Волчица и пергамент. Том 8

Войти проблемы не составляло — Рутея оставила Коулу ключ, но странно, что она сама не добралась сюда. Может, организация плана стоила слишком больших усилий, и девушки до сих пор бегали по "Зелёной чаше", отдавая распоряжения? Раздумывая о том, чем сегодня занимается Миюри, Коул отпер дверь.

— Какая древняя часовня, — произнёс Ханаан, вставая у того места, где когда-то был алтарь, и глядя на выгоревшее на солнце место на стене, где осталось тёмное пятно от висевшего прежде символа Церкви.

— Раньше часовня играла роль церкви местного прихода, но она уже давно заброшена.

— Она напомнила мне книгохранилище папского престола. Запахом книг, — с несколько тоскливым вздохом, удивившим Коула, произнёс Ханаан.

— Ты достойный служитель книгохранилища... На самом деле здесь спрятано несколько книг.

— Мм? — недоумённо моргнул Ханаан и посмотрел на Коула, чуть поддёрнув подбородком, словно требуя поскорей объяснить.

Коул усмехнулся — Ханаан походил на более воспитанный вариант Миюри.

— Видишь, здесь в полу есть дыра?

И Коул, чувствуя, что ему после этого вряд ли удастся отругать Миюри, когда она снова стащит мёд, приподнял кусок пола — вместе с Ханааном, стоявшим как раз на этом месте, — и сдвинул в сторону. Ле Руа счёл, что эти книги торговой ценности не имеют, но Ханаана это не волновало, увидев книги, он тут же сел на пол рядом с дырой и стал их перелистывать.

Глянув в окно на западную часть неба, Коул понял, отчего так плохо видно, но в любом случае следовало зажечь свечу. Иронично улыбнувшись одними уголками рта, он отыскал в углу свечу, однако огнива там не оказалось. И потом — эти дешёвые сальные свечи... Если не открыть окно и не выпустить чёрный дым с этим особенным запахом, копоть может попасть на книги. Он начал открывать окно, но замер, услышав чьё-то движение.

— Миюри? — пробормотал он.

Но это была не она. Кто-то был в тёмном переулке, Коул не мог различить, одна или две фигуры неясных очертаний... Он осторожно прокрался от приоткрытого окна обратно к Ханаану. Тот, волнуясь, вытаскивал одну книгу за другой и перелистывал их, отнесённых Ле Руа к практически бесполезным, а заметив вернувшегося Коула, попытался что-то сказать.

Коул быстро приложил к его губам пальцы и оглядел часовню. Места было здесь мало, всего одно помещение, а окна купола располагались на недосягаемой высоте. Солнце почти село, в переулке было темно. И Коул не был волком. Он отбросил сожаление, что не остановил Ханаана, когда он ушёл, оставив охранника с Ле Руа, и постарался унять сердце, рвавшееся из груди, чтобы оценить ситуацию.

— Преподобный Коул? — тихо пробормотал Ханаан из-под пальцев, прикрывавших его рот.

Коул кивком указал озадаченному Ханаану на дыру в полу.

— Давай, хватай их!

Дверь в часовню была выбита пинком, внутрь ворвалось несколько человек.

— Нам сообщили, что тут процветает ересь! — объявил кто-то. — Именем Бога...

Человек заткнулся, будто конец его фразы был обломан.

— А люди где?

Много лет назад пришедшая в упадок часовня отзывалась скрипом на каждый шаг. Судя по шагам, их трое... нет, четверо. Удары чего-то твёрдого о мебель, скрип чего-то, волочимого по полу, свидетельствовали, что люди вооружены. Можно было подумать о церковных или городских стражниках, но голоса звучали слишком молодо. Их тени носились по стенам часовни, освещённым тускло-жёлтым светом свечи.

— Никого... неужели никого?

— Но дверь же кто-то отпер? Сбежали через окна купола?

— Нет, никто не должен был спрыгивать оттуда, — сказал мужчина, видимо, их предводитель, топнув ногой.

Коул придерживал Ханаана, опасаясь, что тот крикнет или стукнет, и терпеливо ждал.

— Проклятье, тебя обманули?

