвета. Таниэль остался сидеть в кресле рядом с кроватью. А я, приняв отвар, через полчаса заснула и спала на удивление крепко.

Когда я проснулась, за окном была глубокая ночь. Окно уже было закрыто, но дышалось легче. Перестала болеть голова и грудь, хотя слабость никуда не ушла. Зато отпустил озноб. На столе мерцала десятком маленьких светлячков лампа, давая тусклый свет. Таниэль так и дремал в кресле. Я немного полежала, просто наслаждаясь покоем, потом попыталась устроиться поудобнее.

— Проснулась?

— Да, не спится, что-то.

Тениэль достал золотые часы на цепочке, размером с куриное яйцо:

— Неудивительно, четыре часа утра. Как ты себя чувствуешь?

— Получше.

Он потрогал мне лоб.

— Да, жар спал.

— Чем вы меня напоили?

— Это растение называется — цвет махаона, у вас — красная вешка. Незаменимо при воспалении груди.

— То есть я выздоровею?

— Конечно, не сомневайся, — он улыбнулся. Обычно он выглядел лет на двадцать пять, но сейчас в неясном свете ночника были заметны морщинки, собравшиеся в уголках глаз. Он здорово устал, видимо.

— Поговорите со мной, господин Таниэль.

— И о чем ты хочешь поговорить?

— Да о чем угодно, хоть сказку расскажите.

Он тихо рассмеялся.

— Сказок я давно не рассказывал. Уже наверное ни одной не помню.

— Значит, сказки у эльфов есть?

— Тебе так интересны эльфы?

— Мне все интересно.

— Ты любопытна как котенок, — усмехнулся он, но не похоже было, что сердился.

— Тогда расскажите мне про ваш поединок — почему тот эльф сразу согласился? Я конечно этому очень рада, но мне казалось, он вас просто расстреляет.

— Нет, расстрелять после вызова он меня не мог — это покрыло бы его несмываемым позором. Поединок чести проводится во имя Прекрасной дамы. Когда двое эльфов хотят добиться внимания одной девушки.

— Внимания? Но вроде бы мое внимание ему было не нужно?

— А вот тут интересный нюанс. Конечно, предполагается, что претендуют они на ее внимание и любовь, но в уложении "О традициях первородных" сказано дословно — "Если двое же претендуют на одну и ту же женщину да рассудит их поединок чести". Идеально подходило к нашему случаю. После вызова другой должен либо отказаться от всех притязаний, либо сражаться один на один.

— Как мне нравятся такие нюансы, — не удержалась я.

— А мне то как! — и мы рассмеялись.

— Но что мешало кому-нибудь из его друзей остаться с вами, дождаться окончания поединка и в случае Вашей победы просто Вас убить из лука, например?

— Во первых, они спешили, а эльфов осталось только двое, не считая моего противника. А за наемниками нужен присмотр. Кстати — это они наняли наемников. А во вторых — тот эльф не зря был так уверен в себе. Когда он назвал свое имя, я понял — он действительно намного опытней меня. Я о нем слышал.

— Как же вам удалось его победить?

Таниэль опять улыбнулся и посмотрел в сторону.

— Случайно.

Я поняла — об этом он не расскажет.

— Извините, может я лезу не в свое дело — но Дом Бабочки не дружит с Домом Лотоса?

— Не дружит — это мягко сказано. Хватит разговоров, тебе сейчас отдыхать нужно. Постарайся уснуть.

Но сам не ушел. А я все-таки уснула.

Глава 5

В постели пришлось провести две недели, впервые у меня появилось много свободного времени и я успела обдумать все события произошедшие с момента попадания в этот мир. Я поняла, что предыдущие десять месяцев просто плыла по течению. Нет, конечно, я учила язык, выясняла все, что можно об окружающем, но в сущности ведь ни на йоту не приблизилась к ответу — почему я здесь появилась и можно ли вернуться обратно? Как мне жить дальше? Словно я все время готовилась к чему-то, но так и не предприняла никаких шагов.

Таниэль и Даэлин изредка заходили справиться о моем здоровье, вели себя при этом так, словно ни тому ни другому от меня ничего не нужно, но я-то помнила разговор коменданта и его помощника. И чем больше размышляла о нем, тем больше вопросов возникало. Наконец я отважилась на откровенный разговор с Таниэлем. С Рэниэлем разговаривать не имело смысла. Во первых, из-за его отношения ко мне. А во вторых — раньше я воспринимала должность помощника как подчиненную коменданту, но после некоторого раздумья у меня закрались сомнения в том, что все так однозначно.

В один из теплых весенних дней я полусидела, полулежала в постели и смотрела в открытое окошко, наблюдая за легким облачком, беленьким и кудрявым как ягненок, медленно проплывающим над противоположной башней. Небо было голубым и таким чистым и прозрачным, какое бывает только в конце весны и начале лета. Или в начале сентября. Я так задумалась, что не заметила как дверь открылась и вошел помощник коменданта.

— Ты спишь с открытыми глазами? — улыбнувшись спросил он.

После того разговора ночью Таниэль выбрал определенный стиль общения со мной. Вместо вежливой холодности теперь он стал разговаривать со мною как с ребенком — такое незлобное, снисходительное подтрунивание.

— Нет, я разговариваю с горами.

-? — Когда он вот так поднимает одну бровь — получается очень выразительная мимика. И забавная, если присмотреться.

— Плывут облака отдыхать после знойного дня. Стремительных птиц улетела последняя стая. Гляжу я на горы. А горы глядят на меня. И долго глядим мы друг другу не надоедая.

— Кто это написал?

— Поэт Ли Бо.

— Я не знаю такого.

— Он жил давно, в стране соседней с моей.

— Он был человеком?!

Я посмотрела Таниэлю прямо в глаза и медленно, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали более весомо, спросила:

— Господин Таниэль, вы хорошо знаете человеческий язык. В вашем кабинете я видела человеческие книги. Неужели Вы никогда не читали человеческих стихов, которые показались бы Вам красивыми?

Он не отвел взгляда:

— Признаю, что касается людей — мои интересы проходили в другой области, — и задумчиво добавил, — видимо нужно восполнить пробел.

Тут я вспомнила, что мне не свет истины в темные эльфийские массы нужно нести, а про свои дела узнать. И я спросила напрямик:

— Господин Таниэль почему Вы не отпускаете меня в Рондан?

Он поморщился:

— Ира, разве тебе здесь плохо?

— Нет, не плохо. Но разве это мое место?

— А где оно, твое место?

Если он думал меня запутать, то просчитался. У меня было много времени на размышления.

— Этого я не знаю, но точно не здесь. Посмотрите на ситуацию с моей стороны, — при этих словах он снова удивлено и насмешливо поднял бровь — мне у вас, что — до старости оставаться? Всю жизнь — в этой крепости? А замуж я здесь за кого выйду? — добавила я весомый в этом мире аргумент.

— За Тима, например, — пожал плечами Таниэль.

— Так ведь Тим здесь тоже оставаться не собирается.

— Пойми, — начал он увещевать меня, — здесь ты в безопасности. А попадешь в Таррин — будешь совершенно беззащитна.

— Перед кем? Вы сами сказали, что наемников наняли эльфы. Получается в Рондане более безопасно. Особенно если уехать вглубь страны и затеряться.

— Ты не сможешь затеряться, тебя все-равно найдут, если уж начали искать.

— Кто? Господин Таниэль, Вы ведь что-то от меня скрываете? Вам не кажется, что я имею право знать то, что касается моей собственной жизни?

Он вздохнул и сел в кресло.

— Хорошо, слушай. В тот день, когда ты появилась в заповедном лесу — что само по себе преступление — ведь мы тебе не разрешали там присутствовать, на границе земель Рондана и Дома Бабочки был проведен обряд черной магии. На алтаре был убит один из наших дозорных. Ему вскрыли грудную клетку и вынули сердце. Ты хочешь угодить на такой алтарь?

Меня как обухом по голове стукнули. Я смотрела на эльфа и мне казалось, что это какой-то розыгрыш.

— Кто это сделал?

— Не знаем. Люди утверждают, что такие же обряды проводились и с их подданными. Ясно одно — черный маг — человек.

— Почему? Откуда такая уверенность?

— Потому-что использовалась человеческая магия. Мы жертвоприношения не приносим, в нашем колдовстве это бессмысленно. Впрочем, и у людей это под запретом.

— То есть он преступник. А что ему нужно?

— Неизвестно. Господин Лис как-то не спешит меня просветить на этот счет.

— Так отдайте меня Лису — он сам обещал обо мне позаботиться.

— О великие силы! — он даже голос повысил. — А почему ты ему веришь?! Ты видела его два раза. А если он и есть черный маг?

Мне нечего было ответить. Таниэль успокоился и подытожил:

— Оставайся здесь. Так лучше для тебя, — и ушел.

Спасибо за гостеприимство, но сколько же мне здесь находиться, до старости? Вы мне не хотите помочь отправиться домой, так может это сделает маг? Мне необходимо попасть в Таррин.

Вечером вернулась Гриня и сразу же вывалила на мою голову свою радость — оказывается у нее появился тайный воздыхатель. Сегодня она, придя на реку полоскать белье, обнаружила на мостках букетик первоцветов. Намек однозначный.

— Только никому не говори, Ира, — просительно заглядывала она в глаза. — Ты же понимаешь, господину Итанэлину это не понравится.

— Не скажу, зачем мне это. А что ты будешь делать, когда этот незнакомец объявится? Не с обоими же роман крутить.

— Ох, не знаю, даже.

Весь оставшийся вечер мы гадали — кто бы это мог быть. Занятие совершенно бесперспективное, учитывая как эльфы умеют скрывать эмоции. Я вот ни сном ни духом о намерениях Даэлина не догадывалась. Так и не придя ни к какому выводу, мы решили подождать, когда поклонник обозначится сам. Скромный букет стоял на столе в горшочке из-под молока.

Через неделю я окончательно выздоровела и могла покинуть комнату. К сожалению, пределы моей свободы простирались лишь до ворот замка. Да я и сама не горела желанием отлучаться из крепости. Таниэль уехал на несколько дней, а куда — людей естественно никто не проинформировал. Иногда, когда было время, я поднималась на стены крепости и смотрела на реку и лес. В одно из таких посещений я обнаружила там Рэниэля. Вздохнув, я уже развернулась и собралась уходить, но была остановлена.

— Подожди Ира, я хотел с тобой поговорить.

— Да, я Вас слушаю.

— Ира, насколько я знаю, тебе девятнадцать лет. В этом возрасте человечки обычно выходят замуж.

Он немного помолчал, я ждала, что будет дальше. Как-то эта тема разговора совершенно не вязалась с характером коменданта.

— Насколько мне известно, у вас с Тимом сложились очень хорошие отношения. Даже больше того, я помню, как он пытался тебя защитить, когда на тебя напала нежить. Это, как мне кажется, говорит о более серьезных чувствах, чем простая симпатия.

Мне становилось все более интересно — к чему такое вступление, когда же он подойдет к главному?

— Я думаю, что вам с Тимом стоило-бы пожениться. Я, в свою очередь, как твой хозяин берусь обеспечить тебя приданным.

Вот это — да! Я даже не знала, что на это ответить — совершенно непонятно отчего такая забота.

— Господин Рэниэль, а Вы говорили об этом с Тимом?

— Пока нет, но уверен он не будет против.

— Господин комендант, мне нужно подумать.

Рэниэль на долю секунды нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— И сколько тебе нужно времени на обдумывание?

— Не знаю, — это вышло немного резко, но меня задело, как легко он распоряжается чужой жизнью.

— Тим — это наиболее подходящая для тебя партия, — поджав губы изрек комендант, — будет глупо упускать его, гоняясь за химерами! Я тебя не подгоняю, но подумай хорошенько.

И я осталась на стене одна, но с ворохом вопросов. О каких химерах вообще идет речь?

Вечером того же дня после ужина все как обычно собрались на кухне. Сначала обсудили кольцо Грини — изящное серебряное колечко с абсолютно черным непрозрачным камнем посредине, окруженным другими винно-красными камешками. Это колечко она нашла сегодня привязанным к новому букетику лежащему на мостках, куда опять приходила полоскать белье. Несмотря на ее же просьбу никому не рассказывать о появившемся тайном воздыхателе, она уже на третий день сама разболтала все людям. Теперь в попытках разгадать — кто-бы это мог быть, участвовали все, за исключением Тима. Сегодня я мало участвовала в общем веселье — из головы все не шел разговор с комендантом. Сначала была мысль поговорить с парнем, но пришлось от нее отказаться — наслушавшись самодовольных размышлений Грини, Тим, просто из желания чего-то доказать, ухватиться за предложение Рэниэля. И придется мне отбиваться уже от обоих. Пока я размышляла, незаметным образом разговор зашел о наемниках. Дана, святая душа, горевала о том, что перед смертью им не дали встретиться с жрецом бога — проводника Суисанена.

— От, дура — баба, — сердился на нее муж, — да с чего ты взяла, что он им нужен был! Жили всю жизнь разбоем, а перед смертью вдруг в богов поверили? Правду говорят — волос длинный, ум короткий.

— Сиди ты! — шикнула Дана, — Поверили, не поверили, а не дело уходить в темный мир без проводника. И так вот, говорят, есть один Черный Наемник, а тут гляди, еще четверо объявятся!

— А что за Черный Наемник такой? — заинтересовалась Гриня.

Мне тоже стало интересно. Довольная Дана, повозилась на стуле, устраиваясь поудобнее, расправила складочки на юбке и приступила к рассказу:

— Говорят, давно это было, лет двести как, а может и тысячу, кто его знает. Возвращался один наемник домой. Долго он дома не был — аж двадцать лет. Отец и мать его померли, остался только брат младший. Младший да богатый — мельница у него была, от отца осталась. И вот, значит приходит старший сын домой. Ну как водится младший брат стол накрыл, пиво, брагу достал и почует старшего. А старший ему и говорит — мол, хоть и моя мельница, по закону, но я ее тебе оставляю, потому-как привез я из дальних странствий корону древнюю. Никому ее не показывал, никому про нее не рассказывал, только тебе как брату родному и говорю. А стоит она десять тысяч золотых! Вот я завтра поутру встану, да пойду к королю корону продавать. Ну, обрадовался младший брат, что мельница ему достанется. А старший достает из котомки своей походной корону — красоты неописуемой! Вся из белого золота, и брильянтами усыпанная как росою трава поутру. Свет от нее — как от солнца в полдень. Посидели они — погуляли, да спать легли. Старший брат сразу уснул, а младшему не спится — все ворочается он на лавке, да думу думает. И зачем, мол, этому бродяге такое богатство? Я тут столько лет спину горбатил, а всего-то лишь мельницу поимел. А брат только мечом махал, да бражничал — и такое! И надумал он злое дело — брата родного убить. Встал тихо, достал меч братнев, да голову тому и срубил. Отволок тело в лес и зарыл там под корягой. А корону тоже в лесу зарыл, чтоб значит, потом ее продать. Только на следующую ночь слышит он, как стучится кто-то в дверь. Открывает он, а на пороге — брат его стоит — весь черный и голову свою в руке держит. И спрашивает старший брат — "Где, мол, моя корона!". А младший и ответить не смог — тут же от удара и помер! И не сказал где корона-то. А Черный Наемник с тех пор ночами по дорогам бродит. И как кого увидит — так и спрашивает — "Где моя корона?!". Если есть у тебя золото — то нужно все ему отдать — тогда живым останешься. А коли нет — не обессудь, срубит голову с плеч! И пока говорят, он так десять тысяч золотых не наберет, или корону свою не отыщет, так и будет бродить ночами. Еще можно было-бы заказать жрецу молитву для Суисанена — тот бы и проводил грешную душу в темный мир, да только вот имени Черного Наемника никто не знает!

Во время рассказа Гриня и Тим наклонились вперед и слушали жадно, как дети. Даже Грэн с Каленом отвлеклись от своих карт. Дана частенько рассказывала нам сказки, и рассказчицей она была хорошей.

— А почему ты сказала, что может стать еще четыре черных наемника? — вдруг заинтересовало меня, — Их же было пятеро.

— Так одного казнить не стали. Даже отпустят потом с миром, когда он всех эльфов научит из пистолетов стрелять.

— А разве они не умеют? — поразилась я.

— Да с чего-бы, Ира? Ты у них пистолеты-то видела?

Пистолеты я видела только у Рэниэля и Таниэля в спальнях. Правда к другим эльфам я не заходила. А вот то, что они, кроме коменданта и его помощника, никогда пистолетов не носили и из них не стреляли — действительно, правда.

— А почему у них пистолетов нет? У людей-же есть.

— Не делают они их, — пожал плечами Грэн, — ладно хватит прохлаждаться. Ира, Тим, где ваши тетради?

Мы с Тимом достали тетрадки, свинцовые карандаши и приготовились слушать учителя.

Этой ночью меня разбудил странный звук. Устав за день я повернулась на другой бок, но тихий скулеж, переходящий во всхлипывания не исчез. Что-то с Гриней! Я открыла глаза. Гриня сидела на кровати, поджав ноги, и прижав руки к груди, смотрела на меня застывшим взглядом, а на ее спине, шевеля передними лапами, сидел скорпион размером с небольшое колесо. Совершенно гладкое, черное тело, словно облитое маслом, медленно поворачивалось, цепляясь за одежду. Короткий вскрик вырвался сам собой, я дернулась и вжалась в холодную стену. Тот час же Гриня завизжала и бросилась вон из комнаты, выкрикивая на ходу мое имя. В полуобморочном состоянии я продолжала лежать глядя на дверь. Крики уже стихли, но встать все никак не получалось. Мелкая, противная дрожь высосала из тела всю силу. Раскрытая дверь, поскрипывая, медленно покачивалась от сквозняка и стало казаться — за ней кто-то есть. Совершенно по-детски я натянула одеяло до подбородка, как будто это могло от чего-нибудь защитить. Тишина за порогом обернулась осторожными медленными шагами, и появился наемник — тот самый, что вел меня через лес на веревке. Немного постояв в проеме, он прошел к окну. Внизу во дворе раздался шум, в котором различался голос Грини. Наемник обернулся, посмотрел на меня и двумя руками, как снимают шлем, снял свою голову. Я стала медленно сползать с кровати, пятясь к двери. Наемник не двигался с места, а голова в его руках вдруг весело мне подмигнула. Аккуратно выйдя в коридор, я припустила вниз по лестнице.

Вот уже второй этаж, но вдруг впереди появилось нечто небольшое, размером с собаку, телом богомола и головой мартышки. Мерзкая человекоподобная физиономия оскалилась в зубастой гримасе. Тварь двинулась на меня, мелко переступая суставчатыми ногами. Я начала пятиться назад, лихорадочно соображая — что-же делать? Впереди нежить, сзади призрак. В голове никак не укладывалась мысль о том, что все это — реальность. Казалось, сейчас из-за угла выскочит кто-то и скажет — "Сюрприз!". На полу, прямо из камня, то там, то тут начали проступать лица. Они строили рожи и норовили укусить за босые ноги. Развернувшись, я тихо пошла назад, оглядываясь и стараясь на лица не наступать. Стены покрывались липкой паутиной и по ней сновали сороконожки.

Выбравшись в коридор третьего этажа, я встала как вкопанная. Из открытой двери нашей комнаты вышел наемник, но не один, а с товарищами. Сзади по лестнице дробно семеня, поднималась нежить. Вдруг немного впереди по коридору, не доходя до комнаты, я заметила открытое окно, выходящее не во двор, а наружу. И привязанную к нему веревочную лестницу. Паника сменилась надеждой, и я начала медленно подходить к окну, стараясь смотреть не на него, чтобы наемники ничего не заподозрили, а на непонятно откуда взявшийся светофор, торчащий посреди коридора. Призраки все так-же молча стояли, а вот шаги нежити смолкли. Вместо них послышался топот ног нескольких человек. Я уже подошла к окну как в коридор высыпали трое эльфов во главе с Рэниелем. Вернее сначала показалось, что это они. Но в следующее мгновение я увидела, как на лицах у них прорастают, разрывая кожу, зеленые щупальца. Чудовище, которое раньше было комендантом, сделало шаг вперед и протянуло мне руку:

— Ира, не делай глупостей!

Рука все удлинялась и удлинялась. Не дожидаясь, когда она до меня доберется, я ухватилась за подоконник и попыталась выбраться. Зеленые твари в мгновение ока оказались рядом. Кажется, я дралась и даже кусалась, а еще вывалила на них весь запас русских ругательств. Все это было бесполезно — меня связали, я так и не поняла чем, и потащили на первый этаж в апартаменты коменданта. Там меня сгрузили на его кровать. Рядом лежала Гриня, тоже связанная и с завязанным ртом. Увидев это, я перестала ругаться и вообще замолчала. Главное чудище выставляло на столик какие-то склянки. В воздухе запахло мелиссой. Смешав ингредиенты, монстр налил зелье в мензурку и подошел ко мне. Я сжала зубы и завертела головой.

— Ира, не заставляй разжимать тебе зубы ножом. Останешься без зубов!

Черт с ними, останусь без зубов, но не буду это пить! Не хочу превратиться в такое же!

Они поступили хитрее — мне просто зажали нос, и рот я открыла сама. Проглотив зелье я некоторое время наблюдала, как то-же самое проделывают с Гриней. Потом голова стала тяжелой, и я провалилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 6

Лучик солнца лежал на моей подушке. Я наблюдала за ним, не веря, что все вчерашнее происходило со мной. Было тихо и спокойно — Гриня все еще спала, Дана, сидящая в старом кресле, тоже дремала. Я осторожно встала и начала одеваться.

— Ира, ты проснулась? Господин Рэниэль сказали — как проснешься идти к нему, — встрепенулась Дана.

К Рэниэлю меня провожал эльф, карауливший за дверью нашей комнаты. Опять знакомый кабинет, знакомый стол, и знакомый комендант. Невыспавшийся, усталый и раздраженный. Это было заметно, несмотря на всю его выдержку.

— Рассказывай все по порядку, — произнес он, кивнув другому эльфу, сидевшему за маленьким столиком в углу. Тот приготовился записывать.

Выслушав мой рассказ, комендант заметил:

— Все это вам с Гриней привиделось. Никаких наемников в коридоре я не заметил. И паутины тоже. А вот, что было в реальности — так это лестница. Ира, откуда она взялась?

— Не знаю, господин комендант.

— Когда ты выскочила из комнаты, она уже была?

— Я не заметила тогда.

— Ира, а может это твоя лестница?

Это предположение меня поразило.

— Нет. А зачем мне могла понадобиться веревочная лестница?

— Например, чтобы сбежать. Я вижу это так — ты решила сбежать и припрятала где-то неподалеку лестницу. А вчера, перепугавшись галлюцинаций, ты ее достала. В том крыле кроме вас с Гриней больше никого нет.

— Но ее могли привязать заранее! Почему Вы подозреваете меня!

— Возможно, — чуть поморщился комендант, а я поняла — наличие лестницы в такой "подходящий" момент означает, что в крепости находится предатель.

Комендант продолжил допрос:

— Вспомни, что вы с Гриней ели или пили, а остальные нет?

Я подумала.

— Ничего такого. Все то же что и остальные.

— А ничего необычного ты вчера не заметила?

— Нет, ничего такого не припоминаю.

— Совсем ничего? — в голосе послышалась насмешка, — Ты на редкость не наблюдательна. Можешь быть свободна.

Уж какая есть. Господи за что мне все это?! Какой-то гад извести хочет, эльфы подозревают невесть в чем. Что там говорил помощник коменданта — здесь я в безопасности? Черта с два! Меня не отпускает и сам свалил. Выпутывайся как знаешь, прекрасная дама.

Этот день у прекрасной дамы был посвящен уборке. В частности нужно было прибраться в апартаментах коменданта и помощника. Там меня никогда не оставляли одну, обязательно рядом маялся кто-нибудь из эльфов. В этот раз сторожил Даэлин. Я протирала стол в кабинете Рэниэля, когда он подошел сзади и приобнял меня за плечи.

— Ира, ты помнишь наш разговор?

— Да, господин Даэлин.

— Если-бы ты была сегодня со мной, ничего бы не произошло. Я смогу тебя защитить. Что ты решила?

Ну да, конечно, один уже защитил.

— Господин Даэлин, я уже сказала — нет.

Он на секунду так сжал мне плечи, что я не выдержав зашипела. Словно опомнившись, Даэлин отпустил меня и отошел к окну. Постояв там недолго, он произнес:

— Мне кажется, ты просто не осознаешь, от чего отказываешься.

Он развернулся и снял с мизинца золотое кольцо с россыпью сапфиров и бриллиантов.

— Как видишь, я не шучу Ира. Это кольцо стоит гораздо больше пятидесяти золотых. Оно твое, если согласишься.

— Я Вам уже ответила, — я отвернулась.

Даэлин спрятал кольцо в карман кафтана и больше со мной не разговаривал.

Через три часа, когда я убирала главный зал за мной пришли двое эльфов и хмуро приказали следовать в свою комнату. В комнате, в кресле спиной к окну и лицом к двери сидел Рэниэль. Рядом стояли еще двое эльфов. Постель на моей кровати была перевернута вверх дном. Из сундучка в котором лежали вещи все тоже вывалено прямо на пол. При виде меня комендант резко встал.

— Откуда у тебя это? — в голосе было столько ярости, что меня передернуло.

Я посмотрела на лист бумаги, которым он махал перед моим носом. Странная это была бумага. На ней было написано всего пять строк, состоящих сплошь из цифр.

— Для кого ты это украла? Отвечай! — рявкнул комендант.

Я чуть не села на кровать от страха, но все-же пролепетала:

— Я ничего не крала. Я это в первый раз вижу.

— Вот как? Как же секретная переписка оказалась у тебя под периной?!

— Я не знаю!

— Лжешь! Это письмо было составлено сегодня утром. Завтра его должны были отвезти по назначению. Ты собиралась переписать его и положить обратно! Для кого?

— Я ничего не собиралась! Мне его подбросили!

— Неужели?! Зачем, позволь тебя спросить?

— Не знаю, — мне было абсолютно точно известно — комендант не поверит. Только не мне.

Он уже справился со своей злостью и ухватив меня стальными пальцами за подбородок посмотрел в глаза:

— Завтра вернется Таниэль. Я с большим удовольствием посмотрю, как он проведет допрос в пыточной. Увести ее.

Снова камера, только другая. Снова голый топчан. На этот раз выставили караул. Хотя я его не видела — солдат расположился немного дальше по коридору у выхода из подвала. Я забралась на лежак, обхватила колени руками и беззвучно заплакала уткнувшись лбом в колени. Я не смогу оправдаться на допросе, потому что ничего не знаю, но к тому моменту когда это поймут для меня все будет кончено. Меня хотели уничтожить и уничтожили, а я даже не знаю кто и за что. Бедная, бедная моя бабушка. И сестра. И я сама. Как же хочется, чтобы кто-то тебя обнял и успокоил, сказал, что все будет хорошо. И пусть даже запрещает короткие юбки и позднее возвращение домой, это такая ерунда, оказывается.

Я проплакала с час, а потом просто сидела глядя в одну точку. Ближе к вечеру пришел комендант.

— Я надеюсь ты провела это время с пользой и хорошенько подумала? Тебе есть, что мне сказать?

— Нет, я не имею к этому письму никакого отношения.

— Упорствуешь, — он утвердительно качнул головой как будто ничего другого и не ожидал, — Напрасно. Завтра ты расскажешь все, но зачем доводить дело до крайности? Подумай, зачем тебе это? Тот кто приказал тебе шпионить будет жив и здоров, а что станется с тобой? Возможно ты не успела еще сильно навредить и если во всем признаешься мы тебя отпустим.

Я молча разглядывала соломинки на полу. Не было смысла оправдываться, для коменданта я виновата по определению и это не изменить. Таниэль? Я вспомнила нашу с ним самую первую встречу — поведи я себя тогда как то неправильно... Как будто угадав мои мысли Рэниэль подытожил:

— Ты зря рассчитываешь на снисхождение, жалеть тебя никто не будет.

На этом разговор закончился.

Вновь медленно потекли часы. Меня так и не покормили, но есть и не хотелось. Снаружи доносились голоса, скрип телеги, жизнь текла своим чередом. Я наблюдала как лучик солнца, проникший сквозь узенькое не застекленное полукруглое окошко под потолком, перемещается к противоположной стене. Вдруг лучик пропал — кто то загородил свет. По решеткам оконца три раза стукнули. Я подбежала к окошку, взобралась на стол и тихо сказала:

— Я здесь.

В ответ ничего не ответили, но через окно ко мне полетел комочек бумаги. Я спрыгнула на пол, развернула его и прочитала:

-"Ира ночу не спи".

Я не сильна в здешней грамматике, но кажется слово — "ночью" пишется по другому. Значит Тим. Только он такой грамотный. Я лихорадочно придумывала куда-бы спрятать записку, но в конце концов ее пришлось съесть. После опять забралась с ногами на лежак и стала ждать. Я сомневалась в том, что Тим сможет помочь, но мысль о нем согревала. Получается, я кому-то небезразлична. Солнце за окошком наконец погасло и из окна потянуло сквозняком. Крепость успокаивалась, уже не слышалось шума во дворе. Мои раздумья прервал разговор — к сторожившему меня эльфу пришел Тим и принес тому поесть. Я ждала, что он попытается уговорить стражника и тот разрешит нам встретится, но Тим этого делать не стал.

Похоже, мне этой ночью не уснуть бы в любом случае — из-за холода. Хотя был конец весны, но ночью, да еще в подвале, да еще с окном без стекла, в камере все выстудило. А мне даже не во что завернуться, как была в платье, так в нем и осталась. Впервые порадовала здешняя мода — благодаря нательной рубашке, и куче нижних юбок хоть какое-то тепло сохранялось. Я сидела слушая поскрипывание ветвей во дворе. Глубокой ночью, когда стихли все дневные звуки, этот скрип был особенно хорошо слышен. Он так овладел моим вниманием, что я не сразу расслышала осторожные шаги. Потом они стихли и раздалось тихое позвякивание металла. Я вглядывалась в темноту за решетками, отделявшими камеру от коридора, боясь и надеясь одновременно. Звук шагов приближался ко мне и, наконец, в поле зрения появилась широкоплечая фигура.

— Ира, — тихо позвал Тим.

— Ты пришел, — стараясь тоже не шуметь, обрадовалась я.

Тим начал отпирать двери, посвящая меня в свой план:

— Сейчас мы поднимемся на второй этаж и вылезем в окно. А дальше на лодку и в Таррин. Хватятся только утром. Мы уже далеко будем.

— А где стражник?

— Спит, — фыркнул Тим, — я ему зелья успокоительного целый флакон в суп вылил.

Стражник действительно сладко спал, когда мы осторожно проходили мимо. Идти приходилось в полной темноте, практически на ощупь, прислушиваясь к каждому звуку. На втором этаже под открытым окном уже лежала свернутая в кольцо толстая веревка. Тим привязал ее к окну, а на другом конце сделал петлю, и я залезла в нее, просунув голову и руки. Затем протиснулась в окошко и повисла как червяк на крючке вцепившись в веревку, пока парень спускал меня на землю. Почувствовав под ногами почву, я выпуталась из петли. Затем Тим сбросил маленький узел со своими пожитками и, наконец, спустился сам.

Пробираться приходилось осторожно, стараясь не споткнуться. Нам повезло — в эту ночь небо заволокло тучами и луна не освещала окрестности, иначе нас могли бы заметить сторожевые на башне. У реки мы забрались в одну из лодок и отчалили. Мы тихо лежали на дне лодки, пока река медленно влекла ее по течению. Лишь когда замок оказался на значительном расстоянии мой товарищ сел на весла. Но и тогда мы продолжали молчать. Я закуталась в кафтан Тима и не заметила как уснула под плеск весел.

Глава 7

Утром Тим разбудил меня:

— Вставай соня, приплыли уже.

Я открыла глаза. Лодка причалила к берегу. Солнце только встало, а вдалеке у излучины реки виднелись беленькие домики с красными крышами.

— Ира, мы наверно тут выйдем. Нечего внимание привлекать, — озабочено сказал Тим.

— А почему не надо внимание привлекать? Мы же уже в землях людей. Теперь эльфы нам ничего не сделают.

— Это тебе не сделают. А я должник и долг не отработал. Напишут долговую жалобу и власти меня им выдадут. А что они потом со мной сделают, — он махнул рукой.

Как же я его подвела-то.

— А точно выдадут? Может, не станут, ты все-таки подданный короля?

— Ира, ну что ты как маленькая? Кто из-за меня с эльфами ссориться будет? И так на границе беспокойно, то браконьеры к эльфам залезут, то эльфы на ярмарке с нашими подерутся. Выдадут, даже не думай. А если и не выдадут — здесь в долговую яму посадят.

— Так тебе-же сейчас и домой нельзя, там в первую очередь искать будут!

Тим задумался:

— Да, верно... ладно, что-нибудь придумаю, сейчас пойдем надо где-нибудь поесть.

— А сколько у тебя денег?

— Пятьдесят сольдо.

Негусто, нам этого и на неделю не хватит. Тим, кажется понял, о чем я думаю.

— Ничего, Ира — я наймусь к кому-нибудь. Проживем.

В маленьком аккуратном трактире на окраине города мы заказали кашу, хлеб, кусок вареного мяса и пиво. Я бы лучше выпила молока, но оно, оказалось, стоило дороже местного вина. Народу совсем не было и трактирщик — седой пожилой мужчина с выправкой военного с любопытством посматривал на нас. Это навело меня на невеселые мысли.

— Тим, а почему он на нас так смотрит?

— Не может понять кто мы. То-ли муж с женой, то-ли брат с сестрой.

— Подожди-ка а ведь действительно, что мы всем будем говорить?

Тим медленно и сосредоточенно доедал мой хлеб и запивал его пивом.

— Думаю, пока надо говорить, что мол брат с сестрой, — решил он наконец, — а то негоже как-то. Ты девушка ведь молодая.

Ну, брат, так брат.

— Уважаемый, — окликнул он трактирщика. Тот подошел и сел с нами.

— Не скажете — где в городе можно работу найти?

— Смотря какую работу, — важно пробасил тот. — Вот в солдаты всегда набор идет. Платят хорошо, правда контракт на двадцать лет.

— Нет! — это вырвалось у меня. Я знаю — здесь не принято женщинам встревать в такие разговоры, но меня напугала мысль, что Тим из-за меня впряжется в такую кабалу. От одной только что избавился.

Трактирщик понимающе и хитро усмехнулся мне.

— Господину Кар Керану нужен конюх. Вот только ... — он замялся.

— Так что там? — подтолкнул его Тим.

— Купец он. Хозяин хороший. Да только двое сыновей у него неженатых и очень уж до женского пола охочих. Ни одной не пропускают. Пользуются, что квартероны, вот девки на них смазливых и вешаются. Не далее как месяц назад господин Керан горничную в деревню подальше отправил срам скрыть. Правда, не обидел, денег дал.

Теперь уже нахмурился Тим. А у меня появилась идея.

— Тим, — сказала я, — а ты сходи к этому господину, узнай какие условия.

— Да ты что, Ира! — возмутился братец, — ты там жить не будешь!

— А я и не собираюсь. Ты один там устраивайся, а я поищу место для себя.

— Госпоже Расти нужна служанка, — скривился бывший вояка.— Только характер у нее...

Ну, нам не до жиру быть бы живу. Да и не собираюсь я пока к этой госпоже идти, если только моя затея провалится. Выяснив адреса потенциальных работодателей, мы с Тимом договорились встретиться здесь же вечером и отправились каждый в свою сторону. Тим к купцу, а я... я в магистрат.

Центральная площадь нашлась на удивление легко. Городская ратуша представляла собой забавное зрелище — этакий пряничный домик с большими полуциркульными окнами в пол, и кучей лепных украшений над дверью и окнами. Единороги везущие девиц, драконы держащие в лапах тазики, из которых вываливались фрукты и цветы, мальчики играющие на мандолинах. Складывалось ощущение, что архитектору в детстве не давали играть в игрушки и только заставляли учиться, а во взрослой жизни вдруг дали полную свободу, вот он теперь и отрывается. До полудня было еще очень далеко и праздношатающихся не наблюдалось. Я присела на край фонтана, который еще не работал и задумалась. С момента побега у меня не было возможности подумать — что мне делать, когда попаду в Таррин. Настало время свести воедино все мысли и решить — идти ли мне к магу.

Против этой идеи было то, что он и вправду мог оказаться черным магом. И тогда получается, я сама прыгаю в пасть зверя. С другой стороны нападения на меня начались только недавно и если Лис и есть мой враг — зачем бы ему ждать восемь месяцев? Больше похоже на то, что о моем местонахождении узнали два месяца назад. А если он действительно может помочь? Глупо отказываться от такой возможности. Как там сказал помощник коменданта — если начали искать, то найдут? И что мне теперь всю жизнь дрожать? Защитить меня некому, я сейчас для черного мага как пирожное на блюде, только ложку доставай и ешь. И еще — вот есть уверенность в том, что Лис знает, почему именно ко мне эта зараза прицепилась. А так, глядишь, может и домой меня отправит.

Я встала, отряхнула юбку и решительно развернулась к ратуше. И чуть не грудью уперлась в Вила Лиса.

— Здравствуй, Ира, здравствуй. Не ко мне ли идешь?

— Здравствуйте, господин Лис. К вам.

Кабинет Лиса был под стать всему зданию. Архитектор порезвился не только снаружи, но и внутри. Только если снаружи единороги, девы и драконы были в виде лепнины, то внутри в виде росписей на потолке. У меня зарябило в глазах от ярких красок. Маг это заметил.

— Красиво? — спросил он, широко улыбаясь как ученик, получивший три пятерки за раз.

Я не стала его разочаровывать и уверила в своем полном восторге. Лис расцвел на глазах.

— Вот и я говорю — красота! А нынче что за мода пошла — "линии, мол, должны быть строгими, краски пастельными". Я вот когда молодым был линии и впрямь строгими были. Замок — стена из камня, не оштукатуренного, на лавках шкуры овечьи и из всего цвета — серый. Сами своего счастья не понимают. Ну да ладно, что я все о себе. Рассказывай, как здесь очутилась. Неужто то эльфы отпустили?

Я начала рассказ. Лис внимательно слушал, иногда прищуриваясь как кот и покачивая головой.

— Интересно, интересно... А где говоришь сейчас Тим?

— А я не знаю. Он сюда меня привел, а сам дальше пошел.

Понятное дело, маг мне не поверит, но и доказать ничего не сможет. А я пока не знаю, стоит ли ему доверять. Лис отложил этот вопрос до лучших времен и заставил меня рассказывать теперь уже события десятимесячной давности. Уже давно прошло время обеда, а маг все расспрашивал меня о моем житье у эльфов, задавая иногда вопросы совершенно к моему делу не относящиеся. Например, какие человеческие книги стояли в кабинете помощника коменданта. Немного нахмурился, узнав про "прекрасную даму" и озабочено пробормотал что-то вроде — "надо-бы почитать, где-то были свитки". У меня пересохло в горле от разговора. Наконец Вил вышел из кабинета, а когда вернулся, объявил, что мы сейчас пообедаем.

Мы пересели на столик в углу кабинета, на котором слуга расставил приборы и раскладывал кушанья. Совершенно белая фарфоровая посуда и столовое серебро светились под лучами яркого солнца, льющимися в широкое окно. Я немного смутилась, опасаясь сделать что-то не так. Вил Лис же посмеивался над моей неловкостью и только подкладывал кусочки — заметно было, что ему нравится угощать людей.

— Господин Лис, — спросила я, когда слуга вышел, — так скажите, что мне делать? Я надеялась, вы меня можете домой отправить?

— Нет, девонька. Не смогу я тебя отправить домой. Ежели с караваном — так ты же сама не знаешь в какую сторону направляться, так ведь? А порталом, тоже не выйдет — он только на двести верст действует. А ты — то точно намного дальше жила.

— Мне страшно, господин Лис. Я так поняла, от меня этот черный маг не отвяжется.

— Что ты, девонька, уж от тебя-то конечно не отвяжется, — подтвердил он, обгладывая крепкими белыми зубами куриную ножку.

— И что же мне делать?

— А вот мы сейчас поедим и я тебе все расскажу. Много чего рассказать придется. Ты пока кушай, кушай. О делах потом поговорим.

Уговаривать меня не пришлось, несмотря на свою худобу, аппетитом я всегда отличалась отменным. Закончив обед и прополоскав руки в специальной чашке, мы снова разместились за большим столом темного цвета.

— Расскажу я тебе, зачем ты ему понадобилась. Но сначала ты должна подписать одну бумагу. Уж, извини таков порядок — пока не подпишешь, ничего не узнаешь. Вернее же, в твоем случае две бумаги. Первая — ты присягаешь на верность его величеству Аронику VII то есть становишься его подданной. И вторая обязуешься никому не рассказывать о том, что сейчас узнаешь.

Я подумала. Деваться то мне в принципе и некуда. Если я собираюсь здесь жить, хотя бы и временно, в любом случае нужно принимать подданство. А подписку о неразглашении маг тоже взять вправе и болтать об этом не в моих-же интересах. И я согласилась. Вил Лис тут же достал два уже заполненных листа, вписал мое имя в пустое место и положил передо мной. Ох, сколько текста, я это неделю разбирать буду. Вила мой вид — а-ля баран на новые ворота, позабавил и он зачитал текст вслух. Я поставила печатными буквами свою подпись и подняла глаза на Лиса.

— Ну, слушай. Все дело в том, что ты маг. Да, да не удивляйся. Не инициированный, потому и не чувствуешь ничего. Я-то это в первый же раз понял. У вас как магов выявляют?

— Никак. У нас вообще считают, что магии не существует.

— Да ну! Вот это оказия! Как же это — не существует?

— Ну, прямо так и говорится — что магии нет. О ней только в сказках рассказывают.

— Ты мне потом про свою страну расскажешь, интересно послушать, — задумчиво произнес Лис. — Ну, да это потом. Если коротко — каждого ребенка в королевстве в семь лет проверяют на наличие способностей. Тех из них кто оказывается магом, определяют в ученики. Первый год конечно учитель только азам ребенка учит и в это время колдовать ученик не может — не получится. А примерно через год происходит обряд посвящения и после него-то и проявляется сила магическая. Слабенькая правда — только свечку зажечь и могут. А ты обряд посвящения не прошла — ты не инициированный маг.

Он на мгновение задумался.

— Вот тут я тебе, девонька одну вещь расскажу не для всяких ушей. Есть запретные заклинания — запретные потому — что на крови, на боли и смерти основаны. Но сила магическая при этом во много раз больше получается, чем при простом колдовстве. Это законом запрещено, иначе сначала один захочет силой заемной пользоваться, потом другой, а дальше и не заметим, как королевство превратится в ... даже и сравнить то с чем не знаю.

А вот я представила — жертвоприношения по праздникам, по печальным событиям, по всякому поводу. Сначала только для очень важных целей, потом помельче, а потом... Засуха — жертвы, зима суровая — жертвы, праздник урожая — жертвы, любимая борзая короля лапку поранила — жертвы. И все это с помпой, с представлениями, с философским обоснованием необходимости убивать ни в чем не повинных людей. Просто потому, что так проще.

— У вас такое уже было?

— Было, Ира, было. Я правда те времена не застал. Так вот что тебя касается — чью кровь для таких обрядов использовать — тоже значение имеет. Очень это приблизительно, но кровь одного эльфа — примерно равно крови пятерых человек.

— А кровь одного мага?

— А это даже не подсчитаешь. Но намного, намного больше.

Я задумалась.

— Чего конкретно хочет этот маг?

— Я могу только предполагать, но чего-то чего обычной магией не достичь.

— А почему именно я? Дело в том, что я не инициированная или в том, что беззащитна?

— В том, что посвящение не прошла, а лет тебе уже немало — силу ты набрала уже. У инициированного мага силу не забрать, даже если убить. У малыша непосвященного можно, но смысла нет — мало ее и незачем огород городить.

— И что же мне теперь делать?

— Как что? Как подданная Рондана и выявленный маг ты, согласно закону, поступаешь на государеву службу — будешь моим учеником.

Вот это поворот! Просто ради интереса я спросила:

— А отказаться я не могу?

— Нет конечно, отказ равен преступлению и карается смертью! Это — ж указ короля! Все кто имеет способности к магии, обязаны служить государю. Да и неужели не хочется магом стать?

На самом деле конечно хочется, но дело в другом. Получилось как в той пословице — без меня меня женили. И главное — как ловко это сделано! Подписала называется безобидные бумажки. Вил между тем продолжал:

— Жить ты будешь у меня. Это так принято, да и мой дом для тебя сейчас самое безопасное место. Если надо куда выйти — то только со мной. Ну, на крайний случай оберег тебе выдам.

Он достал из ящика стола обычную раковину с продетой через нее веревочкой и повесил мне на шею.

— Если что — зажимаешь раковину в кулак, произносишь мое имя и четко называешь место, где находишься. Я тебя услышу и появлюсь. Чем точнее место опишешь — тем для тебя же лучше. А сейчас спрячь под платком. Ну что ж все мы выяснили, мне еще поработать надо часа два, так ты тут посиди деточка. Вон книжку можешь взять с картинками.

И Вил уткнулся в свои бумаги, изредка бросая взгляды в мою сторону.

Я посидела несколько минут, переваривая обрушившееся на меня "счастье". Нет, у меня и сомнений не возникло в том, что все устроилось наилучшим образом, учитывая ситуацию. Вот только оставалась одна маленькая проблема — надо предупредить Тима.

— Господин Лис.

— Ира, можешь называть меня — учитель.

— Учитель, — маг довольно улыбнулся, — мне нужно на час уйти. Прежде чем к Вам отправиться я договорилась о работе и сейчас надо предупредить хозяйку. А то неудобно получится, она на меня рассчитывает.

— Так зачем дело стало? Назови адрес мы ей записку отошлем, — не поднимая головы бросил маг.

— Нет, невежливо это. Мне нужно поговорить самой.

— Ира, тебе сейчас одной по улицам лучше не гулять,— укоризненно произнес Лис.

— Учитель, ну пожалуйста. Вряд ли черный маг знает, что я уже здесь.

— Давай-ка так, — маг проводил задумчивым взглядом птицу в окне, — я дам тебе карету. На ней и поедешь. И про оберег не забывай.

Я и не ожидала, что все будет так просто. К карете меня провожал все тот же слуга, что накрывал на стол — мужчина средних лет в синей ливрее. Я попросила кучера остановиться на углу, рядом с двухэтажным домом, не доезжая примерно двадцати домов до трактира. Низкий забор с нависшими над ним густыми кронами деревьев как нельзя лучше подходил для моей затеи. С независимым видом войдя в калитку, прошла через двор мимо удивленной дородной служанки, подобрала юбки и вспрыгнув на тележное колесо перелезла через забор с другой стороны. Этой женщине теперь на неделю темы для пересудов хватит. Замечательно, а теперь в трактир.

Тим уже сидел за столом в углу и судя по довольному виду ему удалось наняться к купцу. Я села рядом и стараясь говорить потише, рассказала ему свои новости. Тим слушал молча, глядя в окно с немного растерянной улыбкой. Под конец я забеспокоилась.

— Тим, ты думаешь я поступила неправильно?

Он словно проснулся:

— Нет, что ты Ира, это для тебя самое лучшее. Одно дело — простолюдинка, и другое — маг. Теперь тебе не придется всю жизнь горбатиться. И господин Лис тебя защитит.

Он расправил плечи и улыбнулся, отчего вид у него стал немного залихватским, хорошо мне знакомым — "все нипочем!". Тим действительно устроился конюхом и условия на удивление неплохие, если учесть, что никаких рекомендаций нет. Конечно, надолго оставаться в приграничном городе ему нельзя — как только накопит денег, придется уходить. Но пока все складывается неплохо. Мы договорились пока передавать друг другу записки, раз уж встречаться сложновато.

В трактире становилось все больше народу. За центральным столом сидела шумная компания лесорубов — ребята набирались пивом и над чем-то громко смеялись. В углу в зюзю пьяный мужичок азартно втолковывал мужчине с невзрачным, не запоминающимся лицом о преимуществах железного шомпола перед деревянным. Тот кивал с усталым видом и с безнадежностью во взгляде осматривал посетителей. В другом углу чинно ужинали рабочие. Эти молчали, поэтому осталось неизвестным, чем занимаются они. Нам пора уже было возвращаться.

Трясясь в карете на неровно мощеной дороге, я размышляла о мотивах, побудивших Тима мне помочь. Влюблен он в меня не был — никакой страсти в его отношении я не замечала, он даже поцеловаться со мной не пробовал. Скорее — покровительство, привязанность, симпатия. И похоже, матримониальные намерения тоже. Получается — сейчас он остался у разбитого корыта.

Карета остановилась у ратуши и в нее запрыгнул Лис. Следом за ним появился молодой мужчина в щегольском костюме. Карета медленно тронулась.

— Ну, объяснилась с хозяйкой?

Я только кивнула, глядя в сторону. Неприятно врать, но другого выхода не вижу.

— Вот и ладненько, а сейчас домой. Вот познакомься Ира — баронет Альрик Мирато дядя нашего барона Тарринского и мой коллега.

Представленный маг поклонился и затем высунувшись в окно сорвал с ветки яблоневый цветочек. Спрятав его между ладоней он как-будто на минуту задумался, даже прикрыв глаза, а затем протянул цветочек мне. Я взяла его и вдруг, прямо у меня в руках цветок превратился в маленькую белую бабочку. Она сидела на пальцах, тихонько раскрывая и складывая крылышки. Тут я заметила, что все еще чувствую подушечками пальцев стебелек. Бабочка рассыпалась золотистыми искрами а в руках остался цветочек. Маги рассмеялись, глядя на мое лицо, на котором расплылась улыбка. Да, я наверное сейчас ребенка в цирке напоминала. Я присмотрелась к Альрику. Его нельзя было назвать красивым, но когда он улыбался, черты лица менялись. Располагающая улыбка — такая бывает только у людей очень уверенных в себе, но без пренебрежения к остальным.

— У Иры уже есть фамилия? — спросил он. — Я думаю не стоило-бы затягивать с ее представлением. А бал по случаю пробуждения Вески для этого очень подойдет.

— Моя бы воля, я бы ее с год никому не представлял. Но Вы правы баронет — ничего не поделаешь. Ох уж этот этикет. Вот в мое время никто не представлялся без нужды, всем кому ни попадя. Нравы были проще.

— В ваше время господин Лис женщину вообще могли запереть в замке и никому не показывать, как у эльфов сейчас. Ира, вот Вам бы такое понравилось? — рассмеялся Альрик.

Я отрицательно покачала головой, стараясь не слишком широко улыбаться, заражаясь его настроением. Из одного такого замка я уже сбежала, и повторять сей подвиг еще раз что-то не хотелось.

— А насчет фамилии ты Ирочка, действительно, подумай. Бал-то уж через неделю. Каждый маг должен иметь фамилию. Если ее нет — сам придумывает. Я ведь тоже из крестьян бесфамильных, — отсмеявшись пояснил Лис. — Вот и взял себе — Лис. Это я сейчас седой как лунь, а был рыжий. А учитель утверждал, что и хитрый. И с чего это он так думал-то, в толк не возьму.

Ну да, так и поверила в вашу наивность, учитель. Фамилия вам очень подходит.

И почему, когда мы прибыли, я не удивилась, увидев двухэтажный дом с фигурами на фронтоне, изображающими местную фауну? Только теперь уже тазики с орехами и цветами держали белочки. А грибочки где-же? Непорядок.

Баронет предложил мне руку, а Лис пошел вперед. В доме нас встретила седенькая румяная старушка в кружевном чепчике и зеленом платье с крупными цветами.

— Вот знакомься Диная — моя новая ученица, Ира, — представил меня Лис. — Это Диная, моя дочь. Прошу любить да жаловать.

Дочка мага видимо уже была обо мне предупреждена, поскольку не высказала никакого удивления.

— Милости прошу к ужину, — захлопотала она. — Тобой, деточка потом займемся.

Маг меня деточкой называет, теперь вот и дочка его — как бы мне и впрямь в дитятю не превратиться.

В крепости было принято за ужином есть немного, здесь же придерживались других правил. Сначала подали куриный бульон с сухариками, потом саму курицу, фаршированную яйцами и зеленью и обложенную жареными грибами. На десерт был пирог с изюмом и моченые яблоки. Маги тихо переговаривались о чем-то своем, половину слов я не понимала. Диная расспрашивала меня о том сколько мне лет, кто мои родители, есть ли жених, при этом время от времени приказывая слуге подложить кому-нибудь вкусный кусочек или налить вина. Вот обычай запивать все вином несколько напрягал, впрочем, я решила разобраться с этим позже.

А пока я чувствовала себя ну, если не как дома, то как у давних близких друзей. Свечи в подсвечниках ярко горели. В отблесках пламени мерцали кубки и вилки. Баронет с хозяйкой завели какой-то шутливый спор по поводу современной моды — маг с азартом уверял Динаю, что ей стоит отказаться от высокой прически. Та смеялась, грозя ему маленьким пухлым пальчиком. А у меня в голове уже все путалось — одновременно думалось о красивых руках молодого человека, украшенных пятью великолепными кольцами, о том, что надо выяснить какие прически сейчас в моде и в чем я пойду на бал. Как будто и не было черного мага, мечтающего забрать мою силу вместе с жизнью.

Диная заметила мое состояние и пожелав мужчинам спокойной ночи отвела в приготовленную комнату. Лежа на мягкой перине и уплывая в сон, я размышляла, какая странная штука — жизнь. Вчера в это-же время я сидела в холодной камере без надежды на избавление. Я не знаю как, но просто обязана помочь Тиму.

Глава 8

После завтрака маг поехал в магистрат, наказав мне на улицу не высовываться. Как он объяснил, на его дом наложены охранные заклинания и здесь можно ничего не бояться. Диная, получив от него полный карт-бланш, развила бурную деятельность по превращению меня в "приличную барышню". К портнихе была послана служанка. Я ожидала, что меня быстренько обмеряют и этого достаточно. О, как я ошиблась! Прежде всего, портниха пришла не одна и сама мерки не снимала. Это делали две ее помощницы. В корзинках помощниц лежали не только их инструменты но и образцы ткани. Диная приказала служанке принести ткани из своих запасов, а так-же некоторые из своих платьев, по ее словам "совсем не ношенных". Вскоре ее будуар стал походить на мануфактурную лавку.

— Девушка сутулится! — заявила портниха тоном главнокомандующего. — будем подбирать корсет.

— Да, куда-ж ей корсет, Нила, — возмутилась Диная — если мы эту худобу затянем, там совсем смотреть будет не на что!

Нила подумала и согласилась на компромисс:

— Затягивать сильно не будем, — я мысленно перекрестилась. — Но в спинку вставим металлические косточки.

Одна из помощниц окинула меня цепким взглядом и резво побежала в мастерскую. Вернулась она уже с корзиной, в которой оказалось с дюжину корсетов, ленточки и узкие металлические полоски длинной в полметра. Из двенадцати подошел только один. Меня заставили выпрямиться, девицы выхватили две металлические пластинки и начали их выгибать, иногда примеряя их к моей спине для проверки и советуясь. В тоже самое время Диная и портниха прикладывали отрезы и кусочки ткани к моему лицу и отчаянно спорили по поводу цветовой гаммы. Затем девушки начали вшивать пластинки в корсет, а дамы перешли к обсуждению фасонов. Эта круговерть четырех не самых тихих женщин ввела меня в полную прострацию. Я хотела уже только одного — убежать в свою комнату и там спрятаться под кровать. Лишь только надев на меня готовый корсет помощницы сняли мерки, причем они никуда ничего не записывали, а просто запоминали. Диная и Нила наконец определились с гардеробом.

На первое время решено было сшить два повседневных платья, одно бальное и одно для верховой езды. Я робко заметила, что не умею ездить на лошади, но они только отмахнулись занятые друг другом. На этом мучения не закончились — выбрав из принесенных платьев Динаи подходящее, его принялись ушивать. Это несчастное платье я мерила пять раз, пока наконец портниха не осталась довольна. Закончили мы только в обед. Я так и осталась в корсете и перешитом платье. Радовало одно — корсет действительно ничего не перетягивал. И платье, как ни странно мне нравилось. Зато от постоянно прямой осанки устала спина, а вечером Лис повез представлять меня губернатору — барону Тарринскому.

С фамилией я определилась быстро — просто взяла свою собственную, в несклоняемом варианте.

— Значит, Ира Крамин, — медленно, словно покатав слово на языке, протянул Лис. — Что-ж вполне подходит.

Резиденция барона находилась на другом берегу реки. Мы миновали каменный мост, за окнами кареты проплывали особняки. Карету перестало трясти — в этом районе за мостовой следили не в пример лучше. Наконец въехали в парк, окруженный высокой кованой оградой. Лошадки процокали по мощеной дорожке широкой аллеи к парадному входу двухэтажного здания — то-ли миниатюрного замка, то-ли огромного дома. Статный пожилой лакей в коричневой ливрее проводил нас в кабинет губернатора.

Губернатор оказался сухоньким, но бодрым стариком лет семидесяти. При виде нас он встал из-за стола и приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер виконт, — поздоровался он, при этом глядя на меня.

— Рад вас видеть, барон. Разрешите представить вам мою ученицу — Иру Крамин.

Я присела в реверансе, которому полчаса меня обучала Диная. Оказывается, не такое простое дело — разным людям кланяться полагалось по разному.

— Ира, разреши тебе представить — барон Леон Мирато Тарринский.

— Что-ж, я рад появлению нового мага в нашем благословенном королевстве. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Я в этом не сомневаюсь барон, — подтвердила я.

— Я полагаю, вы еще ни с кем не знакомы в городе?

— Нет, Ваша светлость, я в городе только со вчерашнего дня.

— Да, я что-то слышал о вашей истории. Я приглашаю вас на бал, который состоится через неделю. Это очень удобная возможность представить вас здешнему обществу. Уверен, такую очаровательную девушку примут благосклонно, — сыпал любезностями губернатор.

— Благодарю вас.

В этот момент открылась дверь, и появился Альрик под руку с дамой средних лет. Нас представили друг другу — дама оказалась женой губернатора. Пока мы знакомились, вошел лакей и произнес:

— Господин Лис, господин Д'Айн хотят видеть вас по важному делу.

— Д'Айн? — переспросил барон. — Проси его сюда.

Этого я не ожидала. Первым побуждением было спрятаться за спинку кресла. Я растерянно посмотрела на учителя. Он с обычной своей спокойно-любознательной улыбкой смотрел на входящего эльфа.

Если Таниэль и удивился, увидев меня, то ничем этого не выдал, только чуть дольше задержал на мне взгляд.

— Добрый вечер, господа, — поздоровался помощник коменданта. — Дамы, мое почтение.

— Таниэль, как я рада вас видеть! — улыбнулась баронесса. — Вы нас совсем забыли.

Как интересно — он позволяет называть себя просто по имени. Таниэль поклонился даме:

— Дела, баронесса. Поверьте, только они могут отвлечь меня от вашего чудесного общества.

Ну надо-же, оказывается эльфы и так с людьми разговаривать могут. Таниэль внимательно взглянул на меня, а затем вопросительно посмотрел на нее.

— Разрешите представить вам — Ира Крамин, ученица виконта Лиса. Ира — это Таниэль Д'Айн из Дома Бабочки, — поняла его немой вопрос дама.

— Мы уже в некотором роде знакомы, баронесса, — мягко сказал Таниэль и, обращаясь ко мне, добавил. — Вам нравится учиться госпожа Крамин? Магия — это увлекательно.

— Я стала учеником только вчера, господин Д'Айн. Мне сложно судить. Но я уверена — господин Лис прекрасный учитель.

— Я в этом не сомневаюсь, — и он легко поклонился Лису.

Тот вернул поклон, сопровождая его сладкой улыбочкой.

— Мне неловко перед вами баронесса, — продолжил Таниэль, — но я вынужден вас покинуть. Надеюсь побеседовать с вами в более удобное время. Господин Лис?

— Барон вы не будете возражать, если мы воспользуемся гостиной? — попросил Лис.

— Конечно.

— Минуточку Таниэль, — игриво протянула баронесса, — не убегайте так скоро! Через неделю на праздник Вески мы устраиваем здесь бал. Приглашаю вас и, господина Рэниэля. Что вы ответите, неужели опять отговоритесь делами?

— Ни в коем случае, баронесса, я обязательно буду. За других ручаться не могу.

Таниэль поклонился остающимся и на выходе обратился к Лису:

— При нашем разговоре желательно присутствие вашей ученицы.

В гостиной мы расположились вокруг маленького карточного столика.

— Я, пожалуй, не буду подробно останавливаться на позавчерашних событиях, — холодно начал Таниэль, обращаясь к Лису, но пристально глядя на меня. — Полагаю ваша "ученица" ознакомила вас во всех подробностях. Хочу, чтобы вы посмотрели на это и дали свою оценку.

Он вынул из кармана завернутое в платок кольцо. Я не сдержала удивленного вскрика.

— Я вижу, вы узнали его, госпожа Крамин?

— Да, это кольцо Грини, подаренное... неизвестным поклонником, — пояснила я, повернувшись к Лису.

— Что за поклонник, расскажи-ка подробнее? — с любопытством разглядывая безделушку, спросил маг.

Я рассказала, что знала по этому поводу. Лис одобрительно хмыкнул.

— Красиво придумано, красиво... Заклятие на колечке было, вызывающее видения. Действует на всех, кто находится рядом. Сейчас оно полностью разряжено. И пожалуй...

Он нагнулся и посмотрел внимательнее.

— Ну да, отсроченное действие. Начинает действовать в точно рассчитанное время. Ты говорила — тогда ночь глубокая была? Хитро, хитро... Вот только лестницу колечко, действительно не привяжет. Тут руки нужны.

— Насчет рук, есть вполне определенные подозрения, — встрял Таниэль. — Я уверен, это сделал наш виру, Тим.

— Это нелепо! — я, не выдержав, вскочила, — Вы, что подозреваете его в связи с черным магом?!

Таниэль внимательно всматривался мне в глаза, а учитель грустно и неодобрительно вздохнул.

— Что-ж, возможно мои подозрения неверны, — легко согласился эльф.

— Впрочем, — он повернулся к Лису, — в любом случае он виновен в нарушении контракта. Ваша протеже, я надеюсь, рассказала вам, каким образом ей удалось сбежать? Окажите мне любезность господин Лис — зарегистрируйте нашу претензию.

Он протянул магу свернутый в трубочку листок.

— Непременно, господин Д'Айн.

— Госпожа Крамин, где сейчас находится Тим? — зазвенел металл в голосе эльфа.

Ну, уж нет, ничего ты мне сейчас не сделаешь! Твои средневековые игрушки остались на твоей земле, а здесь — Рондан. И Тима я тебе не отдам.

— Понятия не имею, господин Д'Айн, — мне не удалось скрыть насмешку.

— Надеюсь, власти Таррина приложат все усилия для его поимки. И я надеюсь, все здесь присутствующие отдают себе отчет, чем грозит укрывание преступника, — глядя на меня внезапно потемневшими глазами, закончил Таниэль.

— Непременно, господин Д'Айн, — поддакнул Лис, как-то слишком часто кивая головой.

— Что-ж, тогда прощайте.

Таниэль положил кольцо в карман и встал, а я невольно дернулась за ним, как будто могла повлиять на его решение.

— О, не нужно меня провожать, — улыбнулся эльф и, с видом триумфатора, вышел.

— Сдержаннее надо быть Ирочка, сдержаннее, — вздохнул учитель, когда шаги Таниэля стихли.

— Я все равно не знаю где Тим, — буркнула я, заливаясь краской стыда.

— А он и не рассчитывает, что ты Тима выдашь. Он тебя зацепить хотел и у него это вышло. А теперь не отвяжется, или я плохо знаю этого остроухого. Вот посмотришь, он еще и награду за поимку назначит. Тим — твое слабое место, — грустно пояснил Лис.

— Мое? Да, зачем я ему?

— О, мало ли! Не все так просто, деточка. Ты вот знаешь, сколько магов в Рондане?

Я вопросительно взглянула на учителя.

— Около тысячи. А население двадцать два миллиона. Каждый год во всем королевстве рождается один — от силы два мага. Ты на вес золота, девонька. Прошу тебя не совершай необдуманных шагов. Если нужен совет — меня позови.

Уже возвращаясь в карете домой, я осознала какая еще мысль назойливо вертелась у меня на задворках сознания и только сейчас оформилась:

— Учитель, а почему Таниэль вообще приехал к Вам? Ведь он тоже владеет магией — я видела. Разве он не мог сам во всем разобраться.

— Нет, Ирочка не мог. У эльфов магия особенная с землей связанная. Они почти все могут немножко колдовать, да вот только силушка магическая совсем слабенькая. Ни с каким человеческим магом и не сравнится, — он засмеялся мелким тихим смехом. — Видно боги их так наказали, за спесь их непроходимую.

Глава 9

Через неделю, вечером на праздник Вески, мы подъезжали к дворцу губернатора. Выйдя из кареты Лис взял дочь под руку и направился к освещенному, словно елка на Новый Год, зданию. Я чинно следовала за ними. Весь прошедший день я была как не в себе. Перспектива предстать перед сотней гостей выбила меня из колеи.

С утра учитель танцев, приглашенный Динаей неделю назад, два часа повторял со мной фигуры. За эти шесть дней он обучил меня двум танцам — не быстрым и самым простым. Один танец, которым открывается бал, больше похожий на торжественное шествие под музыку и другой, очень напоминавший мне менуэт. В списке, любезно присланном нам баронессой, таких танцев было три, так-что, с учетом вступительного, я могла бы протанцевать четыре раза. Если, конечно, меня пригласят. Мне было страшно и того, что кто-то пригласит и того, что никто не захочет.

После плотного обеда настала пора принимать ванну, в которой служанка нещадно терла меня мочалкой, словно я не мылась полгода. Особое внимание она почему-то уделяла рукам и лицу. Причина такого старания меня поразила — в порыве энтузиазма эта милая женщина пыталась, оказывается, оттереть легкий весенний загар. Я заметила, что легче снять с меня кожу. Горничная со вздохом согласилась.

Зато бальный наряд приводил всех в восторг. Нижняя белая юбка, посаженная на неширокие фижмы и поверх нее темно-синее платье, отделанное тонким белым кружевом на декольте и рукавах. Все время, пока меня одевали и сооружали прическу, Диная, которая уже была готова, давала последние наставления. Я старалась запомнить, но из-за нервного состояния половину пропускала мимо ушей.

Сейчас, шагая за моими опекунами, я старалась держаться спокойно и скромно — как мне советовали. Губернатор с женой встречали гостей у парадной двери с гербом. К этому времени уже прибыла половина гостей. Усадив Динаю, учитель взял меня под руку и сразу же подвел к высокому, импозантному мужчине, лет сорока.

