Анна и змеиный царь

Отлично! Выставляем американского президента, выставляем сирийского шейха, или кто у них там — и пусть выясняют отношения в круге. Как было принято. Еще и билеты на такое продавать можно.

И так бы везде...

Честнее будет. Хотя тогда точно в президенты будут боксеров выбирать.

Вот боги и вмешались.

— Ладно. Сегодня поговорим с девушкой, а завтра-послезавтра привезем ее к вам, — вздохнул Эреш. — Надеюсь, ничего страшного не произойдет.

— А то ты не справишься...

— Всю жизнь мечтал за каждым идиотом дерьмо подтирать.

Призрак ожег Эреша злым взглядом.

— А твою бы женщину убили?

Эреш заткнулся.

— Ладно. Мы поехали, — вздохнула Аня. А то ведь еще подерутся... вот объясните мне, где у призрака тестостерон? А то все проявления налицо!

Самцы!

— Куда — поехали? — всполошился призрак. — Шкатулку возьмите!

— Какую?

— С кулоном, — удивленно посмотрел дед Михей. — Родовым нашим, если он наследника признает, тогда уж и сюда везти можно. А то худо будет...

— Где? — шагнул вперед Эреш.

— Там, под половицей...

Поднять половицу для змея было делом минуты. И достать шкатулку — тоже.

Аня испросила взглядом разрешения и открыла крышку.

Медальон...

Очень громко сказано.

Кусочек серебра на серебряной же цепи. Почерневший от времени до такой степени, что и изображения не разобрать. Холодный, как кусочек льда.

— Фу. — Аня аж поежилась.

— Ты не наследник, — Эреш заметил ее гримасу. — А то он бы согрелся от твоего тепла.

— А почистить его нельзя было?

— Нет. — Дед Михей смотрел грустно и серьезно. — Душа у меня такая была... не простили. Может, наследнику повезет.

Кто ж его знает?

* * *

Когда это хоть день проходил без происшествий.

Звонок телефона Аня услышала еще с лестницы. И поспешила открыть.

Кто в наш век звонит на домашний? Да тот, кто не привык к сотовым. В частности...

— Розалия Львовна, здравствуйте. Что случилось?

— Анечка! Горе-то какое...

Звонила старая, еще бабушкина подруга.

Розалия Львовна, профессор истории, дожила до восьмидесяти лет и была бодра, как три бобра.

Веселая, деятельная, подвижная, словно шарик ртути летящая по коридорам института, с потрясающим чувством юмора.

Компьютер она освоила влет. А вот сотовый заводить отказывалась.

'Я вам что — корова с колокольчиком? Или это вы меня козой назвали?'

Характер у нее тоже был потрясающий, никогда не скажешь, что пред тобой восьмидесятилетняя тетка. Она и выглядела лет на двадцать моложе, но не сейчас, когда рыдала в трубку.

— Розалия Львовна, что случилось! Расскажите наконец!

— Анечка, у тебя адвоката нет? Знакомого, хорошего...

Твою змею.

— Да что случилось-то?

Гордостью Розалии Львовны был ее внук. Она принципиально отказалась помогать детям и тащить их в кандидаты и доктора наук. Пусть сами гребут ластами, а то вырастут захребетниками...

Дети обиделись, но пробиваться стали сами.

А вот внук, Славик...

Рявкнул, что ему желается и изволится быть историком, если бабушка против, ему три раза наплевать, все равно фамилия другая, и пошел покорять истфак.

И покорил-таки.

Розалия Львовна нарадоваться не могла.

Она никак не афишировала своего родства, никто и ничего не знал, но Слава упорно грыз гранит науки. И отлично себя чувствовал...

Сам закончил с красным дипломом, сам поступил в аспирантуру, сам писал диссертацию и статьи, принципиально не соглашаясь на бабушкину помощь или руководство... и та была горда внуком!

Черт возьми!

Человеком вырос!

Красавец, умница, спортсмен... обвинялся в перевозке и хранении наркоты. Или как-то так...

Аня едва успела рот захлопнуть.

— Как?

Вот так.

Вы знаете, кто такие скифы?

