— Гадание на кофейной гуще, пятьдесят на пятьдесят, — согласился Саша. — Предположение на пустом месте.
— Не согласен, — остановил его Булдаков. — Допустим, что он ждёт, что мы поедем. Что будет, если Паша отправит своих?
— Ничего.
— Нужно не только наблюдать за ходом, но и участвовать, Саша. Я прозондирую почву, а затем Паша предпримет официальные действия. Если со мной что-нибудь случится или я что-то натворю, то Паша сможет откреститься от меня.
— Не нравятся мне твои речи...
— Дело такое... — выдохнул Андрей, — это единственный шаг, чтобы подстраховаться, мы должны прощупывать почву, прежде чем Паша поставит ногу.
— Мне не нравится роль миноискателя.
— А куда деваться, Саш?.. Эта игра всё больше напоминает мне шахматы, вот только ходим мы почему-то чёрными и с запозданием, — в голове крутились совсем невесёлые мысли. Что-то, возможно, всё тоже пресловутое предчувствие подсказывало ему, что скоро должен будет сделать ход противник. — Нам нужно готовиться к худшему...
— ...но надеяться на лучшее, — закончил Александр.
Глава 2
2 марта 2114 года.
Отделение ФБР, Нью-Йорк, Соединённые Штаты Америки.
Ночь уже опускалась на гигантский мегалополис, когда трансатлантический перелёт завершился мягкой посадкой. Фактически в Москве было уже 3 марта, поэтому Павел усмехнулся, мысленно назвав самолёт машиной времени.
Здание местного отделения ФБР поражало своими размерами, как и все строения этого города до сих пор являющегося одним их финансовых центров мира. Местные многоуровневые небоскрёбы взмывали высоко в небо, впиваясь в тучи шпилями, посадочными площадками и парками, разбитыми на крышах. Мечта технократа — так можно было бы назвать этот город.
Многие города Китая тоже славились своими высотами. Вызвано это было не только количеством населения, хотя двухмиллиардный Китай задыхался на своей территории, но и желанием быть выше. Новая сверхдержава стремилась обогнать всех во всём, и следует признать, во многом Поднебесной это удавалось. Япония и Европа уже давно превратилась в один гигантский мегалополис, где несколько километров леса практически не замечались при переезде из одного населённого пункта в другой. Россия с бескрайними просторами могла позволить себе расти вширь, а поэтому экология в городах была несравнимо лучше, чем во многих других развитых странах мира.
В Америке были свои проблемы: стоимость земли. Исконно причина появления сверхвысотных зданий в XX веке была обусловлена именно большой стоимостью квадратного метра в центре города, и стало выгоднее строить высокие здания, благо, что технологии позволяли решать такие задачи. Простая бухгалтерия вынуждала расти ввысь, позже это стало визитной карточной Нью-Йорка наряду со Статуей Свободы, также как и многочисленные флайеры городских служб и даже частных лиц, которые как нельзя лучше подходили к скоростному стилю жизни современного Нью-Йорка.
Павел поднялся на 34 этаж на лифте в сопровождении двух офицеров ФБР. Встреча прошла в довольно дружественной обстановке и теперь оставалось только побеседовать с тем человеком, ради которого он сюда и прибыл: Кимом Сорусом.
Дверь отъехала в сторону, открывая помещение допросной. Глава финансового гиганта сидел за столом и не был стеснён наручниками. Павел неплохо говорил по-английски и поэтому ему не требовался переводчик. Он сел на стул перед Сорусом. Независимый и даже вызывающий взгляд последнего наводил на некоторые размышления. Сорус хотел выглядеть хозяином положения, но Корышева это не устраивало, и у него были все возможности остудить главу "Глобал Бэнка".
— Не думаю, что вам понравится то, что я скажу, мистер Сорус.
— Я знаю, что вы скажете, — ответил тот спокойно, словно вёл деловую беседу с партнёром.
