Рождение патриарха

— Нет шансов, — мгновенно ответил я, невольно уловив на поверхности его мыслей один особо яркий образ.

— Чего?

— Я сказал, шансов нет, никаких.

— Ты вообще о чём? — выражение лица Гара наиболее полно описывал термин: «Остолбенение».

— А ты?

— Я хочу знать, какими ты видишь наши шансы на захват Териамара! — повысил голос воин, с головой выдавая свои подкормленные последними событиями амбиции.

— Двадцать процентов. Одна пятая на успех операции.

— Я знаю, что такое проценты! — раздражённо возмутился орк, который, к слову, действительно умел и читать, и писать, да и книги по назначению использовать. Хотя про его математические знания я лично не знал... Хотя, вроде бы, как-то в разговоре мелькало, что ему доводилось помогать Рунгу в лаборатории. — Почему сразу не сказал? И почему так мало?

— Ты не спрашивал.

От моего ответа Гар скривился, а старый алкоголик довольно хохотнул, наслаждаясь бесплатным представлением.

— Соотношение сил на данный момент таково, — начал разъяснять я. — У нас сейчас три с половиной, ну пусть четыре сотни бойцов, у Харушаков тысяча, часть из которых огры. Добавь сюда численность остальных племён и получишь такое соотношение.

Лицо вождя приобрело страдальчески-недоверчивое выражение.

— Ну, а чего ты ожидал? Ещё даже года не прошло с момента захвата Кровавого Ятагана; сколько точно — девять, десять месяцев? Да, за это время тебе удалось значительно усилить племя, ты придавил внутреннюю борьбу, загнал всех в рамки какой-никакой дисциплины, постоянно муштруешь свою армию. Даже по отдельности каждое из этих достижений стоит восхищения, однако прошло ещё слишком мало времени для появления действительно качественного результата. Может, мы и сумеем задавить Харушаков, но это будет взаимное уничтожение, да и сам я полсотни огров не завалю, разве что в порядке очереди. Провести тот же сценарий, что мы использовали на Ятаганах, не получится, по крайней мере, сейчас. Так что шансов нет, а успехи... Нам повезло.

— Угу... — Гар опрокинул в себя стакан настойки, за время моего монолога он успел наполнить свою кружку.

— Вот я и говорю: «Каких чудес порой в мире не случается?» — довольно поддержал этот жест Рунг и потянулся за новой бутылкой...

Прозрачный силуэт в центре круга призыва растаял, оставляя после себя тянущее чувство очередной неудачи.

— Это был сорок восьмой. И опять мимо, — озвучил я очевидное.

— Ну а что ты хотел? — фыркнул старый орк. — Сильным магом без изрядной хитрости и склонности к интригам не стать.

— Другими словами, все маги — хитрожопые сволочи, ты это хотел сказать? — мрачно поворачиваюсь к учителю.

— Нет, конечно, — Рунг со смаком почесал подбородок, взъерошив бороду. — Некоторые из них ещё и талантливые.

— Ладно, ещё одна попытка на сегодня. В принципе, я уже склоняюсь к тому, чтобы заключить очередного «самого умного и хитрого» в духовную тюрьму. Конечно, результат будет значительно хуже, но зато надёжней.

Старик промолчал, да я и сам понимал всю авантюрность подобной идеи. Мало того что вырванные силой знания и полноценное обучение — две большие разницы, так ещё и пленение могущественного духа — задачка не из простых, даже при помощи такого опытного шамана, как Рунг. Нет, мы, конечно, справимся, вот только как долго сможем удержать, и как сильно нам это потом аукнется?

Вообще, идея подыскать мне учителя классической магии среди покойников, для разнообразия, принадлежала Рунгу. Что тому виной — я так и не дознался, то ли он себе в выпивку что-то намешал для особого расширения сознания, то ли достиг каких-то важных результатов на почве изучения магии орогов, от чего пришёл в благодушное настроение, но вот снизошёл. Причём особую интригу ситуации придавало то, что несмотря на вторую неделю сплошных неудач и десятки разочаровавших призраков, в энтузиазме он не сильно потерял, и это на самом деле пугало.

Вот и сейчас он без малейших понуканий опять начал ритуал призыва. В этом направлении искусства я ему пока был не соперник, да и для самого шамана вытягивание души умершего из-за Грани являлось почти пределом доступного. Как он признался, данное умение стоит почти вровень с полноценным воскрешением, на которое способны старшие жрецы богов. К прискорбию, несмотря на всю свою силу, мой наставник воскрешать не умел и даже в целительстве мало что мог. Имеются в виду заклинания исцеления, которыми божества наделяют своих последователей. Рунг же хоть и числился «как бы жрецом» и регулярно исполнял обряды, но отношения у него с пантеоном орков были сложным. С одной стороны, старик воплощал в себе лучшие черты орка: силу, хитрость, жадность, успешность, что автоматически выводило его в первейшие кандидаты на божественную милость. Но в то же время, он категорически не желал гнуть спину перед какими угодно авторитетами, не говоря уж о том, чтобы посвящать служению кому-то всего себя, а это для жреца любого небожителя неуместно. Так что пусть кое-что ему и перепадало от высших сфер, так сказать, за общую харизму, но без особой щедрости. Словом, ритуал призыва души у него был не столько на основе божественного благоволения, сколько на фундаменте шаманских практик, а это та ещё кухня...