Смутно? Молодцы...

Вот мифы древней Греции все читали, а где та Греция? И с Римом то же самое.

А кто такие были скифы, этруски и прочие?

Между прочим, наши предки. И жили они на этой земле. А мы... Иваны, родства не помнящие...

Славик нашел скифский курган. Захоронение.

Возился в архивах с документами, потом там что-то нашел, какое-то письмо... Аня поняла в лучшем случае одно слово из трех, но чуть была ясна. Были указания, он и начал раскопки. Сначала на свой страх и риск, потом институт подключился, когда он нашел первые признаки могилы...

Тут наука мигом возлюбила парня, распахнула ему объятия и принялась поговаривать о докторской. А чего мелочиться?

Но параллельно с этим зашевелился и криминал.

Ничего удивительного в этом не было, где большие деньги, там и большие беды. Славику предложили продать часть трофеев. Договориться по-хорошему, а то...

Парень оказался горячим и принципиальным. Высказался в том смысле, что он науку шельмовать не позволит, и засуньте себе деньги в то место, которым думаете.

Сначала ему пригрозили.

Потом попытались побить на улице — отмахался.

Подожгли гараж — плюнул, написал заявление и продолжил гнуть свою линию, пойдя на принцип.

И вот теперь...

Двести грамм наркотиков, за меньшее на пятнадцать лет сажали. И теперь Розалии Львовне требовался адвокат для внука.

Аня вздохнула.

— Я сейчас начну обзванивать знакомых. Обещаю...

Из трубки понесся горестный плач, и Ане пришлось еще добрый час убеждать и уговаривать. Что не бросят, отстоят, помогут и все такое.

А потом она хлопнула трубкой о рычаг, обернулась — и встретила злой взгляд желтых глаз.

Конечно, Эреш все слышал. И не намерен был оставаться в стороне.

Аня и спорить не пыталась.

— Надо подумать, с чего начать...

— Расспросить самого парня. Наверняка он что-то да знает.

Аня подумала с минуту.

— Это — возможно. Есть у меня знакомый в КПЗ...

И принялась набирать номер.

* * *

Профессии бывают разные. В том числе — и заключенных охранять.

Как это?

А это тяжко. Уж поверьте, это трудная, сложная и неблагодарная работа. Еще и потому, что врач — людей спасает, учитель — людей учит, а вот охранник в КПЗ... а, вертухай лагерный. Или как еще похуже обозвать могут. И морщат интеллигентные люди свои интеллиггентные носики при упоминании сей непочетной профессии.

Мысль о том, что любая работа почетна, а сами они на этом месте не продержались бы и недели, им в головы не приходит.

Аня отродясь подобной 'интеллигентностью' не страдала, и вообще, у нее профессия есть! Вот! А значит, и знакомые у нее будут самые разноплановые. В том числе и Дима, охранник в КПЗ.

Честно говоря, сволочь та еще. Редкостная. Но кто ему спину правил?

Аня.

А потому парень выслушал ее просьбу и даже не удивился.

— Если очень нужно — провести могу.

— Меня и адвоката?

— Может, одного адвоката?

— Димочка, солнышко, меня Славик знает. А адвоката — нет, и откровенничать с ним не будет.

— А родственники?

— Бабушка восьмидесяти лет? Тебе труп, что ли, нужен? На овчарок мяса не выделяют? Так там одни мослы, потравишь псинок!

Димка заржал лошадью, и попросил Аню подъехать на остановку 'Ново-лагерная' к двенадцати ночи. Одна смена уйдет, вторая встанет, ну и...

Аня горячо поблагодарила и пообещала коньяк. А потом повернулась к Эрешу.

— Скажи, ты ведь можешь отличить, врет человек или говорит правду?

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Да, — вздохнула Аня. — Все я понимаю, но... Розалию Львовну мне безумно жалко. Если Славика подставили, всем миром его вытаскивать будем. Но правду я могу узнать только с твоей помощью.

Или с детектором лжи, но кто ж его позволит притащить в тюрьму?

Эреш только плечами передернул.

— Ань, а ты не допускаешь, что он виновен?

