К новой жизни!

Альбом был настолько тонким, что я его сумела всунуть под обложку книги. Так будет безопаснее. Не то, чтобы я могла предположить, что подруги могут наложить на него руки — воровства у нас не было. Но если с книгой вопросов о подарке не стояло, я в принципе могла списать на самого высокодолжностного своего поклонника, то с образцами было сложнее, ведь никто не знал о диком лесе.

Я просидела ещё какое-то время в душе, после чего вынесла книгу и положила её в свою тумбочку. Упаковку просто выкинула в урну. А карточку от книги вложила внутрь как закладку.

Волосы я решила всё же вымыть от краски. Намазала их раствором для снятия красителя и подождала пять минут, после чего смыла. Вода стала синей, а волосы после мытья вновь стали белыми. Хух. Не люблю, всё же не мой цвет. Да, один раз показаться в чужом можно, но родной — он как-то ближе к моему духу.

После чего я всё-таки посмотрела ежедневник.

С завтрашнего дня у нас начиналась практика по авиационной механике. Поскольку занятия были без помощи машин, которыми в данный момент ремонтировалась вся техника на корабле, то помимо основных навыков, нужно было крепкое физическое тело, а также сила. Поэтому меня не допустили до этих занятий, в виду того, что я девушка. И хоть капитан нашёл мне другое занятие по профилю, но мне хотелось хоть одним глазком поглядеть на место практики. А сегодня, пусть и выходной, но прогуляться не помешает. Ведь запрета на вход в отсек экспериментальных технологий нет.

Волосы подобрала, целиком убирая их на голову, переплетая лентами, делая причёску надёжной, надела обычный чёрный комбинезон, ведь учебный год завершился, и мы вновь приступили к исполнению рабочего долга, правда, трудились и так каждый день после учёбы, но не суть.

Без трудностей добрела до нужного мне отсека, здороваясь по ходу с встречающимися ребятами новой смены или ещё старой. Сверившись ещё раз по карте, я перечитала свод правил. Ничего не трогать, ничего не повреждать, заниматься лишь чётко означенной старшим работой. Мне предстояла инженерная практика, но пока я хотела просто взглянуть, с чем буду иметь дело. Проектировка деталей пташек и стрекоз меня тоже прельщала, но хотелось воочию увидеть не чертежи и схемы, а то, что получается на выходе.

Прислонила свой браслет к замку. Откроется или нет? Ведь практика только с завтрашнего дня начинается, сегодня могли доступ и не дать. Замерла в ожидании. Одна секунда, две, три. Двери разъехались в разные стороны.

То, что я увидела дальше, не поддавалось описанию. У каждого агрегата — детали летательного или другого аппарата — у меня раскладывались схемы в голове. Все инженерные прорисовки-слои чертежей. Как двумерные, так и трёхмерные. Голова напоминала какой-то вычислитель, которыми мы пользовались на занятиях, представляя чертежи в разных проекциях. И мне это совершенно не нравилось. Я поняла бы, если б речь шла о браслете, хотя он не был настроен на такой инженерный уровень и нам предстояло научиться делать всё самим, на вычислителе. Но в голове... Не хотела бы я быть роботом. Я — живая! Живая! Для пущего успокоения несколько раз повторила это про себя, но отображение отнюдь не поменялось. Словно мне надстройку какую-то вживили в организм. А это сделать могли только иноземцы при похищении.

Я шла мимо ребят, которые что-то собирали вручную, проверяли, завинчивали специальными приспособлениями, сваривали детали и прочее. Пожалуй, я и правда, не хотела бы этим заниматься, но вдруг пташка поломается и придётся её чинить подручными средствами? Хотя... для начала не мешает и правда, пройти инженерную практику. Но, надеюсь, ребятки и мне дадут что-нибудь покрутить.

А некоторые работали ручным инструментом. Это было понятно. Ведь в обычной среде эту работу выполняют роботы. Но вот если что случится с автоматикой, сей труд ляжет на наши плечи. Мы должны уметь собирать и разбирать устройства нашей защиты, ведь пташки, помимо вычислительных технологий, имели целиком и полностью ручное управление и переходили на механику в случае чего.

