Рекламный трюк

— А если не уйдем? — спокойно спросил дядя Ваня, на которого эта вспышка не произвела никакого впечатления.

— Больше одного раза нас все равно убить не смогут, — ответил Антон. — И, потом, с чего ты взял, что он вообще на нас донесет?

— А почему бы и нет? — пожал плечами дядя Ваня. — Ладно, допустим. Но как мы до него доберемся?

— Подключим Георгия. Союз так союз.

Дядя Ваня подозрительно посмотрел на Антона. Елена вздохнула.

— Нас всех убьют, — тихо сказала она. — Точно убьют.

Дядя Ваня забрал всю имевшуюся наличность, оставшуюся после оплаты счета, и отсутствовал часа три. Возвращение к привычной торгово-переговорной деятельности явно пошло ему на пользу. Он посвежел, взбодрился, в глазах появился погасший было огонь веры в себя. Улучив момент, когда рядом никого не наблюдалось, дядя Ваня тайком продемонстрировал старинный пистолет.

— Помнит Великую войну, — признал он. — Но в рабочем состоянии. Держи, грабитель.

— Спасибо, — кивнул Антон, забирая оружие. — Заряжен?

— Нет. Вот, — дядя Ваня вытащил из кармана маленький патрон. — Все, что удалось выторговать. Мне и так пистолет с большой скидкой отдали, так что не обессудь.

Антон с сомнением осмотрел боеприпас.

— Даже сейчас батареи больше.

— Он однозарядный, — пояснил дядя Ваня. — Тогда только такие и делали, и напихивали их в оружие целую кучу. Я скачал инструкцию, как это делать — ничего сложного.

— Посмотрим. Хотя, всего один...

— Этот Строганов тоже один, — напомнил дядя Ваня. — К тому же, ты же вроде пугать его собрался, а не убивать. Лучше расскажи, что Георгий ответил?

Предводитель Непонимающих долго спорил, но в итоге согласился задействовать свой сберегаемый на крайний случай ресурс в отделе военного контроля. Военные традиционно наплевательски относились к правам и свободам граждан, и бесцеремонно фиксировали не только эфирные сообщения, но и вообще любой факт активности персонального нанокомпьютера служащих, контролируя, кто, где и чем занимается в рабочее время. Ресурс согласился следить за Строгановым до следующего утра и пересылать по защищенному каналу его текущие координаты. Георгий благословил операцию и пообещал лично спустить с Антона шкуру, если тот провалит дело. Антон обещал не подкачать.

Для этого, правда, требовалось пойти на еще одну авантюру. Потому, не взирая на увещевания Елены, первым делом Антон отправился в местный храм. Золотой телец взирал с пьедестала сурово и неодобрительно, но никому из жрецов не пришло в голову прервать молитву незарегистрированного прихожанина неуместным любопытством. Антон счел это добрым знаком.

Искренняя молитва укрепила дух и разум. Сомнения рассеялись, как утренний сон. Безумный план перестал казаться таковым. Словно наяву, перед ним возник золотой престол, и голос свыше повелел идти вперед. Антон склонился в глубоком поклоне. Он верил. Верил, что, несмотря на выпавшие испытания, ему воздастся. На выходе из храма Антон поймал себя на том, что насвистывает бодрую, не облагаемую авторскими отчислениями, мелодию. Потребовалось серьезное усилие воли, чтобы приглушить рвущееся наружу нетерпение. Даже с высшим покровительством не следовало оплошать на земле.

Выступили, когда начало темнеть. Перед мостом через пролив, как и предупреждала девица из гостиницы, располагался армейский блокпост. В небе неспешно вращалась алая голографическая надпись: "Стой! Проезд строго по пропускам". Тяжелые бронещиты были развернуты на запад. Под одним из них дремал, сидя на ящике, солдат с оружием в руках. Еще двое скучали неподалеку.

Антон повел Елену и дядю Ваню дальше вдоль берега. Серо-фиолетовые волны лениво колыхались в лучах заходящего солнца. Вдали черной полосой виднелся противоположный берег, где, согласно последним данным, находился Строганов. Остановились, когда мост пропал из виду, растаяв в сумерках наступающего вечера.

