Рекламный трюк

Здоровенный колесный мусоровоз беспомощно замер на полпути. Брошенные как попало дельта-мобили надежно перекрывали дальнейший проезд. Протяжный вой клаксона потряс воздух, но не дельтавладельцев. Тем более, что звукоизоляция в таких жилых массивах была на уровне. Водитель, невысокий, но коренастый и плотный мужчина в темно-зеленом комбинезоне работника коммунальной службы, вылез из кабины, осмотрелся по сторонам.

— Не знаете, чей это мобиль?! — окликнул он отдыхающую на скамейке женщину.

Та отрицательно покачала головой и снова перенесла все внимание на белого пуделя, радостно носившегося по рекреационной зоне. Водитель потоптался еще немного, видимо, ожидая пока в согражданах проснется девятая заповедь, не дождался и решительно пнул ближайший мобиль. Сигнализация завыла еще противнее, чем клаксон мусоровоза, но с тем же успехом. Некоторое время водитель терпеливо ожидал появления разгневанного владельца транспортного средства, припаркованного не по правилам. Заметив Антона, который озадаченно прикидывал, сумеют ли они протиснуться хотя бы боком в узкую щель между мусоровозом и стеной, водитель радостно замахал рукой.

— Эй, это ваш мобиль?

— Моего здесь нет, — ответил Антон.

Водитель сразу потерял к нему интерес.

— Боком пролезть можно, — сообщил своим спутникам Антон.

— Не хотелось бы ненароком к чему-нибудь прислониться, — заметила Елена. — Может, лучше подождем, пока он уедет?

— Ну, давайте попробуем.

Ожидание затянулось. Водитель еще дважды пинал мобиль, потом соседний, потом сразу три подряд. Поднятая какофония вкупе с домашней сигнализацией могла поднять мертвых или призвать всех демонов преисподней, но дельтавладельцы — народ особый. Лишь с четвертым мобилем водителю повезло. На пятом этаже открылось окно, и хриплый бас сформулировал запрос о причинах подобного обращения с его транспортным средством, используя для вербального украшения столько неформальных выражений, что суть едва не затерялась в содержании.

— Извините, вы не могли бы убрать свой мобиль с проезда? — поинтересовался в ответ водитель.

В краткой ответной речи дельтавладелец четко обозначил свой отказ и закрыл окно. Водитель постоял, почесывая в затылке. Наверное, прикидывал, проедет ли мусоровоз по крышам мобилей. Придя к отрицательному выводу, злобно пнул четвертый мобиль.

— Ну чего тебе?! — проорал хриплый бас.

— Послушайте, — окликнул его водитель. — Мне нужно проехать к помойке, чтобы вывезти мусор. Все эти мобили мне мешают.

— Это твои проблемы, мудак! — рявкнул бас.

— Ага, сейчас! — крикнул в ответ водитель. — Вот зафиксирую отсутствие гарантированного проезда, и уеду. Эй, сзади, отойдите в сторону, я выезжать буду!

— Куда поехал, тварь?! Я что, неделю дите в этом свинарнике выгуливать буду?!

— Твои проблемы! — крикнул в ответ водитель, забираясь в кабину. — Или немедленно уберете все эти мобили с проезда, или сами вывозите свой мусор.

Ответной речи дельтавладельца хватило бы оформить иск тысяч так на десять, но четкого согласия в ней не прослеживалось. Водитель в ответ только пожал плечами. Мусоровоз фыркнул и начал медленно пятиться назад.

— Эй, в окне, — окликнул Антон дельтавладельца. — Помните, что гласит девятая заповедь?

— Что?! Всякая тварь меня учить будет?!

Дельтавладелец высунулся по пояс в окно, демонстрируя мощный торс в полосатой майке, но, увидев численное превосходство противника, сместился обратно. Изложение мнения о непрошеных учителях, увы, уже на десятку не тянуло — запал прошел, но тысяч пять с хорошим юристом отсудить можно. Когда все кончится, можно будет хоть частично компенсировать себе экономические потери. "Если все кончится", — мысленно поправил себя Антон.

Новый знакомый дяди Вани, отрекомендовавшийся Денисом Викторовичем, разменял уже пятый десяток, и не скрывал этого. Благородная седина выгодно подчеркивала его аристократический облик, хотя домашний комбинезон на нынешнюю аристократию не тянул: простой строгий фасон, который вышел из моды, наверное, лет пять назад, никак не меньше.

Пока кухонный робот, похожий на механического осьминога, деловито потрошил принесенный новыми постояльцами пакет с продуктами, разогревал то, что в этом нуждалось, и накрывал на стол, Денис Викторович поведал о себе чуть больше. Был он преподавателем в школе, что требовало от него соответствия довольно высоким стандартам, но был он преподавателем экономически нецелесообразной дисциплины — истории, что не позволяло этим стандартам соответствовать. Приходилось подрабатывать сдачей жилья внаем.

В принципе, школа открывала перед предприимчивым человеком широкие возможности в области рекламы, но Денис Викторович их принципиально не использовал.

