Отбор. Как царевна мужа выбирала

— Надолго? — осипшим голосом спросила я.

— До конца ристанья, когда выберешь себе жениха. Тогда твоя безопасность — это его забота и добрые или нет отношения с ним.

Так меня заточили в башню.

Примечания по главе:

сорочинское пшено* — рис.

хинийцы* — китайцы.

скорпий* (Даль)— скорпион.

ристать* (Даль) — гарцевать на коне, упражняться в каких-либо телодвижениях, бороться, драться, прыгать, бегать, лазить и т.д. Ристанье* — турнир.

Ногата* (Даль) — мелкая монета древней Руси, четыре на куну. (КУНА сокращённо от куницы, ногата — ножка куницы, 4 ножки=1 куница).

Куна*(Даль) или кунья мордка старинный денежный знак — мех— вмещает четыре ногаты.

1 гривна = 80 кунъ = 320 ногатъ=800 резанъ

1 ногата = 2,5 резанъ = 1/4 куны

1 куна= 4 ногаты

Глава 3

Женихи:

Алан — бритт — http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/otbor/mythbusting-viking-culture-rollo.jpg

Джервас — тевтонец — http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/otbor/ow5qrj25aj-14173.png

Эдгар — индеец — http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/otbor/i6.jpg

Грегор — кельт — http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/otbor/24beard.jpg

Пока коротала время в башне, читала разные книги да придумывала испытания для женихов. В поле, неподалёку от царского терема мастерили разные снаряды. Так отсеются те, кто совсем обленился да сноровку потерял. Конечно, снаряды не должны были убить или покалечить охочих до моей руки, но и не скинуть с полосы препятствий всячески я просто не могла. Поэтому мы с батюшкой обсуждали снаряды, риски. Я и сама довольно неплохо ездила верхом да могла не только танцевать. Поэтому первой вызвалась преодолеть полосу. Отец был против:

— Мы не можем рисковать. Жених набьёт себе пару синяков — ничего страшного. А девице не положено!

— Засиделась я тут. Не могу больше.

— Это риск. Представь, что будет, коль тебя таки похитят накануне турнира.

— То ты объявишь победителем того, кто вернёт меня в целости и сохранности.

— Но ты забываешь одну вещь! — возразил родитель.

— Какую?

— Что, ежели это и будет задумка похитителя?

Отец был прав, как всегда. От досады я готова была кусать локти. Конечно, я не совсем сидела взаперти. Мне позволялось выходить на балкон, сидеть под открытым небом, наслаждаться тёплыми солнечными лучиками. Но... Правда, засиделась я.

— Батюшка, позволь мне принять участие в поединке, — просила я. — Да и приглядеться к женихам поближе не помешает.

Царь вздохнул.

— Или ты хочешь, дабы я со своей высоты разглядывала маленьких человечков? Что я там увижу?

— А кто поручится за твою честь? Нравы у женихов далеки от совершенства. Сиди уж!

На очи навернулись слёзы. Так нечестно. Знаю, сама виновата в заточении, но уже отсидела достаточно в одиночестве, за вышивкой да чтением. Пора и косточки размять.

— Ладно, уговорила. Я пришлю Зорьку. Но учти, рисковать своей кровью я не могу. Ты ведь понимаешь?

Я понимала, что отец задумал. Обменять нас телами. Но уже одно упоминание о воле заставляло в моей душе петь соловушкам.

— Береги свою честь, точнее, честь Зорьки. Девке потом ещё замуж выходить, — предостерёг отец.

Почему Зорька? Да потому что мы с ней станом схожи, одного росту. Вот лица разные, космы. А издали можно даже принять меня за неё и наоборот. Но не сыграет ли эта схожесть на руку злодеям?

— Батюшка, а не примут ли Зорьку за меня? Вдруг посмеют сарацины вновь напасть? — сказала вслух о своих переживаниях.

— Так веди себя, как она. Ты ж сама хотела.

И вдруг такая дикая мысль появилась... Может мне отдать моё тело Зорьке, пусть замуж вместо меня выходит, а я и обычной девушкой проживу... А она в роскоши пусть купается.

