— Ну что за дочь у меня? Тебе и правда нужно было родиться мальчиком, как хотели Эрхо и Ноиро.
— Не повезло. Ну вот, смотри...
Она отдернула занавеску, и Гайти Сотис ахнула от восторга:
— Наконец-то!
— Что? Что, правда? — Веги не поверила своим ушам и на всякий случай сделала шаг назад, чтобы посмотреться в зеркало.
Отражение оптимизма не вызвало. Все та же высокорослая толстуха, которая будет смотреться уродливым китом рядом с хрупкой и нежной красавицей-Датти. Еще эти прыщики на лбу... Вот почему у фарфоровой подруги нет ни одного, а Веги половину волос выстригла для челки, чтобы закрывать эту гадость — и все равно видно?!
Девочка хмыкнула и пожала плечами:
— По-моему, ничего особенного.
— Не кокетничай, ты не умеешь!
— Да я и не...
— Отличное платье! Пойдем!
Веги вздохнула. Природа несправедлива. Вот что ей стоило наделить сестру внешностью брата или их мамы — светлыми волосами, голубыми глазами, стройностью, когда ешь хоть двадцать раз в день и не боишься, что разнесет во все стороны? Зачем парню быть красавцем? Ноиро и так девчонки любили бы, он обаятельный... когда хочет понравиться. А тут что мы видим? Отцовская порода, потомки ва-костов: темные волосы и глаза, широкая кость, рослость, простоватость — все недостатки на одного юного человечка! Да еще и девушку! Веги сняла платье и оглядела свою фигуру в нижнем белье, отраженную несговорчивым зеркалом. Если придется защищать страну от врагов, из их семьи в армию призовут именно Веги. Не убьет, так напугает. Девочка мрачно фыркнула.
— А теперь, — с воодушевлением сказала госпожа Сотис, когда они с покупкой вышли на улицу, — в парфюмерный и обувной.
Веги тихо застонала, но покорилась. Спорить с матерью было еще невыносимей, чем бегать по городу.
* * *
Чувствуя себя полной идиоткой, не умеющей ходить на каблуках, но для чего-то обувшей неудобные туфли, Веги вышла к автомобилю отца Датти, мэтра Огэса. Было уже темно, и двор освещался фонарем, склонившимся по ту сторону каменной ограды над молодым деревцем инжира.
— Ты обалденно выглядишь! — выдохнула Датти, утопая в розовых кружевах и блестках. — Я тебя даже не узнала! Какая прическа! Какое платье! Па!
— Красивое платье, — коротко ответил мэтр Огэс. — Давайте поскорее!
"Ну, хоть он врать не стал! — с непонятным злорадством в свой адрес подумала Веги. — А Ноиро вообще осмеял бы меня в нем в два счета. Вырядилась, китиха! Еще и прическу наворотила!" — она вспомнила ужасные три часа, проведенные в парикмахерском кресле, и дала себе зарок: больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах...
Автомобиль мчался по городу, переливавшемуся новогодними огнями вывесок, гирлянд и подсвеченных юпитерами поздравительных плакатов на стенах зданий. Он казался вызывающе ярким и не походил на повседневный Кийар.
— Зря ты платья не носишь, — вдруг сказал отец Датти, обращаясь к Веги. — Брюки — это не то, это для спорта или для пикников. А тебе платье идет, надо носить.
Чуть удивившись теме, которую решил затронуть строгий и неприступный мэтр Огэс, Веги возразила:
— Я ношу... юбку... иногда...
— Да редко ты ее носишь! — ввернула Датти, красуясь в зеркале на лобовом стекле машины.
— Ни разу не видел.
— Это случайно подходящее попалось. В остальных я похожа на тяжеловеса... или тяжеловоза.
Подружка прыснула и прикрыла напомаженные губки пальчиками:
— Как что-нибудь скажешь!
— Датти, когда все закончится в этом вашем клубе, позвони мне, поняла?
— Угу!
Но все же отец не слишком-то поверил ее обещанию и у дверей "Великана" придержал Веги за локоть:
— Ты умный человек, Веги, а у нее ветер в голове. Ты присматривай за ней, ладно? Если что — позвони мне. Знаешь мой номер?
