— Умница, теперь можно уходить, давай только на всякий случай сделаем кое-что.
Эти слова Леа уже не услышала, не увидела она и того, как все стены комнаты, резные столбы, придерживающие полог над кроватью и даже саму ткань оплетают тонкие лозы удивительного растения. И когда гостья ушла, растворившись в воздухе, оно не рассыпалось искрами, а постепенно померкло, став абсолютно прозрачным и незаметным глазу. Теперь покои принцессы выглядели так же, как час тому назад, и лишь очень внимательный человек, пожалуй, мог бы сказать, что воздух в комнате стал свежее и приятнее, и что даже самые дальние углы больше не таят темноту. Но может причиной тому было открытое окно и взошедшее солнце?
* * *
Леа спала глубоким сном без сновидений, когда скрипнула входная дверь, и в спальню прокрался на цыпочках взъерошенный Эдвин. Он бесшумно прошел мимо спящих родителей, сел на кровать к сестре и, приподняв девочке голову, влил содержимое маленькой скляночки прямо ей в рот. Леа, поперхнувшись, закашлялась.
— Эдвин, что ты делаешь? — рассерженный голос отца заставил мальчика подпрыгнуть на месте.
— Она, это... пить просила, — попытался соврать принц.
— Пить просила? — не поверил король. — Да она без сознания!
И быть бы его высочеству сурово наказанным, если бы в это время слабый голос не произнес:
— Я правда просила пить. Спасибо, Эдвин. А теперь мне очень хочется спать.
Королева с радостным возгласом метнулась к кровати дочери. Аттис просветлел лицом и положил руку на лоб принцессы. Жар спал, и, если не обращать внимание на сильную бледность и осунувшееся лицо, девочка выглядела неплохо. Она сонно смотрела на родных и улыбалась.
— Все в порядке, мне намного лучше.
— Спи, дорогая. — Аттис решительно подхватил под руки супругу и младшего сына и повлек их вон из спальни. Роанна уже у порога обернулась и посмотрела на дочь.
Лекарь, сменивший королевскую чету, застал замечательную картину: Леа крепко спала, повернувшись на бок и уютно свернувшись калачиком. Было совершенно ясно — опасность миновала.
Уже на следующий день принцесса встала на ноги: рана на голени зажила, да так, что даже шрама не осталось. Это Эдвин, вернувшись тайком, на всякий случай смазал болячку остатком настойки из склянки. Буквально на глазах красная воспаленная рана стала меняться, затягиваясь, а к следующему утру и вовсе исчезла.
Придворный алхимик только головой покрутил и сказал королю:
— У вашей семьи, ваше величество, появились удивительные помощники. Я бы даже сказал — волшебные.
И хотя Аттис ничего не ответил, в душе согласился. А вечером у правителя состоялся серьезный разговор с Риккведом.
— Снова Телгет. И снова — маги, — король нервно вышагивал по комнате. — Ты допросил мерзавца?
Командир "невидимых" расстроено махнул рукой:
— Узник полностью невменяем. Остатки разума покинули его одновременно с магией. Больше удалось узнать от его слуги. — Его величество, остановившись, требовательно посмотрел на брата. — Они охотники на людей, похищают их и увозят в Телгет. Уничтоженная мерзость полуразумна, она умеет накапливать и передавать магическую энергию людям, имеющим хоть какие-то способности к магии. Но для этого зверей нужно кормить. Твари предпочитают детей.
— Откуда телгетцы взяли такую дрянь? У их правителя что, совсем мозгов нет? Куда он смотрит?! — Король, наконец, сел в любимое кресло.
Накопившаяся злость требовала выхода, и карандаш в руке монарха разлетелся на куски.
— Самое плохое, Аттис, что нет у них больше правителя. Зато появились какие-то избранные с Верховным жрецом во главе. Сдается мне, что это не совсем люди. Пленник сам боится их до ужаса.
— Для чего им столько рабов? — мрачно спросил король, хотя догадывался, что услышит.
