Верховный канцлер наблюдал за этим представлением с отеческой улыбкой на лице. Ему было плевать в какую дыру решила отправиться Амидала, главное, чтобы не путалась под ногами. А когда она достигнет Татуина, он пустит по ее следу своего верного пса. У Дарта Мола давно не было достойной добычи...

* * *

Прочитав отчет Джанго Фетта, граф Дуку аккуратно положил датапад на стол и откинулся на спинку кресла.

Значит, его бывшая ученица покинула цитадель «Бандо Гора» на Колме, заодно прихватив почти всех культистов. Как интересно. Но что же могло заставить Комари Воса поступить столь... странно? Безумие? Вряд ли. Девчонка всегда была крайне расчетлива. Ответ можно было узнать, лишь получив сведения о пункте ее назначения, но наемник пока не сумел его выведать.

Граф Дуку в очередной раз спросил себя было ли правильным оставлять проблему культа нерешенной так долго? Возможно, стоило уничтожить их еще десять лет назад, как первоначально и хотел Сидиус. Впрочем... Впрочем, они все же были полезны, но теперь, когда Конфедерация Независимых Систем объявила о своем существовании их полезность резко сократилась. Ведь не будет же он проводить кровавый геноцид среди своих собственных союзников. Во всяком случае, не сразу...

Дуку окинул безразличным взглядом свой роскошный кабинет.

Чего стоит все это богатство, если за семьдесят лет службы в Ордене он так и не сумел сделать галактику лучше? Республика оказалась живым трупом, отравляющим все вокруг себя. А Орден Джедаев и Верховное правительство давно отстаивали лишь интересы капитала. Как жаль, что он осознал это так поздно...

Но еще есть надежда. Гражданская война. Она расставит все по своим местам. Конфедерация Независимых Систем уничтожит прогнившую Республику и установит новую Империю Ситхов, принеся абсолютный порядок.

Граф встал из-за стола и подошел к широкому окну, за которым открывался изумительный вид на природную красоту Серенно.

Что-то он слишком отвлекся от проблемы «Бандо Гора». Сейчас было не время размышлять о Конфедерации Независимых Систем и войне.

Но что же заставило Комари покинуть цитадель? Какое сокровище могло показаться ей столь заманчивым?

Граф Дуку вздохнул. Сейчас у него не было ответов на эти вопросы, но он их обязательно получит.

Глава 2

Энакин проснулся, когда закончилась песчаная буря. Даже в глубине горы его подсознание с легкостью почувствовало изменение погоды. Он точно знал, что было утро и два ослепительных солнца уже начали добела раскалять песок Татуина. Это была еще одна грань его дара, его благословения и проклятия.

Темно-синие простыни широкой кровати все еще хранили почти неуловимый запах Кви'текси. Хитрая соблазнительница всегда уходила до его пробуждения. Мысль о прошедшей ночи и идеально красивом теле тви'леки заставила его глупо, и совсем неподобающе для ужасного архонта, улыбнуться.

Действуя на «автопилоте», он встал, достал из дюросталевого шкафа свежую одежду, прошел в душ — настоящий человеческий душ! — и долго стоял то под горячими, то под ледяными струями воды.

Помывшись и, наконец, полностью проснувшись, он вышел наружу и тут же учуял восхитительный запах свежего завтрака.

Значит Шми решила навестить своего непутевого сына, который уже месяц после захвата Мос Шуута не появлялся дома, предпочитая разбираться с навалившимися проблемами и ночевать в квартире. Не всегда, правда, в одиночестве...

Энакин тряхнул головой и прошел на кухню.

— Здравствуйте, мастер Эни, — сказал неразлучный золотистый спутник его матери.

— Привет, мам. — Он подошел к темноволосой женщине в простом коричневом платье и поцеловал ее в щеку. — Привет, Три-пи-о, — кивнул дроиду.

