— Если мы все будем помогать с эвакуацией, то кто будет охранять вход в Выручай — Комнату?
— Не забывайте, мисс Тонкс, что в Хогвартсе — Гарри Поттер, — отвечает Дамблдор.
— Как бы сам Темный не заявился по его душу, — ворчит Грюм, поглядывая на директора.
Тот многозначительно сверкает очками. Или я опять додумываю, чего нет? Ну ладно, будем считать, что Дамблдор это наш пятый ферзь в рукаве, сидит в засаде, и если Волдеморт появится, то дедушка Альбус продемонстрирует ему Силу Любви.
— Я бы не стал на это рассчитывать, — говорит Дамблдор. — Теперь ему известно пророчество, и думаю, у тех, кто нападет на Хогвартс, будет другое задание. Захватить Гарри и этого, конечно же, нельзя допустить.
— Первое — обнаружение, — сопит Аластор, загибая пальцы, — второе — контратака и одновременно с этим вывод учеников, третье — не дать захватить Поттера, четвертое — не дать унести диадему.
— Связаться с Министерством, — добавляет МакГонагалл.
— В Хогвартсе остается дюжина учеников, половина из них — с Гриффиндора, думаю, с их уводом проблем не будет, — замечает Дамблдор, — да и с остальными тоже. Как правило, ученики, остающиеся... впрочем, это немного неуместно, прошу простить мою старческую болтливость.
Еще один любитель покряхтеть и изобразить старика. Хотя, в сто пятнадцать лет, наверное, можно?
— И все равно, нас слишком мало, чтобы выполнить все задачи, — говорит Грюм.
— Все — не надо. Гарри и диадема. Не дать захватить Гарри, а вот диадему наоборот, дать захватить, и можно даже не отбирать, — отвечает Дамблдор.
— Он может перепрятать ее, и тогда один из Пожирателей возродит его, — в голосе Грюма упрямство.
— После истории со Снейпом и крестражами, после их уничтожения он не пойдет на такой риск, — возражает Дамблдор.
Замечаю, что и близнецы, и Тонкс с интересом слушают. Неужели они не в курсе? Или им интереснее послушать пикировку двух легендарных, без шуток, магов? Поймав взгляд Нимфадоры, складываю губы бантиком и двигаю ими, словно посылаю поцелуйчики. Отворачивается и розовеет.
— Тот, кто войдет в Выручай — Комнату, тот и будет знать, где спрятаны хранилища души Волдеморта, его якоря в этом мире, — продолжает директор. — Поэтому особого риска в том, что диадему унесут, я не вижу. Будет возможность отбить ее — отбейте, нет, так нет, гораздо важнее будет спасти Гарри и учеников, и не погибнуть самим.
Он вздыхает и теребит бороду.
— Давно не дрался в полную силу, — неожиданно улыбается Аластор.
— Да, можно не сдерживаться, — соглашается директор. — Любые заклинания, бейте насмерть, враг точно сдерживаться не будет.
— Все равно это слишком рискованно, — сердито говорит МакГонагалл.
— Защитники Хогвартса помогут вам, — отвечает Дамблдор, — более того, профессор МакГонагалл, я вручу вам ключи от этой защиты, ибо кто, как не вы?
Кто как не что? Защитники Хогвартса? Привидения? Эльфы? Кентавры из подвала толпой выбегут? О чем вообще речь? И ведь видно, что эта троица старичков, Аластор, Минерва и Альбус прекрасно понимают, о чем речь, но объяснять не собираются. МакГонагалл не то, чтобы резко успокаивается, но снимает возражения, так что можно питать робкую надежду на относительно успешный исход дела.
— Если отрезать им отступление по воздуху, и ударить в спину из Запретного Леса, то было бы вообще замечательно, — почти мечтательно говорит Грюм и вздыхает. — Но не успеем, не успеем.
Тут же он щелкает пальцами и встает, со скрипом и треском, словно собирается развалиться на части.
— Отличная идея! Дора, подготовь метлы, отбери самые лучшие у игроков в квиддич...
