Наон. Острог для Минотавра. (книга вторая)

— Да очнись же ты!!! Кияра!!! — едва не оглохнув, услышала я голос Фортуны вопившей мне в ухо.

— Что? Где? Кому? За что? Куда? И нафига будить меня?— попыталась я вскочить на ноги.

— Кияра!!! — крикнула авариэль, при этом отвесив мне от всей душу пощёчину.

— Фортуна, скажи честно, неужели я настолько бесталанный ученик, что ты решила убить меня, дабы я не опозорила твое честное имя? — как бы, между прочим, решила я уточнить, касаясь щёк, которые горели огнём. — И если уж ты решилась на столь нехорошее дело, которое, почему-то, я никоим образом не одобряю, то будить-то было зачем? Зарезала бы потихоньку, пока я дремала себе, никому не мешая... Или тебе помучительствовать захотелось? Надо же, а с виду ты такая безобидная. — Улыбнулась я, давая понять, что всё сказанное мною следует расценивать как шутку.

— Дремала?!— авариэль уперев руки в боки, попёрла на меня в праведном гневе. — Убить! Да я тебе жизнь спасала... едва растолкала. — Тут она подозрительно шмыгнула носом и прикрыла рукой глаза. Из-за ладоней донеслось: — Кияра, что это было?! Я так за тебя испугалась! — всхлипнула Фортуна.

— А что со мной было? — я даже несколько растерялась от таких эмоций. — Что случилось-то?

— Ты сначала практически посинела, потом оцепенела, а потом и вовсе заорала.

— Ну за чем же было так сильно меня по щекам-то хлестать, не отбивная чай? — продолжала я возмущаться скорее для вида.

— Неужели так больно? — уже более спокойно уточнила подруга. — Я просто со страху не знала что и делать. А всё же, что это было? — посыпала вопросами Фортуна.

— У тебя внешность обманчива, ручка-то тяжёлая. — Всё никак не могла я успокоиться, хоть и понимала, что у эльфийки были благие цели.

— Так что это было? — не унималась авариэль.

— Кошмар приснился. — Коротко ответила я, припоминая сон. Мда уж, сон, а всё было как наяву.

— Чего хоть приснилось-то? — не отставала подруга.

— Да мозгам поди недавние события вспомнились вот и... туман, пещеры, зенки чьи-то, драконы. В смысле дракон, в смысле я. — Совсем смутившись, ответила я. — Давай-ка чем-нибудь перекусим, всё равно светает уже, да и не усну я уже. — Сменила я тему.

— Да, я тоже... не усну. — В такт мне поддакнула Фортуна и полезла в продуктовую котомку, надеясь на то, что там чего-нибудь ещё завалялось.

Через некоторое время мы сидели, жуя какую-то растительную гадость, выкопанную эльфийкой, и запивали её травяным чаем, который на радость мне заглушал привкус травы. Вот за этой, с позволения сказать, трапезой нас и застал прилетевший с охоты Шкет.

— А ты когда уже накушаться успел? — спросила я приземлившегося возле меня Шкета с явно округлившимся пузиком.

— Фортуна перед рассветом проснулась и сменила меня, вот я и слетал перекусить, — отрапортовал питомец.

— Ну что, Тарос нас ждёт! — отойдя от кошмарного сна, воскликнула я, запихивая в рюкзак опустевшую кружку.

— Как? Уже? — эльфийка аж свою поклажу из рук выронила.

— Нет Фортуна, мы до посинения тут мужиков наших будем дожидаться! Мы обе с тобой не то что даже короля не видели, но даже в столице Фиории не были. — Вспылила я.

— Но... — начала было подруга.

— Фортуна, вот мне интересно, и как ты собиралась мир посмотреть? Ты даже в село захудалое с тремя избушками и одной коровой на всех и то входишь как диверсант с повинной. — Не сдержалась я.

— Ну я не могу так сразу... — промямлила авариэль.

— Милая, мы тут неделю торчим, пока ты с духом собираешься. — Посмотрев на Фортуну, выдохнула я.