— Примерно здесь, — сказал Антон, сверившись с картой.

— Что здесь? — удивленно переспросил дядя Ваня, оглядываясь по сторонам.

— Здесь мы переправимся через пролив, — пояснил Антон.

— Ты с ума сошел? — заботливо поинтересовался дядя Ваня. — Здесь же повсюду контроль. Зафиксируют работающий двигатель, и вдарят ракетой.

— Не зафиксируют.

— Планер? — восхищенно вздохнула Елена. — Ты гений, Антон.

— Планер тоже могут засечь, — проворчал дядя Ваня.

— Могут, — признал Антон. — Поэтому планера тоже не будет. Иди-ка сюда.

Они спустились к булькающей жиже. Опасливо поглядывая на пролив, натянули и наглухо застегнули капюшоны, полностью отгораживаясь от внешнего мира: мало ли что может надуть ветром из этой нестабильной субстанции. Осмотрелись. Вдоль берега криво и неравномерно выстроились покосившиеся большущие деревянные щиты, тусклыми красными буквами извещавшие общественность, что берег заминирован. Дядя Ваня, едва разобравший предупреждение в приглушенном свете фонарика, моментально посерел.

— Эти мины с Великой войны лежат, — спокойно пояснил Антон. — А наш климат не способствует долгому хранению на открытом воздухе. Помоги мне.

Вдвоем они подперли плечами ближайший щит и повалили его в жижу. Противно чавкнув, тот закачался на волнах. Антон легко запрыгнул на него, прошелся и спрыгнул обратно.

— Как я и предполагал, троих он выдержит, — сообщил он.

— И что? — подозрительно спросила Елена.

— Мы будем отталкиваться вот этими досками и переберемся на другой берег, — пояснил Антон. — Просто и гениально.

— Вот на этом?

— Да.

— Погоди, погоди, — замахал руками дядя Ваня. — Для переправы через подобные преграды существуют гравипланы, корабли и глиссеры. Может, я что-то упустил, но в этом списке точно нет деревянного щита, гниющего тут со времен Великой войны!

— Есть. В расширенном списке довоенников, — сообщил Антон. — История — действительно полезная штука. Этот щит теперь называется плот, и нам надо проплыть на нем всего восемьсот метров. Пешком это расстояние покрывается минут за десять.

— Нет! — решительно отрезала Елена.

Антон ободряюще приобнял ее за плечи.

— Ты только представь — десять минут страха, и мы на месте.

— Мне уже страшно. Ты можешь утопиться, раз так хочется, а я останусь здесь и посмотрю на это со стороны.

— Разумная мысль, — поддержал ее дядя Ваня.

— Послушай меня. Мы же почти на месте. Осталось сделать всего один последний шаг, и мы спасены. Всего один. Ты же можешь сделать всего один шаг.

— Один — могу, — неуверенно признала Елена. — Но только один.

Продолжая то ли уговаривать, то ли заговаривать зубы, Антон слегка подтолкнул ее на щит. Тот слегка качнулся на волне, и Елена вздрогнула всем телом.

— Не бойся, просто сядь в середину, и он успокоится.

Елена поспешно опустилась на колени в центре щита.

— Вот видишь, почти и не качает, — оптимистично заметил Антон, берясь за доску. — Дядя Ваня, ты с нами?

— Ты спятил! — решительно ответил тот. — Нет. Стой!

— Не могу, — сказал Антон, упираясь доской в берег. — Решайся.

— Ах, чтоб тебя, — буркнул дядя Ваня, запрыгивая на импровизированный плот. — Ты псих, и всех нас погубишь. Эх... Это никаких денег не стоит.

— Поэтому поплывем бесплатно, — усмехнулся Антон. — Бери вторую доску.

— Нет, погодите, — повернулась Елена.

— Прости, — сказал Антон. — Поздно. Мы уже плывем.

Он едва успел упасть рядом и зажать ее маску перчатками, прежде чем отчаянный вопль не известил все контрольные службы о нелегальном пересечении охраняемой зоны. Щит протестующе скрипнул.

— Самое время повернуть назад, — заметил дядя Ваня.