Веги кивнула, и мэтр Огэс улыбнулся:
— Ну все, беги. Повеселитесь там как следует!
Убедившись, что отец уехал, Датти начала стрелять глазками налево и направо. Веги для нее уже не существовало, ведь в клубе было столько интересных парней! И все они наверняка думали: "Что это там за буйволица рядом с куколкой?" Веги вздохнула и поискала взглядом, куда можно было бы сесть, сократить свой гигантский рост и стать невидимой для этих насмешливых взоров.
— Веги! — крикнули ей из-за столика на небольшом возвышении в стороне от сцены.
Столик находился в уютном уголке возле колонны, похожей на пещерную сосульку — от волнения девочка не сразу вспомнила, как называются эти штуки по-научному. За ним сидело несколько мальчишек из их школы, и один — тот, который окликнул ее — был их с Датти одноклассником.
А еще на Веги глазел незнакомый пухлячок, парень повзрослее, с пробивающимися над губой тонкими усиками. Она смутилась и была ему признательна за книжечку-меню, за которой так удобно прятаться, заняв руки и делая вид, что поглощена чтением, хоть и не понимая ни слова в написанных по-кемлински названиях блюд. После пятой попытки осознать прочитанное, девочка сообразила, что надо собраться с духом. Она покосилась на подругу, но та уже вовсю кокетничала с мальчишками. Заинтересованный взгляд пухлячка Веги видела даже боковым зрением. "Да что ему от меня надо? — разозлилась девочка. — Мало ему Датти? Вот на нее бы и смотрел, а я не витрина, чтобы меня разглядывать!"
Тут на сцене началось какое-то движение. Она походила на островок в перекрестье трех залов клуба, и такое положение позволяло увидеть ее со всех сторон, даже из самых дальних уголков. Сбоку островка стояла искусственная пальма. Двое парней — брюнет и русоволосый — монтировали оборудование. Брюнет был атлетического телосложения, русоволосый — изящным и утонченным.
Датти приподнялась, но один из парней дернул ее за руку, и та как будто нечаянно с хохотом плюхнулась ему на колени. Веги бросила на подругу предостерегающий взгляд. Просьба мэтра Огэса еще звучала в ушах, а от Датти, у которой случилось головокружение и разбежались глаза от обилия потенциальных кавалеров, можно было ожидать любой глупости.
— Выбрала? — спросил пухлячок, указывая на меню.
— А? — вздрогнула Веги. — Ну да, выбрала. Только уже забыла, что.
Он вдруг засмеялся. Хорошо так, красиво. Как смеялся Ноиро, когда вокруг были только свои, и Веги растаяла, покоренная, а растаяв, тоже начала хихикать.
— Давай я сам закажу. Меня зовут Файро.
— А меня Веги. Закажи, но я что-то пока ничего не хочу.
— Это видно.
У Файро были теплые карие глаза и по-девичьи длинные ресницы. Из-за упитанных щек всегда казалось, будто он добродушно щурится. Веги почувствовала, что начинает ему доверять.
— Мне нужно поговорить с подругой, — сказала она строго и потрясла за плечо Датти, которая не спешила вставать с коленей парня. — Датти, пойдем, поможешь мне!
— М-м-м, сейчас! — жеманно протянула та.
— Я сказала: и-дем! — Веги наклонилась к ней и незаметно для остальных ткнула подругу большими пальцами под ребра.
Датти взвизгнула от щекотки и вскочила:
— Ты что?!
— Идем, говорю!
Тем временем парни на сцене уже заканчивали свою работу, и аппаратура, еще недавно нагроможденная вокруг пальмы, наконец заняла положенное место.
Ухватив Датти за руку, Веги вихрем пронеслась мимо колонок, едва не зацепив одну из них. Подружка успевала стрелять глазками прямо на ходу и мило улыбнулась брюнету, рассерженному их неловкостью. Брюнет только махнул рукой, но хмуриться перестал.
— Тебя взаперти всю жизнь держали, что ли? — накинулась на нее Веги, едва они вошли в умывальную комнату уборной. — Ты что на людей бросаешься?
