Звёздными тропами навстречу любви

— В том то и дело, что не молчала, — продолжали общаться мужчины, пока я не встревала, разглядывая пыль под ногами. — Просто не поверил, думал, из-за ранения эмоции чудят. Кто же знал, что земляночки такие боевые, что их хлебом не корми, а дай повевать наравне с мужчинами.

Старший адарканец хмыкнул, зорко всматриваясь в меня. Меня так никто никогда прицельно не рассматривал. Даже свёкор, когда первый раз увидел. Назарбек в тот вечер нарушил все возможные правила, когда привёл меня в дом своих родителей. Они разозлились, посчитали себя оскорблёнными его выходкой и, конечно же, не приняли ни меня, ни наше желание пожениться.

Тай-хаш имел такую же гнетущую ауру власти, как и Рафт, только хаш-оциар всё же переплюнул отца. Его взгляд выдержать для меня сложнее всего.

— И я так понимаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе спасти эту белокурую головку, ведь обманувшему грозит расстрел? — Переведя с меня взор, старший идэ Кариом строго спросил: — Неужели думаешь, что император позволит расстрелять дарующую жизнь?

— Может, и не накажет, но отошлёт её назад домой.

Неожиданно хаш-оциар перешёл на родной язык, и я его стала с трудом понимать, настолько привыкла, что все общались в армии на общем земном, общим и для Альянса.

— И будет прав, — не сбавлял сердитого тона тай-хаш.

А я подумала, что вот он мой шанс вернуться домой, прямо сейчас.

Рафт мотнул головой, заставляя меня устыдиться своих трусливых мыслей. Я же поклялась, что заплачу за свой обман службой. Обещала быть с хаш-оциаром до конца войны. Выдержу все тяготы, чтобы успокоить совесть за смерть Муали. До сих пор тяжело вспоминать бесстыжего бедрокрута и его белозубую улыбку.

— Она отличный боец, отец. — Рафт убрал руку с моего плеча и приблизился к тай-хашу, заслоняя меня собой. — Я тебе не врал. И есть подозрение, что синхронизация и полная отдача экзокостюмов происходит исключительно потому, что пилот женщина. Ей любой экзокостюм подходит. Не было ни одного не откликнувшегося. Во время боя она с лёгкостью меняла их, когда заряд заканчивался.

Я улыбнулась тай-хашу и даже кивнула в подтверждение слов своего командующего.

— Смазливая больно, — неожиданно заявил отец Рафта.

Хаш-оциар оглянулся на меня, серьёзно осмотрел с головы до ног, затем спросил у отца:

— Это плохо?

— Плохо, если свободная. Головы многим вскружит, когда узнают, что она женщина.

Я открыла рот, чтобы ответить, успокоить тай-хаша:

— Я за...

— Я отправлю за неё выкуп, — перебил меня Рафт.

Я выпучила на него глаза, молчаливо спрашивая, что на него нашло.

Тай-хаш улыбнулся по-доброму, тепло, и его тату ожили, закружились.

— Хотел бы я на это посмотреть.

Я помнила, что должна молчать и соглашаться с Рафтом, но это было уже выше моих сил.

— Я замужем! — хотела крикнуть, но получилось как-то совсем неуверенно.

— Ещё и замужем, — проворчал седовласый адарканец, но как-то больно весело. — Пусть летит домой.

— Нет! — выпалили мы вместе с Рафтом, а тай-хаш рассмеялся.

— Какая боевая! — Не теряя хорошего расположения духа, идэ Кариом-старший обошёл стол и сел в кресло, рассматривая меня всё так же пристально своими чёрными узкими глазами. — Это тебе не адарканкой командовать, — заметил он сыну. — Когда был молодой, читая о землянах, всё удивлялся: как это женщины у них президентами становятся. А потом встретил одну. Ух, командирша, слово не давала вставить. Неприятная, в общем. Вот тогда и поверил, что землянки совершенно не похожи на наших женщин и поскорее отправил выкуп отцу твоей матери, сын.

— Да, у нас женщина в правах равна мужчине, — решила, что молчать больше не стану, когда о нашей расе пошли разговоры. — Мы ничуть не хуже мужчин управляем техникой и стреляем так же метко. У нас в некоторых секторах женщины военнообязанные и по контракту служат. Так что ваш отбор это даже оскорбление нам, женщинам, дискриминация по половому признаку.

