Все дороги ведут в параллельные миры

— А ему, видно, нет,— ехидно заметила Лаура.

— Знаете что???— гневно воскликнула Николь, да так, что даже отосланные на разведку парни оглянулись.

— Ладно, не кипятись,— миролюбиво произнесла Ника.— И сколько он тебя так достает?

— Да с поступления!— чуть ли не взвыла, доведенная до нервного срыва, потомок Астональских.

— Отделаться не пробовала?— со знанием дела спросила Лаура. На ее тренировках большую часть группы составляли парни, которые не могли остаться равнодушными к симпатичной блондиночке...Естественно до того заключительного момента, когда эта милая блондиночка не показывала свой черный пояс, а некоторые, особо одаренные личности, даже удостаивались чести просветиться насчет немногих болезненных приемов...

— Ты, верно, шутишь?— невесело спросила Николь.— Пробовала и не раз, но ничего не помогает! Он упертый и привык всегда добиваться своего.

— А с тобой, есть такое хорошее русское слово,— облом!— захихикала Эва. Уже довольно далеко отошедшие парни недоуменно поджидали неторопящихся девушек.— Как тяжелую артиллерию, могу одолжить Лауру. Она надолго отобьет у него желание, да так, что тот целых полгода и на двадцать метров не будет подходить к представительницам слабого и прекрасного пола...

У Николь не на шутку разыгралось воображение, и она еле смогла дышать воздухом через рот. Картина вышла настолько реальной и красочной, что при определенных обстоятельствах могла бы сойти за правду.

— А что это Кирилл и остальные застыли памятниками самим себе?

Николь открыто улыбнулась так, как умела одна она.

— Просто мы уже дошли до последней преграды.

После этих интригующих слов все сменили скорости и быстрыми темпами догнали других.

— А где же вход?— нетерпеливо спросил Влад, которому, как это уже вошло в привычку, достался еще один рюкзак девчонок.

— Вот здесь,— не стала томить Николь и друзья наконец-то смогли воочию увидеть то место, в котором они, по теории, должны будут провести пару недель.

Вздохов, ахов или каких-нибудь других проявлений восхищения не было— лимит изумления за сегодняшний день уже давно истек. Они прото приняли к сведению, что увидели невообразимую красоту, перенесшуюся сюда из учебников истории : остроконечные пики и башенки, продолговатые окна и, с нереальной тщательностью выполненная, кладка и ручная резьба в лучших готических стилях...И это притом, что им была видна лишь западная часть здания, ведь весь остальной фон скрывал простирающий повсюду сад, которому позавидовала бы даже Семирамида.

Продолжая молча восхищаться окружающей их красотой, они не забывали передвигать ноги вслед уверенно скользящей Николь. Вокруг царила оживленная суета, столь не ощущаемая в 'райском саду'. Туда-сюда сновали люди, дети и подростки, одетые, преимущественно, в светло— фиолетовые мантии с некоторыми различиями в эмблемах факультетов.

'Странные они какие-то— подумала Ника.— А еще нам говорят, что мы странные?!'

Это было естественное ощущение, которое не возникало во время общения с Николь. Одна группа студентов расположилась у фонтана, попросту наслаждаясь жизнью. Много людей сидело на скамейках и под тенями деревьев со свитками и конспектами в руках. Обычная студентеческая идиллия перед сессиями и экзаменами, и если бы у них в руках было по бутылке пива, они бы ничем не отличались от обычных землян в их обычной повседневной жизни.Мгногие из них, замечая Николь, махали ей рукой и выкрикивали что-то приветственное. Она ограничивалась только улыбкой, быстрым шагом ведя их во внутрь Академии. Внутреннее убранство стоило отдельного описания, настолько поразительно архитекторы различали грань между благородной роскошью и крикливым позерством. Сил на какие-то, пусть даже и положительные, эмоции у Ники не хватало и она шла, стараясь навечно запечатлеть в памяти каждый кусочек Академии.

