Рождение патриарха

Заклинание тишины легло точно на область рта призванного существа, отсекая поток писка-визга и даря отдых уставшим ушам. Дух воздуха был крайне доволен, за такую простую услугу я отвалил ему пятую часть своего резерва. Сам я, к сожалению, подобную тонкую работу проделать пока не мог — в книге заклинаний было только общее подавление звука в объёме комнаты, а чтобы изменить его для применения на одиночную цель требовалось куда больше теоретических знаний и практических навыков, чем у меня имелось.

— Хм... Интересное решение, — протянул Рунг, очевидно наслаждаясь тишиной. — Я подумывал про кляп, но так гораздо лучше. Понял, что за уродец?

— Судя по всему — дретч, — отозвался я, внимательно разглядывая энергетическую составляющую гостя. Ярко жёлтая, с оранжевыми всполохами, она не имела почти ничего общего с энергетикой людей, орков или гоблинов, не говоря уже о простых животных. Будто пахучие разводы бензина на фоне ароматного чёрного чая. Странная аналогия, но почему-то в голову мне пришла именно она. — Кажется, ты говорил, что они способны к телепатии и призыву сородичей?

Кое что о данном виде я помнил ещё по прошлой жизни, но крайне мало, основную же часть общих принципов взаимодействия подобных существ друг с другом и их личных свойств сообщил Рунг.

— Обмену мысленными посланиями! — недовольно рыкнул шаман. — И только с себе подобными. Призыв тоже только по предварительному договору.

— Угу... — отозвался я, переключив внимание на шею существа. — Надеюсь, вкус у него лучше, чем запах, — старик на эти слова только хмыкнул и ехидно оскалился.

Демон, который внимательно прислушивался к нашему разговору, при последних словах ощутимо напрягся. Он уже должен был заметить цвет моих глаз, да и разглядеть ауру, если способен использовать демоническое зрение. Как бы то ни было, он, похоже, уже начал догадываться, что вызвали его не для светской беседы, и даже не для банальной сделки.

Вот только давать ему время для осознания я не собирался, предельное ускорение — и вот я стою у него за спиной. К чести демона, чьего имени я так и не удосужился узнать, он успел начать реагировать и это притом, что моё перемещение заняло не более одной десятой секунды, и всё же поздно: моя левая рука пробила грудь там, где у человека находится сердце, правая сжала горло, вздернув голову, а клыки уже входили в шею в районе сонной артерии.

Мои надежды, что вкус у него лучше, чем запах, оказались тщетны. Такой дряни мне пробовать ещё не приходилось: прокисшая, протухшая, тошнотворная субстанция, при этом буквально сжигающая горло и пищевод. Духовная составляющая демона оказалась ещё хуже, это был концентрированный Хаос. Едва применив диаблери, я чуть не утонул в том, что отдалённо можно было описать, как сущность разрушения и убийства. Сознание уплыло и только где-то на грани чувств, я ощутил, знакомое прикосновение Тьмы, пришедшее откуда-то из глубины моей собственной сущности. Мягкая, убаюкивающая прохлада столкнулась с энтропией и начала её поглощать, как я сам недавно поглощал душу демона...

Сознание вернулось резко и болезненно, ощущение было такое, как будто меня скинули с кровати в ванну, да ещё из душа окатили попеременно кипятком и ледяной водой. Хотя, в общем-то, почему как будто? Меня, правда, не скинули, а вытолкали, но вот окатить окатили, только непонятно чем, но спать уже не хотелось совершенно.

Где-то на периферии сознания, плескалась Тьма. Знакомая, и вместе с тем какая-то не такая... Чем-то она отличалась от той, через которую я пришёл в этот мир и которая даровала мне это тело. Отличие было совершенно неуловимым, тонким, словно новая, едва различимая нота в знакомой и любимой мелодии, когда никак не можешь понять в чём дело, но чувствуешь отчётливую неправильность, хотя... Тут чувства неправильности не было, скорее... Строго наоборот. Но, всё же, непривычно... И странно...

Ответом на мои попытки самоанализа стал смешок... Прямо в голове. Женский… вернее, скорее девичий или даже детский...

— Эй, пиявка гниломордая, я к тебе обращаюсь! — сквозь гул в ушах, с трудом долетел до сознания искажённый голос и что-то потыкало меня в бок. — Ты там уже сдох или как?

С трудом переключив внимание на материальный мир, я сразу понял, что хочу обратно в беспамятство. Болело всё, хуже всего было с животом и головой. Мысли о том, чтобы встать на ноги вызывали прилив неконтролируемого отчаяния, всё существо жаждало лишь прислониться к чему-то холодненькому и чтобы все вокруг померли, дабы не отвлекать меня от заслуженного страдания. Но жизнь была жестока, и, не заметив желаемой реакции, Рунг ещё раз вылил мне на голову какую-то вонючую бурду и ткнул пяткой посоха под рёбра.

