-Арбенс? Наивный идеалист, севший играть с прожженым шулером в надежде на правила, а еще на поддержку публики. Старающийся не замечать, что у шулера в кармане взведенный кольт, а рядом уже разминают кулаки нанятые громилы, а большинству зрителей на справедливость глубоко плевать. Забывший, что президент должен быть прежде всего политиком — а уж после, высокие идеи. Что ж, если у него хватит ума вовремя отречься и уехать в изгнание — может быть, останется жив.

Они снова собрались в "Сервантесе" — наступил май, начало сезона дождей. Когда дороги в Гватемале (вовсе не автострады) превращаются в грязь, по которой с трудом можно проехать. Столица не изменилась (на взгляд Эрнесто) — все то же тревожное ожидание грозы, готовой разразиться. Дождь, часто очень сильный, начинался обычно после полудня, и длился до двух-трех часов, по улицам бежали бурные ручьи — а после снова светило солнце. И пели в ветвях беззаботные птички — как их называла Ильда, тесонтле?

-Мне страшно — Ильда оглядывалась по сторонам, держа над головой зонт — неужели завтра нас будут бомбить? Такую красоту — как Токио или Дрезден? Мой босс вчера улетел в Майами — сказав, что вернется не раньше чем через три месяца. И другие, из нашего министерства — стараются сбежать, кто куда может, лишь бы из Гватемалы. Я слышала от знакомых, что в других министерствах то же самое — почти трети сотрудников нет на месте. Все спорят, что сказал американский посол нашему президенту на этот раз. Мой друг Хесус — о, нет, у нас с ним не было ничего такого, просто иногда пьем кофе после работы — он работает в фирме гринго, и рассказывал мне страшные вещи. Что когда на город налетают тысячи американских "сверхкрепостей", то меркнет солнце, а бомбы падают как дождь. И ничья храбрость не будет иметь значения — под смертью с небес, как божьим гневом. "Демократия", это дешевый листок, который у нас иронично называют "Голосом США", прямо пишет — "искренне жалко простых гватемальцев, которые неизбежно пострадают при усмирении взбесившегося коммунистического диктатора". И уверяет, что для Гватемалы лучшим выходом будет, если Арбенс уйдет сам — "до того, как мировое сообщество вынуждено будет пойти на крайние меры". У Хесуса босс был большой шишкой в ВВС США в ту войну, имеет медали за бомбежки Германии и Японии. И вроде бы, он проболтался — что "атомные бомбы надо испытывать — и чем делать это на полигонах, проще спалить к чертям эту коммунистическую страну". Господи, в прошлом году они будто бы "случайно" уронили атомную бомбу на Париж, чтобы запугать французов. Та бомба не взорвалась — но над нашей страной гринго не будут столь щепетильны! Мне страшно, Эрнесто — вдруг завтра прилетят самолеты, и ничего этого не станет, и нас не станет? За что нас собираются убивать — в чем мы провинились?

-Не решатся — ответил Эрнесто — выставят себя перед всем миром, как бандита с большой дороги. Кроме того, гринго все торгаши и любят считать свои доллары — а здесь еще много владений "Юнайдет фрут" и прочих. А ведь у них принцип "американская собственность пострадать не должна". Скорее, Арбенса просто свергнут. А весь шум о вторжении — для нагнетания обстановки.

-Мне бы твое спокойствие — сказала Ильда — милый... Мой герой!

Она впервые назвала его так — прежде, вела себя с ним, исключительно как с другом. Но Эрнесто помнил слова Дона Педро. Пожалуй, Ильда могла быть отличной женой — для того, кто решил бы осесть на одном месте, тихом и спокойном, вроде провинции Никоя в Коста-Рике. Помогать людям, строить свой дом, растить детей, прожить долгую, счастливую.. и скучную жизнь. Может, будь Эрнесто постарше, этот путь был бы и приемлем. А пока — Дон Педро намекал, что Гватемала не более чем этап, и главное будет дальше, и не здесь.