Между тем, в центре круга начала появляться прозрачная фигура. Высокий, немного сутулящийся старик без волос и бороды, одетый в добротную одежду знатного человека вместо мантии. Глаза белые, без малейшего намёка на зрачок. В магическом зрении слабее многих, кого я уже видел. Даже иные дретчи более насыщены в плане энергетики. Но вот он окончательно проявился и с интересом осмотрел комнату, остановив взгляд на Рунге. На лице призрака появилось выражение крайнего изумления.

— О! Я вижу, мне повезло быть призванным настоящим шаманом. Признаться, я удивлён. Не думал, что в нашем мире ещё остались владеющие этим древним искусством на должном уровне, тем более настолько сильные — больше трёх десятков тёмных духов-защитников... Впечатляет, весьма впечатляет, — занятно... Похоже, тот факт, что его сюда силком притащили, нашего гостя не волновал. — И зачем же моя скромная персона понадобилась уважаемому шаману?

Хм, странно я не заметил в его голосе ни иронии, ни сарказма, он что, серьёзно? Насколько я знаю, уважать орков в этом мире не принято, тем более среди такого высокомерного контингента, как маги. Любопытный у нас гость.

— Сперва хотелось бы узнать, с кем имею честь говорить.

— О прошу прощения, — мужчина поспешно изобразил нечто вроде приветственного поклона, — моё имя Гатан Звал Захот, Красный Волшебник Тэя и архивариус школы Некромантии. За время моего нахождения на этой должности сменилось два зулкира от нашей школы. Умер от старости около двухсот лет назад.

Так, что я знаю про Тэй? Как не странно, но довольно много — ребята там живут беспокойные и в народный фольклор вошли прочно, даже у орков, можно сказать, мамаши ими детей пугают. Итак, государственный строй — магократия, а по факту восточная деспотия с практически кастовым делением населения по степени прав и свобод, плюс процветающее рабство. Землёй управляют восемь зулкиров — самых могущественных волшебников страны. Каждый зулкир избирается от определённой магической школы, и затем служит, пока она может поддерживать его — живым или в виде нежити — для них большой разницы нет, лишь бы силёнок хватало за власть держаться. Всех тэйских детей в раннем возрасте исследуют на предмет магических способностей. Тех, в ком есть потенциал, отбирают у родителей и подвергают строгому обучению тайным искусствам. Тэй почти непрерывно воюет с Агларондом и Рашеменом, в основном используя в качестве войск нежить и големов, хотя вроде без особого результата. Ну ещё Красные Волшебники Тэя печально известны своими безнравственными магическими экспериментами и весьма энергичной внутренней борьбой за место в иерархии. Убить своего учителя, чтобы занять его место, считается там вполне обычным, даже обыденным делом. Ну вот вроде и всё... И на этом фоне ответ призрака выходит предельно исчерпывающим: пережить двух зулкиров и скончаться от старости, а не от ножа в спину... Хм, для этого надо обладать либо незаурядными, я бы даже сказал впечатляющими магическими способностями, либо... таким даром, как видимая безобидность. Ну, насчёт первого я сомневаюсь, по-настоящему могущественный волшебник так просто от старости не умрёт, да и сидеть архивариусом не будет, особенно в такой стране, как Тэй. А вот по поводу безобидности... Если не видишь в ком-то угрозы, то и устранять его нет смысла; ну и должность архивариуса не способствует карьерному росту. Однако стоит проверить.

— И сколько же вам было лет на момент смерти? — поинтересовался я, делая шаг из тёмного угла к узору призыва.

— О, простите, я вас не заметил, — судя по отразившемуся на его лице удивлению, кажется, он не врал... — На момент смерти мне было девяносто семь с половиной лет.

— Должен сказать, что вы ведёте себя довольно вежливо, что весьма необычно для духа... — переглянувшись с Рунгом, и поймав подталкивающий к продолжению взгляд, отметил я. — Не откроете ли причину? — его поведение действительно было странным, не то чтобы все, кого мы призывали, были высокомерными, дерзкими, наглыми хамами, хотя и такие встречались. Дело было в другом: он не пытался юлить, льстить или как то иначе пудрить нам мозги. Мы озаботились, чтобы подобные попытки сразу становились нам известны. Это потребовало усложнения на порядок структуры круга и призыва нескольких специфических духов из тех, что питаются различными эмоциями. Конечно, питаться эмоциями уже мёртвого человека они в большинстве своём не могут, но определить попытки обмана или лукавства — легко.