Аня отвела в сторону взгляд.

— Я не хочу об этом думать.

— А все-таки?

Женщина расправила плечи.

— В некоторых странах у нас за наркотики смертная казнь. На месте. И я считаю, что это правильно, только очень мягкосердечно.

— То есть?

— Ты знаешь, что такое наркотики?

Эреш уже знал. Интернет — просветитель молодежи, будь она хоть четырежды хвостатой.

— Василиски на такое не реагируют.

— А люди... Я видела, что с ними происходит. И с их родными и близкими. Это страшно, Эреш. Очень страшно... Эти твари, наркоторговцы, они ведь не одного человека, они целые семьи вымаривают... Моя бы воля — я бы не убивала, я бы подсаживала на иглу, дожидалась серьезной ломки — и выкидывала их на свалку. Пусть подыхают, мрази.

— А если...

— Если он связан с наркотой — пусть остается за решеткой. Убить не смогу, но это будет судьба хуже смерти.

Эреш кивнул. Потом, подчиняясь душевному порыву, приобнял подругу за плечи.

— Не расстраивайся. Я же рядом...

Ты ведь не всегда будешь рядом. Ты уйдешь...

Вслух эти слова не произнес никто. Но они повисли в воздухе, и в теплой комнате стало зябко. Неуютно.

Аня вздохнула и повернулась к компьютеру.

— Надо погуглить, что там в тюрьме пригодится. Хоть передачку собрать.

* * *

Собирать пришлось немного. Сигареты, конфеты, всякие гигиенические мелочи из разрешенных. Майку, спортивный костюм... а вдруг у него нет?

Но пакет получился все равно внушительным.

Дима проверил его на остановке, но махнул рукой.

— Ладно, Ань. У вас полчаса будет на все, уложитесь?

— Димочка, конечно! И давно ты спину не поправлял?

— Дорого, Ань....

— Скидка — пятьдесят процентов, — щедро пообещала женщина.

Дима расцвел.

— А когда записаться можно?

— Посмотрю по календарю, недельки через две придешь. Хорошо?

— Как раз денег наберу. Отлично...

Эреш молчал. Дима покосился на него.

— Ань, а это — адвокат?

— Конечно. Не похож?

— А это не мое дело.

— Очень правильный подход, — одобрил Эреш, и поглядел Диме прямо в глаза.

Что уж он там увидел, непонятно, но здоровенный мужик в одну секунду стал бледным, как известка. Даже если и были у него плохие мысли — все развеялись.

— П-пойдемте?

Эреш милостиво согласился пойти, куда ведут.

* * *

Славика ждать не пришлось.

Выглядел он злым и отчаянным, но когда увидел Аню, чуть на шею ей не бросился.

— Аня!

— Я, — не стала рассусоливать женщина. — Сумку держи. Здесь всякое... полезное. И рассказывай.

— Что?

— Правду. Твоя наркота?

— Нет.

Аня переглянулась с Эрешем, и змей покачал головой. Нет, не врет.

— А чья тогда? Кто ее мог подбросить?

— Не знаю. Я на своей машине никого не катаю....

— Она на стоянке стояла?

— Да... там камеры есть.

— Где стоянка находится, как зовут сторожа? С кем поговорить?

Славка отвечал быстро и четко, видимо, и сам этот вопрос обдумывал. Аня записывала на диктофон. Эреш сверлил парня немигающим взглядом, от которого Владиславу было не по себе. Но до взглядов ли тут?

— Бабушка сказала, все из-за могилы? Что именно?

— Ань, ты понимаешь, там могила времен...

— Цыть!

Славик осекся. Аня посмотрела грозно, благо, была лет на пять старше.

— Молчать и отвечать четко. Давно ты ее раскопал?

— Два месяца как...

— Чего так долго?

— Так осторожно же надо! Это ж...

— Поняла. Кто к тебе приходил?

— От Пономаря.

Аня помрачнела.

— Это точно?

— Я этого мужика знаю. Зовут Николай Владимирович, Ефремов, он у Пономаря если и не близкий, то доверенный.