— Николь, а куда ты нас так рьяно ведешь?— спросил запыхавшийся Руд.

— Как куда?— от несказанного удивления девушка даже замедлила темп ходьбы по коридорам.— Нам же нужно разрешение Учительского состава, вы не забыли? Только бы директора там не оказалось!..

— Прямо сейчас?!— возмутился Влад, а остальные молча закивали, всецело соглашаясь с ним.— Мы же...

— А что медлить?— недослушила Астональская.— Запомните, что любая незначительная ошибка может стоить вам жизни...

Тут из-за угла выбежали двое, с оглушительным хохотом убегавшие от догоняющего их парня, красного, как вареный рак. 'Вообщем, здравствуй родная палата или, как в конкретном случае, школа,'— с ностальгией подумала Ника, узнавая милые сердцу школьные будни.

— Но мы не знаем, как себя вести и что говорить, — попыталась обьяснить девушке Лаура.

— Вам не нужно будет говорить, я сама все им поднесу, а вам останется лишь изредка кивать головой и делать умные лица...О, а вот и восточное крыло!

Это крыло отличалось от западного низким уровнем шума, а если быть более придирчивым, его полным отсутствием. По всему широкому выбеленному коридору доносился лишь отчетливый цокот от каблучков девушек и возение Кирилла со своим мечом. Они пару раз свернули направо, затем влево и дальше по центру...И так до бесконечности. Если бы не Николь, они надолго бы затерялись в таком своеобразном лабиринте. Наконец, когда уже отчаявшиеся друзья хотели все бросить и передохнуть прямо на полу ( они с самого третьего уровня почти бегом идут!), как Николь остановилась у массивной двери с золотой табличкой, на которой было что-то написано. Что именно, Ника не успела прочитать, так как в следущее мгновение Астональская без колебаний резко потянула дверь на себя и открыла ее.

Комната встретила их необычайной просторностью и светлостью. В ней за полуокруглым столом восседали трое людей.Сделав пару нерешительных шагов вслед за ошелемленно замершей Николь, Ника разглядела двоих мужчин и женщину в возрасте. В центре на стуле с высокой, обшитой мягкой тканью, спинке, разложив перед собой исписанные свитки, сидел мужчина за пятьдесят с пенсне в золотистой оправе на переносице. Около него, просматривая какие-то записи, расположились два других преподавателя. Одним из них был весьма приятной наружности мужчина, имя которого, как потом узнала Ника, оказалось Адралин. Женщина же имела очень посредственную внешность воспитательницы младших классов— такая же рассеянная и добродушная. Но больше всего внимание Ники привлек сравнительно молодой, подтянутый мужчина, единственный из всех одетый в нестесняющую движения одежду, а не в длинноватые бесформенные мантии, которые были здесь, как выяснилось, в почете. Он не сидел у стола, а, опершись на подоконник, с высоты наблюдал за чем-то или кем-то на тренировочной площадке. При их появлении он неуловимым движением оказался где-то в тени угла, предпочитая наблюдать со стороны. Но почему это стоит такая неуютная тишина?! Вроде как они договорились, что за них всех будет говорить Николь! Кирилл несильно толкнул прекрасную представительницу рода Астональских, не реагирующую, выражаясь языком Павлова, на внешние раздражители, а с нарастающим ужасом в глазах смотрящую на мужчину в пенсне.

'Чего это она так на него вызверилась? — недоумевала про себя Ника.— Ведь не смотрит же он на нас, как проголодавшийся волк на зайца?! Или все же смотрит?.. '

— Здравствуйте, уважаемые учителя и директор,— наконец, смогла выйти из ступора Николь.

Директор??? Так вот в чем дело! Да-а-а, они влипли... Из тогото Николь им рассказала, следовало, что заручившись поручительными письмами от Арова и его друга Тиринтия, сохраняющих какое-то влияние, их легко зачислили бы в Академию, если бы...Если бы при этом не присутствовал сам директор Академии, обладатель кучи важных наград и званий, магистр Оллистрат!!!

