Насмотревшись на загадочный артефакт, Нэфри снова задвинула коробку под абажур и спустилась с чердака. Словно того и дождавшись, зазвонил телефон, чтобы породистым голосом Камро Риза поинтересоваться, давно ли она прилетела и как насчет репетиции.
— Здравствуй, Камро! — подчеркнуто объявила она.
— А, ну да, здравствуй! Ну так что там?
— Устала.
— Ладно, ты тогда отсыпайся. У нас завтра такой чес намечается, что только крепись!
— Камро, мне надо с тобой увидеться. Прямо сейчас.
— Гм-м-м... — замялся тот.
— Ты не один, — поняла Нэфри.
— Умница, не зря училась на "отлично"!
— Это по делу. По очень важному делу, Камро! Через сколько можно подрулить?
Он, кажется, оглянулся. Возможно, у кого-то что-то спросил, прикрывая динамик ладонью.
— Ладно, давай через часок! Как раз подсохнет на улице...
— Это ненадолго. Просто не хочу по телефону.
— Согласен. Телефон — это полный отстой. Говорить нужно в рупор. Рупор — вот наше всё!
— Болтун! Иди уже, милуйся!
— Вот ни стыда у тебя, ни совести, Нэфри! А еще девушка! Тц-ц-ц-ц!
— Считай, что я ревную.
— Ну так может, мы тогда...
Дослушивать она не стала — Камро был на редкость словоохотливым малым — и начала собираться в дорогу. На исходе часа, так и не дождавшись маму, Нэфри выкатила свой мотоцикл и подалась к дому приятеля.
У Камро в гостях действительно была девица, и на Нэфри она смотрела с подозрением.
— Это Дестрея, она приехала из Сузалу.
Сузалийка тряхнула крашеной рыжей шевелюрой.
— А я Нэфри, приехала из Рельвадо.
— Это она прикалывается, — объяснил своей очередной пассии Камро. — Она там была на раскопках.
— На каких раскопках?
— Мы выкапывали трупы древних вальдов, — тут же ввернула Нэфри, и Дестрея как-то незаметно отодвинулась от нее подальше.
— Они выкапывали эти... — Риз сглотнул и завертел руками в попытке объяснить хотя бы жестом. — Как их? Горшки всякие... Монеты... Украшения...
— ...Черепа и оружие... Я тут один привезла, сейчас схожу, прине...
— Нет! — взвизгнула Дестрея. — Не надо!
— Ну почему? Это интересно! Представляешь, вальды воевали, используя какое-то странное оружие. Они стреляли, а заряд потом, как червяк в яблоке, проделывал в костях множество входов-выходов. Туда-обратно, и так много раз, весь череп в дырочку. Красиво так! Да я сейчас покажу!
— Нет! Мне не интересно! И... и... и вообще — идите. Идите уже на улицу, мне здесь нужно... мне здесь нужно прибрать... вещи! — сузалийка беспомощно огляделась.
— Ну ладно, идем, раз гонят...
Нэфри ухватила Камро под локоть и вытащила его на веранду. Он поскреб щеку:
— Протоний покарай, Нэфри, не будь ты моей подругой детства, я бы в тебя и правда влюбился...
— Спасибо, хватило и одного.
— Я не такой! Ну правда, я не такой ведь! — дурачась, он сложил губы бантиком, а брови домиком.
— Мне все равно, давай о деле? Ты мог бы помочь мне как программист?
— Не знаю. А в чем?
— Можно ли сделать так, чтобы, если я в течение какого-то времени не зайду, залогинившись, на определенную страничку в Общей Сети, то на условленный адрес почты отправилось бы заранее заготовленное письмо?
Камро насмешливо взглянул на нее и, стряхнув с перил брызги недавнего дождя, уселся полубоком:
— Угум, угум... Я тоже любил играть в шпионов. В детстве. Ну, ты помнишь.
Нэфри поморщилась. Сейчас ей было не до шуток:
— Так можно это сделать?
— Да все можно! Нет ничего невозможного для гения. То есть, само собой, для меня. И ты так жестоко отвергаешь гения! — тут она сделала страшные глаза, и Камро поспешно договорил: — Тихо, тихо! Скрипт написать недолго, есть одна каверза: если по какой-то причине тот сайт перестанет функционировать, идея сдохнет.
