— Двенадцать минут позора в тот вечер, — одновременно с тёткой вещал набычившийся ребёнок, — ничтожная цена за предыдущие двенадцать лет домашней злобы к моей семье. Что посеяли, то и пожинайте. Прощай, Дом Хунаба. Улетаем, брат Роб.
— Стой, жеребец, не пори горячку! — Почти тут же откликнулся Джап, пока вскидывавшие нос женщины яро прожигали друг друга огненными взглядами. Остальные тоже порядком устали ночь на пролёт выслушивать о том, в какую жопу они все угодили и как теперь из неё вылезать — на золотом подносе лежало официальное приглашение на "аудиенцию" Лордов Уотердипа в полном составе.
— Нет времени — корабль с моей семьёй уже уплывает. Я не грабитель, хочу забрать свою по праву и забытое родными. И спасибо, не утруждайтесь, дядя Джап, а то вашу счастливую семью тоже сгноят до согласия матери искалечить сыновей, — с грустной завистью и едкой горечью всхлипнул Лариат в сторону толстокостного мужика, который был на семь лет старше Хаскара Второго, но детей завёл столько же (с него и брался пример родителями Лариата).
Странно и смущающе слышать подобные речи из уст щуплого мальчика, но если на миг представить его халфлингом, то да, так его проще воспринимать. Деревенский староста крякнул и беспокойно покосился на свою великолепную Арлин, испуганно и жалостливо смотревшую на мальчонку — вместе с брюхатой вторым ребёнком Айрис. Одарив презрением Стурфа, в свои полные двадцать девять ставшего лишь дважды отцом и вроде как дружившего с Хаскаром Вторым с тех двух лет жизни в одной мальчишеской спальне, Джап порывисто зашагал из дальнего от матриарха угла, с кривой ухмылкой говоря:
— Идём, Лариат, мне тоже давным-давно осточертел здешний гадюшник. Я для тебя соберу всё, что ты скажешь, а потом заберу из этого ада своих чад и хоть трава не расти, — решительно заверил добродушный сельский житель, вчера прибывший в город по случаю экстренного сбора всего Дома Хунаба, само существование которого оказалось под угрозой. — Арлин, помоги собраться Зару и Клэр. Бонадз сейчас же и навсегда покидают эту злое
* * *
обитель ненависти, — зло бросил дюжий мужик в собрание Дома.
— Ты не посмеешь!.. — Сердито воскликнула Амонра, смотревшаяся вдовой в своём тёмно-коричневом платье с глянцево-чёрными ленточно-кружевными узорами и без какой-либо подсветки. Удерживающая волосы блестящая чёрная сеточка дополняла этот образ скорби. Дядя Джап же не утруждался веяниями моды, предпочитая экономную практичность.
— Уже шлю на
* * *
твои птичьи права, лживая дрянь, зае
* * *
! — Перебил её мужик.
Под испытующими и колючими взорами сероглазая Арлин затравленно глянула на Амонра и опустила голову, лишь несколько мгновений сомневаясь перед тем, как засеменить к перилам лестницы.
— Ещё шаг, и все Бонадз станут голодранцами, — сквозь зубы процедила взбешённая матриарх, угрожая выкинуть на улицу нищими.