Датти лишь дернула плечом:
— Не на людей, а на парней, да и к тому же в шутку!
— А они об этом знают? Что в шутку? Знают?
— Веги, не будь занудой, угу? Ты же мне не мамочка! — подружка ласково обняла Веги, прижалась щекой и часто-часто заморгала, стараясь пощекотать длинными накрашенными ресницами ее шею. — Ну мурк-мурк, дай мне свободу! Ты понравилась Файро-Ро Тротису, а это самый умный парень в старшем звене. Вы так хорошо друг другу подходите! Мурк?
Та поморщилась:
— Отстань! Мне перед твоими отвечать, если что.
— Веги, ну мне уже четырнадцатый год, я же не маленькая!
— Ну да, ты взрослая, просто обалдеть какая взрослая!
— Если хочешь знать, я уже целовалась, и не один раз! Это так круто! Это... вообще! Улет!
— Молодец. Только давай ты не будешь целоваться сегодня со всеми в клубе?
— Хорошо, а ты не будешь со мной нянчиться.
Та вспыхнула. В стране кемлинов это была неприличность, для взрослых граничащая с обвинением в соглядатайстве.
— Думай, что говоришь! — шикнула она.
— Веги, ну ты посмотри на себя! — Датти пропустила вопль подруги мимо ушей и повернула ее к зеркалу напротив умывальников.
Зеркало занимало всю стену, от пола до потолка. И в нем под чарующее воркование юной красотки Веги увидела чудо. Это было ее собственное преображение.
Там, вдалеке, посреди выложенной дымчатым кафелем комнаты стояла высокая статная девушка в длинном вечернем платье — как у взрослых, по фигуре. И маленькая тощая блондиночка, что обнимала сейчас ее со спины и что-то пришептывала на ухо соблазнительным голоском, казалась жалким голенастым подростком на фоне темноволосой пышной красавицы с глубокими блестящими глазами и румянцем смущения на щеках.
Веги стояла и смотрела на себя чужими глазами. Чьими? Может быть, увальня-вундеркинда Файро? Но оторваться от созерцания она была не в силах.
— Видишь?
В зале заиграла музыка, и Веги очнулась от наваждения... а красавица по-прежнему разглядывала ее из зеркала, повторяя мимику и каждый жест.
— Это ты. Ты нравишься Тротису, вот и пообщайтесь с ним. А меня оставь в покое. Угу?
Веги медленно кивнула. Блондиночка засмеялась и подкрасила губки:
— Ну все, идем! М-м-мамочка! Ха-ха-ха!
Едва завидев их в конце зала, Файро тут же поспешил навстречу и перехватил Веги под хитрым взглядом подмигнувшей ему Датти.
— Хочешь потанцевать? Или просто послушаем?
Веги даже не сразу сообразила, что ответить.
— А кто будет выступать? — спросила она наконец.
— "Создатели". Этногруппа такая, не слышала?
— Я не очень... я не увлекаюсь музыкой. У меня ни слуха, ни голоса.
— Вот совпадение! И у меня тот же диагноз. Но я немного знаю одного из музыкантов, поэтому знаю и группу.
— А кого?
Файро указал подбородком в сторону русоволосого парнишки. Того самого, который вместе с брюнетом собирал оборудование перед концертом и которого Веги про себя назвала "студентом".
— Ту-Эл Эгмон по прозвищу Птицелов. Он в группе на духовых... Флейта. Красиво играет, просто заслушаться можно, сама убедишься! А поет у них девушка, она одна в группе, остальные парни.
На сцене-островке их было уже четверо. Разогреваясь, они пробовали то одну мелодию, то другую.
— А почему Птицелов? — полюбопытствовала Веги.
— Не знаю. Так он себя называет. Веги, как вы подружились с Датти?
— С детства... А что?
Они одновременно уставились на белокурую красотку, а та как ни в чем не бывало любезничала то с одним молодым человеком, то с другим, срывая ревнивые и ненавидящие взгляды других девчонок.
— Мне кажется, или она действительно собралась перессорить всех в этом клубе? — пробормотала Веги.