— И что делать?
Он пожал плечами:
— Я привяжу тебя к какому-нибудь моему ресурсу.
— Вот спасибо! Ты и правда гений! Я так боялась, что ты откажешься...
— Ойк! Друг сердечный, а ты никак обидеть меня хочешь? С тебя адрес, куда отправлять письмо. Оно отправится через два дня твоего сетевого бездействия.
— Отлично! Адрес я узнаю. Не хочу огорчать их перед праздником, но послезавтра займусь этим и получу адрес.
— Темные делишки дочери шамана! Пойду-ка я подобру-поздорову, а то вытащишь свое вальдовское оружие — и будет у меня голова как ситечко.
Следующий день прошел под знаком бесконечного хоровода выступлений — "чёса", как это называлось в их среде. Их автомобиль только знай поспевал от одного пункта назначения к другому. Ближе к вечеру Нэфри поняла, что вот-вот охрипнет.
— Госпожа Луженая Глотка, ну что ж ты так? — укоризненно покачал головой Камро и полез в походную аптечку. — Тут тебе привет от нашего фониатра — скажи: "а-а-а"!
Он брызнул ей в гортань немного жидкости из небольшого флакона. По вкусу эти напоминало травяной отвар. Не прошло и пяти минут, как спазм прошел, а с ним исчезли жжение и боль.
— Остался клуб "Великан" — и мы свободны! — с облегчением объявил Птахо.
— Пора-а-адуйтесь! — сочно и басисто пропел Камро за рулем.
— Протоний покарай, тебе надо было идти в шаманы — злых духов пением разгонять... — Птахо прочистил мизинцем едва не оглохшее ухо.
В "Великане" музыканты, сами того не ведая, выручили сестренку знакомого Нэфри. И вот теперь певица и девочка сидели на волнорезе, спустив ноги в воду, а Нэфри рассказывала ей о событиях в сельве, о несчастном случае с Ноиро и чудесном его спасении.
— Не плачь, с ним все будет хорошо, — она обняла Веги за плечи. — Знахарь подлечит его, и он вернется.
— Не знаю, как скажу маме... — девочка ткнулась лицом ей в грудь. — Она и так помешалась на этой войне и новостях, а тут еще...
— Хочешь, я приеду и расскажу?
— Я не знаю... Приезжай... — Веги всхлипнула. — Это я, дура, тогда накаркала. Разозлилась на него за то, что обзывался...
— Ну при чем тут ты? Лучше скажи, ты сможешь найти мне электронный адрес почты Ноиро?
— Смогу, что ж тут трудного... Но с ним правда теперь все хорошо?
Врать Нэфри не хотелось. Она помнила его после боя со зверем, помнила фразу Учителя о том, что от проклятья Улаха избавиться трудно.
— Он выздоровеет, Веги. Давай обменяемся телефонами, созвонимся завтра и все обговорим?
Веги улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
— А теперь идем к столу, а то они все сожрут и не будет у нас с тобой никакого Нового года.
— Нэфри!
— Да?
— А поёшь ты очень красиво!
2. Дочь шамана
Уже светало. Веги и Файро музыканты отвезли по домам, и на прощанье девочка пристально посмотрела на Нэфри. Та устало кивнула и снова пристроила голову на валике кресла. Когда машина остановилась у ее ворот, Ту-Эл Эгмон потормошил ее за плечо:
— Я выйду с тобой.
Птахо и Камро переглянулись. Камро многозначительно улыбнулся, а Птахо пожал плечами.
Эгмон выпрыгнул на тротуар, не открывая дверцу, и протянул руку певице.
— До вечера! — сказал он остальным, когда девушка очутилась рядом. — Я сегодня чуть задержусь, ничего?
— Э-э-э-ни-и-ичего, Птицелов! — протянули парни и загоготали.
— Эй! — возмутилась Нэфри.
Те сразу же изобразили серьезность и укатили прочь.
— Я тебе в гостиной постелю. Только ты тихо, не разбуди маму. Она спит чутко и бывает ужасно не в духе, если не выспалась.
