С тоской вспоминаю прежние времена, когда я командовал подлодкой. И все было просто и ясно, как в какой-то песне из будущего, "где враг на мушке, рядом свои — и никого кроме них". А здесь я один из немногих, кто в этом времени знают примерные массогабариты техники и вооружения будущих времен, а наши конструкторы весьма склонны проектировать "по самолетному" — при максимуме боевых качеств, минимальные размеры и вес. Что приводило к предельно плотной компоновке, "крейсер в размерах эсминца" (как было сказано про проект 58), премии и ордена за создание действительно выдающегося образца — а завтра окажется, что модернизация невозможна, и срок службы корабля вместо тридцати-сорока лет (даже полувека), по корпусу и машинам, ограничивается десятью-пятнадцатью (сменой поколений вооружения и технических средств). Что для казны выходит намного дороже, чем экономия на размерах — но попробуй объяснить это товарищам из минсудпрома, уже раскатавшим губу на премии! И не разглашать при этом истинную причину — например, что погреба и подбашенные отделения зенитной установки 57-4 должны быть "на вырост", сейчас это явное излишество, удорожающее проект, но окажется очень полезным, когда лет через десять сюда вместо зенитки встанет ЗРК (аналог "Осы" или даже "Кинжала"). Равно как и высота межпалубного пространства и прочность палуб на упомянутых мной "десантных паромах" должны соответствовать массе и габаритам вертолета класса Ка-29 (которого пока даже в проекте нет). Хорошо еще, что посвященные товарищи (и Кузнецов, здесь пока еще бессменный военно-морской министр, и Зозуля, замначальника Главного Штаба ВМФ, и Головко, все еще командующий СФ, и оба Вождя, Сталин с Пономаренко) оказываются на моей стороне. Но нельзя же каждый раз в споре — на высший авторитет ссылаться! И товарищ Сталин конечно, разберется — вот только это будет минус тебе, если не можешь вопрос в своей компетенции решить самостоятельно. А вопросов в сфере ответственности замминистра — практически столько же, как у самого министра. И кораблестроение, это лишь одна из сторон — поступление кораблей на флот надо с планом боевой подготовки увязать, с выделением ресурсов, комплектованием экипажа — вплоть до соцкультбыта в месте базирования. Чрезвычайный фонд опять же, внимания требует — это сверхплановый резерв, выделенный для экстренного расширения "узких мест", если таковые вдруг проявятся — вот только не дай бог, если после выяснится, что использовали неэффективно, а то и еще хуже: думаете, в сталинское время не было хищений и коррупции? В общем, постоянно разные проблемы возникают, требующие срочного решения и согласования — так и выходит отдых, неделя тут, десять дней там. И хорошо, если с Анютой вместе.
Поскольку она у меня тоже, человек очень занятой. В той далекой жизни я так и не женился — Ирочка, с которой мы там по этим мостам гуляли, и целовались, и планы строили, в девяносто первом вышла замуж за шведа и умотала за рубеж, "ты прости, но хочу, пока молодая, в цивилизованном мире пожить". Ну а я уехал по месту службы, за двадцать лет вырос с летехи до кап-1, командира "Воронежа", честно служебную лямку тянул, а дальше, уже рассказал. Аня, бывшая партизаночка, была среди тех, кто тогда, в сорок третьем, нашу секретность обеспечивали, как у нас с ней сложилось, это уже личное, она сама расскажет, если нужным сочтет. Пока же, живем мы с ней душа в душу уже двенадцать лет, в сорок четвертом наш первенец родился, Владислав, затем Илья и Оля. Анюта же, еще на севере показав организаторские способности, уже тогда стала помощницей у Пономаренко, на тот момент главноответственного за идеологию и пропаганду, ну а теперь считающегося первым кандидатом в преемники Вождю.
-Девочка ах какая красивая, ах какая правильная — передали мне слова Пономаренко, сказанные еще тогда, в сорок третьем — золотой фонд нашей молодежи.
