| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это я-то обознался?! — вскинулся дядя Ваня. — Да у меня глаз-алмаз. Точно тебе говорю — высокоуровневая деваха была. Оделась попроще, но я такие вещи нутром чую.
— Ну что высокоуровневой делать на окраине? — миролюбиво произнес Антон. — Сам подумай.
— Вот я и думаю. Не в самогонке тут дело, — последнюю фразу дядя Ваня произнес шепотом, и подозрительно огляделся. — Тут что-то серьезное, я это чую. А самогонка — так, прикрытие. Знаешь, Антон, это судьба. Знак, если хочешь. Мы с тобой не зря встретились. Давай-ка объединимся, и все разведаем.
— Что разведаем, дядя Ваня? Ты хоть знаешь, что это за деваха, куда шла, откуда?
— Узнаю, — запальчиво заявил дядя Ваня.
— Вот узнаешь, тогда и позвони, — свернул спор Антон, протягивая кристалл-визитку. — Давай лучше еще выпьем.
Башня управления конгломератом, 43-й надземный этаж, кабинет Управляющего конгломератом.
— Честно говоря, просто не понимаю, на что вы рассчитываете, Юрий Максимович? — недоуменно произнес Пал Палыч.
Был он высок и грузен, Хранитель Безопасности Петербургского конгломерата. Его оппонент, напротив, отличался невысоким ростом и худобой, а в его хитром востром личике явно проступало что-то лисье.
— Разве могут быть в этом конгломерате от вас какие-то тайны? — ответил он риторическим вопросом и развел руками, мол, что ж тогда спрашивать.
Пал Палыч нахмурился и прошелся по кабинету.
— Вроде бы все про вас знаю, — рассуждал он вслух. — Знаю, за что вас выставили из Московского конгломерата, и спровадили к нам. Знаю о ваших, скажем так, достаточно широких взглядах на букву закона в святом деле личного обогащения. Знаю и о ваших контактах с Непонимающими.
Юрий Максимович попытался изобразить на лице недоуменное возмущение, но получилось совершенно не искренне. Пал Палыч демонстративно отвернулся к большому, во всю стену, панорамному окну. Третий участник разговора — высокий благообразный старик далеко за семьдесят, Управляющий петербургским конгломератом — недовольно поморщился.
— Давайте не будем корчить друг другу рожи, Юрий Максимович, — спокойно сказал он, аккуратно и точно проговаривая каждое слово — словно укладывал кирпичик к кирпичику свою мысль в мозгу собеседника. — Безгрешен один Маммона, а ваше досье произвело впечатление даже на меня.
— Дмитрий Борисович...
— Ваши возражения, Юрий Максимович, меня сейчас не интересуют. Как, впрочем, и ваше прошлое. Сейчас речь идет о вашем будущем. Точнее, о той его части, которая определяется вот этим документом, согласно которому вы выразили желание занять мое место.
— Разве вы не уходите в отставку? — на этот раз удивление Юрия Максимовича было вполне натуральным.
— Ухожу. Назначив своим преемником Пал Палыча.
— Согласно Закону о выборах, Правилам регуляции умонастроений электората и общей традиции Тоталитарной Демократии вы обязаны назначить выборы, — заметил Юрий Максимович. — И вы их назначили.
— А вы подали заявку на участие, — сказал Пал Палыч.
— Так же, как и вы, — спокойно уточнил Юрий Максимович. — И еще шесть членов Совета Управления.
— Шесть старых баранов, которые возомнили, что им позволят немного покомандовать перед тем, как спровадить на пенсию, — поправил его Дмитрий Борисович. — Неужели вам не понятно, что они — лишь статисты в этом шоу для электората?
— Мне это известно, — невозмутимо отозвался Юрий Максимович. — Также как и то, что рядовые избиратели на этом шоу — тоже зрители, а не участники... По имеющейся у меня информации, между вами и жрецами заключено устное соглашение о возмездной поддержке кандидатуры многоуважаемого Пал Палыча. А четырнадцатый пункт закона о выборах гласит, что выборы считаются состоявшимися, если за рекомендованного Маммоной кандидата проголосует не менее 70% избирателей. Таким образом, Дмитрий Борисович, предопределенный вами итог выборов — дело только времени и бюджета.