— Рад приветствовать вас, виконт, — первым кивнул гость. — Представите меня вашей очаровательной спутнице?

— Конечно же, граф — Ира Крамин, моя ученица, — отозвался учитель. — Ира, разреши представить тебе графа Ирона Рекато Артинского.

— Значит Ира? — переспросил граф. — Полагаю — это та самая девушка?

— Да ваше сиятельство, — подтвердил тот.

— Господин Лис, я думаю, у нас найдется время поговорить между танцами, — бросил граф, доброжелательно оглядывая меня.

Интересный это был взгляд — осталось ощущение, будто тебя за секунду взвесили на точнейших, электронных весах. Мы отправились обратно к Динае.

— Граф — начальник тайной канцелярии Рондана, а так-же и мой непосредственный начальник, — пояснил учитель.

Диная уже вовсю болтала с подругой и ее внучкой, с которыми тут же меня и познакомила. Девушке было лет шестнадцать. Мы сразу нашли общий язык. В основном она рассказывала об окружающих — ее суждения может были немного наивными, но не злыми.

— Смотрите, Ира, — возбужденно зашептала она мне, показывая на вход в бальный зал. — Вот приехал господин Д'Айн — он помощник коменданта эльфийской крепости!

В зал действительно входил Таниэль. Он здоровался со знакомыми, в основном военными, с кем-то перебрасывался парой слов, около других задерживался. К нему подскочили две девицы и быстро и весело заговорили.

— Нет, это неприлично, наконец, — обиженно произнесла моя соседка. — Вы же понимаете Ира, они практически выпрашивают у него танец. Как будто они здесь единственные.

О, а помощник-то пользуется здесь успехом. Он тем временем прошел с девушками к книге расписания танцев.

— Элина ведите себя достойно, — шикнула на девушку бабушка.

Элина, отвернувшись ко мне, скорчила уморительную гримаску. Видимо нотациями ее не испугаешь. Тут меня отвлек Лис, подошедший с женщиной-магом. Как особо подчеркнул учитель, она была прорицательницей. Я с уважением посмотрела на полноватую женщину с густыми черными волосами, в красном платье. Прорицатели были крайне редким явлением и очень ценным — например, два года назад один из них предсказал землетрясение около довольно крупного города. Благодаря этому удалось избежать огромных жертв. К сожалению, появлялись видения непредсказуемо, и специально вызвать их не получалось.

— Душеньки, скоро начнутся танцы, — напомнила нам Диная. — Вы уже знаете, с кем танцуете?

— Действительно Ира, пойдемте к книге.

Книга расписания танцев лежала на высокой стойке. Каждая страничка была предназначена одной танцующей даме. Наверху стояло имя, а затем перечень всех танцев по порядку. Кавалеры вписывали свои имена напротив какого-либо танца. Отказаться было нельзя, если дама устала, она должна была провести это время с назначенным кавалером. Не рекомендовалось танцевать с одним и тем-же мужчиной больше трех танцев, исключением были жених и невеста.

Сначала мы нашли страничку девушки — почти все позиции были заполнены. Затем стали искать мое расписание, хотя я не надеялась на такой-же успех. Первый танец я танцевала с Альриком Мирато, третий — менуэт с Ироном Рекато. Напротив еще трех танцев четким каллиграфическим почерком было выведено — "Таниэль Д'Айн". Моя новая знакомая тихо охнула.

— Ира, а что это значит, — почему-то шепотом спросила она.

— Сама удивляюсь.

— Вы с ним знакомы?

— Да, в некотором роде.

Она с мольбой подняла на меня огромные глаза, став похожей на потерявшегося котенка. Даже я, несмотря на природную тупость, все поняла. Но выполнять ее желание не хотелось, причем ради нее же самой.

— Элина я могу, конечно, попросить его пригласить тебя но, во-первых, не ручаюсь за успех. А во-вторых, — я специально выдержала паузу. — Я считаю его очень опасным эльфом.

— Да, да я знаю, — почему-то вся засветилась от радости моя протеже. — Я буду очень осторожна. Я знаю, как отказываться от неудобных предложений.

Похоже, опасность мы понимаем по-разному. Тем временем гости стали собираться в пары для первого танца. Баронет подошел ко мне, и мы отправились строиться в большую гостиную, примыкающую к бальному залу. Некоторым даже пришлось выйти в сад через входную дверь, чтобы не произошло толчеи. Зазвучала торжественная мелодия. Первой парой были Ирон Рекато с баронессой, затем губернатор с какой-то дамой, мы с Альриком — пятые. Всего участвовало около двадцати пар. Танцующие чинно, держа спину очень прямо, прошествовали через весь зал, затем мужчины и женщины разошлись, потом снова сошлись, и началось что-то похожее на детскую игру в "ручеек". Так неспешно этот танец продолжался минут двадцать. Сложность заключалась в том, чтобы запомнить все фигуры в правильном порядке и не сбиться под придирчивыми взглядами остальной публики.

— Вы замечательно выглядите, — заметил через какое-то время Альрик.

— Благодарю вас, в этом большая заслуга Динаи.

— О Диная умница и такой была с детства.

Мы вновь разошлись, чтобы сойтись на другом конце зала.

— Так, что? — спросил баронет.

— Простите о чем вы?

— Так вы зададите мне вопрос, который вас так интересует? — он вдруг надел на лицо выражение крайней важности. Важности на грани пародии и свысока взглянув, еще и многозначительно подвигал бровями.

— И какой-же это вопрос? — я не удержалась от улыбки.

О боги, что я делаю — в этом танце нельзя улыбаться, меня же предупреждали. Альрик, нарушая правила танца, наклонился совсем близко и загробным шепотом зловеще протянул:

— Сколько мне лет?!

Мне пришлось прикусить губу, стараясь не рассмеяться. А ведь он угадал, именно об этом я и думала.

— Баронет на нас смотрят.

— Пусть смотрят и завидуют мне. Вам невероятно идет улыбка — вам кто-нибудь это говорил?

Я не привыкла к комплиментам и потому не нашла подходящего ответа. В этот момент танец наконец закончился.

— У вас все прекрасно получается, и я не шучу, — тепло подбодрил меня партнер и отвел на место.

Началась подготовка к новому танцу. Я стояла рядом с Динаей и ее престарелой подругой, радуясь удачному началу.

— Поздравляю тебя с почином Ира, — раздался голос учителя. — хочу тебя познакомить с еще двумя своими коллегами. Виконтесса Лирэн Гарда, маг города Рид — мы раскланялись с высокой, худой женщиной непонятно какого возраста. — Тим Ветер, маг города Сатон. Ира Крамин, моя новая ученица.

— Ира, кто был вашим учителем до этого зануды? — со смешком спросила Лирэн. — Он не брал учеников, если мне не изменяет память, лет триста.

— Господин Лис мой первый учитель.

— Вот как? В таком возрасте и только сейчас начали обучение?

— Виконтесса сильнее вашей любознательности только ваше очарование, вы ведь хотели поиграть в рулетку? — отвлек ее Лис.

— Мы обязательно еще встретимся милочка, — оставила за собой последнее слово волшебница.

— По правилам маг не имеет права играть в рулетку или в карты, если рядом нет другого мага, — пояснил молчавший доселе Ветер. — Лирэн считает это жутко несправедливым. Даже подавала королю проект об отмене этого закона. Король, хорошо ее зная, не внял просьбе, зато за заслуги перед отечеством присвоил титул. Но мне кажется, возможности играть, когда вздумается, она бы обрадовалась намного больше.

— Она так азартна?

— Невероятно! Очень увлекающаяся натура и если в голову ей засела блажь, уже ничем не вышибить.

— А почему она назвала учителя занудой?

— Не обращайте внимания, у нее все кто нормален — зануды, — усмехнулся маг, рассеяно скользя взглядом по танцующим и вновь о чем-то задумался, словно находился далеко отсюда.

Похоже, обязанность быть на балу его тяготила. Решив не надоедать магу, я стала рассматривать бальный зал.

— Госпожа Крамин?

Рядом стоял граф Рекато — настало время третьего танца. Граф пытался обменяться со мной несколькими фразами, но толкового разговора не получилось — слишком я боялась сбиться и перепутать фигуры. Видимо он это понял и свернул разговор, а после танца предложил:

— Не хотите ли посмотреть на игру, госпожа Крамин?

Ближайшее время у меня не было занято танцами, и я согласилась. По пути к выходу из бального зала нам попался на глаза Таниэль в паре с одной из девиц виденных мною в начале.

— Эльфы необычайно красивы и учтивы, не правда-ли? — заметил Рекато. — Необыкновенный народ.

— Вы так думаете? — с сомнением глядя на помощника коменданта, протянула я.

— А вы думаете не так? — между делом спросил начальник тайной канцелярии.

— Граф, я прожила у эльфов десять месяцев. Если вас интересует мое мнение, степень их учтивости слишком уж зависит от обстоятельств.

— Отрадно видеть в таком возрасте такое здравомыслие, — улыбнулся мне, как ребенку, граф.

Мы вышли из зала, и попали в большую гостиную. На противоположном ее конце находился выход на подъездную аллею и в сад. С левой и правой стороны располагались выходы в малые гостиные, в которых шла игра или просто отдыхали гости.

— Не хотите-ли сыграть?

— Я не умею играть, граф.

— Тогда может в рулетку? Здесь умение не нужно, а новичкам везет.

Интересно, граф имеет долю от рулетки? Что это он с таким старанием пытается меня приобщить к азартным играм. Истолковав мое молчание по своему, Рекато обронил:

— Если вы стеснены в деньгах, я предоставлю их вам.

— И как же я их потом отдам, если проиграю?

— Как я уже говорил — новичкам везет, неужели вы такая трусиха?

— Я не верю в везение, граф, — насторожилась я.

— Хорошо, считайте, что я даю вам деньги авансом. Если проиграетесь, отдадите, когда станете магом.

— И когда это будет?

— Это очень зависит от вашего старания. Неужели в вас совсем нет авантюризма?

— Авантюризм во мне отсутствует полностью, граф.

— Но вы не побоялись сбежать ночью из замка эльфов, — усмехнулся граф.

— Разве это авантюризм? В той ситуации абсолютно правильное решение.

— Значит, ваша смелость зависит от ситуации?

— Наверное, да, — задумчиво подтвердила я.

Граф молча глядел на меня, немного склонив голову и слегка прищурив глаза. Рядом остановился лакей, с таким обычным лицом, что всегда кажется, будто ты его где-то видел. Он с поклоном предложил лимонад. Я и граф взяли по бокалу и отправились дальше.

В соседней комнате играли в рулетку. Вокруг нее толпилось человек шесть. Неподалеку стояли Лирэн и Лис.

— Что вам стоит Вил! — нервно сжимая веер, наседала магиня. — Побудьте со мной еще немного!

— Лирэн, девонька, — забыв о светской манере вести разговор, втолковывал учитель. — Я и так уже чуть не час тут стою, а у меня ж и без тебя дела найдутся. И вообще, ты уж проигралась в пух и прах, остановись ты ради всех богов.

— Госпожа Гарда, — мой спутник оставил меня и вцепился в новую жертву. — Приглашаю вас на следующий танец, пройдемте.

Обычно таким тоном на допрос пройти приглашают. Лирэн приняла вид, будто и вправду отправилась в пыточную, но перечить не посмела.

— Господин Лис, оставляю вам вашу подопечную.

— Тебе нравится на балу? — обратился Лис.

— Да, и мне пора возвращаться в зал, скоро мой танец с Таниэлем.

— Ирочка, отвыкай его звать по имени даже между нами. Дай угадаю — он оставил за собой три танца?

— Вы угадали.

— Какие из них ты танцуешь, а какие нет? — поинтересовался учитель, пробираясь сквозь толчею на входе в зал.

— Танцую второй — менуэт.

— Хороший танец, много не поговоришь. Держи ушки на макушке.

Динаи опять не было на месте, и я осталась одна, пока не подошел Таниэль.

— Разрешите пригласить вас на танец.

— Благодарю вас, господин Д'Айн, но этот танец я пропущу.

— Почему?

— Просто не умею, — притворяться в этом перед ним не имело смысла.

— А какие танцуете?

— Менуэт.

— Замечательно, в таком случае разрешите составить вам компанию, — и, не дожидаясь ответа, он сел рядом.

— Вам очень идет это платье, — начал он с ничего не значащей фразы.

— Неужели делает меня красавицей?

— Нет, с общепризнанной точки зрения вы не красавица, — вдруг огорошил он. — Но кто вам сказал, что вы не можете быть весьма привлекательной для того, кто к вам не равнодушен?

Меня это рассмешило — да, я тоже считаю, что для влюбленного человека предмет его страсти очень привлекателен, но эльф-то зачем этот разговор завел? В его привязанность я в жизни не поверю, и на дешевые комплименты не поведусь.

— Господин Д'Айн, а вы не боитесь вести беседу со шпионкой?

— Нет, с вами действительно не соскучишься! — негромко рассмеялся Таниэль. — Во-первых, я думаю, что вы ни в чем не виноваты. Не знаю, как попали к вам эти бумаги, но вас подозреваю в последнюю очередь.

Вот, как! И чего-же это я глупая так переживала-то. Приехал бы мой прекрасный принц и как в сказке спас от злого коменданта.

— Во-вторых, я довольно часто беседую с господином Лисом и господином Мирато, — продолжал собеседник. — И пока еще жив, и даже не работаю на тайную канцелярию Рондана. Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить все это. Я приношу извинения от Дома Бабочки.

Он встал и церемонно поклонился, прижимая правую руку к груди. Я подумала, что видимо, воздух Рондана по особому влияет на эльфов. Похоже, он делает их человечнее — интересно форма ушей у них при этом не изменяется?

— Господин Д'Айн, приветствую вас.

— Господин Мирато, рад вас видеть, — отозвался эльф.

— Ира, разрешите присоединиться к вашей беседе? Господин Д'Айн вы ничего не имеете против?

— Ну, что вы баронет, ваше общество будет как нельзя кстати, — каким то двусмысленным тоном ответил Таниэль.

Альрик присел на соседнее кресло, и я оказалась между двух мужчин. Маг начал рассказывать анекдот из жизни столичного театра — оказывается, он две недели назад вернулся из столицы. Он был потрясающим рассказчиком, умело пародируя, в лицах, любой персонаж своих историй. Мы с Таниэлем едва сдерживались, чтобы не смеяться в полный голос. Затем Таниэль рассказал историю из своего детства о том, как начитавшись древних баллад, он отправился охотиться в одиночку на дракона. Дракона он естественно не нашел, они давно уже вымерли, зато целый день ему пришлось просидеть на дубе, охраняемым свирепым кабаном. Когда вечером мальчишку обнаружили егеря, оказалось, что этот кабан являлся чьей-то домашней свиньей. Эта атмосфера ничего не значащей болтовни успокаивающе подействовала на меня. Если при начале беседы с Таниэлем я кипела как чайник, то теперь, глядя на него, я размышляла о том, что возможно стоит поговорить о Тиме.

В середине разговора подошла Диная с бабушкой Элины. Эльф и баронет встали, уступая им места. Вокруг уже получился небольшой кружок. Гости, проходя мимо, немного задерживались, послушать, о чем здесь говорят.

— О боги! — прошипел вдруг баронет, и, прячась за спинами гостей, скрылся. Я удивленно оглянулась в сторону, куда он смотрел перед этим — к нам приближалась Лирэн.

Она шла решительно и быстро, а подойдя вплотную, резко остановилась и растерялась.

— Мне показалось, я видела здесь Альрика? — недоуменно спросила она.

— Да, действительно, он только что был здесь, — тоже удивленно оглядываясь, ответила Диная, хотя я видела, что от нее не укрылся маневр мага.

Лирэн нахмурившись, оценивающе посмотрела на меня. Я испугалась — не сочтет ли она ученика мага подходящим сопровождающим к карточному столу. Тут подошла Эллина. Пользуясь случаем, я представила ее Таниэлю и Эллина, произнеся всего пять фраз, умудрилась получить приглашение на танец. Наблюдая за красивой кружащейся парой, я думала, что, пожалуй, мне стоит у девушки поучиться. Во всех смыслах.

— Госпожа Крамин, вы так хорошо знакомы с господином Д'Айном, что можете его представлять?

Я обернулась. Лирэн Гарда вопросительно выгнула идеальную, тонко выщипанную бровь и с преувеличенным вниманием ждала ответа. Вот интересно, если я скажу, что знаю в его спальне каждый закуток и не только в кровати, но даже и под кроватью — как она отреагирует?

— Господин Д'Айн часто сотрудничает с господином Лисом, а я ведь его ученица, — кажется у меня уже получается обманывать, не говоря ни слова неправды. Нечего всем быть в курсе моей биографии.

— Ну, милая моя, — покровительственно протянула магиня. — Не стоит смущаться вполне естественных вещей. А вам, судя по всему, удалось его заинтересовать.

Да что-ж она привязалась? Неужели ревнует Таниэля?

— Даже не знаю, чем я могу его заинтересовать, виконтесса.

— О, иногда в человеке таятся скрытые достоинства, о которых окружающие не подозревают, — голос Лирэн источал сладкий яд. Или ядовитую сладость — было сложно разобрать. А о своих скрытых достоинствах я сама десять месяцев не подозревала. К счастью Лирэн увидела в дверях гостиной Тима Ветра, кого-то выискивающего в зале, и быстро пошла к нему. Видимо, теперь он назначен следующей жертвой на алтарь любви к азартным играм.

— Странное у нее сегодня настроение, — словно извиняясь, пожала плечами Диная. — Должно быть по службе неприятности.

Я знаю, какие у нее неприятности. Вот интересно, Диная действительно не знает о зависимости магини или ее выгораживает? А если выгораживает — то почему?

— Ирочка, — обратилась ко мне бабушка Эллины. — Не могли бы вы принести нам прохладительного?

— Да, конечно.

Я отправилась вдоль стены к столику с фужерами.

— О, простите! — на меня нечаянно налетела прорицательница. Она показалась мне как-будто не в себе. Побледневшее полное лицо в испарине, глаза, в ужасе уставившиеся в окно на внутренний дворик. Я невольно обернулась туда-же, но ничего не увидела в темноте.

— Вам нехорошо?

— Что? — она вздрогнула. — Нет, нет, все в порядке. Это просто...

Она опять замолчала, раздумывая. Я не отходила — мне все-еще казалось, что может понадобится помощь.

— Надо выяснить... наверное неправильно поняла, не очень хорошо видно, — растерянно бормотала она и затем развернувшись отправилась к выходу.

Я еще раздумывала над происшествием, вернувшись к своим дамам, когда подошел помощник коменданта.

— Надеюсь, теперь вы можете со мной потанцевать?

Мы встали напротив друг друга. Зазвучала нежная мелодия. В этом танце, в отличии от земного менуэта, не было подскоков, в остальном он практически ничем не отличался. Поклоны, сближение проход вокруг друг друга. Чуть заметный запах духов Таниэля — чистый аромат скошенной травы, немного горечи полыни, легкой сладости клевера.

Расходимся. Поклоны. Снова сближение и прикосновение едва-едва, кончиками пальцев. Пальцы начинают дрожать. Наверное, это от волнения, слишком много впечатлений за один вечер. Поднимаю взгляд, и уже не слышу музыку. Он смотрит пристально и серьезно. У него серо-голубые глаза, я вижу только их, все окружающее растворяется. Куда делась его улыбка? Расходимся. Не сбиться, только не сбиться. Поворот, два шага влево поклон соседу. Снова поворот, два шага назад. Надо выровнять дыхание. Не поднимать глаза. Еще раз сближение и на этот раз проход под руку. Запах духов проникает, похоже, под кожу. Сердце словно взбесилось и колотится уже в горле. Пальцы явственно дрожат на его руке. Что он подумает!

Музыка замолкла на высокой трели.

— Не хотите-ли прогуляться по саду? Здесь слишком жарко.

У меня хватило сил только на кивок. Очень хорошая идея — в саду прохладно, это то, что мне нужно сейчас. И безразлично, что меня просили не покидать здания. В саду много народу, никто на меня не нападет.

На свежем воздухе мне действительно стало лучше. Мы совсем немного прошли по аллее, затем свернули в сторону. Я отдала всю инициативу Таниэлю, а он завел меня в лабиринт из кустарника, какие были в моде в Рондоне. Кустарник был довольно высокий, выше мужского роста и шел сплошной стеной вдоль переплетающихся друг с другом широких дорожек. Иногда попадались скамейки — идеальное место для парочек.

— Вам нравится в Таррине? — нарушил молчание эльф.

— Я еще мало что здесь видела, но, да пожалуй, нравится.

— Вы многое увидите лет через десять.

— Почему через десять?

— Примерно столько идет обучение магов.

— А сколько учились вы? — не удержалась я от вопроса.

— У нас это немного по другому происходит, нас учат родители и это получается как-то между делом. А вообще привыкайте к тому, что будите учиться всю жизнь.

Мы опять замолчали. Я мучительно подбирала слова для сложного разговора.

— Господин Д'Айн, — начала я несмело, — я бы хотела вас спросить...

— Ира. Вы разрешите мне, как и раньше, называть вас — Ира? Если вы хотели заступиться за Тима, то не стоит. Ему собственно ничего не грозит.

— Но, вы же подали претензию?

— И что с того? Я не частное лицо и договор Тима составлен не между мною и ним, а между ним и Домом Бабочки. Я не мог не подать претензию. Но настаивать на его поиске не буду. Я его понимаю, — он грустно усмехнулся и посмотрел мне в лицо.

— Я знаю, с вашей точки зрения он преступник. Но меня он спас и я очень благодарна, — я почему-то пустилась в объяснения.

— Благодарны ему... А мне? Ведь я вас тоже спас, — тихо сказал он.

— Господин Д'Айн я очень ценю вашу помощь но, — я замялась пытаясь объяснить разницу, но эльф прервал меня.

— Докажите, что цените, — вдруг сменив тон, весело произнес он.

— И как я должна доказать? — насторожилась я.

Мы ушли уже достаточно далеко, дорожка едва виднелась в свете отдаленных фонарей, разгонявших мрак в основном только рядом с собой, и никого вокруг не было.

— Называйте меня просто — Таниэль.

Что-ж, такую малость вполне можно позволить. Тем более, что он не собирается преследовать Тима.

— Я согласна, но есть один момент. Как это воспримут окружающие?

Таниэль немного подумал и предложил:

— Хорошо, при посторонних будем обращаться друг к другу как раньше, но наедине только по именам, договорились?

— Договорились.

От того состояния, которое выгнало меня из дворца не осталось и следа. Напротив, овладело чувство совершенного покоя. Мы сели на скамейку, Таниэль приманил ночную бабочку, большую с серо-коричневыми крыльями, и посадил ее мне на ладонь. Она была тяжелая, бархатная на ощупь и очень смешно, неуклюже поворачивалась, пытаясь найти на странном цветке нектар.

Таниэль немного рассказал, как съездил в Иллетор — столицу эльфов. Конечно, он не сказал, зачем он туда ездил, просто немного описал сам город. По рассказу выходило, что это замечательное место, очень красивое. Мне даже стало немного жаль, что я так никогда не увижу его.

— Нас не хватятся? — забеспокоилась я.

— Да, — со вздохом согласился Таниэль. — Нужно возвращаться. Ира, я привез ваши вещи.

С этими словами он протянул мне горсть золотых монет и мои часы. Я спрятала их в сумочку на поясе, с грустью отметив, что часы остановились.

Мы медленно пошли по дорожке лабиринта. Чем ближе мы подходили к аллее, тем удивительнее становилось поведение Таниэля. У него начали двигаться уши — он к чему-то внимательно прислушивался.

— Ира, мне не нравится, то, что там впереди. Держись сзади, — и побежал вперед.

Опасения эльфа оказались не напрасными. Добежав до выхода из лабиринта, мы увидели прорицательницу. Она лежала наполовину на аллее, как будто пыталась выползти из лабиринта и была еще жива, стараясь пережать рукой рану на шее, но уже слабела с каждой секундой. Кровь залила грудь и растеклась по дорожке. Я в ступоре стояла над ней, не зная, что делать. Таниэль упал на колени и зажал рану. Прорицательница из последних сил пыталась что-то сказать, но это было невозможно. Вылетал только какой-то жуткий хрип. И тогда она подняла руку и указала на входную дверь. Я бросилась бежать туда, не слушая криков Таниэля. Возможно, еще не поздно позвать магов.

Глава 10

В гостиной шла серьезная игра — в мою сторону никто даже не обернулся, все столпились вокруг большого карточного стола и только перешептывались, боясь помешать играющим. Я, не останавливаясь, промчалась в бальный зал, стала искать кого-нибудь из знакомых, прошла чуть ли не до конца и, наконец, увидела Альрика.

— Господин Мирато, прорицательница умирает, — я старалась говорить тихо. — Быстрее за мной.

Не оглядываясь, я чуть ли не побежала обратно мимо танцующих пар.

О том, что помощь мага не понадобится, я поняла уже за десять метров до места преступления. Таниэль стоял над женщиной, опустив голову. Альрик обогнал меня и упал на колени перед телом, делая над ним какие-то пасы руками, словно не знал, за что схватиться.

— Как... как это произошло?

— К сожалению, мы не видели. Когда подошли сюда, она уже была одна, — ответил эльф.

С трудом преодолевая страх, я подошла ближе. Маг поднялся.

— Оставайтесь здесь, я найду племянника и Лиса.

Прорицательница лежала на спине, закрыв глаза, с каким-то удивительно спокойным лицом. Из аккуратной, словно по линейке прочерченной раны уже не текла кровь. В двух шагах от нее, поблескивал в свете луны нож. Мне стало тошно от этой картины смерти — уже второй за два месяца. Так не должно было быть — я не знала эту женщину, я едва перебросилась с ней парой фраз, но ощущение неправильности произошедшего не отпускало.

Эльф обошел все вокруг, осматривая землю, затем наклонился над прорицательницей и внимательно ее оглядел с головы до ног, мне показалось, даже обнюхал. Я судорожно вздохнула, к глазам подступили слезы, и пришлось прикусить губу до боли. Не время для истерик. Таниэль подошел и обнял меня, стараясь не касаться ладонями, замаранными в крови.

— Не надо, Ира, не смотри.

Как будто от того, что я не буду смотреть, мне станет легче. Со стороны дворца послышались быстрые шаги — к нам спешили Лис, губернатор, баронет и два лакея. Лис, как и Таниэль, сразу начал осматривать прорицательницу и место вокруг. Губернатор остановился рядом со мной.

— Что же это? Здесь же солдаты везде! Мышь не проскочит, — повторял он, комкая в руках кружевной платок, словно пытаясь его разорвать.

— Что вы думаете об этом Д'Айн? — развернулся к эльфу Лис.

Таниэль ненадолго задумался, наклонив голову набок.

— Убийство исполнено профессионально, — наконец отмер он. — Убийца стоял позади жертвы. Потянул ее за волосы и перерезал горло. Скорее всего, на его одежде нет крови, если только немного задело правую руку. Он даже не позволил ей упасть — уложил сам и ушел. Думаю, все заняло немного времени — несколько секунд. Еще могу сказать — преступник выше жертвы. И правша.

Лис недовольно покосился на маленькую женщину и грустно вздохнул.

— Господин Лис, ее уже можно унести? Гости могут увидеть, — прерывающимся голосом попросил губернатор.

Я подумала, что он не столько поражен убийством женщины, сколько тем, что убита она в его доме. Лис кивнул. Лакеи расстелили большое покрывало и, положив туда прорицательницу, понесли обходными дорожками к черному входу.

— Благодарю вас господин Д'Айн. Вы подождете нас в гостиной? — обратился к эльфу учитель.

— Я заберу девушку? — предложил Таниэль.

— Да, конечно. Буду вам признателен.

По дороге я протянула Таниэлю свой платок, и он хоть немного оттер руки. А в большой гостиной царило оживление. У игрального стола стоял молодой человек лет двадцати и, сияя широкой улыбкой, принимал двусмысленные поздравления. Рядом с нами остановился какой-то хлыщ.

— Представьте себе, Д'Айн, он выиграл три тысячи золотых и Маританну! Вот и верьте после этого в то, что кому везет в карты, тому не везет в любви!

— Насколько мне известно, корнет небогат. Все три тысячи и уйдут на Маританну, — с кривой улыбкой, через силу ответил Таниэль.

Мне тоже не хотелось сейчас никого видеть и говорить, хотя я понимала — эти люди не знают об убийстве. Для них бал еще не закончен, в отличии от нас. В гостиную вошли оставленные нами в саду мужчины. Губернатор подозвал лакея и тихо ему что-то сказал.

— Господин Д'Айн, подождите нас с Ирой в музыкальной гостиной.

Через полчаса в гостиную с немного недовольным и недоуменным видом подошли Лирэн и Ветер, и сели рядом. Потом появился Альрик и тоже подошел к нам. Все сидели молча. Остальные гости потихоньку начали покидать комнату, опасливо косясь на четырех мрачных магов и эльфа. Вскоре мы остались одни. Первой не выдержала Лирэн:

— Кто-нибудь мне пояснит, что здесь происходит?

Ветер перевел на нее задумчивый взгляд, словно она была диковинным насекомым. Баронет вообще казалось ее не услышал, старательно изучая ковер. Ответил только Таниэль.

— Думаю, скоро все объяснят.

Лирэн фыркнула и, с треском распахнув веер, начала резко им обмахиваться, откинувшись на спинку кресла. В этот момент, действительно вошли Лис, губернатор и начальник тайной канцелярии.

— Господин Д'Айн, примите мою глубочайшую благодарность за вашу помощь, — склонил голову губернатор. — Не сочтите за грубость, но нам необходимо провести конфиденциальный разговор.

— Я все понимаю, барон, не стоит беспокоиться, — вернул поклон Таниэль и вышел.

Двери в гостиную закрыли, снаружи остался лакей. Затем все расселись вокруг небольшого столика.

— Господа, — начал Рекато. — Прежде чем объяснить всем что произошло, прошу всех магов ответить на один вопрос — кто из вас выходил сегодня в сад? Ира, вы можете не отвечать.

— Я не выходил, — через какое-то время ответил Альрик. — До тех пор пока меня не позвала Ира.

— Что я там забыла, я, что молодая дурочка, лететь как мотылек на свечу? — выдала магиня.

Все, конечно же, сразу посмотрели в мою сторону, но после всего пережитого мне были безразличны ее выпады.

— Я не выходил в сад, — меланхолично произнес Ветер.

— Я тоже не выходил, — последним ответил Лис.

— В таком случае господа прошу всех показать свой артефакт для общего разговора на расстоянии. Насколько я знаю, вы договаривались всегда носить его с собой.

Все завозились, ища что-то в карманах. Первым сине-зеленую, размером с фасолину, идеально круглую бусину вытащил Ветер. Потом точно такую же бусинку продемонстрировал Альрик. Такая же бусина оказалась и у Лиса. Все смотрели на Лирэн. Она тихо бормотала, глядя перед собой:

— Где же я ее оставила? Так... так... я танцевала, нет, не тогда... А! я подошла к зеркалу в большой гостиной и поправила прическу, а ее оставила на столике. Тут меня позвали играть. Да! Мой артефакт в сумочке, сейчас я ее принесу.

— Подождите, — приказал Рекато. — где она лежит?

— Около выхода в сад, в большой гостиной. На маленьком столике под зеркалом.

Начальник тайной канцелярии вышел и приказал лакею принести сумочку виконтессы. Лакей вернулся быстро. Лирэн взяла расшитый золотом мешочек на веревочке, и начала рыться в нем. Потом принялась выкладывать все на стол — камешки, пуговички, даже веточки, зеркальце, какие-то серебряные коробочки. Бусинки не было.

— Его нет, — удивленно сказала она. — Это странно, я точно знаю — он был буквально два часа назад.

— Очень плохо, госпожа Гарда, — хмуро глядя на нее подытожил Рекато. — Господа, сегодня примерно час назад была убита наша прорицательница. Возле тела было найдено это.

Он вытащил белый кружевной платок и, развернув его, положил на столик. На платке лежал нож для разрезания бумаги со следами крови и сине-зеленая бусинка.

— Тело госпожи прорицательницы обыскали. Ее артефакт оставался при ней. Так как все здесь присутствующие утверждают, что не выходили сегодня в сад, получается — это принадлежало убийце.

Ветер приглушенно выругался, и подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла. Он пристально всматривался в Лирэн. С его лица мгновенно слетело выражение ленивого безразличия — теперь там было выражение охотника, загнавшего добычу.

— Госпожа Гарда, как вы это объясните? — в полной тишине задал вопрос Рекато.

Она оглядела всех потерянным, ищущим взглядом:

— Это не я! Я не знаю, но... это не я! — под конец резко стукнула она кулаком по столу.

Я не сразу поняла, что произошло, но раздался тихий треск, и магиня снова упала на кресло, неестественно выпрямившись, с руками, прижатыми к телу. Я увидела вдавленные следы, как бывает от веревки опутывающей тело, но самой веревки не было. Ветер неспешно вытащил из кармана раздавленный орешек и высыпал осколки на стол.

— Не дергайся, — сложив руки на груди, посоветовал он.

— Господа, подождите, не горячитесь, — Альрик выставил вперед ладонь и сбивчиво заговорил. — Сумочка виконтессы лежала на видном месте в гостиной. И лежала долго. Кто угодно мог взять артефакт. В конце концов, у каждого из нас много врагов. Кто-нибудь мог вытащить бусинку, вызвать в сад прорицательницу и, убив ее, свалить все на Лирэн, чтобы ее уничтожить. Это мог сделать кто угодно из гостей.

— Маловероятно, сложно уж больно, — произнес Лис. Он сидел, положив подбородок на ладонь и прищурившись, смотрел на пламя свечи.

— Хотя могло быть и так, что нужно было убить именно прорицательницу, — размышляя, продолжил он. — Назначил он ей встречу в саду, положим... и видит сумочку виконтессы, лежит ведь очень удобно у входа. Тут-то у него и созревает план, как от себя подозрения отвести. Но, зачем тогда брать именно переговорник, можно было взять всю сумочку, чем возиться, доставать — рискованно.

— Нет, — горячо возразил Альрик. — А если бы по дороге ему попался кто-нибудь? Ее ведь в карман не спрячешь, хоть она и маленькая.

— Ну, хорошо, — вступил в разговор Ветер. — А почему этот посторонний, — он произнес слово "посторонний" с сарказмом, — взял именно переговорник? Откуда ему было знать, что вещь магическая, и ее обнаружат? Что это не просто мусор? Взял бы, к примеру, помаду. С точки зрения обычного человека это быстрее вывело бы на нее, — он кивнул в сторону Лирэны.

Та сидела неподвижно, сжав губы, и только переводила взгляд с одного мужчины на другого, пока они, не стесняясь, обсуждали варианты.

— Хотели бросить подозрение именно на мага? — неуверенно предложил Альрик.

Лирэн повернула голову в его сторону и признательно улыбнулась.

— Смысл? — впервые вступил в разговор начальник тайной канцелярии.

— А может быть, у госпожи Гарды есть алиби? — я сама не поняла, как сказала это.

Все замолчали и уставились на меня, будто впервые увидели. Ветер удивленно — как если бы заговорила статуя. Альрик с откровенным веселым восхищением. Выражение улыбок Рекато и Лиса я не поняла, но они были на удивление похожи сейчас, хотя одному минуло шестьсот лет, а другому от силы пятьдесят. Губернатор же вообще весь разговор просидел, словно в каком то забытьи. Вот и сейчас никак не отреагировал.

— Устами младенца глаголет истина, — весело согласился Рекато, и мне стало стыдно, отчего то. — Господин губернатор велите принести стальные браслеты, не держать же госпожу магичку в сети все время.

Губернатор, очнувшись, суетливо встал, вышел и отдал приказ. Через несколько минут появился слуга с металлическими браслетами, без каких либо гравировок — просто гладкие отполированные кольца.

— Ветер снимите сеть, — скомандовал Рекато, и когда Лирэна освободилась, попросил ее подставить руки. Браслеты защелкнулись . Магиня с вызовом уселась поудобнее, и сложила руки на груди крест накрест.

— Госпожа Гарда, чем вы занимались, ну скажем, — он взглянул на часы, — от полпервого ночи до часу?

— Как я уже говорила, — начала она после недолгого молчания, — примерно в двенадцать меня позвали играть в карты. Играла я не помню сколько — во время игры не замечаешь времени. Потом объявила о выходе из игры. Затем попросила воды у прислуги. Вышла в бальный зал. Потом меня нашли ваши люди и пригласили сюда.

— Вы танцевали с кем-нибудь в это время?

— Нет, я проигралась, мне надо было успокоиться. Я встала за колонной и простояла там одна.

— Может кто-нибудь это подтвердить? Что вы все время простояли там?

Магиня задумалась, затем огорченно вздохнула:

— Нет.

Ветер пожал плечами с видом — "Ну я же вам говорил!".

— А вы господин Ветер? Где это время провели вы? — повернулся к нему Рекато.

— А я все это время и даже немного больше пробыл в этой самой комнате.

— И кто это может подтвердить?

— Хм, ну парочка, которая устроила здесь любовное гнездышко и лакей, который сторожил их покой.

— А подробнее? — заинтересовался начальник тайной канцелярии.

— Я сидел здесь, — Ветер встал и прошел к наглухо занавешенной оконной нише.

Ниша выступала полукругом из стены здания. Он откинул занавес, и мы увидели кресло рядом с большим окном.

— Сидел здесь, размышлял. Портьеры задернул, чтобы не мешали. Тут пришли двое, договорились со слугой, чтобы он постоял на входе под предлогом, что некой даме сделалось дурно, и она со своей подругой здесь отдыхает. Сами понимаете, выходить было неудобно, вот и пришлось мне сидеть как в ловушке. Потом они ушли, и я смог выбраться.

Магиня вызывающе фыркнув, встала и прошла к окну. Щелкнул замок, которым запиралось окно, и оно настежь открылось. Мысль была понятна — ничего не стоило перелезть через подоконник и спокойно выйти в сад.

— О чем они говорили? — со вздохом спросил Рекато.

— Они не говорили, — с ненавистью глядя на Лирэн, процедил Ветер. — Они, извините, издавали другие звуки.

— Мирато? — настала очередь Альрика.

— А я в это время был в бальном зале. Смотрел на танцующих. Потом сходил на кухню распорядиться насчет пирожных, они все закончились. Опять вернулся в зал. Время от времени перекидывался с кем-нибудь парой слов, но надолго не останавливался и не танцевал. — Грустно ответил тот.

— Не хочу вас расстраивать, но для убийства хватило бы десяти, ну двадцати от силы, минут. Оно произошло не так уж далеко от выхода.

— Я это понимаю.

— Вил, ну хоть вы меня не огорчайте, — Рекато наконец обратился к учителю.

— Увы, Ирон, — пожал тот плечами. — Вынужден огорчить. Староват я для балов-то. Вот и спрятался в библиотеке, туда все равно никто не приходит во время бала. И даже вздремнул. Там меня лакей и обнаружил, когда все произошло.

Рекато окинул магов взглядом как учитель двоечников.

— Поздравляю, алиби нет ни у кого!

Сначала все замолчали. Впрочем, ненадолго.

— А зачем алиби нам? — взорвался Ветер. — Главное — алиби нет у нее! Это она уронила переговорник на месте убийства. Все остальные варианты просто смешны!

— Зачем мне ее убивать?! — игнорируя мага, Лирэн обратилась к Рекато. — Что нам с ней делить?

— Однако в последние лет сто ты с ней не общалась почему-то? — с невинным видом заметил Ветер.

— Успокойтесь госпожа Гарда. — встрял Рекато. — Поймите — вы все-таки главная подозреваемая, это очевидно. Со своей стороны обещаю вам тщательное расследование. А сейчас извините — вы под арестом.

— Вы посадите меня в тюрьму? Меня?! — потрясенно спросила магиня.

Тот поморщился:

— Под домашним арестом, — он помолчал, раздумывая, и начал раздавать указания. — Господин губернатор, прошу вас выделить госпоже волшебнице комнату и приставить к ней охрану. Так же прошу предоставить мне секретаря. Баронет, Ветер вы пока свободны. Этим делом я займусь сам. Завтра утром вызову сюда следователя.

Вскоре в комнате остались только Рекато, Лис и я.

— Вил, вас я попрошу привести сюда своих людей — может они что-нибудь видели.

— Их всего двое и у них было вполне определенное задание, — ответил Лис.

— Ира, а что вы делали в саду с эльфом? — почему то переключился на меня Рекато.

— Разговаривали, — глядя честными глазами, ответила я.

— О чем? — так же бесхитростно поинтересовался начальник тайной канцелярии.

Я тяжело вздохнула, всем видом показывая свое отношение к такому любопытству:

— Господин Д'Айн рассказывал мне о столице эльфов. Очень красивый город.

Рекато и Лис долго и задумчиво посмотрели друг на друга.

— Пойду, найду своих людей, — поднялся из кресла учитель. — Пойдем Ира. Надеюсь, ты понимаешь — рассказывать о том, что здесь слышала нельзя никому.

Я встала и направилась за Лисом, но по дороге вспомнила кое-что:

— Совсем забыла, может это и не имеет отношение к делу, но я столкнулась с прорицательницей где-то за час до убийства и она показалась мне очень расстроенной.

И я рассказала как можно подробнее разговор с магиней.

— Что вы думаете об этом Вил? — спросил Рекато.

— Тут два варианта, она увидела что-то на самом деле — в реальности. Или ей было видение. Из прошлого или будущего. Впрочем, в любом случае то, что видят прорицатели, либо было на самом деле либо обязательно будет.

— Жаль, что она не пояснила свои слова. Относится ли это к нашему преступлению — вот вопрос? На всякий случай, распорядитесь, чтобы осмотрели то место во дворе напротив окна.

Лис пожал плечами, и мы вышли из комнаты. Учитель отвел меня в бальный зал к Динае и ушел искать каких-то "своих" людей — интересно, кто это? Танцующих стало поменьше, видимо многие уже устали и просто беседовали. Я сидела, погрузившись в свои мысли, в который раз вспоминая, как мы нашли магиню. Мне пришло в голову, что она возможно вовсе не пыталась просить о помощи. А что если она показывала, куда именно ушел убийца? Правда, что это нам даст? Я вспомнила, как на мое появление никто не повернулся, все были настолько заняты игрой, что через гостиную вполне можно было провести средних размеров слона. Убийцы могли шастать туда-сюда косяками, никто бы и не заметил. Хотя, вдруг именно в этот момент, кто-нибудь и обернулся?

— Разрешите составить вам компанию? — раздался знакомый голос.

— Конечно, господин Д'Айн, — обрадовалась я.

— Я вижу вам уже лучше? И вы не такая бледная, — наклонившись, тихо спросил Таниэль.

— Да, спасибо.

— Не благодарите меня. Мне нет оправдания — я не должен был допустить, чтобы вы это увидели.

— А как бы вы это сделали? — удивилась я. — Не беспокойтесь. Это конечно тяжелое зрелище, но я уже успокоилась.

На самом деле это было не совсем так, но не хотелось, чтобы со мной обращались как с больной. Таниэль странно взглянул на меня, и я не поняла выражение, на миг промелькнувшее в его глазах. Как будто он был немного удивлен и раздосадован. Впрочем, наверное, мне просто показалось.

— О чем это вы там шепчетесь, молодые люди? — игриво поинтересовалась Диная.

Все оставшееся время, до тех самых пор пока, наконец, не пришло время покинуть бал, мы с Таниэлем и Динаей провели за беседой.

По приезду домой Лис попросил меня пройти в его кабинет, несмотря на возражения Динаи о том, что "девочка устала".

— Ира, так зачем ты пошла в сад с эльфом? Я же тебя просил из дворца не выходить?

— Мне стало очень жарко и захотелось на свежий воздух.

— А посидеть у открытого окна тебе кто-то из богов запретил, вестимо? Вы только об эльфийской столице говорили-то?

— Не только. Он сказал, что не будет настаивать на поиске Тима.

Учитель усмехнулся:

— Надо ж, как благородно. Ничего твоему Тиму не угрожает. Мы его эльфам ни в коем случае не выдадим. Пусть тебя за это благодарит. Может себе спокойно работать у своего купца.

— А вы... — я растерянно посмотрела на Лиса.

— Да, да, — фыркнул тот, думая о чем-то своем. — А ты что думала, я тебя просто так одну отправлю неизвестно куда в трактир на край города, и не прослежу? И про записочки твои не знаю, которые ты с кухаркиным сыном передаешь? Так-что, прекращай играть в конспирацию. И мне не ври — ты пока не умеешь. Договорились?

— Договорились, — тихо ответила я.

Потом подождала немного и не смогла не задать ему вопрос, мучивший меня долгое время:

— Учитель, а что это за браслеты надели на Лирэн?

— Это обыкновенные стальные браслеты Ирочка. Но колдовать не получиться, если на руках что-либо надето, особенно металл. Потом поймешь почему, когда обучение начнем.

— Да, вот, наверное, завтра и начнем, — задумчиво добавил учитель, — тебя надо делом занять.

На этом меня отправили спать.

Глава 11

"И в тот год 864 от рождения золотого дракона в ночь на цветение папортника дружины эльфов из Дома Бабочки и Дома Птиц напали на пашни приграничные. И умертвили всех, от мала до велика. Из двадцати пашен токмо двое отроков уцелели в бурьяне спрятавшись."

Это я книгу по истории читаю. Маленький такой фолиантик — килограмма на три, четыре. Пробираюсь через архаизмы в тексте как грибник сквозь бурелом. Мало того, что я грамоте только-только научилась, так еще и половины слов не понимаю. Вот, папортник — это что, папоротник? Так он же вроде не цветет. Лису хорошо — он на этом языке разговаривал в молодости, а я? А вообще книга интересная, только жутковатая. Чего стоит одно описание казни герцога Мирато. Да, оказывается у Альрика очень древняя родословная.

Когда учитель заявил, что мы начинаем обучение, я обрадовалась, как ребенок, которому пообещали велосипед. На следующий день после завтрака Лис услал меня в музыкальную гостиную и через пять минут явился туда сам в сопровождении слуги. Каждый нес по пять книг — все примерно с советскую энциклопедию весом и размером. Сгрузив все это богатство на стол, Лис достал три из них — историю, травоведение и анатомию, и закладками отметив до какой страницы мне учить, ушел на службу.

Таким образом, уже три недели я грызу гранит науки. До обеда — одна, потом приходит Лис и проверяет знания, отвечает на вопросы. Занятно, что самой тоненькой книгой оказалась — "Основы плетения магических заклинаний". Оказывается, маги действительно "плетут" заклинания из самых настоящих нитей. Только вытягивать и видеть эти нити может лишь посвященный маг. Примерно треть книги составляет что-то вроде техники безопасности. Ну, например — ни в коем случае нельзя допускать, чтобы два заклинания перемешались — последствия непредсказуемы. Может просто волосы у тебя зеленого цвета станут, а может дом снесет. Поэтому когда плетут заклинание, все артефакты убирают подальше, до тех пор, пока его не зафиксируют в каком-либо твердом предмете. Вот тогда этот предмет сам становится артефактом.

Я тяжело вздохнула, потянулась и решила с историей на сегодня закончить. Осталось почитать травоведение. Сейчас я проходила интересную тему — приворотные зелья. Лис дал мне почему-то урок из середины книги, минуя несколько предыдущих глав.

"Для приготовления состава "нежная лилия" необходимо взять две ложки высушенного хмеля, двадцать головок клевера лугового, одну ложку полыни ..." — Я читала уже час, старательно конспектируя трудные места, как вдруг заинтересовалась этим рецептом. Стараясь не упустить что-то важное, перечитала его еще раз. Нет, не может быть, это совпадение. Что там дальше?

"Нанести на кожу как духи и подойти к объекту применения. Следить за тем, чтобы в течении двадцати минут не иметь контактов с другими объектами, во избежание недоразумений." — Если у меня не паранойя, то получается Таниэль пытался меня приворожить? Как-то не сходится. Если пытался приворожить, то в саду действовал бы смелее, а мы только разговаривали. Скорее всего, это были обыкновенные духи. Да и боги с ним, даже если приворотное — "нежная лилия" это даже благородно, она всего лишь "вызывает легкое влечение". Если то, что со мною было — легкое влечение, то представляю, как подействовала бы "огненная мантикора". После такого или вешаться или замуж выходить — если конечно мужчина не испугается. Хотя кто мне сказал, что он хочет жениться? И о чем я вообще думаю? С трудом вернув себя в рабочее состояние, я кое-как доучила урок.

Как обычно в последнее время обедать решили во внутреннем дворике в беседке увитой лианами. Солнце уже давно миновало зенит, и жара спала. Начало лета в этом году выдалось на редкость сухим, с весны не выпало ни одного дождя. В полдень все живое старалось спрятаться от палящих лучей, ночь тоже приносила мало прохлады. Кухарка передавала нам разговоры с крестьянами на рынке о перспективах на урожай, и пророчила повышение цен.

— Вы навещали Лирэн? Как она себя чувствует? — спросил у Альрика Лис.

— Храбрится, — хмуро ответил тот. — Но вы же ее знаете — ее настроение переменчиво. Боюсь, как бы она не наделала глупостей.

— Не думаю, — возразил Лис. — Лирэн вспыльчивая, но голову не теряет.

— Вам лучше знать, вы же ее учитель.

— Лис, вы учили Лирэн? — удивилась я.

— Да, учил, — почему-то невесело отозвался Лис, и продолжил. — С Лирэн я встретился четыреста лет назад. Я тогда впервые пришел на границу с Домом Птицы. Пожил я значит года два, а тут война. И ведь вот что паршивцы удумали, почти всех магов, что были на границе первыми уничтожили. Нас и было-то четверо всего — маги тогда неохотно по дальним провинциям селились, это сейчас каждому распоряжение выдают. И как только узнали, где кто живет — следили видно. Да и остальным людям не поздоровилось. А мне повезло — я в ту ночь не у себя дома ночевал. Ну, селение где я жил я худо-бедно отбил. Людей отправил на запад, а сам остался — отход прикрывать. Потом и сам, личину волка надел, да и ходу оттуда. Иду, а тут слышу, плачет кто-то. Тихо так. Подошел и вижу — девочка. Маленькая совсем, лет пять или шесть. Ну что делать взял с собой. Всю их деревню вырезали, только она и осталась. А потом уж как к своим вышли, проверил ее — магом оказалась. Потому, наверное, и выжила — маги они везучие.

Все помолчали. Диная скорбно покачивала головой. Альрик пристально рассматривал трещину в полу, глубоко задумавшись, так что на переносице залегла морщинка. А я поняла, что так раздражало Лирэн на балу. Вовсе не ревность к эльфу была тому причиной, а ненависть.

На следующий день в Таррине проводилась ярмарка, и Лис взял меня с собой в магистрат — помогать и приучаться, как он выразился. Я не сразу поняла, зачем на ярмарке маг, да и само место торгов было в двух кварталах от ратуши. Мое недоумение продлилось недолго.

Через два часа после начала ярмарки в кабинет заглянул секретарь Лиса и поинтересовался — может ли тот принять посетителей. Зашли двое мужчин. Один был невысоким и кряжистым, в дорогой одежде. Судя по отсутствию сабли — простолюдин. Второй, наоборот, высокий и худощавый с загорелым обветренным лицом — дворянин и, как мне показалось, военный. Посетители прошли к столу и сели напротив учителя.

— Вот, господин маг, — глубоким басом неторопливо прогудел кряжистый. — Желаем договор засвидетельствовать. Лес корабельный продаю.

Лис взял у него договор, просмотрел и положил перед собой. Потер ладони, откинул кружева рукавов, поставил ладони так, словно между ними был невидимый мяч, величиной с небольшой арбуз и начал плести заклинание. Я смотрела на его руки, как будто могла что-то увидеть. Через несколько секунд перо в чернильнице само выскочило и, подлетев к бумаге, оставило на листе размашистую крупную подпись. Мужчины поблагодарили, положили на стол каждый по золотому, и ушли, откланявшись. Лис достал из ящика стола два небольших ящичка и положил в них по одной монете, одну себе, другую королевству. Половину всего заработанного за этот день Лис отдаст в казну.

— Учитель, а что еще кроме подписи на листе остается?

— Магическая подпись Ира. Имя и фамилия мага. Так что любой другой маг прочесть может, и засвидетельствовать подлинность документа.

— А зачем тогда подпись чернилами?

— Ну, как то понятнее торговцам это. Они, знаешь люди шибко недоверчивые. Вот такими фокусами их и успокаиваем.

— Дорого стоит ваша подпись.

— Само-собой, по пустякам ко мне не идут.

Лис вынул из шкафа две больших стопки исписанных листов и книгу — такие моя бабушка называла — "амбарные". Если нечаянно уронить ее на ногу, перелом обеспечен.

— Вот Ира, займись-ка делом. Здесь, — он показал на листочки. — Записи жрецов благословлявших новые души в прошлом году. Указаны имя, у кого есть — фамилии, родители и в какой день родились. Рассортируй по селениям и переписывай в журнал. Сначала — год, прошлый, потом селение, а уж потом и детей. Оставляй несколько строчек для тех, кто из других мест приедет. И соответственно — кто умер, находи в книге и в этой вот графе помечай. Кто приехал — вписывай в свободное место, соответственно году. Потом листы свяжешь бечевкой, подпишешь год и отнесешь в архив.

Каждый занялся своим делом. За два часа Лис засвидетельствовал еще три сделки. А вот пятых посетителей я не ожидала. В приемной послышался гул, как будто появилось сразу много человек. Затем дверь открылась, и вошли Таниэль и Даэлин. Таниэль нес в руках что-то тяжелое, размером с огромный арбуз завернутое в мешковину.

— Добрый день, господин Лис, госпожа Крамин, — официально начал Таниэль на эльфийском, — разрешите представить вам...

— Ира?!

Даэлин сделал несколько шагов ко мне и остановился на полпути.

— Ты... ты работаешь секретарем? — спросил он на своем языке. Насколько я помню, человеческого он не знал.

— Я ученица господина Лиса.

— Ты — маг?

— Нет, я только учусь, — я не смогла сдержать улыбку. Очень уж он сейчас был растерян. Растерянный эльф — это забавная редкость.

— Ммм, — промычал учитель, многозначительно посмотрев на Таниэля.

— Господин Лис, госпожа Крамин, позвольте представить вам — Даэлин Иннэ. Представитель Дома Бабочки в сегодняшних сделках, — с нажимом произнес Таниэль, глядя на своего спутника.

— Иннэ? — заинтересовался учитель. — Позвольте спросить, кем вы приходитесь главе Дома?

— Младший внук, — Даэлин взял себя в руки. Направляясь к креслу, которое предложил Лис, он искоса взглянул на меня, проверяя произведенное впечатление.

Ну надо-же, а я и не знала, какая важная птица в крепости служит. И главное, сколько помню, никаких поблажек ему не было. Сам у себя в комнате прибирал, сам одежду стирал. И в дозоры ходил вместе со всеми. Вроде бы Гриня сокрушалась, что увольнительных ему не дают — единственное, что отличало от других воинов.

— Итак, — начал Лис. — Я полагаю, сделок будет несколько? С кого начнем?

— Думаю с господина Тимпака.

Когда в комнату вошел тот, кого называли Тимпак, я от удивления выпустила листок, с которого в этот момент переписывала фамилию — настолько примечательной внешностью он обладал. Необычайно высокий и худой человек с острыми чертами лица, делавшими его чем-то похожими на коршуна, со шрамом, перечеркивавшим на две половины татуировку на щеке, такую же, как у наемников, которые меня поймали. Несмотря на любезную улыбку, его глаза оставались холодными, и казалось, могли проделать в тебе дырку, не хуже стрелы. В руках он нес небольшой саквояж, сзади следовал парнишка лет четырнадцати, чем-то очень на него похожий. Мужчина поздоровался, и, достав из саквояжа кусок черного сукна, расстелил его на столе.

Даэлин достал из внутреннего кармана несколько небольших мешочков и высыпал на сукно горками блестящие разноцветные камешки. Луч солнца, падавший из окна, разбился об них на тысячи веселых солнечных зайчиков, и они заиграли на черном сукне, на гладком боку серебряной чернильницы, на книге, лежавшей с краю стола. В основном камешки были чистого василькового цвета, но попадались и малиновые и темно-зеленые.

— Сверим? — спросил Даэлин.

— Начнем, — на том же языке ответил Тимпак.

Каждый из них достал свернутый лист со списком камней их количеством, весом, цветом и еще какими то характеристиками. Отмеченные камни скупщик пододвигал к себе, подальше от неучтенных. Из всего списка я поняла только цифры и слово — сапфиры, остальные слова просто не знала. Наконец, закончив сверку, Даэлин и ювелир подписали договора и отдали их магу. Лис повторил свои фокусы и Тимпак начал отсчитывать деньги. Теперь на столе горками высились золотые. Таниэль вытащил из мешка самый настоящий кованый ларец, Даэлин открыл его ключом и деньги переложили туда. Ювелир расплатился с Лисом, откланялся и вышел.

Следом зашли покупатели шелка, потом эльфы заключали сделки на поставку лекарств и косметики. Когда кто-нибудь не знал эльфийского, в переговоры вступал помощник коменданта. Все это длилось чуть ли не с час, ларец заполнился почти до верха, когда последние торговцы ушли. Даэлин отсчитал Лису двадцать золотых и встал с кресла. Похоже, он собирался что-то сказать но не находил слов. Лис, со своей обычной доброжелательной улыбкой с едва заметной хитрецой, выжидательно смотрел на него. Ситуацию исправил Таниэль, начавший преувеличенно бодро прощаться.

Я вписала оставшихся детей в журнал, отнесла подвязанную кипу бумаг в архив и вернулась к Лису.

— Вот, что, — сказал учитель. — Иди ка ты домой. Мне еще надо здесь побыть, пока ярмарка не закончится, чего тебе со мной старым, скучать.

Он достал мелкую медную монетку и протянул мне ее.

— Вот возьми и произнеси "Соль, варенье и отрава, камни, сено и приправа".

У меня глаза полезли на лоб от такой просьбы. Лис понял, что требуется пояснение:

— Это артефакт изменяющий внешность. Собственно только лицо, но больше сейчас и не нужно. Пойдешь домой одна, но на всякий случай под чужой личиной. А фразу активирующую артефакт каждый сам придумывает, и чем нелепее, тем лучше. Чтобы случайно не сработал.

Я сжала монетку в руке и произнесла стишок. Ничего не происходило. Лис кивнул в сторону зеркала. Я подошла к нему и в отражении увидела девицу с курносым носиком, веснушками и маленькими лопоухими ушками. В общем, совсем ничего со мною общего.

— Иди сразу домой, нигде не задерживайся.

Я пообещала так и сделать, но выйдя на улицу, поняла, что безумно хочу погулять. Просто пройтись не спеша по улицам. Уже в течении нескольких месяцев, сначала у эльфов, потом у учителя я не оставалась одна вне помещения. Мне захотелось почувствовать себя хоть капельку свободной. А ведь если я сделаю небольшой крюк, через ярмарку, ничего страшного не случится, я ведь просто пойду домой другой дорогой.

Место для ярмарки отвели на большом пустыре, наскоро построив деревянные павильончики для торговцев побогаче и сколотив деревянные дорожки между ними. Я не спеша шла через ту часть, где стояли открытые прилавки со всякой всячиной и торговали в розницу. Ряды с живой птицей, поросятами и прочей живностью я прошла и теперь разглядывала ткани, ленты и остальную галантерею. Народу уже поубавилось, день давно перевалил за полдень.

— Ира?

Неожиданно громкий окрик заставил меня обернуться. Даэлин быстро шел ко мне, улыбаясь как тульский пряник. Разглядев мое лицо, он притормозил, и улыбка стала сползать, но затем он внимательно оглядел мое платье, волосы и, подойдя ближе, уверенно сказал:

— Это ты.

Я растерялась. Стоять посреди торгового ряда и отнекиваться не хотелось. Да и мой голос все равно меня выдаст.

— Не называй меня по имени так громко, — попросила я.

— Конечно, — разглядывая меня, так словно я отколола невообразимо смешную шутку, согласился эльф. — Разреши проводить тебя?

Ну, боги с тобой, проводи, если так хочется. Некоторое время мы шли молча, пока я не решила, что надо-бы о чем то поговорить.

— Как дела в крепости?

— Все в порядке, — Даэлин помолчал и добавил. — Ира, я был в дозоре и не знал, что тебя обвинили...

— Да, все в порядке, господин Иннэ, — перебила я. — Таниэль, то есть господин Д'Айн извинился передо мной от вашего Дома.

— Когда это?

— Примерно через неделю после того как я сбежала, на балу.

— Вот как, — нарочито безразлично произнес Даэлин, внимательно разглядывая жуткой расцветочки тюк ткани, словно это было произведение искусства. — Почему ты называешь его по имени?

Вот как ему ответить? Потому-что Таниэль обещал не преследовать Тима? А стоит ли ему об этом знать? Мне кажется — нет. Я молчала, а Даэлин о чем-то глубоко задумался.

— Как прошли торги, удачно? — спросила я, только чтобы не молчать.

— Да, — отвлекся от своих мыслей эльф. — Тебе понравились камни? Такие крупные добывают только на землях Бабочки.

— А как их добывают?

— По уши в грязи, — рассмеялся Даэлин и стал мне рассказывать, как старатели роют норы в земле, вытаскивают на поверхность породу, промывают.

— Ты так хорошо про это знаешь, будто сам был старателем.

— Нет, старателем я не был, но примерно год провел на прииске. Я хотел-бы тебе что-нибудь подарить, просто так, — быстро добавил он, увидев, как я качаю головой. — На память.

— Цветы, конфеты и духи, — отбарабанила я и засмеялась, вспомнив свою бабушку, учившую меня хорошим манерам.

— Хорошо, — вернул мне улыбку эльф. — Ира, мне не хочется называть тебя по фамилии, но ведь это неудобно — я к тебе обращаюсь по имени, а ты ко мне официально. Называй меня просто -Даэлин, пожалуйста.

Я кивнула. Мы давно уже шли по улицам и приближались к дому мага.

— Даэлин, извини, но дальше я должна идти сама.

— Нет, одну я тебя не отпущу, — вдруг заупрямился тот.

— Вон мой дом, — я указала на здание с белочками. — Не переживай.

— Что ж, до свидания, Ира. Мы еще увидимся.

На стук открыла горничная.

— Что вам угодно? — осведомилась она. Потом рассмотрела платье и в лице появилось выражение совершенно детского изумления.

— Нила, это я, Ира.

— Ой, барышня вас и не узнать! Только по голосу, да платью, — она продолжала рассматривать "мое" лицо. — И волосы я вам укладывала.

Окончательно уверившись, кто перед нею, горничная посторонилась, давая мне возможность войти. Осторожная девушка даже сейчас не произнесла вслух приглашение, и если бы через дверь вошел кто-нибудь чужой, сработала бы магическая сигнализация. Как утверждал Лис, то же самое было и с окнами. Отличная защита от грабителей.

Лис пришел домой через час. Я выскочила ему навстречу подпрыгивая от радости — только вернувшись домой я вспомнила, что не знаю как снимается личина. Очень позабавила этим учителя — а что здесь забавного? Смешно ему. Сам же толком ничего не объяснил. Надо-то было всего-лишь снова сжать монетку и повторить стишок.

На этом вечерние приключения не закончились. Только я вернула свой облик, как в дверь снова постучали. За дверью обнаружилась верткая девица в простеньком сером платье с оборочками, держащая огромный букет цветов, и конфеты, в кульке из яркой бумаги красиво перевязанном лентами.

— Здесь живет маг Вил Лис? — стреляя глазками направо и налево, поинтересовалась она.

— Да, — немного опешив, ответил учитель, вероятно раздумывая — не ему ли цветы предназначены.

— Это просили передать госпоже Ире.

Девица быстренько сгрузила букет и конфеты горничной и упорхнула. Из цветов виднелся свернутый в трубочку листок бумаги. Я достала его, но увы, буквы были мне не знакомы.

— Ира, ты ничего не желаешь мне сказать?

Я молча протянула ему листок. Лис прочел и задумчиво посмотрел на меня.

— Букет в вазу, конфеты на стол, — распорядился он. — Ира, в кабинет.

— Итак? — начал Лис, когда мы расположились в кабинете.

— Учитель, может, вы все-таки прочтете мне, что там? — очень вежливо, глядя на свои руки, сложенные на коленях попросила я.

Учитель крякнул, но просьбу выполнил:

— "Драгоценному цветку посылаю этот скромный дар, в надежде не быть забытым и жду новой встречи. Даэлин", — процитировал он. — На моей памяти это впервые. Я имею в виду, чтобы высокородный такие послания отправлял.

— Ну, — протянула я. — Возможно, для эльфов такой слог ничего особенного не означает?

— Хм, ты думаешь? А по-моему намек более чем прозрачный — он бабочка, а ты вот, цветочек. Так чего я не знаю, девица?

Я пожала плечами и рассказала о совместной прогулке. О предложении Даэлина в крепости эльфов я умолчала.

— О камешках, значит, говорили, — протянул Лис. — Камешки это конечно хорошо... Но железная руда лучше... Ира, ты вот что. Если встретишься с ним снова, пригласи его на наши четверги. А чтобы уж точно пришел, — он поморщился, — демоны с ним, скажи, что и Д'Айна приглашаешь. Одного его все равно не отпустят.

Похоже, меня решили сделать приманкой, с какой вот только целью? Каждый четверг Диная устраивала что-то вроде маленьких посиделок, где развлекался каждый как умел. Дамы постарше и мужчины играли в карты, девицы мучили гитару, клавесин и уши окружающих, и все сплетничали. Мне очень нравились эти "четверги" — за один вечер можно было узнать об окружающем обществе больше, чем за полгода теоретических занятий. Именно здесь я узнала об особенностях изготовления конфитюра из крыжовника и способах развестись с мужем не потеряв приданное. О последних модах, пришедших из столицы и об отставке министра финансов, погоревшем на любовнице, которая стала затем пассией... здесь делалась многозначительная пауза и глаза говорившего поднимались к потолку. О ценах на чистопородных скакунов и постройке нового оружейного завода. И как Лис не боится приглашать сюда Таниэля?

Глава 12

— Ирочка, ты извини, но нам с тобой нужно проведать одну женщину... Тебя не смутит визит в бордель?

Вот, за что мне нравится мой учитель — с ним не соскучишься. Перед этим три дня подряд он, например, учил меня открывать замки шпилькой. Нет не дверные — те, которые от наручников. Пока получается плохо, честно сказать совсем не получается, но Лис оптимизма не теряет. Мало мне философии и политэкономии. Я понимаю травоведение и анатомию, но это-то зачем? Нет, маг должен быть образованной личностью. И умение вскрывать замки, видимо, относится к предметам обязательным для порядочной девицы. Поход к проституткам тоже, как оказывается. Хотя, на самом деле интересно.

— Если нужно, я пойду.

