Все дороги ведут в параллельные миры

— Кто здесь? Пожалуйста, не причиняйте мне вреда!..

Тихие, на грани шепота сказанные слова подействовали на Арова лучше любой холодной воды или пощечины. Он мгновенно пришел в себя и повернулся к источнику слабого вскрика.

Перед ним стояла двенадцатилетняя хорошенькая девчушка, хотя почему-то заспанная. Большие орехово-зеленые глаза были широко раскрыты и полны страха и беззвучной мольбы. Сама девочка была одета в синие брюки(!) непонятно (исключительно для Арова) из какой материи и из той же ткани курточку.

Пока мужчина недоумевал, что делает это заспанное чудо посреди пустынного леса ночью, разгадка, посетившая голову Арова, внезапно и словно молния поразила его.

— Так значит, это ты?! — еле выдавил он. В этот момент взрослый мужчина, известный предсказатель и, вообще, вполне состоявшаяся личность, выглядел более растерянным, чем двенадцатилетняя, потерянная в лесу, и крайне испуганная девчонка.

— Я — Белла, если ты это имеешь ввиду, — сказала девочка. — Я заблудилась и не могу найти свой лагерь 'Красные маки'. Слышали о таком? Я понимаю, название тупое, как и сам лагерь, но с предками иногда так трудно договориться...

— Не может быть! Не может быть! — не слушая болтовню девчонки, как заведенный повторял Аров. — Девчонка! Маленькая девчонка! Мощное оружие!.. Пришелец из другого мира! Девчонка... Ошибка!? Роковая ошибка!..

Николас Аров судорожно схватился за голову. Все их многочисленные, проработанные до мельчайшей детали планы рушались, словно карточный домик.

— Это что, я — ''роковая ошибка''?! — взвилась девочка. — Да кто ты вообще такой?! Ты спасать меня должен, раз из поисковой группы! Старый хрыщь! — добила Белла, не обращая внимания на то, что Арову от силы тридцать — тридцать пять лет. — Да еще в придачу и трус!

У Николаса челюсть отвисла. Да как смеет эта простолюдинка, неизвестно как одетая, непонятно откуда взявшаяся, называть его, его!, графа Арова! хрыщем, причем старым и трусливым?!

— Девчонка, ты нарываешься! — предупредил Аров. — Для тебя это может плохо кончиться... Говорю тебе как граф Северо — восточных провинций Николас Аров!

— Граф? Ха-ха! — не поддалась на провокацию девчонка. — И с какого музея тебя вытащили, а, граф? И могу заверить вас, ваше графское величество, что это не мне, а вам будет нехорошо, когда я все же доберусь до лагеря и расскажу, что вы и не очень-то спешили меня спасать!..

У Арова грозилась отвалиться не только нижняя, но и верхняя челюсть, и хотя все познания в анатомии хором кричали: 'ЭТО НЕВОЗМОЖНО!', она, челюсть Арова, упорно старалась доказать обратное.

— Ладно, расслабся, — видя замешательство Николаса, смилостливилась Белла. — Делать мне больше нечего, как на тебя стучать! Ну так что, доисторический человек, скажи мне, как добраться до лагеря, и больше ни одну колкость в свой адрес от меня не услышишь, идет?

Аров, отошедший от первого шока, как неплохой психолог, наконец, понял, что все это время девчонка просто защищалась, так как еще до конца не осознала, что с ней случилось и как себя вести. Ладно, на первый раз прощается...

— Никак, — лаконично ответил Аров.

— Что никак? — с ходу не поняла Белла.

— Никак невозможно добраться до лагеря, — терпеливо обьяснил Аров.

— Это еще почему? — испугалась девчонка.

'Ага, вот, милочка, ты и сдалась!' — обрадовался граф.

— Потому что ты не в своем мире, а в другом, моем мире, где есть графы, лошади и короли.

— Нашел, чем удивить! — насмешливо фыркнула Белла. — Графы, лошади, короли и все на одной ступени развития! Я все больше прихожу к печальному выводу, что вы, граф, шизик.