— Что ж, если вы хотели произвести на меня впечатление — вам это удалось, — признал Дмитрий Борисович. — Что дальше? Собираетесь разыграть карту разоблачителя-правдоискателя?
— Разыграв пустышку, я вряд ли заслужу ваше уважение, — с легкой полуулыбкой ответил Юрий Максимович.
— Разумно. Я согласился на эту встречу исключительно из любопытства, но теперь вижу, что время потрачено не зря. Однако я по-прежнему не понимаю, на чем вы тогда планировали составить конкуренцию Пал Палычу?
— Конкурировать с Хранителем Безопасности? — Юрий Максимович театрально приподнял брови. — Упаси меня Маммона от такой ошибки!
Дмитрий Борисович усмехнулся.
— И это разумно. Но тогда я бы хотел услышать объяснение вашему самовыдвижению на предстоящие выборы.
— Возможно, как вы справедливо подметили, я просто хочу заявить о себе, — ответил Юрий Максимович. — Привлечь ваше внимание, произвести впечатление и, в итоге, продвинуться по служебной лестнице.
— Вот как? Должен признать, вы меня заинтриговали, — сказал Дмитрий Борисович. — Что ж, о себе вы заявили достаточно убедительно. Теперь посмотрим, чего стоят ваши заявления.
Глава 2
"Только я несу истину, ибо только я совершенен"
Откровение Маммоны, вторая заповедь стяжателя.
На следующее утро — было воскресенье — Антон отправился в церковь. Прогноз на день обещал отличную погоду, плюс ровные здоровые зубы при условии покупки отбеливающей пасты "Ослепительная улыбка" с ментолом. Уровень концентрации смога — 80%, кислотность — третьего уровня. Температура воздуха плюс 12 градусов с последующим понижением к вечеру до минус трех. В течение дня возможны кратковременные колебания температуры в пределах плюс-минус восемь градусов от текущей. Отличный денек для прогулки, благо районный храм Маммоны буквально в трех кварталах.
Уже от себя домашний компьютер рекомендовал легкий стимулятор, призванный изгнать из головы последствия вчерашнего затянувшегося застолья. Антон на ходу заглотил таблетку, и вышел на улицу. Прогноз не обманул: сквозь серую пелену облаков даже что-то просвечивало, — и неоновые лампы на стенах горели через одну. По той же причине уличная реклама была задействована на полную катушку. Ослепительно сияли щиты видео-рекламы, надрывались динамики, расхваливая всевозможные товары, то тут, то там словно из-под асфальта выскакивали призраки голографической рекламы. Один такой — обнаженная длинноногая блондинка с экраном вместо левой груди — вынырнул прямо перед летящим на пике высоты дельта-такси. Раскинув руки, девица пронзительно, переходя в ультразвук, заверещала о высоком качестве продукции фирмы Гнусман, являющейся номером один по рейтингу журнала "Бизнес — жизнь". Водитель то ли дернулся от неожиданности, то ли слишком резко свернул к ближайшему гипермаркету, где торговали продукцией фирмы Гнусман — и дельта-такси зацепило крылом стену. Машину занесло. Она еще раз приложилась к стене — на этот раз клювоподобным носом — и боком рухнула на стоянку, аккурат на крышу другого такси, ожидавшего пассажиров. Удар, скрежет, взрыв. Обе машины вспыхнули почти одновременно. Звонко лопнул экран видеорекламы на стене, во все стороны полетели искры и осколки стекла. Заполыхал угол крытой остановки. Кое-кто задержался поглазеть, но большинство равнодушно спешило по своим делам. Из горящих такси выбрался на четвереньках человек без маски, и повалился на бок, судорожно глотая уличный смог. "Не повезло бедняге", — сочувственно подумал Антон, проходя мимо. — "Ну и где эта служба спасения? Налоги-то исправно собирают, а вот так, не допусти Маммона, случись что, помощи не дождешься".