Красивая — тот же типаж, что у Ирочки был. Внешнее сходство с героиней Лизы Боярской из кино "Адмиралъ" (сам фильм, на мой взгляд, откровенно слабый). Ближе к стандарту красоты конца века — здесь (вспомните фильмы 30х — 50х нашей истории) идеалом считаются "кукольные" личики и невысокие плотные фигуры — ну а Аня вполне могла бы в какой-нибудь кинофентезятине эльфийскую принцессу сыграть. Физкультурница — на нее взглянуть, и не скажешь, что у нас уже трое детей — впрочем, я слышал, что после родов расплываются лишь те, кто за собой не следит. Стройная, длинноногая — джинсы бы ей пошли, но платье "стиля пятидесятых" (тонкая талия, юбка как парашют) смотрится намного лучше. И поверх наброшено — помню, сам ей когда-то ответил на вопрос, "а что в двадцать первом веке носили", ну я и вспомнил любимый Ирочкин фасон, "летящую" накидку — которую остряк Валя Кунцевич (еще один из наших, "воронежских") назвал "стиль бэтвумен". Аня подхватила "на ура", ну а после оказалось, что вкусы Инструктора ЦК КПСС, да еще той, кто успела в кино здесь сняться (было и такое!), это предмет для подражания — в первую очередь, для жен ответственных товарищей, ну и конечно, московской богемы, а за ними, большинства советских женщин подходящего возраста. Серега Сирый (еще один "воронежец", мой командир БЧ-5 и лучший мех, кого я знал) ворчал, что "в этих пальто и плащах все фемины на мусульманок в мешках похожи". Ну, если закутаться и капюшон надвинуть — только обычно "бэтвумен" носят, не застегивая по бокам (наверное, чтобы можно было даму незаметно за талию обнять) — и когда развевается (от ветра или движения) то картина очень эротичная и непредсказуемая. А шляпы с вуалью вообще непонятно как в советскую моду вернулись — хотя вроде вспоминаю, что Любовь Орлова такую шляпу носила не только в фильме "Цирк", где-то видел фото. На эту тему даже Аркадий Райкин (который здесь уже хорошо известен) успел с эстрады проехаться, "с девушкой познакомился, назначил свидание под часами у вокзала, ровно в два пришел с цветами — а там три девушки стоят, все в накидках и под вуалью, как понять, которая моя — хорошо, ветер подул" — а теперь представьте это, растянутое на пять минут и с интонацией, зал от смеха катался. И Анюта смеялась — а я вот только не понял, это где и когда бывало, чтобы девушки, и не одна, а три, на свидание пришли раньше времени?
Здравствуй, Матросский, наш Васильевский остров,
Здесь блокадные пели когда-то соловьи,
В зелени парков бродят юные пары,
Ленинградская верность — защитница любви.
Верно — смотрю, тут среди гуляющей публики, парочек очень много. Молодые, в большинстве — но нет-нет, и людей в возрасте тоже увидеть можно. Хотя может, просто живут тут рядом, и по делу вышли — время еще не позднее, одиннадцати нет, три часа еще до разведения мостов. Чинно, под руку, идем по набережной к Эрмитажу, справа шпиль Адмиралтейства тускло блестит. Анюта такая красивая, на Незнакомку Блока похожа — в модной шляпе с вуалью, платье веет с шелковым шелестом, плащ то эффектно взлетит, парусом надутый, то снова занавесом опадет, фигурку скроет. На Дворцовом мосту прохладно и ветрено, за колокольней Кунсткамеры вечерняя заря светится — а после незаметно в утреннюю перейдет. Внизу буксир баржу тянет, лодки и катера снуют. А перед нами Васильевский, где я жил когда-то в будущем. Дальше по берегу, за мостом Лейтенанта Шмидта — училище Фрунзе, бывший Морской Корпус, возле которого бронзовый Крузенштерн стоит, сколько мы тут с отцом по набережной гуляли когда я пацаном был, и на вид, ну почти ничего не изменилось с тех пор. И Анюта, я вижу, на тот берег смотрит — порывом взметнуло вуаль от лица, слезу вижу на ее щеке.
-Солнышко, ты плачешь? Что с тобой?