Вызревший бунт отрезвил и взбодрил всех присутствующих, хотя более никто не посмел нарушить субординацию и что-либо вякнуть. Конечно же, Амонра волевым взглядом придавила почти всех родственников, чья жизнь в последние годы стала слаще и роскошнее из-за подскочивших прибылей Дома Хунаба, в том числе потраченных на повышение комфортабельности жизни на старой вилле. Младшая сестра бывшего патриарха — Бистис Хунаба с мужем Раэтаром из торгующего амуницией купеческого рода далёкого Агларонда. Их старший ребёнок Стурф с благородной женой Эстефани, белокурой чондатанкой из небогатой баронской семьи, держащей своё портняжное дело в столичном Сюзейле королевства Кормир; их второй и последний ребёнок — Айрис с мужем Ксавьером, поджарым клириком Гонда с религиозно-ремесленным образованием в помощь конструкциям лат тестя и в качестве будущей замены домашнего капеллана Фибона Орнунда. Этот ровесник Осборна во второй раз обрюхативший жену голубоглазый тетирианец очень предвзят к магии, повинной в гибели его родителей; его ныне трёхлетний сын Якоб должен был через три года из детской заселиться в мальчишескую спальню к Лариату с Джаспером вместе с днём позже появившимся на свет сыном Стурфа — Руфусом, а через ещё год второй его сын Сомер стал бы пятым жильцом в комнате. Хедвидж, первенец Хьюберта, дяди Бистис, с женой Сабриной и старшей дочерью Фиванной. Младшая сестра Хедвиджа — Дианна со своим вторым мужем Арнольдом (благородного Эксберта отравили прямо на женитьбе на семнадцатилетней девушке). Маркус Хунаба с благородной женой Лорин — зарёванная кузина Таркаса Силмихэлва жалась к мужу, сожалевшему, что ради грязных дрязг спешно и дорого покинул хлопковое производство в Тетире, хотя их первенец Трелбам искренне обрадовался трём своим младшим братьям. Ну и Арлин с Джапом, которые тоже лишь время от времени гостили на вилле в Уотердипе.
Новоявленная матриарх с причудливой бриллиантовой брошью волевой харизмы нобиля не собиралась за здорово живёшь выпускать вожделенную власть из своих точёных рук в полупрозрачных кружевных перчатках, но у Амонра имелись неочевидные пределы:
— Спасибо, дядя Джап. Не переживайте, за доброту ко мне и бескорыстную помощь я вам подарю шкатулку со своим голубым и синим жемчугом, который я готовил к первому элесиаса. С её продажи Вандам вам хватит не только на покупку тех "конкурирующих брёвен" с мануфактурой на левом берегу Дессарин, но и на модернизацию всех старых механизмов с покупкой перед лютыми морозами в миртуле защищённого Горой Уотердип и доверху забитого едой и семенами хранилища, — щедро предложил не по-детски сложно выражавшийся мальчик, только что публично оскорбивший Амонра отказом поздравлять её с юбилейным пятидесятилетием.
Лариат не знал, какой подарок хотела сделать себе консорт Хунаба, в прошлом году выступая против наследника с его дорогостояще расточительным проектом перестройки виллы, однако Лариат ещё тогда надеялся когда-нибудь помириться с бабушкой, а она вона какой взрывной номер отчебучила — теперь фигушки что получит. Конечно, с продажи шкатулки едва ли удастся выручить сто тысяч даже на аукционе. Но просто грех не воспользоваться подвернувшимся случаем под благовидным предлогом избавиться от коллекции там-сям прихваченного барахла, с которым Лариат экспериментировал тайком ото всех. Мальчик почти ежедневно проводил от часу до двух в кабинете отца, потому знал, как ведутся дела и вскладчину тоже — он вложится в дело и род Джапа Бонадза.
— Зае
* * *
, дай две! Гхы, хочешь, усыновлю? — Хохотнул деревенский староста, ставший им из-за женитьбы на родовитой Хунаба. Но у мужика плохо получилось скрыть нервозность из-за магических штучек и баснословной суммы драконов.
— Я люблю свою семью, дядя Джап, какой бы она ни была.
— Сечёшь, — одобрил широко улыбнувшийся мужик, и показал дуре дулю. — Идём, самородок, — сказал он в паре шагов от слишком взрослые речи толкающего мальчика, предложению которого хотелось поверить всем сердцем. Джап так и сделал, оставив ворох вопросов для общения наедине во время сборов.
— Сейчас. Вот, держи, брат Роб, — Лариат обратился к стоявшему рядом неофиту. — Если откровенность о произошедшем на твоей вилле не сдюжит роль щита, то Дог вновь выручит тебя, в миру Осборн Силмихэлв. Я постараюсь управиться за полчаса, — пообещал пацанёнок, мало отличимый от взрослого халфлинга.
— Хорошо, Лариат Хунаба, — кивнул молодой человек, другой рукой сноровисто снимая рогатый шлем, чтобы сразу быть узнанным, не имелось сомнений даже с выстриженной божьей дланью на челе.
Джап опять крякнул, но от слова и дела не отступился, когда коротко пожал руку неофиту, открывшему истинное лицо, официально считавшееся мертвее мёртвого.