Аластор останавливается и смотрит на близнецов, на Тонкс, лицо его, и без того перекошенное и изрытое шрамами, кривится еще больше. Ну да, отберешь у игроков их метлы, как же! Не дурак Грюм, соображает, что метлы можно будет изъять, только раскрыв суть операции, а это уже провал секретности и бдительности.
— Нет, отбери самые лучшие из школьных, скажешь, что это мне для факультативного урока ЗОТИ, Грейнджер тебе поможет.
Вот она — судьба! Я, Тонкс и подсобка для метел! Правда, в мою сторону Нимфадора не смотрит, а то я бы еще чего изобразил губами и языком, исключительно в порядке ответной подъебки. Она со мной еще за лето не рассчиталась и долго не рассчитается.
— Отступим на метлах в Лес, учеников так точно уведем, — теперь Грюм говорит быстро, решительно, двигается, рубит воздух рукой, словно машет палочкой, — а там их Хагрид примет и укроет. Там точно не удастся устроить засаду?
Он смотрит на Дамблдора, тот качает головой.
— Кентавры согласились присматривать за чужаками, пытающимися пробираться через Лес, но не потому, что они поддерживают наше дело или одобряют политику Министерства. Из двух зол они выбрали то, что считают меньшим из них, так будет точнее. Акромантулы уважают одного лишь Хагрида и вести в их логово детей... не тот случай, чтобы так рисковать. Единороги — мирные создания, а больше никого в Запретном Лесу пятой и четвертой категорий, которые могли бы справиться с Пожирателями, и нет.
Закончив объяснения, Дамблдор берет конфетку из чаши на столе и кладет в рот. Интересно, а почему на заседании нет Флитвика? Дамблдор не доверяет гоблинам? Смотритель Уайт, опять же, не приглашен, или его Дамблдор играет втемную, без посвящения в дела Ордена? Ох, интриги на интриге, слой на слое, и под ними еще пару слоев, чтобы уж совсем не скучать.
Луна.
Блин, что ж нас раньше не собрали-то? Теперь и не уговоришь ее уехать, без раскрытия всей этой истории с нападением, а значит и постановки операции под угрозу. Как с Роном, я раз сболтнул не то и не там, где нужно, а он услышал, и вот результат, много хороших людей на кладбище.
— А как мы узнаем, что на замок нападают? — тут же спрашиваю.
— С потолка раздастся голос, что на замок нападают, — и не поймешь, шутит Грюм или говорит серьезно. — Так, все же лучше держать подстраховку в Хогсмиде, пара лишних глаз в наблюдении будут совсем не лишними. Заклинания я еще раз перепроверю, и можно будет подумать над схемой отступления. Вы (палец его тычет в близнецов) и Дора возглавите эвакуацию и проследите, чтобы ученики летели туда, куда нужно. Я и Грейнджер займемся Поттером.
— Мы Гарри тоже не чужие люди! — восклицают Фред и Джордж с обидой в голосах.
— Я в курсе, — сухо отвечает Аластор и смотрит оценивающе. — Хорошо, меняемся. Тонкс и Грейнджер — ученики, Уизли — Поттер.
То есть Выручай — Комната останется без присмотра? Или там эти, таинственные Защитники постараются? Ролей себе и Минерве Аластор не отводит, ну, оно и понятно, им больше всех и за всех отдуваться придется. Но все же странно, странно, что не привлекают других Орденцев. Наверное, важно не спугнуть, дать врагам забрать диадему, а вот потом, опять же, наверное, кавалерией из каминов и повалит подкрепление.
Всех убить, все отнять — классика!
— Думаю, на этом все, — говорит Дамблдор, закрывая заседание.
На прощание подмигивает. Слабая замена вопросам и ответам, и будущим Планам, остается только набраться терпения. Новая тактика и стратегия. Так сказать, если Темный Лорд не идет к Гарри Поттеру, то слуг Темного Лорда выманивают из убежища магическим пряником.
Глава 24
Рождество, елка, праздник и песенка в голове, про праздник, который к нам приходит. Пять лет не видел этой рекламы, а песенка в голове как живая. Не скажу за вкус кока-колы, помню только, что зубы потом шершавые, аж языком проводить противно было.
Тепло, светло, книга в руках и мухи не кусают, чего еще желать?