-Ветер, глаза слезит — отвечает она — мою шляпу едва не унес!
Отвернувшись, поправляет вуаль. Войной обожженная — даже передо мной боится слабость показать. Она ведь тоже ленинградская — до войны здесь же училась в ЛГУ, здание за Кунсткамерой, "Двенадцать коллегий". А жила на Петроградке — и родители ее в Блокаду погибли. И про нее саму, наш любитель истории Сан Саныч (кап-3 Головин, на "Воронеже" был командиром БЧ-1) откопал в какой-то книжке, что в нашей истории она погибла в Белоруссии в июне сорок четвертого, трех недель не дожив до прихода наших. Стальной пытается казаться — а мне хочется ее за плечи обнять, к себе прижать, от всех невзгод защитить — но не принято здесь так, у всех на виду, вот когда в "Асторию" вернемся и детей спать уложим...
-Ты знаешь, ученые здесь решили, что наше время параллельное — говорю я — где-то там линия, с которой мы сюда попали, тут наша. Но тогда выходит, что время, это не ось, а как минимум, плоскость. А значит, на ней может быть бесконечно много прямых, или кривых. И где-то может быть линия, в которой наш "Воронеж" вернулся из того похода, ни в какую временную дыру не провалившись. А где-то линия, в которой войны не было, и ты университет закончила, вышла замуж за профессора, и гуляете вы там всей семьей по этому же месту.
Анюта молчит с минуту. Затем отвечает серьезно:
-Может быть. Но я бы туда не хотела. Тот мир будет уже не наш, понимаешь? Та иная я в нем бы жить могла — а я уже никак, и ты тоже. Если мы знаем — и уже тут все меняли. Слышала я про эту теорию — там еще говорилось, что параллельные линии связаны через вероятность событий. Если мы здесь победим, построим коммунизм — то и в том мире все случайности будут с большей вероятностью в нашем направлении выпадать. Теория не подтверждена пока — но ведь и не опровергнута, а значит возможно, так и есть. Тогда мы тут проиграть не имеем права. Потому что это потянет за собой — и другие миры, в которых будет хоть чуть, но хуже.
Ага — а еще, если линии и пересекаться могут? Не только расщепляться, но и сливаться. Вот будут ягодки, или даже арбузы-мутанты, если снова пересечемся мы, победивший СССР, и та ветка, где капитализм? Хотя они в научно-техническом отношении сильно впереди — ну так мы здесь развиваемся быстрее, догоняем. А пока, здесь нам надо не споткнуться — ничего ведь в этом мире не предрешено, и шанс есть переиграть, наши ошибки исправив. Есть вероятность, что наделаем других — но это лучше, чем знать и ничего не делать. А делается очень многое — про морской фронт я уже рассказал, но ведь и там мы вовсе не "горячую" войну проиграли. Этот мир наш — и капиталистам мы его не отдадим!
Материально-техническую базу строим успешно. Жизненный уровень советского народа повышаем. Но знаем, что одним этим ограничиваться нельзя. Вспоминаю телеящик из прошлой жизни, хотя сколько лет прошло — как какая-то звезда демократии, вроде новодворской жабы, визжит:
-Что я получила от советской власти? Панельную клетку в хрущевке, и все дешевые атрибуты — ковер на стене, мебельная стенка, хрусталь в серванте, телевизор! И ради этого, моих предков убивали в Гражданскую, раскулачивали, морили голодом, гнобили в лагерях — и заставляли верить, что вот это, светлое будущее? Когда в цивилизованных странах уже норма, два автомобиля на семью и дома с отдельной спальней у каждого!
