Третья сила

— Если ему понадобились её хакерские таланты, то вряд ли так мучал. — уточнила Шокухо. — Но да, возможно.

— Не пугай их, Королева. — Етцу держалась в тени ближайшего к дорожке парка дерева, стараясь не высовываться. — Или они навоображают себе ужасы. Хотя если меня действительно заживо сожгли, то почему бы и не Уихару...

— Заживо сожгли? — Конго выронила веер. — И нашу Уихару могут?

— Она не твоя. — буркнула Куроко. — Слушайте, если это шутка, то не смешная. Мы только сегодня... сами зарыли гроб. И вы вдруг говорите такое...

— Пустой гроб.

— Не имеет значения.

— Куроко-тян, не говори так Королеве. — протянула Джунко. — Она никогда не лжёт.

— Я же сказала, ещё раз назовёшь меня Куроко-тян...

— Девочки! — Шокухо слегка наклонила голову, стараясь держаться естественно и не выдавать волнения. — Хватит уходить от темы. Уихару может быть жива, Тома похищен, но нам возможно отследить его похитителя по запаху и прийти к логову, где держат обоих. Главное только это.

— По запаху, по частичкам кожи, по поту... — пробормотала себе под нос Етцу, но её никто не услышал. Тем более что Гунха наконец прервал своё молчание и сказал:

— Я знаю то место. Но я обходил его и никогда не находил следов Уихару.

— Возможно, там секретный проход. — кивнула Шокухо. — Но это наша единственная зацепка.

— Да. Поэтому я иду. — Гунха поднял подбородок, стряхивая с себя уныние. — Вы со мной?

— Да! — заорала Сатен.

— Я не брошу подругу! — подхватила Конго.

— Без меня вы как бы никого не найдёте. — вновь пробормотала под нос Етцу.

— Я с Королевой хоть на край земли! — Джунко обхватила Шокухо, едва не проглотившую от неожиданности своё согласие.

— Эй, не выставляйте меня соглашающейся под общим гнётом. — Куроко обозлилась, осознав себя последней. — Я тоже со всеми вами! Но не стоит ли сообщить Правосудию, для подкрепления и вообще...

— Нет. — отрезал Гунха и поднял к небу кулак. Его чёрные одежды обратно окрасились белым. — Я вырву себе кишки, но докажу своё мужество и спасу свою девушку! — и мгновенно отправился вдаль по аллее, пока остальные ошарашенно смотрели ему вслед.

— Девушку? — отмерла Шокухо, в общей компании кидаясь следом.

— Он слишком много гулял один и слишком много думал. — буркнула Куроко.

— Видите ли, Камидзе Тома, день, когда рухнул СССР, можно назвать одним из самых значимых дней в моей жизни. — Интри слегка повёл плечами. — Я и без того видел признаки его заката, но всё равно это казалось невероятным. Одна из раковых опухолей на теле планеты просто взяла и исчезла. Этого, к сожалению, не произошло со второй, но я и о таком мог лишь мечтать. Весь тот день и много следующих я читал новости, осознавал масштабы и думал ровно одну мысль — зачем? Зачем была вся эта экспансия на мою землю, зачем была вся эта война, зачем все эти базы, минные поля, круговорот оружия? Для чего столько детей погибло и осталось без крова, пока их родители выясняли разницу между капитализмом и коммунизмом? И в чём же эта разница, если и от тех и от других я с моими детьми видели лишь боль и смерть? Вот, например. — Интри показал на след ожога у виска. — Американская сигарета. Символ богатой жизни, продемонстрированный коммунистической свинье. А вот этот палец видишь? Сюда под ноготь был вбит русский гвоздь за то, что я пытался выкрасть советских детей в капиталистический мир разврата. И это только то, что сохранил на память. До сих пор удивляешься, почему выгляжу старше своих лет?

Он немного помолчал, но теперь Тома не рвался комментировать или спрашивать.