— Ничего-ничего, — довольно посулил он в ответ на мой стон, — если болит, значит живой. Ты это, из кружка-то отползи-отползи, и на бочок давай, на бочок — нечего мне блевотиной хороший инвентарь пачкать.

— С-с-с... — хотелось очень многое высказать на тему его личности и видовой принадлежности, но сил хватило только на слабый сип.

— Точно-точно, твой любимый учитель — светоч добродетели, прям как паладин Тира, он тебе поможет, — посох подковырнул меня и начал приподнимать на рычаге. — Давай-давай, отрыжка ты скунсовая, на корточки, вот та-а-ак, а теперь перебирай лапками, перебирай. Ходу-ходу, говорю! Вон в тот уголок! Что ж ты как слизняк-недомерок, будто ни разу в жизни не нажирался? Хотя... — задумчиво и явно уже себе произнёс шаман, пока я героически отползал, — может, и не нажирался. Ну ничего, теперь можешь считать себя настоящим мужчиной — все через это проходят!

— Скотина...

— Скажи мне это завтра, если сможешь проснуться в чистой одежде, — с непередаваемым счастьем в голосе, посулил старикан. Чёртов орк! Ему это всё нравилось!

За навалившимися ощущениями, воспоминания о женском голосе в голове оказались крепко вытеснены на второй план...

Глава 7

Последовавшие за призывом две недели я почти не вставал, а орковская стряпня после демонической крови казалась пищей королей. Труп демона Рунг уже разобрал на запчасти, вернее на ингредиенты. Дело в том, что любое обитающее на иных Планах существо практически невозможно убить в материальном мире. Вернее, убить можно, просто тогда с очень большой вероятностью оно переносится из материального мира на родной План, где полностью исцеляется. Тела в таких случаях, как правило, просто истаивают в воздухе, стоит только духовной составляющей их покинуть. Правда, есть и исключения. Особо сильное магическое оружие, или другой, не менее сильный, обитатель Планов, может, что называется, убить по-настоящему. Тогда тело никуда не денется, а на родной план вернётся только голая душа, даже без воспоминаний, и возродится уже кем-то другим. Если говорить о демонах, то они в таком случае возрождаются самыми низшими тварями на своём родном Плане. Я же в результате диаблери уничтожил духовную составляющую призванного нами демона, и его тело никуда не исчезло. Что делать со всеми этими ингредиентами, Рунг вряд ли знал, но он свято верил, что такой редкости применение всяко найдётся.

Что до результатов эксперимента, то они оказались... Положительными. Мне действительно стало проще колдовать, будто наращивание оболочек души за чужой счёт, что-то в этих оболочках меняет, подстраивая их для лучшего взаимодействия с местной системой колдовства. А может быть всё проще и новые слои «мяса» на духовном теле выступали этаким буфером, предохраняющим мои родные структуры от повреждений, принимая негативные воздействия на себя. Как бы то ни было, мой магический резерв слегка возрос, энергоканалы расширились и укрепились, возможно, «накачав мышцу» во время пропускания энергий демона, вдобавок немного изменилась моя аура. Если раньше она выглядела совершенно странно и дико для местной публики, то теперь, хоть и оставалась необычной, но уже не вызывала такого недоумения. Причиной тому было появление в ней едва заметных элементов, присущих исключительно обитателям Абиса и Баатора, то есть взглянув на неё, любой мало мальски опытный маг сам себя убедит, что я просто экзотический полукровка. Короче говоря, смысл продолжать практику имелся, а побочный эффект в виде боли и временной потери дееспособности... Его можно и перетерпеть.

Между тем, жизнь в Териамаре возвращалась в привычную колею. Свара между кланами утихла, так и не принеся зачинщикам желанных результатов. Племена потолкались, истребили какую-то часть буйных голов с той и другой стороны, утрясли границы, которые могут уверенно контролировать, а когда потери начали приближаться к опасному уровню, за которым на ослабевших драчунов рискнули бы набросится остальные, вожди встретились и договорились о мире. Вполне обычная ситуация в обществе оркоидов, как пояснил мне Рунг, они теперь хоть завтра могут вступить в полноценный союз против кого-то третьего, напади он на одного из них, и это будет в порядке вещей. А то и пожелают совместно напасть на этого самого третьего, например, на неких «выскочек-Равшаев», как бы они сейчас не именовались.

Последнее было угрозой вполне существенной, так как пока в городе шли разборки, внимание от нас это более-менее отвлекало, а вот теперь следовало ожидать действительно основательных попыток проверить новообразованное племя на прочность. Больно уж заманчивой, на первый взгляд, добычей выглядели Урук-Хаи. Бойцов у «кланов-основателей» имелось относительно немного, магическая мощь? Даже самый тупой вождь, во всяком случае, из тех племён, что могут представлять для нас опасность, поймёт, что мага уже в живых нет, равно как и шаманов покорённого племени. Рунг имел определённую репутацию, а уж о его характере ходили легенды, так что тут вариантов и различных толкований быть не могло. То есть из магической поддержки — старый сильный шаман, да пара его учеников максимум, а это, на взгляд больших «боссов», несерьёзно. Они же все по должности умные — знают, что «один» — это меньше чем «много», а репутация моего учителя... Надо же понимать, что каждый жрец в своей деревне с энтузиазмом бьёт себя пяткой в грудь и доказывает пастве, что он лично круче гор, а у всех соседей сидят бездарные мошенники и проходимцы. Если же у тебя таких ораторов штук восемь и все наперебой кричат, что скрутят ворога в бараний рог и придадут вращение на любимом древке, то нехорошие мысли и вполне умную голову посетить могут. Короче говоря, никаких гарантий, что на нас не навалятся уже завтра никто дать не мог, и Гар с Рунгом это понимали получше меня.