— Для жертвоприношений, — брезгливо поморщился Рикквед. — Избранные, как и эта тварь, нуждаются в человеческой крови. Аттис, — он поднял глаза на старшего брата, — я не могу направить туда своих людей. Пробовал много раз, они бесследно пропадают. Леа пока единственная, кто справился с этой магией. Притом дважды. Но она слишком молода.
— Даже не думай! Я не позволю Леа сунуться в Телгет, даже когда она вырастет! — отрезал король. — Единственное, что мы в состоянии сейчас сделать — запретить под угрозой смерти его жителям появляться у нас в Эндане.
Рикквед встал с дивана и пожал плечами.
— Не поможет. Они заколдуют любого другого человека. Нам срочно надо искать людей, которые могут противостоять волшебству.
Король задумался, а потом сказал:
— Придется написать письмо Верховной жрице азанагов. Ты прав, пока выгоднее следить за гостями исподтишка. Сдается мне, что война с Телгетом не за горами, но у нас пока есть время. Мы не граничим с ними напрямую. А вот всех наших союзников и их соседей надо предупредить. Письма доставим тайно. — Аттис потянулся за пером, но передумал и снова повернулся к брату. — Да, и еще. Пожалуйста, не спускай глаз с нашей парочки до конца каникул Леа.
— Может, сводить детей в предгорья, к туннелю? — неожиданно предложил Рикквед. — Там красивые леса. Пойдем повыше, к озеру Испов. Места спокойные, кроме пастухов никого не встретишь.
Аттис одобрительно кивнул:
— Только проследи, чтобы ворота прохода крепко заперли, а то наши сорванцы мигом туда заберутся. И прихвати с собой Герэта, он засиделся дома.
Глава 11
Леа сидела у круглого озерца с ледяной водой и, щурясь на солнце, смотрела, как брат удит форель. Он только что скрутил из волос смешную мушку, призванную изображать мотыль. Глядя на нее, Леа думала, что рыба окажется полной дурой, если позволит себя обмануть. Впрочем, пока форель вела себя "правильно", то есть — не клевала.
Подошедший Рикквед немного понаблюдал за мальчиком, а потом окликнул его:
— Эдвин, по-моему пора менять угощение! Иди сюда.
Тот неохотно повернулся и скептически поинтересовался:
— На что?
Дядя протянул небольшого кузнечика:
— Держи.
Эдвин последовал совету его светлости, и через некоторое время на траве забилась первая большая форель. Подхватив рыбу под розовые жабры, Леа отнесла ее в сторону, чтобы выпотрошить и приготовить: девочка это уже умела. Она, как все остальные ученицы, регулярно помогала поварам на школьной кухне — азанаги считали, что настоящий воин должен уметь все, в том числе и готовить. Брат оказался хорошим добытчиком, наловив за какие-то два часа столько рыбин, что путешественникам с лихвой хватило на ужин — Леа обмазала форель глиной и запекла в углях.
Место для ночлега Рикквед выбрал отличное — в защищенной от ветра ложбинке под сенью огромного платана. Если бы командир "невидимых" путешествовал в одиночестве, он устроился бы по-простому — укутавшись в плащ. Но ради удобства Леа его светлость решил развернуть маленький походный шатер. Вот только спать в нем пока никто не хотел. Детям больше нравилось сидеть у костра и слушать рассказы дяди. Даже Герэт, сначала снисходительно улыбавшийся этим байкам, в конце концов, увлекся не меньше Леа и Эдвина. В конце концов, наследник эднанской короны так и заснул около кострища, подложив под голову жесткое поленце.
Леа прикорнула у брата под боком, позже Рикквед заботливо перенес ее в шатер, укрыв поверх плаща еще и своей курткой. А сам долго сидел у огня, пуская клубы дыма из трубки и вслушиваясь в ночные шорохи.
Зато мудрый Эдвин, зная дядин характер, первым нырнул в шатер, рассудительно заметив, что ночных караулов наелся две недели тому назад, так что теперь очередь старшего брата.
