Рождение патриарха

Рождение патриарха.

Мы думаем, что пишем книги, но на самом деле это книги пишут наши судьбы.

Автор неизвестен

Пролог.

Смерть. Как же всё-таки больно умирать. Хотя сейчас стало легче, боль почти прошла, тела уже не чувствую, остались только мысли...

Сколько себя помню, всегда придавал большое значение снам. Не в том смысле, что они могут быть вещими, а в том, что сны для меня были, пожалуй, даже более важны, чем реальная жизнь. Хотя почему «пожалуй»? Действительно, были гораздо важнее. Совершенно естественно, что я быстро научился осознавать себя во сне и со временем управлять снами. Не полностью, к сожалению, и настоящим сноходцем меня назвать было нельзя, но таким вещам как проходить сквозь стены, летать, перемещать телекинезом небольшие предметы я научился. Увы, физическое тело не имело возможностей духовного, так что, стоило проснутся, и повторить то, что во сне было хоть и не элементарно, но естественно, как движение рук, я уже не мог, хоть прекрасно помнил, какие усилия нужно для этого прилагать.

И вот теперь я умирал. Самая болезненная часть была позади, и состояние напоминало то, когда засыпаешь, но пытаешься сохранить мысль, на которой концентрировался в ожидании сна. А она ускользает, и вместо нужных образов в голове плывут другие, абстрактные и никак не связанные с изначальными. Неприятно. Очень. Если я прав в своих гипотезах, то этого допускать никак нельзя, наоборот — нужно чётко осознавать себя и свои желания, иначе попаду в какой-нибудь загробный мир, и совершенно неважно, как он зовётся — Рай, Ад, Ирий, чистилище или даже Вальхалла, для меня разницы никакой, потому что я хочу ЖИТЬ!

Но не в своём мире технического прогресса, изгаженной природы, терпимости к чужому скотству и всеобщего равнодушия, что к умирающим где-то там, в очередной горячей точке, незнакомым людям, что к собственным родными и близким, с которыми, в наше время, не то что годами не видеться можно, так даже и знать как троюродного брата зовут не обязательно. А в мире, где хотя бы ещё не отвыкли за словами следить, пусть даже под страхом, что «за козла» придётся отвечать собственной головой и никакие «права человека» со «свободой слова» не спасут. Ха, сейчас то это даже в мыслях смешно выглядит, а ведь совсем недавно, по историческим меркам, в капусту рубили и за куда меньшее, чем иные перлы ныне встречающиеся в интернете.

Но на самом деле, всё это лишь фон — условности. Главное, самое ключевое и определяющее — я хочу жить в мире, где есть магия. И где я смогу стать магом! Наивно, правда? Но вот только это была моя мечта всю сознательную жизнь и чуть сверху — обладать силой! Я даже готов стать оборотнем или вампиром, не говоря уже о том, чтобы превратиться в демона — при всех недостатках, слабостях и дурной репутации оных видов. Но, увы, в моём мире таковых нет, или же они слишком хорошо скрываются, что в моём случае одно и то же.

Как же всё-таки тяжело держаться... Но я выдержу, чего бы это ни стоило! Ни за что не стану бессознательным сгустком эктоплазмы, или что я сейчас из себя представляю? Ну вот, кажется, началось, умер и сохранил себя, не зря столько лет каждую ночь тренировался, засыпая. Еще немного... Но как же трудно... Стоп! Сейчас главное не попасться всевозможным ловцам душ, или представителем каких бы то ни было канцелярий. Грешил я в своей жизни или нет, но добровольно отдавать себя на чей-то суд — увольте.

Вокруг тьма. Тела нет, но есть сознание, и есть тьма, ну вот и проверим, прав ли я был, что всю сознательную жизнь считал себя тёмным.

Тьма есть везде, во всех мирах и измерениях. Она никогда не исчезает, отступая в укромные уголки днём и расцветая в полную силу ночью. Она многолика и безбрежна. Каждый, кто с ней соприкасается, может почувствовать её мягкую, прохладную, спокойную силу, услышать её шепоток в ушах, ощутить странную расслабленность в теле, свободу движений и необычное, но такое сладкое, будто бы после встречи с любимой, легкое пошатывание разума.

А сейчас мне нужно стать её частью, раствориться в этом многогранном потоке, самому сделаться ручейком мрака. Главное, чтобы потом удалось отделиться, но уже в нужном мне мире. Ощущение её силы, нежно обволакивающей то, что сейчас заменяло мнё тело, подобно прохладному густому воздуху, накрыло всё моё естество...

Миг длиной в бесконечность. Нужно скорее принимать решение, пока ей ещё интересен ничтожный смертный, отчаянно воззвавший и открывший свою душу.

Надежда. Кто-то сказал, будто бы всё, что может быть измышлено человеческим разумом, где-то обязательно существует. А значит, в бесконечности населённых миров можно найти и те, что были описаны земными авторами. Надеюсь, что это действительно так. Вот сейчас и проверим.

Глава 1.

— Где я?

— В вытрезвителе.

— К чёрту подробности, город какой?!

Классика отечественного кино.

Получилось! Хотя вернее будет сказать, что пока только наполовину...

Объятия тьмы мягко расступились и выпустили меня в новое, залитое ярким, до слепоты и боли, светом пространство. Привыкнуть к новой форме бытия было почти также тяжело как умирать, за той лишь разницей, что теперь у меня был опыт, а не только голая вера. Куда хуже было внезапное чувство потери, тоскливой пустоты в душе, возникшей в результате отделения от того бескрайнего, тёплого, уютного и родного... Но я должен был отделится. Таков был мой выбор, мой зов, моя мольба. И моя Мечта. Продай я всё это за праздное наслаждение с уютом, то даже сам перестал бы себя уважать, что уж тогда говорить о предвечной Силе видевшей рождение вселенной? Хотя и так глупо ожидать, что она испытывает ко мне хоть что-то похожее на уважение, в лучшем случае я для неё мелкий паучок, которого, по мимолётному порыву, рачительная хозяйка вынесла на подоконник, вместо того чтобы раздавить едва заметив.

Глаз у меня не было, хоть чего-то напоминающего тело тоже, разве что за него можно было принять полупрозрачный аморфный сгусток чего-то газообразного, всё время меняющий очертания. И тем не менее, я всё видел. Радужные переливы энергий в воздухе, дуновения сил, потоки ветров и пушистые перины облаков внизу, одновременно с сияющими звёздами за спиной, чей вид совсем не заслоняли потоки колючего света. Восприятие реальности кардинально отличалось от привычного, имея лишь самый минимум общих черт, но сейчас это казалось таким естественным, таким... правильным.

Но расслабляться было нельзя — мне дали шанс и знания что нужно делать, но если я не потороплюсь, то отпущенный кредит исчерпается и о моём существовании просто забудут. Ведь что такое заботы жалкой букашки, на фоне бесчисленных миров и эонов времени? А значит нужно найти необходимого для второй стадии реципиента, и быстро.

Полёт не был чем-то сложным, я бы сказал, что он оказался даже проще, чем во сне, но вот поиск... Любой встречный мне не подходил. Идеально найти тело без души, но ещё живое или только-только умершее, желательно без серьёзных травм и хотя бы с зачатками магических способностей. Сами маги, естественно, не подходили, ибо не фиг всяким, мелким полтергейстам нападать на серьёзных людей, ну или нелюдей, тут таких тоже должно быть много. В города также лучше не соваться, кто их знает, какие тут в ходу амулеты или какая еще защита установлена. Мало ли, может, здесь чары от вторжения всевозможных демонов, на городских стенах — обычное дело, и меня при контакте банально развеет? Что-то не хочется проверять. Сюда же добавим и различные военные конфликты, во-первых, они вещь всё-таки достаточно редкая, даже в средневековом обществе, а во-вторых, не смотря на сопровождающее их обилие смерти, начинать новую жизнь на поле боя, далеко не самый разумный ход.

Так что ищем по дорогам: разбойники, они вечны и присутствуют во всех мирах и государствах. Просто в более цивилизованном обществе они зачастую действуют на законных основаниях и оружие в дело пускают реже, предпочитая отбирать имущество более тихими методами, хотя и старые традиции гоп-стопа не забываются. Ну и само собой, у них всегда есть жертвы. И вполне возможно, что среди тех или других может быть нужный мне реципиент.

Поиски заняли несколько часов, это я так думаю, на самом деле духу сложно следить за временем, тем более что я двигался с огромной скоростью, фактически за секунды преодолевая расстояния между городками и деревнями. Разбойников я видел, не раз и не два, но, увы, среди них и их жертв не было подходящих мне кандидатов. Жертвами я, кстати, называю не только тех, кто уже попал в засаду, таких было мало, но и тех, кто в ближайшее время попадёт. Ближайшее время я, естественно, определял по собственным субъективным ощущениям.

Нужный мне человек, с некоторыми магическими способностями, но совершенно неразвитыми, отыскался в составе небольшого купеческого обоза, или каравана, не знаю, как правильно. В общем, пара купцов, десяток охранников и ещё около двадцати обозников не спеша двигались по широкой грунтовой лесной дороге. Заинтересовавший меня человек, судя по... Ну, наверно, это можно назвать рисунком ауры или чем-то близким по смыслу, по крайней мере, оно выглядело этаким аморфным, разноцветным облачком покрывающим всё тело и именно в нём отражалось наличие магического дара. Казусный, кстати, момент — знания о том, где и как определять этот самый дар, а также инстинктивное понимание многих весьма специфических вещей, я, будучи частью Великой, получил, а вот со знанием терминологии и её привязкой к наблюдаемым на практике явлениям оставалась беда — никто мне мостиков ассоциаций не выставил.

Впрочем, не суть. Так вот, заинтересовавший меня человек, судя по рисунку ауры, был сыном или иным ближайшим родственником одного из купцов, слишком похоже у них выглядели «ауры», да и в лицах некоторое сходство имелось. Здоровенный детина, но не в смысле мышечной массы, а в смысле объёма живота, правил третьей от переднего края телегой и активно клевал носом. Признаков отягощённости интеллектом на его лице не наблюдалось.

Жаль, конечно, что приходится вселяться в такого индивидуума, но я не в том положении, чтобы привередничать, так что, увы, ничего не поделать, главное — он подходит. Да и, будучи до конца откровенным, не уверен я, что, в случае чего, смогу одолеть сильный разум, тем более находясь на его территории, скорее уж будет наоборот.

Караван ехал по лесу уже не первый час. Охрана парилась в кольчугах и при оружии, кое-кто из обозников также уже давно натянул брони и изнывал под душным летним солнцем. Перед опасными участками люди останавливались и ждали пока растянувшийся обоз подтянется, брали на изготовку оружие, поправляли щиты и только после этого трогались дальше, причём не просто так, а усиленно понукая лошадей, очевидно, чтобы пройти участок быстрее.

На их несчастье, впереди по дороге изготовилась к нападению банда раза в полтора превышающая по численности караван и были это не простые крестьяне с дрекольем, а почти поголовно вооружённые луками и неплохо экипированные ребята. Кольчуги и шлемы были у половины, у остальных — кожаная броня с нашитыми железными пластинами. И в завершение — десяток конных бойцов, по всей видимости нужных, чтобы никто не ушел, даже вырвавшись из огневого мешка.

Всё закончилось быстро. Разбойнички поступили профессионально, и первый залп разом уполовинил количество возниц. Стреляли они не очень метко — пострадало много лошадей, но плотно, а потому караван встал намертво. Пока купцы с охраной пытались кто развернутся назад, кто объехать неожиданное препятствие, ливень стрел с двух сторон не прекращался, а на дорогу выехали конные. Дальше было уже избиение. Атакованным удалось выбить ответными выстрелами примерно десяток, помогли припасённые арбалеты и то, что лучникам для стрельбы приходилось стоять в полный рост, ещё кого-то из конных срубили, пытаясь пойти на прорыв, но на итог это не повлияло.

Мой клиент умер в самом начале, пробитое насквозь горло не способствует продолжению жизнедеятельности. Кстати, очень интересно было наблюдать выход души из тела. Прозрачные силуэты людей поднимались от упавших тел и, бывало, не сразу понимали, что мертвы, а только после того, как несколько стрел беспрепятственно проходили сквозь них. Тогда души начинали вести себя по-разному. Одни что-то кричали, падая на колени, другие впадали в апатию, а третьи со злостью пытались нападать на своих убийц, но, естественно, безрезультатно. Меня они почему-то не видели, даже если я находился вплотную, хотя разговаривать или касаться их я не пытался. Более того, оказалось, что в момент смерти из людей извергалось просто огромное количество энергии, разумеется не электрической, и к моему немалому удивлению выяснилось, что я эту энергию как-то поглощаю, испытывая при этом ощущения удивительно близкие к экстазу. Приятная неожиданность.

Разобрав трофеи и добив раненых лошадей, разбойники обчистили трупы, как своих так и чужих, и свалили их в овраг, расположенный в стороне от дороги, слегка присыпали землёй и закидали ветками. Видимо, хищников тут не водилось, или разбойникам было на них плевать, потому как всё равно бы раскопали.

Однако всё это для меня значения уже не имело никакого. Насытившись разлитой вокруг энергией умерших, я, не став дожидаться того, что будет происходить с душами, залез в тело купеческого сынишки. Ощущения, надо сказать, незабываемые.

Боль навалилась сразу. Я испытал отчаяние и ужас плоти, которая не хочет умирать, но уже почти мертва; состояние, когда мозг уже умер без доступа кислорода, но остальные клетки в организме пока живы, хоть и агонизируют. Зачем нужен кислород? Зачем мы дышим? Кислород нужен для химической реакции в клетках и выделения энергии. Что может сделать дух, для того чтобы оживить тело? Что делают демоны в таких случаях? И почему некоторые магические существа могут не дышать? Я задавался этими вопросами ещё в своём мире, не смотря на полную их абсурдность в условиях мира где нет магии и демонов. Впрочем, ничего предосудительно в этом не вижу и даже ничуть не жалею, в конце концов, разум нам дан чтобы думать, да и где бы я сейчас был без этих размышлений? Так вот, на мой взгляд, ответ прост: преобразовать магическую или духовную энергию в ту, которая нужна для жизни тела, и всё. Или напитать тело до отказа жизненной энергией, хотя это только временное решение; лишенные своих привычных функций клетки в таком случае либо изменятся под действием жизненной энергии, либо атрофируются. Но я что-то отвлёкся, сейчас главное — закрепиться в теле, а размышления о природе бытия следует отложить на потом.

Закрепить свою душу в новом теле оказалось непросто, тело отчаянно сопротивлялось, отторгая инородную сущность. Подозреваю, что после пребывания частью Великой Тьмы природа моей души сильно изменилась, недаром же остальные души меня даже не видели. Да и раньше, вряд ли она походила на душу реципиента. Но как бы то ни было, мне всё же удалось достичь желаемого. Хотя, увы, это только увеличило яркость и интенсивность негативных ощущений; к счастью, за несколько минут попыток, мне удалось от них отстраниться и воспринимать как бы со стороны. Что называется — жить захочешь и не так раскорячишься.

Ну вот и настала самая важная часть действа, ох, если бы я только мог сейчас вздохнуть... Попытка будет лишь одна, и если я совершу ошибку, то скорее всего стану обычным живым мертвецом, зомби, упырём или ещё какой гадостью, однако мне это будет уже безразлично, потому как разум я потеряю точно. Но тянуть время однозначно нет смысла, с каждым мгновением, проведенным в умирающем теле, мои силы иссякают, а вместе с ними и шансы на успех. Да, верно говорят, что перед смертью не надышишься, но к счастью, я этот этап уже проходил.

Мысленно глубоко вздохнув и волевым усилием подавив нахлынувшие переживания, я всем своим существом потянулся к Великой Тьме. Спасибо ей, теперь, когда я побывал частичкой этой великой силы, я знал, как её правильно позвать, чтобы она услышала. Мгновение превратилось в вечность... И она пришла. Прохладная успокаивающая волна накрыла моё сознание, я вновь стал частью этого бесконечного многогранного потока, малой крупинкой, отголоском мысли в бескрайнем океане предвечной Силы. По мне скользнул мимолетный взгляд, по душе прокатился легкий укол дрожи от невидимой улыбки и спустя очередной, бесконечный миг, словно дуновение прохладного ветерка в знойный день, в меня начал вливаться ручеёк силы.

Тело стало стремительно меняться, наращивалась мышечная масса, перестраивался скелет, структура клеток, вся его природа. А вместе с телом менялась и моя душа, энергетические оболочки, ответственные за жизненную, духовную и магическую энергию, энергоузлы и структура сети энергоканалов. Всё это расцветало перед внутренним взором изумительной палитрой красок и понимания, но происходило без малейшего участия с моей стороны. Тьма сама прекрасно знала, что нужно делать, у неё было много детей в бесконечных просторах вселенной, и в одного из них она сейчас меня и превращала. Всё же, что оставалось мне, это только наблюдать и запоминать. Но в какой-то момент сознание начало меня покидать, и всё, что я успел сделать до момента, когда оно полностью померкло, это послать волну благодарности той, кто сейчас давал мне второе рождение.

* * *

Очнулся я от того, что меня кто-то грыз, вернее, пытался, так как прогрызть мою кожу у него категорически не получалось, но напора он не сбавлял и даже пытался меня куда-то тащить. Проморгавшись, ощущая странное головокружение и сплюнув забившуюся в рот землю, я посмотрел на терзаемую конечность и тут же обнаружил источник беспокойства. Им оказался волк, обычный серый волк, вцепившийся мне в голень. Но словно этого было мало, вокруг их имелось ещё с десяток, причём все активно трапезничали, если можно так назвать обгладывание грязных тел.

Картина, мягко скажем, не самая эстетически приятная, но после всего произошедшего воспринимающаяся не многим более эмоционально, чем очередная расчленёнка на экране телевизора. Признаться, меня куда больше волновали чужие зубы на моей ноге и то, кем я, собственно, стал.

Резко выдернув конечность, что получилось на удивление просто, я поспешно встал. Волку это, по-видимому, очень не понравилось, и он, оскалившись, зарычал. Хвостатые меня сразу окружили, только двигались они как-то медленно, я бы даже сказал, слишком медленно, как в замедленной съёмке.

Бежать смысла не имело, ночью в лесу от стаи не убежать, по крайней мере человеку, а не человеку которым я сейчас явно являюсь убегать скорее всего просто не нужно. Первичный осмотр показал, что на купеческого сына я не походил абсолютно, так как одежды на мне не было (разбойнички постарались), рассмотреть всё можно было в подробностях. Ни одной жировой складки, что было естественно, первыми тратились ресурсы самого организма; волос на теле тоже не наблюдалось, кроме головы; изменилась структура кожи, став более плотной, да и само тело сильно отличалось. Купеческий сын хоть и был больше похож на пивную бочку, но при этом имел высокий рост — почти под два метра, в то время как я сейчас был чуть выше метра семидесяти, да и вообще тело выглядело лет на 16-17. Лица своего я, правда, видеть не мог, но почему-то был уверен, что и оно выглядит не старше. А вот с мускулатурой мне повезло. Нет, конечно, атлетической фигуры, как и валуноподобных мышц, у меня не наличествовало, но для заявленных выше семнадцати лет я был очень хорошо развит, причём развиты были абсолютно все мышцы, даже те, о существовании которых я и не подозревал. Ощущал я это очень хорошо, просто поразительно, насколько чётко и ярко можно чувствовать своё тело.

Пока я занимался диагностикой организма, волки решились напасть. Первый прыгнул со спины. Прыжок я каким-то образом почувствовал, и в тот же момент и так двигавшиеся в замедленном темпе серые вообще замерли как при стоп-кадре. Хотя, наверно, правильнее будет сказать, что они-то как раз двигались с нормальной скоростью, а вот моё тело значительно ускорилось вместе с восприятием. Хммм... Похоже, я знаю, в кого меня превратили. Вот сейчас и проверим, насколько я прав.

Слегка сдвинувшись в сторону, пропуская волка мимо, я сделал ещё один шаг к нему навстречу и ударил в его череп кулаком.

Дааа... Это я погорячился. Мой кулак, почти не встречая сопротивления, прошёл насквозь; ощущение было таким, как будто ударил со всей дури в кремовый торт, эффект получился примерно тот же. От удивления, или ещё почему, но из ускорения я вышел и осколки черепа, смешанные с кровью и мозгом зверя, оросили весь овраг, забрызгав и без того не блиставшее чистотой моё новое тело.

— Ну, хоть что-то хорошее в том, что одежды нет, — пробормотал я себе под нос, при этом отметив, что голос изменился, стал выше и приобрёл металлические нотки.

Хвостатые мой оптимизм не разделили и бросились на меня уже всей стаей, что опять послужило причиной подстёгивания моего восприятия. В общем, дальше я уже был осторожен; оказывается, на тех скоростях, на которых я двигался, можно было черепа даже пальцами проламывать, да и просто физически я мог кости ломать, как карандаши. Правда, пока я экспериментировал, меня всё же достали, но волчьи клыки только немного сдирали верхний слой кожи и почти не доставляли неудобств.

Отпускать я никого не стал и всех соответственно убил, заодно и крови хлебнул — догадка подтвердилась, я стал вампиром. Сбылась мечта идиота, да и жажду я чувствовал с того момента, как очнулся, хотя на описанную в литературе «ЖАЖДУ» это было совсем не похоже, я просто сильно хотел пить. Очень сильно. Кровь помогла, хотя и не быстро, словно вся влага впитывалась даже не успевая пройти по гортани.

Волчья кровь, к слову, ощущалась странно, не то чтобы я раньше пробовал кровь волков, но свою то бывало, и вот теперь у меня во рту как будто соседствовали два независимых набора рецепторов: один утверждал, что вкус у крови есть и не самый приятный, но его практически полностью перебивал второй, заявляющий, что кровь абсолютно пресна и безвкусна. Тем не менее, когда я пил, то чувствовал, как заживают ссадины и царапины, а ещё, что вновь поглощаю энергию, но не как в прошлый раз, а словно бы заполняя некий высушенный и от того болезненно ужавшийся резервуар внутри. Причём, от самого резервуара, отходили множество мелких и не менее сухих, ммм... Артерий?... Не знаю, но ощущения были, словно я чувствовал собственную кровяную систему. Ощущение этой всепроникающей сухости и почти вещественной деформации было столь чётким, что становилось почти физически больно.

По всей видимости, это был магический резерв с системой энергоканалов, по крайней мере, так утверждал опыт пребывания в виде духа и анализ тех знаний, что даровала мне Великая, пока я был её частью. Если верить ощущениям, то теперь видеть и чувствовать магическую энергию я мог так же легко и естественно, как дышать и, скорее всего, это было следствием как раз вышеозначенных эпизодов. К сожалению, по тем же ощущениям, мой собственный резерв был совершенно пуст; похоже, перестройка организма поглотила всё, что только можно. И мне, видимо, очень повезло, что сейчас ночь, днём я бы не то что перебить, даже отбиться от этой стаи, скорее всего, не смог бы. Если, конечно, сказки про светобоязнь вампиров не врут.

Осматривать трупы караванщиков я не стал, всё равно бессмысленно — они так же, как и я, были раздеты догола, не говоря уже о сохранности каких-то иных вещей. Тем не менее, достать хоть какую-то одежду было нужно, а ещё лучше найти место где можно на день спрятаться от солнца, и что-то мне подсказывает, что второй пункт гораздо важнее первого. Однако, тут была проблема, даже несколько проблем...

Допустим, я можно вспомнить детство и сложить себе шалаш — лес смешанный, ёлки здесь есть, дальше дело техники и старания, но... То самое вездесущее «но». Я обоснованно сомневаюсь в своих зодческих талантах, а когда на кону стоит вопрос жизни, ставить всё на сомнительное «а вдруг получится?» как-то не хочется. Во-вторых, я всё ещё чувствую жажду и если бы вопрос стоял только в том чтобы перетерпеть, о шалаше ещё можно было бы подумать, но я то совсем не уверен, что в моём нынешнем качестве голодовка не приведёт к совершенно внезапному «пуф» и кучке пепла. Равно как, я совершенно не уверен, что при залегании сейчас, к следующему вечеру у меня вообще будут силы хоть на что-нибудь.

С другой стороны, я не имею ни малейшего представления о том где нахожусь, со всеми сопутствующими этому факту радостями. То есть некие общие познания о мире у меня есть, если это, конечно, действительно тот мир куда я хотел попасть, но пользы от них мне сейчас, как жителю Омска от глобуса, попади он внезапно на одном из берегов Амазонки. Да и то, что я успел углядеть летая по миру духом не многим ценнее, хотя бы потому, что разница между тем как видит мир дух и тем, как вижу я его сейчас, даже больше чем разница между тем, как видит мир внизу пассажир самолёта и картиной наблюдаемой бредущим по дороге пешеходом.

Вот и думай, в таких условиях, что делать и куда идти. А время то идёт — летние ночи коротки, тут же, по всем признаком, лето и есть.

Ещё раз посмотрев на трупы и втянув сладковатый от запаха крови воздух, что ещё больше заставлял чувствовать сухость во рту, я повернулся в сторону дороги.

Идея была идиотской. Даже не так, она была воплощением всего, что я ненавидел большую часть сознательной жизни, то есть глупости, гордыни, безосновательной самоуверенности и наконец просто фееричного невежества, но... Она позволяла решить сразу много проблем. Кроме того, чисто логически, не всё-ли равно как рисковать жизнью, если в обоих случаях риск одинаково непредсказуем? Да и возможная выгода тут явно больше чем от «шалаша», в темноте, опять же, я прекрасно вижу...

* * *

Ощущая себя полным дегенератом, я бежал по ночному лесу, тщетно стараясь отвлечься на красоту пейзажа и приятные ощущения от обдувающего тело ветра, сладость чистого воздуха и невероятную лёгкость движений. Лагерь разбойников приближался.

Я чувствовал запах пролитой крови, видел невесомую дымку эманаций смерти висящую в воздухе, ощущал множество живых впереди себя... Безумное состояние. Голова кружилась, разум заполняла пелена какой-то бесшабашности, а внутри всё неприятно дрожало.

Что могут обычные люди ночью в лесу против вампира? Пусть он и скороспелый и его никто никогда не учил диверсионной работе?

Ответ: ничего.

Я увидел их первыми, даже не увидел — почувствовал каждого, как маленький тёплый огонёк на мысленной трёхмерной карте. Три с половиной десятка человек, четверо дозорных и семнадцать лошадей. Последние, на счастье, укрыты чуть в стороне и сразу меня не учуяли.

Первый часовой умер даже не заметив этого — повторилась ситуация с волками, я просто пробил ему череп, в месте, где заканчивался шлем. Начавшее заваливаться тело я рефлекторно придержал и аккуратно опустил на траву, после чего метнулся к следующему часовому, повторив операцию и с ним, перешёл к новой жертве и так пока охранение не перестало существовать, даже не заметив этого. Правда, на последнем часовом я понял, что не всё так замечательно с этим чудесным «боевым режимом» или «ускорением», что, как мне кажется, несколько ближе к истине — в боевом режиме у вампиров вроде как должны изменяться конечности, отрастать когти и прочее. Или я просто не отношусь к такому виду? Или возрастом не вышел? Быть может, это какой-то тренируемый навык? Увы, все мои знания о Детях Ночи были почерпнуты из фантастических книг и фильмов, что с настоящей действительностью могут иметь очень мало общего и всё приходится постигать «методом тыка» и оперировать голыми инстинктами. Впрочем, пока не важно, вернёмся к проблеме. Использование такой скорости требовало соответствующих энегозатрат, возможно, более опытные мои «сородичи» используют магическую или духовную силу. А может ещё как-то находят решение, я же сейчас ничем, кроме обычной выносливости не располагал. И очень бездумно её потратил — усталость навалилась просто непереносимым грузом, и я самым глупым образом упал. Я-то, дурак, в этом темпе от оврага, где проснулся, до самого лагеря бежал и, похоже, почти полностью исчерпал свои физические возможности — даже ползти в таком состоянии было очень трудно.

К счастью, последний из разбойников, которого я убил, был рядом. А что должен делать вампир при истощении? Правильно, выпить крови, правда, в ряде книг писалось о вреде «мёртвой крови» для организма вампира, но выбирать не приходилось — или это мне поможет, или меня всё равно прикончат, а что это будет: «мёртвая» кровь, проснувшиеся разбойники или утренний свет. Между возможной смертью и «самой глупой смертью эпохи» я выбрал вариант первый и выпил. Уже на третьем глотке руки перестали конвульсивно дёргаться, и я мог управлять ими без особого напряжения воли; да и жажда, которую я всё ещё ощущал, наконец полностью прошла. Повезло.

Дальше я действовал осторожнее и пил понемногу от каждого следующего разбойника, заодно проверяя очередную концепцию наших литераторов, увы, более надёжного источника информации в ближайшее время всё равно не предвидится. Итак, помнится, читал, что пить смешанную кровь нескольких доноров гораздо полезней, чем то же количество, но от одного. Похоже, эта книга не врала; правда, там говорилось, что таким образом любой низший вампир может быстро подняться до высшего, что даже звучит как-то не правдоподобно. Да и по поводу разделения носферату на «классы» я тоже не уверен. В любом случае, усталость как рукой сняло, даже более того, энергия так и переполняла тело, принося настоящую эйфорию, а на данный момент это было наиболее важным пунктом. Получаемая сила, смывающая боль и усталость пьянила и мешала проявлять критическое мышление в полной мере. Пусть я изменился, но хладнокровное убийство всё-таки не свойственно большинству жителей моего прошлого мира, но… тут это для меня как-то само собой стало нормой. Неприложным и неотъемлемым фактом моего существа и словосочетание «разумный обед» вызывал только гастрономический интерес. А не позывы к рвоте или приступы самобичевания. Забавно.

Однако от ночи осталась всего треть, я это отчётливо чувствовал, уж не знаю как, а значит, следовало поторопиться.

Главаря или атамана, опять же, как их тут называют, не имею ни малейшего понятия, я во время зачистки лагеря не трогал, вот теперь и предстояло познакомиться с ним поближе. Не могу сказать, что перебить разбойников удалось легко и тихо, всё-таки до настоящих мастеров ночной охоты мне было, как до луны пешком, ну, может, и не так далеко, я всё-таки вампир, но дилетантский уровень чувствуется. Так что осложнения были, но не фатальные, несколько раз я поднимал лишний шум, из-за чего меня всё-таки пару раз задели, но разбойничьи клинки оставляли на коже только неглубокие царапины, которые почти сразу заживали. Да и наловчился я довольно быстро, тело словно само знало, куда и как правильно наступить, чтобы не потревожить спящего, как ударить, чтобы жертва даже не успела проснуться, в итоге, чем дальше, тем меньше шума я создавал и большая часть приверженцев великой общечеловеческой идеи «всё отобрать и поделить» не успевала даже вскрикнуть, переполошив ближайших товарищей, не говоря уж о том, чтобы достать меня мечом. Ночью, в лесу, при затушенных кострах (да, я сразу озаботился), когда ничего не видно даже в метре от себя, для обычного, да ещё и плохо обученного человека надежды нет — противопоставить ночному охотнику он ничего не сможет.

Атаман тоже не смог, хотя пытался. Сильный индивидуум, опытный и с развитым чутьём на опасность, другой бы держать в подчинении четыре десятка головорезов просто бы не мог. Разглядывать его я, однако, не собирался — очередное то ли озарение, то ли инстинкт, то ли просто пришедшая в затуманённое сознание идея-воспоминание заставляла действовать; если раньше я всех сначала убивал, а уже потом пил кровь, то тут поступил наоборот. Оглушил и впился в шею, до этого я делал глоток-два, но тут начал именно пить, вытягивая всё, что только можно, подключив и свою духовную составляющую, пытаясь повторить то же, что делал во время смертей караванщиков.

Естественно, никто и никогда не учил меня проводить диаблери; всё, что я знал об этом ритуале, я почерпнул из книг, которые вообще-то сложно назвать правдоподобным источником даже с большой натяжкой, да чего там, подобное описывалось далеко не везде, а приписывалась подобная способность вообще чуть ли не единицам, точнее, единичным видам Детей Ночи. Впрочем, проверить всё это можно было только одним методом…

Если провести краткую выжимку, диаблери происходит когда вампир выпивает не только кровь жертвы, но и её душу, таким образом значительно увеличивая собственную силу и развивая личные способности. Вампир, который хочет совершить диаблери, должен сперва выпить всю кровь жертвы, а потом, как бы странно это не звучало, продолжать пить, пока не вытянет саму сущность жертвы. Тут, вероятно, есть ещё какой-то психологический и магический моменты, но, увы, мне они неизвестны. После окончания процесса тело жертвы, теоретически (всё те же описания из художественной литературы), моментально распадается.

Кое в чём книги не ошибались, но вот с практической точки зрения… начнём с того, что этот процесс не из самых лёгких и приятных. Вампира, который уже начал процесс диаблери, легко атаковать. Он полностью концентрируется на борьбе со своей жертвой, с её душой и сущностью, если он хоть на малейший момент прервётся, то душа жертвы может вырваться, попутно серьёзно повредив «тонкое тело» незадачливого охотника. Для того чтобы совершить диаблери, вампир должен пить кровь напрямую из своей жертвы без перерыва. Кровь не может быть сохранена на потом, для дальнейшего употребления. Кроме того, жертва может быть выпита только одним диаблеристом. Всё это и многое сверху я узнал гораздо позже, когда добрался до кое-каких книг и смог провести собственные исследования. В самом начале своего пути, в вырезанном лагере разбойников я просто вновь поступил так, как подсказывали мне мои новоприобретённые инстинкты.

Как ни странно, у меня получилось; я понял это в тот самый момент, когда мои энергоканалы едва не разорвало от хлынувшей в них силы. Большая часть каналов была всё ещё неактивной, энергия через них не шла. Даже после того, как я выпил крови трёх десятков разбойников и главаря, были задействованы только основные пути, более мелкие оставались сухими и как бы спящими. Но в тот момент, когда я поглотил душу, абсолютно все энергоканалы в теле и ауре оказались переполнены, они едва выдерживали вливающуюся в них энергию, с трудом успевая распределять её. Сухие и спящие каналы резко включались в общую сеть, и это было больно. Нет не так: очень-очень БОЛЬНО!

Какая там эйфория после диаблери, это была агония! Всё тело, а главное, сама моя душа изнывали от нестерпимого жара. Сознание плыло и стремилось угаснуть, удерживать его удавалось только неимоверным усилием воли. В голову очень не вовремя закралась мысль, что будь моя жертва магом, меня бы порвало, вполне возможно, что буквально.

С трудом осознавая, что делаю, и едва контролируя свои движения, я стащил в угол палатки главаря всё, до чего мог дотянуться, лёг и завалил этим себя. Последним как-то умудрился взгромоздить сверху труп того самого главаря разбойников, который почему-то остался целым и только сильно высох. Как-то отреагировать на расхождение действительности с вымыслом фантастов из другого мира я уже не успел, сознание затопила тьма, и я отключился.

Глава 2.

Надо построить Зиккурат!

Из руководства начинающего Тёмного Властелина.

Очнулся я после захода солнца, всё тело болело, но к уже знакомой боли от перенасыщения добавилась ещё и вялость, как после теплового или солнечного удара. Видимо, моих мер предосторожности не хватило, и меня успело слегка поджарить. Ох, не врали книжки, не врали, солнышко действует, ещё как действует. Чтоб его! Прямых солнечных лучей в шалаше быть не могло, но и рассеянных хватило на то, чтобы полностью опустошить мой магический резерв и добавить несколько ожогов. Похоже, если бы вчера я не совершил диаблери, то сегодня представлял бы из себя компактную кучку пепла. С другой стороны, если бы я его не совершил, у меня было бы ещё часа три на то, чтобы найти место для дневного сна. Но всё же утверждать, что мои страдания были напрасны, нельзя; теперь я обладал хоть и немного повреждённой, но зато полностью активной сетью энергоканалов, которые сейчас ощутимо болели, как мышцы после долгой тренировки.

С каждой проведённой на земле минутой, а на то, чтобы встать сразу у меня просто не хватало моральных сил, моё состояние улучшалось, боль постепенно уходила, и голова возвращала способность трезво соображать. Прежде всего, следовало не терять время и начать собирать трофеи — нет никаких гарантий, что я перебил всю банду; вполне возможно, что какая-то часть может находиться и в другом месте. Ночью они вряд ли придут, а вот на следующий день мне здесь задерживаться никак нельзя.

С горем пополам, но всё-таки встав (голова ещё кружилась, а в теле ощущалась противная слабость) я провёл осмотр тела атамана. Труп как труп, сухой, костлявый; того бугая, каким он был при жизни, напоминает слабо, однако и на кучку праха совсем не похож. Скорее на мумию, только не в бинтах, а в кольчуге и вполне добротной, местами даже очень качественной и, судя по всему, дорогой одежде, что теперь была ему очевидно велика.

А какой из этого следует вывод? Да вообще-то много их, выводов, можно сделать. Как самый очевидный и правдоподобный — земные книги нагло врали. Ну, второй вариант, что состояние тела жертвы по завершении ритуала зависит от набора личных свойств диаблериста. Может такое быть? Вполне. И как третий вариант, оно же зависит от свойств жертвы. Короче, мы имеем не прах и не пепел, а скелет, обтянутый кожей; надо бы ему голову отрубить, а то ещё поднимется в облике какой-нибудь пакости. Да и остальным разбойничкам тоже, так, на всякий случай.

Подняв тут же валяющийся меч атамана, я примерился к шее и ударил. Клинок сопротивления не встретил, или, что вернее, я его не почувствовал, и ушёл в землю на доброю половину. Хорошо хоть ногу с траектории я заранее убрал, а то могло бы всё закончится очень комично и постыдно.

Тихо ругнувшись и вытащив лезвие, выхожу из шалаша. Никогда не занимался обдиранием трупов, проводить же первый опыт с иссохшей мумией и вовсе не тянуло. Кроме того, нужны мне были, максимум, два-три комплекта одежды, причём подходящей по размеру, а не всё что можно найти в лагере, тоже самое касалось и оружия. В данном ракурсе, сперва следовало осмотреть всех убитых, плюс их добычу с обоза, за одно и «контроль» провести.

К слову сказать, амбре над лагерем стояло то ещё, видимо, трупы уже начали разлагаться. Это же какая жара тут была днём? Хотя и сейчас не сказать, чтобы было прохладно, термометра, конечно, нет но по ощущениям градусов двадцать в воздухе вполне было, а тут ещё и запах, как меня только не выворачивает?

Пока бродил по местам вчерашних «подвигов», мысленно подводил предварительные итоги. Мечта всей моей предыдущей жизни осуществилась — я в мире где есть магия, я имею к ней способности и главное — я потенциально бессмертен. Что ещё нужно для счастья? В принципе, я и был счастлив. Как может быть счастлив голый мужик в лесу и в окружении кучи трупов. Нда... А ведь даже мысленно это звучит куда страшнее, чем ощущается при непосредственном участии, занятный казус... Впрочем, счастье не отменяет того факта, что проблем впереди масса, как и задач, которые очень хочется выполнить.

Итак, каковы мои цели? Очевидные и приоритетные: выжить и стать сильнее.

Что нужно для выживания?

Найти безопасное место и не привлекать к себе лишнего внимания. С пропитанием вопрос отдельный, неясно, как часто мне нужно пить кровь и как долго я могу сдерживать жажду. Также нужно выяснить, могу ли я есть обычную пищу. Потому как сейчас, даже несмотря на ожоги, жажды и голода я не чувствовал. Что несколько странно... Шок? Вполне возможно.

Что же нужно для обретения силы?

Учитель, вернее учителя. Вроде бы просто, но где найти мага, который согласится меня учить? Да и учителя по фехтованию тоже. Я уже и не говорю про такую экзотику, как учитель-вампир. Если я прав относительно места, куда попал, то в этом мире вампиры кардинально от меня отличаются и научить меня пользоваться моими способностями не смогут. Я уже молчу о том, что филантропов среди них также не отмечено, а значит, при встрече они скорее попытаются меня препарировать, нежели чему-то научить.

В общем, первоочередные задачи — найти безопасное убежище недалеко от человеческого жилья, изучить язык, понять, где я нахожусь и какова тут политическая и религиозная обстановка, особенно религиозная. Не хотелось бы угодить в средневековый мир с процветающей инквизицией и толпами всевозможных борцов за вселенское добро и счастье путём очищения душ человеческих от греховности бытия и оков плоти. Ну, а потом уже можно будет думать, как решать остальные проблемы. В конце концов, рядом с каким-нибудь городом можно будет некоторое время кормиться за счёт городского дна и всевозможных криминальных элементов, особенно если не наглеть и заметать следы. Однако тут тоже остается проблема охранных амулетов и иных способов обнаружения потусторонних, и не очень, нарушителей.

Также, анализируя события прошедшей ночи, мои успехи можно объяснить только благословением самой Тьмы. Уж слишком топорно я действовал, и слишком удачно всё складывалось. Возможно, я был прав, и ей тут скучно, потому как если это тот мир, куда я хотел попасть, то тут попросту нет тёмных. Судя по тому, что я читал, тут даже боги делятся не как во всех нормальных мирах на тёмных и светлых, а на богов порядка и хаоса. Хотя само описание уже наводит на мысли, что всё не так просто, возможно, сведения ошибочны. В любом случае, требуются данные непосредственно от жителей мира, что, опять таки, возвращает меня к проблеме языкового барьера. А то Бог хаоса — это натуральный маразм, всё равно что плотоядная корова, или нет, пустынная рыба, абсолютно несовместимые понятия. Все боги — естественные враги хаоса, они хранят то, что создал Творец, управляют — поддерживают порядок на своей территории. Пусть даже у каждого из них этот порядок свой. А Хаос это разрушение всего, читая энтропия. Тут же оказывается, что «рыба» не только может жить в «пустыне», но ещё и песочком питается. Насколько я помню, единственным серьёзным проявлением Тьмы в этом мире можно считать некромантию и то не уверен.

Что за мир? Ну если я прав и нигде не напортачил, то это Толеил, или Торил, как только не измывались над названием переводчики. Однако проверить это я смогу только тогда, когда, по меньшей мере, изучу хоть какой то из местных языков...

Отрубив голову последнему бандиту, возвращаюсь к куче чуть ранее примеченных мешков и какой-то рухляди. Осмотр показал, что это и есть награбленные товары: рулоны ткани похожей на шёлковую, только более грубоватой что-ли... Хотя тонкая, поблёскивает и слегка просвечивает. Какие-то травы с терпким запахом, но точно не перец и не лавровый лист, может местный аналог гвоздики? Ещё в нескольких мешках обнаружились непонятные орехи и сухофрукты. Если я что-то понимаю в истории — товар дорогой, только вот для меня лично абсолютно бесполезный. Ни продать, ни припрятать на будущее, даже утащить никуда не смогу, вот, разве что, трусы себе сшить шёлковые и то, где я привычную иголку найду?

С разбойниками повезло чуть больше, хоть и пришлось возится с раздеванием трупов, но ничего — перетерпел. Удалось найти более-менее приличные кожаные штаны и куртку, а также сапоги моего размера, хоть последние и были в единственном числе, и весьма поношенные. Нашёлся и плащ из плотной ткани с капюшоном и что-то вроде рубашки (отбирал по принципу наибольшей чистоты). В средневековом мире с гигиеной вообще плохо, это только в Древней Руси и Японии за собой следили, а в «просвещенной Европе», считай, до девятнадцатого столетия даже аристократы раз в год мылись, да и читать — хорошо, если один из тысячи умел. Одно слово — дикари. А этот мир, судя по форме оружия и фасону одежды, на средневековую Европу очень похож.

Кстати о похожести! Надо бы узнать как я выгляжу, должно же найтись здесь хоть что-то в чём можно разглядеть отражение? Хмм... Любопытно... А отражаюсь ли я вообще? Сказки то разные ходят...

С поисками зеркала, неожиданно, или скорее, всё-таки, весьма ожидаемо, оказалось совсем туго. Поверхность большей части мечей с зеркалами имела не многим больше общего чем пятка мамонта, кованые шлемы шли в ту же степь. Какой-то элитной посуды, вроде серебряных подносов, ни среди добычи, ни среди личных вещей не нашлось. Натуральных зеркал, пусть даже очень маленьких, само собой, тоже ни у кого не было.

В результате, пришлось шевелить мозгами и импровизировать. В принципе, можно было плюнуть и не тратить время, но, что называется, мне вожжа под хвост попала, да и мысль одна появилась. Найдя среди вещей глубокое деревянное блюдо потемнее, я слил туда содержимое пары фляг с водой и заглянув внутрь, стал дожидаться пока поверхность утихнет. Эффективность изобретения, мягко говоря, оставляла желать лучшего, но луна и звёзды светили хорошо...

Толком ничего о своём лице я не разглядел, но один момент заставил задуматься. Оказалось, глаза у меня имели весьма специфическую окраску. На счёт белка сказать что-то было сложно, кроме одной малости — он абсолютно точно не был белым, а вот радужка выделялась определённостью, в прямом смысле, сияя рубинов-красными углями.

Сразу представилась ситуация, что побрёл я по дороге изображая несчастного, ограбленного путника и вот захожу в первую попавшуюся деревеньку... А меня на вилы. Не разбираясь. И ведь селяне были бы правы, с таким цветом глаз разве что демоны разгуливают или кто-то близкий к ним по природе и характеру, например дроу... Картина маслом: хожу я от одной деревни к другой и силюсь понять, что это на меня все бросаются, только завидев или драпают всей деревней, с визгом «Позовите паладинов!». И ведь позвали бы...

Повезло. Разминулся, что называется, буквально в шаге...

* * *

Процесс облачения оказался далеко не самым лёгким. Прежде всего, ни в одном из элементов местного гардероба не имелось резинок, также следовало забыть о подтяжках, молниях, кнопках и прочих достижениях прогресса. Ремень, пряжка, завязочки — вот и весь доступный инструментарий. И это мне ещё было легко — я не пытался натянуть эти местные колготки, эм... шоссы кажется, там вообще с креплением даже на вид была целая эпопея. Но даже справившись с облачением в верхнюю одежду трудности я не исчерпал, ведь оставалась броня.

Тут надо заметить, что ничего похожего на рыцарские латы, кованные нагрудники и закрывающие всю голову шлемы с забралами в закромах дорожных грабителей не обнаружилось. Были кольчуги, длинные и короткие, толстые и чуть-ли не декоративные — поддетые под кожаные жилетки, были клёпаные шлемы с кольчужной бармицей, были простенького вида наручи и поножи из двух-трёх кусков металла соединённых ремешками. Но вот какой-нибудь кирасы не обнаружилось даже у главаря.

Признаться, уже опробовав собственные силы, я не был уверен, что мне всё это нужно. Нет, я не уверился в собственной непобедимости вплоть до того, чтобы вот так сразу отказываться от лишних шансов на безопасность, но червячок сомнения внутри шевелился. В конце концов, я же вырезал целый лагерь тех, кто всё это имел и, в отличии от меня, прекрасно умел пользоваться? Так что, трезво глядя на вещи, если я нарвусь на кого-то сильнее меня, пользы от нескольких килограммов железа на теле мне будет... Хорошо ещё если с гулькин нос, а то ведь может и в минус уйти, например, помешав сбежать. По ощущениям то, даже самые большие кольчуги, для меня были, вроде бы, и лёгкими, но вот чёрт его знает как оно сыграет в случаи истощения, или необходимости долго и далеко драпать. С другой стороны, в средневековом обществе, броня и оружие это показатели статуса и достатка. Пусть я пока не собирался выходить к людям, но в будущем всякое может случится и лучше иметь такой аргумент, чем его не иметь.

В общем, внутренним компромиссом сошёлся на лёгкой кольчуге одеваемой под жилетку и отказе от шлема. Наручи с поножами тоже решил взять — не пригодится, так всегда можно выкинуть. Опять пришлось попотеть, всё это надевая, ибо возникли некоторые проблемы с размерами, так как я заметно уступал статью и шириной плеч большей части местных. Но ничего справился, как-то подогнал, даже сумел ограничиться всего-то десятком минут сквернословия.

С деньгами оказалось проще, их было много, что не удивительно после удачного налёта. В основном была медь, но и серебряных монет набралось прилично, на пару килограммов точно. И вот ещё развенчание очередной легенды: серебро не вызывало никакой аллергической реакции или ожогов, да и с чего бы? Не потомок я Иуды из Кириафа, и проклятия соответственно на мне нет и быть не может. Золотых оказалось всего тринадцать, хорошее число как раз для меня.

Распихав деньги в несколько мешочков и засунув их в самую прочную на вид торбу, я потянулся за чуть ранее отложенным арбалетом, всё-таки охотится с чем-то нужно, а из лука я настреляю разве что листвы с веток и... Замер в ступоре.

Лежащий в полуметре арбалет, со снятой по походному тетивой, прыгнул в ладонь сам.

Ощущение при этом было странно... знакомым?

Медленно положив самострел на место, я отвёл руку и попробовал восстановить ощущения. Вот я поворачиваю голову, протягиваю руку... Нет не то! Хочу дотянуться... Нет, тоже не то! Хочу его взять... Быстрее взять, но он лежит немного неудобно иии... Да!

Арбалет вновь прыгнул в руку, а я почувствовал знакомое тянущее чувство в руке, отдавшееся по всему телу. Ещё одна попытка, в этот раз с веточкой на земле. Нужное ощущение удалось вызвать почти сразу и кусочек дерева поднялся к ладони.

Телекинез...

Я точно не сплю? Привычное усилие, нужное для пробуждения, ничего не дало — я всё также сидел на поваленном стволе сухостоя на краю поляны с трупами. Ещё одна проверка и лежащая в паре метров от меня шишка подлетела ко мне. Всё верно. Работает почти также как во сне, только ощущения чётче и присутствует удивление, которого спящий человек испытывать не может. Ну спасибо тебе Великая Тьма, этот подарок сложно переоценить...

В душе царила туманящая разум эйфория, играться в «магию» было чертовски приятно, хотелось повторять ещё и ещё, не обращая ни на что внимания. К счастью, силы воли у меня хватило на то, что оторваться от экспериментов и поспешить закончить дела, а то ночь уже перевалила за половину. Нацепив перевязь с самострелом, так чтобы она не мешала взять остальные пожитки и не цепляла рукоять меча, я занялся дегустацией пищевых запасов разбойников. Немного пожевав вяленого мяса с чем-то, отдалённо напоминающим хлебную лепёшку, и убедившись, что рвотных позывов не возникает (хотя вкус к тому располагал), а также что вкусовые рецепторы у меня гораздо чувствительней человеческих, я запихал к себе в мешок ещё немного мяса, пару фляг с водой (или это называется бурдюки? в общем, не знаю, таких конструкций я раньше не встречал) и окинув последним взглядом местность, покинул гостеприимный лагерь.

* * *

Следующая неделя прошла хоть и спокойно, но в ритме перманентного напряжения. Ночью я искал место для дневного отдыха, именно отдыха, в спячку я не впадал и даже вялости никакой не испытывал, при условии, конечно, что удавалось найти место, куда не проникает дневной свет, ну или самому оборудовать. Получалось, к глубокому сожалению, не всегда и в тот раз, когда это случилось впервые, я, крайне неприятным образом, узнал, что всё-таки могу переносить открытый солнечный свет.

Это было тяжело, чертовски тяжело! И больно. Но я выдержал. Собственно, других вариантов у меня и не было, только стиснуть зубы и терпеть. Ожоги потом заживали медленно и мучительно ныли, дёргая при каждом неудачном движении, но всё равно сходили значительно быстрее, чем у человека. Увы, одним разом всё не ограничилось — лес он ведь только кажется непроглядным и полным укрытий, а как солнышко войдёт в зенит, да на ясном небе, так под самым густым кустиком поджарит. А из веток ещё пойди сооруди плотную крышу и стены, чтоб тебя даже рассеянным светом не коснулось, да каждую ночь на новом месте, без мотков капроновой верёвки, тентов, колышек, а главное — умения.

Натянув всю доступную одежду, укутавшись в плащ и замотав лицо, я мог несколько ослабить негативные последствия, по крайней мере в лесу это помогало, хотя ощущения всё одно были, будто стоишь под потоком очень горячего и сухого воздуха и при этом на плечах несёшь мешка два картошки. Травмы же в первую днёвку, скорее всего, были вызваны моим бессознательным состоянием. Экспериментально выяснилось, что ожоги, когда ты сознательно выходишь на солнце и терпишь боль, пытаясь противодействовать, значительно меньше, чем когда отвлекаешься, то есть, даже не умея пользоваться своей энергетикой, я мог избежать сильных проблем, просто прилагая волевое усилие. Однако в тот раз, в лагере, без контроля сознания, по всей видимости, моя мана вместо защиты тратилась на регенерацию, отсюда и значительно больший её расход.

Проведя несколько опытов, я также обнаружил, что у меня было два вида регенерации: физический — когда на регенерацию идут запасы самого тела, то есть обычное деление клеток, происходящее в ускоренном темпе. И энергетический — когда на восстановление тратилась магическая энергия, и клетки формировались из неё, процесс, мягко говоря, просто невероятный. Оба вида регенерации были друг с другом не связаны, и при этом оба были управляемыми, я мог по желанию оставить на неограниченное время кровоточить любую царапину, которая в ином случае зажила бы в течение нескольких мгновений.

В принципе, регенерация солнечных ожогов много энергии не требовала, хотя и протекала довольно медленно; но учитывая, что поджаривался я тогда больше десяти часов, не удивительно, что истратил весь магический запас. Вероятно, солнечное излучение, может быть, даже и правда ультрафиолетовое, прежде всего повреждает внутреннюю энергетическую структуру, а ожоги на теле являются только следствием этих повреждений. По крайней мере, при внимательном наблюдении, на это было очень похоже. Отсюда следует два вывода:

Первый — энергетика вампира очень сильно связана с физическим телом, вернее, состояние тела напрямую зависит от состояния энергетики.

И второй — по мере роста магической силы влияние света на меня должно падать.

Впрочем, насколько эти выводы верны показать может только время. Хотя, честно сказать, надеяться на то, что через пару десятилетий, а, с учётом диаблери, может и раньше, я смогу спокойно загорать на пляже очень хотелось.

Кстати говоря, скорость регенерации можно было увеличить, повышая затраты энергии, но тут была своя сложность: для ускорения заживления в два раза мне требовалось потратить в четыре раза больше энергии, в три — уже в девять, и так далее. Что касается восполнения запасов оной энергии, то не обязательно было пить кровь разумных существ, можно было обойтись и животными, хотя, конечно, давали они значительно меньше. Ещё я отметил одну странность: за эту неделю я ни разу не ощутил жажды, а ту, которую чувствовал, вполне утолял обычной водой. Правда, животными я тоже питался, может, в этом дело?

А ещё со мной случился казус. На третий день блуждания по лесу я почувствовал очень знакомые каждому человеку позывы к удовлетворению естественных потребностей организма. Сперва я даже растерялся и как истукан простоял минуты две, пока до меня не дошло, какой же я дурак. Дааа... А с чего я, собственно, взял, что вампирам не надо ходить в туалет? Ну да, ел я сейчас значительно меньше, чем обычно, на то были причины.

Во-первых, хоть я всегда и умел готовить, но делал это в основном на кухне, и даже выезжая на природу, имел с собой такие простые вещи, как котелок, пищевая фольга или на худой конец шампуры. Более того, освежёвывать тушки меня никто и никогда не учил, да и само по себе мясо, даже поджаренное, без наличия соли и хоть каких-то приправ к аппетиту не располагает. А приправ не было, так как товары побитого каравана я таки не тронул. Возможно и очень зря.

Во-вторых, кровь гораздо лучше и быстрее восстанавливала силы и, как я подозревал, была куда полезней для моего организма. Ну да, только вот необходимость ходить в туалет, и особенно по большому, была для меня весьма неприятной; сильно сомневаюсь, что в этом мире существует такое понятие, как «туалетная бумага». Вот оно, прямое разлагающее воздействие цивилизации, ещё каких-то тридцать-сорок лет назад ни у кого в нашей стране таких проблем просто не могло возникнуть, а тут на тебе, городской житель. Стыдно.

К концу недели я, наконец, нашёл подходящее место для создания временной базы. Это был большой холм в три человеческий роста, под которым находилось скальное основание. Раньше я уже пару раз натыкался на похожие бугры, но все они состояли сплошь из мягкого грунта, да и местность там была не очень приятной.

Полночи ушло на выкапывание пещеры. Хотя «пещера» это громко сказано, реально получилось небольшое углубление, закрывающееся снаружи лапником, в котором можно сесть и не двигаться. Практика показала, что данный способ оборудования укрытий наиболее оптимальный. В минус шло то, что инструментов у меня не было; в плюс — что я был сильнее человека минимум в десять раз (примерно, так как сравнить было не с кем, но камень я мог крошить руками, не с легкостью, но мог), а также владел телекинезом, что позволяло быстро избавляться от лишнего грунта.

Следует отметить, что использование телекинеза требует скорее физического напряжения, нежели магического, по крайней мере, магическая энергия на него не тратится, а вот физическая усталость появляется. А ещё оказалось, что перемещать предметы размера большего чем, ну... примерно двухлитровая пластиковая бутылка, для меня довольно тяжело. В меньших и этих габаритах сложностей вообще не чувствовалось, но вот что-то превосходящее, например ствол дерева, требовало изрядного напряжения и, зачастую, руками ворочалось куда проще.

И вот, к утру, наконец закрыв вход нарубленными здесь же еловыми ветвями, я, впервые с момента появления в этом мире, нормально заснул, и даже видел какие-то сны, что-то про институт и экзамены, ужас...

* * *

Потянулись однообразные дни, пардон — ночи. Если кто-то и пытался меня догнать, то явно бросил это дело самостоятельно, ибо в свою способность заметать следы я не верил категорически, больше уповая на то, что если у перебитых мной разбойников и были сообщники, то найдя мёртвый лагерь с товаром, они соблазнятся именно товаром, а не поиском того, кто смог перебить их товарищей. Сработал этот расчёт, или никаких сообщников так и не оказалось для истории осталось тайной, главное за мной не пришли, а большего мне и не требовалось.

Работать с арбалетом я более-менее наловчился — интересное это было занятие, особенно при совмещении с телекинезом, последнее получилось даже как-то само собой, ну невозможно остаться безучастным, когда видишь что болт пролетает в каких-то паре сантиметров от цели, а жажда уже пару часов настойчиво даёт о себе знать. Допустим, зайца или оленя ещё можно догнать на ускорении, правда тогда почти вся трапеза уйдёт на восполнение сил, особенно с зайца, но допустим. Допустим того же зайца или птичку можно схватить телекинезом, хотя и сложно, они же не шишки — вырываются постоянно, что чувствуется, а чуть собьёшь концентрацию и опять лови. Наконец можно допустить, что пить кровь мне надо не каждый день, что проверено экспериментально. Но вот когда припирает и видишь, что запланированный и такой желанный обед, истошно повизгивая своим кабаньим наречием, на крейсерской скорости уходит в кусты, все эти допущения становятся, мягко говоря, несущественными, а голодный организм играючи выполняет то, что на трезвую голову и сытый желудок будешь тренировать неделями. В общем, с того раза работать с арбалетом я полюбил, хоть удовольствие слегка и портила возня со снятием и натягиванием тетивы.