— Я бы тебя туда конечно не водил, — тяжко вздохнул учитель. — Но дело непосредственно тебя касается. У эльфов не спросишь, они будут молчать о таком до последнего. Как будто весь город не знает, где они время проводят. Вот возьми одежду и артефакт — сменишь личину.

И Лис протянул мне мужскую одежду и стеклянную бусинку.

Уже стемнело, когда к крыльцу большого двухэтажного дома на тихой улочке, окруженного большим садом, подъехала наемная карета. Из нее вышли Лис — брюнет лет сорока, и я — невысокого роста худощавый ярко-рыжий парнишка, лет шестнадцати. Таким был учитель в молодости. По легенде я немой. Ну, странным показался бы у парня в пубертатном периоде девичий голосок. А иллюзию голоса создавать маги еще не научились.

На стук дверь открыл самый настоящий лакей в ливрее, ростом под два метра и такими кулаками, что вполне мог бы свалить ударом быка. Снисходительно и доброжелательно раздвинув в улыбке щербатый рот, отчего мне захотелось спрятаться за Лиса, он гостеприимно пригласил нас внутрь. Мы вошли в большой холл. Везде стояли диванчики, столики, у окна фикус в большой напольной вазе, посередине клавесин, за которым сейчас сидела совсем юная, на первый взгляд, хрупкая девушка в очень строгом сером платье, с маленьким белым воротничком под горло и белым передничком. Она тихо беседовала с девицей одетой... впрочем, было не совсем понятно одетой или все-таки раздетой. В общем, на ней были одни только ленточки, причудливо переплетавшиеся на теле и прикрывавшие особенно интересные места. Помимо этих девушек в холле находились еще шесть жриц любви. Две из них уже сидели в уголке с клиентами.

При нашем появлении свободные девицы кинулись к нам как покупатели к прилавкам в последний день распродажи. Я была готова поклясться, что одна из них — полноватая женщина в ярко-желтом платье, с чрезвычайно открытым бюстом, подставила подножку другой — одетой в традиционный эльфийский наряд. Но больше всего поразило то, что все они бросились именно ко мне, совершенно игнорируя учителя, лишь мимоходом поприветствовав его как старого знакомого.

— Молодой человек, — умиленно глядя на меня и оттаскивая на диванчик, промурлыкала дама в желтом. — Как замечательно, что ваш друг привел вас сюда.

— Да, да мы очень любим таких очаровашек, — хихикая, вставила "эльфийка". Глупая фраза и нарочито писклявый голос совершенно не вязался с умным хищным взглядом, которым она одаривала свою подлую товарку.

— Девушки, девушки, — вклинился Лис. — Не наседайте на моего племянника, он всего лишь сопровождает меня. И имейте в виду — он не говорит.

— Молчаливый мужчина — это просто мечта любой женщины! Это так серьезно, мужественно, — и не подумав от меня отстать, щебетала девушка в строгом платье.

На мой взгляд, на мужчину я сейчас походила мало, на мальчишку — вполне. Где она там разглядела мужественность? На щеках у меня начал появляться румянец. Учитывая как всеохватывающе краснеют рыжие, я сейчас буду похожа на свеклу или морковку.

— Перестань, — махнула на нее рукой путана в желтом. — Не видишь, ты смущаешь молодого человека. Ему нужна опытная женщина, — надвигалась она на меня бюстом восьмого размера, не иначе. Мне стало страшно.

— О, кого я вижу, мой друг вас давно не было, — раздалось от дверей во внутренние покои.

Я обернулась на голос и увидела потрясающее зрелище. К учителю направлялась маленькая женщина лет сорока с черными волосами, губами, выкрашенными в черную помаду и черным маникюром. Приглядевшись, я заметила полностью кожаный лиф ее платья. Прическа состояла из тысячи тоненьких косичек уложенных в сложное плетение.

— Мадам Тина, — отвесил ей шутливый поклон Лис. — Я просто жажду пообщаться с вами тэт-а-тэт.

Губы мадам недовольно скривились, но через секунду засияла очаровательная улыбка.

— Что-ж, пройдемте в кабинет.

Я вскочила и опрометью бросилась вслед за Лисом на ходу сипло буркнув:

— Извините, — совершенно забыв о своей "немоте".

К моей радости кабинет оказался именно кабинетом, а не чем-то другим. Массивный темный резной стол, такие же кресла. В отличие от гостиной, где бархат на диванах местами лоснился, а позолота блестела настолько ярко, что сразу навевала на мысли о дешевке, в кабинете чувствовалась настоящая роскошь. Здесь не было ничего кричащего и ничего вытершегося.

— Итак, что же вас привело ко мне? — голосом психоаналитика поинтересовалась мадам.

— Привели меня, лапочка моя, эльфы.

— Господин Лис, ну я даже не знаю, что вам сказать, — грустно начала мадам. — Новички предпочитают классику, о них сказать нечего. Разговаривают мало, даже нечего и пересказать. Об остальных вы знаете, вкусы не меняются.

— И за что я вас перед магистром выгораживаю, Тина? Ваш подпольный игорный дом многим, знаете ли, стоит поперек горла. Я хлопочу, а толку от вас как от быка молока, уж извините за натурализм. Неужели девочки не в состоянии кого-нибудь разговорить? У них же имеются постоянные клиенты.

Я навострила ушки — надо-же прикрывать игорный дом борделем, это что-то новенькое. Тина дернула плечами, как будто сгоняла с них насекомое:

— Я вас умоляю, кого могут разговорить эти тупые овцы? Только таких же баранов. У меня же контингент какой — один класс государственной школы и улица. Да если бы я не следила за их поведением и здоровьем...

— Подробности давайте оставим, Тина. В другой раз пожалуетесь мне на свою несчастную долю, — отмахнулся Лис, косясь на меня. — Собственно сейчас меня интересует вполне определенный эльф, помните, у него еще кончик уха был отрезан? Как он у нас проходил-то...

— Как "Доберманчик" он у вас проходил, — подчеркнув слово "у вас" заметила мадам. — Так он уже с год как не появляется.

— Ну, в этом-то ничего удивительного нет, — вздохнул учитель. — Поднимите-ка свои записи Тина, хочу узнать, когда он у вас был в последний раз.

Мадам подошла к картине изображавшей какую-то пастушку с овечкой — пастушка была в бальном платье, только слишком коротком, чуть ниже колен. И как она в таком наряде из кустов скотину выгоняет? За картиной обнаружилась металлическая дверца. Открыв ее ключом, Тина достала оттуда толстый журнал.

— Так, вот — седьмого дня месяца цветения роз. Обслуживала школярка.

Я не сразу поняла, что "школярка" — это амплуа. А потом до меня дошло — ведь это тот самый летний день, когда я попала в этот мир. Вернее за день до того. Кажется, я догадываюсь, что это был за эльф. Глаза Лиса загорелись охотничьим азартом:

— Он был ее постоянным клиентом?

— Да.

— Позовите ее.

В кабинет зашла девица в сером платье, которая раньше восхищалась моей мужественностью. Вот значит кто это. Потупив глазки, она села в кресло напротив, всем видом демонстрируя примерное поведение.

— Как тебя звать-то девица?

— Незабудка, господин, — и школярка одарила Лиса каким-то особенным взглядом. Наверное, это выражение должно было обозначать легкий испуг и застенчивость, но Станиславский сказал бы "не верю!" — слишком уж застенчивость нарочитая.

— Ну, пусть будет незабудка. Расскажи ка мне о своем клиенте — эльф, кончик правого уха отрезан. Помнишь такого?

Девица глубоко задумалась, сдвинув брови и глядя в угол. Процесс воспоминания, похоже, давался ей нелегко.

— Так давно это было, — наконец выдала она.

— Значит, помнишь, и то хлеб. Расскажи ка — в последнее время с ним ничего необычного не происходило? Или может, как то непривычно себя вел?

— Ну, вы и вопросы задаете, господин. У нас клиенты почитай через одного необычные. Одному то надо, другому это. Третий вообще считает, что я акробатка, в цирке родилась. Где ж все упомнишь?

Лис помрачнел:

— Я не про это. Может, обмолвился о чем, повел себя странно, заплатил и ушел раньше срока?

— От меня клиенты раньше не уходят, — горделиво заявила Незабудка. — Вот только что в тот раз... — задумалась она снова.

— В какой раз?

— А когда он с военным куда-то уехал.

Лис прерывисто и глубоко вздохнул и терпеливо попросил:

— Расскажи все, что помнишь об этом.

— Ну, вот я не знаю, о чем они там говорили. Мы с Зорькой пошли комнаты проверить — ну мало ли, прежде чем клиента вести. А клиенты в зале остались — мой и Зорькин. А возвращаемся, они в уголочке о чем-то шепчутся. А потом Зорькин и говорит — встретимся через два часа. Вот через два часа они куда-то вместе уехали.

— И когда это было?

— То-ли в последний раз как я его видела, то-ли раньше немного.

— Хорошо, ступай — поняв, что больше от нее ничего не добьёшься, решил Лис. — Мадам, пусть придет Зорька. Узнаем что там за военный такой.

Зорькой оказалась женщина в желтом платье. Минут десять ушло у Лиса на то чтобы объяснить ей, зачем ее позвали.

— Кажется, помню его, — неуверенно протянула она. — Запомнила-то только потому, что смешной он очень был.

— Что же смешного? — Лис по своему обычаю наклонил голову набок и подбадривающе улыбнулся.

— Кафтан он свой на стул повесил, а я возьми да и зацепи. Стул повалился, а из кармана чего только не повыпало — камешки, монетки, стекляшки. Как дитя право слово. Так он за этим барахлом даже под кровать полез. Не успокоился, пока не собрал все.

— Зоренька, — голос у Лиса стал просто таки сахарным. — А посмотри ка на это — не было у него такого?

И учитель протянул ей ту самую медную кругляшку с надписью, которую год назад показывали мне эльфы.

— Точно не знаю, но вроде была такая. Похожая точно была.

— А этот клиент часто к вам приходил?

— Я его только один раз видела. Может другие девочки.

В ночной тишине далеко разносилось цоканье подков по мостовой и, отскакивая, эхом возвращалось к нам. Мы ехали домой. Ночь давно вступила в свои права, стало немного прохладнее. Учитель о чем-то думал, привалившись на сиденье кареты.

— Ну и что ты об этом думаешь? — наконец спросил он.

— Я правильно поняла — это тот самый эльф, которого убили в день, когда меня нашли?

— Тот самый.

— Ну, если предположить, что он с этим военным уехал в тот самый день — то может военный и есть наш черный маг?

— Вполне вероятно, особенно учитывая странное содержимое карманов. Мало кто кроме магов носит с собой совершенно ненужные с виду вещи.

— А вот эта медная штучка — что это?

— Да колесико от детской игрушки. Ты же знаешь заклинание в артефакте можно активировать только один раз, потом оно уничтожается. А вот, наверное, еще не знаешь, что после этого на предмете около двух суток держатся остаточные тени плетения. Вот и на этом артефакте они были.

— И что же это было за заклинание?

— А ты не догадалась еще? Портал. И думаю, именно тебя переносили.

— Меня? Но у нас нет магов, а как можно перенести того кого не знаешь? И ведь для порталов существует ограничение на дальность — двести верст?

— Это нелегко конечно, — усмехнулся Лис. — Но возможно, если провести запрещенный обряд. Нужно только задать нужные характеристики. А он видимо задал следующие — перенести не инициированного мага старше семнадцати лет. А так как в Рондане, да и в других государствах очень строгий учет магов, то и вырвало тебя, из твоей далекой страны, где и про магию то не знают. Для этого ему кровь эльфа и понадобилась. Непонятно только, — учитель задумался, а я ждала продолжения. — Почему тебя перенесло к эльфам? Должно-то было прямо к нему.

Я вздохнула:

— Что все это нам даст? Он ведь наверняка был в том доме под личиной.

— Ну, кое-что даст. Мы теперь знаем, что это мужчина. Тебе же известно — видимость создать можно, но на тактильные ощущения иллюзия не влияет. Ты девица и этого не понимаешь, просто поверь на слово, — он как будто немного смешался, при этих словах.

Знали бы вы учитель, что я знаю, а что нет. Но я лучше помолчу.

Мы замолчали, погрузившись каждый в свои думы. А дома меня ждал букет цветов от Даэлина. Это он сегодня в увольнении или кого-то попросил? И если попросил — тот эльф после покупки цветов направился в крепость или в бордель? Удивителен все таки окружающий мир. Из гостиной раздавались веселые голоса Динаи и Альрика. Похоже, баронет опять принялся за свои шуточки. Лис сказался усталым и ушел спать, он всегда ложился очень рано и рано вставал, а мы с Динаей и баронетом — совы.

Я, сняв личину и переодевшись, отправилась в гостиную.

— Вы вернулись. А где Лис? — спросил Альрик.

— Ушел спать, как всегда.

— А где это вы с ним были, что так поздно вернулись?

— Альрик, а у нас говорят — любопытной Варваре нос оторвали, — мы чуть ли не с самого начала перешли с магом на такой вот панибратский тон. С ним вообще невозможно было разговаривать серьезно. Как он ведет себя во дворце, где появляется каждый месяц?

— Ну, если мой нос, то не страшно, — Альрик свел глаза к кончику длинного носа. — У меня еще немало останется.

— Альрик сегодня уговорил барона отпустить под свою ответственность Лирэн на комедию, — повернулась ко мне Диная. — Это такой благородный поступок.

— Я просто опасаюсь за наш богами спасаемый город. Лирэн накалена до предела и боюсь скоро просто взорвется как паровой котел. Тогда пострадает дворец племянника, а там делают такую рыбу под винным соусом... А если серьезно, не понимаю, почему с нее не снимают браслеты. Если бы нашли какие-либо улики против нее, мы бы об этом уже знали. Нет, тайная канцелярия молчит, значит ничего не обнаружено. Ну и зачем так поступать с магом? Как будто она простая крестьянка.

— Вы ходили вместе с ней? — я решила немного отвлечь его от неприятной темы, а то он скоро сам взорвется. Альрик близко к сердцу принимал заточение Лирэн. Диная рассказала мне в свое время, что он дружит с волшебницей чуть ли не восемьдесят лет.

— Да, конечно. Только с таким условием племянник и согласился ее отпустить, — поморщился баронет.

— Ей понравилось?

— Было довольно занятно, — и Альрик начал пересказывать сюжет спектакля.

Часы пробили час ночи, когда Альрик захотел лимонад. В такой духоте напиток исчезал с удвоенной быстротой. Слуг мы давно уже отпустили спать, и я вызвалась сделать лимонад сама, оставив своих собеседников в гостиной. Но до кухни мне не суждено было добраться.

Проходя по холлу, я увидела учителя, стоявшего под окнами в саду со своей обычной улыбочкой. Он прижал палец к губам и махнул мне рукой, приглашая к себе. Получается, он не спал? Наверное, думал, пришел к каким-то выводам и хочет поделиться со мной. Только почему не в доме — чтобы никто не услышал?

Я вышла в сад, придержав дверь, чтобы не шуметь. Лис уже стоял в конце аллеи перед воротами на улицу. Свет из окон нашего особняка слабо освещал деревья перед домом. Через несколько шагов же от окон вообще была тягучая, плотная темнота, только дорожка аллеи виднелась в тусклом свете луны. Я шла по аллее к Лису, стараясь разглядеть дорогу под ногами и не споткнуться обо что-нибудь. Было тихо, умолкли даже цикады, только скрипел под домашними туфлями гравий.

— Учитель, в чем дело?

Лис не ответил, только махнул рукой, приглашая выйти за ворота. Я остановилась. Почему он молчит? По спине пробежал холодок, а потом наоборот меня охватил жар от груди к рукам и пальцы пронзили сотни иголочек.

— Лис? Ответьте мне.

Учитель моментально преодолел три шага разделявшие нас и схватил за руку. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я рванулась в сторону дома. Лис держал крепко и все так же молча шаг за шагом тащил меня наружу. Я упиралась изо всех сил. Не знаю почему, видимо от растерянности я вырывалась молча. В какой-то момент я взглянула в лицо учителя и меня словно парализовало. Не стало сил не только сопротивляться, но и произнести хоть какой-то звук. На лице Лиса не было напряжения или злости — была все та же фирменная хитроватая улыбка. Как будто это выражение натянули на лицо, да так и оставили, как маску.

Учитель, пользуясь моей слабостью, быстро потащил меня за ворота, и я разглядела в темноте очертания стоявшей неподалеку кареты и кучера. Скорее инстинктивно, чем рассчитывая на что-либо я схватилась за кованную ограду. И здесь, наконец, боги сжалились надо мной. Через ограду, со стороны нашего сада перемахнула тень, раздался свист стали и голова Лиса отлетела в сторону. На дороге стоял человек — из за темноты невозможно было рассмотреть, кто это. Лис отпустил меня, и как ни в чем не бывало, пошел на моего спасителя. Его голова лежала на земле, а тело бросилось вперед, пытаясь вцепиться мужчине в горло. Тот увернулся, при этом ловкой подсечкой уронив безголовое тело.

Кучер, сначала стоявший в стороне и не принимавший в битве никакого участия, вдруг будто проснулся и какими-то механическими шагами пошел на воина, достав из под плаща саблю. Из за кареты вышел третий и направился к месту боя, поворачивая в руках дубинку. Лис тоже встал и снова направился ко мне.

— Альрик! Альрик!

Я поразилась сама, услышав свой собственный голос, громко раздавшийся в ночной тишине. Тем временем через ограду перепрыгнул второй человек и присоединился к первому. Вдвоем им удалось оттеснить моих похитителей, хоть это было нелегко. Кучеру, похоже, рассекли грудную клетку, Лису отрубили руку, но это ни на минуту не остановило их.

Хлопнула входная дверь, и послышались быстрые шаги. Альрик, а это был он — я узнала его даже в темноте, выскочил за ворота и в первый момент остановился неподвижно. Бой все еще продолжался. Маг затолкал меня за ограду, встал рядом, быстро снял кольца и развел руки, закрыв глаза. Я замерла, боясь помешать, и про себя умоляя его сделать все быстро. Прошло долгих несколько секунд и кучер, который был самым опасным противником, упал на землю. Затем последовали оставшиеся двое. Они пытались встать, дергаясь как рыба, вытащенная на берег, но ничего не получалось.

Во второй раз хлопнула входная дверь, и кто-то опять побежал к нам по аллее.

— Что здесь происходит? — раздался голос учителя, запыхавшегося от бега.

— Полагаю, нападение на Иру, — ответил Альрик. — И думаю, использовались мертвецы.

— Так, вот в чем дело, — голосом Таниэля произнес один из моих спасителей.

— Господин Д'Айн? А это кто с вами? — спросил учитель.

— Даэлин Иннэ.

В этот момент я поняла, что ноги меня не держат, и я сейчас сяду прямо на землю. Альрик вовремя подхватил меня, и предложил:

— Может я тут разберусь, а вы отведете девушку в дом.

— Давайте-ка мы вместе разберемся, а вы господа эльфы, действительно отведите Иру и подождите нас там.

Таниэль сделал движение ко мне, но Даэлин оказался быстрее, не спрашивая взял меня на руки и понес в дом. Удаляясь, я успела заметить, что мой учитель выскочил из дома в ночной рубашке до пят и колпаке.

Лис вернулся в дом минут через двадцать, извинился и пошел переодеться. Вернее одеться. Диная к этому моменту уже успела познакомиться с эльфами, причем с Даэлином говорила на эльфийском, узнать подробности нападения и напоить всех лимонадом. Она разбудила кухарку и та уже заваривала какой-то успокоительный отвар. Мне казалось, что в этом нет никакой необходимости. Я ничего не чувствовала кроме тупой усталости. Даэлин сидел со мной на одном диване и держал за руку.

— Я отправил Альрика с пойманными мертвецами в морг. Сейчас и сам туда отправлюсь. Примите мою самую искреннюю благодарность, за помощь моей ученице, — поблагодарил Лис.

— Ну, что вы, не стоит благодарности, — ответил Таниэль.

— Да, господа, а как вы оказались здесь в такое время?

Эльфы переглянулись, Даэлин отпустил мою руку и ответил:

— У меня сегодня свободный день и я решил погулять по человеческому городу. Ночь замечательная, — запнувшись, продолжил он. — Поэтому я не торопился в крепость.

Лис с серьезным видом покивал и перевел вопрошающий взгляд на Таниэля. Даэлин, как ни странно, тоже строго и настойчиво смотрел на него.

— А я обязан сопровождать наследника Дома, особенно когда он находится не на своей территории, — с некоторым вызовом глядя на Даэлина ответил помощник коменданта.

— Господа, вы оказали Рондану неоценимую услугу. Теперь в моем доме вас всегда рады видеть. Можете приходить без приглашения в любое время. Да хоть бы в четверг. По четвергам, вечером мы всегда дома, собираются несколько хороших знакомых. Милости прошу.

Эльфы как по команде поднялись, и, поблагодарив, ушли. Мне дали выпить отвар, наказали из дома ни шагу и отправили в спальню. То ли отвар оказался очень действенным, то ли события этой ночи так меня измотали, но заснула я сразу и никакие кошмары меня не тревожили. Мне вообще ничего не снилось.

Глава 13

— Ирочка, проверь, достали уже вино из Галена? — попросил меня Лис. — Твоим знакомым должно понравиться.

— Учитель, почему вы думаете, что они сегодня приедут? В прошлый же четверг не приехали. Может, и сегодня не будут.

Меня уже десять минут звала Диная, помочь ей выбрать платье, а тут Лис с вином. Вообще обстановка в этот четверг была немного нервозная.

— Увольнения у них когда даются?

— Раз в десять дней.

— Значит, Иннэ не мог приехать. А сегодня точно будет, или я не семьсот лет на этом свете живу. Ты все запомнила?

— Да учитель, — я не смогла удержаться от недовольной гримасы.

Мне следовало быть "полюбезнее" с младшим внуком главы дома Бабочки. Поймите меня правильно — не сказать, что он мне противен. Когда мы гуляли с ним по ярмарке, было просто замечательно — легко и интересно. Оказывается, когда он не пытается тебя купить — может быть вполне приятным собеседником. Вот только тогда никто ничего от меня не требовал и непонятных планов не строил. Учитель глядя на меня только хмыкнул.

С момента нападения зомби прошло двенадцать дней. Расследовать Лису с Альриком так ничего и не удалось. Они выяснили, что карета была взята внаем каким-то мужчиной, что трупы подняли на городском кладбище, но не узнали ничего о личности черного мага. Ему замечательно удавалось заметать следы. Просто Гари Гудини какой то. Я, пожалуй, впервые остро почувствовала опасность угрожающую мне. Это была уже третья попытка похищения. Когда-нибудь, его упорство будет вознаграждено, и я умру на холодном камне, расчерченном для наглядности мелом — чтобы удобнее было плести нити силы. Умру, промучавшись несколько часов, и находясь все это время в сознании.

Хуже всего было, когда я оставалась одна. Я боролась с собой, пытаясь не думать о невеселой перспективе, и чуть ли не ночевала с учебниками, стараясь занять голову, но иногда страх вновь накатывал волной и начинали дрожать руки, а окружающие звуки слышались как через вату. Лишь большим усилием воли удавалось не расплакаться в такие моменты. Лис приказал прислуге не впускать в дом никого из посторонних, и теперь кухарка сама выходила к булочнику, молочнику и остальным поставщикам забрать продукты. По всему периметру дома учитель повесил заклинание, срывающее личины. Я безвылазно сидела в доме — все прогулки, даже в сопровождении Лиса прекратились. Радовало лишь, что в ближайшие дни мы вместе с учителем должны были совершить поездку в соседнюю провинцию.

Правда, одно хорошее в этой истории все-таки было — Лис разрешил Тиму навещать меня, так чтобы этого никто не знал. Я не стала рассказывать другу о нападении. Мы просто болтали о повседневных делах, но от этих незатейливых разговоров о захромавшей кобыле хозяина или очередной пассии хозяйского сына мне становилось теплее, и страх отступал.

Гости начали подъезжать часов в восемь вечера. Сегодня собралось человек двадцать. Три дамы с пятью взрослыми дочерьми — подруги Динаи, несколько офицеров, чиновники из магистратуры и просто знакомые. Немного припоздал Альрик. Последними появились эльфы. Учитель и в этот раз оказался прав.

— Ира, рад тебя видеть, — Даэлин сел рядом со мной на кресло. — Как твои дела?

— Спасибо, Даэлин, все в порядке. Сижу взаперти, никуда не выхожу, учу уроки. Чувствую себя как провинившаяся школьница, — я улыбнулась.

— Это для твоей же безопасности, — он наоборот нахмурился.

— Я понимаю, но от этого не легче.

— Я удивляюсь обычаям людей. Ваши дамы иногда выезжают даже в другие города в одиночку, без сопровождения. У нас это немыслимо.

— Как же в одиночку? Ну, крестьянки — да, но знатные дамы ездят со слугами.

— Ира, и как в случае опасности ее защитит кучер? Или лакей? И как слуги подтвердят ее... — он замялся, подыскивая слово. — Ее примерное поведение? Женщину должен сопровождать воин, лучше всего — родственник.

За спинкой кресла эльфа остановился Альрик и слушал наш разговор. При последних словах Даэлина он приподнял брови и многозначительно и насмешливо подмигнул мне. Кажется, что-то задумал, как всегда.

— Ну, значит в Рондане нет опасности. — Я опять улыбнулась. — А наши дамы — образец добродетели.

— Насколько мне известно, это не так. Твой собственный случай тому примером. — Поняв, что именно сморозил, он торопливо добавил: — Я имею в виду опасность.

— Даэлин, мой случай — особый. А что эльфийки все время проводят дома? Не выезжают в гости, не гуляют по улицам?

— Почему, в гости к родственникам выезжают, конечно. С соответствующим сопровождением. А гулять по улицам... У нас мало городов, да и зачем это?

— Как зачем? Вот тебе разве не было бы скучно все время сидеть в четырех стенах и заниматься только домашним хозяйством.

— Но я же мужчина! А для женщины сидеть дома естественно.

Он совершенно искренне не понимал меня.

— Все люди разные. Знаешь, если бы кто-то запер меня в доме навсегда, я бы на него сильно разозлилась.

Эльф улыбнулся. Опять, той же самой хозяйской улыбочкой, которая бесила меня еще в крепости. Похоже, он мне просто не верил, и вообще получался разговор двух глухих. В двух шагах от нас остановились Лис и Таниэль и сейчас прислушивались.

— Ира, ты забываешь, что ты не обычная человечка, — Таниэль разместился в кресле напротив нас, и по отечески, немного снисходительно посмотрел на Даэлина. — Я восхищаюсь смелостью твоих мыслей, но ведь и обычные правила к тебе не применимы.

— Ты, — я запнулась, а по его губам скользнула и тут же пропала улыбка. — Вы хотите сказать, мне намного легче будет следовать своим убеждениям, потому что я буду магом?

Даэлин накручивал на ладонь свободный конец длинного расшитого пояса, так крепко, словно хотел себя связать.

— Вашим убеждениям в данном вопросе — да. У магов, насколько я знаю, царят более свободные нравы, чем обычно. А вот насчет остального, — Таниэль грустно покачал головой. — К примеру, интересы государства не всегда совпадают с личными планами. И учитывая, что маги в человеческих землях по умолчанию находятся на службе у короля, может получиться так, что вам придется совершать неприятные поступки.

Он замолчал не докончив. Даэлин замер, внимая каждому слову помощника коменданта, а Лис наоборот уставился как на назойливого комара. Я призадумалась — с этого ракурса жизнь мага я пока что не рассматривала, а стоило-бы. Я ведь уже знаю, чем грозит отказ служить короне.

— Вы, господин Д'Айн ввиду незнания нашей специфики уж слишком сгущаете краски, — лениво протянул Лис. — Уверяю вас, такого рода неудобства случаются крайне редко.

— Зато метко, — тихо, чтобы слышала только я, пробормотал Альрик, который за время разговора встал за моим креслом.

Таниэль собирался что-то возразить, но тут к нам подошла одна из приглашенных дам с двумя дочками — хорошенькими, смешливыми близняшками.

— Господин Лис, — глубоким контральто спросила она — Вы не представите нас своим новым гостям?

Учитель начал знакомить эльфов с подошедшими. Завязался обычный, милый, ничего не значащий разговор, какой обычно и бывает на таких вечерах между мало знакомыми людьми. Девушки вскоре захотели сыграть присутствующим на клавесине, поскольку по их словам "умирали без музыки". Даэлин, который до этого сидел с кислым видом, вдруг оживился и с жаром начал рекомендовать Таниэля.

— Господин Д'Айн замечательно играет на флейте. Он победитель главного музыкального турнира в Иллеторе.

— Брось, Даэлин. Это было двадцать лет назад.

— Тем более, за эти годы твое мастерство только выросло. Как и твое трепетное отношение к женщинам.

Лис с милой улыбкой перевел девушкам разговор эльфов, и судьба Таниэля была решена. Девицы вцепились в него как черт в грешную душу накануне рождества. Под таким напором не устояла бы никакая крепость, девушек вполне можно было бы использовать при осаде. Главное не забыть сказать, что в крепости много неженатых мужчин. Таниэль, увлекаемый девицами и их матушкой, ушел в соседнюю комнату. Напоследок он оглянулся и как то по особенному, нежно и многообещающе взглянул на напарника. Чувствую я, придется кому-то завтра на плацу раз пятьсот отжиматься.

— У них завтра праздник, — вдруг с совершенно серьезным видом обратился к Даэлину Альрик, кивнув на уходящих девушек. — Неделю назад родился племянник, и завтра будет обряд купирования ушей.

У эльфов и без того глаза большие, но сейчас, когда Даэлин с ужасом посмотрел на мои уши, они стали просто огромными. Лис неодобрительно крякнул:

— Баронет, пойдемте-ка со мной в кабинет, нужно кое о чем побеседовать. Извините нас господа.

Оставшись одни с эльфом, мы некоторое время сидели молча. Я не могла подобрать тему для разговора, а Даэлин все так же продолжал с жалостью смотреть на мои несчастные уши. Даже сделал непроизвольное движение, словно хотел их потрогать. Ну, Альрик, ну спасибо, друг. И объяснить, что это всего лишь розыгрыш не получиться, эльфы очень обидчивы, дело может дойти до дуэли. И что мне делать, если они поссорятся? Потом Даэлин улыбнулся, словно вспомнив о чем-то, и полез в карман кафтана:

— Ира, ты говорила, что я могу дарить тебе духи. Прими это, пожалуйста.

Он протянул зажатый в руке флакон и открыл крышку. Я с некоторым опасением наклонилась. Впрочем, здесь рядом находится учитель, и можно ничего не опасаться. Нежный аромат скошенной травы, цитрусовый призвук и едва уловимые нотки сандалового дерева. Нет, это не приворотное, по крайней мере, я такого не знаю.

— Даэлин, ты угадал. Мне нравится этот запах.

— Ты принимаешь их?

— Да.

Я взяла духи. Эльф засиял как солнышко, словно сдал трудный экзамен, а я внимательно рассмотрела флакон. Он был небольшой, вытянутый, из прозрачного розового стекла. Стекло снаружи было покрыто тонкой золотой сетью с вкраплениями довольно не мелких, василькового цвета камешков. Таких же, какие эльфы продавали ювелиру. Если я все поняла правильно, футляр стоит не хило. Все-таки ему удалось всучить мне очень дорогой подарок. Упрямый, однако.

— Благодарю тебя, прекрасный подарок. Но, надеюсь, ты не будешь дарить мне такие слишком часто? А то придется мне открывать парфюмерную лавку.

— Не беспокойся, я придумаю что-нибудь другое, — словно поддразнивая, ответил он. — Ира, можно тебя спросить, а зачем люди купируют уши? Это же дикость?! Я думал у вас уши сами по себе такие?

Ну вот он, момент истины и настал. Недолго ждать пришлось. Так, главное сейчас правильно себя вести. Я наклонилась к эльфу и положила ладонь на его руку. Знаю, что так не принято и кумушки, сидевшие в противоположном углу комнаты, наверняка завтра разнесут этот случай по всем салонам. Ну и пусть, ученик я мага или кто?

— Даэлин, обещай мне одну вещь, — тихо и проникновенно попросила я.

— Какую? — наклонился ко мне Даэлин.

— Не обижаться на Альрика Мирато.

Эльф недоуменно поднял на меня глаза, а через три секунды они похолодели, превратившись в две темно-серые льдинки. Очень спокойным тоном он спросил:

— Он солгал?

— Он пошутил. В этом нет злого умысла, поверь мне. Я его друг, но он и надо мной постоянно подшучивает.

— А теперь решил развлечься за мой счет?

— Даэлин, я не хочу, чтобы вы ссорились. Он мой друг, — я с силой обхватила его кисть и выдала последний аргумент. — И ты тоже!

Он внимательно и чуть насмешливо взглянул мне прямо в глаза. Взгляд спустился вниз и остановился на губах.

— Хорошо, я его прощу в обмен на одну услугу.

— Какую?

— Твой поцелуй.

Всего-то? Да, пожалуйста. Я опустила глаза, делая вид, что думаю. Потом вздохнула:

— Хорошо. Сейчас выйди в коридор, пройди до лестницы, ведущей на второй этаж. Спрячься под ней. Я подойду через пять минут.

Даэлин, с немного растерянным видом все же быстро поднялся и вышел. Кажется, мне надо было поторговаться, а то неестественно получилось. Слишком быстро я сдалась. Любая из находящихся здесь девиц промурыжила бы его как минимум полчаса. Нет, потом все равно бы согласилась, конечно.

Эта лестница находилась в противоположном конце дома, напротив кабинета учителя, и сейчас там наверняка никого не было. Я для вида прошлась по гостиной, поправляя свечи в канделябрах, задержалась у вазы с цветами и спокойно выскользнула в коридор.

В неверном свете свечи стоявшей на столике в коридоре я осторожно подходила к лестнице, опасаясь за что-нибудь зацепиться. Коридор тонул в полумраке, а в черном провале под лестницей я вообще не сразу разглядела эльфа, пока он не сделал шаг вперед и взяв меня за руку не провел за собой.

— Я боялся, что ты не придешь, — тихо у самого моего уха прошептал он.

— Почему, я же обещала, — так же тихо ответила я.

— Девушки, — начал он с неловкостью, но замолчал.

Насколько мгновений мы не двигались. Наконец он наклонился и нежно, начал целовать мои губы. Кровь сначала прилила к щекам, а затем теплая волна прошлась по шее, плечам и спустилась на грудь. Я медленно вздохнула, выравнивая дыхание, чтобы он не понял, что я чувствую сейчас. Даэлин продолжал целовать, все еще держа меня за руку, словно боялся потерять в темноте. Он не делал попыток перейти к чему-то серьезному, и я никак не могла решиться на что либо определенное — отстраниться от него или остаться еще немного. Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг прямо напротив нас со звуком, показавшимся мне громче выстрела, открылась дверь кабинета. Яркий свет ворвался в углубление под лестницей и разом осветил всю картину.

— Значит, вы едете в моей карете баронет, — видимо продолжая разговор, заявил учитель.

Я невнятно пискнула, Даэлин быстро обхватил меня за плечи, прижал к груди и повернулся спиной к двери, закрывая собой.

— А... ммм, кхм... Да хорошо, господин Лис, — я узнала голос Альрика.

Мужчины неловко потолкавшись в дверях, прошли по коридору в сторону гостиной, будто ничего и не было.

— О боги! — я уткнулась лбом в грудь эльфа. — Как думаешь, они поняли, что это я?

— Думаю, нет, — не очень уверенно ответил тот.

Кошмар. Представляю, что мне скажет Лис.

— Даэлин, иди сейчас в гостиную, а я пойду в музыкальную комнату.

В музыкальной комнате нежно играла флейта. Таниэль с видом мученика взглянул на меня, но мне было не до него. Я устроилась в дальнем углу и просидела так полчаса, пока Диная не позвала всех на ужин.

Даэлин сдержал свое слово. За столом, согласно установленному этикету, мужчины сидели по правую руку от хозяина, а женщины по левую, и я видела, как он вполне дружелюбно беседовал с баронетом. В какой-то момент беседа даже так их увлекла, что Альрик, забыв о еде, достал записную книжечку и начал конспектировать что-то передаваемое эльфом. Ну, хотя бы какой-то толк от моего "подвига". Надо-же было так вляпаться, ведь Лис сам сказал, что идет в кабинет, где моя голова была?

После ужина внимание Даэлина оккупировал Лис и один из его гостей. Гость не относился к знати, но маг может позволить себе не обращать особое внимание на сословные различия. Кажется, мужчина был золотопромышленником — однажды он рассказывал мне, как определить наличие золотой руды. Они втроем сидели у окна, неспешно беседуя, и за все это время эльф не бросил в мою сторону ни одного взгляда. Зато Таниэль, избавившийся наконец от шустрых девиц, не отходил от меня весь вечер, рассказав подошедшим матронам о своем праве на мое внимание. Во всеуслышание он заявил, что я его Прекрасная Дама. И сплел изумительную по своей мелодраматичности историю о спасении меня от рук ужасных разбойников. В его пересказе неприятный для меня случай, чуть не закончившийся гибелью, обретал черты рыцарского романа — с клятвами верности, чистой девой, волшебным цветком. Я стала опасаться, что его сейчас унесет непонятно в какие дебри и дело кончится ночевкой в лесу с обнаженным мечом между нами. История тем не менее имела бешеный успех. Вокруг нас образовался кружок из дам всех возрастов и даже нескольких мужчин. Я сидела, скромно потупив взор, лишь время от времени прося эльфа не превозносить меня так. Зараза ушастая — судя по изумленно-завистливым взглядам девушек и хитрым переглядываниям их матушек, завтра мое имя прополощут везде, где только можно. И представляю, какие выводы будут сделаны. Правильно говорили в моей прошлой жизни — "Увидела эльфа — убей его сразу. Эльфы на лапках приносят заразу". Одни неприятности от них.

Разъехались гости далеко за полночь. Я рассчитывала незаметно прошмыгнуть в свою спальню на втором этаже и быстро лечь спать, но Лис перехватил меня на лестнице и елейным голосом пригласил пройти в кабинет.

— Так, объясни ка мне девица, что это вы с эльфом под лестницей делали? — сложив руки на животе, поинтересовался учитель.

— Ничего страшного там не происходило, — глядя в пол пробурчала я.

— А что нестрашного происходило? — мерно покачивая головой, не унимался Лис.

— Мы целовались, — невнятно ответила я и решила перейти в наступление. — Что в этом плохого? Он ничего такого себе не позволял!

— Ну и времена пошли! — взмахнул руками Лис. — Девица целуется с чужим мужчиной, и посмотрите ка — ничего, говорит, страшного. Нет, правильно эльфы своих дам запирают. Как семьсот лет назад запирали, так и сейчас. И нам так же надо бы. Вот ты сама — то прикинь, что он о тебе сейчас подумает?

— Да какая мне разница, что подумает?

— Как какая разница? Он же тебе нравится!

— С чего вы взяли, учитель? Просто пришлось рассказать, что Альрик пошутил насчет ушей. А Даэлин разозлился. Я стала просить его простить баронета...

— Хм. А он значит, за это плату потребовал, так?

Я кивнула.

— Шустрый мальчик.

— Почему мальчик? Двадцать восемь лет уже, — непонятно с чего возмутилась я.

— Двадцать восемь? Эльфы взрослеют медленней. Ему, если по нашему, лет семнадцать, восемнадцать. А сколько времени вы там целовались?

— Не помню. Не очень долго, — этот короткий разговор уже сидел у меня в печенках.

— Конкретней, душа моя. Ошибок наделала, теперь исправлять надо.

— Около десяти минут. Каких ошибок?

— Что легко дается, то не ценится. Так уж у нас у мужчин заведено, ты не обижайся на старика, я знаю, о чем говорю.

— Учитель, да не нужен он мне!

— Тебе не нужен, а Рондану пригодится, — меланхолично пояснил Лис.

— Хорошо, ради Рондана в следующий раз буду с ним холодна как айсберг, — сдалась я.

— Как айсберг не надо. Вот что, давай ка тебе Диная подскажет, как поступать надо. Ей это как то сподручнее, чем мне.

Вот, спрашивается, из меня мага готовят или кого?

Глава 14

На следующий день с раннего утра все были на ногах. Хотя основные сборы были закончены еще накануне, но в последний день оказалась забытой куча мелочей. Сундук с моими дорожными платьями и кафтанами Лиса, то и дело снимали с запяток, открывали, клали в него то расческу, то зачем-то душистое мыло в холщовом мешочке. Из дому выскочила кухарка с корзинкой провизии на первое время и затолкала ее под сиденье. Лис, поднимал руки к небу, взывая ко всем богам и возмущаясь наличием двух женщин в доме и отсутствию от этого какого либо толка. Вдобавок опаздывал Альрик, который собирался ехать с нами в одной карете.

— Так привязывать сундук-то? — уже в который раз вопрошал кучер — огромный, широкоплечий детина.

Он ласково похлопывал по крупу одну из трех лошадок, от чего та, немного приседала на задние ноги. Хотя, скорее всего мне это показалось. В любом случае разбойников можно не опасаться — они просто не полезут к нам, вот только на него глянут и тут же передумают.

— Да погоди ты с сундуком, — отмахивалась от него Диная и перечисляла про себя, загибая пальцы. — мыло положила, платки тоже, полотенца. Ира мы полотенца положили?

— Да, три штуки.

— Ты еще сервиз столовый положи, мне без него неуютно будет, — вклинился Лис.

— Ах, папа, оставьте. Вы всегда так говорите, а потом приезжаете и жалуетесь, что в гостиницах ничего нет. Ирочка, ты там пригляди за ним — чтоб не забывал кушать, а то я его знаю.

Подъехала карета Альрика, кучер взял его сундучок, раза в три меньше нашего и начал привязывать, чтобы не вывалился.

— Великолепное утро, как считаете Лис? Я встал рано и даже успел составить интереснейшее зелье! — жизнерадостно проинформировал баронет.

— Как бы уже не обед, — ворчливо отозвался учитель.

— Да, полно вам! Все равно нам придется остановиться на ночь у "Трех боровов". А до них полдня и ехать.

— А почему именно там? — поинтересовалась я.

— А после него в целый день пути никакого трактира или гостиницы нет. Только маленькие деревеньки, но вы там останавливаться не захотите.

На порог дома вышел кот — толстый, рыжий кухаркин любимец. Он крутил головой, словно искал кого-то. Альрик недоверчиво на него посмотрел, как-будто ожидая пакости. Странно, раньше я не замечала у него боязни кошек. Кот тоже заметил баронета и повел себя, мягко говоря, необычно. Этот ленивый, всегда преисполненный собственного величия дармоед, легкой рысью преодолел разделявшее их расстояние, вцепился передними лапами в замшевые сапоги Альрика и душераздирающе завыл. Он глядел в глаза мага так, словно тот был кошачьим богом и сейчас буквально молился ему. Громко и противно.

— Да что с ними сегодня? — Альрик тщетно пытался отцепить от себя животное.

На помощь ему с причитаниями бросилась кухарка. Вдвоем они кое-как оцепили потерявшую рассудок зверюгу. Женщина сердито глядя на мага, понесла кота на кухню, прижимая к себе как родного. Он в свою очередь пытался вырваться и жаловался на несправедливость мира.

— Мяу? — раздался вопрос со стороны кустарника с дикой розой.

Там примостился черный котяра с любопытством наблюдавший за всей сценой. Черныш посидел некоторое время, все более пристально разглядывая Альрика, а затем с тихим любвеобильным мурчанием направился к нему.

— Я подожду вас в карете, — в панике выкрикнул Альрик и заскочив в нее запер дверцу.

Когда, наконец, мы отправились в путь, карету с криком "на кого-ж ты нас покидаешь!" провожало три кошки. Все время, пока мы заканчивали сборы, Альрик, вопреки своему же первоначальному мнению, о том, что торопиться некуда, постоянно интересовался — когда мы поедем?

Причиной, по которой Лис и Альрик отправились в поездку, была засуха. Если в окрестностях Таррина наконец-то пошел дождь, то в Мирсале — городе, куда мы направлялись, так и не выпало ни капли. Урожай пшеницы был под угрозой, и королевский казначей дал поручение Лису и Альрику отправиться туда. Вдобавок к этому необходимо было проделать и другие дела, которыми обычно занимался городской маг. А своего мага, вернее магини, в Мирсале уже больше месяца как не было — именно ее я и Таниэль обнаружили с перерезанным горлом в саду губернатора.

День выдался на удивление нежаркий. Лошадки весело рысили по грунтовой укатанной дороге. Время от времени навстречу попадались телеги с крестьянами или обозы с провизией и мануфактурой. Карет было мало. Пообедать мы остановились на маленькой полянке окруженной густой порослью кустарника. Где-то невдалеке надрывались лягушки, и веяло прохладой и болотом.

Я раскладывала на старой скатерти, специально для этого выданной Динаей, наш нехитрый обед — испеченный утром душистый хлеб, полголовки сыра, запеченного в пряностях цыпленка, завернутого в капустные листья, штук тридцать пирожков с мясом и виноград. Венчали все литровая бутыль легкого вина — для мужчин, и горшочек молока — для меня. Вчетвером, включая кучера, мы расположились вокруг провизии.

Видимо запах еды далеко разносился по лесу, потому что не успели мы съесть и половины как на лужайке появился буро-желтый в пятнах кот. Несмотря на обычный размер, сразу стало ясно, что к домашним кошкам он не имеет никакого отношения. Оглядев нашу компанию раскосыми глазами он повернул приплюснутую морду в строну Альрика. Маг сделал невольное движение отползти. Тогда кот, с утробным рычанием, преодолев расстояние в три прыжка, вцепился в сапог баронета. Альрик подскочил и, прыгая на одной ноге, пытался скинуть зверя. Тот, выпустив длинные когти, всеми четырьмя лапами рвал сапог, не забывая при этом жутко выть.

— Лис, сделайте что-нибудь! — вторил коту маг.

Учитель тем временем судорожно рылся в карманах, перебирая артефакты и бормоча — "не то, нет, опять не то". Кучер сидел с надкушенным пирогом в руке, круглыми глазами обозревая все это непотребство. Сапог Альрика уже превратился в лохмотья, а кот все не унимался. Положение становилось угрожающим — еще немного и зверь доберется до ноги, а разодрать дикая кошка может так, что будешь всю жизнь со шрамами ходить. Я схватила горшок с молоком и, примерившись, вылила все содержимое на голову животному. Кот ошарашено зашипел, прижав уши, и расцепив когти, свалился на траву. Альрик отскочил на несколько шагов, сел на землю, мгновенно снял сапоги и забросил их в кусты. Котяра ринулся за ними.

Некоторое время все сидели молча и приходили в себя. Остаток обеда прошел быстро, а мне пришлось пить вино.

— Мирато, так все-таки что вы сделали с вашими сапогами? — Спросил Лис, когда карета тронулась снова.

Альрик поджав ноги в одних чулках, пожал плечами:

— Покрыл их составом для замшевых сапогов, защищающем от грязи.

— Никогда о таком не слышал. Откуда он у вас? — удивился Лис.

— Приготовил сегодня утром, я вам говорил.

Какая-то смутная мысль появилась на периферии сознания, и я решила ее проверить:

— А рецепт у кого взяли, Альрик?

— Рецепт мне дал ваш хороший знакомый — Иннэ, — после небольшой заминки раздраженно ответил Альрик.

Мы с Лисом переглянулись и, не сдержавшись, начали смеяться. Может, подействовало вино, может это была запоздалая реакция на стресс, но мы никак не могли успокоиться. Альрик хмурился и сосредоточено рассматривал березки за окном, но потом и сам не выдержал и расхохотался. Карета остановилась, кучер осторожно заглянул к нам и опасливо поинтересовался:

— Господа, вы, эта, того. Все хорошо?

Совместными усилиями мы успокоили своего голиафа.

— Дайте-ка мне этот рецепт, — попросил учитель.

Альрик достал свою книжечку и протянул ему.

-Так, так. Альрик, и говорил же я вам — на нити упираете, а зельеварение забросили. Смотрите — это вот что? — Он ткнул пальцем в лист.

— Валериана, — прочитал Альрик. — Вот сволочь остроухая! Извини Ира. Кошачья трава! Как я сразу не догадался?

— Что-ж, баронет, — подытожил Лис. — Это вам за купирование ушей. Зато теперь вы на собственном опыте знаете о мстительности эльфов.

Вывеска на трактире "Три борова" изображала трех сидящих на табуретках кабанов с пенящимися кружками, зажатыми в копытах. Судя по перекошенным, но улыбающимся мордам свинок, это была уже не первая их кружка. Хотя возможно, не первая такая кружка была у художника на момент написания шедевра.

Оставив кучера разбираться с каретой, мы вошли вовнутрь. По причине позднего часа — солнце уже садилось и заливало золотым светом высокие узкие окна, в трактире было достаточно многолюдно. Народ играл в карты и курил трубки, так что дым поднимался до высокого, метра в четыре, потолка с привязанными к балке связками лука. Две служанки разносили пиво и закуску, молодой парень играл на скрипке. Наше появление было замечено всеми, но не вызвало особого любопытства — было ясно, что в трактире достаточно часто останавливаются путники.

К нам, улыбаясь, поспешил хозяин:

— Что угодно господам магам?

Альрик, как будто расхаживать босиком, в одних чулках было делом обыкновенным, распорядился:

— Грумье, подайте ка нам свиные ножки, по вашему рецепту. Надеюсь, вы не забыли, как их делают? — Трактирщик хохотнул. — Фаршированную щуку, суп капустный с мясом. Что еще можете предложить?

— Сегодня привезли осетров, могу приготовить запеченных с грибами. Так же цыпленка в заморских приправах.

— Цыпленка — не надо, — болезненно поморщился баронет, — осетра — давайте. Еще пива и молока. И для меня подыщите сапоги. Ночевать будем у вас, так что комнаты приготовьте.

— Молока? — изумился трактирщик.

— Да, наша барышня будет пить молоко.

— Раздобудем, — деловито поклонился хозяин.

Интересно, а вот приказ раздобыть сапоги его не удивил. Мы уселись у окна и стали ждать ужин. Трактир тем временем жил своей жизнью. Меня заинтересовало то, что происходило в противоположном углу общей залы. Там собралась интересная компания — молодая девица, судя по всему уже на сносях, стояла рядом со столом и отчаянно краснела. Рядом с ней находилась старая женщина и осуждающе смотрела на молодого мужчину, что то ей втолковывающего. Время от времени она бросала злой взгляд на пожилого мужичка сидевшего за столом и очевидно напившегося в хлам. Он время от времени возмущенно кричал, грозил кулаком в сторону молодого человека и порывался встать. Всякий раз его хватали и усаживали обратно двое мужчин в черных мантиях стряпчих, сидевших за этим же столом и записывающих что-то на листе бумаги. Страсти за столом накалялись. Молодой человек уже начал сердиться, женщина не уступала, а девица готова была сквозь землю провалиться.

Наконец парень не выдержал и, развернувшись, пошел к выходу. Однако уйти ему не удалось. До сих пор спокойно сидевшие за своими столами крестьяне разом подскочили и, подхватив его за руки и ноги, оторвали от земли и притащили обратно за тот же стол. Парень, судя по жестам, попытался воззвать к чьей-то совести, но симпатии местного населения были явно не на его стороне. Один из писавших пододвинул молодцу бумагу. Тот вздохнул, махнул рукой и подписал. Бумагу передвинули к пьяному мужичку и тот кое-как тоже что-то накарябал. На бумагу поставили печать, и пожилая женщина расплатилась со стряпчими. После этого все сразу как будто успокоились, девица, ее матушка и парень сели за стол и сделали заказ. Подписанные бумаги женщина спрятала за пазуху.

— Не подскажете, — я остановила служанку, — а что это там сейчас было?

— Так брачный контракт они подписывали. А жених считает — мол, приданое маловато. Раньше надо было думать. Ничего, так ему коту похотливому и надо.

При упоминании о коте Альрик вздохнул. Нам принесли суп и пиво. Не успели мы взяться за ложки, как дверь в трактир открылась. На пороге стоял маг города Сатон — Тим Ветер. Он оглядел зал, и, улыбаясь, направился к нашей компании.

— Ветер! — поприветствовал его Лис, — мы думали, вы появитесь завтра с утра.

— Я тоже так думал, а тут оказия получилась — обоз с лесом. Вот я и приехал с ними из Рида.

— Так вы были в Риде?

— Да, раз уж Лирэн арестована, должен же кто-то вести дела в ее городе.

— Все ли там в порядке? — поинтересовался Альрик.

— Да как сказать, — поморщился Ветер. — Все бы ничего, если бы она до этого дела не запустила. Целых два умертвия пришлось упокоить на дальних лесоповалах. Они там уже по три месяца сидели, пятерых дровосеков загрызли.

— Два умертвия? — Лис так и не донес кусок хлеба до рта.

— Откуда такое нашествие? — изумился Альрик.

— Сам удивляюсь. Альрик, извини, а почему ты не в обуви?

Лис прыснул мелким смехом:

— Разбойник сапоги снял. Наглый, пятнистый и пушистый.

И учитель начал рассказывать наш анекдот. Ветер снисходительно улыбался:

— Альрик, все забыл, чему я тебя учил? Эльфам верить нельзя. Только если заставить их поклясться Матерью-Землей или тотемом Дома. И то это только с высокородными работает.

— Мы так любезно поговорили с Высоким князем, я считал, что все в порядке, — задумчиво пожал плечами баронет.

— Как вы вообще его к себе заманили Лис? — повернулся к учителю Ветер.

— Ну, у меня свои секреты, — довольно усмехнулся тот.

Ветер поднял на него взгляд и довольно ехидно выдал:

— Вы бы господа Тарринцы, арестантов своих лучше охраняли, а не мелкие секреты от меня. А то они у вас из под ареста, как запросто живешь, гуляют.

— На что вы намекаете? — насторожился Лис.

— Я не намекаю, я прямо говорю. В Риде, мне сообщили, что Лирэн недели две назад появлялась в своем доме. Одна. И прибыла порталом. Интересно как ей это удалось, если все артефакты у нее забрали?

Все замолчали. Лис напряженно разглядывал тарелку с супом. Наконец Альрик вздохнул:

— Это я ей дал артефакты с порталом. Две штуки, чтобы она могла домой попасть и вернуться. Взять кое-что, распоряжения оставить.

Маги сначала уставились на него во все глаза, а затем заговорили разом:

— Зачем?! — воскликнул Ветер.

— И как вам это удалось то? На входе в ее комнату сигнализация же стоит? Никакой артефакт не пропустит, — вторил Лис.

— Я отдал ей артефакты в театре, — признался баронет. — Вместо нее в ложе посадил морок.

— Она была в браслетах? — прямо глядя на баронета резко спросил Лис.

— Да, конечно. Да она и не просила их снять!

— Альрик, — страдальчески протянул Ветер. — А ты не думал, что она могла их снять сама? А если бы она сбежала, что тогда?

— Учитель, да не сбежала бы она. Потому что не виновата, — устало ответил баронет.

— Мирато, вы понимаете, что я вынужден поставить об этом в известность расследователя? — строго спросил Лис.

— Лис, — вступился Ветер, — возможно, есть способ этого не делать? В конце-то концов, ничего не случилось?

— Вот тут вы ошибаетесь, — мрачно возразил тот. — И в любом случае — порядок есть порядок. Единственно, что могу сделать — организовать, словно вы сами признались. Зачем конкретно ей потребовалось домой?

— Не знаю. Ее спрашивайте. Наверное, какие-нибудь женские мелочи.

Мне показалось, что баронет знает, но не скажет. Мы продолжили ужин в молчании.

Спустя некоторое время, когда я уже договорилась с хозяином насчет завтрака и провизии, которую мы возьмем с собой в путь, ко мне в комнату постучали.

— Вот, просили передать, если не подойдут — сказали, еще поищем.

Мальчик лет десяти протягивал мне три пары сапог. Видимо комнаты перепутал. Я взяла сапоги и пошла к Мирато — надеюсь, он еще не спит.

Баронет не спал. Пропустив меня в комнату, удивленно воззрился на сапоги.

— Держите Альрик.

— Да, спасибо. Присаживайся Ира.

Я села на единственный в комнате стул, а маг опустился на кровать. Расставив перед собой сапоги, он скептически хмыкнул и задумался.

— Сколько себя помню, они всегда как кошка с собакой, — ни с того, ни с сего произнес он.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Лирэн и Ветер, — пояснил Альрик.

— Я не знала что он твой учитель.

— Да и очень хороший. Сколько ему со мной проблем было...

— Даже он может ошибаться в людях. Хотя знаешь, после того вечера... В общем мне неприятно, что Лирэн была в тот день неизвестно где.

Альрик поднял голову и с жаром возразил:

— Нет, Ира, это точно не она! Я хорошо ее знаю.

Кажется, здесь что-то большее, чем просто дружба. По крайней мере, со стороны Альрика. А он продолжал:

— Я скажу тебе, зачем ей надо было в Рид. Только не говори никому, хорошо?

— Не скажу.

— Она деньги забрала у одного купца, который ей был должен.

— Зачем ей деньги сейчас? Она ведь на всем готовом?

— Понимаешь, она проигралась и осталась должна. Есть у нас в Таррине один игорный дом, незаконный вообще-то. Но о нем все знают. В Риде вообще ничего нет, — он помрачнел, — вот она и приезжала. Рид от Таррина недалеко — всего полдня пути. Я ей предлагал деньги, но разве ж она возьмет!

— А как она отнесла этот долг? Ах, да, наверное, ты отнес?

— Ну, да.

— А в этот игорный дом она одна ходила играть?

— Нет, с ней всегда был я, — твердо ответил маг.

И отвел глаза. Понятно. Я пожелала Альрику спокойной ночи и пошла в свою комнату. Мысли в голове устроили чехарду, наскакивая друг на друга и путаясь в версиях.

Утро было недобрым. Для меня во всяком случае. Жаль, что здесь нет кофе. Полночи я не спала, злясь на саму себя. На меня устраивали покушения уже три раза. Вопрос — что я предприняла? Ответ — ничего. С другой стороны — и что я могу сделать? Выйти в поле и крикнуть — "выходи чудище поганое на честный бой"? Так чудище, пожалуй, выйдет, оно прямо жаждет со мной пообщаться, это я такая невежливая — уклоняюсь.

Карета быстро катилась под перестук копыт, маги тихонько переговаривались, распределяя обязанности в Мирсале. Я молчала, делая вид, что любуюсь видами в окошке.

— Я думаю, стоит остановиться в доме прорицательницы, зачем зря тратить деньги? — предложил Ветер.

Мне сразу вспомнилось, как утром Ветер рассчитывался с трактирщиком — он аккуратно, не спеша отсчитывал монетки, выкладывая их по одной из кошелька на стойку.

— Что-ж, можно и там, — согласился Лис. — Тогда стоит прямо туда и поехать сразу — вещи завезти, все равно вечером приедем. Мирато, будете так любезны — зайдете в магистратуру, отметите наш приезд.

Альрик молча кивнул, с сомнением рассматривая свои новые сапоги. Тоже замшевые, но сшитые словно из лоскутов, притом двух цветов — оранжевого и зеленого. Я заинтересовалась:

— А зачем отмечаться?

— А затем же, зачем мы, уезжая из города, больше чем на сутки обязаны это отмечать в журнале в магистратуре. Чтобы перемещение любого мага всегда можно было отследить. — Пояснил Ветер.

— Совершенно нелепое правило, — не удержался Альрик.

— Не нами оно придумано, не нами и отменено должно быть. На все воля его величества. — строго возразил Ветер.

Вот как значит. Я опять уставилась в окошко, а перед глазами возникла карта Рондана, вернее той ее части, где находится граница. Самый большой город здесь — Таррин, пятьдесят тысяч человек примерно. И стоит он практически на границе с землями Бабочек. Крепость эльфов чуть дальше на восток. В двадцати пяти километрах на северо-запад от Таррина находится Рид. Мирсаль, в который мы едем, в семидесяти пяти километрах на запад от Таррина, а Сатон, в котором живет Ветер, на таком же расстоянии только на юг. Больше городов рядом нет. Самый ближний находится на расстоянии двухсот километров.

Интересная получается картина — значит, маг в Рондане не может просто так взять и уехать из своего города на несколько дней? Все перемещения отслеживаются? Над этим стоит подумать.

— Учитель, а как быстро можно сделать портал?

Задумавшись о своем, я даже не заметила, что маги оживленно обсуждали статью в "Магическом вестнике" — журнале выходившем раз в полгода и печатавшегося в королевской типографии. Своим вопросом я их перебила и сейчас они удивленно на меня воззрились.

— Извините.

— Ну, в зависимости от опыта мага, но в среднем на это придется затратить целый день и два стакана крови.

— Так много?

— Ну, а чего-ж ты хотела, лапушка? Это-ж портал, а не фокусы с иллюзиями. И даже не вызов дождя.

Последняя фраза так меня заинтересовала, что я решила отложить свои предыдущие размышления на время:

— Но я думала, что на вызов дождя тоже нужно много сил? Ведь переместить такую массу воды — это сложно?

— Сейчас объясню, — кивнул Лис. — Вот ты говоришь, у вас магов нет?

— Нет.

— Вот, ты дождь на своей родине часто видела?

— Конечно, очень часто.

— Замечательно. А порталы?

— Никогда.

— Именно. Дождь явление природное — сиречь естественное. А порталы — нет. Запомни — все, что само в природе имеется, сделать легче.

— То есть нежить сделать сложно?

Кажется, я ляпнула что-то неприличное. Потому что в карете повисла тишина.

— Новичкам всегда хочется сделать нежить зачем-то, — со вздохом, неловко пожимая плечами, пояснил в пространство Ветер.

— Ирочка, я тебя только прошу. Когда захочешь ее создать — позови меня, пусть это под присмотром будет — попросил Лис, глядя куда-то в сторону.

Альрик, плотно сжав губы, продолжил внимательно изучать свои сапоги.

— А про порталы у меня очень хорошая книга есть. Когда азы освоишь, я тебе ее дам, — улыбнулся мне Ветер.

— Спасибо, — я улыбнулась в ответ.

Вот еще один человек, в присутствии которого чувствуешь себя дитятей. Маги заспорили о формуле заклинания, которым они собирались вызывать дождь. Решено было, что плести его будет Альрик. Лис будет подстраховывать баронета.

Длинные тени от деревьев вытянулись на восток, когда мы въезжали в Мирсаль. Собаки, лежа в тени заборов, лениво брехали на карету. В сухой пыли копошились куры. Доехав до центральной площади, мы высадили Альрика и отправились дальше — на соседнюю улицу.

Дом прорицательницы, чем-то неуловимо напомнил мне сельский клуб. Двухэтажное каменное строение с ровными рядами окон, почти лишенное украшений было выкрашено в желтый цвет. Лис вышел из кареты и постучал дверным молоточком в форме птички. На стук открыла маленькая, сгорбленная старушка в белом чепчике и вся какая-то беленькая, прозрачная, словно ненастоящая. Она долго молча смотрела на Лиса.

— Здравствуйте, Таша, — решил помочь ей учитель. — Я Вил Лис, вы меня помните?

— Господин Лис! — наконец обрадовалась та. — Как же это, какими судьбами?

— Да, вот Таша, приехали ворожбу делать, как вы говорите. Дождик вызовем, опять же.

— Дождика надо, господин маг, ой, надо. У моей свояченицы вся капуста пожухла. А крестьяне, так те уже порог нам оттоптали, все спрашивают — когда ж маг-то приедет.

Старушка посторонилась, пропуская нас в дом.

Через два часа, когда мы всей честной компанией поужинали и разошлись по выделенным Ташей комнатам, я постучалась к Лису.

— Заходи Ира. Чего тебе?

— Учитель мне бы хотелось поговорить с вами. О черном маге.

— Вон оно что, — кивнул Лис. — Ну, садись, давай поговорим.

Я села в кресло, помялась и решила брать быка за рога:

— Наверное, будет лучше, если я вам расскажу, до чего я додумалась. А вы решите права я или нет.

Лис уселся поудобнее и кивнул.

— Прежде всего, хотелось бы знать, в тот день, когда я появилась у эльфов, никого из посторонних магов не было в Таррине или окрестностях? Я имею ввиду — официально?

— Нет, — серьезно ответил Лис. — Это проверили сразу.

Я собственно и не рассчитывала на такую удачу и продолжила:

— Тогда получается такая картина. Обряд провели недалеко от Таррина. Кто имел возможность попасть в то место и в то время? Мы знаем, что заклинание портала сплели заранее и привязали к артефакту. Нужна была только кровь. Сколько примерно длился обряд?

— Часа два-три, — поморщился маг.

— И в какое время это происходило?

— Сложно сказать, но в промежутке примерно с двенадцати ночи до пяти утра.

— Ну, да, — я вздохнула. — Когда все спят, и алиби не проверишь. Только, учитель — я точно помню — сюда попала примерно в полдень?

— Так ты, душа моя, не только не в то время попала, но и не туда, куда надо было! Накуролесил он что-то с заклинанием. Жалко, я поздно артефакт увидел, нити уже почти растаяли — интересно как такое вообще получилось.

— Может ему эльф какой-то не такой попался?

Лис расхохотался:

— Не знаю, Ирочка, не знаю. У них сама понимаешь, не спросишь.

Я представила, как Лис спрашивает у Рениэля не было ли какого дефекта у их дозорного — картина, достойная кисти Дали, что называется. Как бы это аккуратно выяснить, у того же Таниэля к примеру? Ладно, об этом потом подумаем.

— Вот, что получается, учитель — черный маг проводит обряд ночью, чтобы его никто не заподозрил. Чтобы утром, как ни в чем не бывало показаться свидетелям — вот он я. И получается, что уйти из дому ночью, а вернуться утром могли только пять магов.

Лис улыбнулся и покивал мне подбадривая. Я вздохнула и перечислила:

— Альрик, Ветер, Лирэн, вы и прорицательница. Но прорицательницу, по известным причинам отбрасываем, и остается четыре. Вы, — я запнулась, — и Альрик могли просто выехать из дому в предместье города, а Ветер и Лирэн перенестись порталом — расстояние от их городов до Таррина это позволяет. Больше вариантов я не вижу. Если честно, я склоняюсь к тому, что это Ветер, — тихо закончила я.

— А почему именно он?

Я пожала плечами.

— Ты, Ирочка, молодец. Правильно все рассудила. Я тоже к тому же пришел. Правда, про Ветра — сдается мне, ты его потому в главные подозреваемые записала, что меньше всех его знаешь.

Да, он был прав. Я просто не в состоянии была представить его самого или Альрика с ножом надо мной. А Лирэн — но он же сам говорил, маг — мужчина. Лис сложил руки на животе и покрутил большими пальцами вокруг друг друга.

— Тут есть еще одна деталь Ира. Черный маг знает формулу запретных заклинаний, а доступ к ней не все имеют.