Рикквед с удовольствием потянулся, легонько постучал трубкой о древесный корень, выбивая прогоревший табак, и улыбнулся сам себе — любил его светлость и одиночные ночные бдения, и свою полную свободы жизнь. Мужчина подкинул в костерок хвороста, снова набил табак в трубку, аккуратно утрамбовав его большим пальцем, и потянулся за тлеющей веткой для раскурки.
* * *
Ближе к рассвету его светлость разбудил Герэта себе на смену и тут же крепко уснул. Зевающий во весь рот наследник некоторое время стойко пытался нести караул, но стоило ему сесть и прислониться к дереву, как юноша провалился в сладкие сновидения. Он проспал не только рассвет, но и раннюю побудку своей сестры. Более того, дозорный даже не почувствовал, как она заботливо укрыла его своим плащом!
Леа сходила за водой, снова затеплила костер и поставила котелок на огонь, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не потревожить сладкий утренний сон родных. Потом от нечего делать принцесса решила прогуляться по древнему лесу. Солнце еще не выбралось из-за гор, и под густыми кронами огромных деревьев царил зеленоватый сумрак, но птицы уже проснулись, устроив настоящее состязание — кто громче всех поприветствует зарю. Девочка немного послушала эту многоголосую перекличку, с удовольствием напилась из ручья, а потом набрела на земляничную полянку.
Спелые ягоды сами просились в рот, и Леа не устояла. Опустившись на колени, принялась с азартом собирать лакомство — девочка очень хотела порадовать дядю и братьев вкусной находкой. Наконец, на зеленом "подносе" из листа лопуха выросла довольно большая горка. Чтобы не растерять драгоценную добычу, девочка сорвала второй лист лопуха и попыталась соорудить надежный кулек. Пока принцесса возилась с земляникой, из ближайших зарослей папоротника высунулся черный влажный нос какого-то зверька и энергично засопел. Леа настороженно замерла, медленно повернула голову и тут же заулыбалась — лесной гость оказался совсем не страшным.
На поляну выбрался хорошей упитанности, крепкий, ушастый зверь размером с некрупную собаку. Его маленькие коричневые глазки подслеповато щурились, а большой черный нос, венчавший длинную морду, смешно двигался, вбирая в себя аромат ягод. Тело зверя покрывала густая серая шерсть с бурыми подпалинами.
Несомненно, лакомка явился на поляну с той же целью, что и девочка.
Животное человека не испугалось — снова принюхавшись, оно уверенно двинулось в сторону принцессы. Леа, пересыпав немного ягод в ладонь, протянула угощение зверю. Тот остановился в двух шагах от нее и недоверчиво замялся на месте, словно в последний момент передумал и решил удрать. Однако ягоды в руке Леа пахли так соблазнительно, что зверек не выдержал. Длинный розовый язык слизнул подношение.
Девочка довольно рассмеялась, а животное, уже нисколько не стесняясь, требовательно ткнулось мордой в человеческие руки, выпрашивая новую порцию. Ее высочество потянулась погладить попрошайку и присвистнула от удивления — симпатичный зверек кому-то принадлежал. У него был хозяин, скорее всего — ребенок: на широкой спине крепилось маленькое седло, а толстую шею прикрывал широкий кожаный ошейник, украшенный фигурными железными клепками.
— Ты чей, дорогуша? — спросила принцесса, озираясь по сторонам и не забывая почесывать зверьку за ушами. Тем более что он с охотой подставлял для ласки свою лобастую голову.
В ответ на вопрос заросли папоротника заволновались, словно от ветра, и послышался сердитый мужской голос:
— Оставь в покое мое животное, мальчишка! А ты иди сюда, травяной мешок!
Зверь даже не обернулся, только обижено рявкнул. На всякий случай не очень громко.
— Здравствуй, добрый человек! Не бойся, я не причиню тебе вреда, — Леа вытянула шею в попытке разглядеть стеснительного хозяина животного.
