Кстати, как ты считаешь, что мы будем проходить в школе в этом году? Я купила несколько новых книг для домашнего изучения, но не знаю, пригодятся ли они в Хогвартсе. Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты хорошо отдохнёшь в Риме. Когда приедешь назад, напиши, пожалуйста, как там, в Италии, а я расскажу подробнее про Францию. Удачи тебе.
Гермиона.
Всё письмо, я читал с глупой улыбкой на лице, что заметила моя мама.
— Так-так-так. Мой волчонок влюбился, да? — улыбаясь, произнесла мама.
— Что? О чём это ты? — покраснев, ответил я.
— Ты так улыбался, пока читал последнее письмо. От кого оно? От тайной поклонницы?
— Скажешь тоже. Простое письмо от Гермионы.
— От Гермионы, значит, — улыбка мамы не сходила с лица, заставляя меня краснеть.
— В этом ничего такого нет. Она просто интересуется, как мои дела, и хочет узнать как там в Италии. И всё.
— Конечно-конечно, — продолжала улыбаться мама.
Я резко встал из-за стола, пролив на домашние штаны кофе.
— Я пошёл переодеваться. Приятного аппетита, — пробормотал я и пулей убежал к себе в комнату. Блин, да чего это она? Я же ясно дал понять, что не влюбился. Да и в кого, в Гермиону что ли? Да никогда в жизни.
Нет, она не уродина, наоборот, очень даже красивая девчонка, но насчёт любви и всяких других чувств, это не ко мне. Я никогда не влюблялся, ни в одной из своих жизней, и сейчас не собираюсь даже начинать, такие эмоции могут помешать. Так, избавляемся от разных мыслей, и собираемся в дорогу, надо ещё перед поездкой съездить в Лондон за моим плащом.
* * *
Мать честная, как же красиво. Помнится мне, что я говорил, что Берлин красивый город, так вот, Берлин красивый. А Рим просто бесподобен. Огромное количество музеев, кафе и других достопримечательностей, просто сносило мне голову. Самое первое место, которое я посетил, и о котором я мечтал, был Колизей — древний амфитеатр и место гибели тысяч животных и бойцов-гладиаторов. Перед моими глазами, как наяву, проносились моменты схваток, когда гладиаторы сходились в боях, а сотни тысяч зрителей скандировали имена одного из них. Невероятным усилием, маме удалось утащить меня оттуда, невзирая на мои просьбы побыть тут ещё.
Попробуйте угадать, куда может направиться человек в Риме, у которого есть деньги, и он всегда мечтал съездить в Италию? Кроме музеев разумеется. Правильно, в магазины, именно туда я направился, ведь стиль — наше всё. И пусть только кто-нибудь попробует сказать, что деньги меня портят. Ухо откушу.
К дому, в котором жил отец, мы пришли спустя два часа, после приезда в Рим, с покупками в руках. Это двухэтажное здание меня приятно удивило, неужели отец и правда, жил тут один? Если да, то почему тогда он не предложил маме жить с ним, вместо того чтобы улетать? Но нарадоваться домом в полной мере, в данный момент я не смог, поэтому сбросив в одной из комнат покупки и захватив с собой оба Когтя, я сразу пошёл на римскую площадь, Пьяцца Навона, а оттуда пешочком добрался до музея Chiostro del Bramante. Не знаю, встречу ли я сегодня автора письма, но зато я извлеку от этого похода приятный плюс, в виде небольшой экскурсии.
Музей (а как я потом узнал точнее, монастырь) мне понравился. Архитектор Донато Браманте постарался на славу, создав здесь, особую атмосферу внутреннего умиротворения. Тишина и гармония, изящество и простота, игра света и тени, всё это успокаивало и меня, и многих других посетителей этого места. Наш гид провёл нас по внутреннему двору, рассказывая историю этого места, а после, на втором этаже в кафе, я мысленно благодарил Ланзо, за то, что своими записями помог мне изучить Конфундус, иначе как бы я попробовал настоящее итальянское вино, в таком то возрасте?
