Рекламный трюк

— Давайте вначале определимся, куда нам надо, — остановил ее Антон. — Найдем какую-нибудь закусочную, и посмотрим, что сможет сказать нам местный информаторий. Вон, кстати, судя по вывеске, вроде то, что надо.

— Грабить будем? — заговорщицки подмигнув, спросил дядя Ваня.

— Да ну тебя.

Закусочная, а точнее — кафе, располагалось на первом этаже жилого массива. Квадратное серое здание могучим утесом нависало над ровным прямоугольным прудом, в котором медленно кружились силиконовые русалки. Над ними ярко вспыхивала и медленно таяла голографическая реклама дельтасалона "Треугольные крылья". Дальше по улице здания были значительно ниже и, судя по архитектуре, еще довоенной постройки. Сейчас таких не строят. Как они уцелели в ходе бомбардировок, когда, по оценке экспертов, было уничтожено практически все — один Маммона ведает.

В кафе все было очень аккуратно и очень чисто. Два ряда столиков стояли так ровно, словно их расставлял компьютер. На каждом голографическая проекция — букет белых цветов. Традиционно полуголая, но холодная, как дыхание в рекламе конфет "Льдинка", официантка замерла рядом именно в тот момент, когда посетители расположились за столиком. Голографический букет исчез, сменившись пирамидой, на гранях которой было отчеканено меню. Дядя Ваня быстро сориентировался и от имени всей компании заказал чаю с бутербродами и свежесинтезированными пирожными. Молча сервировав стол, официантка повернулась, чтобы уйти, но ее задержал Антон.

— Погоди, красавица.

— Будете заказывать что-нибудь еще? — без всякого выражения осведомилась она.

— Где у вас информаторий?

— Нигде.

Повисла пауза, но официантка не сочла целесообразным развивать свою мысль.

— А почему? — спросила Елена.

— У нас очень редко бывают приезжие, так какой смысл постоянно платить за подключение к сети?

— Логично, — признал Антон. — А есть где-нибудь поблизости?

— Да. В дельтасалоне и в кафе у выхода с Зимней пристани — приезжие обычно туда заходят.

— Нам тут больше понравилось, — попытался польстить дядя Ваня. — У вас так хорошо, уютно.

— Спасибо за высокую оценку нашего заведения, — безучастно отозвалась официантка.

— Рекламу дельтасалона мы видели, а вот где сам салон? — поинтересовался Антон.

— В рекламе указан адрес, — сообщила официантка. — Это вниз по улице, сразу за Обводным каналом. Что-нибудь еще?

— Пока нет.

Она ушла, и ее выправке мог бы позавидовать парадный гвардеец. Голографический букет снова материализовался на своем месте.

— Красиво сделано, — сказал Елена.

— Угу, — машинально поддакнул Антон.

Мысли его были заняты совсем другим. Информаторием лучше было воспользоваться в дельтасалоне — сэкономить и время, и деньги. Последнее было особенно ценно. Еще во время путешествия на тяжеловозе Елена и дядя Ваня опросили свои счета и убедились, что все они заблокированы. За разъяснениями рекомендовалось обратиться в ближайшее подразделение полиции Понимания.

Свобода свободой, а информационная сеть у каждого крупного конгломерата или сектора была своя, надежно защищенная от посторонних. По слухам, до войны было иначе. Как ее тогда называли, всемирная паутина была едина и доступна в любой точке земного шара. Потом, как водится, выяснилось, что рядовые пользователи неправильно трактовали термин свобода, и властям пришлось взять сеть под контроль.