Об этом я услышала впервые.

— Я думала, что все знают, как сделать их, просто ими запрещено пользоваться?

— Хм, нет. Если б так было, многие не удержались бы. Формула, при помощи которой можно завязать чужую силу на свое заклинание, хранится в секрете и доступ к ней получают далеко не все маги. Только те, кого считают абсолютно благонадежным. Обычно это почему-то совпадает с присвоением титула. Здесь только Лирэн и я знаем эту формулу. Учитывая то, что мы выяснили в борделе, вряд ли черным магом является Лирэн — она не мужчина. Так что, дорогуша моя, если быть честным, самый подозрительный здесь — твой покорный слуга.

Лис, развел руками и сделал движение означающее поклон.

Раннее утро не принесло прохлады измученному городу. Все тот же душный, плотный воздух, без малейшего ветерка, словно кисель обволакивал унылые пыльные сады, мимо которых катилась карета. Ветер остался в городе, собираясь позже отправиться в магистрат, а к нам присоединился бургомистр с помощником и охраной. Мы ехали на юг по проселочной дороге намереваясь найти подходящую опушку. Колеса утопали в мягкой пыли, несколько раз мы останавливались и осматривались и, наконец, маги выбрали поросший невысокой жесткой травой пригорок.

— Вот здесь, пожалуй, никто мешать не будет, — постановил Лис.

— Вы ребята встаньте у дороги, чтоб любопытные не лезли, — скомандовал бургомистр солдатам.

Те быстро оцепили место и застыли с выражением сознания собственной значительности. Маги стояли у кареты и просматривали исписанный лист бумаги. Лис бормотал про себя:

— Так, проверить — нет ли рядом кораблей, набрать воды — есть. Пригнать сюда — есть. А вот это зачем? А, понял. Интересно, интересно, это ведь позволит взять больше воды, при тех же расходах?

— Да, примерно на три части из десяти.

— Красиво. Это вам надо будет в "Вестник" статью отправить, думаю, многим интересно будет. Охладить тучи — есть, минуточку Альрик — вода у вас, что соленая будет?

— Демоны! Сейчас добавлю формулу очищения.

Баронет сел в карету и начал править записи.

— Вот, сейчас все учел.

Вдвоем они снова просмотрели лист.

— Что-ж, начинайте, юноша, — благословил Лис.

Альрик вышел на середину пригорка, снял кольца, положил перед собой на траву круг из веревки и развел над ним руки. Со стороны казалось, что он просто неподвижно стоит, держа в руках что-то невидимое окружающим. В лесу начала петь ранняя птичка, затем другая. Солнце медленно появилось из-за деревьев. Маг продолжал все так же стоять с сосредоточенным лицом. Лис прогуливался по полянке, время от времени подходя к баронету и посматривая на плетущееся заклинание, которое конечно видел, в отличи от всех остальных. Я вздохнула — когда же я смогу так-же?

Сейчас Альрик пропускал через себя, то, что в учебниках называлось — "силой мира, изначальной силой" и вытягивал из нее нити силы, в других учебниках они назывались потоками силы. На каждую такую нить накладывалась магическая формула. Несколько нитей силы сплетались друг за другом, гарантировавшем их выполнение по порядку, и все это и называлось — заклинанием. Чем сложнее необходимое заклинание, тем больше времени оно занимает и тем больше вероятность ошибки.

Прошло почти два часа, прежде чем Лис вынул из кареты завернутый в чистое полотенце маленький железный ящичек, в котором на прокипяченной бязевой тряпочке лежали тонкие, острые, полые внутри стальные иглы — очень дорогие в этом мире. Достав еще стеклянный стакан с нанесенными на него мерными делениями, он пошел к Альрику. Я отвернулась — не люблю вида крови.

— Привыкай, Ира. Это еще что, вот когда я молодым был, так ничего такого придумано не было. Приходилось ножом себе вены резать, а потом самому же заживлять. Неси-ка бинт.

Я принесла чистый бинт и начала перевязывать руку баронету, стараясь не задеть юбкой веревку. Маги видят, где висит заклинание, а я нет. Учитывая, что у меня в кармане артефакт, лучше не рисковать, а то придется Альрику все сначала начинать.

— Ну, давайте баронет — вы плели, вам и запускать, — предложил Лис, протягивая стакан с кровью Альрику.

Тот подошел к невидимому заклинанию и вылил кровь. Не долетая до земли, тоненький красный ручеек исчезал, растворяясь в воздухе. Маги отошли подальше. Некоторое время ничего не происходило, а затем над веревкой сначала медленно, а затем все убыстряясь, закружился маленький смерч. Ветер примял траву вокруг, поднял пыль на дороге, заиграл листьями на деревьях. Смерч разрастался и вытягивался вверх, захватывая прошлогодние опавшие листочки и сухую траву. Птицы, словно почуяв неладное, смолкли. Все отошли к краю поляны, прикрываясь от ветра. Смерч поднялся так высоко, что было уже непонятно, где он заканчивается. Внутри него слышался тихий, непрерывающийся гул. Наконец он оторвался от земли и очень быстро понесся в небо, развалил легкое перистое облачко, разметав его на клочки, и исчез.

— Ну, что ж, — обратился к бургомистру Лис, прищурившись глядя в небо, — через два дня будет дождь. Дней на восемь — девять.

Бургомистр с помощником рассыпались в благодарностях, а я пошла доставать раскладной столик, стулья и корзинку с провизией. Прежде всего, подкрепиться нужно было Альрику. Маг сидел на стуле, немного бледный с тенями вокруг запавших глаз. Я быстро согрела для него бульон на маленькой переносной жаровне, и все приступили к завтраку.

В дом прорицательницы мы вернулись в полдень. Альрик ушел в спальню, отдыхать. Лис в гостиной уселся читать газету "Правдивые новости", чтобы, по его словам "знать, что там, в столицах, пишут". Я принесла туда же "Основы плетения магических заклинаний" и пролистав несколько страниц стала читать о вариантах запуска заклинаний.

— Гадость! — Лис раздраженно кинул газету на стол. — Вот, Ира, "О чем молчит следствие" — почитай.

Я отложила учебник и взяла газету. Некто Гиль "Золотое перо" преподносил читателям дело, которому я сама была свидетелем:

"Месяц назад наше благословенное королевство понесло невосполнимую утрату. Во время бала у губернатора Таррина в саду была убита волшебница города Мирсаль.

Убита нагло, вызывающе, практически на глазах у сотни человек. Вернее не только человек. Как нам стало известно на балу так же присутствовал эльф — помощник коменданта эльфийской приграничной крепости. Но, как всем известно, этот дивный народ трудно смутить видом человеческой крови.

Однако мы не будем слишком строги к нашим соседям, тем более, что из источников близких к следствию нам стало известно о том, что эльф помог выяснить некоторые детали нападения на волшебницу. Такая помощь стала возможной лишь благодаря тому, что он в момент убийства находился неподалеку.

К сожалению, до сих пор следствие не предъявило никому обвинений, что говорит о поистине нечеловеческом коварстве и хитрости убийцы. Нам остается лишь надеяться на справедливое возмездие, которое несомненно настигнет преступника, кем бы он не был."

— Он же практически обвинил Таниэля! Я там была — учитель, это просто бред!

— Может и бред, а может и специально. Заметь — про тебя ни слова.

— Может, обо мне это "золотое перо" не знает?

— Вряд ли, не знает, — скептически хмыкнул Лис и со вздохом добавил: — Странные тенденции я в последнее время замечаю.

Он с кряхтением встал с кресла и прошелся по комнате.

— А может мне уж чудится то чего и нет... Старый стал, наверное. — Словно самому себе добавил он.

— Какие тенденции?

— Да как тебе сказать то. Даже и сам понять не могу. Вот умертвия эти — хорошо когда одно-то в десять лет бывает, а тут сразу два. Статейка тоже — она ведь не первая такая, листы подметные с карикатурами на ушастиков. Про убийства я уж не говорю. На тебя опять же охота. Слишком много всего и одновременно.

Я задумалась, но ничего общего между перечисленным не нашла о чем и сообщила Лису:

— А все эти статейки — ну вот вы же сам не любите эльфов, почему другие их любить должны?

— Люблю, не люблю, не в этом дело. Они не красны девицы. Просто я много прожил, много видел и скажу тебе — с соседями лучше жить дружно. Это смолоду кажется — мол война дело благородное. А как повоюешь с мое — какое там благородство — грязь и кровь только. А то, что не люблю — так что их любить — то? Засели в своих лесах, как медведь в берлоге. Лес не рубят, руду не добывают, хлеб не сеют — сидят только на таком богатстве без толку — ни себе ни людям. Даже посольств постоянных нет, что у них там происходит толком неизвестно. Смешно сказать — до сих пор не знаем, что произошло с Домом Терновника.

— А что с ним?

— Да ничего уже с ним, похоже.

Лис помолчал глядя в окошко.

— Их земли раньше южнее Бабочек были. Лет пятьдесят назад, тамошний маг заметил, что перестали они к людям приезжать — ну как отрезало. Месяц их нет, два — совсем никого. Он уж сам наведаться решил, как вдруг приезжают неизвестные эльфы, представляются Домом Лотоса и объявляют, что, мол, эти земли теперь — их. Тот аккуратненько поинтересовался — мол, а прежние то хозяева где? А они ему — "Дом Терновника покрыл себя неувядаемой воинской славой, но Мать-Природа не на них обратила свой благосклонный взор", ну как они умеют, высокопарно-то. С тех пор про Дом Терновника мы больше и не слышали, а на их месте теперь Дом Лотоса.

— И как они себя ведут?

Лис рассмеялся:

— Как эльфы.

Я решила задать вопрос, который уже давно меня беспокоил:

— Учитель, а что вам нужно от Даэлина?

— Да все, что получится, Ира. Высокий князь молод, даже удивительно — как это они несовершеннолетнего на границу отправили. Хотя, будь он несовершеннолетним — не участвовал бы в сделках. Вот тоже загадка. Ирочка, ты при случае поинтересуйся, может тебе он расскажет. Молодые не так закостенели, как старшие. Тех не сдвинешь. А так глядишь, потихоньку, полегоньку торговлю бы наладили. Не эту смешную — камешки для вертихвосток столичных, а настоящую. И нам бы выгода и им. Ну нелепость же — княжич ведет дела с каким-то пройдохой. А все потому что посольства нет.

С улицы раздался стук дверного молотка, а затем в комнату быстрым шагом вошел Ветер. Он бодро поздоровался и первым делом осведомился об Альрике. Лис рассказал ему о вызове дождя. Ветер слушал, кивал головой с гордым видом, словно плел заклинание не его ученик, а он лично.

— Как дела в магистратуре? — поинтересовался Лис.

— Все успел, даже подтвердил пять сделок, — Ветер побренчал монетами в кармане. — Так что завтра осталась только проверка детей на способности к магии.

— Господин Ветер, — обратилась я. — Можно мне присутствовать при этом?

— Конечно, Ира, — он словно даже обрадовался. — Завтра в девять и пойдем.

Лис укоризненно на меня взглянул и сказал:

— Я, пожалуй, тоже схожу, а то и делать то здесь больше нечего.

Да что ж такое — я все время забываю — мне от него ни на шаг отходить нельзя. Получается, из-за меня ему еще в ратушу завтра тащиться. И уже не откажешься — вон Ветер какой довольный.

На следующее утро, когда мы с Лисом и Ветром, несшим в руках большой кулек с конфетами, подошли к городской ратуше, там уже собралась довольно внушительная толпа, состоящая по большей части из детей и нескольких взрослых. Вперед выступил маленький мужичок неопределенного возраста в новых рубахе и штанах:

— Вот, значится, господин волшебник — детишек привезли. Из Ягодки мы. Вы уж нас, может, первыми посмотрите, городским — то чего, им два шага и дома.

К нам тут же подскочила маленькая крепенькая, похожая на круглую тугую шишечку бабулька в чисто-белом накрахмаленном чепчике:

— Так уж и нас тоже ваше сиятельство, Чистый Ручей мы. Нам уж до дому целый день добираться с охламонами этими.

Охламоны тем временем прекратили игру в пятнашки и, сбившись в кучку, с восторгом смотрели на нашу компанию.

— Ну, что ж, сделаем так, — решил Ветер. — Сейчас посмотрим вас, — он кивнул в сторону семейной пары одетой явно побогаче остальных и стоявшей несколько особняком. — А потом начнем с крестьян. Чья деревня дальше?

— Наша, ваше сиятельство, — подпрыгнула бабулька.

— Я не сиятельство, — усмехнулся Ветер. — Просто — господин маг. С вас значит и начнем.

Мы прошли в ратушу и заняли просторный светлый кабинет. Вслед за нами вошли первые посетители. Ветер раскрыл журнал учета детей, выяснил имя и фамилию мальчика и позвал его:

— Ну-с, молодой человек вставайте-ка вот сюда — посередине.

Малец, глядя на мага во все глаза, и сжав кулачки, встал куда ему сказали. Ветер развел руки и постоял так несколько секунд. Напольные часы в углу мерно тикали, родители напряженно смотрели, словно и впрямь могли что-то увидеть, переминался с ноги на ногу мальчик — ничего не происходило. Ветер опустил руки и улыбнулся:

— Ну, что ж, не беда — повезет в чем-нибудь другом.

Родители одновременно вздохнули со странным чувством то ли разочарования, то ли облегчения. Ветер подошел к кульку с конфетами:

— А что же это у нас тут?

Он запустил руку в кулек, вынул маленького живого цыпленка и протянул его мальчику. Цыпленок смешно вертел головой и пытался выбраться из зажатых пальцев. Малыш осторожно, словно опасаясь, протянул руку, и цыпленок исчез, а вместо него на ладони мага лежала конфета. Простая иллюзия, но глаза ребенка заблестели, и такое настоящее, безыскусственное восхищение появилось в них, что распространилось и на всех взрослых.

Первые посетители ушли, а Ветер продолжил прием в том же русле. Раз за разом он, после проверки, произносил что-нибудь одобрительное и показывал ребятне фокусы. Я записывала в журнал результат проверки. Но наступил момент, когда отлаженный механизм свернул в другую колею.

Этот мальчишка так же стоял посреди комнаты. В уголке присела с краешку на стул его бабушка. Ветер плел заклинание как обычно, и тут на его лице сначала появилось удивленное выражение, сменившееся затем какой-то просто огромной радостью. Лис тоже разулыбался. Мальчик, открыв рот, пристально рассматривал руки мага.

— Господин волшебник, а что это за змейка летает?

Я ничего не видела — для меня пока эта "змейка" была закрыта, но я догадалась — видимо ребенок увидел то же самое, что видела я в первую встречу с Лисом.

— Видишь ее? А какого она цвета? — спросил его Ветер.

— Синенькая, — ответил тот.

— Поздравляю тебя малыш — ты будешь волшебником!

Все как то сразу засуетились. Старушка радостно запричитала; Лис поздравлял Ветра; Ветер что-то говорил мальчику, а тот стоял с выражением растерянности, сквозь которое начало пробиваться понимание — что все будет очень хорошо.

Мальчика и старушку посадили у стены, Ветер продолжил проверку, но больше магов не обнаружилось. Закончив, мы, включая мальчика и его бабушку, прошли в приемную к бургомистру. За дверями слышалась возня. Наконец двери торжественно открылись, и лакей пригласил всех вовнутрь.

Уже знакомый мне бургомистр прочитал прочувствованную речь, обращаясь к мальчику, который стоял ни жив, ни мертв. Затем началось оформление документов. Я смотрела на все очень внимательно, поскольку меня почему-то вся эта катавасия с бумажками миновала. Во-первых, был составлен протокол о выявлении мага. Во-вторых — составлено прошение к королю о взятии под опеку нового несовершеннолетнего мага — ведь мальчику далеко еще до восемнадцати лет. Для девушек возраст совершеннолетия наступал в двадцать пять. Предложение о назначении его учителем Тима Ветра — он очень настаивал на таком решении. Проект указа об освобождении родителей мальчика от опеки над ним и еще куча всевозможных документов.

Старушке выдали гербовую бумагу, с подписью бургомистра о том, что ее внук маг и десять золотых в качестве премии. С этого момента мальчик поступал в распоряжение королевства. Когда мы, наконец, вышли из ратуши вид у всех был несколько замученный.

Маги предложили старушке погостить этот день и ночь в доме прорицательницы. На завтра намечался отъезд и неизвестно, когда еще она увидела бы своего внука — только если приедет к Ветру в Сатон. Только вот крестьяне не часто путешествуют.

У меня в голове вертелось сразу несколько вопросов, и я пристала к Лису:

— Учитель, а я тоже под опекой? И моим опекуном тоже является король?

— Конечно Ирочка. Наш король, продли боги его годы, является опекуном всех несовершеннолетних магов. Конечно, формально. На деле большинство полномочий передается учителю.

— А почему я узнаю об этом только сейчас? Поймите меня правильно — это большая честь для меня, но все-таки не оставляет вопрос — а чего я еще не знаю?

Лис немного смешался:

— Ира, я просто забываю, что ты не здесь выросла и не знаешь многого из того, что всем давно известно. Ты уж прости старика-то. А документы мы без тебя оформили — чего тебя зря тревожить, тем более и родственников-то у тебя нет и передавать права некому.

Я твердо решила по приезде в Таррин вытребовать свод гражданских законов Рондана. Ну, если не всех, то хотя бы основных.

— Учитель, а вот мальчик увидел синий поток. А я помню, что видела желтый и даже потом красный — это что-то означает?

— Да. Он пока только синий цвет и увидит. Так можно определить силу мага. Лет через пять он увидит зеленый. Примерно через восемь — желтый. Когда увидит красный — это будет означать, что он полностью открыл врата.

— Врата?

— Это образное выражение, Ирочка. Словами сложно передать. Вот представь, что от каждого человека магическая сила отгорожена каменной стеной. И у большинства людей эта стена сплошная — никакого способа добраться до магии нет. Но есть небольшое количество людей, для которых в этой стене есть дверь. У каждого своя собственная. Пока дверь закрыта ученик ее не видит и открыть не может. Если только совсем случайно, бывали такие случаи в истории...

Лис задумался и продолжил:

— При посвящении учитель открывает дверь и помогает ученику находить ее, чтобы потом он сам мог в любой момент ее открыть. Как только ученик сам сможет открыть свои врата, уже никто не сможет этого сделать кроме него. А до тех пор — любой. Это, как если бы у тебя сейчас была дверь, не закрытая на ключ, а после обряда посвящения — ключ появится.

Я улыбнулась:

— Ключик не украдут?

— Нет, никому никогда не удавалось. Как бы это сказать... ключик — ты сама. После обряда твоя кровь только для твоих собственных заклинаний годится.

— Учитель, как черные маги получают чужую силу? Я не спрашиваю формулу, но думаю, в общих чертах вы сказать можете?

— Как, как. В твоем случае — плетут заклинание, затем открывают врата непосвященного мага и забирают его кровь. Чем больше, тем мощнее заклинание.

Ну, что-то такое я и предполагала.

— Ну, что все узнала? Не задумывайся над этим, не пугай себя раньше времени. Все образуется. Пойдем — обедать уже пора.

После обеда Лис с Ветром разошлись по своим комнатам, а мы с Альриком остались в гостиной. Я опять принялась читать учебник.

— Извини, что отвлекаю. Ты прочла уже треть книги?

— Да, она же тоненькая.

Альрик мягко усмехнулся, вертя книгу в руках:

— Обычно такой объем знаний дети получают месяца за три. Впрочем, ты ведь не ребенок.

Он о чем-то задумался, покусывая губу.

— Жаль, что меня не было в магистратуре. Ни разу со стороны не видел, как обнаруживают мага. Когда Ветер взял себе Рина меня там не...

Альрик вдруг запнулся, нахмурился и замолчал. Я не стала выяснять кто такой Рин, хотя очень захотелось узнать. Но магу явно было не по себе. Наступила неловкая тишина. Я разглядывала улицу за окном.

— О Ветер куда-то опять пошел, — сказала я, чтобы разрядить обстановку.

— В магистратуру, у него еще два договора. Ему сейчас деньги очень нужны.

— Зачем?

Мне не так уж было это интересно, просто хотелось отвлечь мага от мрачных мыслей.

— В долги залез — купил сыну титул барона. Он ведь простолюдин. Да и титулы у магов не родовые, по наследству не передаются. Так что мой сын, если он у меня будет, опять станет бароном.

— Так баронет — это пожалованный титул?

— Ну да, — улыбнулся Альрик. — Только не спрашивай, за какие заслуги, не имею права рассказывать.

А ведь когда-то Мирато были герцогами. Почему же баронами стали? Но такие вопросы задавать совсем неудобно, узнаю лучше у Лиса. И за какие такие заслуги наградили Альрика? Хотя вот про это мне точно не расскажут, можно даже не надеяться.

Альрик решил пройтись по городу и пригласил меня составить ему компанию. Я отговорилась необходимостью заучить еще параграф. Мне хватило предыдущих приключений, я теперь на десять метров от учителя не отойду. Альрик ушел, и в доме наступила тишина. Я постаралась сосредоточиться на учебнике.

— Ваша милость, — в дверях стояла старушка — экономка. — Стряпчие туточки бумаги госпожи перебирали, все увезли. Говорили надо пришить куда-то. А я вот вещи перебирала да тетрадочку под бельем нашла. Сама-то читать не умею. Может, посмотрите — надо им передавать или уж сжечь? Не хочу я лишнего им отдавать, везде нос свой любопытный суют, где надо и где не надо.

Старушка держала в руках толстую тетрадь, с разрисованной розочками обложкой. Я поняла — вряд-ли в этой тетради предсказательница записывала что-то важное. Пожалуй, стоит посмотреть, а там решу — передавать ли тетрадку следователям.

Чтобы никто не помешал, пришлось уйти в свою комнату. Вскоре я увлеклась, и смогла остановиться лишь вечером, полностью прочтя исписанный мелким почерком дневник. Прорицательница не вела его ежедневно, записывая лишь события, которые посчитала важными для себя. Первые записи появились лет четыреста назад, когда магиня была еще совсем молодой девчонкой едва окончившей обучение. Меня поневоле захватило повествование, в котором переплетались события совершенно разного масштаба, но одинаково важные для нее: первая влюбленность в знакомого мага и ссора с близкой подругой, которую он бросил ради прорицательницы; рейд в земли Дома Птицы с солдатами королевской гвардии для вызволения какого-то важного человека; свадьба; радость по поводу назначения ее магом города; оборона города от эльфов; смерть матери; прием во дворце; рождение детей — у нее их было трое. Иногда промежутки времени между записями составляли один день, а иногда пятьдесят лет. Это была история отдельного человека и история Рондана одновременно.

Я поняла, что сжечь дневник не смогу. А вот стоит ли его кому-либо показывать — вопрос... Одно из событий произошедшее лет сто назад меня сильно заинтриговало:

"1164 года 25-го Вески.

Сегодняшнее происшествие затмило, пожалуй, все скандалы за предыдущие пять лет. Лирэн Гарда разорвала помолвку с Тимом Ветром. Хуже всего, что Лирэн в своем репертуаре сделала это при большом количестве свидетелей, как всегда не подумав предварительно. Когда же она повзрослеет, хотелось бы мне знать? Пять лет помолвки и такой финал! Бедняга сам не свой, пришлось отпаивать его крепким вином, и, похоже, это было не лучшей моей идеей. Сначала он пребывал в полнейшей растерянности, но потом начал буйствовать и сейчас, разбив бокал об пол выскочил на улицу. Послала служанку предупредить Лирэн."

"1164 года 26-го Вески

Город гудит как рой растревоженных пчел. Лирэн и Тим устроили побоище в центре города. Ратушу теперь снесут, и будут строить новую. К счастью все успели покинуть здание, когда оно начало разваливаться. Приличное общество трусит, но при этом потихоньку зубоскалит. На обоих надели браслеты, хотя вряд ли они смогут колдовать в ближайшее время, слишком много потеряли крови — когда закончились артефакты, они начали плести боевые заклинания прямо на улице. Искромсали себе все руки."

"1164 года 27-го Вески

Навестила Лирэн и Тима. Лирэн зла как демон, хотя не она является пострадавшей стороной. Я намекнула ей об этом и тотчас пожалела. Припомнила мне все, вплоть до наших глупых размолвок в молодости. Вот так знаешь человека большое количество лет, и не подозреваешь, что он о тебе на самом деле думает. Не ожидала, что она настолько злопамятна. Тим, бедняга, просто тихо сидит в кресле. Слушает, кивает головой, но мысли его где-то далеко."

"1164 года 31 Вески

Лирэн отправили в город на побережье, подальше отсюда. Уверена — это к лучшему. Тим слаб и все еще не в себе. Канцлер обещал прислать нового мага. Какое счастье, что подписаны мирные договора с Домами. Весь свой боевой арсенал Лирэн и Тим израсходовали друг на друга. Лирэн уехала, Тим болен, осталась одна я."

Я задумчиво рассматривала тихую улочку за окном. На город опускался вечер, и лучи солнца отражались от окон напротив. Теперь стала понятной неприязнь между магами. Видимо Ветру не удалось забыть событие столетней давности. Вот только является ли это достаточной причиной так подставить Лирэн? И как можно ради мести убить совершенно ни в чем не повинного человека?

С другой стороны — я вижу эту историю глазами прорицательницы, а как она представляется Ветру? Возможно, с его точки зрения прорицательница была так же виновата в случившемся — она ведь подруга Лирэн. Помнится, когда моя подруга Аня рассталась со своим парнем, он возненавидел не только ее, но и меня заодно. Нужно присмотреться к магу пока есть такая возможность.

Глава 15

Обратно отправились на следующее утро после завтрака. Теперь с нами в карете должны были путешествовать Ветер и его ученик. Пока мы укладывали вещи бабушка с внуком стояли в сторонке. Мальчик прижался к старушке, а та гладила его по голове, что-то успокаивающе нашептывая. Маги не торопились уезжать, мне даже показалось, специально занимались какими-то мелочами. Наконец дальше тянуть уже стало невозможно. Все уселись в карету, бабушка на прощание дала мальчику леденец на палочке и карета тронулась. Ученик долго махал в окошко рукой, пока дом прорицательницы совсем не скрылся из виду. Тогда он вжался поглубже в сидение, и грустно затих. С востока на покидаемый город надвигалась бескрайняя темная туча.

Настроение у магов было приподнятым, они принялись обсуждать будущую статью баронета о новых вариантах формул вызова дождя. Насколько я поняла, формула, составленная Альриком, была изящной и использовала новые научные данные.

Мальчик немного повеселел и теперь с интересом смотрел в окошко. Я подозревала, что малыш возможно впервые в жизни выехал из своей деревни. Ветер, отвлекшись от разговора, задумчиво посматривал на него.

— Ну, что Рон, давай поговорим?

— Давайте, — тихо согласился мальчик.

— Расскажи, что ты умеешь делать?

Мальчишка приосанился и голосом, которому попытался придать более низкий тон, заявил:

— Огород полоть и поливать, воды натаскать, кашу сварить, за мелюзгой присмотреть.

— Это конечно очень нужные умения, — похвалил Ветер. — А читать ты умеешь?

— Нет, — ученик смутился. — Меня бабушка на следующий год хотела в школу отправить. А то от нашего села до соседнего далеко каждый день ходить.

— Ну, ничего, научим.

— Дяденька волшебник, а я смогу в ворону превращаться?

— Нет, — улыбнулся маг. — По-настоящему превратиться в кого-то другого невозможно. Но можно заворожить так, что всем окружающим будет казаться, что ты — это не ты.

— Жалко, — вздохнул ученик. — А у нас ребята говорили, что волшебники могут кем хочешь стать. Даже медведем!

— А зачем тебе медведем быть? — вступил в разговор Лис.

— А как-же? Поехал ты в город, мед продавать, напали на тебя разбойники, а ты раз — и медведем стал и всех их заломал.

— Ну, об этом не беспокойся. Маг гораздо сильнее какого-то там медведя. Давай-ка познакомимся — меня зовут Тим Ветер, но ты называй меня учителем. Вот приедем домой, и сразу начнем обучение. А, знаешь, давай я прямо сейчас тебе кое-что расскажу.

— Узнаю вас, Тим, — поддел его Лис. — Не успели ученика к себе привезти, уже обучение начали.

— А что время терять?

— Что-ж, вам виднее, как никак уже шестерых выучили за последние сто лет. Так глядишь — к моему возрасту все маги Рондана вашими учениками будут.

Ехать весь день в карете на самом деле не такое уж великое удовольствие, несмотря на мягкие сиденья. Рессоры у кареты довольно жесткие и ухабы ощущаются пятой точкой очень хорошо. Поэтому когда Альрик сказал, что до постоялого двора осталось не больше часа все вздохнули с облегчением, предвкушая отдых на кровати. Однако тут, как в насмешку, раздался треск, и карета, накренившись, встала.

— Господа маги, — в дверь просунулась голова кучера. — тут эта... колесо треснуло. Не уедем дальше-то.

Все вышли из кареты и принялись осматривать поломку. Колесо развалилось полностью, ни о каком дальнейшем продвижении и речи не шло. Карета еще могла бы медленно тащиться на трех колесах, при условии, чтобы в ней никого не было. Мы стояли посреди леса, решая, что же делать дальше. Солнце уже низко висело над деревьями, ночевать здесь совсем не хотелось, а до трактира нам пешком и затемно не дойти. У учителя и Ветра были артефакты порталов, но не могли же они всех нас бросить.

— Тут недалече родственница моя дальняя живет с мужем и детишками, — почесывая пятерней затылок, объявил возница. — Семья хорошая — помогут. И переночевать где будет.

Мы разделились — баронет и Ветер с учеником остались сторожить карету, а мы вместе с кучером пешком направились на хутор к его знакомым.

Хутор находился немного в стороне от дороги и без нашего провожатого мы бы его ни за что не нашли. Большая усадьба пряталась за высоким забором. Возница затарабанил в ворота:

— Эй, хозяева! Открывайте.

— Кто там? — раздался мужской голос с легким акцентом.

— Нираин, это я, Гот.

Ворота открылись, пропуская нас. За воротами стоял молодой мужчина с палашом на боку. Убедившись, что гости действительно те, за кого себя выдают, он улыбнулся:

— Здравствуй Гот. Какими судьбами?

Кучер не успел ответить — к нему на всех парусах торопилась маленькая, кругленькая женщина лет сорока:

— Гот, радость какая!

Родственники затараторили одновременно, выясняя последние новости друг о друге, а я рассматривала уши мужчины, открывшего нам ворота. Классические, острые уши эльфа.

Лис деликатно покашлял. Кучер опомнился и представил нас хозяевам, рассказав о произошедшем несчастье. Решено было ему отправиться вместе с хозяином за каретой и остальными магами.

Хозяйка провела нас с Лисом в дом и начала готовить ужин. Появились трое подростков — хозяйских сыновей. Одного женщина отправила в погреб за припасами, другой начал растапливать очаг. В большой кухне, использовавшейся и в качестве столовой, пахло сосновой смолой. Стены комнаты были обшиты сосновыми досками, пол — дубовыми. Вся обстановка оставляла ощущение надежности и аккуратности. Я прошлась вдоль стен, разглядывая резные деревянные фигурки на полках, сделанные с большим мастерством.

— Это Нираин балуется, когда время есть, — хозяйка заметила мой интерес. — А когда места уже не хватает, раздаривает. Вы похвалите то, что вам понравится, он и вам подарит.

Я подошла и предложила свою помощь, но женщина только руками замахала:

— Да вы что барышня! Этак вы меня как хозяйку позорите. Да и не ваше это дело у кастрюль стоять.

Я прошла к столу и села на резной деревянный стул рядом с Лисом. Хозяйка хлопотала у плиты, попутно выспрашивая, кто мы, откуда, какие новости в Таррине и Мирсале. Отвечал, причем с большой охотой, в основном учитель — он вообще любил поговорить с новыми людьми. Хозяйские сыновья тихо сидели в углу и слушали.

Когда ужин был почти готов, с улицы послышался шум — приехала наша карета. Подростки тут же высыпали во двор, посмотреть. Мы вышли тоже. Все мужчины собрались около сломанного колеса. Правду говорят — с возрастом игрушки не меняются, только в размерах увеличиваются. Мужчины затеяли спор о ремонте. Спор был жарким — наш, обычно невозмутимый возница даже стал размахивать руками, отчего от него все отодвинулись подобру-поздорову. Не дай боги заденет. Эту катавасию прервала хозяйка, позвав всех за стол. Хозяйские дети принялись распрягать лошадей, а мы все отправились в дом, рассудив, что утро вечера мудренее.

За день в пути все устали и начали укладываться спать сразу после ужина. Мне досталась огромная хозяйская кровать. Вместе со мной в комнате, постелив на пол перину, устроилась хозяйка. Мне было неудобно, но она и слушать не захотела, чтобы улечься в кровать вместе. Мужчин разместили по комнатам, а кто-то ночевал на сеновале, благо ночи были теплые. Мы с хозяйкой еще немного поговорили, правда я не могла в полной мере утолить ее любопытство — я просто не знала, сколько стоит в Таррине отрез ситца или фунт свинины. Зато меня саму один вопрос заинтересовал сильно:

— Скажите, а ваш муж — полукровка?

— Отчего же? Самый натуральный эльф.

— Просто я слышала, что эльфы никогда не женятся на нас.

Хозяйка невесело усмехнулась:

— Почти так и есть. Женятся, только редко.

Она помолчала немного и принялась рассказывать:

— Я у Нираина в виру была — ему женщина по хозяйству была нужна. Ну и понравилась, да и он мне тоже. Другие то знаете барышня... Ну, да ладно. А он предложил замуж выйти. Что тут началось! То годами его родственников не видели, а тут один за другим. И все разговоры с ним разговаривают, а на меня как зыркнут, хоть сразу ложись и помирай. Матушка его приехала. Та сначала вроде как по хорошему со мной — мол пока молодая он с тобой будет, а как состаришься? Они ведь восемьсот лет живут. Бросит он тебя. Я тоже сомневаться стала — ведь и действительно он и через сто лет красивый будет, а я? Пошла к нему, говорю, отпусти, я домой вернусь. А ты про меня забудешь. Как он вскинулся! Так-то он спокойный, а тут думала, убьет. И думать говорит, забудь, пусть всего двадцать лет счастья, чем вообще ничего.

Хозяйка вздохнула, медленно заплетая тугую косу и заново переживая прошедшее:

— Свадьбу сыграли по всем их правилам. У них обряд простой, главное чтоб свидетели были. Сначала там жили, да мне все неуютно было. Потом сюда перебрались. Вот так и живем здесь. Ложитесь спать барышня, завтра вставать рано.

Я еще немного поразмышляла о том, как, в сущности, мало знаю о здешней жизни и незаметно уснула.

Пословица, про утро, которое вечера мудренее оправдала себя на сто процентов. С утра ремонт колеса оказался совсем несложным делом. Возможно потому, что за дело взялся муж хозяйки. Поэтому уже часов в десять утра мы отправились в путь. Хозяйка собрала нам целую корзину провизии. Альрик расплатился за ночлег золотым, и мы отправились в путь. Ближе к вечеру показался Таррин.

Глава 16

На следующий день Лис намеревался отправиться в магистрат — проследить, не случилось ли чего за время нашего отсутствия. За завтраком я напросилась идти вместе с ним, чтобы поискать в архиве законы Рондана. С архивариусом, степенным дядькой лет пятидесяти, хорошие отношения у меня наладились сразу, так что найдется, кому помочь. Лис на удивление согласился, но потребовал от меня не выходить из здания и постараться быть на людях. Ветер, который остановился у нас на несколько дней, собирался прикупить новую одежду для ученика.

С утра в ратуше как всегда было многолюдно, но тихо. Прием посетителей уже давно начался, и те негромко переговаривались, стоя вдоль стен. В некоторых кабинетах, по причине жаркой погоды были открыты двери. Стражник на входе сидел на табурете, меланхолично рассматривая гуляющих на площади голубей. Мы с магом разошлись — он налево, в свой кабинет, а я направо в архив.

Мне нужно было пройти все правое крыло и спуститься вниз. Но поизучать в этот день законы королевства так и не удалось. Проходя мимо открытых дверей одного из кабинетов, я заметила знакомую фигуру. А рядом еще одну.

Рениэль, вольготно откинувшись на спинку, сидел в кресле перед служащим магистрата и со скучающим видом что-то диктовал. Гриня стояла посреди комнаты, теребя в руках узелок и опустив голову. Я осталась стоять в коридоре, меня никто из присутствовавших в комнате не замечал.

Служащий задавал вопросы попеременно коменданту и Грине и по мере того как они отвечали на лице Рениэля все больше проявлялась выражение брезгливости и скуки. А Гриня опускала голову все ниже, и мне показалось, что она едва стоит на ногах.

Наконец заполненный лист придвинули коменданту, он расписался на нем, и Гриня тоже поставила подпись. Рениэль кивнул служащему, быстро встал и, развернувшись, шагнул к двери. В первую секунду он словно растерялся, увидев меня. А затем в глазах его полыхнула такая чистая, неприкрытая злоба, что я невольно сделала шаг назад. Рениэль постоял несколько мгновений, сжимая в руках перчатки, словно это было мое горло, а затем быстро вышел, чуть не задев меня плечом.

Гриня медленно, все так же, не поднимая головы и сжав плечи, вышла из кабинета. Меня она не замечала, смотря в пол.

— Гриня, здравствуй.

Девушка вздрогнула и испуганно, как постоянно битая собака, посмотрела на меня.

— Ира, это ты? А я вот, видишь...

Она невесело усмехнулась. Я ничего не понимала, кроме того, что с ней точно произошло несчастье. Меня еще смущало ее виноватое выражение лица — это у Грини-то! У хохотушки и вертушки Грини, которая никогда не унывала, и никогда не лезла за словом в карман. Я не знала, как продолжить разговор и спросила:

— Ты сейчас в крепость возвращаешься?

Видимо из всех тем, что я могла придумать, я выбрала самую неподходящую. Гриня быстро-быстро отрицательно затрясла головой и разрыдалась, громко, в голос. Посетители стали оглядываться. Я подхватила ее за локоть и, не обращая ни на кого внимания, потащила в единственное место, где не было народу — в архив.

— Господин архивариус, — взмолилась я ошарашенному нашим появлением мужчине, — разрешите нам побыть здесь. Я прослежу, чтобы ничего не испортить.

Архивариус с сомнением посмотрел на Гриню, но кивнул, соглашаясь и подумав, вышел. Прошло, наверное, минут двадцать, когда моя бывшая товарка немного успокоилась и наконец, объяснила свое появление.

— Я же думала как — все будет, как положено, — очень тихо рассказывала девушка, не глядя на меня. — Знаешь, Ира, он же никогда не говорил, что женится, это я, дура такая, понадеялась. Он, ты знаешь, как то так всегда уговаривал, будто бы и не обещал, а вроде как обещал...

Да, это я представляю. Играть словами у ее любовника всегда выходило на отлично. Гриня судорожно вздохнула и продолжила:

— Вчера мы с Итанэлином были в его комнате. А тут входит комендант. Как он начал на нас кричать! И на него, что, мол, расу позорит, и на меня, что я, я...

Я пересела к ней поближе и обняла.

— Вот, а сегодня чуть свет, меня и повезли обратно. Документ оформили, что претензий ко мне не имеют. Только куда же я теперь?! Домой нельзя, меня отец прибьет, порченную. И здесь — кому я нужна? На работу не устроиться — за меня никто не поручится.

— Ничего подобного. Я поручусь. Гриня ты успокойся. Вот увидишь, все наладится. Сейчас пойдем к Лису, я попрошу тебя пока у нас пристроить. А потом я тебе рекомендацию напишу. Тебя в любом доме примут. Комендант здесь никому не говорил, почему тебя выгнали?

— Нет, вроде.

— Ну, вот и не надо никому рассказывать.

— Так ведь спрашивать будут?

— Придумаем что-нибудь.

— А ты значит точно маг теперь? — немного успокоилась Гриня.

— Ученик мага. А ты откуда знаешь? Таниэль рассказал?

— Да разве-ж они что расскажут, — пожала плечами девушка. — Подслушала я случайно. Я тебе потом расскажу, там про тебя много было.

Это интересно, но сейчас о другом надо думать.

— Гриня, а почему твой эльф за тебя не попросил? Чтобы не выгоняли?

Она опустила голову опять и едва слышно сказала:

— А он, знаешь, сказал коменданту, что, мол, я сама к нему приставала. Вот он и не удержался.

— Ладно, подруга, демоны с ним. Пойдем к Лису.

Гриню я оставила за дверью кабинета учителя, наказав никуда не уходить. Пришлось потрудиться, уговаривая его взять ее в дом на время, в качестве горничной. Я напирала на то, что человек она честный, работящий и мне всегда помогала — так что я у нее в долгу. К тому-же, намекнула я, глаз у нее зоркий и замечает она многое, следовательно, и что-либо интересное Лису рассказать найдется. Учитель побурчал под конец, в том духе, чтобы я не начала из жалости бездомных кошек собирать, но согласился. Таким образом, Гриня осталась у нас.

Девушка за день уже немного успокоилась, хотя время от времени все равно вздыхала, и глаза подозрительно блестели. В тот же вечер в моей спальне я расспросила ее о подслушанном разговоре.

— Это через день произошло, как вы с Тимом сбежали. Ой, что тогда было! Комендант всех послал вас ловить, а мы, люди вообще ему на глаза боялись показываться. Еще господин помощник приехал и чуть ли не орал на коменданта.

— Кричал? — я изумилась.

— Ой, я такое впервые у эльфов видела! Потом господин Таниэль сказал, что догадывается, у кого тебя можно найти и на следующий день уехал. А я вечером постель коменданту меняла, а потом глядь — нет моей брошки и платка, который она держала. Ну, я и поняла — в постель они завалились. И не знаю что делать? К коменданту не подойдешь — пришибет. Я ночью к комнатам его подошла, смотрю, а дверь приоткрыта и его нет. Я быстренько — в спальню, платок с брошкой нашла и только к двери, а тут комендант идет. Вот я под кровать и спряталась.

Гриня вдруг выпрямилась, нахмурилась и сказала мне:

— Ира, а я ведь все подарки Итанэлину вернула. Пусть не думает, что я из-за них с ним...

Я взяла ее за руку:

— Ну и молодец.

Положим там подарочки были не ахти, но какая разница, если это поможет Грине вернуть хоть часть самоуважения. Девушка вздохнула и продолжила:

— Сначала он спать собрался, а тут вдруг господин Таниэль входит. Вот он и рассказал коменданту, что ты оказывается уже ученик у господина Лиса. Костерил его почем зря — мол, такую возможность упустили, он же подозревал что то такое. Немного подождали бы и показали тебя какому-то Эрандо из Дома Поющего Камыша. Вот фамилию я не запомнила. И был бы свой маг у Дома. Господин комендант ему говорит, а как он тебя бы уговорил остаться. А помощник отвечает — что мол, да как обычно женщин уговаривают, не сильно то и трудно с человечками.

Вот оно как. Получи Ира и распишись, называется. Значит, подозревал, потому и не отпускал. А вовсе не из-за беспокойства обо мне, и не из желания защитить. И все эти его разговоры на балу у губернатора — ложь от первого до последнего слова. А я-то, размечталась, наивная. Все думала — что это было? Чего только себе не понапридумывала. Гриню осуждала за беспечность, а сама недалеко от нее и ушла. Просто повезло мне больше.

— Да, Ира, а знаешь, письмо господин Рениэль тебе сам подкинул. Они об этом тоже говорили. Помощник спрашивал, зачем это нужно было. А комендант говорил — что, мол, мальчишка может глупостей наделать, а ему отвечать, а потому тебя убрать надо было побыстрее. Вот этого я Ирочка не поняла — какой мальчишка, каких глупостей?

Зато я кажется, поняла. Но какая же все-таки тварь! Ради своей карьеры уничтожить живого человека. Ведь не убеги я тогда, вполне мог и убить, и не поморщился бы — теперь мне это понятно как дважды два.

В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная:

— Барышня, там ваш брат двоюродный пришел.

Тим. И что мне ему сказать про Гриню? И Грине про него?

— Ира, а разве у тебя кто-то из родственников здесь есть?

Скрывать, похоже, смысла не имеет — они так или иначе встретятся в доме, не сегодня так в другой день.

— Гриня, это Тим. Мы делаем вид, что двоюродные. Ты ведь никому не скажешь, что его ищут эльфы?

— Да ты что Ира! Да я этим ушастым ни за какие коврижки не скажу! — Гриня аж задохнулась от возмущения.

— Не только эльфам. Вообще никому. Делай вид, что только что с ним познакомилась.

— А он, что сейчас сюда придёт?

— Да, я ему помогаю грамоте учиться. Меня учит дочка мага, а его-то теперь некому.

— Ну, я тогда пойду. Надо еще постельное белье заштопать.

Гриня как-то быстро встала и суетливо направилась к двери.

— Гриня, а ты разве не хочешь с ним поговорить?

Девушка остановилась, и зачем-то подергав передник ответила:

— Я... нет, я потом как-нибудь.

Да, наверное, сейчас не стоит. Она только-только в себя пришла. А вот Тиму некоторую информацию выдать придется. Поэтому, когда Тим пришел в мою комнату, я первым делом рассказала ему о том, что Гриня вернулась из крепости и сейчас живет в доме. Тим изумился:

— Вернулась? Ведь ей еще семь лет отрабатывать?

— Эльфы подтвердили, что претензий к ней не имеют. Так что она совершенно свободна.

— Что-то тут не то. Она сбежала, что-ли?

— Нет, я же говорю, все законно.

Тим недоверчиво на меня посмотрел.

— Что-то ты недоговариваешь, Ира. Где она, я с ней поговорить хочу.

Урока грамматики в этот день не получилось. Тим настаивал на встрече с Гриней, я отнекивалась. В конце концов пришлось пообещать с ней поговорить.

Несколько дней у меня ушло на уговоры. Говорить с Тимом Гриня отказывалась. Сначала отговаривалась нехваткой времени, потом — "да о чем нам разговаривать-то". На самом деле она просто трусила. В конце концов мне удалось убедить ее в том, что Тим все равно с ней встретится, никуда от этого не денешься. Я написала ему записку, назначив встречу на следующий день, попозже — как раз выпадало на четверг и гости наверняка уйдут часов в двенадцать.

Ветер со своим учеником все еще гостили у нас. Ветер полностью обновил мальчику гардероб, накупил тетрадей, карандашей и даже — модель парусного корабля и деревянных солдатиков. Теперь вещи мальчика уже не помещались в узелок, а хранились отдельно в небольшом сундучке. На своего учителя мальчик смотрел как на былинного героя и готов был, наверное, идти вместе с ним на медведя. Альрик глядя на это посмеивался.

В этот четверг в доме учителя как всегда собрались гости. Вся та же компания, что и обычно плюс Ветер и эльфы. Гвоздем программы этого вечера был ученик Ветра. Молодые девицы вцепились в него и не отпускали целый час. Особенно им понравилось почему-то, что он в деревне пас овечек. Раздались дружные вздохи восхищения и заявления — "как это мило!". Мальчик с недоумевающей улыбкой смотрел на взрослых девушек, восхищающихся такой ерундой. Наконец Ветер заявил, что ребенку пора спать.

Даэлин и Таниэль время от времени подходили ко мне стараясь завести разговор, но я каждый раз находила предлог отделаться от них. Особенно раздражал помощник коменданта. Всякий его комплимент тут же напоминал мне о "человечках, которых нетрудно уговорить" и производил совершенно иное впечатление, на которое был рассчитан. Хотя в глубине души я понимала, что злюсь больше на саму себя.

Я ожидала, что Таниэль от меня отвяжется, но, похоже, плохо его знала. Возвращаясь из своей комнаты, куда ходила за бумагой — девушки решили устроить поэтическое состязание, у основания лестницы я заметила Таниэля, который явно поджидал меня, опершись на перила.

— Что вы здесь делаете?

— Ира, мне кажется или вы на меня обижены? Весь вечер мучаюсь вопросом — в чем я провинился?

Как все-таки обидно, что нельзя сказать в лицо о том, что знаешь. Не выдавать же Гриню. Но и притворяться совершенно не хочеться.

— Обижена? Вам показалось. Но господин Д'Айн скажите мне — к чему все эти любезности, которыми вы так щедро меня сегодня одариваете?

— О, я уже господин Д'Айн? А как же наш уговор?

— Вы не ответили на вопрос.

Таниэль вздохнул, делая шаг мне навстречу:

— Я не понимаю, чем он вызван. Что в этом удивительного — вы мне нравитесь.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Хочу вам напомнить, что когда я была обыкновенной служанкой в крепости, вы не слишком-то мною интересовались.

— Разве? А мне кажется, я вами интересовался гораздо больше других.

— Конечно — тем кто я и откуда взялась. Но вот комплиментов я не припоминаю. Что же вдруг изменилось?

— В прошлый раз мне показалось, вам это нравится?

— В прошлый раз я не знала, как вы поступите с Гриней. А вот сейчас, представьте себе, задумалась.

— Да, Рэниэль говорил, что видел вас, — задумчиво ответил Таниэль, рассматривая меня как страницу в учебнике с математической задачкой. — Но что вы хотите от нас? Она запятнала себя и больше не может рассчитывать на наше покровительство.

Покровительство? Вот, оказывается, это как называется? А я думала это работа до седьмого пота. Они что, считают им за это еще благодарными быть должны?

— Скажите Таниэль, а Итанелин какое наказание получил?

Таниэль промолчал.

— Я так понимаю, что никакого? Как это справедливо, однако же.

Я двинулась в сторону гостиной, вести разговор дальше не имело смысла. Но у эльфа было другое мнение:

— Ира, подожди. Позволь мне объяснить.

И ухватил меня под локоть. Что он хотел объяснить, осталось неизвестным, потому что, шагая вниз с лестницы, я не рассчитывала, что меня внезапно остановят и, оступившись, стала падать. Таниэль успел меня подхватить за талию, позволив устоять на ногах.

— Таниэль! Как это понимать?!

На сцене появилось новое действующее лицо — в нескольких шагах от нас стоял Даэлин. Я перевела дух и, вывернувшись, из рук эльфа покинула мужчин. Уходя слышала, как говорит Даэлин:

— Наставник, ты же обещал!

Что ответил ему Таниэль я не поняла, да и это было мне не интересно.

Вечер был безнадежно испорчен. Таниэль постоянно пытался объясниться наедине, я наоборот старалась оставаться в компании. Даэлин смотрел на него как волк, на вопросы золотопромышленника, который снова был на приеме, отвечал невпопад, в конечном итоге нашу игру в догонялки заметил Лис и спросил — что вообще происходит? Я чувствовала себя донельзя глупо и обрадовалась несказанно, когда гости, наконец, нас покинули.

От всей этой катавасии у меня разболелась голова, а спать еще нельзя было. В час ночи, когда все в доме успокоилось, я открыла окно и тихо позвала:

— Тим, ты здесь?

— Здесь.

Я спустилась вниз и, открыв дверь черного хода, пригласила Тима войти и провела его в свою комнату. Гриня уже ждала, сидя на кровати и опустив голову.

— Гриня, здравствуй.

Девушка только кивнула. Потом посмотрела на него и вдруг отвернувшись, расплакалась. Тим растерялся, подскочил к ней и, обняв за плечи, стал уговаривать рассказать ему, что произошло. Я тихо вышла, закрыв за собой дверь, и спустилась в гостиную. Почему-то мне казалось, что он не обидит девушку.

Не зная чем себя занять, зажигать свет не рискнула, я просто стояла у окна, разглядывая сад и звезды в небе. Они перемигивались, дрожа в мареве горячего воздуха, который отдавала земля, нагретая за день. Созвездия были мне совершенно незнакомы. Я размышляла о том, что здесь вероятно тоже капитаны кораблей прокладывают путь по звездам. Неизвестно сколько времени прошло, думаю порядка получаса, как я заметила движение в саду. Там, неся какой-то длиннющий и тяжелый предмет, шел человек. Подойдя к стене дома, он прислонил этот предмет к стене и начал по нему забираться наверх. Лестница! Ну, точно взял из сарая. А поднимается он, судя по всему, ко мне.

Выскочив из гостиной, я поспешила наверх. И наткнулась на учителя.

— Ира, ты почему не спишь?

— Я уже иду к себе, а вы куда?

— Да, вот, что-то сон мне перебили. Пойду в кабинете посижу, почитаю.

Изумительно, и как я Тима обратно проведу? Дверь кабинета напротив лестницы.

Когда я вошла в свою комнату Тим и Гриня стояли посредине и растерянно переглядывались.

— Ира, в окошко кто-то стучит!

— Так, отойдите-ка в сторону.

Я подошла к окну и немного отодвинула портьеру. На лестнице, опершись рукой на подоконник, вольготно расселся Таниэль. Интересно, как можно так ловко сидеть на такой неудобной штуке? Увидев меня, он улыбнулся и стал рисовать узоры или буквы пальцем на стекле. Я наоборот нахмурилась и задернула шторы. Через пару секунд раздался стук. Потом еще. Я снова вернулась к окну, отрицательно покачала головой и отошла. Стук стал громче. Он же весь дом на уши поднимет! Ну, не весь, но учитель ведь не спит! Стук не прекращался. Нужно что-то решать.

— Гриня, Тим — забирайтесь в шкаф.

— Зачем в шкаф, Ира? Кто там?

— Таниэль Д'Айн.

— Ой, — воскликнула Гриня. — Тиму уходить надо, а я с тобой останусь.

— Не получится. Внизу в кабинете Лис сидит, увидит.

В окошко постучали уже нетерпеливо, хорошо хоть негромко. Тим помянул демонов и вдвоем с Гриней они забрались в огромный платяной шкаф, сдвинув в сторону мои платья. По крайней мере, хоть сидеть там удобно. Я подошла к окну и открыла его.

— Проходите господин Д'Айн.

Эльф ловко перепрыгнул в комнату.

— Ира, я не успокоюсь, пока ты меня не выслушаешь. Мне неприятно знать, что ты обо мне плохого мнения.

— Хорошо, я вас слушаю.

Ох, он же сейчас начнет про Гриню! А здесь Тим! Ладно, по ходу дела что-нибудь сообразим. Эльф тем временем прошелся по комнате, словно подбирая слова.

— Скажи, что именно тебя так разозлило в этой истории?

Я с тоской поглядела на него, не в состоянии собраться с мыслями. Как же ты не вовремя! Ну чего тебе стоило прийти на полчаса пораньше?

— Меня разозлило ваше отношение к людям. Во всем происшедшем вина вашего солдата не меньше, если не больше, но все шишки почему-то свалились на Гриню. А вы вместо того чтоб разобраться, ее просто вышвырнули.

— Так ты думаешь, все дело в том, что она человечка?

— Да, я думаю дело именно в этом.

— Ты ошибаешься.

Таниэль сел рядом со мной.

— Просто девушки не должны вести себя как последние...

В шкафу что-то тихо стукнуло. Таниэль удивленно обернулся.

— Мыши, — бросила я. — Совсем одолели. Извини, но как уж так вела себя Гриня?

— И ты еще спрашиваешь? Хочу тебе напомнить — у нее была внебрачная связь с мужчиной. У нас, эльфов, это совершенно недопустимо.

Я вспомнила предложение Даэлина в крепости и бордель в Таррине и рассмеялась, не в силах сдержаться, зажимая рот рукой, чтобы не перебудить весь дом. Таниэль нахмурился:

— Я сказал, что-то смешное?

— Таниэль вот я не понимаю, ты всерьез так считаешь или просто меня обмануть стараешься?

— О чем ты?

— Ты вообще знаешь, где ваши воины свободное время проводят?

Эльф поморщился. Было бы странно, если бы не знал.

— Они мужчины. Конечно, это их не красит, но девушка должна быть совершенно чиста. Ты говоришь, мы плохо поступили с Гриней, но была бы на ее месте эльфийка — для нее все окончилось бы еще более печально.

— Куда уж более печально-то?

— О, существует масса способов. Но Ира, я уверен ты и сама понимаешь, что ее поведение было ... неверным. И не отрицай, не поверю. Ты вела себя намного благородней. И в подобной ситуации отказалась. Да, я знаю.

В шкафу раздался сдавленный всхлип.

— Ты уверена, что там не кошка?

— Сквозняк, наверное.

Беспокойство за Гриню, которая, скорее всего, едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться заставляло меня искать способ побыстрее закончить разговор. Я даже не особенно задумывалась о словах Таниэля. Возможно, он и прав, со своей точки зрения. У них все повернуты на чести девичей. Хотя все равно это нечестно — мужчинам, значит можно что угодно, а женщинам — ни-ни.

— Таниэль, что ты собственно от меня хочешь, зачем ты пришел? Время уже позднее.

— Я хочу остаться твоим другом. Поверь, мне самому ситуация с Гриней не нравится. Она не плохая девушка, просто несколько легкомысленная. Если у тебя есть возможность ей это передать — я могу порекомендовать ее кому — либо из своих знакомых здесь. И им необязательно знать подробности о...

Раздался стук. В окно. Мы синхронно повернули головы к портьере. Затем так же одновременно посмотрели друг на друга.

— Слуги, — догадалась я. — Увидели лестницу и испугались за меня! Демоны, они сейчас шум поднимут!

— Я могу тихо выйти через дверь. Проводи меня через черный ход, он ведь наверняка есть.

— Есть. Только внизу перед лестницей сейчас сидит учитель и читает. Незаметно не пройти.

Таниэль встал, деловито огляделся и направился прямиком к шкафу. Я подскочила и схватила его за руку.

— Нет, туда нельзя. Там... шубы. И места нет. Под кровать!

Таниэль замялся, но стук повторился настойчивей и эльф забрался под кровать, наконец.

Я подошла к окну и раздвинула шторы. За окном оказался Даэлин. Улыбнувшись шкодной улыбочкой, он аккуратно, с паузами постучал три раза. Ну, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Глубоко вздохнув, я открыла окно.

— Заходи Даэлин.

Эльф перемахнул через подоконник и внимательно огляделся.

— Ира, а почему у тебя лестница к окну приставлена?

Просто великолепно! Явиться в два часа ночи и поинтересоваться таким вопросом.

— Понятия не имею. Я думала — это ты ее приставил.

— Нет, она уже стояла, — Даэлин, как прежде Таниэль прошелся по комнате осматривая ее.

Я села на кровать.

— Даэлин, что тебя привело ко мне?

— Ира, я хочу серьезно с тобой поговорить. Ответь мне честно — что тебя связывает с Таниэлем?

— Интересное время ты для этого выбрал.

— Другого у меня просто нет, а потом может быть поздно. Я ведь увижу тебя в следующий раз только через две недели.

— Меня с ним ничего не связывает.

— Он тебе нравится?

— Совсем нет. К чему эти вопросы?

— Но сегодня вы обнимались!?

— Сегодня я чуть не упала с лестницы, а он меня поймал. Но ты не находишь, что не имеешь права меня допрашивать?

Даэлин прекратил ходить по комнате и встал передо мной, сложив руки на груди.

— Ира, я хочу тебя предупредить — Таниэль не тот эльф, к которому можно относиться беспечно. Он опасен для женщин, надеюсь, ты меня понимаешь? И я совершенно точно знаю — никаких теплых чувств он к тебе не испытывает.

Под кроватью что-то брякнуло. Что ж они все такие шумные.

— Кто там?

— Кот.

Даэлин медленно вытащил саблю. Я встала с кровати и попятилась к стене, но он, не обращая на меня внимания, постучал саблей по спинке кровати.

— Господин кот, советую вам выйти.

Таниэль выбирался из под кровати, а Даэлин становился мрачнее черной тучи. Не убирая сабли, он внимательно осмотрел эльфа, меня и неразобранную постель.

— Наставник, — голос прозвучал глухо. — Вы обещали мне не соблазнять Иру. Почему я нахожу вас здесь?

Теперь, когда я поняла, что кровопролития не будет, стало очень смешно. Похоже сегодня в моей спальне ночь выяснения отношений. Уйма народу хочет пообщаться со мной и друг с другом и решить глобальные вопросы.

— Высокий князь, — Таниэль был серьёзен. — Разве когда-нибудь я давал повод усомниться в своей верности? Я обещал вам и подтверждаю это снова.

Даэлин наклонил голову, принимая слова собеседника.

— И все же вам здесь не место. Вы понимаете, что компрометируете ее?

— Не так уж сильно, Даэлин, — Вновь перешел на "ты" Таниэль. — Не забывай — она моя прекрасная дама. И если уж на то пошло, мое нахождение здесь, все же более легитимно, чем твое.

Почему-то после этих слов стало так тихо, что слышно было даже потрескивание свечки. Я почувствовала неладное. Даэлин поднял саблю, направив ее на Таниэля и произнес:

— Я Даэлин Иннэ вызываю тебя Таниэль Д'Айн на поединок чести ради Иры Крамин.

Я настолько удивилась, что осталась стоять столбом, молча переводя взгляд с одного на другого. Но интрига продлилась недолго, Таниэль коротко вздохнул и ответил:

— Я Таниэль Д'Айн, отказываюсь от своих прав на Иру Крамин.

У меня создалось впечатление, что я здесь лишняя. Непонятно только зачем все это нужно было проворачивать в моей спальне, вполне бы подошел сад, к примеру. А затем оповестили бы меня по почте, открыткой. Даэлин спрятал саблю в ножны и любезно обратился к Таниэлю:

— Наставник, мне кажется у вас много дел в других местах.

Таниэль поклонился и развернулся к окну.

— Даэлин, а тебе не кажется, что ты здесь тоже лишний?

Эти церемонные танцы мне порядком надоели, и я решила, что пора заканчивать спектакль.

— Ира, ты не понимаешь, — снисходительно заявил князь. — Со своей прекрасной дамой эльф может находиться рядом сколько угодно, это допускается.

— Но я-то не эльф, ты не забыл об этом? И ваши законы на меня не действуют. Поэтому, прошу тебя, оставь меня в покое, я устала.

Он растерянно, с тоской, посмотрел на меня. И в этот момент раздался стук. Ради разнообразия теперь стучали в дверь. Я начала сдавленно хихикать. Эльфы с опаской переглянулись.

— Ира, что у тебя там происходит? — раздался голос учителя.

— Высокий князь, уходим, — тихо позвал Таниэль.

— Нет.

Мы с Таниэлем уставились на Даэлина. Он снова сложил руки на груди и молча смотрел на дверь, в которую уже вовсю барабанили. Моя веселость мигом слетела, я запаниковала:

— Даэлин, они сейчас вышибут двери!

— Я никуда не пойду.

— Ира,— раздалось из-за двери. — Если стоишь рядом с дверью, отойди.

Таниэль мгновенно оказался перед Даэлином и выхватил саблю. Дверь слетела с петель. В комнату держа в руках артефакты, ввалились Лис и Ветер. Увидев эльфов, они пораженно замерли.

— Господа, — я решила вмешаться, пока они друг друга не поубивали. — Пожалуйста, уберите оружие, все в порядке.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Лис.

Ответил Даэлин. Он отодвинул наставника, вышел вперед, приложил руку к груди и заявил:

— Господин Лис, как я знаю, вы являетесь представителем опекуна Иры. Я Даэлин Иннэ в присутствии свидетелей прошу вас отдать мне в жены вашу ученицу — Иру Крамин.

Глава 17

В детстве я играла в игру — "море волнуется, раз". В ней при определенных словах все участники замирали и стояли неподвижно, в какой бы позе их не застали. Заявление Даэлина оказалось чем-то вроде таких слов. Все застыли на месте с изумлением глядя на эльфа. Мне показалось, что я ослышалась. Ветер стоял с разинутым ртом. Таниэль глядел на своего подопечного так, словно тот сунул голову в пасть медведю. Наверное, это продолжалось бы долго, но в шкафу что-то упало — похоже, мое платье с вешалки. Все посмотрели на шкаф.

— Даэлин, а тебе не следовало сначала узнать мое мнение?

Князь улыбнулся мне как пятилетнему ребенку и пояснил:

— Ира, но ведь ты несовершеннолетняя.

— А если ты мне совсем не нравишься?

— Но я же знаю, что нравлюсь.

— Откуда?!

— Высокий князь, — торжественно вмешался Лис. — Ваше предложение большая честь для нас. И я даю свое предварительное согласие. Вы сами понимаете, что окончательное решение будет принимать опекун госпожи Крамин. Ветер, прошу вас провести господ эльфов в кабинет, мы с Ирой подойдем чуть позже.

Я буквально онемела. Ветер и эльфы вышли из комнаты, Даэлин победно улыбался. Когда их шаги затихли в конце коридора, Лис повернулся ко мне:

— Ира, ты собиралась ему отказать?

— Конечно! Учитель, я не понимаю, почему вы согласились? Вы же сами говорили, что маги на вес золота?

— Так-то оно так, но ты хорошо знаешь обычаи эльфов?

— Что-то знаю.

— Вот именно, что-то. Отказ без уважительной причины считается оскорблением всего рода. Ты хочешь рассорить Рондан с Домом Бабочки? Или у тебя есть уважительная причина?

— Да, есть — я его не люблю.

— Это не причина. Вот если бы у тебя был жених, или, к примеру, Даэлин был бы незнатного рода...

— И что мне теперь делать? Я не собираюсь за него выходить, заявляю сразу!

— Прежде всего, успокоиться. Сейчас ему отказать нельзя. Да, да не кривись. Он конечно тоже хорош. Такие дела сначала оговариваются наедине без свидетелей, а то, ишь ты.

Лис прошелся по комнате, задумчиво посмотрел на шкаф.

— Все еще может измениться, — словно бы про себя произнес он. — Еще неизвестно как к этому отнесутся его дед и брат старший. Может им самим извиняться придется за скоропалительное-то предложение. Так что вот — глазки долу, и молчок. Говорить буду я. А там посмотрим.

Мне это дико не понравилось. Только если он прав, и мой отказ сочтут дипломатическим демаршем, по головке меня не погладят.

— А если я все-таки ему сейчас откажу?

— Извини Ира, но твой отказ ни на что не повлияет. Можешь проверить, если есть желание выглядеть глупо.

Вот как — мое мнение никого, оказывается, не интересует. Ну ладно, мы еще посмотрим.

В кабинете Лис предложил мне и Даэлину сесть. Таниэль и Ветер стояли рядом. Все уже немного пришли в себя, хотя Ветер все еще удивленно поглядывал на князя, а Таниэль смотрел в пол и хмурился. Но хмурился он как-то странно. Мне показалось, что он не столько недоволен, сколько озабочен и решает сложную задачу.

— Господин Иннэ, я должен задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы не против?

Даэлин наклонил голову.

— Ваш возраст — двадцать восемь лет. Вы совершеннолетний?

— Да. Господин Д'Айн может это подтвердить.

Таниэль кивнул.

— Опекуном моей подопечной является Ароник VII, благослови боги его годы. Наш король очень ответственный опекун и хочу вас сразу предупредить — если он даст свое согласие, то наверняка будет настаивать на брачном договоре.