— Эй, Грейнджер, — голос Лаванды томен и тягуч, как мед, вытекающий из банки, — ты и в праздники будешь учиться?
Она полулежит, развалившись на кровати, в пижаме, мягкая, белая, пышная и сдобная, как свежая булочка на перине. Перед ней "набор для гаданий, особая упаковка, дюжина в одном, доставка совой в любые уголки Британии!" Лаванда лениво поглаживает коробку, словно оттягивая удовольствие. Она и Парвати остались на каникулы в Хогвартсе, погадать, взять пару уроков у Трелони, и, подозреваю, разнюхать пару тайн и свежих слухов, ибо соседки мои — первейшие сплетницы в школе.
— Предлагаешь погадать мне? — переворачиваю страницу и кидаю взгляд на Лаванду.
— А почему бы и нет?! — она аж подскакивает, тело ее трясется, и мне сразу вспоминается старая хохма насчет того, что лучше качаться на волнах, чем биться о берег.
Она слезает с кровати и подходит ближе, в руках уже набор карт.
— Давай, давай, отложи книгу, что это ты там читаешь? — Лаванда смотрит на обложку и морщит нос, как будто видит дохлую мышь.
"Хроники магической Британии 18 века, и изменения в жизни общин магов после принятия Статута". Толстый, солидный том, пулей не пробьешь, ударом по голове гарантированно отправляет в нокаут. Откладываю книгу на подоконник, солнце бликует на железных уголках.
— На кой тебе такая древность, Гермиона? — Парвати деловито приманивает к себе несколько подушек.
— Чтобы делать вот так, — взмахиваю палочкой.
Лаванда в кресле, перед ней стол. Конечно, это несколько трансфигураций, но уже так набил руку, что они просто кастуются очередью, почти на автомате. Браун ерзает в кресле, как будто зацепила жопой гвоздь, и тут же зевает, вскидывая руки и прикрывая ими рот. Пижама натягивается, грудь едва не вываливается, но при этом демонстрирует могучие небритые подмышки. В принципе, растительность на теле женщины — это ее личное дело, но все равно, очарование момента убито моментально.
Из ниоткуда возникает Парвати и подсаживается к столу.
— Вытащи карту, — улыбается Лаванда, протягивая колоду рубашками вверх.
Пожав плечами, вытаскиваю. Валет бубей. Хмм, странно, я думал у них там карты Таро или еще какая магическая хренотень. Прошлое-настоящее, раскладка на девять сторон света, что там еще встречалось в фэнтэзи?
— Странно, — улыбка сползает с лица Лаванды.
Так она всерьез? Не затем, чтобы выведать тайны прошлого года, и какой длины метла у Крама?
— Эта колода еще никогда меня не подводила, — бормочет Лаванда, потом смотрит на меня задумчиво. — А все-таки похожа, похожа, да?
— Да, — кивает Парвати.
Вот это уже как-то более знакомо. Гадалка работает в паре с помощницей, охмуряют под сладкий лепет мандолины, как у классика.
— Люди похожи на игральные карты?
— Магические карты судьбы, — голос Лаванды меняется, — никогда не врут! Может ошибаться сам прорицатель, но не карты!
— Когда входят в магический транс, то глаза закатываются, так что видны только белки, и еще неплохо бы выброс магии организовывать, чтобы наблюдатель ощущал неладное, — сообщаю спокойно. — Трелони вам такого не говорила?
— Нет.
— Ах да, она же ни разу себя в трансе со стороны не видела, — задумчиво киваю, с видом, как будто только что осознал сию нехитрую истину.
— А ты видела? — Лаванда
— Расскажи! — в унисон с подругой, Парвати.
— О чем было пророчество? — Лаванда.
— Что она при этом делала? — Парвати.
— Когда это было?
— Сбылось предсказание?
— Как ты поняла, что оно настоящее?
— Там было о тебе?
— Что сказала Сивилла потом?
— Ты же не ходишь на Прорицания, где вы встретились?
Плотность словесного артобстрела нарастает, скорость тоже. Предсказания вам? Будут вам предсказания, попутно можно помочь Невиллу, а то у него окончательно крышу снесет, на почве качания между местью и любовью. Так, Невилл тоже в Хогвартсе, будет нападение, и вряд ли нам удастся бескровно отступить, пара стычек будет, а я как раз не с Гарри, а с остальными.