Все учителя были изрядно удивлены, обнаружив в зале так много непрошенных гостей. Их общее изумление выразил директор, подзабывший свои свитки, в ожидании более интересных событий, которых он чуял своим многолетним опытом.

— Ученица Астональская, не ожидал вас так скоро увидеть в стенах Академии. Насколько я помню, у вас сейчас каникулы, не так ли?

— Конечно, магистр Оллистрат. Но позвольте вам сперва представить моих знакомых, которые изьявили желание продолжить свое обучение в Академии.

Во время преставления никто из учителей не выразил своих эмоций; все лишь внимательно прислушивались к Николь, оставив свои текущие дела.

— Уважаемые гости Академии,— стекла пенсне блеснули,— не скажите ли вы, откуда родом и где ранее обучались?

Все мысленно облегченно вздохнули-на этот вопрос они подготовили ответ, но вот прокатит ли с директором? Он не был таким наивным и простодушным, каким казался с первого взгляда.

— Мы приехали (или правильнее будет сказать прискакали?) из Южных провинций, где проходили обучение под руководством графини Коредо в ее замке.

Создалось такое ощущение, что учительский состав находится в полной и окончательной прострации.

— Но, позвольте спросить, разве в Южной провинции есть такая графиня? По моим источникам, там есть графство Коредо, но не графиня, если мне не изменяет память...

Их разоблачали со скоростью летящей кометы. Руд попробовал изменить ситуацию в их пользу.

— Ваша информация безнадежно устарела,— осторожно заметил Руд.

— Ну-ну,— позволил себе усмехнуться магистр Оллистрат.

Мужчина у окна с равнодушным лицом наблюдал за разговором.

— Ученица Астональская, не скажите ли вы...

В этот напряженный момент, когда друзья отстукивали в сознании похоронный марш Шопена, дверь резко открылась и в залу просунулась чья-то голова.

— Ой, мастер Ланинг, я не знал, что вы сейчас заняты! Прошу прощения, позвольте уйти.

Голова, принадлежащая высокому парню с довольно широкими плечами, очень правильными чертами лица, волосами очень редкого, то ли черного, то ли темно-русого, оттенка, длинною до плеч, и серыми проницательными глазами, уже хотела скрыться в коридоре, но его настиг чересчур довольный голос директора:

— Кирсен, подожди!— парень в недоуменнии остановился.— Поди-ка сюда, ты поможешь кое-что уточнить...

Ника случайно перевела взгляд на Николь: с той можно было спокойно лепить надгромную статую, настолько побледнело и перекосилось ее лицо.

'Чему быть, того не миновать!— решительно подумала Ника.— А как предупреждение, они должны были написать на табличке для незнающих:''Отринь надежду, всяк сюда входящий!'''

Парень, которого магистр назвал Кирсеном, терпеливо ждал, когда ему обьяснят, что же директору от него надо.

— Кирсен, скажи, пожалуйста, ты же интересуешься географией и историей?

Получив от парня настороженный кивок, довольный директор продолжил:

— У нас тут с ученицей Николь вышла небольшая разминка. Не мог бы ты разрешить наш спор? Твои учителя отзывались о тебе, как о лучшем на своем курсе. Так вот, может быть ты знаешь о графине Коредо из Южной провинции?

Учителя ждали решающего ответа Кирсена Дейрата; мужщина у подоконника хищно прищурил глаза.

— Конечно же я вам помогу, магистр Оллестрат,— подал голос Кирсен. Его темные глаза прошлись по всем ним, разминувшись у Николь и остановившихся на Ветровой.

Дейрат буквально впился взглядом в миндалевидные глаза девушки, казалось, пытаясь понять, что же там за ними внутри. От его глаз невозможно было убежать, скрыться, исчезнуть. Они затягивали ее, приковывая к месту так, что она потеряла счет времени...

Наконец, Кирсен отвел глаза (Нике показалось, что прошло по меньшей мере два часа, хотя на самом деле не более полминуты). Повернулся к директору и кивнул.

