| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Уголёк? — мои слова застревали в пересохшем горле, а осознание того, что парень действительно погиб, перехватывало дыхание.
Прокл повернул ко мне морду с единственным огромным глазом. Кривой безмерный рот с острыми зубами растянулся в жуткой улыбке, а из пасти выпал язык, усеянный мелкими шипами. Я мог поклясться, что мой питомец узнал меня. Он завилял куцей задницей и был готов кинуться в мои объятия, но радость встречи омрачил тот тип, по чьей вине я оказался здесь.
— Лови, целитель!
До ужаса знакомый звон разбившейся пентаграммы донёсся до меня слева. Чернобожец в своём неизменном одеянии застыл в проходе, с вытянутой рукой. Осколки уже летели в мою сторону. Я отпихнул Прокла ногой и, извернувшись, упал на спину. Осколки прочертили воздух, шипя по-змеиному, и исчезли в пустоте прохода. Тактику боя с недругом мне придумывать не пришлось, но стоило собрать в пальцах импульс и приготовить печать исцеления, враг тут же ретировался с поля боя, а тратить энергию на холостую стрельбу мне не очень-то и хотелось. Я припал на одно колено, внимательно вслушиваясь в обстановку. Так! Я хотел маленького реванша, его время действительно наступило.
— Бегать, уворачиваться, извиваться как червяк и снова бежать, бежать... Ярцев, ты так никогда не научишься сражаться!
Голос Чернобожца снова доносился до меня со всех сторон. Тоже мне, сторонник честного боя!
— Я червяк? Да ты на себя посмотри, придурок, это ты живешь в вечной темноте и боишься дневного света. Я, в отличие от тебя, могу не боясь пройтись по улице!
На полусогнутых я пробирался к выходу из супермаркета. Кассы маячили совсем близко, казалось, до них метров десять, но чем ближе я подбирался к заветным окнам магазина, тем дальше они становились. Тьма сгущалась, всё явственней очерчивая границы нашей арены.
— И куда же ты собрался, Ярцев, снова в бега? — злорадный смех Чернобожца перемешался со звоном ненавистных осколков.
В этот раз враг напал исподтишка и целился в спину. Заготовленный импульс исцеления прорезал пол и помог пентаграмме испариться, но сам Чернобожец успел уйти с линии огня.
— Ага! — мой злой смешок был послан ему вдогонку. — Ну и кто тут прячется и извивается как червяк? Эй, умник, выходи на честный бой!
Я окончательно осмелел и встал в полный рост. Кто-то упёрся мне в ногу, не на шутку напугав. Прокл чудом нашёл меня в этой суматохе и вопросительно смотрел красным глазом. Я еще раз оценил его неожиданный размер: малыш выглядел солидно и мог действительно пригодиться. Я припал перед ним на колено.
— Уголёк, у нас снова проблемы, — странная шерсть проклятия становилась мягче от моих прикосновений; трепать эту инфернальную собаку по загривку казалось чистым безумием, но я ловил себя на мысли, что привязываюсь к Проклу всё сильнее и сильнее.
— Даже не надейся на своего инфернального паразита. Это ненастоящая гончая, и ты не сможешь воспитать его истинным загонщиком.
Чернобожец выскочил из-за угла, пентаграмма уже крутилась на его ладони.
— Фас его, друг! — я пропустил Прокла к цели, сделал кувырок, но слишком переоценил качества своего питомца.
Уголёк заскулил и спрятался за моей спиной: этот враг был ему не по зубам. Пентаграмма звякнула осколками, и мне с трудом удалось уйти от атаки. Недруг исчез, злорадно смеясь.
— Только тьма может стать твоим союзником, Ярцев. Прислушайся к себе, ты уже можешь её призывать! Создай себе оружие — то, какое пожелаешь!
