Фэнтези-2018 Девять дней исправления

— На обложке не было нарисовано ничего. Никогда не поймёшь, с какой стороны её нужно открывать. И она написана не на колоридском языке.

— Странная какая-то книга. Не удивлюсь, если её написал ты сам.

Дардарон привстал со стула.

— Я хочу начать собственное расследование, — сказал он. — Постараюсь найти убийцу до того, как он перебьёт нас всех. А ты пока напиши письмо королю.

Трилон отпил из бокала и пожелал своему другу удачи.

* * *

Огромный блестящий купол, венчающий замок хана, как обычно, отразил луч солнца в лицо Старагота, заставив прищуриться. Завсегда раздражённый по утрам парень злился от этого ещё сильнее. Он не любил вставать по утрам, потому что после этого бодрость покидала его на весь день, а в сонном состоянии сделать что-то качественно у него не выходило.

Гонец почему-то не пришёл, и парень был вынужден идти в замок сам вместе с расшифрованным и переведённым текстом. А теперь ещё этот проклятый блестящий купол! Жаль, но днём пройти сюда будет большой проблемой — толпа просителей окружит ворота и не согласится пропускать никого.

Стражники узнали его ещё издали — мало кто из здешних обитателей имел настолько низкий рост, как у Старагота. Скорее всего, переводчик являлся самым низким человеком в городе, и не очень хорошо ощущал себя среди всех этих головастых дылд, которые порой его даже не замечали.

Оказавшись в замке, хент сразу свернул в правую дверь, к кабинету господина Санмира. Поднялся по спиральной лестнице на второй ярус, в очередной раз вспоминая, какие здания были в его родном Ридвинге*. Два этажа позволяла себя любая более-менее приличная таверна, а дома господ и уж тем более королевский замок насчитывали по три и даже четыре яруса. В Плиме же двухэтажный замок хана являлся самым высоким зданием. Почти весь первый этаж был занят тронным залом и покоями хана. На втором же находились личные помещения его советников и приближенных. Господин Санмир занимал одно из самых богатых и красивых помещений. Дверь в его покои находилась почти сразу за лестницей. Однако, войдя внутрь, Старагот не обнаружил хозяина. Вместо него в комнате находился другой человек, в красивых суконных одеждах серого и зелёного цвета, пояс держал ножны с длинным мечом, а голова была обвязана красной лентой. Он повернулся к Стараготу, и переводчик обомлел от испуга.

— Хан Гломин, — пролепетал он, упав на колени. За всё время он видел его лишь один раз.

Правитель каганата подошёл ближе.

— Знаешь, где Санмир? — грубым, властным голосом спросил он.

— Нет, мой хан, — запинаясь, ответил Старагот. — Я сам только что пришёл к нему.

— С какой целью?

— Моей задачей было перевести и расшифровать колоридское послание, мой хан...

— Отлично! Как раз ты меня и интересуешь. Поднимись с колен и расскажи, что содержалось в том сообщении.

Старагот с трудом овладел дрожащим телом, развернул лист и прочитал послание вслух.

"Птицы передают, что школа в Куастоке находится в опасности. А вместе с ней и вся магия в стране. Есть смысл подумать над тем, чтобы отправить на защиту школы всесильное королевское слово. Один дьявол знает, что станет со страной, если магия в Куастоке проиграет".

Старагот поднял глаза на хана и увидел, что его лицо покраснело.

— Вот же проклятье! — крикнул правитель, так что переводчик вздрогнул от испуга. — Где этот Санмир, когда он так нужен? — Хан принялся осматривать помещение, но затем его взгляд снова остановился на Стараготе.

— Ты же переводчик? Значит, умеешь писать?

— Да, мой хан...

— Иди за мной!

Правитель каганата вышел из комнаты и засеменил вниз по лестнице. Старагот едва успевал за ним. Они повернули направо, к трону, дошли до него, затем хан отпер дверь позади огромного кресла, вошёл в свои личные покои и принялся что-то искать на столе.

