Звёздными тропами навстречу любви

За ними пришли после обеда следующего дня. У космодромов особенная суматошная жизнь, которая никогда не останавливалась. Корабли прилетали, улетали и люди сновали по своим делам, все собранные, серьёзные. Одни земляне шли радостной толпой на посадку. И Тайманов совсем не ожидал, что ему посыплются сообщения, когда он практически дошёл до трапа. Сообщения от жены! Катшагуй был всё так же закрыт, и Назарбека затрясло от осознания простой истины — Виолетта на планете.

Не открыв ни одно из посланий, трясущимися руками он набрал вызов, чуть отойдя от толпы, ждал ответа, до боли в глазах всматриваясь в синий экран. Лицо любимой появилось неожиданно. Такое родное и чужое одновременно.

— Девочка моя, — сипло выдохнул Назарбек, протягивая руку, чтобы погладить изображение жены.

— Назарбек! — Радостный голос жены немного искажали динамики, но это не мешало мужчине раствориться в его нежных нотках.

— Суйген жар, — прошептал на родном языке Тайманов, не веря, что наконец-то разговаривал с Виолеттой. Наконец-то они смотрели друг другу в глаза.

— Назарбек, ты где?

— Я в космопорту рядом с постом 1286.

— Я тоже здесь! Где ты?

Жена завертела головой, и Назарбек тоже. Он видел, как несколько кораблей выпускали из своих недр солдат.

— Я вот у этого корабля.

Тайманов развернул коммуникатор, чтобы Виолетте был виден номер и цвет обшивки, хотя все корабли на площадке казались одинаковыми.

— Я уже! Я сейчас! — крикнула Виолетта из динамиков девайса, а у Назарбека чуть голова не оторвалась, когда он пытался вытянуть шею, выискивая глазами любимую.

Она бежала к нему в лёгком скафандре, с рюкзаком за спиной, светлая в этом сером царстве вечной войны. Тайманов рванул, не слушая предупреждения сопровождающих адарканцев. Он рвался вперёд, словно крылья выросли за спиной. Мчался так быстро, как мог, мечтая сомкнуть свои руки вокруг жены и не отпускать её больше никогда.

— Виолетта, — шептали его губы.

А любимая кричала от счастья, её белые волосы искрились в лучах местного солнца. И когда миг объединения чуть не настал, его жену заслонил один из адарканцев, выросший между ними высокой и злой горой. Виолетта просто впечаталась в его выставленную руку.

— Рядовой, стоять!

Назарбека взбесил командный тон наглеца и то, что Виолетта послушалась. Испуганно распахнув свои светлые глаза, она обернулась на адарканца, перестала смотреть на него, законного мужа. Послушалась чужого мужчину!

— Ты кто такой, чтобы приказывать моей жене? — взвился он и тут же поперхнулся воздухом.

— Рот закрой, землянин. Это не твоя жена, а рядовой Завьялов. И если заботишься о нём, не смей орать на весь космопорт, что он женщина!

— Идэ Кариом, — тихо шепнула жена и прямо на глазах у Назарбека ласково погладила по руке, которой адарканец сжимал шею Тайманову.

И инопланетянин послушался, а Назарбек разозлился. Он не понимал, какое право этот адарканец имел указывать ему. Но фамилия адарканца заставила смолчать, задуматься и вспомнить, что он знал только двоих идэ Кариомов — тай-хаша и его сына. Это, видимо, и был тот, кто подписал приказ об эвакуации. И Виолетта почему-то рядом с этим мужчиной.

— Назарбек, прости, но никто не должен узнать, что я твоя жена.

— Ты рядовой Завьялов, Марат. И хватит вызывать подозрения. Господин Тайманов, вы должны осознавать, как именно вы должны прощаться с родственником на глазах у тысячи свидетелей, если, конечно, по-настоящему любите, я так понимаю, своего... брата.

— Брата?! — процедил Тайманов, когда адарканец отцепился от его горла. Грудью толкнул наглеца, смеющего указывать ему, как общаться с любимой женой, сквозь зубы процедил: — Это моя жена, а не брат.

— Назарбек, так надо, — прошептала Виолетта, стоя всё так же, держась за руку адарканца, который не отпускал её и не позволял приблизиться к ней.

