Ветер и крылья - 2

Недаром говорят, что внешность несет на себе отпечаток характера. Вот что с Мией не делайте, она бы сказала, что ее нынешнее воплощение — хитрая и подлая баба. Стервозная и сволочная.

Если бы дядя сразу ей показал, кого надо копировать, она бы... а, нет! Цену она все равно не снизила бы, у нее брат, сестры и Феретти! Нашли благодетельницу! Перебьетесь!

Наряд, в отличие от внешности, ей нравился. И тяжелый темно-синий плащ с волчьим мехом, такой был и у оригинала, и платье из желтого бархата.... Сойдет! Приметное...

Почему эта неизвестная Амора должна так же одеться?

А вот это Мию не касается. Ее дело простое.

Убить.

О, а вот и объект!

По мосту Влюбленных, быстрыми шагами шел разнаряженный тип. Мия прищурилась на солнце. Все верно, почти полдень. Ей того и требовалось.

Ну и попугай же!

Алая котта, лиловый дублет из тонкого бархата, синий плащ, желтые штаны, алые же сапоги... это не считая большого количества цепей, перстней, браслетов... вот еще выставка ювелирной лавки! Зато внешность не подкачала. Модные узенькие усики, завитые локоны золотых волос, большие голубые глаза... хорош, подлец! И прекрасно это знает! И пользуется, наверняка.

Даже убивать не жалко.

Стоило красавчику-попугайчику увидеть Мию, то есть Амору, как лицо его на секунду дрогнуло. Ага, ну все ясно. С этой ты за деньги. А с кем ты по любви?

Мия сделала шаг ему навстречу, и красавчик расплылся в слащавой улыбочке, протягивая руки.

— Любимая моя!

Увы, план не предусматривал ни объятий, ни поцелуев.

— Изменщик! — возопила Мия, привлекая к себе внимание.

Красавчик даже приостановился.

— Что!?

— Ты мне не верен! Я все знаю!

— Я? Но дорогая...

— Ты, негодяй!!! Я тебя ненавижу!!! Ты разбил мне сердце!!!

С каждым воплем Мия не только привлекала к себе внимание, она еще и приближалась к намеченной жертве. И...

— За это я вырву твое!!!

Удар стилетом был нанесен мастерски.

Вообще, приличные люди в грудь ножом стараются не бить. Там реберная клетка, там есть хорошая вероятность, что нож скользнет по кости и уйдет в сторону... и вообще, что это за дурная театральщина? Когда есть прекрасные удары в печень, в почки (сзади, так что и на ответный удар нарываться не надо), на худой конец перерезать сонную артерию.

А это...

То, что творила Мия было непрофессионально.

Но...

Стилет узкий. И цель свою он нашел отлично. Мия буквально почувствовала, как острая сталь поразила сердце красавчика. Выдергивать оружие она, конечно не стала. Вместо этого гордо вскинула голову на манер романтической героини, давая всем окружающим полюбоваться крысиным профилем Аморы.

— УБИИИИИЛААААА!!! — заголосил кто-то рядом.

Мия сделала вид, что испугалась своего поступка, ахнула, подхватила юбки и помчалась с моста. Налево, куда и надо было. Даром, что ли, она вчера тут четыре раза прошлась? Чтобы сейчас уж точно не перепутать...

Бежать, расталкивая людей, свалить в грязь лоток с апельсинами, и перед самым выходом на широкую улицу — резко свернуть в щель между домами. И еще раз свернуть. И только там можно отдышаться, успокоиться... все! Интересно, сработало или нет?

Судя по торжествующим крикам — еще как! Жаль, посмотреть нельзя... ладно! Джакомо потом расскажет.

В красках. И пусть только попробует забыть про деньги....

Мия сосредоточенно меняла лицо. Потом она вывернет плащ наизнанку, на черный цвет, застегнет его и выйдет уже ни в чем не замешанной гражданкой. Но это потом, через полчасика.

Пусть все успокоится.

* * *

Амора медленно шла по направлению к мосту.

Традиция.

