Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Гендальф, твою мать, — изрёк начальник автослужбы.

— Что вы рано вернулись, — подперев щёку, заметила Рита глядя на то, как Матвей ест.

— Штатно, согласно полётному листу, — успокоил Матвей, потянулся к заботливо подвинутому стакану, попил. — В душ и спать?

— Иди, я посуду помою, — Рита собрала посуду, вздохнула. В душ они вдвоём не ходили, потому что не помещались в маленькой угловой ванне с лейкой.

Улеглись, Рита привычным жестом поправила волосы, чтобы коса не лезла Матвею в рот, поцеловала в плечо, в шею.

— Не устала? — Матвей повернулся с ней в руках, нежно касался губами лица, ключиц, полной груди.

— У меня завтра выходной, и ты дома, да? — прижимаясь к нему теснее и закидывая гладкую ножку на мускулистое, приятно щекочущее короткими волосками бедро. Под ладонями под упругой кожей перекатывались жёсткие мышцы.

— Дома, — подтвердил Матвей, проводя рукой по аккуратному животу и ниже, туда, где кожа была самой нежной, в капельках сладкой росы. — Я тебе совсем спать не дам...

— Обещаешь? — она рассмеялась мягким обольстительным смехом, чувствуя его губы, улыбающиеся и целующие.

Проснулась она от тихих звуков. Было по-прежнему темно, горела лампочка у входной двери. Надела тонкий халат, тапочки, кое-как собрала волосы в растрёпанную косу, зевая, пошла в кухню. Матвей в шортах методично отжимался в узком проходе, услышал шаги, встал, вытираясь полотенцем.

— Разбудил? — целуя в уголок губ и обнимая за талию.

— Разбудил, — с удовольствием возвращая поцелуй и обнимая его ногами и руками. — А обещал, что я совсем спать не буду!

Матвей рассмеялся.

— Это очень по-женски.

— Конечно, — радостно согласилась Рита.

Минут через сорок она лежала, опершись на локоть, и свободной рукой обводила пальчиком рельефно вылепленные мышцы, легонько ущипнула за сосок, провела рукой вниз, до бедра.

— Красиво, много и всё моё, — алчно.

— Нравится? — он поднял красивую чёрную бровь.

— Хорошая модель, но сложная в эксплуатации, — вздохнула.

— Это почему? — он сделал вид, что возмущён до глубины души.

— Крупновата, — она сдерживалась, чтобы не смеяться. — Недавно вот чуть холодильник не уронили и кровать подозрительно скрипит.

— Она скрипит, — кротко. — Регулярно, и я бы сказал, ритмично.

— Нет, она постоянно скрипит, — продемонстрировала. — И шатается. Возможно, она даже развалится.

— Деды дали мне с собой большой молоток, — он как бы невзначай потянул её на себя, сжал попку.

— Да? — она многообещающе его укусила.

— Да. Чтобы вбить большой гвоздь, нужен большой молоток.

Они расхохотались, но скоро смех сменился тяжёлым мужским дыханием и тихими деликатными женскими стонами.

Они всё-таки выбрались из кровати, потому что никто им пирожка не подал, а холодильник, хоть и уцелел, сиял чистотой и пустотой. Оделись, пошли в единственный магазин, счастливые, весёлые.

— Дорообо, Саина Мичиловна, — поздоровались с жизнерадостной якуткой.

— Дорообо, дорообо, — кивая головой, с улыбкой отвечала продавщица. — Туох сонун?

— Барыта этэҥҥэ, — старательно выговорила Рита.

Она выучила довольно много фраз на якутском, и вполне могла обменяться самыми простыми вопросами и ответами. Не для чего, просто так, ей было интересно новое, она вообще любила учиться, а якутский был не сложнее китайского. Однако прав был тот, кто сказал, что ничто не стоит так дёшево и не ценится так дорого, как внимание. Такая мелочь, как приветствие на родном языке, вежливость, расположили женщину, у которой дети были такого же возраста и уехали покорять столицу республики. Она искренне симпатизировала молодой красивой паре, к тому же, присмотревшись, решила, что с ними можно иметь дело. Именно поэтому им частенько перепадала отличная оленина и вкуснейшая северная рыба, как свежая, так и малосольная, и копчёная, не входившие официально в ассортимент магазина. Брали они всегда помногу, Саина Мичиловна, достававшая Матвею только до подмышек, трепала его за локоть и говорила Рите.

