Малышка и Карлссон -2 или "Пища, молчать!"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

День рождения Коли Голого

Средневековье. Деревня. Изба. В избе — шотландские мужики в юбках играют на волынке.

Вдруг в окошко всовывается башка тролля:

— Мужики, пиво пить будете?

Шотландцы обрадовались.

— Будем! — говорят. — А это ничего, что мы еще поиграем?

— Ладно, — говорит. — Поиграйте, я пока во дворе посижу. А когда будете пиво пить — меня позовите.

— Нам сюда, — сказала Катя у дверей супермаркета. — Здесь есть гравер.

— А зачем нам гравер? — насторожился Дима.

— Мы же на день рожденья идем, забыл?

— Какой еще день рожденья?

Дима действительно забыл, что они идут на какой-то день рожденья.

Сегодня он весь день провел в Интернете. Изучал автомобили. Тысяч за двадцать евро можно было купить отличную новую машину. Но ему, по всей видимости, придется брать что-нибудь попроще. Иначе придется объяснять родителям, откуда у него такие деньжищи. Впрочем, время еще есть. Пока Диме семнадцать, прав ему не дадут.

— Как какой день рожденья! — возмутилась Катя. — Колин!

— Какой еще Коля?

— Мой друг. Который, кстати, помог нам "порше" продать.

— Твой друг? — Дима нахмурился.

— Ну не совсем мой друг, больше — Карлссона. Но меня он тоже звал.

— А меня?

— А ты — со мной. Не бойся, Димка, никто тебя там не обидит!

— Ничего я не боюсь, — буркнул Дима. Настроение у него начало портиться, но Катя, встав на носочки, чмокнула его в подбородок, улыбнулась... И Дима сразу перестал сердиться. Ну как на нее сердиться, если она такая славная.

— Надо чего-нибудь купить, — деловито произнес он. — Что за мужик? Что он любит?

— У него мотоцикл есть, — сказала Катя. — Да вроде всё у него есть...

— Тогда я ему фляжку куплю, — сказал Дима. — Такая вещь всегда пригодится. А ты чего подаришь?

— А вот! — Катя продемонстрировала подернутую патиной серебряную цепь с висюлькой, на которой были изображены перекрещенные молот и копье. — Нравится?

— Ничего. А почему копье, а не серп?

— Дурак! Это антиквариат! Девятнадцатый век!

— Это тебе в комиссионном сказали? — усмехнулся Дима.

— В ломбарде. Ты ничего не понимаешь! И вообще это не тебе подарок! Иди и покупай свою фляжку!

Катя гордо отвернулась и отправилась на поиски гравера.

— Вот это надо выгравировать вот здесь! — заявила она сонному мужичку за стойкой, подсовывая бумажку.

— Это что? — мужичок уставился на значки.

— Это руны! Вот эту здесь, а вот эту...

— Не выйдет, — отрезал мужичок. — Здесь тебе, девочка, не салон тату. Напиши чего-нибудь по-русски.

Высказался — и снова задремал.

— Я вам не "девочка", а клиент, — строго сказала Катя. — Не можете сами сделать — дайте мне.

Мужичок открыл один глаз, посмотрел на нее, как сантехник на десятирублевку.

— Ты мне бур сломаешь, — сказал он.

— Сломаю — заплачу.

Мужичок открыл второй глаз:

— Загубишь вещь.

— Мой риск! — Катя лучезарно улыбнулась.

Когда ее нашел Дима, Катя уже почти закончила. На ее взгляд, получилось неплохо. И бур она не сломала, и с гравером подружилась. Сказать по правде, без его помощи она бы не справилась.

— Приходи еще, — сказал он на прощание. — Я тебя на мастера выучу.

Диме это приглашение совсем не понравилось. Но Катю следовало любить такой, какая она есть. Эту истину Дима давно усвоил.

— Это здесь? — Дима с сомнением поглядел на барчик с подозрительным названием "Шаманама". И с еще более подозрительной вывеской:

У нас весело!

