Волчица и пергамент. Том 8

— Тогда, братец Ханаан, давай скорей с нами, надо найти Рутею и надрать задницы плохим парням в городе, — сказала этому щенку юная волчица, сама ещё щенок.

— Что ж, думаю, так и должно быть. Мы в любом случае не должны им позволять совершать такие злые дела в этом сотворённом Господом саду, что он даже не может смотреть на это.

Вчерашний румянец снова стал разгораться на его щеках благодаря подначки Миюри.

Внешне мягкий Ханаан оказался, однако, тем, кому в голову пришёл почти безнадёжный план, кому хватило мужества покинуть полумрак спокойного книгохранилища. Он устремился в путешествие, грозившее самой суровой карой, и шёл вперёд, не сгибаясь, пока не достигал одной поставленной цели за другой.

Такая уверенность в том, что будет свершено в будущем, — неповторимая особенность рыцаря, только то выигравшего битву.

— Преподобный Ханаан, сначала я хочу кое-что сообщить тебе, — вмешался Коул в разговор двух возбуждённых щенков. — Досточтимая принцесса Хайленд известила в письме, что пробная печать Священных писаний прошла успешно.

Ханаан, похоже, не был удивлён доброй вести, он улыбнулся так, будто являлось само собой разумеющимся благополучное развитие событий в этом направлении.

— Это доказывает, что Господь с нами. Вперёд!

Коул с охранником посмотрели друг на друга и вздохнули. Однако у них не было причин останавливать столь мотивированного Ханаана, поэтому они вчетвером отправились в постоялый двор "Зелёная чаша", где жила Рутея. По пути Коул заглянул к Ле Руа, обнаружил его отлёживавшимся с сильным похмельем и решил не беспокоить. Первоначально Коул рассчитывал отправить через него и затем торговую сеть Ив ответ наследнице Хайленд, который написал вечером без учёта мнения Миюри.

Миюри, ужаснувшись запаха перегара, висевшего в комнате, выскочила за дверь.

Впрочем, Ле Руа заметил, что к нему заглянули, и стал жаловаться, не ставая с кровати.

Напился он вчера на пирушке по случаю прибытия дальнего каравана, на которую он пришёл, чтобы узнать состояние дел на дорогах большой земли. Этот караван выходил за рамки простого торгового, про людей, входивших в него, говорили, что они обладали медвежьей силой и способностью пить подобно лошадям. Даже Ле Руа, участвуя с ними на пирушке в винной баталии, дошёл до нынешнего состояния.

Бедному Ле Руа оставили фрукты и мёд, предназначавшиеся Ханаану, приготовили ведро холодной воды и помолились за скорейшее выздоровление и возвращение к деятельной жизни. Затем всё так же вчетвером вышли на улицу.

Утро было шумным из-за пьяной болтовни школяров, пьянствовавших, кажется, всю ночь. Другая группа школяров во главе со своим учителем расположилась на разгрузочной площадке какого-то торгового дома для углублённого рассмотрения богословия в форме катехизиса, а также сложных теоретических выкладок в логике.

Ханаан, знавший о городах школяров лишь по книгам, нахмурился, его глаза стали разгораться, он еле сдержался, чтобы не вмешаться. При виде этого Коул не мог не улыбнуться и тут же почти ощутил щекой взгляд, повернувшись, он увидел девушку-сорванца, захватившую сегодня меч, её холодный взгляд, казалось, говорил — брат, ты уже не тот.

Когда они добрались до постоялого двора "Зелёная чаша", они увидели большое количество школяров, одни под присмотром Рутеи учились зарабатывать на жизнь, другие с довольным видом направлялись на учёбу, некоторые несли инструменты, необходимые для этого.

— Так, это вы. А кто это?

Прежде чем Коул успел представить Ханаана, тот уже сам шагнул вперёд и протянул руку:

— Я Ханаан Йоханем.

Рутея на миг опешила, потом привычным движением пожала ему руку.

— Я Рутея. Ты... соратник Коула?