— Что так надо? Ты должна полететь домой, со мной! Война не место для тебя!

— Рядовой Завьялов лучший солдат моего оциара, господин Тайманов, и домой он вернётся только с победой, так, рядовой Завьялов?

— Так точно, хаш-оциар, — чуть помедлив и опустив глаза, отозвалась жена, а Тайманов замотал головой.

— Нет, нет, Виолетта, ты должна лететь со мной! Адарканцы чтят женщин!..

— И их собственный выбор.

Инопланетянин оттолкнул Тайманова так сильно, что тот поморщился от боли в груди. Виолетта вскрикнула, хватаясь и наваливаясь на руку адарканца. Но тому стоило лишь бросить на неё грозный взгляд, как она застыла, а слёзы засеребрились на её глазах.

— Я только попрощаюсь, честно, хаш-оциар. Я не буду вызывать подозрения. Можно, я хотя бы обниму своего брата.

Тайманов взревел:

— Да кто он такой, чтобы приказывать тебе?

Жена посмотрела прямо в глаза Назарбека и покачала головой.

— Он мой командующий, дорогой. Я обязана слушаться его приказов.

— И исполнять, — добавил адарканец, отпуская наконец руку. — У вас минута, рядовой. Тай-хаш ждёт.

Виолетта кивнула и, подойдя к Назарбеку, улыбнулась сквозь слёзы.

— Я рада, что мы свиделись, милый. Ты прости меня, что не всё получилось, как я задумала. Но главное, что ты летишь домой.

Назарбек не в силах был видеть любимую такой потерянной, неуверенной в себе. Он порывисто обнял её, зарываясь ладонью в короткие, жёсткие от грязи волосы. Даже запах изменился, потерял свою чарующую женскую нежность. Она пахла пылью и техникой. Адарканец медленно шагнул к ним, он, словно коршун, следил за Назарбеком.

— У вас можно так обнимать мужчину? — холодно спросил он Виолетту, которая дёрнулась в руках мужа, но Тайманов не разжал рук.

— Он мой любимый брат, — мстительно бросил адарканцу Назарбек, затем отстранился и заключил родное лицо жены в свои ладони.

— Я вытащу тебя отсюда.

Она замотала головой.

— Не надо, милый. Не надо.

Её холодные пальцы запорхали по лицу Тайманова, и мужчина прикрыл глаза от тоскливой щемящей нежности.

— Я солдат. Я сама так захотела. Мы должны выиграть войну, чтобы наши дети жили в мире. Я могу это сделать и сделаю. А ты пообещай, что позаботишься о них. Твои сыновья скучают по тебе.

— А я по вам, — прошептал Назарбек, вглядываясь в серые дымчатые глаза жены. — И я вытащу тебя отсюда. Ты должна вернуться домой. Ты моя жена и твоё место рядом со мной, а не здесь.

— Ты не понимаешь, милый.

— Минута закончилась, рядовой, — неожиданно дал о себе знать адарканец и Назарбек не выдержал — поцеловал Виолетту, но его тут же оттолкнули с такой силой, что Тайманов упал под испуганный крик жены.

Назарбек даже встать не успел, как его подхватили под руки солдаты и поволокли к кораблю. Виолетта стояла, большими глазами, полными слёз, провожала его жалобным взглядом, но не двигалась с места. Адарканец, склоняясь к ней, что-то шептал на ухо, гневно прожигая Назарбека взглядом. Тот хотел бы крикнуть, но рот ему накрыла чужая ладонь.

— Господин Тайманов, возьмите себя в руки, — шипел один из солдат ему слева. — Вы погубите рядового Завьялова, если скажете хоть слово. Его могут расстрелять за дезертирство. Расстрелять, слышите?

Назарбек услышал, испуганно повернув голову к тому, кто говорил всё это. Оказывается, его вели обратно к кораблю не адарканцы. К нему обращался землянин, брюнет с широким загорелым лицом.

— Меня зовут Тимур Шарипов, передавайте вашему отцу моё почтение и то, что я присмотрю за вашим братом, как он и просил.

— Вы...

— Да я, а вам пора. И гордитесь братом, он лучший солдат в нашем батальоне.

Второй конвоир — рыжий великан — недовольно хмурился, оглядываясь назад.