Можно бы и паланкином воспользоваться, но на Мосту Влюбленных этого делать просто не стоит. Не принято. Неписанное столичное правило, по которому легко можно отличить местного от провинциала. А ведь она не деревня какая!

О том, что ее родители именно, что деревенские даны, что она и родилась и росла в провинции, Амора предпочитала не вспоминать. Вычеркнула эту позорную страничку из биографии.

Интересно, зачем ее пригласил Пьетро?

Мост влюбленных... красивое место. Может, он хочет сделать ей предложение?

Жаль, но придется ему отказать. Аморе нужен кто-то другой... более знатный, богатый, принятый ко двору. Пьетро, конечно, чудесный мальчик, и в постели с ним замечательно, но...

Но содержать его приходится Аморе.

Делать подарки, подбрасывать денег... а ей самой достается не так много!

Ах, эта тяжелая жизнь!

Раньше Аморе было полегче, но когда брат женился на этой мерзссссской стерве Сильвии, стало сложно. Раньше Амора полностью распоряжалась домом, могла подсунуть брату парочку-троечку лишних счетов, могла просто попросить...

А потом брат женился.

Закономерно, все домашние дела перешли в руки его жены. Амора, было, обрадовалась. Это же хорошо, когда у тебя права, а у кого-то другого обязанности! Разве нет?

Сначала — да. А вот потом стало грустно.

Счета контролировала Сильвия, и обмануть ее не удавалось

Подписывала их тоже Сильвия. А попытка попросить у брата денег прошла первый раз, второй, а потом Сильвия и сюда влезла.

Амора, почему бы тебе не выйти замуж?

Да вышла бы!

Но ведь не абы за кого выходить?! Вот, первый раз она уже... и что?! Муж только и знал, что гулять с друзьями! А такой был хороший, такие песни пел, столько обещал...

И что!?

Хорошо еще, детей не было! Потому что растратил дурачок все, что только мог.

О том, что тратились деньги и на нее тоже, что во всех гулянках и затеях Амора лично принимала участие, а большинство и организовала, что родители изначально были против брака, и сдались только под угрозой самоубийства...

Об этом Амора благополучно забыла. А зачем ей такое помнить?

Незачем...

Впрочем, все хорошо, что хорошо заканчивается. Муж помер, Амора вернулась домой, ведь, не имея детей, она не могла ничего унаследовать от супруга, поселилась с братом в столице, и все шло хорошо, пока Сильвия...

А все братец.

Дорогая Амора, я все понимаю. Но моя супруга беременна, и я не стану ее расстраивать. И тебе не позволю. Будет так, как она сказала.

Подкаблучник!

Дурак!

Тюфяк!!!

Занятая своими мыслями, Амора не обратила внимания на толпу, которая бежала ей навстречу. Оглянулась только... а потом и поздно было.

— Братцы, да это она!!! — надсаживаясь, заорал кто-то.

— Точно, она! Хватай убивицу!!!

— Ишь, идет, как чистенькая, греха не побоялась!!!

Амора и пискнуть не успела, как ее схватили за руки и потащили к страже. А попутно еще пару раз дали по зубам, выбив то ли четыре, то ли пять штук. А это не просто больно.

После удара мужского кулака по челюсти, голова плывет... были б мозги — было б сотрясение.

Стража тоже не дремала. Им что?

Было тело, было дело, была куча свидетелей... надо хватать негодяйку, да и тащить в тюрьму. А там... ничего хорошего там не было.

Про адвокатов никто еще и слыхом не слыхивал. А вот право сильного господствовало.

Свою роль сыграло и то, что Амора могла уйти на весь день, да и на ночь, остаться у любовника... Сильвии это не нравилось, но она привыкла. А брат и не беспокоился.

Так что искать ее начали только спустя сутки. Когда было уже поздно.

Суд тоже был простым и коротким. Сказать что-то? Защитить себя?

Амора просто этого не могла. Она себя отвратительно чувствовала, после ударов, практически не соображала, где она находится, и что с ней делают. А добрые сокамерницы раздели ее до полной наготы, прибрав даже исподнее. И благородно поделились взамен грязной рваниной. Так что...

