Мама же, взяв эту вещь, вначале замерла, а потом расплакалась, испугав меня. Чёрт, я не люблю две вещи больше всего, это женские слёзы и, женские слёзы. Пришлось быстро ехать на кухню за водой и ждать, пока мама успокоится. Мама была сильной женщиной, я не помню, чтобы видел её плачущей, а тут. Что я такого спросил то?
Когда мама успокоилась, я снова решил попробовать спросить, но едва открыв рот, она сама начала говорить.
— Это называется Домино, одежда, которую носили служители католической церкви. Оно принадлежало твоему отцу.
Я если честно офигел. Нет не так, я ОФИГЕЛ. Мой отец был монахом?
— Я познакомилась с ним, в 74 году, меня всегда привлекало искусство, и я поехала в Рим. Там, посетив Ватикан, и рассматривая выставку картин, ко мне подошёл молодой итальянец, немногим старше меня, и стал расспрашивать, что такая юная леди делает здесь. За разговорами я не заметила, как наступил вечер, а мы всё продолжали разговаривать и спорить чем Микеланджело Боунарроти лучше Леонардо-Да-Винчи. Мы встречались целый год, посещая многие знаменитые места, такие как Тоскана или Флоренция. А когда пришло время мне уезжать, он внезапно подсел ко мне в самолёте, сказав, что поедет со мной хоть на край света, и предложил выйти за него замуж. Он оставил место в церкви, свой дом и свои ценности там, поехав за мной в другую страну с другими законами, — на последних словах голос мамы стал тихим, я приобнял её, чтобы успокоить.
Получается, эта вещь была папина. И мама решила оставить её как память о нём. Надо будет попросить её себе, только как-нибудь осторожнее.
— Мам, а можно я возьму её себе? Понимаешь, у меня толком ничего нет в память об отце.
— Ты ещё маловат для того чтобы её носить, — улыбнувшись ответила мама, вытирая глаза, — но думаю если подшить, то как раз на тебя будет. Ты ведь хочешь прятать свою седину под капюшоном?
Я не думал об этом, но решил всё же кивнуть. Мама слегка потрепала меня по голове и вернула мне Домино отца.
— Спасибо, ма, — слегка хриплым голосом поблагодарил я её, и поехал в гостиную к камину.
Мда уж. Познавательный день, нечего сказать. Узнал много нового, в отношении к себе. Я наполовину итальянец оказывается, надо же. Хотя в прошлой жизни я любил итальянский язык и даже учил его, я и представить не мог, что окажусь, по крови связан с Италией. Надо будет проверить, помню ли я ещё что-нибудь на этом языке.
— La vittoria sarà nostra! (1).
Хм, вроде неплохо, правда немного страдает произношение, но в целом все неплохо. Иногда всё-таки мои глупые увлечения, как считали многие, могут пригодиться.
Пока я рассматривал одежду отца, в мою, не совсем пустую голову, приходили мысли. Если я её подошью сам, придётся выкидывать сразу, руки в том плане у меня кривоваты. Просить маму? Нет, после сегодняшнего происшествия я не посмею так поступить. Можно конечно найти любую другую швею которая мне всё правильно подошьёт, но у меня есть пару идей в плане магии насчёт плаща. Остаётся одно, Косой переулок, если найти нужного человека. Или гоблина. Решено, надо готовиться к поездке в Лондон. А значит нужно отложить тренировки сил и вплотную заняться ногами, что бы попасть туда в одиночку, без мамы. Плюс надо подготовить её к тому, что её родной сын — маг. Как мне повезло то. Я маглорождённый волшебник, то есть грязнокровка, чувствую, ой как мне не сладко будет. Много всяких чистокровок со своими заскоками найдётся, чтобы обратить на это внимание. Хотя…
Я подленько улыбнулся. Вы, ребята, не знаете, с кем связались, на факультетские баллы мне глубоко пофиг. Баллы всегда можно заработать, а вот с зубами у них, будут огромные проблемы. Хотя зубы им новые могут вырастить. Попробуйте меня только разозлить. Вжик-вжик-вжик, уноси готовенького. Хи-хи.