Однако, большую часть времени я всё-таки тратил не на охоту, а на расширение жилплощади и к исходу второй недели мог похвастаться первой полноценной комнаткой, где можно было выпрямится во весь рост и не расшибить макушку. Ох уж этот потолок, как я с ним намучился... Только телекинез и спасал. С опорными балками тоже отдельная история, деревьев то вокруг полно, а вот пилу или самый завалящий топорик я прихватить как-то забыл, в своё оправдание могу сказать только то, что при осмотре лагеря бандитов их не заметил. Опять спасал телекинез — чему только не научишься, вплоть до точечного обрывания волокон в веществе, коли припрёт, хотя времени и сил это требует... Нда.

Подбросив пару веток в небольшой костерок, я бросил грустный взгляд на зев рукотворной пещеры. Сегодня днем был сильный ливень и меня слегка затопило, пока убирал воду, пока сооружал некое подобие козырька над входом, пока копал водосток, большая часть верхней одежды превратилась в изумительно точное подобие половой тряпки. Примерно в километре отсюда протекал ручей, так что застирать вещи получилось. Без мыла, ясное дело — старым добрым песочком, так что говорить о стерильной чистоте конечного результата не приходилось, но не в моём положении привередничать. Хорошо ещё от холода кости не ломило, уже радость, после двух то с лишним часов сидения в раскоряку в проточной воде. Организм, по моему, на такое издевательство вообще не отреагировал, так что хвала Тьме и Матери Ночи, а про бытовые неурядицы — молчать в тряпочку и не булькать. Правда, сушить одежду приходилось только так — у костра, а то в пещере она и сухая то всё время норовит пропитаться влагой, мало-ли что пещера проветривается, подземелье есть подземелье.

Время близилось к утру, хотя из-за туч звёзд видно не было и по всему выходило, что непогода задержится, минимум, на пару дней. В принципе, это было даже хорошо — чем меньше открытого солнца, тем больше я могу находится на свежем воздухе, да и сам дождь я любил, даже не смотря на все «чудные мгновения», что он мне только-что преподнёс. Поохотится, опять же, не мешает, а то сегодня, считай, потратил время псу под хвост. Только вот одежда... Трогаю висящую на палке рубаху. …ещё не высохла.

Когда небо начало светлеть, я уже укрылся в пещере. Влажная материя противно липла к коже, лес медленно заполнял промозглый туман, костерок у входа уже потух, обещая и в следующий раз массу «удовольствия» от общения с кремниевым огнивом, вкупе с глотанием дыма от сырых дров. И всё же, смотреть на улицу было не больно. Рассеянный свет не резал глаза и не обжигал кожу, плечи не давило невидимым мешком и, в целом, хоть и оставался явный дискомфорт, но он был терпим и почти незаметен на фоне обычных ощущений от выхода на солнце.

Через час зарядил мелкий дождь, окончательно уверив меня, что непогода пришла надолго... К сожалению, вместе с уменьшением неприятных ощущений от солнца (что безусловно плюс) и серьёзным ударом по комфорту одежды (а вот это уже некоторый минус), сырость преподнесла мне дурную шутку — едва я подумал о том, чтобы воспользовавшись моментом сходить на охоту, как арбалетная тетива лопнула стоило только начать её снаряжать. Спустя минуту, за ней последовала и единственная запасная, взятая мной с тела предыдущего владельца оружия. А ведь самострел был, фактически, единственным моим средством добывания пищи без использования затратных способностей...

Но делать было нечего — жажда уже начала давать о себе знать, а значит выходить придётся, сейчас или вечером — не принципиально. Не знаю, проснулась ли во мне «Память Предков», или просто не хотелось лишний раз рисковать, вверяя себя в руки переменчивой погоды, но выступать сразу я всё же не стал, вместо этого попытавшись решить проблему с инструментом по добыче пищи. Другими словами — обстругал относительно ровную палку на манер копья и… Разочарованно сплюнул — в качестве метательного снаряда сие весло смотрелось... Плачевно. Буквально на втором метре полёта норовя уйти куда угодно, но только не в сторону цели. Я, конечно, уже кое-как наловчился подправлять траекторию полёта арбалетного болта телекинезом, но то болт — маленький, лёгкий кусочек дерева, который и сам, как правило, летел весьма близко к цели, а здесь у меня было стойкое чувство, что я скорее рожу кактус от натуги, чем добьюсь результата — проще жертву тем же телекинезом придушить.

Короче, из пещеры я вышел уже сильно после полудня и изрядно озверев. Однако, видать, запас удачи я уже исчерпал на год вперёд, так как приключения на «весле ручной работы» не кончились. Прежде всего — живность меня чуяла и дело не в направлении ветра (уж на этот момент моих скромных знаний об охоте хватало и в прошлом мире), дело в том, что по лесу я передвигался немногим изящнее пьяного носорога. По меньшей мере, с точки зрения местных обитателей. И если с двадцати метров, они же — дальность прицельного выстрела из арбалета, было ещё ничего, то вот уже с пятнадцати мой обед начинал подозрительно коситься в мою сторону, а с десяти — спешно уноситься прочь. Ускорение же, с последующими догонялками, как я отмечал выше, затрат энергии требует не сильно меньше, чем потом получаешь из крови животного, по типу: догнал, выпил, отплевался (шерсть, чтоб её!), а в животе как сосало, так и продолжает. Что до ловушек то, как выяснилось эмпирически ещё неделю назад, организовать нормальную ловушку — это настоящее искусство, для городского жителя 21 века даже простейшие силки без инструментов (и с инструментами тоже) поставить — та ещё задача, а уж что-то сложнее…

Резюмируя всё вышеизложенное, не удивительно, что к полуночи я пребывал уже не то в озверении, а люто, бешено ненавидел всё живое и был всё ещё голоден. И вот сосредоточенно подползая к очередной косуле, в состоянии близком к мистическому трансу, когда есть только я, цель впереди и ненавистный лесной ковёр, так и норовящий хрустнуть очередной веточкой, я вдруг начал испытывать странное, иррациональное волнение сильно выбивающееся из этой простой системы. Затаившись, изучив обстановку и так и не найдя причин странных ощущений, я продолжил свой путь холодно сверля взглядом мохнатый затылок животного, пока в один миг меня просто не вздёрнуло волной страха и ужаса, а намеченная мной на главное блюдо косуля рванула с места так, что ударом копыт сорвала слой травы и дёрна.

Растерявшись от неожиданности, я даже не стал её преследовать, но стоило парнокопытному скрыться, как стиснувший душу ужас словно рукой сняло. По всему выходило, что эмоции были не мои, а принадлежали животному. Других рациональных объяснений произошедшему я просто не видел. Но как?!...

* * *

Следующая охота уже преследовала две цели, как наполнить желудок, так и выяснить, что же это произошло и возможно ли это контролировать? Увы, ответов она не дала, «что-то такое» я смог повторно почувствовать только через пару дней, но было это очень зыбко и опять закончилось бегством ужина. Как и ещё несколько последовавших случаев.

Со строительными работами тоже не клеилось — погода ощутимо ухудшилась, дожди стали чаще и, несмотря на увеличение «рабочего дня», по факту, времени стало ни на что не хватать. Но нет худа без добра: голод — хороший учитель. Оставшись без дальнобойного оружия, мне волей-неволей пришлось приспосабливаться. Нет, бросаться с деревьев на мимо пробегающих лосей я не стал — мало того, что это выглядело бы глупо (кому тут на меня смотреть?), так ещё и эффективность весьма сомнительна. Я просто освоился с силками и хоть одного зайца в ночь таки приговаривал без лишних усилий. Кажется мелочь, а ты пойди сооруди работающие силки используя только траву и прутики! Засады с приманкой тоже давали свои плоды — мясо я почти не готовил, хоть и прихватил в своё время котелок — в этом не было смысла, так как от вампирской жажды оно не спасало ни в каких объёмах, а вкус, в отсутствии элементарной соли и хоть каких-то приправ, оставлял желать сильно лучшего. Таким образом, материала для наживки хватало. Другое дело, что, во-первых, хищников в окрестностях всё-таки было много меньше чем травоядных, мои же усилия их только сокращали, а во-вторых, и они достаточно быстро познавали мудрость про бесплатный сыр и мышеловку, что изрядно осложняло этот, казалось бы, беспроигрышный метод по добыче пищи, прозрачно намекая, что полностью на него полагаться не стоит. Одновременно, наметился прогресс с подкрадыванием и хоть ощущение чужих чувств, а иногда и обрывков мыслей, скорее мешало (попробуй-ка сохранить спокойствие и правильность движения, когда внезапно накатывает мыслеобраз о том какой чудесный вкус у пережёвываемых листьев, или как раздражают укусы залезающих в самые интересные места (коих у тебя вообще нет) насекомых, или что вот-вот «из под хвостика» выпадет «бяка». Особенно последнее! Ибо вот ползёшь-ползёшь и тут на тебе — чувствуешь что сейчас резко случится самое постыдное, чего с тобой не было лет с пяти, и никуда от этого чувства не денешься. Вот фиг с маслом тебе в такой момент, а не спокойствие и самоконтроль!), но дело потихоньку двигалось. Говорят человек ко всему привыкает, вот и я тоже старался привыкнуть...

Вчерашняя ночь выдалась успешной и я в кои-то веки был сыт, а потому сегодня позволил себе слегка расслабится. Тучи немного разошлись, то тут то там открывая далёкие звёзды. Аккуратный костерок тихо потрескивал, в очередной раз просушивая многострадальную одежду. Прохладный ночной воздух приятно обдувал оголённый торс.

Приближение волка я почувствовал давно — способность ощущать живых существ в радиусе от ста до двухсот метров, с той полубезумной резни в лагере разбойников, никуда не исчезла. По сути, только благодаря ей охота для меня вообще стала возможна, иначе бы я в чаще просто никого не нашёл. Мелкие животные, вроде мышей и белок, были фоном, на который я почти перестал обращать внимание, а вот крупных чувствовал сразу, вне зависимости от наличия меду нами препятствий. Очевидно, хищник учуял запах крови — у пещеры лежал добытый накануне олень. Обычно в таких случаях я сразу занимал позицию с подветренной стороны и ждал удобного момента для атаки, но сегодня я был сыт, а запасать кровь про запас никаких возможностей не имел, так что с места не сдвинулся. В конце концов, подкормку не я придумал и если метод работает, то почему бы не воспользоваться, если для этого и делать то ничего не надо? Всё равно ведь, когда туша начнёт портится, придётся оттащить подальше, в общем-то, для той же самой цели. Кроме того, мне стало любопытно — волки не ходят по одиночке, да и огонёк жизни зверя, мерцающий перед внутренним взором, выглядел как-то странно, словно у... больного?

Покружив вокруг минут десять, он всё же решился выглянуть на поляну. Я всё это время лежал на земле и любовался звёздами, попутно подбрасывая свежий хворост в огонь и наблюдая за перемещениями хвостатого гостя. Когда волк наконец показался из-за деревьев, я слегка поднял голову и тут же убедился в том, что не ошибся в догадках — задняя правая лапа животного была явно сломана.

По чувствам опять, как всегда внезапно, ударила волны чужих эмоций: слабость, опаска, голод, ощущение близости еды, густо замешанное на чувстве, что это чужая добыча и её хозяин опасен, и опять голод борющийся со страхом... Отвратительно яркий букет, который крайне сложно отделить от собственных чувств, до того раздражающий, что внутри сама собой поднялась волна злости. Моя рука уже тянулась к ближайшему камню, чтобы шугануть незваного гостя и тем самым прервать возникший контакт, как вдруг волк повернул голову и... Наши глаза встретились.

Не знаю, как описать; это был первый раз, когда я в полной мере проник в чужое сознание. Память волка была своеобразной, но от этого не менее информативной. Я увидел всё: и то, как он сломал ногу на охоте; и то, как после этого покинул стаю; и охотничьи угодья его прежней стаи, и все охоты, через которые он прошёл. Вся жизнь волка промелькнула у меня перед глазами, буквально вымораживая объёмом данных сознание, будто в виски, глаза и уши вкрутили шланги с мятным, чтоб его, охладителем из жидкого азота и дали полный напор...

В себя я пришёл с жуткой головной болью и слабостью во всём теле. Не хотелось не то что думать, даже просто созерцать окружающий мир уже было сущей пыткой. Шероховатость земли под спиной, шелест листвы, мягкие прикосновения ветра к коже, мигание огней чужой жизни вокруг... От всего этого хотелось взвыть, но сил не было. Мозг был просто не способен подать голосовым связкам сигнал к действию. Только лежать, закрыв глаза... И дышать. Больше ничего.

Но если закрыть глаза другие чувства обостряются. Не важно, что секунду назад ты не обращал внимания на окружающие звуки, не важно что не ощущал поверхность, к которой прикасаешься, не имеет значения, что игнорировал ароматы разлитые в воздухе. Ведь всё это никуда не делось! Перебирание ножками какого-то жучка забравшегося на кожу, зуд от мелкого сора и камушков под рукой, саднящий запах струйки дыма от почти потухшего костра... Но хуже всего картина жизни, прожигающая разум нестерпимо яркими красками и сводящим с ума калейдоскопом непрерывного движения!

Она то меня окончательно и встряхнула, возвращая к реальности. Ведь в самом деле, что такое боль, для того, кто прошёл через смерть? Что такое сенсорный шок и усталость разума, для того, кто был частью Великой Тьмы? Мелочь. Сиюминутная неурядица. Сравнивать — смешно, поддаваться и вовсе жалко. А с внутренним взором и впрямь было что-то не то, что-то в нём изменилось. Неуловимо... Почти незаметно... Но в этих огнях, отражающих для меня любое живое существо, определённо что-то добавилось... Какой-то штрих, ускользающий от помутившегося сознания, что-то вроде... эмоциональной окраски?

Да. Точно... Картина словно расцвела новыми цветами, причём не вся, а только ближайшая область. Дальше всё было как обычно, но вблизи... Вблизи тоже было по разному, с разной... яркостью. Самые малые источники жизни совсем не претерпели изменений, в то время как большие обзавелись чем-то вроде... Даже не знаю как сказать... Отпечатка разума? Какой разум у животных? Ооо, я сам только что ощутил «какой», уж на проявление эмоций его хватает с избытком, если же приглядеться хотя бы вон к той...

Мои размышления были резко прерваны волной огня окатившей всё тело. Зашипев, я сам не заметил как оказался на ногах и распахнув глаза, зло покосился из под сложенной козырьком ладони на небо — наступал рассвет. Совсем расслабился, дурак, а ведь чувства кричали. Увлёкся, проигнорировал...

Бросив одежду где была, сломя голову ныряю в пещеру, чувствуя как кожа вспухает волдырями и чуть-ли не дымится.

-Аахшшшсссс... — кипятком и то не так больно! Оказавшись внутри, дёргаю на себя сплетённых из лапника щиток-дверь, судорожно закрывая щели. Теперь недели две от ожогов отходить, повезло же совсем голым попасться, — чёртов волчара...

Уже присев в дальнем углу, болезненно прислоняясь к холодному камню стены, в тщетной попытке унять горящую спину, осознаю, что, за краткий миг бега, успел увидеть виновника всей этой ситуации. Серое тело волка безжизненно лежало там, его встретил мой взгляд...

Глава 3.

Приходя незваным в гости, лучше сначала постучаться в дверь... прикладом автомата.

Народная мудрость

Последовавший после случившегося месяц пролетел почти незаметно. Постепенно стало очевидно, что местная осень вступает в свои права; зной и жара окончательно помахали на прощание ручкой, лесные кроны расцвели усталой желтизной, птицы покидали гнёзда, а видимость сквозь подлесок день ото дня только улучшалась. Снег ещё не выпадал, но лужи пару раз уже сковывало по утру льдом. Вопрос выживания вновь становился достаточно злободневным.

Сам холод меня волновал мало, конечно загадывать на тридцатиградусный мороз я не рисковал, но практика ночёвок на холодном камне, в промозглой пещере, давала некоторую уверенность в моей способности пережить зиму. Тем более и шкур я сколько-то запас. Пусть их выделку нельзя было назвать даже минимально приемлемой, а первые опыты даже на половик при входе использовать было стыдно, но коли прижмёт и в навозную яму нырнёшь чтобы согреться. И это ни разу не преувеличение — доводилось читать о подобных случаях.

Реально же меня беспокоил всё тот же вопрос пропитания. Большая часть местных животных, из тех, кого я видел лично, вполне соответствовала своим земным аналогам, позволяя, в известной степени, рассчитывать на предсказуемость их поведения. Но это отнюдь не значило, что зимой мне хватит добычи, скорее доказывая строго обратное; кто-то мигрирует, кто-то впадёт в спячку, а остальные и сами перейдут на голодный паёк. Экспериментировать же с собственным организмом на тему впадения в, воспетую различными фантастами, вампирскую спячку меня что-то не тянуло и так... Экспериментов хватало.

Новая грань псионических способностей, чьё пробуждение началось с самопроизвольной эмпатии и закончилось «прочтением» волка с одновременным поджариванием ему мозга, оказалось раз этак в «надцать» сложнее в освоении чем старый, добрый и такой уже родной телекинез. Убил я серого, кстати, в тот раз почти осознанно; ключом была злость и желание от него избавится, а дальше сам собой произошёл сырой псионический удар, а так как я его вообще не контролировал, то и мне досталось «контрастным душем» из, по дурости, вырванных воспоминаний. Всё это я понял уже потом, так сказать, методом тыка. И хвала Великой Тьме, что произошло это всего лишь с волком, а не человеком, и ещё большая ей хвала, что дальнейшие тренировки у меня была возможность проводить на мелких животных с совсем крошечным мозгом, в противном случае далеко не уверен, что сохранил бы здравый рассудок. Я, если честно, и так был не до конца уверен, что его сохранил, потому как, будто навсегда поселившаяся в голове, мигрень просто убивала. Первые несколько «тычков наугад» выдались особенно чувствительными, не так как с «санитаром леса», конечно, но на хороший, я бы даже сказал, глубокий сеанс морской болезни на пару с открытием кузнечного цеха где-то в лобных долях, хватало с избытком.

При таком напряжении и потребление крови заметно возросло; она у меня была единственным доступным обезболивающим, а просто терпеть ради того чтобы терпеть, я не собирался. На счастье, эксперименты достаточно быстро, всего на третью неделю, принесли положительные плоды и я смог наконец отделить чтение мыслей от калечащего импульса. С охотой сразу стало проще. Телекинезом то я рвать сердца или сминать головной мозг пока не наловчился и, прямо скажем, начинал питать изрядные сомнения в самой возможности подобных воздействий. Как минимум, без куда более развитых чем у меня навыков, либо же долгой концентрации. А вот телепатически врезать по сознанию животинки и наблюдать как она падает мёртвой или без сознания, оказалось вполне возможно. Чем я беззастенчиво и пользовался последние дни, ни разу не жалея, о расставании с грязью и вечно мокрым животом.

Но возвращаясь к беспокоящей меня проблеме скорого наступления зимы. Зима ведь это не только холод и скудный рацион, это ещё и снег, тот самый, что имеет обыкновение наметать сугробы по грудь и в котором очень хорошо видны следы. И если с сугробами, во-первых, ещё не ясно (мало-ли тут зима декоративно-европейская?), а во-вторых, можно смирится, тот вот факт наличия следов заставляет задуматься.

Я в этом мире пребывал уже добрых пару месяцев и до сих пор знал удручающе мало. С одной стороны, оно в общем-то и не хочется форсировать события, как говорится «нас и здесь неплохо кормят», так зачем рисковать, куда-то выбираясь? Но с другой, не век же мне в лесу сидеть, обрастая грязью и медленно возвращаясь к истокам, этак каменного века? Если же проводить разведку, то делать это надо сейчас, пока снег ещё не выпал и мой путь нельзя проследить «шагая как по проспекту». Да и открывшиеся, словно специально, возможности подталкивали к активным действиям, уж с какой-никакой, а телепатией изучить местный язык должно быть куда проще чем без оной. Рискованно. Безусловно. Но не многим больше, чем сидеть сиднем в пещере, дожидаясь пока на тебя наткнётся какой-нибудь случайный охотник, или хуже того — магическая тварь. Последних, как собственно и первых, я ещё, правда, не видел, но саму магическую энергию вокруг наблюдаю и чувствую постоянно, что мягко намекает — такая встреча вполне возможна, а выяснять гастрономические предпочтения волшебных созданий эмпирическим путём мне что-то не хочется.

В общем, идти на вылазку стоило. Оставалась только проблема солнца, но справляться с ней я уже привык, хотя бы просто укрывшись оленьей шкурой.

* * *

Путь к памятной дороге, у которой почил купеческий караван, занял ровно пять суток. Идти напрямую я не решился и сделал небольшой крюк, так чтобы войти на разбойничью стоянку с дальней стороны от той, куда в своё время ушёл. Отчасти мне было любопытно посмотреть на результаты своей давешней авантюры с нападением на лагерь вооружённых головорезов, которую я до сих пор временами вспоминал не иначе как результат помутнения рассудка, но всё-таки больше это место интересовало меня как известный ориентир.

Полянка встретила меня девственной пустотой и ковром опавших листьев. Не сказал бы что нашёл её с лёгкостью, но два месяца жизни в лесу кого угодно научат в нём ориентироваться, я же на этот навык и раньше не жаловался, в отличии от той же охоты и бесшумного передвижения. Но тут найти было и впрямь не просто — ни следов тел, ни товаров, ни тем более лошадей, которых я тогда, честно говоря, откровенно оставил умирать.

Хотел бы сказать, что сделал это из каких-то параноидальных соображений, но в реальности просто забыл, что ещё раз доказывает некоторую неадекватность моего тогдашнего состояния. Был бы в себе, как минимум, взял бы одну лошадь с собой, если и не для передвижения, то как самодвижущийся бурдюк с кровью. И это было бы гуманней, чем оставлять привязанных животных на растерзание хищникам.

Сейчас же, о том дне здесь напоминали лишь покосившиеся останки шалаша атамана, да едва заметно чернеющие проплешины от костров на земле. Кто-то очень хорошо всё вычистил и если, допустим, тела без вопросов съели бы лесные обитатели, хотя какие-то кости наверняка бы остались, да и на счёт гастрономической привлекательности мумии в шалаше у меня были некоторые сомнения, то вот мешки с товаром и пожитки ватаги утащить могли только разумные. Видимо и об останках они позаботились. Картина ожидаемая — глупо рассчитывать, что целый лагерь, не так уж далеко от дороги, простоял бы никем не замеченный целых два месяца, и всё же чуть-чуть жаль...

Присев у места где некогда лежала наваленная добыча, смахиваю верхний слой палой листвы и вижу обрывок старой мешковины. Последние сомнения в верности места развеялись.

Что ж, задача возвращается в прежнюю конфигурацию — найти людей, желательно коллег бывших обитателей этого места, приглядеться к ним и по возможности взять языка. По всему видать, дорога не простаивает и по лесу вокруг неё народ ходит, хотя свежих следов я не наблюдаю, но это ни о чём не говорит. Значит будем искать...

К счастью, дорога оказалась достаточно оживленной, чтобы различный сброд объявлялся на ней стабильно, но недостаточно для того, чтобы владелец местных земель, кем бы он ни был, выделял из казны средства на прочёсывание путей и отлов «романтиков». Свидетельствовало об этом три вещи: первая — состояние самой дороги, которая хоть и была по виду натуральной захолустной грунтовкой, но в конец не зарастала. И это без всякого автотранспорта. Вторая — я не встретил ни единого патруля, приглядывающего за этими землями. И третье, оно же самое главное — цели своей я, всё-таки, достиг.

Повезло мне в начале третьей ночи — сидящие в лесу, вооружённые люди были обнаружены примерно в десяти километрах от места моих «художеств», по законам подлости — в стороне, противоположной направлению моих первых поисков. Возможно, знай я определённые хитрости следопытов, время можно было сильно сократить, но в моём распоряжении были только чутьё на жизнь, чувствительный нос да здравый смысл. К тому же, я очень не хотел вновь словить порцию «живительного загара» от того, что какая-нибудь тучка внезапно решит расступиться, а потому днём интенсивность поисков резко падала.

Новая ватага разбойников была меньше предыдущей и явно хуже вооружена, по крайней мере, луки имели далеко не все. На первый взгляд, они и на разбойников то не походили, скорее на вставший на ночь караван — штук тридцать разумных, десяток лошадей, несколько телег. Картину портил чувствующийся в воздухе застарелый запах крови, въевшийся в одежду большинства присутствующих, а также витающие вокруг них эманации смерти. Последние от убийства животных не появляются. Не так явно и... Концентрировано.

Стараясь не шуметь, я медленно и осторожно подкрался к стоянке и осмотрелся. Из трёх с небольшим десятков обитателей, бодрствовала треть, видимо, ночное охранение. Часовые были расставлены по четырём углам «периметра», образованного телегами. Ещё двое, чьи огни жизни пытали какой-то активностью, находились на одной точке ближе к центру лагеря. Странно, что им там делать?

Сместившись ещё чуть ближе, чтобы не только чутьё жизни, но и ментальные способности достигали неизвестных в глубине стоянки я понял две вещи: первое, к охране они никакого отношения не имеют; второе, не стоит «подсматривать» эмпатией за развлекающимся парочками… Во избежание сильного ухудшения настроения. А то ты сидишь один в мрачном, мокром, холодном лесу... Два, чтоб их, месяца! А они тут… кхм… не важно.

Особо изощряться я не стал, а просто дождался, пока одному из смотрящих в темноту не приспичит до ветру и он не отойдёт немного в сторону. Далее, пока отошедший был занят, я вдарил по мозгам его напарнику и, метнувшись на ускорении, подхватил оседающее тело, после чего уже особо не беспокоясь подкрался к как раз зашнуровывающемуся «поливайщику» и прошёлся по мозгам уже ему. Можно было бы, конечно, просто оглушить, но если рассчитывать усилие в телепатии я уже худо-бедно наловчился, то вот с физической силой мог выйти казус — ударишь слабо — часовой заорёт, а если слишком сильно — можно и убить, что серьёзно уменьшает ценность добычи.

Подхватив второе тело, я вернулся к первой жертве, и, едва не крякнув, взял на закорки ещё и его. Ох, две тушки в железе, общем весом под двести кило, это уже чувствительно. Не перегруз, конечно, но масса ощущается. Замерев, проверяя не слишком ли нашумел, начинаю аккуратно удалятся от лагеря. Не знаю когда у них должна быть смена часовых, но то, что она быть должна сомнений не вызывало. Если предположить, что в палатке был старший смены, то обходить посты в ближайшее время он будет вряд ли — сильно занят, а вот при смене уже никуда не денешься. Хотя погони я не очень боялся — ночь впереди ещё длинная, а опыт показывает, что ночью люди для меня опасности не представляют.

* * *

Путь до моей пещеры прошёл, в целом, спокойно. С прокормом пленников я не заморачивался, пить давал и ладно, а то они ребята крепкие, к оружию привычные, того и гляди или меня самого прикончить попытаются, или сбежать, так зачем создавать себе проблемы? Они эти дни и в сознание то почти не приходили, вернее, их никто туда не пускал.

Небольшой крюк я всё же сделал — не хотелось рисковать топая напрямую, хоть и сомнительно, что меня будут искать из-за двух часовых, особенно имея на плечах груз требующий реализации, но мало ли. Впрочем, даже эта задержка оказалась незначительной, ведь блуждать уже не требовалось, да и передвигался я по возможности спешно. Два живых бурдюка с кровью на плечах этому, кстати, не мало способствовали, досуха я их, само собой, не пил, но даже глоток крови разумного существа был питательнее пары зайцев.

И я говорю «существа» не просто так — один из пленников оказался явно не человеком, или что вернее — не совсем человеком. Пожалуй, его можно было бы принять за какого-нибудь неандертальца, как их принято изображать в учебниках истории. Этому способствовали и грубые пропорции мощного тела, и костистая физиономия, от которой так и веяло чем-то диким и примитивным, вот только образ резко нарушал поросячий нос. Такой приплюснутый, большой и с широкими ноздрями, каких у человека и в страшном сне не увидишь. Ещё одним отличием являлись уши — большие и заострённые, а также волосяной покров. Если у его напарника была натуральная разбойничья, извиняюсь, харя, заросшая до бровей, нечёсаная и грязная, как и у большинства людей, что я тут встречал, то у самого «неандертальца» волос на лице было мало и те росли достаточно жиденькими бакенбардами. Последним фактом, доказывающим нечеловеческое происхождение разбойника, оказалась кровь, на вкус весьма заметно отличающаяся от человеческой, причём в худшую сторону.

И это радовало. Нет, не то что кровь — дрянь; последнее время я привык питаться и чем похуже, а то, что в этом мире есть нелюди и они достаточно распространены, чтобы спокойно присутствовать в бандитской шайке. Приятно, знаете ли, получать подтверждения реальности собственных надежд.

К сожалению, начало допроса настроение мне изрядно подпортило, в очередной раз напомнив, что если всё идёт слишком хорошо, то жди подножки от Госпожи Удачи. Мой опыт в применении телепатии оставлял желать лучшего и я это прекрасно осознавал, но осознание собственной некомпетентности мало помогает, когда других вариантов действий всё равно нет. Я не лингвист, не полиглот и даже хорошим оратором, способным ловить мельчайшие оттенки эмоций собеседника, меня назвать крайне сложно. В общем... Бугай со свиным носом умер, так и не успев ничего толком сказать — слишком сильно я боялся повторения первого опыта вскрытия чужой памяти и в результате просто сжёг ему мозг, без всякой пользы.

Со второй жертвой пришлось быть куда аккуратней, больше используя простейшие методы работы обычного лингвиста, чем псионику, а это тот ещё каторжный труд, если у тебя нет специфического образования. Вот как, например, понять, он название показываемой тобой вещи говорит или к чёрту посылает? Сдаётся мне, без эмпатии и возможности, пусть криво, но слышать чужие мысли, я мог и два месяца, и два года провозиться. Даже не представляю, как обычные люди справляются, встретив совершенно новый язык.

Ууу, сколько раз я благодарил Великую Тьму за то, что она сделала меня таким правильным вампиром! А как не благодарить, если всем нутром кристально ясно понимаешь, что без её помощи загнулся бы на вторые сутки? И даже вроде как ответ получил, только от этого ответа минут на десять забыл, как дышать. А она-то всего лишь полюбопытствовала, что это её сын так расшумелся, совершенно неожиданно коснувшись моего сознания и сразу исчезнув, напоследок одарив некой эманацией — уж даже не знаю, мысль это была или ещё что, но при доле фантазии её можно было интерпретировать как хихиканье. Я когда осознал, что это было именно хихиканье, опять забыл, что надо дышать, и уже минут двадцать простоял столбом, пока голова мутнеть не начала от недостатка кислорода.

Так вот, возвращаясь к результатам усилий. Прежде всего, этот мир действительно носил имя Торил и по всем признакам являлся тем самым Торилом, куда я хотел попасть. Новость сия сняла у меня с души камушек пудов в несколько и даже дышать стало как-то проще.

Схваченного мной мужика звали Алоф, и был он действительно разбойником — зарезал какого-то соседа в пьяной драке пару лет назад, вот и подался в бега. Его напарник оказался полуорком. Натуральным. Родом из одного приморского города на востоке.

Лес, в котором я оказался, назывался Сторожевым и был расположен на восточном краю огромной пустыни Анаурок, через которую проходил важный торговый путь, соединяющие некие земли на западе, о которых мой собеседник ничего толком не знал, с местными государствами. Та дорога, у которой я и поймал Алофа, была частью этого пути, и располагалась в самой южной оконечности леса. Дальше на юг лес упирался в горную цепь с символическим названием Пастырь Пустыни, где когда-то находилось дворфское царство Териамар, сейчас захваченное орками. Этот факт разбойник знал точно, так как его банда иногда сбывала добычу живущим там племенам. К востоку от Пастыря располагалась земля Долин, огромный регион, состоящий из нескольких десятков тех самых Долин, каждая из которых была самостоятельным государством, но при этом все они подчинялись некоему Совету, в который каждая Долина посылает по представителю. Получается этакая феодальная республика, или конфедерация. Вдобавок там же расположен гигантский лес Кормантор, минимум раза в четыре больше Сторожевого. Когда-то в нём обитали эльфы, но большая их часть давно ушла куда-то на Запад. Привет дедушке Толкиену. Причин и обстоятельств Алоф, ясное дело, не знал, но так как сам был родом из тех мест, сказок и легенд с детства наслушался вволю.

На данный момент великая некогда империя светлых эльфов и цитадель древней магии, по крайней мере, именно так её описывал местный фольклор, перестала существовать. Теперь там можно встретить только, разве что, банды орков и гоблинов, как-то даже разоривших деревню по соседству с родиной моего пленника, а от самих эльфов, если верить легендам, да охотничьим байкам, остались только руины эльфийской столицы.

Ближайшими ко мне были Долина Кинжала, на территории которой находился торговый тракт, проходивший через лес, и Долина Теней, расположенная к югу-востоку и граничащая с Корманторским лесом. Последняя, помимо того, что являлась родиной одного неудачливого бандита, была примечательна ещё и тем, что там с давних пор проживал Эльминстер, величайший, сильнейший и знаменитейший маг Торила, живая легенда, избранный богини магии, просто почтенный старец тысячи с лишним лет отроду и так далее и тому подобное. Причём это были отнюдь не слухи, а самый что ни на есть железобетонный факт, так как боевой старичок ни от кого не прятался, нигде не скрывался, а самым активным образом участвовал в жизни своей страны, открыто проживая в башне выстроенной чуть-ли не на центральной улице столицы. Не сложно догадаться, что когда я об этом узнал, мне сразу поплохело; я, конечно, находился более чем в сотне километров от границы Долины Теней, но всё равно подобное соседство было, мягко говоря, напрягающим. А в том, что крутость товарища не преувеличена, сомневаться не приходилось, чай я сам читал о нём книги в прошлой жизни.

На восток от Сторожевого леса, примерно в паре сотен километров, располагалось Лунное море являющееся огромным пресноводным озером. Что там творится — Алоф не знал, только и смог пересказать услышанные от других байки про жуткие порядки в стоящих там городах, процветающую работорговлю, коррупцию и страшные культы. Но сколько в этом было правды, а сколько выдумки — понять не представлялось возможным.

Ситуация вырисовывалась, прямо скажем, невесёлая. Запад и Юг были для меня закрыты и могли рассматриваться, только как извращенные способы самоубийства, и что-то подсказывало мне, что смерть в пустыне будет менее болезненна, чем встреча с, упаси Великий Мрак, Эльминстером. Это всё, конечно, разыгравшаяся паранойя, но в любом случае до определённого момента мне следует обходить места обитания подобных фигур по широкой дуге — так сказать, во избежание. Как-то не хочется возвращаться в мёртвое состояние, хотя в нём тоже есть свои плюсы.

На север тоже не было смысла идти: сперва сотни километров Сторожевого леса, а потом то ли горы, то ли пустыня, а главное — никаких человеческих поселений, по крайней мере, мой собеседник ни о чём подобном не слышал.

Можно было двинутся на восток и добраться до прибрежных городов, теоретически там существовала вероятность устроиться, не опасаясь натолкнуться на каких-нибудь паладинов или иных борцов со злом. Но длинный путь по равнине, да ещё через земли двух государств (целых две Долины), пусть и карликовых, вызывал опасения.

Были ещё два варианта — направиться в Териамар или Кормантор и попытаться устроиться среди орков. Но второй мне не нравился уже тем, что предполагает продолжение жизни в лесу, а она мне уже изрядно надоела. Шанс же на то, что я найду мистические руины, откопаю там библиотеку древнего мага и «абра-кадабра» стану крутым чародеем, не просто стремились к нулю, они были откровенно смешны. Банально потому, что ничего не смогу прочитать, как бы не пыжился...

Когда поток информации из человека иссяк, я решил устроить себе ещё одно диаблери, всё равно отпускать Алофа было нельзя, да и за те грешки, что он успел совершить, ему так и так виселица грозила. Впрочем, даже будь он ангелом воплоти ничего бы не изменилось, я прекрасно отдавал себе отчёт, что достаточно циничен, самовлюблён и безнавственнен, чтобы убить ни в чём не повинного человека, если это принесёт мне пользу. И даже на опыт собственной смерти это списывать не собирался, как и прикрываться обстоятельствами. Я это я и способен на подобные шаги сам, а не потому что меня кто-то вынудил.

На этот раз всё прошло даже как-то обыденно. С наступлением ночи Алоф был диаблерирован, и я действительно почувствовал эйфорию, только вот никакого помутнения рассудка или тем более безумия а ля «всех убью один останусь» и «мне море по колено» не было. Только истома во всём теле, как после хорошей тренировки, а также приятное напряжение в энергоканалах.

Хотя один побочный эффект всё-таки проявился — сразу после диаблери моя чувствительность к солнечному свету заметно увеличилась, сделав почти невозможным даже приближение к входному проёму в светлое время суток. Снег уже выпал и слепящее белое покрывало без того доставляло массу хлопот, сведя на нет весь эффект пасмурной погоды, а тут уж стало совсем тяжело. Однако, уже спустя двое суток всё вернулось на прежний уровень, а ещё через несколько дней чувствительность вообще уменьшилась, хотя проверять практикой, на сколько я стал «жаростойким», у меня не было ни малейшего желания.

Однако, прогнозы на тему осложнение продовольственного вопроса начали всё более явно оправдываться. Пока у меня сидел Алоф, которого нужно было кормить, дабы не загнулся раньше времени, ещё можно было делать вид, что всё дело в нём, хотя и ежу понятно, что человек претендовать на нужную мне кровь никак не мог, прекрасно обходясь, практически бесполезным для меня мясом. Но время на изучение языка, сам допрос, практику в телепатии... В общем, сделать вид, что не замечаешь очевидного, было можно, но теперь...

По-хорошему, стоило словить ещё парочку «языков», сверить данные, хорошенько подумать, но было тут два «но»: первое — мне и так уже два раза повезло с нападением на вооружённый лагерь и спокойным отходом, искушать судьбу дальше слишком рискованно. Выследят меня днём, на месте отдыха, и останется только сдохнуть. Второе — допрос новых пленников займёт время и сомнительно, что оно будет меньше только что потраченного, а с едой то проблемы уже сейчас!

В таком ракурсе тянуть с решением было неразумно и взвесив все за и против, я таки решил, что для меня будет лучше двинуться в сторону Териамара: во-первых, он находится гораздо ближе Лунного моря, во-вторых, вероятность напороться среди орков на какого-то сильного мага или пересечься с одной из гильдий убийц или воровским кланом, значительно ниже. Да и есть надежда, что отнесутся орки к вампиру проще, чем обычные люди. Ну в-третьих, Териамар был подземным городом, что существенно уменьшало для меня опасность поджарится на солнце, а это само по себе весьма весомый аргумент. Были, правда, и свои минусы: учителя нормального там тоже не найти, но сейчас меня больше волновал вопрос выживания, а основам магии меня, смею надеяться, любой орковский шаман обучить сможет.

* * *

Сборы не заняли много времени и закрыв вход в пещеру импровизированной дверью из лапника и ветвей, я отправился в путь. Знакомая дорога никаких сюрпризов не принесла, если не считать сугробов по колено и маниакального стремления снега забиться в сапоги, штаны и ворот, где начать мерзопакостно таять, будто с живым, садистским удовольствием заставляя меня прочувствовать каждую стекающую вниз капельку. Особый шик моменту доставляли в конец прохудившиеся сапоги, ощущение сухости в которых давно стало почти элитарным исключением из повседневной жизни. Я бы их с удовольствием поменял, да только у последних пленников вообще сапог не было, то же, в чём они прятали ноги я постеснялся причислять даже к лаптям.

Тракт я пересёк на пятую ночь, разбойников или купеческих караванов не встретил, да и не стремился, обойдя по дуге известные стоянки. Лес за дорогой тянулся ещё порядка десяти-пятнадцати километров, после чего плавно перешёл в предгорья, где деревья хоть и росли, но довольно жиденько, больше уступая место кустарникам, сейчас довольно скромно проглядывающим из под белой пелены. Ещё пару дней я топал по холмам, пока не упёрся в стену скал. Выступала она довольно резко, чем-то напоминая черноморское побережье, где мне довелось несколько раз отдыхать, в том числе и «дикарём», только если там нависающие над берегом утёсы сверху почти всегда красовались пышной растительностью, вплоть до вполне серьёзных лесов, то тут с деревьями на склонах было совсем худо.

Где-то здесь должен был находиться вход в Териамарские копи. К сожалению, с ориентирами, благодаря времени года, было плохо — Алоф зимой здесь не бывал, а посему и я был вынужден в основном тыкаться наугад. Да и опираться на смутные образы из памяти разбойника и его же невразумительный рассказ... Впрочем, ничего лучше у меня всё равно не было.

Три дня я ползал по камням, добившись того, что сапоги совсем развалились, но результата достиг. В первую очередь, однако, за это следовало благодарить обитателей бывшей дворфской твердыни — такое амбре, на фоне чистого, свежего, зимнего воздуха, пропустить было физически нереально. Запашок от искомых пещер распространялся не то что колоритный, а просто таки былинный! По всей видимости, орки и гоблины, живущие сейчас в Териамаре, с понятием «мытья» вообще знакомы не были. Ну или удача действительно закончилась и единственный найденный мною вход пролегал через слив общественного дристалища...

Осторожное наблюдение показало, что второй вариант всё же маловероятен. Прежде всего, вход венчали ворота. Сейчас от них, правда, мало что осталось, но покрытая резьбой арка, довольно солидных статей, вряд-ли могла вести к стокам общественного туалета. С одной стороны это, безусловно, радовало, но вот с другой... Заставляло заранее содрогнуться.

Пролежав, зарывшись в снег, несколько часов, я увидел и первых обитателей этого места; невысокие, щуплые гуманоиды с отталкивающими чертами лица и тёмно-коричневой кожей. Впрочем, последняя могла быть и просто грязью — рвань, в которую они были одеты, на это намекала. Плотной гурьбой, с нечленораздельными возгласами и перманентным шумом возбуждённой толпы, пара десятков этих существ вывалилась из тёмного прохода и, рассыпавшись в стороны, начали заниматься какими-то малопонятными шевелениями. Из всех их действий я смог определить только сбор хвороста, да и тот какой-то вялый — мало вокруг было деревьев, однако, очевидная бессмысленность занятия никого, похоже, не напрягала и толпа продолжала азартно носится, кричать и переругиваться.

Спектакль в исполнении гоблинов, а по всем признакам и словесным описаниям Алофа, это были именно они, продолжался минут сорок, после чего из проёма появились трое кутающихся в шкуры бугаёв и под гортанные рыки, пинками загнали всю шайку-лейку обратно внутрь. Но на этом ничего не кончилось; не прошло и двадцати минут, как гоблины опять показались. На этот раз их было меньше, всего семь штук, вели себя они тоже куда как тише. Суть действий, впрочем, не поменялась. То ли они убирали площадку перед входом, то ли, наоборот, художественно её засоряли, на пару с окрестными склонами, но вид имели крайне занятой и вдумчивый.

Этих никто разгонять не пришёл, зато их сменили, дважды. И я, кажется, понял чем они занимались — они охотились. На мышей. К сожалению, в предрассветных сумерках наблюдение пришлось прекратить и спешно найти дневное укрытие...

На следующую ночь я захватил одного гоблина и провёл сеанс активного допроса. Мелкая, лупоглазая тварь тряслась, булькала, пищала и «общий язык», который я выучил в прошлый раз, понимала только с первого на десятое, однако это не помешало налаживанию контакта. Процесс изучения языка путём потрошения памяти в этот раз оказался до смешного прост. Гоблинский язык вообще оказался на диво простым и приземлённым, не Эллочка-людоедка, конечно, с её легендарным словарным запасом в целых 30 штук, но что-то неуловимо близкое между ними было. Например, словесного выражения сложных чувств и мыслей вообще не предусматривалось; сострадание, любовь, ирония... Не не слышал. Зато наречии гоблинов существовало более сотни слов, обозначавших убийство и ненависть, а термин, которым гоблины обозначали дружбу, скорее можно было бы истолковать как «временный военный союз» или «служба более сильному».

Признаться, на миг даже стало несколько страшно от мысли, что придётся жить в столь «миролюбивом» обществе. Хотя, с другой стороны, разве не за этим я сюда и шёл?

Как не парадоксально, но исчезновение гоблина вообще никого не взволновало. Складывалось полное ощущение, что его просто не заметили. Сперва меня это насторожило — паранойя цвела и колосилась, но результаты допроса пленника и последующие события её, в конце концов, успокоили. Оказалось оркам в самом деле глубоко наплевать на то что происходит с гоблинами пока те слушаются и не мешаются под ногами, а гоблины привыкли, что могут не досчитаться своих в любой момент, в любом количестве и по любому поводу. А поводов у поверхности было и впрямь не мало, от хищников, что могут притащиться хоть с гор, хоть из леса, хоть вообще из пустыни, до внутренних дрязг, когда один добытчик режет другого, чтобы не делиться. Посему, пропажа даже нескольких штук за раз никого не удивляла.

Практика это подтвердила полностью, так как для подготовки к проникновению в город мне понадобилось словить ещё четырёх коротышек. С одной стороны, чтобы в полной мере выучить гоблинский язык и немного орковский, а с другой составить более-менее примерную картину местной «политической ситуации». Ну и есть мне тоже надо было, чего уж там.

Итак, в подземном городе обитало что-то около десятка орковских племён и вроде как столько же гоблинских. Гоблины находились тут в качестве прислуги и чернорабочих, если не сказать рабов. Каждому орковскому племени прислуживало своё гоблинское. Племена постоянно грызлись между собой, хотя до открытой резни не доходило. Самым сильным и, соответственно, главным было племя Харушак, возглавлял которое аж целый король, носивший прозаическое и веское имя Гарыг. По словам пленных гоблинов, это был здоровенный полуогр-полуорк, причём не единственный, ещё пара десятков огров ему просто служила являясь частью племени и, собственно, основной причиной прочности его власти. С численностью Харушаков было сложно, от мелких пучеглазов удалось добиться только формулировки «много-много», хотя сложно ожидать чего-то иного от тех, кто, в лучшем случае, умеет считать до тридцати.

В противоположность семейству Гарыга, самым слабым было племя Равшай, у него даже своих гоблинов не было. Возглавляли его вождь Гар и шаман Рунг. Таким слабым оно стало, если я правильно понял гоблина-языка, при прежнем вожде, во время очередного выяснения отношений между племенами. Равшаев сильно укоротили; тогда же был убит и прежний вождь. Произошло это лет десять назад, по гоблинским меркам «давно-давно», так что на сколько данные сведения точны — неизвестно, но ничего лучше всё равно нет, а информация о потрепанной «стае» орков вызвала мой пристальный интерес: как так получилось, что за столько времени самое слабое и малочисленное племя никто не добил и не поглотил?

Оказалось, дело в шамане. Шаманы у орков — это те же жрецы или священники, в общем, проводники воли орковких богов, в основном, Груумша Одноглазого, верховного орковского божества. Рунг же, по словам гоблина, был «сильна-сильна мАгучим колдуном, что метко бьёт в бубен», нет, серьёзно, он так и сказал! Связываться с ним никому особо не хотелось, это было весьма чревато вероятностью отправиться на встречу с Груумшем, демонами с нижнего плана бытия, поселиться в какой-нибудь «тюрьме духов» в виде всё того же шаманского бубна, посоха или ещё какой полезной в быту мелочевки, словом, про Рунга и его богатую и нездоровую фантазию не то, чтобы истории ходили, но «непослушных детишек» таки его именем пугали, а это в среде орков достижение немалое.

Сам же Рунг, по словам другого «языка», не горел желанием переходить в более могущественные племена, хотя предложения и поступали. Почему? Гоблин не знал, полагаю, орк применял аналог старой земной поговорки — «лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме» — главным он там стать всё равно не смог бы — у остальных племён были свои шаманы и уступать насиженные места они вряд ли бы согласились. К тому же, чуть ближе познакомившись с «культурой» орков… Кхм, в общем, чужаку в их племени нужно очень внимательно следить за спиной и не расслабляться, а в другом племени шаман будет именно чужаком — без какой-либо поддержки, кроме «приглашения» вождя, в окружении враждебно настроенных к пришлому конкуренту «коллег»… В общем, понять старого (а поговаривают, что Рунг очень стар) колдуна я мог. Хотя всегда существует вариант, что я что-то не так понял или резоны у этого орка были совсем другие — увы, из гоблинов всё равно ничего сверх уже имеющихся данных не выжать, большая часть сведений и так, считай, слухи, точно сказать по которым можно было только одно — Равшаев особо не трогали, занимаясь собственной грызнёй, да и сами они лезть в драку не спешили, видимо, прекрасно осознавая своё положение.

В остальных племенах ничего интересного не было, разнилось количество шаманов, обычных воинов, где-то были огры и хобгоблины, в одном племени даже был орк-маг, хотя для орков маги — это большая редкость, но все эти племена меня уже не интересовали.

* * *

Охрана того, что некогда было воротами, являлась эффективной разве что против каких-нибудь селян или тех же самых орков, не способных и минуты побыть в тишине. Отбить атаку они бы, может, и смогли, народу на верхних ярусах хватало, а коридоры узкие, но вот шансов помешать мне проникнуть внутрь у них уже почти не имелось. За первые несколько часов блужданий я успел миновать все внешние укрепления и защитные коридоры, оставшиеся от дворфов, и вошёл в жилые кварталы. Следы запустения были видны везде, горы всякого мусора, пласты грязи, из-под которой и пола-то зачастую не видно, ну и... иные отходы жизнедеятельности большого числа разумных… относительно разумных существ. Запах стоял соответствующий. Хорошо, что я успел немного притерпеться... Впрочем, не будем о грустном.

Кстати говоря, сами орки вблизи от людей отличались весьма заметно; широкие плечи, мощные руки, почти не уступающими в толщине и длине ногам, свойственная почти всем горбатость, коричнево-зелёная кожа всех оттенков и, конечно, лица варьирующиеся от довольно правильных, хоть и хищных профилей, до откровенно свинячьих морд с пяточком. С клыками у них тоже было не всё однозначно, кто-то красовался почти слоновьими бивнями торчащими на пару сантиметров из под нижней губы, а у кого-то их вообще видно не было. А вот орчанки на людских женщин походили уже сильнее, если, правда, не считать лиц, где сохраняло верность всё сказанное о самцах. Фигуры же были один в один; руки соразмерны, плечи узкие, вторичные половые признаки на полагающихся местах — накинуть что-нибудь сверху, закрыть голову и не отличишь ни со спины, ни в профиль.

Не сказать, чтобы вход вообще не охранялся, но караульная служба если и существовала, то к своим обязанностям относилась предельно легкомысленно. По сути, орки тут просто жили. Занимались своими делами, ходили, ели, спали, пинали нерасторопных гоблинов, иногда ругались, кто-то даже тренировался, но во всём этом многообразии спрятаться и проскользнуть оказалось не сложнее, чем пройти по оживлённой улице, где никому до тебя нет никакого дела.

Наверняка, открой я лицо, скинь плащ и топай открыто меня бы заметили сразу, но кто так будет делать? Плащ мой, после месяцев в лесу, от тряпок местных жителей хоть и отличался в лучшую сторону, но не на столько, чтобы это бросалось в глаза. Фигурой я напоминал орковского подростка, или смеска с гоблином, встречались здесь и такие, достаточно было только ссутулится и обмазаться грязью. К тому же и те и другие к старшим сородичам старались лишний раз не подходить, отчего и моё осторожное передвижение по тёмным углам никакого удивления у случайных свидетелей не вызвало. Наконец, дворфская архитектура, то ли в силу комплексов невысокого народа, то ли ещё от чего, отличалась простором и монументальностью, потому любые помещения, кроме совсем уж боковых и второстепенных коридоров, всегда давало достаточно пространства чтобы разминутся. Ну и со светом у местных было не очень. Костры и факелы они использовали, благо мощная вентиляция (даже сквозняки кое-где чувствовались) заложенная строителями позволяла, но осветить всё пространство они не могли, а в темноте видели, по всем признакам, всё же хуже меня.

План у меня был довольно незамысловат — собрать побольше данных об оркских взаимоотношениях, да выйти на «Равшаев». Если известная мне ещё по старому миру информация об этих существах хотя бы приближена к реальности, то со слабым и маленьким племенем у меня шансов договориться хоть о каких-либо взаимных услугах всяко больше, чем с «большим и сильным». Оставался лишь один вопрос — а как мне найти это самое племя? Ответ, впрочем, был очевиден, благо орков вокруг шаталось более чем достаточно.

Надо сказать, что хоть местные жители и производили впечатление недалёких варваров и дикарей, но совсем уж идиотами я бы их называть не стал. Больше всего они напоминали некий закрытый социум живущий по своим традициям и устоям, которые хоть и были предельно далеки от нравов сытых и «цивилизованных» народов, но имели внутреннюю логику, отвечающую тем условиям, в которых они формировались. Никто же не будет обвинять какое-нибудь племя африканских туземцев, живущих собирательством и скотоводством, в том что те не были воспитаны в консервативных традициях английской аристократии? Разный социум — разная культура. И это в рамках одного биологического вида. В общем, пусть «внешний вид» и оставлял желать лучшего, но строго судить по нему не стоило.

Истина эта подтвердилась и на пленниках. Не сказать, чтобы орки очень уж отличались от гоблинов по информированности или складности слога, но некое превосходство чувствовалось даже у совсем уж тупых экземпляров. Достаточно сказать, что от первого же свиномордого я узнал о жизни в городе больше чем от всех схваченных до этого гоблинов вместе взятых. В том числе и относительно пути к племени Равшаев.

На то, чтобы накопить информацию и спустится ниже ушла пара суток, хотя, по ходу движения ещё несколько раз приходилось обращаться за «уточнениями», оставляя после себя бездыханные тела с перерезанным, чтобы скрыть следы от клыков, горлом. Поднять тревогу я не опасался — во многих племенах, как я уже успел убедиться на практике, подобный способ окончания жизни считается вполне естественным. Особенно, если будущий покойник пошёл шляться по улицам в одиночку или в паре с «временным союзником». Порой о том, на сколько временным был этот союзник незадачливый орк узнавал по материализующемуся у него в спине топору. Что тут скажешь, жизнь в Териамаре била ключом.

* * *

Изучение слабейшего из племён орков затянулось. Чем больше информации о нём получал, тем больше в моей голове возникало вопросов, зачастую, несколько философских, вроде того, насколько желание выжить и приспособиться у разумных способно продвинуть их по «эволюционной» лестнице. Что я имею ввиду? Что ж, орки племени Равшаев сильно отличались от своих «товарищей» зачатками какой-никакой «дисциплины»… На сколько это понятие может относиться к данным существам. Больше скажу, мной были замечены признаки общественной солидарности и товарищеской поддержки! Впрочем, ничего удивительного — у Равшаев не было собственных гоблинов, за исключением отдельных счастливчиков и большую часть «черновой» работы приходилось выполнять самим оркам, пусть самкам и детёнышам, но и для взрослых особей хватало задач — времени и сил на праздное шатание или выяснение отношений просто не было, а вот кушать, подозреваю, хотелось.

Куда интереснее дела обстояли с шаманом, тем самым Рунгом. Помимо Равшаев, я тайком сумел подсмотреть и за другими племенами, так вот, данный представитель колдунов серьёзно отличался от своих коллег. Остальные пользователи бубнов чуть ли не постоянно камлали да восславляли своего покровителя, Груумша, но этот орк… Нет, положенные обряды проводил и он, всяческие благословления, ритуальные дары и прочее, но количество подобных обрядов не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось у соседей. К тому же, хотя тут я могу ошибаться, данные обряды старый орк проводил словно нехотя, как давно надоевшую рутину, в то время как остальные его «коллеги» прямо таки пылали от религиозного рвения. Очень странно. Но, как выяснилось немного позже, странности на этом только начинались.

Я в очередной раз наблюдал за действиями шамана, что, бормоча какую-то непереводимую околесицу, раскидывал вокруг стойбища мелкие кости, испускающие в магическим спектре непонятное сияние. Так вот как выглядит плетение заклинаний? Пусть и весьма специфическое, однако это был первый раз, когда я мог наблюдать реальное исполнение колдовства, что тут скажешь — красиво, но стоило ему закончить, как орк повернулся точно в мою сторону:

-Выходи, чужак! Я знаю, что ты здесь! — магическая энергия вокруг старика качнулась и мягко окутала его тело чем-то вроде кокона.

Время словно застыло. Меня подловили на выдохе и я, в буквальном смысле, мог наблюдать, как мельчайшие капельки влаги, всё ещё выходящие из лёгких, медленно оседают на поверхности камня, за которым я прятался.

Отступить? Напасть?

Нет, плохая мысль. Этот кудесник нужен мне живым и готовым к коммуникации, к тому же, совсем не факт, что у меня получится до него добраться. Пусть я не видел, как сражаются шаманы, но, судя по окутавшей его магической энергии, у него найдётся, чем меня встретить, совсем не факт, что ускорение поможет мне аккуратно вывести его из строя… или даже неаккуратно. Да и нападать на мага на его территории, самому магией не владея от слова «совсем» — не лучшая идея. Отступление? К нему стоит быть готовым... С учётом вампирской скорости, сбежать от возможного противника шансы у меня должны быть, так что… Почему бы и в самом деле не поговорить?… С безопасного расстояния.

Не совершая резких движений, я вышел на относительно светлое место, предусмотрительно стараясь держаться подальше от границ, очерченных раскиданными костями.

-Хм… — орк задумчиво огладил подбородок и прищурился — всё-таки света было не слишком много, — дроу?

-Нет, просто заинтересованный… разумный, — постарался я говорить как можно более обтекаемо.

-Ну и чего тебе, «заинтересованный», надо? — в голосе шаман звучал сарказм, а рука крепче сжала древко массивного посоха, — ты уже третий день крутишься рядом с нашей территорией, — хех, неувязочка, «кручусь» я тут уже чуть меньше недели, выходит, или что-то насторожило моего визави и он каким-то образом поставил более надёжную «сигнализацию» три дня назад, или он по какой-то причине нарочно называет неверное время. Но это всё не важно, куда острее стоит вопрос, что же ему ответить? Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что лучше всего отвечать правду или частичную правду, вдруг у него есть способы чуять ложь ли что-то вроде этого?

-Меня интересуют знания в магии. И я хочу их получить.

-Учить тебя? — орк хмыкнул и оскалился. — А с какого рожна? Ты даже не орк!

-Это так важно?

