| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тогда, может, я тоже сид, — предполагает Катя.
— Если бы ты оказалась сидом, все было бы гораздо проще, — говорит Селгарин. — Но ты не сид, ты — человек. Ты способна сострадать. Но ты способна и на гораздо большее. Никто не знает, на что ты способна. Разве что Ротгар... — добавляет он с глубокой печалью. — Потому он тебя и ищет. Ты очень дорога ему.
— Да уж, — кривится Катя при упоминании о Ротгаре. — Недаром он собирался меня изнасиловать.
Лицо Селгарина становится еще печальней.
— Та ночь была роковой ошибкой, — говорит он. — Мы все ошибались. С тех пор отношение к тебе Ротгара полностью переменилось. Ротгар больше не станет посягать на твое целомудрие. Он ценит тебя как высшее и непознанное существо.
— Ну-ну, — бормочет Катя.
Не то чтобы она верит призраку, но слова его ей безусловно польстили.
— Ты зря скрываешься от него, — продолжает Селгарин. — Ротгар — Туат'ха'Данаанн. Из первых ши, сотворенных Богиней Дану. Высший, великий Ши. Он мог бы открыть тебе твое собственное могущество...
— Так я и поверила — бормочет Катя. — Когда он пытался меня убить, когда он мне ногу сломал — я тоже была для него "высшее непознанное"?
— Он охотился, — говорит призрак. — Он охотник, и огр — его добыча.
— Да ну? А мне почему-то кажется, что всё совсем наоборот. Это Карлссон — Охотник, а твой Ротгар — как раз и есть добыча!
Кате обидно за Карлссона.
— Хотите, чтобы я разбудила Хищника? — интересуется она. — Разбудить? И тогда посмотрим, кто тут добыча, а кто — охотник!
— Не сердись, — примирительно говорит призрак. — Огр тоже охотник. Охотиться на нас — его профессия. Он не может не охотиться. Он рожден для этого. А когда Ротгар охотится на троллей, это — утонченное развлечение, высокое искусство!
— Глупости! Это Карлссон выслеживает вашего Ротгара!
— Выслеживает, — соглашается Селгарин. — Потому что Ротгар этого хочет. Вот уже много столетий он развлекается охотой на твоего огра. Его развлекает, когда Охотник безуспешно пытается его настичь. Его развлекает, когда Охотник подводит к нему манок. Таких, как ты.
— Только что вы говорили, что я — высшее существо!
— Да, — вновь соглашается Селгарин. — Ты — не просто манка. Прежних Ротгар потребил без всякого сопротивления. Это для него особенное удовольствие: вынуждать Охотника поставлять угощение для Туат'ха'Данаанн. И он никуда не денется, глупый огр... Пока эта погоня развлекает Ротгара — она будет продолжаться.
— Всё это вранье! — возмущается Катя. — Если Карлссон захочет...
— Однажды уже захотел, — перебивает ее призрак. — Это обошлось огру дорого. Жизнь его самки и детеныша — вот цена его хотения.
— Значит, вот почему Ротгар убил их... — шепчет Катя.
— Поэтому — тоже, — отвечает призрак. — И еще потому, что Туат'ха'Данаанн нравится убивать огров. Для высшего ши убить огра — всё равно что человеку-охотнику — застрелить кабана. Но убить не простого огра, а огра-Охотника — это высшее искусство. Истинное наслаждение. Ведь огров-Охотников совсем мало, и Туат'ха'Данаанн хочется растянуть удовольствие. Но конец этой охоты уже близок.
— Почему близок? — настораживается Катя.
— Потому что твой маленький огр уже наскучил Ротгару. Как только тролль прибудет в Стокгольм, Ротгар его убьет. А потом вернется сюда и убьет Хищника.
— Еще вопрос, кто кого убьет, — заявляет Катя. — Он уже пытался — и что получилось?
— Теперь всё будет иначе. Без стрельбы и без людей. Твоего огра в Стокгольме ждет магическая ловушка ши. Древняя и безотказная. Ее непросто устроить, но дело стоит затраченных усилий. За прошедшие полторы тысячи лет в такую ловушку угодило множество огров.
