— Эдвин? — растерянно повернулась к брату её высочество.
— Позже объясню! — досадливо отмахнулся принц и приказал: — Вымойся и отдохни, иначе даже слушать тебя не стану! А я пока соберу военачальников и магов. Не поверишь, но у нас их теперь целая прорва.
После этих слов молодой человек закрыл за собой дверь, оставив сестру одну, а сам занялся делами. Девушка хорошо слышала его непривычно властный и уверенный голос, отдающий распоряжения на незнакомом ей языке.
Леа опустилась на кровать, положила рядом меч и стала медленно, через силу раздеваться.
Через полчаса заглянувшая в покои принца Эдвина няня Леантины обнаружила бывшую подопечную в кровати. Девушка крепко спала, свернувшись в клубок и подтянув колени к подбородку. Видно было, что принцесса прилегла ненадолго: она не разделась и влажные после купания волосы сразу заплела в косу. Несмотря на царившее за окном лето, её высочество мерзла: босые ноги были поджаты, а руки принцесса прятала в рукава.
Старая няня покачала головой, жалея Леа. Длинные ресницы девушки не скрывали черных кругов под глазами, в уголках губ залегла горькая складка. Одним словом, выглядела её высочество откровенно больной.
Старуха осторожно потянула за край одеяла, намереваясь вытащить его из-под спящей, но передумала и вышла за дверь, чтобы вскоре вернуться с мягким пушистым пледом. Она заботливо укрыла принцессу, недолго постояла над ней, с нежностью и грустью рассматривая такое юное и такое печальное лицо, а затем ушла, плотно прикрыв дверь. Правда, недалеко ушла.
Верная своим убеждениям Рива скомандовала подвернувшимся слугам, и уже через пару минут восседала у входа в покои принца в большом удобном кресле, с твердым намерением не пускать никого, пока уставшая девочка сама не проснется. А тем, кто захочет покуситься на отдых её высочества, старая няня приготовила достойный отпор! Будь это хоть принц, хоть их высочества, хоть жена наследника, хоть сама королева! Правда, последней Рива позволила удостовериться — с Леа все в порядке. С порога. Ослушаться няню Роанна не посмела — еще бы, ведь когда-то упрямая старуха воспитала ее саму.
И даже слуги, спешащие по делам, старались проходить мимо покоев принца Эдвина на цыпочках, ежась под строгим взглядом няни. Уж они-то знали, что при желании вредная бабка может устроить им полную неприятных сюрпризов жизнь.
* * *
Леа стояла на вершине ледяного холма, и мимо девушки проходила бесконечная вереница мертвых. Это шли павшие воины в посеченных доспехах, изуродованные клыками нежити. С такими страшными ранами, что смотреть на людей было невозможно. Однако девушка взгляда не отводила, пытаясь разыскать среди них кенлирского короля.
Энданцы, оснирийцы, азанагские воительницы, северяне, гномы — все они пали под Тургором. Принцесса узнала в толпе графа Вардиса, жрицу Нэру, телохранителя отца, но правителя Кенлира среди них не нашла.
А может Леа просто не смогла его разглядеть? Ведь мертвых оказалось слишком много.
В душе расползлось черной гарью отчаянье — Тиара просто необходимо найти! Она должна сказать ему... он должен знать!
Неожиданно, прямо под ухом, раздался злорадный смех. Принцесса повернула голову и увидела Эллису. Черная королева смотрела на девушку с нескрываемым торжеством.
— Ты не найдешь его здесь, принцесса. Я забрала его душу с собой!
Женщина снова захохотала. Леа потянулась к ее горлу, но когтистая лапа перехватила руку — Эллиса притянула девушку к себе.
— Он мой, Леа, теперь он мой. — Довольная улыбка растянула бескровные губы, обнажив вытянувшиеся клыки. — Но не переживай, ты скоро встретишься с ним. Ты и сама чувствуешь это, ведь правда, Леа? Когда к тебе заглянет смерть, не гони ее. Позволь отвести ко мне. Обещаю, ты свидишься со своим северянином.