— Нет. Просто Лариат, — тем временем возразил Лариат, вновь вынужденный применять магию, позволяющую изъясняться по-взрослому и без эмоций (научился у хелмитов, между прочим). — Лишь урождённая Деслентир кинулась спасать меня, когда Хунаба сковала философия пораженцев. Патриарх Хунаба прилюдно и на официальном приёме отказался от меня, оставив одного у Силмихэлв. Консорт Хунаба организовала предотвращённое мной убийство фамильяров и так же не призвала к возврату своего внучатого отпрыска Хунаба. Наследник Хунаба тоже не требовал вернуть своего ребёнка, по законам Уотердипа несовершеннолетнего и невольного распоряжаться собой. Никто из Хунаба. Хотя естественно, что моя семья собралась вокруг матери, более меня нуждающейся в поддержке самых близких. С патриархом Силмихэлв обо мне говорил патриарх Деслентир, и один только дедуля Арлос ожидал у моей кровати, когда завершатся сутки магического сна. Такие вот пирожки с котятами, как выражается Майси.
— От рода нельзя отказаться, Лариат, — счёл нужным вступиться Осборн. — Ты принадлежишь роду по факту рождения — от этого избавит лишь смерть.
— Знаю, брат Роб, — не стал спорить Лариат, закрывая глаза. Провокатору было всё равно, кто клюнет: — Однако ты не просёк ситуацию. Только что ведь прямо на твоих глазах глава Дома Хунаба предпочла выкинуть своих родичей на улицу, в чем мать родила. Так же и не я отказался, а от меня отказались; не безымянная кровь отказалась, а именующие её люди, представляющие уотердипское структурное объединение "Дом". Те самые люди, которые ни
* * *
не смогли поделать ни с соперничеством божественных покровительств, ни с драгоценным вливанием крови полуэльфа, ни с игом Дома Силмихэлв, ни с присосавшейся гильдией Теневых Воров из Амна, с которыми Скарлет во всех смыслах снюхалась. Я разрубил этот роковой узел, смею надеяться, исполнив отведённую мне роль чудовищного выродка, каким меня и растил Дом Хунаба, а потом публично бросил. Эм, и я ведь реально монстр! Мертворождённый из-за удара молнии, прошедшей по моему хребту и взрезавшей чрево матери. Меня исцеляюще оживила не запоздалая склянка, а магия фейри-дракона, в чьё яйцо ещё до моего зачатия Коринна начала вливать своё эльфийское волшебство, опрометчиво приносимое в жертву ради её так и не состоявшегося принятия в Доме Хунаба. Она поступала так ради первенцев, в итоге отнимаемых от неё перед самым важным этапом созревания личности и тела. Вот и я сейчас заглянул сюда и метаю бисер перед свиньями ради невинных отпрысков, детство и отрочество которых ещё можно успеть сделать беззаботно счастливым.
Заговорив о монстре, Лариат встрепенулся, чешуйками с ноготь мизинца срезая с себя шмотки, оскаливаясь клыками, скрючивая когтистые пальцы и открывая глаза с крупным игольчатым зрачком и расширенной радужной оболочкой, а скальп стал шкурой дикообраза. Таким он мог стать на самом деле, правда, ненадолго и лишь особым способом обращаясь к телесной магии своего фейри-дракона. Но здесь и сейчас — кто и что увидел?! Лариат с громким хлопком соединил ладони в молитвенном жесте и поклонился ошарашенно молчавшим родственникам, пойманным в ловушку заклятья:
— Иллюзии — это дети ума и сердца. Дети — это отражение родителей. Познание самого себя — это бренная жизнь.
Шестилетний Лариат вещал это на безукоризненно книжном общем наречии, но со всеми интонациями магической формулы. Это помогло маленькому магу усилить и расширить действие его иллюзорного кошмара наяву, с которым он в скучные дни прошлого года славно упражнялся на рабочих в канализационных тоннелях. Позже он перекладывал животные иллюзии призрачных убийц из охотничьего арсенала фейри-дракончика на бандитов, шнырявших под землёй близь его виллы или промышлявших воровство на Рынке около красивых леди или аффилированных с Домом Хунаба торговцев.