— Пиши, — сказал он.

Старагот быстро сообразил и схватил с пола упавший чистый лист бумаги, затем перо с чернильницы, стоящей в углу стола.

— Я, хан Гломин, правитель Гэльвского каганата, пишу это послание лично. Мой план близок к провалу. В столице уже прослышали про то, что происходит в Куастоке. Возможно, уже сейчас в город направлена делегация, цель которой обеспечить сохранность школы магии. Ваша задача: уничтожить школу раньше, чем прибудет эта делегация. Как и было запланировано, вам будет выделена помощь в размере одного отряда элитных воинов, которых я подберу лично. Они окажутся в оговоренном месте, и вы к тому времени должны быть полностью готовы к решающему удару. Так как делегация, возможно, уже находится в пути, я не могу дать вам много времени. Путь от столицы до Куастока занимает чуть больше недели. Поэтому, я отправлю отряд в Куасток уже..."

Хан вдруг замолчал.

— Как думаешь, — обратился он к Стараготу. — Сколько дней я могу дать людям, чтобы они могли доделать начатое? Я не могу выделить им слишком много, неделю или чуть больше.

Старагот обомлел, не зная, что сказать. На его счастье, взгляд хана упал на статуэтку, поваленную на край стола.

— Калантир прожил девять дней, после чего своей смертью спас своих слуг, — упавшим голосом проговорил Гломин. — Пусть будет так. "Поэтому, я отправляю отряд в Куасток уже на девятый день, начиная с завтрашнего. За это время вы должны провести все необходимые приготовления и ослабить школу настолько, насколько это возможно, чтобы всё остальное прошло как можно быстрее. Медлить нельзя". Ты всё записал? Точно, как я диктовал?

— Да, мой хан.

— Я доволен. Теперь отправляйся в покои Санмира, жди когда он появится и скажи, чтобы немедленно отправлял это послание в Куасток. Он поймёт.

Хан, наконец, нашёл печать. Капнул на послание немного воска и запечатал его. Старагот принял свёрнутый лист и покинул комнату, лишь чудом не забыв поклониться. Его ноги всё ещё дрожали, а голову переполняли мысли. Девять дней? Школа магии? Куасток? Похоже, хан планирует очередную войну с Колоридом, но сперва решил уничтожить магов. Если Колорид останется без поддержки волшебников, эта война будет проиграна. Всё то время, что Старагот жил в плену каганатцев, его не сильно волновали мысли о предательстве. Он переводил и расшифровывал послания колоридцев для хана, но всё это было мелочью. Теперь на кону гораздо больше, чем обычно. И почему-то, предателем себя Старагот ощутил только сейчас. Нужно уничтожить послание! Нельзя допускать, чтобы оно дошло до того, кому предназначалось.

— Эй, парень! — переводчик вздрогнул, услышав знакомый голос. Господин Санмир стоял возле лестницы, ведущей на второй ярус. Старагот с ужасом обнаружил, что под лестницей есть ещё кто-то. Из-за изгиба торчали ноги в красных башмаках. Только вчера они стояли на пороге его дома, а уже сегодня этот гонец мёртв! Но почему? И почему господин Санмир держит в руках окровавленный кинжал? Зачем ему это?

— Не смотри и не задавай вопросов, — спокойно сказал высокий гэльв, спрятав кинжал куда-то за пояс. — У этого человека истёк срок безропотной службы. Если не хочешь, чтобы он моментально истёк и у тебя, то молчи и даже не задумывайся над этим. Просто выполняй и дальше свою работу. — Взгляд Санмира упал на лист в руках у переводчика. — Что это?

Старагот принялся отчаянно думать, но, как это бывает обычно, в критический момент голова отказывалась работать.

— Хан Гломин приказал отправить это немедленно, — обронил переводчик. На душе стало тяжело, ведь он не хотел предавать свою страну, но ничего не придумал и выдал правду.

— Хм, надеюсь, этот пернатый идиот прилетит сегодня, а не завтра. А что там? Это очень важно?

