Скользящий

Геральд саркастически закатывает глаза и качает головой. Мол, пусти козу в огород... Ему обсуждение артефакта неинтересно. В качестве развлечения пытается флиртовать с дочкой наместника, при этом проявляет огромный талант прирожденного ловеласа. Арика надевает маску стервы, причем стервы распутной. Судя по ее эмоциям, тоже развлекается, похоже, ей нравится дразнить Геральда. Впрочем, в большей степени этот спектакль для меня, вижу, что она наблюдает за мной боковым зрением. Если бы не чувствовал ее эмоций, то мог бы принять ее игру за правду, — актриса Арика великолепная, но после нашего тесного знакомства в госпитале я чувствую девушку абсолютно, мне даже приходится делать специальные усилия, чтобы не слышать ее мыслей. Подслушивать мысли девушек неэтично, да и вышел я уже из того возраста, чтобы играть в эти игры. В конце концов, мне это все надоело, и я громко спрашиваю:

— Кормить меня сегодня кто-нибудь собирается?

* * *

После ужина нам выделили три гостевых помещения. Поскольку герцогиня пока официально не является моей женой, местные традиции требуют предоставить ей отдельную комнату, а где мы будем спать, это уже наше дело. Бегло осматриваю помещение, — все роскошно и очень дорого. Я вполне мог бы позволить себе такое в своем мире, но не люблю роскошь, а вот серпенте комната понравилась. Особенно змейка оценила огромную постель со множеством подушек, из которых ловко соорудила себе уютное гнездо в самом центре кровати.

Я захватил для серпенты мясные пироги и бутыль с молоком. Даша быстро расправляется с едой и прячется в своем логове, а я отправляюсь в соседнюю комнату в гости к Леоре.

Девушка сидит за письменным столом и что-то пишет при свете настольной лампы. Настроение у Леоры почему-то подавленное, а еще я чувствую в ней какую-то отчаянную решимость и страх. Подхожу и обнимаю герцогиню за плечи.

— Что у тебя тут? Чем занимаешься?

Леора быстро переворачивает лист бумаги, пряча написанное.

— Письмо.

— Какие-то секреты? — прижимаю девушку к себе и передаю ей магическое тепло, пытаясь успокоить, но Леора почему-то от меня отстраняется.

— Это письмо тебе, — оборачивается. В уголках ее глаз рождаются слезы.

Интересно. Я явно чего-то не понимаю, вопросительно приподнимаю брови.

— Если письмо мне, то зачем его прятать? И зачем писать письмо, если я рядом?

— Я должна вернуться домой, — опускает глаза. — У меня долг перед семьей. Мне необходимо помочь отцу открыть портал. Для герцогства это шанс значительно поднять статус и сделаться по-настоящему независимым государством. Если я не вернусь, то буду считать себя предателем.

— И зачем же нужно письмо? Если этот портал так необходим, мы можем заехать в герцогство и открыть его, если, конечно, получится... — внимательно смотрю на Леору.

— Ты не должен ехать со мной, — в голосе девушки слышится решимость. — Отец не потерпит никого, кто мешает его планам. Он не примет тебя в семью, тебя просто убьют, ты даже не сможешь защищаться, — взгляд девушки становится жестким. — Ведь ты не будешь воевать против отца собственной жены. Если начнешь такую войну, то мы все равно не сможем быть вместе, я просто не смогу быть с человеком, причинившим вред моей семье или убившим кого-нибудь из родственников.

— Вот как... — что-то оборвалось у меня в груди и ухнуло в пропасть. — Либо я, либо твоя семья. И ты выбираешь семью, — делаю шаг назад.

— Я люблю тебя, — плачет. — Открою портал и вернусь, я обязательно вернусь. Геральд обещал, что никто насильно держать меня не будет. Ты только меня дождись.

— Вряд ли тебя так просто отпустят, — отрицательно качаю головой и делаю еще один шаг назад. — Ты ведь не будешь воевать со своей семьей?