-Прости, Ильда — ответил он — но я не твой герой. Скоро я уйду — а ты останешься. Найди себе кого-нибудь вроде Рохо или Феррера.

И сразу почувствовал, как на душе стало легче. Будто сбросил ненужный груз.

Ильда ничего не ответила — лишь молча повернулась, и ушла, под своим большим зонтом, как под крышей. А Эрнесто остался стоять под дождем. Посмотрел вслед, и зашагал к "Сервантесу".

Ретроспектива. Гватемала (столица Гватемалы). 19 мая 1954. Посол США Джон Перифуа и некий бизнесмен с испанским паспортом.

-Ну и как мне вас называть? Генри Бишоп — или Педро Бельмонте? Или еще парой известных мне имен?

-Бишоп я был, когда сотрудничал с вашим Госдепартаментом, еще до войны. А сейчас — моим работодателем признана фамилия Бельмонте.

-И что Ватикану нужно на нашей территории? На нашем "заднем дворе", да еще в таком месте и в такое время?

-Отец Франциско уже рассказал вам об общих целях нашей миссии. Святой престол не претендует на бренное — бананы, кофе, что тут еще на плантациях растет. Только на души паствы нашей — с этим вы согласны?

-В настоящее время, самостоятельность позиции Римской Церкви вызывает в Вашингтоне большие сомнения. Тем более что и раньше были прецеденты...

-Я надеюсь, это не означает, что вы всех, кто ей служит, зачисляете в коммунисты? К сожалению, с географией ничего поделать нельзя — вот если бы Ватикан был на острове посреди моря... Однако замечу, что Католическая Церковь пережила всех мирских владык и все земные империи, которые считали, что ею управляют. Благодаря мудрой политике, наиболее соответствующей текущему моменту.

-"Поскольку мы вынуждены ограничить пасторскую деятельность в восточных землях, вошедших в коммунистическую зону, то должны обратить самое пристальное внимание на нашу паству по эту сторону Атлантического океана", так сказал мне ваш святой отец. Ну а в Гватемалу-то вы зачем влезли? Вам мало того, что южнее — хотя бы Аргентины, где вы уже десять лет выращиваете ваш чай.

-Паства бывает разная — есть толпа, и есть вожаки, которые ее ведут. И обратив в истинную веру одного из них, можно надеяться, что он приведет сотни.

-Надеетесь обратить в свою веру таких, как братцы Кастро?

-Молодости всегда характерен радикализм, желание все сломать и перестроить по-своему. Но упорный труд всегда приносит плоды. И есть уже успешный результат — положительно оцененный моим работодателем, и вызвавшим у него веру в успех всего дела.

-Вы своего протеже Эрнесто Гевару имеете в виду?

-Бизнес. Первый рабочий образец показан инвесторам — теперь можно думать и о серийном производстве. Именно из подобного исходного материала — преобладающего на иной перспективной территории.

-Я слышал, у русских есть пословица "не тянуть, так катить"? Надеетесь вернуться в коммунистическую зону?

-Простите, но я и так сказал больше, чем имел право. Потому, промолчу.

-Ну и что вы конкретно намерены делать здесь? Уж об этом знать — моя прямая обязанность!

-Всего лишь, вывезти ценный товар. Ничего так не способствует смене убеждений, как поражение и крах надежд. Братья Кастро и их приятели уже оказались неудачниками у себя на Кубе, в деле у Монкада. Теперь они и здесь станут свидетелями, как их любимого Арбенса закопают — если, конечно, он не успеет сбежать. Будет жалко, если их поставят к стенке, не дав обратиться в истинную веру.

-Если вам нужен такой человеческий материал — то вы могли набрать его в Коста-Рике. Вы ведь оттуда прибыли в Гватемалу?