— Я просто... — собрав свою заплечную суму, виновато вздохнула эльфийка.

— Фортуна, всё будет хорошо! Крылья за спиной не семафорят, они в твоём личном пространстве. Волосы отросли немного, даже во взъерошенном виде остроухость прикрывают. Правда, на тебя всё равно глазеть будут, такую красоту не спрячешь. — Бедолага хлопала огромными карими глазами, и казалось, даже тёмно-каштановые кончики волос вздрагивали от волнения.

— Собирай манатки, чего сопли развели, там на месте и разберёмся! Как бабы базарные честное слово. Живо подняли задницы и в путь!— сказал как отрезал Шкет поглядев на Фортуну. Мы обе онемев от этакого наставления, уставились на наглеца.

— Однако и где ж ты такого понабрался? — удивилась я.

— Дык пробудешь с Вами столько времени ещё и ни так заговоришь. Маг с хамелеоном и те устроили себе незапланированный отпуск. — Пробурчал в ответ Шкет.

— Залезай уже ворчун. — Кивнула я за спину на лямки рюкзака, излюбленное место питомца, почесав за ушком пушистика, который виновато притих, будто только что осознал свою смелость. Ругать за несдержанность я его не собиралась. Во-первых, Шкет был прав, а во-вторых, Фортуна после его выговора пришла в себя и действительно засобиралась.

Но затянувшееся отсутствие ребят действительно беспокоило. И Шельмы всё ещё не было. Ну где я найду такую лошадь, которая не просто меня понимает, но ещё и характер сродни моему!?

* * *

Мы протопали пол дня. Усталая и голодная я наотрез отказалась тренироваться. Шкет пожалел свою хозяйку и притащил какого-то полуживого тушканчика, дабы я подкрепилась.

Я, конечно, была благодарна питомцу, но добить предполагаемый обед, не говоря уже о том, чтобы съесть его, я не смогла. Вместо этого я подлечила тушканчика той самой детской скороговоркой и каплей своей крови. Шкет ужасно возмущался такому расточительству и трате моих сил.

— Спасибо тебе за заботу родной, ну не могу я есть то, что только что прыгало перед глазами. — Виновато сказала я, посмотрев на насупившегося Шкета. — И потом он дико воняет, ты ещё скунса бы мне принёс. — Раздосадовано добавила я, злясь на себя. Должна ведь была уже привыкнуть к добыванию пропитания с целью его дальнейшего поедания, а не ждать покупки полуфабрикатов.

— Ага! Шкет, ты бы добил бедолагу за кустами, освежевал бы тушку, прежде чем "к столу" подавать, а то ведь действительно, как-то не эстетично от голода хозяйку спасаешь недобитым, волосатым и дурно пахнущим обедом. — Съязвила Фортуна.

— "Ничего, ты привыкнешь..." — раздался у меня в голове ласковый голос Шкета.

— А кто такие скунсы? — заинтересованно спросила Фортуна.

— Это маленькие хищники семейства млекопитающих, которые обладают особыми пахучими железами с ужасным и очень стойким запахом. В случае опасности они не кусаются и не царапаются, они просто выбрызгивают эту гадость в сторону врага.

— А если попытаться перебить этот запах чем-нибудь более приятным, — заинтересовалась авариэль.

— Фортуна, если бы ты позволила скунсу орошать себя, тебе не пришлось избегать большого скопления народа весьма продолжительное время. Народ сам бы шарахался от тебя. Этот запах не перебиваем! — добавила я.

— А ты... — начала Фортуна.

— Да милая! Я бы тоже от тебя держалась подальше... пока не проветрилась бы. — Хохотнула я, прерывая её дальнейшие расспросы.

— Должно быть это действительно ужасно пахнет, раз этого достаточно для того, чтобы отбиться от врага. — Фортуна видимо представила нечто подобное, ибо её аж передёрнуло.

— Не знаю, самолично с ними не сталкивалась, но судя по рассказам и припоминая некоторые мерзкие ароматы, охотно верю очевидцам-пострадавшим. — Припоминая одну забаву, ответила я.