Елена усиленно закивала головой. Антон вытащил пистолет.

— Нет, — тихо, но твердо сказал он. — Наше спасение на том берегу, и мы плывем туда. Мне тоже страшно, Маммона вас всех забери! Но у нас нет выбора. Или вперед, или сразу вниз, потому что, когда поймают, будет еще хуже.

— Мы понимаем, — испуганно закивала Елена, не сводя завороженного взгляда с оружия.

— Ты — молодец, — похвалил ее Антон. — Доверься мне, и смотри вперед, чтобы не налететь на что-нибудь в темноте.

Он аккуратно спрятал пистолет, и поднял свою доску.

— Ну, дружно.

Ни за десять, ни даже за сто минут одолеть восемьсот метров хищно чавкающей жижи, им не удалось. Каждый гребок доской продвигал плот лишь на три-четыре сантиметра вперед. Оба гребца вспотели и измучились. Елена, палкой отпихивавшая всякий хлам с пути, тяжело дышала. По прошествии двух часов, Антон сверился с компьютером и оптимистично сообщил, что половина дистанции пройдена. Но прошло еще два часа, а вожделенный берег был все также недосягаем.

— Теперь я понимаю, почему эти довоенники изобрели корабли и прочий транспорт, — прохрипел дядя Ваня, заваливаясь на бок. — Все, не могу больше.

Антон медленно поднял голову, невидящим взглядом вперившись в темноту.

— До берега метров сто осталось, не больше.

— Меня не осталось совсем, — возразил дядя Ваня.

— Хорошо, отдохнем еще немного, — согласился Антон, устало опускаясь на колени. — Хвала Маммоне, здесь нет течения, а то бы нас давно унесло в залив.

— И ты только сейчас об этом говоришь?! — устало пробурчал дядя Ваня.

— Антон, — тихо позвала Елена.

— Что, солнце мое?

— Мы тонем, — еще тише прошептала Елена.

— Мы не можем тонуть, — заверил ее Антон. — Это просто большая деревянная доска, а дерево не тонет.

— Тогда как ты охарактеризуешь этот процесс? — тоном настоящего стоика осведомилась Елена.

Опершись на руки, Антон медленно продвинулся вперед. Елена увеличила яркость фонарика. Небольшая трещина, которой не придали должного значения в начале пути, разрослась уже на треть плота, грозя расколоть его пополам. Хуже того, она была далеко не одна. Передняя часть плота напоминала гнилую распотрошенную мочалку. Жижа продавливалась сквозь трещины, заливая плот и расширяя путь для следующей порции.

— Что ж ты раньше не сказала? — вздохнул Антон.

— Я сразу сказала, что не хочу плыть, — напомнила Елена. — Но ты был так убедителен с этим пистолетом...

— Извини.

Дядя Ваня подполз и вытянулся рядом. Плот покачнулся на волне, и угловой кусок плота отправился в самостоятельное плавание.

— Мы утонем, да? — спросила Елена.

— Похоже на то, — вздохнул Антон.

— А мне меня очень жалко, — прошептала Елена, и тихонько всплакнула.

— Мне тоже, — признал Антон. — Ты мне очень нравишься.

Елена едва заметно кивнула. Главная трещина сочла этот момент подходящим для своего последнего аккорда. С тихим шелестом плот разделился на две неравные половины. Все трое в мгновение ока оказались на большей. Меньшая половина вместе с одной из досок-весел исчезла во тьме. Елена заплакала. Антон уперся в заметно проседающий нос и вгляделся в темноту.

— Ведь не больше же ста метров, — прошипел он. — Давайте! Последний рывок.

— Лучше здесь утону, — вздохнул дядя Ваня.

— Ну так отдай доску, и прыгай, — прорычал Антон.

— Не отдам!

— Вы еще подеритесь, — всхлипнула Елена. — Дайте хоть умереть спокойно.

— Не дам! — рыкнул Антон.

Он вцепился в доску, и рванул на себя. Дядя Ваня держал крепко, но гнев придал Антону сил. Завладев веслом, он решительным рывком продвинул остатки плота на пару сантиметров.

