Честно скажу, под его колючим взглядом даже мне стало как-то не по себе. Но я решительно сделал два шага вперёд и честно попытался так же эффектно щёлкнуть каблуками, как Воронцов. Получилось, прямо скажем, довольно неуклюже.
— Алексей Серебров! — вытянувшись по стойке "смирно", гаркнул я.
— Так это вы — тот самый молодой человек с "Уильяма Ледлоу"? Я что-то не совсем понял, вы хотите поступить в корпус?
— Никак нет, получить аттестат о его окончании!
— Значит, другие юноши и девушки долгие годы учились в корпусе, под руководством опытных педагогов овладевая знаниями и навыками военного дела, воспитывали в себе чувство патриотизма, готовность к защите Отечества, любовь к Родине. А вы вот так взяли, пришли и всё получили? Вени, види, вици? Где вы обучались до сих пор?!
Где я учился? Да нигде! Я даже растерялся.
— Господин полковник,.. — попытался придти мне на помощь Воронцов.
— Подождите, капитан, — оборвал его Дёмин, — ваш подопечный что, двух слов связать не может?! Ответьте, юноша, в каком учебном заведении вы проходили обучение?
— Ни в каком.
— Что? — сдвинул брови полковник.
— Ни в каком не учился.
— Как такое вообще может быть?! У нас в Российской империи обязательное среднее образование!
— У него на планете не было школы, — вставил реплику капитан.
— Что за чушь?! Они есть везде, на любой планете!
— На моей не было.
— И где вы нашли такое место? На Агрии или Гилее? А может, на Земле? Там, говорят, до сих пор остаются нехоженые уголки, куда никогда не ступала нога человека.
— Хирон.
— Что?
— Это такая планета, — пояснил я.
Неужели он никогда о ней не слышал?
— Алексей родился и вырос на Хироне? — пояснил Воронцов.
— Это что, шутка? Там с роду не было никаких человеческих поселений.
Как будто я этого не знаю!
— Там разбился звездолёт моих родителей, у меня есть запись, — вытащил я из кармана информкристалл.
— То есть ты, парень, родился на Хироне? — вытаращил глаза полковник.
Что только дошло?! Я молча кивнул, ну сколько можно повторять.
— Тогда почему об этом не трубят со всех экранов, во всех средствах массовой информации?!
— Господин полковник, это пока закрытая тема, поэтому мы с вами и связались — доверительно сообщил капитан.
— Что, Шевчук, морской чёрт, опять мутит воду во пруду, пока генерала нет?!
— Нет, как раз без него не хочет решать. Алексея ведь спас "Уильям Ледлоу", так что это теперь международная проблема.
Воронцов заикнулся было о политическом раскладе, налаживании отношений с Содружеством, но Дёмин только рукой махнул.
— А-а, опять эти интриги, подковёрные разборки... кх-м-м... давайте лучше сюда ваш фильм.
В ящике массивного стола нашёлся старенький голопроэктор.
Но изображение было чётким.
Я до боли в скулах стиснул зубы, вновь переживая крушение корабля, метания отца, своё рождение, гибель родителей. Сколько раз уже видел эти кадры, но всё равно...
— Да-а, — с задумчивым видом протянул полковник качая головой, — и как же ты там выжил, парень?
Только пожал плечами в ответ:
— Я старался.
— Хм-м, старался он. А родители твои где похоронены, там же, на Хироне?
— Нет, я привёз "кубики" с собой. Сейчас они на "Ледлоу".
— Ты уже думал об их последнем пристанище?
— Что?
— Где собираешься похоронить родителей?
— Господин полковник...
— Николай Николаевич!.. Пока мы одни, можешь звать меня по имени отчеству, — пояснил он.
— Тут вот какое дело, — протянул я, подбирая подходящие слова, — возможно, что могила уже есть.
— То есть, как это?
— Но ведь корабль погиб, разве их смерть вызвала сомнения?
— Символическая могила?
— Ну да, лучше похоронить урны в ней... если она есть... а то как-то нехорошо получается. Надо бы проверить.