Тут подправить, там подтолкнуть, побуду возбуждающей рукой Судьбы.
— Не стоило бы, конечно, говорить, — принимаю задумчивый и многозначительный вид, — но сами же знаете, истинные пророчества всегда сбываются.
Лаванда и Парвати энергично кивают.
— А в этом пророчестве речь шла как раз об одной из вас, точнее двух, но Падме отсутствует.
— Она считает Прорицания — глупостью! — Парвати уже возбуждена, глаза горят огнем. — Ха-ха, теперь она узнает правду! И что там было?
Делаю вид, что припоминаю.
— В сражении школьном встанет против смерти смело он...эмм, что там дальше было? Ах да, спасет свою судьбу, зеркальных двух сестер, и, хыхым, хыхым, чего ж там дальше было?
Лаванда опять ерзает, выдирая задницей следующий гвоздь. У Парвати не просто горят глаза, кажется, она готова прибить меня на месте, если не вспомню продолжение. А скажи я ей, что мою память освежает только горячий кекс и секс, так тут же разлеглась бы на столе, задрав пижаму. Но нет, пускай Лонгботтом наслаждается, хы — хы, зеркальных двух сестер, неплохо придумано для импровизации! Указание без фамилий, но и без двоякого толкования, близняшки у нас тут одни, сестры Патил. И они обе остались на каникулы в Хоге, ибо отец их как раз уехал в Индию по неотложным делам. Хмм, так, наверное, и Лаванда тогда осталась за компанию с подругой, а не из-за интриг и сплетен?
Но все равно, расклад удачный, надо ловить момент.
— И будет их союз велик и прочен, пока он будет треугольнику подобен, что-то такое было, извини, Парвати, не вспомню уже точную формулировку.
— Треугольнику подобен, — бормочет Парвати и хмурит брови.
Лаванда, тоже все осознав, смотрит на подругу и говорит.
— Но если он — ваша судьба, то Падме не будет против!
— Да я же говорю, не верит она в предсказания! Даже если прямо сейчас пойти и рассказать, лишь скривится и обзовет нас Лавгудами...ой, извини, Гермиона!
Качаю головой с укоризненным видом. На самом деле меня это не слишком волнует (пока Падме не говорит такое Луне), но надо ковать сокурсниц, пока горячие. Если рассказ подкрепить реализацией пророчества, то все пройдет как по маслу, и не Невилл будет ходить за сестрами Патил — чего он все равно не делает — а они сами его окучат, по-сестрински... по-сестрячьи... короче, поделят между собой по-родственному.
— Ты все-таки лучше расскажи, а то когда сбудется, ты поймешь, что сбылось, а она нет! — выдает мой совет Лаванда, как будто читает мысли.
— Да! — восклицает Парвати. — Вот тогда она поймет, что Прорицания не обманешь! А кто такой он?
— Не знаю, — развожу руками, — никаких указывающих деталей не было, ну кроме того, что он вас заслонит собой и спасет от смерти.
Ну, все, теперь только в стычке Невилла чуть-чуть вперед выдвинуть, буквально на одно отбитое заклинание, и дальше участники кордебалета сами натанцуют остальное. А если и развалится все, то союз их не был треугольнику подобен, в общем, сами себе оправдание придумают.
— Дамблдор и Трелони тоже не поняли, о ком идет речь, — замечаю, как бы невзначай.
— А ты им рассказала?
— Конечно, так положено, — киваю с умным видом. — Дамблдор у меня из головы воспоминание вытащил, а то я полностью текст вспомнить не могла...
— А когда ты его слышала? — перебивает меня Парвати.
— Да на Хэллоуин, патрулировала после праздника, и встретила Сивиллу. Она слегка выпивши была, шла, покачиваясь, а потом как вцепится в меня! Глаза белые! Все вокруг трещит от магии! Начала говорить, так прямо за душу берет, сразу видно — истинное предсказание! Только перегаром от нее сильно несло, я отворачивалась и поэтому не все запомнила.