— Что? — не расслышал Файро.
— Да нет, ничего, это мысли вслух, не обращай внимания.
Он засмеялся, и тут все три зала погрузились во мрак.
— Где свет? — пискнул кто-то в темноте.
— Дайте свет! — подхватили еще несколько голосов.
— Не надо, не надо свет! — откликнулись с той стороны, где блистала Датти. — Пусть будет тьма!
— И настал конец мира! — торжественно провозгласил какой-то парень, а окружающие прыснули.
— Эй, ну правда — дайте освещение, я серьгу потеряла!
Откуда-то из-под потолка заструился приятный мужской голос, многократно усиленный динамиками, и все смолкли:
— Однажды суровый космос, где не было ничего — даже времени — в своем бесконечном существовании породил вечного Змея Мира, и тот создал пять первоэлементов. Ими были ангелы, и каждый из них участвовал в творении Вселенной. Черный ангел-спаситель Файро покровительствовал воплощенной им тверди — камням и почве живой. Алый ангел-воитель Камро олицетворял огонь и движение. Синий ангел-примиритель Ноиро владел силами воды и жизни. Серебряный ангел-учитель Лугеро направлял потоки воздуха. А зеленый ангел-даритель Эрхо, соединив их заботы, создал и деревья, и травы с цветами, и тварей. И тогда пришли люди и по велению ангелов тоже стали творцами!
Вспыхнули осветители у сцены, высветив на "острове" четверых мужчин, окруживших единственную женщину с микрофоном в руке.
Школьники радостно зашумели.
— Группа "Создатели" — встречайте! — прокричал все тот же голос — он принадлежал крепкому, хорошо сложенному молодому человеку, в котором Веги сразу узнала того гневливого брюнета, с которым "студент" монтировал аппаратуру. — Меня часто спрашивают: "Какой праздник самый твой любимый, Камро?" И я, конечно же, отвечаю: "Но-о-овый го-о-о-д!" Всех с новым годом, друзья!
Ребята заулюлюкали, приветственно размахивая руками, девчонки завизжали. Файро покосился на Веги, пытаясь угадать ее впечатление.
— Привет! — сказала солистка.
Она была странно одета, странно причесана и странно накрашена, однако все это вместе ей безумно шло. И девушка запела. Голос сильный, голос вольный и загадочный в звучании будил в душе жажду чудес.
— Ну как? — шепнул Файро, когда выступление уже подошло к концу.
— Отлично... — пробормотала в ответ Веги, не сводя глаз с певицы. — Почему я не знала ее раньше? Она светится... как огонь на ветру...
— Ты романтик! Мне она тоже нравится.
— А мне нет! — вмешалась Датти, выскочив у них из-за спины. — Ненавижу такую музыку и такую моду!
Тем временем музыканты принялись за демонтаж инструментов. Девушка-солистка помогала, перешучиваясь с парнями.
Камро, поспорив о чем-то с чубастым музыкантом ударных, влез на металлический стульчик, ухватился руками за сидение, поднял ноги в воздух и в таком положении, играя превосходными мускулами, стал отжиматься. Девчонки-зрительницы тут же столпились у сцены, а брюнет делал вид, будто не замечает их внимания. Веги улыбнулась: похоже, большинство мужчин сделаны по одному проекту. Особенно те, которые имеют оглушительный успех у женского пола...
Но тут Веги схватили за руку. Это была Датти:
— Веги! Веги! Что мне делать? Ко мне пристают вон те парни, а я их не знаю, они взрослые и не из школы!
— Ты о чем?
— Трое парней. Чужих. Они пришли сюда недавно, стали приставать, руки распускают! Вон те!
Веги вгляделась в темноту клубного зала. В стороне, возле фигуры лежащего на боку великана из раскрашенного пенопласта, кучковалось несколько девчонок постарше. Одна из них злорадно поглядывала в сторону Датти и, говоря с кем-то по телефону, указывала на нее пальцем. Почти тут же толпа начала расступаться: к ним шло трое мужчин, от вида которых Датти заколотило. Скуля и подвывая, она шмыгнула за спину Файро.