Правительница нежити, высунув длинный узкий язык, провела им по щеке девушки:
— Даже во сне вы, люди, просто восхитительны на вкус. — И разжала руки. — До встречи, принцесса! Скоро увидимся!
Леа открыла глаза и прислушалась. За стенами дворца шел дождь. Капли воды с неприятным сухим шорохом падали на землю серой прозрачной стеной.
Девушка равнодушно глянула в окно, вздрогнула и бросилась прочь из комнаты, чуть не снеся с пути, дремлющую в уютном кресле, Риву.
Та огорченно всплеснула руками — вот неугомонная, разве можно отдохнуть за неполных два часа?!
* * *
— Ваше высочество, все собрались. — Вежливый голос слуги отвлек наместника от созерцания сада. Он, как и многие горожане, не мог оторвать взгляда от странного дождя. Вместе с водой с неба сыпалась мелкая ледяная крупа, смерзаясь на глазах в толстую корку.
Такой погоды в эту пору его высочество, как ни силился, припомнить не мог.
Да что там в памяти! Ни в одной летописи Энданы не упоминалось о подобном казусе в летнюю пору.
Эдвин пожал плечами: в конце концов, все когда-нибудь бывает в первый раз.
Повернулся, решив разбудить сестру, но она уже стояла на пороге:
— Эдвин, она надвигается! Пусть ударят в Голос Награны!
Его высочество вздрогнул — большой колокол, возвещавший о приближении беды, молчал вот уже лет двести.
— Ты уверена? — принц не сводил взора с сестры.
Леа кивнула:
— Да, Эдвин! Я чувствую их близость.
Внезапно девушку скрутил кашель, и когда она снова выпрямилась, Эдвин стал белее траурного флага кенлирцев. Юноша протянул руку и, словно не веря своим глазам, осторожно коснулся губ Леа. Кончики длинных пальцев молодого человека тут же окрасились в ярко-алый цвет.
— Леа?! — голос принца прозвучал почти испуганно.
Её высочество нахмурилась, достала платок из кармана, аккуратно стерла кровь сначала со своих губ, затем с пальцев брата, и тихо сказала:
— Позже разберемся. — Но видя, что Эдвин не двигается с места, улыбнувшись, добавила: — Что ты как маленький. Можно подумать, в первый раз. Ничего страшного, ну проведу лишний месяц в гостях у Арзилы.
Наместник неуверенно кивнул — ведь и правда, не в первый, почти после каждой длительной отлучки сестренка отлеживалась в храме азанагов.
— Ладно, пойдем, нас уже ждут. — Юноша сделал несколько шагов к двери, внезапно остановился и потребовал: — Леа, обещай, что после этой заварушки ты хотя бы год посидишь спокойно дома!
Её высочество бесстрастно посмотрела на брата и с холодком в голосе ответила:
— Ты становишься похож на Риву. Она тоже вечно желает невозможного.
Затем спокойно вышла из комнаты.
Эдвин, зло выругавшись, последовал за сестрой, размышляя по пути, а не попросить ли ему Итирию все же наградить упрямую девицу золотой отметиной на руках? Авось на этот раз волшебство сработает! И тогда сестренка, возможно, немного хвост подожмет!
А дождь все шел и шел, покрывая толстой лаковой коркой стены домов, деревья, забытую во дворах утварь, мощеные улочки, землю и траву. Ветви деревьев, отягощенные льдом, сгибались до самой земли и роняли плоды, которые падали, разбивая налипший прозрачный панцирь в мелкие куски.
Холодный ветер гнал над землей низкие темные тучи, затянувшие все небо хмурой мглой за какой-то час. Улицы опустели: горожане попрятались по домам. Лишь стражники у ворот да дозорные на стенах не покинули постов. Город непривычно затих, словно затаился, и только сухой стеклянный шорох качающихся на ветру обледенелых ветвей нарушал воцарившуюся тишину. И тут, сначала робко, неуверенно, а затем все громче и призывнее, запел медный Голос Награны. Его густой бас разнесся над столицей, заставив людей, распахнув окна, вслушаться в тревожные звуки. А колокол все звонил и звонил, призывая горожан браться за оружие.