— Доброе утро, сынок. — Шми прекратила нарезку овощей и улыбнулась ему. — Подожди немного, только дорежу салат и сможешь нормально позавтракать, — намекнула она на его привычку питаться военными рационами.

Молодой мужчина покладисто кивнул и уселся за стол, наблюдая за привычными и такими родными действиями своей матери.

Он хорошо помнил, как однажды Зератул сказал, что у юного архонта есть только две слабости: его чувства к престарелому учителю и к матери. Но рассмеявшись на вопросительный взгляд подростка, добавил, что любая слабость можешь стать источником великой силы. Только трупы не испытывают чувств, а джедаи, видимо, пытаются достичь их состояния. Старый неразим всегда испытывал к Ордену что-то между омерзением и жалостью. О ситхах он был не лучшего мнения. Он, вообще, не признавал никаких других религиозных доктрин, кроме его собственной.

Еще Зератул крайне отрицательно относился к теории о превосходстве одной стороны Пустоты над другой:

«Глупости дикарей. Пустота есть одно и неделимое целое. Представь Вселенную — это всего лишь отражение Пустоты в материальном мире. Она бесконечна и непознаваема... — Темный тамплиер пояснил: — Если же твой скудный умишко не в состоянии сделать это, то можешь, в своем невежестве, продолжать считать Пустоту видом энергии... Но тогда пойми, что у этой энергии есть три состояния: отрицательное — рыцари Ордена называют его «темной стороной Силы»; положительное — его называют «светлой стороной» и сюда же, по какой-то глупой причине, они относят и нейтральное состояние... Ты же, Энакин, учишься «менять полярность этой энергии», как тебе будет угодно».

Признаться, Энакин до сих пор не был уверен, что все правильно понимает, но это не мешало ему использовать Пустоту.

— Ты думаешь о нем, — голос матери вырвал Скайуокера из воспоминаний. Он моргнул и заметил, что на столе уже стоял великолепный завтрак из тонких ломтиков вареного мяса банты и нескольких видов свежих салатов.

— Я... да... — Мужчина кивнул и начал накладывать еду в свою тарелку.

Шми Скайуокер вздохнула.

— Он всегда любил тебя... по-своему, конечно, — женщина прервалась, погрузившись в воспоминания. Через минуту она сказала: — Однажды, я спросила его, почему он помогает нам? Что заставило это гордое сверхсущество снизойти до жалкой человеческой женщины и ее сына? Он рассмеялся. Сказал, что женщина породившая такое особенное дитя не может быть жалкой.

Мать и сын продолжили завтрак в молчании.

Лишь когда тарелки опустели, а на столе появились две чашки сапирового чая, Энакин спросил:

— Как разместились новые люди?

— В долине стало немного тесно, — Шми улыбнулась. — И по-моему они не верят в то, что стали свободны и смогут теперь жить как... как мы... У многих шок, конечно, от вида воды, свежих овощей и фруктов. Сейчас они боятся, что все это сон и он скоро закончится. Дети везде суют свой любопытный нос, а некоторые отказываются посещать школу. Все как всегда при появлении больших групп новых людей в нашей коммуне, но мы справимся.

Энакин был настроен более скептически.

В Мос Шуута находилось около семи тысяч рабов — пятьдесят процентов от общего числа населения до атаки. Полторы тысячи из них еще только ждали своих покупателей и не ощутили в полной мере, что значит быть «живой вещью». Многие невольники стали проблемой еще в первый день, особенно граждане Республики, они постоянно что-то требовали: вернуть их в родные миры, дать денег, привести психиатра. Некоторые даже грозились подать в суд. Идиоты. А пираты не любили идиотов, что быстро и доказали, пристрелив самых буйных и крикливых. После такой демонстрации «добрых намерений» стало проще.

Потом началась сортировка.

Всем желающим было предложено присоединиться к войску или просто поселиться в другом месте под защитой «Храма Пустоты». К счастью, на это согласились не более тысячи разумных, включая одиноких детей и подростков, мнение которых никто не спрашивал.