Таниэль поднял голову и внимательно взглянул на учителя.

— Я в этом не сомневался, — заявил Даэлин.

— Я рад, что вы хорошо понимаете всю ответственность принимаемого решения.

— Господин Лис, я никогда не совершаю необдуманных действий.

— Не сомневаюсь. Я завтра же извещу его величество о вашем предложении. Но в свою очередь, необходимо, чтобы и вы заручились согласием вашего деда.

— Я сразу пошлю гонца к деду и брату.

— Прекрасно, — Лис откинулся на спинку кресла. — В таком случае, господа, будем считать предварительную договоренность состоявшейся. Однако пока прошу об этом никому не говорить. И с этого дня господин Даэлин можете навешать нас в любое время.

— Благодарю вас. Что-ж, время позднее и нам пора.

— Ира, проводи гостей.

У дверей я все-таки не выдержала:

— Даэлин, почему ты не поговорил со мной вначале? Неужели мое мнение для тебя ничего не значит?!

— Прости меня, я просто не успел. Подумай сама — врывается твой учитель, а у тебя в комнате двое чужих мужчин, ночью. Моим долгом было защитить твою репутацию.

Ой, боже мой! Репутацию он мою защищал, оказывается. Да никому бы Лис ничего не сказал, ну мне бы только мозги прополоскал.

— И потом, — продолжал эльф. — Если бы я тебе не нравился, ты бы со мной не целовалась. До скорой встречи.

Он улыбнулся и вышел. Удивительно, какие неверные выводы могут делать некоторые из совершенно незначащих событий. Или он мне все-таки нравится? В любом случае, не настолько, чтобы замуж выходить. Я вернулась в спальню и села на кровать.

— Тим, Гриня, выходите.

Они выскочили из шкафа, как из горящего дома. Для полноты эффекта за Тимом, зацепившись за сапог, тащилось мое перемятое платье. Некоторое время они с Гриней его отцепляли, потом Гриня, причитая о погубленных рюшечках, пристраивала его снова в шкафу, а я с болезненной усталостью наблюдала за ними. Голова разболелась окончательно.

— Ира, так ты теперь невеста! — повернулась ко мне девушка и восторженно на меня уставилась.

— Получается так, — вздохнула я. — Только пока об этом никому ни слова! Государственная тайна.

— Конечно, конечно, — она закивала головой. — Ой, а как вы жениться будете? Платье по нашей моде будет или эльфийское?

Ох, я сейчас умру, только вот решу от чего — от смеха или от огорчения. Платье, надо — же. Глобальный вопрос, можно сказать судьбоносный.

— Так, ребята, я очень устала, давайте все вопросы завтра — три часа ночи все-таки. Тим — вылезай в окно и забери лестницу. Положи ее где-нибудь в саду. Гриня я спать ложусь.

Друзья засуетились, поняв, что мне действительно не до них. Тим отправился к себе. Гриня помогла мне снять платье и я наконец осталась одна.

На следующий день, после завтрака Лис позвал меня с собой в кабинет. Своей дочери о ночном происшествии он ничего не рассказал. Выбитую дверь, всю ночь простоявшую прислоненной к стенке он объяснил собственной паранойей — мол, что-то ему привиделось, вот он и прибежал ко мне. Диная ужасалась и пеняла ему за то, что он — "испугал ребенка! Девица, ночью почивает и вдруг такое! Так и заикой можно сделать". Учитель бормотал себе под нос что-то вроде — "ее, пожалуй, сделаешь, как бы самому не сделаться".

В кабинете он отпер ключиком ящик письменного стола и достал оттуда маленькую серебряную, покрытую червленым рисунком, чернильницу.

— Вот смотри Ира, на эти чернила наложено заклинание передачи писем на расстояние. Нужно представить того кому хочешь отправить письмо и начать писать. Ты заметила, что у меня всегда на столе лежит стопка чистых листов бумаги? Вот сейчас я представлю королевского секретаря и напишу письмо на имя его величества. После того как поставлю свою подпись текст появится на чистом листе у него на столе, в такой-же вот стопочке. А здесь соответственно исчезнет.

— А если много народу будет писать и листов не хватит?

— Не будет много народу, Ирочка. На такую вот баночку потребуется полдня плетения заклинаний и два стакана крови. Как считаешь, будут маги ерунду этими чернилами писать?

— Не дешёвые чернила получаются.

— Да, если нужны деньги, можно сделать на продажу. Крупные промышленники хорошую цену дают. Хотя такое бывает крайне редко, уж очень дорого самому магу обходится. Сама ведь понимаешь — туда стакан крови, сюда, так и помереть недолго. А ведь нужно еще и короне чернила предоставлять.

— А почему здесь они исчезнут?

— Ну, как же, а там-то они откуда возьмутся? С этого листа и перенесутся.

— А зачем такие чернила короне?

— Подумай сама — как же дипломаты без них? Ну и другие надобности могут быть.

Ну да, для шпионов, например или во время войны, для генералов. А что, удобно. И все-таки интересно, что на чернила нужно уйму крови, а на создание личины — ни капли. Учитель окунул в чернильницу перо и вывел на бумаге:

"Светлейший и высочайший государь мой."

-Ты иди Ирочка, тебя там учебники ждут.

Кажется, кто-то не хочет показывать мне письмо. В гостиной, которую я использовала в качестве классной комнаты уже сидела Диная и ученик Ветра. Диная с мальчиком разучивали восьмую букву алфавита. Ветер ждал, когда освободится Лис, чтобы вместе пойти в лабораторию — сегодня у них намечалось окончание эксперимента, на который они потратили несколько дней. Я раскрыла анатомию и начала читать про строение сердца.

Вечером того же дня, часов в пять, вся семья и Ветер с учеником сидели в беседке сада. На столе стояли чашки и заварочный чайник чисто-белого цвета. В чашках плескалась заварка из пурпурных цветков, которые привозили с далеких южных островов. Сейчас это было очень модно. Напиток был невообразимо кислым, непонятно как им можно увлекаться. В корзиночках лежало печенье. Ученик Ветра, держа в одной руке чашку, другой аккуратно брал печенье и с серьезным видом, словно делал важную и ответственную работу его жевал. Он вообще в последнее время старался вести себя "по взрослому, как воспитанный человек".

С дорожки огибающей высокий кустарник раздался веселый разговор и вскоре из-за угла вышли Лирэн и Альрик. Альрик держал Лирэн под руку и рассказывал новый анекдот, а та смеялась и махала на него руками. Без браслетов.

— А вот и мы! — весело воскликнула она и, подскочив, с размаху села в плетеное кресло.

— С вас сняли обвинение? — поинтересовался учитель.

— Хочу напомнить, Лис,— важно заметила магиня. — Мне их и не предъявляли.

— Неужели нашли убийцу? Какой-нибудь несчастный конюх? — ядовито поинтересовался Ветер.

Лирэн не удостоила его взглядом. Видимо сегодня она не собиралась портить себе настроение.

— Расследование приостановлено, — примирительно произнес баронет.

— Пойду-ка я в свою комнату, почитаю там.

Ветер не спеша поднялся и вышел из беседки. Дождавшись, когда он с учеником исчезнет из виду, Лирэн начала рассказывать — как она сидела под домашним арестом, как ей все это надоело, как она кидалась в слуг посудой, как она даже подумывала сбежать к эльфам, ну словно какой-нибудь ренегат. Рассказывая она все время смеялась, но вдруг остановилась на полуслове и замерла с открытым ртом, глядя на садовую дорожку. Все обернулись. По дорожке счастливо мне улыбаясь, шел Даэлин. Рядом с ним вышагивал совсем не счастливый комендант.

— Добрый вечер, господа, — расцвел навстречу дорогим гостям Лис. — Разрешите представить вам — Лирэн Гарда. Даэлин Иннэ, Рениэль Иннэ.

Почему-то он не назвал ее статус. Магиня сдержанно кивнула. Эльфы ответили тем-же.

— Счастлив снова видеть вас у себя, — продолжал учитель.

Лирэн вопросительно взглянула на него, но не получив ответа переключилась на Альрика. Все как-то быстро разбились на пары. Лирэн отошла к кусту с розами и тихо беседовала с баронетом, поглядывая на эльфов. Лис втянул Даэлина в разговор, и они прогуливались вокруг, по садовой дорожке. Мне досталось счастье составить компанию Рениэлю. Я сидела молча, стараясь удерживать на лице ничего не значащую улыбку и смотреть в сторону. По правилам мне, конечно-же, нужно было предложить ему чаю или печенье, произнести какую-нибудь глупость про погоду, но я просто не могла себя пересилить. Во мне клокотала злоба и единственное, что я могла сделать — это кое-как сдерживаться. Комендант-же, в упор смотрел на меня, да так, что это становилось неприлично. Без улыбки, с потемневшими глазами и при этом совершенно спокойным лицом. Ну, он всегда умел держаться.

— Вы сегодня ведете себя на удивление скромно, госпожа Крамин.

О, началось. Я потянулась и стала поправлять цветы в вазе, чтобы скрыть волнение.

— Разве я раньше вела себя нескромно? Что вас удивляет?

— Вы так спокойны. Я ожидал увидеть больше радости. Ведь сбылась ваша мечта, насколько я помню.

— Какая мечта? — я действительно не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Выйти замуж за эльфа. Должен признать, я вас недооценил...

Взгляд коменданта прошелся по моей фигуре и странное дело — хотя в нем не было и намека на интерес определенного рода, наоборот, проскользнуло что-то вроде странного уважения, я почувствовала себя как в грязи покувыркавшейся.

— Я пока еще не замужем.

— Разумно. И неизвестно, удастся ли. Вряд ли при дворе у Высокого князя найдутся сочувствующие в этом... необдуманном решении. Но даже если он настоит на своем, в чем лично я сомневаюсь, вам вряд ли понравится тот прием, что вас ждет.

Я только пожала плечами. Не объяснять же ему, что выйти замуж за мужчину, которого едва знаю — вовсе не предел моих мечтаний. Много чести коменданту, пусть немного позлится. Даэлин тем временем начал с беспокойством поглядывать в нашу сторону и задав направление Лису, направился назад к беседке. Замечательная возможность отделаться от Рениэля и исполнить один мой план. А то ведь комендант прав — откажут родственники князю, и не увижу его больше.

— Даэлин, я хочу прогуляться по саду, не составите мне компанию?

Тот с готовностью предложил мне руку, и мы отправились вдоль газонов с анютиными глазками.

— Даэлин, как-то раз ты спрашивал меня, что я хочу получить в подарок.

— Да, Ира. Проси чего хочешь.

— Ты помнишь того парня — Тима, с которым я сбежала из крепости?

— Да, — немного неуверенно ответил эльф и заглянул мне в глаза.

— Мне бы хотелось, чтобы ты написал официальное письмо о том, что Дом Бабочки не имеет к нему претензий.

— Что тебя с ним связывает?

Дежа-вю, какое-то. Про Таниэля он то же самое спрашивал — еще и ревнивый, оказывается.

— Он мой друг. Он человек, который спас меня. И я ему очень за это благодарна.

Даэлин помолчал, помолчал, и согласился. Мы прошли в гостиную, я открыла бюро, достала чернила, но вот чистая, белая бумага, оказывается, закончилась. Впрочем, не беда — я знаю, где ее много.

Дверь в кабинет учителя оказалась приоткрыта, что меня ужасно удивило. Такое было не в правилах Лиса. Помня, как он не любит, если входят в его кабинет без спроса, я быстро подошла к столу и взяла бумагу. И тут заметила, что на одиноко лежащем посредине стола листе одно за другим исчезают слова — "сяца. Времени мало, прошу поторопиться с началом операции" и подпись — "Ворон".

Ворон? Это так подписывается учитель? Хотя откуда мне знать — возможно, он состоит в штате тайной канцелярии, а не просто консультирует. Я, кстати, толком то этого и не узнала. Если первое — то у него может быть псевдоним. Впрочем, если и второе — тоже, что я знаю о правилах здешней разведки?

Эти мысли пронеслись в голове в мгновенье ока. А в следующее мгновение дверь открылась, и в кабинет вошел Лис. Долго жить будет. Он взглянул на меня, на лист, на котором исчезало последнее слово, и нахмурился.

— Что это такое? Что за ворон?

— Я думала, это вы написали.

— Нет, я сюда два часа не заходил. Что там было написано, ты успела прочитать?

— Времени мало, прошу поторопиться с началом операции, — процитировала я. — Остальное не успела.

— А кто-нибудь отсюда выходил, может заметила?

— Нет.

Учитель хмыкнул, пожал плечами, но похоже махнул на происшествие рукой. Значит, кто-то решил воспользоваться его чернилами. Но ведь, это надо знать, где они находятся. И ключ у Лиса. Я обошла стол и взглянула на ящик. Ключ торчал в замке.

— Учитель, а чернила вы на столе оставили?

— Нет, — задумчиво протянул маг. — Чернила я поставил в ящик. Помню точно. А ключ, вот оставил на столе.

Мы одновременно посмотрели на распахнутое окно. Человек с улицы сюда войти не мог. Зато для гостей на сегодняшний день маг снял с дома охрану.

— Боги с ними, — примирительно произнес Лис. — Видно сильно приспичило кому-то послание отправить. С меня не убудет. А тебе зачем бумага?

— Даэлин согласился снять обвинения с Тима.

— Уговорила? Я вижу вы два сапога пара. Или опять целоваться захотел?

— Пока нет.

Я рассердилась немного. Ну сколько можно вспоминать эту ерунду. Хотя, если именно эта ерунда подтолкнула князя мне предложение сделать, то учитель прав — осторожнее надо быть. Он же вопреки моим выводам заявил:

— Целоваться с ним теперь можешь, только, чур — чтобы никто не видел!

Я пробубнила про себя — "всю жизнь мечтала" и мы пошли в гостиную. В комнате, вместе с эльфом сидел Ветер и что-то ожесточенно втолковывал:

— Я вас уверяю, именно ударные замки и именно кремниевые! Покупать ружья с колесцовыми замками, когда уже есть кремниевые — просто глупость. Уж извините.

— Возможно, вы правы. Правда, я никогда не видел это новшество. Согласитесь, чтобы иметь не предвзятое мнение нужно сравнить то и другое ружье. Пока же я остаюсь при своем мнении, — развел руками Даэлин.

— Я могу вам это доказать! У меня есть такое ружье, приобрел недавно по случаю. Я согласен одолжить его вам на год. Готов поспорить на десять золотых, что по прошествии года вы признаете мою правоту.

Даэлин усмехнулся, в том смысле, что если уж маг так хочет, пусть так и будет.

— Принимаю. Пусть господин Лис будет свидетелем.

Лис смотрел на всю эту сценку, приподняв одну бровь и немного склонив голову набок.

— Хорошо, господа буду вашим арбитром.

— Отлично, — Ветер потер руки. — По приезду в Сатон сразу же вышлю вам, Лис свое ружье. А вы уже передадите его господину Иннэ.

Я положила бумагу перед Даэлином, и он написал отказ от претензий к Тиму из Кривого овражека что находится в провинции Таррин. Лис по моей просьбе заверил бумагу, и я спрятала ее в секретер. После этого Лис пригласил всех опять в сад. Ветер не пошел, снова отговорился делами.

В беседке со скучающим, недовольным видом сидела Лирэн и Рениэль. Оба молча пили чай и не смотрели друг на друга. Нашему появлению волшебница обрадовалась:

— Вы не видели Альрика? Послала его за сахаром, а он куда-то запропастился.

— Была полная сахарница, — удивилась я.

— Я его рассыпала. Случайно.

Я проследила за дорожкой из сахара пересекавшей всю беседку. Надеюсь, она не запустила сахарницей в коменданта? Со стороны дома послышались шаги баронета.

— Лис, признайтесь — вы заколдовали свои розы. Я хотел сорвать одну для Лирэн, запутался манжетами и полчаса выпутывал кружева. Весь искололся. Извините дорогая, я без розы, зато с сахаром.

Магиня весело фыркнула в чашку. Комендант встал и направился ко мне, держа в руках небольшой сверток:

— Госпожа Крамин, — начал он негромко, пока остальные состязались в остроумии по поводу Альрика и его манжет. — Я помню, вы интересовались традициями эльфов. Примите от меня этот подарок.

Он развернул сверток и протянул небольшую, по здешним меркам книгу. Красивую, явно очень дорогую, это было видно сразу по одной только обложке. Я открыла ее и стала медленно переворачивать листы с незнакомыми словами. С орнаментом по краям, иллюстрациями, украшенными узором буквицами, каждый лист был произведением искусства. Я протянула книгу обратно:

— Благодарю вас, но я не могу принять такой дорогой подарок.

— Почему же? На правах вашего будущего родственника я настаиваю.

Я с опаской взглянула на людей, но им было не до нашего разговора. Лирэн вовсю хохотала, Альрик зубоскалил, Лис время от времени вставлял ехидное слово, Даэлин улыбался. Нас просто не слышали.

— Будущего родственника?

— Да, мой дед был двоюродным братом главы Дома. Ваш отказ обидит меня. Он совершенно не мотивирован.

— Благодарю вас, — я сдалась. — Но я не знаю вашей грамматики, скажите хоть о чем эта книга?

— Я думаю, найдется кто-нибудь и почитает вам. Это поучение для благородных девиц. Правила указывающие как должна себя вести эльфийка. Собственно, это рассчитано на детей, но вам как раз подойдет.

И все-таки это просто шик! Умудриться оскорбить таким подарком, надо уметь. Мне нестерпимо захотелось ответить так же язвительно, но на беду мою ничего в голову не приходило. Далеко мне еще до коменданта. Я развернулась и понесла книгу в дом.

— Ира, разреши проводить тебя?

Даэлин, видно, решил со мной весь вечер не расставаться. Мне еще с сегодняшней ночи хотелось убедить его отказаться от женитьбы, но сейчас, когда он отпустил Тима на свободу, как то язык не поворачивался, и я решила подождать. Тем более, что, наверняка, его родственники будут против и дело решится само собой.

— Что за книгу дал тебе Рениэль?

— Подарил, — я протянула книгу князю.

Даэлин погладил корешок, развернул и прочел первую страницу.

— Хороший подарок, довольно старая вещь. Лет триста.

— Жаль, сама я ее не прочитаю, придется просить Динаю.

— Книга конечно интересная, — с сомнением протянул Даэлин. — Но ей лучше просто любоваться.

У меня закралось подозрение, что он не хочет, чтобы я это прочла. А комендант не просто так мне ее подарил. Жаль, Диная сегодня с мигренью мучается. Удивительное дело — маги могут за десять минут срастить страшнейшую рану, заставить биться остановившееся сердце, а с насморком и мигренью ничего поделать не могут!

— Даэлин, а как получилось, что ты в таком возрасте — совершеннолетний?

Я решила — раз разговор о женитьбе откладывается, нужно о противнике узнать побольше. И начала с самого, на мой взгляд, простого. Вот только эльф так не считал. Он помрачнел и замолчал надолго, а потом ответил:

— Совершеннолетними считаются эльфы, достигшие тридцати шести лет, или убившие врага, или спасшие жизнь своему сородичу, — и, помолчав еще немного добавил. — Спасти мне пока еще никого не довелось.

— После этого тебя отправили в крепость как совершеннолетнего?

А на этот раз он почему-то смешался, отвел глаза и даже покраснел. Что-то я своими вопросами не туда попадаю сегодня. Или наоборот попадаю слишком метко.

— Извини, возможно я глупости говорю, просто я не знаю ваших традиций.

— Нет, все в порядке. Своего первого врага я убил десять лет назад. Я расскажу тебе об этом, как-нибудь в другой раз. Сегодня такой хороший день, не хочу его портить.

Десять лет назад — то есть в восемнадцать? Это сколько же в человеческом измерении будет? Похоже чуть-ли не ребенок. Даже и не знаю, о чем с ним говорить, как бы опять на какую-нибудь больную мозоль не наступить. Даэлин перехватил инициативу и стал расспрашивать меня — когда я пройду обряд посвящения в маги? Я сама этого не знала. Судя по всему вовсе не через год, а гораздо раньше — грамоте я обучена, а это как оказалось немаловажный фактор — успеваешь узнать и заучить гораздо больше материала, чем, если бы преподавали устно. Осознав это, я почувствовала смутную тревогу — как будто я что-то знала, слышала, заметила, но сама не могла понять что именно и в связи с чем. Эльф не давал мне сосредоточиться и пытался теперь выяснить — какой цвет мой любимый. И зачем ему?

Солнце уже скрылось за высокими деревьями и крышами домов, но было еще светло и розы около дома пахли еще сильнее, чем днем. Мы неторопливо шли к входной двери, но тут я увидела в проеме распахнутого окна одной из комнат Гриню — та вытирала подоконник. Я решила не заходить в дом.

— Гриня, возьми книгу, положи ее в гостиной.

Даэлин остался на дорожке, а я прошла по газону к окну. В этот момент раздалось истерическое кошачье шипение и тут же из кустов передо мною выскочило нечто, смутно мне знакомое. В следующее мгновение я с ужасом опознала маленькую нежить — ту самую, что пугала меня в крепости накануне ареста. Следом за нею выскочил рыжий кухаркин кот и, вздыбив шерсть, начал загонять ее на меня, видимо надеясь на подмогу. Я же не знала что делать, у меня в руках даже ножа нет, только книжка.

Я, Даэлин и кот образовали что-то вроде правильного треугольника, ровно посредине которого находилась тварь. Эльф выхватил саблю и встал в стойку, но сделав один шаг, остановился, заметив, что нежить отступила от него в мою сторону. Со стороны окна раздался визг, это отмерла Гриня. Никто из нас на нее даже не обернулся, и девушка метнулась вон из комнаты не переставая завывать.

Тварь, похоже, сразу опознала, кого ей можно не опасаться и, повернувшись ко мне спиной, скалила зубы то на Даэлина, то на кота. Ее мерзкая обезьянья рожа при этом меняла очертания, словно вылепленная из пластилина. Плохо было то, что я оказалась в западне — позади была стена дома, впереди нежить. Я не отрывала от нее глаз, неосознанно прижав к груди книгу. Тварь встала на четыре задние ноги и пошевеливала приподнятым членистым брюшком с двумя короткими голыми хвостиками на конце. Передние хватательные ноги складывались и раскладывались в воздухе с тихими щелчками, как складной ножик. В довершение сходства на них поблескивали острые словно бритвочки шипы.

Даэлин сделал еще одну попытку пробиться ко мне и пошел по дуге в обход нежити, но вместо того, чтобы попытаться вырваться на волю в образовавшийся проход она еще немного попятилась. Я замерла, стараясь дышать тихо. На дорожке послышался топот. И тогда, решив, что терять ей уже нечего, нежить медленно развернулась ко мне и совсем по человечески, с ненавистью поглядела. А затем, подобрав задние ноги, прыгнула, прямо мне в лицо, распахнув хватательные конечности, будто хотела обнять.

Я завизжала не хуже Грини и автоматическим движением, как отмахивалась бы от осы, со всего размаха, ударила нежить книгой. Я вложила в этот удар весь свой страх, и богомоло-обезьяна отлетев в сторону эльфа, распласталась на земле, раскинув шесть ног. Уже без головы, поскольку голову Даэлин снес ей еще в полете. Та отлетела мне под ноги мячиком и замерла став очень похожей на голову игрушечного, резинового пупса с недовольным сморщенным личиком.

— Что, что ... так. — Запыхавшийся учитель окинул взглядом нашу троицу и начал деловито осматривать тело, не подходя слишком близко.

— С первого раза. Поздравляю вас князь. Она к вам прикасалась?

— Прикасалась или нет, не важно, — вмешался Рениэль. — Их всех нужно осмотреть.

— Вы правы, — согласился учитель, — Лирэн, осмотрите Иру. Вы, господин Иннэ — князя. Альрик, извините, вам достался кот. Я пока здесь все проверю.

— Мне показалось, кто-то кричал?

В оконном проеме, придерживая занавеску, с любопытством оглядывал нас Ветер. Лис начал объяснять ему произошедшее, а Лирэн повела меня и Даэлина с комендантом в дом. Обернувшись, я видела, как Альрик несмело подходил к коту, который в свою очередь с интересом экспериментатора на него посматривал.

Мы с Лирэн зашли в мою спальню, а эльфов направили в пустующий будуар напротив.

— Ну, раздевайся полностью, — скомандовала волшебница.

— А что вы будете искать? — спросила я, снимая свои сто одежек. Лирэн мне помогала с особенно трудными крючками.

— Укус нежити, — все тем же тоном ответила магиня.

Она сейчас вообще очень напоминала сержанта в армии, но в этом и нет ничего удивительного — если они вместе с прорицательницей почти всю жизнь провели на границе, а войны с эльфами закончились только лет сто назад подписанием мирного договора.

— А нельзя ли подробнее? — немного понаглела я.

— Строго говоря, это необязательно укус, просто так называется. Может быть и прикосновение, главное — чтобы нежить хотела тебя заразить. Мы маги это лечим в два счета. Эльфы, кажется, тоже могут, только дольше и тяжелее. Главное начать лечение вовремя — в течение недели.

Я уже разделась и Лирэн начала плести заклинание.

— А что будет, если не лечить вовремя?

— Сумасшествие, — буднично буркнула магиня, словно речь шла о ветрянке. — Сначала человеку начинают сниться кошмары, он почти перестает спать, потом появляются галлюцинации, тоже страшные. Примерно через две недели — смерть от нервного истощения.

У меня мгновенно вспотели ладони, а под ложечкой потянуло противным холодком.

— Да не переживай ты так, — небрежно кинула Лирэн посмотрев мне в лицо. — Даже если она тебя заразила, сейчас вылечим. Интересно, кто ее подослал? Нет, есть у меня конечно подозрение, — тихо бормотала она про себя, разведя руки и вглядываясь, похоже, мне в желудок, — но не мог же он до такого дойти.

На какое то время мы замолчали. Взгляд Лирэн спустился вниз, вновь поднялся до самой макушки, потом мне было приказано повернуться спиной. Наконец она опустила руки.

— Одевайся, все в порядке. Запомни на будущее — после встречи с нежитью обязательно проверься у кого-нибудь из магов, на всякий случай.

Я натянула корсет, и нижнюю юбку и теперь пыталась прикрепить булавками стомак — неужели нельзя его пристегивать на пуговицах?

— Вот помнится, был у меня пациент с укусом нежити. Так ему каждую ночь снилось, как с него живьем кожу сдирают. А потом как его засасывает в болото, а вокруг — призраки. И в болоте — призраки, и они его за ноги вниз тянут. Потом к нему приходил покойный отец, полуразложившийся, с лопатой и закапывал его вместо себя в могилу. Это еще сны. Галлюцинации у него были впрочем, вполне банальные...

Я наконец справилась с упрямой тряпкой и с кислой миной надевала распашное платье. В голове мелькали картинки, одна другой веселее — первая нежить от которой я удирала в лесу, видения в крепости и наконец, вот это. Лирэн между тем отошла к окну, и изящно обмахиваясь веером, продолжала вспоминать:

— То он говорил, что у деревьев есть уши, и они его подслушивают. И все время пытался стряхнуть с себя сороконожек, — я вздрогнула. — И есть не мог — утверждал, что сороконожки в супе плавают, как рыбки.

Я представила, как сороконожки плавают в тарелке кролем или брасом и тихо засмеялась. Лирэн обернулась и уставилась на меня круглыми глазами. А мне это слово — "сороконожки" почему то показалось таким смешным, что я ни как не могла остановиться и только смеялась все громче и громче.

— Ира, прекрати!

Лирэн быстро подошла ко мне и встряхнула за плечи. В ответ я закатилась смехом, да так что у меня заболели мышцы живота. Меня буквально колотило, по лицу текли слезы.

— У сороконожки, заболели ножки, — всхлипывая, я согнулась уже не в силах стоять, — Видишь на дорожке снятые сапожки! Сорок маленьких сапожек, терли сорок нежных ножек.

— Так, — произнесла волшебница глядя в сторону, словно говорила с кем то внутри себя. — Это истерика.

И резко влепила мне пощечину. В этот же момент дверь распахнулась от пинка, ударившись ручкой об косяк, и в комнату влетел Даэлин. Не останавливаясь, он подскочил к Лирэн и схватив ее за руку резко оттолкнул в сторону. Волшебница по инерции попятилась назад, наткнулась на кровать и с размаху села. Я замолчала, держась за щеку.

— Ира, что она сделала?!

Я опешила, Лирэн тоже смотрела на Даэлина снизу вверх в немом изумлении. В дверном проеме показался Рениэль. И совершенно не к месту раздался веселый голос Альрика:

— Ну, вот, котик полностью здоров.

Баронет вошел в комнату, подвинув коменданта. Котяра в его руках безвольно висел, смирившись со своей судьбой. Маг изумленно оглядел нашу компанию, нахмурился, бросил кота на пол и сделал шаг к эльфу. Я даже не заметила, как Рениэль оказался у него за спиной.

У меня совершенно пропало желание смеяться, на его место пришло оглушающее спокойствие и я спросила переводя взгляд с Даэлина на Лирэн:

— Вы что, творите?

Все посмотрели на меня.

— Что здесь происходит?

Учитель оглядывал нас, стоя в дверях. Из-за плеча выглядывал Ветер. По мере открывавшейся их взору картине, всегдашняя улыбочка Лиса сползала с лица, а брови поднимались все выше.

— Она напала на Иру, — пояснил Даэлин.

— Произошло недоразумение, у меня просто случилась истерика. Лирэн постаралась ее прекратить.

— А почему она случилась? Нежить успела ее заразить? — князь обернулся к Лирэн как будто не он только-что ее толкнул. Волшебница тем временем оправилась и нервно обмахивалась веером. Все же она соизволила ответить, скорее для своих, чем для эльфа:

— Нет, с Ирой все в порядке.

— Господа, давайте закончим это неприятное недоразумение, — включился Лис.

Даэлин, явно смущенный повернулся к магине:

— Прошу вас, меня извинить. Я готов загладить свою вину.

Лирэн уже пришла в себя и изучающе посмотрела на эльфа.

— Признаюсь, у меня есть одно желание, которое вы вполне в силах выполнить. Давайте поговорим об этом позже.

Даэлин склонил голову в знак согласия, а Рениэль взглянул на меня так, словно примерял к моей шее веревку. Все еще раз рассыпались во взаимных извинениях и в конце концов вышли из моей спальни. Осталась только я и Гарда. Она склонила голову набок и, несколько растягивая слова, произнесла:

— И как это понимать, Ирочка? Вы любовники?

— Вовсе нет!

— Дитя мое, я ведь не вчера родилась. Ты хочешь сказать — такой демарш, ни с того ни с сего? Извини, не верю.

— Кажется, он в меня влюблен.

Магиня в раздумье прошлась по комнате.

— Кажется... Скажи ка мне девочка, а как к этому относится твой учитель?

— Велит мне быть с ним повежливей.

— Старый лис. Надеется с твоей помощью что-то у эльфов выторговать. Ох уж эти мужчины.

Из под кровати, где прятался все это время, осторожно выбрался кот. Нервно озираясь, он подошел к волшебнице и начал тереться о платье.

— О, наш герой, ты заслужил награду, — Лирэн взяла его на руки. — До сих пор неизвестно почему, но нежить не выносит кошек. И кошки тоже эту гадость ненавидят.

Мы спустились в сад, где нас уже ждали. Настроение у гостей было удивительное — Даэлин разговаривал с учителем, словно ничего и не произошло, правда выражение лица у него было слишком надменное. Альрик, не спуская с князя глаз, сложил руки на груди и нахмурившись слушал Ветра, который что-то тихо ему объяснял. Рениэль сидел в одиночестве между Даэлином и баронетом, словно погруженный в размышления.

Наше с Лирэн появление обрадовало всех, кроме коменданта — тот скривился как от зубной боли. Магиня прямиком направилась к Даэлину и похитила, по ее собственному выражению его у Лиса. Я подошла к магу и тихо спросила:

— Учитель, что удалось разузнать насчет нежити?

— Удалось, кое-что, — не стал отнекиваться Лис. — Сидела эта тварь здесь уже давно, дней десять, не меньше. Учитывая, что никого не тронула — это был шпион. Боюсь, черный маг теперь знает обо всем, что здесь происходило.

— Как нелепо все получилось, — покаялась я, имея в виду свое поведение.

— Да, придется сейчас потрудиться, чтобы всех помирить. Ну, я понимаю — не каждый день такое встретишь, не привыкла ты еще.

— Вообще-то я ее уже второй раз вижу.

— Вот как? — заинтересовался маг.

— Да, помните, я рассказывала вам про галлюцинации в крепости — вот там я ее и видела.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет, абсолютно точно.

Лис подумал некоторое время.

— Тогда понятно, кто привязал веревочную лестницу. И тебя она специально к лестнице тогда гнала.

А черный маг, значит, ждал в лесу рядом. Если проверить, кто из них в то время был дома... Хотя как проверишь — ночь ведь была. Если он воспользовался порталом, никто ничего и не заподозрил, он мог из собственной спальни перенестись.

Размышляя я наблюдала за Даэлином и Лирэн. Магиня, судя по всему, сейчас добивалась для себя преференций. Даэлин, похоже, соглашался.

— Вы довольны? — когда сзади ко мне подкрался комендант, я даже не заметила. — Вы еще не являетесь официально невестой, а уже поставили князя в неловкое положение. Я представляю, что будет дальше.

Все, на сегодня с меня хватит! Я повернулась к эльфу и, стараясь говорить спокойно, тихо сказала:

— Хочу вам напомнить, это не я посваталась к вашему князю, а наоборот. Я совершенно не горю желанием выйти за него и не меньше вашего надеюсь на то, что глава Дома этот брак не одобрит.

Рениэль уставился мне в глаза, словно хотел проникнуть через них в мозги. Наконец он прервал молчание:

— Надеюсь, это именно так. Только не могу понять, почему же вы не поставите в известность об этом князя?

— Воспитана в строгости, — поерничала я. — Может, вы сделаете такую милость и просветите его?

— С удовольствием окажу вам эту услугу.

После этого мы раскланялись, словно только что обменялись любезностями — посмотреть со стороны — лучшие друзья. Я подозревала, что комендант мне не поверил, но тем не менее обещание свое сдержал. Через некоторое время, когда неприятное происшествие вроде бы забылось и все опять легко друг с другом общались, комендант увлек Даэлина в сторону и что-то с жаром ему втолковывал, посматривая на меня. Тот слушал, скрестив руки на груди и опустив голову, а потом поднял ее и посмотрел мне прямо в глаза.

Я ожидала, что после разговора с комендантом эльф подойдет ко мне, но вместо этого он завел разговор с учителем. Говорили они, прогуливаясь по дорожкам, поэтому расслышать ничего не удалось, а когда я решила подойти поближе, раздался птичий клекот и подняв голову вверх я увидела сокола, пикировавшего на руку Рениэлю. К лапке птицы была привязана записка.

— Князь, — обратился к Даэлину комендант. — Нам нужно возвращаться. Пришло письмо из Иллетора.

Как оперативно — похоже завтра я буду знать, что ответили Даэлину родственники. Все таки я умница — успела получить вольную для Тима.

После отъезда эльфов все перешли в гостиную — в саду уже совсем стемнело. Лирэн, не откладывая в долгий ящик, обратилась к Лису:

— Учитель, кому это вы перешли дорогу, что на вас нежить натравили?

— Ума не приложу. Кого-то видимо всерьез заинтересовала моя скромная персона.

— Ваша персона? А может ваши формулы?

Она хотела что-то добавить, но глянула на Ветра и промолчала. Тот вышел из глубокой задумчивости, в которой пребывал последние полчаса и, наклонив набок голову, вызывающе посмотрел на нее. Лирэн, мерно постукивая веером по ладони, медленно прохаживалась по комнате:

— Давайте рассуждать логически, Лис. Для нападения на мага она слишком маленькая, следовательно ее прислали с единственной целью — шпионить. А что спрашивается можно выведывать у мага? Его новые разработки конечно.

Учитель тяжело вздохнул.

— А наличие у меня кровных врагов ты во внимание не принимаешь?

— Возможно, — нехотя согласилась волшебница. — Хотя маловероятно. Войн на границе давно уже не было.

— Некоторые живут очень долго. В любом случае, я мало что знаю пока что, и выводы делать не могу.

— Может это эльфийских магов работа? Вот кто либо из остроухих мог на вас злобу затаить. Вы в свое время им много крови попортили.

— А разве у них есть маги? Учитель, — я обернулась к нему, — вы же говорили, что таких магов как у людей у эльфов нет?

— Я говорил, что эльфы такими магами быть не могут. А вот полукровки — пожалуйста. Эрандо Тирэ из Дома Поющего Камыша, например.

— К тому-же, — добавила магиня, — к ним сбежали некоторые из наших предателей. Что показал осмотр, Лис? Вам встречался раньше такой почерк?

— Да, встречался, — не стал скрывать учитель. — Только я и в прошлый раз не знал кто является создателем, так что сравнить-то и не с кем. Да и ты сама знаешь, почерк мага — штука неверная. Его и подделать можно. Я даже уверен, что этот маг свой стиль скрывает.

— Ну, да. Затевай я какую-нибудь пакость — так же поступила бы. А жаль, — она усмехнулась, как бы в шутку, — можно было-бы каждому из нас создать по маленькой нежити и сравнить.

— Истратить на заведомо провальное дело два стакана крови и неделю работы? — поинтересовался Ветер — Ты в своем репертуаре.

Лирэн словно только этого и ждала, и развернулась к магу:

— Да, Ветер, помнится ты проводил какие-то эксперименты с нежитью. Чего ты там хотел добиться — полного подчинения и безопасности для окружающих, если не ошибаюсь? У тебя еще погиб ученик. Может тебе стоило бы осмотреть этот экземпляр? Вдруг что-то интересное обнаружилось бы.

Волшебница выжидающе глядела на мага, как будто и вправду ждала помощи. Альрик закатил глаза к потолку, а Лис разозлился:

— Так, господа, может вы оставите свою вражду за пределами моего дома? Он мне еще дорог. Видят боги, иногда я думаю — стоит вас отвести на полигон и устроить дуэль. А оставшегося в живых казнить, и всем стало бы спокойнее.

Эта прочувствованная речь не возымела никакого результата, на нее просто не обратили внимания. Первым, как рассерженный кот, зашипел Ветер:

— Ты прекрасно знаешь результат расследования — Рин сам вытащил мои записи и решил провести эксперимент без меня. Сплел заклинание и выпустил мою нежить из клетки. А про защиту забыл.

— Это ты так утверждаешь! Я уверена как такового расследования и не проводилось.

— О, да, ты наверное очень жалеешь, что тебя там не было! Как же пропустить такое развлечение.

— Хватит!

Маги вмиг замолчали. Я тоже с изумлением обернулась к Альрику — впервые на моей памяти я видела баронета в таком бешенстве. Он же нервно поправил манжет и уже немного спокойнее произнес:

— Господа я надеюсь на ваше молчание. Я был очень молод — только десять лет как окончил обучение, очень хотелось проверить одну гипотезу.

— Альрик, молчи! — вклинился Ветер.

— Учитель, я все-же скажу. Неужели мои друзья выдадут меня?

— Альрик, насколько я знаю, когда ты прибежал, Рину ничем уже нельзя было помочь? — тихо спросила Лирэн.

— Мне не нужно было никуда бежать. Это я решил провести эксперимент с нежитью. Учителя действительно не было дома, мне не терпелось начать и я не нашел ничего лучше как попросить Рина мне ассистировать. А все пошло совсем не так как планировалось.

— Альрик, он же еще только обучался! О чем ты думал? И почему не подготовил защиту? — спросил Лис.

— Увлекся. Мне было очень интересно.

Он откинулся на спинку стула и смотрел на свои руки сцепленные в замок на коленях. Он слово повзрослел вдруг. В наступившей тишине отчетливо послышалось как по стеклу стукнула капля дождя, затем вторая, третья и вскоре звуки слились в один сплошной неразличимый шум.

— Что ж, — Лис неловко повернулся к нему, — столько времени прошло. Уже и родители его лет пятьдесят как умерли наверное.

Маг не отвечал. Лирэн подошла к нему и дотронулась до плеча:

— Альрик, поздно уже, проводи меня к губернатору. Завтра мне рано вставать, пора возвращаться в Рид.

Глава 18

— "Отец кронпринца узнав о свершившейся близости невесты с его сыном отказался от свадьбы, полагаясь на Уложение о традициях первородных. И как ни уговаривал его принц, уверенный в любви и верности своей невесты, решения не отменил, хотя и мог. Прекрасная Эйвиэль же с горя совершила полет кленового листа". С башни прыгнула, это у них такое ритуальное самоубийство, — пояснила мне Диная.

Мы расположились в ее будуаре. Лис сидел в кабинете и я решила отвлечься от учебы часа на два в пользу книжки Рениэля. Лирэн и Ветер с учеником давно уехали. Прошло уже десять дней с того вечера, как на меня напала нежить. От Даэлина не было никаких вестей — эльфы вообще не появлялись. Наверное, ему все таки отказали, что не могло не радовать. Потому что уповать на короля мне похоже не стоит.

На следующий день после визита эльфов, вечером, меня вызвал к себе Лис.

— Присаживайся Ирочка, — задумчиво рассматривая меня, произнес учитель. — Нам нужно серьезно поговорить.

В прошлой жизни такое начало разговора всегда сулило неприятности. Я села, а Лис взял со стола исписанный лист бумаги и повертел его в руках.

— Скажи мне Ира, чем тебе так уж не нравится князь?

— Он мне не то чтобы не нравится, — медленно начала я, — просто я его совсем не знаю. Это во-первых. А во-вторых я хочу стать магом. Очень хочу, учитель.

— А кто тебе сказал, что он будет против этого? Я могу поставить на кон половину своего состояния, что Дом будет на этом даже настаивать.

— Но согласится ли на это Рондан?

— Сегодня пришел ответ от короля, заметь — его личная подпись и печать! Король дает свое согласие на твой брак с условием заключения брачного договора. Ну, условия тебе неинтересны, я думаю. Но одно могу тебе сказать наверняка — узнав эти условия, эльфы потребуют твоей инициации и обучения и не только этого. Или я ничего не понимаю в этой жизни. А парень он красивый, насколько я сумел разглядеть — умный. И родовитый. Воистину, Ирочка, я тебя не понимаю. Любая девица на выданье была бы счастлива.

Я смотрела на учителя и не могла понять, как он так быстро изменил свое же решение — не отдавать меня? Хотя, подожди ка, Ира, а с чего ты взяла, что он именно этого хотел? Он говорил, что возможно свадьба не состоится, но своего отношения ведь не высказывал. И письмо, которое писал королю, мне не показал. Зато постоянно о чем-то беседовал с Даэлином и настаивал на моем с ним общении, даже целоваться разрешил. Внезапно, все эти факты, на которые я раньше не обращала внимания, сложились в одну стройную версию и я почувствовала себя полной идиоткой. Доверчивой идиоткой. А Лис, словно прочитав мои мысли продолжил:

— Какое ты в сущности еще дитя. Ну, иди, учи уроки и не беспокойся. Если тебя так любовь волнует — он тебя любит. Это уж ты мне старику поверь, я точно знаю.

— Учитель я не хочу выходить замуж. По крайней мере, сейчас.

— Ира, это воля короля. Разговаривать тут не о чем.

Я вышла из кабинета в полной прострации, не зная, что делать. Первой мыслью было сбежать. Но я тут же ее отбросила. Во первых — это ничего не даст. При том уровне сыска, который уже развит в Рондане меня — не обученного мага найдут через пять дней максимум. Я ведь никак не связана со здешним криминальным миром, убежище мне получить негде. Да тут еще и маги к поиску подключатся. Нет, они конечно не всесильны, но возможности у них дай боже. И это мне еще повезет, если найдет Лис, а если черный маг? О, чтоб ему, за всеми этими матримониальными неприятностями я чуть про него не забыла!

К тому же, чего греха таить — ну вот удастся мне сбежать, и что я делать буду? Устроюсь работать поденщицей? Опять работа с рассвета до заката, за гроши? А как же магия? Нет, вот год назад, когда я еще не знала что такое тяжелый, изматывающий труд я бы сдуру согласилась, но сейчас — нет, в крайнем случае, лучше за Даэлина выйду. Он действительно отторжения не вызывает.

Так, думай, Ира, думай, что ты можешь сделать еще? Поговорить начистоту с Даэлином, например. А что — вполне разумный вариант. Ну не захочет же он жениться на девушке, которая его не любит. Хотя в здешнем обществе к чувствам относятся как к чему то неважному — есть они хорошо, нет — не беда, стерпится, слюбится. А у эльфов, вон, вообще жен запирают. Непонятно, правда, зачем им тогда я нужна в качестве мага. Я очень мало знаю об их законах, надо срочно наверстывать этот пробел.

Первым делом я, конечно, начала с книги подаренной комендантом. О сколько нам открытий чудных готовит знание эльфийского. Спасибо огромное Динае, ей тоже было очень интересно почитать, и мы вместе развлекались вечерами. Как вам такое правило — "Благонравная супруга, должна следить за тем, чтобы коты ее не вылизывались на крыльце дома, ибо непристойно это". Я прямо представила себе, как с веником за котом бегаю. В тиаре и платье с длинными рукавами.

Да, сначала, действительно было весело, пока я не узнала о разрешении мужу убить жену за неверность. Тут мне резко стало не до смеха, и я вспомнила, зачем собственно все эти чтения затеяла.

С отказом от свадьбы дело обстояло плохо. Единственный вариант был тот, что сейчас озвучила Диная — если невеста будет обесчещена, хотя бы и собственным женихом. Получается, чтобы расстроить свадьбу, мне нужно переспать с Даэлином — других претендентов у меня просто нет, никто не согласится потом на дуэли драться. Главное, чтобы это стало известно главе Дома. Ситуация анекдотическая.

Вот с разводами дело обстоит попроще. Вообще у меня, сложилось впечатление, что у жены прав намного больше, чем у незамужней женщины. Жена имела право на развод если муж отсутствовал дома больше пяти лет, имел любовницу, или сильно оскорбил родителей жены или тех кто их замещает. Все это, конечно, требовалось еще доказать. При этом радовало, что приданное жене возвращалось.

В комнату постучалась Гриня и со скромным видом, но при этом покосившись на меня, доложила:

— Госпожа Диная, там приехали господин Иннэ и еще какие-то эльфы. Я их провела к господину Лису.

Я, не дожидаясь дочки мага, подскочила и чуть не опрометью бросилась вниз. У дверей кабинета пришлось остановиться и перевести дыхание, прежде чем войти. Рядом с Даэлином стояли двое мужчин, среднего возраста. Впервые мне встретились немолодые эльфы. Если бы они были людьми, я бы дала им лет по пятьдесят. Они заинтересованно оглядели меня и вежливо, сдержанно поклонились. Даэлин слегка улыбнулся:

— Здравствуй, Ира. Рад тебя видеть.

— Ира, — радостно объявил Лис. — Хочу тебя поздравить. Наш король, благослови боги его годы, и глава Дома Бабочки дали свое согласие на твой брак с Высоким князем.

— Как дали согласие! И твой дед?!

— Да, — серьезно ответил эльф.

Сказать, что я была поражена — это ничего не сказать. Нелепость, такого просто не могло случиться! Несколько секунд ушло на то чтобы разобраться, не шутка ли это.

— Высокий князь, мне нужно с вами поговорить.

— Как пожелаешь. Кто будет тебя сопровождать?

Я удивилась — зачем кому-то нас сопровождать, раньше ведь без этого обходились, но догадалась, что дело в его спутниках. Видимо при них нужно соблюдать все эти дурацкие правила так называемого хорошего тона.

— Диная, она уже спускается. Давай выйдем в сад.

В саду Диная уселась в плетеный стул и принялась вышивать, а мы с Даэлином прохаживались между деревьев в зоне ее видимости. Я обдумывала с чего бы начать. Хотя, что тут думать, в такой ситуации надо говорить все как есть.

— Даэлин, я прошу тебя отказаться от этого брака.

Кажется, он не удивился, только чуть насмешливо приподнял брови.

— Значит, Рэниэль сказал правду.

— Какую именно? — зная коменданта, нужно быть начеку.

— Что ты не хочешь свадьбы. А тебе не кажется, что нужно было сказать мне это самой и намного раньше?

— Да, несомненно, я поступила неверно, откладывая этот разговор. Но ведь все еще можно исправить.

— О чем ты говоришь, Ира! Исправить уже ничего нельзя. Я ехал в Иллетор три дня. Четыре дня вместе с братом объяснял деду, что этот союз будет очень выгодным для Дома. Знала бы ты, как взбеленились старики в совете. Потом еще три дня возвращался назад. Мы привезли брачное предложение. Как ты себе представляешь мой отказ?

— Я не знаю. Ну, хочешь, я сама при всех скажу, что не выйду за тебя.

— Нет, я этого не хочу — нет желания выглядеть дураком и не хочется пережить унижение рода.

Он остановился и развернулся ко мне.

— Ира, ты войны хочешь? Тебе людей совсем не жалко?

— Нет, то есть да! — я окончательно запуталась. — Жалко, но я что-же, теперь всю жизнь взаперти проведу?

— Почему взаперти? — изумился Даэлин.

— Но, ведь ваши дамы никуда не выходят.

— Это не так. Они никуда не выходят без надлежащего сопровождения. Но жене князя опасаться нечего. У тебя всегда будет защита — выезжай куда хочешь.

— Даэлин но ведь я тебя не люблю.

— Конечно, потому что ты никогда не думала обо мне с этой стороны. Но это не беда — обещаю, я сделаю все, чтобы ты меня полюбила.

Какой оптимизм. Мне бы хоть десятую часть такого. Аргументы кончились, новых не придумывалось, и я позволила отвести себя в дом. Вот теперь я действительно, попала.

В кабинете Даэлин вручил учителю брачное предложение и все расселись в кресла. Лис, покопавшись в столе, вынул лист с гербовой печатью, который курьер привез буквально накануне и передал его князю. Тот внимательно прочел и передал спутникам.

— Господин Лис, ваши условия понятны, а что Рондан дает в приданное за Ирой?

— Высокий князь! Рондан отдает вам мага! Разве этого мало?

— Я благодарен Рондану за невесту, но вы хотите концессию на сто лет. А в обмен — один маг? Это неравнозначно. К тому-же, здесь не оговорены условия, все слишком расплывчато.

— Это предварительные предложения принц, я уверен, мы договоримся.

— Дом Бабочки подготовит встречное предложение. Вас же я прошу более подробно изложить условия договора.

Лис расплылся в улыбке, а мне стало совсем плохо, до слез. Похоже, меня банально продают.

— Вы разрешите князь? — раздался тихий и удивительно мелодичный баритон.

Один из сопровождавших Даэлина эльфов наклонился вперед. Князь кивнул. Эльф повернулся к Лису:

— Ваша ученица еще не прошла посвящение в маги. Когда это произойдет?

— Учитывая, как быстро она учится — примерно через два месяца.

— В таком случае, не согласится ли король на свадьбу сразу за этим радостным событием?

Сердце мое екнуло и провалилось в желудок. Я невольно задержала дыхание. Лис задумчиво потер подбородок, и некоторое время они с эльфом играли в гляделки. Наконец учитель с сожалением вздохнул.

— Что ж, я не думаю, что его величество будет против. Я передам ваше предложение. Насколько мне известно, по вашим законам, жена должна большую часть времени проводить с мужем. Но кто же в таком случае будет ее обучать? Поймите — необученный маг, что алмаз неограненный. Если хотите мое мнение — это преступление перед природой.

— Возможно, его величество согласится, в условия брачного договора вписать направление в наши земли двух взрослых магов?

— Я так полагаю, они будут заниматься не только обучением Иры?

— Естественно.

— И тогда Рондан получит концессию на добычу железной руды?

— Не спешите, господин Лис. Рондан конечно же получит такое право. Но маги — это не единственное, чего мы хотели бы.

— И что же еще? — Лис с веселым изумлением уставился на жадину.

— Это как вы только что правильно заметили, еще предварительные условия. Например, Дом хотел бы иметь собственный сталелитейный завод и фабрику по производству ружей. И еще кое-что по мелочи.

— Вы хотите купить завод в Рондане?

— Нет, мы хотим, чтобы Рондан построил завод у нас. И предоставил нам мастеровых и инженеров, для работы и последующего обучения. А так же предоставил возможность обучаться в своих университетах.

Лис впервые на моей памяти, похоже не сразу нашел что ответить.

— Я боюсь спрашивать, господа, что вы подразумеваете под словом "мелочи".

— Закупка партии современных ружей.

— Мы готовы рассмотреть встречные условия. — Произнес Даэлин.

— Да, — задумчиво покачал головой Лис, — они несомненно появятся. Но это вовсе не обязательно вписывать в брачный договор. Можно заключить обычный, торговый.

Все трое эльфов синхронно вздохнули. Если бы мне не было сейчас плохо, это могло бы и развеселить.

— Дом Бабочки настаивает на том, чтобы все это было именно приданным Иры. — Вновь вступил в разговор придворный эльф. — И соответственно все, что предлагаем мы, будет считаться выкупом за невесту.

— Разрешите поинтересоваться, это так принципиально?

— К сожалению, да.

Маг и эльф снова посмотрели друг другу в глаза.

— Если я правильно вас понял, — протянул Лис, — вам нужно представить дело так, что все наши договоренности это лишь брачный договор, а никак не межгосударственные соглашения?

— Вы очень проницательны, господин маг.

— Я просто долго живу на свете... Собственно, почему бы и нет? Вот только успеем ли мы составить такой документ за два месяца?

— Именно поэтому мы здесь. Думаю, и королевство предоставит своих советников?

— Вне всякого сомнения. Хорошо, я направлю королю отчет о нашем разговоре. А сейчас если у вас больше ничего нет по существу вопроса, может, отобедаете с нами?

Все встали, но Даэлин еще задержал нас.

— Господин маг, я хотел бы преподнести своей невесте подарок, это ведь не противоречит никаким правилам?

— Нисколько, князь.

Даэлин обернулся ко второму советнику и взял у него плоскую разрисованную шкатулку из покрытого лаком дерева. Он улыбнулся, заглядывая мне в глаза, и раскрыл ее. На черном бархате лежало колье из крупных васильковых сапфиров, окруженных россыпью мелких бриллиантов. Прозрачные камни чистейшего нежного оттенка, словно магнитом потянули меня к себе. Не удержавшись, я сделала два шага вперед.

— Ты сказала, что любишь синий. Надень его, пожалуйста.

Надеть колье хотелось ужасно. Но что-то удерживало — согласись я на это и тем самым, получается, соглашаюсь и на свадьбу. В то же время и оторвать взгляд я не могла — всегда любила драгоценности, точно сорока. Наконец, мне все-таки удалось себя пересилить, но только я собралась отказаться, как встрял Лис. Преувеличенно веселым тоном он заявил:

— Ира, тебе так понравилось, что ты забыла поблагодарить жениха? Давай я тебе помогу.

И, не давая времени опомниться, надел украшение мне на шею, защелкнув замочек.

— Спасибо... князь. И вам... учитель.

— Вам очень идет этот цвет, — заметил молчавший до сих пор советник.

На секунду мы встретились взглядами и он тут же отвел глаза. Мое отношение ко всему происходящему для него явно не секрет. Впрочем, это ни для кого не секрет и никого не останавливает. Вместо растерянности владевшей мною все это время во мне начала постепенно разгораться злость. Свадьба, значит? Ну, хорошо, у меня еще два месяца, за это время что-нибудь придумаю. Мне бы, главное, до посвящения дожить, а там расстрою помолвку. Знать бы только еще — как.

Всю дорогу до столовой и затем за столом Даэлин посматривал на ожерелье, и на губах у него играла такая странная улыбка, что мне захотелось внимательнее изучить подарочек. После отъезда эльфов, оставшись наконец одна в своей комнате, я сняла колье и рассмотрела его. Вначале ничего не обнаруживалось. Но, затем кое-что начало всплывать в памяти. Что-то смутно знакомое. И, наконец, меня озарило — на самом видном месте, чуть-чуть выбиваясь из общего стиля, так, что этого было и незаметно даже, находилось переделанное в подвеску кольцо. То самое, которое Даэлин предлагал мне в крепости в качестве платы за благосклонность. Ну и характер.

Глава 19

С этого дня наш дом перестал быть тихим. К учителю зачастили курьеры, какие-то чиновники. Эльфы появлялись не часто, если не считать самого князя. Для встреч с ними отвели, как я узнала, охотничий домик на границе и Лис постоянно мотался туда, заставляя меня безвылазно сидеть в четырех стенах — ведь выходить без него на улицу было все еще опасно. Скрыть такую суету оказалось немыслимо и вскоре по городу поползли слухи. Кто-то говорил, что Рондан и Дом Бабочки собираются объединиться и напасть на соседнее с нами человеческое государство на севере. То наоборот — объединиться и напасть на соседний эльфийский Дом. Самым близким к правде был слух о предстоящей свадьбе королевской дочери с эльфийским королем. То, что главе Дома Бабочки было уже семьсот лет, а младшей, незамужней дочери короля — шестнадцать, никого не смущало.

Мне от всей этой суеты было тошно и самое обидное, близкие друзья — Гриня и Тим меня совсем не понимали. Гриня, в разговорах, вначале вроде бы соглашалась, что жить человеку в эльфийском обществе не сахар, но почему-то эти беседы всегда оканчивались рассматриванием подарков Даэлина и охами, вздохами. Нет, она вовсе не была из тех девиц, которым деньги застят глаза, но мысли у нее слишком легко скакали от одной вещи к другой и она сама не замечала как за час меняла свое мнение на прямо противоположное. А Тим и вовсе пришел к выводу, что я, по его выражению "как все невинные девушки", боюсь первой брачной ночи. Ох, Тим тебя бы в мой мир.

Единственный, с кем я могла отвести душу, был Альрик. Но он приходил редко, занятый делами, которые сгрузил на него Лис. Теперь все обязанности городского мага и мага провинции приходилось тянуть ему одному. Дошло до того, что я начала жаловаться птичке, ни с того ни с сего свившей гнездо над моим окном. На удивление храбрая пичуга слушала, наклонив головку и смешно встряхивая крыльями, а потом улетала за червяками.

Лис за хлопотами даже похудел и осунулся, при этом мое обучение не прекращалось. Только, если раньше он занимался со мной после обеда, то теперь — вечером, допоздна.

Даэлин появлялся раза два в неделю и каждый раз с дорогим подарком. Теперь его сопровождали несколько воинов. Пару раз приезжали советники, этих я начала тихо ненавидеть. Под их внимательными взглядами я себя ощущала авианосцем, строительство которого инспектирует приемочная команда.

В один из вечеров учитель к моему удивлению отмахнулся от учебников и сказал:

— Вот, что, девица. Как я погляжу, что-то ты загрустила. Прогуляться не желаешь?

— Конечно! Хоть просто по улице пройтись.

— Ну, зачем же по улице-то? Ты в игорном доме была когда-нибудь?

— Нет, — удивилась я.

— А поедем ка мы туда с тобой. Оденься побогаче. Вот тебе десять золотых, проиграешь сегодня вместо меня. Только за карты не садись — это долго, лучше в рулетку.

В этот раз к роскошному дому, который на самом деле был борделем мы подъехали с заднего фасада. По пути Лис разъяснил мне правила — перед выходом из кареты надеть карнавальную маску, по имени никого не называть, веер не раскрывать и не делать им лишних движений. Даже если узнаешь знакомого, делать вид что не узнал. Я не совсем поняла к чему такая таинственность, если вместе с нами в карете сидели, скромно глядя перед собой двое крепких солдат, явно понимающих, куда мы едем. Выйдя из кареты Лис постучал в неброскую дверь. В ней тут же открылось маленькое окошко и чьи-то близко посаженные, маленькие глазки быстро оглядели посетителей. Затем дверь открылась, и в проеме появился старичок невысокого роста с хитрой, крысиной физиономией.

— Добрый вечер, господин, добрый вечер. Рады вас видеть, — сладким голосом пел он все так же стоя в дверях и загораживая нам дорогу. — Вы я вижу не один?

— Зрение вас не подводит. Вы дадите нам пройти, наконец?

— Конечно, конечно, — не двигаясь с места, пропел тот. — Если вы ручаетесь за свою спутницу.

— Я знаю, кого можно сюда приводить. Так мы пройдем, или будем ссориться?

— Проходите, проходите, — посторонился наконец привратник. — Не обижайтесь, господин, но правила есть правила. Вы же сами понимаете. Госпожа надеюсь, станет нашей постоянной гостьей?

— Ответь ему, он хочет услышать твой голос, — небрежно бросил учитель.

— Возможно, если мне понравится, буду заходить.

Первое, что поразило меня в большом зале, куда мы попали с Лисом, было ощущение невероятной роскоши. Кричащей, да, но настоящей. Это не шло ни в какое сравнение с борделем, просто как дворец и курятник, даже не верится, что и то и другое помещается в одном доме. Наверное, мебель отсюда по мере старения перемещается туда. Несмотря на плотно зашторенные тяжелыми портьерами окна в зале было светло как днем, благодаря трем огромным, по здешним меркам, люстрам и множеству подсвечников. Серьги, кольца, колье сверкали на дамах, словно новогодние гирлянды. Я порадовалась тому, что уступила Лису и одела подарок Даэлина. Иначе выглядеть бы мне бледно.

Посреди зала находился большой стол, за которым сидели двенадцать человек и сосредоточенно играли в карты. Рядом стояли зрители и наблюдали за игрой, иногда шепотом переговариваясь между собой. Вокруг большого стола располагались шесть маленьких, за которыми тоже шла игра. Несмотря на то, что в зале находилось человек пятьдесят, не меньше, было достаточно тихо и хорошо слышались реплики игроков. Смутный гул доносился из за двери в соседнее помещение. Учитель потащил меня туда.

В этом зале находились три стола с рулеткой. Вот здесь уже было относительно шумно. Часть народа толпилась у рулеток, остальные же просто болтали друг с другом. У рулетки к которой мы подошли ставки были невысокими — всего два золотых. Я поставила на семнадцать, белое и вопреки примете о новичках проиграла — выпало восемь, черное.

— Развлекайся, пока не спустишь все, — посоветовал Лис.

Мне вспомнилась бабушка — когда она на посиделках с подругами играя в карты, говорила — "чего расстраиваться, не корову же проиграла". Десять золотых — это именно корова. А по здешним понятиям — мелочи. Почему-то, хоть деньги были и не мои, ужасно захотелось выиграть. Я поставила снова, на белое, одиннадцать и снова проигрыш — восемь, черное. Мне стало досадно так, что я стиснула зубы. Может, стоит перейти на черное? Нет, по закону подлости сейчас выпадет белое, ведь всем известно, что в рулетке нет никакой закономерности. Тогда, может ставить на четные? Нет, это тоже не решение.

— Делайте ставки, господа.

Да, что-ж ты так торопишься. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать, куда потянется рука с двумя золотыми. Рука потянулась вправо. Пять, белое. Крупье раскрутил рулетку. Даже если я сейчас и проиграю — не может такого быть, чтобы не выпало нечетное белое!

Когда стрелка в третий раз остановилась напротив восемь, черное, вокруг стола раздался недовольный ропот.

— Милейший, что с рулеткой?

— Господа, такое иногда случается.

— Случается, как же! Игорный дом выигрывает уже пять раз подряд. И три раза на одном и том же месте!

Пожилая женщина с покрасневшими от недосыпания глазами, побледнела от злости, уголки перекошенного рта кривились в саркастической усмешке. С силой ударив веером по столу, так, что он сломался, она резко развернулась и ушла. Я посмотрела на свои руки тоже судорожно сжимавшие веер. А ведь, не такое это безобидное увлечение, похоже. Осторожно вытерев влажные ладони я не глядя поставила оставшиеся четыре золотых с твердым намерением больше не играть.

— Белое, восемь. Поздравляю, барышня.

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Крупье собрал деньги, положил их к другим лежавшим маленькой горкой на небольшом подносе и поставил передо мной.

— Будете играть еще?

— Можешь забрать и уйти, — подсказал Лис.

Люди кругом опять ставили на кон, а я думала. На подносе лежало как минимум пятьдесят золотых, для бедного человека — почти состояние. И кто его знает — они могли бы мне пригодиться. Повинуясь даже не разуму, а какому то движению души я сказала:

— Ставлю все на восемь, черное.

Крупье снова раскрутил рулетку. Я отстранено наблюдала за все медленнее вращающейся стрелкой, зная точно, что проиграю. Я и желала проиграть. Почему то мне показалось — уйди я с выигрышем и вернусь сюда снова. А этого мне уже не хотелось.

— Шестнадцать, черное.

— Да!

Я обернулась на хорошо знакомый голос. Лирэн. И как же я ее не замечала, ведь она все это время стояла прямо напротив! И не узнать ее было невозможно, несмотря на маску. Лирэн тем временем не торопилась забирать весь выигрыш. Сложив в кошелек монет двадцать, остальное она распорядилась оставить на ее счету в казино. Мы с Лисом отошли от стола и магиня присоединилась к нам.

— Любезная незнакомка, — с усмешкой произнес Лис. — Я вижу у вас нет компании?

— Ошибаетесь, компания у меня есть.

— И где же она?

Лирэн сделала знак подойти и к нам направился мужчина. Только когда он подошел и поздоровался я узнала Альрика. Маги вели себя странно, может они выпили, но в поведении проскальзывало нечто от старшеклассников, сказавших родителям, что идут учить уроки к подруге, а самих сбежавших в клуб. Какое то ощущение шутки, розыгрыша.

— Предлагаю пройти в отдельный кабинет. Что-то меня утомил этот шум, — предложила волшебница.

— Идите, — ответил учитель. — У меня тут дела. Я подойду к вам позже.

В кабинете Лирэн заказала вина, фруктов и пирожных, объявив, что сегодня платит она. Альрик только пожал плечами. Принесли игристое вино, от которого мне сразу стало весело.

— Какое замечательное ожерелье, — заметила волшебница. — Я никогда не видела такого у Динаи.

— Это мое.

— Вот как? Откуда? Только не говори, что тебе купил учитель — это слишком дорого.

— Это тайна, — буркнула я в фужер.

— Ах, перестань, девочка. Я все знаю.

Вот тебе и государственная тайна. Я с осуждающем глянула на Альрика.

— Нет, он молчал как рыба, — правильно истолковала мой взгляд Лирэн. — Все вокруг уже знают, что свадьба будет через два месяца. Я слышала — ожидается какое-то грандиозное торжество? Иначе зачем такая суета.

— Если уже все знаете, зачем спрашиваете? — вздохнула я.

— Что-то для невесты ты не слишком весела.

— А с чего мне веселиться? Меня выдают замуж за мужчину, которого я плохо знаю. Жить я буду среди эльфов — вы среди них жили? Я — да, и знаю, как это. Только раньше со мной были друзья, а теперь и этого не будет.