— Можно подумать, Карлссон о ней не знает!
— Конечно, нет.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что тролль, попавший в эту ловушку, уже не может о ней рассказать, — с коротким смешком говорит Селгарин.
— Как бы там ни было, вам это точно не поможет! — сердито бросает ему Катя. — Вы так и останетесь баньши!
— Ты права, — соглашается Селгарин. — Останусь. И всё будет так, как я сказал. Считай, что твой тролль уже попался.
— Ничего подобного! — возражает Катя. — Я постараюсь его предупредить!
— Это бесполезно.
— Ладно, не будем спорить, — примирительно говорит Катя. — Раз вы считаете, что ничего нельзя изменить, значит, вам совсем не обязательно сообщать Ротгару о нашем разговоре.
— Я сделаю это по другим причинам, — говорит призрак. — Зачем мне что-то утаивать?
— Но вам ведь и Ротгару не обязательно помогать? — спрашивает Катя.
— Я помогаю ему не по обязанности, — говорит баньши.
— А он мог бы помочь вам?
— Мог бы. — В голосе призрака снова нестерпимая печаль. — Но не поможет.
— Тогда я предлагаю вам сделку, — говорит Катя. Она старается, чтобы голос ее звучал уверенно, хотя внутри нее все трепещет. — Да, сделку, — говорит она. — Если вы не станете помогать Ротгару, я попробую помочь вам.
— Ты не сможешь.
— Откуда вы знаете? Сами же сказали: никто не знает, на что я способна.
Призрак молчит.
— Ну что, договорились?
Призрак смотрит на Катю. Глаза его мерцают. Потом раздается протяжный и тонкий звук — и баньши исчезает.
И вместе с ним исчезает дивное свечение, наполняющее комнату.
Катя открывает глаза и понимает, что проснулась по-настоящему.
Но до утра еще далеко — и она снова засыпает. На этот раз это просто сон, обычный сон обычной семнадцатилетней девушки.
Только под кроватью обычной девушки вряд ли будет спать тролль-Хищник.
И вряд ли над обычной девушкой всю ночь будет виться призрак-баньши, напевая ей эльфийскую колыбельную.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Из Петербурга в Стокгольм
Чем дальше в лес, тем третий лишний.
Человеческий юмор
Третий — не лишний, третий — запасной.
Тролльское уточнение
На часах — половина пятого. Небо уже превратилось из черного в серовато-синее. Лейка спит, Хищник тоже. Трудно поверить, что он проспал баньши. Но — проспал.
Катя села в кровати. Она помнила то, что было ночью. То, что сказал ей баньши. И, главное, главное: о ловушке, которую Ротгар приготовил для Карлссона в Стокгольме. Надо отправляться в Швецию, причем немедленно. Опередить Ротгара, перехватить Карлссона до того как он попадет в западню. Значит, надо срочно бежать в мансарду, будить троллей... Нет. Они не успеют. Тролли не любят технику, они пойдут пешком, нужно даже не ехать, нужно лететь. Причем лететь одной.
Стоп. А как она найдет Карлссона в шведской столице?
"Надо лететь. Немедленно!"
Эта мысль зудела в мозгу, но Катя все еще колебалась. Время, время... Каждая упущенная минута приближает Карлссона к гибели. Нет, она должна лететь одна.
Катя вспомнила, как Селгарин расписывал ее могущество и величие. Сейчас она не ощущала ни того ни другого. Только беспомощность. Но зачем баньши врать? Катя может спасти Карлссона. Баньши... Он подскажет. Почему-то Катя была в этом уверена. И еще: она кое-что ему обещала. Точно!
Катя сама не заметила, как мысли о Карлссоне, Стокгольме и ловушке отошли на второй план. Обещания надо выполнять. Она займется этим, а там, глядишь что-нибудь и придумается.
Кое-как натянув на себя одежду, она заглянула в черноту под кроватью и зашипела:
— Вставай, сторож несчастный!
В темноте зажглись зеленоватые глаза.