— А знаете, что подтвердило мою правоту, подтвердило, что я не зря старался и терпел все эти пытки? С захирением и падением Союза Азия начала потихоньку восстанавливаться. Даже когда Китай вознамерился занять его место, но с треском провалился — даже это позволило и моей Камбодже, и Вьетнаму, и многим другим странам скинуть одиозных лидеров, выползти из клубка грызущихся идеологий, перестать бояться, что твою деревню в любой момент могут сжечь, а её жителей угнать в рабство или полностью вырезать. Ещё много проблем надо решить, ещё много пережитков прошлого разрушить, всё это займёт десятилетия — но оно хотя бы началось. И одним из главных символов будущего стал Академия-сити.

Интри горько улыбнулся удивлённому Томе.

— Да, Камидзе Тома. Я полюбил ваш город, настолько, что перевёз сюда своих детей, которых обустроил в приюте с надеждой излечить и воспитать достойными людьми — потому что решил, что Академия-сити сам по себе поможет мне. Это был форпост науки, путеводная звезда для мира. Никакой зависимости от денежных мешков, закрывающих дорогу прорывным технологиям, или старых пердунов, запрещающих отрасли из-за недостаточной идеологии. Медицина, опережающая мир лет на тридцать. Космическая отрасль, делающая полёт на Марс делом реального будущего. Инженерное дело, робототехника, вернувшиеся в небо дирижабли... а самое главное — эсперы. Люди будущего. Люди, которых не запирали в лаборатории под присмотром извергов, а наоборот, позволяли жить нормальной жизнью в нормальном мире. И я, похоже, так и остался наивным мальчиком, потому что поверил в этот город и поверил, что всё для нашего мира теперь пойдёт хорошо.

Интри лишь покачал головой, и у Томы возникло отчётливое ощущение, что мужчина пытается сдержать слёзы.

— Я ошибался как никогда. Римско-католическая церковь, получившая по зубам за поддержку Гитлера во Второй Мировой и испытывающая кризис от факта существования сильной атеистической страны, воспряла духом. Православная церковь вернула влияние в России, но для того, чтобы спасти страну от окончательного распада, вынуждена была принять помощь Ватикана и фактически впала в зависимость от него. С российскими ресурсами, с прятками за спиной их ядерных ракет церковь начала наступление на Академия-сити. Ослабленные внутренними раздорами США и Китай не сумели вмешаться, и Академия-сити... Академия-сити вместо продолжения мирного курса приняла вызов. Вера в бога и вера в человека столкнулись лбами. — Интри сжал кулаки, и вновь замолчал.

— Я знаю это. — тихо сказал Тома. — Весь этот исторический курс, все его знают. Зачем вы рассказываете?

— Чтобы ты понимал моё разочарование, боль и ужас, Камидзе Тома. Потому что Академия-сити приняла вызов, и это началось вновь. Невидимая война третьими руками. Вновь запылали деревни, вновь закурсировало оружие, вновь дети стали лишаться родителей. И тогда я понял, что должен вмешаться. Остановить всё до того, как очередной Пол Пот воцарится под боком у задирающих нос мерзавцев, оправдывающих геополитикой свою жажду нашей крови. Уничтожить одну сторону конфликта... а ещё лучше обе.

— И решили начать с Академия-сити.

— Его гораздо легче разрушить. Гораздо легче создать план. Гораздо легче управиться с ключевыми фигурами. Но и церковь я уже наметил. Моя дочь обворожила наёмников кардинала и его самого, это станет ниточкой, через которую я разрушу торжествующий от своей мнимой победы Ватикан. Считаешь мои планы наполеоновскими, Камидзе Тома? — заметил он взгляд парня. — Мне тоже невероятно страшно от осознания своего замысла. Но если я отступлю, то ядерные удары выжгут города, лазерное оружие разрушит континенты, а схватки между магами и эсперами уничтожат планету. Поэтому я не отступлю.

Интри вновь взглянул на Тому, но теперь готовность заплакать вновь сменилась фанатичной решимостью.

— Я признаю, что был не готов. Слишком многое пришлось учесть, слишком много ошибок сделано. И самая главная ошибка — я посчитал вас, Камидзе Тома, врагом.