Лирэн нахмурилась и разглядывала пирожное, о чем то задумавшись.

— Это безобразие! — наконец изрекла она, посмотрев на баронета. — И этому нужно помешать! Отдавать ушастым мага — неслыханно.

— Интересно, как ты собираешься это сделать, — ответил тот. — Успокойся, ничего все равно не выйдет. Не тебе тягаться с Лисом.

Лирэн с изумлением на него воззрилась, словно в первый раз видела. Потом зло прищурилась, но лишь на мгновение, и на лицо вернулось беззаботное выражение. Альрик не видел всех этих изменений — он выбирал себе яблоко. Волшебница подмигнула мне.

— Альрик, а ты стало быть уже простил эльфийскому молокососу ту шуточку с кошачей травкой?

Баронет поморщился:

— И что ты мне предлагаешь — вызвать его на дуэль? Как благородный человек я не могу использовать магию в поединке. А саблей я не особо хорошо владею. Учитывая, как обучают высокородных, он меня в лапшу порубит.

— Я говорю не про дуэль. Но если ты найдешь способ нашей бедной птичке избежать свадьбы — разве это не будет хорошей местью? А можно ведь придумать и что-нибудь веселое. Ну же Альрик, ради меня!

Альрик с сомнением на нее поглядел и откусил яблоко.

— Опасно, — вздохнул он. — Это ведь решение короля — выдать Иру замуж.

— Не узнаю тебя, — воскликнула волшебница. — Когда это тебя опасность останавливала? А что касается короля...

— Лирэн, — предостерегающе повысил голос маг.

Они переглянулись и посмотрели на меня. Некоторое время Альрик меланхолично жевал яблоко, задумчиво глядя в угол. Лирен с хитрой улыбочкой поглядывала на него, делая мне знаки у него из-за спины. Я скорчила жалостливую физиономию и постаралась припомнить самое горькое событие в моей жизни. Припомнилось как я сидела в эльфийской камере ожидая пыток. Видимо выражение получилось подходящим и Альрик с громким вздохом возвестил:

— Хорошо, я согласен. Только уговор — никаких действий без обсуждения. Сначала вместе обдумываем, потом действуем. Ну или хотя-бы ставим друг друга в известность.

— Конечно, я знала — на тебя можно положиться! — Лирэн подскочила к баронету и поцеловала его прямо в губы.

Я изумилась. Нет я знала, что Альрик к ней неравнодушен, но похоже это взаимно. Дверь в этот момент открылась и вошел учитель.

— Господа, господа! Лирэн, я понимаю ты очень рада выигрышу, но не забывай — Ире такие вещи видеть пока необязательно.

Ну да, делать мне их с эльфом желательно, а вот видеть — нет. Ханжество какое-то. Лис тем временем объявил, что нам пора уходить. Мы распрощались с магами и ушли. Я думала, мы просто уедем, но все оказалось интереснее. В коридоре, где сидел привратник нас ждала мадам и двое рослых, крепких лакеев, которым очень не шли ливреи — мундир был бы более кстати. Один из них держал тяжелый сундучок. При виде нас, привратник открыл окошечко в двери и внимательно осмотрел окрестности. Затем к окошку подошел учитель и спросил у кучера все ли в порядке. Тот ответил утвердительно. Только после этого дверь открыли и вышел сначала маг, затем лакеи, а за ними уже я.

Слуга внес сундук в карету и поставил его между солдат. Затем Лис усадил меня и наконец сел сам. Когда карета тронулась я заметила, что солдаты сидят с обнаженными палашами, а рядом с каждым лежит пистолет.

— Мы сейчас едем в одно место Ирочка. Ты уж потерпи немного.

Потерпеть пришлось не меньше получаса — столько мы ехали. Причем иногда мне казалось, что мы движемся кругами. Наконец карета остановилась перед средних размеров домом где-то в предместье. Солдаты занесли сундук в дом, мы зашли следом. В доме нас встретил мужчина с не запоминающимся лицом, которого я тем не менее точно где-то видела. Только никак не могла вспомнить где. Он перекинулся парой слов с учителем и они ушли вглубь дома оставив меня ждать в комнате.

Вернулся учитель примерно минут через десять, очень довольный. Я к тому времени вспомнила, где видела мужчину — в трактире, куда бегала предупредить Тима. Это именно он тогда сидел с пьяным мужичком и слушал о стальных шомполах.

Говорят любопытство грех, но в карете я не выдержала:

— Учитель, а что это было?

— Деньги, конечно, что же еще. Двадцать процентов от месячной выручки казино.

Я изумленно посмотрела на мага. Тот снисходительно мне улыбнулся:

— Должна же тайная канцелярия откуда-то брать деньги для своих дел? Не всегда, знаешь ли, удобно обращаться к королевскому казначею. Всегда возникают вопросы — для чего, да как отчитываться будете. Представляешь статью расхода — подкуп советника министра Транзитании? Это я к примеру говорю — такой страны нет. Бюрократия.

Я медленно кивнула, подумав, что это, по крайней мере, не деньги за наркотики. Впрочем, мне сейчас не о том беспокоиться надо.

Глава 20

— Ну подойди же к ней, не бойся. Я специально выбирал самую спокойную.

Даэлин тихонько подталкивал меня к очередному подарочку. Полностью белая, без единого пятнышка, изящная лошадка смотрела на нас немного удивленно и недоверчиво, переступая с ноги на ногу. Видимо понять не могла, как ее такую замечательную подарили этому странному существу. Лис, Диная и советники наблюдали за нами издали из окна, а мы топтались на лужайке перед домом.

— Даэлин, я тебе сто раз говорила — я не умею ездить верхом. Не приму я этот подарок, к чему она мне? Все время в стойле стоять? Заскучает же.

— Ездить я тебя научу. Конечно, лучше бы тебе надеть то, что носят наши дамы для верховой езды. Не понимаю, как можно в юбке на коне скакать?

— Я тоже не понимаю, но как видишь на мне сейчас юбка. Сесть я на нее не могу. И вообще я ее не принимаю.

Вот так препираясь, мы, тем не менее, подходили все ближе к лошади. Коняшке, в свою очередь, тоже надоели наши споры, но она терпеливо ждала, косясь на большой кусок булки у меня в руке.

— Покормить ты ее можешь? Она тебя не съест.

Хлеб лошадка взяла осторожно, интеллигентно даже. Я погладила теплую короткую шерстку у нее на лбу. Такое хорошее животное, но я действительно не умею. И потом, если свадьба расстроится, а я на это надеюсь, придется все подарки возвращать и ее в том числе. Додумать я не успела, меня подхватили за талию и приподняли над землей.

— Не думал, что ты такая робкая, — усаживая меня боком на лошадь заявил, усмехаясь Даэлин. — Вот если бы еще и послушная.

Да что-же он делает! Я вцепилась обоими руками в луку седла, пытаясь не упасть и тем не менее пропищала:

— Не рассчитывай на это! И сними меня сейчас же!

— Сначала немного покатаемся.

Даэлин повел лошадку в поводу по кругу. Со стороны, наверное, смотрелось очень мило. Диная крикнула что-то одобрительное, Лис закивал головой, а я только молилась всем богам пока мы неспешным шагом двигались от дома. Даэлин шел, полуобернувшись ко мне, видимо чтобы успеть вовремя поймать. Страх прошел довольно быстро, и было даже приятно ехать верхом, но злило, что он назвал меня робкой и совсем не слушал.

— Даэлин, — постаралась я воззвать к его разуму. — Достаточно, сними меня.

— Принимаешь подарок?

— Нет.

— Сделаем-ка еще несколько кругов.

Он пошел значительно быстрее. Я снова ухватилась за седло.

— Даэлин, перестань.

— Принимаешь?

Да что на него сегодня нашло? Сама виновата, последние два раза отказывалась от подарков напрочь, вот он и придумал, как меня дожать. Я же сейчас свалюсь!

— Прекрати.

Я старалась говорить негромко, потому что было стыдно — вдруг услышат зрители. Эльф вместо ответа побежал. Да, что б тебе, сволочь остроухая.

— Принимаю.

— Иди ко мне, воробышек.

Даэлин подхватил меня и спустил на землю. Я, наверное, и впрямь на встрепанного воробья похожа.

— Благодарю вас, князь. Я получила незабываемые впечатления. Извините, воробышек полетел учиться.

У себя в комнате я подошла к окошку и пожаловалась:

— Вот на что это похоже, ты мне скажи? Если он сейчас моим мнением не интересуется, что после свадьбы будет?

Птичка чвиркнула, что то вроде — да, гад редкостный, и упорхнула.

— А ты и после свадьбы от моих подарков отказываться будешь?

— Уже и без стука входишь.

— Извини. И за то, что сейчас было, тоже.

Прогресс. Извинился впервые на моей памяти. Я внимательно присмотрелась к эльфу — похоже, искренне говорит. Он стоял посреди комнаты в своей излюбленной позе — скрестив руки на груди.

— Знаешь, иногда у меня появляется желание добиться твоей любви, а потом... не навсегда, только на короткое время, заставить испытать все то, что я сейчас испытываю. Бросать, как милостыню одно, два слова за вечер. Даже не смотреть в твою сторону, как будто тебя нет. Отвергать все, что ты предложишь.

Это было неожиданно. От растерянности я не смогла подобрать нужных слов в ответ. За все время с той самой ночи, да что там, вообще за все время нашего знакомства, он ни разу не сказал о своих чувствах, а сегодня словно решил меня удивить на всю оставшуюся жизнь.

— Не бойся, я никогда этого не сделаю. Хотя очень хочется. Прошу только, не позорь меня при советниках — поблагодари за подарок.

Я со вздохом кивнула. Слабый мы все-таки народ — женщины.

Спустя неделю было объявлено, что брачный договор оговорен и настала пора его подписывать. Это знаменательное событие почему-то решили провести в эльфийской крепости, наверное из за того, что на встрече должен присутствовать брат Даэлина. Мы с Лисом и Ветром выехали туда заранее в карете в сопровождении трех верховых солдат. Учителю нужно было успеть проверить чистовой вариант сделки, перед тем как приедет канцлер Рондана. Один из солдат держал на поводу мою лошадку — Даэлин очень просил, чтобы я подъехала к крепости на ней. Видимо хотел продемонстрировать родне, как я его уважаю. По такому поводу мне понадобился эльфийский костюм для верховой езды — широкая юбка-брюки и туника. Действительно, гораздо удобнее юбки, но тоже надо наловчиться садиться в седло. Что-ж никто не придумает обтягивающие брюки? Ах, да, это же неприлично.

На лошадку я села, когда уже показались башни крепости. Я бы лучше перед самыми воротами на нее взобралась. Несмотря на то, что проехала шагом до ворот крепости минут за двадцать, не больше, сидеть весь оставшийся день будет неудобно. А ведь всю неделю тренировалась по полчаса. Лис из солидарности составил мне компанию и тоже ехал верхом.

Я была так увлечена задачей не свалиться с седла, что не сразу заметила кавалькаду всадников спешивших нам навстречу. Первым ехал Даэлин с незнакомым мне эльфом.

— Кронпринц, разрешите представить вам — моя невеста, ее учитель — Вил Лис, господин Ветер — маг Рондана.

Интересно они и наедине друг друга по титулам величают, или только в официальной обстановке? О возрасте эльфов сложно судить, но скорее всего, брат Даэлина был ровесником Таниэля. Он доброжелательно, хотя и с некоторым сомнением, рассматривал меня, мой костюм и мою лошадь, не обращая никакого внимания на Лиса и Ветра и только вопросительно иногда поглядывая на брата. Хуже того — вся свита эльфов занималась тем-же, и все это в полной тишине. Мне стало не по себе.

— Вижу, тебе понравился мой подарок, — улыбнулся Даэлин.

Я смогла только кивнуть.

— Невеста? — наконец произнес принц, вновь посмотрев на князя. — Рад приветствовать вас на землях Дома Бабочки.

Развернувшись, он первым, вместе с Даэлином поехал обратно. Мы отправились за ним. Я ехала достаточно близко, чтобы услышать как кронпринц, наклонившись к брату, тихо произнес — "Ты не поторопился?". Тот ответил поговоркой, в переводе на человеческий — "куй железо, пока горячо".

Когда мы въехали во двор замка, настроение у меня было, как у вора под виселицей. Лис это понял, наверное, тоже все слышал. Даэлин помог мне спуститься с лошади и провел в замок, где нас встретил комендант. Странно возвращаться туда, откуда когда-то бежал.

Оказалось, нам выделили несколько комнат на первом этаже, обычно пустовавших. Остановившись перед моей дверью, комендант долго возился с замком. Все уже разошлись по комнатам, а мы с Даэлином все еще стояли посреди коридора.

— Высокий князь, я счастлива видеть будущую княгиню. Вы представите меня?

Мы обернулись на низкий с бархатными интонациями голос. Позади стояли две молодые эльфийки. Да, слухи не преувеличивали, они действительно были красивы. Причем, если та, что стояла впереди и приветливо мне улыбалась, особо не выделялась — просто приятная внешность, то вторая... Я не завистливый человек, но увидав ее, пожелала себе провалиться сквозь землю. Особенно после услышанного перед воротами замка. Эльфийка была воистину прекрасна, как бывают прекрасны фотографии моделей в глянцевых журналах. Только красота в журналах по большей части заслуга фотошопа, а тут она была въяве. Она стояла, с несчастным видом опустив глаза.

Лицо Даэлина на миг исказила недовольная, презрительная гримаса.

— Ира представляю тебе госпожу Риану Иннэ — матушку нашего коменданта и госпожу Тэлинэ, дочь советника Оли.

Обе дамы поклонились, я медленно кивнула, и тут Рениэль наконец-то открыл мою комнату. Я пригласила женщин к себе. Даэлин вошел без приглашения. Когда все расселись в кресла, наступило неловкое молчание. Я не знала о чем можно говорить с женщинами, а они видимо не могли начать разговор первыми. Даэлин буравил взглядом дочь советника.

— Вы приехали в крепость повидать сына? — наконец нашлась я.

— И это тоже. Но, скорее по делам, — с двусмысленной улыбкой ответила старшая эльфийка. — Простите мне мою нескромность, но о вас так много говорят и все время разное. Кем вы приходитесь королю? Я слышала вы его приемная дочь?

Мне стало дико неловко, хотя казалось бы — отчего? Да, я не дочь короля, даже не приемная, да у меня даже титула нет. Зато, почти что маг. И вряд ли сынок не сказал матушке кто я. Я сообразила, что неловко мне не от самого вопроса, а от тона каким он задан. Чуть заметное, едва различимое пренебрежение слышалось в нем. Понятно в кого Рениэль такой — не растут на осинке апельсинки.

— Ира устала, ей нужно отдохнуть, — заявил Даэлин. — Дамы, думаю, у вас будет время задать вопросы позже, а если вам не терпится, поинтересуйтесь у меня.

Все-таки иногда его авторитарные замашки очень к месту, как бы мне так научиться. До ужина оставалось часа два. Когда все вышли, я переоделась и решила навестить Дану, Калена и Грена. Дана, завидев меня, хлопнула перепачканными в муке руками по переднику, оставив на нем белые пятна.

— Ира, а я не верила! Неуж-то правда ты за князя выходишь? — Подойдя совсем близко, она зашептала. — А еще говорят — ты дочка королевская от фрейлины, в детстве украденная. Это правда?

Ну все, государь мой Ароник седьмой, хотите вы того или нет, но от еще одной дочери вам теперь не отделаться, если уж всем так этого хочется. Возвращаясь через полчаса, я не могла сдержать улыбку.

Хорошее настроение продержалось ровно до ужина — перед тем как выйти к столу, ко мне зашел обеспокоенный Лис.

— Вот, что девонька, — опять перешел на свою излюбленную манеру речи учитель. — Не нравится мне кое-кто в свите кронпринца. Ты сегодня куда ходила-то?

И откуда он только все узнает?

— На кухню, к Дане, Калену...

— Одна никуда не ходи. Вот, ты же знаешь, как пользоваться артефактом портала? Запоминай слова.

Он вынул из кармана косточку от сливы, положил ее на прикроватный столик и произнес заклинание — на этот раз две строчки из эльфийской песенки. Я повторила.

— А сейчас вот, выпей-ка. — Учитель высыпал небольшую горсть желтоватого порошка в кубок с водой и протянул мне.

— А что это?

— Противоядие магическое. От всех ядов помогает. Но от ножа, извини, не спасет.

— Учитель, но уж на это они не пойдут — убить мага — это же объявление войны!

— Это если убийца не будет найден. А теперь представь — мага убивают, убийцу тотчас хватают и в результате неудачного задержания тоже убивают. Придраться не к чему — злоумышленник получил по заслугам. "Ах, как нам жаль, но фанатики в любом народе бывают", — противным голосом передразнил он. — А невесты у князя как не бывало.

Час от часу не легче, я же теперь здесь не усну. Вот ей богу служанкой было спокойнее. Я выпила противоядие, и в этот момент вошел Даэлин. За открытой дверью стояли кронпринц под руку с матушкой коменданта, сам комендант с дочкой советника и остальная свита. Впервые не на картинках, а на самом деле я увидела эльфов в их парадной одежде. Красиво, только непрактично, как Даэлин в этой светло-серой хламиде, больше похожей на длинный халат с короткими рукавами, не запутается? Я заметила — на одежде каждого из эльфов обязательно присутствовало изображение одной или нескольких бабочек.

По случаю приема дорогих гостей зал, где обычно ели воины, тоже украсили, в основном гобеленами на стенах и цветами. Есть такое выражение — "море цветов", теперь я воочию наблюдала, что это такое. Цветы были везде — на стенах, на полу, на окнах, на столах, сдвинутых в один длинный стол, покрытый яркой скатертью. Похоже, все солдаты крепости, вместо дозоров, по окрестным лугам их собирали. Они, кстати уже стояли вдоль стены и приветствовали нашу процессию.

Пройдя весь зал, мы остановились. Кронпринц сел во главе стола. Сейчас он по традиции должен указать каждому его место.

— Брат мой. — Принц показал Даэлину место справа от себя.

— Княгиня.

Я не сразу осознала, что обращается он ко мне. Теряясь в догадках, я села на место слева от него, напротив Даэлина. Если я ничего не путаю, здесь должна быть матушка коменданта. Рядом с князем посадили Лиса, затем Рениэля, Ветра. Со мной села госпожа Риану, а потом Телинэ. Судя по припухшим глазам, дочка советника недавно плакала. Не удивительно, с такой-то спутницей, та кого угодно заест.

Первый тост кронпринц поднял за процветание Дома. После этого гости и хозяева несколько расслабились, потянулись за блюдами, над столом повис негромкий гул множества голосов.

— Простите, ваше высочество, почему вы назвали меня княгиней?

— Потому-что мой брат князь, а его супруга, соответственно княгиня.

— Возможно, мы чего-то не понимаем, — вклинился в разговор Лис. — Но как Ира может быть супругой князя? Договор еще не подписан, обряд бракосочетания не проведен.

— Но зачем он нужен, если моя невестка приняла в дар белого коня и въехала на нем в замок принадлежащий моему брату? Нет, я понимаю, госпоже Иннэ хочется красивой церемонии, — он обернулся ко мне. — Не беспокойтесь, мы обязательно проведем ее в Иллеторе. Древний обычай вовсе не препятствие для пышного праздника. А договор мы обязательно подпишем, ведь все вопросы уже улажены.

Ложка выскочила из ослабевших пальцев и стукнула с глухим звуком по тарелке. Артефакт портала остался лежать у меня на столике. Если после ужина Даэлин потащит меня к себе, я начну цепляться за стены и скандалить. Или устрою что-нибудь в спальне, мне уже все равно, что подумают эльфы. В горле мгновенно пересохло, но усилием воли я все же выдавила:

— Ваше высочество, когда я принимала лошадь в дар и когда проезжала через ворота, я не знала, что это значит. Меня никто не предупредил.

— Не может быть! — почти искренне удивился эльф и обратился к Рениэлю. — Светлый князь, вы помнится, подарили Ире книгу, в которой описаны наши традиции?

— Ясный князь, я говорил вам, что не помню, есть ли там конкретно этот обряд, — твердо ответил комендант.

Зато я точно помню — ничего подобного там нет.

— Выходит, произошло недоразумение. Дорогая сестра, мой брат был убежден — вы поняли, что это означает.

Я посмотрела на Даэлина. Тот с невинным видом отрывал лепестки у ромашки, как будто это было делом государственной важности. Только кончики ушей покраснели. Все-таки стыдно ему. А когда всю эту авантюру придумывал, стыдно не было. Я не отрываясь выпила целый кубок вина, как воду, не почувствовав его вкуса и забыв, что ничего еще не ела.

— Что-ж, в любом случае, свадьба была делом решенным, месяцем раньше, месяцем позже. Вы теперь муж и жена.

— Прошу прощения кронпринц, но не считаю инцидент исчерпанным. Я не эльфийка. А по законам Рондана, подданной которого я являюсь, свадьбы еще не было. И договоренность шла о том, чтобы заключить союз после моего посвящения. Боюсь, мой опекун будет недоволен.

На нашем краю стола повисло молчание. Эльфы из свиты воззрились на меня кто с удивлением кто со страхом. Брат Даэлина прищурился и вдруг одобрительно улыбнулся, обращаясь к князю, с некоторой иронией:

— Что скажешь?

— Ира, — тот оставил, наконец, в покое ромашку. — Клянусь при брате, что не трону тебя, пока наш брак не будет заключен и по вашим законам.

После этого все вокруг сделали вид, что ничего особенного не произошло. Пошли разговоры о каких-то незначащих вещах. Только Тэлинэ вдруг встала и, тихо извинившись, ушла. Кронпринц и Лис вели светскую беседу — учитель интересовался обычаями эльфов — "а то сам на старости лет женишься и не заметишь". Ясный князь отвечал ему с не меньшим юмором. Приколисты. Вот мне сейчас не до смеха. Я ковыряла ложкой в тарелке торжественное блюдо — мясо оленя в специях, вываренное несколько часов. По вкусу неотличимо от тушенки.

— Что-то вы совсем ничего не едите, — тихо сказал, наклонившись ко мне кронпринц.

— Извините, но последнее событие выбило меня из колеи.

— Я прошу прощения за своего брата, ему не стоило так поступать,— я пораженно посмотрела на эльфа. — Он хороший, только слишком упрямый. Ира, хочу вам сказать — вы всегда можете рассчитывать на меня. Если что-то у нас покажется вам странным, непонятным или потребуется помощь — обязательно обращайтесь.

Я согласно кивнула, кто его знает, может и придется обратиться. Ясный князь повернулся на другую сторону и стал внимательно слушать разговор Даэлина и Ветра. Те обсуждали достоинства ружья переданного Даэлину — оказывается, из него успел пострелять не только Высокий князь, но и все солдаты в крепости. Я вспомнила, как Таниэль любил огнестрельное оружие, вдруг поняла, что его так сегодня и не видела, и начала осматриваться.

— Так, вот, господин Сатр уверяет меня, что его фабрика способна увеличить выпуск ружей в два раза в течении года, — Ветер уже несколько раз повторил фамилию своего знакомого оружейника.

Даэлин с братом только переглядывались, что-то отмечая в уме.

— Было бы очень познавательно побывать на его фабрике, — обронил кронпринц. — Если бы Рондан дал разрешение моему брату со свитой на путешествие по своей территории...

— В этом не будет препятствий, — включился в разговор Лис. — Высокому князю будет интересно посмотреть не только это. У Рондана есть, что показать.

— Княгиня, вы кого-то ищете? — вдруг спросил Даэлин.

— Я не вижу вашего наставника, его нет в крепости?

— Моего советника, — поправил эльф. — Он здесь, но не здоров. Я проведу вас к нему после ужина.

И вновь вернулся к разговору с магами. Теперь они обсуждали поездку по Рондану, как дело решенное.

Ужин продолжался долго. Не знаю, кто придумал, что эльфы едят мало. Люди, впрочем, тоже от них не отставали. Единственными за столом кто ни к чему почти не притронулся, были мы с матушкой коменданта. Мне кусок в горло не лез, а эльфийке было некогда — она все время беседовала, то с одним, то с другим, как только язык не устал. Иногда обращалась ко мне, но скользких тем не поднимала, натыкаясь на задумчивый взгляд Даэлина. Я отметила, что женщина не выглядит скованной условностями и темой разговоров является вовсе не поэзия или вышивание. Матушку коменданта очень интересовала цена на шелк в человеческих землях.

Я вздохнула с облегчением, когда Даэлин предложил мне руку и мы вышли из за стола. Наконец-то можно не ежиться от любопытных взглядов.

Таниэль лежал на кровати в широких брюках и рубашке и читал книгу. Увидев нас, он вскочил и укоризненно заметил:

— Даэлин, нужно было меня предупредить. Рад видеть вас княгиня, извините за неподобающий вид.

Он принялся надевать кафтан, но это было сложно — обе ладони у наставника были перебинтованы.

— Перестань, Таниэль, — поморщилась я. — Что с твоими руками? Ты порезался?

— Скорее обжегся, — усмехнулся он, а Даэлин вздохнул. — Не обращайте внимания, я все равно считаю, что прав. А руки заживут, даже следов не останется.

— Я говорил тебе, можно обойтись без этого, — заметил князь.

— Нет, Даэлин, нужно было веское доказательство.

— Господа, может вы перестанете говорить загадками и просветите меня?

— Княгиня, — Таниэлю явно не хотелось меня просвещать. — Вам это совсем не интересно.

Вот, теперь и этот величает меня исключительно титулом и опять что-то скрывает. Надоело. И раз уж я княгиня...

— Таниэль Д'Айн, — с милой улыбкой заметила я. — Вы отказываетесь отвечать своей княгине? Это потому что считаете ее глупой или недостойной знать правду?

На мгновение эльф замер, глаза широко распахнулись, а в следующее мгновение он засмеялся и обратился к князю:

— Я оказался более прав, чем даже сам думал. Вы для нас подарок судьбы, княгиня. Я счастлив видеть вас своей госпожой.

И Таниэль посмотрел на меня, словно художник на удавшуюся картину.

— Я произнес клятву на раскаленном железе.

— Что это значит? — тихо спросила я, уже зная ответ.

— Я должен был поклясться на совете старейшин, в том, что женитьба Высокого князя на чел... на вас не уронит престижа Дома.

— И эта клятва?

— Произносится с раскаленным прутом в руках.

Наверное, у меня был довольно глупый вид — я смотрела на эльфа раскрыв рот, не веря своим ушам. Однажды я в русской бане случайно прикоснулась к металлической дверце в печи. Я тут же отдернула руку, но дикая боль как яд растеклась по всей руке, так что несколько секунд я даже не могла не только кричать, но и дышать. Но, держать раскаленный прут и еще клясться?

— Таниэль, ты ведь обращаешься к Даэлину в неофициальной обстановке по имени и на ты?

— Нас очень многое связывает.

— Когда-то ты так же обращался и ко мне. Я бы хотела, чтобы все осталось как раньше.

Таниэль разулыбался. Даэлину тоже понравились мои слова.

— И все же можно было обойтись без этого. Стариков можно было уломать другим способом.

— И сколько бы мы их уламывали Даэлин? Год, два, десять? А время уходит.

Князь опять вздохнул и повернулся ко мне:

— Время позднее, Ира. Я отведу тебя.

По дороге в свою комнату и готовясь ко сну, я размышляла о мотивах Таниэля. Его поступок был продиктован верностью, о которой уже забыли в нашем мире, но что же настолько грозит Дому Бабочки, что эльфы вцепились в меня как черт в грешную душу? Хотя вот совет старейшин был не особо в восторге. Эти размышления прервал стук в дверь. За дверями стоял Лис.

— Вот, что девонька, я тут у тебя над дверями и окном поколдую маленько, — деловито проговорил он и начал плести заклинание.

Через полчаса на дверях и окне стояло защитное заклинание, и войти без оглушительных воплей бунши — это местная птица с потрясающе громким и отвратным голосом, мог только тот, кого я сама приглашу. Я поблагодарила учителя и, выпроводив его, уже собралась ложиться, как в дверь снова постучали. Я поплелась к двери, ворча про себя, что мол, учитывая события последних месяцев — ночь, похоже, мое время.

За порогом склонив голову, стояла Тэлинэ Оли. За ее спиной, беспокойно оглядываясь, маячила матушка коменданта.

— Княгиня, мне необходимо с вами поговорить, — тихо, но решительно заявила Тэлинэ.

— Проходите, — пригласила я.

— Княгиня, возможно вам будет неприятно это слышать, но Даэлин совсем не любит вас, — огорошила меня девушка, когда мы втроем устроились в креслах.

Какое интересное начало, интригующее.

— Почему вы так думаете?

— Потому-что он любит меня, — она вздохнула и начала рассказ. — Мы любим друг друга уже больше года. Я прибыла ко двору полтора года назад и в первый же день встретила высокого князя. А через три дня он признался мне в любви.

Вот как, а мне никогда не признавался.

— Мы были счастливы, но, к сожалению, его брат и его величество не одобрили нашу помолвку. Не знаю, что было причиной, но ясный князь так разгневался, что отослал меня домой, а высокого князя сослал в эту крепость, простым солдатом.

— А почему вы мне все это говорите?

— Понимаете, прошло полтора года и ваша помолвка, а потом обряд... Я думала, между нами все кончено, он разлюбил меня. Но сегодня перед ужином мы встретились, и все выяснилось. Оказывается, ему наговорили, что я была неверна и поэтому он решил обратить внимание на другую. Но сейчас, когда все выяснилось, он назначил мне свидание сегодня ночью и вел себя так, что стало ясно — он все еще любит меня. Только вот я не хочу быть любовницей, и мне кажется, вас тоже не устроит такое положение дел.

Она поднесла руку с платочком к лицу и всхлипнула. Меня по настоящему затошнило. Вспомнились все нежные слова, которые говорил мне Даэлин, когда приезжал к нам, его упорство, его подарки. И выходит, все это было притворством, лишь бы получить так нужный Дому сталелитейный завод, оружие и магов? Нет, я конечно тоже не влюблена, но хотя-бы не притворяюсь. Неприятно.

— Да, — медленно согласилась я. — Меня такое не устроит. И что вы предлагаете?

— Развод.

— По причине?

— Неверности князя.

— Для этого нужны серьезные доказательства.

— Мы готовы их вам предоставить, — вмешалась, молчавшая до того момента госпожа Риана. — Сегодня в полночь, когда Тэлинэ пойдет на встречу с князем, мы с вами пойдем туда-же. И будем наблюдать. А завтра, когда все соберутся на торжественный пир, вы заявите о неверности князя. И вызовите в качестве свидетелей нас. Кронпринц будет вынужден расторгнуть брак, ведь все произойдет при большом скоплении народа.

Я задумалась. Сама по себе идея мне понравилась, но что-то беспокоило, и я сама не могла понять — что. Одна странность здесь уже была — с Тэлинэ все ясно, но зачем это нужно матушке коменданта? Идти против третьего лица в государстве, просто так? Здесь что-то не сходилось.

Эльфийка, же видимо решила, что я трушу.

— Княгиня, неужели вы смиритесь с наличием у вашего мужа любовницы? Вы не показались мне безропотной особой.

Старый как мир прием — взять на слабо. Надо бы проверить серьезность ее намерений.

— А двоих свидетелей будет достаточно? Может, вы найдете еще кого-нибудь?

— Не получится. К сожалению, князь заявил Тэлинэ, что сам зайдет за ней, и мы не знаем, где состоится свидание. Поэтому я сделаю вид, что сплю, когда он придет, и прослежу за ними. А потом приду к вам и отведу в нужное место. Больше народа — больше шума.

Вроде звучит логично, но у меня все равно были сомнения. Не собираются ли меня банально прирезать? С другой стороны такого шанса больше может не быть. И если Даэлин действительно решил навесить мне рога, то мне это не нравится. Тут я вспомнила о сливовой косточке. Ведь я всегда могу перенестись в безопасное место!

— Что-ж этот план меня устраивает.

Я встала, женщины тут же поднялись тоже.

— Я буду ждать вас, госпожа Иннэ.

До полуночи оставалось еще два часа. Я в раздумье наматывала круги по комнате. Мне все же не давала покоя предстоящая операция. Допустим, женщины попытаются меня обмануть. В чем именно? Первый вариант — меня пытаются выманить из комнаты, чтобы убить. На этот случай у меня есть артефакт перехода. Четыре слова на эльфийском и все. А если не убить, тогда что?

Почему она не захотела привлекать еще свидетелей? Ведь, в конце концов можно было привести на место свидания самого кронпринца? Это кстати было-бы лучше для эльфов — меньше позора для Даэлина.

Внезапная мысль озарила мою тупую голову. А если позор предназначался не для Даэлина? Если после моего заявления эльфийки выйдут перед гостями и заявят, что знать ничего не знают? И как тогда будут развиваться события? А тогда получится — я оклеветала своего мужа. Перед всеми. Даже представить страшно, что со мной сделают — клевета у эльфов карается жестоко. Иногда вплоть до смертной казни. Или потребуют поклясться на раскаленном железе. Я не Таниэль, я не выдержу. У меня от страха скрутило желудок.

Но если все правда и Даэлин на самом деле собирается завести любовницу — ну нет! Терпеть мужа с таким характером, который тебя к тому же не любит — дело кончится криминалом. Мне нужен еще один свидетель, вот только кто? Лис — смешно подумать, Ветер — та же история. Эльфы? Ну, это вообще из разряда фантастики. Минуточку, а почему это обязательно должно быть живое существо? Альрик как то говорил про подслушивающий камешек. Вот только где его взять?

Я сделала еще один круг по комнате. У магов искать бесполезно — я не знаю слов заклинания. А может все-таки посмотреть, что там, у учителя в несессере? Вдруг обнаружу что-либо подходящее, вместо подслушивающего камешка. Сейчас маги вряд ли у себя, надо попробовать, а то я ковер протру, вышагивая здесь без толку.

Я осторожно выглянула за дверь. В коридоре никого не было. Подойдя к комнате Лиса и Ветра, я постучала. Никто не ответил — значит заходим. Интересно, поставил ли Лис и на свою комнату защитное заклинание? Аккуратно открыв дверь, я проскользнула в апартаменты. Постояла, прислушиваясь к тишине, и направилась к столу с лежащим на нем походным несессером учителя.

Внутри лежало множество ничего не значащих вещей — как я и предполагала, артефакты. Монетки, камешки, веточки, пакетики с порошками. Только мне от них никакого толка. Хотя почему это? Я достала уже знакомую мне изящную серебряную чернильницу. Конечно, Лис не мог уехать без нее — вдруг потребуется написать, что-то важное канцлеру. Теперь я знала, что делать. Достав лист бумаги и устроившись поудобнее я начала:

"Альрик, мне срочно нужна твоя помощь..."

В любую минуту могли вернуться маги, а объяснить нужно было так много — от этого буквы, и без того всегда у меня кривые, выглядели больными ревматоидным артритом. Я строчила слово за словом, как швейная машинка, лишь иногда прерываясь, чтобы нервно прислушаться. Слова в начале письма уже начали исчезать, когда я, наконец, закончила. Оставалось только ждать ответа.

Последующие десять минут прошли как в бреду. Я опять ходила кругами — теперь уже по комнате магов. Ответа все не было. Вполне вероятно, что Альрик сейчас, допустим в театре и вернется через два часа. Эта мысль до такой степени меня поразила, что я даже забыла прислушиваться к происходящему в коридоре и голоса, раздавшиеся у самой двери, подействовали на мои бедные нервы как разряд тока. По случайности именно в этот момент я находилась у самой двери.

— Я не могу и не нахожу правильным вмешиваться в твои семейные дела, но советую все же сделать именно так.

Я узнала голос кронпринца. Ответ прозвучал слишком тихо не только для того, чтобы понять слова, но и чтобы определить говорившего.

— Да, пожалуйста, подумай над этим, брат.

Значит Даэлин. Что еще задумали эти ушастые? Эльфы ушли дальше по коридору. Ждать баронета я просто больше не могла и, бросившись к столу, написала следующее письмо. Теперь уже Лирэн. Ну, может хоть она на месте.

Еще пятнадцать минут после этого просто выпали из памяти. От постоянного хождения по комнате устали ноги, но наконец-то на белом листе бумаги начали проявляться ровные, выведенные каллиграфическим почерком строки:

"Любезная моя Ирочка, что ты творишь, позволь поинтересоваться?

Ты хотя бы догадываешься, что своим замужеством наносишь величайшее оскорбление многим высоким родам наших остроухих друзей? Нет, убить тебя уже не могут — побоятся гнева принцев, но всегда можно придумать что-либо другое. Ты хочешь получить доказательства неверности высокого князя? А если в результате этой прогулки такие доказательства предоставят ему — уже о твоей неверности? Хочу тебе напомнить — ты пока не в состоянии противостоять самому примитивному приворотному зелью.

Ты понимаешь, что это значит? Как ты считаешь, король будет рад такому повороту событий? Я уже не говорю о том, что твой муженек в таком случае имеет полное право тебя убить. А мне показалось, он к тебе относится... ревностно.

Так, что мы с тобой поступим по-другому. Сейчас иди в свою комнату и поставь свечу на окно. Через час к тебе в окно постучат и передадут простой листочек бумажки. Нужно произнести детскую считалочку — помнишь, именно ее разучивал ученик Ветра с Динаей. Листочек может запоминать все звуки вокруг в течении шести часов, так что времени тебе должно хватить. Потом иди к своему благоверному под любым предлогом и положи листочек ему в карман кафтана. И возвращайся обратно. Будет неплохо, если он сам тебя проводит. Утром верни листок, уж сама придумай как, и прослушай без свидетелей. Если доказательства его неверности будут очевидны, дождись подписания договора и только тогда предъявляй артефакт. Имей в виду — активировать его можно только два раза.

Жена, доказавшая неверность мужа имеет право оставить себе либо приданное, либо выкуп. В твоем случае это будет решать опекун. Если все пройдет удачно — тебя по окончании обучения сошлют на западные острова утихомиривать затяжные бури и искать утонувших моряков и потерявшихся собачек. И через каких-нибудь сто лет мы с тобой встретимся в столице.

А теперь серьезно — вернешься от князя — ни в коем случае не выходи до утра из комнаты, никому не отвечай, словно тебя там нет, очень тебя прошу.

Да, Лирэн получила твое письмо — она передает тебе привет и просит быть умницей и слушаться старших — меня то есть."

Схватив письмо, и наскоро приведя вещи на столе в тот же вид, что и раньше я выскользнула из комнаты магов и опрометью бросилась к себе.

Свечки в комнате не было. Эльфы вообще их не использовали, вместо свечей здесь были стеклянные разделенные надвое сферы со светлячками. В одной стороне мальчики, в другой девочки. Очень удобно — только подкладывай подгнившие листья и хоть книгу читай. Что ж, поставим к окошку своих светлячков.

Чуть менее часа спустя в окошко аккуратно постучали. Я распахнула ставни. На подоконнике, сидела небольшая серенькая сова. Она посмотрела на меня, словно удостоверяясь в правильности адресата, и протянула лапку с обернутой вокруг бумажкой.

— Извини, подруга, мышек у меня нет. Хочешь, конфетку? — спросила я, отвязав артефакт.

Совушка, наклонила голову чуть не на девяносто градусов, внимательно на меня взглянула и, не ответив, улетела. Ну да, глупость сморозила. Произнеся детскую считалочку, я положила измятый листочек в карман и глубоко вздохнув, вышла в коридор. До времени назначенного эльфийками оставалось чуть больше получаса, похоже, я успею.

В коридоре было темно, уж не знаю, почему эльфы экономили на свете. Стараясь не споткнуться обо что-нибудь, я направилась к своему суженому. Окошки в коридоре на первом этаже крепости располагались в редких нишах между комнатами и выходили во внутренний двор и лунный свет длинными прямоугольниками падающий на пол придавал обстановке инфернальный вид. В крепости было уже тихо, видимо все давно спали. Я тихо продвигалась от одного пятна света, до другого и тут почувствовала чье-то присутствие. Боясь поверить в самое худшее я остановилась и медленно стала оборачиваться, но увидеть того кто притаился в темноте мне не удалось. Крепкая, явно не женская рука обхватила меня вокруг талии, а рот и нос зажали какой-то тряпкой с тошнотворным запахом магнолии. Лунные островки на полу стали быстро темнеть и расплываться, вместе с окружающей обстановкой.

Глава 21

Я открыла глаза и полюбовалась на крепко сбитые доски высокого потолка. Все произошедшее отчетливо всплыло в памяти, голова соображала ясно, а вот тело подкачало. Попытка встать не удалась — ни ноги ни руки меня не слушались. Это было крайне нехорошо. В потайном кармане платья лежала сливовая косточка, но я даже пальцем пошевелить не могла, не то что зажать ее в руке, чтобы активировать. Еще неизвестно — могу ли я говорить.

— Кто здесь?

Слова давались с трудом, язык еле ворочался, вместо внятных слов раздавался какой-то полухрип-полуписк — позвать на помощь не получится. Я, с трудом, немного повернула голову в сторону. В большом амбаре, куда на зиму свозили сено для лошадей, сейчас было просторно и достаточно светло, благодаря банке со светлячками, стоявшей рядом. Сама я лежала на большущей охапке соломы напротив входа. Больше никого не наблюдалось.

Скверным было то, что амбар находился в противоположном конце от жилых помещений, даже начни я звать на помощь — никто не услышит. Кто же меня сюда притащил, и как отсюда выбраться? Словно в ответ на мой первый вопрос раздались торопливые шаги. В широком проеме амбарных ворот появился эльф. Я сразу узнала его — Ясин, один из солдат крепости.

Эльф при виде меня повел себя странно — просияв какой-то дурной улыбкой, он произнес:

— Любимая, ты пришла!

Я ожидала чего угодно, только не этого. Парень, тем временем направился ко мне, на полдороге его повело в сторону, но он выправил курс и, подойдя вплотную, с размаху упал на колени, а затем улегся рядом и обнял.

— Что ты делаешь!? — прохрипела я.

— Я люблю тебя, — и эльф потянулся к моим губам.

Его глаза оказались прямо напротив моих и я разглядела неестественно сузившиеся зрачки.

— Стой, — как ни странно эльф действительно остановился. — Ясин, а кто я?

Простой вопрос заставил солдата надолго задуматься, все так же не выпуская меня из объятий. Парень наморщил лоб, внимательно меня рассматривая. Я уже начала надеяться на просветление в его затуманенном мозгу, но он качнул головой, словно отгонял комара, снова заулыбался и пьяно погрозил мне пальцем.

— Ты моя любимая.

Похоже, заело. Положение, в котором я оказалась, встало передо мной в ярком свете прожекторов. Несомненно, не пройдет и нескольких минут, как сюда нагрянет куча эльфов, во главе с Даэлином. Интересно, меня сразу в капусту порубят или дадут хоть слово сказать? Эльф, воспользовавшись моим молчанием, все таки добрался до губ и начал жадно целовать. Скорее от безнадежности, чем на что-то рассчитывая, я замычала.

— Что? — с непосредственным, прямо таки, детским любопытством, поинтересовался мой "любовничек", оторвавшись от поцелуя.

— Ясин, послушай меня, — голос внезапно пришел в норму и я подвигала пальцами руки — похоже тело постепенно начинает мне подчиняться. — Я не твоя любимая. Я Ира, помнишь? Ну, вспомни, пожалуйста. Я была здесь служанкой. Ты меня никогда не любил и я тебя тоже. Ты сейчас плохо себя чувствуешь. Давай ты отведешь меня в мою комнату, а сам пойдешь к себе.

Я старалась подбирать слова попроще, чтобы он понял. Парень грустно вздохнул, вытащил из охапки соломинку и задумчиво ее пожевал. С огромным трудом, словно катила бочку в гору я начала подвигать руку к карману с артефактом портала. Эльф видимо пришел к какому-то решению, потому-что заявил:

— Я на тебе женюсь.

— Я уже замужем.

Его реакция оказалась непредсказуемой, как и все предыдущее. Судорожно вздохнув, он зло посмотрел на меня и прошипел:

— Кто?

— Ясин, — начала я вновь, делая паузы между словами и пристально глядя ему в глаза. — Ты меня не любишь. Тебя чем-то опоили, и ты не понимаешь, что делаешь. Прошу тебя — отпусти меня.

На улице послышались приближающиеся, негромкие шаги множества людей, обутых в мягкие сапоги. Эльфы. Солдат этого совершенно не слышал и потянулся к шнуровке на корсаже. Я сделала отчаянную попытку засунуть руку в карман, понимая, что все равно не успею. Двери распахнулись от сильного толчка, и в амбар ворвалось эльфов двадцать. Как я и предполагала во главе с князем.

Ясин поднял голову и недоуменно осмотрел их. Они же в свою очередь разглядывали представшую перед ними картину, кто с возмущением, кто с презрением. Даэлин, словно не веря, переводил взгляд с меня на Ясина и, наконец, остановился на мне. Растерянность в его глазах сменилась такой горькой обидой, что я не выдержала и опустила взгляд.

— Отойди от моей жены, — глухо приказал Даэлин.

— Ты! — Ясин вскочил на ноги и, выхватив нож, бросился на него.

Ему не дали сделать даже пяти шагов. На четвертом он упал с коротким всхлипом. Я, непонятно каким образом сумела приподняться на локте, и смотрела на солдата, лежащего раскинув руки с ножом в горле. Мне было его невыносимо жалко, хотя отстраненный голос в голове пояснил — теперь моя очередь.

— Что вы решите, Высокий князь? — нарушил молчание один из богато одетых эльфов, поправляя ножны.

— Свое решение я озвучу позже.

Даэлин подошел и рывком поднял меня. Пустая затея. Я тут же опустилась на солому, хорошо, хоть села — не легла, пришлось ухватиться за него и получилось, что я обнимаю его сапоги. Он раздраженно глянул, снова поднял и, подхватив за талию, потащил как тряпичную куклу в крепость. Учитывая, что ноги меня по прежнему не слушались, да и руки не совсем, выглядело это ужасно. Следом увязались несколько эльфов.

Защита комнаты завопила, словно буншу резали живьем, когда Даэлин пинком распахнул двери и втащил меня.

— Проходи Даэлин.

Заклинание угомонилось. Даэлин сгрузил меня в кресло и пошел закрывать двери. На пороге возник Лис и попытался выяснить — что происходит?

— Дайте нам поговорить без посторонних, — рявкнул князь и захлопнул дверь перед самым носом учителя.

Когда мы остались одни, Даэлин сел в кресло напротив меня и начал разглядывать с тоской и разочарованием. Первой не выдержала я.

— Я не виновата.

— Как ты могла? — устало поинтересовался князь.

— Это подстроено.

— Молчи. Как ты могла целовать меня, если любила другого? И почему сразу не сказала — я был уверен, что не безразличен тебе. Я же почувствовал это тогда, под лестницей.

— А что мне оставалось делать? — тихо ответила я, мне все еще было страшно. — Ты вытребовал этот поцелуй шантажом.

— Видимо Рэниэль прав, — после недолгого молчания заключил эльф. — Люди и эльфы слишком разные.

— Возможно, но на подлость способны и те и другие, как я убедилась.

Даэлин грустно вздохнул и заговорил глядя не на меня, а в окно.

— Брат советовал мне просить у тебя прощения, за обряд с лошадью. Он как всегда оказался прав — я поторопился. На мне какое-то проклятье. Сначала Тэлинэ, теперь ты. Риен, Ясин, завтра Таниэль.

— Что Таниэль? — забеспокоилась я.

— Ты забыла? Он поклялся перед Советом, своей жизнью, что женитьба на тебе не нанесет позора Дому. Клятва нарушена.

Даэлин встал и уже у двери добавил:

— Я виноват во всем сам, ты всего-лишь женщина. На суде я постараюсь тебя защитить, можешь не беспокоиться. Конечно, мы разведемся — твое желание исполнится.

Не беспокоиться — хорошо сказано. А если не сможет защитить? Или передумает? Я нащупала листочек в кармане. Нужно прослушать — что он запомнил. Только бы я не перепутала слова.

— Ира, — я вздрогнула и повернулась к учителю. — Что произошло? Князь не стал со мной разговаривать — посоветовал узнать у тебя.

— Учитель, — начала я, но продолжить не смогла.

Жалость к себе, за то, что так глупо попалась, смерть Ясина, которому еще жить бы и жить, наконец прорвали плотину тупого бесчувствия владевшего мною. Я разрыдалась в голос. Лис подскочил, схватил меня в охапку и обнял, быстро приговаривая:

— Тихо, тихо, деточка, все будет хорошо, я обещаю.

— Ничего хорошо не будет, — провыла я и, сбиваясь, путаясь и плача начала рассказывать все, что произошло, начиная с визита эльфиек. Умолчала только про письмо и Альрика. Из-за этого рассказ и так несвязный вышел совсем бредовым.

Маг, гладил меня по спине и горестно вздыхал. А я выговорилась и теперь только всхлипывала иногда, положив голову ему на грудь.

— Что же теперь будет?

— Справимся как-нибудь, — ответил Лис. — Не бойся. Не последний я человек в государстве, и друзья у меня имеются. Ну, сошлют нас на острова, не беда. Люди живут коротко — маги долго. Лет через сто все забудется, и глядишь, еще в столицу вернемся.

Он улыбнулся, в уголках глаз собрались морщинки, а мне, совершенно не к месту, вспомнилось, что я никогда не видела своего деда. Через сто лет. Через сто лет ему будет уже восемьсот — предел для мага. Из-за меня остаток своей жизни он проведет в изгнании. И не только он, еще что-то грозит Таниэлю. Что там говорил Даэлин — поклялся жизнью?

— Это моя вина, — пробормотала я тихо.

— Это наша вина. И моя в большей мере. Ах, поганки, ну надо-же такое удумать. Мне эта молодуха сразу не понравилась, уж больно вид скромный, чересчур. Только не одна она все это провернула, ой не одна. Но обвинить их мы не можем — доказательств никаких.

— Есть доказательства, — я вытащила листочек и протянула учителю.

Он внимательно всмотрелся и расплылся в довольной, понимающей улыбке.

— Знакомый почерк. Ты его активировала?

— Да. Только проверить надо.

— Давай проверять.

Я произнесла считалочку, и мы с магом уставились на листочек, словно он еще и показать все произошедшее мог. Сначала была тишина, скрип двери, тихие шаги. Вскрик, это наверное меня схватили. Тишина. Никаких шагов, а ведь похититель еще и меня тащил. Голос. Не мой.

"— Замечательно. Попалась грязная тварь."

Голос Тэлинэ преобразился неимоверно. Где эти нежные соловьиные трели? Тут шипение какое-то. Послышался звук, как будто упало что-то большое и мягкое. Нужно будет потом проверить — нет ли синяков.

"— Дальше как договорились. Идите."

Снова тишина, примерно минут двадцать и наконец, мой вопрос — "Кто здесь?". Маг слушал и довольно потирал руки. Он прямо-таки лучился счастьем, как солнышко в ясную погоду.

— Вот, что, Ирочка. Держи его у себя и храни как зеницу ока. А завтра, на суде расскажешь, все как было и предъявишь доказательство. Во время суда — старайся только излагать факты. Что ты подумала, что почувствовала — не важно. Только факты.

Дверь распахнулась, и на пороге появился комендант.

— Господин Лис, с этого момента княгиня находится под арестом. Прошу покинуть помещение.

— Не спи сегодня, — быстро прошептал учитель. — И помни о доме.

Намек понятный — если ночью меня попытаются убить, попробую уйти через портал. Лис вышел, а комендант постоял еще немного за порогом, глядя прищуренными глазами. Он, похоже, хотел что-то сказать, но сдержался.

Ночь прошла отвратительно, как и следовало ожидать. Когда утром я посмотрелась в зеркало, то поняла — в таком виде я на суде появиться не должна. Сначала пришлось долго умываться холодной водой, чтобы не так было видно, что я плакала, потом распустила волосы и причесала их. Прическу сама себе все-равно не сделаю, пойду так.

Местом суда выбрали бывшие апартаменты коменданта — сейчас там жил кронпринц. У окна стояли два кресла для кронпринца и Даэлина. Немного в стороне тоже в креслах сидели Риана и Тэлинэ. Советники стояли вдоль стен и тихо переговаривались, отчего в комнате стоял негромкий гул. Кроме коменданта больше из крепости никого не было.

Когда я в сопровождении двух солдат вошла в комнату все разом смолкли и повернулись. Я прошла мимо эльфов, стараясь держаться прямо и не смотреть по сторонам. Эльф из конвоя остановил меня в пяти шагах от принцев. Ясный князь, кивнул одному из советников — я узнала в нем того кто убил Ясина.

— Сегодня пред очами Ясного князя, Высокого князя и остальных благородных эльфов мы обвиняем присутствующую здесь Иру Иннэ в измене своему супругу. Я как присутствовавший при ее разоблачении готов выступить первым свидетелем.

Суд начался. Свидетели выходили, вставали перед кронпринцем и рассказывали свою версию событий. Надо сказать довольно однообразно, это и понятно. Меня заинтересовала только информация о том, что про свидание с солдатом советника предупредил кто-то пожелавший остаться неизвестным. Аргументировал он это тем, что боится быть проклятым колдуньей. Смешно, я пока ничего не могу, даже мышь не прокляну.

Я продолжала стоять посреди комнаты, не особенно вслушиваясь в показания свидетелей. Из за бессонной ночи, голода — поесть мне не принесли, и волнения я чувствовала странную, звенящую пустоту в голове. Все звуки были отчетливыми и резкими как взмах сабли. Эльфы старались на меня не смотреть, словно я была чем-то неприличным, вроде таракана на праздничном столе и я воспользовавшись этим сама стала наблюдать за ними.

Первым в поле моего зрения попал Рэниэль. Комендант стоял у стены с угрюмым и обреченным видом. Странно — вот кому бы обрадоваться. У кронпринца, судя по его виду, болели зубы. Он сидел, уставившись в пол, и время от времени морщился и потирал лоб, слушая эльфов. Переведя взгляд на его брата, я вздрогнула. Даэлин смотрел мне прямо в лицо и смотрел так, что я не выдержала и отвернулась.

— Достаточно, — махнул рукой ясный князь. — С обвинением все ясно. Я бы даже сказал кристально ясно. Заслушаем обвиняемого. Ира Иннэ, что вы можете сказать в свое оправдание?

Я подняла голову, расправила плечи и начала рассказывать. По мере рассказа вокруг опять начали раздаваться возмущенные шепотки. Голоса становились все громче и яростнее.

— Немыслимо, она смеет обвинять благородных дам! — не выдержал наконец главный советник.

— Помолчите, — прикрикнул кронпринц. — Госпожа Иннэ продолжайте.

Я вновь оглядела комнату. Рэниэль смотрел на свою матушку и могу поклясться чем угодно, готов был ее придушить. Мне показалось — он безоговорочно мне поверил. Та, в свою очередь сидела прямо и надменно смотрела на меня. Тэлинэ выглядела так же — ни намека на робость и грусть, так терзавшую ее вчера, не осталось. Даэлин, судя по всему, что-то прикидывал в уме. Я продолжила рассказ. Это было не легко — эльфы уже не стесняясь говорили в полный голос, в мою сторону неслись смешки, возмущенные возгласы.

— После этого вбежали эльфы с высоким князем. Остальное вы знаете.

— Ясный князь, это смешно. Обвиняемая пытается избежать наказания таким нелепым способом. Кто ей поверит?

— Я.

Все разом стихло. Стало слышно как за окном, во дворе скрипит телега и переговариваются солдаты. Эльфы ошарашено смотрели, как поднимается Даэлин и идет ко мне.

А он встал рядом и добавил:

— Я, Даэлин Иннэ, заявляю, что верю этой женщине и требую поединка справедливости. Кого ясный князь назначит моим противником?

Кронпринц удивленно уставился на брата. Эльфы начали переглядываться.

— Мой князь, — вдруг отступил от стены Рэниэль. — Позвольте мне быть противником высокого князя.

— Кронпринц, этого нельзя допустить,— возмутился советник. — Рениэль Иннэ пытается избавить Таниэля Д`Айна от полета кленового листа. На поединке он специально поддастся, это сговор!

— Что?! Советник, — в голосе кронпринца появились такие нотки, от которых мороз по коже пробежал даже у меня. — В чем вы только что обвинили моего брата?

Эльф побледнел. Все вновь замолчали.

— Высокий князь, — опускаясь на одно колено, произнес советник. — Я умоляю вас забыть о моих словах. Они были сказаны в порыве эмоций. Прошу о снисхождении.

— Я прощаю вас, господин Гени. И думаю — возможно, моим поединщиком будете вы?

Такая перспектива эльфу явно не понравилась. Но, похоже, выхода у него не было. Мне надоела вся эта перепалка. Я не знаю что такое поединок справедливости. Не факт, что это именно то, что нам с Лисом нужно.

— Господа, советник сказал, что мне никто не поверит. Но может тогда поверят надежному свидетелю, который подтвердит мои слова.

— У вас есть такой свидетель?

— Да.

— Назовите его имя, его сейчас же сюда приведут.

Кронпринц с надеждой посмотрел на меня.

— У него нет имени. Как вам известно, маги многое могут. В частности они могут сохранять и затем заново заставить прозвучать любой разговор.

Под недоверчивыми, но любопытными взглядами, я достала свой листочек.

— Предупреждаю, прослушать это можно только один раз.

И произнесла считалочку. Листочек заговорил и по мере того как раскрывалась подлинная история событий разительно менялось настроение эльфов. Удивление, недоверие — как такое могло произойти? Эти чувства были первыми и были у всех, без исключения, даже у Тэлинэ и Рианы. Никто не нарушал молчания и поэтому каждое слово, каждый звук достигал цели.

"— Что вы решите, высокий князь?

— Свое решение я озвучу позже."

— Думаю, дальше слушать не имеет смысла, — решила я и выпустила листочек.

Он, закружившись белым перышком, опустился на пол. Даэлин поднял его и положил в кошелек, привязанный к поясу.

— Он теперь бесполезен. Просто клочок бумаги.

— Не просто.

Я взглянула на обоих принцев — у них была улыбка, поразительно напоминающая вчерашнюю у Лиса. Как будто ребенку велосипед подарили. Рэниэль же явно не знал, что делать. Он и радовался — это было заметно, и тут же начинал озабоченно, с тоской хмуриться, посматривая на мать. Остальные эльфы все еще пребывали в растерянности, хотя постепенно начали приходить в себя, и все большее количество народа оборачивалось к дамам.

— Тэлинэ, как вы могли! Я поверила вам! Я считала, что делаю благое дело, помогая! Я и подумать не могла, что вы замыслили.

Риана Иннэ с ужасом смотрела на растерявшуюся эльфийку. Та, переводила взгляд с нее на советников, словно искала ответ на вопрос и не находила его.

— Что-ж, — выступил главный советник. — Это совершенно меняет дело. Княгиня, прошу принять мои извинения. Да, доказательства вашей виновности были очевидны, и, тем не менее, мне стыдно. Надеюсь, вы настолько благородны, что простите нас?

— Я понимаю, что все указывало на мою вину.

— Что же касается вас, госпожа Оли, с этого момента вы арестованы и советую вам серьезно отнестись ко всему, что вы будете говорить в свое оправдание. Ясный князь, кому вы поручите вести это дело?

Кронпринц задумчиво оглядел советников. Дольше всех его взгляд задержался на пожилом эльфе, который показался мне больным. Кронпринц вздохнул и объявил:

— Расследованием будет заниматься Таниэль Д`Айн. Комендант, прошу вас освободите его из под ареста, и передайте мое поручение.

— Брат разреши нам с Ирой сопровождать коменданта.

— Да, конечно, — кронпринц встал. — Княгиня, я приношу вам свои извинения.

— Здесь нет вашей вины, Ясный князь.

— Вы ошибаетесь. Я отвечаю за все, что здесь происходит. Вы разрешите навестить вас позже?

— Да, конечно.

— Брат?

— Я не против.

— Прекрасно. Объявляю, — все как-то подтянулись, — княгиню Иру Иннэ полностью оправданной. Да обратит на нее мать Природа благосклонный свой взор!

— Да обратит! — раздалось со всех сторон.

Мне, как всегда в таких случаях, стало не по себе. Вот вроде люди искренне все это говорят, по крайней мере некоторые, а мне неловко. Слишком пафосно. Наверное, я циничный человек.

Даэлин предложил мне руку, и мы вышли в коридор вслед за Рэниэлем. Как оказалось у помощника коменданта условия были похуже моих. Это в какой же я уже раз попадаю в здешнюю тюрьму? Кажется в третий. Таниэль сидел на голом топчане и задумчиво грыз гусиное перо. На полу валялись смятые бумажные листы. Некоторые были порваны в мелкие клочки. Я заметила небольшое кровавое пятно на бинтах с тыльной стороны правой ладони. Увидав нас, он поднял голову.

— Таниэль Д`Айн, — официальным голосом начал комендант. — Ясный князь, узнав о том, что тебе никак не дается последний стих, решил, что тебе еще рано переходить в мир иной. Он освобождает тебя до тех пор, пока ты, наконец, не придумаешь, хоть что-то за что не придется краснеть перед великими предками. — Со смехом закончил он и начал отпирать решетчатые двери.

Вот это да! Комендант умеет шутить. Завтра снег пойдет.

— Ира, тебя оправдали? — догадался Таниэль.

— Да, полностью, — ответил за меня Даэлин. — Как я рад!

Он обнял Таниэля. Когда тот освободился, обниматься полез комендант. Они сейчас очень напоминали младшеклассников на перемене, было очень приятно на них смотреть. А мне нужно к учителю — он ведь тоже переживает. Я хотела попросить Даэлина отвести меня к Лису, но почувствовала, как звуки растворяются в монотонном шуме, похожем на звук сломанного телевизора. Почему-то запахло металлом. С глазами тоже стало происходить что-то неладное -периферия зрения стала заполняться темнотой, оставляя только яркий свет в центре. Вскоре померк и он, и я перестала чувствовать вообще все.

Глава 22

— Это опасно?

Голос Даэлина доносился как сквозь вату.

— Нет, — учителя было слышно лучше. — Это обыкновенный обморок. Подумайте сами — волнение, страх, оскорбленное достоинство. Удивительно, как она не упала в обморок на суде.

Вот на суде то я себя неплохо чувствовала. Кажется.

— Что же теперь делать? — беспокойно поинтересовался эльф.

— Что делать? Я бы вам сказал князь, да боюсь, вы меня в темницу свою бросить прикажете. Это у вас как я посмотрю, очень быстро делается. А еще удивляетесь — отчего девица замуж не спешит? Оттого и не спешит.

— Такого больше не повторится.

— Как вы можете быть уверены? Ире нужна защита. И лучше всего — магическая.

— Возможно, вы правы.

— Еще не поздно внести этот пункт в договор. Ира, хватит притворяться, открывай глаза, хитрюга. А то я обморок от не обморока отличить не смогу.

Я вздохнула и глаза открыла. Кроме Лиса и Даэлина в комнате еще был Ветер и кронпринц.

— Вот и хорошо. Так что вы скажете? — это уже к кронпринцу.

— Дом готов внести новый пункт в договор.

— Как ты себя чувствуешь?

Даэлин сел на краешек кровати, согнав учителя, и взял меня за руку.

— Пока не поняла.

Как я себя чувствую. Странно я себя чувствую. Вроде бы и все в порядке, но вставать не стоит — опять упаду. В ушах до сих пор шум. Ясный князь тем временем отправил кого-то за договором.

— Ира я бы хотел с тобой поговорить.

— Даэлин нам надо поговорить.

Мы произнесли это одновременно и не удержавшись, улыбнулись. А кронпринц, Лис и Ветер переглянулись. Чем-то им наше решение не понравилось.

— Мне кажется Ирочка, тебе еще рано.

— Действительно, брат — это не может подождать?

— Не может.

Ого, какие нотки в голосе. Но кронпринц сделал вид, что ничего не заметил. В этот момент раскрылась дверь, и внесли средних размеров богато украшенную шкатулку. Нес ее главный советник, следом за ним вошли еще несколько.

— Итак, — доставая простой, весь исписанный белый лист, произнес кронпринц. — Как запишем?

Лис задумался.

— Давайте-ка так: "Королевство Рондан предоставляет девице известной как Ира Крамин сопровождение достойное ее положения. Дом Бабочки обязуется это сопровождение принять и предоставить все необходимое для его прожития".

— Что входит в это понятие — "сопровождение достойное ее положения"? Может, ученику мага положена рота солдат или полк? Дом не потерпит на своей территории чужих солдат.

Советник вскинул голову и смотрел на Лиса с высоты своего немалого роста как породистый кот-чемпион на дворового Ваську.

— Рота солдат магу не положена, тем более ученику. А положено ученику быть с его учителем!

— Этим учителем совсем не обязательно быть вам, — надменно изрек советник.

— Вы можете предложить кого-то другого? — заинтересовался Лис.

— Почему такое странное уточнение — "девице известной как Ира Крамин"? Ваша подопечная не та за кого себя выдает?

— Вот это уточнение я прошу внести во все пункты договора. В виду произошедших событий. В своей ученице я уверен как в самом себе, но, похоже, Дом в ней сомневается. Или Дом сомневается в моем короле? Я не понимаю, к чему тогда нужна женитьба.

— Успокойтесь, господин маг. Но действительно, зачем такие сложности?

Лис воздел руки к потолку, постоял так, а затем встал перед советником и серьезно глядя на него произнес:

— Господин Гени, я должен был, наверное, сделать это раньше. Извините, никак не мог выбрать подходящего случая. Я глубоко сожалею о смерти вашего старшего брата. Поверьте, я не хотел его гибели. Он был славным воином и в обороне Дикой Розы проявил себя выдающимся полководцем.

На секунду в глазах советника мелькнуло раздражение, но он быстро овладел собой.

— Война есть война, господин маг. Я принимаю ваши извинения, сделанные, — он позволил себе чуть-чуть усмехнуться, — в то время, которое показалось удобным вам.

Осада Дикой Розы — что-то я такое читала в учебнике по истории. Лис имеет к этому отношение? Меня все эти реверансы, вперемежку с колкостями немного напрягали, а чувствовала я себя еще не хорошо и потому не смогла удержать тихий вздох.

— Господа, вы, наконец, закончили? Брат, я не имею ничего против предложения господина Лиса. — нахмурился Даэлин.

— Решено, — немного поколебавшись, подытожил тот. — Господин Гени, внесите в договор все, на чем настаивает господин маг.

Советник приподнял бровь, но спорить не стал, лишь церемонно поклонился в знак согласия. В этот момент в дверь постучали и солдат объявил — к крепости, со стороны Рондана подъезжает карета и верховые. Значит, прибыл канцлер.

— Даэлин, тебе стоило-бы выехать вместе со мной, — заметил Ясный князь.

— Думаю, посольство Рондана извинит меня, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Все вышли, оставив нас с Даэлином одних. Тот все еще не выпускал мою руку.