-Там сорт существенно ниже. Болтуны, для которых красивая поза заменяет убеждения. Такие как Бетакур — не имеют авторитета даже в самом Сан-Хосе. А вот такие как Кастро — вполне тянут на заготовки для будущих апостолов.

-И куда вы их зашлете проповедовать? На Кубе их повесят в тот же день, как они ступят на землю этого острова.

-Найдется куда. Если вся Латинская Америка имеет схожую культуру и язык. И одну веру — в нашу Католическую Церковь.

-Ну а от меня вы что хотите?

-"Чем больше они будут католиками — тем меньше, коммунистами". В этом наш общий интерес. Однако очень желательно, чтобы лица, о которых мы говорили, оказались свидетелями грядущих тут событий — но никак не обвиняемыми на последующем процессе, а тем более, убитыми без суда или пропавшими без вести. И ваше слово, ваше влияние, я полагаю, сыграет тут решающую роль.

-А если этих смутьянов расстреляют у первой попавшейся стенки? Что будет тогда?

-Святой Престол будет огорчен. В чем это выразится в дальнейшем, сказать не могу — но счет обязательно будет предъявлен к оплате.

-Могу лишь обещать — что если эти лица успеют укрыться в посольстве Аргентины, Испании, или какой-то иной страны, им разрешат свободно покинуть Гватемалу. Согласитесь, что я не в состоянии довести до каждого офицера повстанческой армии, что вот этих пойманных мятежников нельзя казнить.

-Все-таки вторжение? Никарагуанцы — или кто-то вроде Уокера, как сто лет назад? Я думал, будет проще — Арбенс завтра внезапно умрет, а его преемник сменит политический курс на более благоразумный.

-А вы уверены что у Арбенса не найдется тут последователей? Поле надо будет прополоть, чтобы сорняки снова не взошли. Кто и когда — простите, не отвечу.

-О том уже полгода здесь даже на рынке говорят. Хорошо, я проинструктирую своих подопечных, чтобы не лезли в пекло. Полагаю, что тут в столице будет им достаточное зрелище.

-Очень вероятно... Сеньор Бельмонте, а отчего вы не гражданин США? Вы же вполне могли американский паспорт получить.

-"Клятвенно заверяю, что отрекаюсь от верности любому иностранному государству, власти, вере — которые были у меня до сего дня" — так ведь звучит присяга при принятии гражданства Штатов?

-О вере там не говорится.

-Вы не знаете, что такое Святой Престол. У него отношение к отступникам — еще более беспощадное. Ну а я по убеждениям, космополит — и сам выбираю, на кого работать. И парни в сутанах пока что меня устраивают, наилучшим образом.

Ретроспектива. Гватемала (столица Гватемалы). Отель "Сервантес", май 1954.

-Арбенс, предатель революции и свое страны! Продался гринго!

-Нет, он просто дурак! Верит что мнение каких-то международных организаций, для гринго что-то значит!

-А что еще ему остается? Не дразнить ягуара — когда гринго готовы вторгнуться. Если не справятся их нанятые цепные собачки.

20 мая "неизвестные бандиты" пытались взорвать поезд на линии от Пуэрто-Барриос к столице (перевозивший оружие, закупленное Арбенсом в Чехословакии и доставленное в этот порт на Атлантическом побережье, на судне под шведским флагом). В перестрелке с солдатами гватемальской армии, охраняющими груз, один террорист был убит, у солдат тоже были потери.

21 мая самолет без опознавательных знаков сбросил на столицу Гватемалы пока еще не бомбы, но тысячи листовок, "Арбенс, уходи". В дальнейшем это стало постоянным — такие самолеты появлялись над всеми городами страны, с интервалом в два, три дня.

24 мая у берегов Гватемалы начались маневры ВМС США. Во главе американской эскадры был авианосец "Франклин Рузвельт", палубные истребители с которого неоднократно вторгались в гватемальское воздушное пространство, прикрывая "неизвестные" самолеты, ведущие пока что пропагандистскую войну.