— Не кипятись, осмотрим сначала ближайшие улицы. Как бы они ни выбрались отсюда, уже темно, далеко им не уйти.

Незваные гости поспешно покинули часовню, их шаги быстро стихли. Дождавшись этого момента, Коул начал считать до трёхсот. В рыцарской истории, которую Миюри писала каждую ночь, был подобный эпизод.

— Кажется, пронесло... — тихо сказал Ханаану Коул, медленно приподнимаясь с земли в подполе.

Они всё это время пролежали на боку в этом книгохранилище под полом и теперь сели со вздохом облегчения — с ними и книгами в углу было всё в порядке. Коул беспокоился, что незнакомцы в бешенстве начнут топать ногами и раскроют тайное место, но, к счастью, в городе школяров это, наверное, не могло случиться.

Коул, кряхтя, вылез из подпола с книгами, а Ханаан был настолько ошеломлён, что так и остался внизу.

— Преподобный Ханаан, — позвал Коул.

Ханаан крепко зажмурился, потом чуть приоткрыл глаза, явно находясь в замешательстве.

— Я даже забыл помолиться Богу...

Несколько месяцев назад это Коул бы сидел, съёжившись, в яме, а Миюри его бы оттуда вытаскивала. Теперь Коул вытащил Ханаана и отряхнул с него пыль.

— Я просто к этому привык, — ответил Коул, способный достаточно быстро прийти в себя после опыта, полученного в одной горящей церковной сокровищнице.

На лице Ханаана отразилась смесь ужаса и уважения.

— Судя по их словам, нас хотели уличить в ереси, так? — заговорил он чуть позже, придя в себя. — Неужели они раскрыли твою личность?

Коул сначала тоже подумал об этом. Если церковь в Акенте являлась частью прогнившей церковной системы, тогда Предрассветный кардинал — особа в городе нежелательная, а поймать его было бы серьёзным достижением. Но для такого случая людей было явно недостаточно, да и действия их не были похожи на официальный арест. И этот слишком юный голос тоже беспокоил Коула.

— Как бы то ни было, я думаю, что за нашим постоялым двором и за "Зелёной чащей", наверное, следят, так что давай сначала спрячемся за городом.

— А как же госпожа Миюри и все остальные?

Если Миюри схватят, Коулу не сбежать, как бы он ни старался. Если в плохом и отыщется благо, то это разве что охранник, оставленный при Ле Руа, хотя бы за торговца можно было не беспокоиться.

— Если по пути оставить книгу, они узнают, каким путём мы бежали.

А дальше им надо будет следовать за запахом, чтобы найти беглецов.

В случае же настоятельной необходимости большинство птиц, подчинявшихся Шарон, будут незаметно следить за всеми и передавать сообщения.

— И в любом случае нам надо сначала выбраться отсюда.

Они покинули часовню, лицо Ханаана выглядело в темноте очень бледным, впрочем. Коул еле различал пальцы своей руки, так что он схватил левой рукой Ханаана за запястье и двинулся в темноту, выставив перед собой правую руку. Ханаан нервничал, отчего начал икать, и спотыкался раз за разом, так что левая рука Коула быстро устала. Коулу припомнились слова Хайленд, что Ханаан в его присутствии вёл себя более сдержано, чем обычно. Теперь было наоборот. Словно следуя высказыванию "Ответственность делает взрослее", теперь Коул мог сохранять выдержку в присутствии Ханаана. И ещё он мог легко себе представить смутно различимую во тьме фигурку рыцаря, шагавшего впереди, чтобы не отвлекаться на пустяки. Чтобы не дать воображаемой Миюри смеяться над ним, Коул продолжал идти уверенным шагом и продолжал думать о происходившем вокруг.

Прежде всего "цыплёнок", утверждавший, что его послали с сообщением Миюри и Рутея, вероятно был послан кем-то ещё. Сначала Коул предположил, что церковная организация раскрыл в нём Предрассветного кардинала, но для поимки представителей противостоявшей Церкви силы, разоблачавшей её нарушения, было привлечено слишком мало людей.