По одежде и поведению Ханаана с первого взгляда было видно, что он имел отношение либо к преподаванию, либо к духовной деятельности.

— Я служу Господу в отделении управления книгохранилищем папского престола.

Такое представление смогло ошеломить даже Рутею. Она взглядом попросила Коула избавить её от таких дурных шуток.

— Увидев преподобного Ханаана впервые, сам я был напуган.

— Прошу прощения. Кажется, с той поры мне понравилось поражать других, — невинно улыбнулся Ханаан.

Рутея посмотрела на него и вздохнула:

— Я до сих пор не понимаю, как думают мальчишки.

Ханаан растеряно моргнул, Миюри одобрительно улыбнулась.

Они прошли в арсенал на четвёртом этаже, и внимание Ханаана, как прежде и Коула, привлекли книжные полки.

— О-о, это и есть учебники, которыми будут пользоваться для учёбы?

— Ты пришёл из легендарного книгохранилища, так что для тебя в этом не должно быть ничего удивительного.

— Отчего же? Наши книжные полки действительно полны всевозможных книг, но они там просто лежат в темноте. Почти каждая книга словно спит там, их никто никогда не открывает, и я даже не знаю, известно ли о них что-то в мире. Так что возможность узнать, что их касаются руки людей, их читают, это словно видишь свежую зелень среди снега, это даёт мне ощущение, что мир живёт.

Его немного витиеватая и неожиданно красивая формулировка застала Рутею врасплох, и она печально улыбнулась, а Миюри пробормотала для памяти эти слова, чтобы потом записать.

— Что с того? Предрассветный кардинал и человек от святого престола рядом с ним, это как поставить рядом две миски — с холодной водой и кипящим маслом, любой будет беспокоиться.

Если миски перепутать, веселье будет ещё то, поневоле захочется спросить людей на кухне, зачем такие миски поставили вместе.

— Не беспокойся об этом. Характер работы в нашем отделе хранилища заставляет нас стремиться к точности в любом слове и предложении, вызывая в нас недовольство святым престолом. Ты понимаешь, да?

Честность — добродетель в глазах Бога, но у Церкви отношение к ней весьма непростое.

— И потому вы на стороне Предрассветного кардинала, — криво усмехнулась Рутея и дёрнула подбородком, предлагая Ханаану продолжать.

Человек от святого престола не мог просто так приехать к Предрассветному кардиналу.

— Преподобный Коул рассказал мне всё о недостатках глубоко укоренившейся системы преподавания в городе. Госпожа Рутея, ты так долго боролась с этим недопустимым пороком, Господь должен был высоко оценить твою честность.

Столь открытая похвала заставила Рутею несколько смутиться.

— Если ты не будешь против, позволь нам сделать всё возможное.

— Вам?

Ханаан решительно кивнул.

— Хотя мы лишь слабые книжные черви из книгохранилища, в мире книг и обучения каждый из нас стоит сотни. Когда мы вступим в здешнюю гильдию учителей, мы сможем предоставить школярам разумные возможности обретения степеней.

Рутея должна была ожидать от него чего-либо необычного, но это, похоже, превзошло её воображение.

— Я не знаю подробностей вступления в гильдию учителей, но у нас много действительно учёных людей. Само собой, мы не нуждаемся ни в высокой оплате за обучение, ни в подарках за присуждение званий. Что до учебников, то в нашем книгохранилище полно книг, лежащих без дела, на этот счёт можно не беспокоиться. Что до жилья и проживания, то пока они пребывают вне книгохранилища, для них везде всё равно что рай. И до тех пор, пока они смогут посвящать свои жизни помощи тем, кто действительно в ней нуждается, они готовы отказываться от места при святом престоле.

Столкнувшись с этим потоком слов, бившим, должно быть, из самого сердца Ханаана, Рутея была просто оглушена и вроде бы даже перестала дышать.

— Ты бы хотела этого? Мы бы точно стали силой госпожи Рутеи.