Рафт раздражённо цыкнул на меня, заставляя замолчать, а его отец усмехнулся, когда я прикусила язык, подчиняясь хаш-оциару.

— Сражаться позволю, только если присягу примешь. А то знаю я вас, женщин, сегодня оружие хочу, а завтра платье. Переменчивы, как ветер в пустыне.

— Отец, Виолетта показала себя сильным духом солдатом. Она мне жизнь спасла.

— Спасла, а ты её решил заставить рисковать своей каждый день. Звёздный праотец запрещает давать в руки дарующим жизни оружие, ты же знаешь это, сын.

Рафт опустил голову, и я вдруг отчётливо поняла: если не заступлюсь за него, то тай-хаш отправит меня домой.

— Я приму присягу, можете не переживать на этот счёт. Уже присягала. И знаете, на Земле многие женщины возьмутся за оружие, не спрашивая вашего бога, тай-хаш. Если Империя падёт, мы встанем в один ряд с мужчинами и будем сражаться за свой дом, за свою планету. Только можно не усугублять ситуацию, не доводить до падения Империи, нужно действовать сейчас. Тай-хаш, вы же мудрый мужчина, позвольте воевать женщинам. Вы не пожалеете!

Порывисто преодолела расстояние до стола, замерла, прижав руки к груди, но чёрные глаза седовласого главнокомандующего оставались, как и прежде, холодны и расчётливы. Я растерянно обернулась к хаш-оциару, но он смотрел на отца, ожидая его ответа. Я вновь обратила свой взор на тай-хаша, а тот думал, прищурившись, барабанил пальцами по столу.

— Сладко говоришь, но за всё нужно будет платить, Виолетта. — Отец Рафта наконец отмер, встал, подошёл к сыну, говоря: — Я дам разрешение, если докажете, что синхронизация экзокостюмов с женщинами успешна. Докажите, что Виолетта не исключение из правил, только тогда я позволю землянкам стать солдатами имперских войск, а до этого времени ждите.

— Принято, тай-хаш, — отчеканил Рафт, явно недовольный таким исходом встречи.

— Зря ты отпустил землян, — похлопал сына по плечам идэ Кариом-старший, — влез, куда тебя не просили. А они отличные строители. Смотри, какую базу построили. — Тай-хаш обвёл руками кабинет. — Я хотел, чтобы они построили ещё несколько баз. Знаешь, как сложно было их удержать на планете? Совершенно криков кёзров не переносят, а ты всё испортил.

— Страх перед кёзрами сводит землян с ума, отец, тебе ли это не знать! — возмутился Рафт, и я наконец осознала, по чьей вине мы оказались разлучены с мужем.

— Ничего ты не понимаешь! Где я теперь таких отличных строителей найду? Кто в здравом уме сюда полетит, а? Ладно, ступайте. — Тай-хаш махнул на нас рукой, отпуская.

Хорошо, что Рафт подписал приказ, ещё неизвестно, сколько бы удерживали Назарбека на этой планете. Приятно, когда ценят талант, но зачем так делать? Зачем удерживать силой, несмотря на опасность? Мой любимый совсем не военный. Как же я благодарна Рафту за то, что спас его! Так благодарна!

Я отдала честь и поспешила на выход, когда тай-хаш бросил нам в спину:

— Рафт, не забудь о выкупе.

Хаш-оциар застыл, а я в него чуть не врезалась, возмущённая до глубины души.

— Какой ещё выкуп! Я замужем! — шёпотом напомнила своему командующему, который обернулся и придержал меня, чтобы не упала.

Рафт промолчал, держал непроницаемое лицо и не отвечал на моё гневное шипение до самого звездолёта, но даже там строго приказал не шуметь и не забывать о конспирации. Да какая к чёрту конспирация, когда за меня выкупы собрались отправлять, то есть свататься по адарканским традициям, наплевав на моё личное мнение, на наличие мужа и двоих детей! Вот наглость!