Чернобожец не заставил себя ждать. Очередной выпад и очередная пентаграмма; я отбил атаку печатью исцеления, но сил от этого не прибавлялось. В отличие от врага, мои ресурсы были весьма ограничены, и серьезного перевеса в мою сторону не намечалось. Тьма. Она действительно пульсировала в огромном количестве вокруг нас, притягивала своим изобилием. Последнее дело — использовать её в бою. Я прекрасно понимал, чего хотел Чернобожец. Моё знакомство с Кумиром показалось ему недостаточным, теперь он вынуждал меня нарушить свой же закон, а потом и утопить в этом. Мерзавец!
— Исцеление — это хороший козырь в борьбе с тьмой, но как ты будешь бороться со своими привычными врагами?
В этот раз Чернобожец не стал атаковать. В полумраке появился совсем уж до боли знакомый силуэт. Инфернал шёл на меня, выставив вперёд костлявую руку. Форменное свинство! А этот лже-Спесивцев молодец, знал, как пощекотать мне нервы и сделать это с особым шиком. В пальцах скопился заряд на совсем другую систему. Инферналу моё исцеление — как теплая ванна в морозный холод, поэтому пришлось в спешке менять заряженную печать, и тут все было по классике: то обойма не выходила, то следующая выскальзывала из пальцев в самый неподходящий момент. Прокл выскочил из-за моего плеча, когда понял, что я не успею нейтрализовать врага. Он кинулся в атаку неуклюжей черной молнией; кроваво-красный язык выпал из пасти и развевался на ходу как флаг. Малыш вцепился чудищу в ногу и так вовремя отвлёк от удара. Гигант неуклюже завалился на стенд; он удивленно смотрел на моего защитника и тщетно старался стряхнуть его с себя.
— Так его, малыш! — моей радости не было предела.
Изумительно было смотреть на то, как Инферналы бьются друг с другом. Яр был неправ, считая, что их нельзя приручить и воспитать. Правда, осталось ещё придумать, как поменять Проклу рацион. Может, человеческую энергию удастся заменить животной? У меня как раз соседка сверху — заядлая кошатница, да и проблема Мирошкиной ещё актуальна.
— Эй, целитель, это нечестно!
Возмущению Чернобожца не было предела. За размышлениями я не успел сменить печать исцеления, и эта заминка сыграла мне только на руку. Враг заходил со спины, но в этот раз на его подлость у меня нашлось аж две своих. Твой оппонент мог быть хитрым, мог быть жестоким и беспощадным, но самый страшный недруг — тот, что самый нерасторопный. Печать исцеления прорезала проход, оставив на покрывале тьмы рваные раны. Чернобожец попался в ловушку, и в этот раз ему некуда было деваться. Закрыв лицо рукой, он принял удар в грудь. Наваждение сна отпустило меня, стремительно выплевывая из своего чрева. Я просыпался с болезненной быстротой, подпрыгивая в кровати и крича сквозь сжатые зубы. И только одно успокаивало меня — в ушах до сих пор звучал досадный крик этого мерзавца в черном балахоне.
— Ну, что там? — Яр уже был тут как тут.
Его интересу могли позавидовать домохозяйки, ожидающие очередной серии своего любимого сериала. Я вытянул большой палец, ответил, когда перевёл сбившееся дыхание.
— Ну вот! Этот сезон интереснее, пошёл экшн, но герой по-прежнему везучая тряпка...
Яр недовольно хмыкнул, камень в его огород угодил прямо в цель: между грядками моркови и нашим вечным вопросом о моей самозащите. Проснувшийся во мне профессиональный язвитель уже не мог остановиться:
— А знаешь, куда его везут?
Предок недоверчиво изогнул бровь:
— И куда же?
Я вставал с кровати, кряхтя от боли, как старый дед. Теперь было и не до сна, тем более, за окном светало.
— Прямо по полу!
* * *
— Значит, тебе удалось натравить на Инфернала своё проклятие? — Яр монотонно расхаживал по кухне, заведя руки за спину, как заправский следователь.
— Угу, — в моей жизни было мало удовольствия, я мазал печеночный паштет на хлеб и ел его всухомятку, прикрыв от удовольствия глаза.
После эпичных битв не зря закатывали пиры, я бы не отказался от молочного поросёнка прямо с вертела.