— А почему, кстати? — полюбопытствовал Антон. — Помнится, наш преподаватель истории, бывало, посвятит пол урока какой-нибудь романтичной героине, вроде Жанны д"Арк, а потом так ненавязчиво ввернет, что перед казнью та мыла голову шампунем с кондиционером фирмы Армандикус. На следующий день половина девчонок этим кондиционером пахнет.

— Во времена Жанны д"Арк не было шампуней с кондиционерами, — мягко улыбнулся Денис Викторович. — Да и фирма Армандикус основана значительно позже. Прошу к столу.

Большущий стол, накрытый клетчатой клеенкой, был рассчитан человек так на десять, а потому они заняли едва половину стола. Узнав, что Антон проходил в школе курс довоенной истории, Денис Викторович вежливо осведомился о причинах нетривиального выбора. К его явному огорчению, Антон только пожал плечами.

— Да меня, в общем-то, и не спрашивали. Школьный жрец еще в третьем классе разглядел у меня задатки коммивояжера, ну и рекомендовал не задорого родителям список дисциплин для расширения кругозора. Те, естественно, спорить не стали, тем более, что по деньгам там на круг сущая мелочь получалась.

— Понимаю, — вздохнул Денис Викторович.

Бесплатно в школе учат только читать, считать и любить правительство. Остальной комплект знаний был платным, и каждый выбирал по карману. Наибольшей популярностью пользовались, разумеется, коммерчески ценные дисциплины вроде "Экономики и финансов", "Маркетинга" и тому подобные. Некоммерческие дисциплины вроде истории или довоенной литературы занимали последние места в рейтинге популярности, и выживали, в основном, за счет низкоуровневых учеников. Не то, чтобы те так уж тяготели к гуманитарному образованию, скорее их родители таким нехитрым способом просто выбирали норму потребления за счет дешевых школьных предметов. Отдельной статьей шли ученики из среднеуровневых семей, которым, в силу каких-либо причин, следовало с детства привить широкий кругозор. Их финансовый вклад был не велик, но именно благодаря им некоммерческие дисциплины продолжали существовать.

Впрочем, не зависимо от целей, по которым некоммерческие дисциплины включались в индивидуальный план обучения, самому материалу обычно уделялось не больше времени, чем необходимо для сдачи квалификационного экзамена. Преподаватели, понимая это, обычно пускали свой предмет фоном к проводимой ими рекламной кампании. Денис Викторович относился к тем немногим, кто действительно всерьез относился к преподаваемой дисциплине. Проявив фантастическую напористость и целеустремленность, он буквально за каких-то три года сумел получить неограниченный допуск к изучению довоенной истории. Антон чуть не подавился, узнав, какая сумма ушла на одно только персональное премирование ответственных лиц. По меркам своего уровня, Денис Викторович спустил целое состояние, выясняя детали и причины событий давно минувших дней.

— Чудной вы человек, — улыбнулась Елена. — Зачем вам это?

— Наверное, это — любопытство, — ответил Денис Викторович. — Хочу знать, что было и как оно было, а общедоступные источники дают только одну версию событий.

— А может быть и другая? — искренне изумилась Елена.

— Именно, — с воодушевлением пустился в объяснения Денис Викторович. — Что было, то было. Но вот рассказывать о том, что было, можно по-разному. О чем-то умолчать, что-то приукрасить, где-то вообще соврать. Неизменно только прошлое, а история, уж поверьте дипломированному историографу, очень вариативна.

— А смысл? — удивился Антон.

— Смысл разный. Вот, допустим, нужно какому-нибудь правителю для текущей политической акции позиционировать свою территорию под брендом исключительно миролюбивой страны, а лет так двести назад его недальновидные предшественники развязали крупную войну, причем умудрились еще и потерпеть в ней поражение. Тут как тут указ. Так мол и так, имел место локальный конфликт, а коварный внешний враг просто воспользовался внутренней смутой. Разом и репутацию подчистили, и соседей грязью полили, а история все стерпит — не впервой Или возьмем другой пример: надо по быстрому поссорить два народа, что испокон веков в мире и дружбе жили. Тут перво-наперво рубятся общие корни, а они где? Опять же в истории.

Антон пожал плечами и покачал головой.

— Полагаю, это могло иметь какой-то смысл до войны, но сейчас — вряд ли. История, если можно так выразиться, ушла в историю. Так какой смысл обманывать тех, кому абсолютно все равно?

— Хороший вопрос! — довольно воскликнул Денис Викторович. — И, полагаю, у меня на него есть ответ: чтобы сохранить статус-кво. Людям с детства внушают, что история завершилась и остановилась. Больше не за что бороться, нечего искать — делай деньги и наслаждайся жизнью. Человек живет только настоящим. Плывет себе по течению, не задумываясь, кто и куда проложил этот путь.

— Если путь завершен, то никто никуда не уплывет, — практично заметил дядя Ваня, обильно поливая соусом синтетическое мясо.

— Именно, — тотчас согласился с ним Денис Викторович. — Изо дня в день одна и та же гонка по кругу. Самым шустрым бегунам — золотой ошейник, поплоше — серебряный, а отстающим — железный, с шипами.

