Ветер и крылья - 2

Эданна Вакка обмякла, а Мия прищурилась.

Так, дело становится интересным, но сложным. Теперь она не церемонилась. Оторвала ленту от подола, крепко связала эданну по рукам и ногам, подумала, и накинула ей еще петлю на шею, соединив с веревкой на руках. Теперь, если эданна решит освободиться, она может сама себя придушить.

Плохо, конечно, но ладно уж! Повешение тоже за самоубийство сойдет.

* * *

Эданна Джузеппа пришла в себя на верхушке обсерватории.

Пришла, надо сказать, от неприятных ощущений. Недолго думая, Мия пнула ее в бок, подумала, и еще добавила... боль быстро привела красотку в чувство.

— ТЫ!!!

Мия кивнула.

Она пока еще была в облике рыженькой певицы. А чего менять? Она бы и эданну приводить в чувство не стала, но поговорить с ней хотелось. О важном.

— Кто ты такая?

— Я?! — возмутилась эданна Вакка.

— Ты, конечно. Я твои глаза видела. Ты не человек.

— А ты кто такая, чтобы от меня ответов требовать?! — эданна дернулась, и обнаружила, что связана. Да еще так... по-подлому, чтобы сама себя придушила, случись что. — Развяжи!

Мия хмыкнула.

— Я? А я так... погулять вышла.

И продемонстрировала эданне пять острейших когтей, мгновенно появившихся на ее пальцах.

Джузеппа ахнула.

— Ты... тоже?!

— Нет. Я другая, — качнула головой Мия. — Побеседуем?

— Развяжи.

— Нет. Ты меня попробуешь убить, — отрезала Мия. — Разговариваем так. А попробуешь вилять, я тебе попорчу личико. Или заживет бесследно?

Острый коготь прикоснулся к самому кончику носа эданны Вакка. Та поежилась.

Нет, не заживет.

— Я кричать буду. Мои люди...

— Подумают, что это я кричу. Верно?

Джузеппа скрипнула зубами.

Ну, подумают. И не такое иногда случалось. И кричали по-настоящему... да, бывало. Никто не прибежит, хоть она чего кричи. Сама людей отучила.

Мия довольно кивнула.

— То-то и оно... Рассказывай.

— Я тебя...

— Что — ты меня? Я тут подвал посмотрела — ты специально так башню построила?

Джузеппа скрипнула зубами повторно. Ну, специально. Если кто знает, что такое подземные реки... вот, над такой и была построена ее обсерватория. Очень удобно сбрасывать тела по ночам. А там уж...

Эданне было плевать, что с ними станет. Это же ньоры, быдло, они самой природой предназначены для ее развлечения. Как свиньи и куры — для еды, к примеру.

— Рассказывай, — жестче повторила Мия.

И когти приблизились уже к глазу. Эданна Джузеппа зажмурилась — и заговорила.

* * *

— Ненавижу! Всех, всех, ВСЕХ!!! ИЗМЕНЩИКИ!!! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ!!!

Эданна Вакка орала так, что даже страшно становилось. Выглядела она тоже... страшновато. Полуголая, растрепанная, покрытая...

Боже мой, это что — кровь!?

Эданна орала так, что наверное, в соседнем королевстве слышали. И бежала... куда?!

К обсерватории.

Пробежала.

Хлопнула дверь.

Лязгнул засов.

Слуги переглянулись — странно это, правда? Но господские заморочки разбирать — не их ума дело. а пока они думали, что да как, голова эданны Вакка появилась над зубцами верхней площадки.

— БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ!!! НЕНАВИЖУ!!!

И с последним криком тело эданны полетело вниз.

Слуги отреагировали по-разному. Кто ахнул и зажмурился, кто в обморок упал, кто смотрел...

Но когда подбежали к телу эданны, было безнадежно поздно. Разбилась она намертво.

Слуги запереглядывались.

А делать-то чего?

Как теперь быть? Может, даны подскажут?

Но в бассейне их ждало новое потрясение. Три трупа. Все убиты одним и тем же кинжалом, явно эданна и постаралась...