— Много надо кормить такого мужа. Много!

Набрали овощей по цене мраморной говядины, пару банок сгущенного молока и концентрированного, муки, большую банку абрикосового джема на пирожки.

— Сюда зайди, — поманила женщина Матвея в подсобку. Кивнула на плотно упакованную большую коробку, убирая деньги в глубину многочисленных одёжек.

Распрощались стороны весьма довольные друг другом. Матвей без труда тащил увесистую коробку, набитый рюкзак, Рита несла сгущёнку и конфеты, чтобы чувствовать причастность.

Дома дружно принялись сначала готовить на всю неделю, потом есть. Потому что согласно теории иерархии потребностей Маслоу сначала всё-такие еда, и только потом — любовь!

— Аккурат дней за десять перед новым годом, граждане уже ёлки нарядили, водочку в холодильник поставили, звонок полковнику из штаба командующей дальней авиации — жди проверяющих. Ну, вы ж понимаете, внезапные проверки — они как бэ не совсем внезапные. Всегда найдётся однокашник или сослуживец бывший, который в теме, маякнёт. Врио подорвался, конечно, бочки с солярой пересчитали на два раза, журналы там, документация, форму офисную. Вроде всё проверили, опять же мяса-рыбы-колбасы у Саины заказали, баньку с утра топим, все дела, — рассказчик, наслаждаясь вниманием отпил минералки. — Борт прилетел, встречаем делегацию. Где делегация? Нет делегации, — Михалыч далеко отвёл руку со стаканом, жена отняла посуду, подтолкнула.

— Рассказывай, не держи паузу, артист!

— Спускается, значит, человек по трапу, — не выходя из роли. — Молодой, худой, сутулый маленько, в ботинках, очочки у него в золотой оправе, чемоданчик. Я гляжу — мать честная, бухгалтер, как есть бухгалтер! Так и есть, ревизия финчасти. Ведомости там, налёт часов. Сидит, бумажки перебирает, по ноутбуку стучит, как дятел-трудоголик. Какая баня с олениной, он кофе штабной не пил! Карамелек с собой привёз и чаю в пакетиках. Кипяточком, правда, казённым пробавлялся.

Рита прыснула и от восторга заколотила ладонью по матвеевой коленке.

— Полковник расслабился. На склады товарищ проверяющий не ходит, по матобеспечению вопросов не задаёт. Посидел три дня, доложился, отбыл. Как говорится, ничто не предвещало. Сидим, помаленьку проверку обмываем. Расслабляемся, хотя и не напрягались, вроде, — сделал простодушно-довольное лицо. — Тут у Сидорова телефон звонит. Тот нам говорит — замкомандующего дальней авиацией, генерал-майор Денисов, поздравлять, наверно, будет. Приосанился так, — изобразил. — И тут как понеслось! Я сначала думал, он на громкую поставил, но нет, генерал как будто не из Москвы звонил, а прямо тут орал, у нас в штабе. Спрашивает нашего полковника — знаешь ли ты, замечательный прекрасный человек, сколько стоит обучить военного лётчика? Сколько миллионов стоит обучить одного лётчика? А, ты не знаешь. Так я тебе скажу. От трёх до семи миллионов это стоит. Не рублей, заметь, а долларов! Объясни мне, чудак на букву м, почему у тебя специалист, на подготовку которого Родина потратила миллионы долларов, грязные бочки обтирает? Кто тебе дал таких прав, как Гоцман говорил, и далее по тексту. Полковник наш как с лица менялся — розовел, краснел, фиолетовым пошёл местами. Смотрю, глаза выпучивает, так я ему стакан. Он коньяк выпил, как воду, нос бледный. Труханул я — как бы его Кондратий не обнял! Обошлось, как говорится. Но врио комполка с него сняли, на начштаба возложили, а скоро и командир вернётся, радостный, его из-за Сидорова из отпуска раньше выпнули, догулять не дали. Так что, лейтенант Волконская, вот так тебе шлагбаум и подняли. Давайте выпьем, что ли, за первый полёт. А там и старый год проводим.