— И знаете, кто я, — скорее утвердительно, чем с вопросом произнёс Павел.
— Да.
— Отлично, это освобождает меня от ненужных формальностей. Мы можем сразу перейти к делу. Давайте сразу договоримся, что вы мне скажете только правду.
— Давайте сразу договоримся, что я буду говорить только в присутствии адвоката, — фыркнул Сорус.
— Вы не успели с ним связаться до ареста? — удивился Павел. — Вы же знали, что за вами идут.
Ким на секунду потерял сосредоточенный вид, поддавшись удивлению, но затем собрался и ответил:
— Связался, и через несколько минут он будет здесь.
— Предусмотрительно, — отметил Павел. — А вот остальные не настаивали на адвокате, — как бы в укор сказал он. — Вы и вправду думаете, что это вам поможет?
— Я прекрасно знаю свои права, мистер Корышев. Я уже расписался во всяческих бумажках, но без адвоката я ничего не буду говорить. Я уже большой мальчик, а Джулио — хулиган, хоть и крупный, но всё-таки хулиган. Он сам виноват.
Павел мысленно вздохнул: тяжело будет говорить с таким человеком, но он уже был готов к трудностям.
— Что ж... будем ждать...
Корышев отошёл от Соруса, а затем вернулся и сел напротив него. Павел волновался: этот орешек мог оказаться не по зубам, ведь Ким — человек с огромным влиянием и финансовыми возможностями, и от него можно было ожидать любых подвохов.
"Эх... Если бы он был гражданином России, то это существенно упростило бы дело... А так, дела международные... дополнительные проблемы".
— С вами уже говорили люди из ФБР? — спросил Павел. Ким внимательно посмотрел на агента и повторил:
— Я буду говорить только в присутствии адвоката.
— Запись ещё не ведётся...
— Всё равно, — бесстрастно произнёс Сорус.
Изнутри начала всплывать какая-то неудержимая злость. Корышеву так хотелось взять этого самодовольного толстосума за волосы и ткнуть носом в тела убитых сотрудников Исследовательского Центра. Презумпция невиновности, права человека — слова из демократического гуманистического начала человечества. Как иногда хочется отбросить эти понятия, чтобы закончить дело, выбить показания, посадить или даже отомстить. Где был гуманизм, когда боевики Макса врывались в помещения охраны, где был гуманизм, когда миротворцы отбивались от превосходящих сил противника, погибая за незнакомых людей в далёких странах? Теперь их тела покоятся на кладбищах страны, а матери, жёны и дети оплакивают, стоя у каменной плиты с именем любимого человека — единственное, что досталось им: память. Часто в такие моменты задаёшься вопросом: а не имеет ли право на существование вендетта? Может быть, взять этого типа и напомнить о том, что играет он с человеческими судьбами, а не картами или фигурами на шахматной доске? Но тогда чем мы будем отличаться от него же самого? Только выбранной стороной этого бесконечного противостояния? Иногда Павлу искренне хотелось забыть о кодексе и просто обрушить всё на этого "невиновного". Корышев знал, что себе никогда этого не позволит, но всё же желание никуда не уходило.
— Нехорошо вы на меня смотрите, — прервал мысли Сорус.
Павел отметил, что действительно смотрит Киму в глаза, однако тот казался спокойным и самоуверенным.
— Думаю... — ответил он, больше говорить ничего не хотелось, но в этот момент вошёл низенький человек с портфелем, его маленькие кротовые глаза быстро пробежали взглядом по Павлу, в нём Корышев признал адвоката.
— Я Майкл Шэн, адвокат мистера Соруса, — и голос у "крота" был подобен внешности. Он показал своё удостоверение и сел около Кима, на заранее подготовленный стул. — Насколько я знаю, мой подзащитный обвиняется в организации нападения на ПИЦ?
— Пока его только задержали. Официально обвинения я ещё не предъявлял, — отметил Павел. — Вы неплохо осведомлены.