Ту-Эл загородился от нее ладонью:
— Ты не так поняла, я не собираюсь заходить к тебе домой. Нам нужно серьезно поговорить.
Она насторожилась. Что-то не то было сейчас в его облике, его словах, его манере и даже в тембре голоса. Такого Эгмона-Птицелова она никогда не знала — теперь это был их с Камро ровесник, а от наивного и хрупкого студента не осталось следа.
— Может быть, тогда сядем? — Нэфри указала на мамину беседку в живописном углу садика.
Ту-Эл спорить не стал, и они уселись за деревянный столик, друг против друга, под шатром из вьющейся зелени.
— Тебе надо быть осторожной.
Она моргнула и непонятливо улыбнулась, хотя ощутила укол в сердце. Эгмон не шутит. Но откуда он...
— Коротко: мне велено нянчиться со всеми вами.
Нэфри отпрянула:
— Нянчиться?!
— Да, — жестко ответил молодой человек, крепко стискивая челюсти и чеканя слова. — Ты ведь не станешь говорить, что доверчиво полагала, будто "Создатели" — творческий коллектив, счастливо избежавший участи остальных и — единственный! — оставшийся без няньки? Просто так, за красивые глазки! По какой причине "Создателям" было бы оказано беспрецедентное доверие?
— Я знала, но что это ты... Я считала, что осведомитель — это...
— Афело-Кей, я понял. Он обожженный, поэтому сразу же вычислил меня и стал сторониться. С тех пор не говорит лишнего и избегает контактов со мной, что, на мой взгляд, не слишком разумно с его стороны. Он в курсе, кто мой дядька. Собственно, из-за дядьки мне и приходится делать то, что я делаю.
— Да-а-а... — протянула Нэфри, притуплено ощущая лишь одно: опасность уже совсем рядом. — Богатая биография, что у тебя, что у Афело... И много ты... нанянчил?
— Ничего я не нянчил, — Эгмон чуть поморщился. — Отправляю короткие отписки ни о чем. Формальность это. Все ведь знают, что маразм и паранойя — лучший способ отвести людям глаза, чтобы отвыкли думать о странном. Но дядины сотрудники — известные консерваторы. Играть приходится по старым правилам. Когда мне это предложили, я хотел их послать по известному всем адресу. Я уверен даже, что благодаря дядьке мне ничего бы за это не было. Остался бы чистеньким и невинным, как нетронутая девица. А потом до меня дошло, что тогда нам подсунут другого, и никто не поручится, что я смогу его уговорить стать не слишком ретивым служакой. Согласись, многие наши разговоры во время репетиций можно истолковать двояко, а если их еще и изложить на бумаге... Кроме того, нянька зачастую бывает провокатором и раскручивает опасные темы умышленно...
— Я поняла, Ту-Эл. Спасибо за откровенность, хотя я, признаюсь, была бы много счастливее, не узнай этого о тебе...
— Время взрослеть, Нэфри.
Стеклянный взгляд огромных светло-светло карих, подкрашенных первыми проблесками зари, глаз упорно сверлил ее, заставляя содрогаться. Теперь это были вовсе не те широко распахнутые очи восторженного студента. Он видел многое, он видел жуткое.
— Это не все. На днях дядька вызвал меня и по секрету намекнул, что тобой интересуются. К службе своей он относится примерно как я. Как дрессировщик к своим зверям. Только у него это умение отточено до виртуозности. Он знает, где и что сказать, чтобы отвести от себя подозрения, но не забывает ни на секунду, что его работа — это готовый взорваться вулкан. Он неплохой человек. По крайней мере, я знаю его с хорошей стороны и уже очень много лет. Тобой интересуются люди из окружения Форгоса.
Нэфри хмыкнула. Наверняка Соглядатаи.
— Я так и думала. Спасибо, что не из окружения Самого...
— Считай, что из окружения Самого, потому что Гатаро Форгос в темные игры с Самим играть не будет и заполучит санкции вполне официально. Но тебе от этого не легче. Не знаю, что ты там натворила, но там все по-серьезному.
Сердце ее колотилось, кровь стучала в висках и разгоняла по венам остатки сонливости.