— По результатам и награда, — отозвался Антон цитатой из Откровения. — Хотя ваша трактовка современной действительности сильно отличается от официальной.

— Демократия предусматривает свободу выбора, — с улыбкой напомнил Денис Викторович. — Вот я и пользуюсь правами, дарованными мне самим Маммоной. Надо заметить, он куда щедрее, чем хранители его заветов.

— Насколько я помню историю, неправильное трактование понятия свободы многих доводило до беды, — уточнил Антон.

Денис Викторович широко улыбнулся, демонстрируя идеально белые ровные зубы.

— Путь к свободе вообще тернист. Тем не менее, если мы обратимся непосредственно к Откровению, то не найдем там каких-либо ограничений. Можете убедиться.

Он встал, подошел к шкафу и достал бумажное издание Откровения в роскошном золотом переплете. Елена с интересом полистала фолиант, задерживаясь на красочных анимированных иллюстрациях. Вскочивший дядя Ваня нетерпеливо заглядывал ей через плечо.

— Закладка номер четырнадцать, — подсказал Денис Викторович. — Антон, вам совсем не интересно?

— Почему же, — возразил тот. — Просто я знаю Откровение почти наизусть. Маммона действительно провозгласил полную свободу, и установил демократию как ее зримое воплощение.

— Именно так! — довольно подхватил Денис Викторович. — Кстати, а что такое демократия?

Его собеседники недоуменно переглянулись. Вроде взрослый человек, а такие детские вопросы задает. Что такое небо? Что такое солнце? Что такое демократия? Это же все понимают, поэтому никто не спрашивает.

— Вам никто не говорил, что задавание провокационных вопросов — уголовное преступление? — предупреждающе уточнил Антон.

— Ну, насколько я наспрашивал, столько не живут, — Денис Викторович сделал паузу, чтобы положить себе еще салата, а затем продолжил. — Теперь могу себе позволить и свободу слова, а потому отвечу на свой собственный вопрос. Демократия считается самой свободной формой правления, пусть и не лишенной определенных недостатков. Если взглянуть на это с другой стороны, как, например, великий мыслитель древности Аристотель, так он называл демократию одной из трех худших форм правления, наряду с тиранией и олигархией. По описанию другого философа, Платона, демократия вообще не сильно отличается от анархии. И приводит, прошу заметить, к сходным результатам: уставший от хаоса человек пойдет за любым тираном, лишь бы тот обещал ему стабильность в изменчивом мире. Дальнейшее вы знаете из школьного курса любви к правительству. Обещанный порядок оборачивается всеобщим рабством, плюс разные ужасы по вкусу верховного рабовладельца. Социум, как теперь говорят, встает в позу непримиримой гражданской позиции, и возвращается к демократии.

— Значит, демократия все-таки лучше прочих, — отметил Антон.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Денис Викторович. — Демократия — это даже не столько форма правления. Демократия — прежде всего свобода. Свобода быть самим собой, думать и говорить, что пожелаешь. Стремление человека к свободе столь велико, что его невозможно уничтожить. Попытки, разумеется, предпринимались, и неоднократно, но все заканчивались тем, что возмущенный народ отрывал таким горе-экспериментаторам головы. Иногда в самом буквальном смысле этого слова.

— И правильно делал, — заключил Антон, которому этот разговор нравился все меньше, пусть он и не противоречил букве Откровения.

— Опять соглашусь с вами, — улыбнулся Денис Викторович. — Нечего покушаться на святое. Современная демократия, разумеется, самая совершенная форма правления, но кто правит?

Над столом повисла пауза.

— Я понимаю ваше замешательство, — мягко заметил Денис Викторович. — Демократия, как записано в Откровении, это верховенство закона и воли народа, но ни то, ни другое не слишком-то котируется наверху. Интересно, правда? Одна и та же группа олигархов пишет закон, направляет плывущий по течению социум и выдвигает себя на власть... Заметьте, у нас практически каждый год проводятся какие-то выборы, но во власти одни и те же лица.

— Ну, они же праведники, — смущенно пояснила Елена. — Вот за них все и голосуют.

— Именно так. Мировым государством правят тринадцать олигархов, которые, в отличие от своих коллег не ограбили свой народ, а нажили свои богатства честным путем. Поправьте меня, Антон, если я ошибаюсь, но именно за это им и было даровано счастье первыми услышать Откровение?

— Да, — хмуро кивнул Антон, размешивая в чае подсластитель. — Все тринадцать одновременно услышали глас божий, который поведал каждому одну заповедь и соответствующую ей главу Откровения. Собравшись вместе, они сложили полученные знания и открыли истину.

— С чем я их и поздравляю, — несколько ехидно заметил Денис Викторович. — А что им было даровано кроме Откровения?

Антон удивленно посмотрел на него.

— Им было даровано Откровение. Что может быть ценнее?

— Другими словами, ничего. Власть над миром они взяли сами, используя, прошу заметить, для обретения оной текст Откровения. Разумеется, я не хочу сказать, что они сами его сочинили.

— Уже сама мысль об этом является кощунством, — строго заметил Антон.