* * *

Разворачиваюсь и выхожу в коридор, тихонько прикрывая за собой дверь. Надо собраться с мыслями. Какого дьявола я так привязался к этой девчонке? Всю жизнь лорд Ремион Сцевола вы бегали от невест как черт от святой воды. Среди них были очень достойные девушки, красивые, умные, из хороших семей, но вас вполне устраивала ваша дарлита. Вы слишком берегли душевный покой. А здесь, как только временно отшибло память, вы сразу облажались полковник. Облажались по полной, поддались инстинктам. Хотя девчонка тоже постаралась на славу... Черт! Черт! Черт! Трясу головой, вот только разбитого сердца мне не хватало.

Иду по коридору, спускаюсь по лестнице, попадаю в сад. Красиво, воздух чистый и свежий. Прохладно. Ночь почти наступила, на западе все еще заметно зарево ушедшего солнца. Возле дорожки расположены резные мраморные скамейки, выбираю себе одну из них и усаживаюсь. Тихо, лишь в кустах стрекочет какое-то насекомое.

Спокойно размышляю. Не факт, что мне удалось бы забрать девчонку в свой мир, хотя, может быть, мне вообще не удастся вернуться. Вполне может возникнуть выбор, — вернуться одному, или остаться с герцогиней. Собственно и нет никакого выбора, — с Леорой или без нее, но вернуться я обязан, мне следует защитить сестру и мать. Наверняка найдется много желающих прибрать наши владения к рукам. Родственников, способных оказать поддержку, нет. Сестре попытаются навязать какой-нибудь несуразный брак. Могут даже убить. Таким образом, я тоже предпочитаю защитить семью тому, чтобы остаться здесь с герцогиней. Могу ли я после этого ее осуждать? Тяжело вздыхаю. Если вдруг окажется, что вернуться домой я смогу лишь без Леоры, то оставлю ее здесь совершенно одну. Еще недавно ей некому было помочь, а сейчас лучше семьи о ней никто не позаботится. Отрывать герцогиню от семьи нельзя, хотя и очень больно с ней расставаться. Ждать Леору бессмысленно, по-доброму ее не отпустят, надо ехать.

Кажется, всю ночь просидел, даже заснул на какое-то время. Светает уже. Кто-то сюда идет. Судя по ауре, это дочка наместника, ни с кем ее теперь не перепутаю. Арика подошла и уселась рядом со мной на скамейку. Некоторое время молчит, потом сообщает:

— Леора с Геральдом уехали.

— Знаю.

— Ты любишь ее? — придвигается ближе и кладет голову мне на плечо.

В ее эмоциях сострадание и искреннее желание поддержать, а еще нежность, как тогда в госпитале. Вот уж не ожидал от нее такого, думал, она обрадуется уходу герцогини.

— Судя по тому, как тяжело на душе, да, — непроизвольно вздыхаю.

— Значит, нельзя было ее отпускать! Притом что она теперь высоко котируется, как носительница древней крови, вернуть ее будет очень сложно, но я попытаюсь тебе помочь, можешь на меня рассчитывать, — Арика потерлась щекой о мое плечо.

— Не мог я ее не отпустить! Герцогиня бы потом всю жизнь мучилась, из-за того что не сделала для семьи все, что могла. Она меня бы не простила. Чувство вины не лучшее начало для семейной жизни, — со злостью ударяю ладонью себя по колену.

— Леора очень неглупая девочка, но ужасная идеалистка, а это иногда даже хуже чем глупость. Я знаю ее с самого раннего детства, она скорее пожертвует собой, чем подвергнет риску близких. На Леору можно положиться, она — очень удачный выбор. Я помогу тебе ее вернуть, — дочка наместника сжала мою ладонь.

С удивлением разглядываю девушку, сидящую рядом. Оказывается, я Арику совершенно не знаю, хотя раньше думал, что вижу насквозь.

— Зачем тебе это? — не могу скрыть удивление.

— Потому что я люблю тебя, — улыбается, но губы у нее почему-то дрожат.

Некоторое время сидим молча.

— У тебя есть женщина в твоем мире? — Арика смотрит на меня с любопытством.

— Мать и сестра — вся моя семья, — делаю паузу, — правда еще есть дарлита.

— А это что?