Простой вопрос повис в воздухе, вызвав минутную паузу. Старик не мигая смотрел на меня, почти беззвучно, мерно дыша, но отвечать не спешил. Магический фон вокруг него пребывал в покое, если не брать во внимание слегка подрагивающий кокон. Я тоже не шевелился.

-Нет, — наконец вынес решение мой собеседник. — Но вас тут, таких желающих, много, а Рунг один. Оно мне надо? Оно мне не надо… просто так. Что я буду с этого иметь? — он точно орк, а не еврей? Хотя, глупо было бы ожидать, что кто-то что-то для кого-то, тем более незнакомого, сделает задаром.

-Чего ты хочешь?

-А ты дашь мне всё, что я пожелаю? — вновь ухмыльнулся орк, причём уже откровенно издевательски.

-В пределах разумного. Оплата должна соответствовать услуге, — я оскалился в ответ, показывая клыки. Орк одобрительно хмыкнул.

-Ладно. Недалеко отсюда обитает племя Карослин. Они относительно слабы, но их больше, чем Равшаев. Принеси мне головы их вождя и старшего шамана. Сделаешь — буду тебя учить. Сдохнешь, значит ты был бы слабым учеником и такие мне не нужны, — м-да, мысль «напроситься в ученики» к этому орку уже не выглядит особо умной. С вождём дикарей проблем не возникнет, а вот их шаман — это уже другой разговор.

-Гарантии?

-Я стар, но скудоумием не страдаю! Если тебе хватит хитрости и силы обезглавить племя, что больше Равшаев, значит и нам ты сможешь доставить проблем. Пусть у них шаман никчёмней перхоти из моих подмышек, а ученик его вообще достоин только быть скормленным пещерным слизням, чтоб не осквернял своей жалкой рожей окружающих стен, но воины их многочисленны. Воевать с существом, что способно на убийство верхушки племени — глупо, а вот иметь его в союзниках — мудро, — я задумался. В речи орка было множество подводных камней, в частности, что помешает ему воткнуть мне нож в спину во время «учёбы»? Ведь тогда я буду на его территории, подготовить на которой ловушку совсем нетрудно. Вдруг ему приспичит принести меня в жертву? С другой стороны, предложение было довольно выгодным, пусть и рисковым, к тому же, почувствовать в эмоциях колдуна лжи я не сумел, хотя это мало о чём говорит — в эмпатии я ещё весьма «зелен», да и что помешает мне, в случае необходимости, провернуть с ним тоже самое?

-Что ж, я согласен. Расскажи мне об этом племени, — шаман опять оскалился. На этот раз в явно довольной гримасе.

-Ну слушай, хе-хе…

Рассказал Рунг немало, как о территории на которой расположилось вражеское племя, так и о них самих. Вообще, выслушав его рассказ, я остался в некотором недоумении. Вполне допускаю, что старик несколько преувеличил, вернее преуменьшил таланты своих коллег, но даже так, по всему выходило, что пожелай Рунг и он давно мог бы нанести соседям «визит вежливости». Так что ему мешало? Внутренние заморочки высокой орковской политики? Ох, что-то сомневаюсь...

Разумеется, полностью полагаться на слова моего нового знакомого я не стал и решил некоторое время понаблюдать за жизнью нового племени, благо временных рамок мне никто не ставил. И что я могу сказать о Карослинах? Их было… немного. Больше чем Равшаев, это да, особенно с учётом гоблинов, но сказать что прям несметные полчища нельзя даже с очень большой натяжкой. Так... кучки слоняющихся, без какой-бы то ни было видимой системы, вооружённых чем попало голодранцев.

Располагались они в одном большом зале, некогда бывшем то ли мастерскими, то ли складом. Сейчас тут было просто стойбище, прямо как на поверхности; с палатками, кострами, вонью и даже растительностью — края зала и несколько близлежащих коридоров, заполняли всевозможные грибы, от совсем мелких, идущих в пищу, до натуральных исполинов, служащих оркам источником дров. К слову, на верхних ярусах с «деревянными грибами» было куда скромнее, а вот пищевые выращивались везде где-только можно. По сути, половина до сих пор виденных мной гоблинов только и занималась тем, что разбивала грибные грядки и вывозила к ним дерьмо из мест обитания старших товарищей.

Быт местных также не блистал оригинальностью. Кто-то, собравшись в банды, уходил за пределы территории племени, кто-то, наоборот, возвращался. С добычей или без, целым, или едва переставляя ноги. В общем, жизнь кипела и всё стойбище напоминало растревоженный муравейник, разве что «муравьи» были на редкость злобными и уродливыми и не стеснялись проломить череп собрату из-за понравившейся вещи или плохого настроения…

Чуть-чуть ситуация отличалась во «внутренней» территории, где обитали шаманы и вождь со своей свитой, лучшими воинами и обслугой, но именно что «чуть-чуть». Немного светлее, из-за факелов и костров, меньше молодёжи, и относительно чисто. К тому же, после Рунга и его наглядной демонстрации «колдунства», как вполне конкретного с разбрасыванием костей, так и скрытого от «невооруженного» глаза магических завихрений, я подсознательно ожидал чего-то подобного и от местного кудесника с его учеником, но… Сколько бы я ни всматривался в камлание данного шамана над «защитными» амулетами, висящими на столбиках вокруг палаток и представляющих собой черепа разумных с символами Груумша на лбах, так и не заметил хоть чего-то. Разве что на самой грани видимости вроде бы что-то неуловимо-мерцающее мелькало, но с тем же успехом это мог быть и просто отблеск факела, отразившийся от отполированной кости. Короче, меня начинали терзать смутные подозрения

Некоторое время спустя.

Теперь я начинаю догадываться, зачем старый орк послал сюда меня, вернее, у меня появилась теория. Судя по всему, шаман Равшаев просто не хотел мараться об этого шарлатана и его помощника, ибо ничего, кроме припадочных танцев обдолбанного мухоморами орка я за несколько дней изучения стойбища, так и не увидел. Причём, все эти танцы с бубнами магических колебаний вызывали меньше, чем плевок Рунга. Буквально. Отсюда есть два варианта. Или вот эта хрень, обвешанная амулетами на самом деле безмерно крута, давно меня засекла и сейчас просто тонко издевается и подманивает, что звучит весьма бредово, поскольку такой товарищ меня бы уже упаковал и препарировал, или… он реально почти шарлатан, не способный ни на что серьёзнее «зашёптывания» порезов и исцеления поноса костяным порошком. И второй вариант казался мне куда более реальным.

А ведь сперва я думал как-нибудь извращаться, маскироваться под «допущенного» на закрытую территорию орка или вообще, опасаясь скрытых сюрпризов и амулетов начать срочно осваивать альпинизм и лезть по стене. В итоге я просто проскочил под носом у «бдительных» часовых и, держась подальше от шатающихся тут почётных членов племени за пару минут спокойно добрался до шатра шамана.

Прикончить ученика и впиться клыками в шею его учителю было нетрудно, если не считать вкусовых и ароматических качеств шеи, создававших стойкое впечатление, что данный орк не мылся принципиально лет этак двадцать, кропотливо усиливая свою «природную броню». Того, что кто-то войдёт в самый ответственный момент я не опасался — во-первых, такую наглость мог себе позволить только вождь и самые приближенные к нему орки, а во-вторых — наблюдение за лагерем позволило мне представление с какой частотой шаман проводит посвященные Груумшу обряды и нагрянуть за пару часов перед очередным ритуальным действом. Сомневаюсь, что хоть кто-то из местных отважился бы прервать подготовку своего «религиозного лидера» к «молитве» без крайне веской причины.

Спокойно закончив диаблери (ничем не отличающегося от проводимых до этого, или магическая составляющая не играет в процессе особой роли или орк всё-таки был на редкость ничтожен), я отделил головы шаманов от тел и завернул в отрез ткани, кстати, весьма неплохой, скорее всего — дар от «клиента». Немного подумав, вслед за головами отправились и несколько вещиц, явно не оркского происхождения. Выглядели, во всяком случае, данные трофеи неплохо и, подозреваю, имели некоторую ценность.

С вождём получилось ещё проще, от шаманского чума до шатра местного королька было рукой подать, а потому я просто перешёл на ускорении от одного строения к другому и повторил процедуру «декапитации», разве что пришлось ещё уничтожать стражу, впрочем, ускорение выручило и тут. Закончив с устранением «заказа» и свидетелей (какой-то я стал кровожадный, но… никаких моральных терзаний по этому поводу что-то испытывать не получалось), немного «пошуровал» в жилище бывшего главы племени — ничего особо ценного, к сожалению, не нашёл. Если не считать одного добротно выглядящего кинжала и мешочка разномастных монет. Взвалив получившийся и уже начавший намокать от крови, мешок на плечо, я поспешил покинуть лагерь также, как пришёл — тихо и незаметно. Нужно было передать «заказ» Рунгу, но сперва стоило отдохнуть пару-тройку часов и переложить честно награбленное...

Глава 4.

Вот такой вот я загадочный зверёк!

Змей Горыныч

Боль резанула по вискам, кости прострелило ударом молотка, стало холодно до колотящего озноба и одновременно душно, что рука так и тянется разорвать тугой ворот. Кисти начали подрагивать. Перед глазами заплясали цветные пятна. Проклятье... и это — магия?

-Эй, ты это чего? — донёсся до меня сквозь вату напряжённый голос Рунга.

-Я, кха!... Не знаю, погоди... — заклинание у меня наконец получилось, но вот последствия...

Пока я готовил его, всё было хорошо; ощущение верно выстраиваемой конструкции, потоков энергии чуть щекочущих пальцы, мягкой тяжести закрепившегося на ауре узора... Совсем маленького, словно мелкая монетка, которую чтобы почувствовать в кармане нужно ещё хорошенько сосредоточиться. Всё было идеально! Заклинание повисло в полной готовности, только отпусти и сразу получишь эффект. Но когда я это сделал, по мозгам как будто напильником прошлись.

-Ну, отдышался? — и не подумал чего-то ждать седой орк. — Давай-давай, поднимайся, не можешь ты быть таким дохлым, даже то позорное недоразумение орчихи с диком кабаном, что я, не иначе как в припадке старческого безумия, взялся учить в позапрошлый раз, могло осилить этот фокус десять раз к ряду! Даже не думай позорить меня ещё больше! В твоём случае я точно не пил, не в тот день, а потому пред лицом Груумша не смогу проблеять даже такого жалкого оправдания, как временное помешательство!

-Всё-всё, работаю, — кое как выпрямившись, с усилием жмурю глаза. Витиевато смешивать собеседника с грязью по любому подвернувшемуся поводу Рунг мог часами, гениально мешая в речи орковское и гоблинское наречия, буквально придавая им совершенно неожиданную глубину. Вот только сейчас его речь отдавала руладами перфоратора, долбящего в виски.

В голове шумело, но не желая терять драгоценные мгновения тишины, я вытянул руку над, долженствующей изображать дрова, кучкой щепок вперемешку с сухими корнями и... Сообразил, что не помню заклинания. То есть вообще.

-Что опять? — вкрадчиво-предвкушающим тоном поинтересовался орк.

-Я забыл заклинание, — не знаешь что ответить — отвечай правду.

-Ааа... Вот ты о чём, — глубокомысленно протянул Рунг, почёсывая подбородок. — Конечно ты его забыл!!! — если бы потолок был ниже, с него бы точно посыпалась пыль. — Я зачем тебе Книгу Заклинаний дал?! Если некое благородие думает, чтобы задницу подтирать, то прощения просим, мы — народ дикий, простой, всё больше мхом для сего дела балуемся и даже рекомендуем, оно, говорят, для кожи полезно и батракам в перегной тащить сподручней! Вы на глупого, впавшего в маразм шамана то не обижайтесь, не со зла он, болезный, учудил, в бедности да скудости прозябая не подумал, что алчущие знаний учёные люди книгу рукописную для чего-то кроме чтения использовать могут. Прости дурака!..

Поморщившись от прошедшего по мозгам стада носорогов, я взял потёртый блокнот, который носил гордое название «Книга Заклинаний», что недавно был мне торжественно вручён Рунгом, и, стараясь отрешится от продолжающегося потока слов, погрузился в чтение.

Блокнотик, как я понял, был его трофеем из далекой молодости и ранее принадлежал какому-то молодому магу, которому, в свою очередь, не повезло пересечься с моим учителем. Дело было давно, и кем был неизвестный маг уже и сам Рунг особо не помнил, старый шаман на мой вопрос только и буркнул, что-то вроде «нефиг столбом стоять когда в тебя топор летит». На чём, собственно, выяснение биографии прежнего владельца и закончилось.

Схема жестов и слова легко легли в памяти, вызвав в душе серьёзные опасения за собственное психическое здоровье. Потому как в здравом уме забыть «это» не представлялось возможным — три слога, два движения пальцами в сложенной лодочкой вниз кисти — одно из простейших бытовых заклинаний, которое запомнил бы и дошколёнок. Но предаваться самоуничижению времени не было, тем более, что в сравнении с не прекращающимся полётом фантазии Рунга, мои собственные потуги всё равно будут выглядеть крайне жалко.

Закончив подготовку, я торжественно изрёк сочетание звуков, и горка щепок вспыхнула языками магического пламени. В этот раз я не стал подвешивать заклинание, а сразу напитал его силой. Я ждал боли, но всё равно оказался не готов, она была раза в три сильнее, чем в прошлый раз, однако от стона я воздержался, только глаза зажмурил на минуту и стиснул зубы.

-Ааа, твою же душу в Абис через Груумша, чтоб ему икалось, да по всем выгребным ямам...

Около двух минут спустя:

-... мать! Ты меня решил заставить сдохнуть с позора? — при всём моём невменяемом состоянии, краем сознания я всё же сумел отметить, что Рунг ни разу не повторился... а вот заклинание я опять забыл...

-Я не понимаю причин твоего возмущения — заклинание я выполнил правильно, — несмотря на то, что в данный момент мне было категорически плевать на «веское» мнение каких-то там престарелых орков, фразу я сумел произнести почти ровно.

-Да нужно мне это заклинание, как мозоль с пятки гоблина-свинопаса! Какого зловонного нупперибо тебя шатает аки эльфийку, принявшую залпом чарку дворфьего самогона?!

-Не знаю, — прикрываю глаза, массируя правый висок. — Такое ощущение, как будто... — мысли всколыхнуло догадкой. — Моё тело сопротивляется стиранию памяти, — немного подумав и вспомнив ощущения, что сопровождали меня при применении магии «с листа», продолжаю мысль, — точнее, когда я заканчиваю заклинание и оно вырывается из ауры, я себя ощущаю так, словно из меня кусок мяса выдирают.

-Так, — шаман нервно поскреб ногтями по подбородку, — давай по порядку. Какой памяти?

-О формуле используемого заклинания...

-Хм… — орк задумчиво пожевал губу, смерил меня оценивающим взглядом и, помяв подбородок, отошёл в сторону, что-то усиленно обдумывая.

Молчание длилось пару минут, за время которых шаман выхаживал по помещению, нервно отстукивая пальцами нехитрый мотивчик по древку посоха. Если бы не зрение, не фиксирующее никаких колебаний магического фона, я бы точно уверился, что он готовить какую-то пакость, но нет, секунды тянулись, а старик, похоже, действительно обдумывал проблему.

-Ладно, — наконец прекратил он мельтешение и повернулся ко мне. — Буду думать. А пока я думаю, займись делом, — орк дёрнул подбородком в сторону грубо сколоченного стола в углу, на котором стояла миска и несколько мешочков, — перетри в пыль. И не забудь чистить миску каждый раз, когда растираешь новый ингредиент! Заклинание, хе-хе, ты знаешь...

Некоторое время спустя, соседний коридор.

Рунг вышел из пещеры, где сейчас занимался его новый ученик. Фобос... как он себя назвал. Вампир...

Старый шаман до сих пор не мог поверить, что согласился его обучать. Двадцать три года назад он зарёкся иметь учеников, после того как его прошлый воспитанник попытался зарезать своего учителя, желая стать верховным шаманом племени. В тот раз орка спасло лишь то, что он вёл дела не только с обитателями Нижних Планов, но и имел несколько личных духов с Планов Воздуха и даже одного малого духа с Плана Жизни.

Когда-то Рунгу потребовалось приложить немало усилий и потратить несколько лет, чтобы заручиться дружбой этих, хоть и очень слабых, но чрезвычайно полезных в некоторых вещах созданий. Вот и тогда, казалось бы, совершенно никчёмные в бою духи спасли ему жизнь. Вероломный ученик, которому пожилой орк передал почти все свои знания и которого воспринимал как родного сына, сумел заблокировать все пленённые шаманом души, и перекупить тёмных духов, служивших Рунгу. Всех тех, кого тот многие годы кропотливо вылавливал из Абиса.

Ничтожества, слабее самого захудалого беса, не способные даже принять материальную форму. Мелочь, порождённая эманациями Хаоса, которую и к демонам то отнести значит безбожно польстить, но, увы, как и демоны, очень любящая чужие кровь, боль и страдания.

До того случая духовный лидер Равшаев не воспринимал эту черту своих слуг как проблему; напротив, он даже был рад — в обществе орков нет недостатка в возможных жертвах, а более чем два десятка подобных созданий делали Рунга почти неуязвимым. Мало какая магия из низших Кругов могла повредить бестелесному духу, не говоря уже об обычном оружии, и, следовательно, тому, кого эти духи защищают, тоже было весьма сложно причинить вред, а кто-то достаточно могущественный, чтобы владеть опасными для духов заклинаниями или вооружённый мощными артефактами в Териамаре не появлялся очень давно — всё-таки город был на отшибе и не представлял ни ценности, ни сколь-либо серьёзной угрозы, чтобы отвлекать сильных бойцов на своё уничтожение. Однако ученику хватило ума устроить тройное жертвоприношение, полностью связь это порвать не могло, но на несколько часов его учитель остался почти беззащитен, и если бы не духи воздуха и дух жизни, которые смогли вовремя его разбудить, у племени Равшай был бы сейчас другой верховный шаман.

Или не был... Как не было бы и племени. В том, что его ученик-предатель смог бы десять лет назад кого-то защитить старый шаман изрядно сомневался. Скорее всего, этот крысиный выродок так же бездарно бы погиб, как и остальные шаманы...

Но этот вампир, Фобос... Рунг не мог представить, чтобы вампир пошёл в ученики к орку. Это было просто немыслимо! Ну не бывает так! Хоть, залейся по уши лучшим кормирским вином. Да и был ли Фобос вампиром? Если судить по верхним клыкам и тому, что он пьёт кровь, то да, безусловно. Но глядя на ауру, становится вообще непонятно, кем его ученик является на самом деле. Он явно не был нежитью, но и человеком не являлся, пусть и выглядел как они. Тогда кто? Какой-нибудь новый полукровка? Смесь демона с... Кем? Человеком? Эльфом? Нет, это бред. Рунг знал, как выглядят тифлинги и камбионы. Да, они могли внешне очень сильно различаться в зависимости от того, от каких демонов произошли, но на ауру-то внешность не влияет. Да и от всех, в ком течёт кровь демонов Абиса или дьяволов Баатора, за версту несёт эманациями Хаоса, а в Фобосе Хаоса не было! Совсем! Уж он-то, который вот уже на протяжении сорока лет постоянно видится с обитателями нижних планов, обязательно бы почувствовал!

Задумавшийся шаман не сразу заметил, что его поджидает вождь. Лицо Гара выражало крайнюю степень беспокойства. Неожиданное бремя власти и десять лет балансирования на грани выживания, сделали воина очень осторожным и рассудительным для орка, чему немало способствовало также наличие рядом, хоть и донельзя вредного, что он и сам признавал, и даже чуть-чуть гордился, но при этом мудрого шамана.

— Не знаю! Но Харушаки его не посылали. Гыраг, если бы захотел, раздавил бы нас за пару часов, и другие кланы тут тоже, скорее всего, не при чём, — не дожидаясь очевидного вопроса, ответил шаман, скребя когтями подбородок.

— Одиночка? — хриплым басом поинтересовался вождь.

— Думаю, да.

— Но зачем? Он прикончил Хурмака и Машара, Карослины даже пикнуть не смогли, при такой силе он мог хорошо устроиться у Гарыга, зачем ему мы? Это же глупо.

— Ну не так уж глупо, — продолжая задумчиво выскребать в бороде грязь, протянул старик. — Если он действительно одиночка и ему нужно место для жизни, то он сделал лучший ход из возможных, придя именно к нам... — заметив непонимание на лице вождя, Рунг продолжил: — Ну смотри, кем бы он был у Гарыга? Одним из многих сильных и ценных воинов, но не более. Если ты помнишь, гвардия этой горы сала состоит не из кого-нибудь, а из огров, и их там уже десятка четыре, если не больше.

— Такое забудешь, — лицо Гара скривилось: огров в племени Харушак было больше, чем воинов в племени Равшай.

— Ну вот и подумай, где ему будет проще подняться? У нас он только пришёл и сразу стал третьей фигурой в племени, а у Харушаков хорошо если лет через несколько куда-то в середину иерархии пробиться удастся, — при последних своих словах шаман задумчиво уставился на стену за спиной вождя, что-то прикидывая в уме и автоматически поигрывая пальцами по притороченной к поясу рукояти кинжала.

— Ты говоришь так, как будто мы не последнее племя, а минимум второе по силе, — скептически заявил Гар, сложив руки на груди.

— Всё может быть, — всё так же задумчиво произнёс шаман, не поворачивая головы.

На лице Гара отобразилось полнейшее изумление. Его поразило не само заявление, приходилось ему слышать и куда больший бред из уст тех идиотов, которые сперва переходили ему дорогу, а потом лестью старались вымолить себе пощаду. Нет, Гара поразило, что подобное заявление делает не кто иной, как Рунг, а ведь более недоверчивого и подозрительного пессимиста было сложно найти. Пусть такого слова как «пессимист» вождь и не знал, но зато знал характер шамана и этого ему хватало. Ситуация была совершенно нетипична, и Гар начал очень аккуратно подбирать слова — мало ли, вдруг старый пень наконец спятил? Кто их, колдунов, разберёт?

— Если даже он и силён, как огр, и при этом быстр, как дроу, разве это делает его равным хотя бы гвардии Горыга?

— Ты рожу-то попроще сделай! — ехидно оскалился старик, многозначительно сощурившись и натурально сверкнув глубоко посаженными глазами, что в полутьме коридора могло до смерти напугать какого-нибудь молодого гоблина. — Не сошёл я с ума, и хоронить меня раньше времени не надо! Что до силы, скажи: огр может гранит руками крошить?

— При чём здесь гранит? — было видно, что у Гара отлегло от сердца. Кровожадно зыркающий шаман его, конечно, тоже пугал, ничуть не меньше, чем многострадальных гоблинов, хотя бы потому что вождь племени имел некоторые представления о возможностях и фантазии этого шамана. Часто подкреплённые конкретными примерами. Но всё-таки, обезумевший единственный шаман — это куда хуже и для него, и для племени, чем тот же шаман, но просто не в духе.

— А при том, — назидательно начал Рунг, — что наш гость пальцами гранитный пол проминает так, как ты бы кусок едва подсохшей глины крошил. И главное, что он даже этого не замечает!

— Это как? — моргнул орк, от удивления поджимая верхнюю губу. — Как можно не заметить, что крошишь гранит?

— На заклинании сосредоточился, вот и не заметил. Ну и как думаешь, много огров даже двумя руками могут кусок гранита в крошку размолоть?

— Думаю, что мало, — ошарашенно ответил вождь.

— Вот и я думаю, «что мало»! Но сила — это не главное, — старик слегка помедлил, но всё же решился рассказать: — Он может выучить заклинание с одного взгляда на свиток. Ты понимаешь, с одного взгляда! Да любому магу нужно минимум минут пять, а начинающие так и вообще часами сидят, заучивая, а потом ещё часами пытаются правильно произнести, коверкая жесты и тональность. А Фобос глянул на описание, уселся на пол, и уже через минуту у него получилось! С пятой попытки! Ты понимаешь? За минуту он понял, как правильно довернуть кисть, как сложить пальцы и где нужно делать паузы! В свитках этого нет, там только общие описания, а в сложных заклятьях только название жеста, поэтому и нужен учитель, чтобы объяснил тонкости и показал, как правильно. Но я ничего не объяснял и не показывал! Он сам понял, понимаешь? Сам! За минуту! С одного взгляда! Это просто невозможно!

Было видно, что Рунга прорвало, похоже что все его мировоззрение трещало по швам и ему нужно было выговориться, а Гар оказался единственным, на кого старый шаман мог излить своё потрясение.

— Может, он просто уже умел колдовать? — осторожно предположил воин. Сам он был настроен скептически, в магии не разбирался, но и в чудеса не верил, а судя по словам Рунга, происшедшее было сродни чуду.

После слов вождя седовласый орк скривился, как от зубной боли.

— Ты что думаешь, я неуча от опытного мага не отличу!? Да если бы он умел даже простого светляка создавать, это было бы видно! Уж в своей собственной пещере, где у меня полсотни верных духов, и вообще где место моей наибольшей силы, скрыть от меня подобное смог бы разве что архимаг, и я очень сомневаюсь, что кто-то из них пошёл бы ко мне в ученики, — голос Рунга так и сочился сарказмом и ехидством, — даже Халастер не настолько безумен, чтоб его, мумию старую, оседлала королева ледяных великанов и месяц сношала без перерыва!

Гар мало себя представлял кто такой этот Халастер и за что ему такое жуткое, даже по меркам орков, наказание, но общий смысл, что сморозил чушь, осознал.

В обычной ситуации он был бы сильно раздосадован, что так опозорился перед стариком. Мало того, что теперь ему об этом будут напоминать при каждом удобном случае, так ведь это же надо додуматься — ставить под сомнение силу и опыт, пожалуй, старейшего, если не сильнейшего шамана Териамара? За такое кого другого уже пришлось бы отскребать со стенки, да и на свой счёт орк, мягко говоря, уверен не был.

Однако, сейчас Гар был этому даже рад, впервые за многие годы чувство обречённости и безысходности отступило и впереди появился маленький огонёк надежды. Гар, как и Рунг, был необычным орком, он предпочитал сначала думать, а уже потом действовать и не идти на поводу у инстинктов, стать таким его заставила жизнь. Вождь Равшаев не тешил себя иллюзиями; если бы он со своим племенем влился бы в какое-то другое, для него лично это означало смерть от ножа в спину или в очередной межплеменной стычке, где он обязательно оказался бы на острие вражеской атаки или сам бы находился в первых рядах атакующих. И в принципе, это было правильно: зачем губить своих воинов, если можно подставить под удар союзника? Да и от вождя этих союзников следует избавиться, а то ещё надумает попробовать власть захватить. А вот когда он умрёт, тогда новых членов племени можно будет уже не опасаться. Таким образом, перспектив он не видел — за то время пока у Равшаев рождалось десять мальчиков, в соседних племенах их появлялось десять раз по десять. Никаких перспектив. Но если Рунг прав, то у них появился шанс изменить своё положение и значительно усилить племя, судьба Карослинов это подтверждала наглядно.

-Всё равно не понимаю, если у него всё так хорошо, зачем ему мы?

-Есть ряд… проблем, — поморщился старый орк, — но они преодолимы. Что же касается нас, то, как ни смешно, ему просто некуда идти. «Светлые» расы не примут не пойми кого, то ли демоническое отродье какое, то ли сбежавший эксперимент какого-нибудь свихнувшегося архимага… хм… это бы многое объяснило, — шаман углубился в свои мысли, но вскоре вернулся обратно, — обитатели Подземья, хе-хе, его примут с радостью. Вот только их гостеприимство ещё никому не добавляло здоровья, — вождь понимающе хмыкнул, действительно, идти к дроу или серым карликам без связей, это всё равно, что добровольно встать в рабский загон, про иллитидов и говорить не стоит — по сохранившимся слухам, даже поднимаясь к поверхности для «торговли» с орками эти твари пытались невзначай подчинить и увести с собой десяток-другой дополнительных рабов. Зачастую, в этом качестве выступали сами незадачливые торговцы. Но проблемы ученика Рунга волновали его не сильно — своих хватало более чем.

-И что помешает ему просто уйти дальше, получив от нас всё, что требуется?

-Ничего, но пока он с нами, мы можем получить от него то, что требуется нам. Карослины тому отличный пример. А дальше… не знаю, что он хочет, но вряд ли откажется от возможности иметь крепкую базу с союзниками, если что-то случится. И мы, Равшаи, вполне можем стать такими союзниками, — оскалился шаман. Дальнейших пояснений не требовалось, всё было сказано и так, ну а то, что осталось недоговорённым… В конце концов, они знали друг друга не первый десяток лет.

— Ты раньше упоминал, что он хотел тренироваться с воинами племени, — осторожно произнёс Гар, следя за реакцией шамана, проверяя свои догадки.

— Обязательно дай ему лучших, да и сам составь компанию; думается мне, что в обращении с оружием у него ситуация та же, что и с магией. И ещё. Собери информацию о других племенах, любую, вплоть до того, кто как к кому относится. Наш друг всё-таки вампир, и ему нужна кровь; думаю, добывать её он будет сам, но мы же можем помочь с выбором жертвы.

— Хорошо, сделаю, — похоже, старый шаман уже планировал, кому из своих коллег первому устроить несчастный случай; действительно, что может быть несчастней, чем «случайная» встреча с голодным вампиром? Да и сам Гар чувствовал редкое возбуждение и предвкушение и собирался исполнить поручения шамана самым лучшим образом...

* * *

Увы, в обычной магии Рунг был не силён, вернее не совсем так... Диапазон его знаний был огромен — он мог свободно излагать принципы взаимоотношений богов со своими жрецами, мог поведать массу интереснейшей информации о самых различных Планах бытия, от миров «вечной охоты» в Сфере Природы, до самых нижних уровней владений Бога Смерти, был способен на пальцах объяснить кардинальное отличие принципов исполнения боевых заклятий от двеомеров магии призыва и почему чародею слишком углубившемуся в одну будет крайне сложно оперировать в другой области, а уж про мир духов и работу с ними он вообще знал на порядок больше чем я — лично духом побывавший. И всё же, классическая магия была... Не его специализаций.

Знание общих положений и принципов обучения не могло помочь с наскока найти решение возникшей у меня проблемы. Методом проб (и мучений) нам удалось точно установить, что дело действительно в моих памяти и ауре или, если угодно, сути, точнее в их... твёрдости.

Этот феномен я, к собственному стыду, осознал не так давно. Не скажу, что в прошлой жизни я страдал склерозом, скорее выборочной памятью, то есть, к примеру, запомнить событийный ряд и общий смысл прочитанного текста и быть способным всё это воспроизвести даже спустя несколько лет после прочтения — легко, а вот имена, даты и точные цифры, тут уже возникали проблемы. Тем удивительнее было понять, что с момента появления в этом мире я помнил, ну если и не всё абсолютно, то уж те моменты, которые считал важными — до мельчайших деталей.

Чисто теоретически, это могло быть следствием пребывания, так сказать, в отрыве от физического носителя. У чистой души нет мозга, куда при жизни пишется вся информация и тем не менее, я себя осознавал и всё помнил, следовательно, при обретении тела это могло как-то повлиять. Также не исключён вариант, что с новым телом мне просто досталось куда более совершенное содержимое черепной коробки. В любом случае, факт остаётся фактом — в плане знаний, самостоятельно, я ничего не забывал. Отвлечься и выкинуть из головы какие-нибудь планы на будущее, вроде «нож вечером поточить» — это да, никто не отменял, а вот забыть как был одет хотя бы Рунг в нашу первую встречу — физически не получается, всё, вплоть до, цвета грубых стежков на заплатках, вспомню — только попроси.

С «тонким» телом ситуация была похожая, смерть и связанный с ней перенос и перерождение при участии столь могущественной сущности сильно закалили духовную составляющую, сделали её мощнее. Казалось, нужно бы радоваться…

И тут в дело вмешивался... механизм. Что-то вроде автоматического удаления в игре одноразового предмета из сумки персонажа после использования, только в роли предмета выступала память о заклинании и его же след на ауре мага. Ведь волшебники тут буквально подвешивают заклинания в своём тонком теле, напрямую соединяя его со своей душой живыми «стежками». И самое жуткое — по словам Рунга, это было нормально! То есть все чародеи Торила каждый раз вколачивали в свою духовную оболочку заклинания и вырывали их из неё, но уже «с мясом» прихваченным теми самыми стежками. Судя по всему, прежде всего, повреждениям подвергалась область памяти, от чего маги и забывали использованные заклятья, будучи вынуждены учить их, фактически, с нуля. Про то, во что должна превратиться духовная оболочка от подобной практики я старался не думать.

И ведь ничего... Обитатели мира, по словам Рунга, совершенно спокойно творили волшбу и прекрасно себя чувствовали! Никакого дискомфорта, не говоря уж о том, что творилось со мной — вбивать по нескольку десятков «магических гвоздей» в свой дух для местных магов было нормой! Исключением являлись только те, чей суммарный уровень знаний позволял составить потраченные чары «на ходу», с того же нуля выстраивая схему двеомера под требуемый результат. Но таких были единицы, особенно среди короткоживущих рас, абсолютное же большинство магов постоянно таскали с собой тяжёлые и не очень фолианты, куда записывали, буквально всё, что знали, для постоянного заучивания, под ситуацию.

Что тут делать, я, мягко говоря, не знал. Система-то... Чёрт с ней! Пусть и выглядит всё это зело подозрительно, заставляя паранойю цвести и колосится, но плевать. Вопрос в том, как мне быть? Отказываться от магии? Да я лучше ещё раз сдохну! Но и переживать при каждом заклинании «нежное» поглаживание наждаком по извилинам мозга...

По большому счёту, вариант я видел только один — учиться отстраняться от боли в ключевой момент, ну или на крайний случай — терпеть. Глупо, да, с этим сложно поспорить. Более чем вероятно, что в результате подобного насилия над собой я не столько привыкну, сколько нанесу своему здоровью серьёзный урон — тот факт, что моё тело уже не человеческое, отнюдь не означает иммунитета от подобного развития событий, но... Как сказано выше, я готов ещё раз умереть, но не отказываться от магии, в конце концов, овладеть ею было смыслом всей моей жизни!

Хорошие слова, и я даже шёл к этой цели, сцепив зубы и пытаясь удержаться на ногах после очередного примитивного «светляка», выдать парочку которых сможет и последний гоблин после двух недель натаскивания, как любезно просветил меня Рунг, правда, использовал он несколько другие выражения, но если убрать все нецензурные обороты, то смысл двадцатиминутной речи сводился примерно к этому.

-...Нет, больше эту, — далее последовал очередной витиеватый шедевр орочьей словесности, — я терпеть не намерен. Из тебя волшебник, как из огра эльфийка-танцовщица! — колдун решил прогнать «ученика»? Хм, возможно, ему просто надоело возиться. Понимаю, но настроение мне данный факт не добавил, мелькнула даже мысль открутить старому орку голову, просто на всякий случай, пока он не решил, что так «опозоривший» чужак будет неплохо смотреться в котле. Всё-таки здесь он на своей земле... Что сказать, я явно был в тот момент не совсем адекватен. То ли последние неудачи подкосили, то ли продолжительное общение с орками и гоблинами без соответствующей душевной закалки след оставило, как бы то ни было, глупостей я натворить не успел, поскольку Рунг таки завершил свою мысль, — …значит, будем делать из тебя шамана! Ты силён, сможешь убить много врагов. Убить и подчинить их души!

-Хм, не скажу, что это то, о чём я всю жизнь мечтал, — Рунг, конечно, крут, но вот его «коллега» из Карослинов не впечатлял. Да и не припомню я историй о могущественных шаманах, оставивших свой след в истории, простите за каламбур, а вот чародеев было предостаточно, тот же Эльминстер, например, быть же простым «обывателем» от магии, что не сможет достичь чего-то существенного в этом ремесле… пожалуй, вариант с «убиться ещё раз» не будет казаться таким уж глупым.

-Хе-хе, что, считаешь, что шаманы ни на что не годный мусор? — оскалился орк, — да не отвечай. По роже твоей кислой всё и так видно. Хех, так вот, тут ты крупно ошибаешься, как и многие до тебя.

-Ну, прошлый не впечатлял.

-Да этот выкидыш пещерного слизня и не был шаманом. Так, у Груумша клянчил подачек, придурок, нашёл у кого что-то просить. К этому божку нужен совсееем другой подход, — если бы сейчас сюда спустился Эльминстер и предложил мне стать своим учеником, я бы был ошарашен меньше. Нет, то, что Рунг далеко не так религиозен, как его коллеги, я уже и сам понял, но вот такое отношение… для оркского шамана, мягко говоря, необычно.

-Эм… а разве это не богохульство и всё такое?

-Ага, оно самое, — как ни в чём не бывало, подтвердил орк, — вот только Груумшу похрен, кто там что про него говорит, он — орковский бог, его не волнуют слова, мысли и прочая хрень, его интересуют только действия. Даёшь ему жертвы, ведёшь себя правильно, а не как трусливая крыса — он даёт тебе силу, всё просто и ясно. Я — шаман, а не жрец, поэтому могу заключать такие сделки с любыми духами, не захочет один — согласится другой, не другой, так третий. Не хватит у него сил — подключится четвёртый, пятый, — шаман поднял на меня взгляд, — ...сотый.

-Кхм, — это уже внушало, но, как всегда, готов поспорить, есть множество подводных камней, — и в чём подвох? Дай-ка догадаюсь, плата?

-Не только и не столько, большинству хватает просто нашей силы — она для обитателей духовного плана излюбленная пища. Кто-то требует жертв и крови, но ведь с этим у тебя проблем нет? — оскалился старый колдун.

-Нет, но как-то всё равно слишком гладко.

-О, я не забыл упомянуть, что если ты попытаешься укусить больше, чем можешь проглотить тебя сожрут? Ха-ха, — видимо, он считал эту шутку смешной. М-дааа, — ну и ещё одна маааленькая особенность работы с духами — их может не оказаться в нужный момент под рукой, — сейчас старый орк был мрачен, видимо, неприятные воспоминания, — так что правильная привязка духов и заключение с ними договоров — это самая важная часть науки шамана. Ну что, впечатлён?

-Пока сложно судить, но ведь альтернативы всё равно нет?

-Ну почему же? Ты можешь продолжать подыхать после каждого заклинания ученического уровня, — я тяжело вздохнул. Ответ был очевиден...

Но год у меня явно не задался. Видимо, весь запас удачи ушёл на перерождение и выживание после него — с шаманизмом тоже не ладилось. Если с использованием обычных заклинаний никаких сложностей не возникало, не считая того факта, что творить их было сущей пыткой, и работали они вполне сносно, то в общении с духами у меня появились проблемы другого рода. Я хорошо их видел и чувствовал, что неудивительно, поскольку мне самому довелось побывать одним из них, но вот сами духи со мной общаться категорически не хотели, некоторые вообще панически боялись.

Почему так — Тьма его знает. Я грешил на последствия диаблери, мол духи видели, что я могу употреблять в пищу души, и любви ко мне это не добавляло. Но как оно на самом деле... Мелочь то даже не допросишь, у них ведь даже полноценного разума нет, только инстинкты, а подручные Рунга, как назло, вели себя в моём присутствии вполне спокойно.

Разумеется, выход был и был он очевиден — контактировать с более сильными, агрессивными и разумными духами, что сами не прочь полакомиться сородичем или зазевавшимся заклинателем (если дело в диаблери), а также способны к диалогу... Проблема состояла в том, что на начальных этапах пути шамана, если ты не полный идиот и жить хочешь, можно контактировать только со слабыми светлыми духами, на худой конец, с серыми, но это уже опасно. С тёмными можно начинать работать только после долгих лет обучения, и то далеко не все решаются. Про кого-то сильнее и упоминать не стоит. У орков с этим делом, конечно, не так строго; Рунг, например, большую часть жизни имел дело именно с тёмными духами, однако ни малейших сомнений в том, что нужно начинать с наименее опасных сущностей, не испытывал. Вот только эти «наименее опасные сущности» от одного моего присутствия начинали ломиться на родной уровень бытия и никаких дел со мной иметь не хотели, просто игнорируя мои призывы. Я начинал подумывать о том, чтобы всё-таки уломать Ругна на опыты именно с тёмными, но пока держался и на всех занятиях упорно являл собой образец абсолютно бездарного ученика.

Кстати о терминах. «Светлый», «серый» и «тёмный» — это, мягко говоря, обобщения. Различных планов, уровней, подуровней, островков и оврагов бытия вокруг Торила было столько, что одно перечисление названий заняло бы увесистый фолиант. Населяли их совершенно разные существа, были вполне себе материальные, а были и духи, по которым вообще не скажешь, к какой энергетически-цветовой категории они принадлежат. Классификацией всех этих чудесят природного пофигизма никто даже и не думал заниматься — все личности, могущие контактировать с другими планами бытия, как правило — весьма занятые товарищи и им найдётся занятие поинтереснее, чем протоколировать и описывать типы полуразумных существ, обладающих ещё и изрядным непостоянством форм и содержания.

Но моего упорства это не снижало. Можно сказать, что я был одержим желанием стать магом, а потому — раз за разом взывал к молчащим духам на шаманских практиках и доводил себя до полубессознательного состояния в практиках «обычной» магии, надеясь, что когда-нибудь, мой организм привыкнет к такому издевательству. Глупость и я это хорошо осознаю, но… Впрочем, об одержимости я уже говорил.

С боевой подготовкой дело обстояло лучше, я был на порядок сильнее и быстрее орков, к тому же обладал хорошей памятью. Достаточно было мне только раз правильно исполнить приём, и с вероятностью в 80 процентов я мог его с точностью повторить. Закрепить результат также было относительно недолго. Так что уже через полгода лучшим бойцам племени стало нечему меня учить. Ситуацию портило то, что орки сами не были искусными бойцами, да чего уж там, к фехтованию этот народ отношение имел весьма опосредованное. Примерно такое же, как африканское племя людоедов к ядерной физике. То есть, возможно, в их котёл когда-то попадал обладатель нужных знаний. М-да. Всё их военное искусство сводилось к простой тактике «задавить числом», да набору из нескольких десятков грязных приёмов, рассчитанных больше на топор и дубину, чем меч или саблю. Что поделаешь — издержки образа жизни.

Естественно, в силу объективных причин для племени Равшай данная тактика была малоэффективна, в связи с чем общий уровень воинов-равшаев был выше, чем у остальных обитателей Териамара. Только увы, это не меняло того факта, что без учёта силы и скорости я был довольно средненьким бойцом, очень средненьким, во всяко случае, по моим ощущениям.

И изменить эту ситуацию в лучшую сторону, живя среди орков, было нельзя.

К счастью, этот прискорбный факт не мешал продолжать тренироваться и пытаться импровизировать. В конце концов, опыт мне необходим — запомнить приёмы и уловки и уметь их применять в бою — большая разница. А с Равшаями у нас был именно бой. Орки и так не сильно сдерживаются при учебных схватках, а уж осознав, что достать меня очень сложно, как и покалечить затупленным тренировочным оружием, бросались со всей силой и яростью. Что ж, положа руку на сердце, кое-что я из этих занятий выносил, но для нормального развития мне требовался учитель и спарринг-партнёр, знающий немного больше, чем принцип «дубиной по кумполу и нет проблем». Вот только где его взять?..

* * *

Дни складывались в недели, недели плавно перетекали в месяцы. Год моего пребывания у Равшаев прошёл как-то незаметно. Это время было весьма насыщенно событиями — в Териамаре окончательно разделили территории, оставшиеся от Карослинов — после потери верхушки, эти орки умудрились сильно сократить количество собственных бойцов в процессе истинно демократических выборов. В итоге, от довольно многочисленного племени осталось несколько банд, подавшихся кто куда: кто пошёл ловить удачу на большую дорогу, кто попытался прибиться в другие племена. Некоторые даже пришли к Равшаем… Вот только повели себя уж больно нагло, желали чуть ли не «гвардией» вождя стать, причём мысли устроить в ближайшее время «перевыборы вождя» читалось на их мордах без всякой телепатии. Гару это не понравилось, Рунгу — тоже, да и я, как нарочно, давно на охоту не ходил… В общем, с тех пор этот отряд никто не видел. Что поделать — в орочьих городах и не такое бывает.

Зато гоблинов из разорённого племени приняли довольно радушно и было тех гоблинов весьма прилично. Как позже выяснилось, тут сыграла роль некоторая репутация Равшаев. С учётом того, что полноценного «вассального» племени эти орки не имели, самих гоблинов-слуг у них было всего-ничего, много работы свалить на худые плечи не получалось. Но работу делать было нужно, вот и вкалывала орочья молодёжь вместе с самками и «стариками» (относительно, всё-таки орки оставались орками и понятие «социальные гарантии» было для них каким-то очень изощрённым ругательством) наравне с немногочисленными гоблинами. Ну и отношение к мелким пройдохам было куда как лучше и мягче — ну не выходит у разумных по чёрному шпынять тех, с кем годами вкалываешь в одной пещере плечом к плечу.

Данный факт вызывал презрение со стороны остальных племён к неудачникам, однако, по «странному» стечению обстоятельств, освободившиеся гоблины решили податься к Равшаям чуть ли не полным составом.

О, сколько огорчения было у некоторых соседей. Как же так, «неудачники» вдруг обзавелись слугами, да ещё и таким количеством, что на одного орка чуть ли не полдесятка приходится, в то время как им, «большим и сильным» гоблинов не хватает. Всё это, приправленное множеством идиоматических конструкций, сообщили Гару «послы». Завершалась речь требованием знать своё место и отдать гоблинов.

Вождь огорчился, шаман тоже… Ну и я как-то вдруг понял, что опять замотался и нарушаю режим здорового питания. Кхм, но что-то я повторяюсь. В этот раз устраивать резню на вражеской территории было нельзя — мы и так неплохо усилились за прошедшее время — попытки орковских воинов прирезать вампира на тренировках здорово подняли их уровень навыков и реакцию, плюс гоблины, плюс могущественный шаман. Пусть официально Равшаи были всё ещё слабейшими, но если это «слабейшее» племя вырежет нескольких «средних», то нездоровое внимание мы привлечём, а там как бы чего не вышло — связывать с гвардией огров местного «короля» мы не готовы… пока что. Так что ограничились столь же «вежливым» ответом нашим соседям, переданным вместе с головами послов. Думал, будет конфликт, но нет, всё как-то само собой сошло на тормозах. Не считать же несколько попыток «исчезнуть» патрули Равшаев, да ответно все-таки исчезнувшие патрули наших дорогих друзей? Так, мелочи жизни.

Эх, жаль, что не смотря на все ухищрения Рунга, с магией у меня было всё также грустно, тогда бы можно было поговорить с окружающими совсем по-другому, но, увы. Нет, теории я вобрал немало, наверное, всё, что мог мне передать наставник по классической школе и очень многие приёмы шаманизма. Но вот с практикой… с практикой всё было сложно...

* * *

В очередной раз лёжа на полу и пытаясь отдышаться от «восхитительных» ощущений, я размышлял об отличиях магии и шаманизма, пытаясь понять, в чём же дело, почему я нормально колдую во втором случае, пусть и без толку, а в первом падаю, скручиваясь от боли?

Итак, в чём же разница между классической магией и шаманизмом?

По большому счёту, разница в самом применении силы. Волшебник строит конструкт сам, пусть маги тоже частенько имеют дело с духами, те же их излюбленные элементали — это просто стихийные духи, получившие материальное воплощение. Шаманы же творят только и исключительно через духов. Никаких «заклинаний» как таковых, только задача и предполагаемая плата. Оба направления призыва довольно сильно перекликаются между собой, разница только в том, что маги действуют больше силой, в то время как шаманы большей частью ищут взаимовыгодного сотрудничества. Или даже дружбы. Конечно, везде есть исключения, среди магов это «призывающие», от шаманов они отличаются только методами и тем, что не зацикливаются только на представителях «духовного» социума. Среди шаманов есть тёмные, действующие силой и не интересующиеся мнением «подчинённых». Да и среди духов есть те, с которыми нельзя иметь дело «по-хорошему».

Но всё же большая часть шаманов именно покупает услуги духов, честно платя за работу. Если нужно кого-то убить, то в те слои реальности, где обитают существа, с которыми шаман работает, он посылает нечто вроде объявления: «Хочу, чтобы вот этот нехороший гражданин прогрелся до косточек. Награда такая-то». Обычно такое письмо адресуется либо кому-то конкретному, либо первому, кто возьмётся за работу. Истинные духи вообще время воспринимают иначе, чем плотские существа, для них есть только сейчас. И длится это «сейчас» то ли мгновение, то ли вечность, но на то, чтобы ознакомиться с сутью заказа и решить, принять ли его, у них уходит просто ничтожный промежуток времени, после чего либо следует отказ и такой «заказ» дожидается следующего желающего, либо существо или существа приступают к работе. И если ты просто пожелал, чтобы противник спёкся, то, как они это будут делать, уже не твои проблемы. Духи обычно идут своими, более короткими и ведомыми только им самим путями, экономя магические силы и просто поджигая противника. Но если ты непременно хочешь, чтобы из твоей ладони вырвался огненный шар и ударил типа, стоящего от тебя в скольких-то там шагах, то это тоже можно устроить. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Но вот если этот огненный шарик скользнет по защите противника, не принеся ему вреда, то тут уж сам виноват, контракт выполнен, извольте расплатиться. Основное время шаман тратит как раз на правильную формулировку послания. При этом, постоянно работая с духами, шаман сам по себе мало что может. Он, конечно, способен лично творить некоторые заклинания и с успехом это делает. Но с течением времени он становится крайне зависимым от своих партнёров, ведь заплатить определённое количество энергии и сразу получить результат гораздо проще, чем самому совершать весь необходимый цикл действий, чтобы добиться его самостоятельно.

Маги же, как я уже упоминал, всё делают исключительно сами. Даже когда они кого-то призывают, то не для тонкой работы, а чаще всего в качестве солдат. Исключения, естественно, бывают, но они лишь подтверждают правило.

Какой подход лучше сказать проблематично — всё зависит от обстоятельств. Маги мобильны и от перемены места обитания особых изменений в силе не имеют, а шаман способен с каждым годом наращивать свою мощь в каком-то определённом месте. Вот тот же Рунг мог в своей пещере и десяток средних магов скрутить, даже не вспотев. В бою основные преимущества магов заключаются в том, что они способны творить заклинания быстрее и сил на это расходуют значительно меньше, но набор заклинаний и сил у них всё-таки конечен — подвесить в ауре сотню-другую «Огненных шаров», не говоря уже о чём-то более сложном и могущественном, типа «Огненного дождя» или «Метеора» будет, мягко говоря, проблематично. Шаман же, вполне может заручиться поддержкой и нескольких сотен духов, которые вполне смогут обеспечить и пресловутую «сотню фаерболов» и чего похуже. К тому же, если означенный шаман имеет хм… хорошую «репутацию» среди духов, то духи могут помочь и без платы или «в кредит», рассчитывая на щедрые дары позже.

Почему же в таком случае шаманы, весьма малочисленны, в то время как волшебников и колдунов, по сравнению с ними, просто толпы? К сожалению, «привязка» к местности и ненадёжность духов — далеко не единственные проблемы «Жрецов широкого пантеона». Заставить работать в союзе духов огня и воды может лишь великий шаман, а волшебнику достаточно лишь прочитать нужное заклинание для получения схожего результата. В целом можно сказать, что начинающий шаман сильнее начинающего волшебника, но мастер магии, случись ему встретиться с шаманом вне его земли, легко заткнёт за пояс говорящего с духами, потратившего на совершенствование столько же времени, сколько и чародей. Вот и сидят шаманы по своим весям, изредка и очень неохотно принимая учеников, в то время как волшебники бродят по миру, строят целые школы и натаскивают десятки неофитов.

Вообще, система магии в Ториле была… своеобразной, скажем так. Не знаю, везде ли наблюдается подобное или же случай уникальный и в остальных мирах дела обстоят иначе. Скорее всего, второй вариант ближе к истине, но точно проверить это я смогу очень нескоро, если вообще смогу. Но вернёмся к Торилу и его системе и её странностям. Возьмём, к примеру, такое понятие как «маг-стихийник», являющееся чуть ли не штампом любого фентези. Вся соль состояла в том, что в Ториле такого понятия, как «маг-стихийник», не существовало, заклинания той или иной стихии были, но в отдельную школу их не выделяли, и магов, занимающихся каким-то одним направлением, тоже не было. Вернее, не совсем так. Сами направления магии были, но принцип их формирования оставался для меня неясным — в смысле, было направление боевой магии или магии призыва, ну, и той же некромантии. Вот только тот факт, что разные атакующие заклятия могут иметь совершенно разную природу, принцип построения и энергетическое наполнение никого не волновал, то есть, волшебник с одинаковой лёгкостью кидался «огненными шарами», «кислотными плевками», «ледяными вихрями» и «взрывами смерти», ориентируясь больше на собственные предпочтения и ситуацию, а ведь те же шаманы как раз вполне себе «разделялись» по стихийному признаку — воздушный дух огненным шаром не кинет при всём желании.

И этой странности способствовала местная структура магии, где основополагающим фактором являются не личные способности аколита и даже не объём его магического резерва. Как я всё больше убеждался, местная система являлась этакой универсальной операционкой с набором стандартных программ. Читая заклинание, маг тем самым запускал одну из этих программ, она активировалась, тут же использовалась или подвешивалась в ауру, а его собственная сила при этом тратилась только на запуск, остальную же энергию, необходимую для выполнения магического действия, давала сама магическая ткань мира, или как её ещё называли, «Пряжа Мистры». Отсюда, кстати, исходит ещё одна причина меньшей популярности шаманизма — духам необходимо платить за работу куда больше, чем тратить на «нажатие кнопки».

Мысли текли вяло, пятно люминесцентного мха на потолку навевало созерцательное настроение, и если бы не ощущение, что где-то между извилинами правой части темечка застрял камушек, можно было бы сказать, что жизнь вполне прекрасна. Но в какой-то момент, когда круг перебора воспоминаний пошёл уже на энный заход, на грани сознания начала крутиться какая-то смутная тень. Вроде бы что-то столь очевидное и лежащее на самом виду, простое и понятное, но вот ухватить это «понятное» никак не получалось. Духи и Ткань Мистры, Ткань Мистры и духи… и тут верткая мысль всё-таки позволила себя схватить. Неужели? Спеша проверить свою гипотезу. Я подорвался с места и поспешил к наставнику.

— Почему маги на какое либо действие тратят меньше сил, чем шаман? — выпалил я с порога.

— Ты б ещё спросил, почему у Груумша такие тупые жрецы, — отмахнулся орк, даже не подняв лица от мешочка с травами, в котором ковырялся. К счастью, достав щепотку чего-то размолотого и со смаком втянув её носом, так сказать, на полную глубину, он всё же соизволил ответить, пусть мой вопрос и был из разряда очевидных вещей: — Кроме той энергии, которая пойдет непосредственно на выполнение заказа, урррф! — орк громко фыркнул и старательно зашевелил всей верхней частью головы, от ушей, до кожи на макушке, — нужно ещё и вознаграждение исполнителю. И с размерами и первого, и второго нельзя жадничать. Я же уже говорил, чем ты слушал?

— Логично, без мотивации никто работать не будет, а без правильного инструмента, ни от какой мотивации не будет толка, — пробормотал я, игнорируя упрёк шамана, ибо факта объяснения я не помнил, а значит его и не было. — Это понятно. Да и если оплаты не будет, то никто и не почешется, тоже ясно. Но разве духи не могут брать энергию напрямую из магической ткани мира? — собственно, именно этот вопрос меня интересовал больше всего.

— А кто ж им даст? — мешочек полетел на ближайшую полку, а всё ещё пребывающий в процессе «усвоения» шаман, прошествовал в другой конец помещения, начав рыться в стоящих там склянках, явно в поисках булькающего содержимого. — Магическая ткань на то и зовётся «Пряжей Мистры» что у неё хозяйка есть. И делиться ей с «бедными родственниками» она точно не станет. Потому низшие духи и не появляются сами на материальном уровне, а если появляются, то надолго не задерживаются, — похоже, Рунг попался в хорошем настроении и его пробило на лекцию, был за ним такой грешок; все люди любят, когда их слушают, орки, во всяком случае, некоторые, не были исключением. А Рунг, вдобавок, очевидно соскучился по благодарному слушателю. — На их родных уровнях, конечно, тоже свободных источников нет — всё занято и поделено, но при этом для жизни достаточно разлитой энергии самого Плана, которой в Ториле почти и нет. Вся магическая энергия вплетена в Пряжу Мистры, и свободных потоков просто не существует.

— Понятно... Скажи, а что если увеличить объём предлагаемой энергии? Это повысит шансы на успех моих призывов?

Осматривающий очередную бутылку с мутной жидкостью, шаман замер и повернулся ко мне. Сперва его лицо выражало откровенное недовольство, но по мере того, как до Рунга доходил смысл сказанного, оно разительно менялось. Стало видно, что он до глубины души поражён и недоволен. Я сказал откровенную чушь? Нет, вряд ли, тогда он бы уже упражнялся в изящной словесности, сравнивая мои мыслительные возможности с умственным развитием придурковатого гоблина, причем, в пользу гоблина, само собой. Вместо этого в его глазах отразилась такая мировая скорбь и разочарование, что я даже загляделся и пожалел, что нет фотоаппарата. Я-то запомню, но вот как потом Рунгу показать? Но к чести орка, оклемался он быстро, и пещера наполнилась непередаваемыми руладами на смеси гоблинского, орковского, общего и ещё пары языков, которых я не знал. Смысл монолога сводился к простой мысли, что он, Рунг, бездарнейший сын вонючего гриба, выросшего на презренной слизи из носа последнего кобольда, совсем впавший в старческий маразм и слабоумие, не сумевший догадаться что... Хм, а вот эту конструкцию я понять не смог.

К моменту, когда монолог, наконец, утих, я уже минуты три пребывал в уверенности, что, во-первых, в моём учителе пропадает настоящий литературный талант (ну, в этом-то я не сильно сомневался), во-вторых, что гоблинский язык — один из самых богатейших и насыщенных языков мира; и наконец, что, главное, появились новые варианты преодоления моих проблем с шаманизмом.

— В общем, я сглупил, — мрачно поведал мне этот литературный гений. — Мог и сам догадаться, что основные призывы, которым я тебя учил, были составлены орками-шаманами для орков-учеников и отклонений, соответственно, не терпят, дабы нерадивый ученик с дуру чего не выкинул. Призывы человеческих говорящих, пусть и отличаются от наших, но не сильно. И в начальных призывах стоит жёсткое ограничение — отрезать лишний поток силы от ученика. Это основа техники безопасности, дабы мелкий недоучка не сдох на втором своём ритуале, отдав больше, чем он может себе позволить. Ну и порции силы за века выверялись таким образом, чтобы подобной подачкой мог заинтересоваться и притопать в мир на призыв только кто-нибудь мелкий, слабый и бесполезный. Кто даже такого недоучку задрать не сможет, если у этого недоучки есть хоть капля мозга в черепе.