— Брат Роб, эти мудрости мне рассказали местные книги о магии, о семье, о религии.
Без пауз и тем же тоном счёл нужным пояснить Лариат, одной рукой помогая себе исключить Осборна из целей заклятья, а другой с теми же намерениями указывая мимо Джапа, на полки с собранием копий лучших книг из домашней библиотеки (она запирается, а тут доступ свободный). Когда-то эта коллекция началась с копий семидесяти томов, выставленных в Восточном каминном зале вроде как по случаю возвращения Армнидла Третьего, отгостившего этот срок на вилле Силмихэлв. Позже кое-кто под угрозой "расскажу маме" не только стал по несколько раз в декаду пополнять этот гостиный фонд копиями более взрослых изданий, в том числе из библиотек Зоарстара, но хотя бы раз в месяц применял копирующую молитву непосредственно при Лариате и помогал мелкому шантажисту разучивать двеомеры понимания языков и книжного голоса, озвучивавшего тексты без содержания магии.
— Запомните эти мудрости и не пугайтесь, что все эти люди до нашего отлёта станут выглядеть такими же монстрами, каким каждый воображал меня. Я в этом окружении познал своё семейное счастье, быть может, и у вас случится откровение.
Завершая волшебную речь, юный волшебник с бисеринками пота на висках и лбу вплёл действующее заклятье в двеомер массового изменения себя. Хотя раньше он игрался так только с близнецом и фамильярами, теперь сумел растянуть его на многократно большее число целей.
— Извините, дядя Джап, вперёд, — совсем другим голосом обратился Лариат, повернув лицо к деревенскому старосте от заторможено кивнувшего неофита, вылупившего глаза на зоопарк кошмаров Дома Хунаба. Смешно до слёз...
— Хех, действительно познавательно, — криво ухмыльнулся Бонадз, окидывая взглядом живые иллюстрации к бестиарию Ночного Змея. В конце мельком глянул на себя и взрослого пацанёнка — оба выглядели совершенно нормальными. — Веди, Лариат, — и Джап приглашающе повёл мозолистой ладонью в сторону лестницы.
И действительно направился во след за стремглав побежавшим мальчуганом всё в тех же по-военному простых и удобных одёжках из гардероба халфлингов, состоящих на службе Дома Силмихэлв. Но Лариат кинулся не к лестнице, как ожидал взрослый, а первым делом к одному из стендов, где полки с книгами межевались с великолепными шкатулками, содержащими наборы настольных игр и салонных забав. Собственно, тут на виду у всех Лариат и спрятал ту самую шкатулку из часто используемого магами чёрного залантарского дерева с неликвидным жемчугом, после многих месяцев внедрения магии ставшим идеально шаровидным и с волшебными перламутровыми оттенками — от недоделанного небесно-голубого до обработанного синего, столь идущего большинству Хунаба, включая Амонра. Созданный из роскошной древесины благородного вейрвуда стенд, вдобавок, имел зауженные полки, углублённые иллюзией: от нажатия на третий том энциклопедии путешественника Воло и вторую книгу из собрания сочинений знаменитого барда Перро полкой выше вся конструкция чуть приподнялась и на фут выехала вперёд, открыв полочки, сплошь заставленные удивительно светящимися, переливающимися, мерцающими и даже искрящимися клубочками из разных нитей — стояли даже пузатые колбы с пламенеющими и струящимися нитями. Тут же обнаружился и невидимый мешок. Неведомо как и когда взявшийся клон фейри-дракона стал ловко сбрасывать "в никуда" всё потаённое богатство — Лариат сохранял на память несомненно лучшие и эксклюзивные образцы творчества своего Дога. Принимавший мешок Джап из-за чудовищных иллюзий на людях не мог насладиться рожами удивления, ведь и сам оказался потрясён — все присутствующие точно впечатлялись этому радужному кладезю в никому неизвестном тайнике посередь общедомовой гостиной. Кто бы ещё знал, как Лариат изгалялся, филигранно мороча головы исполнителям, когда заказывал и следил за установкой данного тайника, более таковым не являющегося — ну и пусть! Хотя мальчик пожалел, ведь некогда это был большой-большой секрет для маленькой такой компании, а теперь он раскрыт — без участия Джаспера...