После этого экскурсия была окончена, и все желающие могли остаться, чтобы подробнее изучить фрески на стенах монастыря, чем я и решил заняться.
— Не правда ли красиво? — раздался позади меня голос, когда я остановился возле одной из фресок.
Обернувшись, я увидел позади себя немолодого мужчину, лет пятидесяти или шестидесяти, одетого в изысканную белую одежду со шляпой, и с тростью в руках.
— Вы про что? — решил спросить я этого человека, в душе догадываясь, что это и есть автор письма.
— Я про фрески, показывающие нам четырёх сивилл в окружении ангелов. Очень красиво и умиротворяюще, — сказал мужчина (или дед всё-таки?), встав рядом со мной.
— Сивилл?
— Да. В античной культуре, это пророчицы и прорицательницы, предрекавшие будущие, но зачастую бедствия.
— М-м-м-м. Я не верующий человек, и во всякие предсказания не верю. До определённого момента.
— Понимаю. Нынешнее поколение уже не верит в то, что можно заглянуть за завесу мира, и увидеть то, что не дано другим. И это не удивительно, ведь в жизни каждого человека есть много плохого, чего он не хочет знать. Не так ли, мистер Кенори?
Ага, я про плохое и так знаю, и стараюсь это исправить. Мне и предсказатели не нужны.
— Ну, в данный момент, я бы хотел узнать, кто вы такой? Вам моё имя известно, а вот ваше мне, увы, нет.
— Ох, вы правы. Я совсем забыл о манерах, староват, становлюсь, — слегка посмеиваясь, ответил мужчина, сняв шляпу. — Меня зовут Николас Фламель, я создатель того, что маги называют Философским камнем.
* * *
Дальнейший разговор, нам пришлось перенести из монастыря, поэтому сейчас мы медленно проходили по дороге, рядом с Пантеоном, храмом всех языческих богов.
— И что же нужно алхимику, от обычного человека вроде меня?
— Если бы вы были обычным человеком, вы же, мой юный друг, являетесь магом Духа, которого наш мир не видел уже шесть веков, и я, если честно, очень этому рад.
— И чем же, позвольте узнать? И как вы узнали, кто я?
— Это было не трудно. Как создатель Философского камня, я могу определить, кто именно дотрагивался до него, я так же могу сказать, что до вас, его забрал мистер Гарри Поттер. У него очень хороший магический потенциал.
— А причём тут я?
Чёрт, он мне объяснит, наконец, на кой-ляд я ему сдался, или нет?
— Вы, юный друг, являетесь последним представителем магического мира, способного влиять на внешний и астральный мир, — пояснил мне алхимик. — Я ведь не ошибусь, если скажу, что вам иногда снятся странные сны?
— В последнее время они снятся мне всё чаще и чаще. Во снах, я постоянно оказываюсь в каком-то тёмном лесу, где на меня налетает тень.
— Вы уже можете осознавать себя во сне? Потрясающе!
— Ничего потрясающего, — пробормотал я. — После каждого пробуждения, у меня ужасно болит левая рука, будто её в сумку с иголкой сунули.
Миновав Пантеон, мы оказались на главной площади. Время шло к вечеру, туристы начали посещать рестораны, так что на улице было немноголюдно.
— Должен признать, вы прекрасно держитесь. После смерти Мастера Духа, и до вас, уже были попытки появления мага духа, но, увы, все эти попытки были провальными.
— Так, подождите. Вы хотите сказать, что кто-то или что-то хотел превратить обычного мага, в мага духа? — я сильно удивился. Есть такие как я? Значит, я могу у них обучаться?
— Трудно понять, зачем самой магии нужны, такие как вы, но я лично, знаю о восемнадцати таких случаях.
— Где они? Я могу с ними поговорить?
— К сожалению, нет. Каждый из тех, кто становился магом духа, сходил с ума, некоторые даже начинали убивать людей, из-за серьёзных проблем с психикой.