-Звучит разумно, — действительно хорошо выверенная система, но для себя я вижу в ней одно маааленькое «но», которое и не преминул озвучить Рунг.

-Вот только в твоём случае за такую выгоду даже самый задрипанный и отчаявшийся дух в призыв не полезет. Низшие все тупые, но инстинкт самосохранения у них есть и рисковать быть сожранным за каплю силы никто не будет. А вот не за каплю… может и сыщется пара отморозков… ну и ли я направляющим пинком поделюсь, а там сам заинтересуется. Эх, — оскалился шаман, с тоской оглядев бутыль, всё ещё сжимаемую в руке, после чего, убрал ту на место, — придётся переделывать всю систему. Подкинул ты мне работы ученичок, залюби тебя Груумш, — старый орк навесил на речевой оборот ещё несколько конструкций, но судя по довольной роже — шанс наконец-то сдвинуться с мёртвой точки радовал его едва ли не больше, чем меня самого. Осталось только проверить выдвинутую теорию на практике.

Глава 5.

-Вы очень не любите демонов? Да вы просто не умеете их готовить!

Из разговора.

-Бах'ыр*, Фобос, твоя кожа, — в мой отнорок пещеры заглянула темнокожая орчанка со свёртком в руках. Двери, как таковой, в проёме не предполагалось и от остальной части жилища Равшаев меня отделяла только тонкая занавеска из кусков кож, которую женщина и отодвинула заглядывая внутрь.

-Положи там, — подавив короткий укол раздражения, киваю на застеленный старенькой шкурой булыжник, долженствующий изображать стул при входе.

-Бах'ыру нужно что-то ещё?

-Нет, можешь идти.

Женщина исчезла, я же с тоской проводил взглядом исчезающего на родной план духа. Сама того не подозревая, посыльная умудрилась сорвать мне уже почти получившийся опыт по переходу на грань Уровня Тени.

Сам по себе этот уровень бытия был, своего рода, «тенью» Торила, этаким условным негативом подклеенным к рамке фотографии с внутренней стороны. Конфигурацию этого явления Рунг знал очень условно, а объяснял и того хуже, но главные моменты донёс. В частности, соседство двух реальностей порождало такое явление как та самая «грань» — это было особое пространство "как бы" (кавычки — ключевой символ) между двумя мирами. На деле это было место, дэ факто, принадлежащее пространству Торила, но с физическими законами Уровня Тени.

Чисто теоретически, проникнуть на него можно было укрывшись в любой тени, и кое-кто из жителей Фаэруна это очень даже умел и практиковал, навык так и назывался «Скольжение в Тенях». Как не парадоксально, но к магии, как минимум, общепризнанной, он никакого отношения не имел и являлся чем-то вроде волевой практики. То есть некоторые личности умудрялись себя, как бы, настроить на «нужную волну», благодаря чему получали возможность немного сдвинуться из привычного пространства, при этом сохраняя с ним визуальную и тактильную связь. Этакий выход в четвёртое измерение — ассасин-стайл. Кстати говоря, по словам моего учителя, большая часть подобных личностей, а они, после смерти, частенько становились персонажами народного фольклора, как раз имело прямое отношении к профессии бесшумного вскрытия чужих глоток, что наводило на определённые размышления о механизме необходимой «настройки себя».

Собственно, последнее я и пытался нащупать, правда с костылём в виде помощи духов, для которых проникание в различные складки пространства — норма жизни, а тут ещё и платят. Само перемещение, так сказать, в виде транспортируемого груза, я уже проходил, всё как положено — дал задачу, заплатил, полюбовался собственной пещеркой в особо серых тонах и с заглушением звуков. Очень интересные ощущения, надо признать. Но вот самостоятельно перейти пока никак не удавалось. И вот только только начало получаться, как на тебе — отвлекли, прям по эталону закона подлости. Как же я хочу нормальную дверь...

Вздохнув, я начал новый призыв, увы, без помощи духов, продвинуться в освоении некоторых специфических вещей было не то, чтобы нереально, но очень сложно, с духами, впрочем, тоже. Настолько, что подавляющее большинство шаманов не заморачивалось подобными «глупостями» и, в случае необходимости, «припахивало» нужные сущности, я же так поступить не мог.

Да, та наша с Рунгом идея с большей платой увенчалась успехом, вот только, как выяснилось, «платить» мне требовалось впятеро дороже… минимум, для гарантированного результата переплачивать приходилось на порядок, и с этим ничего не поделаешь — до «нормальных» тёмных духов, которых бы не «смущала» моя природа мне было ещё пахать и пахать — практики и опыта не хватало категорически, от мелких же сущностей толку было мало. Что-то вменяемое они могли организовать только втроём-впятером, а мне, соответственно, приходилось платить как за тридцать—пятьдесят, а это — серьёзная нагрузка даже для сильного шамана, не то что для «Груумшева мяса-недоучки», до уровня которого «повысил» меня Рунг… Хотя, после ранга «отрыжка пьяного, больного гоблина-дерьмоеда», может и действительно повысил.

Единственным моим преимуществом было то, что я мог восстанавливать свои силы глотая чужую кровь. Но, во-первых, между «мог» теоретически и «мог» на практике есть существенная разница. Одно дело — выход на охоту раз в пару недель и совсем другое — хлебать кровушку вёдрами ежедневно. Кто мне такое "счастье" обеспечит? В кавычках, ибо вкус того, что течёт у орков с гоблинами по сосудам, как правило, с понятием «приятно» имеет примерно столько же общего, как коровья лепёшка внезапно распластавшаяся на твоём лице. Но даже забыв про это, существует ещё «во-вторых» и заключается оно в том, что так всё равно далеко не уедешь. Если тенденция по ценообразованию призывов сохранится, то даже кого-то среднего уровня сил я тупо не «прокормлю», сколько бы вёдер алой влаги у меня не было, просто в следствии ограниченности магического резерва. Он у меня, конечно, куда больше, чем обычно бывает у начинающего шамана — спасибо диаблери, но тоже имеет предел. Причём ситуация такова, что этого предела хватает, фактически, только на существующий уровень баловства с низшими духами, и исправить это пока не представляется возможным, так как начинается «в-третьих» — с диаблери тоже наметились проблемы.

Нет, работало всё как положено, но вот обычные орки уже почти что не давали хоть сколько-нибудь ощутимого прироста сил, про гоблинов и говорить нечего, спасибо хоть позволяли восстановиться. Ну и о каком приросте тут может идти речь? Ну кроме естественного, обусловленного долгими годами тренировок. Хотя, против него-то я ничего не имел и, собственно, уже год только им и занимался, но факта существования проблем это отнюдь не снимало.

С классической магией всё было также печально. Подводя итог, можно сказать что я не столько сдвинулся с мёртвой точки, сколько приподнял немного планку этой самой «мёрвтвой точки», но не более того. Грустно... Но нет худа без добра — зато я почти освоил самостоятельный переход «в Тень», если бы ещё некоторые под руку не влезали… эх.

Дух уже пришёл на призыв, и я выкинул лишние мысли из головы. Его задачей было тянуть меня в нужную сторону, не для того чтобы перетащить, а чтобы просто показать направление, моей же задачей было по этому направлению пройти. Итак, вдох, выдох, сосредоточились...

* * *

-Ну, вроде, неплохо... — резюмировал Рунг осматривая переплетения линий на полу, что все вместе представляли собой простейший круг призыва. — Добавь ещё вот здесь и здесь символ Огня, а вот сюда знак Хаоса.

-Зачем? — поинтересовался я, не спеша вновь вставать на колени. Не то чтобы я не доверял орку... Хотя я ему не доверял! …но было интересно.

-Для точности! — огрызнулся шаман, но тут же разразился пояснением: — Месяц на небе только начал расти, значит ещё сильна связь с Планами сумеречного ряда, а я не хочу, чтобы к нам пролез какой-нибудь юголот, или теневой охотник.

-А он может?

-Да Груумш его знает, я не демонолог! — взвился старик. — Но рисковать не хочу. И вообще, хватит липнуть с вопросами, как какашка к подошве сапога, учитель сказал сделать — делай!

Я промолчал, вздохнув лишь мысленно, и вновь нагнулся к узору. Сегодня у нас был знаменательный день перехода к новому этапу обучения, а именно «школе Призыва». Призывать предполагалось уже не мелких духов, а вполне материальных существ, конкретно говоря — демонов. Шаг, на первый взгляд, сомнительный, если вспоминать опыт шаманизма, но в действительности это было не так, и причина была в том, что призыв духов и призыв материальных обитателей иных Планов есть две совершенно разные, хоть и тождественные, вещи. Разница состояла уже в наличии того самого узора, что я сейчас рисовал на полу пещеры. Узора, задача которого не только притянуть нужного персонажа, но и удержать его от любых действий способных нанести вред здоровью мага. Исключения два: если вызовешь тварь на которую круг не рассчитан, то есть более сильную чем следует, и если сам нападёшь на призванного. В первом случае явившийся просто проломит барьер отделяющий его от мага, во втором сама магия перестанет действовать. Там механизм такой, что на воздействия изнутри прочность высочайшая, а на удары извне нулевая, иначе говоря, маг сам порвёт защиту нанесённым ударом. Таким образом, чисто теоретически, если ты можешь создать достаточно идеальный круг призыва, то вызывай хоть архидьявола — он в тебя даже плюнуть не сможет.

На практике, конечно, про ахидьяволов лучше было даже не задумываться, да и вообще сложностей хватало. Например, чистая теория предполагает идеальную поверхность для нанесения рисунка, что является незыблемой константой в уравнении, но где вы в реальном мире найдёте пол, который выдержит, например, встречу с когтями тварюшки играючи рвущей сталь? А нарушение целостности узора это, извините меня, капут всей защите.

Впрочем, лично мне сейчас подобные зверушки и даром не нужны, и кружок я рисую чисто ученический, каким тягать возможно только совсем уж мелочь. А самое главное — его рисование никак не влияет на моё самочувствие, что, откровенно говоря, стало одной из главный причин изучения данной магической дисциплины. Что поделать? Не везёт мне на огненные шторма и даже простенькие фаерболы, так что о карьере великого мага сокрушающего армии в одно лицо приходится только мечтать, занимаясь скучной каллиграфией угольком на грязном полу. Хотя, жаловаться не приходится, благо мелкая моторика у меня вполне на уровне, да и память не подводит. Я бы вообще с удовольствием занялся этим направлением намного раньше, но у Рунга было своё мнение на тему того, как должен идти учебный процесс. Ну не допускают людей не знакомых даже с цифрами к решению квадратных уравнений, так и тут, орку просто в голову не могло прийти учить аколита, не способного даже простейший ледяной луч наколдовать, профессиональной практике опытных чародеев. И в принципе он был целиком прав, потому как во-первых, ну допустим вызвал ты демона, но если колдовать не умеешь, как ты на него заклятие подчинения наложишь? На кой чёрт он тебе тогда вообще сдался? В круге постоять и радовать эстетический вкус свой противной рожей и мерзкими воплями? Конечно, заклинание подчинения можно включить и в схему самого круга, но это сложно, долго и вообще проходит по графе «извращения», так как нормальные люди, наоборот, стремятся перенести как можно больше функций узора в вербальное заклинание. Просто потому, что это повышает скорость работы вообще и мобильность в частности. Ну и тут же идёт, во-вторых, а именно — когда рисуешь круг призыва, в него необходимо вливать свою ману, а это дело куда более сложное, чем кажется, большинство, как я успел узнать, вообще не осваивают данный навык, а обходятся всё теми же специфическими заклинаниями, тупо по нескольку минут колдуя над уже готовым рисунком, пока тот не зарядится. И это нормально, учитывая, что даже я — умеющий ману видеть, чувствовать и так далее, достиг нужного контроля над равномерностью выпускания энергии только спустя год занятий. Что до третьего мотива, то Рунг был элементарно опытней как шаман и посему предпочитал, в первую очередь, учить тому, что знает лучше. Ну и пойди покритикуй его за это.

В общем, пришлось превозмогать. Между прочим, нормальное состояние для уважающего себя разгрызателя гранита науки. Хотя... Если бы голова во время практических занятий болела меньше, я бы был бы, без сомнения, куда более счастлив...

Последняя линия руны, обозначающей Хаос в смысле разрушения и войн (а бывают и другие, например Хаос, как состояние общества и эпохи), с точностью до миллиметра легла на камень пола, и я поспешил встать, обоснованно опасаясь наездов на тему «отойди, свет закрываешь, увалень бестолковый!». Успел в последний момент — Рунг уже набрал в лёгкие воздуха, но был вынужден сдержаться и приступить к осмотру проделанной работы.

-Нормально, — сообщил он спустя около минуты. — Можешь приступать.

-Свечи? — напомнил я, ибо даже для такого круга требовалось не менее трёх.

Орк издал что-то вроде недовольного хмыка, только рыкающим тембром и полез в один из многочисленных мешочков-кошелей на своём поясе. Вообще, большая часть из них напоминала этакие напузники в исполнении средневекового кожевника, громоздясь на широком ремне шамана натуральными «бусами», мягко намекая, что владелец по жизни придерживается принципа «всё своё ношу с собой», но в данном случае тара больше походила именно на мешочек. Порывшись в нём с какой-то нарочитой степенностью, Рунг извлёк три завёрнутых в тряпочки сальных огарка. Как не сложно догадаться, пчёл в подземельях не водится, так что даже имеющиеся в большом дефиците свечи тут делались из жира.

-Вот, — в безмерной широте души и альтруизме, протянул мне сие «сокровище» старый пердун. Причём, мою мысленную характеристику, относительно себя, он тут же и подтвердил: — И смотри, не справишься пока горят эти, новых не дам! — и ведь были у него нормальные, несколько десятков — точно, но зажал, плешивая кочерыжка.

-Спасибо, Учитель, ваша щедрость не знает границ, — вдохновенно продекламировал я, всеми интонациями показывая, что я о нём думаю.

-Сам знаю, — оборвал меня орк и важно прошествовал в угол отведённой под учёбу пещерки.

По сути, оная пещерка ничем не отличалась от всех других «комнат», где были вынуждены жить представители племени Равшай, разве что, чуть более ровным полом и относительной отдалённостью от жилых территорий, а так: грубо отёсанные стены, низкий потолок, вместо мебели булыжники покрупнее и три факела чадящих про стенам. Последние мы каждый раз приносили сами, так как оставлять без присмотра даже такое добро означало в следующий раз его не увидеть и не по какой-то природной вороватости орков с гоблинами, а просто потому, что любая вещь пригодная для разведения костра под землёй — штука ценная.

Проводив взглядом спину старика, с характером которого уже давно смирился, я расставил свечи по окружности на равном расстоянии друг от друга и вынув из ближайшей стены, вернее щели в одной стене, факел, поджёг фитили. Ещё пара секунд, чтобы вернуть палку с колышущимся пламенем на место и я встал перед едва различимой в тусклом освещении, да на фоне тёмного камня пола, графической конструкцией. В магическом зрении её линии для меня сияли ровным красноватым светом, который прямо сейчас плавно распространялся на чадящие огарки свечей, пропитывая их словно составную часть всего узора.

Подождав, пока процесс полностью завершиться, а язычки огня перестанут дрожать вслед за движением воздуха, вызванного нашими перемещениями, я сосредоточился и начал медленно исполнять жесты ключа активации. Магия в круге послушно отозвалась, начав интенсивно пульсировать. Секунда, вторая, движения рук дошли до нужного этапа и с моих губ срывается вербальное завершение-приказ.

Свечи ярко вспыхивают, а в центре фигуры, точнее в сантиметрах десяти над ней, появляется маленький овал голубого света, видимый только в магическом зрении. Из овала вырывается тёмный дымок и вот он уже был вполне зрим для обычных глаз. Несколько мгновений и над кругом уже полноценное облачко дыма, которые быстро принимает вид мелкого серо-красного существа. Когтистые лапы, кожистые крылья за спиной, большая, относительно головы, пасть, усеянная острыми зубами, длинный хвост с костяным остриём на конце, рогов нет, а вот уши длинные и заострённые на концах. Если я правильно помню объяснения Рунга, то передо мной сейчас натуральный бес.

Низший демон, между тем, помотал головой, огляделся, увидел нас, составил некое мнение... А тут надо сказать, что жил этот год я в условиях предельно далёких от таких понятий как «химчистка», «стиральная машина», «мыло», «магазины одежды» и ещё несколько крайне ценных и нужных цивилизованному человеку. Нет, грязью я не зарос и не благоухал аки боров в свинарнике, благо даже на территориях Равшаев имелись подземные источники воды, а мыло вполне заменяла зола, так что простирнуться было возможно, вот только внешний вид моего гардероба сейчас мог впечатлить разве что иных местных обитателей, которые зачастую вообще расхаживали в откровенном рванье. Про Рунга можно было сказать всё тоже самое, плюс он был орком, а эти ребята и сами по себе особым уважением в большом мире не пользуются. Короче, бес осмотрелся, составил мнение и на нас полилось...

«Да как вы посмели, жалкие смертные (цензура), да я слуга самого (наверное там всё таки было имя, но звучало оно как нечто совсем непечатное), да вас всех тут (цензура, цензура, цензура)». В общем, тварь вопила, качала права, катила бочку, гнула пальцы и исходила пеной, договорившись до того, что он чуть ли не братан Мефистофеля и половина Баатора с Абисом ему денег должны. Правда, оскорбления были какими-то совсем грубыми и прямолинейными, без огонька, скажем так. Я не впечатлился.

-Интересно, а призови его Эльминстер или кто из дроу, он бы стал его крыть так же? — чисто с академическим интересом, поинтересовался я у наставника. Хотя и так понятно, что «нет», кто бы из них стал бы его призывать просто так, без мгновенного связывания магией подчинения? Это мне пока тренировки нужны в самом принципе призыва.

-Разумеется нет. Эти уродцы видят ауры, а наши закрывают подвластные мне духи. Вот и надрывается эта отрыжка дворфьего перепоя, считая, что ему ничего не будет. А может надеется, что ему повезёт и неопытный колдунишка, приняв всё слишком близко к сердцу, сделает какую-нибудь глупость.

-Например? — мне стало интересно.

-Например, швырнёт в него волшебной стрелой и тем самым сломает барьер. От одной стрелы ничего не будет даже этому мусору, а вот освободившись, он вполне имеет шансы задрать какого-нибудь ученика.

-Ясно... — смиряю взглядом поганца, уже третий раз прошедшегося на тему своего опыта половых отношений с моими предками, включая мужскую их часть. Фу, мерзость, он ещё и гомосек. — А можно я его стукну?

-Да как хочешь, только на хвост не напорись, там у него яд, — фыркнул шаман, удобней опираясь на посох и без особого интереса на лице, созерцая истерику демона.

-Тебе он нужен? — я заинтересованно оглядел означенную часть организма беса, прикидывая в каком месте его отрывать.

-Хммм, — старик глубокомысленно почесал подбородок, встопорщив бороду. — А пригодится! Ещё зубы можно взять и крови сцедить, только не прикончи его случайно, а то тело развеется и хана ингридиентам.

-Как скажешь, — улыбаюсь поворачиваясь к кругу призыва...

* * *

Относительно мирное существование, ну насколько оно может быть у орков, конечно, закончилось спустя ещё три месяца. Началось всё банально третье по силе племя очень неудачно сходило в «рейд» на большую дорогу и нарвалось то ли на высокопоставленного жреца и отряд паладинов Тира, то ли на мага в сопровождении учеников и охраны. Не важно, к будням Териамара это никак не относилось, а вот то, что племя Хальклуцвинов… м-да, в общем, это было несколько слов орковского, слепленных в одно, повыкидывав ряд букв и примерно переводилось как «племя Могучего топора, расщепляющего бошки врагов», короче «Даздраперма»** орк-стайл... М-да, ещё раз. К слову, «Равшай» было просто именем орка, который когда-то давно сколотил банду, позже ставшую племенем. Но я отвлёкся, в общем у третьих резко сократилось количество бойцов и добытчиков, а вот это как раз уже было очень интересно местным обитателям. Общество орков довольно простое — пока ты силён тебе кланяются и уважают, но стоит оступиться и ползающий перед тобой ещё вчера на коленях сородич вполне может попытаться поставить на колени тебя. Более того, если ему такой фокус удастся, то все воспримут подобное совершенно нормально, даже одобрительно. И вот племя Анибах решило поменять свой «порядковый номер» с пятого на третье, а то и ко второму приблизиться, если удастся включить в свой состав самок и детёнышей побежденного противника. Вот только противник, пусть и понёс большие потери, был далеко не беззащитен и без боя сдаваться не желал, и попытка наехать прошла вничью. Почесав репу после неудачной попытки справится нахрапом, Анибахи решили, что не горят желанием второй раз лезть «в лоб», рискуя заиметь большие потери и тем самым, с высокой степенью вероятности, занять место на котором хотели видеть противника. В итоге начались «дипломатические пляски» в орочьем понимании. К более мелким племенам засылались «послы» с предложением о «союзе», другими словами, приходил бугай, распускал «сопли веером», говорил, какие Хальк… кто-то-там дальше или Анибахи могучие, доблестные и щедрые и что с ними лучше дружить и поддерживать. Всяким мелким бандам, что даже племенем назвать было бы нельзя этого, как правило, хватало. Как я понял, эти банды рассчитывали после замеса влиться в состав племени, к которому сейчас присоединялись, заняв там тёплое место по результатам «заслуг», ну или банально пограбить под шумок. Были послы и к Равшаям, правда, первых бугаёв, решивших действовать по такому же сценарию Рунг как следует проклял, так что следующие «переговорщики» уже были куда как вежливее, видать вспомнили, кто самая крутая магическая жаба на местном болоте.

Обе враждующие стороны предлагали примерно одно и тоже — два десятка самок, мелких детёнышей и кучку ценных побрякушек в обмен на помощь нашего «шамана с его учеником» и отряд наших Воинов в полсотни топоров. Вот только тащиться в логово других шаманов старый орк не желал категорически, а вождь, ясно дело, был резко против передачи своих бойцов куда-либо, поскольку чётко понимал, что этими воинами будут затыкать самые горячие места. И вот, после очередного раунда переговоров, послав «послов» на х… Хм, в общем, вежливо попросив их удалиться и вернуться через три дня, пока «старшИе думать будут» мы собрались тесным кружком и стали соображать на троих, что делать в текущей ситуации.

-Итак, — усевшийся за небольшой столик (между прочим, настоящий — деревянный!), Рунг выразительно вскинул подбородок и неторопливо его поскрёб, со странным и немного пугающим вдохновением во взгляде созерцая потолок пещеры, — какие будут соображения по существу?

«Высокое Собрание», в лице меня и Гара, переглянулось. За месяцы знакомства со стариком, я чётко уяснил одну вещь — вдохновившейся чем-то шаман это, чтоб его, опасное явление для окружающих. Куда более опасное, чем он же, но просто злой. В мимике орка, которая, к слову, мало отличалась от человеческой, за вычетом пары физиологических особенностей строения лица, явственно отражались схожие опасения. Начало, что называется, настораживало. Даже как-то неожиданно подумалось, а не рано ли я сел, может лучше было постоять в сторонке, ну так, на всякий случай?

-Ты имеешь ввиду что-то кроме предложения послать их самих жрать содержимое своих выгребных ям? — осторожно спросил вождь.

-Конечно! Не строй из себя идиота, — шаман от избытка чувств едва не приложил своим посохом по темечку воина, сдержавшись явно в последний момент, — мы их туда уже послали, надо думать на перспективу! Ты, Фобос! — на этот раз деревяшка прошла в опасной близости от моей головы. — Давай скажи этому остолопу, что мы можем сделать пока эти полудурки друг друга режут?!

-Зарезать кого-то ещё? — не особенно надеясь на успех и больше следя за кончиком резного навершия любимой дубины орка, предположил я. На самом деле, мои мысли больше склонялись к варианту под шумок пощипать кого-то из сцепившихся противников, свалив ответственность на действующего врага. В идеале, пощипать обоих, постепенно наращивая взаимное исступление, но для этого нужны грамотные исполнители. Заметание следов, оставление нужных улик на местах преступлений, разведка и координация действий, всё это они должны уметь, а значит владеть рядом весьма специфических навыков или хотя бы недюжинным умом. И именно это ставило на идее жирный крест, так как ни второго, ни тем более первого в активе бойцов племени Равшай не наблюдалось. Даже на счёт наличия всего необходимого у моей скромной персоны имелись вполне обоснованные сомнения.

-Не «кого-то», а Ятаганы! — ещё сильнее возбудился Рунг, пристукнув посохом.

-Зарезать ятаганы? — моя правая бровь сама собой поползла вверх.

-Тьфу на вас, гоблины плешивые! Кровавые Ятаганы! Гнёздышко этого выкидыша позорной страсти кобольда-шарлатана с кабаном-фокусником, Зуркана, детородный орган горного великана ему в ухо да узлом через ноздрю!

-Это который единственный орк-маг на весь Териамар? — уточнил я, пытаясь осознать, какими тропами хошимина фантазия старика пришла к идее вместо участия в сваре третьего и пятого племён города, в одиночку наехать на четвёртое. Ах да, ещё я пытался не представлять описанную картину. Забыть. Не думать о ней. Не включать воображение!

-Он, жаба гнилокожая, — оскалился шаман, — вскроем его, эту тупую образину Рогла и можно переселяться!

-Куда? — ошарашенный вождь Равшаев отливал нездоровой бледностью, слегка косил глазом и весь как-то ужался, от чего далеко не маленькая и весьма широкоплечая фигура орка до боли напоминала нашкодившего школьника на вызове у директора.

-В город! — торжественно и в тоже время с неприкрытым раздражением от нашей непонятливости, изрёк старик. -В территории Кровавого Ятагана!

-А... Я не хочу... — растерянно и немного жалобно произнёс ничего не понимающий воин.

-А мне какое дело!? — натурально удивился Рунг, вылупившись на вождя.

-Так, погоди, — привлекаю к себе внимание, подняв руку. — Объясни, как ты себе представляешь их убийство, если нас даже на один с ними ярус города не пропустят?

-Нас — нет, но ты-то и раньше прошмыгнуть туда мог, — шаман упёр кулак в столешницу, — а теперь ты научился ходить в тенях, вот и пройдёшь. Потом зарежешь во сне Зуркана с Роглом, вернёшься сюда и проведёшь меня с Гаром, а дальше уж мы всех прижмём!

-Авантюра, — лаконично констатировал я.

-Другого шанса не будет, — мотнул бородой орк, недовольно поджав старые губы, — или рискуем сейчас, пока все отвлеклись на свару Хальклуцвиновшкверов с Анибахами, или ещё лет десять сидим по уши в дерьме, мечтая урвать побольше объедков со стола Гарыга.

-Но почему именно они? Зачем так рисковать, когда в Териамаре полно более слабых племён? — идея мне активно не нравилась. Само собой, я бы и сам с удовольствием переселился из грубых пещер, где когда-то что-то добывали дворфы, в нормальные апартаменты, но не ценой потери головы, а пока план Рунга ничего помимо этого в своём финале не предполагал. Ну на мой скромный взгляд.

-Во-первых, потому что владения Ятаганов вынесены за основной комплекс города, — смежив веки, вальяжно начал пояснять шаман. — Там одна из старейших выработок, её разрабатывали, когда город ещё только начали строить, потом обжили, но прямого выхода в главные залы там нет, сперва нужно подняться на два яруса и пройти через кузнечный и ремесленный квартал. Проходы тоже узкие, их легко удержать, в отличии от центральных помещений. Во-вторых, у Ятаганов всего три сотни мечей, это, тухлую крысу мне в суп, почти тоже самое, что у большей части других! Риск одинаковый, а территорий больше! И в-третьих, нас поддержат их гоблины. Пусть пользы от них, как от моего сапога, но нигде больше у нас и этого нет.

-А с чего им нас поддерживать? — по поводу удобства места я был согласен, там действительно можно было крепко засесть, а не так как Карослины — посередине зала, мол, приходи с любой стороны и руби сколько влезет. Но в реальность задуманного до сих пор не очень верилось, у мага может быть и защита от незваных гостей, а смогу ли я с ним справится — вилами по воде писано.

-Тебе какая разница? — в сердцах хлопнул себя по колену орк. — Договорился я с ними! Отвечай, прирежешь Зуркана?!

-Нужен план...

-План составим, когда ты чётко мне ответишь! Хватит тянуть гоблина за лишние основания, он от этого огра не родит! Ты согласен работать, или мы дальше сидим в этом дерьме и булькаем?!

-Ладно, допустим, я рискну, — вздыхаю, всё равно спорить с этим ослом в зелёной плешивой шкуре себе дороже, — рассказывай, как ты собираешься после этого взять власть в племени, имея в шесть раз меньше бойцов, чем противник?

-Сразу бы так, а то уговаривай их, как любимую дочь вождя на на брачный обряд... — проворчал старик, абсолютно игнорируя тот факт, что сам полоскал нам мозги добрых четверть часа, вместо того чтобы сразу сказать чего он хочет...

* * *

Очередной поворот коридора открыл мне вид на достаточно скромную, в сравнении с главными залами, площадку перед пологим спуском вниз. Когда-то давно, задолго до прихода орков, здесь было место, куда из расположенной дальше и ниже шахты доставляли железную руду и минералы. Здесь проводилась первичная сортировка, а дальше сырьё отправлялось производителям, что-то литейщикам, что-то каменщикам, а что-то ювелирам и так далее — только к этой площадке примыкали три коридора, помимо самого спуска, и каждый из них по пути разветвлялся, постепенно теряясь в основной структуре города.

На данный момент о тех временах напоминали только низкие потолки, характерные в дворфской архитектуре для «технических» помещений, сохранившаяся кое-где колея для колёс вагонеток, прорубленная прямо в камне пола вместе со ступенями на спуске / подъёме для тех, кому предлагалось эти вагонетки толкать и скудность отделки стен. Последнее было мало заметно, так как, при хозяйничающих в помещениях гоблиноидах, изначальная красота любой отделки и оформления жила очень не долго. Пыль, грязь, нечистоты и регулярно вспыхивающие потасовки, участники которых в последнюю очередь думали над тем, чтобы чего-то не сломать — всё это вносило свой вклад. Однако, даже не смотря на данные обстоятельства, при внимательном взгляде можно было определить разницу стилей и тут стиль был явно не тем, что использовались дворфами для помещений, изначально задумывавшихся как жилые.

Именно здесь проходила граница территорий Кровавого Ятагана, но так как в городе сейчас была условная ночь, точнее общепризнанное время сна, площадка была пуста. Лишь где-то в горловине коридора ведущего в глубину бывших выработок, ощущались несколько живых караульных. К ним я и направился.

Четверо часовых на проходе увлечённо точили лясы, обсуждая не то достоинство некой орчанки, не то жадность командира — из доносившихся в Тень искажённых обрывков голосов можно было смело делать оба вывода. Меня они не видели, да и видеть не могли, скорее уж почувствовать, пройди я слишком близко, но я такой глупости не совершал и аккуратно скользил вдоль стены, сосредоточенно концентрируясь на том, чтобы случайно не выпасть в обычное пространство.

Убить их мне ничего не стоило, но их могли обнаружить и если не поднять тревогу, то хотя бы заинтересоваться, "а что тут за разборка была и почему трупы никто не обобрал?". Лишний раз "проверить боеготовность" и поиграть на нервах у противника может и было бы неплохо, но сегодня у меня совсем другие цели, потому громилы спокойно продолжили обсуждать свои дела, а я бесшумно вошёл под своды бывшей шахты.

Не прошло и минуты, как тоннель привёл меня в просторную пещеру с несколькими примыкающими к стенам полноценными домами работы ещё прежних хозяев Териамара. Дома были сложены из камня, а не вырублены в скале, как это любят делать дворфы в изначально проектирующихся под жильё помещениях. Здесь же находились и несколько десятков орков с гоблинами. Большинство спали, но имелись и вполне бодрствующие компании, в основном это относилось к мелким гоблинам, шуршащим по хозяйству.

Выбрав уголок потемнее за одним из зданий, я присел передохнуть, позволяя границе Уровня Тени себя вытолкнуть. Физической усталости я не испытывал, но морально следовало перевести дух — долго балансировать в нужном для нахождения там состоянии было тяжело. Мне же предстояло пересечь ещё пару таких же, а то и более населённых, пещер и найти место жительства мага. Последнее представлялось особенно сложным, так как боковых тоннелей, заканчивающихся тупиками, тут не счесть, всё ж таки — шахта, а Зуркан, по нашей информации, жил именно в одном из таких тоннелей, подальше от сутолоки простых орков. В общем, мне нужна была пара минут, чтобы проветрить мозги и морально собраться перед следующим рывком, а то пёс его знает, когда в следующий раз выдастся удобный момент.

Вообще, племя Кроваого Ятагана было не такое уж сильное, всего три сотни клинков, не считая гоблинов, но удачное для обороны расположение и наличие своего мага поднимало их довольно высоко в иерархии. Дело тут в том, что шаманы орков, в большинстве своём, были крайне слабыми ребятами. Да и, собственно, шаманизмом из них занимались очень немногие, а основную массу так называли по привычке, хотя вернее было бы обозвать жрецами. А жрец, это такая зверушка... Не самостоятельная. Если бог ему благоволит, то жрец круче гор, а если нет — обычный базарный фокусник. А так как орковский пантеон мало чем отличается от своих последователей в плане менталитета и отношения к жизни, совершенно не удивительно, что пользующихся постоянной благосклонностью небожителей жрецов у данного народа исчезающе мало. Вот и получается, что даже один, далеко не самый могущественный маг, это весомая фигура в местных раскладах. А ведь помимо него у Ятаганов было ещё четверо шаманов, которые тоже кое-что значили, и племя в обороне подкрепить могли существенно...

Мимо угла, где я затаился, тихо ворча и переругиваясь, протопала группа гоблинов, судя по запахам, собирающих накопившиеся за день нечистоты. Что примечательно, прошли одни, без орка-надсмотрщика. Для Равшаев это было бы нормально, а вот в других племенах я пока ни разу не видел, чтобы гоблины занимались столь грязной работой без дополнительного понукания, да ещё, похоже, организованно и привычно. Занятно...

Сосредоточившись, я вновь скользнул в Тень и покинул временное убежище, следуя за коротышками. Те действительно занимались сбором фекалий и, обойдя ярус по периметру, скрылись в боковом тоннеле, с левой от центрально входа стороны. Значит где-то там должны были располагаться грибницы, под них обычно отводились самые сырые и неудобные для жизни пещеры, следовательно, мне требовалось идти в другую сторону.

Первый коридор по правой стороне привёл в тупик, заваленный какой-то рухлядью, между которой дрыхли семеро гоблинов обоих полов, пришлось возвращаться и шагать в следующий. Тут повезло больше и уже через полсотни метров я вышел ко второй большой пещере. Опять старые, сложенные из камня дома, неказистые шалаши для тех, кто победнее и несколько бодрствующих компаний у блекло тлеющих костров. Где-то здесь, по словам Рунга, меня должен был ждать гоблин-информатор, из тех, с которыми он договорился. Вот только где найти грязный шалаш в углу, если они тут все, как заслуженная половая тряпка, месяц назад отметившая десятилетний юбилей, а форма пещеры этих углов даёт не меньше шести? В принципе, чего-то подобного я и ожидал, так что на гоблина изначально не рассчитывал, тем более, что тот легко мог в последний момент испугаться и не прийти. Не то чтобы с гарантией... Но храбрецов в рабской среде встречается сильно меньше, чем трусов... Отсеиваются. По очевидным причинам. И всё же проверить следовало, хотя бы потому, что если его не будет, придётся брать языка, иначе по незнакомым пещерам можно и сутки кружить, так и не найдя желаемого.

Двигаясь вдоль стен, мне пару раз приходилось огибать храпящие, лёжа прямо на голом полу, тела то ли наклюкавшихся в дрова, то ли совсем уж нищих орков — по внешнему виду определить было сложно, так как бедолаг уже успели обобрать до исподнего. Последнее снимать не стали — побрезговали... И вот, миновав очередного страдальца и выйдя к очередному же аляповато собранному навесу подпадающему под описание «грязный шалаш», я увидел скромно приютившегося у пары старых ящиков гоблина.

Мелкое создание, с выдающимся горбатым носом, которому бы позавидовал любой стереотипный грек, как оказалось, действительно ждало меня. Короткий разговор обогатил меня маршрутом до покоев колдуна и общей схемой поселения, с указанием кто где живёт и как куда проще попасть. Что удивительно, несмотря на явно колотящий его мандраж, изъяснялся мелкий вполне членораздельно, что говорило, как минимум, о наличии характера. Конечно не умей я улавливать образы с поверхности разума собеседника и чёрта лысого я бы всё так быстро понял, даже с учётом «членораздельности» изложения, но заслуг коротышки это не отменяет.

Но всё это мелочи, главное, что менее чем через полчаса я уже был на подходе к главной цели операции. Разумеется, обитал маг в довольно "элитном", на сколько это слово может подходить для жилья орков, тупичке и проход туда был только через "парадную" часть поселения, где обитали наиболее ценные представители племени. Так что и с освещением и с условиями там было несколько лучше, чем в остальной части владений Ятаганов, да чего там, встречались даже постовые, относительно (для орков) дисциплинированно несущие службу, то есть, не напивающиеся прямо совсем уж в дрова, и не устраивающие разборки прямо на месте. Более того, помимо постов встречались и самые настоящие патрули, правда, наибольшую опасность, на мой взгляд, они представляли для моего чувства здравого смысла, нежели физического тела. Чего стоил только подслушанный мимоходом разговор...

-Злой ты, Грёзждар... — недовольно пробасил правый из неспешно бредущей вдоль стены двойки, провожая жадным взглядом флягу из которой второй орк только что отпил.

-Не, я добрый, — спокойно возразил его напарник, слегка растягивая слова.

-С чего бы?

-У меня топор есть, — для наглядности он похлопал по здоровому тесаку заткнутому за пояс.

-И чё? — правый от удивления натурально мотнул головой, как барашек, внезапно налетевший лбом на препятствие.

-Быть добрым без топора всякий заморыш может, — важно ответствовал левый, опять прикладываясь к фляге, — а с топором добрым оставаться это надо этот... ну который... Силу воли иметь, во! Так что я добрый...

Орки ушли дальше, а я застыл в состоянии ушибленного ёжика. Ну ни хрена себе у них тут глубокая философия...

Тем не менее, момент достойный занесения в мои мемуары, как один из наиболее неожиданных, не помешал мне, спустя несколько минут, миновать охрану самого мага. Телохранители волшебника, его личная гвардия уже могла считаться дисциплинированной даже по меркам людей и не позволяла себе отвлекаться на праздные разговоры, пьянку или драки, но уловить тень, скользящую среди других теней, они просто не могли физически. К сожалению, этого же нельзя было сказать о моей будущей жертве — не знаю, может быть, ему просто не спалось или я потревожил какую-нибудь защиту, незаметную с границы уровня Тени даже глазами способными видеть магическую энергию, скорее всего, последнее, всё-таки о «дружбе и любви» между ним и шаманами племени не было и речи, а значит гадостей он ждал, но не суть. Важно то, что заклинатель был в боевой готовности, покрыт какой-то магической структурой, скорее всего, уже активировал «Каменную Кожу» или «Волшебный Доспех» и рыскал по сторонам налитыми кровью глазами.

-Выходи! Я чую, что ты здесь! — свиномордый даже к воздуху принюхивался. Видимо, защита сообщила о нарушителе, но видеть он меня не мог, правда, последнее он исправил довольно быстро — сложенная лодочкой ладонь, несколько невнятных слов и его глаза окутываются легкой дымкой магии «Видеть Невидимое» — относительно несложный конструкт второго круга. Лично меня гарантированно скрючивает минут на пять…

Ждать, пока меня заметят, я не собирался и стремительно рванул к волшебнику — итак поднятые им вопли с высокой вероятностью заставят его охрану заглянуть и посмотреть, что случилось. Маг меня заметил, но уже слишком поздно — в этот момент мой кинжал бьёт ему в спину между 5 и 6 позвонком, в идеале перерезая спинной мозг противнику — данному удару меня научил Рунг, правда, цель у него была другая — обездвижить жертву, чтобы она не сильно дёргалась на алтаре, но пребывала в полном сознании, сейчас же мне было нужно, чтобы орк-волшебник не махал лишний раз руками — мало ли что у него ещё может быть подвешено? К моему большому сожалению, клинок увяз в магической защите и колдун отделался всего лишь глубокой царапиной.

-Sha’r bazzut! Ghur! — силы удара хватило, чтобы откинуть орка-мага, а дальше эта не желающая спокойно подыхать скотина ещё и сама отпрыгнула, в прыжке умудрившись развернуться и, сочетая заклинание с отборным матом, послать в меня «Таран», в результате чего уже настала моя очередь летать — пусть от основного удара мне удалось отпрыгнуть, но пространство было всё-таки ограниченным и краем волны меня подхватило и впечатало в стенку «шатра» мага, точнее, небольшой пещеры, драпированной шкурами и тканью. Сверху упала не выдержавшая такого издевательства над собой полка, а меня окатило её содержимым — какие-то склянки, порошки-миски. Тем временем, орк опять начал что-то бубнить, вряд ли это были пожелания доброго здоровья, а дожидаться нового подарка от оказавшегося не таким уж простым противника мне очень не хотелось. Раз на нём защита и аккуратная работа кинжалом неэффективна, перейдём к тяжёлым аргументам. Войдя в ускорение, я просто подлетел к магу и ударил того ногой в живот, со всей доступной мне силой. Подготовка заклинания прервалась, а волшебник судорожно начал хватать ртом воздух. Развивая успех я приподнял его тело и несколько раз ударил им по стене — чем больше площадь, которую нужно защищать магической бронёй, тем меньше она поглощает урона и тем быстрее ослабевает. На третьем ударе шит спал и противник обмяк, потеряв сознание. Всё действо заняло от силы минуту, но шуму за это время было преизрядно, надо бы ускориться. А для этого — пополнить силы.

Обездвижив жертву, я вонзил клыки в её шею, морщась от неприятного запаха и ощущения немытой кожи во рту. Прокусив артерию, я приступил к трапезе, плавно переходящей в полноценное диаблери — маг, пусть и не очень сильный — как раз то, что нужно для дальнейшего развития. Слабо подёргивающееся тело вскоре перестало подавать и такие признаки жизни, а чуть погодя, рухнуло ссохшейся мумией к моим ногам. Ощущение от поглощенной силы были бесподобны, лёгкость и пьянящее наслаждение, а уж обрывки воспоминаний орка о его магических практиках… ммм, жаль, что он кончился так быстро.

Но моё одиночество очень быстро прервал отряд из оставленных немного ранее телохранителей, с криком ворвавшихся в покои мага. Разум ещё пребывал в потоках неги, отходя от полученного и тело действовало больше на рефлексах, нежели осознанно… на рефлексах совсем недавно выпитого орка.

-Suam’er cuttei! — пальцы сложились в замысловатый жест и вломившихся в шатёр гвардейцев ударило шквалом льда и снега, промораживая и оставляя десятки глубоких царапин на телах и лицах. «Снежный рой Снилокка» весьма эффективен в замкнутых пространствах… Вот только это заклинание второго круга и сейчас меня накроет откатом.

Сцепив зубы, я приготовился к боли от непередаваемых ощущений проходящей по мозга тёрки и каково же было моё удивление, когда вместо сводящей с ума мигрени и спазма в мышцах, я получил всего лишь сильное покалывание в висках и уже порядком подзабытое мной ощущение сильного похмелья! Оч-чень любопытно, но сейчас думать над этим феноменом было не время и не место — следовало добить телохранителей, если кто-то из них пережил небольшой буран в проходе, а после посмотреть, что там снаружи. Поднять тревогу после убийства мага я не особо боялся — это всё-таки орки, тут постоянно кого-то режут, душат, травят и так далее. На звуки борьбы, да чего уж там, даже крики о помощи, вряд ли кто обратит внимание и уж точно никто не полезет в тупичок к магу — мало ли как он там развлекается? Единственный, да и то, маловероятный сценарий, это если кто-то из лидеров племени пошлёт сюда посыльного по какой-то надобности, но вряд ли это будут делать «глубокой ночью». Так что добив охрану и ей же перекусив с целью скорейшего избавление от головной боли, я приступил к осмотру ценных вещей, могущих задержаться у мага и первым делом, меня интересовала его Книга Заклинаний.

Искомый фолиант нашёлся в походной сумке рядом с лабораторным столом. Кстати, хорошим столом, о чём свидетельствовали покрывающие его специальные узоры, если я правильно понял рунную вязь, предназначенные для алхимических преобразований и зачарования предметов, а также ровный магический фон исходящий из этих узоров. Жаль более предметно разбираться времени не было, даже книгу пришлось пролистать исключительно мельком, успев только порадоваться наличию в ней заклинаний вплоть до четвёртого круга.

А дальше был забег на время, и ещё два крайне рискованных этапа. Первым выступали четыре шамана, вернее четыре шамана и два ученика. К счастью, жили они кучно, аккурат возле святилища Груумша, которое представляло из себя отдельную пещеру в «элитной» части комплекса, с алтарём и чем-то вроде каменного идола одноглазому богу орков. Сам идол был... схематичным... Мягко говоря. Но всё же верилось, что неизвестный орк-скульптор старался, да и ухаживали за ним тщательно, даже сейчас, не смотря на ночное время суток, у ног божества тихонько тлел алыми углями костерок для подношений, в чьём дыме угадывались запахи каких-то ароматических трав. Тут же, рядом с костром чутко дремал мелкий орчонок, лет девяти на вид, который, видимо, и следил чтобы пламя окончательно не потухло, подбрасывая в него нарубленные куски древововидных грибов.

Несмотря на опасения, проблем не возникло — шаманы, как и их коллега в племени Карослин, оказались жутко беспомощными и умерли без шума и пыли. Хотя, одного ученика, того самого молодого орка у идола, я даже не стал убивать — за своей работой, он мои действия даже не заметил, но при этом от него так разило ненавистью к учителю и второму ученику, что я решил сделать подарок Рунгу. Нужно же как-то обогащать свой запас ру... сильных выражений, а маленькая месть — это так приятно, да и новому племени в любом случае понадобятся ещё шаманы. К сожалению, книг заклинаний или чего-то схожего по ценности в жреческих закромах я найти не смог, хотя жилища всех четверых осмотрел тщательно, но увы: немного золотишка с серебром, пара драгоценных камней, травы с разными ароматными запахами, предметы культа, очень неплохо вырезанные из дерева и камня, но мне совершенно бесполезные и, в качестве утешительного приза, несколько зелий неизвестного назначения, но сияющих вложенной магией в магическом же зрении. Одним словом, мелочёвка. Тем не менее, даже её следовало прибрать, даже не жадности ради, а разумности для — скоро тут начнётся игра под названием «государственный переворот» и всё, что плохо лежит, без всяких сомнений, окажется на руках массы умных и прозорливых товарищей, которые в разборки лезть не будут, но по окрестностям прогуляются с удовольствием. И пусть лично против них я ничего не имею, но скромно смею полагать, что найду честно награбленным ценностям более достойное применение, нежели спускание их на выпивку.

С вождем оказалось вообще просто, хотя какой он вождь — тупая гора мускулов, что только и может жрать, пить и пользовать самок, иногда прерываясь, чтобы расквасить рожи, на которых ему укажут шаманы или маг, который реально племенем и управлял. Рогл же как раз развлекался с очередной «симпатичной» орчанкой… ну… на их вкус, и на внешние раздражители не реагировал. Мда и что мне теперь, ждать пока он закончит? А ладно...

Просто подхожу и прикладываю твёрдый тупой предмет, в народе именуемый обухом топора (оставил оружие даже не у кровати, а прямо у входа — совсем страх и совесть потерял) к голове сначала этого «героя-любовника», а потом и его жертвы. Даже не обернулся, нет, пожалуй диаблери на нём я проводить не буду — толку с этой туши будет немного — магических способностей нет даже в зачатке, так что бессмысленно, раз уж два наиболее сильных шамана до него, не смогли дать мне и трети полученного от Зуркана, то тут и говорить нечего. Пусть его лучше Гар прикончит «в честном поединке», это облегчит получение лояльности остального племени и сэкономит нам с Рунгом много времени и нервов.

Вообще, если один орк хочет стать вождём, то он должен убить прежнего вождя. Подразумевается, что должен проходить честный поединок, вот только на памяти Рунга ни одного случая не было. Потому как вождь не обязан принимать вызов от кого бы то ни было. Нет, его, конечно, можно загнать в ситуацию, когда не отвертеться, но для этого вызывающий должен быть очень важной шишкой в племени, либо кем-то, на кого не получится натравить остальное племя. Да-да, вождь может без всякого ущерба для себя отдать приказ прикончить нерадивого поединщика, и приказ выполнят. Исключение возможно только в том случае, если визитёра боятся сильнее, чем вождя, или его поддерживает отряд головорезов, не уступающий «личной гвардии» рекомого вождя, тогда да, тому придётся принять вызов, вот только заранее напугать в достаточной мере всё племя сложнее, чем просто его вырезать, а уж собрать «под себя» большой отряд единомышленников, чтобы об этом никто не догадался и не устранил конкурента заранее, так вообще невероятно. Поэтому захват власти обычно протекает тихо и незаметно, новый вождь в тёмном углу без лишних свидетелей быстренько умертвляет старого, как правило, с парой помощников, ну или сколько их нужно, а потом так же тихо, без лишнего шума убирает прежнюю правящую верхушку, которая в противном случае доставит массу проблем. И только тогда сообщает всем о перемене власти.

Наш план, в этом отношении, оригинальностью не блистал, разве что задача усложнялась тем, что «ложиться под чужака» желающих будет не очень много и племя придётся как следует «убеждать», но на этот случай действия уже были продуманы...

* * *

Вывалившись из тени в пещере, где всё время моего вояжа нервно ожидали результатов бравые Равшаи, я устало перевёл дух. Вот вроде бы и высосал за пару часов почти десяток разумных, а всё равно тяжело... И в туалет забежать не мешает, ой не мешает.

-Заждались? — приветствую встрепенувшихся орков, аж в количестве пятнадцати бандитских физиономий разной степени помятости.

-Ты всё сделал?

-Всё готово?

Вопросы были заданы одновременно Рунгом и Гаром, шаман неодобрительно зыркнул на вождя, но тут же перевёл взгляд в мою сторону, ожидая ответа.

-Всё, — скидываю на пол сумку с фолиантом и прочими ценностями. — Можно выходить, тревоги там ещё не подняли, Рогл лежит связанный и без чувств в сундуке у себя дома, шаманы и Зуркан — мертвы, — огибаю толпу поспешно направляясь к дверному проёму.

-Ты это куда навострился? — не понял манёвра одетый по боевому, включая даже кольчугу и кованые сапоги, старик.

-В важное место, буду через пару минут, ты пока реши кого возьмём, а то всех точно не утащим, — фразу я договаривал уже из коридора, постепенно ускоряясь, ибо выпитые литры всё настойчивей просились наружу.

-Ты кого учить взялся, лягушка дойная?!... — ожидаемо донеслось в спину негодующим воплем, дальше было ещё что-то про рога и головастиков, но я уже плохо слышал, да и думал совсем о другом... Всё-таки тяжело вампиру устраивать массовые трапезы во вражеском лагере, где нельзя оставлять следов. Особенно потому, что нельзя оставлять следов...

* * *

Тащить десяток орков через тень было, мягко скажем, непросто. На моё счастье, основным тягловым скотом выступал всё же не я, а полусотня запряжённых Рунгом духов и всё равно то там, то здесь приходилось удерживать ребят буквально за шкирку, сам едва балансируя чтобы не вывалится в обычный мир. Один шаман, облепленный со всех сторон пятнадцатью личными нематериальными миньёнами, шествовал как по бульвару, в магическом зрении, распространяя за собой пафосный шлейф аки комета на небосводе. Бородатая, плешивая и очень вредная комета, не устающая расписывать обществу насколько оное общество оскорбляет вселенную своим бестолковым существованием и в высшей степени слабоумным поведением, когда даже двухмесячный детёныш пустынного скунса знает... Ну и далее в зависимости от ситуации.

Сволочь, одним словом. Ну да, когда за тебя сделали всю работу, обезвредили магов противника и всю соответствующую магическую защиту, на них завязанную, отчего бы не повышагивать с гордым видом? Эх, я начинаю понимать, почему подавляющее большинство его учеников (точнее все, кроме меня) пытались его прикончить — у самого уже руки периодически тянутся его придушить, а что взять с куда мене выдержанных молодых орков? Вот так, поминая нехорошего шамана, мы и шли сквозь тени, боясь, что до цели таки не дойдём.

Но дошли. Синхронный вздох облегчения, когда наша толпа ступила в обиталище официального вождя, натурально качнул пламя на факелах в стенах. Рунг это, конечно, заметил, но ему было плевать, как тому шерифу на проблемы негров. «Неграм» оставалось только печально поднять глаза к потолку и постигать глубины навыка смирения.

По пути удалось выяснить, что о смене власти в племени Кровавого Ятагана ещё не подозревают и спокойно спят. А вот гоблины, прислуживающие племени, были уже осведомлены, что ярко продемонстрировала целая делегация этих коротышек поджидавшая нас в вышеозначенных покоях. Предводительствовал старый гоблин, непонятно каким чудом до сих пор живой, при их-то тяжёлой жизни.

-Приветствую сильномогучих! — полным восторга и бурного энтузиазма голосом возвестил «предводитель» и отвесил поклон. — Большой вождь! Великий шаман! Радость Шуршана не знает предела от возможности лицезреть луноликих пришедших покарать недостойных врагов своих! — глаза малорослого гуманоида сияли так, что хоть факелы гаси, а лицо отражало такое незамутнённое счастье, что впору себе памятник отливать из чистого золота на волне обострения чувства собственного величия. — Шуршан быть главным среди слуг племени Кровавого Ятагана. Шуршан много знает про секреты племени и готов всё-всё поведать истинно могучим владыкам! Великие должны только приказать! Каковы будут распоряжения могущественных для Шуршана? — гоблин в очередной раз склонился в низком поклоне.

Ишь как завернул, однако. Теперь понятно, как этот Шуршан дожил до своих лет. На словах лесть и почтение, в эмоциях опасение, но ни «великого трепета», ни показываемого восхищения — некоторое боязливое почтение слабого к сильному, да есть, поскольку прекрасно осознаёт, что эти сильные могут его прихлопнуть просто походя и под настроение, но в то же время я ощущал в нём желание «поиметь свой гешефт». Хитрый, каналья, что, в общем, неудивительно: когда гоблинское племя находится на положении слуг, то наверх пробиваются именно такие умные и хитрые, способные вывернутся и угодить хозяевам. Дураки в служебной иерархии долго не живут, даже если это очень сильные дураки. Особенно, если сильные.

-Говори нормально, прыщ волосатый! — чуть поморщился Рунг. — Свои ужимки оставь для этих плодов греха суслика с горным козлом, а я твою шкуру продажную насквозь вижу! У Зуркана проворовался, теперь трясёшься как бы в навоз под грибы не закопали, не так? Молчать! — к чести гоблина, тот даже пикнуть не пытался на поток разоблачений, но Рунг — это Рунг. — Говорить прямо и по делу, услышу славословия в свой адрес — язык узлом завяжу на обратной стороне заднего прохода и петь заставлю! Усвоил? — гоблин с готовностью закивал. — Молодец. Теперь к делу. Пусть твои ребята соберут командиров в главном зале. Только кого попало не посылай, эти слизни однояйцевые не должны раньше времени узнать о смене власти, сколь бы ничтожным не был их мозг, среди вас, лягушек нежно-перегнойных, есть индивидуумы с куда меньшими умственными способностями, — шаман матом не ругается, шаман матом разговаривает, м-да.

-Не волнуйтесь, всё будет исполнено в лучшем виде, — гоблин ещё раз поклонился, а его подчинённые уже спешили выполнить поручение. Стоило носатым коротышкам скрыться, я обратился к наставнику:

-Не слишком ли ты его поливал? Всё-таки он мог обидеться и что-то выкинуть. Пусть вместе мы и сможем хорошо встретить нападающих, случись чего, но будут необоснованно высокие потери.

-Я? — даже опешил Рунг, — Фобос, ты что, отравился? Да я был сама вежливость и даже ни разу его не пнул! — м-да, уел, порой я начинаю забывать, с кем общаюсь.

-А где, говоришь, Рогл валяется? — вступил в разговор Гар.

-Вон там, — указываю рукой в сторону одной из дверей, — через коридор, в дальней комнате большой сундук с тряпками, он внутри.

-Грун, Торш, притащите эту свинью сюда, Варек, возьми троих и встаньте на входе, — раздал указания вождь и вновь повернулся к нам. — Может прирезать его и всего делов?

-Не хочешь устроить поединок?

-Да я-то с удовольствием, но не выйдет, — поморщился орк, — сейчас притопают рыл двадцать его гвардейцев, а в стороне они стоять не будут.

-Так всё равно же хотели почти всех положить, нет? — вопросительно осматриваю лица собеседников.

-То-то что почти, кого-то надо и оставить, — воин тоже покосился на Рунга, как бы проверяя не ошибается ли в суждении, — а с Роглом они все бросятся — их больше, меньше страха будет и, у них, вроде как, лидер. Тяжело может получится.

-Что думаешь? — обращаюсь к шаману.

-О, духи! — убитым тоном возвёл очи-горе старик. — Ну с кем я живу? За что, Груумш?! Я же честно, целых три раза в жизни, жертвовал тебе... что-то там, не помню уже! Ну почему меня окружают идиоты? Так, слушать сюда, молокососы, ты, клыкастый, — тычок посохом в мою сторону, — сейчас, в темпе кузнечика на сковородке, бежишь за Зурканом и тащишь сюда его вонючую голову, а ты, позор моих седин, — древко стукнуло вождя в закрытую кольчугой грудь, — готовишься внимать. Я расскажу тебе как получить любовь и восхищение общества, запомни главное: оно — стадо тупых баранов! Так что всё очень просто, запоминай и сделаешь как я скажу... Фобос! Ты ещё здесь?! Я же сказал — кузнечиком! Ща уже эти козложопии припрутся, а у нас ещё ни в одном глаз... Тьфу на вас, дебилы! — орк досадливо мотнул головой. — Заговариваться начал! Пошёл говорю!

-Всё-всё, уже убежал, — прикрываю глаза для концентрации и шагаю на грань уровня Тени. Не смотря на форму изложения, в одном он прав — надо поспешить.

На моё счастье, долго бегать не пришлось, и я успел вернуться заблаговременно. Дальше была короткая репетиция основных ролей и почти сразу после неё начали появляться первые офицеры Кровавого Ятагана. Всего их собралось двадцать три орка, кои с ворчанием заваливались в главный зал, поминутно возмущаясь, что их подняли посреди ночи, и восклицая на тему, «какого демона нужно этому вождю?».