Судья даже подходить близко не стал.

Осмотрел преступницу, выслушал стражу, свидетелей — и вынес приговор.

Повешение.

Который и привели в действие уже на следующее утро. А чего тянуть?

Есть труп, есть куча народа... да все тут понятно! Приревновала баба любовника, вот и убила его, из ревности, значит. Они ж когда любят, они вообще звереют. Вот когда у сук течка, кобели — звери. А у людей все наоборот. И самые страшные — это такие вот... течные.

Сильвия, кстати, не сожалела.

Вот ее супруг раскаивался, что не уделял сестре достаточно внимания, рыдал, страдал... жена утешала его. Правда, дочку Аморой назвать отказалась. Пообещала, что может быть, лет через пять... сейчас ей не хочется, чтобы невинное дитя повторило эту ужасную, воистину кошмарную судьбу! Нет-нет, она на такое не согласна....

Да, дорогой. Это ужасно, просто ужасно... будь она хотя бы в паланкине, или со служанкой, как положено благородной эданне...

Но какая служанка на свидании с любовником?

Вот и вышло, как вышло. И благородному дану придется жить с осознанием того, что он не уберег сестру.

А благородной эданне Сильвии — нет. Она как раз понимала, что оторвала от своей семьи мерзкого клеща. Или пиявку, учитывая пол. Оторвала, прижгла и думать забыла. Рано или поздно, так или иначе... эта стерва сама нарывалась! Только вот сейчас все прошло быстро и качественно.

А как бы оно было потом?

Где бы их подставила эта гадина?

Сильвия честь по чести отдала десять тысяч золотом, и не жалела. Могли бы и больше запросить, она бы не сомневалась. Но Джакомо....

Ах, Джакомо.

Да, было. И будет, что вспомнить. Но к сожалению, они оба были не свободны. И Джакомо честно предупреждал, что никогда не бросит супругу...

Вот Сильвия и вышла замуж. И расстались они друзьями. И остались ими...

Постели между ними уже не будет, конечно. Да и не обязательно это. Хорошие отношения к смятым простыням не сводятся, можно и просто дружить, уважать, понимать... быть объединенными общей грязной тайной.

Сильвия немного побаивалась, конечно, но Джакомо при встречах улыбался и раскланивался, разговаривал обо всем, и ни о чем.

И конечно, не делал никаких попыток шантажа.

Зачем?

Шантажом он больше потеряет, чем приобретет. Так что Сильвия расслабилась, успокоилась, а потом родила ребенка, уехала с ним в деревню, там родила еще двоих... и забылась-закрутилась колесом времени вся история.

Даже на исповеди Сильвия этой тайны не откроет. А зачем? Она сделала то, что должна, она защитила свою семью. Остальное для нее значения не имело.

Глава 6

Адриенна

Джустино поудобнее устроился у дороги.

Нищий он, нищий...

Пода-айте на пропитание...

Сидеть пришлось долго, прежде, чем мимо проехала целая кавалькада. Во главе ее скакал светловолосый мужчина средних лет. Он в сторону Джустино даже не посмотрел.

Сидит тут — и пусть его, хорошо хоть, плетью не вытянул.

Они проезжали мимо, один за другим, одна за другой... всего шесть человек, двое взрослых, двое подростков, двое стражников.

Движение замедлила лишь одна.

Та самая...

Адриенна, видя сидящего у дороги нищего, придержала коня и спрыгнула на землю.

— Возьми.

В пыль у ног мужчины упало несколько сольди. Хм, щедро, он и на пару рий не рассчитывал.

— Благодарю, дана. Вы истинное украшение своего рода.

Адриенна сдвинула брови.

Джустино разглядывал девушку, делая это практически незаметно, из-под спутанных волос...

Красивая.

Точеное личико, черные волосы, голубые глаза, яркие, словно светящиеся, кожа как фарфоровая — прелесть. Даже убивать жалко. Вот бы сначала с ней... того... а потом уж убивать.