Старагот замолчал.

— Ладно, всё равно я не дождусь от тебя разборчивого ответа. Дай сюда, я сам спрошу у хана.

Старагот не пошевелился. Господин Санмир повторил просьбу, уже громче, затем решил сам забрать письмо. Это был единственный случай, когда Старагот обрадовался своему низкому росту. Высокий гэльв наклонился, чтобы вырвать бумагу из опущенной руки переводчика, и из его кармана на груди выпал странный предмет, похожий на монету. Старагот подставил под него носок своего ботинка, чтобы он не слишком громко зазвенел при падении. Получилось. Господин Санмир, занятый поправлением пера на своём ухе, ничего не услышал.

— Отправляйся домой и хорошо подумай, — сказал гэльв. — И скажи стражникам на входе, чтобы заглянули под лестницу. Думаю, они поймут, что надо делать.

Господин Санмир повернулся спиной, и Старагот незаметно схватил монету с пола, затем выбежал из дверей, передал стражникам приказ и помчался к своему дому.

* * *

Перед самым порогом он остановился. Тария! Как же он скажет обо всём ей? Как уговорит бежать? Всё это время Старагот пытался узнать, что именно держит девушку в этом городе. Постепенно, день за днём он спрашивал её об этом, каждый раз всё настойчивее, полагая, что однажды она поддастся и всё расскажет. И тогда бы он смог её уговорить уйти, доказал бы ей, что нельзя держаться за прошлое железной хваткой, что пора начать всё с начала.

Он очень хотел уйти вместе с ней, потому что...

Войдя в дом, Старагот встретился с ней глазами. Ему было приятно, возвращаясь домой, каждый раз видеть её, понимать, что в его жизни осталась хоть какая-то отрада. Нет, он не сможет бежать без неё!

— Тария... я... мы должны... — он замялся, не осмеливаясь сказать всё напрямую.

— Ну что? — раздражённо спросила она, перестав разделывать овощи на столе.

Старагот присел на стул и попросил девушку присесть рядом.

— В Плиме становится небезопасно. Мы должны уйти...

— Мы уже обсуждали это! — отрезала Тария, сделав обидчивый взгляд.

— Нет, не обсуждали! — выпалил Старагот. — Когда ты говоришь "нет, я не могу и не скажу почему" — это не обсуждение! Тария! Хватит держаться за прошлое!

— Почему?

— Потому что это глупо!

— Значит, иногда совершать глупость — правильно.

Старагот некоторое время помолчал, не зная, что на это ответить.

— Ну, а если забыть прошлое? — сказал он. — Тогда не придётся совершать правильную глупость, так?

— Забыть прошлое? — усмехнулась она. — У тебя, наверное, была не такая уж плохая жизнь, раз ты считаешь, что её можно забыть.

— Если не забыть, то сделать так, чтобы оно не имело для тебя никакого значения. Постараться начать новую жизнь, с чистого листа.

— Жизнь нельзя начать заново, — возразила Тария. — Это обман. Для этого нужно закончить предыдущую.

— Так закончи её...

— Жизнь кончается смертью.

Парень уткнулся лицом в ладони и тихо выругался. Он не может, не может уйти без неё!

— Нужно было дать мне тогда милостыню, и пройти мимо, — сказала Тария, глядя на него.

— Это было бы хуже для нас обоих, — возразил Старагот. — В одиночестве я бы уже давно закончил жизнь. Смертью, как ты и сказала.

— Нашёл бы себе другую, такую же как я...

— Нет, — с грустной улыбкой сказал парень. — Такой как ты больше нигде нету.

Образовалась тишина. Спустя минуту Старагот шёпотом рассказал Таре, что случилось в замке хана.

— Теперь я знаю кое-что важное. За это меня могут убить, как того гонца. Может быть... господин Санмир уже сейчас отправил стражников схватить меня.

— Чего ты тогда ждёшь? — возмутилась Тара. — Нельзя оставаться в этом доме!