Следующие два дня, пока длились раскопки бункера с хаттами и сортировка трофеев, пираты следили за порядком в городе, пресекая мародерство и нередкие попытки расправы над невинными местными жителями (все бандиты и рабовладельцы были уже мертвы). В конце-концов, одни бывшие рабы решили остаться в Мос Шуута, другие — покинуть город и попробовать улететь с планеты. Люди и дроиды Скайуокера так же следили за максимально честным распределением собственности, что осталась от погибших в бою жителей. Захватчиков не интересовала мелочевка, а только деньги, корабли, старфайтеры и оружие, которое они собирались продать.

Когда со всеми делами было покончено, дроиды повели разношерстную толпу к долине. Их путь длился неделю, но благодаря поддержке курсирующих «Шаттлов» никто не погиб.

А как они достигли места назначения, Энакин преподал важный урок...

Он встал перед тысячной толпой и посмотрел на них сквозь Пустоту. Многие бывшие рабы шли «под его крыло» со злыми умыслами. Стать пиратом, чтобы грабить и убивать в свое удовольствие. Собрать шайку, устроить переворот и подчинить организацию себе. Просто что-нибудь своровать. Все это и много других мерзостей Скайуокер увидел в сердцах у более чем двухсот разумных.

А потом он убил их.

Взмахом руки поднял в воздух и раздавил, как насекомых.

Стоит ли говорить, что после такой демонстрации могущества, новые люди начали бояться архонта «Храма Пустоты»?

Впрочем, все к лучшему. Энакин знал, что со временем они сменят страх на абсолютную преданность, любовь и уважение.

Кто-то мог решить, что перемена чувств была запрограммирована в нейросетях, что вживлялись всем членам «Храма Пустоты», но это было не так. Возможность управлять сознанием разумных, действительно, существовала, но Скайуокер, принципиально, не хотел делать этого. Единственным исключением являлись саботажники, предатели и шпионы...

— Сегодня начнем строительство нового купола, домов и коммуникаций с северной стороны от гор. Я уже отдал распоряжение Ттиил Ккаку.

Два клана джав еще пять лет назад с радостью пошли «под длань царя Татуина», как они называли Скайуокера. Он был не против. Эти потомки народа Кумумга оказались отличными инженерами, механиками и строителями.

— Ты уверен, что это безопасно, Эни? — в голосе женщины слышалась опасение. — Так мы можем привлечь к себе внимание тускенов или тех организаций, что воюют сейчас между собой.

— Нужно расширяться, — уверенно сказал Скайуокер. — Сейчас на Татуине нет сил, что могут представлять реальную угрозу для «Храма Пустоты».

Шми Скайуокер покачала головой. Ей было достаточно и нынешней жизни, которая по Татуинским меркам могла показаться райской. Но Энакин был другим. Он желал держать звезды в своем кулаке.

— Не беспокойся, мам. — Энакин накрыл своей рукой ладонь женщины. — Все будет хорошо.

Шми кивнула. Она верила своему сыну и верила в своего сына. Но это не значило, что она не волновалась за него.

— Ну, мне пора. — Он встал из-за стола.

— Постойте, мастер Эни, — подал голос Три-пи-о. — Госпожа Шми еще хотела бы поговорить о сектантах.

Энакин недоуменно взглянул сначала на дроида, а затем и на мать.

— О сектантах?

Женщина кивнула.

— Спасибо, что напомнил Три-пи-о, — она поблагодарила дроида. И, повернувшись к сыну, сказала: — Да. Ты же знаешь о некоторых пиратах и их семьях, что собираются вместе и молятся нам?

— Они преследуют госпожу Шми, досаждая глупыми суевериями, — добавил верный дроид.

— Преследуют? — в голосе Скайуокера появилось что-то потустороннее, а его золотые глаза ярко вспыхнули. Чашки на столе треснули.