А что — мысль дельная. Пожалуй, приберегу её про запас. А с Зорькой надо обговорить такую возможность.

Отец ушёл, а я начала мерить шагами нижний ярус башни. Здесь была столовая и гостевая в самой середине. А вот по краю башни шла лестница наверх.

Окна отсутствовали, свет давали волшебные светильники. Как же мне здесь надоело? Удрала бы прямо сейчас. Но нельзя. Быть заложницей положения — неприятно. Вот только злить родителя не следует, он и так идёт у меня на поводу.

Может, лучше будет, заменить моё тело не на Зорькино, а какого-нибудь добра молодца иль отрока? Они поменьше будут, и найти в тереме равного по размерам не составит труда.

Но царь уже покинул башню, оставляя меня наедине со своими думами. Эх, хорошая мысля приходит опосля! Так бы и полосу препятствий на себе проверила б.

Она сложна, но ежели знаешь, как часто поворачивается то или иное колесо, выскакивает очередная ловушка, то пройти, при должной сноровке, можно.

Батюшка вернулся с придворным волшебником да Зорькой лишь на следующий день, заставляя накрутить себя дальше некуда.

Я отозвала подругу да спросила, как она глядит на обмен телами навсегда.

— Я-то, Русана, не против, да только ничего не мыслю в науках, как ты. С горем пополам читать умею, как тебя изображать стану? Да и ты непривычна к обыденному труду. Каждый день от зари до зари дела мои делать. Я не против, коль так обернётся, да и замуж по отцовскому велению выйду. Но гляди, обратно дороги не будет. Коли присягну быть верной женою, то буду ею.

Мне вдруг стыдно стало. И не слова обычной дочери земледельца, а царевны. Может, и правда, будет хорошей женой кому-то из царевичей иль королевичей?

А как придворный волшебник за меня взялся, то я и попросила его об услуге.

— Создам мару* невеличку, сквозь неё не всякий увидит Зорьку.

— Благодарю, дедушка, — обняла старика в благодарность. И хоть он нам не родной был по крови, да так не считали мы.

— Но ежели полюбит тебя всем сердцем, увидит тебя всамделишнюю, — вдруг прошептал он на прощание и взмахнул руками, погружая нас с Зорькой в светящийся розовым сиянием клубы дыма.

Когда же дым развеялся, то старика уже не было. Я же поменяла место своего положения, оказавшись по другую сторону от отца. Да и на том месте, где была я, по-прежнему была я. Значит, сработало?

— Батюшка? — спросила голосом Зорьки.

— Значит, всё вышло, — кивнул он своим мыслям. — Ну, Зорька, перед тобой все двери открыты. Ночевать можешь как у нас в тереме, так и у себя дома. А вот среди гостей задерживаться тебе не стоит, — давал наставления он, глядя на меня всамделишную. Или сейчас Зорька и есть я? Как-то я запуталась. Кто из нас кто.

А вот Зорька так на меня глядела, будто впервые видела. Себя-то она вот так, рядом, и правда, никогда не могла зреть. Но интерес её был чрезмерным.

— Это что?

— Фу, дочка, как не стыдно перстом указывать! — возразил царь.

— Простите, царь-батюшка... — похоже, отцом называть у неё не выходит. Ничего, привыкнет.

— Батюшка, — поправил тут же царь. — Так что ты видишь?

— Отрока. Безусого безбородого отрока с власами до плеч и мужским станом, похожего на моего брата, правда, он младше.

— Значит, вот что ты у волшебника просила, — повернулся вновь ко мне отец. — Похоже, я вижу тебя прежнюю, а вот Зорька — нет.

Что там дедушка сказывал про то, что только тот, кто искренне меня любит, будет видеть сквозь мару и чужое тело?

Это здорово! Пожалуй, приступлю к своим обязанностям прямо сейчас.

— Чем мне заняться, царь-батюшка? — спросила у отца, кланяясь в пояс. Теперь это обязательно, иначе со стороны будет заметно такое несоответствие.