— Я не знаю, как побегу без тебя. Из всех людей, которые были мне не безразличны, ты осталась последней. Ты — всё, что осталось в моей жизни

— А ты — всё, что осталось в моей, — немного помолчав, сказала девушка. — Но в отличие от тебя, я свою жизнь посвятила не самой себе.

Ещё одна неловкая пауза продлилась с минуту. Затем Старагот вынул из кармана находку.

— Что это? — спросила гэльвка.

— Выпало из кармана господина Санмира. Я подумал, что уже не вернусь в замок, поэтому решил украсть. Я отдам её тебе, чтобы ты не пропала. Советую заплатить тавернщику за ночлег и еду на несколько месяцев вперёд и устроиться на работу у него же. Это самое безобидное место заработка для девушки.

— А как же ты? Нет уж! Разменяем её, и поделим пополам. Тебе ещё нужно оплатить повозку, чтобы убраться отсюда подальше...

— Погоди, — Старагот пригляделся к монете повнимательнее. Она была довольно толстой, особенно по сравнению с обычными каганатскими монетами. Однако в середине всей толщины виднелась линия. — По-моему, их и так две.

Приложив усилия, парень попытался разъединить монету надвое по толщине. Удивительно, но та поддалась и стала медленно превращаться в две более тонкие монеты. Старагот не видел, что именно скрепляло их. Это была какая-то невидимая, но ощущаемая сила. Разъединив монеты, парень стал разглядывать их по отдельности. Они выглядели абсолютно одинаковыми. Тара взяла у него одну из монет и тоже стала внимательно разглядывать её. Затем попросила вторую и тоже принялась их сравнивать.

— Я, конечно, никогда раньше не держала в руках золотого хана, но почему-то уверена, что он выглядит по-другому. А ты знаешь, как выглядит золотой?

Старагот пожал плечами. Он хоть и видел золотые каганатские монеты, но очень редко и только издали. Тара протянула ему одну из монет обратно. Парень потянулся в ответ, прикоснулся к монете. Тогда-то и случилось то, чего он не ожидал никак. Всё вокруг засветилось, засверкало, словно кто-то в злую шутку отправил его прямиком в сердцевину солнца. Перед собой парень видел лишь Тарию, больше ничего вокруг не было.

Продлилось это недолго — чуть больше секунды, и погаснувший свет позволил увидеть длинный коридор, тянущийся до далёкого поворота. Стены у него были неестественного, синего цвета. Это всё, что взволнованный Старагот успел заметить, прежде чем громкий окрик не отвлёк его.

Повернувшись на звук, парень увидел мужчину — как ни странно, хента. У него была короткая борода и глаза такого же, как и стены, неестественного синего цвета. Его одежда также отличалась некой необыкновенностью — желтая рубашка, фартук неразборчивого цвета и выглядывающие из-под него чёрные штаны. Старагот смотрел на хента, а хент на него.

В следующую секунду незнакомец взмахнул руками, что-то крикнул, его глаза вспыхнули, и парень почувствовал сильное напряжение во всём теле, словно на него давили со всех сторон. Он попытался вырваться из этой давки, но ничего не вышло.

— Вот и попались! — сказал незнакомец на колоридском языке.

Сзади раздался звук открывающейся двери, и через секунду рядом с первым хентом встал второй, такой же бородатый и точно так же одетый, но с нормальными глазами.

— И что, — спросил он. — Это они? Мелкий парнишка и мелкая гэльвка? Два мелких человека устроили такие большие проблемы?

— Ещё не знаю, — ответил синеглазый.

Зазвучали шаги откуда-то справа, из другого коридора. Оттуда были видны блики от факелов. Прибежал третий хент, выглядящий гораздо старше первых двух. Немного постояв в недоумении, он крикнул:

— Магистр Трилон!

Отозвался тот, у которого были нормальные глаза.

— Я готов поклясться, что никто из этих двоих не проходил в школу через главный вход, и я никого из них не видел.