— Нетрудно догадаться, — парировал адвокат. Сорус слушал несколько отрешённо. Он явно о чём-то думал.
— Что ж, мистер Сорус, вот теперь я предъявляю вам обвинение в организации нападения на ПИЦ в Сибири.
— У вас есть доказательства? — поинтересовался Шэн.
— Есть... и достаточно, чтобы упрятать вас за решётку. Вы мне верите?
— Я бизнесмен и не верю неподтверждаемым заявлениям, — заявил Сорус.
— Что ж... за этим дело не встанет, — Павел открыл папку и достал оттуда бумаги. — Это выдержка из отчёта одного из сотрудников ОМБ...
Мистер Шэн оказался типом крайне дотошным, что особенно раздражало Корышева. Предъявление всех материалов дела, с которыми, конечно, имели право ознакомиться и Сорус, и адвокат, заняло достаточно времени, чтобы терпение Павла начало стремиться к нулевой отметке. Его сейчас больше всего интересовало, где находятся главные исполнители и куда тянутся ниточки, а не кто это сделал, что уже с самого начала секретом не являлось.
— Вы доказали, что больше верите бумагам нежели людям, — произнёс Корышев.
— Я привык доверять только им.
— С Максом тоже был подписан договор?
— Я не знаю никаких Максов или Максимов... — отклонился от ответа Ким.
— Странно, что вы не в курсе своих дел, — резко сказал Павел. — Это главный исполнитель вашего нападения на ПИЦ. Да и был он у вас... перед вашим арестом. Неужели не припоминаете?
— Нет, — широко улыбнулся Сорус. — Может быть...
— Нет, — резко прервал его Павел. — Странно, что вы не помните. Он сам назвал вас в числе главных организаторов.
— У вас нет доказательств, вы его взяли? Где запись допроса? — выпалил адвокат.
— Мы сейчас не на суде, мистер Шэн. Я не обязан вам всё раскрывать. Вполне достаточно, что я вам уже сказал. От вас мне нужно только одно: где найти Макса? Мне нужен только он. На вас мне плевать. На этот раз вы сядите при любом стечении обстоятельств. Это не угроза, просто констатация факта, — жёстко добавил Павел.
Адвокат вопросительно изогнул брови и недоверием посмотрел на Корышева. Безусловно, он собирался защищать своего клиента, но никак не подумал о том, что речь о его подзащитном не пойдёт.
— Мне нужен только он. Как я могу с ним связаться? — повторил Корышев.
— Разве вина моего подзащитного доказана? — спросил Шэн. — Откуда господин Сорус может знать этого человека?
— Да, действительно... Откуда? — произнёс Павел. — Макс сам назвал ваше имя. Почему-то он считал, что мы должны знать, что именно вы были главным организатором. Как он стал вашим исполнителем?.. А может быть, на самом деле, вы были исполнителем его воли? Разве не так? Расскажите мне о нём всё, мистер Сорус.
Тот молчал, но Павел видел, что Ким колеблется.
— Препираться бесполезно. Не беспокойтесь за вашу безопасность. Дело находится под контролем самого Маркуса Грене и Президента. Вообще... как видите, я с вами предельно откровенен. Думайте... Говорить или молчать. Мы вам обеспечим достаточную охрану, будьте уверены.
— Так же как и был уверен Джулио, когда ему всадили пулю прямо в допросной? — саркастически заметил Сорус.
— Вы не обязаны отвечать, — шепнул ему адвокат, но Корышев услышал.
— Я готов говорить, — не обращая внимания на Шэна, сказал Ким. Очевидно, он что-то решил, взвешивав аргументы. — Да, он был и предупредил, что меня собираются арестовать. Узнал я о нём от Джулио. Как он его на него вышел, или Макс сам на него вышел, я не знаю. Но Джулио был полностью уверен в Максе.
— А вы?
— Нет, я стал проверять его. Он не походил ни по одному делу, а значит, он чист.
— А если он секретный агент? Вы проверили?