Первым делом каждое правительство блокировало доступ к оппозиционным и порнографическим материалам. Видимо, власти не видели между ними особой разницы. Тем не менее, разница была. Порносайты располагались там, где получится разместить контент. Оппозиция, которая обычно поддерживались и финансировалась конкурирующим правительством, у него, как правило, и базировалась. На родной территории обычно оставлялись только самые бросовые ресурсы, которыми не жалко было пожертвовать в ходе очередной кампании за права тех, кому эти права ни разу не полагались. Проще говоря, для дестабилизации обстановки. Власти со своей стороны, не мудрствуя лукаво, блокировали доступ на все ресурсы, контролируемые конкурирующими правительствами. К делу подключили военных. Армейские чины вообще всегда благоговели перед понятием секретности — почти как нынешние прихожане перед великим Маммоной — и потому, на всякий случай, блокировали доступ к отечественным сетевым ресурсам извне.

Великая война потребовала новых жертв, и всегда существовавшая негласная цензура сети стала официальной политикой. Вдохновленные демократическими идеями политкорректности, цензоры неустанно боролись до тех пор, пока в сети не осталась только реклама, одобренные правительством новости и открытые государственные базы данных. Где-то на этом этапе число пользователей уже местных сетей резко сократилось. Распространители сетевой рекламы в острой борьбе за внимание немногих оставшихся потребителей шли на любые меры, не боялись смело экспериментировать и решительно отбрасывали устаревающие концепции. Выскакивающие со всех сторон рекламные вставки манили, дразнили, завлекали. Обнаженное женское тело, в силу определенной консервативности социума, продолжало оставаться самым притягательным якорем, и постепенно контент, наполнявший ранее порносайты, теперь украшал рекламные блоки. Вот только теперь обнаженные красотки не просто тешили чей-то взор. На их хрупкие плечи была возложена высокая миссия стимулирования потребителей к выполнению их самой важной общественной функции. Собственно, потреблению. Круг замкнулся, но на более высоком, общественно значимом уровне.

В дельтасалон Антон пошел один. Не грабить, но и не сорить деньгами. Для этого у него была наработана своя методика. Вошел, осмотрелся и направился в зал, где были выставлены новенькие модули марки Опель-Д. Антон вовсе не питал какую-то особую слабость к этой марке. Как и любой нормальный потребитель, он мало интересовался тем, чем можно было просто пользоваться. Внутреннее устройство дельта-мобиля он представлял крайне приблизительно. Тем не менее, пять лет владения своим транспортом ненавязчиво внедрили в мозг Антона некие базовые понятия, которые позволяли не допускать в разговоре совсем грубых промахов и даже при случае сойти за профессионала.

Зал курировал невысокий худенький юноша, пряча неуверенность в себе за аккуратным комбинезоном корпоративного стиля. Антон небрежно ответил на его приветствие, окинул зал хозяйским взглядом и осведомился, как бы ему приобрести темно-синий Опель-Д с четырехблочной двигательной установкой, черной кожаной обивкой кресел и управляющим компьютером "Навигатор". Менеджер зала обвел свое хозяйство куда менее уверенным взглядом, и, как ранее Антон, ни одной темно-, светло— и просто синей модели не увидел.

— Простите, сейчас в наличии нет...

— Да я и сам уже вижу, что нет, — недовольным тоном заметил Антон. — А когда будет?

— Новые модели обычно приходят по понедельникам, — сообщил менеджер.

— Понедельник — это хорошо, хотя и не так хорошо, как сегодня, — сообщил ему Антон. — В ближайший понедельник тоже?

— Простите, что — тоже?

— Тоже будет поставка? — раздраженно уточнил Антон.

— А, да, разумеется.

— И в ней будут темно-синие модели?

— Я не уверен... Простите, я сейчас проверю по компьютеру.

Нанокомпьютер радостно сообщил, что на понедельник в числе прочих запланированы две темно-синие модели стандартной комплектации. Вопрос о том, какому стандарту соответствует стандартная комплектация, поверг в ступор не только менеджера, но и его наручный мозг. Антон возвел очи к небесам, всем своим видом выражая смирение перед ниспосланным ему Маммоной испытанием тупостью обслуживающего персонала в святом деле потребления. После чего решительно взял инициативу в свои руки.