Учитель химии зверствовала целый месяц, гоняя нас по теории, и при этом не одобряла лабораторные работы, к которым мы давным-давно должны были приступить. Виной усердных лекций и требований к заучиванию, послужило предупреждение директора о том, что в конце четверти её урок посетит проверяющий.

На наши возмущения о практических применениях заученного нами, она отвечала отказом, аргументируя его опасностью опытов и... непереносимостью ею вони, которая в большинстве случаев сопровождает лабораторные работы. Мы повозмущались, в отличие от неё нам очень хотелось дорваться до опытов, но на этом всё и закончилось. Все остались при своём, мы без практических навыков (опытов), а учитель при спокойствии и отсутствии вони от наших предполагаемых испытаний.

Показательный урок мы с треском провалили! Потому как чуть ли не в первый раз столкнулись с настоящей лабораторной работой. У кого-то разлилась по столу спиртовка с горящим фитилём на реактивы, после чего поверхность парты вспыхнула, правда не надолго, и повалил странного цвета дым. У кого-то разорвало колбочку. В остальном, всё прошло достаточно мирно. За исключением гомона, царящего в классе и запаха гари от подпаленной парты. В общем, было налицо неумение работать как с инвентарём, так и с химическими ингредиентами.

Самое обидное, что учитель всю вину взвалила на нас нерадивых. К нашим возмущениям по поводу отсутствия практических навыков прислушался лишь проверяющий, присутствовавший на уроке. Но за это мы поплатились. Каждый последующий урок учитель химии устраивала нам контрольные и опросы с пристрастием. Ей ПРИШЛОСЬ проводить лабораторные работы, правда она ограничилась демонстрацией оных с учительского стола... что и навело нас на мысль. Благо были среди нас юные дарования самоучки в области занимательной химии.

Учитель по обыкновению оповестила нас об опыте, который будет демонстрировать и загрузила нас письменным домашним заданием. Гай, вообще-то одноклассника звали Игорь, но в виду лидерских способностей его нарекли Гаем, раздобыл ампулу меркаптана*.

#* Меркаптан — соединение углерода, водорода и серы, встречающиеся в высокосернистой нефти и газе; нижние меркаптаны имеют резкий неприятный запах и используются среди прочего для ароматизации природного газа. Легкоиспаряющаяся жидкость, сернистый аналог спиртов. В природе, как правило, содержится в гниющих белковых соединениях.

Я напросилась в помощники учителю. Перенеся все, что требовалось для показательной лабораторной работы из комнатки примыкающей к классу, я благополучно заменила приготовленную учителем ампулу на точно такой же сосуд с меркаптаном. Предварительно пришлось стереть надпись, которая гласила о содержащимся в ампуле.

После вступительной речи учителя, я отступила как можно ближе к дверям. Предупреждённые же одноклассники, все как один замерли как при старте, готовые сорваться к выходу.

Всё получилось как нельзя лучше! Когда учитель надломила ампулу, от неожиданности аромата, видимо, она выронила её из рук и упомянутая разбилась у её ног. А мы, как только ампула была надломлена, ринулись к выходу, да так слаженно, что даже не возникло затора в дверях.

После сего инцидента, учитель дня два не показывалась в школе. И лучше бы не появлялась ещё некоторое время. Когда она проходила по коридору, от неё веяло бомжём со стажем. Видимо меркаптан, падая на пол, или уже разбившись возле её ног, попал на неё, потому как въедливая вонь была настолько сильна, что от неё шарахались все от учащихся до директора.

Она поначалу жаловаться на нас пыталась. Пыталась потому, что директор под всеми мыслимыми и немыслимыми предлогами старалась избегать с ней близкого контакта. Спустя неделю она таки вошла к директрисе.

— Я требую наказания для девятого класса! — вопила она так, что нам в коридоре даже прислушиваться не пришлось.

— Чем именно Вы не довольны? — услышали мы деловитый голос директора.

