— Знаете, вам будет лучше, если вы постараетесь использовать самые сильные ваши стороны. Они у вас точно есть. Главное, будьте осторожны, вас всё-таки ждёт сестра и вся семья.
Закончив речь, я отошёл и сел на стул. Единственная девушка среди нас, и ей такое достаётся. Какой му…козёл, придумал этот Турнир, со своим контрактом?
Моя очередь наступила, только спустя несколько часов, после того как раздался первый свисток. Услышав своё имя, я на ватных ногах вышел из палатки, навстречу опасности.
* * *
В живую, дракон выглядел ещё опаснее, чем в уменьшенном варианте. Каждая чешуя, каждый клык внушал ужас и неотвратимость смерти, будто перед тобой стоит сам сатана, в своём истинном обличье. Никого из зрителей не было видно, наверно наведённые чары, чтобы он не напал на зрителей.
Дракон был настроен решительно, поэтому едва я появился, как в он дыхнул в мою сторону огнём, уже зная что по свистку, отсюда появляется тот, кто зарится на его яйца. Последнее, что я видел, это мощную струю огня, несущуюся на меня.
Но я не я, если бы не моя паранойя. Еще пару лет назад, я озаботился отделкой моего плаща драконьей кожей, что должно было защитить меня от огня, пока я не усилю пирокинез. Так что увидев смертоносный огонь, я быстро присел, закутавшись в плащ.
Плащ внезапно нагрелся, обжигая кожу. Я давно привык к высоким температурам, но это всё не шло ни в какое сравнение с огнём дракона. Казалось, будто сама сущность огня, пыталась меня уничтожить, все руны оказались мигом разряжены от такой мощной энергии. Когда стало чуть прохладнее, я резко сорвался с места, под радостные крики публики, и метнулся к ближайшей куче камней.
— Очень близко, друг мой, — произнёс Адриан.
— А дракон слишком далеко, я не смогу что-либо сделать отсюда. — ответил я, охлаждаясь после огненной атаки.
После ещё одной атаки, которая была направлена уже на кучу камней, я резко побежал к другой, но стоящей чуть ближе к дракону. Это существо удивило меня своим умом, одним ударом сбив ближайшую к нему скалу, от чего в меня полетели осколки. Не успев попрощаться с кем-нибудь, я увидел, как все движения внезапно замедлились, как под водой.
— В чём дело?
— Я ускорил твоё восприятие происходящего, чтоб успеть увернуться от направленной на нас опасности.
Чтобы уйти от куска скалы, я нырнул влево, изящно, легко и плавно летя в воздухе. Вот только грохнулся об землю совсем не легонько. Охнув и перевернувшись, я попал под ещё одну огненную атаку, и медленно добежал до безопасного места в тот момент, когда ход событий приобрёл нормальную скорость.
— Попробуем ещё раз?
— Нет. Нейроны способны поддерживать необходимый темп метаболизма не более пары минут.
— Значит, отвлечём его внимание другим способом.
Вытянув руку в сторону земли перед собой, я скомандовал:
— Дрейк, мой верный друг! Приди на мой зов!
Волк появился почти мгновенно, чувствуя что я в опасности. Что подумают зрители, я не знал, да мне и по фиг было.
— Дрейк, отвлеки этого урода от меня, но не попадайся. Я не хочу чтобы с тобой что-то случилось. Ты меня понял?
Мой хранитель издал рык, и ринулся на противника. Пока Дрейк отвлекал дракона, я быстро перебегал от одного укрытия к другому, до момента, когда будучи уже на расстоянии десяти метров от этого существа, я услышал жалобное скуление. Дрейк вонзился зубами в лапу дракона настолько крепко, что даже удар другой лапой не заставил его разжать зубы, но тут, дракон выпалил свой огонь прямо на волка.