— Ира, я прошу у тебя прощения, за то, что не поверил.

— Прощаю, — махнула я рукой.

Он недоверчиво на меня посмотрел.

— Я на твоем месте тоже не верила бы. Потом ведь, поверил — на суде, когда вышел меня защищать.

— Не буду тебе лгать — и тогда не поверил. А ведь надо было, зная Тэлинэ, — задумчиво добавил он. — А решил защищать, потому-что не мог допустить, чтобы тебя осудили на казнь.

— Сейчас речь не об этом. Даэлин я прошу тебя, дай мне развод. Я понимаю, сразу это сделать не получиться. Пусть это будет через год. На отношения между Домом и Ронданом это не повлияет.

— Ты так обижена? Или я тебе противен?

— Дело не в обиде, — я посмотрела на него и, усмехнувшись, ответила на второй вопрос. — Нет, не противен. Иначе целоваться я бы с тобой, действительно не стала. Дело в другом. Вот смотри — меня обвинили в измене и никто из эльфов, никто заметь, мне не поверил. Я понимаю, что не поверили сразу — но ведь и после того как я рассказала — тоже. И что дальше? Я всегда буду человечкой, которой не доверяют, чужой. Я же вижу, как смотрят на меня ваши советники. Как в таком случае я заведу себе друзей? На кого мне опереться во дворце? Я у вас просто зачахну.

— Ты не права. Я буду твоим другом, мой брат, наставник. А потом появятся и другие, поверь. И среди советников тоже — не все такие ревнители древних традиций как Гени.

— До первого же случая вроде вчерашнего? Ведь останутся и те, кому я как кость в горле — человечка — жена высокого князя! Мне всю жизнь доказывать свою благонадежность?

— Я больше этого не допущу. И виновные понесут такое наказание, что всем потенциальным твоим недругам страшно станет. Если у меня воображения не хватит, наставник подскажет. Побоятся тебе вредить. Тэлинэ слишком самоуверенна — решила, что ты перешла ей дорогу.

— Так ты действительно был в нее влюблен?

Зачем я спрашиваю, он еще подумает, будто меня это беспокоит?

— Да, я был настолько глуп.

— Расскажи?

— Думаю, тебе это будет не интересно.

Опять, двадцать пять. Ну уж нет, коли мы в кои-то веки сподобились поговорить по человечески, ты от меня не отвертишься.

— Даэлин, ты только-что сказал, что будешь моим другом — а разве друзья друг от друга что-либо скрывают? Вот видишь, ты сам себе противоречишь. Я не зря сомневаюсь.

Я вздохнула и попыталась освободить свою руку. Но эльф не собирался ее отпускать. Прижав ее к своей щеке, он посмотрел на меня долгим взглядом и начал рассказывать:

— Мы узнали друг друга полтора года назад, примерно. Я решил, что безумно ее люблю и сказал ей об этом. Она тоже призналась, что любит меня. Примерно месяц все было замечательно, мы встречались. Конечно, ничего недостойного не происходило. Я уже собирался обратиться к деду за согласием на брак. Советник Оли очень уважаемый эльф — герой битвы при долине Семи звезд. Никаких препятствий не должно было быть. Но оказалось, что препятствие все же есть.

Однажды ко мне пришел молодой эльф, наверное моего возраста и предъявил права на Тэлинэ. Он сказал, что он ее жених. Что она дала согласие на брак с ним задолго до нашей встречи. Если девушка обещала свое сердце одному, то отказаться уже не может. Говорят, в среде простых эльфов не так уж чтут это правило, но у нас — это непреложный закон.

Я вызвал советников и Тэлинэ. К несчастью ни деда, ни брата, ни наставника в Иллеторе не было. Я был законом на тот момент. Не было и советника Оли, вот что плохо. Тэлинэ при всех заявила, что никогда ничего не обещала этому эльфу — что это клевета. А за клевету положена казнь. Я провел суд и... Ира, я верил ей безоговорочно. Я пошел на поводу у своих чувств, правитель так делать не должен. Я осудил его. Не разобравшись толком. И его казнили.

Даэлин гладил мою руку и смотрел в окошко. А я и сочувствовала ему, и тому несчастному эльфу и обида меня грызла — надо-же, вот ей-то поверил, а мне нет.

— Она еще могла простить его или сама выбрать для него наказание — есть такая возможность, но почему-то этого не сделала. Я думаю сейчас, она просто не хотела препятствий на пути к титулу княгини. А потом приехал брат и провел свое расследование. Оказалось, что есть свидетели того как Тэлинэ клялась в верности. Брат был в ярости. Меня отправил в крепость на год простым солдатом. Правда с наставником. А Тэлинэ запретил навсегда появляться в столице. То-ли из-за меня, то-ли из за советника с ней обошлись очень мягко. Но правильных выводов она, как я вижу, не сделала.

— Тебе его жаль?

— Да. Но дело не в этом. Я поступил несправедливо. Это недостойно князя. Я все тебе рассказал — теперь ты еще больше будешь меня бояться.

Странное дело, но вот совсем я его не боялась сейчас. И даже не осуждала, а ведь надо бы. То ли я человек бесчувственный, и вообще порочный, то ли я просто устала.

— Я очень тебя прошу, не скрывай ничего от меня.

— Я тоже хочу у тебя кое-что попросить. Давай все же попробуем быть вместе? Я прошу три года. Что такое три года для нас с тобой? Обещаю не настаивать на близких отношениях, если, конечно ты сама не решишься. Если тебе будет плохо у нас, я дам тебе развод.

— Хорошо, я согласна.

Выхода-то у меня собственно и нет. Учитывая всеобщую заинтересованность в этом браке отказаться от него не получится никак. Я даже теперь если умру, Лис меня поднимет и виде зомби на свадьбу приведет. А обещание князь сдержит. Вот, не знаю почему, но в этом я уверена.

— Какой ты хочешь подарок?

— Прости что?

— Как обиженная сторона, ты имеешь право на любой подарок.

Мне стало смешно — похищение, смерть Ясина, мой страх, бессонная ночь, суд, обморок. Подарок?

— Прикажи принести бульон и хлеб.

Бульона на кухне не было, принесли грибной суп. Даэлин сидел напротив за маленьким столиком и смотрел, как я ем. В другой раз я бы смутилась, но сейчас это не раздражало. Проголодалась я знатно. Тарелка опустела наполовину, когда в дверь постучали, за порогом стоял Таниэль.

— У нас неприятности, — тихо сказал он князю.

— Ира, — обратился тот. — Я оставляю за дверью охрану. Надеюсь, тебя это не стеснит.

Это меня конечно стеснит, но лучше пусть меня защищают, после сегодняшней ночи нет желания испытывать судьбу. Тэлинэ арестовали, только я-то помню — поймал меня мужчина.

Я легла на кровать — голова все еще кружилась, и не заметила как уснула. Видно от пережитых волнений снилось мне черт-те что. Приснился Ветер с книжкой коменданта в руках, объяснявший, что это и есть учебник по порталам и чтобы попасть на Землю пользоваться им нужно так — положив книгу на землю, он начал на ней прыгать как на батуте. Не понять откуда, появилась убитая Даэлином нечисть, и, взявшись за руки и клешни, они запрыгали уже вместе в каком-то диком танце. "Это антинаучно" — заявил Альрик, облаченный в рыцарскую броню со старым гербом герцогов Мирато и пышным пером в шлеме. Он принялся ходить за Рэниэлем, который с сосредоточенным видом высыпал сахар из сахарницы. Сахарный след образовывал какие-то слова на земле, но мне никак не удавалось их разглядеть, потому что они тут же исчезали, как волшебные чернила.

Проснулась я от стука в дверь и не сразу сообразила, где нахожусь. Попросив подождать кое как привела себя в порядок и открыла дверь. За дверью стоял эльф-солдат и приглашал на церемонию подписания брачного договора. Меня не оставляло чувство, что я все еще арестована. Потому-что впереди шел солдат и позади двое. Настроение и без того невеселое окончательно скатилось во мрак. Если так будет все три года — я взвою или тихо всех поубиваю. И конечно, по иронии судьбы, привели меня туда же, где утром проходил суд.

Напротив окна полукругом стояли четыре кресла, в трех уже сидели Ясный князь, Даэлин и незнакомый мне молодой мужчина. Удивительно — неужели он и есть канцлер? Оказалось, что именно так. Лис представил нас друг другу и усадил меня в четвертое кресло.

Началось долгое представление, в котором я играла роль неодушевленного предмета. Как впрочем все в комнате, за исключением главного советника, зачитывавшего договор, и кронпринца с канцлером поставивших свои подписи — один от имени главы Дома, другой от имени короля Рондана.

Помимо позволения сто лет разрабатывать месторождение железной руды где-то "в районе Синего лога", королевство получало право не платить с этого налоги и пошлину. Взамен, сроком на эти сто лет королевство предоставляло Дому двух магов, не считая меня. Разрешало приглашать своих мастеровых и инженеров, неважно какого рода деятельности и столько, сколько Дому потребуется. Разрешало поступать в свои университеты двадцати эльфам в год, на тех же условиях, что и подданным короля. Разрешало приглашать к себе "мужей наукам обученным". Обязывалось обучить меня всему, что должен знать маг. Наконец, разрешало покупать огнестрельное оружие, сколько понадобится.

На фоне всего этого последний пункт о надлежащем сопровождении девицы именуемой Ирой Крамин смотрелся как то несерьезно. Непонятно, зачем Лису понадобилось его включать — неужели действительно так за меня переживает, что расставаться не хочет? Даже напомнил советнику о погибшем брате, чтобы фактически обвинить его в предвзятости и своего добиться. Кстати, если я все правильно поняла, у советника есть веские причины ненавидеть учителя, а значит и меня заодно. И Ясина убил он.

Я взглянула на эльфа. По его лицу ничего нельзя было угадать — абсолютное спокойствие и гармония. А ведь Тэлинэ арестована и сейчас наверняка ее допрашивают. Нет, если бы он был в чем-то замешан, то вряд ли оставался спокоен. Или он великолепный актер.

Договора, записанные на богато изукрашенной бумаге с гербами Дома Бабочки и Рондана наконец подписали. Все отправились в обеденный зал, где уже был накрыт стол. Там в присутствии чуть ли не всей крепости было объявлено о "скором союзе". Звучало как-то двусмысленно. Особенно после того как все прокричали "благослови Мать Природа" Дому, королевству, Даэлину и мне. Формулировка для нас с женихом была настолько витиеватой, что становилось непонятно при чем тут цветы, бабочки и "не менее четырех яблок на ветви". Солнце за окном уже перевалило далеко за полдень, день близился к вечеру.

Начался пир, на сей раз он проходил с большим размахом. Взять хотя бы то, что перед каждым стояла серебряная тарелка, ложка и кубок. Я знаю точно — в крепости их раньше не было, получается, специально привезли. А вот нож каждый достал свой, даже матушка коменданта, опять сидевшая рядом со мной, слева, выудила из-за пояса короткий, узенький клинок с изящной золотой рукояткой. Справа место занял Даэлин, который и одолжил мне один из своих ножей. Нож был с широким клинком и оплетенной кожаными ремешками рукояткой — явно не для стола. Невольно подумалось, не использовался ли он по своему прямому назначению. И помыли ли его после этого.

В этот раз столы были поставлены другим способом — по периметру зала, вдоль трех стен, так, что середина оставалась свободной, и пирующие сидели лицом к ней. Несмотря на большое количество народа особого шума не было. Гости негромко переговаривались между собой. Затем в зал вошли музыканты, их наверное тоже привезли в честь праздника. Зазвучала медленная мелодия, со странным неровным ритмом, тем не менее очень красивая, если вслушаться.

— Княгиня, — прошептала, наклонившись в мою сторону эльфийка. — Я не успела сделать это раньше, и потому сейчас прошу у вас прощения. Я невольно оказалась замешанной в клевете на вас. Надеюсь, вы простите? Поверьте, меня удручает мой промах.

Она грустно вздохнула, а я невольно дернулась, но все же удержалась от злого взгляда. Ни на секунду не поверив подколодной змее, мне все же удалось ничем не выдать свой гнев. Увы, но в ближайшие три года придется забыть о явном проявлении чувств, если хочу выжить. В любом случае, доказательств ее участия в этом деле у меня нет. Пусть думает, что я поверила.

— Госпожа Иннэ, я не сержусь на вас. Считайте эту страницу нашей истории перевернутой.

— Я так рада, княгиня. Ах, я и помыслить не могла о том, что задумала Тэлинэ! Страшный позор! Не удивительно, что она покончила с собой.

— Она себя убила?!

— Я не знаю всех деталей, вы же понимаете, женщине этого не расскажут. Но краем уха слышала. Бедный советник Оли. Сейчас он с ней. Такая трагедия — единственный, поздний ребенок!

Мне стало не по себе. Честно говоря, мне была безразлична судьба эльфийки, но осознание того, что прямо сейчас где-то в крепости сидит убитый горем отец, а остальные пируют, разом отбило желание радоваться. Я задумалась, мрачно рассматривая кусок оленины в тарелке, красиво обложенный зеленью и красными ягодами. Помимо всего прочего смерть Тэлинэ ставит жирный крест на возможности найти ее подельника. Или подельников.

А музыка тем временем смолкла и один из гостей объявил:

— Турнир!

В моем представлении турниром называли битву в латах и на лошадях. Вряд ли такое можно устроить здесь. Оказалось — народ решил развлечься поединками на саблях. Музыканты пересели к выходу и заиграли вновь, а на середину зала стали выходить эльфы и сражаться деревянными саблями. Очень разумно, иначе пару, тройку трупов сегодня отсюда вынесли бы. Дрались они с энтузиазмом, упоенно я бы сказала. Интересно, это их так радостное событие заводит или вино? Зрители тоже не отставали, выкрикивали ободряющие пожелания, стучали кулаками по столу. Музыканты сменили репертуар и заиграли что-то бодренькое. Я почувствовала, что устаю и обернулась к жениху.

— Даэлин, я бы хотела уйти к себе.

— Хорошо, я тебя провожу.

Князь сделал знак и к нам подошли двое эльфов. Я попрощалась с кронпринцем и канцлером и мы, наконец, покинули гостей. В коридоре было немного потише, но и до сюда долетали азартные выкрики, музыка и смех. И тем более неподходящим, словно из другой реальности показалось появление похоронной процессии. Двое эльфов несли носилки с кем-то покрытым синим шелком. За ними, опустив голову, шагал пожилой эльф. Увидев нас, он остановился.

— Я везу Тэлинэ в родовой замок. Князь, княгиня, прошу вас простить меня.

Даэлин грустно посмотрел на него и склонил голову. А мне стало ясно, что советник действительно считает себя виноватым. Это было как-то неправильно, несправедливо по отношению к нему и помимо воли у меня вырвалось:

— Советник Оли, мне искренне жаль, что все получилось так... плохо.

Он молча поклонился и отправился дальше.

Прежде чем мы вошли в мою спальню в ней все осмотрели солдаты, заглянув во все углы. Только после этого мы с князем остались одни в комнате.

— Ира, — после небольшой заминки сказал Даэлин. — Ты не будешь против, если я останусь с тобой сегодня?

Это в мои планы не входило. И дело не в том, будто я опасалась, что он начнет приставать. Такая мысль промелькнула и испарилась — не станет он нарушать свое обещание, слишком недвусмысленным оно было, не сыграешь на неточности формулировок. Просто хотелось остаться одной.

— Даэлин, все слышали твою клятву вчера. Если мы проведем сегодняшнюю ночь отдельно друг от друга, ни у кого вопросов не возникнет.

— Дело не в этом. Мне не хочется оставлять тебя одну сегодня.

— Почему?

— Ты же видела — Тэлинэ убили. И убийцу пока не нашли.

— Как убили? — эта новость ударила под коленки, и я опустилась на край кровати. — Риана сказала, что она сама себя убила?

— Ну, если она была в состоянии ударить себя ножом в спину, да так что он вошел по рукоятку, тогда — да. Она сама себя убила.

— Но разве ее не сторожили?

— Сторожили. Солдат лежит в лазарете с проломленной головой. Правда, говорят, жить будет.

Мамочки! Значит тот, кто поймал меня вчера так и ходит на свободе? Чем Таниэль занят, позвольте спросить?! Я же уснуть теперь не смогу, буду от каждого шороха вздрагивать.

Подумав пару минут, решила что, ответ здесь очевиден:

— Хорошо, оставайся.

Глава 23

Несмотря на все волнения выспаться мне удалось. Возможно благодаря Даэлину, всю ночь просидевшему в кресле, хотя я не была уверена, что только в кресле. Как бы то ни было, спать мне никто не мешал, и проснулась я поздно.

Во дворе уже слышались звуки приготовления к отъезду. Я выглянула в окно — лошадей запрягали в кареты. В дверь постучали и Дана внесла поднос с завтраком. Я хотела как раньше с ней поболтать, но ничего не вышло, кухарка отвечала скованно и видимо вздохнула с облегчением, когда Даэлин отправил ее назад. Мне стало грустно.

Провожать нас высыпал весь замок. Гостям дали по кубку вина, меня почему-то обделили, но я не в претензии, прокричали "Удачной дороги!" и, наконец, наша кавалькада, состоявшая из двух карет, десятка человеческих солдат и двадцати эльфов с Даэлином во главе направилась к границе.

Канцлер решил составить компанию магам устроился в нашей карете и завязался веселый разговор о студенческих годах канцлера и Ветра. Оказалось, оба в одно время учились в столичном университете на факультете естественных наук.

— Ветер вы учились в обычном университете?

— Конечно, все мы слушаем курс лекций несколько раз в своей жизни, — ответил за Ветра канцлер.

— Несколько раз в жизни? Господин канцлер, вы тоже маг?

— Да, вы не знали? После того как пройдете обучение магии вам нужно будет получить образование в университете. И лет через пятьдесят еще — наука не стоит на месте.

Вот как, стало быть, не такой уж он и молодой.

— А зачем? Одной магии не достаточно?

— Конечно нет, Ирочка, — теперь в разговор вступил Лис. — Наука магии помогает. Вот сейчас объясню. Смотри, долгое время считалось, что чем выше к небу, тем должно становиться теплее, потому как к солнцу ближе. И что облака — это горячий пар. Так вот, чтобы дождь вызвать нужно было десятерых магов собрать и общее заклинание вязать, а это ой как непросто. А лет триста назад ученый один — Мар Киосский доказал, что наоборот, чем выше — тем холоднее. И оказалось, что не нужно воду разогревать, да еще и на высоте удерживать, а достаточно охладить и облако само висеть будет, только направление ему задавай. И теперь одного мага достаточно. Это один пример, а уж про целительство я и не говорю. Медицинский университет любой маг закончить обязан — как рану срастить, если не знаешь что с чем связано?

— А что известно о порталах?

— Вот, про них практически ничего не известно. Впервые удалось открыть портал сто лет назад по чистой случайности. С тех пор все эксперименты проводятся только эмпирическим методом — теоретической базы нет. Есть подозрение, что порталы как-то связаны с солнечным светом, но так ли это...

За разговором я не заметила, как подъехали к границе. Мы вышли из кареты, Даэлин спешился и пожелал хорошей дороги. Долго держал меня за руку и уверял в скорой встрече. Наконец мы снова сели в карету и продолжили путь.

— Итак, — разом посерьезнел канцлер. — Я вижу, вам удалось вписать пункт о сопровождении. Все-таки вы хотите отправиться к эльфам?

— Хочу, ваше сиятельство. И не один хочу — я уже вам свои мысли рассказывал.

— Что-ж, возможно в этом есть резон, — задумчиво протянул канцлер. — Вы ручаетесь за свою ученицу? Это великая честь и большая ответственность.

— Ручаюсь — Ира благоразумна и благородна. Королю не придется за нее краснеть. А такой статус не только позволит составить большую свиту, но и ее положение у эльфов упрочит.

— Что-ж, в конце концов, предок нашего короля сам был усыновлен Маритаригером пятым. Правда, все летописи утверждают, что он был из благородного рода, — с улыбкой заметил канцлер.

— Так что же нам мешает написать нужные летописи? — приподнял бровь учитель.

— Я поговорю с королем. Вы поняли Ира? Ваш учитель предлагает королю удочерить вас.

Я внимательно оглядела магов, ожидая, что сейчас они рассмеются и объявят все шуткой. Но никто смеяться и не думал, маги пристально смотрели на меня, ожидая ответа. Я переглянулась с Ветром — тот тоже был потрясен. Еще-бы, король в Рондане — почти что бог. Взять и удочерить практически неизвестного человека — небывалый случай.

— Вы не рады?

Рада ли я? Когда-то в детстве, я представляла себя сказочной принцессой, наверное, в то время я была бы рада. А сейчас не знаю, чего и ждать от такого сюрприза. Как-то в последнее время восторженности по отношению к неожиданным подаркам судьбы у меня сильно поуменьшилось.

— Как вы сами сказали — это большая ответственность.

— Не беспокойтесь, — понимающе кивнул канцлер. — У вас будут советники.

При этих словах я чуть не засмеялась. Не дай бог, советники будут как господин Гени.

Канцлер и Лис начали делить шкуру не убитого медведя — обсуждать состав свиты, перебирая каких-то дам, причем у меня создалось стойкое ощущение, что подбирается то-ли диверсионный отряд, то-ли труппа варьете. Или два в одном — обсуждались выдержка, смелость, сообразительность и приятная внешность. Я задумалась над вопросом — а как у принцесс с разводами?

Карета катилась по мало уезженной дороге, маги обсуждали мою будущую свиту, а с запада медленно надвигалась туча. На пыльную траву упала тяжелая капля, за ней другая. Дождь начинался лениво, словно делал великое одолжение сухой земле. Спустя два часа, когда мы уже подъезжали к Таррину, он мелко противно моросил, и становилось понятно — это надолго.

— Дождь, — констатировал Лис. — То-то я гляжу, у меня поясница с утра болит.

— Так вылечите ее, Лис.

— Времени все нет. Но вы правы, перед поездкой к ушастым надо себя в порядок привести.

Проехав весь город, мы не заезжая домой направились к губернатору. На ступенях парадного входа уже знакомого мне огромного дома канцлера, и нас заодно, встречал губернатор с супругой. В гостиной, оказывается, уже ждали Альрик, Лирэн и начальник тайной канцелярии — Ирон Рекато. Я не видела его с того самого дня, как убили прорицательницу. Баронесса приказала проводить меня в комнату на втором этаже, где можно было отдохнуть с дороги и привести себя в порядок. Оставалась одна я недолго. Через пятнадцать минут ко мне заглянула Лирэн, а затем и Альрик. Им не терпелось узнать — что произошло в крепости эльфов. По мере того как я рассказывала, Лирэн как рассерженная тигрица мерила шагами комнату из угла в угол и чуть ли не шипела. О планах Лиса насчет удочерения, я не сообщила. Может король не согласится, и я тогда буду выглядеть смешно.

Мой рассказ прервал лакей, пригласивший всех на обед. За обедом канцлер объявил во всеуслышание о моей официальной помолвке с Высоким князем. Все, теперь это уже не тайна, впрочем, она и раньше такой не была. Все кроме Лирэн и Альрика бросились меня поздравлять.

— Ах, милая моя, — восхищалась баронесса. — Наши девицы с ума сойдут от зависти! Это так романтично!

Я в очередной раз подивилась тому, что здесь считают романтичным. Романтика в Рондане представлялась какой-то странной смесью утрированной пасторали и набора клише из рыцарских баллад. Волшебница и баронет были, видимо, такого же мнения, что и я и только кисло переглянулись. Маги начали обсуждать дела, которые Лису будет необходимо передать в ведение баронету Мирато. Губернатор тихо беседовал с канцлером о размещении пяти армейских полков, прибывших в Мирсаль на учения.

После обеда канцлер отправился в столицу. Всех остальных барон пригласил остаться на ужин — ему и начальнику тайной канцелярии нужно было еще побеседовать с Лисом и Ветром. Когда карета в сопровождении десяти солдат скрылась из виду, я решила, что одиночество мне не повредит, и ушла в предоставленную комнату. Делать было особо нечего, и я, закутавшись в легкую шаль, подошла к окну, полюбоваться на унылый, затянутый дождем парк. Прямо под окнами тянулась дорожка, посыпанная гравием, а в десяти шагах от дома стеной вставал кустарник искусственного лабиринта, но мне с высоты второго этажа весь лабиринт был отлично виден. Сейчас я с удивлением осознала, что лабиринт на самом деле вовсе не такой уж и запутанный. Вот как влияет на человека взгляд с разных точек пространства. Задумавшись об этом, я не заметила, как шаль соскользнула и упала прямо на дорожку. Пришлось срочно спускаться, пока дождь ее не испортил.

Я подняла шаль и уже хотела вернуться, как вдруг беседа в библиотеке заинтересовала меня и заставила задержаться и немного помокнуть под дождем.

— Так он точно не проходил в гостиную? — поинтересовался у кого-то Рекато.

— Так чтобы выйти, убить прорицательницу и успеть вернуться? Нет, не проходил. Он прошел только вслед за Ирой, когда она его позвала, — ответил учитель.

— Ваш человек в этом уверен?

— Абсолютно. Он все это время стоял у входа лицом в бальный зал. Напитки держал.

— Как жаль, что ваш второй человек ничего не заметил.

— Когда ему было замечать? Он за остроухим следил, чтоб тот чего не натворил.

— Значит, Мирато мы можем исключить из числа подозреваемых?

— Нет, граф, не можем. Помните, он уходил на кухню — распорядиться насчет пирожных? Так рядом с кухней есть черный ход. Конечно, пришлось бы обегать дом вокруг, но, тем не менее, времени вернуться ему бы хватило. Хоть и впритык.

— Жаль. А Гарда?

— Вот она как раз вопреки своему заявлению туда-сюда шастала. Все на игру смотрела.

— Лирэн Гарда, — протянул начальник тайной канцелярии. — Но зачем? С какой целью? Что дало наблюдение?

— Ничего, все ведут себя как паиньки.

— Маг может легко обмануть наблюдателей.

— Особенно если знает, кто именно за ним следит.

Я вытянулась в струнку, стоя сбоку от окошка и стараясь внимательно расслышать каждое слово, но как на зло, именно в этот момент на гравийной дорожке со стороны противоположной центральной аллее послышались чьи-то шаги. Проклиная не вовремя решившего прогуляться под дождем балбеса, я ретировалась.

До чего же все-таки раздражающее это правило — тайна следствия. Вот я, как пострадавшая сторона, ведь имею полное право знать все, что нарыл учитель. А приходится подслушивать. Рысью взлетев по лестнице на второй этаж, я забежала в комнату и подскочила к окну. Бесполезно, дождь барабанил по подоконнику, обдавая меня мелкими брызгами и разговора не было слышно совершенно. Понимая, что веду себя как полная идиотка, я легла и прислонила ухо к паркетному полу. Как и следовало ожидать, эта попытка тоже ничего не принесла. Узнать о чем дальше ведут речь Лис и Рекато не получилось.

Я села в кресло и задумалась. Что же это получается, черный маг — Лирэн? А что, вполне логично — она точно несколько раз заходила в гостиную, а учитывая какая там шла игра, на нее никто и внимания не обратил. Правда, вот с чего я взяла, что убийца предсказательницы и есть черный маг? Может это два разных человека? С другой стороны именно Лирэн сбежала с театрального представления в ночь нападения оживленных мертвецов. Что бы там ни говорил Лис, но она самый подозрительный маг. А мужчина в борделе увлекший эльфа мог быть и пособником, причем не обязательно магом. Достаточно дать ему артефакт изменения внешности.

И вот, я абсолютно уверена — причина убийства прорицательницы именно в том, что она увидела незадолго до смерти. Что она говорила? "Нужно проверить"? Да, кажется так. А если она увидела что-то очень опасное для одного из гостей? И допустим, только допустим, она этому поверить не может. Могла бы она вызвать этого кого-то на откровенный разговор? А почему бы и нет. Она назначает ему свидание в лабиринте и пожалуйста — там ее убивают. Смелая женщина, я бы наедине с человеком, которого подозреваю не осталась. Но такое могло бы быть. Интересно выяснял ли Лис — с кем последним говорила прорицательница.

Не в силах усидеть на месте я направилась в библиотеку. Лис был один, видимо все они с начальником тайной канцелярии уже обговорили.

— Учитель?

— Да, Ира, чего тебе?— спросил Лис, совершенно не светски потирая поясницу. — Вот, видишь-ли и у магов косточки болят. Если за собой не следить.

— Учитель скажите, а выясняли, с кем из гостей говорила прорицательница перед смертью?

— Что это тебя вдруг заинтересовало? Или место навеяло.

— Место навеяло. Сижу у окна смотрю на лабиринт.

— Ох и любопытная ты. Спрашивали, спрашивали, — добавил он, заметив мое недовольство. — С девицами поговорила — те все насчет женихов спрашивали, у них одно на уме. Ничего, что бы нам помогло. А у тебя я смотрю с женихом, то есть мужем уже все сложилось? Я, знаешь, рад.

— Откуда такие выводы?

— Ну как же, ночь вы вместе провели. Это всем известно. И утром хорошо расстались. Ты хоть перестала на него как на врага смотреть.

— Учитель, простите, но моя личная жизнь, это мое дело.

— Не только твое, девица! — вдруг стукнул он кулаком по подлокотнику кресла. — Еще и Рондана! Ваши хорошие отношения, залог хороших отношений короля и Дома!

— А мое отношение ко всему этому, значит, в расчет не берется? Я вашему королю что, лошадь? У меня душа есть, в конце концов! Если королю так надо — пусть бы выдавал за Даэлина свою младшую дочь.

— Не нашему королю, — тихо процедил Лис. — А твоему королю — не забыла? И принцесса Алсия, хоть и на три года тебя младше, выполнила бы волю батюшки беспрекословно. И не потому, что своей души не имеет, а потому что понимает что такое — долг! Но к великому моему сожалению, он не ее посватал, а тебя неблагодарное ты создание!

— При чем тут благодарность?

— А при том! Хоть бы задумалась — если бы не Рондан, тебя бы уже давно черный маг изловил. И на запретное заклинание использовал. Да если бы я все время сторожевые заклинания не обновлял, да за тобой не следил — лежала бы уже в земле сырой. Сколько раз он уже украсть тебя пытался? Вожусь с тобой, вожусь, а в ответ такие вот коленца.

— Возитесь не ради меня. Ради королевства.

— И в ссылку я не ради тебя был готов отправиться?

Наступила тишина. Лис устало смотрел на меня. Я неловко пожала плечами:

— Меня же у эльфов просто затравят. Или убьют.

— Пусть только попробуют, — мелким смехом засмеялся Лис. — Не бойся, я рядом буду, в обиду тебя не дам. К тому же у тебя будет, чем их припугнуть. Ты знаешь, что по эльфийским правилам управляет своим приданным жена?

— И что это значит?

— А то. Именно ты будешь решать, кого из молодых эльфов в университет отправлять. У кого оружие закупать. Каких мастеров нанимать.

— Я же ничего в этом не понимаю?

— Поможем, научим. Именно поэтому я с тобой и отправляюсь. А если повезет и не только я.

— Все равно, — я вздохнула. — Если бы я просто магом стала, было бы лучше. Мне. Я была бы совершенно свободна, ни от кого не зависела. А там дворец, этикет, которого я не знаю. Интриги...

— Свобода, говоришь, — протянул Лис. — Один из моих слуг еженедельно отправляет Рекато отчет о моих действиях. Это тот, кого я знаю. Вполне возможно есть еще кто-либо. С Лирэн, Мирато и Ветром та же история. Отлучиться без приказа из своего города дальше, чем на сто верст ты не имеешь права. Интриги... Ты считаешь, в совете магов нет интриг? Как думаешь, почему я — старый и опытный маг прозябаю здесь в глуши? Поверь мне, среди эльфов ты будешь свободнее. В любом случае не меньше чем в Рондане.

Я тяжело вздохнула:

— Так что с черным магом? Имею я право знать, как движется расследование?

— Имеешь, имеешь. Только порадовать тебя нечем пока. Но ты не переживай. Пока я рядом, ничего он тебе не сделает. Ты только меня слушайся.

— Вы говорили, Ветер не знает формулы запретных заклинаний, но если все таки он как-нибудь их узнал?

— Что тебе именно Ветер сдался? Он не более подозрителен, чем другие. Книги с запретными заклинаниями хранятся в тайной канцелярии. На вынос их не дают, только в специальной комнате читать разрешают. Но конечно, все в этой жизни может быть. Ладно Ирочка, мне еще с бароном потолковать надо. Пойди к себе, до ужина еще три часа. В доме тебе бояться нечего, ты за порог только не выходи.

Выйдя в коридор в задумчивости я повернулась к лестнице ведущей наверх и вдруг заметила словно бы мелькнувшую тень и едва слышимый шорох. В коридоре явственно пахло сиренью — любимыми духами Лирэн.

Вечером, после ужина, когда уже стало смеркаться, все собрались в малой гостиной. Она занимала метров так сто двадцать по площади и четыре моих роста в высоту. Главным украшением комнаты был камин, встроенный во внутреннюю стену дома — тоже в мой рост высотой, а в его топливник мог бы, не сгибаясь, пройти ребенок лет десяти.

Сейчас его растопили, и лицом к нему, сидя в кресле, нежился Лис. Я подозревала — именно ради учителя и растопили. Посреди комнаты лежал огромный на всю площадь ковер и стоял массивный стол с резными ножками. Вокруг этого стола расселись барон, его жена, Ветер, Ирон Рекато и играли в карточную игру правил которой я никак толком не могла усвоить. Поэтому стояла за креслом Рекато и наблюдала за игрой. На противоположной от камина стороне комнаты, рядом с музыкальной гостиной сидели на диванчике Лирэн с Альриком и о чем-то тихо беседовали, рассматривая рисованный модный альбом, обитый по углам железными виньетками, привезенный из столицы графом. Такие альбомы были редкостью и стоили дорого. Я разрывалась между желанием следить за игрой и посмотреть — что сейчас носят. Не дай бог придумают что-то совсем несусветное, вроде башен на головах, мучайся потом. Хотя, вон Лирэн иногда просто косу заплетает без всяких затей — и никто на это внимания не обращает.

На столе красовались пузатые с длинными горлышками бутылки с вином и огромная серебряная чаша с фруктами. Еще одна бутылка стояла на маленьком столике рядом с баронетом и виконтессой. У всех кроме меня и Лиса было по бокалу.

— Господин граф привез мне вино из Тэлино, — сообщил губернатор.

— О, мое любимое!

Лирэн подскочила и наполнила свой бокал.

— Альрик, ты будешь?

— У меня уже налито сухое. Сейчас выпью и налью себе.

— Не вставай, я украду одну бутылку, здесь их еще три штуки. Никто не возражает?

Никто не возражал. Баронесса и барон улыбнулись, Ветер и Рекато обдумывали ход. Я продолжала следить за игрой, хотя на самом деле все время косилась в сторону двух магов. А вернее наблюдала за Лирэн. Мне не давала покоя тень в коридоре. Я просто уверена, что там была именно волшебница и что она подслушивала. Словно желая еще больше укрепить подозрения, Лирэн вела себя не совсем обычно — как-то слишком тихо. И в свою очередь украдкой бросала взгляды на нас, собравшихся вокруг стола.

В конце концов, поняв, что полностью отдалась на милость паранойе, я решила пройтись по комнате. В частности меня привлекло большое панно, на котором была нарисована родословная баронов Мирато. Рисунки начинались с верху, так что мне приходилось задирать голову и спускались вниз. На самом верху сидела благообразная дама в старинном наряде, лицо трудно было рассмотреть, а буквы имени, вписанного в изображение широкой ленты под портретом были до того замысловатыми, что прочитать их не представлялось возможным.

— Инсидора Мирато. Она купила титул барона для своего сына, после того как был казнен и лишен всех титулов и состояния герцог Мирато — ее муж.

Я и не слышала, как сзади подошел Альрик.

— Наверное, ей было очень обидно, что из-за мужа пострадал ребенок.

— Да, конечно, но закон есть закон, — Альрик задумчиво отпил из бокала и как бы нехотя признался. — Кстати деньги на покупку титула и поместья ей дал король.

— Предок Ароника седьмого?

— Как не стыдно Ирочка! Ты же историю учишь? Нет, у нашего нынешнего короля другие предки. А та династия к сожалению оборвалась.

— А кто это? — спросила я, сообразив, что, несмотря на совершенно спокойный вид, баронету может быть неприятно говорить о своем опальном предке.

Следующие минут пятнадцать я выслушивала историю дома Мирато, которую стоя за спиной мне рассказывал Альрик, и только старалась не смеяться в голос. Не знаю что из тех баек, которыми кормил меня маг было правдой, а что вымыслом, но получалось у него здорово. Особенно смешно было при этом рассматривать важные, надменные лица на панно, о которых шла речь.

— Альрик, Ира возвращайтесь, досмотрим альбом, — позвала нас Лирэн.

Видимо выпитое вино вернуло ей расположение духа, она раскраснелась и разулыбалась. Мы подошли, Альрик сел посредине диванчика, держа тяжелый альбом, мы по бокам. Вопреки моим страхам все оказалось вполне приемлемо. Так мы разглядывали рисунки пока баронесса, сбросив последние карты и тем закончив игру не заявила:

— Господа, не желаете ли послушать новинку — произведение "Сон пастушки"? Очень милая вещь.

Все с каким-то преувеличенным энтузиазмом захотели послушать. Альрик встал, отложив фолиант и подставив нам обе руки. С одной стороны встала я, с другой, напоследок сделав глоток и поставив бокал на столик, Лирэн. К нам уже направлялся Ветер.

— Господин Лис! Приглашаю вас в музыкальный салон! — возвестила баронесса.

Она наоборот держала под руки мужа и графа.

— А, что? — задремавший учитель проснулся и, кряхтя, стал подниматься.

В музыкальном салоне все расселись полукругом перед клавесином. Губернаторша разложила ноты и заиграла. Я не великий знаток музыки, возможно, ее исполнение не блистало техникой, но в нем было столько души. Всех невольно увлекла мелодия. После первой песенки зрители попросили исполнить вторую, потом третью и так прошло наверное полчаса, когда наконец все вернулись назад.

— Господа, тост! — подал голос Рекато.

Все взяли бокалы, пришлось взять и мне с Лисом.

— За золотые пальчики баронессы!

Гости зашумели, присоединяясь к пожеланию. Дальнейшее походило на сон, поначалу даже не страшный, а нелепый, как бывает, когда во сне знаешь, что это все не на самом деле. Лирэн отпила из своего бокала, побледнела и поднесла руку к горлу, силясь что-то сказать. Но ни единого звука произнести не смогла, а упала, выронив бокал, и выгнулась как натянутый лук. Руки у нее вытянулись вдоль тела и их так свело, что они дрожали от напряжения. Ее начало буквально колотить об пол. Альрик бросился к волшебнице, пытаясь ее обнять, но не мог даже удержать. Все остальные застыли на месте. И вдруг все стихло. Лирэн больше не дышала.

Глава 24

Альрик сидел, закрыв лицо руками и покачивался. Похоже, он даже не замечал этого. Тело Лирэн оставалось в малой гостиной, и им сейчас занимался вызванный лекарь, а всех нас Рекато попросил перейти в соседнюю комнату. Сам он присутствовал при обыске и осмотре тела.

Я невольно, в который уже раз, покрутила металлические браслеты на запястьях. На этот раз тайная канцелярия мелочиться не стала и окольцевала всех магов, и даже меня, хотя последнее было просто нелепостью. Все молчали. Возможно, мы молчали бы и сами по себе, но вдобавок еще и Рекато запретил. Вместе со свидетелями смерти Лирэн в комнате находились четверо солдат из сопровождения начальника тайной канцелярии, расположившихся у окна и дверей.

На губернаторшу больно было смотреть. Она судорожно всхлипывала, вытирая платком глаза, и отмахивалась от мужа, который гладил ее по руке. Лис сидел нахмурившись, и глядя в одну точку перед собой иногда шевелил губами. Ветер напряженно теребил бахрому на обивке кресла. Я сама с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, это было трудно — баронесса плохо на меня влияла.

Наконец за дверью послышались шаги. Рекато вошел, окинул всех быстрым взглядом и усевшись в свободное кресло заявил:

— Господа дело серьезное, поэтому прошу отнестись с пониманием. Прежде всего, хочу вас предупредить — я собираюсь провести личный досмотр всех, кто находился тогда в комнате.

— Что?!

Слезы на глазах у губернаторши высохли мгновенно, а барон даже встал с кресла.

— Да как вы смеете?! Вы и дам будете обыскивать?!

— Сядьте, Мирато! Для досмотра дам приглашена одна из наших агенток. И это не обсуждается. Помогать в ваших же интересах — слухи расползутся по всей провинции и дойдут до столицы. Этого не избежать, слишком много человек оказалось втянутой в историю. Для вас будет лучше, если дело будет раскрыто как можно быстрее.

Супруги переглянулись, но аргументы графа на них подействовали. Еще бы — второе за лето убийство в их доме — перебор.

— Пока наша сотрудница не приехала, должен задать всем один вопрос — у кого-нибудь из вас имеется "Сон нежити"?

— Я даже не знаю, что это такое, — всхлипнув, пожала плечами баронесса.

А вот маги явно знали. Альрик поднял голову и внимательно посмотрел на графа. Лис уставился в угол и скривился, а Ветер взглянул на него и как-то очень быстро отвел глаза. Это не укрылось от Рекато:

— Господин Ветер, мне кажется, вам есть что сказать?

— Нет, — после небольшой запинки ответил тот.

— У меня есть этот порошок. Я всегда его теперь вожу с собой, после нападения нежити, — спокойно заявил Лис.

— Где он сейчас?

— В моем несессере — он лежит на столе в библиотеке.

Рекато послал одного из солдат принести несессер.

— Прошу вас, проверьте там ли он.

Учитель прошел к столику открыл футляр и начал перебирать содержимое.

— Нет, он исчез. Я так полагаю, Лирэн была отравлена именно этим ядом? Признаки характерные.

— Да, вы совершенно правы. Ваши вещи все время оставались в библиотеке?

— Да.

— То есть их мог взять любой. В чем он был упакован?

— В обычный бумажный пакетик.

В этот момент в дверь вошла крепкая, низенькая женщина в одежде среднего сословия. Добротное коричневое платье и белоснежный чепчик, обрамлявший когда-то красивое лицо, придавали ей очень солидный вид. Мы с баронессой прошли в соседнюю комнату.

Когда закончили с нами — естественно ничего криминального не нашли, пришла очередь мужчин. Как я поняла, их обыск тоже ничего не дал. В конечном итоге все опять вернулись на свои места. Рекато помолчал, затем дал солдатам приказ выйти.

— Госпожа Крамин и господин Мирато — вы были почти все время с госпожой Гарда. Расскажите, что она делала перед тем как мы вышли в музыкальную комнату и до того как вернулись и выпили вино.

Альрик сцепил руки в замок. Слова нелегко ему давались, но все же он начал:

— Мы втроем сидели на диване, смотрели книгу. Лирэн держала в руках бокал и отпивала иногда из него. Потом мы встали. Она поставила свой бокал на стол. И мы втроем отправились в музыкальную комнату. После концерта вернулись. Опять сели на диван. Тут вы объявили тост. Она взяла бокал и ... дальше вам известно.

— Другими словами яд в бокал могли насыпать только после того, как она поставила его на столик. Мы проверили, яд был только в ее бокале. В бутылке не было. Вы ведь вышли из комнаты первыми?

— Да.

— Столик стоит как раз по пути в музыкальную гостиную, почти у двери. Все проходили мимо него. Пожалуй, вам барон, баронесса можно ничего не рассказывать. Вы все время были рядом со мной.

Супруги слаженно, с облегчением вздохнули.

— Господин Ветер?

— Я тоже почти все время был с вами. Играл. Потом встал и пошел в музыкальную комнату.

— Господин Лис? Насколько я помню, после того как мы вас разбудили мы втроем ушли из комнаты, а вы шли следом за нами?

— Верно.

— А потом, вернувшись, вы направились к камину.

— Да, но даже сесть не успел, вы объявили тост. Пришлось вернуться.

— Меня вот, что смущает. Господин Лис, вы говорите, ваш яд находился в бумажном пакетике? Но ничего подобного мы не обнаружили. Ни в малой гостиной, ни в музыкальной комнате.

— Удивительно, не в ладошке же убийца его принес. "Сон нежити" очень опасен, даже в самых малых дозах.

— Конечно, он его принес именно в том самом пакете. Но вот вопрос, куда же он его дел, после того как высыпал яд в бокал? Окна были закрыты, съесть он его не мог — иначе тут был бы еще один труп.

В комнате наступила тишина. Все обдумывали слова начальника тайной канцелярии.

— Я вижу только один способ избавиться от улики. Сжечь ее. И единственный человек, который мог это сделать — вы Вил Лис.

Учитель молчал долго, внимательно рассматривая узор на ковре и бессознательно поглаживая браслеты. Никто не решался нарушить тишину. Рекато терпеливо ждал ответа. Наконец маг вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Да, понимаю. Я последним выходил из комнаты и мог добавить отраву в бокал. И действительно после прекрасного исполнения баронессы подошел к камину. Мог сжечь бумажку. Даже и не знаю, что сказать. Только, что я не виновен.

— Капрал, снимите браслеты со всех, кроме господина Лиса. Виконт, вы арестованы. Капрал препроводите виконта в ратушу.

Городская тюрьма располагалась именно в ратуше. То есть на сей раз граф решил действовать сурово, никакого домашнего ареста. Солдаты увели Лиса. Он шел не быстро, иногда припадая на левую ногу. Я все никак не могла прийти в себя — не отпускало ощущение нелепости происходящего. И никаких мыслей в голове кроме — этого не может быть. Судя по лицам магов — не у меня одной было такое чувство.

— Госпожа Крамин, — я вздрогнула. — Вернее госпожа Иннэ. Вот демоны, со всеми этими разницами в традициях не знаю как к вам обращаться. Ира, я должен провести обыск в доме вашего учителя. Идемте со мной. Господин Ветер, ваша помощь мне понадобится. Барон, баронесса, господин Мирато, мне очень жаль.

С этими словами он вышел.

Ехали мы молча. По крыше кареты стучали капли дождя. Они стекали по маленьким окошкам длинными бесцветными струйками, переплетаясь в унылый узор, без смысла и ритма. Уже почти смеркалось, деревья понуро опустили отяжелевшие от влаги ветки. За нами следовали человек шесть солдат и двое в одежде горожан.

Дом встретил нас яркими огнями, Лис еще днем предупредил Динаю о приезде. Дочка учителя улыбаясь вышла в большую гостиную.

-Ирон, как я рада вас видеть! Наконец-то вы решили нас навестить? Ветер, как ваш ученик? А где батюшка? Позвольте, что такое! Кто вам разрешил?!

Это уже относилось к солдатам зашедшим вслед за нами.

— Диная, извините, мне нужно с вами поговорить.

Рекато решительно взял ее под руку и увел в соседнюю комнату, предварительно закрыв дверь. Сначала было тихо, а затем раздался гневный голос Динаи. Из за закрытой двери невозможно было ничего услышать, не станешь же в присутствии кучи народу подслушивать у замочной скважины. Поэтому долетали только обрывки фраз.

— ... это просто произвол ...

— Вы должны понимать, что такое государственные интересы, или я вас арестую.

Динаю арестовать? Это уже ни в какие ворота! Рекато судя по всему вышел из себя. Я встала и пока никто не успел одуматься пересекла всю комнату и открыла дверь. Начальник тайной канцелярии нависал над хозяйкой красный как рак и гневно сверкал глазами. Ее это совсем не пугало. Она стояла прямо, как сосна, подняв подбородок и смотрела на него свысока. Удивительно, если учесть, что на полголовы его ниже. Я взяла ее за руку.

— Диная, я уверена, что это недоразумение. Учитель невиновен и его освободят, когда разберутся. Вот увидите.

Рекато искоса взглянул на меня и усмехнулся.

— Ах, дитя мое, но обыск! Такой позор.

— И все же я настаиваю.

— Да делайте, что хотите! Я ухожу к себе. Ира, прошу тебя проследи, чтобы ничего не испортили.

Легко сказать. Граф поставил солдат у парадного и черного входа с остальными прошел в кабинет Лиса. Мы с Ветром отправились туда-же. Двое в штатском шустро принялись за дело. Сначала они оглядели комнату.

— Начну с книжного шкафа, — негромко произнес один.

Второй кивнул и направился ко мне.

— Госпожа, где находится сейф?

Скрывать смысла не было, все равно найдут. Я отодвинула одну из картин.

— Но как он открывается я не знаю.

— Это не страшно.

И человек достал связку отмычек. Через пять минут сейф открыли. Все содержимое выложили на стол. Рекато кивнул Ветру:

— Приступайте господин маг, вы знаете что делать.

Ветер сел в кресло Лиса и осмотрел все предметы. Золотые и серебряные монеты сдвинул в сторону, сказав, что это просто деньги. Их тут же положили обратно в сейф. Дальше маг достал бумагу, чернила и принялся записывать, бормоча себе под нос:

— Артефакт изменения внешности — три штуки, затянуть рану — восемь штук, зачем так много-то, огненный смерч — одна штука, плеть — одна штука, сеть — две штуки...

— Ира, не напоите меня чаем? — Рекато встал и не дожидаясь моего согласия вышел из комнаты.

Я пошла следом. На кухне никого не было — слугам было приказано сидеть в своих комнатах и не высовываться. Только старая горничная Динаи была сейчас с ней. Пожалуй сделаю я и себе тоже.

Когда мы сидя на кухне, что само по себе нонсенс — чтобы здешние аристократы да на кухне сидели, пили чай напротив друг друга, Рекато спросил:

— Вы действительно не верите, что это сделал ваш учитель?

— Не верю.

— Почему?

Самым простым ответом было бы, что я за эти три месяца хорошо узнала Лиса и убеждена — может по отношению к врагам он и беспощаден. Но мне он ничего плохого сделать не сможет. Только для начальника тайной канцелярии это не аргумент.

— Не только он мог подсыпать яд в бокал.

— Вы намекаете на Ветра? Да, теоретически он это сделать мог, но Ира, подумайте сами — сколько у него на это было времени? Две-три секунды. И при этом огромный риск, что кто-либо не вовремя повернется и заметит. Нет, это слишком эфемерно.

— И тем не менее, такая возможность у него была. А яд необязательно должен был находиться в бумажном пакете. Его ведь можно было и пересыпать куда-нибудь, я не знаю, в пробирку, коробочку.

— Не было при нем никакой пробирки и коробочки. И в комнате при обыске ничего подходящего не нашли. Вы что-же думаете, мне это в голову не приходило?

— В конечном итоге в комнату мог зайти из коридора кто-нибудь еще.

— Опять-таки, маловероятно.

— А зачем ему убивать Лирэн? Это не маловероятно?

Рекато пожал плечами. В этот момент на кухню заглянул один из солдат и сказал, что графа зовут. Мы вернулись в кабинет Лиса. Сотрудник в штатском, тот, что обыскивал книжный шкаф, протянул Рекато потертый лист бумаги. Тот взял его прочитал и обернулся ко мне:

— Ну вот, теперь все становится понятнее. Взгляните.

Я взяла листок и тут же вернула его.

— По эльфийски я не читаю.

Рекато не стал держать меня в неведении:

— "Наши воины начали наблюдение за бабочками. Как только девушка выйдет из крепости, вы ее получите". Где вы это нашли?

— В этой книге, — сыщик показал Рекато какой-то томик стихов.

— Продолжайте обыск.

Я снова села в кресло и ошарашенно уставилась в окно. Записка несомненно была от Дома Лотоса, больше ее написать просто некому и конечно речь шла о моем неудавшемся похищении весной. Выходит все же это именно Лис? Да нет, совершенно не вяжется — зачем ему было тогда объявлять меня своей ученицей, показывать другим магам? Казалось бы, чего проще — запудрить мозги сразу как я появилась в Таррине, спрятать где-нибудь, а потом делай что хочешь, никто ведь не хватится.

Теоретически, конечно могло быть и так, что нынешнее убийство с черным магом не связано, но тогда получается — в тихом провинциальном Таррине, где все друг друга знают, одного за другим убивают магов, устраивают кровавые ритуалы с эльфами, и все это делают разные люди? Не верю. И значит остаются только Альрик и Ветер, ведь учитель ясно объяснил — преступник маг, а неучтенных магов поблизости быть не может. Один артефакт портала дает возможность перемещаться самое дальнее на двести верст, не больше. Ветер в ста верстах от Таррина, Альрик вообще здесь живет. Лирэн по понятным причинам сбрасываем со счетов, про учителя и так понятно.

— Ира, ой, — незаметно подошедшая Гриня покосилась на графа. — Барышня, госпожа Диная просит вас подойти, ей что-то плохо.

Диная лежала в кровати, вокруг суетились горничные, но больше создавали суеты. При виде меня она приподнялась, и тут же упала на подушки.

— Ирочка, что-то у меня сердце болит. И слабость такая, пошли за доктором.

Я не стала посылать за лекарем — пока он приедет может быть уже поздно. Зато в доме есть аж целый маг, пусть помогает. Рекато услышав новости нахмурился, но ничего не сказал, а Ветер сразу поспешил за мной. В спальне он выставил всех, кроме старой горничной и меня, за дверь и начал осматривать хозяйку. Затем замер над ней, развел руки в стороны и начал плести заклинание.

— Ну, что можно сказать, — произнес он через некоторое время. — Сердечко у вас и впрямь шалит, тихо, тихо, спокойно.

Он погладил Динаю по голове, как ребенка и успокаивающе продолжил:

— Сейчас я вас подлечил, теперь можно ничего не бояться. Приготовлю отвар, вы поспите, завтра приду вас проведать. Дней через пять будете как новенькая. Ира, пойдемте в лабораторию, я вас научу делать успокаивающий сбор.

— Ранку на сердце я затянул, — начал он как только мы вышли в коридор. — Но волноваться ей никак нельзя, иначе опять начнется. И если меня не будет рядом — сама понимаешь. Так, что сейчас будем готовить успокаивающий отвар, он обладает снотворным действием. Пусть она побольше спит пока. Старайтесь ее не волновать.

Легко сказать, но как это сделать? Он прав, ей сейчас лучше побольше спать и поменьше думать о случившемся. Мы вышли из дома и прошли в глубь сада к большому одноэтажному каменному флигелю. Я достала ключи, взятые у Динаи и открыла дверь. Удивительное дело, но за все три месяца я еще ни разу не была в лаборатории Лиса. Первый этаж, как оказалось, занимала огромная комната, с большим грубо сколоченным столом посредине. Справа у стены стоял шкаф с книгами и тетрадями, а рядом маленький камин. Вдоль стен тянулись полки в несколько ярусов со всевозможными колбами, баночками, большими и маленькими, деревянными туесочками, холщовыми мешками и мешочками. Как ни странно все это не выглядело складом разномастных вещей сваленных безо всякой системы, наоборот, каждый предмет был поставлен так, чтобы его хорошо было видно и снабжен биркой или надписью.

Слева в подвал уходила винтовая лестница.

— А что там? — заинтересовалась я.

— Лаборатория для слабых заклинаний.

— А есть и для сильных?

— Для сильных используют полигон за городом. Так, разыщи ка корень песчаника зернистого.

Ветер начал готовить лекарство, а я все аккуратно записывала. Через пол часа отвар был готов и мы понесли его в дом. Диная не спала и похоже плакала, пока нас не было. Ветер попенял ей за это, заставил выпить зелье и ушел вниз, а я осталась. Собственно в моем присутствии не было особенной нужды, просто если бы я ушла Диная могла подумать будто я верю в обвинения, предъявленные ее отцу. Минут через пятнадцать она уснула.

Внизу все было по старому, только обыск сместился в другую комнату. Как я поняла уже успели обыскать большую и маленькую гостиные, музыкальную комнату, кухню, чулан. Интересно комнаты прислуги тоже будут проверять?

Спустя два часа, оказалось, что иронизировала я зря — комнаты прислуги тоже обыскали. Как и мою. Единственно, куда Рекато не удалось войти — это спальня Динаи. К моему удивлению Ветер встал на мою сторону и заявил, что если сейчас потревожить больную он ни за что не ручается, а все последствия будут на совести графа.

Было три часа ночи, когда наконец Рекато с сопровождающими уехал в магистрат, захватив с собой все артефакты. Я поднялась к себе и кое-как раздевшись легла спать. Бросив платье на лавку я услышала тихий стук обернулась и заметила выпавшую из кармана сливовую косточку. А я совсем о ней забыла.

Утром меня разбудила Гриня — Диная проснулась и звала меня. Я надела новое платье, переложив в его карман артефакт. Предварительно внимательно проверила — нет ли там дырки, очень не хотелось потерять. У меня их и так только две штуки.

— Ирочка, — начала Диная, когда увидела меня. — Сходи в ратушу сегодня, узнай как там батюшка. Не нужно ли чего.

— Конечно, схожу. Вот сейчас и пойду.

— Нет, сейчас не нужно. Ты попозже сходи к обеду. И захвати ка вот.

Она кивнула старшей горничной. Та открыла секретер и достала оттуда кошелек.

— Дай охране золотой, скажи мол, господа стражники госпожа Диная просит вас выпить за свое здоровье. Тогда они тебя пропустят. А то знаешь, если граф отдал приказ никого к нему не пускать...

Внизу раздался стук дверного молоточка. Через минуту на пороге появился Ветер. Он осмотрел Динаю, заявил, что сегодня уже гораздо лучше, но отвар нужно пить как минимум пять дней. После осмотра я пошла провожать его. Мы уже распрощались, маг взял свою шляпу и потянулся к входной двери как вдруг в холле раздался его собственный голос:

— Рэн хочет говорить.

Ветер дернулся как будто его ударили, а в тишине зазвучал придушенный шепот его ученика в котором явственно слышалась едва сдерживаемая паника:

— Господин учитель, господин учитель вы меня слышите? Только тихо говорите.

— Рэн я тебя слышу, что случилось?

Мальчик взахлеб но едва слышно, зачастил:

— Господин учитель на нас эльфы напали. Весь дом перевернули, нас ищут. Садовника чуть не зарубили, но он убежал. А мы туточки в сарае сидим с лошадями. Я и кухарка, госпожа Нита, и конюх и... Господин учитель, что нам делать-то, найдут ведь?

— Рэн, сидите тихо, что бы ни случилось. Я сейчас приду к вам.

Он обернулся ко мне.

— Ира, прошу вас, быстро поезжайте к Рекато и передайте, что сейчас слышали, пусть пришлет солдат. А я отправляюсь прямо сейчас.

Он засунул руку в карман и вытащил кучу всякой мелочи, выбрал из нее сломанную шпильку и произнес заклинание. Я впервые увидела как действует портал. Правда никаких эффектных сцен не было — маг просто исчез, мгновенно. Я зачем-то протянула руку, поводила над тем местом, где он только что стоял и побежала за кучером.

Карета была не готова, ждать я не стала, поэтому пришлось идти пешком. С собой взяла кучера и Гриню, на всякий случай. Конечно, даже наш огромный детина мало что сможет против мага или вооруженных солдат, но все-же. Утреннее солнце на чистом небе заливало теплом город. От вчерашнего дождя остались только поблескивающие лужи в которых весело купались воробьи. Дождь смыл пыль с деревьев и домов и те заиграли яркими красками. А в ратуше все было как обычно, все так же тихо переговаривались посетители, скрипели перьями писцы, стражник у входа сидел на лавке и скучал. Выяснив у него, что Рекато сейчас обосновался в кабинете Лиса, мы направились туда.

Секретаря на месте не оказалось и через приоткрытую дверь слышался голос графа:

— Так, что Мирато возьмите пять солдат и поезжайте, разберитесь.

Я оставила кучера и Гриню за дверью и вошла. В кабинете кроме Рекато и Альрика находились еще два человека в одежде простолюдинов.

— Госпожа Крамин? Что вас привело сюда?

— Не знаю, могу ли я говорить в присутствии посторонних, — я покосилась на мужичков.

Альрик кивнул им, чтобы вышли. Когда дверь за ними затворилась я рассказала обо всем, что произошло. По мере того как я рассказывала, мужчины мрачнели все больше и больше. Потом они некоторое время молчали, обдумывая услышанное.

— Извините баронет, я не могу вам дать солдат в сопровождение. Придется ехать одному с лесорубами. Прошу вас будьте осторожнее, только выясните, что там произошло и сразу назад. Не нравится мне все это.

— Не беспокойтесь, на рожон не полезу. Но все же я ничего не понимаю. Зачем им это?

— Думаете, я понимаю? — раздраженно ответил Рекато. — Сколько времени вам понадобится?

— К вечеру уже вернусь.

— Даже если ничего не выясните, все равно возвращайтесь, нельзя оставлять город без магов. Все, не теряйте времени.

Альрик развернулся и направился к двери, но на полпути остановился, что-то вспомнив.

— Граф, я думаю, Ире нужна охрана.

— Я отправлю ее домой, там она будет в безопасности.

Маг что-то хотел добавить, но передумал и вышел за дверь.

— Куда он отправился? — повернулась я к Рекато.

Тот задумчиво на меня взглянул и, подумав, все-же ответил:

— На границе лесопилка есть. Сегодня прибежал оттуда работник и сказал, что на них напали эльфы. Несколько человек убили. Ему удалось сбежать. Утверждает, что это Дом Бабочки, он видите-ли их рожи хорошо знает, они недавно их со своей территории выпроваживали.

— Дом Бабочки?! Зачем им это, тем более сейчас?

— Ира я сам ничего не знаю. Скорее всего, недоразумение. Сейчас еду к губернатору, пусть пишет письмо твоему жениху, он ведь здесь остался?

— Кажется, да. Точно не знаю.

— Вот, что, иди-ка ты домой и никуда не высовывайся.

— Нет, я вас здесь подожду.

— Хорошо, — не стал спорить Рекато, задумавшись о чем-то своем. — Посиди тогда в соседней комнате.

В соседней комнате я надолго не задержалась, оставив кучера и Гриню, отправилась в подвал — к Лису. План Динаи сработал на сто процентов и, получив золотой, меня без долгих разговоров пропустили к учителю. Правда, один из стражников все-же остался с нами.

Поселили Лиса в небольшой, но довольно уютной камере, если конечно к камере применимо такое выражение. По крайней мере там была широкая лавка с периной, подушками и одеялом, стол, кресло и даже ширма. Я не стала рассказывать магу о болезни его дочери, только о ее беспокойстве. Учитель заверил, что обращаются с ним хорошо и переживать нечего. Сложно было говорить в присутствии посторонних, и в разговоре то и дело повисала пауза.

— Ты бы одна-то по улицам не шастала, девонька, — со вздохом заявил Лис.

— Я не одна, со мной Гот и Гриня.

— Да, уж Гриня-то тебе защита. Всем защитам защита, — усмехнулся маг. — Артефакты все забрали?

Я задумалась — как дать ему понять, что не все. Кивнула утвердительно и сказала:

— А кухарка наша варенье сливовое варила. Вкусное, только косточек много. Вам может принести?

— Нет, — обрадовался Лис. — Ты лучше себе оставь. Тебе оно сейчас нужнее.

Стражник у двери покряхтел, давая понять, что разговор пора заканчивать. Пришлось возвращаться наверх. Что-ж, по крайней мере с учителем все в порядке, хоть Динаю успокою. С этой целью я отправила Гриню домой — пусть передаст хозяйке хорошие новости, здесь ей все равно делать нечего. Сама же решила дождаться Рекато, мне очень хотелось узнать, что все таки происходит. Еще утром, узнав о нападении эльфов на ученика Ветра, я решила, что речь идет о Доме Лотоса, хоть он и находится в пятидесяти верстах к югу. Но сейчас все совершенно запуталось — зачем бабочкам нужно было нападать на лесопилку? Рушить с таким трудом налаженные связи? Или это опять привет от советника?

Время тянулось медленно, день перевалил за полдень, а в ратуше начало происходить что-то непонятное. Несколько раз заходили какие-то люди, в одном из них я узнала своего бывшего соглядатая, и озабоченно интересовались — где Рекато. Узнав, что он у губернатора тут же разворачивались и быстро уходили. Посетители вдруг исчезли, словно их никогда и не было, а чиновники, забросив дела, собирались кучками и о чем-то негромко переговаривались. Ходившие обычно в цивильном виде, они достали сабли и пистолеты, где только раньше их держали?

— Госпожа ученица, что вы здесь делаете? — удивленно спросил один из них, быстро куда-то направлявшийся. — Вам лучше бы уйти домой.

— А что происходит?

— Толком не знаю, но лучше отсюда уходите. Хотя может и наоборот, здесь солдаты...

Он о чем-то задумался и продолжил свой путь. Мне это все больше и больше не нравилось, возникла мысль, действительно вернуться к Динае, но из ослиного упрямства я осталась дожидаться графа. Так прошло еще полчаса и в кабинет, где я сидела влетела запыхавшаяся Гриня, раскрасневшаяся, без чепчика и на ходу зачастила:

— Ой, Ира, что делается, что делается! Мужики совсем распоясались! Меня госпожа Диная за тобой послала, мол, пусть возвращается, иду я значит, а тут аккурат напротив дома вдовы Мари из переулка парни вываливают, человек двадцать и все пьяные, Ира! День на дворе, а они в драбадан! И ко мне, как будто я какая-то там, — девушка начала всхлипывать. — Окружили и давай лапать и говорят, мол, покажи-ка ушки красавица! Я испугалась так, испугалась! А они смеются! Чепчик сняли, говорят — ходи без него.

Тут она окончательно расплакалась. Я начала ее успокаивать, внутренне посылая этим уродам проклятия. Гриня тем временем продолжала, видимо ей необходимо было выговориться:

— И ведь там сынок булочника был, знает ведь меня. Я ему говорю, мол, как тебе не стыдно напился и к честным девушкам пристаешь, а он — мол, сегодня можно, нас господин Керан угощает.

— Как это угощает?

— Амбары они его открыли винные и все что было вылакали, — сердито ответила девушка.

— Гриня, — поразило меня осознание произошедшего. — А ведь господин Керан сам бы свои амбары не открыл, это же разорение. Это выходит они разграбили.

— С них все станется, уж коли к честным девушкам на улице...

Гриня осеклась и испуганными глазами уставилась на меня. Мы подумали об одном и том же — Тим работал именно у Керана и если к купцу нагрянула толпа, то что сейчас с ним? Гриня охнула и опрометью бросилась в коридор, я рванула за ней рискуя запутаться в дурацких юбках.

— Гриня, стой!

— Я на минуточку, Ира, только на минуточку. Я только посмотрю и вернусь!

— Стой сумасшедшая!