— Да, директор Оллестрат. Я читал упоминание про графство Коредо и живущую там графиню Коредо.

Брови директора поползли вверх, но он никак не прокомментировал. У всех был ошарашенный, но не в меру счастливый видок.

— Разрешите мне уйти?— спросил Кирсен Дейрат.

— Конечно, конечно,— рассеянно ответил магистр Оллестра, изучая принесенные Николь бумаги,

Парень склонил голову и, развернувшись, зашагал к двери. Когда он прошел мимо нее, Нике показалось, что она услышала:

— Только ради тебя...

Но прежде, чем девушка успела как-то отреагировать на это, его темная шевелюра скрылась за дверью.

Директор, пристально рассмотрев вензели и подписанные бумаги, наконец, снял пенсне и посмотрел на ожидающих его вердикта друзей.

— Что ж, господа и леди,должен признать, у вас очень влиятельные и уважаемые поручители. Да и рекомендации очень стоящие...Могу вас поздравить, вы зачислены в Академию...

Все остальное, несомненно важное, сказанное магистром, просто не дошло до Ники, так как ее сознание после этих слов само собой отключилось. Нет, она не упала в обморок или потеряла сознание, а надежно отгорадилась от внешнего мира, полностью уйдя в себя. В ее мозгу крутилась лишь одна настойчивая мысль: ''Где найти любую мягкую горизонтальную поверхность?''. Ее уставшему подсознанию стало фиолетово все и вся. Девушка уже на автопилоте наблюдала за высокопарной речью Николь, благодарившей учителей и директора за решение, о котором они не будут сожалеть (что, правда что-ли? Как-то с трудом вериться!), Кирилла, опопрившего косяк двери и остальных ее друзей, выглядевших ничуть не лучше ее самой. Вероятно, Николь Астональская заметила их неустойчивое состояние, так как скомканно попрощалась с магистрами и, незаметно отлепив их со стен и шкафов, вывела в коридор.

— Ну вы даете!— восхитилась Николь, ведя ребят через переплетенье запутанных комнат и залов, лестниц и проходов, арк и бойниц.

— Здесь как в том мифе о лабиринте Минотавра. И там и тут скорее потеряешься, чем найдешь выход,— только у Кирилла остались силы и желание шутить. Три дня тесного общения с их компанией изрядно поправили и пополнили его лексикон.

Словно смилостливовшись над всеми ними, Николь остановилась у какой-то арки.

— Это типа привал?— лениво высказался Руд.

— Нет, Рудольф,— с апломбом возразила Николь, поразив парня не интонацией своего голоса, а полным вариантом его имени. А Руд-то, наивный, думал, что кроме его родителей никто больше не посмеет посягнуть на такое...

— Дальше вам нельзя!— она строго обвела взглядом враз притихших Влада, Кирилла и Руда.

— Мы наказаны за плохое поведение?— насмешливо поинтерисовался Ветров, хотя по нему было заметно, что ответ его не волнует.

— Вход мужчинам на женскую территорию запрещен, но я вас провожу, потому что самостоятельно вы не доберетесь.

Астональская сказала девушкам номера их будущих комнат и перечислила соседей, после чего исчезла, захватив парней. Как выяснилось, их распределили раздельно, хотя факт того, что их комнаты на одном этаже, не мог не радовать. Эва и Лаура селились к ''милой девчушке'' тринадцати лет, а Ника, по словам все той же Николь, должна была жить с какой-то ''любопытной мымрой''.

Решив не ждать возвращения потомка Астональских, девушки попрощались и зашли в свои комнаты.

Продолговатая и просторная комната с большим окном напротив двери, шкафы и полки, заваленные школьными инвентарями, две удобные кровати, довольно далеко друг от друга и, самое главное, огромное, на всю стену, зеркало, разрисованное по краям тонкими причудливыми узорами. Ника, оценив зеркало, да и всю комнату по достоинству, хмыкнула. ''А ничего себе, стильненько так...''