— Где кости сида? — сурово спросила Катя. Глаза заморгали, раздался короткий удивленный рык: Хищник делал вид, что не понимает вопроса. Катя рассердилась.
— Все ты понял, врун!
И добавила угрожающим, повелительным голосом:
— Тащи сюда кости! Живо!
Из-под кровати донесся звук, напоминающий печальный вздох. Из-под кровати выскользнула темная тень, просочилась через полуоткрытый стеклопакет и пропала. Хищник ушел. Отправился выполнять Катин приказ или просто сбежал.
Катя вернулась к сборам. Она включила ночник, постаравшись, чтобы свет не разбудил Лейку.
Сборы не заняли много времени. Катя побросала в свою старую, еще псковскую, сумку, кое-какие тряпки, свеженький загранпаспорт, взяла с собой около тысячи евро — она слышала, что в Швеции все очень дорого, выключила ночник, шепнула: "Пока, Лейка!" — и тихонько покинула квартиру.
На улице было безлюдно. Город был тих и сумрачен, мигали желтыми огнями светофоры. В Фонтанке мерцала перламутрово-серая вода. Катя остановилась у парапета, положила сумку на асфальт. Ей было зябко, от воды тянуло холодом. На свежем воздухе снова захотелось спать. Катя зевнула и упустила момент, когда из подворотни выскользнул Хищник. Он тащил какой-то сверток.
— Это все? — строго спросила Катя, когда тролль протянул ей грязный полиэтиленовый пакет. Пакет был тяжелый. Приоткрыв его, Катя увидела в щелочку прядь светлых волос и поспешно закрыла пакет.
— Теперь спрячься и жди меня, только не уходи далеко. Я быстро.
Катя отвернулась к реке, но Хищник не уходил.
— Ну, что еще?
Тролль с угрюмым видом протягивал ей камень.
— Зачем? — сначала не поняла Катя, но быстро догадалась. — Ах да. Иначе всплывет. Молодец!
Хищник ответил чем-то вроде "р-р-р" и одним прыжком исчез в ближайшей подворотне. Он подчинялся Кате, но не мог спокойно смотреть на такое расточительство.
Стараясь не глядеть внутрь, Катя сунула камень в пакет и крепко связала ручки.
— Прощайте, Эдуард Георгиевич, — пробормотала она, роняя пакет в воду. — Надеюсь, это вам поможет.
Всплеск — пакет исчез в серой воде.
Кате захотелось помыть руки, но было негде. Тогда она взяла сумку и пошла в сторону Невского. Хищник бесшумно крался за ней — серая тень среди серых теней. Он не знал о том, что "проспал" баньши. Не знал о том, что призрак нашептал Кате. Знай он об этом, возможно, попытался бы ее остановить. А так он просто сопровождал девушку.
Из-за поворота вывернуло такси. Катя махнула рукой.
— В аэропорт, — сказала она.
— Садись, — согласился водитель.
Катя села, и такси рванулось с места. Хищник бросился следом, но вскоре отстал.
Такси летело по пустому Московскому проспекту.
Катя загадала: если ей сегодня удастся улететь в Стокгольм, то с Карлссоном всё будет в порядке.
А если нет? Если не будет подходящего рейса?
Тогда придется... придется...
Что-то такое об этом ей нашептал баньши.
Только Катя не помнила, что...
Негромко бормотало радио.
Катя задремала...
В восьмом часу утра, когда тролли спали крепким сном, собираясь проснуться не раньше вечерних сумерек, у дверей мансарды объявился гость. Скалли продрал глаза не сразу — стоявшему за дверью пришлось трезвонить минут десять, пока тролль выбирался из глубин сна, однако звонивший не сдавался, давил и давил на кнопку.
"Съем гада", — сонно подумал Скалли.
Но еще в прихожей он учуял знакомый запах. Лейка. Причем Лейка, чем-то очень взволнованная, — сквозь дверь слышно, как пыхтит.
С сожалением отринув мысли о еде, большой тролль открыл дверь.
Лейка бурей ворвалась в прихожую.
— Катька у вас? — выпалила она.