— Такую фамилию позорит, жопа... — вздохнула Аня. — Хорошо хоть не родственник. Где живет — знаешь?

*— Иван Ефремов — известный советский писатель, прим. авт.

— Знаю. В Ларионовке.

Поселок был тем самым, куда ездила по работе Аня. Вот и отлично. Очень удобно будет, лишний раз не мотаться.

— Мы тебя вытащим, — просто сказала женщина.

Славик вздохнул.

— Ань... могилу бы поберечь?

— Кому чего!

— Ведь древность же! История наша! А эти твари... для них все бабло, что не говно.

И выглядел парнишка таким несчастным, что смягчился даже василиск.

— Говори, где оно. И будь уверен, никто туда не полезет... уж с недобрыми намерениями — точно.

Славик объяснял, как ехать, даже показывал на яндекс-карте, а время истекало. Вот уже и уходить пора.

Оставалось дружески распрощаться с Димой, и покинуть негостеприимное заведение.

И только в машине Аня решилась спросить.

— Он не врал?

— Нет. Его подставили.

— Твари. И что делать теперь?

Эреш пожал плечами. Вот уж не вопрос, точно — не для него.

Есть враги. Что с ними сделать?

Убить. Лучше — с пользой, а если пользы не получится, то хотя бы медленно и мучительно. Это же враги!

Превратить их в друзей? Хм-м...

Когда в тебе тридцать футов, такие мысли не особенно посещают. Убить всяко проще.

В его мире на василисков лишний раз не покушались, это люди уж слишком расплодились... геноцид им, что ли, устроить?

Раз они сами себя травят, то василискам, вроде как, и правильно?

Аня ждала ответа, и гад снизошел.

— Поехали к могиле. Поставлю там защиту от воров.

— Как у нас?

— Да, примерно так...

Аня взглянула на уровень бензина в баке и выжала педаль. Поехали!

Заправимся по дороге — и вперед!

* * *

Могила находилась далеко к западу от города, в холмах. Без пол-литра не доедешь, и дорогу тем более не найдешь. Одна бы Аня точно ехать побоялась.

Но с василиском...

С Эрешем стоило бояться не бандитов, а ЗА бандитов. Фантазия у василиска была богатая.

Остановились они очень удачно — на обочине дороги, примерно за сто — сто пятьдесят метров от раскопок, и тут же...

— Оп-па!

Два здоровущих джипа вряд ли относились к экспедиционным машинам, и археологам были не по карману.

Цена на такие радости стартовала от пяти миллионов.

И бобер молодец, который сторожил рядом, тоже археологом не был. Потому что сунул руку под куртку, и быстро пошел к 'коровке'.

— Эй! А ну уе... отсюда!

Аня выскользнула из машины.

— Молодой человек, это вы мне?

— Тебе, тебе...

Демонстрируемые прелести возымели действие. Парень задумался, но ненадолго, а Эрешу того и надо было.

Змеи — ночные животные. Позвать их — секунда.

— А вы нам не поможете? Я бы с удовольствием уехала, но боюсь, не заведусь. Что-то у нас барахлит... я не знаю, я как вас увидела, так и съехала на обочину, сразу поняла, что такой умный и сильный мужчина, как вы, не откажет слабой девушке...

Неважно, что болтать, важно выиграть время.

— Ааааааа!

Гадюка не всегда впрыскивает яд в кровь. Но когда их несколько, и когда хозяин просит...

Визг, с которым бросился в ночь несчастный бандит, слышали, наверное, даже в Африке. Аня поглядела на Эреша.

— Ты уверен?

— Сядь в машину. В их машину, — попросил Эреш. — Там они тебя сразу не найдут, если и будут стрелять, то...

— По 'коровке'? Ее же потом не вылечишь!

— Тебя тоже, — рыкнул василиск. — Брысь! И ничего не бойся, это морок! Поняла?

— Да.

Захрустели под чьими-то ногами ветки. Кто-то бежал к машинам, и судя по шуму, не один человек. Аня, не споря, бросилась в машину и замерла на коврике, между передним и задним сиденьем. А Эреш остался стоять.