— Все ясно, — подвела итог кухарка, которая была и так-то не из робких. И крови на кухне навидалась, и особой разницы между дохлым даном и дохлой свиньей не видела. Разве что первого не скушаешь. — У эданны в голове помутилось, вот она парней и прирезала. А сама потом с башни и кинулась.

Слуги пока еще сомневались.

— Она ли? — высказал свои опасения какой-то лакей.

— А то ты не знаешь, как она развлекалась, — огрызнулся на него другой.

— А певичка тут была? Рыженькая?

— Вот, небось они ее и того... а потом эданна вспомнила, да и взревновала, — решил дворецкий.

Слуги задумались.

Это конечно, не их ума дело, но похоже было на то...

Бежала точно эданна. Орала она.

Больше в купальне никого не было, значит, она всех и порезала. Точно, приревновала.

Девчонка-менестрелька?

Много их было, таких. И слуги знали, где невольные гости заканчивали свои жизни. Молчали, потому как жить им тоже хотелось.

Бросилась эданна тоже сама, они больше никого и не видели.

Обсерватория? Так-то можно там дверь сломать. Но зачем?

Сейчас она закрыта, изнутри, и это тоже ясно. Эданна сама решила, сама там закрылась...

— Пусть все так и остается, — решил дворецкий. — Рик, ты бери хорошего коня — и рысью к родителям эданны. Тут недалеко, за сутки обернешься. Обскажи там все, как случилось, пусть приезжают поскорее. И по дороге молчи...

— Хорошо.

— Карло, а ты езжай к священнику. Пусть приедет... оно понятно, что самоубийц не отпевают, ну так хоть над данами молитву прочитает. Хоть и грешные души были, а все ж человеческие...

Слуги наперебой закивали.

Дворецкий поглядел на служанок.

— Роза, Лючия, Мария — отмывать ничего не надо, пусть пока все останется как есть. А вот данов... возьмите лакеев, их хоть чуток обмыть, да одеть, да из купальни перенести. Часовня есть, вот туда... не в этот же вертеп падре вести.

Служанки тоже закивали наперебой.

Тут все тоже понятно. Родителям эданны надо все показать, как было. А уж они пусть сами решают. И девушки направились на отведенный им участок работы.

Дворецкий разогнал всех по местам, прошелся по купальне.

Рыжую певичку он хорошо запомнил. А вот стоило ли о ней говорить? Может, и так? Была, да ушла? Может, и сбежала девчонка, может, и убили ее...

Ан нет. Не ушла...

Вот лютня ее, сломанная в щепки, вот одежда... не голой же она сбежала.

Значит — все. Убили.

Поговорит он с падре. И заупокойную закажет. А еще...

Порадуется!

Что эданна Вакка сдохла, что все это закончилось, что больше никого не убьют...

Люди не слепые, люди все видят, но пресекать...

До короля далеко, до Творца высоко, не докричишься, а что с тобой эданна сделает — лучше не думать. Жить-то хочется, и семья есть, дети малые...

Все это закончилось. Слава Богу!

* * *

Мия улыбалась.

Для нее тоже все закончилось хорошо. Оставалось только выйти из обсерватории и убраться из поместья. Но это как раз было спланировано. Она заранее запаслась веревкой, ночью спустится по стене. Благо, до ночи и недалеко.

Привезли ее днем, в купальню потащили около трех часов, на все разборки у Мии ушло еще два часа. Сейчас около семи вечера, как раз смеркаться начинает...

План она продумала заранее.

Еще когда она была здесь с дядей, Мия заметила, что поместье четко делится на две части. Для жизни и для развлечений.

Для жизни — особняк эданны, подсобные помещения, хозяйственный двор, там, коровник, свинарник, птичник и прочее... там же крутятся и слуги.

Для развлечений — купальня с бассейном, обсерватория, баня, небольшой домик с роскошной кроватью, парк с беседками.

И вот туда слуги не суются, если эданна развлекается. А то и им достанется от господской милости. А кому ж такое надо? Жить хочется...