Антон дошел до перекрестка, пропустил тяжелый колесный грузовик-длинномер и перешел на другую сторону. Сирен все еще не было слышно. "Уснули они там что ли?!" — уже возмущенно подумал Антон. Перед мысленным взором бестактно всплыло бледное лицо чудом уцелевшего пассажира. Или таксиста. Хотя, нет, для таксиста у него комбинезон слишком приличный. Но пусть бы и таксист. Там, в дыму и смоге задыхается полезный член общества, а никому и дела нет.
За спиной еще что-то грохнуло и зашипело. Наверное, полыхнула проводка рекламного щита над остановкой. Здоровенный такой щит, со всегдашней обнаженной красоткой, полупогребенной под грудой ярких синтетических овощей. Упадет — накроет всю остановку. А сирен по-прежнему не слышно. Вот вам и хваленый мониторинг улиц!
Снова вспомнился этот, бледнолицый. Он вроде бы сказать что-то пытался, или показалось просто. Наверное, на помощь звал. Только кто его хрипение услышит? Если уж взрывы проспали, тут хрипи — не хрипи, все одно без толку. Сигнализировать, что ли? Антон вздохнул. Как назло, лимит времени по тарифу он уже за этот месяц проговорил, теперь каждый звонок в полкредита встанет. Может, кто другой сигнализует — народу-то на улице прилично. Антон остановился и огляделся по сторонам. Люди спокойно спешили по своим делам, на всякий случай обходя пожар стороной. Остановка уже вовсю полыхала, над ней опасно накренился горящий щит.
В другое время Антон бы посочувствовал в душе, и пошел дальше, не забивая себе голову чужими проблемами. В конце концов, деньги налогоплательщиков идут и на содержание службы спасения — вот пусть они и занимаются своими прямыми обязанностями. Да и патрульные уже могли заметить пожар и доложить по инстанции. Или в самой остановке, во встроенной торговой точке, должна сработать противопожарная сигнализация. Или еще кто проявил сознательность. Ведь разве не сказано в Откровении Маммоны: "Не игнорируйте интересы социума — источника и опоры вашего благосостояния"? К тому же, за сигнал, спасший жизнь члену социума, полагается премия. Правда, не слишком большая, всего десять кредитов. Но, с другой стороны, соблюдение заповедей и само по себе что-то значит, а Антон был по настоящему верующим человеком. К тому же, не следовало сбрасывать со счетов не такую уж ничтожную вероятность получения "спасибо" на банковский счет от самого спасенного — некоторые люди ценят свою персону весьма дорого.
Однако, где же эти бездельники-спасатели? Конечно, в тумане смога дальше, чем за два квартала, ничего не разглядишь, но сирены у правительственных служб воют так, что даже аудио-рекламу заглушают. Антон вздохнул, осознавая свой долг перед социумом. Главное — уложиться в одну минуту, иначе пойдет дополнительная оплата трафика. Антон тихо выругался и набрал номер службы спасения. Спустя некоторое время на экране нанокомпьютера появилась заспанная морда дежурного клерка.
— Чем могу помочь? — осведомился он, выдав обязательную корпоративную улыбку в тридцать два ослепительно-белых зуба. — Наша служба...
— Вашей службе есть чем заняться, — бесцеремонно перебил его Антон.
Скороговоркой сообщив о месте и обстоятельствах аварии, он прервал связь, даже не дождавшись обязательного: "Благодарю вас, гражданин" с последующей попыткой навязать абонементное обслуживание на приоритетное спасение. Будучи, как и положено истинному верующему, чистым прагматиком, Антон не считал целесообразным платить за то, в каком порядке извлекут его труп и как с ним потом обойдутся. Клерк, конечно, может накатать жалобу, что Антон не дал ему возможности изложить свое взаимовыгодное предложение, ну да не впервой. Надо просто сделать удивленное лицо и сказать: "Какое предложение? Не было никаких предложений. Я даже обязательной благодарности не услышал — контроль эфирных сообщений полиции Понимания тому свидетель". И пусть уже клерк доказывает, что это он не пренебрег должностной инструкцией, а просто не успел поблагодарить за звонок.