— Не похожи вы что-то с братом, — бросил он, подталкивая Тайманова к очереди на посадку.

— Он троюродный, я знаю его семью, — ответил вместо Назарбека Шарипов.

Тот кивнул, подтверждая его слова, а сам выглядывал жену, которая что-то говорила своему командующему, а тот... Тайманов даже застыл, чувствуя, как холодный липкий пот покрывает спину. Адарканец словно и не слушал, что говорила ему Виолетта, он смотрел на Назарбека, победно ухмыляясь, а его тату двигались, как живые змеи. Ощущение, что сам демон из преисподней глядел на Тайманова. Демон, который обнял Виолетту за плечи и притянул к своей груди.

— Ох уж эти пассивы. Опять расплакался, — прошептал рыжий верзила, тоже глядя на жену Тайманова.

— Пассив? — переспросил он.

Великан усмехнулся, похлопал его по плечу.

— Что, не знал, что твой брат гей? Ну ничего, теперь знаешь. Он герой и ты должен гордиться им.

— Ваш брат? — тихо шепнул Димаш, пытаясь разглядеть, о ком шла речь.

Назарбек подтолкнул его к трапу.

— Нет у меня брата гея.

— Вот сука, — услышал за своей спиной.

Оглянувшись, заметил, как презрительно кривил губы рыжий, а Шарипов качал головой, предупреждая Назарбека не отвечать.

Бросив последний взгляд на жену, Тайманов стиснул зубы: адарканец всё так же прижимал её к себе, прожигая его чёрными глазами. Это был вызов. Назарбек понимал это, но ничего сделать не мог. Нужно вернуться домой, а уж там он найдёт способ вытащить свою жену из лап адарканца.

На коммуникатор пришло сообщение с незнакомого номера. Оказалось, что от Шарипова, который обстоятельно расписал незавидное положение Виолетты: и то, что она по распределению попала в особенный отряд мужчин нетрадиционной ориентации; и то, что рыжий верзила был командиром этого отряда. Шарипов предупредил, что тайна Виолетты не должна быть раскрыта, иначе её ждал расстрел.

Тайманов, сидя в своём кресле, закрыл лицо руками, осознавая, что чуть не подписал жене смертный приговор своей выходкой, а ведь адарканец именно на это ему и намекал. Ревность — вот что разъедало душу Назарбека. Перед глазами стояла картина того, как нежно адарканец прижимал его жену к своей груди, а она позволила ему это! Позволила, рыдая на чужой груди.

— Что случилось, господин Тайманов? Мы домой летим, а на вас лица нет, — шепнул рядом Димаш.

Тайманов сморгнул, тяжело выдохнул.

— По жене соскучился, — устало ответил Назарбек, на что его помощник усмехнулся.

— Все мы по семье соскучились. Столько не виделись. Но Аллах милостив и скоро мы обнимем любимых и родных.

Назарбек усмехнулся. Обнимет он, как же. Теперь другой обнимает его жену, а он бессилен что-либо сделать. Адарканец силён! Боль в груди от его удара всё ещё не затихла. Как и боль от предательства жены. Умом он понимал, что она делала всё верно и правильно, но... зачем она вообще пошла в армию! Зачем? Он бы сам справился. Сам бы вернулся домой. А теперь... Нужно что-то придумать, найти тех, кто имел власть и вес в Империи, чтобы забрать жену домой.

Катшагуй

пост 1286

Я до последнего не осознавала, к кому вёл меня хаш-оциар. Думала совершенно не о том. Встреча с мужем разбередила сердце, и я не могла никак остановить слёзы, которые нет-нет да срывались с ресниц. Идэ Кариом опять показал себя очень внимательным и заботливым начальником. Правда, сначала строго отчитал за мою выходку, когда я сбежала из строя, никому ничего не сказав. Некоторые подумали, что я решила дезертировать, спасибо Шарипову — помог оправдаться. Поэтому Рафт и отчитал, как школьницу, а потом долго успокаивал, обещая, что скоро война закончится, ведь мы всё ради этого сделаем. Я вся размякла от поцелуя Назарбека. Он всколыхнул такую бурю в душе! Хотелось просто бросить всё и улететь с ним. Просто оказаться дома, обнять детей, забраться на диван с ногами и смотреть телевизор в объятиях мужа. Чипсы бы съела, наплевав на фигуру. Главное, чтобы была душевная атмосфера и комедия смешная, хотя под боком у мужа я смотрела бы что угодно.