— Сходи к царице, она выдаст все указания.

— А разве на полосе препятствий она заведует?

— А что ты забыл на полосе препятствий? Твоя задача размещать прибывающих гостей. И да, не забывай, что у отрока короткие власы. Поэтому чесать косу будешь только наедине, ночью. Звать тебя станем Зор.

— Хорошо. Я могу идти?

— Да, ступай. Защита не должна тебя задерживать, тело у тебя ведь Зорькино.

Я попробовала выйти из башни, замявшись перед выходом. Но сделала неуверенный шаг, зажмурившись.

Но сопротивления не встретила. Вздохнула с облегчением и вышла на свободу. Рядом стояли стражники. То-то они удивились, когда меня увидели. Поначалу подумала, что узрели царевну, но потом поняла, что видят отрока, который сюда не входил.

Они подобрались и почти что оголили оружие, но тут вышел отец.

— Зор, пойдём, — позвал он, и стража успокоилась. Ага, значит, испугалась, не хочется головы лишиться за недосмотр!

Отец это тоже заметил, и усмехнулся.

Мы вышли и меня перепоручили матушке.

Царица стояла и моргала, не в силах молвить и слова. Когда же совладала с чувствами, спросила:

— И как это понимать? — обратилась к мужу.

Он же поманил её к зерцалу в стене. Мне стало любопытно, что же оно покажет.

Оказалось, отрока.

— Чары? — спросила матушка.

— Это Зорька, точнее её тело. Отрок — мара, — пояснил батюшка.

— Но я же вижу Русану.

— С этим надо что-то делать. Иначе оплошности будут, — задумчиво молвил батюшка. — Велимудр! — позвал придворного волшебника.

Тот явился в клубах дыма.

— Убери условие мары. И вообще, измени её тело. Пусть это не мара будет.

— Сделать её мужеского полу?

— Да. И с косой что-то.

Кудесник зашептал что-то, меня окутал дым, а когда тот развеялся, то я почувствовала на голове лёгкость. Прикоснулась к власам, достающим мне всего лишь до плеч. Грудь изменилась, как и чресла*.

— Что вы видите? — спросила у родителей.

— Брата Зорьки.

— И что, теперь меня никто не увидит настоящую? — стало даже обидно как-то.

— Увидит лишь тот, кто полюбит как мужчина любит женщину.

— Но я ведь теперь отрок. Значит, он должен стать мужелюбом?

— Русана, забудь о любви, — вмешался отец. — Ты не сможешь быть с любимым, зачем мучить себя и страдать? А ежели кто-то из женихов влюбится в тебя-отрока, придётся лишить его головы. Мужеложства не потерплю, ты же знаешь.

Я грустно вздохнула. Все мои чаяния отец просто уничтожил. Царевнам не положено любить.

Когда с вопросами разобрались, перешли к делу.

— Всем кандидатам на роль жениха надеваешь браслет на запястье, — начала давать наставления царица. — Неважно какое. При утрате браслета жених выбывает из состязания. Имена и титулы не важны. Попытать счастье может даже простолюдин.

Твоя задача надеть всем браслеты, отвести вновь прибывшего в свободные покои, где он может отдохнуть с дороги. Еда будет выдаваться всем как воинам, три раза в день в определённое время. Не успел — пролетел с едой. Расскажи, где можно найти харчевню или купить плоды на рынке. Провожать в град гостей ты не должен. Для этого будут бегать мальчишки, кликнешь кого, пусть проводят.

Сам же приходи на кухню в обед, поешь с домочадцами.

— Хорошо.

— Постель каждому выдадут, слуг и рабов кормить не станем в пределах града, а ночлег — в воинском стане. В условиях ристанья оговорено, что жених должен уметь всё делать сам, поэтому помогать одеваться — раздеваться нельзя!

Получив указания, мне пожелали глядеть в оба. И матушка отправила меня восвояси.

Я встречала женихов у заставы. Надевала браслет, пускала внутрь града, выпроваживала свиту. Для челяди за пределами града был разбит лагерь, дабы не мокла та под дождём в случае непогоды. А ежели кому вздумается попортить палатки, подселили к ней военных.