По выходным — кик-бокс!

По понедельникам, вторникам и четвергам — чисто мужские забавы!

По средам и пятницам бьют в бубен!

— Здесь, здесь! — Катя решительно подтолкнула Диму вперед; он, в свою очередь, толкнул дверь и натолкнулся на верзилу в кожаной жилетке.

— Ты куда нацелился, студент? — осведомился верзила, преграждая Диме дорогу. — В бубен хочешь? Тогда тебе повезло. Сегодня у нас как раз пятница, а по пятницам...

— Отвали от него, шлагбаум! — потребовала Катя, выныривая у Димы из-за спины. — Мы к Коле на день рожденья! Не видишь, что ли?

— Тебя, Малышка, заметить трудно, — ухмыльнулся верзила. — Особенно за таким могучим друганом, — верзила хлопнул Диму по плечу. От его хлопка не брезгующий спортом Дима не упал и не сломался. Только слегка просел.

— А твоего еще нет, — сообщил вышибала Кате. — И Голого тоже. Раненько вы пришли.

— Так, может, мы — попозже... — пробормотал Дима.

— Никаких "попозже". Идите вон за тот столик. Выпейте, покушайте.

— Пошли, — сказала Катя. — Я голодная, как тролль-хищник.

— Типун тебе на язык... — пробормотал Дима. И поплелся следом за подругой.

Оглядев публику в "Шаманаме", Дима решил, что это последнее место, куда он по своей воле привел бы Катю.

— Эй, лялька, иди к нам! — окликнул Катю какой-то мордастый тип. — Чё я тебе покажу!

Соседи мордастого были ему под стать. Типично уголовные ряшки.

— Не обращай внимания, — громко сказала Катя Диме. — Мы — гости, а это... так, между прочим.

— Это кто — между прочим? — заорал тип. — Это кто...

Дима напрягся, готовясь с честью погибнуть в неравном бою, но погибать не пришлось. Двое соседей мордастого ухватили приятеля за руки, вернули обратно на лавку, и Дима с Катей благополучно добрались до указанного столика, рядом с которым тут же материализовался официант.

— Добрый вечер, Катенька! Что будем кушать?

— Что будете кушать вы, я не знаю... (официант подобострастно хихикнул). А мне — вот этот салат, свиные ушки, форель с грибами и жареную картошку.

У этих блюд имелись местные экзотические наименования, но ими Катя пренебрегла. Благо рядом со всеми этими "пайками дикого горца" и "сувенирами душмана" имелись вполне цивилизованные расшифровки.

— А молодому человеку?

— Колбасу, — сказал Дима. — Вот эту телятину и литр пива. — Подумал и добавил: — Пока литр.

Бар понемногу заполнялся. Кое-кто из вновь пришедших здоровался с Катей. На Диму же смотрели как на пустое место. Что было немного обидно. Обиду он заливал пивом, которое ему, несовершеннолетнему, строго говоря, подавать не должны были. Как, впрочем, и Кате. Но здесь их возраст никого не волновал. На третьей кружке Дима почувствовал, что пьянеет, и приналег на закуски.

Вопреки объявлению, в бубен никого не били, и Дима расслабился. А когда появился Карлссон, он и вовсе успокоился.

Карлссона приветствовали дружным ревом.

— Чего это они? — удивился Дима.

— Того. Он тут всех победил.

— Понятно...

Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.

— Горло пересохло, — сообщил он. — Этот — где?

Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.

— И второй неси, — распорядился Карллсон. — Видишь, я не один.

Проткнул бочонок пальцем и припал к отверстию.

— Нам, пожалуйста, с краником, — уточнила Катя, бросив на Карлссона неодобрительный взгляд. Но Карлссон ее неодобрения не заметил. Он утолял жажду.

Официант возник вновь — приволок блюдо с объятыми синим пламенем колбасками (Карлссон ухватил несколько штук, не дожидаясь, пока официант собьет пламя), сообщил почтительно:

— Ваше мясо жарится.