Наверное она так и убежала бы, но в этот момент парадная дверь распахнулась и в холл ратуши быстрым шагом вошел сам Кер Керан, его сыновья — близнецы и несколько слуг. Тим замыкал шествие — правая рука у него была перевязана, в левой он сжимал палку. У купца и сыновей были палаши, слуги вооружились кто чем. Мне впервые удалось рассмотреть квартеронов — уши у братьев конечно были не такими как у эльфов, но и с человеческими не спутаешь. Гриня тем временем повисла на Тиме и не желала его отпускать. Из за этого в дверях образовался затор и мы не сразу увидели вновь вошедших.

— Что здесь происходит? — раздался голос начальника тайной канцелярии.

Он с десятком солдат стоял на пороге. Купец развернулся к графу.

— Господин, мне нужно видеть губернатора.

— Губернатор сейчас очень занят, говорите мне, что вы хотели.

— Господин, в городе бунт. Я здешний купец — мои лавки разграбили, мы сами едва ушли. Что-же это делается, если супруга у меня была наполовину эльфийка, а сыновья на четверть, то теперь они и по земле ходить не имеют права?

— Губернатор уже все знает. Вам лучше оставаться здесь. Ира вы еще тут? Тогда никуда не уходите, на улицах опасно.

Нет, выходить на улицу мне совершенно расхотелось. Входная дверь открылась и появился давешний шпион. Он что-то быстро прошептал Рекато и вдвоем они ушли в кабинет учителя. Мы остались стоять в коридоре, кто сел на пол, кто ходил из угла в угол. Гриня шептала что-то Тиму, поглаживая раненную руку, он снисходительно над ней подшучивал. Купец стоял прислонившись к стене, скрестив руки на груди и хмуро глядел в пол. Прошло немного времени, человек ушедший с начальником тайной канцелярии вернулся и начал выяснять адреса всех знакомых купца, у которых в роду водились эльфы. После взял двух солдат и отправился в город.

Позже, иногда поодиночке, а в основном семьями стали прибывать полукровки. Почему-то больше всех мне запомнилась пара, молодой мужчина и женщина — невозможно было определить кто из них потомок эльфов, на вид обычные люди. Когда в коридоре столпилось уже человек тридцать Рекато приказал отвести всех в подвал, и разместить в камерах для заключенных — единственное защищенное место в ратуше. Появился лекарь с учеником — за ним посылали солдат, он потребовал себе отдельное помещение и его тоже отвели в подвал. Тем временем площадь за окном оставалась пустой и я уже начинала надеяться, что все обойдется.

Карету, с мчащимися во весь опор лошадьми, я заметила сразу. Она вылетела на площадь со стороны, противоположной ратуше, и кони едва не врезались в фонтан. Возница, это был наш соглядатай, чудом удержал упряжку и направил к парадному входу. Остановив карету он спрыгнул и рывком открыл двери. Из кареты выскочили двое солдат, которые несли кого-то, за ними бежала растрепанная женщина. Я сразу узнала ее — у этой хозяйки мы останавливались по пути из Мирсаля, когда сломалось колесо. Кучер, стоявший рядом со мной тихо охнул.

Эльф был без сознания и с таким белым, до синевы, лицом, что вначале показалось — уже мертв. Кровь огромным пятном расплылась по его одежде, насквозь пропитала кафтан и редкими каплями падала на пол. Кровь была и на одежде солдат, особенно много на рукавах. Я почувствовала запах с металлическими нотками, который ни с чем не спутаешь.

— Куда его? — выкрикнул один из них, тот что держал ноги.

Люди засуетились, распахнули двери кабинета напротив и внесли раненного. Я зачем-то зашла тоже, хотя больше всего сейчас хотелось зажмуриться, убежать в подвал и спрятаться. В голове навязчиво звучало одно слово — "началось, началось". Все происходящее воспринималось как театр абсурда, что-то нереальное. В комнате оказалось очень много народа, кучер подошел к женщине и обнял ее, а она только после этого его заметила.

— Что все здесь делают? — раздался недовольный голос. — Вам тут ярмарка что-ли? Выйдите из комнаты.

Лекарь прошел к эльфу, все кроме его жены и кучера поспешно покинули помещение. Я встала в коридоре у раскрытых дверей, на случай если понадобится помощь. Остальные тоже не ушли далеко, солдаты стояли рядом. С эльфа сняли кафтан, врач разрезал рубашку и аккуратно раздвинул края небольшой на первый взгляд раны, сантиметров в пять, с правой стороны под ребрами. Из раны медленно вытек тонкий густой темно-красный ручеек. Судя по всему, осмотр доктора не порадовал.

— Чем его ударили?

Жена эльфа судорожно всхлипнула, вместо нее ответил солдат:

— Вилами. Еле отбили, а то и ее бы.

Лекарь помолчал, вытирая руки тряпкой, поданной учеником и произнес:

— Я ничего сделать не могу. Разорвана печень. Крупные сосуды не задело, иначе он уже умер бы, но все равно, помочь тут сможет только маг. А так... ну еще полчаса он продержится.

Солдат рядом со мной тяжело вздохнул, а женщина растерянно, словно не веря в услышанное обвела взглядом присутствующих и тут заметила меня.

— Госпожа!

Она бросилась ко мне, упала на колени и вцепилась обеими руками в юбку.

— Госпожа, вы же маг! Помогите ему, умоляю! Я все, я все сделаю, что вы только скажете, только спасите!

Она еще что-то говорила, а меня просто замутило от безысходности. Почему-то я никак не могла сказать, что я еще не маг и помочь не могу и только пыталась зачем-то взять ее за руки. Помог мне кучер кое-как отцепивший женщину.

— Не может она. Ученица она еще. Не умеет.

Да, я не умею, но зато есть тот, кто умеет.

— Подождите, я сейчас.

Я развернулась и пошла искать Рекато. Меня еще немного штормило и почему-то пульсировали кончики ушей. Графа я застала сочиняющим письмо — использовал он волшебные чернила.

— Кто там? А это вы, я сейчас очень занят, госпожа Крамин, нужно вызвать войска из Мирсаля.

— Господин граф, там сейчас привезли раненного эльфа, ему очень нужна помощь мага, врач сказал — иначе он не выживет.

— И что вы предлагаете? Где я возьму ему мага сейчас? — хмуро бросил тот.

— Но у нас есть маг — мой учитель.

— Это абсолютно исключено. Мне очень жаль, но браслеты с Лиса я не сниму.

Я растерялась, а Рекато вновь заскрипел пером.

— Как вы можете, там человек умирает! — вспомнилось тут же, что не человек, но поправляться я не стала. — Ну, возьмите у учителя слово, что он не будет потом мешать вам одеть на него браслеты. Я не знаю, но нельзя же так — он же живой! Еще.

Картина перед глазами вдруг начала расплываться и по щекам потекли слезы. Граф раздраженно швырнул перо на стол и пошел к двери.

— Лейтенант!

В комнату вошел молодой, по виду не старше шестнадцати лет, военный. Я подумала, что сейчас меня выставят за дверь, но Рекато поступил иначе. Он вернулся к столу, выдвинул ящик и покопавшись достал оттуда несколько бумажных пакетов. Сверившись с надписью на бумажках он отдал их лейтенанту.

— Вот, это лекарские артефакты. Приведите арестованного мага к раненому, пусть выберет подходящий и активирует. Остальные вернете мне. Выполняйте.

Я побежала за лейтенантом в подвал. Пока Лиса вели из камеры к эльфу успела рассказать что нужно сделать. Эльф все так-же лежал на лавке с закрытыми глазами, рядом с ним, держа за руку сидела жена. Лекарь перебирал инструменты, но похоже и сам не видел смысла в своем пребывании здесь, пока не увидел нас.

— Господин Лис! Как хорошо, что вы здесь. Вот смотрите.

Он быстро подошел к эльфу, мягко отстранив его жену, и начал вполголоса объяснять учителю какие повреждения получил мужчина. Лис тоже осмотрел рану, покивал, выбрал у лейтенанта один из артефактов задумался, прикрыв глаза и произнес заклинание. Некоторое время ничего не происходило, затем из раны понемногу толчками начала выливаться кровь, а после края раны сами собой начали словно склеиваться и зарастать. Вскоре остался только бледно-розовый шрам. Лекарь, с заблестевшими от энтузиазма глазами, развил бурную деятельность, приказывая принести теплые плащи или одеяла или что угодно, чтобы закутать эльфа, а Лис взяв меня под руку вывел из комнаты.

— Пойдем-ка к графу деточка.

— Теперь он выживет?

— Крови он много потерял, — туманно ответил Лис. — Но эльфы, они живучие.

Рекато стоял в коридоре и смотрел на пустую площадь. Вдоль коридора, через каждые два окна стояли солдаты.

— Готовитесь к обороне? — спросил Лис.

— Если ничего другого не останется. Пока они не знают, что полукровки здесь.

— Солдат слишком мало, а окна есть и с другой стороны здания. Граф, помнится у меня были сети и плеть ветра, вы ведь умеете с ними обращаться? Давайте я напишу вам пароль на заклинания. Плеть, по крайней мере, может здорово напугать толпу, на какое-то время отвлечет.

— Вы меня очень обяжете, — помедлив согласился тот.

— И еще, — добавил учитель. — Что здесь делает Ира? Ей тут оставаться слишком опасно.

Граф развернулся и как-то устало, обреченно посмотрел на меня, словно я была его любимой мозолью. Потом, что-то решив, позвал:

— Господин Клакс.

Тут же появился наш шпион — вот оказывается как его зовут.

— Отведите госпожу ученицу домой, осторожно только. Потом пройдитесь еще раз по городу, посмотрите где, что происходит. И что готовится.

Мне было жутко оставаться в здании ратуши и жутко идти через взбунтовавшийся город, а еще, хоть я прекрасно понимала, что толку от меня никакого, очень стыдно оставлять здесь всех. Учитель видимо понял о чем я думаю.

— Уходи Ирочка. Мне будет спокойнее за тебя. И за Динаей моей присмотри, если что.

Вместе со мной домой возвращалась Гриня. Уходить она не хотела, Тиму пришлось даже прикрикнуть на нее и чуть ли не выпихнуть на улицу. Теперь она шла рядом, вытирала иногда глаза платком, но держалась и не ныла. Кучер наш остался в ратуше:

— Если чего, я уж тут своим подмогну.

Мы шли, обходя большие улицы, очень быстро, стараясь поспеть за провожатым. В переулках, несмотря на теплый вечер народу было мало, а если и были, то так же как и мы старались пройти побыстрее. Иногда правда попадались компании, в основном мужские. Эти наоборот были как то уж очень веселы — неудивительно, винных погребов Керана на многих хватит. Нас пока никто не трогал. На одном из широких перекрестков мы умудрились таки попасть в толпу. Толпился народ вокруг вытащенной на середину перекрестка телеги. Стоял гул, люди горячо обсуждали новости. Я заметила, что у многих в руках были палки, а у некоторых и оружие. Проводник потянул нас по краю импровизированной площади, стараясь вывести на противоположный конец.

— И что же мне вдове горемычной делать-то, — визгливый женский голос, раздающийся с телеги, резал слух словно железо по стеклу, не слышать его было невозможно. — Один у меня кормилец был и того проклятые извели!

— И ведь, что им те дровосеки сделали-то! — повернулся вдруг ко мне высокий мужчина и схватил за руку. — Не ихний ведь лес!

Я только покивала головой, пытаясь забрать свою руку и не дышать глубоко — от мужчины несло перегаром.

— Любезнейший, что-ж вы девушку пугаете, — вклинился мой спутник.

Тот, на наше счастье, не стал настаивать на общении и переключился на рядом стоящую старушку с нездоровым любопытством тянувшую шею в сторону центра. Теперь оттуда раздавался уже мужской голос:

— И вот спрошу я вас — кто мог двух магов у нас убить, а? И отвечу — эльфы, больше некому!

Народ одобрительно загудел. Мы кое как выбрались с импровизированного митинга и поспешили дальше. Почему-то, сами того не заметив, мы с Гриней взялись за руки и так и дошли до дома. Здесь проводник нас оставил.

Я поднялась к Динае, она обрадовалась встретив меня и стала расспрашивать о Лисе. Пришлось уверить ее в том, что все в порядке. К счастью старшая горничная никого к ней не подпускала и потому Диная даже не догадывалась о том, что творится в городе. Наконец верная служанка напомнила нам, что пора пить успокаивающий отвар.

— Ты хоть обедала Ирочка? — забеспокоилась хозяйка.

Только теперь я вспомнила, что с утра ничего не ела. Однако вряд-ли я сейчас смогу что либо проглотить. Отговорившись усталостью я ушла в гостиную и села у окна. На аллею перед домом падали последние лучи уходящего солнца. В доме укладывались спать — приноравливаясь к хозяину слуги здесь ложились рано. Мне было не уснуть. Просто чтобы отвлечь себя и не думать постоянно об оставшихся в ратуше я зажгла свечи, достала учебник по заклинаниям и открыв его на случайной странице, ближе к концу, попыталась разобраться в тексте.

Глава 25

Всего пережитого мною за этот день хватило бы наверное лет на десять, но как оказалось — это еще не конец. Я как ни странно увлеклась последней главой в учебнике, хотя и не все там понимала. Потому стук в окно заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я пригляделась и ахнула — за окном беспокойно оглядываясь куда-то назад стоял Даэлин. Он вновь обернулся и мне чуть не стало плохо — вся правая половина лица у него была залита кровью.

Подскочив с кресла я бросилась к входной двери.

— Заходи Даэлин. Что с тобой?!

— Ничего страшного, Ира, камень кинули.

Я оглядела его. Кровь уже запеклась, но выглядело это жутко. Воротник кафтана вымазан в крови, рукав разорван и только сейчас я заметила, что в руке князь сжимает саблю.

— О боги, зачем ты приехал?!

Говорить приходилось тихо, чтобы никого не разбудить.

— Но Ира, ты ведь сама меня позвала?

— Я?! Когда?

— Я получил письмо от тебя — ты просила срочно приехать.

— Это интересно. И на каком же языке я его написала?

Эльф уставился на меня и растерянно произнес:

— Действительно, ты ведь говорила, что не умеешь читать.

Замечательно, а он не умеет читать на нашем языке. Значит кто-то от моего имени написал на эльфийском приглашение. Как мне это не нравится! И словно в подтверждение моих мыслей в саду раздались крики.

— Сюда он свернул, я точно видел!

— Обыскать надо!

— А чей это дом-то?

Судя по гомону в сад влетело человек двадцать, не меньше. Я быстро задвинула засов.

— Ира, это бесполезно они разобьют окна и все равно заберутся в дом. Уходи я выйду к ним сам.

— Ты с ума сошел! Ты не знаешь, что у нас тут творится, нельзя выходить, тебя убьют.

— Выхода другого нет, если я здесь останусь, ты можешь пострадать.

Тем временем начали колотить в дверь. Даэлин сделал шаг, но я повисла на нем и тихо, чтобы не услышали снаружи постаралась уговорить его не делать глупости.

— Даэлин, пожалуйста, поднимись сейчас на второй этаж, спрячься в моей комнате.

Она покачал головой. До чего-же упрямый осел! За дверью началось обсуждение — как ее выломать. Ну раз по хорошему не хочешь.

— Даэлин, если сейчас не уйдешь я выйду вместе с тобой. Решай быстрее.

Он дернул головой, посмотрел злыми глазами, вздохнул и наконец ушел. Я постаралась унять дрожь в руках и спросила из-за двери:

— В чем дело, кто вы такие?

— Добрые подданные короля, — ответили из-за двери. — И ловим эльфов-убийц.

— Эльфов? А зачем к нам колотитесь? Это дом мага Вила Лиса, здесь никакие эльфы не живут.

За дверью затихли, не зря я прикрылась именем учителя.

— А ить вроде верно, — раздался неуверенный голос. — Я сюда как то раз щенков от господина приносил. Точно магов дом.

Спокойно, Ира, теперь надо очень правильно себя вести, делаем удивленный вид, только не переигрываем. Я подошла и открыла дверь.

Оказалось, я не совсем правильно угадала количество народа. На меня уставилось три десятка глаз. Среди мужчин даже зачем-то затесались две женщины лет сорока, без чепчиков с заправленными за уши волосами. Пока я рассматривала этих фемин вперед вышел мужчина лет тридцати в добротном кафтане и щеголеватых сапогах. Он небрежно поигрывал палашом, не замечая этого.

— За эльфом мы гонимся госпожа. Этот поганец длинноухий, извините за грубое слово, двоих наших убил и третьего наверное тоже.

— Тоже, тоже, — зачем-то встрял маленький пожилой мужичек. — Упал он носом вниз, стало-быть не жилец.

— А кто с ним остался? — заинтересовался вдруг первый мужчина.

Народ начал удивленно переглядываться.

— Эть вас! — разозлился предводитель. — Ты и ты — живо назад и проверьте, что там с ним.

В коридоре послышались шаги и рядом со мной появились Гриня и старшая горничная. Интересно кого еще разбудили. Горничная хмуро оглядела толпу. Почему-то под ее взглядом все стали неловко переминаться.

— Так, вот, — продолжил преследователь. — Эльф забежал в ваш сад, а может и в сам дом.

— В дом он зайти не смог бы, — пожала я плечами. — Это ведь дом мага.

— А сам маг спит, что ли?

— Сегодня его нет.

— Вы уж извините нас барышня, но эльфы они такие. Хоть куда прокрадутся, в самую маленькую щель. Как змеи. Обыскать все надо.

С этими словами он шагнул за порог, без приглашения. Охранное заклинание, словно выслуживаясь и боясь упустить редкий шанс показать себя во всей красе, заголосило так, что у присутствующих заложило уши. Вошедший мужчина присел и испуганно крутил головой по сторонам. Народ схлынул с крыльца, нервно оглядывая окна. Я закричала не хуже заклинания:

— Сейчас же выйдите, сейчас-же!

Гриня подскочила к мужчине и начала его выталкивать. К счастью тот быстро понял, что от него требуется и выскочил на улицу. Вопль мгновенно оборвался.

— О боги они госпожу Динаю разбудили, наверное.

С этими словами старшая горничная припустила к хозяйке. Я обернулась к людям:

— Никто чужой сюда войти просто не сможет. Так, что если эльф и забежал в сад, то наверняка уже на другой стороне улицы выскочил.

— Так это получается правда дом мага? — растерянно поинтересовался мужчина. — А вы тогда кто?

Я напустила на себя побольше значительности и ответила:

— Я ученица мага.

— Простите, великодушно, госпожа волшебница. Видим эльф сюда свернул, ну и подумали — спрятаться у знакомых решил. Вы уж не серчайте.

Тут одна из женщин совсем по мужски хлопнула себя по коленкам и с круглыми глазами объявила:

— Ой, а ведь он не спрятаться сюда бежал. Он магов убить хотел!

Преследователи, обрадовавшись возможности реабилитироваться, загомонили:

— Точно!

— Не допустим, ишь чего удумал!

— Пусть только попробует!

Люди оживились, затрясли оружием, а я заметила мужчину, потрясающего вилами, и не могла отвести взгляд от трехгранных наточенных зубьев. Ноги ослабели и мне пришлось опереться о косяк. Предводитель понял меня по своему и начал успокаивать:

— Ничего не бойтесь, госпожа волшебница, не пропустим супостата. Мы сейчас вокруг дома встанем и только пусть попробует появиться. До утра вас просторожим, верно ребята?

Ребята восприняли идею с энтузиазмом, словно всю жизнь только об этом и мечтали. Их главный быстро разбил их на группы по четыре-пять человек и расставил эти группы вокруг дома.

— Ну, вот госпожа волшебница, теперь-то вам бояться нечего.

— Благодарю вас, — я постаралась вложить в голос побольше признательности. — Я распоряжусь, чтобы вам принесли дрова для костров, ночи холодные. Только прошу вас, не вытопчите розы, учитель их очень любит.

И закрыв дверь на засов, чтобы никакому идиоту не пришло в голову снова проверить заклинание побежала в свою комнату. В комнате меня ожидал сюрприз — сюрприз в том смысле, что никого там не было. Я все больше удивляясь позвала князя, но в ответ только тишина. За спиной заскрипела дверь. Я оглянулась — из коридора осторожно входил Даэлин. Не дав мне времени опомниться он подошел, опустился на одно колено, взял мою руку и прижал ко лбу. Интересно, это ведь тоже, наверное, что-нибудь означает?

— Ты не выдала меня.

— Боги с тобой Даэлин! Ведь тебя бы убили.

— Да, и ты стала бы свободна.

Наверное так, но мне как-то было некогда просчитывать подобные варианты. Да, даже если и было когда, на такую подлость я бы не пошла.

— Даэлин, подожди меня здесь. Они похоже перебудили весь дом, нужно всех успокоить. Спрячься пока куда-нибудь на всякий случай, я скоро приду.

Скоро растянулось на пол часа. Пришлось успокаивать Динаю — ее все-таки разбудили, распорядиться насчет дров для костров, угощения для сторожей — я решила играть роль благодарной барышни, так меньше подозрений. Когда все угомонились, попросила Гриню собрать мне ужин на подносе и не беспокоить больше. С эти ужином я и вернулась в свою спальню. На этот раз князь оказался на месте — в шкафу. Смешно, любовник в шкафу — такое я слышала, а вот муж — это оригинально.

Я поставила поднос на столик и села на кровать. Эльф тут же устроился рядом.

— Тебе придется здесь до утра пробыть, они решили охранять дом.

— Я слышал, — улыбаясь ответил князь. — Ты очень смелая — так спокойно с ними говорила.

Мне вспомнилось, как дрожали ноги, как противно ныло под ложечкой и я рассмеялась.

— Да ты что, я перетрусила ужасно. Мне и сейчас не по себе. Ладно, нечего об этом думать, с тебя кровь стереть нужно, снимай кафтан и рубашку.

Чистые мягкие бинты, из старых простыней лежали в комоде. Надеюсь, мужчина не догадается, для чего они женщинами здесь используются. Пока я, намочив бинт в тазу для умывания, аккуратно стирала запекшуюся кровь с лица, головы и шеи, а потом перевязывала ему голову, Даэлин вкратце рассказал, как он здесь очутился.

Оказывается, у него на столе, на чистом листе бумаги появилась записка от меня. Я сообщала о том, что учителя арестовали, а мне нужно срочно поговорить с князем о чем то очень важном, так как довериться больше некому. Просила сохранить все в тайне и приехать одному.

В пригороде на него напали, но вовсе не толпа горожан, а наемники, которые похоже именно его и ждали. Хорошо, что он был настороже и вовремя их заметил, однако им удалось убить под ним лошадь. Им правда тоже пришлось спешиться, когда он, вместо того чтобы бежать по улице, перепрыгнул забор какого-то дома и побежал через огород. Потом был еще дом и сад и еще и еще. Наемники едва не загнали его, но, в конце концов, потеряли. Потом он долго плутал по городу, почувствовал что-то неладное — от него шарахались редкие прохожие, и наконец вышел на знакомую улицу. Теперь он знал как добраться до нашего дома, но именно в этот момент напоролся на толпу.

Горожане начали его задирать, он ответил в том смысле, что они пыль под его ногами, завязалась драка. Ему повезло, что улица была очень узкой и окружить его люди не могли. В конечном итоге снова пришлось бежать. Остальное я знала.

Рубашка и камзол эльфа были безнадежно испорчены, их пришлось бросить в угол. Я, тихонько выскользнула из комнаты, прокралась в спальню учителя и позаимствовала одежду у него. Даэлин надел рубашку и мы посмеялись над короткими рукавами. Но, уж чем богаты тем и рады. Потом принялись за еду, у обоих проснулся зверский аппетит.

Дом постепенно успокоился. Горожане и вправду развели небольшие костерки и сидели вокруг кучками. Одна такая компания оказалась прямо напротив моих окон. Я полюбовалась на них из-за портьеры и предложила:

— Знаешь, ночь длинная, давай ляжем в кровать. Если и не уснем, то хоть отдохнем. Только сапоги сними.

Идея эльфу понравилась. Хорошо, что домашнее платье не предполагает корсета. И как это все же приятно — лечь на спину и вытянуться.

— Так что у вас происходит? — спросил Даэлин, повернувшись ко мне и подперев голову рукой, когда мы устроились.

Я негромко рассказала ему последние события, он затих на время, обдумывая услышанное.

— Мои люди ни на какую лесопилку не нападали, уверен в этом. И на мага тоже. У тебя есть подозрения — кто бы мог мне написать?

— Нет. Думаю тот, кто послал наемников. Только, что именно они хотели сделать?

— Убить меня, — спокойно ответил князь.

— Но зачем?

— Когда мои эльфы узнали бы об этом, они захотели бы отомстить и напали на город.

— Ты хочешь сказать, кому-то нужна война?

— Я даже знаю кому именно. Дом Лотоса. Когда два соседа дерутся, третий становится сильнее. Они давно зарятся на наши земли. Из-за этого все опытные воины стянуты к южной границе, здесь только молодые. Там и месяца не проходит без диверсий.

Я задумалась — звучит логично, но каким боком здесь черный маг?

— А у Дома Лотоса есть маг?

— Насколько мне известно, нет.

Даэлин взял меня за руку и развернул к себе:

— Успокойся, все уже позади. Мне ничего не угрожает, ты сама говорила, как его — Рекато? вызвал войска. Завтра они придут в город, подавят бунт. Войны не будет.

— Угу, придут. К вечеру. А в ратуше полукровки. Я понимаю, ради них никто войну не объявит, но если толпа о них узнает... И учитель там.

— Вот именно он там. И ты говорила, что вечером вернется Мирато, скорее всего он уже тоже там. В крайнем случае, этот ваш Рекато снимет с Лиса браслеты. Все будет хорошо. Хочешь, я расскажу тебе какую-нибудь эльфийскую легенду?

— О, они такие длинные и такие серьезные, — я тихо рассмеялась. — Я поняла, ты хочешь меня усыпить.

— Знаешь, никогда не рассматривал их в таком ракурсе, а вот сейчас вспоминаю — мне их действительно няня рассказывала на ночь.

— Расскажи лучше, как ты стал совершеннолетним, ты мне обещал.

Даэлин лег на спину и замолчал надолго, разглядывая балдахин. Я уже хотела предложить, чтобы он забыл о моей просьбе, но он начал рассказ:

— Десять лет назад отец поехал на южную границу, проверить пограничные крепости и взял меня с собой. Матушка решила сопровождать нас. Охрану составляли тридцать воинов. Мы объехали все крепости и уже возвращались назад. Тогда-то это и случилось. Эльфы не любят селиться возле границ, поэтому остановиться на ночлег было негде, и когда стало темнеть, мы разбили лагерь. Расставили палатки, развели костры. В свите был один молодой эльф, который больше всех со мной возился — учил драться, ориентироваться в лесу. Я думаю, отец ему поручил. В тот вечер мы с ним поспорили — я в библиотеке отца читал свитки о том, как ориентироваться по звездам и поделился с ним. А он заявил, что это полная ерунда и если следовать таким советам забредешь к кикиморам в болото. Я разозлился и захотел доказать всем, а больше всего себе, что не ерунда и улизнул из лагеря. Раньше мы проезжали речку, на берегу которой росли кувшинки. Ходу туда было часа два. Я решил, что если схожу туда, сорву кувшинку и вернусь в темноте по лесу, то докажу свою правоту.

Свитки все же оказались правильные. Я нашел и речку и обратный путь. Когда я вернулся, было уже далеко за полночь. Я был так доволен собой, что не сразу даже заметил, что произошло в лагере. И только когда подошел совсем близко... Мой отец лежал у края поляны рядом с матушкой. С ними были еще пять воинов. Остальные — кто где. Лотосы дождались когда все уснут и напали внезапно с разных сторон. До сих пор не могу понять, как охрана не заметила их — всегда высылаются разведчики, проверить окрестности. И они почему-то не знали про меня, иначе не ушли бы сразу, а дождались. Единственный вариант — они наткнулись на нас случайно.

Даэлин снова замолчал, но я решила не подгонять его — ночь длинная.

— Я пробыл на поляне всю ночь, а утром отправился по следам лотосов. Было трудно их найти, никакого опыта у мальчишки конечно нет. Но все же нашел. И долго шел следом, пока они не остановились на ночлег. Я хотел убить их всех, но понимал, что это невозможно. Да что говорить, я даже подкрасться поближе к стоянке не мог — дозорные заметили бы. А в середине ночи один из них встал и пошел в лес, прямо туда, где я спрятался. Он остановился в двух шагах, спиной ко мне. Знаешь, я не сразу ударил его кинжалом. Мне было очень страшно. А потом я заметил на его поясе трофей — золотой нож матери и понял, что ее убил именно он. И уже не размышлял.

До сих пор удивляюсь, как я не наделал шума. Я снял нож матушки и его кинжал и ушел. Больше я ничего бы сделать не смог. Потом долго шел по звездам на север. Не знаю, искали ли они меня, скорее всего, нет. Проплутал четыре дня и вышел к нашей крепости. Там рассказал все, показал клинок врага. Нашли их стоянку с погребальным костром. И нашу тоже. С тех пор я совершеннолетний.

По спине пробежал холодок, когда я представила подростка, а ему тогда на человеческий счет было лет тринадцать, на поляне с мертвыми родителями. И совершенно непонятно, что говорить в таких случаях — "мне очень жаль"? Как то это не сопоставимо. Я просто положила ладонь на его руку.

— А кто воспитывал тебя потом, дед или брат?

— Дед. Потом брат подыскал мне советника — Таниэля.

— Ты же называешь его наставником?

— Как тебе объяснить. Официально он мой советник. А на самом деле, конечно, наставник. Просто мне как взрослому эльфу наставник не положен.

— Понятно.

Даэлин снова развернулся ко мне и грустно улыбнулся:

— Может, все же рассказать тебе легенду?

— Рассказывай, — сдалась я.

— Однажды прекрасная дева Мариэль ступала босыми ногами по чистому ручью, и тут навстречу ей выплыли дикие серые гуси...

Эльфийские легенды действительно оказались отличным снотворным.

Весь следующий день Даэлин провел в моей комнате. Я сделала вид, что болит голова и редко оттуда выходила, только навещала Динаю. Чтобы сохранить пребывание эльфа в тайне, пришлось все рассказать Грине. Это намного упростило дело — удалось нормально покормить жениха и убрать окровавленные тряпки.

"Охранники" наши утром собрались и ушли, очень довольные собой, но выпускать Даэлина было пока рано. Чтобы узнать, что происходит в городе, я послала садовника к ратуше. Новости меня не порадовали. К самой ратуше пройти он не смог, вокруг площади в переулках сновали вооруженные люди и у всех выясняли — с какой целью тот идет. Садовник что-то придумал на ходу, задерживать его не стали, но и пройти не позволили. Сама площадь, по его словам пустовала, и вид имела неряшливый — мусор, палки. В окнах ратуши, на первом этаже, были выбиты стекла, за окнами сидели солдаты, из чего можно было сделать вывод, что оборону они еще держат, но что будет дальше — непонятно.

Вынужденные сидеть в четырех стенах, за этот день мы с князем проговорили больше, чем за весь предыдущий год. Ему даже удалось выпытать немного сведений о моей прошлой жизни. Своеобразная зарядка для ума — рассказать о прошлом, и при этом не проговориться. Меня это даже захватило. Заодно я узнала и кое-что о князе.

Закончилось наше заточение часа в четыре. В комнату тактично постучавшись, заглянула Гриня и, сияя как начищенный самовар, объявила о приезде Альрика с солдатами. Я с радостью побежала в гостиную.

— Ира, рад тебя видеть, — заявил баронет.

— Альрик, как хорошо, что ты здесь. Осмотришь Динаю?

— Да, Рекато меня для этого и послал. И еще узнать, все ли у вас в порядке.

— Да, все хорошо. А солдаты, которые с вами, откуда?

— Из Мирсаля. Рекато вызвал пять полков, сейчас часть из них поставили охранять важные здания, а часть патрулируют улицы. Но все же пока побудьте дома.

Мы продолжали беседовать пока не дошли до комнаты Динаи. Она очень обрадовалась, увидав баронета. Осмотрев ее, он заявил, что опасности нет, хотя вставать ей еще нельзя.

— Что произошло на лесопилке? — поинтересовалась я, когда мы вновь спустились в гостиную, куда нам принесли фрукты и сладости.

Альрик фыркнул зло и покачал головой.

— Потрясающая история, Ира. Меня провели как мальчишку. Мой проводник, якобы рабочий с этой лесопилки, на середине пути решил напоить лошадей. Мне предложил отдохнуть. Пока я отдыхал, он скрылся вместе с лошадьми. Представляешь? Стою посреди леса, лошадей нет и куда идти не знаю. Как на зло, и артефакт портала не взял. Проплутал по лесу весь день, ночью пришлось заночевать на земле. А утром снова пошел искать дорогу и вышел как раз на лесопилку. И что ты думаешь?!

Альрик был так по детски возмущен, что мне стало все понятно:

— На лесопилку никто не нападал?

— Именно!

— Значит, кому-то нужно было убрать магов из города.

— Несомненно. Если-бы Рекато не умел пользоваться артефактами, эта ночь для многих стала бы последней.

— А что произошло?

— Ночью толпа окружила ратушу. Рекато вышел к этим смердам и четыре часа их уговаривал. Дворянин распинался перед этим мужичьем! А потом у него сел голос, так что, в конечном счете, все равно ему пришлось применить плеть ветра. Заклинание не особо кровавое, но им можно раскидать большое количество народу. И действует эффектно.

Баронет рассмеялся:

— Двоих приподняло и закинуло на дуб, помнишь, который растет на противоположной стороне площади. Там эти олухи просидели чуть не до зари, спуститься не могли.

Я злорадно подумала, что так им и надо.

— В ратуше никто не пострадал?

— Нет, обошлось, все живы.

— Альрик, ты сейчас возвращаешься в ратушу?

— Да.

— Возьми с собой Высокого князя.

Маг опешил и посмотрел на меня так, словно я вдруг стала фиолетового цвета.

— Он у меня в комнате. Долго объяснять, как он туда попал, но сейчас ему нужно вернуться, а одному возвращаться опасно, нужна охрана.

— Хорошо, конечно. Ты не устаешь меня удивлять, — ответил он медленно.

Да, я понимаю, что увязаю все сильнее — в крепости мы провели ночь вместе, сегодня тоже. Не будешь же объяснять всем, что ничего не было. Да, наверное, никто уже и не поверит. Стало ужасно неудобно перед Альриком — он помогал мне избавиться от замужества, а теперь, вот, пожалуйста.

Даэлин к новости, что его заточение закончилось, отнесся без особой радости, можно было заподозрить, что сидеть в шкафу ему понравилось. Я распорядилась оседлать ему лошадь из конюшни Лиса. А пока выполняли распоряжение, обдумывала беспокоящую меня мысль. Даэлину удалось убежать от наемников, но где гарантия, что выехав из города с пятеркой солдат, он не попадет в ловушку снова? С горожанами солдаты справятся, а вот с наемниками — неизвестно. В конце концов, мне ничего не угрожает дома, а вот ему — да. И поэтому, когда к отъезду все было готово, я попросила Даэлина уделить мне минутку внимания наедине.

Когда мы остались одни, я протянула эльфу сливовую косточку:

— Даэлин, ты знаешь, что такое портал?

— Я слышал об этом, — ответил он, заинтересованно разглядывая артефакт.

— Это артефакт портала. Я хочу, чтобы ты взял его. Если он тебе не пригодится, вернешь.

Он взял косточку, словно величайшую драгоценность, которая могла его укусить, и спрятал. Потом я объяснила действие артефакта и назвала пароль. После этого мы, наконец, вышли к магу и солдатам.

После их отъезда я вернулась в гостиную, взяла яблоко и задумчиво уставилась в окно на сад. Идти в свою комнату не хотелось, она надоела мне за день неимоверно. Динаю тоже не стоило лишний раз беспокоить, а за учебники браться совсем не тянуло. Слишком много событий навалилось на меня в последние дни. Я рассеяно покрутила ракушку с помощью которой могла бы позвать Лиса. Видимо у Рона было что-то подобное. И бусинка, которую нашли рядом с прорицательницей, работала по такому-же принципу.

Бусинка. Если ее выронила не Лирэн то кто?

Ветер. Он мог выйти через окно в сад, убить прорицательницу и так-же незаметно вернуться. Только одно непонятно — допустим, он обнаружил, что потерял свой артефакт и нужно взять чужой. Но откуда бы он мог знать, что Лирен как раз в это время оставила свою сумочку на столике у выхода на аллею? Ведь и уходил и приходил он через окно, а не через гостиную? И еще не дает мне покоя последний жест прорицательницы — на дверь, я в первое мгновение подумала, что она показала, куда побежал убийца.

Тогда выходит — все же учитель? Как там было в детективах — надо до мельчайших подробностей это себе представить. Вот Лис выходит из библиотеки — а будь он преступником, он не стал бы рисковать и говорить, что был там, если был в другом месте. Мало-ли — случайный свидетель и все. Выходит из библиотеки, идет через комнаты с рулеткой и карточными играми к гостиной и выходит в сад. Убивает прорицательницу и возвращается тем же путем.

Ерунда. Допустим в гостиной, действительно его могли и не заметить, им не до того было, а в других комнатах? Кто-нибудь да увидел бы. Но, минуточку, а окно? Ведь он мог, как и Ветер воспользоваться окном! Конечно, это же намного безопасней — никто не увидит. Правда бусинка опять никаким боком не вписывается. А вот жест прорицательницы можно не брать в расчет совершенно. Потому-что если взять за основу, что и Ветер, и Лис и Альрик не проходили через гостиную, то явно...

Я потрясенно встала с кресла. Яблоко, лежавшее на коленях, упало и закатилось под стол. Перед глазами явственно возникла эта сцена. Ночь, женщина, лежащая на дороге аллеи сада. Вот прорицательница протягивает руку в сторону и указывает нам на входную дверь.

Тяжелую обитую металлом дверь с гербом баронов Мирато.

Глава 26

Я снова села, постаравшись успокоиться. Успокоиться и все хорошенько обдумать. Меня буквально раздирало на две части. Я не могла поверить, что убить меня хочет Альрик. Но этот жест прорицательницы. В нем было что-то такое, что не давало отмахнуться от этого предположения. Не знаю почему, но я чувствовала — магиня не помощи просила. Она хотела, чтобы покарали убийцу и прямо его обвинила.

Нет, надо все же не пороть горячку. Моя убежденность может быть просто следствием расшатанных нервов. Ну, хорошо, рассмотрим вариант с баронетом.

Итак, Альрик выходит из дома через черный ход, убивает прорицательницу и возвращается тем же путем. При этом роняет бусинку. Как он, кстати, так умудрился? Уже в бальном зале обнаруживает пропажу. Тут встречает меня и идет следом. И проходит через гостиную, в которой никто не обращает на него внимания, и в которой у самого входа лежит сумочка Лирен.

Все. Как говорилось в моей прошлой жизни — пасьянс сложился.

Не верю. Вот не верю и все.

Я встала и начала ходить по комнате взад и вперед, оставаться на месте было просто невыносимо. Мне до зарезу нужно посоветоваться с Лисом. Я больше ни с кем не могу делиться подозрениями насчет Альрика. Но солнце уже опустилось к верхушкам деревьев, а отправиться сейчас в город я не рискну. Вот если бы меня кто-то проводил.

Словно в ответ на эти мысли раздался стук в дверь. На пороге стоял Ирон Рекато.

— Господин граф, мне очень нужно поговорить с учителем, прошу вас!

Рекато даже отступил назад от такого напора.

— Я собственно и хотел вас просить поехать со мной в ратушу, — тихо засипел он.

— Сейчас? — обрадовалась я.

— Да. Если можно быстрее, я подожду вас здесь.

Я быстро нашла Гриню, предупредила, что еду с графом и вернулась. Рекато, как оказалось, приехал в карете, в сопровождении только кучера и лакея. Я уселась напротив, продолжая размышлять о своем. Потом меня заинтересовало — зачем я понадобилась Рекато в ратуше. Я взглянула на него, и вопрос замер у меня на губах. На правой руке графа сверкали россыпью драгоценных камней хорошо мне знакомые кольца. Рекато, удивленный моим видом, тоже посмотрел на свою руку. Потом понимающе усмехнулся и чистым, без какого-либо хрипа, голосом Альрика сказал:

— Удивительно, но я всегда забываю о какой-нибудь мелочи.

— Ты!?

Рекато, вернее Альрик, отвел глаза, а я смотрела на него не в силах оторваться. Горечь предательства лишила меня возможности думать и действовать, и только один вопрос не выходил из головы, словно он был сейчас главным:

— Почему?

Маг смущенно пожал плечами и искоса, как то воровато взглянул на меня.

— Поверь, Ира, мне действительно очень жаль. Если бы была возможность использовать другого человека, я бы тебя не тронул. Ты забавная.

Он помолчал немного и добавил:

— Я сделаю так, чтобы ты не мучилась. Я внимательно изучил заклинание и нашел вариант его усилить. Для тебя это закончится быстро.

Я покачала головой и тихо повторила:

— Я спросила почему? Зачем ты это делаешь?

Маг откинулся на спинку сиденья, подумал и начал:

— Все очень просто, Ира. Там, — он махнул в сторону востока. — Плодородная земля, железо, уголь, лес. Я читал донесения — один из купцов, которого в кои-то веки допустили к бабочкам писал, что в двух днях езды на восток стрелка компаса сошла с ума и начала просто крутиться во все стороны. Знаешь, что это означает? Магнитный железняк. И это только малая часть. Рондану все это просто необходимо, наши месторождения почти иссякли. А твои обожаемые родственнички сидят на всем, как собака на сене.

— Король уже договорился о разработке месторождения.

Маг сделал движение, словно хотел вскочить. Он заметно разволновался и вещал воодушевленно, будто пытался уговорить меня самой лечь на алтарь, добровольно.

— Мизерной части, Ира! Там намного больше.

— У учителя есть план, как развить торговлю. Эльфы и сами уже не против.

— И сколько на это понадобится времени? Сто лет? И удастся ли? А главное, длинноухие просто недостойны владеть таким богатством. Они им все равно не пользуются.

Я подумала, что это очень удобное убеждение, но не стала спорить с магом. Что-то мне подсказывало — это бесполезно. Достойны эльфы жить на своей собственной земле или недостойны, на самом деле Альрика не волнует.

— И каким образом ты меня собираешься использовать?

— Армия мертвых душ, так называется это заклинание, — ответил он глядя в сторону. — На три дня можно вернуть в наш мир все проклятые души и повелевать ими. Это армия, Ира, самая сильная армия в мире! Для них нет преград, нет расстояний, нет смерти! Они непобедимы! Они способны очистить землю от эльфов навсегда.

Альрик, размахивал руками и глядел на меня заблестевшими глазами, словно я была его сообщником. Он и вправду просто забыл, что ради этой непобедимой армии собирается отнять мою жизнь. И это отрезвило меня.

Маг продолжал рассказывать об особенностях заклинания, его красоте и гармонии, а я аккуратно, стараясь не привлекать внимания осмотрела дверцы кареты. Идея выпрыгнуть на ходу отпала сразу — дверцы были закрыты на маленькую щеколду, я просто не успею их открыть и выскочить. Если попытаться сделать это сейчас он меня свяжет и тогда не будет шанса спастись вовсе.

— Откуда ты знаешь формулу запретного заклинания?

Альрик осекся, но потом ответил:

— Узнал у Лирэн.

— Вот как, она настолько тебе доверяла... А зачем ты ее отравил? Только не говори, что это сделал не ты.

— Лирэн... — маг поморщился. — Замечательная женщина, но совершенно без воображения. В тот день она узнала о нападениях на тебя, о проведении запретных заклинаний — подслушала разговор Лиса и Рекато. И пришла ко мне с обвинениями. Пришлось потрудиться, чтобы отвести от себя подозрения. Хорошо, что она ненавидела Ветра, навести подозрение на него было легче легкого, но в живых ее оставлять было опасно.

Как же плохо я знала Альрика — с какой легкостью он убил женщину, которая его любила. И так же легко убьет меня. Мне нужно придумать, как позвать на помощь Лиса, а пока буду вести беседу, чтобы усыпить бдительность баронета.

— Как ты умудрился это сделать? Я хорошо помню, ты не мог подсыпать яд ей в стакан.

— А я и не подсыпал яд в ее стакан. Я добавил его в свой.

— В свой?

— Вспомни, Ира, после того как я рассказал тебе мою родословную, мы подошли к Лирэн. Я поставил кубок на столик, он ведь мне мешал бы держать книгу. Потом, когда мы уходили Лирэн поставила рядом свой кубок. А по возвращении я первым взял его, а она взяла мой. Вот и все.

Изящно, ничего не скажешь.

— Но как ты пронес яд?

Вместо ответа Альрик что-то покрутил в одном из своих перстней и верхний камешек в нем сдвинулся открывая пустую выемку. Понятно, значит пока я разглядывала его предков, он спокойно насыпал яд в свой бокал. Никто и заметить не мог, хотя все происходило под самым нашим носом.

— Значит ты собираешься уничтожить все войско бабочек?

— Почему только войско, Ира? — задумчиво глядя на меня протянул Альрик. — И почему только бабочек?

— То есть, — медленно начала я, не веря своей догадке. — Ты собираешься уничтожить всех эльфов? Все Дома? Я наверное тебя неправильно поняла?

— Ты поняла совершенно правильно. Я не вижу смысла в полумерах. Люди должны владеть этими землями, и жить на них спокойно, не ожидая удара в спину, как мой предок. Герцога Мирато казнили как предателя четыреста лет назад, а он всего-навсего пытался с этими мразями договориться по хорошему. Как будто это возможно.

— Но ведь сто лет назад договорились.

— До поры, до времени. Только потому, что люди стали сильнее.

— Я так полагаю, Дом Лотоса о твоих планах не знает?

— Пусть это будет для них сюрпризом, — усмехнулся маг.

— Как ты оправдаешься перед королем, когда узнают, что убил меня ты?

— Откуда узнают, Ира? Рекато оставил наблюдение за вашим домом, какая наивность. Его соглядатаи смогут ему рассказать как он сам увез тебя в неизвестном направлении. Они даже следом не отправились — зачем?

— Легко поймет. Кто-то одел его личину. Это не Лис, тогда кто? Он все-равно догадается. На что ты надеялся, когда это задумывал?

Альрик грустно вздохнул:

— Все должно было пойти совсем не так. Знаешь, Ира, с тобою постоянно рушатся все планы. Просто бедствие какое-то. То бабочка эта, демоны ее принесли — влетела прямо в заклинание портала, перепутала линии силы. Я даже думал портал вообще не вышел и я зря только эльфа потратил. Оказалось ошибся — портал получился, только тебя перенесло восточнее. Какому идиоту понадобилось делать артефакт из живой бабочки — ума не приложу, это против всех правил. Только через несколько месяцев, случайно узнал, что ты оказывается у эльфов гостишь. Уже отчаялся к тому времени — два раза заклинание плел, и ничего не получалось.

Альрик злобно сощурил глаза

— Эльф твой. Какой был план — толпа убивает эльфийского принца, эльфы приходят в город — мстить. Им навстречу выходят полки солдат, сметают их, углубляются внутрь территории. А потом я с армией мертвых душ. Наемники — идиоты, мало того, что с одним эльфом не справились так еще и не хватило ума догадаться где он спрятался. Ничего нельзя поручить. Впрочем, победителей не судят.

— А если бы Даэлин не приехал?

— Тогда разыграли-бы другой вариант. Нетрудно сделать несколько личин для наемников и устроить нападение эльфов на заставу. А дальше все тоже самое — наша доблестная армия гонит бабочек, до победного конца.

А ведь все эти планы подразумевают наличие тех самых пяти полков солдат, они не пришли сами по себе, кто-то отдал приказ . Пять полков — не шутка, этот кто-то из близкого окружения короля.

"Разыграли-бы". Альрик не заметил как оговорился, он задумчиво смотрел в окно. Мы уже выехали за город и теперь двигались по проселочной дороге.

— Пожалуй, остановимся здесь, — решил он.

Мы вышли из кареты, которую маг решил оставить на дороге под присмотром кучера, и пошли по тропинке через рощицу. Впереди шел лакей, потом я и за мной баронет, принявший свой настоящий вид. Солнце спряталось за деревьями, лесной шум постепенно стихал, лишь изредка стрекотали кузнечики и чирикала маленькая пичуга перелетавшая с ветки на ветку. Наверное неподалеку было ее гнездо, потому то она сердито егозила и похоже пыталась нас отвлечь. Я шла стараясь сдержать дрожь нетерпения в руках, понимая, что больше такого удобного момента не представится и только мало помалу притормаживала ход, так, что мы немного оторвались от слуги. Когда впереди, сквозь деревья, показалась поляна, стало ясно, что медлить дальше нельзя.

— Альрик, — я повернулась к магу и жалобно посмотрела ему в глаза.

Он, скривился как от горького и только хотел мне что-то ответить, как я со всей силы, на какую только была способна ударила его кулаком в кадык. Глаза мага широко раскрылись, он согнулся пополам, схватившись за горло и ловя ртом воздух. Я бросилась назад по тропинке, перепрыгивая через корни, подхватив юбки и стараясь не запутаться в них. Сзади донесся возмущенный вопль — кто-то начал преследование. Мне стало ясно, что убежать так просто не удастся, моя одежда не приспособлена для этого и я скоро выдохнусь. Все это время я неслась по тропинке, а теперь бросилась в сторону где густо росли высокие кусты орешника, стараясь производить меньше шума, протиснулась между ними, легла на землю и затаилась. Мимо промчался лакей и все стихло. Было невероятно сложно решиться встать и уйти, казалось стоит пошевелиться и меня тут же обнаружат, но оставаться на месте было опасно. Стараясь двигаться легко и не наступать на ветки я попятилась в лес. Потом наконец развернулась и вздрагивая от каждого казавшегося мне подозрительным шума пошла в сторону севера.

Лишь через полчаса, забившись в кустах под большим буком, я вспомнила о том, что могу позвать на помощь. Путаясь в веревочке, на которую была надета ракушка, я сняла ее и представила Лиса.

— Учитель я у черного мага.

— Ира?! Что с тобой?

— Учитель, говорите тише, меня могут найти. Я в лесу, не знаю где именно, но мы ехали по дороге на юг. Потом карета осталась на дороге, а мы пошли в лес и мне удалось убежать. Но сейчас я не знаю куда идти и они меня ищут.

— Кто они?

— Альрик и его слуги.

Маг замолчал, и молчал долго — мне уже показалось, что артефакт не работает, но тут он вновь заговорил:

— Значит, все-же Мирато... Сиди на месте, чем больше будешь ходить по лесу, тем больше вероятность, что тебя поймают. Жди подмогу, я сейчас поговорю с графом.

После этого ракушка действительно замолчала. Я села поудобнее, обхватив колени руками и положив на них голову. Вокруг сгущались сумерки. Я вслушивалась в окружающие звуки, боясь пропустить опасность. Всякий раз когда ветер начинал шелестеть листвой над моей головой я вздрагивала, тщетно пытаясь себя успокоить. Мне казалось, что вокруг кто-то ходит, осторожно сжимая кольцо. Так прошло еще полчаса.

Сначала я его услышала. Тихое сопение, словно кто-то втягивал в себя воздух и фыркал, раздалось прямо передо мной. Я вгляделась в куст, стараясь разобрать что-нибудь в неверном свете ушедшего дня. Ветки задрожали и показалось животное. Оно шло на четырех необычайно тонких лапах, уткнувшись носом в землю. Задние лапы были намного длиннее передних, что придавало животному нелепый, но вместе с тем жуткий вид. Я не сразу поняла в чем дело, а потом до меня дошло — задние ноги сгинались вовнутрь. Тут же взгляд отметил другую странность — животное было одето в рубашку и штаны. Оно остановилось и медленно подняло голову. На меня сверкнули в свете только появившейся луны стеклянные глаза и животное встало на задние ноги. Только теперь я поняла, что это человек и даже узнала его — это был лакей Альрика. Но самым страшным оказалось другое — с левой стороны груди зияла огромная дыра и сквозь нее было видно кровавое месиво — оборванные артерии, куски легких, какая-то пленка и пустое место там, где должно быть сердце.

— Найди и приведи сюда, — хриплым невыразительным голосом произнес мертвец.

И тогда я завизжала, а потом поняла, что теряю сознание.

В себя я приходила медленно, не сразу вспомнив, что было до того и удивляясь, почему я лежу на земле, а моя рука висит в воздухе прихваченная металлическим браслетом. Я находилась на совсем маленькой полянке, видимо той самой к которой мы шли изначально. Правая рука была пристегнута наручниками к нижней ветке низкорослого деревца. Альрик что-то чертил на широкой квадратной доске, лежащей плашмя на земле и время от времени заглядывал в тетрадку. Вокруг уже была ночь, освещаемая костром, который развели поблизости. В лесу послышался треск и на поляну вышел лакей, неся в руках хворост.

— Очнулась? — деловито спросил маг. — Зря бегала. Удобная вещь — зомби. У них отсутствует разум, но зато обостряются все чувства — слух, обоняние. Можно использовать вместо собаки. Жаль, что они недолговечны, день, два и все.

Я не ответила. Меня лишила сил мысль о том, что учитель не успеет. Сколько их, дорог ведущих на юг? Может и не так много, но когда меня найдут, будет поздно. Маг продолжал готовится к заклинанию, зомби встал неподвижно у края леса, тупо глядя перед собой, а я обнаружила рядом глубокую, покрытую кованным рисунком, серебряную чашу и поняла, что это для моей крови.

— Ну начнем, это не займет много времени, минут двадцать, не больше.

Альрик развел руки и всмотрелся в пространство между ними. Не надеясь ни на что я села, вытащила из волос шпильку и свернув ее штопором, начала вкручивать в замочек наручников. Маг стоял ко мне боком, не отвлекаясь от заклинания. Все то время пока он стоял, я пыталась вытянуть защелку, но шпилька оказалась слишком мягкой. Несмотря на все усилия рука оставалась все так-же прикованной к дереву.

Вдруг на меня повеяло холодом. Я подняла глаза. Из леса, со всех сторон на край поляны выходили тени. Полупрозрачные, темные силуэты, чьих очертаний было не разобрать вставали вокруг и их становилось все больше и больше. Они появлялись совершенно бесшумно, не хрустнула ни одна веточка, не пошевелился ни один лист. Альрик удовлетворенно вздохнул и направился ко мне. Я смотрела на мага, приближавшегося с довольной улыбкой и чувствовала, как по щекам текут слезы.

— Стой!

Знакомый голос, голос принадлежащий тому, кого здесь уж точно никак не могло оказаться, прозвучал прозвучал в тихом лесу как удар хлыста. Альрик медленно развернулся.

— Вы посмотрите, кто явился! Ты несколько не вовремя ушастик. Мы немного заняты сейчас.

— Не подходи к ней, — ответил Даэлин.

Я вытерла слезы и встав на колени смотрела на мужчин. Альрик, действительно не подошел ко мне. Вынув саблю, он обходил эльфа по кругу. Тот не отрываясь следил за ним.

— А где же ваша свита, Высокий князь? — издевательски поинтересовался маг. — Неужели мальчика оставили одного? А вы знаете, что детям одним в лесу опасно?

— Даже будь я один, я бы с тобой справился, — усмехнувшись ответил эльф.

Альрик продолжал двигаться беспокойно поглядывая в сторону леса. Слова Даэлина заронили в нем сомнение и сейчас он опасался стрелы или арбалетного болта из темноты, ведь он был как на ладони. Воспользовавшись его нерешительностью, Даэлин сделал сильный прыжок и очутился в двух шагах от Альрика. Сверкнула лезвие, но маг успел отбить удар и отскочить в сторону. Теперь между ними был костер. Альрик усмехнувшись подбросил вязанку хвороста. Пламя вытянулось в два раза, теперь его не удалось бы перепрыгнуть.

— Как нехорошо врать. И после этого меня уверяют, что эльфы правдивая раса. Где ваше достоинство, князь?

— Разве я сказал неправду? Выходи сражаться, или ты только с женщинами смелый?

— Мне это надоело. Хочешь сразиться мальчишка? Сейчас я тебе покажу, как сражаются маги.

Он откинул саблю в сторону и снял кольцо. Я и Даэлин замерли, и тут пояс князя изогнулся словно змея и по змеиному же, скользнув вверх, обвился вокруг шеи. Даэлин схватился за пояс, пытаясь его размотать.

— Советую воспользоваться двумя руками, — засмеялся маг. — Ах, да, как же я забыл. Ты же не можешь выпустить оружие. Конечно, чем же ты будешь защищать свою даму.

Даэлин упал на одно колено и выпустил саблю, теперь он действительно пытался разорвать пояс, но шелковая удавка все туже и туже затягивалась.

— Какое упорство, но это тебе все равно не поможет. А хочешь, пока ты еще в состоянии слушать, я расскажу что ждет твоих подданных, когда я сотворю из крови Иры заклинание?

Эльф с отчаяньем взглянул на меня и из последних сил пополз в мою сторону. Альрик начал смеяться. Он стоял посреди поляны в нескольких шагах от меня и истерично хохотал в полной тишине, прерываемой хрипами Даэлина.

— Тварь!

Вряд-ли я понимала, что делаю, когда забыв себя от гнева, схватила серебряную чашу и запустила ею в мага. Я даже не метила специально, и тем поразительнее был результат — тяжелая посудина описала полукруг и ударила Альрика прямо по темени. Маг зашатался и подогнув колени свалился на землю. И в то же мгновение на землю свалился зомби, до сих пор так и продолжавший стоять поодаль. Пояс на шее Даэлина бессильно скользнув, развязался и упал. Князь прополз еще немного и обнял меня. Так мы и стояли на коленях — Даэлин пытался отдышаться, меня всю трясло, а темные тени одна за другой начали разворачиваться и неслышно уходить в лес.

— Свяжи его, — попросила я, когда немного пришла в себя. — И сними кольца.

— Сейчас, — сорванным голосом ответил Даэлин.

Он встал, еще немного покачиваясь, и связал мага своим поясом. Снял кольца с рук и спрятал себе в карман. Потом, взяв саблю, подошел ко мне. Сначала мы решили перерубить цепочку наручников, в результате клинок сабли разломился пополам. Только после этого мы догадались перерубить ветку, наручники так и остались на правой руке, зато я могла идти куда угодно.

Мы медленно, придерживая друг друга, направились через лес к дороге. В темноте потеряли тропинку, но видно в этот день судьба, или боги, или кто-то еще решили нас одарить от всей души — мы нашли дорогу и пошли в сторону города.

— Как ты оказался там?

Даэлин хитро посмотрел на меня и просипел пару строк эльфийской песенки.

— Мой артефакт?

Он кивнул. Ему было больно говорить. Я это понимала, но не могла не задать еще один вопрос:

— Но чтобы появиться в нужном месте надо знать где появиться. Как ты понял, где я?

— Птичка на хвосте принесла.

— Это какая птичка? Даэлин! Так та мелочь, что у меня гнездо над окном свила, твоих рук дело?

Он придушенно засмеялся, как мальчишка, сотворивший проказу и очень этим довольный.

— Знаешь, — задумчиво призналась. — Я даже рада.

Он улыбнулся и чмокнул меня в щеку. Я про себя подумала, что хоть сейчас и не сержусь совершенно, но пусть не думает, что буду позволять за собой следить. Близкие люди должны доверять друг другу. Но это я скажу ему завтра.

Глава 27

Процессия медленно двигалась через лес, по едва утоптанной дорожке. Впереди несколько эльфов, потом я с Лисом, Даэлином и Таниэлем, пара советников, два немолодых Рондановских мага и наконец моя свита. Да, теперь Ира Иннэ — приемная дочь Ароника седьмого. По слухам, за распространение которых грозит тюремное заключение, но которые тем не менее каким-то удивительным образом известны всем, я его незаконнорожденная дочь. Пожалуй, я даже догадываюсь, кто именно эти слухи распускает.

Известие о моем удочерении пришло вечером, накануне нашей с князем свадьбы. Вместо отца на церемонию прибыл канцлер. Я не присутствовала в тот момент, когда он обрадовал эльфов, но судя по тому как все они смотрели на меня утром, такого никто не ожидал. Интереснее всех отреагировали советники — если один из них стал еще холоднее и надменнее, то другой, наоборот, проникся симпатией. Сейчас он разговаривал с одной из дам, очень молоденькой на вид, которую крайне заинтриговали ритуалы и традиции его народа. С непосредственной детской наивностью, девушка интересовалась, как нужно обращаться к главе Дома, кто кому кем приходится в Иллеторе, какую роль играют советники и что сейчас модно в столице.

Путь от границы до Иллетора обычно занимает три дня, но из-за моих "талантов" наездника растянется вдвое, если не втрое, потому что я еду в карете, а чаще всего вообще иду пешком. Дороги в землях эльфов для карет не слишком приспособлены. Моя белая лошадка скучает, зато мне во время ходьбы хорошо думается.

В ту памятную ночь мы встретили Лиса с солдатами на полдороге к городу. Отправив нас с охраной в Таррин маг ринулся арестовывать Мирато, но безуспешно. Нашли карету, нашли тело слуги но сам баронет исчез, как и его кучер. Поиски ни к чему не привели, маг словно сквозь землю провалился. Учитель вернулся под утро злой и усталый, вошел в мою комнату, хмыкнул, увидев дрыхнущего в моей постели полуодетого Даэлина (а, что мне его выгонять после всего?), и вызвал в кабинет. Там расспросил обо всем, чему я стала свидетелем.

— Было у меня подозрение на Мирато. В основном из-за нежити, он одно время много с ними возился. Ветер мне все спутал, я его стал подозревать.

Лис задумчиво потер разболевшееся колено.

— Как спутал?

— Да когда письмо из моего кабинета отправил. Помнишь?

— Так это был он? А как вы догадались?

— А кому-ж еще? Мирато мог из собственного дома написать, ему ни к чему было в мой кабинет лезть. Лирэн в этот момент сидела в беседке с комендантом.

— А кому он писал вы узнали?

— Узнал потом. Оружейнику знакомому. Предупредил о намечающейся свадьбе и какие от этого могут быть выгоды.

Я вздохнула, вспомнив свои подозрения насчет Ветра. С его домочадцами к счастью ничего не случилось. Как только он появился в своем доме, эльфы ретировались, даже не попытавшись напасть. Из этого можно было сделать вывод, что главной целью было убрать его из Таррина как минимум на двое суток. Расчет верный — услышав о нападении на своего ученика он потратил свой единственный артефакт портала, а вещь это сложная и затратная, много их никогда не бывает.

— Интересно, где Альрик сейчас?

— Скорее всего направляется в Дом Лотоса, больше ему податься некуда — пожал плечами Лис.

— Скажите учитель, а эта армия мертвых душ действительно такая грозная сила?

Лис налил себе вина в кубок задумчиво отпил и только после этого ответил:

— Да сила грозная, это тебе Альрик правду сказал. Да вот только забыл он кое-что. Ты ведь уже слышала о Лебединой пустоши?

Я кивнула. Лебединой пустошью назывались обширные болота на стыке границ Рондана, Дома Бабочки и Дома Лотосов. Слухи ходили об этом месте один страшнее другого, и похоже не лишенные оснований.

— А как эта пустошь появилась знаешь? Нет? Шестьсот лет назад, на месте где сходились человеческое княжество Литения, Дом Бабочки и Дом Терновника было большое озеро. Называлось оно — Лебединое. И вправду много лебедей там было. Уже никто не помнит, почему опять началась война людей с эльфами, но в результате маг княжества решил использовать сильное заклинание. Как раз у него и пленные эльфы были. Что именно он намеревался делать, так никто и не узнал, зато известно, что именно в это время самые сильные колдуны Дома Терновника и Дома Бабочки собрались для общей ворожбы и натравили на людей всех летающих тварей, что были в округе. Пчел, шершней, птиц. Вот ты смеешься, а зря, от птиц, говорят, небо потемнело. И в тот момент как эта туча пролетала над озером началось действие человеческого заклинания.

Учитель помолчал, грея в руках кубок и словно заново вспоминая давно прошедшие дела.

— Мало кто выжил тогда, но они рассказывали небывалые вещи. Сначала вода в озере встала стеной, вот в эту стену они все и влетели, а потом и началось. Дно в озере вдруг стало выпирать вверх, вода хлынула по сторонам, снося дома и деревья. Птицы и насекомые влетевшие в воду стали превращаться в чудовищ. Земля тряслась, как живая, что не смыло водой, разрушилось от тряски. Но и этого мало — не знаю верить или нет, но немногочисленные очевидцы утверждают, что некоторые люди вдруг состарились сразу, а другие наоборот стали детьми. Впрочем, — деловым тоном добавил он. — Ни одного такого человека я лично не видел, хотя сам в этом деле разбирался. Много странного и страшного там произошло. А когда успокоилось, наконец, на месте озера и прилегающих земель остались только болота. И редко кому из смельчаков, решившихся туда прогуляться удается вернуться живым и в своем уме.

Лис еще раз наполнил свой бокал.

— Вот как ты думаешь, почему люди и эльфы столько лет живут рядом, воюют иногда, но до сих пор никто никого окончательно не завоевал? Задумалась? То-то же. Потому что вовремя останавливаются. У людей маги очень сильны, но у эльфов их больше. И кто кого победит в схватке не на жизнь а на смерть еще неизвестно, но скорее всего — будет как вот в данном случае. Никто не победит. Превратят только землю нашу, матушку, в одну сплошную Лебединую пустошь.

Ветка шиповника царапнула меня по руке и отвлекла от воспоминаний. Солнышко стояло в зените и жарило так, словно это и не начало осени. Даэлин объявил привал, эльфы развели костер, моя свита вытаскивала припасы. Я села в отдалении на расставленное покрывало, сняла два кольца и развела руки сразу почувствовав побежавшее по пальцам тепло. Между ладонями, из ниоткуда, появилась алая полупрозрачная ленточка.

— Тренируешься? Ты все-таки меня зови в таких случаях.

Я как всегда не заметила, как рядом оказался учитель. Даэлин, разговаривавший с кем-то у костра, обернулся и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Не знаю, что меня ждет на его родине, но уверена — вместе мы со всем справимся.

Больше года назад

Коричнево-красная бабочка медленно складывала и расправляла крылышки. Она казалось хотела взлететь с раскрытой ладони и не решалась. Молодой мужчина внимательно рассматривал разорванное чуть ли не до основания переднее крыло. Подумав о чем-то он накрыл ее другой ладонью и зашептал слова призыва изначальных сил. Затем убрал руку и посмотрел вновь на совершенно целое крылышко. Лесная красавица легко поднялась и полетела к цветку растущему в десяти шагах, словно ей ничего не мешало.

— Князь, пора возвращаться!

Даэлин проводил бабочку взглядом и отправился вслед за воинами, а она, посидев немного, полетела на запад. И никто — ни сам Высокий князь, ни черный маг, ни девушка, которая в этот момент спокойно спала на десятом этаже старой брежневки, даже не догадывались к чему приведет извилистый путь маленькой бабочки с исцеленным крылом.