После этой фразы я громко засмеялся, присев на скамейку, с трудом пытаясь остановить смех, который перешёл в лёгкую истерику.
— Из-за проблем? С психикой? Ну, значит, скоро и я начну убивать, — смог произнести, когда, наконец, успокоился. — Особенно если учесть то, какие беды произойдут в Хогвартсе.
— Волан-де-Морт. — Фламель понимающе кивнул, присев рядом и уставившись взглядом куда-то вперёд.
Немного замешкавшись, я всё же решил спросить:
— Вы знали прошлого мага духа, мистер Фламель?
— Разумеется, он был моим учителем алхимии. У него всегда было много учеников, но, к сожалению, меня обучить духовной магии, он не мог, а тот ученик, которого он обучил, пропал уже давно.
— Мистер Фламель, вы говорили, что маги духа способны влиять, на этот, как его…. Астарый мир.
— Астральный, — поправил меня алхимик. — Да, способны, но сам маг, должен быть очень сильным.
— А может ли такой маг, к примеру, уничтожить душу тёмного мага, не повреждая тело? Ну, то есть сделать что-то, наподобие Поцелуя Дементора.
Повисло молчание, видно старичок обдумывал, есть ли смысл мне говорить, или сразу прикончить, пока я не пошёл у всех души уничтожать.
— В принципе такое возможно, но не в вашем нынешнем случае, вы ещё слишком слабы для этого. Правда, можно найти обходные пути.
— Обходные? — спросил я, стараясь выведать как можно больше информации.
— К примеру, изучать способы, увеличения магической силы. Но у вас с этим огромные проблемы. Вы помните, хоть примерно, кто на вас нападает в ваших снах?
— Ага, конечно, — с сарказмом ответил я. — Нет, не помню, я же говорил, что это какая-то тень, но рассмотреть мне не удавалось, ужасно болит рука. Но у меня есть предположение, что вы, знаете, кто это может быть.
Николас Фламель негромко рассмеялся.
— Вы правы, мистер Кенори. Я считаю, что это может быть ваш дух Хранитель.
— Хранитель? Тогда какого чёрта этот волк пытается меня прикончить постоянно? В каждом сне он набрасывается на меня.
— Волк? Вам ещё повезло, если честно, — рассмеялся Фламель, вспомнив что-то своё.
— Да-а-а. Очень повезло блин. Почему он на меня набрасывается?
— Думаю, дело в том, что он не считает вас достойным. Волки, очень ловкие и достаточно сильные животные, а значит и вам, надо стать таким же. Буквально, вам надо стать волком.
— И как мне это сделать? Жить в лесу среди зверей? Или найти стаю волков, чтобы они меня начали воспитывать как Маугли?
Чёрт, меня слишком сильно занесло, я едва ли не начал кричать.
— Не обязательно, — спокойно ответил мне алхимик. — Можете просто заняться физической подготовкой, даже самой элементарной. Ну, а потом, думаю, я смогу вам помочь с дальнейшим развитием.
— Спасибо вам, — проговорил я, успокаиваясь, и вставая со скамейки. До полуночи оставалось пару часов, мама будет беспокоиться, если приду слишком поздно. — Мне пора идти мистер Фламель, но хочу спросить кое-что ещё. Вы указали в письме, что мой дед, что-то оставил вам. Что же это?
С лёгкой улыбкой, алхимик достал из внутреннего кармана толстый дневник, и не большой клинок, примерно пятидесяти сантиметров в длину. Заклинания Незримого Расширения Пространства, это действительно вещь.
— Вот. Вначале, он собирался отдать это своему сыну, вашему отцу, но видно Марк Кенори, где-то успел повздорить со своим отцом насчёт этого наследия, и поэтому ваш дед попросил меня оставить это у себя, до поры до времени.
Мои руки, слегка дрожа, приняли оба дара от алхимика. Дневник был немного тяжеловат и потрёпан, а клинок наоборот был очень лёгким.