Глава 9

Нервно кусая верхнюю губу, Рафт в который раз анализировал разговор с отцом. Всё шло, как задумано, отцу Виолетта пришлась по душе, и теперь у неё два защитника перед императором. Осталось только дождаться результатов отбора и представить факты, для того чтобы Даянгур Пятый позволил землянке остаться в Империи.

Отец прислал сообщение, прося не обжиматься с Ангелочком на глазах у подчинённых, а то уже гуляли нехорошие слухи о его здравомыслии, и лучше бы на время отстраниться от неё, чтобы не выделять перед другими. Но Рафт не мог её отпустить. Понял это отчётливо, когда, занятый разговором с командующим на площадке космопорта, услышал, как громко и тревожно звали рядового Завьялова несколько голосов. Одного взгляда было достаточно адарканцу, чтобы сойти с ума. Она бежала навстречу мужу! Рафт успел изучить лицо землянина вдоль и поперёк, когда читал отчёт Дифа. Смазливый, широколицый, глаза раскосые, как и у адарканцев. Смуглый, черноволосый, только без родовых тату. Невысокий, не военный, из богатой и уважаемой на Земле семьи. У них с Виолеттой двое сыновей, очень похожие на отца. Долг Звёздной праматери Ангелочек отдала с этим мужем. Это было хорошо и давало надежду Рафту. Богиня не осудит, а бог подскажет.

И глядя, как его избранница бежала, наплевав на устав и свои обязанности, в объятия к своему мужу, адарканец вспыхнул ревностью и злостью. Не отдаст. Ни за что и никогда. Всё сделает, но она будет его!

Еле успел встать между супругами, оттолкнул от Виолетты землянина. Едва силу рассчитал, чуть не прибив его на глазах у женщины. Долго пришлось уговаривать её одуматься, объяснять, чем грозит эта выходка. Дезертирство — ещё один камень в чаше её проступков перед Империей.

Виолетта быстро пришла в себя, не то что её муж, не военный ни разу, спесивый и слабый. Но и он наконец-то услышал адарканца, который еле сдерживал себя, чтобы не ударить. Не отдаст он ему Виолетту. Недостоин он такой женщины. Она слишком сильная духом. Идэ Кариом уже мысленно считал её своей. И её мягкие поглаживания успокаивали ревнивого зверя внутри Рафта. И то, что она слушалась его, усмиряло гнев. Виолетта умела просить, умела уговаривать. И он послушался, позволил ей попрощаться. Хотя и планировал сделать всё, чтобы они разминулись. Но эвакуацию задержали, а они прибыли точно по времени. Словно бог насмешничал над самонадеянным адарканцем, показывал, что ничто не в его власти. А затем землянин поцеловал Виолетту, решив доказать, что у него вообще мозгов в голове нет. Как Рафт не убил его — непонятно. Видимо, Ангелочек вовремя вскрикнула, и сработала привычка реагировать и полагаться на партнёра в связке: голова включилась, а ярость ушла. Подоспевшие Шарипов и Редли уволокли Тайманова, а Рафту осталось лишь успокаивать расстроенную женщину. Виолетта даже не сопротивлялась, когда он прижал её к своей груди. Она рыдала, переживая за мужа, но плакала на груди идэ Кариома, и он ощущал себя в чертогах праотца. А ведь муж у неё ревнивый, так яростно смотрел на адарканца, словно хотел с ним сразиться. Но битва изначально была бы проигрышной. Они знали это оба. И сейчас Ангелочек осталась с победителем.

Но как бы ни тешило это самолюбие Рафта, умом он прекрасно понимал, что не сможет ни к чему принудить Виолетту. Предстояла долгая и изнурительная осада. А пока она с ним, адарканец не собирался терять драгоценные минуты. И отец одобрил его выбор. И путь женщина кипит от возмущения, пусть. Возможно, её отец будет посговорчивее. Ради Ангелочка не жалко и всё накопленное отдать.

— Хаш-оциар, — позвала Виолетта, заставляя оторваться от построения грандиозных планов.

Мужчина взглянул на светлое лицо с заплаканными глазами и почувствовал укол совести. Справедливее было бы отпустить её домой. Но сердце и интуиция упрямо вещали обратное. Она должна быть с ним. Должна стать его — и точка.