25 мая командующий ВВС Гватемалы полковник Асурдио дезертировал, перелетев в Гондурас. Как оказалось позже, он передал Армасу всю информацию по вверенным ему силам, что весьма облегчило для мятежников проведение авианалетов.

26 мая президент Арбенс отдал приказ всем подразделениям гватемальской армии отойти от границы не менее чем на 12 миль, для демонстрации миролюбия и во избежание провокаций. В тот же день представитель Гватемалы в ООН заявил, что его страна "ни в коей мере не является коммунистическим режимом, и проводит свою политику, исходя исключительно из своих национальных интересов".

27 мая президент Никарагуа Сомоса, собрав дипломатический корпус, официально сообщил послам, что "полиция Никарагуа раскрыла тайный заговор Гватемалы и Москвы по экспорту коммунизма в страны Центральной Америки". И что на территории Никарагуа обнаружены тайные склады с советским оружием, арестованы заброшенные коммунистические агенты.

28 мая радиостанция "Голос Освобождения" (находилась в Гондурасе, департамент Копан, финансировалась ЦРУ) сообщила о "массовых зверствах коммунистических властей Гватемалы по отношению к инакомыслящим".

В столице Гватемалы (и других городах) на домах коммунистов, лиц "левых" убеждений, профсоюзных лидеров, и просто сторонников Арбенса, появлялись надписи "тебе жить десять дней", "здесь живет враг гватемальского народа", "Арбенс, уходи". Этим людям присылали гробы и чучела висельников — а некоторых и избивали на улице "неизвестные" громилы.

Совет Безопасности ООН предложил передать решение вопроса о Гватемале в компетенцию Организации Американских Государств (ОАГ). СССР наложил вето, и даже некоторые из политиков США были против, считая что "это может создать опасный прецедент — когда например, спорные вопросы в азиатском регионе будут переданы на решение коммунистическому Китаю". 29 мая на конференции ОАГ группа стран-участников (Перу, Венесуэла, Никарагуа, Куба, Гаити, Доминиканская республика) выступили с предложением "создать межамериканские полицейские силы, для восстановления демократии и прав человека в Гватемале". Что вызвало иронию даже в западноевропейских политических кругах и прессе ("Сомоса и Трухильо — сторонники демократии и защитники прав человека").

Информационное агентство США (ЮСИА) 100-тысячным тиражом распространило книгу "Хронология коммунизма в Гватемале", где режим Арбенса был изображен как "безусловно враждебный христианским ценностям и идеалам свободного мира".

30 мая Президент Арбенс, обеспокоенный разгулом антиправительственной пропаганды (не только в радиопередачах из-за рубежа и сбрасываемых листовках, но и в самой гватемальской печати и сообщениях местных радиостанций) подписал указ "о введении предварительной цензуры и усилении мер по охране порядка" — которым предусматривалось, кроме контроля за деятельностью СМИ, создание отрядов народной милиции и введение комендантского часа. В части первого и второго из названных, указ фактически не исполнялся — после демарша ряда высших чинов армии и правительственных служащих, открыто угрожавших мятежом. Однако же в передачах "Голоса Освобождения" эти меры были названы, как свершившиеся — вместе с якобы имеющимися у Арбенса "установленными из достоверных источников намерениями, устроить тотальную чистку армии и государственного аппарата от неблагонадежных, с казнями и конфискацией собственности". Также сообщалось о "многомиллиардном состоянии Арбенса, нажитом на конфискации чужой собственности, и хранящемся в банках США и Европы, и о случаях коррупции и злоупотреблений во время проведения земельной реформы (некоторые из них, действительно имели место). "Арбенс — вор, коррупционер и диктатор. Арбенс, уходи!".

(прим.авт. — описание событий в целом, соответствует нашей реальности. Лишь немного сдвинуты даты).