— Слушай ты, кусачая бестия, — не выдержал Аров, желавший доказать, что он тоже может дать отпор. — Я говорю правду и от того, поверишь ли ты мне или нет, ничего, ничего не изменится! И ты застряла здесь, независимо от твоего желания, а я пришел, чтобы помочь тебе и выяснить, зачем Судьба послала тебя в наш мир и каковыми будут последствия. Так что будь повежливей и используй зубы по назначению, то есть держи за ними язык. А теперь пошли, у нас долгий путь...

* * *

— Слушайте, если вы садист, то так бы сразу и сказали, — заныла Белла через час. Ноги больше ее не держали. Казалось, она попала под грузовик и на теле не осталось ни одного живого места, а этот графчик все поторапливает ее и, как ей кажется, сам не знает, куда идти.

— Ну что еще? — устало поинтерисовался Аров, хотя ответ его совсем не интересовал. Ему самому эта прогулка тоже не доставляла особого удовольствия.

— Я устала и скоро не в состоянии буду и пальцем пошевелить, — сообщила Белла чистую, как она думала, правду. — К тому же по-моему вы давно заблудились. Пожалуйста, граф, давайте устроим привал, а? И тогда я поверю вам, даже если вы скажете, что Земля плоская, а Луна квадратная!

— Слушай, девчонка, не ис... — начал было Аров, но осекся. В нескольких метрах от него было какое-то строение.

Подойдя поближе, мужчина понял, что это дом, заново отстроенный под руководством Тиринтия. Наглая девчонка (Белла, кажется?), воодушевленная хоть каким-то сдвигом в сложном деле ночлега, из последних сил передвигала ноги, иногда попросту держась за него. Сам же провидец этого издевательства, похоже, не замечал. Сейчас его волновала гораздо более насущная проблема, а именно: 'Что он скажет Тиринтию и Нерангу, Дэриену, когда приведет в дом их ''грозное и непобедимое оружие'', благодаря которому они так надеялись выграть противостояние?'

Тут, наконец, он заметил, что идти стало в два раза тяжелее и дело не в пройденных километрах: просто на нем камнем повисла горемычная Белла, вцепившись в его одежду намертво.

Аров нерешительно похлопал девочку по плечу. Та в ответ, с трудом разлипая веки, что-то невнятно промычала, упоминая в речи и себя, и какой-то ''отстойный'' лагерь, и каких-то ненормальных, не оставляющих спящих в покое. Из всего этого монолога Аров понял только то, что последнее высказывание относилось к нему и, криво усмехнувшись(хотя никто не смог бы оценить пластику лица), сказал сонной девочке:

— Потерпи минуту, мы уже дошли.

Эти слова возымели на Беллу магическое влияние и она начала идти с уже большим рвением.

И вправду, они, не прошло и минуты, вышли на крыльцо дома, а мужчина, не постучавшись даже ради приличия, ввалился в комнату, как буксир таща за собой спящую на ходу девочку. Той, создавалось такое ощущение, было глубоко фиолетово, что вокруг нее рушатся многомесячные, идеальные планы и вместе с этим судьба Доннийи и всего этого мира.

В изящной, по-простому обставленной гостинной сидели Тиринтий и Вортенен. Они оба склонились над каким-то исписанным листочком; вокруг них царил невообразимый беспорядок (во всяком случае Аров его не заметил несколькими часами ранее), повсюду валялись какие-то замусоленные и сломанные перья, две бутылки слабого вина с двумя наполовину пустыми бокалами. Сами возмутители спокойствия устроились у длинного деревянного стола, переложив на него все чертежи и исписаннные целиком листки и свитки.

В тот момент, когда они услышали шум резко открывшейся двери, Нергал что-то зачеркивал пером, подтягивая вино из бокала в другой руке.

— Как успехи? — сказал Тиринтий, замечая понурую голову и опущенные плечи друга. — Что-нибудь нашел?