— Ладно, сейчас разберемся. Надеюсь, у вас есть информаторий?

— Да, конечно. Вот сюда, пожалуйста. Сайт нашего...

— Я умею пользоваться поиском.

Экран мгновенно ожил, стоило сесть перед ним в кресло. Меньше чем через минуту то немногое, что сообщала сеть о Строганове Аркадии Борисовиче, перекочевало в нанокомпьютер Антона. Менеджер неуверенно мялся чуть сбоку, все порываясь поделиться с клиентом заранее заготовленным рекламным блоком, но никак не мог выбрать подходящее время для начала озвучивания оного.

— В стандартную поставку "Навигатор" не входит, — сообщил ему Антон, который в свое время ставил "Навигатор" отдельно за большие деньги. — Очень и очень жаль.

И, не задерживаясь, прошел на выход. Рекламный блок так и не прозвучал. Когда за недовольным клиентом закрылась дверь входного шлюза, менеджер с внезапной грустью осознал, что обязательных чаевых за пользование информаторием он не получит, хотя половину должной суммы все равно высчитают из его оклада. Не убирая с лица корпоративную улыбку и воровато оглянувшись по сторонам, менеджер от души шепотом выругался. Следящая система администратора зафиксировала нарушение внутреннего распорядка и выписала предупреждение с пяти-кредитным штрафом.

Согласно данным информатория, Строганов обитал в жилом массиве довоенной постройки, на улице Непримиримой гражданской позиции. Также для справки сообщалось, что иногда местные называют ее улицей Восстания, но это название официально выведено из употребления как не политкорректное. Не смотря на солидный возраст, здание держалось стойко и выглядело вполне прилично. Как стареющая поп-дива, сделавшая себе косметическую коррекцию. Она выходит на сцену двадцатилетней девушкой, но все знают, что она выходит таковой уже лет сорок.

Входной шлюз встретил гостей приветливой мелодией, заглушив неизбежное шипение пополам с гудением. Внутри здание явно напрашивалось на капитальный ремонт, но держалось до последнего. Стены были покрашены бодрой салатовой краской, потолок побелен, пол — чист. Обитую лакированными рейками дверь отворила женщина неопределенного возраста в цветастом халате и бигудях.

— Чего вам? — спросила она, и подозрительно прищурилась. — Приезжие, что ли?

— Именно так, — подтвердил Антон. — И нам не чего, а кого. Строганова Аркадия Борисовича.

— Аркашу, что ли? Только к нему чужие и ходят.

— Мы можем войти? — поинтересовался Антон, предпочтя интерпретировать предыдущий ответ как положительный.

— Нечего вам заходить, — ворчливо возразила женщина. — Нет его тут.

— А когда будет?

— Надеюсь, что никогда.

Она попыталась закрыть дверь, но ее остановил дядя Ваня. Нет, не ловко просунув ботинок в закрывающуюся щель, как показывают в блокбастерах. При всей эффектности образа за такое вторжение в частную жизнь любого супергероя по судам затаскать можно. Дядя Ваня спокойно стоял на месте и как бы невзначай крутил в руках банкноту достоинством десять кредитов.

— Так когда он будет?

— Сказала же, никогда. Съехал он отсюда.

Женщина попыталась выхватить десятку, но дядя Ваня вовремя отдернул руку.

— Куда?

— Куда-то в Выборгский конгломерат. Дружок у него там где-то хорошо пристроился. Вроде вас такой, тоже везде шлялся. Ну и перетащил старика к себе.

— Адрес?

— Откуда я знаю, он мне не докладывал.

— Эта информация десятки не стоит, — проворчал дядя Ваня. — Пошли отсюда.

— Ах ты гад! — зашлась женщина.