— Нет. — Скалли удивился. — Я думал, она у тебя.
— Ну вот, так я и знала! — воскликнула Лейка.
— Что ты знала? — флегматично поинтересовался тролль.
— Катька пропала!
Из комнаты донеслось сонное бормотание: Лейкины вопли разбудили троллиху.
— Куда пропала? — зевая, проворчал тролль. — Говори толком.
— Просыпаюсь, а ее нет! — сообщила Лейка. — Пропала!
Из комнаты высунулась нечесаная троллиха, неодобрительно глянула на Лейку.
— От вас, людей, одни неприятности, — пробурчала она. — Мельтешите, скачете, то вы есть, то вас нет. Кто там у тебя пропал? Зачем? Как только братец Карлссон вас терпит.
— Еще неизвестно, кто кого терпит, — обиделась Лейка. Протиснувшись мимо тролля на кухню, она налила воды из чайника в первую попавшуюся чашку, выпила одним глотком.
— Малышка, говорит, пропала, — пояснил жене Скаллигрим. И, Лейке: — Рассказывай.
— Да тут и рассказывать особо нечего, — Лейка наконец отдышалась. — Мы вчера решили ехать, договорились с утра идти за билетами на поезд до Хельсинки, легли спать, а потом я проснулась, смотрю — ни Катьки, ни Хищника...
— Следы борьбы есть? — деловито спросил тролль.
— Какие там следы борьбы! Наоборот — Катька, такая, свою половину кровати застелила, прикиньте!
— Что-то из вещей пропало?
— Катькина одежда... — Лейка на мгновение задумалась. — О, сумка ее спортивная исчезла! Такая жуткая китайская дешевка, с которой она приехала из Пскова. То-то я еще подумала, когда к вам собиралась, что в прихожей чего-то не хватает! Я ей сто раз говорила — выкинь ты эту гадость или хоть убери с глаз долой...
— А документы? — спросил тролль
— Что документы? Загранпаспорт? Катька его в сумку еще вчера положила. А то, говорит, в твоем хаосе потеряется...
— Ага. Значит, вещи собрала, документы взяла и уехала... И ничего тебе не сказала...
— И Хищника с собой сманила, — обиженно добавила Лейка. — А может, он и сам смылся, кто его знает. Захотел — пришел, захотел — ушел. Только сначала всё мое мясо слопал.
— Ну предположим, твое мясо он не слопал, — уточнила троллиха и облизнулась.
— Да ну вас! — сердито сказала Лейка, а большой тролль самодовольно поглядел на жену и изрек:
— Ну что, женушка, прав я был, когда говорил: будут проблемы. Чую: этой ночью тут случилось что-то нехорошее. Надо ехать, причем немедленно. Иди, собирайся.
К удивлению Лейки, троллиха беспрекословно подчинилась и удалилась в спальню.
Вскоре оттуда донеслось нытье тролленка.
— Подождите, — сказала Лейка троллю, который тоже двинул в комнату. — Вы что, хотите вот так все бросить и уехать? А Катька? Ее же искать надо!
— Надо ехать, — повторил тролль. — Доверься моему аналитическому таланту и врожденной интуиции.
— А если ее опять похитили? Мало ли что "нет следов борьбы"! Может, ее баньши зачаровал и выманил из дому...
— Исключено, — отрезал Скаллигрим. — Чары сидов на Малышку не действуют. Она ушла по своей воле. Скорее всего, она уже на пути в Швецию.
— Вот так вот сорвалась тайком, не предупредив ни меня, ни вас... Почему?
Скаллигрим пожал плечами и ушел одеваться.
Надо признать, собрались тролли очень быстро. Через три минуты все трое были одеты, в одной руке Кунигунды — здоровенный тюк, в другой — Нильс. Тролленыш зевал и норовил уснуть на ходу. Тролли торжественно продефилировали мимо застывшей в дверях кухни Лейки на лестничную площадку.
— Вы куда? — изумленно спросила Лейка.
— Домой, — пробасил большой тролль. — Я же сказал — выезжаем немедленно. Ты с нами?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