— Спасибо вам, — хрипло проговорил я, в горле всё пересохло. — Я…. Пойду.
— Разрешите ещё один вопрос, — окликнул меня голос алхимика, когда я отошёл на несколько шагов. — Для чего вы взяли несколько кусочков камня?
Вот оно как. Догадался, значит, что кусочки взяли, а не отломались во время борьбы за него.
— Если честно, вначале я сам не понял, для чего это сделал. Но теперь, я думаю использовать их, для усиления своей палочки, или для создания новой. Надеюсь, вы не против?
— Пока что не против, мистер Кенори, но кто знает, как вы используете те дары, которые преподнесла вам жизнь. До встречи, юный маг.
— Arrivederci. (2)
///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
1) Grazie lady (итал.) — большое спасибо, леди.
2) Arrivederci (итал.) — До свидания.
Глава 14. Что за чёрт?
В Лондон, мы вернулись в середине августа, спустя два дня, после того как я получил письмо из Хогвартса. Как обычно, в письме говорилось, что я должен буду сесть на вокзале Кингс-Кросс в Хогвартс-экспресс, который и доставит меня в школу. Так же к письму прилагался список учебников для второго курса, но, сколько бы я не молился, мои молитвы не были услышаны, так как авторами большинства из них, а точнее почти всех, был Златопуст Локонс. Только не этот пи…. Пирожок недоеденный. Максимум, что я из его книг куплю, это Духи на дорогах и Победа над привидением. Смеха ради.
За эти несколько лет, я довольно часто оказывался в шоке, и вроде бы уже привык, но судьба снова подкинула мне сюрприз, в виде дневника моего деда. Точнее говоря, дневник принадлежал прапрапрадеду, но передавался от отца к сыну, куда каждый что-то добавлял. Оказывается, по линии отца, я Инквизитор. Ну, это те ребята, которые искореняли ересь, оборотней, вампиров и тёмных магов. Зашибись просто. Интересно, а если я себя прикончу, это будет самоубийство, или выполнение Священного долга?
Прапрапрадед, был первым в моей семье, который не смог убивать магов, и решил наоборот помогать им, стараясь не привлекать внимание. В дневнике, Адольфо Кенори (Адольфо, а не Адольф), описывал некоторые рейды инквизиторов, из-за которых он и поменял свои взгляды:
13 июня 1803 год.
Сегодня мы, с моими братьями инквизиторами, совершили очередной рейд. По словам одного из жителей, в деревеньке Браман, обитали еретики, использующие магию для совращения умов обычных людей и для призыва демонов. Мы обязаны уничтожить тьму, ради света. И я, Инквизитор Третьего Класса Адольфо Кенори, сегодня вёл своих братьев на борьбу с еретиками.
Мы ворвались в деревню ночью, подобно очистительному огню, уничтожая любого, кто вставал на нашем пути, не разбирая, где мужчины, а где женщины. На моих глазах, мои братья падали замертво, от зелёных заклятий проклятых еретиков, не издавая при этом ни звука, но на каждого убитого Инквизитора, умирало по два-три еретика. От моего личного короткого сторта, за те два года, которых я служу инквизитором, погибло не меньше двухсот магов, но именно последняя смерть, заставила меня сегодня задуматься, а правильно ли то, что мы делаем?
Юная девушка, ещё совсем молодая лет может пятнадцати, отбивалась от трёх инквизиторов, которые наседали на неё, но именно мой клинок остановил биение её сердца. В её голубых глазах, не было осуждения, но была лишь грусть и сожаление, даже когда взгляд стал пустым. Мои братья пошли дальше, поэтому они не знали о том грехе, который я совершил позднее. Из дома донёсся тихий плач, внутри я нашёл маленького ребёнка, ещё совсем младенца. Я знал, что ждёт его, как отпрыска еретика, но глядя на него, моё сердце сжалось от боли, которую я не испытывал даже от заклятий магов.