— ДРЕЙК, ДОМОЙ! — закричал я, отпуская хранителя назад на Астральный уровень, сразу же почувствовав всю его боль. Огня дождался и я, пока стоял и ждал, что чёрный дым от Дрейка полностью пропадёт.
В этот раз, мне было не просто горячо, я буквально горел, не защищал ни плащ, ни поглощение пламени, который я давно уже изучал. Огонь нестерпимо сжигал меня, я тонул в этом огне, когда наконец, это закончилось, я упал на колени прямо перед драконом.
— Ещё одной атаки, плащ, да и мы сами, уже не выдержим.
Я и без Вульфа это знал. Плащ раскалился настолько, что вся кожа дракона накалилась до красна, не зная каким чудом сам плащ ещё не сгорел. Чтобы не дать дракону испустить огонь, я телекинезом послал в его морду два куска камня. А сразу после этого…
— Ты чего творишь?
— Пусть все думают, что я делаю это только телекинезом, а не магией крови.
Да, я использовал магию крови, пытаясь сдержать дракона на месте, но он был слишком огромен, я смог лишь на несколько секунд его сдерживать. Разорвав невидимые нити, которыми я его удерживал, дракон полыхнул огнём, в тоже мгновение, создав из артефакта пару перчаток, я выпустил из ладоней свой огонь.
Обе силы столкнулись посередине. Со стороны дракона — была его жажда уничтожения, а с моей стороны — боль, гнев, ярость, и желание выжить в этом аду. Драко был прав, артефакт придавал мне немного сил, от чего мой огонь был яростнее и сильнее обычного. От ярости, взгляд покрылся кровавой пеленой, и обе мои руки, выглядели костяными с когтями.
Правую ногу пронзила внезапная боль, чуть позже она же пронзила и левую руку. Слишком умён, этот дракон. Решив разобраться со мной по скорее, острый конец его хвоста пробил мою ногу, и сразу после этого, зубы дракона сомкнулись на моей руке. Все движения снова замедлились, давая время на размышление.
Уйти — нельзя. Я слаб, ранен, а главное, моя рука в его пасти. Попытаться добраться до яйца — невозможно, слишком тяжело для меня. Мой взгляд упал на голову существа, в голове пронеслась выдержка из книги:
— Череп дракона — очень прочная часть, способная выдержать огромное давление и не сломаться.
Но раз нельзя идти в лоб, я пойду по другому. Вынув из ножен меч, превозмогая боль (движения снова стали нормальными), я вонзил клинок в голову дракона снизу вверх, через его нижнюю челюсть. Клинок остановился только тогда, когда прошёл мозг, но не пробил лобовую кость черепа. Дракон несколько раз дернулся, и упал оземь, утянув меня за собой.
— Чёрт возьми, ты выжил, Алекс! Ты выжил!
Отвечать напарнику, я не стал. Вынув из головы меч, я вставил его между зубов дракона, я резким движением вскрыл его пасть.
— Никогда не пытайся откусить кусок больше, чем можешь проглотить, — пнув уже мёртвого дракона, сказал я, трансфигурировав из камня костыль, и медленно зашагал к золотому яйцу, волоча за собой ногу. Едва мои пальцы коснулись моей цели, как меня перенесло из загона в палату, где меня тут же подхватила Мадам Помфри.
— О, Мерлин! Как вы ещё на ногах стоите, мистер Кенори? — запричитала женщина, едва меня увидев. Остальные Чемпионы, выглядели не лучше.
У Крама оказался разбит нос и сломана левая рука, как я потом у него узнал, дракон ударил его хвостом, тем самым сломав руку, а носом он просто проехался по загону. Вот только дракон так его ударил, что Виктор отлетел прямо в сторону яиц, где он быстро коснулся до одного из них.
С Седриком всё было в порядке, не считая нескольких сильных ожогов, которые уже обработала наша врачевательница.
У Делакур оказалась сильно повреждена спина, её по касательной, задел хвост дракона, но в общем и целом, все были живы.