Женихи скрипели зубами.

Лошадей всадников отводили на городскую конюшню, где обеспечивали их кормом. Женихи, правда, пока не знали, что отношение к ним будет не лучше, чем к их слугам.

А что они хотели? Это испытания! Никаких поблажек! Военные могут переносить тяготы, значит, и жених должен быть не хуже. Они ведь представляли, на что идут. Нет? Всегда можете вернуться к себе с пустыми руками.

Я зачитывала им правила сразу, лишь потом, когда они подпишут договор кровью, надевала браслет. Знать имена не хотела. Этого не требуется.

Дабы избежать недоразумений, лошадей тоже помечала браслетом с капелькой крови владельца. Так что забрать её он сможет. А вот личные ценные вещи лучше отдать на сохранность слугам. И дело не в воровстве — у нас его не было. Просто утратил — искать не будем и бочку катить на нас не позволим. Каждый ведь судит по себе.

Так что настроение у возможных женихов падало. И срывались на мне. Я выставила щит, но эта волшба была не моей сутью, а потому давалась тяжко.

За время заточения я кое-чему научилась, но не многому. И вот теперь щиты трещали по швам, потому как брань слышалась постоянно. Ругались, правда, не все.

Я за первый день так находилась, что на одном упрямстве продержалась до вечера и рухнула спать на сеновале, когда отвела последнюю лошадь.

Поэтому, на другой день добилась встречи с царём и испросила отца позволения взять лошадь. Теперь встречала гостей только верхом, правда, спешивалась, кланялась, соблюдала весь порядок выученных действий и только потом забиралась на коня. Благо, умела ездить по-мужски в седле.

Из пятерых выбранных отцов женихов, я повстречала пока лишь двоих.

— Здравствуйте, — голову чуть склонил, приветствуя и не слезая с лошади. — Я — Алан, — и хоть говорил он на нашем наречии, говор выдавал в нём бритта.

В очи бросались чёрные власы, чёрные усы да порода. Потом уже карие очи. Но при этом от него разило мощью да величием. Привык повелевать, значит.

— Царским указом различия между дворянами да простолюдинами не делаем для желающих жениться на царевне, — отчеканила я. — Попрошу отдать свои ценности да регалии слуге. Тот остаётся за воротами.

Алан на мои требования возражать не стал, молча отдал оруженосцу свою мантию и королевские символы власти, оставив себе лишь броню, печатку да оружие. Подписал договор и молча проехал со мною на постоялый двор.

Король бриттов остановился, перед полосой препятствий, которую мы проезжали. Спрашивать ничего не стал, но внимательно наблюдал, как плотники сооружают последние снаряды.

Невольно возникло уважение к этому Алану. Надеюсь, до полосы препятствий он дойдёт. Да, пройти её было невозможно. Почти. Наименьшее десять женихов преодолеют, остальные отсеются на следующих испытаниях. Но это испытание было отнюдь не первое.

Без меня проводить следующего гостя было, по приказу царя, невозможно. А потому среди желающих образовалась очередь. Так я до конца дня всех не обслужу. Решила схитрить. Принимала сразу нескольких охочих до моей руки. Стражники зорко следили, чтобы условия прохождения заставы не нарушались.

Был один проныра, махнувший своему слуге и тот затерялся в толпе. Значит, решил обойти условия. Вот только он забыл, что скрепил кровью договор, в котором эти условия прописаны, пусть и большинство "женихов" читать не умело, хотя делали умный вид. Вот смеху будет, ежели слуга пройдёт хотя бы начальный отбор, а его господин — нет.

С трудом удалось сдержать улыбку.

Вторым из пятёрки стал тевтонец Джервас.

Представился коротко:

— Джервас к вашим услугам прибыл!

Этот приехал без регалий и свиты. Одет был по-простому. Узнала его только потому, что видела ранее на лике. Весь в кольчуге и латах, разве что шлем снял. И он в этом собирается сражаться? Ладно, поглядим, вряд ли отец одобрит разную степень защиты у противников.