Неожиданно мужчина протянул вперёд руку, протиснув её между прутьями клетки.

— Вы ненавидите меня, Камидзе Тома, и я понимаю, что на вашем месте тоже ненавидел бы меня. Но я всё равно прошу вас присоединиться ко мне. Прошу вас стать частью третьей силы, разнимающей жаждущих войны выродков человечества. Пока не стало слишком поздно.

— Можно ли нам завернуть в магазин одежды, осторожно поинтересовалась Мисака. Мисака подберёт себе что-нибудь, чтобы выглядеть так же странно, объяснила свой вопрос Мисака.

— Чего тут странного-то. — хмыкнул Акселератор, хотя прекрасно понимал, что. Не каждый день по улицам города шагают альбинос с костылём, труп в подобии римской тоги и девушка, от которой вопреки форме Токивадай несёт помойкой. Времени принять душ у клона десять тысяч сорок шесть не было, она отлипла-то от Акселератора лишь чтобы притащить ему утерянный костыль. По её истории, клон нашла его среди мусора и сразу узнала, после чего бережно сохранила. Эспер был ей благодарен и потому даже временно отключил обоняние, а вот встречные прохожие без такой полезной функции таращили глаза и срочно перебегали дорогу.

Труп Кайкине, естественно, всё это не беспокоило. Он продолжал подчиняться и топал следом загадочной фигурой, привлекающей неприличное внимание.

— Мисака хочет отметить, что по её сведениям называющий себя Интри следит за улицами города и потому может видеть нас, предупредила Мисака, ища хоть какую-то тему для беседы.

— Ага. — ухмыльнулся Акселератор. — И я рассчитываю на это. Хэй, ублюдок, если слушаешь — я иду тебя убивать. Можешь заранее бояться. — и он расхохотался во всё горло. Клон попыталась расхохотаться в поддержку, но вышел скорее жалкий писк.

— Кто на этот раз? — устало спросила Канзаки, увидев, как Агнес тщательно прижимается спиной к входной двери общежития.

— Та блондинка, что среди нападавших гуляла. — сердито ответила монашка. — Теперь рвётся и орёт, что у неё срочное послание.

— Запускай. — махнула рукой святая. — А то не отвяжутся.

Агнес скривилась, но послушалась и распахнула дверь — так что Эстер буквально влетела в холл и едва не свалилась.

— Ох! — даже замахала руками, словно надеясь взлететь. — Простите, что устраивала у вас такой беспорядок! Но меня попросили передать вам послание!

— Кто? — Канзаки подошла поближе, поигрывая лишённой клинка рукоятью.

— Учитель. Акселератор. — поспешно добавила Эстер, косясь на святую и на рукоять с нервозностью принесшего плохие вести гонца.

— И что он просил передать?

— Что ответственный за последние неприятности Академия-сити находится на подземной базе под детским приютом "Приют добрых сердец" и что для его поимки нужна ваша помощь.

— О нет! — крикнула Агнес, даже не дослушав. — Нет, нет, нет! Мы едем в Британию, ибо что бы там ни было — оно лучше этого сумасшедшего города! Так и передай этому своему Акселератору, что если он желает соваться в логово злодея, то пусть сам этим и занимается!

— А ещё учитель сказал, что этот неприятель хочет похитить Камидзе Тому и промыть ему мозги, а сам он помочь не сможет, так что потребуется участие каждого. — пискнула Эстер.

— Тем более! — взвыла Агнес. — Мы и так из-за этого парня здание оставляем в невероятном сраче, а ещё предлагаешь рисковать жизнями и спасать его? Нет! — бешеным взглядом она обвела высыпавших на шум монахинь. — Нет и ещё раз нет!

— Ещё раз простите за беспокойство. — Йомикава поклонилась Даниэлле. Приют она и в самом деле прошла неожиданно быстро, особо даже никуда не заглядывая, разве что чулан обшарила да кладовку осмотрела. — Думаю, теперь они нас в театр отправят, могу взять с собой в качестве компенсации.