— Могу рассказать тебе, что я натворила. Месяц назад я нелегально проникла на территорию Тайного Кийара.
— Ты с ума сошла?! — его воспаленные глаза стали еще больше. — Тебя кто-нибудь видел?
— Нет.
В самом деле, не говорить же ему про Соглядатаев! Вряд ли дядя уже рассказал ему о них, да и не факт, что об этих существах знает и сам дядя Ту-Эла...
— Значит, тебя засекли камеры слежения или...
— Неважно, кто, Ту-Эл. Главное заключается в том, что меня засекли.
— Что тебе там понадобилось? Тебя могли просто убить, ты это понимаешь?
— Да. Но мне было очень нужно. И убить меня сразу они... в общем, не смогли бы.
Нэфри замялась. Эгмон открылся ей, чего по собственной воле не сделала еще ни одна "нянька". Они с Камро и Ту-Элом знали друг друга с детских лет, а потом вдруг как-то быстро все переменилось, все выросли, разбежались в разные стороны...
— Я откопала там кое-что. В прямом смысле откопала. В археологическом. О местонахождении этой штуковины в Тайном Кийаре не знали, но найти всегда стремились.
— А как о ней узнала ты?
— Высчитала. По историческим документам, — уклонилась от правдивого ответа Нэфри.
— А на самом деле? — прищурился Ту-Эл.
— Ну какая тебе разница? Результат — у меня. А процесс не имеет важности.
— Чтобы помочь тебе, я должен знать по максимуму.
— Ты хочешь мне по...
— Стоп! Не оглядывайся резко. Он у ограды...
Нэфри осторожно покосилась в сторону витой решетки. Там, где прутья меньше всего были оплетены розами госпожи Иссет-старшей, снаружи отирался неряшливый и едва стоящий на ногах мужчина.
— Может, просто пьяный? — шепнула девушка, припадая грудью к столу.
— Может. А может, нет...
Эгмон потянул ее к себе, и они сделали вид, будто целуются и обнимаются. Так должно было казаться издалека тому прохожему.
— Говори! — шепнул Ту-Эл ей в щеку.
— Святой Доэтерий! Как в шпионских фильмах! — тихонько хихикнула Нэфри. — Ты мог бы спрятать эту шкатулку в надежном месте?
— Какую шкатулку?
— Из Тайного Кийара.
— Ты ее открывала?
— Она не была заперта.
— И что там?
— Пять разноцветных шаров вот такого размера. Я не имею понятия, какую функцию они выполняют, но, по моим ощущениям, они очень необычны. Ты мог бы спрятать ее? И, если со мной что-то случится, передать одному человеку?
— Посмотри, этот ушел?
Нэфри осторожно выглянула поверх его плеча. Хватаясь за решетку, пьяный в очередной раз пытался встать на ноги. В каждом движении его угадывалась глубокая сосредоточенность на важном процессе, и невозможно было представить его в роли шпиона.
— Он нас с тобой даже не видит, — сообщила Нэфри. — Наверное, просто пьяный.
— Может быть. Давай пересядем.
Они отошли в глубину беседки, полностью скрывшись за переплетением веток. Теперь пьяному, чтобы увидеть их, нужно было бы переместиться много правее.
— Да, я спрячу твою шкатулку. Кому я должен буду передать ее?
— Я потом расскажу. Сначала мне нужно все подготовить. Шкатулку я отдам тебе завтра, пока не явились с обыском.
— Это в лучшем случае, если с обыском, — заметил Эгмон, морщась. — Санкционированные досмотры нынче не в моде...
— А что, нагрянут под видом ограбления?
— Может быть и так.
— Спасибо тебе, Ту-Эл, за подаренную веру в людей и светлый оптимизм...
— В людей, говоришь?
Он поднялся и выглянул из живого шатра. Пьяный прохожий ковылял прочь и уже добрался до соседских ворот.
— Будем надеяться, что это и в самом деле был случайный забулдыга, — проговорил Эгмон.
— Веселая у вас жизнь. Каждый день — приключение. Каждый чихнувший — резидент.
— Не издевайся. Паранойя и адекватная оценка обстановки — не одно и то же.