— Шевчук сделал запрос? — повернулся Дёмин к Воронцову.
— Не знаю, господин полковник, — мотнул тот головой.
— Так узнайте, а то приедет генерал и будет опять, как всегда — хватай мешки, вокзал отходит! Лучше заранее побеспокоиться.
— Господин полковник, вы должны понимать, что это не в моей компетенции.
— Научились вы там, в штабе, говорить умные слова. Узнать-то ты можешь?
— Я сделаю запрос, — кивнул капитан.
— Вот и хорошо. Слушай, Алексей, а что ты ещё привёз с Хирона? Ну-у, кроме праха родителей?
— Личные вещи, два бластера и комп.
— Компьютер с ИИ?
— ИскИном? Да, только инфа сильно повреждена. Да вы сами всё видели. Вся запись, как решето, дырявая.
— А где сейчас комп?
— На "Уильяме Ледлоу".
— Содружество получило доступ к информации?
— Не совсем.
— Как это?
— Я открыл её частично. Ну-у, как и вам: данные о крушении корабля, обстоятельства моего рождения.
— Остальное западники не взломали?
— Попытались, но ИскИн пригрозил всё уничтожить, и себя, и инфу.
— Суровый у тебя ИИ.
— Корабельные, они все такие! — заявил я, чувствуя невольную гордость за напарника с которым провёл на планете долгих четырнадцать лет.
Дёмин только усмехнулся.
— Как я понял, Шевчуку ты тоже информации не предоставил? — прищурился он.
— А он меня ни о чём и не спрашивал.
— О чём же вы тогда разговаривали?
— Ну-у-у...
Что тут можно сказать.
Воронцов хмыкнул, полковник повернулся к нему.
— Это была очень конструктивная беседа, в управлении её не скоро забудут. Дым и чад, дыры в стенах.
— Можно подумать, это я стрелял из плазмомёта, — не смог я удержаться от колкости.
— Ну-ка — ну-ка, что там произошло? — всем корпусом подался вперёд Дёмин.
— Пусть капитан расскажет, — буркнул я.
Воронцова не надо было долго упрашивать, он заливался соловьём.
— Вы это видели собственными глазами? — лишь единожды прервал его полковник, когда кэп красочно живеописывал то, как ловко я уворачивался от плазмы.
— Нет, уже после, на записи... Там в кабинете паршивец вырубил меня одним ударом, — поспешил он пояснить в ответ на удивлённый взгляд Дёмина.
— Понятно, — протянул тот, — выходит, моим ребятам, сильно повезло, что они отделались одними синяками и шишками... М-да, похоже, физическая подготовка у тебя на хорошем уровне... Даже очень. А вот как дело обстоит со знаниями? Сам же говорил, что нигде не учился.
— В смысле не в школе, не в учебном заведении, — поспешил возразить я, — А знания есть!
— Тогда вот тебе голографическая доска, включай её и пиши, что знаешь. Разберёшься?
Я не ответил, с головой погрузившись в инструкцию. "Включение". Есть контакт! Экран зажёгся. А чем писать? "Реагирует на тепло". Не долго думая, пальцем прочертил на экране короткую линию. "Отмена". Чёрточка пропала. "Пиши, что знаешь". Что ж, поехали. Я принялся быстро "карябать" то, что знал лучше всего.
— Погоди, что это? — наконец опомнился Дёмин, когда я испещрил символами и цифрами одну строку и уже было собрался перейти на вторую.
— Формула.
— Физика?
— Скорее, математика. Расчет курса межпланетного корабля.
— То есть, ты сможешь его рассчитать? — в его голосе сквозило неподдельное удивление.
— Ну-у, в ручную это никто не делает, для этого есть компьютер, но командир корабля или штурман должен задать необходимые параметры: пункт назначения, скорость, координаты...
— Тебя что, к этому готовили? С самого рождения?
— Наверное, — пожал я плечами.
Когда жил на Хироне, я об этом как-то не задумывался. Считал, что всё, чему меня учат само собой разумеющимся.
— Но ведь корабль погиб, какой тогда смысл? — изумился Воронцов.