— Я не имею такой возможности... Он агент?
— Возможно, вот только кого?..
— Я не знаю, мистер Корышев. Он производил впечатление человека уравновешенного и готового выполнить свою задачу. Джулио говорил, что у него были какие-то интересы.
— Какие?
— Он говорил, что ему выгодна дестабилизация. Не знаю для чего. Знаете, недавно я понял, что гипердвигатель ему сам по себе не был нужен.
— Почему вы сделали такое предположение?
— Я однажды сказал ему, что если он возьмёт гипердвигатель себе, то может лететь с Земли куда подальше, иначе мы его достанем везде. Он усмехнулся и сказал, что он ему не нужен. Сейчас я понимаю подтекст его слов.
— Информацию о Джулио распространил он? — спросил Павел.
— А кто же ещё? Если только у вас нет утечки информации... — ответил Сорус и посмотрел с прищуром.
— Сомневаюсь...
— И ещё... Вы знакомы с миссис Эйнси? Она корреспондент "Демократической Америки".
— Слышал, — ответил Корышев, пытаясь вспомнить ещё что-то кроме уже сказанного Сорусом.
— Из журналистов она первая получила информацию о нападении на ПИЦ.
"Ценная информация", — решил Павел, уже обдумывая, что следует навестить эту дамочку.
— Как вы связывались с Максом? — спросил он.
— Я не связывался напрямую. Всё делал Джулио.
— Оружие тоже предоставил Джулио?
— Да.
— Какое оружие?
— А я откуда знаю? Какой-то странный вопрос. Неужели вы не взяли ни одного образца?..
— Что ж... — Корышев не собирался раскрывать некоторые факты. — У меня больше нет вопросов к вам.
— Это всё? — недоверчиво спросил адвокат, который предпочёл до этого молчать, видимо, понимая, что это меньшее из зол.
— Да, мистер Шэн, — подтвердил Павел и, вставая, обратился к Сорусу. — Обвинение я вам предъявил. И вы уже бывали в подобных ситуациях. Всё будет по закону, как всегда. Большое вам спасибо.
— Разумеется, на суде я буду всё отрицать, — усмехнулся Сорус.
— Не сомневаюсь. До свидания, — ответил Павел, развернулся и вышел. Всё, что мог узнать, он узнал.
-
Вертолёт стоял на посадочной полосе уже около получаса, и пилот успел заскучать. Джон откинулся на кресло и закрыл глаза.
"Неплохо было бы вздремнуть", — подумалось ему, но в этот момент он услышал шаги. Пилот открыл глаза и осмотрелся: к нему шли четверо охранников с нашивками "ФБР", а между ними гордой походкой шагал Ким Сорус.
Один из агентов пошёл быстрее и показал своё удостоверение:
— Нам этого перца в тюрьму нужно отвести.
— Да, мне сказали, — ответил пилот и нажал на сенсор. — Заходите.
Дверь отъехала, впуская офицеров и арестованного, а затем захлопнулась...
Двигатели завелись с похвальной быстротой. Их ровное шуршание внушало пилоту уверенность, что они работают в штатном режиме. Вскоре до кабины донёсся треск лопастей, которые слились в один круг над машиной, раскрашивая крохотный участок ночного неба сероватым цветом.
Сначала ослабло давление на шасси, а затем вертолёт стал медленно подниматься в воздух. Когда машина оказалась на достаточную высоту относительно крыши, Джон повернул её на восток.
Вертолёт шёл ровно, приборы показывали, что всё в порядке и пилот решил взглянуть на арестованного. Впервые он видел Кима Соруса, известного всему миру человека, так близко. Выглядел он не столь уверенно, как казалось на первый взгляд. Он волновался... или боялся. Определить Джон не мог, он не был психологом. О главе "Глобал Бэнка" пилот слышал много, но мало хорошего, поэтому ему было приятно, что тот наконец-то попался на удочку и теперь сидит под присмотром четырёх хорошо вооружённых охранников.