— И ты думаешь, он теперь служит тебе? — Яр продолжал задавать наводящие вопросы.
— Ну, пока нет, но я надеюсь, скоро будет, — я вспоминал, в какое мощное оружие малыш превратился в моём сне, и уже распланировал его рацион на ближайший месяц.
— Ты дурак или как?! — Яр оборвал мои светлые мысли, повысив голос. — Даже не думай оставлять проклятие себе! Ты без защиты долго не протянешь в серьезном бою!
— Ой, да брось ты! Сколько меня уже гоняли по метро, проклятия вешали и ничего — живой! — я смаковал следующий бутерброд. — Тем более, ты слишком предвзят к малышу. Он между прочим, после той атаки в подворотне у людей в метро забирал энергию и мне отдавал, он заботливый монстр!
— Ну да, конечно! — Яр злобно сверкнул глазами. — Не обольщайся, Рома, так поступает любой Инфернальный паразит. Он будет делать всё, чтобы спасти носителя. Симбиоз — это почти святое для Инфернала.
— Забавно, разве у них есть принципы?
Ответ Яра озадачил меня. Открыв холодильник, я искал провиант, что утолил бы мой разбушевавшийся аппетит. Жареной клубники мне не хотелось, а вот чего-то мясного очень! Я переложил свёрток с трупом хомяка на самую верхнюю полку. По-хорошему, надо было бы его кинуть в морозильник, но я не планировал устраивать из своего холодильника морг или кладбище домашних животных. По пути на работу выкину его как можно дальше от дома.
— Это ещё откуда?! — Яр уставился на свёрток, безошибочно определив его содержимое.
— Да это вчера Матвей мне отдал, просил вылечить.
— Опять этот мальчишка?! — предок брезгливо фыркнул.
— Да, прости, я не мог ему отказать, не было сил, да и пацану было бы больно... — я жадно впился в колбасу, что уже подветрилась с початой стороны.
— И что ты будешь с ним делать? Это же труп!
— Какой ты наблюдательный! — при разговорах о трупах у меня пропадало не только настроение, но и аппетит. — Этого выкину, куплю ему нового, попробую найти с таким же окрасом, ну если получится... Долбаный Рекс...
— Его так звали? — Яр все ещё пристально смотрел в закрытый холодильник, словно сканируя его насквозь.
— Да нет... Мультфильм такой был, детский, со взрослым смыслом, о бренности бытия, назывался: "Верните Рекса".
Я тяжело вздохнул, встав из-за стола. Разговоры о печальном окончательно испортили аппетит. Союзмультфильм закалял характер советских детей почти с пелёнок и слёзовыжимательный "Верните Рекса" был лишь началом на этом пути, я до сих пор с содроганием вспоминал мультфильм "Варежка". Одиночество — страшная штука, о которой я знаю не понаслышке.
— А ты, типа, добрый благодетель? — Яр с издевательским пониманием кивал головой.
— Да это же просто хомяк, я просто куплю нового, и всё; моя сила останется при мне, хомяк при Матвее, все довольны! Или нет? — я уже не знал, чего ожидать от Яра; в последнее время условия моей секретности в его понимании стали пересекаться с откровенным идиотизмом. Предок многозначительно хмыкнул:
— Не опоздай на работу, и трупы не хранят рядом с едой, она пропитывается запахом тлена...
Он исчез, сыграв последнюю злую ноту на моей брезгливости. Недоеденная колбаса с досады полетела в мусорное ведро.
* * *
В этот раз поездка в метро принесла мне привычное и такое желанное наслаждение. Ни тебе навязчивых скворчащих гигантов с костлявыми загребущими руками, ни старых ведьмочек с магическими заскоками. Только я и бушующий человеческий поток. Даже утреннее кормление Прокла прошло почти бессимптомно; кажется, день обещал быть гладким, но впереди была работа, а учитывая то, во что я превратил офис в конце вчерашнего дня, меня ждал не очень приятный разговор с начальством. Вообще подозрительно, что Борисыч до сих пор молчал. Он то ли подбирал особо обидные слова, то ли искал мне самое суровое наказание. Я молил богов, чтобы расплата за разор в компании не извивалась у меня на тарелке при нашей следующей трапезе с начальником, ну, или хотя бы делала это не особо яро.