И повод у людей был. И опасаться за свою жизнь они действительно могли.

А у Мии было время все обдумать.

Эданна Джузеппа Вакка была одержима.

Нет-нет, речь не идет о тех убогих, которые скачут голыми по площадям или орут при виде храма. Это частенько безумные несчастные люди. И одержимости в них нет.

А вот эданна Вакка...

Как поняла Мия, Джузеппа совершила именно ту ошибку, от которой ее саму предостерегала мать.

Джузеппа не могла менять свою внешность. Но какая-то капля крови метаморфов, наверное, в ее жилах текла. Мало того, что она родилась не похожей ни на кого из родителей, так, что отец подозревал мать в измене, она еще и была весьма привлекательна для противоположного пола.

Кстати — как эданна Фьора.

Если эданна хотела, никто не мог устоять перед ее обаянием. Мия это видела. Даже слуги восхищенно смотрели ей вслед, друзья отца замирали... При этом способностей к изменению своего тела у эданны Фьоры не было. А красота была.

Видимо, у эданны Вакка тоже такое встретилось.

Но...

Вскоре после замужества она перенесла тяжелую болезнь. И лекарь приказал отпаивать ее коровьей кровью. По стакану с утра.

Что ж, это было несложно. А вот когда эданна почувствовала вкус к человеческой крови?

Когда она ощутила в себе жуткую любовную ненасытность?

Когда поняла, что может быть опасна даже для своих детей?

Ненасытность появилась вскоре после приема коровьей крови. Муж сначала радовался, а потом стал чахнуть, бледнеть и угасать.

Вкус к человеческой крови эданна ощутила после его смерти. Сначала просто царапалась и кусалась, слизывала капельки крови, потом поняла, что ей этого недостаточно, потом начала убивать...

А после первого убийства решила отдать детей своим родителям. Тогда она еще понимала, что становится опасна. Сейчас ей не было дела даже до них...

Кровь, страсть, удовольствия...

И в это могла прекратиться и Мия, и эданна Фьора... только Мия наверное, была бы страшнее. Мия сильнее, хитрее, более хищная, тренированная...

Для себя Мия решила, что если так получится... она найдет, как расстаться с жизнью.

Познакомиться с семьей эданны?

Мие не хотелось этого делать. Как она поняла, кровь там... если и было что... Надо бы мать спросить, от кого она эданну нагуляла. Но это может и потерпеть. Мия и так знала, что она не одна на белом свете. Только вот чем кончится для нее столкновение с более старшим и опытным метаморфом?

Лучше пока не рисковать.

Конечно, убила всех троих любовников — Мия.

И облик эданны приняла она, и на слуг орала она, и в обсерваторию вбежала тоже она. Может, по фигуре было и не точное сходство, все же Мия была ниже ростом, и объемы у нее получились поменьше. Но кто там будет разбираться?

Когда кровь...

И одежда разорвана-растрепана...

Мия специально так выстроила сцену, чтобы обращали внимание на внешний вид, и не заметили различий.

А вот с крыши обсерватории полетела уже эданна.

Мия заранее убила ее, а потом уже скинула с крыши. Убила правильно, даже сама себе порадовалась. Одним ударом стилета в ухо.

В драке так не убьешь, стилет должен войти под определенным углом, но если противник обезоружен, связан, если можно зафиксировать его голову — надо пользоваться. Потому что обнаружить этот удар будет невозможно.

Кто там будет осматривать уши у трупа, если при падении куча переломов, да и просто так...

Отчего умерла?

С крыши спрыгнула.

Сложно было вытолкнуть тело эданны так, чтобы никто не заметил и не понял, но Мия справилась. И теперь ждала ночи.

Душу ей грели несколько шкатулок с драгоценностями. Их она отдавать дяде не собиралась. Спрячет в своих вещах, а в столице разделит по звеньям и продаст, как лом и камни. Дешевле, но получится все равно неплохо.

Это ей маленькая премия.