Только вот в чём проблема, у меня навыки двадцатитрехлетнего парня, что не соответствует моим силам, которые у меня как у восьмилетнего. Хотя вообще-то да, мне же восемь всё-таки. Значит нужно пойти на какую-то борьбу. Ааааа как всё сложно, кто-нибудь объясните, какого хрена я попал именно сюда? Чёрт-чёрт-чёрт. А может, бросить всё в жопу, и жить спокойной жизнью? Хотя да, кто мне позволит, магический выброс случился, в Хогвартс записан уже.
Хочу, не хочу, а ехать туда придётся, на переезд мама не согласится, ни за какие коврижки. Мммм коврижки. Боже, как я скучаю по обычной русской еде, варёной картошечке с укропом, с кусочком мяса и под водочку. Да плевать на водочку, я согласен только на картошку, а лучше даже драники. А если ещё грибочков добавить. Блин как бы мне слюной не подавиться. Нет, решено, я приготовлю себе драники, даже если мама будет смотреть на меня как на сумасшедшего. Благо я привык к такому. Ух, интересный денёк все же был. Можно и отдохнуть теперь.
1) La vittoria sarà nostra! (итал.) — победа будет за нами!
Глава 3. Поход в переулок.
После случая с одеждой отца прошёл почти год, точнее одиннадцать месяцев, и у меня есть пару новостей. Первая новость, ура я, наконец, могу двигаться без этой грёбанной коляски, ноги ещё болят, но такое происходит лишь под вечер и не так сильно как раньше. А вторая новость, в феврале 89 года у меня с матерью состоялся разговор, от которого зависело не только то, насколько подготовленным магом я поеду в Хогвартс, но и здоровье моей матери.
* * *
— Мам, мне нужно с тобой серьёзно поговорить кое о чём, — произнёс я после обеда, посмотрев на маму твёрдым взглядом. Мама выглядела очень уставшей, синяки под глазами и потускневшие волосы, она сильно похудела и выглядела не на свои тридцать четыре года, скорее на пятьдесят четыре. Дождавшись её кивка, я продолжил, — ты наверно уже заметила, что в последний год я изменился. И я не имею в виду только то, что стал взрослее, а что я наверно в твоих глазах стал странным, ведь так?
В глазах матери я наверно и в правду странно выглядел, особенно когда начал готовить разные блюда из русской и итальянской кухни.
— Да сынок, я увидела эти изменение, но это было неизбежно, — вздохнула она, — но я этому даже немного рада, ведь после смерти отца, ты стал тихим и отдалённым от всего. А сейчас ты стал хоть чем-то увлекаться, хоть я и считаю эти увлечения странными, для восьмилетнего ребёнка.
— Почему сразу странным? Что странного в готовке и чтении?
— Если бы ты читал какие-нибудь детские книги, я бы не обратила внимание, но у тебя всё связанно с мистикой, фантастикой и медитацией.
— Вот как раз об этом я и хотел поговорить. Понимаешь, мам, — я нервно заёрзал на стуле. Чёрт, я месяц готовился к этому разговору, а теперь почему-то забыл все, что хотел сказать. В горле пересохло и пришлось сделать глоток остывшего чая.
— Мам, ты веришь в магию?
В ответ я услышал лишь тихий смех, беззлобный, даже немного весёлый.
— Конечно, нет. Это всё только выдумки и мечты.
— Мама, магия на самом деле существует, и я маг.
— Тебе надо перестать читать эту гадость, мозг мусором засоришь, — она начала вставать из-за стола.
— Мусор? — наверное, что-то было в моём голосе, раз после этого слова мама остановилась и посмотрела на меня.
— Конечно, магии нет, а то, про что ты читал, мусор.
Я глубоко вздохнул. Пора.