Мы в это время стояли около седалища долженствующего, по-видимому, изображать трон. На самом троне сидел Гар, а у его ног — хорошенько избитый и мало что соображающий Рогл, ну и, естественно, мы были накрыты иллюзией обеспеченной Рунгом. Когда вошёл последний начальник, с громким хлопком иллюзия была убрана и наша милая компания предстала перед ошарашенной общественностью. Пару секунд понаблюдав за вытянутыми лицами, Гар, оскалившись, ухватил голову бывшего вождя Ятаганов за волосы и отточенным движением вскрыл ему горло кинжалом.

Пинок, и хрипящее тело валится под ноги первых рядов, а в след ему уже летит голова Зуркана. Собственно, в этой сцене и заключалась «великая мудрость» нашего «титана мысли» и гения эпистолярного жанра (последнее без кавычек... к сожалению), а что? Формально всё по закону — вождь убит соискателем этого статуса на глазах лучших, кхм, людей племени, психологический эффект тоже присутствует. В общем, публика в восхищении.

-Ну? Есть желающие оспорить мою власть? — фраза банальна, но в данной ситуации самое то: лишних нужно сразу устранить, пока гадостей наделать не успели. И конечно, желающие нашлись.

-Да чтобы я служил такому заморышу, как ты!? — проорал самый здоровый бугай, потянувшись к топору и злобно окинув взглядом собравшихся, после чего упёрся им в Гара. Тот взгляд не только выдержал, но и нагло ухмыльнулся, вызывающе небрежно разваливаясь на троне поудобней, чем выбесил противника окончательно.

Выхватив двуручный топор, горластый храбрец с рёвом прыгнул на вождя Равшаев. Удар был страшен, только вот Гара на троне уже не было, он в отличие от своего противника предпочитал короткий и широкий меч, гораздо более удобный для схваток в тоннелях и пещерах, где пространство ограничено. Так что уйти с траектории удара для него было несложно, а заодно и резануть противника по открытому боку. Поправка — не резануть, а всадить меч по самую рукоять, и это через кольчугу, с которой орки не расставались даже собираясь в гости к соседу по племени. Если, конечно, вообще могли себе позволить такую роскошь как кольчуга. Бугай вот мог, но ему это не помогло, так как Рунг, не будь дураком, заранее накачал нашего «поединщика» зельями увеличивающими силу и ускоряющими реакцию, а также что-то из чисто магических плетений навесил.

Бугай с хлюпающим звуком повалился на каменный пол, при этом Гар встал так, чтобы оказаться спиной к тому орку, что стоял ближе всех к трону, ну и тот, недолго думая, бросился на него, а вместе с ним ещё пятнадцать храбрецов схватились за оружие. Десять против шестнадцати, неравный бой; их оставалось только пожалеть, бывших командиров Кровавого Ятагана, конечно, а не нас.

Мой меч снёс голову того, кто нападал на Гара сзади, ещё в полёте — сдерживаться и медлить я даже не думал. Ещё на пятерых орков набросились сразу шестнадцать духов Рунга. Ну, всё эти уже не жильцы, да и посмертие им, видимо, тоже не грозит. Остальной десяток мы прикончили уже в ближнем бою, я убил ещё четверых, Гар двоих, ну и группа поддержки оставшихся. Правда, пару ранений кое-кто получил, но это не серьёзно.

Шестеро не участвовавших в схватке орков стояли сбившись тесной кучкой рядом с входом, но намерений бежать или нападать не проявляли.

-Ну а вы что стояли? У меня духи не наелись! — Рунг сама тактичность... Духи у него не наелись, хоть бы не врал! Пять душ схарчили, а сейчас вон летают, жизненную энергию из остывающих тел собирают, даже из моих покойничков пытаются, паршивцы.

-Ну… дык… мы это… жить хотим! Во! А коли вы самого Зуркана и Рогла завалили, куда нам-то лезть? — выдал глубокую мысль низкий и широкоплечий орк с топором... Хмм... Где-то я его видел...

-Ну и что тогда стоим? — возмущенно-пафосно вопросил шаман, встопорщив бороду и даже притопнув для наглядности. — Клятву верности новому вождю кто приносить будет?...

*Бах'ыр — орковское обращение к вышестоящему.

**Даздраперма — женское имя, сокращённо от «Да здравствует первое мая». В своё время такие имена реально существовали в СССР.

Глава 6.

Бесполезной науки не бывает. Даже самое безобидное изобретение можно использовать для убийства.

Приписывается Архимеду.

Переселение племени Равшай во владения Кровавого Ятагана прошло без происшествий, нам удалось всё закончить ещё до того, как остальные племена узнали о случившемся. Разумеется, ещё предстояли политические дрязги, или, что вернее, попытки нападок, но там всё было прикрыто настолько, насколько возможно. Харушаки нами не интересовались, а остальные племена реальной опасности не представляли, особенно сейчас — в свете всё ещё идущей свары между Анибахами и их противниками.

И вот, завершив все основные телодвижения связанные с переподчинением племени, переездом, а также столь любимыми любому уважающему себя орку занятиями, как разграбление и мародёрство, мы смогли приступить к важной для меня теме. Ну как «мы», просто Рунг наконец-то освободился и был готов «слушать вумные мысли».

— Значит... — старик занюхнул какою-то ядрёную настойку, от одного запаха которой у меня болел нос, и которую он лакал уже вторые сутки, якобы, для бодрости. Правдой это было или нет — бог весть, хотя расширенные зрачки, раскрасневшаяся рожа и эксцентричное поведение, в смысле даже более чем обычно, давали пищу для некоторых мыслей, но, справедливости ради, спать он за это время действительно не ложился... — теперь у тебя нет проблем с классическими заклинаниями?

— Не совсем, проблема осталась, но теперь я не валюсь с ног от простейшего светялка или волшебной стрелы.

— И это произошло после того, как ты выпил ту отрыжку недопереваренного медведем эльфа-алкаша родившуюся явно не через тот проход… — умеет Рунг всего одной фразой сильно испортить аппетит. — Значит, тебе для развития нужны магически одарённые типы, — ещё один глоток. — А не нравящиеся мне шаманы не то, чтобы подходят к концу, но чего-то умеющих среди них и нет толком, — орк привычным жестом поскрёб свою бороду.

— Шаманы — не лучший вариант, маг куда ценнее, — уточняю, уже зная реакцию учителя.

— Ну извините, ваше благородие! — старик с ходу взял на пару децибел выше, — у нас, сиволапых, маги кончились — вы последнего соизволило сожрать! Могу предложить на десерт то недоразумение, что вы мне всучили недавно. За вкусовые качества, правда, не ручаюсь, но хоть доброе дело сделаешь — седины мои уважишь...

— Нет, на это я пойти не могу, — спешно вскидываю руку в останавливающем жесте, а то сейчас опять начнётся песня про наглые подставы, в конец оборзевших учеников и так далее. Плавали, знаем. — Должен же ты на ком-то практиковать своё остроумие? Иначе совсем зачахнешь и захиреешь.

— Ща я те покажу, «захиреешь», рожа ты клыкастая! — потряс посохом шаман, но в настроение он был благодушном и дальше угрозы рабочим инструментом дело не зашло. — По хребту бы тебя приложить, да деревяшку жалко. С виду хлюпик-хлюпиком, девка вон у Гара растёт и то мясистей будет, а ты, тьфу... — подчёркивая своё праведное возмущение моими тощими телесами, орк выразительно заглотнул ещё порцию настойки, довольно крякнул, занюхнул сальным рукавом и продрав заслезившиеся глаза продолжил мысль: — Ладно, чай не маленький, сам найдёшь чем девок привлечь, коль мышцы не нарастил, но вот с твоей проблемой что делать — вопрос. Можно попробовать податься на большак, но приличный маг от тебя только дымящиеся сапоги оставит, а неприличные по одному не ходят. Может духов тебе каких скормить?

— Если на секунду забыть, что я даже примерно не представляю себе физику процесса... Не уверен, что подобная диета будет мне полезна, к тому же, после такого от меня вообще все нематериальные сущности шарахаться будут лет двадцать.

— А-а-а, чтоб тебя ледяная великанша возлюбила! Ну не демонами же тебя откармливать?! — я уже было собирался ответить Рунгу в его же манере, как застыл.

— Хм… Знаешь… — начало старику не понравилось. Причём настолько, что, покосившись на меня, он даже нюхнул своего пойла и с сомнением поставил обратно на полочку.

— Что же такое потребляли те дети гоблина-козлодуя, что тебя до сих пор не отпустило?

— Ты о ком?

— О Зуркане и тех Груумшевых портянках, что ты высосал пару дней назад, о ком ещё? Какого «жрать демонов»?! Ты совсем ошалел!?

— У тебя есть другие идеи? Мы уже больше года топчемся на месте и только сейчас произошёл хоть какой-то сдвиг.

— Ты долбанувшийся отпрыск пьяного осла, противоестественным образом оскорбившего честь трёхсот пятидесяти глубинных слизней, позорно зародившихся в пене с боков пережравшего галлюциногенных грибов минотавра-самогонщика, который…

Несколько минут спустя...

— ... совсем мозги высморкал и я с тобой вместе! — заключил орк и перевёл дух.

На помещение опустилась тишина. Даже долетающие из прилегающего коридора звуки притихли.

— Это было мощно... — констатировал я, прерывая паузу в разговоре.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Рунг, тряпочкой вытирая с лица и шеи выступивший пот.

— И всё же, я считаю, попробовать стоит. Не обязательно кого-то сильного, просто проверим гипотезу. В конце концов, сами же демоны друг друга жрут.

— Они и в лаве плавают! Переймёшь опыт? — рыкнул мой собеседник, потихоньку приходя в себя.

— Не все, к тому же мы говорим о крови, а я вампир.

— Дурак ты! — шаман с досады пристукнул посохом. — Нормальные вампиры по ночам крестьянок крадут и в гробах спят, одному мне дебил припадочный достался, за что Груумш?! Я же честный орк! По молодости даже пару эльфов зарубил! Ну и что, что вместе с командиром? Он гнида был вонючая и хотел трофейную бутыль с вином зажать, а я тоже хотел её зажать — нормальный конфликт интересов! Всё как у всех! За что же мне этот придурочный на голову свалился?!

— Ты не боишься, что когда-нибудь ты его достанешь и он решит ответить? — этот вопрос меня давно волновал.

Что бы там Рунг не болтал, но боги здесь вполне действительная и действующая часть мироздания и они реально слышат все обращения в свой адрес, а мой учитель больно уж вольно позволял себе поминать верховное божество орковского пантеона. Правда, только в узком кругу, но богам то это без разницы, они всё равно слышат.

— Ба! — старик мотнул головой, возвращаясь к полке с настойками, — нашёл чем испугать! Он уже три раза отвечал — нормально перетёрли.

Наблюдая за тем, как орк принюхивается к содержимому очередной ёмкости, а потом с удовольствием делает глоток, меня так и тянуло спросить «точно ли это был ответ божества, а не особо забористая настойка?» но, пересилив себя, я промолчал. В конце концов, мне нужна его помощь.

— Ладно, — подтверждая, что моё молчание было правильным решением, выдохнул шаман, со скрипом вталкивая пробку обратно в горлышко, — но если ты сдохнешь, то сам виноват.

— Само собой.

— И призывать мы кого-то будем не раньше, чем закончим с Ятаганами! — поставил новое условие старик.

— С организацией обороны, — поправляю, ни на секунду не сомневаюсь, что заканчивать с Ятаганами вообще мы можем ещё лет десять и с Рунга станется поймать меня на слове.

— Да лютню тебе в ухо на всю глубину! — в сердцах хлопнул ладонью по бедру орк. — А я о чём, по твоему?! Ты меня, вообще, за кого держишь?! Сказал «ладно», значит ладно! Всё, иди уже отсюда! Пшёл-пшёл! Работы полно, а он тут прохлаждается! Нечего маячить, хочешь жрать всякую гадость — пожалуйста, но не раньше чем с делами закончишь! Я что ли за тебя этих ишаков пещерных гонять буду или хабар перебирать?!

Молча склонив голову в ответ, я направился к выходу из облюбованных шаманом покоев. Незаконченных дел и правда ещё было много, и разбор трофеев среди них выступал далеко не самым важным...

* * *

Освоение новых горизонтов шло семимильными шагами, скарб Равшаев перекочевывал во владения Ятаганов, недовольные с одной стороны и слишком много о себе возомнившие с другой одинаково эффективно вбивались в гуано Рунгом, Гаром или кем-нибудь из его «военачальников». Мне тоже было чем заняться, одно первичное разгребание залежей ценностей орского мага и шаманов грозило затянуться на неделю.

Среднестатистический орк — существо неприхотливое, у большинства всего имущества — только то, что надето на себе, однако стоит орку выбиться повыше, как он сразу начинает отрываться за всех нищих предков вместе взятых, и гребёт в закрома всё способное представлять хоть малейшую ценность. Не сложно догадаться о масштабах завалов образовавшихся в кладовых первых лиц племени. Разумеется, после того, как я закончу, наша старая говорливая калоша всё перелопатит и перепроверит, попутно высказывая своё мнение о криворукости некоего вампира, но без первичной сортировки всё равно не обойтись, так что и ныть нечего.

И вот, спустя три дня таких работ ко мне в комнату, честно экспроприированную у уже покойного Зуркана, вошли Рунг и Гар. Оба казались несколько вымотанными, это было видно без всякого магического зрения, да и я выглядел не сильно лучше — монотонная работа сильно выматывала, но перепоручить её было некому.

— Ну зачем мы тут собрались? — начал разговор Гар, я просто приподнял бровь, устремив взгляд на шамана — собраться и «помозговать» была исключительно его идея. Правда, я так и не понял, на кой чёрт собираться было в моих покоях, когда у него самого палаты не хуже.

Рунг, выдерживая театральную паузу, молча расставлял на столе бутыли со своей чудо (от слова «чудовищная» и никак иначе) настойкой из неизвестных ингредиентов, грубые кружки и даже что-то типа закуси. Для тех, кто лично знал шамана, зрелище было откровенно жутковатым, ибо добровольно решивший поделиться с ближним орк — это уже повод сильно задуматься о вечном, а уж конкретно этот орк, с загадочной ухмылкой расставляя по столу булькающие ёмкости, выглядел и вовсе натуральным отравителем. Но вот, закончив, под нашими напряжёнными взглядами, со своим важным делом, шаман уселся за стол, налил себе любимого пойла и вопросил:

— Как жить дальше будем, господа завоеватели?

— Ты о чём это? — не спеша приближаться, осторожно спросил Гар.

— Вот смотри, у нас есть два племени: Равшай и Кровавый Ятаган, у обоих вождь — ты, при этом племена не равны по силам. Равшаев почти в шесть раз меньше, и сейчас именно Равшаи занимают главные места и командуют Ятаганами. Получается, что власть находится у тех, кто слабее. И как ты думаешь, Ятаганы от этого в восторге? — начал издалека шаман.

— Ну-у-у... Так ведь это всегда так: новый вождь своих сторонников командовать ставит. Да и вся магическая мощь у нас.

— Да, это так, но использовать магию внутри племенных разборок — это полнейший идиотизм, не свойственный даже поднятым тупым гоблином-недоучкой зомби из его родственников. К тому же, обычно новый вождь происходит из одного племени со старым, и его сторонники тоже входят в это племя, а значит, являются сильнейшей его частью. У нас же всё не так, — продолжал давить на диво серьёзный шаман.

Почему на диво серьёзный? Да потому, что он уже произнёс несколько предложений подряд без единого ругательного слова. Кстати, всю эпичность момента вскоре осознал и наш вождь. И проникся.

— Ну и что ты предлагаешь? — хождение вокруг да около уже начинало надоедать.

— Пока есть два племени, конфликты неизбежны. Даже если мы будем выбивать всех лидеров, Ятаганы будут нас тихо ненавидеть, и проблема будет только нарастать. Значит, нужно сделать одно племя… Или перебить пять шестых Ятаганов к гарыговой бабушке! Но тогда хрена лысого мы удержим новые владения.

— Предлагаешь сделать всех Ятаганов Равшаями? — Гар почесал подбородок. — Хм, можно, конечно...

— Нет, это тоже вызовет конфликты. Поглощение одного племени другим возможно при равном соотношении сторон, а лучше, когда поглощающее племя значительно больше. У нас же ситуация обратная. Конечно, со временем недовольство пройдёт, но ближайшие годы, а то и десятилетия, мы из проблем точно не вылезем и будем сильно уязвимы. То, что на это не обратят внимания можешь даже не мечтать. Равшаи провели самую наглую в истории Териамара, войну. И найдётся очень много желающих осадить зарвавшихся.

— Рунг, ты знаешь, как я тебя невыносимо уважаю, но что конкретно ты хочешь сделать? Только давай уже без этих твоих хождений вокруг да около — у меня ещё масса работы, которую, кстати, ты на меня и спихнул. И нет ни времени, ни желания толочь воду в ступе, — не то чтобы мне было не интересно послушать его выступление, но в данный момент череп ломило от постоянного применения определяющего заклинания и на общение я был мало настроен.

— Мы просто объединим племена под общим новым названием, — старик довольно оскалился, проглотив даже пассаж про невыносимое уважение, Гар недоверчиво нахмурился.

— Предлагаю назвать новое племя Урук-Хай, — нет, а что? Я всегда уважал Сарумана, к тому же классика рулит!

— Какое-то странное название, — наморщил лоб Гар, — и что оно означает?

— Да какая разница, — отмахнулся шаман, — звучит грозно и сойдёт, ещё с такими мелочами заморачиваться, — вождь с шаманом явно был не согласен, но дальше спорить не стал.

На том, к моему неописуемому изумлению, и порешили. Дальше уже пошли обсуждения деталей, от которых я почти что отстранился. Честно говоря, вся эта возня орков между собой лично меня волновала мало. Мне нужен был твёрдый оплот, некая база, где можно встать на ноги, освоиться и хоть немного заматереть перед выходом в «большой мир». Орки племени Равшай были полезны, а знания старого колдуна так и вовсе чуть ли не уникальны, но выжимать магические умения из Рунга я мог и в старой пещере, «политические» же дрязги от этого отвлекали и вызывали раздражение… Хотя, вынужден признать, некоторый профит с захвата нового плацдарма я всё-таки приобрёл. Где бы ещё найти десяток-другой магов?

Но всё-таки весьма странно, что мои собеседники согласились на название, даже толком не поспорив. Предлагал-то я откровенно в шутку и чисто для галочки, вполне готовый согласиться с любой альтернативой. Но, видимо единственный, кого на самом деле волновало самоназвание племени, был Гар, а его голос, коли говорить откровенно, в нашем трио имел чисто рекомендательный характер. Итак, Урук-Хаям быть. Вот будет забавно, если Курумо явится ко мне наказывать за плагиат, хотя буду только рад, ужом извернусь, но в ученики набьюсь, пусть хоть паре старых фокусов научит. Ученик Сарумана — это же звучит гордо. Теперь всё! Построю башню, назову Ортханком, а если город строить буду — Изенгардом.

Эх, вот же бред в голову лезет, строитель несчастный, архитектор недоделанный… И что же у Рунга за настойка такая, если даже с «выхлопа» в голову приходят странные мысли? Или во всём виновато переутомление?..

* * *

Процесс объединения племён, само собой, не сопровождался всеобщими радостью и ликованием. Скажу больше, в кои-то веки завоеватели и завоёванные проявили глубочайшее единение и общность мыслей — все были недовольны и все по одному поводу. Кому же приятно, когда его принудительно переименовывают? Открыто возмущаться и бузить дураков, впрочем, не оказалось. Все благополучно выбыли по естественным причинам ещё на этапе демократических прений по поводу личности вождя. Тем не менее «общество» манёвра высокого начальства не поняло. Так-то орки — народ простой и градацию в табели о рангах по ширине бицепса разумеют, но тут буксанули.

И, отбросив шутки, ничем хорошим это не грозило. Обида сложная штука. Она заставляет разумных поступать глупо и, зачастую, во вред себе. Обиженный не задумывается о последствиях, а если и задумывается, то оценивает их, как приемлемую цену за видимость морального удовлетворения сейчас. И ни во что хорошее это вылиться не может... Как минимум, для него.

Начались попытки побега. Единичные. Осторожные. Но они начались. И мы отреагировали... соразмерно. Нет, никаких кордонов «на границах», гуляющих по улицам надсмотрщиков с собаками и прочих глупостей, призванных «непущать» и «заворачивать». Большинству недовольных спокойно позволяли вскрыть свои тайники, собрать пожитки и даже выйти в тоннели за пределы поселения, а дальше их уже встречали. Впрочем, бывало и нагоняли, это зависело от обстоятельств. Уходить удавалось очень немногим, остальных же просто и беззастенчиво резали на месте, забирая всё, что те пытались унести.

Как ни странно, организовать процесс оказалось делом почти минутным — на нашей стороне были гоблины, а гоблины это такие милейшие существа, на которых большинство орков, в повседневной жизни, обращают внимания меньше, чем на предметы мебели. Вот только эта самая "мебель" хоть не часто отличается высоким интеллектом, но весьма внимательна, а так же знает если не все, то большую часть скрытых лазеек и тропинок в месте своего обитания, а значит, и маршруты, по которым могут попытаться уйти беглецы. Так что организовать "комитеты" встречи или правильное преследование было лишь делом техники и минимальных усилий.

Вот и сейчас свист разрезающего воздух дротика завершился чавкающим звуком вхождения окованного наконечника в плоть. Раздавшийся следом визг страха и боли кончился неприятным бульканьем, когда метнувший уменьшенную версию копья орк подбежал к жертве и, вырвав оружие, сломал упавшему шею ударом ноги.

— Последний, — рыкнул гвардеец Гара, обернувшись в мою сторону, — и тоже с пожитками, крыса помойная! — орк пнул набитый мешок рядом с трупом. Мешок характерно звякнул пересыпающимися кусочками металла.

— Половина твоя, остальное поделите с парнями, — командую к вящей радости охотника.

Меня лично откопанная заначка неудачливого беглеца интересовала мало, а вынужденным бегать по пещерам бойцам — хороший стимул работать усердней. Личная заинтересованность в результате всегда благотворно влияет на процесс.

Орк радостно рыкнул, начав обшаривать труп жертвы, я же продолжил путь по тоннелю которым та пыталась скрыться. Других беглецов я не чувствовал, так что воин был прав — ускользнуть никому не удалось, но мне было просто любопытно. По полученным от гоблинов сведениям, в этой части пещеры никаких лазов не было, но беглецы очень уж упорно пробивались именно сюда, благодаря чему едва не ушли от выставленной засады. Ставили-то мы её на известном маршруте, а тут... Странно.

Любопытство своё я удовлетворил уже через несколько минут неспешного шага, обнаружив в одной из стен тщательно заваленную камнями дыру. Она была узкой и небольшой, к тому же почти под потолком, но одному орку протиснутся было можно, достаточно вынуть несколько камней из импровизированной кладки, замаскированной для надёжности широким куском мха.

Кликнув сопровождавших меня загонщиков, я убрал булыжники и рывком закинул тело наверх. За дырой обнаружился каменный мешок не больше туалетной кабинки, но из него куда-то наверх шла расщелина, причём достаточно пологая, чтобы там можно было пролезть без специального снаряжения. Что же, вот и неучтённый проход на внешние ярусы.

— Бах'ыр Фобос, ты где?! — послышалось снизу голосом одного из орков.

— Тут, — откликаюсь, для наглядности топнув по краю «входа». — Сообщи Цэрлэгу, что нашли ещё норку, пусть ставит сюда ребят.

— Ага, ща, — рыкнула дыра, куда на секунду сунул голову гвардеец. — А ты?

— А я слегка прогуляюсь...

Не став откладывать, я ухватился за ближайший удобный выступ и, подтянувшись, бочком влез в расщелину... Через десяток минут не слишком удобного карабкания по скальной породе показался выход. От тоже был аккуратно прикрыт камнями и замаскирован всяким мусором, а вот за ним мне открылся один из центральных городских коридоров.

Скорее всего один из боковых на втором ярусе города, по высоте подходит. А второй ярус у нас это уже почти выход на поверхность, причём пройти туда можно не задевая ничьих интересов и не привлекая особого внимания. Хорошая находка. Уже третья за неделю, сколько их ещё будет? Что ж, дайте только время и мы узнаем все тайные тропки ведущие на нашу территорию. Только время...

Пять месяцев спустя...

Огоньки свечей робко дрожали в лучах звезды вписанной в сложный ритуальный круг. Все символы и ингредиенты уже заняли свои места в элементах узора, жертвенная жаровня потрескивала раскалёнными углями, готовясь принять необходимое магии подношение, а я в очередной раз перепроверял отсутствие ошибок в подготовке...

—Ты уверен, что хочешь попробовать? — Рунг до сих пор был несогласен с идеей и не забывал при каждом удобном случае подчеркнуть своё сомнение в моём психическом здоровье, но сейчас даже в его сварливом голосе послышались нотки чего-то похожего на беспокойство.

— Не уверен, что хочу, но это необходимо сделать, и лучше сейчас, в твоей пещере, чем потом в одиночку и неизвестно где.

— Потом-то ты будешь сильнее, и шансов будет больше; к тому же с чего ты взял, что не сможешь подготовиться в другом месте? — испытующе поглядел на меня шаман, поглаживая подбородок.

— Мы это уже обсуждали много раз, — вздохнул я, осуждающе глянув на Рунга. — Мне не найти достаточно могущественное существо, которое за так согласится подстраховать меня на случай ошибки, а лезть в демонологию одному слишком рискованно.

— Рискованно ему, — скривился орк. — Но если ничего не получится, то всё! Я тебе не маг-призыватель — что мог, то дал, не выгорит — шею ломать в попытках доработать ритуал не буду!

— Как скажешь, — не стал спорить я.

Шаман прибеднялся. Пусть он и не являлся классическим волшебником, но простейшие ритуалы призыва, рассчитанные на слабейших обитателей Планов, были относительно просты и доступны практически любому мало-мальски сведущему в тонких материях индивидууму. Другое дело, что они не являлись достоянием широкой общественности, но мой наставник парочку прекрасно знал, да и в библиотеке Зуркана кое-что нашлось. Словом, особых причин для переживания в области «сработает призыв или нет» не имелось. Переживать стоило о том, чтобы в ритуал не закралась какая-нибудь ошибка, которая позволит прийти на зов кому-нибудь сильно толще нужного нам демона.

Дело в том, что демонов в этом мире существует довольно много, но чтобы гарантированно призвать кого-то конкретного нужно знать его имя, чего, по понятным причинам, мы были лишены. В отсутствии же имени, призыв бросается «по области», задевая всю когорту подходящих под заданные рамки тварей, и вот тут начинаются сложности, так как в умении верно задать эти рамки и заключается львиная доля искусства демонолога.

Между собой демоны делятся на ранги, семейства, расы и конкретные виды, однако даже представители одного вида могут кардинально отличаться между собой по силам, ведь им, точно также как и простым смертным, ничего не мешает практиковаться в боевом мастерстве или оттачивать магические навыки. В общем, для начинающих неофитов шансы нарваться были крайне далеки от нулевых, потому-то мне и требовался Рунг в качестве подстраховки.

— Ладно, начнём, — решился я и прошёл к жаровне.

Слова заклинания зазвенели в воздухе, постепенно наполняя силой узор. Интонации и жесты ложились чётко по заученному шаблону, повинуясь их ритму, магия медленно вытекала из меня, формируя на месте призыва причудливую трёхмерную конструкцию, видимую лишь магическим зрением. Разобраться в завораживающем танце невидимого прочим света не представлялось никакой возможности, да и не к месту это было сейчас, а потому я продолжал, не позволяя себе сбиться с ритма ни на секунду. Но вот мой голос умолк и в жаровню отправилась горсть смешанной с углём серы. Чародейское пламя жадно поглотило подношение и грани рисунка вспыхнули, завершая ритуал.

Наступил момент истины, и я ощутил, как против воли напряглись мышцы.

По сути, при выборе ритуала, у нас было только два варианта доступных к призыву демонических рас: Баатезу и Танар’ри. Обе они были предельно злобны, жестоки, беспринципны, отличаясь только разным идеологическим базисом, который, впрочем, имел значение только при их внутренних разборках за звание самого главного альфа-самца. Тем не менее, после некоторого размышления, мы с Рунгом остановились всё-таки на Танар’ри, поскольку в отличие от своих «коллег» и вечных противников, они куда реже могли похвастаться наличием мозгов и с куда большим наплевательством относились к сородичам. Да и демоны с нужными способностями в иерархии Танар’ри стояли на ступень ниже, чем у Баатезу. Конечно, «плинтус» и «чуть выше плинтуса» ценились сородичами примерно одинаково низко, но тем не менее. Например, у Баатезу хоть что-то колдануть мог только спинагон — мелкий демонёнок, чем-то напоминающий беса, но, тем не менее, уже прошедший одно «повышение» из низшей ступени иерархии. Среди Танар’ри же выдать пару-тройку, пусть и очень слабых заклинаний, могли довольно многие даже среди самых худших отбросов. Вот и решили мы с шаманом для начала призвать такой «отброс».

Над узором призыва, из центра невидимой для простых глаз конструкции, начал просачиваться чёрный дымок. Сперва нехотя, но прошло несколько секунд, и процесс резко ускорился, образуя в центре круга плотное угольное облако. На мгновение замерев, то собралось в низкорослую, уродливую фигуру с серой кожей, отдалённо напоминающую крайне разжиревшего человека, прикрытого лишь набедренной повязкой. Впрочем, иллюзия сходства пропадала быстро, стоило лишь обратить внимание на солидные когти и острые зубы выглядывающие изо рта.

Не успела тварь ещё материализоваться до конца, а уже начала визжать, какой он великий и ужасный, какие мы жалкие ничтожества, и что он с нами сделает за то, что мы посмели его призвать. Вероятно, его речь смогла бы произвести должное впечатление, и мы с Рунгом, проникшись, упали бы на колени, вымаливая пощаду (нет, ну, а вдруг? Я в демонологии не силён, кто его знает, что это за чучело, мало ли, вдруг какой из Лордов Бездны? Ну а Рунг уже старый, заклинит что в голове, и тоже проникнется священным трепетом). Но, увы и ах, пародию на сумоиста подвёл голос. Вот, бывает, по школьной доске иногда неправильно мелом проведут, то очень похожий душераздирающий скрип получатся, только скрип мелка заканчивается быстро, а тут этот пельмень-переросток им с минуту верещал, одно слово — мерзость.

Заклинание тишины легло точно на область рта призванного существа, отсекая поток писка-визга и даря отдых уставшим ушам. Дух воздуха был крайне доволен, за такую простую услугу я отвалил ему пятую часть своего резерва. Сам я, к сожалению, подобную тонкую работу проделать пока не мог — в книге заклинаний было только общее подавление звука в объёме комнаты, а чтобы изменить его для применения на одиночную цель требовалось куда больше теоретических знаний и практических навыков, чем у меня имелось.

— Хм... Интересное решение, — протянул Рунг, очевидно наслаждаясь тишиной. — Я подумывал про кляп, но так гораздо лучше. Понял, что за уродец?

— Судя по всему — дретч, — отозвался я, внимательно разглядывая энергетическую составляющую гостя. Ярко жёлтая, с оранжевыми всполохами, она не имела почти ничего общего с энергетикой людей, орков или гоблинов, не говоря уже о простых животных. Будто пахучие разводы бензина на фоне ароматного чёрного чая. Странная аналогия, но почему-то в голову мне пришла именно она. — Кажется, ты говорил, что они способны к телепатии и призыву сородичей?

Кое что о данном виде я помнил ещё по прошлой жизни, но крайне мало, основную же часть общих принципов взаимодействия подобных существ друг с другом и их личных свойств сообщил Рунг.

— Обмену мысленными посланиями! — недовольно рыкнул шаман. — И только с себе подобными. Призыв тоже только по предварительному договору.

— Угу... — отозвался я, переключив внимание на шею существа. — Надеюсь, вкус у него лучше, чем запах, — старик на эти слова только хмыкнул и ехидно оскалился.

Демон, который внимательно прислушивался к нашему разговору, при последних словах ощутимо напрягся. Он уже должен был заметить цвет моих глаз, да и разглядеть ауру, если способен использовать демоническое зрение. Как бы то ни было, он, похоже, уже начал догадываться, что вызвали его не для светской беседы, и даже не для банальной сделки.

Вот только давать ему время для осознания я не собирался, предельное ускорение — и вот я стою у него за спиной. К чести демона, чьего имени я так и не удосужился узнать, он успел начать реагировать и это притом, что моё перемещение заняло не более одной десятой секунды, и всё же поздно: моя левая рука пробила грудь там, где у человека находится сердце, правая сжала горло, вздернув голову, а клыки уже входили в шею в районе сонной артерии.

Мои надежды, что вкус у него лучше, чем запах, оказались тщетны. Такой дряни мне пробовать ещё не приходилось: прокисшая, протухшая, тошнотворная субстанция, при этом буквально сжигающая горло и пищевод. Духовная составляющая демона оказалась ещё хуже, это был концентрированный Хаос. Едва применив диаблери, я чуть не утонул в том, что отдалённо можно было описать, как сущность разрушения и убийства. Сознание уплыло и только где-то на грани чувств, я ощутил, знакомое прикосновение Тьмы, пришедшее откуда-то из глубины моей собственной сущности. Мягкая, убаюкивающая прохлада столкнулась с энтропией и начала её поглощать, как я сам недавно поглощал душу демона...

Сознание вернулось резко и болезненно, ощущение было такое, как будто меня скинули с кровати в ванну, да ещё из душа окатили попеременно кипятком и ледяной водой. Хотя, в общем-то, почему как будто? Меня, правда, не скинули, а вытолкали, но вот окатить окатили, только непонятно чем, но спать уже не хотелось совершенно.

Где-то на периферии сознания, плескалась Тьма. Знакомая, и вместе с тем какая-то не такая... Чем-то она отличалась от той, через которую я пришёл в этот мир и которая даровала мне это тело. Отличие было совершенно неуловимым, тонким, словно новая, едва различимая нота в знакомой и любимой мелодии, когда никак не можешь понять в чём дело, но чувствуешь отчётливую неправильность, хотя... Тут чувства неправильности не было, скорее... Строго наоборот. Но, всё же, непривычно... И странно...

Ответом на мои попытки самоанализа стал смешок... Прямо в голове. Женский… вернее, скорее девичий или даже детский...

— Эй, пиявка гниломордая, я к тебе обращаюсь! — сквозь гул в ушах, с трудом долетел до сознания искажённый голос и что-то потыкало меня в бок. — Ты там уже сдох или как?

С трудом переключив внимание на материальный мир, я сразу понял, что хочу обратно в беспамятство. Болело всё, хуже всего было с животом и головой. Мысли о том, чтобы встать на ноги вызывали прилив неконтролируемого отчаяния, всё существо жаждало лишь прислониться к чему-то холодненькому и чтобы все вокруг померли, дабы не отвлекать меня от заслуженного страдания. Но жизнь была жестока, и, не заметив желаемой реакции, Рунг ещё раз вылил мне на голову какую-то вонючую бурду и ткнул пяткой посоха под рёбра.

— Ничего-ничего, — довольно посулил он в ответ на мой стон, — если болит, значит живой. Ты это, из кружка-то отползи-отползи, и на бочок давай, на бочок — нечего мне блевотиной хороший инвентарь пачкать.

— С-с-с... — хотелось очень многое высказать на тему его личности и видовой принадлежности, но сил хватило только на слабый сип.

— Точно-точно, твой любимый учитель — светоч добродетели, прям как паладин Тира, он тебе поможет, — посох подковырнул меня и начал приподнимать на рычаге. — Давай-давай, отрыжка ты скунсовая, на корточки, вот та-а-ак, а теперь перебирай лапками, перебирай. Ходу-ходу, говорю! Вон в тот уголок! Что ж ты как слизняк-недомерок, будто ни разу в жизни не нажирался? Хотя... — задумчиво и явно уже себе произнёс шаман, пока я героически отползал, — может, и не нажирался. Ну ничего, теперь можешь считать себя настоящим мужчиной — все через это проходят!

— Скотина...

— Скажи мне это завтра, если сможешь проснуться в чистой одежде, — с непередаваемым счастьем в голосе, посулил старикан. Чёртов орк! Ему это всё нравилось!

За навалившимися ощущениями, воспоминания о женском голосе в голове оказались крепко вытеснены на второй план...

Глава 7

Последовавшие за призывом две недели я почти не вставал, а орковская стряпня после демонической крови казалась пищей королей. Труп демона Рунг уже разобрал на запчасти, вернее на ингредиенты. Дело в том, что любое обитающее на иных Планах существо практически невозможно убить в материальном мире. Вернее, убить можно, просто тогда с очень большой вероятностью оно переносится из материального мира на родной План, где полностью исцеляется. Тела в таких случаях, как правило, просто истаивают в воздухе, стоит только духовной составляющей их покинуть. Правда, есть и исключения. Особо сильное магическое оружие, или другой, не менее сильный, обитатель Планов, может, что называется, убить по-настоящему. Тогда тело никуда не денется, а на родной план вернётся только голая душа, даже без воспоминаний, и возродится уже кем-то другим. Если говорить о демонах, то они в таком случае возрождаются самыми низшими тварями на своём родном Плане. Я же в результате диаблери уничтожил духовную составляющую призванного нами демона, и его тело никуда не исчезло. Что делать со всеми этими ингредиентами, Рунг вряд ли знал, но он свято верил, что такой редкости применение всяко найдётся.

Что до результатов эксперимента, то они оказались... Положительными. Мне действительно стало проще колдовать, будто наращивание оболочек души за чужой счёт, что-то в этих оболочках меняет, подстраивая их для лучшего взаимодействия с местной системой колдовства. А может быть всё проще и новые слои «мяса» на духовном теле выступали этаким буфером, предохраняющим мои родные структуры от повреждений, принимая негативные воздействия на себя. Как бы то ни было, мой магический резерв слегка возрос, энергоканалы расширились и укрепились, возможно, «накачав мышцу» во время пропускания энергий демона, вдобавок немного изменилась моя аура. Если раньше она выглядела совершенно странно и дико для местной публики, то теперь, хоть и оставалась необычной, но уже не вызывала такого недоумения. Причиной тому было появление в ней едва заметных элементов, присущих исключительно обитателям Абиса и Баатора, то есть взглянув на неё, любой мало мальски опытный маг сам себя убедит, что я просто экзотический полукровка. Короче говоря, смысл продолжать практику имелся, а побочный эффект в виде боли и временной потери дееспособности... Его можно и перетерпеть.

Между тем, жизнь в Териамаре возвращалась в привычную колею. Свара между кланами утихла, так и не принеся зачинщикам желанных результатов. Племена потолкались, истребили какую-то часть буйных голов с той и другой стороны, утрясли границы, которые могут уверенно контролировать, а когда потери начали приближаться к опасному уровню, за которым на ослабевших драчунов рискнули бы набросится остальные, вожди встретились и договорились о мире. Вполне обычная ситуация в обществе оркоидов, как пояснил мне Рунг, они теперь хоть завтра могут вступить в полноценный союз против кого-то третьего, напади он на одного из них, и это будет в порядке вещей. А то и пожелают совместно напасть на этого самого третьего, например, на неких «выскочек-Равшаев», как бы они сейчас не именовались.

Последнее было угрозой вполне существенной, так как пока в городе шли разборки, внимание от нас это более-менее отвлекало, а вот теперь следовало ожидать действительно основательных попыток проверить новообразованное племя на прочность. Больно уж заманчивой, на первый взгляд, добычей выглядели Урук-Хаи. Бойцов у «кланов-основателей» имелось относительно немного, магическая мощь? Даже самый тупой вождь, во всяком случае, из тех племён, что могут представлять для нас опасность, поймёт, что мага уже в живых нет, равно как и шаманов покорённого племени. Рунг имел определённую репутацию, а уж о его характере ходили легенды, так что тут вариантов и различных толкований быть не могло. То есть из магической поддержки — старый сильный шаман, да пара его учеников максимум, а это, на взгляд больших «боссов», несерьёзно. Они же все по должности умные — знают, что «один» — это меньше чем «много», а репутация моего учителя... Надо же понимать, что каждый жрец в своей деревне с энтузиазмом бьёт себя пяткой в грудь и доказывает пастве, что он лично круче гор, а у всех соседей сидят бездарные мошенники и проходимцы. Если же у тебя таких ораторов штук восемь и все наперебой кричат, что скрутят ворога в бараний рог и придадут вращение на любимом древке, то нехорошие мысли и вполне умную голову посетить могут. Короче говоря, никаких гарантий, что на нас не навалятся уже завтра никто дать не мог, и Гар с Рунгом это понимали получше меня.

Вот и сейчас, не успел я встать на ноги, как непонятным образом оказался самым крайним в деле военной подготовки. Вернее, гонял своих архаровцев Гар и без меня, особенно уделяя время бывшим Ятаганам, силясь привить им хоть какие-то черты дисциплины, за одно с привычкой подчиняться своим приказам. Но, в силу малого количества толковых офицеров, дело у него шло не быстро. А тут, значит, выздоравливаю весь такой чудесный я, и старый маразматик, наставником моим именуемый, возьми да спихни ученика на нужды общества. Причём, под лозунгом беспокойства о моём же здоровье, мол, так и так, поберегись, милок, смени поле деятельности, а повторный призыв как-нибудь потом устроим, когда убедимся в отсутствии побочных эффектов. Это если делать предельно вежливую выжимку сути, а так он мне добрых полтора часа по ушам ездил, в процессе всласть оттоптав все мозоли, которые успел обнаружить на гордости. В общем, припахали.

— Хороших бойцов нам из них не сделать, — вещал Гар, провожая меня к одной из пещер, где проводились тренировки, — но если враги устанут, пока их перережут — уже хорошо. Знаю, что дело муторное, но ты уж постарайся их не поубивать. Пусть недоноски и бараны, но хоть какая смазка для мечей.

— Ты их пять месяцев дрючил, неужели так ничего и не поменялось?

— Да что с этими свиньями поменяешь? — вождь досадливо сплюнул на пол. — Каждая рожа только о браге думает и как откосить попроще. Цэрлэг голос сорвал на них орать, а они как были стадом, так и остались, хоть сам половину в компост укладывай!

— Наказания не помогают?

— Помогают, потому тебя и звал. На неделе уже три свары вспыхнуло, одного из наших едва отбили, двоих уродов казнить пришлось. И всё равно ни в какую, не хотят недоноски понимать, что без этого нам всем путь в канаву.

— И что, совсем по нулям?

— По чему? — не понял орк. Он, в отличие от Рунга, на Общем говорил не очень и сейчас мы общались на гоблинском, а в нём понятие «нуля» отсутствовало.

— Ну, в смысле, совсем безрезультатно? Никого с мозгами?

— Да не, — махнул рукой Гар, — не в конец тупоумные в Ятаганах были, с ними полегче — почти все уже втянулись. Но их десятка два всего, а эти... — воин вновь раздражённо сплюнул. — Молокососы вонючие. Если чем и думают, то головкой между ног, а не тем, что в черепушке. А ребят не хватает! Их же, кретинов, работать можно только под кнутом заставить, а где я парней найду, чтоб на каждой тренировке по двадцать мечей караулили от бузы?

— Н-да... — протянул я.

— Вот и ага, — согласился орк. — Ты-то ладно — сам этих криволапых раскидаешь, а другим никак. В общем, постарайся, а? — бугай покосился на меня с неприкрытой надеждой. — Ну совсем рук нет, а ведь не сегодня — завтра полезут, уроды! До сих пор не полезли только потому, что дрейфят удар в спину получить, но ведь и договориться могут! Место у нас лепое и пограбить есть чего.

— Понимаю, — эхом откликнулся я. Мы как раз подошли к конечной точке маршрута. — Ладно, сделаю, что смогу. Как договаривались.

— Ага, — вздохнул Гар, окидывая взглядом ожидающую нас толпу из нескольких десятков орков. — Ну, смотри как это делается. Потом уж сам...

Наблюдая за тем, как вождь строит неорганизованное стадо, я мог лишь мысленно кривиться. И не потому, что в планах была задумка самому на орках ехать, а не их везти, что, чем дальше, тем меньше получается, а банально из неприглядности картины и понимания, что скоро мне самому придётся в этом участвовать.

Прожив среди орков довольно много, я мог убедиться, что звание «злой расы» они носят вполне заслуженно. И вражеская пропаганда тут скорее трезво констатирует факт, а не выдумывает небылицы для очернения противника. Дело не в том, что орки якобы тупые, хотя, безусловно, в своём большинстве они до омерзения необразованны и невежественны. Нет — орки умные, по крайней мере не глупее людей. И они могли бы жить очень хорошо, возможно без изысков высокой культуры и технического развития, но вполне достаточно чтобы сытно кушать и мягко спать, однако им мешал менталитет.

Орки были бандой.

Даже не так, все оркоиды: гоблины, хобголины, огры и многие другие, на общенародном уровне имели менталитет мелкоуголовной шпаны. Разбойники, налётчики, мародёры — вот их среднестатистический портрет. Эта особенность накладывалась на очень суровую среду обитания, ибо, как не посмотри, а жизнь на голых камнях в сырых пещерах, это не то, что способствует развитию культуры и духовности.

Применительно к нашей ситуации, это значило, что нормальной армии из орков не получается. Нормальная армия, даже на совсем непрофессиональный взгляд любителя, подразумевает дисциплину, чёткое выполнение приказов, пусть и самоубийственных. И вот тут был главный затык.

Война в понимании оркоидов выглядела, как сход двух толп «братков», что, порычав друг на друга и покидав понты для поднятия собственного боевого тонуса, по условному сигналу, вроде очень громкого вопля самого горластого «пацанчика», ломятся навстречу друг дружке. Дальше происходит сшибка лбами, и если сильного перевеса одной из напирающих толп не наблюдается, общий замес помаленьку распадается на отдельные группы противоборствующих, и даже на отдельные поединки. А всё потому, что кучи трупов под ногами банально мешают неорганизованным гражданам держаться вместе. В итоге, результат боя больше зависит от численности противников, а уже потом от их удачи и персонального мастерства отдельных бойцов, так как в такой свалке легко могут задавить и очень опытных рубак.

И как-то изменить данную ситуацию было чертовски сложно, слишком уж въелось эта особенность зеленокожим на подкорку. Они так тысячелетия жили, впитывая подход с молоком матери, а между тем, генетические особенности менталитета — это не пустой звук. Даже среди людей, на Матушке Земле, то есть среди одного биологического вида, разные народы могли кардинально отличаться в области менталитета и никакое воспитание не могло это вытравить полностью. А всё дело в наследственности. Разная среда обитания, разный климат, рацион, условия жизни — на все эти случаи существует свой идеальных набор качеств для достижения наибольшего успеха, а кто этого успеха достигает, тот и оставляет потомство, несущее его наследственность. А теперь вспоминаем про образ жизни орков.

Да, в горах всегда есть подземные реки и озёра, а в них, соответственно, рыба, водоросли и иные водные обитатели. В темноте и сырости можно выращивать грибы, они неприхотливы, быстро растут и дают обильный урожай. Различных видов подземных грибов здесь тоже было много, даже очень, выращивались и такие, которые по вкусу сложно отличить от мяса, их так и называли мясными, и, собственно, они составляли основной рацион подземных жителей. И всё же это было не то, что способно обеспечить народу благостное существование, избавляющее от потребности в борьбе за ресурсы. Вернее, оно могло, но для этого требовалось много труда и организация, а с этим-то как раз имелись проблемы. Любому вождю было куда проще и понятней сходить в набег и пограбить, чем копаться в земле и пытаться что-то решить мирным трудом, а когда все вокруг грабители, с огромным удовольствием готовые отобрать твоё добро, это на корню рубит любые начинания немногих энтузиастов, зачастую вместе с головой. Вот и выходит замкнутый круг, где достигают успеха исключительно наиболее удачливые и наглые «братки», неизменно пролезая наверх и устанавливая для остальных свои правила. Результат: застой, стагнация и практически первобытное общество, предельно далёкое от солидарных принципов.

Так что с ними действительно было очень и очень сложно. Чего уж тут говорить, если даже Равшаи, гордившиеся своей дисциплиной и, не побоюсь этого слова, выучкой, даже на мой крайне дилетантский взгляд тянули, максимум, на расхлябанных мирной жизнью резервистов?

А ведь без духа солидарности в солдатиках, или, на худой конец, железной дисциплины ты строй не создашь. Строй — это самое чистое проявление коллективного действия. Нельзя создать строй только своими силами, для него необходимы солидарные усилия разных личностей. И оружие там используется не индивидуальное, а коллективное, самый яркий пример — это строевой щит. Для одиночного бойца большой щит не нужен и даже вреден, так как снижает мобильность. Щит одиночного бойца, как правило, имеет круглую форму и его диаметр варьируется от десяти до сорока сантиметров. Разумеется, бывают не только круглые щиты, но все они отличаются компактностью, небольшим весом и простотой. Такие щиты необременительны в ношении, дёшевы и могут легко использоваться в качестве дополнительного оружия, особенно если к ним по центру прикреплён умбон в виде острого шипа. Но все эти плюсы для одиночки становятся минусами в сомкнутом строю: малый размер не может прикрыть всё тело от стрел; лёгкость конструкции делает такой щит не слишком прочным, и если в одиночном поединке у тебя есть возможность маневрировать и уклоняться, тем самым избегая попаданий по защите, то в строю это не работает и щит должен быть предназначен для того, чтобы постоянно принимать на себя удары; а уж острым умбоном и вовсе можно запросто задеть своих в схватке. В общем, как не сложно догадаться, обычное снаряжение орков для строя мало пригодно.

А что нужно для строя? А для строя нужна широкая «столешница», изготовленная из массивных досок, а лучше вообще металла, способная полностью скрыть тело носителя и в какой-то мере прикрыть его товарищей с правого и левого боку. В правильном строю, щиты заходят друг за друга подобно рыбьим чешуйкам, создавая надёжную защитную плоскость слабопроницаемую для всех средневековых видов стрелкового оружия. Меньше десяти килограмм весить такая радость не может и постоянно носить её с собой, не говоря уже об эквилибристике с попрыгушками вокруг противника — удовольствие весьма сомнительное.

С копьём — неотъемлемым атрибутом нормального строевого боя, ситуация аналогичная. Между коротким фехтовальным копьём-дротиком и строевой жердиной отличий даже больше, а это всего-лишь два элемента вооружения, чего уж говорить про тактику применения и прочие тонкости, без которых воевать в строю невозможно.

Для того, чтобы всё это появилось нужно общество способное к солидарности, общество, в котором разумные готовы защищать товарища в бою, в том числе и жертвуя собой. А какая может быть солидарность и самопожертвование в банде головорезов, которые и спиной-то к товарищу по собственной воле не повернутся, и которая держится вместе только на авторитете вожака? Вот то-то и оно.

Мне же предстояло самым откровенным образом идти бодаться против всех этих железобетонных и объективных фактов, в надежде, что зуботычинами и криками я смогу что-то изменить. Ну и как тут не кривиться? Надежда-то, будем честны с собой, весьма глупая...

— Уф, — с шипением выдохнул из могучей груди Гар, возвращаясь ко мне после двадцати минут показательного разноса новобранцев. — Ну? Понял? Сам справишься?

Ну вот и что тут ответить? Скулёж про генетику и менталитет тут не прокатит: Гар — дядька простой, или делаешь или не делаешь, а третьего он не понимает и понимать не хочет. Энтузиаст... И не важно что сам недавно расписывал мне бесполезность попыток, на самом-то деле он верит, что может сделать настоящую армию и всем показать. Хочет верить...

— Справлюсь.

— Вот и хорошо, — орк довольно хлопнул в ладоши. — Ну тогда бывай. Мой тебе совет: гоняй их пока с ног падать не начнут, только так в их пустые черепушки что-то втолкать можно. И пинками проверять не забывай! Если врезал под ребро, а он не дёргается, значит и правда устал, а если визжит, то продолжать может. С этим надо строго!

— Буду иметь в виду, — кивнул я и, мысленно вздохнув, направился к толпе...

* * *

Тело танар’ри упало на пол пещеры. Капля крови, стекая из уголка рта, впиталась в кожу. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как я провёл первый эксперимент с диаблери демона и это было уже восьмое повторение с того момента. Пожалуй, можно было действовать и чаще, но я не хотел рисковать и дожидался более полного восстановления. Первые несколько раз это было особенно актуально, но, к счастью, с каждым последующим демоном переносить негативные последствия становилось всё проще.

— Ну, как самочувствие? — осведомился Рунг, едва круг призыва стал гаснуть.

— Премерзко, — с трудом давя головокружение, я прикрыл глаза пальцами до боли сжав переносицу. — Голова раскалывается, мышцы горят и привкус гнили во рту, при этом шатает от дурманящей эйфории...

Откровенно говоря, чувствовал я себя первостатейным обдолбанным наркоманом, которого во время прихода кто-то хорошенько отделал, пройдясь шиповаными ботинками по всей поверхности тела. Привычки на то, чтобы не валиться на пол безвольным мешком, уже хватало, но это являлось слабым утешением в том букете ощущений, что радостно обрушились на моё сознание. Пусть все они были на порядок слабее чем в первый раз, но один зуд в энергоканалах стоил больше, чем любой физический аналог, а для прочего и названий-то толком было не подобрать.

— Регнаг! Слизень ты навозный! Куда полез, недоносок?! Испортишь пентаграмму — руки оторву! — окрик Рунга, или даже скорее рёв мог бы заставить обделаться и опытного воина, но юный орчонок был уже привычен и лишь сменил место дислокации, отскочив как можно дальше от объекта беспокойства шамана.

— Её же нельзя испортить, она в камень вплавлена, — попытался возразить бывший ночной сторож племенного идола, даже не стремясь скрыть в голосе обиду. Он-то надеялся, что пока учитель занят, сможет поближе рассмотреть таинственный рисунок и тело демона, а тут такой облом.

— Цыц! — старик на полемику был не настроен и, не мудрствуя лукаво, заехал нерадивому подростку пяткой посоха по груди. — Тебе только волю дай, и ты адамантовый молот умудришься сломать. Сказано было — сидеть в углу! Или сам захотел этому вурдалаку на завтрак попасть? Так это мне не долго устроить!

Испуганно зыркнув в мою сторону, шипящий от боли орчонок покорно опустил взгляд, хотя я мог поклясться, что раскаяния в нём не было ни на грош. Впрочем, затаённой злости там тоже не было — такое отношение к воспитанию молодого поколения для орков было делом обычным и ничего другого он в жизни не знал. К тому же, Рунг был не только в своём праве, но и вполне мягок — пожелай шаман того и он бы этим ударом мог и взрослого орка жизни лишить.

— Ладно, — вновь привлекаю внимание учителя, — я пойду к себе, если что-то случится — зови.

— А то я сам не догадаюсь, — сварливо буркнул орк и изобразил на морщинистом лице выражение, кое, с некоторой долей фантазии, можно было перевести как: «пшёл-пшёл отсюда, нафиг ты мне сдался.»

Уже выходя из помещения я услышал новый виток распекания Регнага, впрочем, в этот раз суть сводилась к стимуляции трудотерапии — старик успел припахать новое поколение к переносу того, что осталось от тела дретча и теперь активно руководил процессом. Тот факт, что буквально минуту назад он сам шуганул парня от этого самого тела, Рунга ни коем образом не смущал. И нет, дело не в крепчающем маразме, шаман просто воспитывал в новом ученике привычку к беспрекословному подчинению.

Вяло размышляя на эту тему, я добрёл до своих апартаментов и с блаженством растянулся на кровати. Голова уже трещала поменьше, но ломота во всём теле никуда не делась, так что прилечь и расслабиться было сейчас лучшим решением.

Увы, блаженная тишина и покой продлились недолго. Не успел я сконцентрироваться на текущей внутри магической энергии и отрешиться от мира, как в дверь бесцеремонно вломился тот, с кем я наивно ожидал более не видеться. Как минимум, до завтрашнего утра.

— Ты слышал? — Рунг даже не делал вид, что пытается говорить тише, понимая состояние больного. — Из глубин поднялся отряд орогов, у них даже была стычка с Харушаками. Пока сам Гарыг с гвардией не подошёл, сумели многих положить.

— Ороги — это кто? — я тоже не стал делать вид, что испытываю к явлению большого начальства хоть малейшее почтение, иначе говоря, даже не пошевелился чтобы встать.

— А, ну да, ты их ещё не видел, да и я не рассказывал... — протянул Рунг, вдумчиво поскребя подбородок. — В общем, ороги — это глубинные орки, живущие в Подземье. Сильные ребята.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве проходы в Подземье не охраняются наиболее тщательно?

— Охраняются, но ты обычных орков с орогами не ровняй; у орогов каждый боец доспехи и оружие имеет такие, какие не у каждого нашего вождя найдутся и выучка у них не хуже, чем у корманторской гвардии.

— А укрепления? — припомнил я подробности о самых нижних ярусах Териамара. — Там же они ещё со времен дворфов остались.

— Ха! — шаман пинком подвинул стул от стены и, взгромоздившись на него, весело продолжил: — Если бы не укрепления, ороги полгорода порешили бы, а так Гарыг успел подойти.

— И что было дальше?

— Да ничего. Как огры из охраны Гарыга показались, ушастые сразу и отошли, сейчас небось переговоры ведут, а может, и нет.

— Ушастые? — признаться, ожидал всего, но чтобы орков называть ушастыми...

— А что? У них действительно уши, как у летучей мыши — большие и вогнутые. В Подземье-то темень — хоть глаз выколи, а сами по себе ороги слепошарые не меньше нашего, волшебными зеньками не облагорожены, вот и приспособились, — а, ну тогда все понятно: следствие среды обитания. Слух в кромешной тьме Подземья — вещь очень важная.

— И как думаешь, что теперь будет? И, что куда важнее, какую из данной ситуации можно извлечь выгоду?

— Да ничего не будет, — старик весело пристукнул посохом, косвенно подтвердив, что пришёл ко мне чисто поиздеваться под благовидным предлогом. — Обычно ороги, появляясь, захватывают власть в крупнейшем племени, после чего жёстко подчиняют все остальные, которые есть поблизости. Но с Гарыгом этот фокус не пройдёт. Будь он обычным орком, тогда ещё может быть, а так он сам любого орога в бараний рог скрутит и не вспотеет. Хоть он и выглядит больше как орк, но крови огров в нём больше половины, да и в гвардию у него, как ты знаешь, не гоблины входят. Так что покрутятся ороги вокруг и обратно уйдут, сил у них с Харушаками тягаться нет; сюда же не племя пришло, а всего лишь небольшой отряд, десятка три клинков. В Териамар же Гарыг их не пустит, понимает, чем это может для него кончиться.