Итак, ждем ночи.

* * *

Примерно в три часа пополуночи Мия спустилась из башни по веревке. Потянула за нее, узел развязался, веревка свалилась ей под ноги и была хозяйственно прибрана в мешок. Обсерватория так и осталась запертой изнутри. Мия зашагала по дороге.

К утру она доберется до таверны, в которой остановился Джакомо. Сразу же настоит на отъезде. И больше в эти края не вернется. Незачем.

Мия никогда не узнает, что к вечеру того же дня приедут родители эданны Вакка, что похоронят ее, как самоубийцу и постараются побыстрее забыть...

Что никто не заподозрит убийства, а поместье будет какое-то время стоять закрытым. Впрочем, все места развлечений эданны ее родители прикажут снести.

Про украденные драгоценности никто так и не узнает — никто ведь не знал их точное число.

Разве что дворецкий будет ставить свечки в память погубленных невинных душ. Но и только. А для Мии эта история закончилась, и с неплохой прибылью.

Адриенна

Девушка дотронулась до гривы коня.

— Давай быстрее, хороший мой!

Конь полетел над полями, словно птица, чувствуя настроение своей всадницы.

Адриенна действительно была безудержно счастлива. Беспечно, весело, как в далеком детстве... когда все еще было таким простым и ясным. И самым большим счастьем был жуткий леденец, купленный на ярмарке.

Как тогда было хорошо...

Но и сейчас тоже замечательно!

Из поездки вернулись дан Рокко, Джачинта и Анжело. Дан Рокко прекрасно выглядел. Поздоровел, загорел, на щеках заиграл румянец — смерть явно откладывалась. Румянец был не чахоточным, а самым обыкновенным.

Он прикупил шесть лошадей, пять кобыл и жеребца на развод, и был весьма собой доволен.

Светилась от счастья Джас.

Все же дан Каттанео сделал ей предложение. И Джас обещала подумать до осени. А если уж совсем честно...

На шее, рядом с крестиком, у нее висело подаренное даном колечко с сапфиром. Помолвочное. И надеть она его могла в любую секунду. И осенью... да, наверное, осенью она уедет. К мужу.

Безумно счастлив был Анжело.

С даном Каттанео они нашли общий язык практически мгновенно. Анжело катался на Черныше, и дан Каттанео обещал подарить ему осенью жеребенка. Своего арайца.

От Черныша и Бьянки.

Вот где счастье-то беспредельное!

Адриенна тоже была за них рада. Ведь хорошо же, что так все образовалось, разве нет? Приятно, когда вокруг тебя счастливые люди.

В поместье тоже все было хорошо и спокойно. Недавно она заезжала проведать Анну, но у той все было в порядке. Муж оказался человеком толковым, и Анна уже его не дичилась. А вовсе даже поглядывала, иногда улыбалась...

Все у них образуется.

А что нужно для счастья самой Адриенне? Пожалуй что... искупаться!

И девушка решительно свернула к любимой заводи.

* * *

Джустино Кара разделся и соскользнул в воду.

Угадал!

Дождался!

Между прочим, уже восьмой день пошел, как он тут караулит, у этой заводи. Не рядом, конечно, так, чтобы его присутствия не было заметно. Даже костер не жег.

Благо, по ночам пока еще так прохладно не было, лапника и одеяла хватало с избытком. Питался сушеным мясом, ждал...

Погода-то какая!

И лето заканчивается, если дана не приедет, странно будет! Последние деньки сорвать, как яблочко с деревца! И угадал!

Вот она, голубушка!

Завела коня, привязывать не стала, раздевается...

Адриенна скинула всю одежду и пошла к реке.

Джустино, который наблюдал из-за топляка, даже вздохнул едва слышно. Хороша...

Вот бы ее сейчас и по-всякому... нельзя. Когда тело найдут, на нем лишних следов быть не должно. Только утопление.

Только чистая работа.

Сейчас девчонка поплывет, он нырнет — и придержит ее за лодыжки. Он пару минут под водой выдержит, она нет. И готово...