— Значит, вот этого нет? — с этими словами я слегка дотронулся до чашки, заставив чай вскипеть, — и вот этого тоже? — снова спросил я, одним движением пальца пододвинув к себе мамину тарелку и вилку.
Я ожидал разную реакцию от мамы, но явно не эту. Мама как-то странно вздохнула, опустилась на стул и грустно улыбнулась.
— Значит, это правда, — каким-то тихим голосом произнесла она, от чего я впал в ступор. Мама что, знала и молчала о том, что я маг?
— Ты… ты знала?
— Я догадывалась, когда внезапно вылетела из машины в тот день. Я знала, что не из-за удара об стену я оказалась в не машины, а что какая-то невиданная сила выбросила меня оттуда.
— Почему ты мне не сказала?
— После этого ты впал в кому. Я… я не хотела, чтобы ты снова оказался в больнице, не зная, выберешься ли ты оттуда снова или нет.
Мы оба задумались, каждый о своём. Не знаю, о чём думала мама, но мои мысли касались отца. Его нет, я не спас его, но мог бы, если оказался сильнее. Скоро начнётся магическая война, многие погибнут, а ведь среди них тоже будет умирать чьи-то мамы и папы, и даже дети. Должен ли я, как иногда раздумывал, бросить всё на фиг, и жить спокойно, или постараться что-то исправить? Уже знакомая волна злости и огня наполняла каждую мою клетку, призывая разорвать тех, кто за это ответственен. Я помню некоторые имена, знаю, кого и где искать, и должен их убить, разорвать на части.
Но вместо огненной злости, я решил использовать холодную логику. Да, я знаю, как можно исправить многие события, но вот хватит ли мне сил? Мне почти 9 лет, а мой максимум в способностях, это разогреть кастрюлю воды или поднять обеденный стол, и то ненадолго. И как поменяются одни события, если я изменю другие? Готов ли я подвергнуть волшебный и обычный мир в более страшную войну, если у меня сейчас ничего не получится?
Я не Избранный, это удел Поттера, но я могу помогать ему, пусть и не всегда в открытую. Но для это я должен стать сильнее, ради магов будущего и ради родных. И сейчас, глядя на женщину, которая стала в этом мире мамой для меня, сущности из другого мира, которая целыми днями работала, чтобы обеспечить сыну лечение, я принял окончательное решение.
— Мам, в смерти отца виноват я, я не смог спасти его.
Мама подняла взгляд и хотела что-то сказать, но я остановил её, подняв руку.
— Не пытайся со мной спорить. У меня была сила, но я был слабым. Пусть я был маленьким, но должен был сделать хоть что-то. Но я чувствую, что скоро может случиться страшное. Я не знаю что, но чувствую — это неизбежно. Я хочу найти способы, если не исправить, то хотя бы минимизировать потери, но мне нужно кое-что сделать.
Мама посмотрела на меня твёрдым, взрослым взглядом, раздумывая над чем-то.
— И что же тебе нужно?
Я минуту помолчал. Первый шаг сделан, теперь нужно сделать второй.
— У тебя есть доступ к активам и деньгам папы?
* * *
После того разговора прошло три месяца. Как оказалось, сразу после моего рождения, те небольшие сбережения, которые были у отца, оказались переведены на счёт, открытый на моё имя, но до девятнадцати лет управлять ими могла только мама. За почти девять лет накапали неплохие проценты, и, хотя до денег как в сейфе Поттеров очень далеко, при правильном вкладе они могли бы мне помочь. Чтобы быть уверенным, что дела в этом мире, идут, так же как и в моём, я занялся финансами, анализировал рынки, и, основываясь на выводах, просил маму вкладывать деньги в нужные акции. Проценты, которые набрались за полтора года после того как я уговорил маму в первый раз, позволили ей перейти на более щадящий режим работы, что позволяло ей чаще быть дома. Она стала выглядеть лучше, синяки исчезли, волосы стали пышнее и более насыщенного цвета, да и сама мама даже немного помолодела.