Я прошла мимо рабочих, которые ни свет ни заря тут уже вкалывали. Ребята работали посменно. Так обеспечивалось непрерывное обслуживание звездолёта, ведь и бои были непрогнозируемы. Пока это была не наша группа, и я впервые осознала, что подготовка военных-истребителей идёт полным ходом. Поскольку у них уже было высшее образование, то они догоняли нас по лётному делу, а порою и обгоняли. Это немного задевало самолюбие, но в то же время, я понимала, что они старше нас и идут впереди по учебной программе.

Внезапно моё зрение изменилось, и я увидела как наружные стенки звездолёта истончаются. А к нам подлетают... тарелки.

— Всем покинуть помещение! — выкрикнула я, включая режим тревоги со своего браслета. Знаю, в случае, если опасность не подтвердится, будет наказание, ведь я нарушила рабочий процесс и включила сирену. Но своим новым способностям, пусть они мне и не нравились, я привыкла доверять. Ведь ни разу они меня не подводили, я лучше всех чертила схемы и чертежи, и понимала материал.

Все бросили свои дела, и организованно, выстроившись по двое в ряду, направились к запасным выходам, которых я насчитала не меньше шести. Сразу видно — военная дисциплина. Но я помотала головой, показывая на совершенно неприметный седьмой выход.

Странно, но ребята ничуть не усомнились в моих приказах. И даже старший над ними встретился со мною взглядом и кивнул.

Дверь была разблокирована старшим над остальными.

— Быстро! — велела я.

— Бегом! — выкрикнул командир.

И помещение стало пустеть.

Большая часть ребят уже выбежала из помещения, когда прогремел взрыв, разрушающий обшивку корабля. Я сделала кувырок по полу, стараясь быстрее преодолеть помещение, и нажала кнопку блокировки отсека за последним военным. Но, к сожалению, я уже не успевала внутрь впрыгнуть.

Заскользила быстро взглядом по цеху, стараясь найти убежище, которому не будет страшна разгерметизация помещения. Инженерный кабинет. Он полностью герметичен. Хорошо!

И тут на меня бежит рыжая бестия. Бежит по направлению дверей, которые я только что заблокировала. Проснулась! Поздно! Не позволю убить ребят! Ведь иноземцы уничтожали их, не щадя сильную половину нашего звездолёта.

И я хватаю бывшую соперницу за локоть на ходу, её разворачивает, волосы распустила — ходит и красуется даже тут, зараза, хотя муженька что-то не видно, отмечаю краем сознания, и тащу в обратную сторону, туда, откуда она только что выбежала.

— Совсем сдурела! — орёт Лия, и тут раздаётся второй грохот. Обшивка-таки трескается. А я тяну совсем спятившую землячку, и ей ничего не остаётся, как следовать за мною, чтобы было не так больно, ведь я посильнее сжала её руку, чтобы не вырывалась. Вот только она так и норовит вцепиться в мои волосы.

Шаг! Ещё один! Ещё три надо преодолеть! Бегом! Набираю как можно больше последнего воздуха в лёгкие, велю и ей. Но она продолжает что-то там кричать. Дура!

Мы в последний момент заскочили внутрь инженерного кабинета, и я задраила люк, не позволяя этой ненормальной разрушить герметизацию. А всё вокруг уже улетало в прорванную дырень, унося в том числе и кислород.

Лия жадно глотала воздух, пыталась что-то сказать, но слова не вылетали, ведь у неё было кислородное голодания в виду того, что она меня не послушалась. А я глянула на неё уничтожающим взглядом.

— Заткнись! Отдышись!

Она молча открывала и закрывала рот, а я обернулась и сквозь стекло, сделав его зеркальным для окружающих, но прозрачным для нас, пыталась разглядеть происходящее. Тарелка пришельцев подлетела к отверстию и просто на него села, не успевшие улететь детали пташек с грохотом попадали вниз. А я рассматривала искрящийся летательный аппарат, расширяя своё зрение до внутренних помещений, пилотов этого агрегата, которых было шесть. Значит, тарелки управляются с помощью мыслей. Вот только соединение происходит на каком-то особом уровне, каких-то щупалец, исходящих из кресел. О... да ведь сам аппарат был явно живым существом.