Из жмущихся к стенам столицы пригородных поселений потянулись вереницы людей, спешащих прочь от надвигающейся опасности. Но не было в этой спешке ни лишней суматохи, ни лишающей разума паники. Наместник славно потрудился: прошло всего два часа, как иссяк поток беженцев, и ворота города закрылись. У бойниц встали лучники, на широкой стене, где свободно могли разъехаться три всадника, запылали костры.
Леа стояла, прислонившись к каменному зубцу стены, и ей казалось — все повторяется. Снова вот-вот выкатятся из-за ближайшего холма толпы ненасытной нежити, снова будут рядом падать и умирать люди. И может быть, сейчас рядом стоят те, кто пройдет мимо ледяного холма по ту сторону грани, как прошел прошлой ночью воин в желто-красных доспехах.
Эдвин, заметив отрешенное, печальное лицо сестры, дернулся было к ней, но твердая женская ручка словила принца за рукав. Эдвин обернулся и удивленно моргнул — его удерживала Дарлина.
Девушка с осуждением посмотрела на наместника.
— Эдвин, дайте побыть вашей сестре наедине с ее горем.
— Каким горем? — насторожился юноша, пытаясь понять, что имеет в виду девушка.
— Она недавно потеряла очень близкого человека, — мягко сказала Дарлина, глядя полным сострадания взглядом на принцессу.
— Нет... — отрицательно помотал головой принц, на его ясный лоб набежала морщинка раздумья, но тут же исчезла, и он снова покачал головой. — Нет! Отец, брат, дядя и ее друзья — все живы. Погиб только...
Тут молодой человек запнулся на полуслове, приоткрыв рот, посмотрел на сестру и замолчал. Но этим человеком не мог быть правитель северян! Он виновен в ее мучениях! Она же не могла его простить! Или могла?
Глава 30
Аттис позволил слуге снять с себя кольчугу, помассировал нывшие от усталости плечи и уселся на широкую скамью. Верховная жрица оглянулась по сторонам, и все тот же слуга учтиво придвинул женщине массивный стул с широкими подлокотниками, не забыв для большего удобства подложить гостье под спину маленькую подушку. Арзила села, не выпуская из рук посох, непривычно пустой без сапфира. На некоторое время, до ухода прислуги, в комнате повисла тишина. Его величество размышлял над словами жрицы, а служительница Великой богини, закрыв покрасневшие глаза, тихо творила молитвы, обращаясь к матери всех богов за помощью. Наконец властители остались одни.
— Арзила, вы уверены, что останков Эллисы нет на поле Тургора? — первым нарушил молчание энданский король.
Жрица азанагов мрачно сверкнула черными глазами:
— Аттис, боюсь, правительница Ураста и не думала являться сюда собственной персоной! Поверьте, ее колдовство я узнала бы сразу. И ее хозяина тоже не было! А его не заметить еще сложнее. Если я правильно поняла вашу дочь, той ночью над ними пролетел вечно голодный Ноха, так мы, азанаги, зовем его. Принцессе и ее спутникам удивительно повезло, что он не заметил их среди холмов.
— Но если Эллиса не участвовала в сражении, то... где же она? — повелитель Энданы подобрался, словно приготовился встретить новую опасность.
Женщина пожала плечами:
— Кабы знать, ваше величество. Скорее всего, на пути к одному из наших городов. Только вот к какому?
Аттис нахмурился:
— Что-то мне подсказывает, это будет Награна!
Жрица кивнула:
— Это предположение самое вероятное. Леа сильно разозлила правительницу Ураста своим отказом.
— Да уж, — невесело усмехнулся его величество, — это она может. Хорошо еще, что королева не знает про разрушенный путь.
— И не надейтесь, Аттис, — еще больше помрачнела Арзила. — Королева почувствовала крушение ворот в тот момент, когда зашатался первый камень арки! Но даже не будь у нее сильной связи с мертвым миром, она все равно узнала бы о крахе от Ноха. Можете не сомневаться, любой бог заметит превращение в смертное существо!