Все вроде логично и правильно, какими бы агрессивными и повернутыми на войне не были орки, но своё положение и власть просто так никому не отдадут. Однако ороги... Как можно использовать их появление? Под шумок напасть на Харушаков? Нет, ничего не получится, вот если бы глубинных орков было не три десятка, а, скажем, сотня-две, тогда да, тогда можно и весь Териамар попытаться захватить, шансы были бы неплохие. Но, увы, орогов только тридцать, а значит, график реализации наполеоновских планов остается прежним.

Но просто так оставлять ситуацию тоже не хочется. Должна быть выгода! Из любого события всегда можно извлечь что-то полезное, вопрос только в том, как это что-то найти.

Верхние ярусы Подземя под Териамаром, двое суток спустя...

Хрящак глотнул воды из фляги и раздражённо сплюнул на землю.

Большая дворфская крепость была лакомым кусочком и таким доступным: всего несколько тысяч орков и этих жалких крысёнышей гоблинов — просто приходи и бери! А какие там кузни... Дворфы знают толк в постройке настоящего горна, их произведения даже эти косорукие младшие со своими рабами так просто не поломают. Только вот защитные сооружения города тоже дворфы строили, если бы не они, Хрящак со своими воинами уже пировал бы в главном зале. Младшие — слабаки и трусы, их легко поработить, главное сразу показать, кто главный! А это Хрящак умел, недаром он заслужил звание чемпиона, но кто же знал, что тут правит огр? Да ещё со своим кланом.

Воины Хрящака сильны, они прошли тяжёлую школу Подземья, у них отличное оружие и превосходная броня, и в поединке один на один с огром они могли бы победить. Но огров больше, да ещё их поддерживают толпы младших! А всё так хорошо начиналось...

Внезапно атаковав охрану, они в первые секунды смели пару десятков врагов; потом, конечно, те оправились от неожиданности и упёрлись, но судьба их была предрешена и наличие укреплений только оттягивало неизбежное. Так Хрящак тогда думал, потому и не спешил, сохраняя силы и здоровье своих воинов, а потом, когда заслон был уже почти пробит, появились огры. И Хрящак потерял сразу троих. От ударов мощными палицами и молотами даже превосходные пластинчатые доспехи спасти не могли. Пришлось спешно отступать, и вот теперь он и его отряд находились в полудне пути от злополучного города.

Сейчас Хрящак обходил посты. Треть бойцов была серьёзно ранена, почти у всех переломы и, что куда хуже, раздробление костей. И им ещё повезло. Отступи они минутой позже, отряд мог и не уцелеть, хотя им удалось достать нескольких огров, но утешением это было слабым. Теперь в любом случае придётся возвращаться в племя с неудачей и позором. Хорошо, если его просто разжалуют, похоже, придётся изрядно раскошелиться, но своя жизнь важнее, главное чтобы накопленного на взятку хватило, хотя должно хватить, точно должно...

Невесело размышляя о своём будущем, лидер отряда мрачно прошёл мимо очередного часового, лишь мазнув по нему взглядом. Жрецов у него в подчинении не было, зелья тоже все уже вышли, это был провал, как ни посмотри и орог мог поклясться, что уже слышит насмешки этих позорных крысоедов, которые раньше могли лишь мечтать о его титуле. Однако внезапно острый слух глубинного орка действительно уловил что-то, резко выбивающееся из звуков стоянки. Поспешно обернувшись к месту, где только что стоял часовой, Хрящак увидел, как его воин завалился на землю с аккуратно проломленной головой, а над ним стоит невысокая тонкая фигура, как будто сотканная из самой тьмы. Оружия у фигуры видно не было, но кисть правой руки была окровавлена, и сейчас пришелец с какой-то пугающей медлительностью слизывал стекающие с пальцев капли.

«ДРОУ!» — эта мысль вызвала волну ужаса, заметавшись в черепе бешеным перезвоном.

Они его нашли! Выследили! Как?! На половине пути от города, в котором жило его родное племя, Хрящак с отрядом, в котором тогда было сорок семь бойцов, наткнулся на отряд тёмных эльфов. Их был всего-то десяток, и многие были ранены. Как чуть позже выяснилось по следам, дроу столкнулись с племенем минотавров, промышлявшим грабежом на путях ведущих к нейтральному торговому посту, откуда эльфы и двигались. Отбиться им удалось, но в схватке чернокоже потеряли половину своих. Увидев такую соблазнительную добычу, Хрящак недолго думая решился атаковать. Прошло всё не очень удачно — живьём взять никого не удалось, разбив все надежды орога выручить кругленькую сумму за редких рабов, да к тому же он лишился дюжины парней. Из дроу, правда, тоже никто не ушёл, но добыча того не стоила: денег и самоцветов мало, а оружие и доспехи эльфов можно было только продать, для широкоплечих глубинных орков они совершенно не подходили. Он уже и думать забыт о той стычке, а оказывается кто-то всё-таки ушёл!

И теперь вернулся мстить... А это было плохо. Очень-очень плохо, ведь все знают, что дроу никогда не нападают, если не уверены в своей победе!

— А у вас действительно хороший слух, — слегка светящиеся красным светом глаза с интересом уставились на орога, — обычный орк меня за работой не услышит, как бы ни старался. Я проверял много раз, — рот дроу расплылся в улыбке, явив остолбеневшему Хрящаку удлинённые верхние клыки. Говорил он на гоблинском.

Лидер отряда распахнул пасть, чтобы поднять тревогу, но тут эльф исчез... А в следующий момент шею чемпиона глубинных орков, неудавшегося правителя Териамара и одного из лучших бойцов своего народа разорвало болью.

* * *

Командир рухнул на пол пещеры иссушенной мумией, а я с усилием подавил нахлынувшую после диаблери эйфорию. Ощущение от поглощения души сильного воина совершенно отличалось от тех, которые испытываешь при выпивании магически одарённых существ, всё равно что разница между вкусом помидора и огурца, хотя аналогия весьма кривая. Прироста магической силы воины почти не дают, но вот жизненной энергии с них шло едва ли не на порядок больше, как результат: всё тело будто в тугой узел завязали — каждая мышца, что сжатая пружина и чувство такое — хоть дракона голыми руками рви. С одной стороны приятно, спору нет, но с другой, я от такого уже несколько отвык — простые орки уже давно не давали ничего подобного, да и мелькающие перед глазами остаточные образы из чужого сознания не слишком к месту во время боя.

Последнее-то и заставляло особенно спешить с прочищением головы и возвращением на грешную землю — нападение на вожака не осталось незамеченным и ороги уже похватали оружие. Судя по всему, я всё-таки сильно недооценил их слух и привычки жителей Подземья, хоть и пытался делать на них поправку. Тем не менее, изначальный план, предполагающий тихое вырезание спящего лагеря, накрылся медным тазом, но отступать уже было поздно. Спавшие не вылезая из брони громилы быстро вычислили источник опасности и уже через несколько мгновений мне пришлось максимально ускоряться.

Первый враг получил кончиком клинка в глаз — я банально был быстрее и не успевший до конца отойти ото сна оркоид вновь ушёл в сон, на этот раз, вечный. Второй успел подставить под мой удар свою саблю и, к полному моему изумлению, не только не раскололся вместе с оружием на две части, но даже попытался войти в клинч, демонстрируя просто поразительную силу и прочность снаряжения. В магическом зрении его силуэт, как и силуэты остальных орогов, и до этого сиял сложным узором магических нитей, но как только клинки встретились насыщенность магии резко возросла, вспыхнув маленьким солнцем. Попадать под удары резко расхотелось.

На счастье, замирать в бою от удивления я давно отучился, а потому тело, почти без участия сознания, пробило кадык противника кинжалом быстрее, чем он успел среагировать. Но дальше мне пришлось резко уходить в сторону — пока я разбирался с этими двумя, третий успел зайти мне за спину и попытался зарубить, а это уже было что-то с чем-то, поскольку из ускорения я и не думал выходить. Остальные тоже время зря не теряли и принялись окружать площадку, отсекая пространство для манёвра.

Краем сознания отмечаю, что это похоже на отработанный тактический приём против быстрой цели: зажать и задавить, а значит, нужно рвать дистанцию. Рывок чуть вперёд, одновременно подсекая ногу излишне ретивому противнику и добивающий в раскрытый для крика рот. Отшатнуться назад и вновь рывок вперёд, чтобы насадить поддавшегося на уловку врага на клинок. И всё это почти в полной тишине.

Ороги не переговаривались, не кричали, каждый молча делал своё дело, экономя дыхание и силы. В сравнении с тем, как было принято действовать в среде териамарских орков, это было за гранью всякого совершенства. Теперь слова Рунга о том, что эта кучка могла вырезать половину города уже не казались мне преувеличением — при такой боевой слаженности и магической поддержке оставалось удивляться как их вообще смогли остановить? Причём я видел, что большая часть отряда ранены, некоторые тяжело, но всё равно дрались они куда лучше любого из известных мне бойцов.

Вновь уйти вбок, не дав себя зажать и… Краем глаза отмечаю движение, тело срабатывает вперед сознания и на максимальном ускорении пригибается к земле. В замедлении вижу слегка «гуляющий» арбалетный болт, проносящийся над головой. А следом за ним — ещё три, летящих гораздо ниже, а также по возможным точкам уклонения. Приходится отбивать... Меч негодующе звенит, а рука слегка отсохла — на редкость мощные арбалеты у этих тварей и давать им шанс на второй выстрел нельзя, в гуще боя могу не заметить. Пальцы сплетаются в замысловатый жест, усилие мысли, краткое заклинание срывается с языка — и с руки течёт ослепительный веер разноцветных брызг.

«Цветной спрей» — одно из простейших боевых заклинаний, почти безобидно и не слишком полезно добрую половину суток на поверхности, но ночью или в пещерах против вот таких, привыкших к вечной темноте, существ — идеальный вариант. Сразу семеро подземных орков, на которых пришёлся конус атаки, с воем схватились за глаза, роняя оружие. Остальные с руганью попятились, злобно смаргивая выступившие слёзы и прикрываясь щитами.

Воспользовавшись заминкой, я успеваю сблизиться и, проскользнув в брешь защиты, нанести рубящий удар по ближайшему орогу. Слышится звон стали — удивительная подземная сталь вновь выдержала, хотя самого орога и отбросило на несколько метров, но мне тут же пришлось уходить от подлого удара щитом его соседа, за которым сразу же последовала попытка нанизать меня на клинок. В ответ успеваю полоснуть орка по вытянутой руке, но меч вновь натыкается на препятствие, зато сумел выбить оружие из дрогнувшей от удара руки. Вновь пытаюсь добить противника, но меч встречает щит стоящего рядом оркоида, прикрывшего товарища и навалившегося на меня, чтобы выиграть ему время на «прийти в себя». Впрочем, это им не помогло, парирую очередной мощный удар, отводя клинок и просто сношу голову открывшемуся врагу, а следом за ним — не успевшему среагировать очередному члену отряда. Пусть они очень неплохо вооружены и явно используют какие-то чары для повышения физических характеристик, но я всё ещё быстрее и тоже не лишён магии:

— Suam’er cuttei! — одно из любимых заклинаний Зуркана приходит в действие, одаривая меня привычным уколом боли в голове, но орогам приходиться куда хуже.

Уж не знаю и чего сделаны их доспехи, но это точно не шкура белого дракона, а металл очень хорошо передаёт холод...

Оставшиеся продержались ещё три минуты. Три минуты бесконечной рубки, пируэтов, вольтов, парирования и контратак. Стоит отметить, что не все мои противника были феноменально быстры и сильны, но те, кто таким не был, предусмотрительно держались в стороне и старались работать арбалетами, чем, впрочем, осложняли мне жизнь куда больше, чем если бы толкались рядом. Но я справился. Последнего, на вид относительно молодого орога, я оглушил сильным ударом по голове — даже шлем не спас. Ну а после позволил себе выдохнуть и присесть на ближайший камушек. Трофеи ещё следовало протащить на территории племени, но это могло подождать — умотали они меня... Давно так никто не выматывал.

Разгадка феноменальных способностей моих визави обнаружилась довольно быстро — большая часть их снаряжения являлась зачарованными предметами. Узоры магии на броне и оружии были довольно слабы, и, по всей видимости, добавляли тем прочности и...

Я задумчиво взмахнул одним из трофейных клинков, наблюдая за движением энергии внутри во время «удара» и в тоже время чувствуя, как рукоять будто пружинит в пальцах, ни в коем случае не мешая движению, но без всякого сомнения как-то усиливая удар. У Зуркана в книге было заклинание с похожим эффектом, но там оружие «заговаривалось» лишь на время, причём очень скромное — от получаса до двух, при этом по сложности было сопоставимо со «Снежным роем Снилокка», потому большой пользы я в нём не видел, здесь же имело место нечто куда более совершенное. С бронёй тоже самое — рисунок энергии был почти такой же, как в простейшей «Магической броне», но в отличие от последней не ослабевал с течением времени.

Словом, тут было понятно, а вот физические кондиции оркам давали костяные амулеты, нашедшиеся почти у всех под броней. И вот там действие было временным, словно в те поместили заклинание, хотя почему «как будто»?

За разбором трофеев обнаружил несколько царапин на себе — неглубоких и уже почти затянувшихся, но сам факт. А ведь в горячке боя даже не заметил, когда меня успели достать. Ну что же, подведём итоги. Я стал куда богаче и действительно кое чего стою с мечом против сопоставимого противника, но до совершенства мне ещё очень далеко.

Ещё раз кидаю взгляд на пленного...

Надо было взять парочку и постарше, но ничего, в следующий разу буду умнее. Хотя повод для стыда есть — ничего лучше, чем банально ограбить отряд глубинных орков, я так и не придумал.

Отправив мелкого духа с сообщением для Рунга, я подошёл к ближайшему трупу и, подняв тот в воздух, приложился к артерии на шее. Ещё тёплая соленая жидкость потекла по горлу и пищеводу, снимая усталость и напряжение. Силы мне ещё понадобятся — как только появится шаман с отрядом поддержки, надо будет общими усилиями перетащить всё сквозь Тень на базу, а это то ещё удовольствие...

* * *

Экспертное мнение Рунга подтвердило мои предварительные выводы по собранным трофеям. Магические предметы можно условно разделить на три категории. К первой принадлежат те, что имеют фиксированный заряд энергии, который требуется периодически пополнять из внешнего источника. В качестве примера тут идеальны магические палочки и жезлы, несущие в себе некий конкретный тип чар, например фаербол. Когда жезл заряжен, ты, имея минимальную подготовку, можешь выпускать эти чары без малейших усилий со своей стороны, но стоит заряду кончиться — и артефакт превращается в бесполезную палку, а то и вовсе рассыплется прямо в руках — тут как повезёт на производителя. Вторая категория — это те магические предметы, которые сами восполняют потери энергии из окружающего мира. Тут может быть и всё та же палочка, которой после использования нужно всего-лишь полежать в покое какое-то время, после чего она вновь станет пригодна к использованию, а может быть и некое долговременное зачарование, например на прочность. Ну и третий вид — это те магические предметы, которые сами являются источником силы. Как не сложно догадаться, от общедоступного ширпотреба подобные вещи также далеки, как дракон далёк от садового ужика, то есть являются полумифическими персонажами преданий о биографии небожителей, но речь и не о них.

Амулеты старый орк уверенно отнёс к первой группе, не постеснявшись при этом смачно поцокать зубом. Зарядов в каждом имелось меньше десятка, сколько точно сказать было сложно, всё-таки ни я, ни он артефакторами не являлись. Всё, что удалось определить, это факт использования жреческой магии и, возможно, жертвоприношений — веяло от костяшек чем-то смутно напоминающим тёмных духов Рунга, но на этом экспертное сообщество и сдулось. Впрочем, сия оплошность ни разу не смутила старика, и лёгким движением руки вся добытая коллекция отправилась к нему в поясной кошель.

На вялые попытки Гара заикнуться про то, что воинам и такое волшебство пригодится, вы только скажите, как включать, последовал совет найти себе ещё пару жён и настругать с ними десяток детишек, коль дурной голове делать больше нечего. Ну... Если брать сухую выжимку изречённых мыслей. Вождь повздыхал, подобрал раскатанную губу, но не расстроился, так как и без того трофеев хватало, в том числе и с магической начинкой. А между тем, грели эти трофеи боевитую душу орка куда как больше, чем всякие висюльки.

Речь шла о зачарованном оружии и доспехах, которое Рунг отнёс уже ко второй категории. Эффекты на большей части были незначительные: никаких тебе пылающих клинков, шлемов с инфрозрением, браслетов регенерации или неразрушимых лат; просто хорошая работа кузнецов, немного дополненная магией на прочность, остроту или усиление удара. Причём, зачаровано было далеко не всё из экипировки орогов, а, в среднем, где-то три-четыре вещи на брата, что с учётом ситуации, когда одна только защита тела может включать в себя от восьми до шестнадцати отдельных элементов (повторюсь: это помимо всякого оружия, плащей и прочих небесполезных воину аксессуаров) смотрелось очень даже скромно. Тем не менее, даже такое магическое подспорье превращало носителей в очень грозных бойцов, особенно в местных провинциальных реалиях. Про качество простой брони и оружия глубинных орков, на фоне кривых самоделок териамарских умельцев, так же забывать не стоило. Почти шесть десятков комплектов брони и оружия, на голову превосходящих почти всё, что есть в городе — это сильно. К сожалению, на всю нашу гвардию их не хватало, но всё равно захваченного было больше, чем мы рисковали надеяться.

Меня же особо удивило, притом приятно, наличие в поклаже убитых пятнадцати комплектов снаряжения явно эльфийской работы. Разумеется, я ни разу не видел эту самую эльфийскую работу вживую, но даже полный дилетант заметил бы разницу между грубой, основательной ковкой орогов и ювелирным изяществом обнаруженной в их вещмешках брони. Это забывая, на минуту, про комплекцию, под которую делалось то и другое оружие.

Судя по всему, ещё не добравшись до Териамара, наши гости умудрились задавить отряд тёмных эльфов, при этом потеряв большую часть своих бойцов. За последний факт в первую очередь говорила потрёпанная амуниция самих орогов, также нашедшаяся в поклаже отряда, несовпадение количества воинов с количеством брони, а потом и пленный, прийдя в себя, не стал отпираться, признав, что было дело. Конечно, большая часть захваченного была так или иначе повреждена, но наличие пусть и потрёпанного, но всё таки настоящего ламеляра работы дроу под мои габариты — это куда лучше, чем простая кольчуга. Кроме того — материал. Дроу для своего оружия используют практически только адамантий, в металлической табели о рангах стоящий даже чуть повыше мифрила, так же как и он, помимо прочности, обладая выдающимися магическими свойствами. Единственный его минус заключался в том, что тёмные эльфы обрабатывали его при помощи магии, а магия дроу очень сильно завязана на специфический спектр излучения Подземья и, на сколько знал мой ворчливый учитель, разрушается при длительном пребывании на открытом солнце, а вместе с ней разрушается и металл, становясь хрупким и ломким.

Впрочем, мне и самому находиться под открытым солнцем категорически не рекомендовалось, потому большой неприятности я в этом не видел. А, между тем, досталось мне настоящее сокровище: полный комплект брони от поножей и наручей до защитного ворота и плаща, плюс зачарованные на остроту и силу удара парные мечи, весьма похожие на прямую казацкую шашку — один длинный, под основную руку, другой короткий, почти кинжальных пропорций. Работа была столь мастерской, что только любоваться ей можно было часами. Особенно впечатлял нагрудник с наручами и двойные ножны, в которых сверху был длинный меч, а ниже располагался его более короткий собрат, ну и отделка рукоятей заслуживала особого внимания.

Я бы, наверное, даже испугался, что это какой-нибудь парадно-паркетный наряд, но следы ударов вражеского оружия в некоторых местах меня в этом разубеждали. Кроме того, пусть я и выбрал самый богатый вариант, как-никак имел право, но остальные комплекты тёмных эльфов были выполнены по схожим принципам и в красоте уступали не сильно.

Шлемов, кстати говоря, в эльфийском снаряжении не нашлось, были твёрдые, кожаные, с металлическими вставками полумаски, закрывающие лицо от подбородка, оставляя глаза и уши открытыми. Но и их, к удивлению, было мало. А вот что имелось на каждого убитого орогами дроу, так это плотные чёрные плащи, в магическом зрении увитые сложной вязью непонятных чар. Как удалось установить экспериментально, эти чары рассеивали внимание наблюдателя и позволяли ткани немного мимикрировать под окружающую среду. С некоторым трудом удалось откопать в памяти и некогда читанное название подобного чуда «пивафви» — маскировочные плащи тёмных эльфов.

Вообще, среди вещей дроу почти не было не затронутых магией, даже поддоспешник и нижнее бельё носили на себе следы магии. С первым всё было понятно — он распределял силу удара по всей своей площади, да и сам являлся неплохой защитой, будучи сшитым из какого-то странного материала, напоминающего по виду паутину, но при этом очень крепкого. А вот с нижним бельём я не сразу разобрался, пытаясь понять, что за чары на нём висят. Оказалось, самоочищение, пыль и грязь при попадании на ткань постепенно с неё осыпались, не оставляя никаких следов. Подобным свойством обладали всего несколько вещей, судя по всему, принадлежавших ранее одному владельцу.

Уж не знаю кого следует благодарить за такую удачу, но приуменьшить успешность моей авантюры было сложно. Пусть оружие — это далеко не всё в военном деле, но и без него никуда, а приподнялись мы на трофеях очень заметно. Вдобавок, не потеряли никого из своих, что немаловажно. При таком раскладе уже можно было говорить о свершившейся состоятельности нового племени, несмотря на то, что непосредственно его заслуги в случившемся было исчезающе мало. Для рядовых орков то «как» вождь привёл к добыче не имеет никакого значения, важно лишь привёл ли к ней вообще и чего это стоило племени. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что чем богаче добыча и чем меньше свои потери, тем выше авторитет лидера. И мы сейчас наглядно доказали, что новая власть куда успешнее того, что было при Зуркане и Рогле, а раз так, то отчуждённости между разными частями племени вскоре станет куда меньше.

Маленькая, спонтанно рождённая авантюра, а сколько полезных последствий... Как не посмотри, а сегодня явно есть что отпраздновать, и, пожалуй, я так и поступлю. Хотя, конечно, от орковских гуляний стоит воздержаться — их танцы и пьяные морды — совсем не то, что способствует благодушному настроению...

Глава 8.

Разворот, блок, левой рукой удар снизу вверх. Хорошо, уход в бок, пропускаю удар мимо, резануть по руке. Отлично, этот уже не опасен. Что, кинжал? Давай сюда, вот молодец, так держать...

Клинки были восхитительны: идеальный баланс, удобная металлическая рукоять, лежащая в руке как влитая — я буквально чувствовал их продолжением кисти, хотя обоерукому бою ранее никакого внимания не уделял. Потолок моих навыков был в трёх финтах и одной защите, которые Гар показал для одновременной работы с мечом и кинжалом, но тут было что-то совсем иное, заставляющее подозревать в переплетении магических нитей внутри оружия не замеченное мной ранее свойство, вроде облегчения рассинхронизации рук. Для моего уровня знаний по магии это было пока за гранью доступного. Но учитывая что мечи неизвестного эльфа явно и создавались как одна пара, и носились в одних ножнах, очевидно под них же и сделанных, оснований для подозрения у меня хватало. Это забывая о том, что с другим оружием у меня не получалось повторить нынешний танец и в половину так легко, как с ними.

— Эй! Хорош! Закончили балаган! — прорычал на всю площадку неожиданный голос Гара. — Фобос, чтоб тебя, ты мне сейчас всю гвардию положишь!

Хм... Я рывком вернулся в реальность из боевого угара и, моргнув, оглядел потрёпанную компанию. Да... Что-то я увлекся — семеро раненых, а ведь договаривались осторожно, всё-таки бой тренировочный.

— Да всё нормально, я взял целебные эликсиры — сейчас подлатаю твоих бойцов, и вообще это была их идея, — рефлекторным движением протерев клинки, убираю их в ножны и направляюсь к сумке с орудиями первой помощи.

— Угу, как же, так я и поверил! — и не подумал успокаиваться вождь. — Что, я твою рожу сейчас не видел? Ты ещё скажи, заставили тебя!

Ну, по поводу наличия у меня рожи я мог и поспорить, уж кто бы говорил... Но Гар был прав, мы слегка переусердствовали. Затягивание порезов и ранок заняло некоторое время — увы, зельевары из нас с Рунгом были так себе, но к утру следов уже не останется.

Пока я возился, исправляя последствия собственного труда, Гар успел устроить качественный разнос всем участникам тренировки, причём каждому персонально. Общий смысл его речей, если читать между строк, сводился к простой мысли: «Куда лезете поперек батьки?» или если более простым языком: «Почему его не пригласили?» Играющая, чарующим ухо любого рубаки звоном, новенькая броня на его плечах буквально кричал о зуде своего носителя тоже проверить обновку, чем добавляла немалой вескости словам. Орки, все как один в трофейных кирасах, что-то невнятно мычали, но чёткого ответа по существу вопроса дать не могли.

Идиллию прервало явление Немезиды, хотя... Боюсь прекрасная богиня от сравнения себя с замшелым бородатым старпёром пришла бы в ярость. И тем не менее что-то неуловимо похожее на сей образ в Рунге присутствовало, особенно когда он начал излагать, что думает о своих воспитанниках получивших простейшее поручение: «позвать этого худосочного кровососа», а те вместо работы непонятно чем заняты. Помножить на семиэтажную архитектурную композицию стиля «Гнобир» — и получится то, что нам выпала честь услышать в исполнении мэтра...

Некоторое время спустя:

Объёмная бутыль, наполненная грибной настойкой, с чувством соприкоснулась с поверхностью стола. Мы привычной компанией собрались на «военный совет» в покоях нашего уважаемого старого муд… рого шамана. Компания включала в себя означенного шамана, вождя, ну и основную ударную силу в моём лице.

— Ну-у?

Потрясающий вопрос, сам его обожаю.

— Чего «ну»? Ты же знаешь, я не пью, всё равно бесполезно.

— Да я не об этом, — старик недовольно мотнул головой. — Гар, излагай!

— Что делать с этой глубинной отрыжкой? — спросил тот, бросив грустный взгляд на старшего орка. — В грибной компост после допроса?

— Я тебе дам, в компост! — возмутился шаман, наливая себе в чашку. — Ишь, белка нашлась, разбазаривает ценные ресурсы!

— И куда прикажешь его девать? Не бойцом же к себе брать?! — в свою очередь возмутился вождь, хотя возмущение у него было нервным. Гар был весьма умён, для орка-рубаки тем более, и отчётливо понимал, что такой «боец» будет опасен в первую очередь, для племени. Или, как минимум, для его положения вождя — орог превосходил орка в силе, скорости, рефлексах и воинском мастерстве. Это, конечно, ещё не гарантированная «победа на демократических выборах нового вождя», но, как минимум, заставляющий напрячься потенциал.

— Разумеется нет, — настойка пошла по пищеводу, сопровождаясь бессовестно громкими и аппетитными глотками. — Кре! — с удовольствием крякнул орк, занюхнув рукав, и повернулся ко мне. — Эй, пещерный рейнджер, а ты что затихарился? Мысли есть?

— Выкачать из него всё, что знает об устройстве его племени. Ещё… Хм, если получится, пусть подтягивает наших воинов — дадим ему палку и будем периодически выпускать на драку с нашими бойцами. Убить, конечно, можно и палкой, но дадут такие бои многое. Не всё же меня одного против толпы выставлять.

— Ты просто хочешь сбежать от надоевшей тебе работы! — уличил меня в «непотребном» Рунг. — Но мысль дельная. Правда, есть у меня и ещё пара идеек, перед тем, как он пойдёт тебе на зуб или в грибное удобрение.

— Хм?

— У нас тут по четыре бабы на одну морду. Проблема небольшая, но вот улучшить породу можно. Боец сильный, да ещё и молодой… выносливый, хе-хе, — бутыль вновь забулькала.

— Подкладывать под него наших баб? Ты в конец помешался, старый? — рыкнул Гар, за что сразу получил посохом по лбу.

— Ты на кого скалишься? Так жаждешь поделиться своей шкурой для обтяжки моего бубна? — м-да, орочья великосветская беседа. И так выглядит каждый «военный совет»... Ох уж этот «традиционный колорит».

— Улучшение породы — это хорошо, но будет ли у такой породы будущее? — вмешался я, пока шаман окончательно не вошёл в раж, он же ведь сначала вдарит, а потом будет ругаться и искать нового вождя или лечить этого, а то ещё и меня припашет. Лучше сразу пресечь.

— Что ты имеешь ввиду?

— Лошадь и осёл тоже могут дать потомство, но оно окажется бесплодным, — на примере объяснил я свою точку зрения. С учётом полукровок разных рас и смесков всевозможных, такой исход маловероятен, но всё же.

— Иногда мне кажется, что ты в свою голову только ешь! Наш «любимый» царь — вообще от огров произошёл! И что? Как и любой мужик спокойно брюхатит девок! А тут всего лишь орог! — тем не менее, шаман отвлёкся, а я уловил благодарный кивок вождя. — В общем, мы посовещались и я решил. Сначала выжимаем из пленника всю информацию, потом натаскиваем на нём наших бойцов и улучшаем породу, а потом — ты им закусишь. Если что останется — в компост!

— И зачем было звать нас, если ты и так всё уже решил, — вздохнул Гар.

— Я всё ещё испытываю смутную надежду, что в ваших головах рано или поздно заведутся мысли, может быть, даже умные. Каких чудес порой в мире не случается? — и «большая страшная начальника» вновь приложилась к алкоголю.

— Ну а... — вождь неуверенно поксился на шамана, но тот неодобрения новой темой не выссказал. — Чего вы думаете о наших сегодняшних возможностях?

— Нет шансов, — мгновенно ответил я, невольно уловив на поверхности его мыслей один особо яркий образ.

— Чего?

— Я сказал, шансов нет, никаких.

— Ты вообще о чём? — выражение лица Гара наиболее полно описывал термин: «Остолбенение».

— А ты?

— Я хочу знать, какими ты видишь наши шансы на захват Териамара! — повысил голос воин, с головой выдавая свои подкормленные последними событиями амбиции.

— Двадцать процентов. Одна пятая на успех операции.

— Я знаю, что такое проценты! — раздражённо возмутился орк, который, к слову, действительно умел и читать, и писать, да и книги по назначению использовать. Хотя про его математические знания я лично не знал... Хотя, вроде бы, как-то в разговоре мелькало, что ему доводилось помогать Рунгу в лаборатории. — Почему сразу не сказал? И почему так мало?

— Ты не спрашивал.

От моего ответа Гар скривился, а старый алкоголик довольно хохотнул, наслаждаясь бесплатным представлением.

— Соотношение сил на данный момент таково, — начал разъяснять я. — У нас сейчас три с половиной, ну пусть четыре сотни бойцов, у Харушаков тысяча, часть из которых огры. Добавь сюда численность остальных племён и получишь такое соотношение.

Лицо вождя приобрело страдальчески-недоверчивое выражение.

— Ну, а чего ты ожидал? Ещё даже года не прошло с момента захвата Кровавого Ятагана; сколько точно — девять, десять месяцев? Да, за это время тебе удалось значительно усилить племя, ты придавил внутреннюю борьбу, загнал всех в рамки какой-никакой дисциплины, постоянно муштруешь свою армию. Даже по отдельности каждое из этих достижений стоит восхищения, однако прошло ещё слишком мало времени для появления действительно качественного результата. Может, мы и сумеем задавить Харушаков, но это будет взаимное уничтожение, да и сам я полсотни огров не завалю, разве что в порядке очереди. Провести тот же сценарий, что мы использовали на Ятаганах, не получится, по крайней мере, сейчас. Так что шансов нет, а успехи... Нам повезло.

— Угу... — Гар опрокинул в себя стакан настойки, за время моего монолога он успел наполнить свою кружку.

— Вот я и говорю: «Каких чудес порой в мире не случается?» — довольно поддержал этот жест Рунг и потянулся за новой бутылкой...

* * *

Прозрачный силуэт в центре круга призыва растаял, оставляя после себя тянущее чувство очередной неудачи.

— Это был сорок восьмой. И опять мимо, — озвучил я очевидное.

— Ну а что ты хотел? — фыркнул старый орк. — Сильным магом без изрядной хитрости и склонности к интригам не стать.

— Другими словами, все маги — хитрожопые сволочи, ты это хотел сказать? — мрачно поворачиваюсь к учителю.

— Нет, конечно, — Рунг со смаком почесал подбородок, взъерошив бороду. — Некоторые из них ещё и талантливые.

— Ладно, ещё одна попытка на сегодня. В принципе, я уже склоняюсь к тому, чтобы заключить очередного «самого умного и хитрого» в духовную тюрьму. Конечно, результат будет значительно хуже, но зато надёжней.

Старик промолчал, да я и сам понимал всю авантюрность подобной идеи. Мало того что вырванные силой знания и полноценное обучение — две большие разницы, так ещё и пленение могущественного духа — задачка не из простых, даже при помощи такого опытного шамана, как Рунг. Нет, мы, конечно, справимся, вот только как долго сможем удержать, и как сильно нам это потом аукнется?

Вообще, идея подыскать мне учителя классической магии среди покойников, для разнообразия, принадлежала Рунгу. Что тому виной — я так и не дознался, то ли он себе в выпивку что-то намешал для особого расширения сознания, то ли достиг каких-то важных результатов на почве изучения магии орогов, от чего пришёл в благодушное настроение, но вот снизошёл. Причём особую интригу ситуации придавало то, что несмотря на вторую неделю сплошных неудач и десятки разочаровавших призраков, в энтузиазме он не сильно потерял, и это на самом деле пугало.

Вот и сейчас он без малейших понуканий опять начал ритуал призыва. В этом направлении искусства я ему пока был не соперник, да и для самого шамана вытягивание души умершего из-за Грани являлось почти пределом доступного. Как он признался, данное умение стоит почти вровень с полноценным воскрешением, на которое способны старшие жрецы богов. К прискорбию, несмотря на всю свою силу, мой наставник воскрешать не умел и даже в целительстве мало что мог. Имеются в виду заклинания исцеления, которыми божества наделяют своих последователей. Рунг же хоть и числился «как бы жрецом» и регулярно исполнял обряды, но отношения у него с пантеоном орков были сложным. С одной стороны, старик воплощал в себе лучшие черты орка: силу, хитрость, жадность, успешность, что автоматически выводило его в первейшие кандидаты на божественную милость. Но в то же время, он категорически не желал гнуть спину перед какими угодно авторитетами, не говоря уж о том, чтобы посвящать служению кому-то всего себя, а это для жреца любого небожителя неуместно. Так что пусть кое-что ему и перепадало от высших сфер, так сказать, за общую харизму, но без особой щедрости. Словом, ритуал призыва души у него был не столько на основе божественного благоволения, сколько на фундаменте шаманских практик, а это та ещё кухня...

Между тем, в центре круга начала появляться прозрачная фигура. Высокий, немного сутулящийся старик без волос и бороды, одетый в добротную одежду знатного человека вместо мантии. Глаза белые, без малейшего намёка на зрачок. В магическом зрении слабее многих, кого я уже видел. Даже иные дретчи более насыщены в плане энергетики. Но вот он окончательно проявился и с интересом осмотрел комнату, остановив взгляд на Рунге. На лице призрака появилось выражение крайнего изумления.

— О! Я вижу, мне повезло быть призванным настоящим шаманом. Признаться, я удивлён. Не думал, что в нашем мире ещё остались владеющие этим древним искусством на должном уровне, тем более настолько сильные — больше трёх десятков тёмных духов-защитников... Впечатляет, весьма впечатляет, — занятно... Похоже, тот факт, что его сюда силком притащили, нашего гостя не волновал. — И зачем же моя скромная персона понадобилась уважаемому шаману?

Хм, странно я не заметил в его голосе ни иронии, ни сарказма, он что, серьёзно? Насколько я знаю, уважать орков в этом мире не принято, тем более среди такого высокомерного контингента, как маги. Любопытный у нас гость.

— Сперва хотелось бы узнать, с кем имею честь говорить.

— О прошу прощения, — мужчина поспешно изобразил нечто вроде приветственного поклона, — моё имя Гатан Звал Захот, Красный Волшебник Тэя и архивариус школы Некромантии. За время моего нахождения на этой должности сменилось два зулкира от нашей школы. Умер от старости около двухсот лет назад.

Так, что я знаю про Тэй? Как не странно, но довольно много — ребята там живут беспокойные и в народный фольклор вошли прочно, даже у орков, можно сказать, мамаши ими детей пугают. Итак, государственный строй — магократия, а по факту восточная деспотия с практически кастовым делением населения по степени прав и свобод, плюс процветающее рабство. Землёй управляют восемь зулкиров — самых могущественных волшебников страны. Каждый зулкир избирается от определённой магической школы, и затем служит, пока она может поддерживать его — живым или в виде нежити — для них большой разницы нет, лишь бы силёнок хватало за власть держаться. Всех тэйских детей в раннем возрасте исследуют на предмет магических способностей. Тех, в ком есть потенциал, отбирают у родителей и подвергают строгому обучению тайным искусствам. Тэй почти непрерывно воюет с Агларондом и Рашеменом, в основном используя в качестве войск нежить и големов, хотя вроде без особого результата. Ну ещё Красные Волшебники Тэя печально известны своими безнравственными магическими экспериментами и весьма энергичной внутренней борьбой за место в иерархии. Убить своего учителя, чтобы занять его место, считается там вполне обычным, даже обыденным делом. Ну вот вроде и всё... И на этом фоне ответ призрака выходит предельно исчерпывающим: пережить двух зулкиров и скончаться от старости, а не от ножа в спину... Хм, для этого надо обладать либо незаурядными, я бы даже сказал впечатляющими магическими способностями, либо... таким даром, как видимая безобидность. Ну, насчёт первого я сомневаюсь, по-настоящему могущественный волшебник так просто от старости не умрёт, да и сидеть архивариусом не будет, особенно в такой стране, как Тэй. А вот по поводу безобидности... Если не видишь в ком-то угрозы, то и устранять его нет смысла; ну и должность архивариуса не способствует карьерному росту. Однако стоит проверить.

— И сколько же вам было лет на момент смерти? — поинтересовался я, делая шаг из тёмного угла к узору призыва.

— О, простите, я вас не заметил, — судя по отразившемуся на его лице удивлению, кажется, он не врал... — На момент смерти мне было девяносто семь с половиной лет.

— Должен сказать, что вы ведёте себя довольно вежливо, что весьма необычно для духа... — переглянувшись с Рунгом, и поймав подталкивающий к продолжению взгляд, отметил я. — Не откроете ли причину? — его поведение действительно было странным, не то чтобы все, кого мы призывали, были высокомерными, дерзкими, наглыми хамами, хотя и такие встречались. Дело было в другом: он не пытался юлить, льстить или как то иначе пудрить нам мозги. Мы озаботились, чтобы подобные попытки сразу становились нам известны. Это потребовало усложнения на порядок структуры круга и призыва нескольких специфических духов из тех, что питаются различными эмоциями. Конечно, питаться эмоциями уже мёртвого человека они в большинстве своём не могут, но определить попытки обмана или лукавства — легко.

— Причина очень проста. Я и при жизни могучим магом не являлся, не стал таковым и после смерти, и мне совсем не хочется злить тех, кому служат такие существа, — он кивнул в сторону плавающих вокруг Рунга серых силуэтов. — Да и с ними мне встречаться очень не хочется.

— Тогда ещё один вопрос. Во время своей работы архивариусом вы часто заглядывали в свое хозяйство?

— О да, конечно! Я наизусть помню половину вверенной мне библиотеки. Как я уже говорил, я не был могущественным волшебником, но моя память даже с годами не утратила свою остроту. Более того, после смерти мне удалось обогатить свои знания.

— Ну что ж, уважаемый, — вновь обмениваюсь взглядом с орком, — тогда у меня для вас есть одно предложение. Видите ли, у меня есть потребность в наставнике по классической магии, но в силу ряда причин искать его среди действующих магов для меня представляется несколько затруднительным, — активирую простейшее заклинание света, позволяя призраку внимательно разглядеть мои глаза и верхние клыки. Не уверен, что это было необходимо, по крайней мере мне, в бытность бесплотным духом, освещение не требовалось, но как я успел убедиться, вырванные из Астрального Плана призраки от того меня заметно отличались. — Потому я надеюсь, что вы найдёте для себя небезынтересным занять эту должность. Варианты оплаты могут быть разными и подлежат обсуждению.

— Но... э... — мёртвый колдун от чего-то заметно растерялся. — Я теоретик, а не практик и э... Вам нужны знания по некромантии?.. Я, конечно, смогу их дать, но не уверен, что смогу быть хорошим учителем, у меня было очень мало практики и, боюсь, вы можете быть разочарованы.

— Меня это устраивает. Вопрос только в том, готовы ли вы дать принципиальное согласие и что желаете получить в оплату?

— Эм... Хм... — дух явно попал в тупик.

— Насколько мне известно, магическая и жизненная энергии крайне востребованы при любом варианте бестелесного существования, позволяя не только его поддерживать, но и, при определённых условиях, перейти в более совершенную и устойчивую форму. Магическую энергию я способен предоставлять самостоятельно, что касается жизненной, то, если вам известны необходимые ритуалы, за жертвами дело не станет.

— Это щедрое предложение, эм... — он замялся, неуверенно покосившись на духов вокруг Рунга. — В принципе, я согласен, Лорд...

— Фобос, — подсказал я, уловив его затруднение.

— Да, Лорд Фобос... Но я должен ещё раз предупредить, что не являюсь опытным практиком, я простой архивариус...

— И я тоже повторюсь — меня это устраивает, — позволяю себе небольшую располагающую улыбку. — И раз уж мы принципиально договорились, предлагаю перейти к обсуждению деталей контракта...

* * *

Практиком Гатан действительно оказался никаким, но зато всё, что касалось теории, знал от и до. Более того, ему было известно множество важнейших секретов школы некромантии Тэя, например таких, как способ увеличения магических сил за счёт пересадки элементов чужого тонкого тела. Некромантия была, пожалуй, единственным направлением магии в Ториле, требующим непременно личного могущества мага. Сила нежити напрямую зависит от того, сколько энергии при создании в неё может влить некромант. По сути, простейшие подъёмы требуют только вливания энергии, а тонкое искусство и сложные ритуалы нужны лишь при сотворении высших её форм, таких как умертвия — и по нарастающей, вплоть до драконов-личей. Хотя и тут можно обойтись грубой мощью, если, конечно, есть где её взять. Такие методы получения энергии, как жертвоприношение, как ни странно, практически не использовались. Сами по себе жертвоприношения имели место быть, делаясь кое-где даже очень популярными, но их проводили для задабривания какого-либо демона или бога, а не для личного пользования.

По словам Гатана, надёжных и эффективных методов получения магической энергии из мук и страданий жертвы не существовало. Вдобавок надолго сохранить эту энергию было нельзя, принести жертву демону и выпросить у него что-то полезное было банально выгодней.

Тем не менее, некромантия являлась для меня весьма перспективным направлением. Нет, я, конечно, не собирался создавать армии живых мертвецов; другое дело, что сама возможность формирования армии в любой точке мира при наличии там кладбищ весьма заманчива. Даже несмотря на то, что идеи мирового господства меня задевают мало. Однако те, кто считает, что магия смерти ничего, кроме поднятия мертвецов, не может, глубоко заблуждаются. Атакующий арсенал некроманта по своей эффективности не сильно уступает арсеналу боевого мага, разница только в том, что от проклятия некроманта его противник просто умрёт, а удар боевого мага в первую очередь стремится разорвать или поджарить оппонента. «Тьма убивает тихо и незаметно, а свет шумно и напоказ», — не помню, кто это сказал, но в реальности всё именно так. Ещё один бонус состоял в том, что с душами и сопутствующими им тонкими материями на высоких уровнях своего развития некромант, как правило, работает на порядок лучше всех остальных. Добавить сюда моё обучение шаманизму, и получившийся результат может быть очень-очень интересен.

Вообще же Красные Чародеи Тэя в области некромантии были, что называется, впереди планеты всей. Этому в первую очередь способствовало то, что на протяжении сотен лет большую часть военной силы Тэя составляла нежить, а меньшую — големы. Ну а во-вторых, при помощи некромантии устранять конкурентов и вышестоящих коллег значительно безопасней и эстетичней, нежели делать это посредством огненных штормов, землетрясений и иже с ними. Таким образом, почти все Красные Волшебники в какой-то степени были некромантами, вне зависимости от своей принадлежности к той или иной школе.

История далёкого восточного государства в изложении призрака, к моему собственному удивлению, расшевелила некие, казалось бы забытые, струнки у меня внутри. Внезапно вспомнилось, что в этом мире я уже более двух лет, а до сих пор видел только лес и горы Териамара. Не сказать, что данное открытие сильно на меня подействовало — никакого пиетета перед путешествиями я никогда не испытывал, но, пожалуй, я впервые в этой жизни ощутил стремительный ход времени. Казалось я только вчера приступил к первым занятиям под руководством Рунга, а поди же ты — уже два года пролетело, результат же... Я бы назвал его спорным. С одной стороны сделано и достигнуто много, но с другой... Великая Тьма, как же много ещё не сделано и не достигнуто!

В шаманизме я, будем откровенны, до сих пор гожусь только в подмастерья, так как несмотря на щедрую оплату духи меня по-прежнему не шибко жалуют и никаких постоянных подручных у меня до сих пор нет. А ведь отношение духов — это главный критерий состоятельности шамана. В классической магии я едва-едва добрался до планки среднестатистического мелкого чародея, из тех, которые оказывают услуги за деньги, нанимаются в охрану купцам или служат в дружинах феодалов. Говоря иначе — тех самых, кто даже собственное благополучие не могут обеспечить без того, чтобы к кому-то прислониться, а о собственной башне, охраняемой верными слугами, могут только мечтать. По части боевого мастерства, без своей вампирской силы, я и того хуже — не нужно быть оракулом, чтобы понять: продую любому банально опытному солдату из любой регулярной армии людских королевств. Остаётся ритуалистика, и, для разнообразия, в ней-то я как раз очень неплох — могу легко воспроизвести любую из показанных Рунгом практик, вот только... Ритуалы — это всегда подспорье, сами по себе они могущества не дают, их всегда нужно творить в связке с чем-то ещё, а не имея нужных знаний по этому «чему-то» ты и ритуал не выведешь. Словом... Хоть и понимаю разумом, что ничего подобного, но вот на сердце ощущение бездумно потраченного времени так и ноет.

К счастью, всё можно обратить к своей пользе и иррациональное самобичевание — в том числе. Призраку, в отличие от старого орка-шамана, сон не требовался, я в нём тоже мало нуждался. Приём пищи, решение висящих на мне проблем племени, отдых — всё это, конечно, отнимало свою долю времени, но остаток я уже мог полностью посвятить Гатану и его лекциям.

И я посвящал, тщательно и скрупулёзно погружаясь в таинство новой для меня грани искусства. Жизнь постепенно пошла в новый размеренный ритм, который не могли разрушить ни мелкие неурядицы в клане, ни периодические попытки пощупать нас на прочность от соседей. Пленный глубинник с простым орковским именем Нуглат и тот через пару месяцев прекратил попытки сбежать. Как не преминул позубоскалить по этому поводу Гар: «медовые врата пленили гордый монолит». Правда или нет я как-то не допытывался — не интересно мне было знать появилась ли у грозного орога зазноба из наших орчанок, а то и несколько. Хотя, вроде бы, популярностью он у них и правда пользовался, но не с моими эстетическими предпочтениями лезть в амурные дела данной расы. Как бы то ни было, всё шло своим чередом, пока в один из дней отдыха мне не приснился особенный сон...

* * *

Знакомая комната медленно проступила перед глазами. Деревянный стол у окна, на нём старенький компьютер, рядом красная настольная лампа. Свободных стен нет, везде книжные полки, входная дверь закрыта, в углу валяются какие-то вещи. Сон... Да, всё хоть и знакомо, но выглядит не так, как в реальности. Забавно, я уже не помню сколько не видел этой обстановки, хотя не узнать родную комнату служившую мне куда больше десятка лет всё равно нельзя. Раньше я очень любил этот сон, когда точно знаешь, что спишь, эта реальность становится очень податливой, позволяя творить массу немыслимых в повседневной жизни вещей, наслаждаясь сладкой иллюзией всемогущества. Так было раньше, до того, как мечты перестали осуществляться лишь в иллюзиях...

Пройдя к окну, я облокотившись на подоконник и всмотрелся в силуэты соседних зданий. Странно... Людей совсем не видно, хотя обычно кто-то здесь всегда был. Мои сны вообще редко проходили в декорациях одиночества...

— Удивлён? — неожиданно раздался сбоку от меня негромкий голос.

Я обернулся. На столе, сдвинув клавиатуру, сидела девочка, судя по росту, лет тринадцати, может, четырнадцати. При взгляде на неё в груди что-то ёкнуло, пробуждая из глубин памяти образ из далёкого детства. Образ столь похожий и вместе с тем не соответствующий реальности. Её белые или даже скорее серебряные волосы почти касались пола. Одежда представляла собой чёрную кожаную куртку со стоячим воротником, чёрную с красными полосками юбку из плотной ткани и чёрные же мягкие полусапожки поверх того же цвета лосинов. При этом у неё было отчётливо взрослое, а не детское лицо, слишком совершенное, чтобы принадлежать реальной женщине. Серые глаза смотрели на меня очень внимательно, однако никаких эмоций на лице девочки не отражалось.

— Немного, — мыслей не отвечать на вопрос, врать или юлить даже не возникло. — Не думал, что окажусь здесь в ближайшее время.

— Ты сам всё к этому вёл, спеша раз за разом повторять опыт, едва не стоивший тебе души... — сухо, без единой дрожи в интонации сообщила мне странная гостья. Хотя себе можно не врать, я уже знал кто находится передо мной. Всем нутром чувствовал...

— Ясно.

— Дурак! — голос, по-прежнему тихий и ровной, хлестнул по ушам не хуже выстрела.

Я с удивлением посмотрел на свою собеседницу; кажется, я не давал повода... Ну разве что мой эксперимент с диаблери демонов...

— Именно! — холодно подтвердила она. — Ты слишком спешишь. Слишком необдуманно применяешь свою силу. Уже дважды тебя пришлось спасать. В первый раз тебя прикрыла другая, старшая я, и рискни ты всего на неделю раньше второго бы не случилось.

Её лицо до сих пор не выражало никаких эмоций, только в глубине глаз была злость и обида, но голос не дрожал. Ни крика, ни ярости — абсолютное спокойствие, но ощущалось оно хуже чем удары в живот от озлобленного противника, когда ты не можешь защититься.

— Знаю. Прости, — пауза. Как разговаривать с женщиной, для которой ты — открытая книга, а сама она, вопреки внешности, не имеет с человеком ничего общего? Мотивы, логика, восприятие реальности... Я ещё помню это ощущение... Бесконечного абсолюта, во время единения с Великой Тьмой, и говорить с этим... Убеждать это... — Я боюсь потерять темп и упустить возможности. Рунгу осталось немного, для орка он и так уже слишком стар, а без него я не смогу осуществить и половины своих идей...

Тишина. Мы оба молчим, глядя друг другу в глаза. За окном разгорается закат, и комната постепенно наполняется оранжевым светом, но это не мешает нашему молчанию. Время не имеет значения... Только этот взгляд... И тишина.

— Всё, что тебе было нужно, это лишь немного подождать, — с её голосом лица будто коснулся невесомый порыв прохладного ветра...

— Прости...

— Это уже неважно, — она прикрыла глаза, — я пробудилась и ты выжил... — её губы тронула едва заметная улыбка, вызвавшая на душе бурю... И заковавшая её в стальной каркас монолитной брони. — Хотя и совершенно не заботился о том, насколько легко мне переваривать всю ту гадость, которую ты тянешь в рот. Постарайся в будущем побольше спать, особенно перед осуществлением очередных безумных идей. Своих тормозов у тебя нет.

— Мы можем разговаривать только здесь? — усилием воли давя вставший в горле ком, спросил я.

— Нет, — серые глаза, обрамлённые пушистыми белыми ресницами, вновь поднялись к моему лицу, — но я не хочу исполнять роль безликого собеседника с той стороны телефонной линии. Если захочешь поговорить, то ты найдёшь время смежить веки.

Опять тишина. Солнце за окном закатилось, и последние его лучи нехотя уходят за горизонт, окрашивая тучи в кровавые тона...

— Ты сможешь обучать меня?

— Ты всё-таки это спросил, — она слегка наклонила голову в бок, наградив меня странной улыбкой. — Да, смогу, но только здесь и не скоро. Сперва разберись со своим библиотекарем.

— Постараюсь. Как долго я могу тут оставаться?

— Долго, но скоро ты перестанешь запоминать то, что здесь происходит, и проснувшись, ничего не будешь помнить. Так что просыпайся, время тут и так течёт медленнее, чем в материальном мире.

— Жаль. Тогда до встречи.

— Дурак, — без малейшего упрёка констатировала она, отвернувшись и прикрывая глаза. — Мы не расстаёмся.

Будто того только и ожидало, пространство подёрнулось рябью, а я начал ощущать себя в двух мирах одновременно, наполовину бодрствуя, а наполовину ещё находясь во сне.

— Последний вопрос: ты уже придумала себе имя? — вопрос вспыхнул внезапно, но от того являлся ничуть не менее важным. Ведь не обращаться же к ней просто «Тьма»?..

— Да... Моё имя — Юринэ...

Комната полностью растаяла и в какой-то момент пришло ощущение, что я лежу с закрытыми глазами. Поток информации от различных органов чувств привычно потёк в сознание, рисуя картину окружающего мира, но я на неё почти не реагировал.

Юринэ, значит... Если я не ошибаюсь, в японской мифологии это ёкай, обакэ или бакэмоно — душа и воля места, иногда города. Или даже скорее аякаси — наивысший класс ёкай, обладающих разумом. Одна из немногих положительных аякаси иногда описывается как правительница более мелких духов. В славянской мифологии Юринэ наиболее близко соответствует берегиням, хотя берегини к городам отношения не имеют, охраняя дикие леса и иные безлюдные просторы. Кажется, кто-то подобный был ещё у скандинавов, но я никогда этим особо не интересовался. Интересный выбор, способный рассказать о выбравшем многое. В любом случае ничего не имею против...

— Моя... — губы сами собой сложились в глупую улыбку. — Юринэ...

Определённо, я не имею ничего против.

Глава 9.

Десять лет спустя...

Двое дозорных притаились на лесной опушки, безмолвно наблюдая за видневшимся в отдалении изгибом старого торгового тракта. Место было хорошее: густой кустарник надёжно скрывал залёгших наблюдателей, от дороги их отделяли больше сотни метров, а потому даже самый бдительный охранник не будет ожидать отсюда атаки и не полезет проверять густые заросли, а растущие невдалеке хвойные деревья послужили хорошим источником материала для шалаша. Чуть сзади располагался старый выворотень, отлично подошедший для возведения укрытия и расположенный так, что огонь от костра был совершенно не виден со стороны дороги. Словом, жаловаться дозорным не приходилось.

Между тем, за людей их можно было принять лишь издалека, и то исключительно со спины. Хотя и на орков, каковыми они являлись с рождения, эти двое тоже мало походили. Прежде всего, их отличала экипировка — добротные лёгкие кожаные доспехи, под которыми кое-где проглядывала кольчуга, короткие широкие мечи и мощные арбалеты. Всё это содержалось в отличном состоянии, ни следа обычной для орков грязи, ржавчины и лохмотий, едва прикрывающих голое тело. Да и сами наблюдатели выглядели на удивление опрятно. Поношенные плащи местами оказались аккуратно заштопаны, волосы, обычно у всех орков мира сальные и слежавшиеся, были чисто вымыты и собраны в тугие хвосты. Даже в Зентелийской Твердыне, где орки составляли весомую часть армии и были подчинены суровой дисциплине, не часто можно было увидеть кого-то столь чистоплотного. И тем не менее эти двое давно не обращали внимания на такие мелочи, как внешний вид. За собой они следили автоматически, даже не замечая этого, как будто подчиняясь многолетней привычке...

Умиротворяющая тишина летнего леса была прервана едва слышным шуршанием кустов, и к оркам, лежащим на подстилках из специально принесенных сюда хвойных иголок, присоединились ещё двое столь же странных нелюдей, в точно такой же одежде и с таким же вооружением. Новоприбывшие несли дымящийся котелок с каким-то варевом и деревянные миски на всех четверых.

— Ну как вы тут? Оголодали уже? — задавший вопрос орк на вид был значительно старше остальных, его волосы уже почти на половину окрасила благородная седина, но в его движениях не чувствовалось и толики старческого бессилия.

— С тобой оголодаешь, как же, так и жиром заплыть недолго, весь день лежишь, даже потренироваться толком нельзя, — проворчал один из наблюдателей, однако на его лице было написано совершенно иное: что, мол, была б его воля, всю жизнь бы так провёл. В подтверждение этой мысли он незамедлительно извлёк из-за голенища сапога деревянную ложку.

— Да-а, тут хорошо, вот только ещё бы солнце поменьше светило и бутылочку грибной настойки покрепче, — протянул второй дозорный, тоже доставая ложку.

— Эх, всё бы вам, молодым, только настойку хлестать, — глянув в просвет листвы на дорогу, седовласый разместился у ближайшего дерева, подперев спиной ствол.

— А я что? Я ничего. Да только с ней всяко вкуснее, хоть каша, хоть мясо, хоть те же грибы. А кстати, что там у тебя?

— Да вот Харук из лагеря кабанчика притащил, — кивнул в сторону своего спутника старший орк. — Они там славно поохотились.

— Кабанятина — это хорошо, — оживился говоривший, нетерпеливо поёрзав на месте и с жадно впившись взглядом в как раз открываемый посыльным котелок. — А что там в лагере говорят? С другой стороны известий нет?

— Нет, — мотнул головой названный Харуком. — Со стороны пустыни вообще тихо, и разбойников нигде не видать. Не набежали ещё с прошлого раза.

— Жаль...

— А чего жаль-то? Тебе же тут нравится, сам говоришь — для полного счастья только бутылки не хватает, — ухмыльнулся Харук.

— И бабы! А лучше двух — под каждый бок! — внёс важное уточнение второй дозорный.

Мысль нашла в компании бурную поддержку и под кронами деревьев грянул дружный хохот, сопровождаемый горячим обсуждением того, кто из знакомых орчанок лучше подойдёт на сие ответственное дело, и как инициатор собирается потом объясняться с вождём, ведь работу, по общему мнению коллектива, он в таком окружении точно запорет.

— Оно, конечно, да, — отсмеявшись со всеми, согласился виновник, — но я же не дурак! Я пока одной занят, вторую на пост поставлю! И мне хорошо, и дело делается, чем не план?

— Ага, и уши всей округе ты тоже заткнёшь, — покивал седовласый. — Али ты у нас худосочный и девки голос подать не сподобятся?