— Когда мне исполнилось четырнадцать, мать наняла учительницу языков. Лорена была женой имперского посла в Акатари, пока ее муж не погиб в катастрофе. Женщина из очень знатного рода, но оказалась почти без средств. Вернулась на родину и стала подрабатывать преподаванием. Ей тогда было двадцать четыре, всего на десять лет старше меня. Кроме языков она превосходно знала химию и математику. Лорена могла бы устроиться преподавать в столичный университет, к тому времени ее работы были уже широко известны в научном мире, но частные уроки детям высших аристократов давали существенно больший заработок. Когда она вела уроки, я ничего не соображал, — пялился на ее фигуру и губы. Лорена была немного полной, но изумительной красавицей, в ней была какая-то животная магия. Однажды гормоны окончательно ударили в мою подростковую голову, и я просто завалил ее на письменный стол. Я был сильнее, но она не очень-то активно сопротивлялась... На следующий день в храме Лорена стала моей дарлитой.

— Это она тебя научила? Ну, это... в постели..., — Арика явно смущена, краснеет. Вот ведь...

— Она.

— Тебе везет на женщин, — дочка наместника почему-то грустно вздохнула.

* * *

Спать завалился не раздеваясь. Но отдохнуть после бессонной ночи так и не дали, в полдень меня будит непонятный грохот, от которого я буквально подскакиваю на кровати. Плохо соображая спросонок, протираю глаза.

Мужичек в форме прислуги пытается отбиться от серпенты половой тряпкой. Глаза слуги выпучены от ужаса, руки трясутся. Ша играючи уворачивается от тряпки и планомерно загоняет свою жертву в угол, ударяя его носом то в живот, то в ноги. Каждый ее тычок человек сопровождает отчаянным воплем ужаса. Вопли насчастного змейку лишь еще больше раззадоривают.

— Ты что творишь, солнышко? — я не сразу нашелся, что сказать от абсурдности происходящего.

— Он копалсссся в нашшших вещах! Интересно, что он там искал? — Ша, наконец, надоело играть с человеком, она мгновенно формирует магический щуп, оплетает лодыжку слуги и опрокидывает его на спину резким рывком. Человек смачно плюхнулся в лужу воды рядом с опрокинутым тазиком, издав жалобный всхлип, похоже, полностью отрубился ударившись головой, а может просто от страха.

В этот момент в комнату врывается растрепанная дочка наместника и замирает, уставившись на серпенту. Я радостно машу Арике рукой.

— Доброе утро! То есть день... Рад тебя видеть. Как спалось?

— Что тут происходит? — девушка медленно пятится назад, не сводя глаз со змейки.

Пытается что-то найти на поясе халатика, шарит по нему рукой, но пистолета там, конечно же, нет. Халатик немного распахнут, под ним почти прозрачное кружевное белье. Красиво, черт возьми! Особенно линия бедра возле самого лобка. Сглатываю слюну и стараюсь туда не смотреть. За Арикой в дверях появляется мужчина, а вот этот вооружен, явно телохранитель, но действовать почему-то не спешит, опасности не видит, спокойно опирается о косяк двери и ждет указаний.

— Познакомься Арика, это мой фамильяр. Ее зовут Даша. Правда, она прелесть? — улыбаюсь.

Арика запахивает халатик резким движением руки. В этот момент слуга зашевелился, приподнял голову и уставился на госпожу.

— Ваше высочество, я хотел протереть пыль, а эта тварь набросилась на меня, — голос уборщика слегка дрожит, Арику он боится явно больше серпенты.

— Уборка? — глаза дочки наместника недобро прищурились. — В такое время? — Арика оборачивается к двери. — Рамон! Этого связать и запереть в подвале, — кивает на слугу, — надо выяснить, чей он шпион.

Телохранитель, не обращая на серпенту ни малейшего внимания, хладнокровно хватает и уволакивает за шиворот жалобно скулящего человека, за которым на полу остается мокрый след. Арика аккуратно обходит лужу и усаживается рядом со мной на кровати, закидывает ногу на ногу. Короткий халат задирается, демонстрируя упругую кожу бедра. Но в эмоциях девушки нет даже намека на флирт, лишь деловой настрой. Похоже, она забыла про свой неподобающий вид.