— Хреново выглядишь, — сказал Седрик, когда меня усадили на койку, и с небольшим трудом сняли плащ, в некоторых местах он опалился и прирос к коже.
— Какая жизнь, так и выгляжу, — прохрипел я. Наколдовав зеркало, было принято решение осмотреть себя.
Вся кожа покраснела, во многих места были видны следы, где плащ плавился и прожигал кожу. Волосы слегка опалены, а вся рука была усыпана глубокими следами от клыков дракона. Если бы не Адриан, повысивший прочность моих костей, не видать бы мне сейчас руки. Ногу, хвост дракона пробил не насквозь, а только до кости.
После того как всем обработали раны, нас позвали снова выйти, на объявление результатов. Первое место заняли Крам и Седрик, мне не хватило всего пяти баллов, чтобы сравняться с ними. А всё, наверно, из-за того, что я убил этого грёбанного дракона. Флёр отставала от меня, всего на один балл. Но больше всего, меня удивила оценка Каркарова. Этот маг, в принципе выделяющий только Крама, впился в меня взглядом и поставил девятку.
После объявления результатов, к нам подошёл Бэгмен:
— Вы все молодцы! — с улыбкой сказал тот, и мне показалось, что каждый из нас четверых, хочет выбить ему зубы. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра. Следующее задание, покажет насколько вы готовы адаптироваться к тяжелым ситуациям. И не теряйте золотые яйца, они — это ваш путь домой. А теперь, идите и отдыхайте.
Нас снова отправили в палатку первой помощи. Всех четверых разложили на койках и дали различные зелья и примочки от ожогов. Едва Мадам Помфри закончила с последним из нас, как в палату влетела тройка гриффиндорцев с дикими криками:
— Ты победил! Ты черт возьми, победил и выжил! — разносились по всей палате голоса. Больше всех выделялся голос Гарри, он был громче.
— Всего лишь второе место. До победы мне ещё далеко, — с улыбкой произнёс я, вставая с койки, и пожимая Гарри и Рону руки.
— Боже мой! Как же тебе досталось! — голос Гермионы звенел от напряжения, пока её взгляд метался от одной раны к другой.
— Да ладно. Зато ещё живой, это самое главное.
— Мистер Кенори, вам надо лежать и набираться сил! — подошла ко мне Мадам Помфри, когда я полностью встал с койки.
— У меня ещё будет время полежать и набраться сил, а сейчас я хочу, только поесть и поспать в своей кровати. Спасибо за помощь, Мадам Помфри.
Не давая женщине опомниться, я притянул к себе плащ, и с трудом передвигая повреждённой ногой, заковылял в сторону замка. Гарри и Рон, по очереди предлагали помощь, но я отказывался. Чёрт, я и правда выжил, чувство страха пока что отступило, до следующего испытания, и если я хочу выжить, у меня должно быть две вещи: сила и смысл для выживания. И если с силой, есть проблемы, то со вторым вариантом, я могу разобраться прямо сейчас.
— Ребят, вы идите, а я хочу с Гермионой поговорить, — сказал я друзьям, возле входа в замок. Гарри и Рон ушли, сказав что будут ждать в гостиной, где близнецы устраивают праздник.
— Всё в порядке? — спросила девушка, когда мы остались одни.
— И да, и нет. Знаешь, Миона, все эти дни, были у меня очень напряжёнными для моей нервной системы, да и для вашей, я думаю, тоже. Но за эти дни, я успел о многом подумать.
— Например?
— Например о жизни. О своих ошибках и победах, о том, что я сделал в этой жизни. О том, чего добился и что потерял. О своих страхах.
— Разве есть так много всего, чего ты боишься? — рассмеялась девушка.
— Не очень, но есть, как и у каждого человека. Кто-то боится высоты, кто-то темноты или замкнутых пространств. Я больше всего, боюсь потерять близких мне людей. Для меня это самое страшное, даже страшнее смерти. Но в последнее время, точнее последний год, этот страх только усилился.
Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и продолжить. С каждым разом говорить всё труднее, но я должен перебороть себя. В её чувствах ко мне, я почти не сомневался, но с одной стороны лёгкий флирт, а с другой, прямое признание.
— Всё началось ещё в том году, на уроке ЗОТИ. Помнишь, что показал мне боггарт?
— Нас всех мёртвыми, — прошептала Гермиона, — а потом какого-то монстра.
— Этим монстром был я. В самом начале, я думал, что боюсь вашей смерти, что вы все умрёте, но потом я понял, на самом деле, я боюсь стать монстром, таким же как были мои предки, служащие инквизиции, и случайно убить вас всех. Своими собственными руками. А в последние дни, до меня дошло ещё кое-что. Даже до такого идиота как я, иногда что-то, но доходит. Как до утки, на третьи сутки.
Я повернулся к девушке, смотря в её красивые карие глаза, моя самокритика слегка позабавила её, заставив слабо улыбнуться.
— У тебя красивая улыбка, — также улыбнувшись, сказал я. Гермиона покраснела, инстинктивно прикрыв ладошкой свои губы.
— Мои зубы…они…
— Последнее, на что я обращаю внимание когда смотрю на тебя, — усмехнулся я, снова отвернувшись. — Я слишком долго думал и решал, правильно ли я делаю, или нет. Должен или не должен. Но перед испытанием я всё же решил: если я продолжу открещиваться от своих чувств или продолжу молчать, то сделаю только больнее.
— О чём ты говоришь? — спросила Гермиона, голос у которой слегка вздрогнул, а руки снова опустились.
Проанализировав свои мысли и эмоции, я понял — либо сейчас, либо никогда. Повернувшись к Мионе, я подошёл к ней, слегка дрожа от переполнявших меня эмоций. Слегка наклонив голову, я приблизил своё лицо к её лицу, пальцем мягко приподнял ей подбородок, не отрывая всё это время взгляд своих тёмно-синих глаз, от её карих, и наконец, коснулся своими губами до её губ.
Взрыв, огненная вспышка, всё, что только было в моей голове, смешалось, едва я поцеловал её. Такого взрыва эмоций я ещё никогда не чувствовал, будто мой разум покинул тело. Губы Гермионы были подобны шелку, хотелось целовать их, снова и снова.
Этот поцелуй длился всего несколько секунд, но казалось, будто прошла целая вечность. Когда поцелуй закончился, Миона казалась ошеломлённой.
— Алекс? Что…как…
— Вот о чём я говорил. Миона, мне потребовалось увидеть свой самый большой страх, чтобы понять что я люблю тебя, а потом мне потребовался целый год чтобы собраться с мужеством и силой и признаться тебе. Я был таким идиотом, потеряв столько времени, потому что боялся — если я скажу и ты откажешь мне, то я потеряю тебя не только как девушку, но и как друга. Поэтому я хочу спросить тебя: Гермиона Джин Грейнджер — простишь ли ты меня за мою глупость, и станешь ли ты моей девушкой?
Мысли путались и разлетались как испуганные птицы, но всё, что мог, я ей выразил и сказал. Я ожидал её ответа, как человек ожидавший приговора. Причём смертельного. Гермиона ничего мне не сказала, обвив руками мою шею и продолжила тот поцелуй, который закончился чуть ранее.
— Ты временами бываешь таким глупым, — произнесла девушка, когда спустя несколько минут нам пришлось разорвать поцелуй, чтобы вздохнуть. — Я никогда серьёзно не обижалась на тебя, хоть мне и было неприятно, когда ты игнорировал меня. Немного обижена, но совсем чуть-чуть. А насчёт второго твоего вопроса: я с радостью буду твоей девушкой, но тебе придётся очень постараться, чтобы извиниться за то, что я так долго ждала этого.