— Хаш-оциар, — повторил соблазн с серыми небесными глазами, — а ваш отец не отменит приказ об эвакуации Назарбека?

Рафт поморщился. Имя её мужа вызывало стойкую неприязнь. Как и беспокойство о нём.

— Нет. Отец суров, но справедлив и прекрасно понимает, что оставлять землян здесь опасно для их психики. Я читал отчёты. Кёзры несколько раз прорывались, чтобы сорвать строительство базы. Земляне с трудом переживали моменты атаки. За ними всегда следили, чтобы не сорвались. Поэтому первый этап отбора земных рекрутов — это крик кёзров. Ты отлично выдержала испытания, лучше всех.

Ангелок смутилась, потупила взор, вызывая улыбку адарканца.

— Просто у мужчин зачастую отсутствует опыт длительного общения с крикливыми детьми-погодками, ведь обычно у нас малышами занимаются матери. Мне кажется, любой, кто имел дело с младенцем, пройдёт это испытание.

— Не любой, — не согласился с ней адарканец и, протянув руку, потрепал белоснежные локоны. Мягкие, как шёлк, тёплые. Рафт тяжело вздохнул, напоровшись на настороженный взгляд Виолетты, в котором опять плескался страх. Что она с ним делала? Его так сильно к ней тянуло, что душу наизнанку выворачивало.

— Спасибо, что подписали приказ.

— Я держу слово, Ангелочек, — тихо отозвался адарканец, понимая, что женщина опять думала о своём муже.

— Я тоже сдержу своё, — важно отозвался Виолетта, пробудив в душе Рафта приятную, тёплую волну радости.

Значит, будет с ним до конца. Лишь бы император принял её присягу и тогда...

— Но про выкуп даже не думайте, — ворвалась в его захватнические мысли Виолетта грозным шёпотом. — Я замужем. У меня есть дети.

— Дети — это прекрасно, — кивнул ей адарканец, мечтая о своих собственных.

Земля

Его встретила пустая квартира. Эхо его шагов разносилось под потолком колокольным набатом. Назарбек не мог себя заставить ехать после космопорта к отцу. Он медленно расхаживал по холодному полу, заглядывая в каждую комнату, вспоминая прошлое. Виолеттой дышал каждый уголок их семейного гнёздышка, заботливо обустроенного женой. Во всём он видел её руку и помнил её голос и детский смех. Окрик жены, что опять прошёлся по чистому полу в ботинках. Как всё знакомо, но утрачено...

Квартира была пуста. И Тайманов уже не мог вспомнить, почему он покинул дом, где всё было хорошо, где всё теплилось счастьем. Зачем? Кому он что пытался доказать?

Себе...

Или отцу...

Назарбек не понимал, как и по какой причине всё потерял. Хотел заработать денег, чтобы обеспечить будущее своим детям, а вернулся в холодную квартиру, где голодным эхом отражались его одинокие шаги. Он вспоминал, как часто смеялась Виолетта, когда он подхватывал её на руки, кружил, радостный, что вернулся домой с работы. Их семейные ужины и вечные разговоры о детях. Сыновья — гордость Назарбека. Он считал, что лучшее в его жизни именно они, но сейчас стоял в простуженной сквозняком от открытой форточки спальне и отчётливо осознавал, что жена — вот что главное и ценное в его жизни. Светлая Снежная королева, чей лёд ему удалось растопить.

А теперь всё потеряно. Он сам виноват в своей утрате, в которой не признается ни перед кем. Не опустится в грязь лицом. Не позволит узнать тайну. А тайна была до смешного простой — он любил свою жену. Любил больше жизни. Только понял это, дурак, лишь сейчас, когда осознал, кто был центром его вселенной, тем магнитом, который удерживал её в равновесии.

Сжимая в руках коммуникатор, Назарбек набирал сообщение в стихах, как прежде, признаваясь в любви единственной... той, кто навсегда покорила его сердце. Любимая жена. Единственная и неповторимая любовь — Виолетта.

"Я буду ждать тебя", — закончил он писать сообщение, прежде чем упасть на холодную постель, вспоминая, сколько жарких ночей он провёл на ней с любимой женой, его суйген жар.