— Мы отправимся в герцогство сегодня. Я обдумала ситуацию и пришла к выводу, что откладывать поездку нельзя. Сыграешь роль моего телохранителя, это обеспечит тебе полную неприкосновенность. Моему приезду никто не удивится, — все знают, что я авантюристка. Да и планируемая попытка открыть портал вполне достаточный повод для любопытства. Думаю, там сейчас и без нас будет много гостей. Ну а дальше посмотрим по ситуации. Долги надо возвращать, и потом... мы ведь не чужие? — Арика с надеждой заглядывает мне в глаза.

— Не чужие, — соглашаюсь со вздохом.

Арика неожиданно прижимается щекой к моей груди, и я ее не отталкиваю. Так и сидим некоторое время молча.

— Ты ведь узнал меня? — дочка наместника прижимается еще теснее. — Я так соскучилась по тебе, пожалуйста, не прогоняй меня! — Плачет.

* * *

Обеденный зал дворца Наместника южных пределов роскошен. За столом присутствует вся семья — сам наместник и пять его жен, Арика и ее младший брат Дэниз. Отец Арики сидит во главе стола, властитель бледен и выглядит уставшим. Арика расположилась справа от отца, что означает ее статус наследницы правителя. Слева от наместника откинулась на спинку стула ослепительно красивая женщина, старшая жена, мать Арики, остальные жены сидят далее рядом.

Даша более не считает нужным скрываться. Змейка заявила, что дочь королевы клана серпентов в фамильярах значительно поднимает мой статус. Ша гордо восседает на стуле, свернувшись кольцом, справа от меня. Змейка безошибочно выбирает правильную вилку, предназначенную именно для рыбы или щипчики для креветок из груды столовых приборов, различает ножи для мяса, масла, хлеба, виртуозно управляясь ими с помощью магических щупов. И каждое действие у нее выходит с аристократической непринужденностью и шармом. Количество и назначение столовых приборов вовсе не смущает серпенту. Создается полное впечатление, что Ша пользовалась ими всю жизнь. Впрочем, что я знаю о жизни серпентов? Поскольку магических щупов обычным зрением невидно, кажется, что умный набор столовых инструментов сам обслуживает серпенту. Змейка отрезала от бифштекса очередной маленький кусочек, точным движением подцепила его вилкой и отправила в пасть, прикрыв слегка глазки от удовольствия.

Впечатление Ша на всех произвела неизгладимое, разумные магические твари нечастые гости в пределах. Ментально ощущаю ужас прислуги, которая занимается сменой блюд. Женщины, присутствующие за столом, следят за змейкой, как за новым чудом света. Боковым зрением наблюдаю за женами наместника. Мой интерес не укрылся от отца Арики, но истолковывает он его по-своему.

— Я однолюб, Скользяший. Однако количество жен, это вопрос статуса. Властителю пределов иметь меньше нельзя, могут принять за слабость. Кроме того, жены являются представительницами наиболее сильных кланов южных пределов. — Наместник перевел взгляд на своих жен и хмыкнул. — Младшие жены... лордам кланов следует знать свое место. А Рашта из племени диких. Она мать моих детей. — Наместник ласково коснулся плеча женщины, которая сидела рядом с ним. — Особенность женщин диких в том, что они не могут предать того к кому привязались. — Наместник сделал многозначительную паузу, и уставился на меня тяжелым взглядом, явно не сулящим мне ничего хорошего. — Ты видимо не знал, что моя дочь, это дочь женщины из племени диких. Они все своенравные и гордые. К тому же я ни в чем дочери никогда не отказывал, что поделаешь, избаловал. Моя вина... — Отец Арики тяжело вздохнул. — Надо было пороть, но рука не поднималась, единственная ведь дочка все-таки, а теперь уже поздно. Могу допустить, что ты и не виноват в том, что на тебе лежит ее привязка, но именно тебе теперь придется платить за мои ошибки воспитания. Извини. — Извинение прозвучало как-то неискренне. — Другой бы властитель на моем месте избавил бы тебя от такой мороки, — наместник небрежно провел большим пальцем по горлу, — но, к сожалению, это может повредить моей девочке.