— Ну ты... — от возмущения подавился своим куском планировщик, под новый взрыв хохота.

— Тихо вы, огры горластые! — одёрнул их второй дозорный, не переставая жевать, проверив свой пост. — Разорались, как на попойке.

— Да пошутили чутка, чё ты, Керк?

— Чё-чё, — передразнил напарника орк. — Чароплёты, знаешь, не только у нас есть, ещё подслушают. Кто этих торгашей знает, может у них друид какой в охране, а вы на весь лес горланите.

В ответ компания притихла и следующие несколько минут лесные звуки разбавляли только сосредоточенное постукивание ложек и звук работающих челюстей.

— Кстати, а что там по поводу охоты? — нарушил тишину тот, что мечтал о тёплых объятиях орчанок.

— О, точно! — оживился Харук. — Я когда в лагере был, там валялась туша здоровенного секача, в холке почти с меня ростом, матёрый зверюга. Голова начисто срублена одним ударом; ну и бивни там, я вам скажу, что моя рука! Такой бы даже огра порвал, не запыхался. Ох, и не хотел бы я сам на такого нарваться.

— А кто срубил-то?

— Да знамо кто, — пожал плечами рассказчик, — вампир наш. Кто ещё такое может?

— Ага...

— Вот те и «ага»... Но бивни! — Харук мечтательно закатил глаза. — Такую башку над головным местом повесить — все соседи сдохнут от зависти!

— На трофейную стену пойдёт, — авторитетно заявил старший орк. — Себе Фобос такое не берёт.

— А зря, — покачал головой посыльный и ещё раз мечтательно вздохнул: — Такие бивни...

— Тихо!.. — Керк замер, увидев, что вдали, на дороге появилось облако пыли и едва заметные на таком расстоянии фигурки.

Орки мгновенно побросали опустевшие миски и залегли, внимательно вглядываясь в горизонт четырьмя парами глаз.

— Идут.

— Точно.

— Ну наконец-то! — оскалился Харук.

Цэрлэг, отойдя в сторонку и отвернувшись, уже что-то шептал в поднесенную ко рту чёрную веточку. Закончив, он резко её надломил и вернулся к остальным.

— Всё. Пошла птичка. Теперь смотрим внимательно и считаем, у меня ещё шесть сигналок осталось. Шайг, давай в лагерь, магия это хорошо, но ноги надёжней. Мечтавший о девках орк дёрнул головой и в тот же миг скрылся в кустах, из этой четвёрки он лучше всех передвигался по лесу...

Четыре часа спустя...

Восемь тяжёлых крытых повозок мерно двигались между деревьями. Вокруг них неспешно перестукивали копытами три десятка лошадей с разномастно вооружёнными воинами на спинах. Большинство было одето в кожаную броню, но встречались и хорошие кольчуги, все были при мечах и щитах, а у части охранников при сёдлах виднелись садки с луками или притороченные арбалеты.

Караван шёл свободно, наслаждаясь последними часами относительного спокойствия и лёгкости пути. Приятные тенистые леса скоро перейдут в сухую степь, а немного после — и вовсе в пустыню, где безжалостное солнце вытягивает силы из любого, рискнувшего ступить в его владения, а неподготовленный путник и вовсе рисковал остаться в песках навсегда. Здесь же, в лесу, ещё можно было позволить себе быть почти что беспечным, не бороться с удушливой жарой и зноем, не всматриваться в горизонт до рези в глазах, опасаясь увидеть там приближение диких кочевников или пустынных тварей, хотя первые от вторых зачастую отличались лишь внешностью. Конечно имелся некоторый риск нарваться на любителей лёгкой наживы и здесь, но патрули Зентелийской Твердыни и лордов Долин, хоть и не очень друг другу жаловали, старались поддерживать на тракте порядок и внимательно следили за местами, способными породить человеческих бандитов в ближайшей округе. А орки, живущие в горах южнее, не часто выбираются в лес большими отрядами, да и «охотиться» предпочитали на одиноких путников или беззащитных селян восточнее этих мест — слишком труден был путь через пустыню и только дурак решиться на него без серьёзной охраны. Это делало даже успешное разграбление подобного каравана пирровой победой — цена за добычу, которую ещё нужно будет как-то реализовать, окажется слишком высокой. Потерявшее же слишком большое количество бойцов банда, обречена на уничтожение своими же соседями. Орки, несмотря на свою дикость, прекрасно это понимали, а потому скорее попробовали бы продать что-то караванщикам или купить часть товара, нежели нападать на них. Если, конечно, те совсем уж не расслабятся. Все это понимали и всех это устраивало. До сегодняшнего дня.

Засада до последнего не выдавала себя, что уже было довольно необычно для оркоидов. Обитатели пещер позволили едва ли не пройтись по себе, терпеливо дожидаясь, пока процессия полностью втянется в ловушку, а потом — резко захлопнули западню. Аккуратно подрубленное дерево... упало прямо на головную телегу, намертво перекрывая путь и попутно проламывая череп вознице.

— К орукхх, — начавший было отдавать приказы охране воин свалился с седла, скребя пальцами по груди, в которой засело сразу три коротких толстых болта.

Охрана, впрочем, показала, что не зря ела свой хлеб — даже без лидера воины весьма оперативно укрылись за лошадьми, достали щиты и сбили группы по двое-трое человек — то, что нужно для свалки в лесу, где нормальный строй просто не построить. Возницы тоже не теряли время, а прихватив арбалеты с запасами болтов, юркнули под телеги. Повезло не всем — обстрел из леса не прекращался и кое-кому из охраны и обслуги всё же пришлось преждевременно отправиться в Долину Мёртвых.

— F’ou’tanafo’dig-na’ma! — молодой волшебник, уже три года работавший на владельца каравана, выкрикнул труднопроизносимую фразу, взмахнул руками и запустил в сторону леса, откуда летели болты, большой шар огня. От последовавшего за этим взрыва зазвенело в ушах, но истошный крик и прекращение обстрела показали, что попал кудесник весьма удачно. Воспользовавшиеся затишьем воины рванули к лесу, дабы добить стрелков и развить полученное магом преимущество. Вот только стрелы начали лететь и с другой стороны и было их едва ли не втрое больше.

— F’ou’ta… — повторить свой успех у молодого человека не получилось — сразу десяток болтов ударили в замершую фигуру. Предварительно наложенное заклинание «Брони Мага» честно отклонил три снаряда, но остальные достигли цели, опрокидывая худощавую фигуру на землю.

Меж тем, первые отряды охраны добрались до подлеска и наткнулись на такие же группы рубак с идентичным вооружением — короткие клинки, удобные для ограниченных пространств и свалок, кольчужная и кожана броня, круглые щиты. Уровень подготовки врагов тоже очень неприятно удивил охрану — никаких воплей и криков, бестолкового размахивания и лобового напора, свойственного оркам. Охранников встретили не придорожные бандиты, а отряд, похожий на опытных наёмников. Пусть для некоторых эти две группы разумных и не отличаются.

Самым же неприятным было то, что орков было почти в полтора раза больше, а ведь оставалась ещё другая сторона! Но хватило и тех, что были здесь. Пока вооружённые для ближнего боя зеленокожие сдерживали напор охраны, часть подземных обитателей споро перезаряжала арбалеты, а потом, выбрав момент, разряжала их в упор. Болт из тяжёлого арбалета способен пробить незачарованные латы с двух десятков шагов. Защищённых лишь стеганной кожей караванщиков при выстреле в упор прошивало навылет. Очень скоро все защитники пали. Кто отправился к богам, а кто-то просто был ранен достаточно тяжело, чтобы выбыть из боя, но недостаточно, чтобы последовать в иной мир за своими товарищами. Нападающие потеряли всего пятерых, двоих из которых поджарил маг, а третий попал под «дружественный огонь».Такие потери, даже с учётом численного превосходства и эффекта неожиданности, были невелики и по меркам людей, а для орков это было рядом с чудом.

— Не спасть, крысы ленивые! — рыкнул на начавших было веселиться подчинённых седой орк. — Щиты подняли, кому говорю!? Из под телег их выбивай! Из под телег! Ай, мухи навозные! Только попробуйте мне сдохнуть, словив болт — лично оттащу к шаманам ваши туши и расскажу, что по безмозглости сдохли! — веселье мгновенно утихло. О нраве Главного шамана Рунга, ходило множество страшных историй, а уж о его Первом Ученике и их общей «любви» к безмозглым идиотам — и того больше. А что могли сделать Говорящий-с-Духами и Повелитель Мертвецов с так глупо подставившимися неудачниками, простым оркам оставалось только гадать, но то, что ничего хорошего — неоспоримый факт.

Дисциплина была мгновенно восстановлена, а бойцы, соблюдая все возможные меры предосторожности, направились к застывшим повозкам — нужно было обезвредить возниц и тех кто пока сидел в фургонах, да и волшебника следовало избавить от всех вещей и как следует связать — пусть эти кудесники и хлипкий народ, а болт с «пробкой» вместо наконечника вырубает на славу, но бережёного боги берегут и шаман не трогает...

* * *

— Командир, — ко мне подошёл Варек таща с собой щуплого лысого мужичка в богатой одежде, — кажись нашли главного. В предпоследнем фургоне сидел, верещит, что выкуп заплатит.

Мужичок активно закивал, пытаясь подобострастно заглянуть мне под капюшон, однако лапища орка держащего его за шею всё же удержала незадачливого торговца от мгновенного вываливания на меня потока словоблудия.

— Хорошо, — я плотнее запахнулся в плащ, тщетно стараясь укрыться от всепроникающего жара, льющегося с небес. На небе сегодня не было ни облачка, и даже под кронами деревьев солнечные лучи проникали, казалось, всюду, заставляя кожу невыносимо зудеть и чесаться. Убить меня это уже не могло и даже не очень вредило, но самочувствием награждало примерзким.

— Там ещё это... Парни кое-что интересное нашли, тебе бы взглянуть, — продолжил офицер, скользнув в эмоциях лёгкой тревогой. Моё состояние для него секретом не являлось, а лишний раз трогать раздражённого начальника никому не хочется.

— Веди, — если уж он говорит, что нужно взглянуть, то купец может и подождать.

Мы подошли к одной из крытых повозок, как и прочие, напоминала она состороны что-то среднее между классическим дилижансом и деревянным вагоном на колёсах, за тем лишь исключением, что была накрыта мешковиной. Сейчас же ткань была откинута, и за ней, вместо ожидаемых стенок транспортного средства, обнаружились несколько поставленных в ряд клеток. Три из них занимали штабеля каких-то фонящий магией скульптур, переложенных для сохранности мешками с опилками, а в четвёртой сидело странное существо. Я говорю «странное», потому что уже привык в первую очередь смотреть на ауру, и аура этого существа была очень необычной. Я не смог бы с точностью сказать, что в ней не так, всё-таки в своей жизни я не так уж много видел биологических разновидностей разумных существ, даже десятка не наберётся. Но то, что это существо не являлось человеком, я мог сказать сразу.

С минуту я рассматривал странную композицию, за процессом даже слегка позабыв о раздражающем солнечном свете, но к определённым выводам так и не пришёл. Внешность раба (а кем ещё может быть перевозимый в клетке, торговым караваном разумный?) была детской — ребёнок лет тринадцати, а может, и меньше. Весь в грязи, одежда представляет собой кипу заляпанной рванины, лицо вроде бы азиатское, хотя европейские черты тоже проглядывают. Грязные чёрные волосы спадают на лицо. Большие, карие глаза полны застарелого отчаяния и страха. Но то, что, по-видимому, и привлекло внимание орков, это уши, большие чёрные мохнатые уши, сейчас плотно прижатые, но слегка подрагивающие, когда кто-то из моих бойцов, разбирающих телеги, издавал особенно резкий шум.

— Это кто? — обратился я к всё ещё удерживаемому Вареком караванщику.

— Звероухая, господин, я купил её в Зантариме у одного знакомого, — зачастил обливающийся потом от ужаса человек.

Я перевел взгляд на клетку. Хм, действительно, девочка, а так сразу и не скажешь.

— Оборотень?

— Нет, что вы, превращаться она не умеет, даже взрослые такие не умеют, у неё только уши звериные и хвост.

Значит, и хвост есть.

— Откуда знаешь?

— Так я сам спрашивал, когда покупал. У того моего знакомого и взрослые были, и давно уже, но ни один не превращался.

— Были?

— Их собирались принести в жертву, мне вот только её и удалось выкупить, и то втридорога заплатил.

— И зачем ты её выкупал?

Торговец замялся, выплёскивая в «эфир» поток суетливых и безпокойных образов.

— Отвечай.

— У меня есть один постоянный клиент... можно даже сказать, друг... он волшебник и эм... любит экзотику, ну... я и стараюсь по возможности доставать ему редких существ, — в череде образов чётко промелькнули орки и прочие гоблиноиды, под общий мотив опасения говорить о таких деталях своего бизнеса их сородичам в сложившихся обстоятельствах.

Я вновь перевёл взгляд на торгаша. А ведь он уже давно промышляет таким заработком; помимо этой телеги были ещё три, укрытые аналогично и если присмотреться, все они были рассчитаны на человека или кого-то другого, но точно разумного и прямоходящего. Впрочем, не то чтобы я был ярым противником работорговли, уж не знаю, как другие виды, но многих людей из рабства выпускать нельзя в принципе. Холуи остаются холуями, как их ни назови, душа у них не меняется. Только получив свободу и что ещё хуже власть, они превращаются в мерзопакостных тварей, чувствующих собственную ущербность и как следствие старающихся всеми силами загнобить и раздавить всех, кто качественно лучше них. Но тут был другой случай, судя по эманациям, исходившим от торговца, и его явному нежеланию говорить на эту тему, этот его друг-волшебник крайне мерзкая личность даже по меркам орков. Зачем бы ещё ему «стесняться» нашего общества?

Повернувшись к ребёнку, я ещё раз осмотрел её ауру. Сильное истощение, но прежде всего не физическое, а моральное; на поверхности памяти плывут образы каких-то людей... Нет не каких-то и не людей, девочка вспоминает родителей и, кажется, брата с сестрой. Тех самых, которых, скорее всего, уже принесли в жертву в Зентилийской Твердыне.

— Как тебя зовут? — обратился я к девочке.

— Она не понимает общего господин, она же дикарка из Бескрайней пустоши, они там даже с животными спят, — влез со своим замечанием торгаш.

Припомнив уроки географии от Рунга, я мысленно присвистнул — расстояние от этого дикого края до Териамара, по самым скромным подсчётам, было где-то в треть материка. Хорошо же её помотало... Мой взгляд вновь упал на сложенных в соседних клетках скульптуры. Удивительно правдоподобные скульптуры... Никогда не видел так точно переданных волос.

— А что это за статуи? Кому вы их везёте в пустыню?

— Эм, видите ли, господин, — торговец замялся фоня нерешительностью, — это… как бы… не совсем статуи…

— Что ты имеешь ввиду?

— Понимаете… Пусть через пустыню очень выматывающий. Оазисов там немного и обеспечить нужды большого числа людей они просто не способны. ..

— Ближе к вопросу, — чуть надавил я интонацией на явно не желающего раскрывать тему купца. В действительности его ответ мне уже был не нужен — хватил и образов на поверхности сознания, но я просто хотел услышать его ответ.

— Перевозить невольников лучше в окаменевшем состоянии. Не нужно тратиться на кормёжку и беспокоиться, что они чем-то заболеют в тесных клетках, охране, опять же, меньше возни. Маги Зентелийской Твердыни за уговорённую плату обрабатывают рабов и после этого их можно очень компактно и необременительно перевозить. Конечно, если маршрут пролегает по более обжитым землям, то товар дешевле везти в… эм, естественном состоянии, но когда путь обещает быть трудным, лучше так.

— Хм, — а в местах где цивилизованных магов нет, всегда найдётся или желающая подработать медуза, или парочка клеток с ручными василисками, чьи хозяева берут за услуги вполне божескую цену. Экономическая модель работорговли в реалиях магического средневековья как она есть... — А почему тогда и эту «звероухую» тоже не обратили в камень?

— Их вид — очень редкий и экзотичный, — нервно бегая глазками по фигурам орков, деловито обирающих трупы в нескольких шагах от нас, пояснил караванщик, — мне не дали гарантий, что стандартный ошейник сработает. А поскольку ест и пьёт она мало, то можно везти и так…

— Что за ошейник? — из-за волнения мысли купца превратились в размытую мешанину разноплановых образов, что подстегнуло моё любопытство.

— Артефактные рабские ошейники, господин. Они содержат в себе магию снимающую действие окаменения, а ещё включают в себя комплекс чар для контроля за рабом. Очень удобная вещь, хоть и не из дешёвых, но и я вожу первосортный товар! — намекает, что может дорого дать за свою жизнь?

— Вот как… Интересно, — вообще-то изначально выживание кого-то из караванщиков не планировалось, но пускать в расход человека с такими связями... С другой стороны, отпускать его тоже опасно. Есть над чем подумать. — И у тебя с собой есть эти ошейники?

— Разумеется, господин! — почти с обидой заверил купец. — Как же можно вести окаменевших рабов без способа обратить процесс после доставки?! — и вновь замолчал.

— И где же они?

— Да… простите, — по эмоциям отчётливо было видно, как его жадность борется с инстинктом самосохранения и здравым смыслом. Но, к счастью для него, здравый смысл и желание жить всё же победили, — они в большом окованном сундуке, в той повозке, откуда меня вытащили ваши воины.

— Отлично. Варек, проверь, — поворачиваюсь к орку, за одно жестом показывая, чтобы увёл караванщика до востребования.

Офицер Гара молча кивнул и без предупреждения поволок пленника в сторону фургонов. Через пару секунд послышались резкие команды и несколько бойцов метнулись в его сторону. Я же сосредоточился на сжавшейся в клетке фигуре. Не знаю почему, но что-то в ней навязчиво привлекало моё внимание, не позволяя просто выкинуть из головы и пойти заниматься более насущными делами. Возможно это был сам вид маленького ребёнка, который, в отличие от обитателей Териамара, был по-настоящему похож на человека, и это задело некие струны давно забытых чувств в глубине души... Не знаю. Как бы то ни было, чем больше я смотрел на худощавое тельце в лохмотьях, тем больше понимал, что просто не хочу переключаться на рутину сбора трофеев.

— Как твое имя? — мысленное общение давалось мне с трудом, но на таком расстоянии достучаться до другого разумного я мог.

Девочка дёрнулась и впервые посмотрела прямо на меня, а страх и отчаяние, в её эмоциях, сменило резкое удивление.

— Ю Лан... — почти неосознанно всплыл ответ на поверхности её мыслей.

— Лан из рода Ю? Правильно? — уточняю, для себя отмечая сходство с китайской формой построения имени.

Её мысли заметались, она что-то сказала, но языка я, естественно, не знал.

— Успокойся. Всё хорошо. Просто чётко проговаривай про себя ответ, я услышу. Ты Лан из рода Ю, верно?

— Да.

— Ну, вот и хорошо, сейчас я открою клетку и выпущу тебя, потом накормлю и дам другую одежду. Ничего не бойся, тебя никто не тронет, если что-то будет нужно — скажи мне. Как ты уже поняла, если сразу не услышу, дёрни за плащ, договорились?

Девочка неуверенно кивнула. А я взялся за замок и сжал. Механизм, без всякого видимого сопротивления рассыпался железной крошкой. Глаза ребёнка полезли из орбит, но это не помешало ей спустя несколько секунд поспешно выбраться из клетки. А вот дальше, она посмотрела на меня каким-то странным взглядом, сопровождаемым чувствами, точно определения которым я дать не мог.

— Вы дух ночи? Я чувствую... я никогда не чувствовала дыхания Великой Ночи так близко и так сильно. И мама тоже, и бабушка. Они говорили, что мать звезд очень крепко спит. А вы... а в вас... очень сильная Ночь! Вы великий дух, правда?!

Эта вспышка сопровождалось крайне бурным эмоциональным выбросом, под конец Ю Лан очень смутилась, но продолжала смотреть на меня с какой-то отчаянной надеждой, затаенной радостью и страхом. В мыслях у неё при этом бушевал калейдоскоп из мешанины воспоминаний о каком-то родоплеменном культе. Из того, что я смог понять, верили они в некую помесь из классического почитания предков и поклонения некой богине-прародительнице, с которой ассоциировали звёздное небо и ночь вообще. А поскольку, как оказалось, вели они преимущественно ночной образ жизни, сия богиня олицетворяла чуть ли не все благости мира. При этом личного имени у богини, якобы, не имелось, так что, скорее всего «кормились» с этого народа сразу несколько местных небожителей подходящей направленности, начиная от Шар и заканчивая Сильванусом. Впрочем, всё это только мои домыслы, основанные на обрывочных знаниях ребёнка...

— Моё имя Фобос, — улыбнувшись под капюшоном, я предельно мягко, чтобы не напугать, коснулся её головы, — ты во многом права, я действительно очень близок к той, кого ты называешь Ночью, но об этом мы поговорим потом. Потерпи немного, сейчас я закончу дела здесь, и мы отправимся в безопасное место, где ты сможешь поесть и отдохнуть...

* * *

Закончив есть, Ю Лан смущённо посмотрела на меня. Да, аппетит у девочки отличный — миска была выскоблена до первозданной чистоты, и как только всё влезло? Впрочем, мудрость про желудок котёнка не на пустом месте возникла, а здесь аналогия как нельзя к месту.

Взяв свёрток одежды и поднявшись с колоды, используемой в качестве табурета, я жестом велел ребёнку следовать за собой.

Грабёж каравана давно кончился и пусть с немалым трудом, но больная часть трофеев успешно добралась до нашей базы в глубине небольшого оврага. Духи леса тоже не стали сильно артачиться и благополучно скрыли следы повозок и лошадей уходящих в чащу. Наверняка опытный рейнджер или друид только посмеётся над нашими ухищрениями, но откуда им взяться в этой глухомани? К сожалению или к счастью, но служители природы, вопреки стереотипам про дикость и замкнутость, не особенно любят селиться в местах полных реальных опасностей, ведь одно дело умиротворить зверей и птиц, вписав себя в узор гармонии глухого леса, и совсем другое договориться с орками, бандитами или караванами работорговцев то и дело курсирующими между пустыней Анаурок и Лунным морем. Так что волноваться о скором преследовании не стоило, да и пока ещё кто-то узнает о бойне на дороге мы уже будем в Териамаре.

Возвращаясь к девочке. Определить для себя почему я вдруг лично занялся судьбой Ю Лан я так и не смог, хотя, справедливости ради, не сильно и пытался, удовлетворяясь ощущением правильного данного действия. В данный момент мы находились в моей личной землянке посреди долговременного лагеря, поставленного в нескольких днях пути от гор, в качестве перевалочной базы для грабежа. Для чего-то ещё место не годилось — дефицитную в подземном мире древесину можно было взять куда ближе ко входу в город, аналогичная картина была и с ценными травами для алхимии, разве что охота, вернее заготовка шкур, как-то себя оправдывала, да и то промысловики из орков были так себе. Моя землянка тоже подпадала под это нелестное определение как нельзя лучше: маленькая, узкая, с единственным пнём под рабочее место, да парой чурбаков для сидения, а так как спать мне почти не требовалось, отсутствовала и лежанка. Для уединения этого хватало, но с появлением ребёнка стало отчётливо недостаточным. Довольно неприятное ощущение, если честно. И давно забытое.

Тем не менее, пока девочка утоляла голод, я успел подобрать ей кое-какую одежду из захваченных в караване вещей. Конечно, её размеров там не было и близко, но всё равно это было лучше той рванины, в которую она куталась.

Через несколько минут пути мы вышли к небольшому пруду, расположенному примерно в шестидесяти метрах от лагеря. Если бы не излишне сырая почва в его окрестностях, то лагерь стоял бы ближе, а так пришлось топать через лес, но ни для меня, ни для моей босоногой подопечной это проблемой не стало.

— Вот тут помойся и переоденься, — свёрток с одеждой аккуратно пристроился на лежащем возле берега бревне. — Не волнуйся, тебя никто не побеспокоит, змей и пиявок в пруду тоже нет, только лягушки, но они не кусаются, — немудрёную шутку я сопроводил ободряющей улыбкой и, убедившись что девочка всё поняла, отошёл в сторону, готовясь сторожить.

Конечно, никто из лагеря и не подумает ослушаться, но тут водятся дикие звери, хоть мы и существенно сократили их поголовье, но совершенно одну Ю Лан всё равно оставлять нельзя.

Мои мысли тем временем вернулись к недавнему бою, или скорее избиению. В принципе, даже несмотря на яркое полуденное солнце, я и один мог справиться, благо за последнее десятилетие, что я провёл под землей, мой организм значительно окреп. Солнечные лучи уже не являлись предвестником скорой смерти, лишь раздражали жаром кожу и яркостью глаза, но не более, хотя грёзы о тёмных очках меня посещали с завидной регулярностью. И всё же, я предпочёл оставить основную роль оркам. Этому было несколько причин, основной выступала нужность приобретения реального боевого опыта — можно сколько угодно отрабатывать тактику на учениях, но только реальное дело может привить бойцам веру в собственные силы. Кроме того, только тех, кто познал сладость побед, нелегко смутить последующими трудностями, а трудностей, как не посмотри, нам ещё предстоит много.

За минувшие годы успело войти в силу новое поколение, старики ещё крепко держали оружие в своих руках, но и вчерашним пацанам нужно было давать боевой опыт. Лучшим вариантом для этого был «выход на Большак», как выражался Рунг. Безусловно можно было бы устроить и войну с кем-то из соседей, но слишком это рискованно и затратно — много более рискованно и затратно, чем налететь на оторванную от всякой помощи и катящуюся по чужой земле вереницу телег. Казалось бы, парадокс, ведь охрана караванов гораздо профессиональней и боеспособней среднестатистического орка, но факт есть факт — имея возможность заранее подготовиться к встрече, да на выбранном тобой месте, риск даже против очень крепких профессионалов минимальный. Особенно если не сильно наглеть, делая перерывы, а то и меняя точку приложения сил, зачищая разбойничьи шайки из людей или банды конкурентов из Териамара. Во втором случае, естественно действуя подальше от его границ, что, кстати, было в порядке вещей — на нас тоже частенько нападали «свои», когда чувствовали запах добычи или безнаказанность.

И всё бы хорошо, но... В этот раз моё решение постоять в стороне обернулось лично для меня большой досадой. Маг, которого я втайне надеялся увидеть в составе охраны уже довольно длительный период времени, наконец-то появился, но, к глубочайшему сожалению, не пережил встречи с тупыми арбалетными болтами, которыми его пытались оглушить. Один-два он может быть и выдержал бы, но в него влетел почти десяток и осколок сломанного ребра вошёл в лёгкое, прервав жизнь незадачливого чародея раньше, чем кто-то успел оказать ему помощь. Моим утешением стала лишь небольшая книга заклинаний и сумка с ингредиентами для некоторых чар, большей частью, увы, сильно специфических — для облегчения путешествия через пустыню, но на этом всё, с ним даже завалящей волшебной палочки не оказалось.

Оркам повезло куда больше — судя по горящим алчностью, предвкушением и долей безумия глазам Шуршана, добыча оказалась богатой, по крайне мере, точно такой же взгляд бывает по утрам у голодного кота, когда при нём режешь свежее мясо. Вино, ткани, украшения, оружие и целый воз деревянных заготовок для луков — всё это имело немалую цену и в развитых землях, чего уж говорить о пустыне, где днём с огнём не найдёшь ни топлива для самой завалящей кузницы, ни ветки для самого примитивного лука? Всё это я понимал и прекрасно мог разобраться в оценке без всякой помощи гоблина, но это банально было не моим делом. С некоторых пор хозяйственной частью у нас заведовал именно этот пронырливый коротышка и данное обстоятельство всех пока устраивало. Для Шуршана это была едва ли не единственная возможность добиться высокого положения в племени, а потому, если что-то и прилипало к его рукам, то очень умеренно — положение в обществе во все времена стояло выше материальных благ, а уж наевшийся рабской доли гоблин за своё место в иерархии готов был цепляться зубами. А так как от него в первую очередь требовалась эффективная работа в заданной области, то и за помощниками он следил лучше всяких надсмотрщиков. Просто чтобы не подставили. А уж по глупости они будут подставлять, жадности или злому умыслу — дело десятое и никому не интересное. В общем, радость коротышки от вида трофеев лучше всяких слов говорила о том, что оркам повезло и на свою долю им обижаться не придётся.

А вот что было непонятно, так это, что делать с полусотней статуй на каждую из которых уже был подготовлен ошейник? Среди обращённых в камень все оказались людьми: мужчины, женщины, дети — они почти не отличались от жителей моего прошлого мира, разве что печать обречённости накрепко въелась в черты лица подавляющего числа осмотренных мной несчастных, но это никак не влияло на принятие решения о их судьбе. Дело в том, что изначально подобные сегодняшнему нападения носили в себе, помимо прочего, задачу захвата пленников для моих практик по некромантии. Теория без практики — ничто, вот я добывал «материал» для отработки навыков таким незамысловатым образом, совмещая полезное с необходимым. Но тут у меня были не просто пленники, а рабы с полным комплектом контролирующих ошейников, которые позволяли держать людей в повиновении без всякой охраны. Структуру артефактов я уже мельком изучил — ничего архисложного: блок простейших команд, которые может настроить только хозяин, и электрический разряд в качестве наказания за проступки или попытки отдалиться от владельца за границы дозволенной области. В идеале владельцем должен быть маг — ему банально проще управлять артефактом, но и простой разумный, на которого тот будет завязан, вполне способен разобраться со встроенным функционалом, пусть и без возможности переписывать программы. Словом, мне в руки попал дорогой и высококачественный «комплект», стоящий никак не меньше нескольких сотен золотых. И это если говорить всего про одного раба с таким «украшением», у меня же их полсотни. Пускать же подобный товар на опыты... Было можно, благо большая часть мужчин, по внешним признакам, являлась достаточно недурным материалом для отработки серьёзных практик поднятия нежити, вот только...

Я, конечно, не святой и ничего особенно плохого в смерти не вижу, чай сам через неё проходил. Гуманизмом я тоже особенно не страдал, а уж последние годы в обществе жестоких дикарей и вовсе послужили отличной прививкой от всякого рода брезгливости в методах достижения цели. И всё же... Я затруднялся определиться в своих эмоциях. Была ли это совесть или проснувшееся на почве встречи со звероухой девочкой человеколюбие, но потихоньку я склонялся к мысли оставить людей в живых. Несколько десятков новых слуг в масштабах племени — это мизер, тем более что раздавать их кому попало никто не будет, особенно это касается детей и женщин. По последним я, кстати, изрядно соскучился, и пусть вампирское тело не особенно докучало меня требованиями на сей счёт, но вот стоило перед глазами мелькнуть нескольким «скульптурам» действительно завлекательной наружности, как мысли очень быстро начали крутиться вокруг вполне конкретного направления. Всё-таки лица орчанок, не говоря уже про гоблинш, меня ну совсем не вдохновляли, а никого лучше я последние двенадцать лет вообще не видел...

— Господин. Я закончила, — отвлекла меня от размышлений чужая мысль.

Обернувшись на её источник я застал очаровательную во всех смыслах картину: взъерошенная девочка неуверенно двигалась по тропинке в мою сторону, старательно следя чтобы откровенно большая для её тощего тела одежда не испачкались в земле. Несмотря на выданное с вещами полотенце, вещи наполовину промокли и открытые участки кожи покрывали крупные мурашки. Мокрые ушки, отдалённо похожие на лисьи, мелко подрагивали, как и длинный чёрный хвост, сейчас прижатый руками к груди и, скорее всего, являющийся главной причиной сырости. Завершал картину робкий взгляд, который Ю Лан то и дело бросала на меня.

Поток тёплого воздуха быстро высушил волосы и одежду, подтверждая, что идея заранее подготовить это простенькое бытовое заклинание была верной. Теперь я, наконец, смог подробно рассмотреть, что же это за чудо мне досталось. Расположенные в точности как у человека, ушки действительно сильно напоминали лисьи, за тем лишь исключением, что были чёрными, хотя и полного сходства не наблюдалось. Хвост очень пушистый, с серебристым отливом и тоже однозначно лисий, по крайней мере, на мой не искушенный знаниями по звериной анатомии взгляд. Карие глаза вполне человеческие, только из-за смешанных европейских и азиатских черт лица выглядят слегка необычно. В остальном тоже вполне себе человеческая девочка полутора метров росту, разве что верхние клыки чуть более выражены, но с вампирскими несравнимы, такие и у людей иногда встречаются. Магические способности есть и это природное, следов обучения почти не видно. А вот в то, что она не оборотень, ни за что не поверю. Да, вервольфы здесь, в Ториле, распространены очень широко, на втором месте стоят крысы-оборотни, вообще отвратительные и жалкие существа. А вот в земной мифологии лисы-оборотни встречались довольно часто, это китайские хули-цзин, корейские кумихо и японские кицунэ. Да даже в русских сказках присутствуют волшебные лисицы. Так что Ю Лан наверняка является каким-то местным аналогом, и описание сходится, вот только цвет меха немного смущает, но это уже мелочи, у меня вон тоже глаза нестандартной расцветки.

— Я что-то не так надела? — в ментальном голосе сквозило опасение.

— Нет, почему ты так решила?

— Ну, вы так на меня смотрите... — только теперь я заметил, что она побледнела, а на периферие мыслей замелькали не самые приятные картины.

Так-так... Угу, с учётом реалий возрастов магического средневековья, она уже может считаться молодой девушкой, а не девочкой. Потому "задумчивый" взгляд брутального лица (а тот, перед кем по струнке ходят полсотни орков — брутален по определению) противоположного пола на её тело, вместе с показанными интересом и доброжелательностью, а также командой вымыться и переодеться волей-неволей наводят на мысли из серии «сейчас меня тут и разложат». Опыт бытия рабыней данным мыслям тоже исключительно способствует.

— Ты зря опасаешься — я не собираюсь делать с тобой ничего подобного, я просто впервые встречаю такую, как ты, — стараясь чтобы послание прозвучало максимально доходчиво, успокоил я девочку. — Кстати, а как вы себя называете? Я имею в виду вид.

— Эм... ну никак... — замялась она, ну что же, по крайней мере, мой вопрос сбил её с «неправильных» мыслей, хотя узнать о её виде мне было действительно любопытно. — Люди, как и все.

— А как вы называли других людей? Тех, что без хвостов и мохнатых ушей.

Она задержалась с ответом и по отголоскам эмоций выходило, что я задел какую-то не очень приличную тему, или как минимум очень смущающую. Последующие слова мои выводы подтвердили:

— Бесхвостыми... ну... эм... это ещё как ругательство было, — ясненько...

Скорее всего проблема в разнице восприятия — телепатическое общение передаёт образы и смысл, который желает донести собеседник, после чего те рефлекторно интерпретируются разумом в более привычную для восприятия форму диалога. А со смыслами всё не просто, в частности, практически никто не ассоциирует название собственного вида с чем-то большем, нежели понятие «мы», и выглядеть в мыслеобразе это «мы» будет одинаково, что у орка, что у человека, при этом и тот и другой будут уверены, что передают название своего вида. Разумеется, фонетическое звучание слова телепатически передать тоже можно, но глупо ожидать подобных навыков от едва научившейся разборчиво фокусировать мысль девочки. Чуть позже надо будет глубже просканировать её память и выудить нужные элементы через цепочки ассоциаций, за одно и выделив неосознаваемые ребёнком отличия в реальных значениях. Но позже. Сейчас не до того.

— Понятно, — я улыбнулся, показывая, что меня такое «ругательство» совершенно не задевает. — А где ты жила? Ну, территориально, и как это далеко отсюда?

— Мы с семьей жили в лесу, в маленькой деревне. Но где это, и даже в какой стороне — не знаю, меня постоянно либо с мешком на голове везли, либо с накрытой клеткой. Только знаю, что это очень далеко, нас ещё до того большого города везли два угасания луны.

К моему удивлению ответ был дан очень спокойно. В потоке её мыслеобразов ещё слышалась грусть и испытанная боль, но отчаяние уже было позади. Похоже, то, что пережила Ю Лан, её не сломало, а может быть, она смогла собрать себя по обломкам, впрочем, не менее вероятно, что тусклость реакции связана с насыщенностью навалившихся событий последнего времени, которые просто затмили переживания прошлого, как хорошие, так и плохие. Между тем, сейчас она очень хотела показать мне, что является достаточно морально сильной и может быть для меня полезной. Именно такие мысли витали у неё в голове, хотя она и пыталась всем силами их скрыть.

Хм, возможно, я недооцениваю местных людей, ссылаясь на свою память из прошлого, но подобный стоицизм девочки-подростка вызывал если не восхищение, то некоторое уважение точно. Не уверен, что смог бы себя столь спокойно вести, точнее, не показывать ярко своего состояния, на её месте. Да и мои трудно объяснимые для меня самого поступки и смутные намерения... Всё это было очень странно и вызывало законную долю подозрений и опасений. Нужно было выяснить побольше как о самом виде моей новой знакомой, так и о её роде, возможно, ответы я найду там. Но, в любом случае, заниматься этим нужно не в сырой землянке и не совместно с подсчётом трофеев, к тому же, я вновь каким-то шестым чувством ощущал, что вопрос совсем не срочный и вполне может подождать до Териамара...

Глава 10

-Х-м-м-м… — старый шаман уже третью минуту глубокомысленно изучал выставленные рядами статуи, неторопливо переходя от одного скованного магией несчастного к другому.

Доставка столь специфического по масса-габаритным характеристикам груза на нашу часть города достойна отдельной книги. Не расколотили их только проведением Великой Тьмы и ценой полутоны сожжённых мной нервов. Ну и само собой нечего было и мечтать протащить такой трофей через верхние ярусы незаметно, так что пришлось изрядно отстегнуть соседям за безопасный проход. Война, конечно, никому не нужна, но картина богатой добычи проплывающей перед глазами кому угодно может сорвать крышу, так что проще откупиться, чем потом штурмовать лестницы под градом пущенных пращами камней и воплями то и дело наскакивающих со всех сторон «независимых» банд.

-Ну и какого оскоплённого кобольда ты тащил их в таком виде, когда мог надеть ошейники и пусть бы топали сами? — наконец нарушил тишину старый орк, глянув на меня с легко читаемыми на роже сомнениями в моей принадлежности к существам разумным.

-Притащи я их своим ходом, ты бы гундел, что мы привлекли слишком много внимания, так как небольшая толпа рабов человеческой расы, да ещё весьма приятной наружности — очень неплохая добыча, что привлекает слишком много завистливых взглядов, и вообще, их кормить надо, а статую поставил и всё — можно забыть, пока руки не дойдут или обстановка получше станет.

-И правильно бы сделал, тролль ты меднолобый! — эта бородатая язва веско пристукнула по полу посохом. — В ямку какую закопать на полдороги никак было нельзя, а потом перетаскать по одному? Сколько вы хабара этим прощелыгам привратным отсыпали, дурья твоя башка?! Или за фразой «кормить не надо» мысль дальше не проходит?

-Эм… — как не прискорбно это было признавать, но столь очевидная идея мне в голову не приходила. И… Как бы это сказать?.. Обидно, однако.

-Но-но! Ещё сопли мне тут пожуй! — прикрикнул старик. — Нашёлся пристыженный образ!

-Ладно, — легко согласился я, возвращая предательски дрогнувшему лицу нейтральное выражение. — И что дальше?

-Дальше? — шаман скривил физиономию в недоверчивой гримасе и ещё раз глянул на ряды статуй. — Что дальше, что дальше… — проворчал он сделав несколько шагов вдоль шеренги. — Вот этих двух оставишь мне, — тычок посохом в сторону изваяний двух пышногрудых женщин, — остальных сами с Гаром распределите — не маленькие.

Оценив формы выбранных стариком рабынь, я должен был признать, что, как минимум, порох в пороховницах у кое-кого ещё есть. Правда, озвучил несколько другое:

-А что делать с детьми?

-А чего с ними делать? — орк воззрился на меня с искренним изумлением.

-В каком смысле? — теперь удивлённо на него смотрел уже я.

-Ну не знаю… — шаман как-то замялся. — Чего обычно с детьми делают? Пороть там, прикрикнуть, принеси-подай, портки простени… Чего ещё-то?.. — тут до него дошло, что выглядит он не очень солидно и на меня разозлились: — Короче, найди бабу какую и её спроси! Уважающий себя мужчина таких подробностей знать не обязан!

-Хмм… А может быть сначала проверим, есть ли среди них те, кто способен к магии? Шанс мал, но кто знает этих работорговцев, может они такими мелочами не заморачивались?

-И как я тебе это проверю, тварь клыкастая?! — аж подскочил старик, сразу просеча неиллюзорную угрозу получения на свою шею новых учеников. — Они же каменные! И вообще — люди!

-Чем тебе не нравятся люди?

-Все люди — плод грязного надругательства вонючего тролля над тупым бараном! — безапелляционно воскликнул мой наставник. И всё. Аргументированного обоснования не последовало.

-… Это же не потому, что они не хотят давать честным оркам забрать свои вещи, женщин и золото, а при их виде кричат и готовятся к бою? — честно, ничего более умного мне в голову не пришло.

-И поэтому тоже! — вознегодовал шаман. — А теперь пшёл отсюда! Дел у меня много! Не до тебя сейчас! Статуи с ошейниками ко мне в комнаты принесёшь! — и самолично опровергая свои слова, грозный заклинатель духов развернулся на месте и гордо удалился в ближайший дверной проём.

Н-да… Оригинально поговорили. Свежая струя, так сказать... Хотя меня меня почему-то не оставляет стойкое ощущение, что последние реплики — это банальный спектакль для отмазывания себя-любимого от новых учеников и связанной с их появлением головной боли. К чему бы это?..

Перевожу взгляд на заколдованных рабов.

Впрочем, отчасти он прав — надо засесть с Гаром и обсудить кому из его гвардии и за какие заслуги можно сделать такое поощрение, а за одно определить на какие работы разумно отправить новую рабочую силу. Да и с детьми… Вот не было печали.

Раздражённо дёрнув щекой, я привычным жестом поправил плащ и направился в коридор. Разумеется, сам таскать статуи я не собирался, благо и без этого мне найдётся, чем заняться, да и шляющихся «без дела» орков всегда можно загрузить. В конце концов, основной урок, что преподал мне Рунг — это принцип «спихни ненужную тебе работу на какого-нибудь неудачника». Другое дело, что пока означенные неудачники таскают тяжёлые статуи, мы с Гаром решим, «кто чего кому и сколько», благо много времени подобное совещание занять не должно. У орков всё довольно просто — чем ближе ты к вождю, тем больше благ тебе перепадает. Впрочем, я бы не сказал, что у остальных рас с этим как-то иначе.

Собственно, с этим я угадал. Обсуждение не продлилось и нескольких минут, плюс несколько экземпляров «зачарованного искусства» ушло отличившимся при захвате бойцам. Ну и себя я не обидел — четыре весьма симпатичные статуэтки перекочевали в мою собственность.

Зачем мне рабыни? Подобное действие решало сразу несколько задач. Во-первых, по статусу положено — пусть я и «странная, страшная, клыкастая тварь», но всё же являюсь частью племени, следовательно, соответствие ожиданиям и обычаям этого племени избавит меня от лишних проблем с орками. Пусть размер этих проблем в любом случае будет небольшим, но зачем их наживать на ровном месте? К тому же, отказываясь от очевидного приятного бонуса? Отсюда вытекает пункт два — орчанки страшны, как… хм… орчанки, а я и так уже начал за собой замечать, что нет-нет, да мелькают мыслишки, что не всё там так плохо и-и-и… Я не хочу ждать развития данных симптомов. Эстетический вкус — это то немногое, что мне всегда в себе нравилось и его насильственная деформация — совсем не то, чего бы мне хотелось от жизни. Ну и пункт три — орочья кровь у меня уже в печёнках сидит. Периодические перекусы всяческим отребьем из разбойничьего племени или случайными купцами пусть и скрашивают картину, но постоянный источник крови всё же куда как лучше. Особенно, если этот источник выглядит как чистенькая красивая девушка, а не заросший, бородой и немытый мужик, про демонических отродий я и вовсе молчу. Ну и последним по порядку, но не по значению, шёл вопрос с Ю Лан. Я до сих пор не мог точно определиться со своим отношением к этому ребёнку, однако прекрасно понимал, что в должной мере ухаживать за ней я не смогу, потому подыскать кого-то на эту роль являлось совсем не лишней идеей. А раз так, то за чем же дело стало?

Не став откладывать вопрос в долгий ящик, я нацепил ошейники на свою новую собственность и стал наблюдать за процессом «обратного окаменения». Смотрелось довольно зрелищно, особенно в магическом зрении. Но если движения энергий и переплетения магических скреп затруднительно было не только описать известными мне словами, но даже полноценно разобраться в протекающих процессах, то видимая обычным глазом картина таких проблем не имела. Тонкий слой камня, словно глазурь, отлетал от «статуй», открывая под собой вполне живую плоть и мягкую ткань. Сама оболочка испарялась в паре десятков сантиметров от жертв заклинания безо всякого следа — магическое плетение разрушилось, а следом за ним исчезла и физическая составляющая. Весь процесс не занял и минуты и вот, спустя означенное время, моему взгляду открылись четыре девушки в довольно откровенных нарядах. Светлые волосы, приятные взгляду черты лица, грудь второго-третьего размера, средний рост… словом, ничего выдающегося, как по меркам моего прошлого мира, но по совокупности критериев, смотрелись они, как минимум, симпатично.

Рабыни открыли глаза и огляделись. На лицах начал проступать шок, очевидно, что ожидали они увидеть богатые покои «уважаемых людей» пустыни, а никак не мрачную пещеру, пусть и неплохо обставленную, но всё же пещеру. А уж «уважаемый человек»… ну что же, вытянувшиеся и начавшие белеть лица всё показали весьма наглядно.

-Добро пожаловать, — нарушаю тишину, дожавшись, когда взгляды ничего не понимающих невольниц сосредоточатся на мне и, особенно, моих глазах. — Обрисую ситуацию. Караван, в котором вас везли, был разграблен и теперь вы принадлежите мне. Будете себя хорошо вести и мы поладим. Как ваши имена?

Установилось напряжённое молчание, я даже начал подумывать, что что-то не так сказал или сделал. Всё же за последнее время я несколько поотвык от людского общества. Кроме того, как известно, в средневековом обществе масса всяких условностей и неписанных правил поведения, к нарушению которых отношение куда более острое, чем было в моём прошлом мире.

-П-простите, господин, — наконец прошептала одна из них, — меня зовут Ингрит…

Мой взгляд скользнул на лицо следующей девушки.

-Судиам... — еле слышно дрогнули её губы, — господин…

-Ифиза…

-Мевина… — эхом ответили две следующие.

-Прекрасно, — как-то странно я себя чувствую, видимо, остатки цивилизации ворочаются. — Моё имя — Фобос. А теперь расскажите откуда вы и что вы умеете. Потом перейдём к вашим обязанностям...

* * *

Устроившись поудобней, я сконцентрировался на переплетении энергоканалов в своём духовном теле, медленно погружаясь в медитацию. Перед внутренним взором мерцали токи магической энергии, мягко сияли фиолетовой дымкой энергии Подземья вещи дроу, проносились золотистые отголоски чужих жизней из-за стен… Чем дальше я погружался в объятия сна, тем отчётливее становилась видна паутина темноэльфийских чар на одежде, разглядывать которые стало своего рода привычкой в такие моменты. Структура этих плетений неизменно успокаивала и настраивала на расслабленно-созерцательный лад, как может настроить только настоящий шедевр подлинного искусства, той самой тонкостью работы мастеров и завершенностью исполнения.

Впрочем, не он сейчас занимал мои мысли, и даже не новые соседи, которым пришлось отводить часть своих покоев. Вернее, не все они…

Тьма на мгновение закрыла взор, знаменуя окончание ухода моего сознания из привычного мира, и обстановка мгновенно изменилась.

Слева белый деревянный дом; под окнами, выходящими на мою сторону, разбиты два огуречника, вокруг меня грядки — морковь, салат, петрушка, лук, всё довольно сильно заросло сорняками. Впереди, на уровне дальнего угла дома, куча песка, рядом с ней маленькая беседка, полностью покрытая диким виноградом, а чуть дальше начинается спуск к пруду. Да, верно, с семи лет каждый год, пока учился в школе, я приезжал сюда на лето и помню этот участок совсем пустым, тогда тут даже намёка не было на будущий дом. Пройдя между грядками и обогнув кучу песка, я спустился к пруду. Деревянные ступеньки были совсем новыми, а ветви плакучей ивы и хмеля совсем не загораживали проход, что не соответствовало моим последним воспоминаниям, но это сон, так что примем всё как должное.

Она была тут. Сидела на перилах, свесив ноги над водой, и вглядывалась в чёрную гладь. Поверхность пруда была чистой, не осталось ни следа от посаженных дедом лилий, даже вездесущей ряски, и той не видно, сама же вода имела непроглядный чёрный цвет, какой она бывает в абсолютно безлунную ночь.

— Почему ты выбрала именно это место? — вторя моим словам, налетевший порыв ветра раздул серебряные волосы и на мгновение моя голова оказалась полностью ими укрыта. Интересно, откуда здесь ветер? Нечасто его можно встретить во сне.

— Мне тут нравится, как нравилось тебе когда-то, — ответил тихий спокойный голос. Она даже не повернула головы.

— Мне тут и сейчас нравится, просто в какой-то момент я уже не мог проводить здесь так много времени, как в детстве, — возражаю, вынырнув из всколыхнувшегося калейдоскопа воспоминаний о прошлой жизни. — Ветер — это твоя работа?

— Уже заметил?

— Сложно было не заметить, — я улыбнулся. — Во сне ветер проще увидеть, чем почувствовать, а тут он настоящий, живой.

Она, наконец, повернулась, серые глаза смерили меня с легким интересом.

— Ты в смятении и раздражение настойчиво стучится в твоё сердце, — это был не вопрос, а утверждение.

Я молча пожал плечами, переведя взгляд на лес на другой стороне пруда. Что тут можно было сказать? Я для Юринэ — открытая книга.

— Эта девочка так сильно выбила тебя из колеи? — она наклонила голову на бок, глядя на меня с толикой академического интереса. — Не похоже на тебя.

— Ты знаешь причину, но я её не знаю. А я не люблю, когда моими поступками руководит что-то, о чём я не имею понятия.

— Странно, — обронил бесстрастный голос под громкий шелест листвы поднятый новым порывом ветра.

— Что именно?

— Что ты так говоришь, — серые глаза отвернулись от моего лица и поднялись к небесам. — Ведь ты понял всё в первый же момент и позже не допустил ошибки.

— Значит, эту встречу всё-таки устроила ты? В чём причина? У тебя есть планы на саму Ю Лан или её сородичей? Или же её вера не случайна и несёт куда больший смысл, чем невежественное поклонение Шар?

Юринэ с удивлением на лице покосилась на меня, после чего на секунду задумалась и вновь отвернулась. Порыв ветра ознаменовал короткий ответ:

— Да.

— «Да» на какой из вопросов? — я, конечно, понимал, что сам виноват задав их все сразу, но в то же время был совершенно уверен, что если она не захочет говорить, то как бы я не строил предложения на результат это никак не повлияет.

— На самый главный, — легко улыбнулась моя Тьма. Учитывая, какие вопросы женщины обычно считают самыми главными, думаю, не ошибусь, если скажу…

— Ты издеваешься?

— Немного.

— И тебе весело?

— Немного.

Я тяжело вздохнул. Самое прискорбное, что испытывать какие бы то ни было негативные эмоции в её отношении не получалось, и даже это «прискорбно» является исключительно выводом разума, а не зовом чувств. Конечно ничего особенного она не сделала, да и Рунгу я прощаю на порядки более хамское поведение, но, во-первых, Рунгу я его именно прощаю, просто принимая его как неизбежную черту характера, а во-вторых, хоть какое-то раздражение или досада от того, что мне не дают внятный ответ, всё равно должны были проявится. Но их нет. Вернее я чувствую неудовольствие относительно собственного незнания, но никак не в отношении поведения Юринэ.

-Сегодня ты на удивление упорно стараешься разбираться в вещах, которые и так знаешь, как не могут и мечтать абсолютное большинство населения этого мира, — тихо донеслось с перил. — Возможно ты уже слишком долго прожил во плоти и успел забыть, то что выучил в объятиях другой меня… — девочка с серебряными волосами неуловимым движением развернулась на сто восемьдесят градусов и подошвы её полусапожек коснулись дощатого настила. — Необходимо это исправить.

-Что ты хочешь сделать? — несмотря на то, что вокруг была податливая реальность сна, а передо мной — самое близкое существо во вселенной, моё сердце забилось чаще от подступившего изнутри чувства тревоги.

— Я не существо и даже не сущность, — поправила меня девочка с серебряными волосами, пристально глядя в глаза, — но всё равно спасибо.

— Пожалуйста, но всё же...

— Напомнить, — реальность вокруг дрогнула, осыпаясь невесомым стеклом, и, едва достающая мне макушкой до груди, девушка резко оказалась на одном уровне с моим лицом. — Напомнить то, чего ты сам жаждал всем сердцем… То, что навсегда стало частью тебя.

Прохладная ладонь легла на правую сторону моего лица и в следующий миг лба коснулись средний и указательный пальцы её второй руки...

В это же время, Териамар.

Девочка открыла глаза. Чуткий сон уроженки далёких восточных земель был прерван, но тяжёлый спрсонья разум никак не мог понять почему. Шорох травы под лапой возможного хищника остался на далёкой родине, скрип сапогов надсмотрщиков тоже в прошлом — Дух Ночи освободил её и принял в свою свиту. Может ли быть честь, выше этой? Даже величайшие охотники и воины её народа не могли рассчитывать на подобное, что уж говорить о ней? Но вышло так, как вышло и ей — недостойной рабыне, посчастливилось встретиться с истинным слугой Матери Звёзд…

Под тяжестью скопившихся впечатлений мысли двигались с трудом, но чувство неведомой тревоги не позволяло вновь провалиться в сон и девочка зло сцепила зубы, поднимаясь на кровати.

Чёрные уши с раздражением дёрнулись и насторожились, стараясь выхватить из окружающей тишины то, что стало причиной её пробуждения. Секунда — и они уловили ровное дыхание женщин из бесхвостого народа обитающего в этих землях и принёсшего смерть её деревне. Невольницы, такие же как и она. Их Дух Ночи оставил при себе и сейчас они спали в комнате по соседству, не неся никакой угрозы. Но что же тогда её разбудило?

Ю Лан прислушалась к себе и окружающему миру. Ничего. Тишина и покой. Спокойствие и умиротворённость. Что уже просто кричали о неправильности происходящего — пусть с орками она прожила очень немного, но понять, что такое состояние совсем не характерно для места их жизни, её опыта хватало. И тут случилось это. Ощущение присутствия. Далекого, но близкого. Настолько неимоверного, что сознание просто отказывается его замечать, вычеркивает из картины мира. Но она — дочь своего народа и всё же смогла ощутить… Как тогда — на залитой кровью надсмотрщиков дороге, когда к её клетке подошёл укрытый плащом сгусток мрака…

Босые ноги сами спустились с кровати на холодные камни пола. В подушечки пальцев впились острые соринки, до поры, прятавшиеся на стыке гранитных плит, небрежно сброшенное одеяло соскользнуло прямо в пыль у её дорожной обуви, но всего этого девочка не замечала, как околдованная медленно бредя на захватившее всё ей естество ощущение.

Дверь осталась распахнутой за спиной, бледно чадящий факел предназначенный для прохода по ночным коридорам остался висеть в своём держателе, стопы обжигал пронизывающий до костей холод… Присутствие ощущалось в покоях её спасителя и господина, но этого и следовало ожидать. Разум вопрошал, зачем она идёт, к чему стремится, для чего будет беспокоить того, кто спас её. Но ответов у неё не было. Ноги сами ступали, шаг за шагом, всё ближе к двери в нужную комнату, подобно мотыльку, летящему на огонь, она шагала на встречу тонкому бризу Тьмы в окружении ночного мрака подземелий, и не смогла бы остановиться… Даже если бы хотела.

Но вот чужая дверь без скрипа скользнула в сторону — и её взгляду предстало зрелище от которого сердце встало на целую вечность. В комнате царил мрак, но не такой как в коридоре. Ни единого источника света не было в этом помещении, но будто дыхание звёздного покрывала пробилось через толщу горных пород и кладку создателей этого города. Её глаза видели всё. Каждую деталь интерьера, каждую ворсинку на потёртой мебели, каждый оттенок стоящих на полках колб и фолиантов.

Но главное — её глаза видели свечи на столе, горящие чёрным огнём, будто пожирающим даже тот скудный свет, что мог бы каким-то чудом проникнуть в подземелья. И туман… Чёрный как смолистые дымные клубы и спокойный, как белая утренняя взвесь дыхания жизни, укутывающая землю перед рассветом. Он пронизывал всё помещение, ручейками втекал в чёрные лепестки пламени над свечами, струился между пальцами, укутывал озябшие лодыжки… Тёплый, нежный, поддерживающий и мягкий, но в тоже время — давящий, могучий и безжалостный, способный в любой миг обратится сотнями острейших жал, сковать хрустом льда или исторгнуться испепеляющим жаром.

И центром всего этого был Он. Тот, кто лежал на кровати в дальнем конце комнаты, не сняв даже сапог. Пелена Тьмы обвивала его тело, кружилась в воздухе и протекала сквозь кожу, нельзя было точно определить, где заканчивается одно и начинается второе. Тишина и покой, любовь и благородство и, одновременно, ярость и мощь, ненависть и жестокость. Там было всё. У Ю Лан просто не хватало слов, чтобы описать всё то, что она чувствует. Восхищение? Преклонение? Трепет? Эти слова казались слишком бледными и пресными, а по правде девочка не могла даже задуматься над этим вопросом — всё её существо, весь разум и помысли — всё… Было захвачено и подчинено одной цели — созерцанию.

Ей удалось прикоснуться к чему-то большему, чем жизнь простого человека. Чему-то выходящему за грань всего привычного мира. Чему-то... неведомому. И всё остальное перестало иметь хоть какое-то значение.

Ю Лан не знала, сколько она так простояла, но, в какой-то момент туман дрогнул — и стремительно втёк в неподвижное тело. Лежащий Дух Ночи открыл глаза.

Девочка понимала, что за вторжение в свои владения Дух может убить её, развеять саму душу. И она была готова к этому. То, что ей довелось увидеть, стоило такой цены. Она знала, что не будет бежать. Не сможет… Откровение не должно быть унижено таким жалким поведением. Она примет свою судьбу с честью, так, как должна была её принять ещё дома, но оказалась слишком слаба. Теперь она не покажет слабости...