Правитель Энданы решительно поднялся:
— В таком случае мне надо торопиться! Столица почти беззащитна! Вряд ли у Эдвина достанет опыта и знаний ее отстоять.
— Не стоит спешить, ваше величество. — Арзила тяжело встала, опираясь на посох. — Раньше следующего утра ваши люди не смогут двинуться в путь, да и вы тоже. Человеческим силам есть предел, и вы, Аттис, к нему близки! Я, кстати, тоже. Быстро добраться в Награну у нас все равно не получится, а весть о приближающейся опасности долетит в Эндану на крыльях Сипхораты — Леа вернулась домой вместе с драконихой.
Правитель Энданы ничего на это не ответил. Стоял и думал о том, что он, король Аттис, слывущий мудрым правителем в этом оберегаемом богами мире, не в состоянии уследить за собственной дочерью.
Мудрая жрица, почувствовав, что новость расстроила собеседника, поспешила добавить:
— У Леа не было времени вас предупредить, дракон забрал принцессу прямо с поля битвы.
— Ладно, — махнул рукой огорченный родитель, — я уже привык. Да и Эдвину будет легче рядом с сестрой. Надеюсь, мальчику удалось заручиться помощью вейанов.
— Надо верить в хорошее, — улыбнулась Арзила. — Великая богиня не оставит ваших детей без присмотра.
* * *
Верные королю северяне сидели у его кровати по очереди, не оставляя господина одного ни на секунду. Они боялись, что стоит выйти, как Трехликий, передумав, заберет героя в небесные чертоги и отправит за ним бога смерти Оххо. И как ни старались лекари, приглядывающие за королем, выпроводить усталых воинов, у них ничего не получилось. Чужеземцы прикидывались, что не понимают ни слова, а применить к ним силу врачеватели не решались. Во-первых, неудобно выталкивать взашей из покоев храбрецов, спасших Тургор от нежити. А во-вторых, попробуй, выгони молодца, который выше тебя на полторы головы, и который к тому же не выпускает тяжелый меч из рук!
Для порядка потоптавшись рядом с кроватью, возмущенно помахав руками перед носом одного из воинов и не получив в ответ ничего, кроме наглой улыбки, главный лекарь Тургора мысленно плюнул и вышел сам. Тем более что после трудов Верховной жрицы азанагов ему, собственно говоря, там делать было нечего.
Просто лекарь до сих пор не верил в спасение воина.
Разве возможно, чтобы такая глубокая рана, явно смертельная, прямо на глазах уменьшилась раза в три?! И, тем не менее, ведь уменьшилась! Стоило только служительнице богов подержать над нею руки. А если учесть, что у правителя кроме этой раны была еще две, достаточных для того, чтобы уйти к праотцам, то спасение короля северян стало настоящим чудом. Не меньшим, чем сияющая звезда над городом. Как жалко, что у них нет хотя бы десяти подобных врачевательниц!
Да что там десяти, одну бы... только полную сил и здоровья. А то после великого волшебства Верховную жрицу впору саму лечить — она за одну ночь превратилась из моложавой женщины в сгорбленную старуху. Ну, да это дело поправимое: здоровый сон, хорошая еда и отдых вернут великой волшебнице молодость и силу.
Придя к такому выводу, главный лекарь не поленился сбегать на кухню, намереваясь лично проконтролировать прислугу. Здраво рассудив, что от такой нехитрой вещи, как вкусный обед для жрицы, сейчас зависят жизни многих раненых.
Впрочем, достойный человек беспокоился зря. После прошедшей ночи не только северяне были готовы носить служительницу богини Омари на руках. Повариха, тщательно и с любовью занимающаяся обедом для Арзилы, оскорбившись недоверием лекаря, в пять секунд выставила его за дверь, сопроводив этот процесс раздраженным шипением. Так что пришлось перестраховщику возвращаться в палаты храма к своим прямым обязанностям.