С этими мыслями Коул вышел на небольшую площадку вокруг колодца, устроенного в переулке. Днём женщины будут набирать здесь воду, а пожилые сидеть и греться на солнышке. Место сравнительно открытое, кто-нибудь мог наблюдать, и Коул постарался скрытно изучить место, чтобы удостовериться в безопасности, и заодно он стал обдумывать иную возможность.

Что, если это шайка "Южных орлов" попыталась устроить ловушку?

Может быть, среди ребят Рутеи есть кто-то, кто мог тайно сообщить шайке о том, что в "Зелёную чашу" пришли люди, собиравшиеся ударить по корыстным интересам "Южных орлов". И в шайке решили арестовать этих людей как еретиков, чтобы избавиться от них. Это бы объяснило, почему для такого дела привлекли так мало исполнителей, что они даже не могли окружить часовню, чтобы помешать попавшимся в западню выпрыгнуть через окна купола, им и во сне не могло присниться, что кто-то мог спрятаться под полом, всё выдавало неопытность исполнителей.

В таком случае могло быть так, что Миюри и Рутея, ничего не зная об этом, всё ещё обсуждали в "Зелёной чаше" предстоявшее сражение. Не следует ли пойти туда и посмотреть, что происходит? И сообщить новые сведения, что могло бы изменить ход событий.

Обдумывая это и осматривая площадку перед собой, Коул ощутил, как Ханаан коснулся его плеча, в испуганных глазах юноши читался вопрос — чего Коул ждёт? Коул успокоил его улыбкой, вытянув шею, ещё раз осмотрел площадку с колодцем и показал Ханаану идти вперёд, благо, что луны этой ночью не было, и никто не прогуливался вокруг.

Коул стал прикидывать, в какой стороне "Зелёная чаша", когда вдруг услышал за спиной быстрые шаги, озноб пробежал по его телу. Подумав, что за ними гонятся, Коул схватил Ханаана за руку, собираясь бежать, но вдруг понял, что слышит шаги лишь одного человека, причём шаги показались знакомыми, а потом прозвучал голос:

— Брат, брат!

Миюри. Нашла их по запаху.

— Миюри, — отозвался Коул, но худенькая фигурка с серебристыми волосами и без того уже летела к нему в объятья.

— Я не ожидала, что ты сам убежишь, — произнесла она, уткнувшись лицом в его грудь.

Коул не мог не проверить, спрятаны ли её остроконечные волчьи уши и хвост. И он чувствовал себя неловко, когда она на глазах у Ханаана так прижималась к нему.

— Не зря я так долго путешествовал.

Он хотел её тоже обнять и заметил, что левой рукой всё ещё держит за руку Ханаана. И Миюри, удивлённая, что её всё ещё не обняли, подняла взгляд и увидела это, увидела и нахмурилась.

— Ну, ладно, как там госпожа Рутея? — спросил Коул, возвращая Миюри к действительности. — На вас тоже было нападение?

— Э... нет... То есть, сейчас я не знаю, — и она отпустила его, ожидая пояснений.

— Когда мы вернулись на постоялый двор, хозяин сказал, что мне от вас передали сообщение, — сообщил Коул, и умная Миюри сразу поняла, что это чья-то ловушка. — Ты не почувствовала, что за тобой следят?

Миюри покачала головой.

Людей задействовано мало, это не было похоже на что-то серьёзно организованное.

— Тогда давай отправимся на постоялый двор "Зелёная чаша", чтобы объяснить ситуацию госпоже Рутее. Это точно уловка "Южных орлов", ошибки тут быть не может. Среди... среди ребят Рутеи есть предатели.

Глаза Миюри широко распахнулись.

— План спасения "цыплят" мог быть тоже раскрыт.

Хотя устроить засаду на ребят Рутеи было бы сложно, когда она сама бы их вела, но "цыплят" могли убрать, чтобы их не нашли.

— У Ру... Рутеи есть предатели... — с трудом выговорила Миюри.

Коул прикоснулся к её голове, чтобы она не пыталась продолжать. Он знал, как высоко Рутея ценила своих товарищей и как о них заботилась.

— Господин Ле Руа с охранником ещё на постоялом дворе?

Коул не мог предугадать, как ещё могли досадить школяры с юга, и не мог судить, будет лучше остаться на том же постоялом дворе или сменить место, но он предпочёл бы сначала встретиться и обсудить это. Да и Ханаан, сильно упавший духом, будет чувствовать себя куда непринуждённее рядом с известным ему охранником.