Вот и сейчас, не успел я встать на ноги, как непонятным образом оказался самым крайним в деле военной подготовки. Вернее, гонял своих архаровцев Гар и без меня, особенно уделяя время бывшим Ятаганам, силясь привить им хоть какие-то черты дисциплины, за одно с привычкой подчиняться своим приказам. Но, в силу малого количества толковых офицеров, дело у него шло не быстро. А тут, значит, выздоравливаю весь такой чудесный я, и старый маразматик, наставником моим именуемый, возьми да спихни ученика на нужды общества. Причём, под лозунгом беспокойства о моём же здоровье, мол, так и так, поберегись, милок, смени поле деятельности, а повторный призыв как-нибудь потом устроим, когда убедимся в отсутствии побочных эффектов. Это если делать предельно вежливую выжимку сути, а так он мне добрых полтора часа по ушам ездил, в процессе всласть оттоптав все мозоли, которые успел обнаружить на гордости. В общем, припахали.

— Хороших бойцов нам из них не сделать, — вещал Гар, провожая меня к одной из пещер, где проводились тренировки, — но если враги устанут, пока их перережут — уже хорошо. Знаю, что дело муторное, но ты уж постарайся их не поубивать. Пусть недоноски и бараны, но хоть какая смазка для мечей.

— Ты их пять месяцев дрючил, неужели так ничего и не поменялось?

— Да что с этими свиньями поменяешь? — вождь досадливо сплюнул на пол. — Каждая рожа только о браге думает и как откосить попроще. Цэрлэг голос сорвал на них орать, а они как были стадом, так и остались, хоть сам половину в компост укладывай!

— Наказания не помогают?

— Помогают, потому тебя и звал. На неделе уже три свары вспыхнуло, одного из наших едва отбили, двоих уродов казнить пришлось. И всё равно ни в какую, не хотят недоноски понимать, что без этого нам всем путь в канаву.

— И что, совсем по нулям?

— По чему? — не понял орк. Он, в отличие от Рунга, на Общем говорил не очень и сейчас мы общались на гоблинском, а в нём понятие «нуля» отсутствовало.

— Ну, в смысле, совсем безрезультатно? Никого с мозгами?

— Да не, — махнул рукой Гар, — не в конец тупоумные в Ятаганах были, с ними полегче — почти все уже втянулись. Но их десятка два всего, а эти... — воин вновь раздражённо сплюнул. — Молокососы вонючие. Если чем и думают, то головкой между ног, а не тем, что в черепушке. А ребят не хватает! Их же, кретинов, работать можно только под кнутом заставить, а где я парней найду, чтоб на каждой тренировке по двадцать мечей караулили от бузы?

— Н-да... — протянул я.

— Вот и ага, — согласился орк. — Ты-то ладно — сам этих криволапых раскидаешь, а другим никак. В общем, постарайся, а? — бугай покосился на меня с неприкрытой надеждой. — Ну совсем рук нет, а ведь не сегодня — завтра полезут, уроды! До сих пор не полезли только потому, что дрейфят удар в спину получить, но ведь и договориться могут! Место у нас лепое и пограбить есть чего.

— Понимаю, — эхом откликнулся я. Мы как раз подошли к конечной точке маршрута. — Ладно, сделаю, что смогу. Как договаривались.

— Ага, — вздохнул Гар, окидывая взглядом ожидающую нас толпу из нескольких десятков орков. — Ну, смотри как это делается. Потом уж сам...

Наблюдая за тем, как вождь строит неорганизованное стадо, я мог лишь мысленно кривиться. И не потому, что в планах была задумка самому на орках ехать, а не их везти, что, чем дальше, тем меньше получается, а банально из неприглядности картины и понимания, что скоро мне самому придётся в этом участвовать.

Прожив среди орков довольно много, я мог убедиться, что звание «злой расы» они носят вполне заслуженно. И вражеская пропаганда тут скорее трезво констатирует факт, а не выдумывает небылицы для очернения противника. Дело не в том, что орки якобы тупые, хотя, безусловно, в своём большинстве они до омерзения необразованны и невежественны. Нет — орки умные, по крайней мере не глупее людей. И они могли бы жить очень хорошо, возможно без изысков высокой культуры и технического развития, но вполне достаточно чтобы сытно кушать и мягко спать, однако им мешал менталитет.