Антон сунул во все еще протянутую руку монету в полкредита, что позволило выиграть несколько секунд и один лестничный пролет. Потом обманутая в лучших чувствах женщина поведала миру все, что она думает о подозрительных чужаках, которые шляются тут и вынюхивают. Означенные чужаки, не вступая в полемику, поспешили покинуть негостеприимное место.

В контрольных зонах и приравненных к ним территориях традиционно действовал комендантский час, что, вкупе с отсутствием гостиниц, создавало незарегистрированным в должном порядке приезжим серьезные сложности, да и погода не располагала к романтичной ночевке под открытым небом.

— Что будем делать? — спросил Антон.

— Смотря, сколько осталось денег, грабитель, — с ухмылкой уточнил дядя Ваня.

— Деньги-то есть, — признал Антон. — А вот наши идентификационные карты...

— Наши идентификационные карты — это банкноты не ниже десятки, — усмехнулся дядя Ваня. — Жить-то все хотят.

— Как у тебя все просто, — покачал головой Антон.

— А чего усложнять-то? — отозвался дядя Ваня. — Дойдем до местного гипермаркета, почитаем частные объявления, пообщаемся с народом и снимем квартиру. Так все делают.

— Не знал, — признал Антон.

— Учись, пока не довел меня до могилы, — самодовольно ответил дядя Ваня.

Антон только недоверчиво хмыкнул, но поход в гипермаркет одобрил. Пока они с Еленой неспешно прогуливались между полок, выбирая продукты на ужин, дядя Ваня позависал у информационного стенда, с кем-то пообщался, куда-то позвонил и на выходе довольно сообщил, что ночевать они будут в приличном доме. Хозяин сдает две комнаты из трех и согласен закрыть глаза на все, кроме кошелька постояльцев. Конечно, раза в два дороже, чем в гостинице, но зато и дом — отнюдь не тараканий ипподром.

— Далеко это? — устало спросила Елена.

— Да здесь все близко, — оптимистично заверил дядя Ваня. — Можно, в принципе, и пешком дойти.

— Лучше бы доехать, — вздохнула Елена.

— Устала? — участливо спросил Антон. — Сейчас такси вызовем.

— Да ладно тебе деньгами разбрасываться, — остановил его дядя Ваня. — Вон же остановка. Сейчас что-нибудь подползет, и доедем недорого.

Пятнадцать минут ушло на ожидание общественного транспорта, еще около пяти — на саму поездку, и они оказались на месте. Серый многоэтажный жилой массив был похож на крепость. Секции здания образовывали шестиугольник и подозрительно щурились на мир маленькими окошками. Входных шлюзов не было видно, только огромная арка, ведущая во внутренний дворик. При попытке войти в нее активировалось защитное поле, и бесцветный голос из ниоткуда осведомился, куда это они собрались. Антон спокойно сообщил о цели визита. Повисла пауза, пока невидимый страж проверял правильность сообщенных сведений.

— Проходите, — сказал голос. — Направо, второй шлюз.

Внутренний дворик повторял форму жилого массива. По периметру располагалась широкая асфальтированная дорога для проезда колесного транспорта. В центре, огороженная металлическим забором, располагалась вполне приличная рекреационная зона. Несколько чахлых кустиков генно-модифицированной растительности, способной выживать в суровых условиях конгломерата, скамейки для отдыхающих, мощные блок-фильтры для любителей подышать на улице свежим воздухом, танцпол для молодежи, песочницы для выгула домашних питомцев — словом, все, что нужно, чтобы спокойно расслабиться после тяжелого трудового дня.

В глубине двора темной зловещей громадой возвышалась дворовая помойка. Жилой массив определенно не из бедных, и мусора свалено было предостаточно. Не удивительно, что вход во двор блокировался. В противном случае у помойки давно встали бы лагерем все местные электы. А так свалка мусора притягивала внимание только местных коммунальных служб, хотя и их путь к исполнению служебных обязанностей отличался определенной тернистостью.