И вот, Он поднялся на ноги. Его глаза горели в темноте подобно двум раскалённым углям, правая рука поднялась на уровень груди и… Между бледными пальцами вспыхнуло уже знакомое чёрное пламя, формируясь в подрагивающий объёмный цветок... Смерти.

Да, она знала это… Не понимала откуда, но знала… Это пламя — Смерть. Конец всему — броне, плоти и душе. Её ожидания оказались правдой...

Разочарованный своей недостойной слугой Господин повернулся к ней и багровое пламя Его глаз пронзило её душу, заглядывая в самые потаённые уголки.

«Он действительно всё знает» — пронеслась отрешённая мысль.

Дух Ночи сделал шаг…

«Вот и всё...»

Мрачная фигура нависла над маленькой уроженкой далёких земель.

«Но я счастлива, что мне довелось увидеть это, что Дух Ночи прикоснулся ко мне». Девушка посмотрела на окутанную Тьмой фигуру. Пусть это будут её последние мгновения, но она не отведёт взгляд…

Права рука хозяина покоев неотвратимым надгробием легла к ней на макушку. Ноздри Ю Лан предательски затрепетали, стремясь втянуть в себя последний — самый сладкий вдох, как… её прервал тихий и добрый голос, с небывалой нежностью, которую она помнила лишь от родителей, обратившийся к ней.

-До утра ещё далеко. Спи, — девочка хотела спросить, извиниться, что недостойная посмела тревожить покой Великого, но… Веки послушно смежились, а сознание отправилось в царство снов. Она уже не видела, как «великий», вовсе не считаюший себя таковом, осторожно подхватил её на руки и отнёс в кровать, не ощутила, как он, накрыв её одеялом, немного постоял рядом, погруженный в свои мысли и не слышала, как досадливо прошептав что-то себе под нос, он ушёл. Сон надёжно овладел ей, смывая переживания и тревоги. А утром… утром начнется новая глава, наступит новая веха истории одного вампира и одной юной девочки с лисьим хвостом. Но это будет лишь утром. А пока… сон заявил свои права…

Три часа спустя, одна из верхних галерей города.

Пронизывающий высокогорный ветер зло вгрызался в неподатливую кожу и рвал отросшие за одиннадцать лет до лопаток волосы. В скалах здесь были проделаны отверстия для вентиляции и освещения внутренних помещений при помощи системы зеркал. Несмотря на годы владычества орков и полное запустение, система ещё работала и даже петли в каменных дверях на смотровые балконы умудрялись исправно нести свою ношу. Дворфы строили на века...

Далёкий горизонт начал светлеть — и вот уже первые лучи рассвета болезненно обжигают открытые участки тела, заставляя до хруста сжимать кулаки.

Уже третий год это было моё любимое место для размышлений. Холодный высокогорный воздух и восхитительный вид на простирающуюся далеко внизу пустыню — что еще нужно для успокоения? Ледяной ветер меня нисколько не смущал, я его даже почти не чувствовал, мой организм вообще очень крепкий и способен выжить в самых неблагоприятных условиях окружающей среды, но… Именно поэтому капюшон сейчас был скинут и я упрямо подставлял лицо всё возрастающему потоку убийственного для существа ночи света.

Смерть мне не грозила, я это прекрасно осознавал, но боль… Боль — это то, что заставляет глупый человеческий разум запомнить полученный урок, впитать его на подкорку и принять то, от чего он ранее отказывался, в своей наивной слепоте.

Глупый, близоруки мальчишка… Каким был, таким и остался, несмотря на все прожитые годы. Глупец, позволивший серой обыденности и однообразной рутине подчинить свой разум, когда сам некогда предпочёл уйти в смерть чтобы от них сбежать. Трус, на полном серьёзе начавший судить окружающую действительность критериями Гара и Рунга.

Просто… дурак.

Как ещё назвать того, кто зная о своих возможностях так и не смог пойти дальше и понять главное? Сделать один-единственный логический вывод? Волк живущий по правилам общины кроликов — очень иронично… До омерзения. Сколько бы я ещё сам собирался с мыслями, если бы не Юринэ, напомнившая, кто я и стряхнувшая «пыль с разума»? Год? Два? Десять?

Я уже не обычный обыватель, для которого смертельно опасна любая кучка придорожной швали с кривыми дубинами. Не орк-ветеран, вынужденный оглядываться на мнение вождя, шамана и кучи соплеменников способных вскрыть ему брюхо за не подобающее поведение. Даже не вождь, коему всегда нужно помнить о том, что его сила — это не кулаки, а подчинённые. Я — вампир! Демон в человеческом обличии. Монстр, для которого другие разумные — лишь пища. Порождение самой Великой Тьмы.

Да, меня можно убить… Но не жалкой сотней немытых оркоидов! Даже не тысячей! Я один могу вырезать весь Териамар, наплевать на все их правила и законы, втоптать в прах все их жизни и обратить в послушную нежить мёртвые тела. Я мог это сделать годы назад… Мог даже тогда, когда только сюда пришёл, но… Я предпочёл вписаться. Принять законы общества, разделить их, проникнуться… И как полный баран радоваться, что преодолел очередную мелкую ступеньку в местной иерархии и заработал пару баллов в чужих глазах.

Широкие, занесённые снегом перила ограждения жалобно затрещали, когда с пальцев лежащей на них руки сорвалось заклинание огненного прикосновения. Магия вырвалась невольно, под напором чувств, но раскалённому добела камню не было до этого дела. Он, треща и плюясь осколками, медленно растекался под заторможенно поднятыми пальцами, на миг заволакивая балкон клубами белого пара от испарившегося снега.

Я медленно поднял конечность к глазам вглядываясь в подушечки пальцев под обгоревшими и осыпающимися пеплом перчатками. Боли не было. Краснота быстро и уверенно отступала, сменяясь здоровой и чистой кожей, словно не купалась конечность в горящем камне секундой назад, а просто кровь на миг прильнула к капиллярам.

— Всё верно, — тихо произнёс я, ничуть не заботясь, что мои слова бесследно потонут в гуле пронизывающего ветра. — Я заигрался в осторожного человека и пора было об этом напомнить, — покрытые копотью пальцы скользнули за плечо и, ухватив край капюшона, натянули его на голову. Я прикрыл глаза. — Благодарю тебя… В который раз.

Очередной порыв ветра принёс горсть снега ударившую в уже развёрнутую к солнцу спину, однако, на какой-то неуловимый миг, я ощутил, как моего лица коснулся шлейф серебряных волос...

Глава 11

-Ты это серьёзно? — с напряжением в голосе спросил Гар, пристально вглядываясь в правильные черты лица сидящего напротив вампира.

Опытный вождь не был дураком и давно начал чувствовать, как власть в племени всё больше утекает в чужие руки. В этом не было ничего нового или неожиданного для орка — вся его жизнь была в той или иной степени подчинена чужой воле. Сперва над ним был отец — свирепый и могучий воин державший клан в железном кулаке, после его смерти вся жизнь племени зависела от воли склочного, но искусного шамана, а с приходом Фобоса стало очевидно, что всем грёзам вождя о неограниченной власти суждено уже никогда не сбыться. Гар сразу это понял — правит всегда сильнейший, а он не мог считаться сильнейшим даже среди орков, чего уж говорить о порождениях таинственной чёрной магии?

Злился ли он на чужака? Конечно. Ни один орк не смог бы не злиться на того, кто покушается на его собственность, а власть в племени была самой важной собственностью Гара, куда важнее золота, женщин и даже любимого оружия. Боялся ли он, что в один ужасный момент демон прячущийся под оболочкой слабого человека придёт его убить, чтобы забрать всё и сразу? Ещё как! Колючий ужас пронизывал его до костей, когда он только позволял себе об этом задуматься! Сколько раз за эти годы он пытался придумать, как избавится от опасного соседства — не сосчитать… Но всё было бесполезно, ведь в глубине души Гар уже смирился со своей ролью. Да и что может сделать простой орк против демона, чью кожу не берёт честная сталь?

И тем удивительнее было слышать последнюю фразу Фобоса, собравшего их для разговора. Ведь это означало… Свободу?

-Да, — совершенно спокойно отозвался укутанный в плащ тёмных эльфов немёртвый. — Мне нечего здесь больше делать. Твои воины передали мне всё, что могли. Рунг… — взгляд горящих углями глаз скользнул на хмурое лицо сидящего на своём месте шамана, — ещё может раскрыть мне немало тонкостей своего пути, но это не мой путь. Мне нужна сила не зависящая от воли духов, места и времени на подготовку. Мне нужна Аркана, а её он мне больше дать не может. Жизнь в племени исчерпала себя.

-Но ты же только вернулся из рейда? Всё было хорошо! Отличная добыча, красивые женщины, большая доля, тебе же всё нравилось! — Гар не понимал своего союзника, который неожиданно перестал быть соперником. Точнее, он понимал, но… Не понимал!

-Именно поэтому я и даю вам выбор: расстаться со мной, без всяких претензий и недоговорённостей, или пойти со мной дальше, но уже совсем в другой качестве. Взять всю власть, раздавить всех, кто будет сопротивляться, вознестись на вершину… Я могу уничтожить Гарыга, могу перебить его огров и жрецов. Но только если вы пойдёте за мной. Нет — и я найду себе другой вариант. Выбор за вами.

Вождь замер, не зная что ответить. Он помнил как десять лет назад сам грезил завоеванием всех других племён, помнил ту эйфорию от победы, туманящую разум и разжигающую жажду ещё большего. И помнил как унизительно его осадите те, с кем он и сейчас сидел за одним столом. И от этих воспоминаний его нутро задрожало в странном сочетании чувств и вопросов, среди которых преобладала совершенно постыдная растерянность. Одна часть его рвалась издать ликующий вопль, срывая голос и мышцы от восторга, в то время как другая ощерилась, словно крыса загнанная в угол, что уже ощутила приближающуюся смерть.

Установилась напряжённая тишина.

В этот же самый момент схожие чувства обуревали и старого шамана, однако, в отличии от молодого, горячего вождя, он не позволял им ввести себя в спасительный ступор, вырывающий сознание из реальности. Рунг думал.

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы ощутить противоречие желаний вождя и серьёзность слов вампира. Первый отчетливо разрывался между страхом потери ключевого бойца племени, одно присутствие которого удерживает многие горячие головы от желания попробовать на крепость Урук-Хаев, и страхом за собственное положение и, как следствие, собственную жизнь. Он был простым орком и, в силу своей природы, не мог осознать того факта, что перспектива командовать кучкой дикарей, постоянно тратить на присмотр за ними своё время и силы, мало привлекает тех, кто ощутил вкус иного — мистического могущества. Да, одарённые оставались представителями своего народа и ничего из физических стремлений им было не чуждо, но… Магия вносила свои коррективы. Получить власть, уважение и влияние среди адептов тайных и божественных материй? Да, это было бы прекрасно, но тратить свои силы и время на простых смертных?

Если бы Рунг пожелал, он стал бы вождём давным давно, вот только желания такого у него никогда не появлялось. Ну… С тех пор, как он прикончил своего первого врага затолкав ему в пасть сгусток магической кислоты. Тот факт, что стоял он тогда в тридцати шагах от этого горластого неудачника, так кичившегося своей прочной бронёй, только подчёркивал для молодого орка остроту новых ощущений. Гар же был в меру умён, в меру силён и, к тому же, прекрасно понимал своё место. Он был удобен, а значит, беспокоиться ему было не о чем. И Рунг ни мгновения не сомневался, что Фобос придерживается такого же мнения. По крайней мере до тех пор, пока речь идёт всего-лишь об одном племени среди многих других.

Что же касалось вампира… Самый странный и, шаман перед собой всегда был честен, самый страшный из его учеников. Рунг был стар и опытен, а потому, начав обучать существо, для которого практически уничтожить целое племя — это приемлемая и не слишком обременительная задача, не мог не позаботиться о собственной безопасности. И тем горще было его удивление, когда тёмные и злые духи, которых он прикармливал десятилетиями, при одном приближении Фобоса начинали излучать убийственную смесь страха и почтения? Да, вампиры, о которых старый шаман за свою долгую и насыщенную жизнь кое-что слышал, были довольно высокоранговой нежитью, так что и среди тёмных духов могли иметь некоторый вес... но не до такой же степени! Впрочем, очень скоро Рунг понял, что разница между его странным учеником и обычным кровососом, как между ним самим и самым никчёмным гоблином. Во всяком случае, он никогда не слышал, чтобы вампиры могли жрать демонов, пусть и низших. И вот теперь он предлагает объединить всю крепость под одним владыкой.

Перемены... Рунг был слишком стар для них, это молодёжи всё неймётся, а он уже не в том возрасте, чтобы пускаться в авантюры. С другой стороны, подобная авантюра обещала многое, очень многое, комфорт и безопасность стали бы лишь приятными дополнениями. С другой же стороны, покинь их кровосос и спокойная жизнь тотчас кончится. Равшаи взлетели слишком резко и слишком быстро, а потому заполучили во враги все племена, которых они подвинули в негласном табели о рангах, а так же ещё парочку сверху, к которым они «непозволительно близко» подобрались. Не то, чтобы и до этого среди орков царили мир и взаимопонимание... Шаман невольно хмыкнул. Но сейчас была реальная опасность объединения всех обиженных под идеей уничтожить его племя, ведь трофеев всегда не хватает…

-Долины и Кормир вряд ли будут рады появлению новой орды с гор… Как и зентелийцы, — глаза орка пристально впились в лицо ученика, желая разглядеть там то, что определит его дальнейшее решение.

-Знаю, — вампир кивнул, будто угадав мысли наставника. — И не собираюсь повторять чужие ошибки.

-То есть никаких попыток убиться об Эльминстера, жрецов Бейна и армии объединённых королевств? — с подозрением прищурился шаман. — Ха! Грумш, ты слышал?! Кто-то, кроме меня, в этом городе имеет мозги! А ведь я потерял надежду ещё лет сорок назад! — нарочито жизнерадостно выкрикнув это в потолок, Рунг вновь стал серьёзен. — А не боишься, что по твою голову явятся какие-нибудь Арфисты? Это на королька Гарыга, который ничего кроме своей пещеры не контролирует, им плевать, а правителя объединившего все кланы захотят увидеть мёртвым очень многие.

-Жить вообще вредно — можно умереть, — философски отозвался Фобос, пожав плечами. — К тому же Арфисты захотят убить меня в любом случае, едва узнав о моём существовании, я же представитель «злой» расы, — выделил он голосом слово.

-Представитель представителю — рознь, — проскрипел старик, откидываясь на стуле. — Но ладно, меня ты убедил. Всё одно мне лет десять жизнь всем отравлять осталось, а тут будет шанс сдохнуть с огоньком, а не позорно окоченеть в своей кровати. Глядишь, по такому случаю, и этот нахал одноглазый на том свете на кое-какие мои слова своё моргало закроет, — шаман оскалился.

-Гар? — Фобос повернулся к вождю.

-Куда я от вас денусь, — мрачно буркнул тот, — хотя мне всё ещё не верится, что вы это серьёзно.

Несколько часов спустя, заклинательный покой Фобоса.

-Вы всё же решили подчинить себе этот город? — прошелестела потусторонняя фигура, выплывая из драгоценного камня, установленного мной на каменный постамент.

-Ты возражаешь?

-Нет. Конечно нет, — дух мёртвого библиотекаря едва уловимо покачнулся в воздухе. — Примитивные племена орков и гоблинов — полезный ресурс и хороший источник материала…

-Но? — подбадриваю призрака.

-Мы всё-таки достаточно близки к Долинам, а, как я слышал, дворфы, ранее владевшие Териамаром, осели как раз где-то в этом регионе. Какой-нибудь родич их короля, прознав о смуте среди орков, вполне может пустить клич и начать сбор наёмников для того, чтобы отбить город предков. Это может быть опасным — среди вольных искателей приключений встречаются очень могущественные личности, и такие организации как Арфисты и Лига Теней часто действуют под маской обычных авантюристов.

-Знаю, — на мгновение мои пальцы коснулись прожжённой перчатки закреплённой на поясе. — Но всё же считаю, что выгода перевешивает риски.

-Ваш выбор. Ваше право, — поклонился прозрачный силуэт, поняв, что дальше развивать тему не стоит. — В таком случае мне остаётся лишь спросить, чем Гатан Звал Захот может быть вам полезен?

-У меня есть несколько идей, — отворачиваюсь от призрака и направляюсь к книжному шкафу у одной из стен, — и их надо обсудить. К тому же, — беру в руки фолиант с описанием ритуалов поднятия нежити, что сам же и писал со слов Гатана, — я прогнозирую большое количество пленников, от которых потребуется избавляться, чтобы не доставляли проблем в будущем. А это, как ты понимаешь, хороший шанс реализовать несколько идей, на которые раньше не было материала.

А если говорить без стыдливых иносказаний, то когда начнётся моё кровавое восхождение, сотням, а возможно и тысячам орков предстоит стать жертвами экспериментов и банальной отработки навыков по прикладной некромантии, и… Я ничего не чувствую по этому поводу.

Всего-лишь цифры…

Простые цифры. И много грязной работы.

Ничего более…

-Если вы о той вашей идее с совмещением ритуалов создания упыря и лорда зомби, то должен вновь предупредить — не рассчитывайте на многое, — заволновался призрак, подлетев ближе. — Даже классический ритуал поднятия лорда зомби — весьма трудоёмкий процесс, а вносить в него изменения — это только увеличивать шансы на неудачу.

-Потому и стоит начать подготовку заранее, — оторвавшись от схемы магического узора, скашиваю взгляд на Гатана. — Или я не прав?

-Разумеется правы, — опять поклонился дух. — Но лучше сразу рассчитывать только на то, что удастся поднять только обычных немёртвых. И если говорить о сочетании усилий с боевой эффективностью, то советую всё-же остановится на скелетах. Анимирование костей, конечно, требует больших затрат силы, чем свежая плоть, но в практическом плане такие слуги гораздо удобнее.

-Но совершенно безмозглы, — возразил я.

-Вся низшая нежить безмозгла, друг мой, — с улыбкой «вздохнул» призрак, — только сохранившие в своём сосуде душу или хотя бы малую её частицу способны к осмысленным поступкам. Остальные — только куклы ведомые сущностью некросферы и, по природе её, атакующие носителей противоположного начала. Они как холст, куда можно вшить команды создателя, но как бы не обманывался непосвящённый гармоничностью этих команд, в холсте не будет ни души, ни разума. Но простите мою горячность, я ведь это уже рассказывал вам, не так ли?

-Да, Гатан. На одном из первых уроков, — на мои губы сама собой выполза лёгкая улыбка. — И всё же, создавать безмозглых истуканов, когда можно создать разумных и инициативных слуг, не слишком практично.

-Мои бывшие коллеги по Школе не согласились бы с вами, милорд. Разумный враг, с бессмертным телом, всегда может найти способ предать, как бы сильно его не сдерживали чары, а скелету предательство не нужно.

-Благодарю за совет, — по возможности мягко завершаю тему, — я обдумаю его сразу же, как мы закончим подготовку. Кроме того, у меня к тебе есть и ещё одно дело. Для скорейшего и наиболее удобного захвата крепости мне нужно одним ударом свалить Первое племя, это сделать не сложно, хоть и хлопотно, но вот потом… Вернее, одновременно с этим, необходимо посеять панику и страх в остальном городе, чтобы прочие племена и банды не смогли сразу сообразить что произошло и выступить единым союзом.

-Разделяй и властвуй, — понимающе кивнул призрак. При всей своей образованности и начитанности, он оставался настоящим Красным Волшебником, с присущими этому сообществу менталитетом, вроде яростной поддержки рабовладения и любви к внесению раздора в ряды противника (ну и союзников тоже, чего уж там). Пусть Смерть несколько сгладила подобные черты, но всё же. — Но, с вашего позволения, чем я могу помочь? Я не Спектр и, тем более, не Баньши. А мой вид, хоть и напугает примитивных дикарей, но не надолго.

-Я хотел устроить несколько магических диверсий, например заклинания «Зловонного Облака» и «Паники» могут доставить в тёмных подземельях массу неприятностей даже для орков, но есть проблема.

-Эти заклинания не слишком долговечны и сил наслать их на всех собравшихся в городе дикарей не достанет даже архимагу, — кивнул призрак. — Действительно проблема…

-Можно создать одноразовые волшебные палочки и раздать их диверсантам, чтобы в определённый момент…

-Нет, милорд, ни в коем случае! — всплеснул руками бывший библиотекарь. — Эти варвары сорвут весь план не успев выйти за двери! Мы же говорим о гоблиноидах — достаточно одному из них произнести слово-ключ раньше срока и вся работа пойдёт насмарку. Я уже не хочу говорить о том, что обращение с магическими предметами — это тонкое искусство, научится которому и среди людей не всем дано. Замечу ещё, что у нас нет в должном числе подходящих материалов — нужно же накрыть весь город. Заготовку под простейшую палочку опытный мастер делает несколько часов, потом зачарование, подготовка заклинаний, новая заготовка — уйдут месяцы труда, которые сорвутся из-за одного неуклюжего дикаря.

-И что ты предлагаешь? — не буду врать, слова призрака были мне неприятны. Не потому, что я сам всего этого не понимал, но некоторая надежда на то, что план стоящий у меня теплилась. В принципе, она и сейчас теплится, так уж устроен разумный, что не любит отказываться от своих идей. Но если о подготовке диверсантов можно было ещё поговорить, то в одном он был прав — материалов для столь массового производства волшебных вещей у нас нет. Тут простая палка из леса не подходит, а нужна или особая древесина, или хороший металл, или... кости разумных существ. А из всего этого у меня была возможность добыть только кости, да и та, до начала войны, очень ограничена.

-Я не готов так скоро ответить на этот вопрос, но если вы дадите мне немного времени… Можно попробовать использовать одну из схем магической западни или переработать большой ритуал зачарования укреплений, встроив вместо защитных заклинаний атакующие двеомеры. К сожалению, я этим никогда сам не занимался, потому потребуется много экспериментов и перерасчётов.

-Хорошо.

* * *

Гарыг не любил суету. Суета всегда означала что-нибудь неприятное. Приятные события тоже сопровождались суетой, но чаще всего суета предупреждала только лишнее беспокойство. А Гарыг не любил беспокойство. Все эти вечные дела, тупость солдат, грызня жён, брюзжание советников — муторная тоска, осушающая душу хуже чем утро после доброго пира осушает глотку. По этим причинам свары среди своих подданных он не любил.

А ещё Гарг был умным королём и понимал, что все вокруг только и ждут возможности забрать его власть и богатства! Но забрать их просто так было нельзя — он прихлопнул бы наглеца как букашку, со всем его племенем! У Гарыга было много воинов — целых шесть сотен! Это — больше полтысячи — очень большая цифра! Вождь племени Харушак был грамотным орком. Как и положено настоящему корою! И он хорошо умел считать. А считать до шести сотен — это долго, не то что до десяти, как у какого-нибудь плешивого мусорщика грабящего телеги людишек у Большой дороги и уже считающего себя великим вождём.

Но мелкие бандиты и их жалкие племена остаются незначительной грязью под ногами только пока он — Гарыг, ведёт себя мудро и не даёт устраивать свары в городе. Ведь свары — это не только противная суета и беспокойство, это ещё и возможность всяких дерзким молокососам победить врага и стать сильнее, присоединив к своему племени остатки проигравших и все их владения. А этого допускать нельзя!

Простые орки — тупые! Они любят развесить уши перед удачливыми и горластыми кусками дерьма, желающими захватить его трон. Особенно, если те пообещают какой-нибудь глупости про славу и богатую добычу...

От последней мысли лицо вождя перекосило в откровенном презрении и, отправляя в рот следующий шмат жареного мяса, он размол его челюстями вместе с куском кости, удалять которые во время готовки никто из орков-поворов никогда даже не думал.

От страшного звука (а подали королю как раз конский окорок), рабыня-служанка подпрыгнула на месте, чуть не уронив содержимое подноса, но орк не обратил на это никакого внимания полностью погружённый в свои размышления.

Нет, — думал Гарыг, — поданные всегда тупые, даже если зовутся лейтенантами и капитанами. Только дураки могут верить, что богатая добыча достанется им, а не тому, кто захватит власть. Кость со стола — вот и вся награда, какую они получат… — орк сплюнул застрявший за щекой осколок прямо на пол. — ...Если, конечно, кто-то сможет захватить его трон, чего точно не случится! Ведь Гарыг — мудрый король и не даст никому подняться побеждая другие племена. А если эти выскочки Равшаи совсем обнаглеют и попробуют куда-то влезть ещё — он их точно прихлопнет! И пусть только это трусливое ничтожество в хламиде только попробует ещё раз что-то вякнуть! Он — тут король! И нечего всяким шаманам ему указывать…

От последних мыслей, король Териамара удовлетворённо хмыкнул и осушил кубок вина, поданный услужливой рабыней. Сладкий вкус дорого напитка ещё больше поднял настроение вождю и тот не преминул поделиться им с людской самкой, шлёпнув её по заднице и смачно рыгнув, перед тем как потребовать налить ещё.

Но прилив веселья продлился не долго.

Последнюю неделю в крепости происходила какая-то неприятная чепуха. Его старший шаман чего-то блеял про повышение энергии Подземья и прочую магическую лабуду, но сделать ничего не мог. А Гарыг не любил, когда подчинённые много говорят, но ничего не делают! В общем, шаман уже третий день сидел в своей берлоге и пытался вымолить у Груумша заклинания для лечения своей рожи и выбитых зубов, а Гарыг, как обычно, вынужден был всё делать сам!

А между тем, чепуха творилась гадская. Так старший ученик шамана племени Анибахов взял и сдох, возвращаясь из рейда на поверхность — удачливый орк из Хальклуцвинов умудрился вогнать ему арбалетный болт прямо в шею. На этом, впрочем, его удача кончилась — один из воинов, сопровождавших «мальчишку в хламиде» успел заметить движение и метнул в подозрительную тень свой топор. Так, собственно, Анибахи и поняли, кто на них напал.

Тут же и племя Маграм решило пограбить соседей из Дланахара, разделав и обобрав догола извечных конкурентов, те бы так и не узнали, кто это сделал, но вот найденный недалеко труп знаменитого рубаки Магримов (и так же полностью голый), имевшего приметный ожог на пол-лица и обрубленное ухо, а так же след удара топора в спине не оставил сомнений у Дланахаров.

И так было повсюду — конфликт шёл за конфликтом, обозлённые «подлыми ударами», до которых сами не додумались или не успели нанести, племена с упоением искали возможность вцепиться в глотку соседу. Даже забитые и уже почти забытые Карослины попытались под шумок урвать что-то для себя. Даже эти оборзевшие в край Равшаи, или как их там теперь, подвергались нападению, а ведь у них были хорошие укрепления! Но такие вещи, похоже, уже мало кого заботили. Почуявшие кровь орки крепче сжимали рукояти боевых топоров и мечей, да с подозрением косились на соседей, опасаясь получить от них неожиданный удар и прикидывая, как бы нанести подобный удар самому. Дошло даже до того, что кланы, как могли, занялись укреплением своих владений: насыпались баррикады, пытались возводиться стены…

Единственные, кого ещё никто не решился трогать были Харушаки, но вся эта суета и грызня вокруг и без того бесили Гарыга сверх всякой меры. Он бы давно уже пошёл с воинами в город и изрубил виноватых на корм слизням, но никак не мог решить с кого начать. Нельзя давать подданным устраивать свары, но и всех сразу побить не получится — надо было выбрать кого-то одного и показательно с ним расправится! Но только он уже готов был выбрать, как тут же кто-то другой раздражал его ещё больше! А этот бесполезный дурак в хламиде всё сидит у своего идола и никак не приползёт молить прощения! Не может же Гарыг сам к нему пойти?! Тем более, что советы этого трусливого ничтожества всё равно будут плохими и ему придётся их улучшать, как он делает это всегда!

С раздражением бросив в пасть очередное кушанье и хлебнув вина, «король» мрачно вздохнул. Как же он не любит всю эту суетливую муть...

Размеренный ход мыслей короля орков был прерван уколом острой боли в основании шеи. И ничего, что было бы ниже места этой боли, вождь более не чувствовал. Ослабшие пальцы уже не могли удержать кубок с вином и он устремился на пол, но… был подхвачен мелкой, не больше простого человека, фигурой, словно соткавшейся из теней и отсвета факелов. Фигура сделала шаг вперёд и ударила кубком по голове начавшей оборачиваться рабыне, после чего подхватывала и аккуратно укладывала уже новое тело. Всё происходило столь стремительно… и тем удивительнее была тишина, в которой всё это происходило. Гарыг испытал чувство, казалось, давно им забытое: изящная фигура, скользящая меж теней, тишина, скорость и рациональная жестокость; всё это сплеталось в имя, вызывающе чуть ли не природный ужас и страх любого жителя Подземья, да и не только Подземья. Дроу.

-Хрр… — орк пытался встать, схватиться за меч или хотя бы закричать, но та странная и страшная боль не позволяла ему двинуть даже пальцем. Тем не менее, этот тихий звук привлёк внимание незваного гостя. Горящие багряным огнём глаза, о которых тихонько шептались за костром во времена его молодости — вот и всё, что успел увидеть уже бывший король. А дальше наступила боль и тьма…

* * *

Проникнуть в «святая святых» Первого Племени оказалось не просто, а… очень просто. Тропа теней сплеталась под ногами, надёжно проводя меня сквозь патрули часовых и усиленные посты. Способности шаманов-жрецов чувствовать нежить и потусторонние сущности была заранее нейтрализована ритуалом сокрытия сущности. Подобные чары обычно используются перед призывом демонов или их антиподов, с целью не позволить им определить силу призывателя. С минимальными изменениями они подошли и здесь, так что вся магическая сигнализация, на которую могли бы замахнутся местные клирики, меня бы просто не увидела. Гарыг, с которого я и решил начать, спокойно жрал в своём тронном зале, без доспехов и оружия. Разумеется и то и другое было от него в шаговой доступности, особенно, оружие, но давать орку возможность до него дотянуться я не собирался. Один удар остро заточенным кинжалом между третьим и четвёртым позвонком в момент выхода из тени превратил грозного воина в неспособного пошевелить ничем, кроме, быть может, собственных бровей, паралитика. Женщину-служанку я уже вырубил походя, не видя смысла даже тратить заготовленные чары сна. Вреда от неё нет, кроме, разве что, возможности поднять шум своим визгом. Пользы, впрочем, тоже нет, так что пусть «отдохнёт», а там уже новые хозяева с ней разберутся и найдут, куда пристроить.

Чувство жизни и магии окрашивали мир за стенами зала множеством огоньков, но в самом тронном зале более никого не было, так что я повернулся к вождю и без затей его выпил. По сравнению с демонами диаблери прошло очень даже сносно. Немытая годами шея полорка, конечно была той ещё гадостью, но это и не самый приятный вкус крови окупался приливом сил, что давала его душа. Как ни посмотри, а «король» был довольно силён, жизненных соков в нём было много, так что пусть и не маг, но всё-таки заметную прибавку он мне дал. Однако, оставаться долго на одном месте и переваривать-смаковать новую закуску не стоило. Племя жило своей жизнью, Гарыг ел, а значит в любой миг сюда мог зайти какой-нибудь служка с новым блюдом или примчаться посыльный с вопросами. В общем, стоило поторапливаться.

Как ни странно, добраться до старшего шамана племени оказалось куда проще, чем я думал — он пребывал в своих покоях, подле алтаря Груумша, вроде как в центре своей силы, но… был занят попытками исцелить свою сильно помятую рожу. Причём настолько занят, что так и не заметил, как мои клыки вошли в его шею. Очевидно орк чем-то расстроил своего небесного покровителя, иначе я не могу объяснить почему он так долго возился — сила у него была и диаблери дало хоть меньше чем было с Гарыга, но куда больше чем мог бы дать обычный орк. Впрочем, не исключено, что проблема была в другом — целительство — это не самая сильна сторона орочьих богов, они куда чаще наделяют своих жрецов заклинаниями физического усиления, быть может дело было как раз в этом.

Как бы то ни было, следом за «старшим офицерским составом» племени последовал «младший» — командиры, просто авторитетные воины и младшие шаманы, уже переросшие ранг учеников, в общем, все, кто мог реально заявить о каких-либо правах на авторитет и власть в племени. Тут уже нужно было поторопиться, невидимый таймер, запущенный мной с убийством вождя, начал свой отсчёт. Нет, поднятия тревоги я не боялся — во первых, пока обнаружат труп «любимого лидера» или «духовного отца», пока осознают факт случившегося, пока будут думать, верещать о смерти или по-тихому обшмонать заначки почивших сородичей. Да и даже встань вдруг все орки «под ружьё» это мало что поменяет. За одним исключением — в поднявшейся суматохе многие попробуют поквитаться друг с другом за старые обиды, да и начать делить ещё не остывшее кресло Гарыга найдутся желающие. Как результат — численность племени может сократиться на четверть, если вообще не в половину. Не то, чтобы я сильно переживал за этот факт, но зачем расходовать ценный ресурс столь непродуктивным образом? Лишних подопытных не бывает, а живой объект эксперимента всяко лучше, чем уже мёртвый. Так что мой вояж по ставкам «сотников» и прочего среднего командирского состава племени продолжался, благо жили они относительно неподалёку от ныне покойного вождя — показатель статуса, как никак.

После смерти старшего шамана, основной проблемой стало отыскать нужную жертву, а проникнуть в толком не охраняемое жильё, прирезать спящего или развлекающегося с подружкой (в таком случае саму подружку вырубить или отправить вслед за «ухажёром») орка было нетрудно. Этих я пить не стал — слишком долго, а реальной пользы — чуть. В общем, зачистку можно было назвать рутиной. Неприятной, откровенно мерзкой и циничной, но рутиной. Её итог — два с половиной десятка гоблиноидов, информацию о которых мы собирали долго и тщательно. Кое-кого я не нашёл, скорее всего, недостающие «офицеры» были в дежурных патрулях или просто пошли развлекаться куда-то ещё, но это уже не имело значения. Трое-пятеро «продвинутых вояк» ничего толком организовать не успеют. Нетронутыми оставались только огры, но, если Рунг не ошибся в их психологии, то с ними «договориться» можно будет без проблем.

Первое племя занимало значительные территории в городе, но всё же главным местном их обитания являлась огромная естественная пещера, с которой, возможно и пошло строительство города. Дворфы выровняли пол, срезали все скальные неровности, одели стены в полированный гранит, подкрепили потолок гигантскими колоннами и заковали природный камень сводов в сверкающее полотно мозаики. Пещера тянулась на несколько сотен метров, занимая добрую треть всего яруса, постепенно переходя в рукотворные ответвления тоннелей и залов. Вдоль стен же сего исполинского сердца города высились дома и башни, выстроенные из отполированных каменных блоков и будто врастающие в стены, нередко продолжаясь уже много выше, в виде балконов и мостиков к соседнему зданию.

Нет сомнения, что по задумке древних мастеров, эти место должно было захватывать дух любого гостя. Той самой величественной красотой монументальных строений, строгих линий и аскетичных украшений, когда сам масштаб проделанной работы лучше любых слов говорит о мастерстве и величии создателей. Увы, но под владычеством орков это место изрядно утратило свой блеск. И всё же… даже сквозь грязь и запустение, оно всё ещё вызывало восхищение...

«Боевая тревога» у Харушаков началась с прилетевшей в костёр головы бывшего вождя. Костёр развели несколько воинов из самых зажиточных, кому дозволялось сидеть подле врат во дворец правителя, и хоть мало кто из них мог похвастаться близким знакомством с Гарыгом, но едва прошёл первый приступ неожиданности и вызванной ей брани, как дикари начали осознавать, что иерархия в племени явно изменилась.

-Ваш король, старший шаман и командиры мертвы, — я вошёл в круг света очерченный пламенем. Если уж начинать переговоры с орками, то и вести их нужно по-орочьи. — И теперь вы служите мне или присоединитесь к этому мясу. Выбор за вами...

Сначала они чуть вздрогнули, но по мере того, как моя краткая речь доходила до их мозгов, место удивления занимала старая добрая ярость. Мой внутренний отсчёт не дошёл ещё до десяти, а ближайший десяток бойцов уже вскочили, похватали своё оружие и ринулись на меня, злобно рыча. Как и ожидалось…

И сейчас мне предстояло сделать тоже вполне ожидаемую, хоть и весьма неприятную вещь. Первому добежавшему я просто оторвал руку и запустил его телом в корпус второго. Третий лишился головы, когда мои пыльцы чиркнули по его шее. Четвёртый даже успел замахнуться, получив пинок в живот и отлетев на несколько метров врезавшись в пятого. Шестой, истошно подвывая, растёкся лужей дурнопахнущей слизи — «Кислотная стрела Мелфа» оказалась крайне эффективной против незащищённой плоти. Седьмой, видя скоротечную расправу над «коллегами», проявил недюжинный для простого орка интеллект. Он упал на колени.

-Ты — вождь! — возвестил «умник», — большой вождь! Силь… кхх… — подтянувшиеся на «разборки» огры, до этого проталкивающиеся ближе к месту действия от ворот дворца, явно были не согласны с таким скоропалительными «выборами» без участия собственного кандидата. А потому, вооружённый и бронированный лучше прочих громила просто пнул «паникёра».

-Хоркай не признавать малинькаго чилавека воштя! — проревел гигант, — Хоркай выликий и храбрый рыххарр огров! Хоркай сильнай! Хоркай магучай! Хоркай будет главный воштя после Гарыга! А твоя — уходить, а то Хоркай ликва… ликвуди… Хоркай будет твоя стукать, пока твоя не умирать! — выдал этот гигант мысли. И нет, я не шучу, для огра — это довольно приличная речь, а уж попытка произнести «ликвидировать» и вовсе выдаёт в нём изрядного эрудита.

-У моя другая идея… Тьфу, вот же прицепляется, — с досады я слегка дёрнул головой. — Ты будешь служить мне так же, как служил Гарыгу. А я обеспечу тебя вкусной едой, добрый оружием и красивыми вещами.

Огр шагнул ближе, возвысившись надо мной на добрых полкорпуса. Меленькие глазки из под мощных надбровных дуг пристально впились в мою фигуру, а перекатывающиеся под связанной из ремней и кусков металла бронёй валуны мышц напряглись. Из под нижней губы у него торчали два массивных, но коротких клыка, кожа, не многим уступающая в прочности иным доспехам, в свете факелов и костров была серовато-бурой. В руках он сжимал короткую дубину окованную металлом, впрочем, короткой она был лишь для его роста.

-Гарыг был сильнай, а твоя не выглядеть сильнай, — подумав, заявил огр. — Твоя убивать Гарыга из-пад-тиш-ка, — с трудом выговаривая слово, он, как ни странно, оказался целиком прав. Впрочем, тот, кто считает огров тупыми заблуждается. У них действительно не очень хорошо с речью и тактическими приёмами, они простодушны и не любят задумываться о будущем, но всё это они компенсируют звериной хитростью и чутьём, что порой оказывается куда как эффективнее построения всяких хитрых тактических схем и планов, — Хоркай не будет слушаться маленькага слабага чилавека!

-Ну тогда попробуй меня одолеть, Хоркай. Я даже не буду использовать магию.

-Без шаманства? — огр в подозрении выпятил лишённый волос подбородок, ещё раз оглядывая меня. — Хоркай согласен! Твоя доставать оружие. Штоб усе видяли и слыхачи, грю! Хоркай — чесный вошть!

Кивнув, я высвободил из ножен один из клинков — и огр сразу же попытался расплющить меня своей дубиной.

Шаг чуть в сторону и дубина с изрядным грохотом врезается в пол. На этом можно было бы и закончить — огр наклонился вслед за ударом, одно движение и в его глазу окажется мой меч, но это ничего не даст. Его место просто займёт следующий. Огры весьма упёрты и для доказательства своей силы мне потребуется перебить половину личной гвардии Гарыга, что весьма расточительно. А вот если я заставлю склониться их «главного», то все дальнейшие телодвижения за передел власти в среде гигантов будут проблемами Хоркая, так что вместо смертельного удара, я просто со всей силы бью рукой по дубине великана.

Сухое дерево хрустнуло и, с жалобным звоном вырываемых металлических заклёпок, дубина разлетелась на куски, оставив в руке здоровяка только огрызок рукояти.

Мой противник тупо уставился на то, что осталось от его оружия. Секунда, другая и он яростно взревел, видимо, дубинка была ему дорога. Впрочем, после громогласного выражения недовольства судьбой, Хоркай взял себя в руки, а помимо себя — ещё и «кинжал» с пояса, для любого другого вполне годный в качестве меча.

Сталь сверкнула, намереваясь снести мне голову одним ударом, но замах пропал втуне. Огр махал мечом, словно палкой — быстро, мощно, но бессистемно, никакого «владения оружием» тут не было и близко, даже если смотреть с точки зрения того скромного уровня, который был доступен среднестатистическому гоблиноиду. Драться он, безусловно, умел, но побеждал только за счёт силы и напора, которые сейчас оказались совершенно бесполезны. Даже если бы я не превосходил его силой, то мог бы убить на одной скорости, потому отвечать мне приходилось очень осторожно, скорее обозначая удары, чем реально их нанося.

С каждой секундой руки и ноги огра покрывались всё новыми царапинами, небольшими и неопасными, но крайне болезненными. Толпа вокруг уже заполнила площадку у костра, встав стеной, в иных местах, доходящей в ширину до десятка метров. Орки, гоблины и огры затаив дыхание следили за поединком, толкаясь и переругиваясь, но не решаясь вмешаться. С каждой раной Хоркай ярился всё больше, всё больше вкладывал силы в свои выпады и вот, в конец озверев, он перешёл на совершенно примитивные удары сверху вниз, а я понял что пора.

Меч огра в очередной раз взметнулся и рухнул вниз, с жадным свистом стремясь испить крови, врубиться и разорвать плоть столь вёрткой и неприятной мишени, но в этот раз я не стал уклоняться.

Удивление Хоркая, когда «слабый, ну шустрай чилавека» взял и жестко заблокировал его удар, в который он, помимо своей чудовищной силы вложил ещё и всю свою немалую массу тела, проступило даже сквозь звериную ярость огра. А уж когда этот «чилавека» просто вырвал из его рук оружие, и ударом в живот заставил отлететь спиной на толпу зевак, разметав и повалив с ног сразу пару десятков...

-Ты проиграл, Хоркай, — мой меч замер у его горла, пока здоровяк ловил ртом воздух, пытаясь восстановить сбитое дыхание — Теперь я — твой вождь.

Из горла огра вырвался хрип и кашель, но он быстро совладал с собой.

-Да, хркх... новый вошть сильнай, — сиплое дыхание со свистом ворвалось в лёгкие гиганта. — Сильнее Гарыга! Хоркай будет служить сильнай воштя! — пробасил огр, потирая брюхо и нервно косясь на застывший у его горла клинок.

-Вот и отлично, — убираю меч в ножны. — Тогда вставай, у нас много работы и нет времени разлёживаться.

Чуть кряхтя, гигант послушно поднялся на ноги, всё ещё опасливо косясь на меня. Я протянул ему обратно отобранное оружие, которое он с радостью схватил и расплылся в улыбке.

-Ещё есть желающие бросить мне вызов? — обвожу взглядом толпу.

-Вошть, — первым встал на колено Хоркай, следом за ним, с задержкой в несколько секунд, последовали его сородичи.

-Вошть.

-Вождь, — начали один за другим склоняться орки, произнося это короткое слово.

-Вождь!

-Вождь!!! — с каждым разом оно было всё сильнее и громче, пока, наконец, не перешло в рёв сотен глоток.

-ВОЖДЬ!!! — ну что же, перевыборы в Первом племени состоялись и признаны общественностью легитимными. Теперь, при помощи Рунга и Гара осталось додавить оставшиеся четыре «сильнейших племени» и остальные склоняться сами. Начало становления моего государства положено, теперь главное не упустить инициативу.

* * *

Когда к баррикаде, ведущей в коридоры подвластные Дланахарам, — второму племени Териамара, подошла толпа орков и огров, возглавляемая командиром личной гвардии Гарыга, это едва не привело к панике. Тем не менее, кому-то из дланахаров всё же пришла в голову мысль, что быстро шагающие огры и огры несущиеся в атаку — это не одно и то же, так что, в конечном итоге, встретили гостей хоть и настороженно, но всё же без откровенной враждебности и не пытаясь смазать пятки салом. И это было хорошо.

«Не терять инициативу» можно по-разному, как и давить очаги сопротивления. Истреблять своих же будущих подданных в полноценной гражданской войне… можно, но, в таком случае, общая боевая мощь новорожденного государства на ближайшие десять-пятнадцать лет будет сильно урезана. Потом, разумеется, плодовитость орков и гоблинов положение выправит, но дадут ли мне эти десять-пятнадцать лет передышки соседи? Большой вопрос, искать ответ на который путём практических опытов мне не хотелось. Некромантия, конечно, может сгладить углы и частично решить проблему, но будь она решением всех проблем, Бледные Мастера давно бы правили миром. В общем, требовалось сочетать террор, резню и дипломатию в таком ключе, чтобы означенной резни было минимум. Не самая простая задача в обществе, где авторитет традиционно подтверждается размерами кулаков, а универсальный аргумент в споре — твой топор в голове оппонента. Тем не менее, план у меня был. И свежеприобретённому «огру-рыцарю» в этом плане предстояло сыграть не последнюю роль.

Не сразу, но здоровяк усвоил мою «гениальную военную хитрость», подтверждая, что в начальниках ходил не только за габариты. И вот сейчас истории предстояло решить правильно ли я всё рассчитал и сколько именно крови потребует уничтожение конкурентов.

-Зачем пришёл, Хоркай?! — подкрепляя свой авторитет львиной долей бойцов племени, к «делегации» вышел вождь Дланахаров.

Широкоплечий, в тяжёлой броне и остроконечном шлеме, удерживая в руках мощную алебарду, он выглядел внушительно даже на фоне огра. Наверняка мог бы и в бою потягаться с любым из них, вполне может быть, что с неплохими шансами выйти из боя победителем.

-Гарыг приказать собирать воинаф! — для придания вескости своим словам, здоровяк стукнул навершием новой дубины по камню пола. — Мы идти плющить Урук-Хаев. Гарыг говорит об-наг-ле-ли, — выдал эрудит огрского племени. — Ваша идти с нами за каждай пятай трофей.

-Каждый пятый? — недоверчиво переспросил вождь. — Этого слишком мало! Урук-Хаи хорошо окопались! Я согласен на четыре из десяти!

Огр задумался. Его мысли были просты и открыты, так что даже из Тени я мог уловить, что Хоркай старательно пытается понять чего ему предложили. Ему не нравилось слово «четыре», ведь он знал, что четыре — это почти пять, только своем чуть-чуть меньше. А пять — это было всё количество трофеев, которые он предлагал делить за раз. По его разумению здесь был какой-то обман, но его смущали слова «из десяти». Десять — это было больше чем пять — он это знал, но вот насколько больше будет четыре из десяти, нежели один из пяти ему было сложно сообразить вот так вот с ходу. Вот если бы перед ним положили сначала пять трофеев, а потом десять и он бы их посчитал, тогда бы всё было просто, но вот в уме...

-Твоя хотеть многа! — так и не придя к однозначному выводу, но решив доверится интуиции шепчущей про обман, в конечном итоге возразил огр. — Твоя получать два трофея из пяти, и моя больше не торговаться! — предложил «альтернативу» Хоркай. — Если твоя не согласен, мы можем начать плющить твоя! Тогда трофеи будут уже, а не потома!

-Хорошо, ты меня уговорил, пусть будет два из пяти, — вождь примирительно поднял руки, а бойцы у него за спиной начали ухмыляться. — Но в городе сейчас неспокойно, я не могу пойти с вами всем племенем. Я дам сотню воинов.

-Твоя не уважать Гарыга! — огр тоже заметил ухмылки и, хоть не сумел понять причину, но решил что смеются над ним. Что, в общем, было правдой. — Твоя хотеть отказаться от пред-ло-жен-ной чести! — поудобней перехватив дубину, Хоркай начинал свирепеть.

-Нет, что ты?! — лидер Дланахаров чуть отступил и немного сжался, впрочем, в себя он пришёл быстро, будь этот орк из робкого десятка, никогда бы не стал тем, кем он стал. Даже жаль, что его придётся убить, — я уважаю Короля Гарыга, он — великий вождь, но на моё племя могут напасть пока в нём не будет воинов, — орк говорил неторопливо и ровно, дабы его собеседник смог осознать и переварить сказанное.

-Твоя племя идти с Гарыгом плющить Урук-Хаев! Если кто-то нападать, мы будем плющить их! И… — огр ещё раз задумался, — твоя тогда будет брать каждый четвёртый трофей… но тока если они сами нападаить! — добавил он, — без пра-ва-ка-ций, во!

-Ладно, — кивнул не слишком довольный вождь, — вместе мы вобьём этих выскочек в грязь.

На этом переговоры были закончены. Если бы местный вождь отказался, или почуял подвох, например спросив где сам Гарыг, а Хоркай возьми да замнись с ответом, то дальше была бы атака. Так или иначе, но избавится от Дланахаров требовалось в первую очередь и ради этого я был готов изобразить из себя таран. К счастью, обошлось.

Сборы союзника для рейда заняли всего-ничего — идём недалеко, еда не нужна; оружие и доспех всегда с собой, за редким исключением; разрабатывать или обсуждать планы тоже не нужно — с мощью огров и с едва ли не семикратным численным перевесом даже прямой штурм укреплений не составит больших проблем. По крайней мере так должен был думать означенный союзник.

На месте мы тоже оказались быстро, желающих мешать неполной тысяче вооружённых орков, усиленных ещё и ограми, почему-то не нашлось. И вот перед нами возникли укрепления, на которые «по тревоге» поднялись бывшие Равшаи, возглавляли защитников Рунг и Гар. Как и положено в такой ситуации, выглядели они мрачно и очень, очень нерадостно.

-Вы кто такие?! — Рунг выдвинулся вперёд, воинственно встопорщив бороду. — Я вас не звал! Пошли прочь, ослы смердящие! — и не всем видом показывая, что даже не предполагает ослушания, шаман развернулся и скрылся за укреплениями.

-Гра-а-а! — взревели задетые за живое Дланахары, после чего их вождь проревел команду к атаке и рванул вперед, увлекая за собой соплеменников.

Вот только никто, кроме означенных соплеменников больше и не пошёл. Да и те очень быстро осознали, что что-то идёт не так и остановились, в итоге, вождь и небольшая группа его доверенных орков оказалась как бы немного обособлена. Чем воспользовался уже Рунг, молча накрыв небольшой коллектив «Ядовитым Облаком». Установилась тишина, которую можно было бы даже назвать «неловкой», если бы не менталитет столкнувшихся сторон. Впрочем, орки всё-таки были в небольшом ступоре. Обычно, союзников кидали после устранения противника, во время делёжки добычи, но вот до — это было что-то новенькое. И пока оставшиеся бойцы, к тому же в одночасье лишившиеся всего командования, переводили недоумённые взгляды с облепленных Урк-Хаями укреплений на сомкнувшиеся за их спинами шеренги Харушаков, я принялся проводить «экстремальную вербовку».

-Значит так, — выхожу из-за спины огров, — правила изменились. Больше не будет Харушаков и Дланахаров, мы, Урук-Хай, объявляем о создании одного, единого племени. Весь Териамар и земли вокруг него будут принадлежать нам. У вас есть шанс, один единственный шанс стать частью этой силы, получить богатую добычу и славу. Склонитесь пере до мной и признайте своим вождём, как это сделали Харушаки или сдохните, как отбросы. Выбирайте! Выбирайте немедленно!

Размышляли попавшие в окружение орки недолго — не прошло и минуты, как новая партия Урук-Хаев, преклонив колено, скандировала «Вождь», а уж когда их поддержали и бывшие первые и подхватили со стен «старожилы»… от синхронного вопля уже из полутора тысяч глоток своды древней твердыни отчётливо дрожали, ну или мне так казалось, по крайней мере.

-Отлично, за мной! — заставить орков «присягнуть под дулом пистолета», фигурально выражаясь, относительно нетрудно. Однако, им нужно наглядно показать, что ты можешь их вести, что у тебя достаточно силы, хитрости, жестокости, банальной удачи. Иначе «перевыборы» могут затеваться едва ли не ежедневно, если не ежечасно. Старый костяк меня уже хорошо знает, страх и периодически получаемая богатая добыча привязали их ко мне не хуже магических обетов, но вот остальным я пока показал лишь хитрость и, в некоторой степени, силу. Нужна была ещё и добыча, богатая добыча. К тому же, общий бой и общая добыча послужит первым кирпичиком в постройке общей сплоченности «единого» племени. Окружить противника, заставить его сдаться, а потом «повязать кровью» — старый и проверенный метод, широко применявшийся ещё в седую древность, но ставший особо известным, пожалуй, в эпоху Наполеоновских Войн. Но раз уж в ход пошли старые методы, то воспользуемся ещё одним, хорошо зарекомендовавшим себя в Древнем Риме. Разделяй и властвуй.

Мой выбор не с проста пал именно на второе по силе племя, хотя тот факт, что оно было именно вторым тоже учитывался. Пусть между собой все племена орков «не дружат», но неприязнь пятого племени — Анибахов к третьему — Хальклуцвинам, и наоборот была особенно сильна. Единственное, что останавливало их от тотальной взаимной резни — это неудовольствие Гарыга от бойни у его порога и тот факт, что относительно рядом обитали Дланхары, которые вполне могли воспользоваться «междусобойчиком» и добить победителя, пока он не ассимилировал остатки побеждённого и не усилился за их счёт. При этом граничащее уже с Дланхарами племя Магрим не могло выступать гарантией их нейтралитета фактом уже своей угрозы — они бы, может, и рады ударить в спину отвлёкшемуся соседу, но все понимали, что силёнок на быструю победу у них не хватит, а «не быстрая» победителя первой драки бы не спасла.

И тут вдруг выдался такой шанс — Гарыг взял второе плшемя и пошёл «окорачивать» совсем других соседей, а значит, после победы будет, во-первых, пребывать в приподнятом настроении и благодушии, а во-вторых — будет занят распределением трофеев и «перевариванием» захваченного. То же самое касается и Дланхаров. Какое искушение! А если добавить к этому рост общей напряжённости в городе вообще и между двумя этими племенами в частности… ну и про то, что слуху о намерениях «короля Териамара» слегка помогли пораньше достигнуть ушей обоих племён, тоже не стоит забывать. Так что доклад о начале «разброк» племён друг с другом я получил от мелкого тёмного духа ещё на подходе к укреплением Урук-Хаев.

Словом, когда мы прибыли на место действия, нам предстала весьма приятная любому орку картина — два племени-конкурента, подгоняемые ненавистью друг к другу, увлечённо пускали кровь врагам, слабо обращая внимание на «внешние» раздражители, так что что таранный удар огров стал для них полнейшей неожиданностью, ну а потом началось то, что так любят все гоблиноиды — резня ошарашенных и почти беззащитных жертв. Команда моим воинам была дана одна — не щадить никого, так что развлекались свежеиспечённые Урук-Хаи на полною. Жаль, конечно, более восьми сотен крепких воинов псу под хвост, но, готовя всю эту авантюру, мы с Рунгом пришли к выводу, что «под одной крышей» эти два клана жить не смогут, а если их всё-таки попытаются слить в один, головной боли будет столько, что лучше их сразу прикопать. Что мы, собственно, и делаем. Самки, гоблины и прочее имущество двух племён станут трофеями победителей, ещё не доросшие до участия в бою детёныши направятся к нам и будут обучаться и воспитываться в нужном нам ключе. Теперь же оставалось только взять паузу на пару дней для того, чтобы немного переварить поступившие ресурсы и законсервировать тела погибших — чем свежее трупы, тем проще с ними заниматься. Ну а чтобы остальные племена не скучали…

-Рунг, начинай активацию заготовленных контуров, — я повернулся к своему учителю, что задумчиво осматривал поле боя, точнее, бойни. Рядом с ним неуверенно тёрлась пятёрка молодых орков — «наследство» от поглощённых Дланхаров. Их старший шаман тоже «пал смертью храбрых», угодив под облако концентрированного яда. И плевать, что он находился вообще в другой части армии и точно не лез вперёд. Новое начальство сказало «погиб смертью храбрых», значит — «погиб смертью храбрых». Когда нужно, орки становятся очень понятливыми.

-Не даёшь ты мне насладиться зрелищем, — по-стариковски вздохнул шаман и повернулся к молодёжи. — Ну, чё зенки вылупили и пасти раззявили?! Взяли в клешни бочки с варевом и пошли поливать мертвяков! — бывшие ученики убитого шамана старательно «взяли в клешни» и понеслись «поливать мертвяков». После, конечно, все трупы придётся тщательно обработать, накладывая чары и нормально вводя бальзамирующие составы, призванные как сохранить материал, так и облегчить последующее создание нежити, но это дела для спокойной обстановки, сейчас же надо просто не дать трупам начать разлагаться и подготовленного нами магического состава на это хватит. — Да что вы творите, тухлая отрыжка плешивого гоблина-мужеложца! Кто сначала трупы раздевать будет?! Тащите гоблинов и следите, чтобы к рукам ничего у них не прилипло… и у вас тоже. Замечу — рядом ляжете! Шевелись! — и не думал сбалять обороты мой учитель.

-Ты, как всегда, добр и вежлив, — меланхолично вздыхаю.

-Шёл бы ты… командовать, вождь, — добро и вежливо ответил Рунг, при этом неведомым образом умудрившись сказать эту простую фразу так, что прошлый его посыл «армии вторжения» начинал казаться изысканным комплиментом. Во всяком случае, у меня возникло именно такое впечатление. Всё же кое в чём мне у старого орка ещё учиться и учиться.

-Не забудь про активацию, — я чуть усмехнулся.

-Да-да, я ещё не настолько выжил из ума, хотя… после согласия на участие в этой авантюре, не берусь утверждать наверняка, — махнул рукой орк.

Это был «финальный штрих» сегодняшней вакханалии — то самое «фортификационное плетение», которое мы с духом скромного библиотекаря кардинально раскурочили, превратив в основу для ловушек. К сожалению, город был слишком большим, а времени было слишком мало, чтобы свести всё это в единый контур. Да и сложность подобной работы была чрезмерна для планируемого результата, так что мы ограничились рядом локальных ловушек в переходах и местах «общего пользования». Оставался вопрос с активацией, доверять волшебные палочки гоблинам действительно не стоило, но там, где классическая магия вынуждена была изобретать что-то сложное и громоздкое, типа того же единого управляющего контура, шаманизм Рунга позволял обойтись малым усилием. Передать определённый сигнал-активатор вполне способен и самый никчёмный дух. Главное, чтобы он был нейтральным — делать управление через «тёмную сторону» — это опять все изрядно усложнять. Так что нейтральная сила была куда как лучше. Но ладно, что-то я отклонился от темы, пора и в самом деле идти командовать. И начать стоит с хотя бы примерного учёта, что где и сколько у нас прибавилось.