Аров, собравшись с духом, хмуро ответил:

— Не что-нибудь, а кого-нибудь. Друзья, хочу вам представить Беллу, иномирянку, переносшуюся в наш мир благодаря папоротнику! — чтоб ему, подлому растению, провалится и как можно глубже!!! — подумал пророк, выдвигая вперед зевающую и равнодушную ко всему девочку.

Первые несколько мгновений мужчины рассматривали стояющую посередине гостинной Беллу с тем же непередаваемым выражением лица, которое, наверное, было и у него в начале их знакомства. Затем шок постепенно прошел, и они, почти синхронно, недоверчиво уставились на Николаса Арова. Тот, скрепя сердце, печально наклонил голову в утвердительном жесте.

На лицах бывшего главы Стражей и аладара Темного клана медленно проступило непонимание и отблеск отчаяния...

Возможно, эта игра в гляделки продолжалась бы долго, если бы не возмущенный голос в звенящей тишине:

— Мне долго так стоять, а?!

Этот призыв заставил очнуться аладара и Тиринтия, потому что они проглотили первое потрясение и, по-новому взглянув на девочку, отметили ее усталость и сонливость. Тиринтий ар Вортон, наскоро освободив ближайший диван, указал на него девочке, а той дважды повторять не было нужды. С завидным ускорением она оказалась на диване, завернутая в подвернувшее по дороге одеяло.

Аров думал, что как только она окажется на горизонтальной поверхности, то сразу упадет в глубокий и беспробудный сон. Но не тут-то было: закутавшаяся в кокон Белла спросила, вероятно, давно грызший ее вопрос:

— А вы точно уверены, что я не на Земле?

Место скепцизму уступило нежелание верить в очевидное, потому что ее перегруженный мозг машинально фиксировал необычный интерьер дома и одежду окружающих ее людей. В другой ситуации Белла вдоволь рассмеялась бы, увидев этих ''сбежавших из средневековой постановки в театре'' людей, но сейчас...

— А что такое ''Земля''? — настороженно спросил Тиринтий, внимательно прислушиваясь к диалогу, который грозил затянуться до утра.

Девочка вместо того, чтобы обьяснить, грустно вздохнула, как будто бы он, Тиринтий, подтвердил все самые худшие ее опасения.

— Вообще-то так называется наш мир. А ваш? — любопытство так и сквозило в ее голосе; видимо, девчонка до сих пор не осознала всю безысходность ситуации, — оценил мысленно ее состояние Нергал.

— Роделлейа, — ответил Аров, придвинув к дивану три жестких стула. — А государство, в котором ты сейчас находишься — Доннийя.

— Ясненько, — кивнула Белла. Затем еще раз осмотрев их одежду, девочка, что-то смутно подозревая, спросила:

— А какой у вас век, графы?

— Какой век? — не понимая, переспросил Аров.

— Ну да, век какой? — лично Белла не видила проблемы в этом вопросе. Проблемы могли возникнуть, когда она узнает ответа на свой вопрос. — Ну там древний мир, средневековье или новые века, при которых мое положение было бы гораздо легче!

— А чем отличаются древние и средние века? — спросил Нергал.

— Вы что, совсем-совсем ничего не понимаете из того, что я говорю или с рождения ''такие образованные''?! — видимо, скоро имеет место быть ''женская истерика'' со всеми вытекающими последствиями. — У нас последний человек, и тот знает! А еще графами называетесь! — последнее восклицание звучало как упрек.

— Только я граф, — это уже сказал Николас Аров, — а это Тиринтий ар Вортон, титул которого почти равен моему. Это же Вортен Нергал, аладар...э-э-э-э...своего клана. Теперь, дорогая Белла, будьте так любезны, обьясните нам разницу между этими временными промежутками, дабы получить ясные и полные ответы на все интересующие вас вопросы.

Заковыристое предложение немного сбило и без того путанные мысли девочки, но она все-таки смогла кое-как обьяснить.