— Причина очень проста. Я и при жизни могучим магом не являлся, не стал таковым и после смерти, и мне совсем не хочется злить тех, кому служат такие существа, — он кивнул в сторону плавающих вокруг Рунга серых силуэтов. — Да и с ними мне встречаться очень не хочется.

— Тогда ещё один вопрос. Во время своей работы архивариусом вы часто заглядывали в свое хозяйство?

— О да, конечно! Я наизусть помню половину вверенной мне библиотеки. Как я уже говорил, я не был могущественным волшебником, но моя память даже с годами не утратила свою остроту. Более того, после смерти мне удалось обогатить свои знания.

— Ну что ж, уважаемый, — вновь обмениваюсь взглядом с орком, — тогда у меня для вас есть одно предложение. Видите ли, у меня есть потребность в наставнике по классической магии, но в силу ряда причин искать его среди действующих магов для меня представляется несколько затруднительным, — активирую простейшее заклинание света, позволяя призраку внимательно разглядеть мои глаза и верхние клыки. Не уверен, что это было необходимо, по крайней мере мне, в бытность бесплотным духом, освещение не требовалось, но как я успел убедиться, вырванные из Астрального Плана призраки от того меня заметно отличались. — Потому я надеюсь, что вы найдёте для себя небезынтересным занять эту должность. Варианты оплаты могут быть разными и подлежат обсуждению.

— Но... э... — мёртвый колдун от чего-то заметно растерялся. — Я теоретик, а не практик и э... Вам нужны знания по некромантии?.. Я, конечно, смогу их дать, но не уверен, что смогу быть хорошим учителем, у меня было очень мало практики и, боюсь, вы можете быть разочарованы.

— Меня это устраивает. Вопрос только в том, готовы ли вы дать принципиальное согласие и что желаете получить в оплату?

— Эм... Хм... — дух явно попал в тупик.

— Насколько мне известно, магическая и жизненная энергии крайне востребованы при любом варианте бестелесного существования, позволяя не только его поддерживать, но и, при определённых условиях, перейти в более совершенную и устойчивую форму. Магическую энергию я способен предоставлять самостоятельно, что касается жизненной, то, если вам известны необходимые ритуалы, за жертвами дело не станет.

— Это щедрое предложение, эм... — он замялся, неуверенно покосившись на духов вокруг Рунга. — В принципе, я согласен, Лорд...

— Фобос, — подсказал я, уловив его затруднение.

— Да, Лорд Фобос... Но я должен ещё раз предупредить, что не являюсь опытным практиком, я простой архивариус...

— И я тоже повторюсь — меня это устраивает, — позволяю себе небольшую располагающую улыбку. — И раз уж мы принципиально договорились, предлагаю перейти к обсуждению деталей контракта...

Практиком Гатан действительно оказался никаким, но зато всё, что касалось теории, знал от и до. Более того, ему было известно множество важнейших секретов школы некромантии Тэя, например таких, как способ увеличения магических сил за счёт пересадки элементов чужого тонкого тела. Некромантия была, пожалуй, единственным направлением магии в Ториле, требующим непременно личного могущества мага. Сила нежити напрямую зависит от того, сколько энергии при создании в неё может влить некромант. По сути, простейшие подъёмы требуют только вливания энергии, а тонкое искусство и сложные ритуалы нужны лишь при сотворении высших её форм, таких как умертвия — и по нарастающей, вплоть до драконов-личей. Хотя и тут можно обойтись грубой мощью, если, конечно, есть где её взять. Такие методы получения энергии, как жертвоприношение, как ни странно, практически не использовались. Сами по себе жертвоприношения имели место быть, делаясь кое-где даже очень популярными, но их проводили для задабривания какого-либо демона или бога, а не для личного пользования.

По словам Гатана, надёжных и эффективных методов получения магической энергии из мук и страданий жертвы не существовало. Вдобавок надолго сохранить эту энергию было нельзя, принести жертву демону и выпросить у него что-то полезное было банально выгодней.

Тем не менее, некромантия являлась для меня весьма перспективным направлением. Нет, я, конечно, не собирался создавать армии живых мертвецов; другое дело, что сама возможность формирования армии в любой точке мира при наличии там кладбищ весьма заманчива. Даже несмотря на то, что идеи мирового господства меня задевают мало. Однако те, кто считает, что магия смерти ничего, кроме поднятия мертвецов, не может, глубоко заблуждаются. Атакующий арсенал некроманта по своей эффективности не сильно уступает арсеналу боевого мага, разница только в том, что от проклятия некроманта его противник просто умрёт, а удар боевого мага в первую очередь стремится разорвать или поджарить оппонента. «Тьма убивает тихо и незаметно, а свет шумно и напоказ», — не помню, кто это сказал, но в реальности всё именно так. Ещё один бонус состоял в том, что с душами и сопутствующими им тонкими материями на высоких уровнях своего развития некромант, как правило, работает на порядок лучше всех остальных. Добавить сюда моё обучение шаманизму, и получившийся результат может быть очень-очень интересен.