Когда двери на первый этаж офиса открылись и я шагнул в коридор, все разговоры сотрудников компании стихли. Несколько десятков пар глаз были устремлены в мою сторону — я не успел отойти от лифта далеко и встал как вкопанный от такого приёма. Воцарилась тишина, от которой у меня по спине побежали мурашки.
— Всем доброго утра, — я выдавил фирменную улыбку, усердно игнорируя общий настрой толпы, протиснулся к стойке и пробил пропуск без очереди.
— Доброе, Роман Валерьевич... — Дашка смотрела на меня изумленным, чуть завороженным и испуганным взглядом.
Перешептывания усилились, когда я отошёл от рецепции. Люди сбивались в кучу, боязливо смотрели мне вслед. Похоже, слухов и сплетен вокруг моей персоны прибавится. Ну что ж, в этом есть и свои плюсы, но это если не смотреть на счёт, который предъявят компании за ремонт.
Двери лестничных пролётов были распахнуты настежь. Работа по восстановлению престижа СтройТехСервиса до прежнего уровня шла полным ходом. Строители как муравьи сновали по коридорам, убирая обломки старого интерьера и возводя новый. Мирошкина стояла в дверях комнаты переговоров и теребила в руках какой-то листок, очень похожий на чек. Её отстраненный взгляд сверлил пространство перед собой, а губы еле заметно шевелились. Она репетировала речь, которой будет объяснять Борисычу сложившуюся ситуацию. И почему эта идея еще не пришла в мою светлую голову? В этот раз отшутиться явно не получится. Я оценил расстояние от Виктории Павловны до стены и решил, что смогу незаметно просочиться мимо неё.
— Роман Валерьевич, это очень страшно! — Мирошкина среагировала на моё присутствие, едва я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. Она специально отвела лицо; я чувствовал, голос Виктории Павловны дрожал, как от слёз.
— Вы испугались? Всё же хорошо закончилось...
Я не на шутку забеспокоился за Мирошкину, положил руку на её спину, за что тут же поплатился. Разговаривать с Викторией Павловной — словно быть кроликом на вечеринке удавов. Одно неправильное движение или неверно истолкованное слово, и вот кроликом уже играют в эротические игры. Мирошкина прижала меня к стене и неожиданно резко обняла.
— Да, Роман Валерьевич, я очень испугалась за вас! То, что случилось здесь, просто ужасно, вы могли пораниться, когда спасали меня! Вы мой рыцарь!
Она полезла целоваться и, чтобы я ни произнёс ни звука, мертвой хваткой сдавила мне грудь.
— Нет, спасибо! Это был мой долг!
Я уворачивался от поцелуев, как от боксерских ударов. Пропустил последний, и Мирошкина как вампир присосалась к моей шее.
— Хватит, пожалуйста!
Я извивался червяком в железных объятиях своей поклонницы, и неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не ремонтники, поднимающие на этаж стройматериал. Виктории Павловне пришлось выпустить меня, чем я тут же и воспользовался. На полусогнутых и под прикрытием людей в робах я добрался до двери своего кабинета. Она была раскрыта настежь и покосилась, будучи сорванной с одной из петель.
— Роман Валерьевич, я скоро зайду! — Мирошкина пожирала меня томным взглядом, так и оставшись в коридоре: все работы проходили под её чутким руководством, что давало мне немного времени для передышки.
— Мы тут почти закончили, дверь осталось поменять, но новую пока не привезли. Поработаете пока так?
В кабинете я встретил прораба; они действительно убрали все явные конструктивные повреждения, остался только легкий беспорядок на полу, и моё рабочее место, которое вчера в боевом азарте двигали все кому не лень. Сейчас оно стояло у стены. Я отстраненно кивнул, пытаясь хоть приблизительно подсчитать нанесённый ущерб. В глаза бросилась дыра в стекле, через которую в офис проникли птицы. Я указал на неё пальцем:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