— Мое мясо жарить — замаешься, — невнятно пробормотал Карлссон. — Иди гуляй пока.

Ухватил лапищей охапку колбасок и запихнул в рот и зачавкал.

Катя поджала пухлые губки: манеры Карлссона ей не нравились. А Дима, наоборот, тащился. До чего все-таки колоритный тип этот тролль!

Наконец появился виновник торжества. "Шаманама" взорвалась восторженным ревом.

Дима подумал, что ожидал как раз чего-то подобного. Двухметровую "раму" с бритой наголо загорелой башкой и челюстью, способной без повреждений выдержать столкновение с небольшим автомобилем.

Ну да, какие еще могут быть друзья у старины Карлссона.

— Надо пойти поздороваться? — спросил Дима. Вернее, выкрикнул прямо в ухо Кате, потому что шум в заведении заглушил бы стартовый рев "Формулы-1".

Катя активно замотала головой. Кидаться в это столпотворение пьяных мужиков? Растопчут — и не заметят.

Дима поглядел на Карлссона. Карлссон уже ополовинил блюдо с колбасками и дохлебывал свой бочонок.

Колбаски выглядели аппетитно.

Поймав Димин взгляд, Карлссон подтолкнул к нему блюдо.

Рев в "Шаманаме" то стихал до полусотни децибелов, то вновь прыгал до уровня взлетающего "Боинга": имениннику дарили подарки.

Карлссон доел колбаски, нашел взглядом официанта, махнул рукой: неси горячее.

"Горячее" представляло собой кус телятины весом килограмма полтора, чисто символически обжаренный сверху. Но зубы Карлссона вонзились в него и принялись смалывать полусырое мясо, словно рубленую котлетку.

Дима так увлекся этим зрелищем, что не заметил приближения виновника торжества. Только когда его скамейка жалобно скрипнула, он обернулся — и вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сидел хозяин "Шаманамы".

Вблизи он казался еще больше, чем издали.

— Ты кто, браток? — спросил великан.

— Это Дима! — сообщила Катя. — Наш друг!

— Всё путем, Малышка, — хозяин "Шаманамы" одарил ее улыбкой. — Здравствуйте, гости дорогие! Рад, что заглянули. Карлссон! Перестань жрать и поздравь меня, что ли!

— Поздравляю. На вот, — Карлссон полез под стол, выудил оттуда мешок, а из мешка — стальной горшок.

— Тебе, — сказал он, вручая его имениннику. — Пощупай настоящую бронь.

Тут Дима сообразил, что горшок — и не горшок вовсе, а шлем.

Хозяин "Шаманамы" повертел его в руках.

— Очень неплохо, — произнес он с уважением. — не скажешь, что новодел.

Дима бы тоже этого не сказал. Шлем выглядел довольно старым. И был весь покрыт мелким причудливым узором черного цвета, а спереди, над стрелкой имелась какая-то эмалевая картинка. Диме очень хотелось рассмотреть шлем поближе, но он постеснялся попросить.

— Какой еще новодел, — буркнул Карлссон. — Фамильный шлем Мак-Ларенов. — Подумал немного и добавил: — Был.

Именинник еще раз с большим почтением оглядел подарок. Проникся.

— Это какой же век? — спросил он. Карлссон пожал плечами.

— Давно было, — и добавил деловито: — Там внутри ремешки — того. От времени. Ты новые сделай потом. И нечего его разглядывать. Ты давай, примерь. Похоже, он тебе все-таки маловат.

Именинник улыбнулся, надел шлем на бритую голову и сразу превратился в древнего воина. В этого самого Мак-Ларена. Шлем сидел на нем, как родной. Хозяин "Шаманамы" и так выглядел сурово, а в шлеме — просто устрашающе.

— Мал, — с огорчением проговорил Карлссон. — Пустой — садится, а с подшлемником и обвязкой — вряд ли.

— Ну спасибо, брат! — с чувством произнес именинник. — Уж подарок так подарок! — встал, расправил плечи, рявкнул: — Эй, братва! Гляньте, что мне Карлссон подарил!