— Адриенна, что ты застряла?! — Леонардо тоже придержал коня. — Чего его жалеть? Эту тварь?

Адриенна нахмурилась. И обратилась уже непосредственно к Джустино.

— Если ты ищешь работу — наймись на мельницу. Мельнику подмастерье нужен, его подручный недавно сбежал.

— Не смогу я, дана, — вздохнул Джустино. — Сами видите, каков я... а там же мешки таскать надо. Тяжелые... надорвусь.

Что верно, то верно. Джустино вообще походил на подростка, и прозвище носил — Ласка. Опасное, кстати говоря, животное. Тонкое, гибкое, но лосю горло перегрызет и не задумается.

Адриенна ненадолго задумалась.

— Тогда в трактир. 'Яблоко в вине', запомнил?

— 'Яблоко в вине', дана...

— Хозяин расстраиваться собирается, работа найдется.

— Адриенна!

— Удачи тебе, путник.

— И вам удачи, дана...

Монеты Джустино подобрал. И чувствовал себя...

Не лаской, а свиньей. Причем — полной.

Понятно, заказ дан. И исполнять его надо, никуда не денешься. Но как же обидно! Он бы любого из этой компании исполнил! И порадовался — терпеть не может данов.

А пожалела его девчонка. Единственная.

Не просто дала денег, но и подсказала, где можно поработать.

Не кинула монеты в грязь, сошла с коня, положила... отнеслась, как к человеку. Хотя Джустино знал, что он сейчас страшный, грязный и вонючий. Но так проще — хорошая маска. Кто будет приглядываться к нищему? Пффффф!

И все же... девчонка им не побрезговала.

Более того... она настолько знает свое поместье?

Знает, кто и где нужен?

Ладно, на мельницу он действительно не пойдет, а вот в трактир и заглянуть можно. Хорошее место, туда все слухи и сплетни стекаются. Вот, он про дану Адриенну узнает подробнее.

Правда она такая, что ли? Или перед мужиком выкаблучивалась?

Такое тоже возможно, все бабы, как до мужика доходит, такими стервами становятся... подумать страшно! А на вид-то сущие ангелочки с крылышками.

Сюси-пуси-заманюси...

Только что медом не намазаны!

Но Джустино уже чувствовал, что это не игра. И ему впервые за много лет было обидно. Осьминог отдал приказ, он все исполнит... но убивать тех, кто тебе не нравится, намного легче и приятнее.

Мия (Лоренцо)

— Братик!!!

Мия пролетела по сходням, едва не сбив их в море, и повисла на шее у брата.

Ждать его дома?

Как подобает благородной дане?

Никто и предложить-то такое не решился. Жизнь была дорогА всем. И Джакомо, и Фредо Лаццо, и даже Марии, которая хоть и косилась неодобрительно, но не спорила. Да и о чем тут спорить?

Встретить брата из поездки?

Чей гнусный язык повернется осудить родственные чувства благородной даны? Тем более, что Мия была под вуалью. Мало ли кто там и кому на шею бросается?

— Миечка, родная!

Энцо стиснул сестру, что есть сил. Получилось неплохо, потому что Мия резко выдохнула.

— Пусти, задушишь! Ну ты и вымахал... вроде бы ненадолго уезжал?

Энцо застенчиво улыбнулся.

После той вспышки на корабле, когда он едва не перебил всех пиратов, он в основном, занимался тремя делами.

Он ел, спал и тренировался.

Может, он бы и тренировками пренебрег, но Чезаре и Леоне, в благодарность за спасение своей жизни, были неумолимы. Энцо их спас?

Так-то да. Без него пираты бы смяли сопротивление торговца. Все же, это разные вещи, когда ты берешься за клинок по большим праздникам, чтобы пыль с него смахнуть — и когда клинок тебя кормит. У торговцев был первый вариант, у пиратов — второй.

Энцо спас их, и меньшее, чем они могли отплатить — дать ему то, что спасет жизнь Энцо.

Знания и умения.

Тренировки, тренировки, тренировки...