Храм Маммоны выглядел огромным даже для современной многоэтажной архитектуры. Черно-золотой шпиль пронзал плотное облако смога и устремлялся прямо в небеса. Первые два этажа были надежно укрыты бронеплитами, вход для прихожан располагался на третьем. Вдоль всего фасада тянулся крытый металлический балкон, на который выходил ряд трехстворчатых шлюзов. Попасть на балкон можно было по широкой, в пол фасада, мраморной лестнице, или на одном из четырех наружных лифтов, или даже на дельта-мобиле, причалы для которых гроздьями прилепились с обоих концов балкона — каждый должен иметь возможность вознестись к золотому престолу.
Антон неспешно направился по лестнице к ближайшему шлюзу, привычно игнорируя поток обрушивающейся на него рекламы. Купите лучший в мире...! Попробуйте номер один в мире...! Прямо сейчас закажите не имеющий аналогов...! Со скидкой...! С умопомрачительной скидкой...! С фантастической скидкой...! Сам дурак!
Последний рекламный слоган прозвучал так неожиданно, что Антон даже остановился. Впереди, бурно жестикулируя вслед уходящему мужчине, на ступеньках подпрыгивал ветхий старикан в латанном-перелатанном черном комбинезоне. Из-под маски воинственно топорщилась борода. В руках была толстенная потрепанная книга, которую он от избытка чувств чуть было не запустил в спину уходящему, но вовремя одумался. Повернувшись, старик заметил Антона и тотчас метнулся наперерез.
— Остановись, сын мой! — заголосил он, и добавил еще что-то, неразборчиво прозвучавшее на фоне грянувшего марша — пошла реклама кредитных программ Храма.
Вряд ли старик хотел выпросить милостыню — попрошайку быстро прогнали бы прочь. Маммона любит тех, кто наживается, а не побирается. Нужны деньги — возьми кредит, благо кредитное отделение Храма рядом. Крайний левый шлюз, там налево и к секретарю.
— Книги продаете? — тоном вежливого равнодушия осведомился Антон, когда марш смолк и приятный женский голос принялся расписывать достоинства новой кредитной линии. — Вид у этой вот очень непрезентабельный. Я бы посоветовал вам поменять обложку.
Старик вздрогнул и обмахнул себя свободной рукой, словно слова Антона запачкали его отнюдь не отличающийся чистотой комбинезон.
— Я ничего не продаю, — гневно ответил он. — Я пришел сюда, чтобы спасти тебя и тех, кто подобно тебе, слепо шагает навстречу гибели.
— А что, в Храме какие-то проблемы? — удивился Антон.
Все было вполне буднично, никакой тревоги. Случись что серьезное, жрецы обязательно предупредили бы прихожан — несчастные случаи плохо отражаются на имидже.
— Сам Храм — проблема! — с пафосом возвестил старик. — Ибо поклоняются там не истинному богу, а идолу наживы.
— Не идолу наживы, а богу богатства, — недовольно поправил его Антон, но старик проигнорировал поправку.
— Истину глаголю! — сорвался на профессиональный жаргон старик. — Грядет конец света, когда тьма опустится на землю и мертвые встанут из своих могил, и придет бог истинный, чтобы судить грешных и установит царствие свое... Верь мне, сын мой!
— Тоже мне, родственничек нашелся, — усмехнулся Антон.
В ответ старик с еще большим жаром пустился в описание грядущих ужасов, откровенно сплагиаченных с хроник Великой войны, хвала Маммоне вот уже тридцать лет как закончившейся. Даже живые мертвецы были. Разлагающиеся на ходу несчастные, оказавшиеся без защитного снаряжения в чумной зоне. Утратив разум, они упорно ковыляли вперед, не обращая внимания на запрещающие знаки, пока не падали уже навсегда под меткими выстрелами пограничников.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