Дура вероятно, представляла Россию до большевиков — как сплошной хруст французской булки. Вот только так, как герои романов Льва Толстого (и прочих классиков) жило лишь менее десяти процентов от населения, так что вероятность попасть в то время (как в фантастических романах) и оказаться графом Облонским, или даже Базаровым — посчитайте сами. Но никому из летописателей не был интересен быт крестьян и рабочих — и даже в "музеях деревянной архитектуры" (видел такой под Новгородом еще в той, прошлой жизни в двадцать первом веке) сохраняются избы прежде всего богатых крестьян. Очень жаль, что никто из булкоедов не увидит жилище деревенского бедняка, или рабочую казарму (в сравнении с которой сталинский барак, это пятизвездочный отель) — да, были среди фабрикантов отдельные уникумы, кто создавали для своих рабочих нормальные условия, строили хорошие дома — но большинство господ рябушинских предпочитало соорудить что подешевле, лишь бы рабсила с холоду не передохла — а если и вымрут, других наймем. А что сказали бы о "панельной клетке с коврами на стене" те, кто жили семьей в углу сырого подвала, занавеской отгородясь? В этом времени о том еще не забыли — иные из тех, кто это застали мальцами, служили здесь у меня уже в офицерских чинах, и рассказывали всякое, и мне, и другим нашим "воронежцам".
Мы проиграли там — потому что остановились. Коммунизм, в отличие от капитализма — это постоянное движение вперед, за Идеей, за мечтой. А мы там свели мечту к "паре автомобилей и ста сортам колбасы" — забыв, что еще Ленин сказал, что материальный достаток и капитал рабочим дать может, в теории. Мы упустили фронт борьбы идей, состязания культуры. Здесь же будет по-другому. Советский Союз этой истории, по прошествии одиннадцати лет после Победы, уже не похож на себя же в истории там — и разница не только в экономике, мы и в том мире в пятидесятые имели рекордный темп роста ВВП, догоняя США. Сама жизнь стала другой... я даже не знаю, как ее назвать! Новый НЭП, кооперация, подлинная демократия Советов? На фоне активной пропаганды Идеи коммунизма и ее творческого развития. А еще, в этом мире гораздо меньше вранья, все как-то честнее. Что выйдет в итоге — узнаем через тридцать лет. Я очень хочу дожить до здешнего 1991 и услышать по радио, "в СССР все спокойно". В другом Союзе — не том, который мы знаем, и который нес в себе бациллы смертельной болезни. А в ином, сохранившем достоинства того СССР, но избавленного от его недостатков.
Мы наступаем по всем направлениям. Чтобы нести свет коммунизма по всему миру. Имея возможность заранее продвигать тех, кто известен нам как "наша" фигура. Хотел бы я увидеться вживую с тем, кто прилетит в Москву через неделю — и чей портрет рисовали на футболках молодые люди двадцать первого века. И что выйдет из этого Проекта — к которому проявил живой интерес сам Сталин — всего через четыре года.
Ретроспектива. Москва, лето 1945.
-Вы хорошо справились в сорок втором, товарищ Быстролетов. И после работали успешно. Выглядите хорошо — на озере Рица отдохнули. Как ваше здоровье? Есть ли какие-то замечания, пожэлания, нарэкания?
Время товарища Сталина — дорого. Но "нет у нас незаменимых — однако есть те, кого заменить будет трудно". А Дмитрий Быстролетов — внебрачный сын графа Толстого (не того, кто автор "Войны и мира", но из того же рода), сам граф (успел законно получить титул), учившийся и в Севастопольском морском корпусе, и в Пражском университете (диплом доктора права), в Цюрихском университете (диплом врача), моряк, художник (Академии Искусств Парижа и Берлина), успевший пожить и среди туарегов в Сахаре, и среди пигмеев в африканских джунглях, принятый за своего и аристократами Англии, Франции, Италии, и промышленниками, банкирами США, Германии, Голландии, знавший двадцать два иностранных языка... Увлекшийся марксизмом еще в юности, с дореволюционных времен, затем сотрудник ЧК, агент ИНО ОГПУ, успешно добывавший секретную информацию из Госдепа США и личную переписку Гитлера с Муссолини (прим.авт. — все факты биографии Быстролетова — подлинные!). Фильм снять про его жизнь — так киношный Индиана Джонс курит в сторонке. Кстати, можно после, хоть через десять лет, когда операция будет завершена, озадачить и товарищей из Союза Писателей, и киностудии — чтоб советские люди знали своих героев, и равнялись на них, а не на какого-то Индиану.