Шми знала, что это была ярость. Ее сын был готов прямо сейчас пойти и устроить кровавую бойню.

— Успокойся, Эни, — уверенно сказала женщина. Она понимала, что нельзя показывать слабость, иначе случится трагедия. — Никто из них не желает причинить мне вред. Просто некоторые члены этого сообщества иногда просят меня благословить их. Но они хорошие люди.

— Благословить? — Энакин покачал головой; из его взгляда мгновенно исчезла жажда крови. — Они там все свихнулись что ли? И об этом ты хотела поговорить?

— Мне не нравится безумное почитание в их глазах. Этот фанатизм! Я для них не простая женщина, а мать божества. Любые мои слова — это откровения. «Добрая мать» — так они называют меня.

Скайуокер хрипло рассмеялся. Никогда он не слышал более забавной вещи. Но признаться, и не видел в этом ничего страшного. Пока они не угрожают Шми и верно служат ему — могут продолжать свои сборища.

— А я, значит, то самое божество, — сказал он с сарказмом. — Но меня-то они просто зовут «командиром» или «архонтом»... И я не думаю, что могу помешать им поклонятся нам. Если запретить, то они будут делать то же самое, но в тайне. Просто перебить их — слишком нерационально. Что предлагаешь, мама?

— Я... я не знаю, — Шми беспомощно посмотрела на сына. — Может ты поговоришь с Китстером? Он является их верховным жрецом.

— Значит, Китстер... — протянул Скайуокер. — Хорошо, я прикажу ему не досаждать тебе.

— Спасибо, Эни, — улыбнулась женщина.

Попрощавшись с матерью, Энакин накинул плащ и вышел из своей квартиры.

В ангаре было почти пусто. Только пара ремонтных дроидов проводила диагностику одного из трофейных звездолетов.

Скайуокер подошел к «Искателю Пустоты». Этот древний корабль являлся воплощением лучших технологий протоссов. Но было в нем нечто чуждое. Чуждое и завораживающее.

Мужчина прикоснулся к обшивке и в ней открылся проход. Только его воле подчинялся «Искатель Пустоты» после смерти Зератула.

Энакин прошел на мостик, где тут же сел в капитанское кресло, которое изменило свою форму, подстроившись под человека.

— Здравствуй, повелитель. — Перед человеком появилась голографическая проекция ИИ корабля.

— Здравствуй, Искатель, — кивнул глава «Храма Пустоты». — Ты закончил обработку информации из кристаллов памяти?

Темный джедай Тол Скорр, Гардулла Хатт, Тиимо Хатт, Бурка Хатт — все они разделили судьбу быть «выпитыми» Похитителем Знаний. До них тоже самое произошло с Зиро Хаттом. «Невинные жертвы войны».

Этот галактический конфликт криминальных синдикатов, по сути, был спровоцирован Скайуокером. Все это время он из тени дергал за ниточки, направляя, стравливая и ослабляя своих врагов. Пешки. Как и культ «Бандо Гора». Этим безумцам понадобился лишь слабый толчок к истреблению тускенов на планете. Только Джабба еще два года назад осознал махинации и опасность молодого человека, и попытался избавится от него, а когда не получилось — сбежал. Плевать. Живой Джабба сейчас гораздо полезнее мертвого.

— Конечно.

— Отлично. Скинь мне на браслет код доступа для открытия канала связи с графом Дуку.

— Сделано.

— Что по счетам хаттов? Сколько денег мы сможем перевести?

— Семь миллиардов республиканских кредитов.

Скайуокер недовольно цыкнул и откинулся на спинку кресла. Семь миллиардов являлись огромной суммой денег, но он ожидал большего. Похоже, дела хаттов, действительно, шли очень плохо. Может стоит продать «Темного Жнеца» графу Дуку? Заманчивая идея, тем более, что сам Скайуокер считал это супероружие ситхов, найденное его учителем, почти бесполезной грудой металлолома.