Разлил по рюмкам водку, встал. Все поднялись.

— За тебя, Маргарита. За то, чтобы тебя небо любило.

— За то, чтобы у всех число взлётов равнялось числу посадок, — и Рита лихо выпила до дна.

Новый год Волконские встречали в гостях у Ритиного командира, полковника Тиханова. Это был спокойный мужчина глубоко за сорок, в полёте и вообще по жизни молчаливый. Но стоило ему чуть-чуть выпить, и человека как будто подменяли. Балагур, душа компании, непревзойденный рассказчик анекдотов, а когда доза выпитого доходила до два раза по чуть-чуть, он ещё и пел под гитару, местами немного фальшиво. Откуда в худощавом мужчине с совершенно обычной внешностью бралась такая бездна харизмы и обаяния, было совершенно не понятно, но жена, Ольга, бывая в компании и замечая заинтересованные женские взгляды, начинала бешено, хоть и безосновательно, ревновать, иногда вслух и громко. По этой причине, и они не любили многолюдных застолий, и их не приглашали, если можно было этого избежать.

Сначала Рита с Матвеем от всех приглашений, начиная с начштаба, заранее отказались, и планировали встречать новый год вдвоём. Но тут случился, наконец, первый Ритин полёт, её назначили вторым пилотом в экипаж Тиханова, и командир, при горячей поддержке жены, пригласил их к себе. Двое их сыновей-подростков ушли к друзьям с ночёвкой, и за стол они сели вчетвером. Молодёжь принесла с собой фирменное мясо Людмилы Евгеньевны и фирменный же пирог, хозяйка запекла невесть откуда добытого гуся, Филипп Юрьевич делал строганину. Выпили за Ритин дебют, за старый год, за новый. Молодожёны, кроме первой рюмки, больше не пили, только символически поднимали за тосты. Хозяева не то, чтобы пьянствовали, так, пили по глотку, к гостям с выпивкой не приставали. После полуночи пришли поздравить соседи — штурман их экипажа майор Колокольцев с женой, только их проводили — командир Матвея полковник Терёхин и весь их экипаж с детьми и женами. Потом все пошли пускать фейерверки и поздравлять других соседей, началась суета, беготня, в какой-то момент всеобщей миграции Матвей взял Риту за руку, притормозил и утянул за угол.

— Давай сбежим, — радостно догадалась она.

И они сбежали. Пошли домой, включили ноутбук и позвонили родителям. У Серебро было как обычно — бегали и смеялись дети, молодежь — Никита, Кир, Артём Русанов — поздоровались и сбежали кататься на снегоходах. Прабабушки присматривали в гостиной за самыми маленькими, Алина и сёстры Русановы возились в кухне вместе с Милой и Катей, мужчины сидели в гостиной и играли в покер на шоколадные конфеты. Время от времени подскакивали Милаха или мальчишки и уволакивали банк. Планшет с Волконскими переносили с места на место, они были то в одной компании, то в другой. Поздравили Вадима и Женю, экран к экрану, встретили с семьей новый год по Москве в шесть утра, заодно позавтракали и уснули, обнявшись, немного грустные, что так далеко от своей семьи, и счастливые тем, что есть друг у друга.

Рита спросила разрешения, встала, повела плечами. Тело от долгого сидения немного затекло, несмотря на массажное кресло. Сходила попудрить носик и прошла на кухню, варить кофе, всё, как полковник Сидоров хотел. Пить кофе в кабине было привилегией командира, и Рита отнесла ему кружку. На кружке, подаренной экипажем на День защитника отечества, была крупная надпись 'Харизма мой конёк'. Выпила сама, прислонившись к столу, перебрасываясь короткими фразами с подошедшими штурманами. Потом командир встал размять ноги, передав управление второму пилоту. Самолёт ровно шёл на скорости две тысячи километров в час, до земли было одиннадцать тысяч километров. Весеннее солнце скромно держалось сзади, обзор был прекрасный. Рита на секунду опустила глаза к приборной доске, контролируя показания, а когда посмотрела вновь, машинально доложила.