— Что? Что там происходит? — Лия положила мне руку на плечо.

— Тс! — шикнула на неё я, ведь не знала, насколько простираются возможности пришельцев, возможно, что у них способности видеть ничуть не хуже моих новых, а то и в разы лучше. А потом, увидев, как появился лучик свет от тарелки, отстранилась от стекла. Окинула помещение, и, увидев, свечение от включившихся отопительных приборов в помещении, завалила Лилию на пол. Пока они ещё работают, возможно, они загасят наш свет. Я ведь не видела свечения других людей, поэтому не могла знать, как воспринимают нас иноземцы.

И только сейчас я, немного выдохнув, отдалась во власть эмоций. Было страшно, но я не позволяла себе бояться. Я не допущу, чтобы со мной или Лией что-то сделали. Проверила лазер на поясе. Есть. Хорошо! Оружие выдавали всем военным, вместе с военной формой, которую мы сдавали по завершении практики. Даже Лии участи, постигшей других похищенных девчат, не пожелаю. Всё же сейчас она гражданская, которую мой долг защищать.

Я увидела бегущий по воздуху поток светящейся энергии (вот, зараза!), который устремился в мой браслет.

"Рия, ты в порядке?" — мне пришло сообщение от капитана. И я тут же выключила браслет, ведь пришельцы, если обладают хотя бы таким зрением, которое сейчас у меня, не только могли видеть все информационные потоки, но и живых существ. Боги, помогите нам! Надеюсь, они не заметили.

Но на всякий случай я приготовилась вскочить в любой момент и глубоко задышала, готовая к разгерметизации помещения, положив руку на лазер.

Время тянулось, как резиновое. Мне казалось, что ничего не происходит, а я лишь напряжённо следила за входной дверью.

Потом послышался скрежет обшивки звездолёта, из чего я сделала вывод, что либо тарелка проваливается под собственной тяжестью или грузом, либо по ней наши ребята жахнули, потому что она вдруг резко провалилась в дырень. Вот это я увидела своим зрением, а после из-за открытого вакуумного горлышка, уже изнутри заблокировала отверстие, правда, теперь уже не полностью, ведь была надломлена.

Становилось всё холоднее, видно, обогреватели не вынесли такого перепада температуры. Такими темпами мы тут просто окоченеем. Я включила свой браслет.

"РИЯ!" — ну вот, на меня уже кричит. А ведь пока даже не жених и не парень. Те встречи, что у нас были, я не считала даже свиданиями. Всего лишь встречи. Ну угощают меня, ну и что? Его право кого-то угощать. Что же дальше будет, если сейчас уже ведёт себя так со мной по-командирски? Но, похоже, кто-то волнуется. Это было немного приятно.

"Я тут."

"ТЫ ЗАЧЕМ ВЫКЛЮЧИЛА СВЯЗЬ?!"

"Перестань на меня орать! Надо было, вот и выключила."

"Марш ко мне в кабинет!"

"Как только, так сразу..." — я намекала на то, что мне сперва из этой западни выбраться надо, ведь этот инженерный кабинет был напрямую связан с исследовательским и выход тут был только один, и пока не залатают повреждения обшивки звездолёта, мы не могли выбраться, ведь защитных костюмов у нас не было. Дышать-то за пределами этого помещения будет нечем.

"Где ты?"

"В инженерном кабинете исследовательского отдела."

"Одна?"

"С Лилией."

"Ясно, ожидайте спасателей."

"Поторопитесь, потому что температура падает."

С одной стороны было приятно, что обо мне беспокоятся, пусть капитан никогда не орал на меня вживую, но эти сообщения явно говорили о том, что он повышал на меня голос. А с другой, если хочет нормальных отношений, то должен научиться держать себя в руках! Вот! А то и так замашки командирские тут и там. Дашь слабину, так на шею сядет. Запрёт в каюте и нос никуда не высунешь. Нет, под замком я сидеть не намерена.