Братва оценила. То есть настолько, что на пару секунд в зале даже наступило что-то вроде тишины. И только потом — гром восторгов, не утихавший минуты две.

Двое из обслуги приволокли хозяину большущее зеркало. Тот глянул — и аж взрыкнул от удовольствия.

— Ну, брат... — растроганно проговорил он, садясь рядом с Карлссоном и обнимая его за плечи. — Ну, брат...

— А у нас, между прочим, тоже подарки для тебя есть, — сообщила Катя.

— Правда, Малышка? — Именинник улыбнулся, надо полагать, дружелюбно. Но из-за шлема улыбка получилась жутко кровожадной.

— Угу. Вот! — Катя достала цепь. — Поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе счастья! Ой! — Она вдруг сообразила, что для Колиной шеи цепь явно коротковата.

Но именинник сам нашел выход: намотал цепь на запястье. Оказалось, что она на удивление хорошо гармонирует с шлемом.

Карлссон тоже заинтересовался. Поглядел на бляшку с молотом и копьем, перевернул, поглядел на руны, хмыкнул одобрительно.

— Сама резала! — похвасталась Катя.

Карлссон посмотрел на Катю, даже жевать перестал... Задумался на мгновение, но ничего не сказал. Только кивнул.

— А что они означают? — спросил хозяин "Шаманамы".

— Вот эта, — Катя указала на ту, которая слегка напоминала латинскую букву "R", — "райдо" — руна дороги. Я нарочно ее выбрала. Ты ведь в путешествие отправляешься. Эта руна будет тебя охранять. Ну, она вообще полезная. Благоприятная. Чтобы не заблудился, чтобы ничего плохого с тобой не случилось по дороге...

— Откуда ты их выкопала? — скептически спросил Дима.

— Нашла в Интернете.

— А другая?

Коля ткнул пальцем во вторую руну, похожую на зигзаг молнии. Катя смущенно улыбнулась.

— Это "эйвас", — сказала она, — я и сама не очень понимаю, что она означает. Она тоже как-то связана с дорогой, только смысл другой, более глубокий. Там было написано, что каждая дорога, путь — это переход через какую-то грань. Чего-то там еще было про порог...

— Короче, через границу поедем, — сделал вывод Коля. — Все правильно.

— Я мучилась-мучилась, какую руну выбрать, и решила оставить обе, — извиняющимся тоном добавила Катя. — Тебе нравится?

— Здорово, полезные вещи, — одобрил именинник. И вопросительно поглядел на Диму: чем ты меня порадуешь?

Дима достал фляжку. Он даже слегка покраснел: до того несолидным казался его подарок рядом с остальными.

— Поздравляю...

— Нет, — перебил хозяин "Шаманамы", — так дело не пойдет. Давай познакомимся сначала. Ты — Дима. Я — Коля. — Он протянул руку, очень, кстати, похожую на лапищу Карлссона. — Коля Голый. Друзья моих друзей — мои друзья. Теперь место знаешь — приходи. И спасибо, — он взял фляжку и сунул в карман. — Нужная вещь. Всегда пригодится.

Он уже собрался встать, когда Катя сказала:

— Николай... А можно спросить?

— Коля. Коля Голый. Можно. Спрашивай.

— Федот... Как его здоровье?

— Федота? Думаю — в норме. А что такое?

— Да нет, ничего. Просто спросила. Сегодня ведь его не будет, да?

— Не будет. Но подарочек мне прислал. Вчера. А тебе привет. Классное, сказал, тачило. Ну, отдыхайте, — хозяин "Шаманамы" поднялся и двинулся к стойке.

— Что за Федот? — спросил Дима.

— Бандит, — сказала Катя. — Который у нас "порше" купил.

Было два часа пополуночи; когда потрепанный джип с черными армейскими номерами свернул с трассы на проселочную дорогу. Еще через полчаса он уткнулся в "кирпич" и остановился.

Из джипа вылезли двое. Третий, водитель, остался в машине.