— Параллельным курсом дальность сто наблюдаю планетарный летательный аппарат. По системе опознавания 'Свой-чужой' регистрируется как свой.

— Запроси у руководителя полётов, кто в нашем эшелоне, — садясь в кресло и надевая наушники, велел Тиханов.

После короткого радиообмена стало понятно, что ни российских, ни иностранных ПЛА в этом районе быть не должно. Незнакомец, тем временем, так и продолжал двигаться параллельно с ракетоносцем, на запросы не отвечал, потом, без всяких видимых причин, на форсаже ушёл много выше.

— Командир, а я думал, что с тех пор, как космонавты на тарелки пересели, я НЛО больше не увижу, — заметил Колокольцев, отмечая что-то на штурманской карте. — Однако, летают, подлые.

— А что, раньше часто видели? — спросила Рита. Это был вопрос риторический, для продолжения разговора. Они с братьями накопили уже довольно большую коллекцию рассказов про встречи лётчиков с НЛО. Наверное, не было ни одного раза, когда у Серебро собирались гости и разговор не заходил бы о странных происшествиях или загадочных случаях.

— Да бывало, — неопределённо протянул майор.

— Первые официальные случаи наблюдения неопознанных летающих объектов были зафиксированы летчиками еще в годы Второй мировой войны, — капитан Дементьев подвигался в кресле, устраиваясь поудобнее. — в военных рапортах. Поначалу НЛО называли 'ночными призраками', так как многие вылеты боевой авиации осуществлялись по ночам. Призрачными эти странные объекты казались еще и потому, что их движение отличалось полным отсутствием шума, характерного для самолета. Первым визуальным контактом считается наблюдение в ноябре сорок четвёртого года 'летающих блюдец' над Рейном, севернее Страсбурга.

—

* * *

, — категорически отверг Колокольцев. — На полтора года раньше НЛО был зафиксирован над полем битвы на Курской дуге Донесение об этом подписано несколькими командирами полков, участвовавших в танковом сражении.

— Началось, — в голосе Тиханова было смирение. — Ладно, у вас десять минут до связи, просвещайте молодежь.

— Двадцать шестого февраля сорок второго года генерал Маршалл сообщил о воздушной тревоге над Лос-Анджелесом. В небе над городом неожиданно появилось сразу пятнадцать 'тарелок', летевших на высоте шесть тысяч метров. Подразделения ПВО дали полторы тысячи выстрелов, но по загадочным целям ни разу не попали. Противник огонь не открывал, поэтому американцы тоже потерь не понесли.

— Это, наверное, единственный случай 'войны миров', — Рита под разговоры занималась штатной работой.

— В семьдесят четвёртом японский истребитель 'Фантом' попытался сбить десятиметровый красно-оранжевый диск, но вместо этого вспыхнул сам. В семьдесят шестом тоже 'Фантомы', кстати, вблизи Тегерана попытались сбить НЛО. Но на дистанции открытия огня у них отказала система электронного управления пуском ракет. Этот случай получил огласку. Разобраться со всем происшедшим официальный Тегеран попросил СССР и США. Такая помощь была оказана: вблизи столицы Ирана нашли место посадки НЛО — по глубине продавленного грунта вычислили его массу, но все результаты расследования до сих пор засекречены.

— Вы как будто по записи читаете, — восхитилась Рита.

— Да потому что он это стопятьсот раз рассказывал уже, — хмыкнул Колокольцев. — И всё про НАТО. Ему мало полторы тысячи официально, — поднял палец майор. — Зафиксированных случаях наблюдений и столкновений с НЛО советских и российских ВВС.

— Давай, начинай про Копейкина, — по этой фразе Марго окончательно уверилась, что этим двоим повод в виде мимо пролетающего НЛО в принципе не нужен. Вот другие про рыбалку или про что там мужчины говорят, а эти двое про НЛО.