После прошлого разговора, я заметил, что она стала относиться ко мне немного по-другому. Я уже не был для неё маленьким ребёнком, и хоть маму это немного огорчало, ведь мне ещё мало лет, я видел в её глазах, что она счастлива, что её сын изменился и стал более самостоятельным. Волчонок, так она стала меня называть. Так что в мае, предварительно поговорив с мамой и взяв четыре с половиной тысячи фунтов, я отправился в Лондон, в Косой переулок. Я решил идти один, чтобы не привлекать внимание, я внешне выгляжу как раз примерно на одиннадцать лет, так что должно прокатить. По пути мне пришлось купить кепку, чтобы спрятать волосы, и линзы для глаз, чтобы поменять их цвет, а заодно придумал себе имя-прикрытие. Найдя паб ≪Дырявый котёл≫, я оглянулся. Хм, а ведь правда, кажется никто, кроме меня это место не видит. Люди скользили взглядами по соседним магазинам, но никакого внимания не уделяли пабу. Поехали.
Внутри обстановка оставляла желать лучшего, обшарпанные стены, разные странные личности сидящие на стульях. Если я захочу здесь поесть, значит, дела мои будут плохи.
— И что такой молодой юноша забыл здесь? — донёсся до меня голос бармена.
— Здравствуйте сэр, — поклонился я, — я Адриан Вульф, мне осенью поступать в Хогвартс и я решил сам попасть в Косой переулок, но кажется, попал не туда, — с трудом изображая недоумение и панику, выдал я ответ.
Бармен разразился смехом, видя на моем лице эмоции.
— Нет, малыш ты попал куда надо. Меня зовут Том, и могу тебя уверить, что в Косой переулок попадают через мой паб. А почему ты один? — прищурившись, спросил у меня он.
Делая вид, что я пытаюсь успокоиться, я выпрямил спину, но на Тома старался не смотреть долго, типа пугаясь.
— Я уже достаточно взрослый, чтобы самому ходить по магазинам, даже если они волшебные, — слегка надувшись, отвечаю.
— Ты прав малец, — со смехом продолжил Том, — раз прислали письмо, значит и правда ты уже взрослый. Пойдём, я помогу тебе попасть в Косой переулок.
Когда проход открылся, мой рот открылся и не желал закрываться. Улицы были заполнены людьми в разных мантиях, дети магов носились по улице, забегая в магазины. Тряхнув головой, я сосредоточился на своей цели. Вначале мне нужно попасть в банк Гринготтс, а потом за покупками. Оказавшись в банке, и найдя свободного гоблина, я, слегка напрягшись, подошёл к нему.
— Добрый день, вы не подскажите где можно обменять деньги? — вежливым тоном обратился я.
Гоблин, подняв на меня тяжёлый взгляд, и через минуту улыбнулся (боже ну и рожа получилась).
— Вы можете обменять деньги у меня, по курсу один галлеон — шесть фунтов.
О как. Я, конечно, читал, что гоблины всегда ищут везде выгоду, но такой грабёж средь бела дня? Вот блин, они случаем не родственники евреям?
— Сэр, вам не стыдно так обманывать ребёнка? Моя семья с таким трудом копила эти деньги, а вы пытаетесь меня обмануть? — состроив обиженную морду, и, увидев слегка растерянный взгляд гоблина, продолжил, — я прекрасно знаю, что соотношение галлеона к фунту один к четырём, мне не пять лет, чтобы так ко мне относиться. Пойду и поговорю с вашим директором.
Развернувшись, я сделал пару шагов, прежде чем услышал оклик.
— Молодой человек, постойте.
Улыбнувшись про себя, я с обиженным лицом вернулся к нему.
— Вы правы, курс на самом деле ниже того что я назвал, но поймите я был вынужден сказать другой курс, чтобы знать насколько платёжеспособен наш клиент, — с улыбкой, от которой волосы на голове едва не шевелились, произнёс гоблин.
Ага, конечно. Так я тебе и поверил морда ушастая.