— Корабль считается погибшим, когда уничтожен его ИскИн.
— "Международное космическое соглашение". Какой пункт?
— Два. Четыре. Семь.
— Алексей, я правильно понимаю, что читать ты учился именно по нему?
— Не только, ещё по "Уставу Космического флота Российской империи", "Наставлению космических сил Содружества", "Международному соглашению по освоению космоса"...
— И ты их знаешь наизусть?
— Да.
— Но были ведь исправления, дополнения? — ошарашено вставил Воронцов.
— Я их уже выучил, можете проверить.
— Не надо, я верю! — махнул рукой Дёмин, — Вот что, мне тут такого наплели...
— Но, господин полковник ведь вам говорил,.. — попытался было вступиться за своего шефа капитан.
— Любит Шевчук наводить тень на плетень! Так ему и передай! Я-то думал, ты хочешь поступить к нам на учёбу, — повернулся начальник корпуса ко мне, — Для собеседования было достаточно меня одного, а вот для выпускных экзаменов, да ещё экстерном... Придётся собирать комиссию... Вряд ли я это сегодня сумею.
Начальник корпуса нахмурился.
— Вот что, Воронцов, нечего твоему подопечному на челноке мотаться туда-сюда. Пусть останется здесь. Место есть. Переночует в корпусе, посмотрит воочию, какая она, солдатская служба. Вдруг, не понравится. Только уговор, — голос полковника стал строже, — драк не затевать, кадетов не избивать. За такое у нас мигом гонят в шею!
— А у кадет бластеры есть?
— Нет, — удивлённо уставился на меня Дёмин.
— Это хорошо, но попробуют ударить ножом — сломаю руку.
— У нас тут вообще нет оружия, — усмехнулся полковник.
— Что, даже холодного?
— Только учебное. Боевое выдают на стрельбах.
— А-а-а.
Что ж это за армия такая, совсем без оружия?!
Видно искреннее недоумение настолько отпечаталось на моём лице, что Дёмин поспешил добавить:
— Это всего лишь дети. Тебе, кстати, сколько лет?
— Четырнадцать.
— А не рано тебе во взрослую жизнь?
— Я уже давно в ней. С шести. Как из корабля вышел.
— М-да.
— Господин полковник, а не опасно это? Его... такого... в одной казарме с кадетами, — озвучил свои сомнения капитан.
— Я ему верю! — веско бросил Дёмин, — И потом, будущий офицер должен уметь ладить с коллективом, работать с людьми. Заодно и посмотрим, насколько ты взрослый! — это уже мне.
А ничего так помещеньице, миленько. Строго выровненные в два ряда кровати, заправленные лохматыми тёмно-синими одеялами. У изголовья — тумбочки.
— Рота, равняйсь! Смирно! — гаркнул во всю мощь лёгких тот самый прицепившийся ко мне здоровяк, и испуганные кадеты застыли столбиками, кто где, вытянувшись в струнку, лицом к двери, — Господин полковник, докладываю, первая рота находится на отдыхе, старший отделения кадет Провалов.
— А где ваш ротный?
— Я здесь, господин полковник, — появился за нашими спинами новый персонаж.
— Капитан Финистов, вы сегодня дежурите?
— Нет, поручик Галицкий, — отозвался этот русоволосый офицер, такой же стройный и подтянутый, как и Дёмин, только на полголовы повыше, с аккуратной щёточкой усов, которые он, похоже, всячески холил и лелеял.
Этакий поручик Ржевский — гроза женщин, только для полноты образа доломана с ментиком не хватает.
— Я уж собрался уходить, — добавил этот хлыщ.
— Постройте роту, я хочу сделать объявление.
Зазвучали слова команд. Юноши пулей вылетали из углов и строились на проходе. Что интересно, ни одной девчонки среди них не было. Хотя, чего это я туплю, ясное дело, те живут отдельно.
— Кадеты, — обратился Дёмин к строю, — завтра у первого взвода ответственное испытание, надеюсь, они выдержат его с честью. А остальные пусть посмотрят по визору, оценят чужие успехи и ошибки, чтобы сделать соответствующие выводы и не повторять их в дальнейшем. Всё ясно?!