— Спасибо, я занята детьми. — отрезала Даниэлла, желая лишь выставить гостью за ворота. Пусть даже та и была какой-то глупой, всё время болтала о детях и о том, как с ними сложно, хотя вроде бы на задании. Если в Анти-Навыке такие лейтенанты, то неудивительно, что Отец их всех обвёл вокруг пальца.

Возможно, свою роль сыграл и Пол — зеленоглазый брюнет, способный при желании быть очень обятельным. Он вышел к ним минут через пять, представился одним из воспитателей и всё время кружил около Йомикавы, безпроблемно выслушивая её треск про уход за детьми и даже вставляя реплики в ответ.

— Вас тоже приглашаю в театр. — и сейчас женщина улыбалась, полностью попавшись на крючок. Да уж, одна шваль в лейтенантах.

— Простите, некогда. Возможно, на выходных. — максимально вежливо улыбнулся Пол и щёлкнул открывающим ворота пультом. Даниэлла на всякий случай приготовилась — если вдруг это какая-то ловушка, то произойдёт всё сейчас, когда металлические ставни раскроются...

И худая высокая фигура с костылём в правой руке зашла в них так свободно, словно не в первый раз. Даниэлла застыла в оцепенении, не веря своим глазам, а вот Пол умудрился сообразить.

— Офицер, этот человек опасен для детей, арестуйте его! — крикнул он также застывшей Йомикаве, но та и ухом не повела.

— Боже, Акселератор. — тихо сказала она, мгновенно лишившись игривого настроения. — Ты должен мне и Йошикаве немало пролитых слёз.

— Сами потратили их на меня, сами и виноваты. — буркнул эспер, шагнувший к ней. Йомикава усмехнулась — а затем резко повернулась и врезала ботинком в бок Даниэлле.

Второго удара не последовало лишь потому, что лейтенант сама тут же сморщилась от боли, а рухнувшая на каменную дорожку Даниэлла угодила прямо в лазурное сияние — и вывалилась в коридор базы. Следом за ней вывалился Пол — и портал закрылся, не пустив больше никого.

— Отец! — девушка вскочила, не обращая внимания на саднящий бок. Её били и хуже. — Где он?

— Не знаю. — побледневший Пол быстро нацепил наушники. — Но я собираюсь предупредить всех!

— Главное найти Отца! — как они рассчитали? Как они так невероятно точно рассчитали явиться именно в тот момент, когда Отец оказался недоступен? Неужели среди них затесался предатель — что Отец давным-давно отвергнул?

Отец, где ты?

Тома посмотрел на руку, протянутую сквозь прутья решётки. А затем тихо сказал:

— Вы серьёзно? Серьёзно предлагаете мне такое? Серьёзно думаете, что я поведусь?

— Вас что-то не устраивает, Камидзе Тома? — спокойно спросил Интри, не убирая руки.

— Что-то? С чего бы начать. О, хотя бы с того, что я не буду сотрудничать с убийцей. Или вы мне скажете, что не причастны к погибшим во время той ночи?

— Не скажу. Я готов принять ответственность за каждого убитого, Камидзе Тома. Но их смерть приблизит конец Академия-сити и тем самым спасёт всех непринявших участие в будущей развязанной им войне. Тысячи в обмен на миллиарды.

— Что? — прошептал Тома, оттолкнулся и проехал на стуле вглубь камеры. — Что... это сейчас было?

— Я понимаю, что такой тезис звучит неприемлемо для вас, но...

— Неприемлемо? — перебил его парень, лязгнув наручниками. — Вы... вы даже не понимаете, что несёте, да? Думаете, что играете в какую-то видеоигру, или воображаете себя шахматистом, жертвующим фигуры чуть что? Так, нет? Эти тысячи погибших... их неродившиеся дети, их незавершённые дела, несделанные открытия, несозданные работы... Вы можете поручиться, что их смерть спасёт эти ваши миллиарды? Что не наоборот? Откуда вы так уверены? Может, один из погибших там стал бы человеком или позволил бы стать человеку, который спасёт наш мир. А теперь, после того, как вы вмешались, мы обречены. Не думали об этом?