— Древние века... э-э-э...это те века, когда человеческое общество только начинало формироваться в отдельные стаи...тьфу ты... группы и люди пришли к простой истине, что свои владения можно расширить и путем грубого захвата силой земель, как и в средние века. Вот тогда и начались разные междуусобные и внешние войны. А жили эти древние люди, если верить истории и кинематографии, в очень похожих на эти условиях, — ее взгляд прошелся по команате и остановился на молчаливых мужчинах. — О нет, только не говорите, что сейчас у вас на дворе средневековье!.. Мое сердце этого не вынесет!.. Я же так хотела в будущее, но ни как не в прошлое!.. Причем такое прошлое...

Мужчины растерянно переглянулись, застигнутые врасплох исконно девчачьей истерикой. Для того, что бы перевести ситуацию в более мирное русло, Вортен Нергал спросил девочку:

— А твой мир на какой стадии развития? Какое у вас тысячелетие и год, раз наш мир кажется тебе таким отсталым?

Уже навернувшиеся на глаза девочки слезы исчезли, сама же Белла всерьез задумалась, после чего неуверенно выдала:

— Кажись, уже во всю идет второе тысячелетие нашей эры, ну, в переводе на ваш язык двадцать первый век, век современных технологий!..

— Стой, Белла, остановись, — прервал ее ар Вортон. — Тебе не кажется, что лучше сперва нам обяснить, что такое ''наша'', то есть ваша... ну, ты поняла, эра? Есть и другие, чужие эры?

Затем целых два часа ушло на сбивчивое обьснение значения выражения ''наша эра'' и, что еще хуже, ''современные технологии''.

Если ''нашу эру'' аристократ, граф и аладар кое-как переварили, то ''технологии'' так и остались тайной за семью печатями. Единственное, что точно поняли мужчины, это то, что Земля опередила их мир в развитии на многие-многие века.

В конце своего бессвязного рассказа, Белла уже истратила весь свой запас адреналина и во всю клевала носом.

Заметив это, мужчины единодушно оставили ее в покое, хотя вопросов у них появилось гораздо больше, чем в начале их разговора.

Уже почти уснув, Белла успела задать вопрос, прозвучавший в данной обстановке абсурдно:

— А у вас в вашем мире хотя бы магия есть?

Тиринтию ар Вортону, за последние сутки растратившему способность удивляться, показалось, что он ослышался.

— Магия?! Нет. А что, должна?

Белла лишь вздохнула на его реакцию.

— Нет, не должна, но было бы очень желательно, если бы она присутствовала в этом мире. Раз меня забросило в средневековье, то по праву жанра фэнтези, здесь хотя бы должна быть магия. А если ее нет, то какой мне прок от всего этого?! И вообще, мир в высшей степени несправедлив!..

— По какому такому жанру?

— Просто я читала много книг, в которых герои по воле случая из Земли попадают в другие места или миры, где есть магия и волшебство. Раньше я читала такие книги, потому что мне это безумно нравилось, а не потому, что я полно и безоговорочно в них верила. Никогда не думала, что когда-нибудь сама окажусь на их месте, а теперь...

— Если во что-нибудь верит много людей, то необьязательно, чтобы это оказалось правдой и когда-нибудь сбылось, — рассудил Аров, думая о чем-то своем. — И наоборот, может оказаться так, что то, что все считали или до сих пор считают не более чем выдумкой, на самом деле правдивая реальность, скрытая от посторонних и неверящих.

— А ты хорошо сказал, граф. Извини, что я раньше о тебе не слишком хорошо думала и невежливо себя вела. Ты мне даже начинаешь нравиться!..

— Ничего, на первый раз прощается, — улыбнулся Аров, а затем вспомнил их изначальную тему. — А про магию... Нет, дорогая, в нашем мире нет магии. Вместо этого у нас есть тиран-король, нищие и голодающие крестьяне, да горстка людей, не желающих жить подобным образом.

Последние слова Белла слышала, проваливаясь в сон и поэтому не заметила угрожающего взгляда бывшего главы Тайной Стражи, направленного на своего друга, который уже и так раскрыл слишком много чего...

* * *

— Девочка крепко спит, — константировал Вортен Нергал, убирая свитки и чертежи каких-то зданий и сворачивая их в трубки. — Что неудивительно после того, через что она прошла.