— Теперь грести намного легче, — бессовестно соврал он. — Давайте, лентяи, мы еще можем спастись.

Дядя Ваня, поскуливая, с неожиданной легкостью оторвал от плота пригодную для гребли доску, проклял все вообще и Антона персонально, и с решимостью безумца погрузил новое весло в жижу. Елена тоже нашла нечто плоское. Жажда жизни взяла свое, и за каких-нибудь полчаса они одолели полсотни метров. Потом плот развалился окончательно.

— Тону! — успела крикнуть Елена, ныряя носом вниз.

Антон едва успел схватить ее за ногу, второй рукой судорожно вцепившись в какой-то обломок. Дядя Ваня барахтался рядом. Из темноты вылетела веревка, больно хлестнув по голове металлическим окончанием. Антон бы с удовольствием вцепился в нее зубами, но мешала маска.

Дядя Ваня в судорожном рывке ухватился за веревку, и тотчас был утянут в темноту. Антон проводил его потоком брани, и крепче прижал к себе обломок плота. Елена нашарила его ногу и отчаянными рывками пыталась выбраться. Решив положиться на ее благоразумие, Антон выпустил ногу, за что тотчас был вознагражден диким рывком вниз. Одной рукой он бы не удержался, но двумя — сумел. Елена, крепко обхватив его за пояс, застыла в нерешительности.

— Ну давай же, — прошипел Антон.

Прочно устроив обломок плота подмышкой, он погрузил одну руку в жижу, нашарил ладони Елены и потянул вверх. Совместными усилиями им удалось подтянуть ее до уровня груди, но на большее сил не хватало. Из темноты снова прилетела веревка и с поразительной точностью шлепнулась рядом. Антон поспешно намотал ее на руку, вознес мольбу к подножию золотого престола и выпустил обломок. Елена, почувствовав погружение, рванулась вверх. Веревка натянулась. Привязанную руку тотчас вывернуло, в глазах вспыхнули и заплясали звезды. Елена, чуть не оторвав аварийный комплект, мертвой хваткой вцепилась в заплечный ранец. Двигались без комфорта, но очень быстро. Не прошло и минуты, как неведомый благодетель уже помогал им вскарабкаться на каменистый берег.

— Вас только трое? — уточнил спаситель, оглядывая пролив в бинокль.

Антон прохрипел что-то утвердительное. Спаситель помог ему снять веревку, рывком вправил вывихнутую руку и, спокойно присев неподалеку на замшелый валун, закурил. Не как Георгий, а сдвигая перед каждой затяжкой левый фильтр на сторону. Антон бы с удовольствием отключился, но неопределенность ситуации требовала разрешения. Едва придя в себя, он проглотил порцию транквилизаторов. В голове прояснилось, но уставшее тело продолжало забастовку. Антон едва смог принять сидячее положение. Вздохнув, отправил в рот вторую порцию. Желудок встретил ее недружелюбно, но, спасибо, не выгнал взашей.

— А вот это уже зря, — спокойно заметил спаситель. — Если с первого раза не помогло, значит, организм слишком измотан. Тут перебор только во вред пойдет.

— Спасибо, учту, — буркнул Антон. — И за спасение тоже спасибо.

— Пожалуйста.

Антон огляделся. Дядя Ваня лежал чуть дальше, судорожно вцепившись в какую-то замызганную деревяшку. Выше, на склоне виднелся легкий дельта-мобиль с открытым верхом. Елена отключилась, и тяжело дышала через засоренные фильтры. Антон внимательно осмотрел ее комбинезон, смахнул между делом прилипшие клочья токсичной жижи и облегченно вздохнул. Тонкая ткань с честью выдержала суровое испытание. Выглядел ее комбинезон, конечно, ужасно, и был каким угодно, но только не белым, но ни единой дыры в нем не обнаружилось. Сверившись с датчиками аварийной системы, Антон узнал, что и у его одежды герметичность не нарушена. Только дышать тяжело. Антон негнущимися пальцами отсоединил аварийный комплект, и поменял себе фильтры. Потом проделал ту же операцию с Еленой. Спаситель тем временем прикурил от окурка новую сигарету.