Встретившись с Ханааном в королевстве Уинфилд, Коул счёл его улыбку несколько искусственной, но теперь ему казалось, что Ханаан на самом деле верил в светлое будущее. Понимал он и, почему Рутея всё ещё не сказала "да", ему самому предложения Ханаана казались чем-то невероятным.

— Госпожа Рутея, — обратился он, и она, разом очнувшись, посмотрела на него. — Я знаю, как напористо это может выглядеть с нашей стороны, я и сам раньше сомневался, можем ли мы решить вопрос с помощью такого мощного средства.

Она так долго и упорно прилагала усилия, тут ей в руки падало решение, о котором она и думать не могла. Кажется, была сказка о том, как голодный волк встретил кролика, который решил пожертвовать ему свою жизнь ради, выражение лица Рутеи, вероятно, было, как у того волка, и она смогла лишь неуверенно кивнуть, издав нечленораздельное "мм... э-э..."

— Госпожа Рутея, — снова обратился Коул к сбитой с толку волчице. — Ты можешь дать нам список учёных людей, с которыми ты связалась, считая их приверженцами честности? Я хочу убедить их помочь нам в борьбе с Церковью.

На сей раз им предстоял не риск приехать в Акент, а вместе с Коулом сразиться с Церковью в неизбежной схватке.

— Конечно, мы сделаем всё возможное, чтобы не впутывать тебя в это.

Исходной целью Рутеи было изучение церковного права, а не борьба с Церковью. И ради будущего школяров нельзя было допустить, чтобы постоялый двор "Зелёная чаша" сочли тайным центром подготовки противников Церкви.

— Кстати, я должен тебе ещё вот что сказать, — добавил Ханаан ослеплённой этим всем Рутее. — Я ещё слышал от преподобного Коула о презренном поведении тех, кто именует себя шайкой "Южных орлов", и я собираюсь сообщить их семьям об их злодеяниях. Среди их родных много высокопоставленных священнослужителей или аристократов. Получение письма с печатью святого престола произведёт должное впечатление на их семейства.

Это было всё равно что забивать кроликов тесаками для свиней. Коул не мог не посочувствовать им, представляя себе получение семьями обвинительных писем прямо из официального средоточия веры.

— Госпожа Рутея, — в третий раз позвал Коул, и совершенно растерянная девушка повернула к нему лицо, мокрое, как от внезапного ливня. — Вначале я был так же поражён.

У Рутеи, похоже, не хватило сил даже на кривую усмешку, она лишь слегка кивнула.

Глава пятая

У Рутеи голова кругом шла от таких предложений, к тому со списком учёных людей было не так просто, требовалось время, чтобы разобраться с ним. Поэтому Коул и Ханаан решили вернуться на свой постоялый двор, а молчавшая всё время Миюри сказала, что останется обговорить спасение "цыплят". Весь разговор она прождала в положении "минутку подожди", и сказать, что она вмешалась слишком рано, было бы совершенно неправильно. Тем более, что появление Ханаана на одном дыхании снимало все проблемы, и она, собираясь продумать с Рутеей спасение "цыплят", возможно, решила показать и свои способности.

— Не слишком своевольничай, чтобы не поставить других в неловкое положение, — сказал Коул.

Миюри с недовольным видом отвернулась в ответ на его ворчание. Но Коулу и Ханаану требовалось обсудить множество вопросов, связанных со Вселенским собором и Священным писанием, так что для них было правильным уединиться. Если бы Миюри опять не могла бы вставить ни слова в их оживлённый разговор, это сделало бы её ещё более недовольной.

Итак, напомнив, что Рутею нельзя ставить в неловкое положение, Коул и Ханаан покинули "Зелёную чашу". Солнце стояло высоко и слепило Коулу глаза, но лицо Ханаана, кажется, сияло ещё ярче.

— Преподобный Коул, я бы хотел поблагодарить Бога и за то, что он дал нам такую хорошую погоду.