— Соберись, — тихо шепнул мне хаш-оциар, когда дверь перед нами открылась, и мы предстали перед тай-хашем, расхаживающим вдоль длинного стола, за которым сидели офицеры за навороченными ноутбуками, рядом с каждым лежал индокс. Комната была большой, со скудной обстановкой: наспех расставленная мебель да огромная голокарта, светящаяся в центре помещения, оттеняя пластик отделки стен.

— Приветствую, тай-хаш идэ Кариом! — зычно выкрикнул хаш-оциар, заставляя всех мужчин в комнате оглянуться.

Я вытянулась по струнке, подражая своему командующему.

— Приветствую тебя, сын, — нерадостно отозвался мужчина с сединой в волосах, чуть ниже ростом, чем Рафт. Мне стало ясно, в кого уродился наш хаш-оциар. Вылитый отец, даже тату такое же. Точно! Они у них родовые, видимо, так семьи у адарканцев выделяются!

— Скажи мне, по какому такому праву ты принимаешь вместо меня объект и отпускаешь на Землю бригаду строителей?

Я застыла от прозвучавшей стали в голосе тай-хаша, который явно разозлился на сына за его своеволие, а причина опять во мне! Что будет? Я обернулась на Рафта, который чуть приподнял уголки губ и моргнул мне, успокаивая. Не поняла. Он что, не испугался? Мне вот стало не по себе. Он же не прикажет вернуть Назарбека обратно?

— Была причина, тай-хаш идэ Кариом, которую озвучивать не стану. Можно поговорить с вами наедине? Мне было назначено.

— Минуту назад. Ты опоздал, но всё же я уделю тебе время, раз наконец пришёл, — ворчливо закончил тай-хаш, затем прошёлся по мне заинтересованным взглядом, недовольно поджал губы. Видимо то, что он увидел, ему не понравилось.

Когда же мы вышли в коридор и отец Рафта двинулся вперёд, а мы позади, тай-хаш бросил на меня косой взгляд через плечо:

— И это твой лучший солдат?

— Лучший, — без заминки отозвался Рафт, тяжело хлопнул меня по плечу, я даже присела. — И ещё таких же целый отряд с Земли привезём, вы только разрешение подпишите.

— Сначала объяснись, хаш-оциар идэ Кариом, а то я подумал, что хаш-циар идэ Махли лишился разума на этой войне. Говорит, женщин набирать хочет по твоему приказу.

— Да, отец, женщин, но давай подробности не в коридоре, — отвечал мой командующий, поглядывая на снующих туда-сюда военных, которые и не скрывали, что ловили любое слово их разговора.

— Давай поговорим, — согласился адарканец, останавливаясь около открывшейся двери, впуская нас внутрь, — а то мне интересно, зачем ты ко мне привёл женщину в мужской одежде и говоришь, что это твой лучший солдат.

Закончил тай-хаш высказываться, когда замер у стола, разворачиваясь к нам лицом, а дверь в кабинет за нашими спинами плотно закрылась. Я украдкой огляделась. Кабинетом комнату назвать было сложно, из мебели лишь стол, кресло и индокс. Голые стены и пыль повсюду говорили о том, что переезд сюда лишь намечался. Стол и тот не вызывал доверия: весь грязный какой-то и обшарпанный.

Когда до меня дошло, о чём сказал тай-хаш, я снова застыла, испуганно глядя на хаш-оциара, который, кажется, веселился за мой счёт. Мужчина сграбастал меня своей широкой ладонью за плечо и прижал к себе.

— Глаз как у ювелира, отец. Я вот не сразу сообразил, что меня вокруг носа обвели.

Густые, серебрённые сединой брови идэ Кариома-старшего взметнулись вверх.

— А что же у такого профессионала интуиция молчала?

Я потупила взор, чувствуя за собой вину и злость. Как же они здесь все носились с этой пресловутой интуицией! Ну вот честно, ну откуда я знала, что своим маскарадом Рафту жизнь порчу?