Но Миюри не ответила, вероятно, что-то пришло ей в голову.

— Миюри?

— А? Э... э, мм...

По сравнению с тем, что Коулу с Миюри пришлось пережить в прошлом, нынешняя ситуация казалась пустяковой, но Миюри была не такой, как всегда, словно немного не в себе. Впрочем, она быстро собралась и ответила:

— Я бы сказала им, что лучше уйти в другое место, пока что-нибудь не случилось. Поскольку там есть охранник братца Ханаана, с Ле Руа должно быть всё хорошо.

Ханаан кивнул, и Коул ощутил слабое шевеление в левой руке. Сильно напуганный недавно Ханаан смотрел сейчас немного уверенней.

— Всё верно, — подтвердил он. — В случае чего их можно будет найти в месте для чрезвычайных случаев, его заранее обговорили. Это за пределами города по дороге на запад.

Такая продуманность, возможно, объяснялась тем, что он работал в одном месте с дознавателями ереси. Коул взглянул на Миюри и увидел, что кое-какие представления в её голове пошатнулись. В этот момент донёсся отдалённый звон колокола, после которого она сказала:

— Тогда я скачала отведу вас к охраннику братца Ханаана и дяде Ле Руа?

— Может, лучше сначала рассказать всё госпоже Рутее?

Миюри пожала плечами:

— Все бродячие собаки города служат ей.

Затем она самодовольно подмигнула. Это означало, что Миюри, узнав о "цыплёнке" с ложным посланием, отправила бродячую собаку известить Рутею. Просмотрев ещё раз лоскутное одеяло последних событий, Коул не нашёл явных упущений.

— Что ж, отведи нас, пожалуйста.

— Положитесь на меня.

Такие ситуации возбуждали Миюри больше кого бы то ни было, но на неё действительно можно было положиться. Вот, ещё бы к ней по отваге немного подтянулся бы один юноша...

— Преподобный Ханаан, давай ещё немного насладимся приключениями.

Коул не знал, насколько естественной сейчас была улыбка, но он видел, что Ханаан пытался улыбнуться месте с ним. Он крепче сжал левую руку, надеясь придать юноше уверенности.

— Со мной вам нечего бояться! — заявила Миюри, глядя на сомкнутые руки Коула и Ханаана, и с быстротой, с какой хватают последний оставшийся товар у торговца, сжала — и сжала крепче, чем Ханаан, — правую руку Коула.

В Акенте школяры способны безобразничать ночами напролёт, тем не менее в нём можно было отыскать и тихие пути. Их-то со всей тщательностью и выбирала Миюри, чтобы вести двух потерявшихся агнцев. Коул боялся не так сильно, как мог от себя ожидать. То ли из-за определённой уверенности в себе после того, как он собственными действиями избежал ареста, то ли из-за прежде накопленного опыта, а может, благодаря рыцарю, который был рядом с ним. Наверное, сказалось всё это сразу. Когда он познал чувство спокойствия в разгар напряжённого эпизода, то понял и причину, по которой подобные события нравятся Миюри. Живя в Ньоххире, невозможно испытать такие напряжение и волнение.

Коул с Ханааном следовали за Миюри по тёмным улочкам и переулкам. Когда перед ними открылось широкое поле, Коул ощутил невероятную свежесть ощущений и свободу. Сейчас ему и в голову бы не пришло усмехнуться крику Миюри, требовавшей отправляться в пустыню. Он сейчас был взволнован её желанием и, наверное, был бы взволнован вдвойне, встретив новую, незнакомую землю где-то там, за горизонтом.

— Ладно, мы на месте, — как ни в чём ни бывало объявила Миюри.

Коул, наконец, смог выпрямить свою спину. У этой дороги, выходившей из города на запад и полной днём селянами из соседних сёл и школярами, стояло двое. По весьма характерным очертаниям было невозможно не узнать их — охранник Ханаана и Ле Руа. Впрочем, охранник сразу же бросился к Ханаану, схватил его за плечи и принялся его оглядывать, проверяя, не ранен ли его подопечный.