— Я боюсь?! — взревел невидимый собеседник. — Да как у тебя язык повернулся! Только посмей сказать мне это в глаза!
Высокая трава колыхнулась, выпустив на поляну невиданное существо.
Это был маленький — гораздо ниже гномов — безбородый крепыш в коричневой, под цвет дерева, суконной одежде и вязаной безрукавке. Лицо незнакомца украшали длинные висячие усы, а в руках он держал топор.
— Выходи на смертный бой, грубиян! — Малыш воинственно потряс оружием. — Ты посмел оскорбить испа, а это никому не сходило с рук просто так, клянусь Белобородым!
— Прости меня за нечаянную обиду, — потупила глаза принцесса. Ссориться с диковинным человечком ей совсем не хотелось. — Я всего лишь девочка, учитель ничего не рассказывал ни про вашу храбрость, ни про ваш народ.
— Женщина, уволь своего учителя, — перешел на ворчливый тон пришелец и убрал оружие в ножны. — Что ты делаешь одна в нашем лесу? — Круглые, как пуговицы, карие глаза испытующе смотрели из-под лохматых бровей: — Ты потерялась и нуждаешься в помощи?
Девочка отрицательно покачала головой:
— Прости меня, уважаемый, но я не одна. Там на поляне мои братья и дядя. Я пошла за ягодами и увидела твоего удивительного скакуна.
"Скакун" между тем вылизывал испачканные в соке земляники пальцы принцессы, не обращая на хозяина малейшего внимания.
Человечек, приосанившись, покосился на свое животное и попробовал его приструнить:
— Ко мне, негодник!
Тот даже ухом не повел, продолжая льнуть к ногам Леа.
— Ничего не понимаю... — пробормотал сам себе под нос человечек, — что за демон в него вселился? Он же боится людей! — Потом оценивающе окинул взглядом девочку, задумчиво потеребил длинный ус и неожиданно потребовал: — Возьми вон тот камень!
Леа очень удивилась столь странной просьбе, но выполнила ее, подобрав валяющийся под ногами светлый камушек.
— А теперь проведи по нему ногтем, с силой проведи! — приказал маленький воин.
Принцесса, замерев, посмотрела на испа. Тот не спускал с нее внимательных глаз.
Делать нечего, с нажимом провела ногтем по шершавой поверхности.
— Покажи!
Леа досадливо пожала плечами, но выполнила просьбу. Исп, ловко поймав обломок, поднес его к глазам. Его высочество тихо вздохнула. Она знала — незнакомец обнаружит то, что хотел — на куске кварца осталась четкая борозда.
— Ха! — удовлетворенно хмыкнул человечек. — Я не ошибся! Вы все-таки возвращаетесь!
Леа снова вздохнула.
— Увы, еще раз прошу простить, что ввела в заблуждение, но я всего лишь далекий потомок тех, кого вы ждете. Я человек.
Малыш, обойдя принцессу кругом, почесал в затылке и признался:
— Да, ошибся. Но клянусь Белобородым, ты так на них похожа... — Неожиданно он хлопнул себя по лбу. — Теперь мой черед просить прощения за невежливое поведение. Я так и не представился. Меня зовут Алыш Длинноусый.
— Леантина Веллайн, — слегка присела девочка.
— Веллайн? — с интересом спросил мужчина, немножко помолчал и добавил: — Напомни-ка мне, дитя, как зовут вашего короля?
— Аттис Веллайн Ромна, — ответила девочка.
Ее внутреннее чутье подсказывало, с новым знакомым лучше говорить начистоту.
— А ты, стало быть... — с любопытством посмотрел на нее исп.
— Его младшая дочь, — закончила Леа.
Она продолжала все так же спокойно стоять перед маленьким воином.
— Доверяешь, значит, — хмыкнул он. — А вдруг я ваш враг?
Ее высочество ответила долгим серьезным взглядом и сказала:
