— Чтоб они все провалились! — громко и с выражением сказал Дарин. — И овражники, и их господин, и... и...
Он посмотрел на видневшуюся в конце улицы Привратную площадь, на высокое ясное небо, вздохнул и повернул обратно.
Овражные гномы по-прежнему стояли на поляне за кустами и, понурившись, смотрели печальными глазами на Дюфа. Старший гном беспокойно терзал свою шляпу и без того уже напоминавшую воронье гнездо. Завидев Дарина, Дюф бросился ему навстречу.
— Вот что, — сказал парень, приблизившись. — Я вашего господина освободить не могу, об этом даже и не говорите. Но могу попробовать узнать, что к чему. За что его, собственно говоря, замели. Хотите?
— Замели?
Дарин поднял глаза на небо и медленно досчитал до десяти и обратно.
— Узнаю, за что его в кутузку посадили. Понятно?
— Мы хотим, да, — с готовностью согласился Дюф, выдергивая из шляпы пучки соломы. — А еще мы хотим, что ты, мастер Дарин освободил нашего...
— Опять?! Невозможно это, ясно? И думать забудьте! Тоже мне, нашли освободителя... как его зовут, вашего господина?
— Кехелус, — вразнобой ответили гномы.
— Кехелус, — повторил Дарин и обреченно вздохнул. — Ладно... пойду в Морское управление. Ждите здесь.
... Отыскать секретаря Барклюню в лабиринте просторных гулких коридоров Морского Управления всегда было не так-то просто. Сначала Дарин осторожно заглянул в небольшую комнатку возле кабинета господина Горама — если Барклюня не бродил по Управлению, сопровождая начальство, то обычно сидел на своем месте за столом и возился с бумагами или беседовал с посетителями. Но приятеля в комнате не оказалось и Дарин, вздохнув, отправился на дальнейшие поиски.
— Чтоб вы провалились, — недовольно бормотал он, вспоминая гномов-овражников, поджидающих его в парке. — За своим господином они следуют, ага... ну, и следовали бы, я-то тут при чем?
Он свернул в один коридор, в другой — Барклюни не было видно.
— Из Волшебных земель они явились... вот ведь врут как! Врут, гм...
Дарин хмыкнул — тут что-то не складывалось: всем было известно, что овражные гномы не умели врать. Но ведь не могли они и впрямь явиться в Лутаку из Волшебных земель!
— А почему? — сам себя спросил Дарин и сам же себе ответил:
— Потому что этого не может быть, вот почему.
Он дошел до центральной лестницы и огляделся. Внизу, в просторном холле сновали служащие Управления, у окошечка с табличкой 'Касса' толпились озабоченные и замотанные помощники купцов, а возле мраморной статуи короля Бутфарпа тринадцатого стоял, облокотившись на метлу, старший уборщик Пиффа и беседовал с одним из привидений, обитающем в особняке. Дарин прошел по коридору дальше, попутно заглядывая во все двери, потом заметил на стене горгулью номер восемь и направился к ней.
— Приветствую, — сказал он. — Слушай, ты не видела...
— ...нового завхоза? Видела, — голос у горгульи был очень недовольный. — Он в северном крыле, в канцелярии, мебель по описи принимает. Крючкотвор... запретил мне навещать родственников, когда я хочу! 'Подай, говорит, мне прошение за три дня вперед, я, говорит, подумаю, и в случае положительного решения, наложу резолюцию'. А?! Каково?! Так и выразился: 'В случае положительного решения'! Восемьсот лет на свете живу, такого не слыхала! Чуть не окаменела от возмущения!
— Да нет, я не его ищу, а Барклюню. Не знаешь, куда он подевался?
Горгулья повела крылом.
— Бюрократ... 'Ты, говорит, наше имущество, во все реестры внесена и негоже, когда тебя на месте нет'! Имущество... небось, у самого-то ни одного родственника нет... подам на него жалобу господину Гораму... Барклюня? Да вон же он идет!
Дарин обернулся: нагруженный бумагами секретарь бойко взбегал по ступеням, но на самом верху лестницы споткнулся, взмахнул руками, роняя документы, и ухватился за пробегавшего мимо гоблина-писаря с папкой под мышкой. Гоблин возмущенно фыркнул, чудом удержавшись на краю ступеньки, Барклюня с извинениями отскочил и принялся собирать разлетевшиеся документы.
— Браклюня! — заорал Дарин. — Или сюда, дело у меня к тебе есть!
Секретарь приблизился, на ходу складывая бумаги.
— Вообрази себе, — начал он, нервно оглядываясь по сторонам. — Что со мной сегодня приключилось. Наш новый завхоз, карлик Куз, тот, что принимает дела у ...
— Погоди, Барклюня, не надо пока про карлика. Я тебе один вопросик задать хотел.
— Что за вопросик?
— Ты же важная шишка, секретарь самого господина Горама! А господин Горам — человек с большими полномочиями. Так?
— С огромными, — благоговейно закатив глаза, согласился секретарь. — Но ты же не дослушал, что со мной произошло. И вот иду я спокойно по...
— Да погоди ты, — снова перебил его Дарин. — А Морская тюрьма тоже в его полномочия входит?
— Конечно! Но слушай, что я тебе говорю...
— Барлюня, да наплюй ты на нового завхоза! Он уже всех достал, даже горгульи — и те слышать о нем не могут! Ты лучше скажи, список тех, кто приговорен к отправке на бирюзовые рудники, в нашем Управлении писали? Он готов? А кто его писал?
— Список за номером две тысячи восемьсот пятнадцать? — тут же припомнил Барклюня. — Готов, конечно. Я его лично и составлял вчера вечером. Такие вещи впопыхах не пишутся, тут обстоятельно надо: имя каждого арестанта, особые приметы, за что осужден. До полуночи засиделся! Я, знаешь, люблю иной раз вечерком задержаться, поработать всласть. Тихо и не мешает никто, господин Горам уже домой уходят, а я...
— Отлично, Барклюня! А теперь скажи, не было ли там человека по имени Кехелус?
Секретарь задумался.
— Кехелус, Кехелус... имя какое-то знакомое...
Он пощелкал пальцами.
— Вертится что-то такое в голове, а вспомнить не могу!
— Ты это пока не вспоминай, ты другое вспомни. Был он в списке или нет?
— Этого мне вспоминать не нужно, с — достоинством ответил Барклюня. — Во всем, что касается работы, память у меня выдающаяся. Это и господин Горам признают!
Дарин собрал в кулак все свое терпение.
— Барклюня, — медленно произнес он. — Был в списке человек по имени Кехелус? Мне интересно, за что он осужден.
— Кехелус, Кехелус... — озабоченным голосом бормотал секретарь. — Слышал я где-то это имя, слышал, но где? Нет, не было его в списках.
— Точно?
Барклюня слегка обиделся.
— Говорю же, во всем, что касается работы память у меня феноменальная!
— Знаю, знаю. Хорошо...
Дарин задумался на мгновение, глядя на лестницу и первый этаж, где толпился народ.
— Гм, странно. Как же его в списках может не быть, когда он уже в тюрьме?
— Что ж странного? Наверное, в список внести не успели — вот и все, — пояснил Барклюня. — Окончательный-то вариант уже на корабле составляется, утрясается, то да се... Бирюзовыми рудниками горные тролли заведуют, а они бюрократы страшные, к каждой запятой придираются! Вот и приходится списки по десять раз переписывать. Но ты послушай, что со мной сегодня произошло! Вообрази себе, иду я...
Дарин подумал еще немного.
— Слушай, Барклюня, я тут в такую глупую историю вляпался, — признался он. — Пообещал, блин, кое-кому узнать, за что этот самый Кехелус в тюрьму загремел. А раз в списке его нет, как узнать-то? Может, ты знаешь? Или это секрет?
Барклюня пожал плечами.
— Какой секрет? Убийцы, воры, разбойники да насильники — вот кого туда отправляют.
Дарин кивнул.
— Публика серьезная.
— Куда уж серьезней, — согласился Барклюня. — Потому их на бирюзовые рудники и увозят, оттуда, с острова, возврата нет. Некоторым арестантам, знаешь, выбор предлагают: или виселица или рудники.
— И что?
Барклюня снова пожал плечами.
— Выбирают виселицу... — многозначительно сказал он.
— Понятно. Значит, этот Кехулус — опасный преступник, рецидивист, скорее всего. Бандит, угроза обществу! Так я и думал. Вот и передам кое-кому...
— Кехелус, Кехелус, — снова забормотал Барклюня, подняв глаза к потолку.— Вот ведь, крутится в голове, а вспомнить не могу! Кажется, что-то с магией связано?
Дарин посмотрел на приятеля и улыбнулся.
— Забыл я совсем, Барклюня, а ведь ты и сам маг?
Секретарь печально вздохнул.
— Какой я маг... Меня господин Схипхол собственноручно из Гильдии выгнали, когда я еще учеником был. Теорию-то я хорошо сдал, все тексты — наизусть, заклинания — назубок, а вот как до практики дошло... — он загрустил еще сильнее. — Главный корпус едва не спалил, потом еще наводнение нечаянно устроил. Ну, после такого господин Схипхол меня в свой кабинет вызвали и сказали, чтоб в Магический квартал я и носа не казал! С тех пор магией заниматься опасаюсь — вдруг и, правда, Лутаку с лица земли смету? Так, разве что, по мелочам...
Дарин изо всех сил старался сдержаться, но не выдержал и захохотал. Барклюня не обиделся.
— Все смеются, — заметил он. — Да я и сам знаю, что магия не для меня. Придется мне, видно, до скончания жизни в секретарях ходить! А не помешало бы какое-нибудь заклинаньице придумать, чтоб неудачи отгонять. Вообрази себе, вчера — иду себе спокойно по лестнице, вдруг...
— Ужасный случай, — согласился Дарин, не дослушав. — Ладно. Пойду я домой, есть хочу, как волк! А этим ушастым передам... так и так, мол, ничего толком узнать не смог. В конце концов, не могу же я в тюрьму заявиться и спросить? Кто мне скажет?
— С тобой и говорить не будут, ты же частное лицо, — подтвердил секретарь. — Там госпожа Нумора списками заведует, она из гоблинов. Строгая! Сразу тебя прогонит!
— Это хорошо, — с облегчением сказал Дарин. — На нет, как говорится, и суда нет! В самом деле, как я Морскую тюрьму проникну? Штурмом, что ли возьму? Ладно, Барклюня, пока! Желаю процвета...
Секретарь поспешно ухватил его за рукав.
— Погоди, погоди, куда же ты? Я ж тебе не рассказал, что со мной приключилось!
— Да некогда мне, я...
— Я быстренько расскажу! Ну, хочешь, вместе в тюрьму сходим? Она же рядом! Вот и узнаем все про этого... как его? Кехелуса. У меня сейчас все равно часик-другой свободный. Господин Горам в Торговую гильдию уехать изволили, праздничный обед там, в честь Ярмарки. А по пути я тебе расскажу, что со мной сегодня приключилось. А?
И он с надеждой уставился на Дарина.
Тот вздохнул: плестись в Морскую тюрьму ему не хотелось совершенно, выслушивать рассказ о злоключениях приятеля — тем более. Но отказывать Барклюне было неудобно: друзей у секретаря в Управлении водилось немного, и пожаловаться на жизнь ему было, в общем-то, некому.
Дарин еще раз помянул про себя нехорошим словом овражных гномов, втянувших его в какую-то глупую историю, и нехотя промямлил:
— Ну, ладно, ага. Ну, пойдем тогда, что ли... только быстро: одна нога здесь, а другой — и след простыл!
... Морская тюрьма располагалась на берегу, за складами: квадратное одноэтажное здание, сложенное из серого песчаника, окруженное высокой каменной стеной. Возле наглухо запертых ворот, прогуливались два стражника. Так как время было обеденное, разговор их вертелся вокруг еды.
— Когда уже смена придет, вот-вот с голоду подохну, — бурчал один из них. — Хочу большой кусок мяса, на вертеле зажаренный! Пойдем-ка в 'Голову дракона', а? Сегодня там баранина в красном вине, я еще утром завернул, чтоб узнать, что у них к обеду будет. С бобами, с репой!
— Нет, приятель, — возражал другой. — Лучше пойдем в 'Эльф и гоблин'! Знаешь, как там готовят фаршированных цыплят? Нет? Тогда слушай. Сперва берут жирненького цыпленочка... для вертела или духовки, это уж как ты пожелаешь, — в голосе его послышались мечтательные нотки. — Потом режут зелень, свежую ароматную зелень, вареные яйца, добавляют жир, приправами и специи... лучку...
Он проглотил слюнки и продолжил:
— Всем этим добром набивают курочку... потом — со всех сторон ее обжаривают, и когда она делается такая румяненькая, ее берут и...
Дарин почувствовал, что в животе у него громко заурчало. Ему вдруг подумалось, как здорово было бы сидеть сейчас в 'Эльфе и гоблине', в компании жареной курочки или на худой конец, в 'Голове дракона' перед аппетитным куском горячего мяса. А вместо этого пришлось таскаться с Барклюней по морскому берегу, выслушивая обстоятельное повествование о бедах и напастях, которые ежедневно валились на его голову. Дарин уже почти решил повернуть обратно, но тут Барклюня прервал рассказ и решительно направился к стражникам.
— Приветствую, почтеннейшие. Госпожа Нумора на месте?
— На месте, — отозвался первый стражник, неохотно прерывая беседу: теперь речь шла об оленине, которую в 'Эльфе и гоблине' подавали с можжевеловым соусом.— А вы кто такие будете? Как доложить?
Он повернулся, древком копья чувствительно стукнул по голове Дарина, тот отскочил, натолкнулся на второго стражника и едва не сбил его с ног.
— Проклятье! — рявкнул тот, сердито уставившись на незваных гостей. — Чтоб мне драконида увидеть — вы, верно, господин Барклюня?! Секретарь Морского Управления?
Барклюня захлопал глазами.
— Вы меня знаете?
Стражники переглянулись.
— Наслышаны, — сдержанно отозвался один. — Очень даже наслышаны. Приветствуем, господин секретарь, желаем процветания! Вы, господин Барклюня, не обижайтесь, но мы с товарищем вот тут в сторонке постоим, чтоб не приключилось чего, потому, как вы — человек особенный... гм... а уж вы извольте сами, собственноручно постучать вон в то окошечко и спросите госпожу Нумору!
Барклюня и Дарин переглянулись и направились к наглухо закрытому окошечку в стене.
— Барклюня, — вполголоса сказал Дарин, потирая ушибленную голову. — Тебя знает вся Лутака, даже необразованные стражники Морской тюрьмы! Это слава, понимаешь? Самая настоящая слава!
Секретарь зарделся.
— Да, но какая? — отозвался он немного сконфуженно. — Если бы они знали меня как могущественного мага или великого воина, который победил зло и спас мир... но, признаться, все равно приятно! Все-таки известность. А вот когда я в Гильдии магов учился и пожар устроил, так у меня еще большая известность была! Прямо на улицах узнавали! — секретарь смущенно улыбнулся. — Так и говорили: 'Вот он, идет, этот поджигатель'! Не скрою, лестно было...
— Вот я о чем и говорю!
Барклюня приблизился к окошку и деликатно постучал согнутым пальцем в деревянный ставень.
— Госпожа Нумора! Госпожа Нумора!
Ставни распахнулись, на приятелей глянули узкие черные глаза гоблинши.
— Приветствую и желаю процветания, — проговорила она, по очереди оглядывая молодых людей. — Внимательно вас слушаю.
— Приветствую вас, госпожа Нумора, — заторопился Барклюня. — Я, вообразите себе, по поводу списка осужденных, отправленных вам сегодня утром.
Гоблинша наморщила лоб, припоминая.
— Утром? А, список тех, кого отправляют на рудники? Или приказ по поводу ремонта нашей тюрьмы? Тоже сегодня утром из Морского Управления получен.
Видя, что дело затягивается, Дарин решил помочь приятелю.
— Список, список! Видите ли, госпожа Нумора, в списке не было одного человека. Его позже внесли, видимо. И мы всего лишь хотим узнать, за какое прегрешение этот несчастный...