А нам оставалось только ждать. Я уже подскочила, проверила соседнее помещение, и, не увидев пришельцев, пыталась размять косточки, чтобы хоть как-то согреться.

— И что будем делать? — спросила "подруга".

— Ждать.

— С моря погоды?

— Лия, ты вообще представляешь, где мы?

— В инженерном отсеке.

— Инженерном кабинете, из которого выход только один. А что за его пределами?

— Ну, исследовательский отсек.

— Вакуум. Космический вакуум. Дырень видишь? Там дышать будет нечем. И там жутко холодно. Тут у нас ещё остался тёплый воздух, поэтому какое-то время мы ещё продержимся.

— Тут не лучше, — съёжилась она.

— Уж поверь, лучше.

— Хватит из себя корчить крутую девчонку!

— А я и не корчу. Делай, что хочешь, только меня не впутывай. Надо было позволить иноземным друзьям оплодотворить тебя.

— Что?

— А ты не знала? Они всех парней убивают. А девчат — уж не знаю, насилуют ли или искусственно оплодотворяют, только когда наши их отбивают, они беременны и светятся.

Я подумала про себя, не сболтнула ли лишнего? Хотя, это мои собственные наблюдения из лекарского отсека, ведь никто не шептался со мною об этом за закрытыми дверями и подписывать договор о неразглашении этой информации я не подписывала.

Она явно не знала, и на лице появилась растерянность, но скорее не от полученных данных, переходящая в сомнение, верить мне или нет.

— Это не правда...

— А ты проведай их потом, как выберемся.

Лилия вновь полезла ко мне с обвинениями, что я ничего не знаю, при этом она вообще, как мне казалось, не разбиралась в простых вещах.

— Лилия, как ты оказалась на корабле? Твой отец подделал тест?

— Что? Да как ты смеешь так говорить! — она кинулась ко мне с намерением вцепиться в шею, вот только я увернулась, позволяя себе размяться. Всё не так холодно будет!

— Да ты, ты...

— Я училась, Лия, а вот чем ты занималась, не понятно. И как ты прошла тесты.

— Я была лучшей из лучших.

— Да, я помню, как ты пускала слёзы, стоило учительнице заикнуться о не очень высокой оценке. А чем всё закончилось? Ты на звездолёте, Лия, уже давно пора было взять за ум. Тут нет твоего папочки!

А она неожиданно разрыдалась. Жаль, подраться не вышло. Но я всё равно старалась прыгать, двигаться, чтобы не стоять. А вот Лия забилась в уголок и пускала слёзы, я, правда, сомневалась, что настоящие. Меня этим уже не прошибёшь.

— Так не честно. У тебя было всё, друзья, слава...

— Да? Друзья, которые оглядывались на тебя, и шептались со мною только когда тебя в школе не было? Или слава девчонки, которая с тобой вступает во всевозможные конфликты.

— Ты меня не боялась!

— Сейчас и подавно не боюсь.

— За что? Почему он глядит только на тебя?

— Кто? — не поняла я быстрой смены её настроения и ненависти в глазах. Уже не было слёз. Значит, играла!

— Руй!

— А я-то тут причём? Вроде ж ты его жена.

— А толку? Тебе внимания уделяет больше, чем мне!

— Да ты бредишь, "подруга"! Я Руя месяцами не вижу, а то и годами. И, если и пересекаемся, то на людях.

— А тот поединок?

— Дань уважения погибшим? — удивлённо спросила я. Неужели она ревнует даже к этому? — подошла к ней, потрогала её лоб. Не заболела ли? Бредит?

Я опустила голову, не в силах понять эту девушку или женщину, ведь она ж уже замужем. Ей бы наслаждаться счастьем с мужем, даже если и по расчёту замуж вышла, должно же быть хотя бы уважение какое-то между супругами. — Так как ты оказалась на корабле?