— Так точно! — гаркнули кадеты.
— И ещё. Это — Алексей Серебров, ему тоже завтра сдавать экзамены, так что переночует он здесь. Капитан, выделите ему койку и можете быть свободны, — с этими словами полковник, попрощавшись, удалился.
Кровать тут же нашлась у самой двери, видно это место было самым отстойным.
Что и требовалось доказать. Когда дали команду отбой, рядом зажглась лампа дежурного освещения.
Меня-то это не особенно волновало. Я мог заснуть когда и где угодно, проснувшись точно в назначенное время. Внутренний "будильник" действовал безотказно, тут со мной даже Штирлицу было не тягаться.
Правда, памятуя о том, что нахожусь в условно-враждебном, хотя и слабоопасном окружении, я особо не расслаблялся. И правильно.
Пробудился я за пару секунд до того, как над моей кроватью склонились две фигуры. Не открывая глаз и не шевелясь, я уже во всю их сканировал в тепловом и во всех прочих видах "зрения": наличие оружия, внутренний настрой, резкость движений...
— Спит? — едва слышно произнёс тот, кто стоял справа от койки.
— Т-ш-ш-ш, — прошипел его напарник слева.
— Не дышит. Как убитый, — опасливо проронил самый говорливый.
Его подельник нервно махнул рукой, приказывая заткнуться, а затем в сторону прохода. И оба отступили к задней спинке кровати, где на откидывающемся пластмассовом не то столике, не то сиденье, были аккуратно сложены мои вещи — куртка и брюки. Всё, как у остальных курсантов: штаны внизу, куртка сверху. Под ними носами к проходу притаились ботинки. Футболку и трусы я снимать не стал.
У кадет, правда, сверху были ещё воздвигнуты береты. Почти такие, как у космических десантников, только у тех они были тёмно-фиолетовыми, под цвет формы, а у ребятни — чёрными. Но с такими же серебряными звёздочками рядом с флагом. Серьёзная претензия на крутость... даже очень.
Да, я ведь до этого говорил о фуражках, кителях и галстуках. Так вот, то была парадная форма. Не знаю, повседневная или выходная, но для обычных занятий, а тем более кросса, все переоделись в рыжеватый военный камуфляж. Обувь тоже сменили почти на такие же ботинки, как мои, только чёрного цвета.
Меня эти метаморфозы не особо волновали, тем более, сейчас.
Не дожидаясь, пока злоумышленники осуществят задуманную ими гадость, я резко вскочил на кровати, оказавшись рядом и схватив их за уши. Одного за правое, второго за левое.
— Уй!.. Ё-ё! — в один голос воскликнули оба, стукнувшись лбами.
— Не подскажете, молодые люди, что вы тут колдуете? Посреди ночи, да ещё с моими вещами? — зловеще прошипел я, чтобы не будить народ.
— Да мы... Того... Шли мимо... В туалет, — послышалось невнятное бормотание на два голоса.
— А мои ботинки с писсуарами перепутали? — чуть не заржал я в голос.
Не-е, ну надо ж такую хрень придумать.
— Отпусти их немедленно!
А это кто ещё, такой смелый?! О-о, тяжёлая артиллерия пожаловала. Тот самый кадет Провалов, что так усиленно ищет приключений на свою задницу.
А-а, так ведь и пойманные мной злодеи из его шайки. Это со всей этой бандой я столкнулся там внизу, в вестибюле. И эта сладкая парочка была вместе со всеми.
Я отпустил добычу, чтобы освободить руки, а то, мало ли...
— То-то же.
Э-э, не понял юмора! Этот пёс что, решил, что я его испугался?!
— Слышь ты, фельдмаршал...
— Я те не фельдмаршал, а Провалов Александр Юрьевич.
— Хрен какой... Александр Юрьевич, — передразнил я его, старательно коверкая слова.
— Ты... ушастый, — змеем подколодным прошипел кадет, — Если б не завтрашний кросс...