— А Вы не догадываетесь? — продолжала орать химичка.

— Но ведь опыт проводили Вы? — якобы удивилась директриса.

— Да, но ведь они как по сговору покинули класс, как только... как только... — тут от возмущения она запнулась. — Кто-то из них подменил один из составов. — Зло добавила она.

— Вы меня простите, но если бы такие ароматы дошли до меня, я бы тоже постаралась как можно быстрее покинуть помещение. Кабинет химии до сих пор проветривается. Уже неделя прошла, а это помещение всё ещё не пригодно для нахождения в нём, не говоря уже проведении в нём уроков. — Высказала своё мнение директор.

Преподаватель химии вылетела из её кабинета так ничего и не добившись, оставляя после себя зловонный шлейф.

Директриса вовсе не пыталась выгородить нас, просто внимание проверяющего в отношении нашей школы не ослабло, посему она предпочла подписать заявление об увольнении по собственному желанию учителю химии, чем дать повод разрастись нашему недовольству. Ведь на этом мы бы не остановились. И она была права. В запасе оставался ещё и теллур*, но это был вариант на самый крайний случай. Препарат токсичен, но в очень маленькой дозе не ядовит. Если найти способ внести его в пищу малую дозу, то пострадавший будет вонять луком и чесноком где-то полгода, пока теллур этот выводится. Но применять этот метод не хотелось.

#* Теллу́р — химический элемент с атомным номером 52 в периодической системе и атомной массой 127,60; относится к семейству металлоидов. Теллур и его летучие соединения токсичны. При отравлениях теллур выводится из организма в виде отвратительно пахнущих теллурорганических соединений — алкилтеллуридов.

Спустя месяц наши уроки по химии возобновились, чему мы были рады. Даже желание изучать теорию возросло и без всяких заучиваний, ибо интереснее уроков нового преподавателя у нас ещё не было.

— Да, я тоже не хотела бы столкнуться с этими самыми скунсами. — Прервала мои воспоминания Фортуна.

— Могу тебя успокоить, вряд ли они здесь обитают. — Улыбнулась я ни столько этой фразе, сколько припомнившимся шалостям.

К вечеру мы набрели на большую деревеньку, больше похожую на село городского типа. Я радовалась больше всех, потому что чувствовала себя уже натуральной козой, ибо Фортуна всю дорогу пыталась в меня впихнуть пучки травы. Аргументируя этот садизм к моей голодной персоне тем, что они жутко полезны и просто таки необходимы мне. Даже странно и как я раньше без них выживала.

— Мяса! Чего-нибудь ещё! И попить... на двоих! — выдала я. Как только мы добрели до первого попавшегося подходящего заведения, вывеска которого гласила "Гостеприимный очаг".

Мы устало плюхнулись на скамью в дальнем закутке. Народу было мало, видимо завсегдатаи ещё не подтянулись. Я сняла рюкзак и положила на соседний стул, чтобы Шкет мог развалиться поудобнее не привлекая к себе внимания.

Блюда с запеченным окороком и овощами принесли довольно таки быстро. На стол также опустились внушительного вида кружки и графин чего-то мутно-жёлтого.

— Ммм, выглядит аппетитно, — схватив вилку, весьма не по-вегетариански уставилась Фортуна на горку тушёных овощей.

— Это что!? — в отличие от подруги мне бросился в глаза графин с подозрительной жидкостью.

— Пиво, уважаемая. — Подобострастно улыбаясь, ответил разносчик.

— Во-первых, я просила попить, а не выпить, а во-вторых, это больше напоминает мочу даже не поросёнка, а престарелого хряка! — повысив голос, напомнила я свой заказ и высказала подозрение на счёт пригодности в употребление принесённого напитка.

— Не извольте беспокоиться, сейчас принесём Вам чего-нибудь более достойное. — Угодливо проблеял разносчик неприятно слащавым голоском и смылся.

— Кияра, может это сорт такой, надо было хоть попробовать, прежде чем накидываться на человека. — Решила меня успокоить Фортуна.