Взглянув на его улыбку ожидания светлого будущего, Коул был немного рад, что Ханаан не был женщиной.

Вернувшись в комнату на постоялом дворе, Коул с Ханааном какое-то время обсуждали Священное писание, потом Коул написал письмо для Хайленд, включив новые мысли и поправки к переводу, и почти сразу после этого прозвенел последний колокол, возвестивший конец работ, к этому времени багровое солнце уже опускалось к земле.

Чтобы отправить письмо, Коул с Ханааном снова пошли к Ле Руа. Ле Руа растерялся, обнаружив, что проспал не только ночь, но и день, на его лице застыло выражение неловкости. Увидев, что он почти оправился от вчерашнего, Коул передал ему ответ на письмо.

Ханаан, судя по всему, ещё не выговорился, и Коул предполагал поговорить с ним ещё во время еды, однако Миюри всё ещё не вернулась. Это было не очень вежливо с её стороны, к тому же Коул не мог продолжить без неё разговор с Ханааном, и не было оснований полагать, что она вернётся, пока они дойдут до своей комнаты. Если она всё ещё строила из себя участницу военного совета с Рутеей, еда была бы неплохим предлогом, чтобы вытащить её оттуда.

С этими мыслями Коул в сопровождении Ханаана спустился вниз, и в тот момент хозяин, разговаривавший с посетителем, заметил его.

— Ты как раз вовремя, — сказал хозяин. — Тут кое-кто хочет отдать тебе сообщение.

— Отдать мне послание? — удивился Коул.

Похожий на "цыплёнка" посыльный мальчишка подбежал с беспокойным видом, и Коул вновь удивился, услышав от него знакомые имена.

— Миюри и госпожа Рутея передали для меня сообщение?

Зачем им это было надо? Коул не мог не посмотреть на Ханаана.

— Сказали передать, что есть план, который надо обговорить, пожалуйста, приходи в заброшенную часовню.

В голове Коула стала складываться какая-то картина. Возможно, за обсуждением спасения "цыплят" Миюри так заговорилась, что не даже не потрудилась прийти сама. Или же она жаждала начать уже сегодня, и Рутея обращалась к Коулу за помощью.

Коул снова посмотрел на Ханаана, и тот на сей раз кивнул.

— Понятно, мы отправляемся туда прямо сейчас.

Это успокоило "цыплёнка", и он поспешно выбежал на улицу.

— В самом деле... От этой дикарки столько беспокойства... — вздохнул Коул.

Ханаан улыбнулся и ответил, словно оправдывал Миюри:

— Может, эти запертые дети напомнили ей о твоём похищении.

Этого нельзя было исключать, но Коул думал, что не меньше чем наполовину действия Миюри определялись следованием её волчьей натуре. Она всегда до смерти любила охотиться.

— Я бы не хотел, чтобы она влезла во что-то опасное, — обеспокоенно произнёс Коул.

Ханаан ободряюще ему улыбнулся и повернулся к охраннику:

— Пожалуйста, не мог бы ты защитить господина Ле Руа? Этим вечером в городе могут произойти значительные беспорядки.

Охранник посмотрел на потолок в направлении комнаты Ле Руа и безропотно пожал плечами. Если бы книготорговец был в порядке, он бы выжил и на поле боя, но сейчас он только-только отходил от похмелья, что заставляло его товарищей чувствовать себя неловко. Впрочем, Коул думал, что просьба Ханаана могла быть связана и с другим. По мере того как раскрывался характер Ханаана, становилась заметной его схожесть с Миюри. Возможно, этот юноша не хотел, чтобы охранник следовал за ним сутками напролёт.

Разговаривая на учёные темы, больше похожие на помощников учителей, чем на школяров, Коул с Ханааном вышли на улицу, которую, вероятно, скоро наполнят пьяные школяры, и направились в тайное место Рутеи — к заброшенной часовне. Однако...

— Это странно? — произнёс Коул, когда они по тёмной улочке подошли к заброшенной часовне и обнаружили, что дверь заперта.