"Приют для путника"

— Привет, красавица!

Подбежавший Дирк вместе с Ромео быстро просунули тросы под кресло-каталку Лиссы, соорудили нечто вроде подцепа и замахали руками, задрав головы кверху, причём Дирк одновременно чуть повернул голову к плечу, говоря явно в микрофон:

— Поднимай! Быстро!

Лисса пискнула от страха, когда кресло, опасно качаясь, поднялось в воздух. Левой рукой вцепилась в подлокотник, напряглась всем телом — не выпасть бы! Но вокруг заплясали разноцветные мерцающие гирлянды, кружась хороводами. Они были плохо различимы и весело звенели даже в грохоте приближающегося к Лиссе вертолёта. Успокаиваясь, девушка начала думать не о том, что, возможно, свалится, а о том, что тучки, наверное, снова используют своё странное воздействие, утешая её в этом страшном для калеки положении. И снова улыбнулась. Звенят, но их слышно... Впрочем, что уж говорить, что их слышно даже в грохоте, если звенят они мысленно?

А одна гирлянда уверенно приземлилась на кисть девушки.

"Ну вот... Я же говорила, что Дирк думает не так, как ты!" — с ощутимым самодовольством сказала Искра.

Канаты вздёрнули кресло прямо в чрево вертолёта, где к Лиссе тут же подбежал ещё один "грабитель", поймал болтающееся кресло за ручки и потащил на себя — поставить на пол. Он был без маск-шлема, и девушка чуть не заплакала:

— Джей!!

— Спокойно, сестрёнка! — заорал счастливый Джей. — Всё нормалёк!

Он быстро нагнулся к ней — обнять и поцеловать, а потом продолжил убирать с кресла тросы.

Щелчки она уловила и в грохоте. Оглянулась. Оба "грабителя"-похитителя уже стояли рядом, отстёгивая канаты. Дверцы вертолётного пола закрывались. И в полутёмном помещении стало гораздо тише. Уже освободившийся от троса и содравший с лица маску, Дирк быстро пошёл к девушке. Он сел перед нею на колени и, схватившись за подлокотники и мешая Джею снимать тросы с кресла, заглянул в её глаза. Сияющий и хулигански счастливый. Она поразилась его лицу: ни одной рябинки! Что с ним? Кожа чистая и гладкая, не считая небольшой щетины!

И это про него Искра говорила, что у него чёрная аура?..

— Ты не жалеешь, что мы тебя?..

— Нет!

— Узнаю свою непоседу! — засмеялся радостный Джей.

А Ромео, усмехаясь и всё ещё поглаживая поясницу, спросил:

— И чего это она должна жалеть? Удар, кстати, у неё очень неплохой!

— Но почему? — уже растерянно спросила Лисса, с ужасом и радостью вспоминая, что с её коленей спускается кожаное покрывало, скрывающее отсутствие ног. — Почему вы здесь?

— Уже не здесь, — сказал брат. — Уже мотаем на другую сторону города, а потом — в бар. — И ухмыльнулся-оскалился, словно киношный злодей. — Это похищение, детка!

16

Лисса невольно улыбнулась: брат сиял так, точно попал в сказку. Ишь, как снисходительно "деткой" обозвал. Чувствует себя крутым героем боевика?

Спинка её кресла была поднята лишь до лопаток. Дирк сел на скамью и подтянул к себе кресло с девушкой. С каким-то вздохом просунул руки у неё под мышками и сцепил пальцы на её животе. Несколько ошеломлённая этим решительным движением, желанной близостью, но неловкой, до паники тревогой (сейчас он почувствует пустоту!), она чуть сгорбилась, стараясь не задеть его правой культей.

"Ты неровно серо-зелёная, — удивлённо заметила Искра. — Что с тобой?"

"Я чувствую себя неровно, — мрачно отозвалась Лисса, старательно улыбаясь Джею и с ужасом ожидая какого-нибудь нечаянного движения Дирка, в результате которого он наткнётся на пустоту там, где у нормальных людей целое. — Вот и позеленела".

"Понимаю, что ничего не понимаю в человеческих отношениях, — отозвалась тучка. — Но сейчас-то, мне кажется, у тебя должна быть эйфория! Исполнились твои желания: ты с Дирком, он тебе рад. Почему ты позеленела?"

"Ну, я предупреждала, что у людей всё не так просто..."

Дирк наклонился так, что щекой задел её лицо.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, а тем паче — держать тебя. Теперь не сбежишь — без предупреждения.

От неожиданности она даже усмехнулась: как будто она сбежала в прошлый раз! Обстоятельства. Люди. Существа. Ситуация. Обязательства. Всё это вместе стало ударом кия, выкинувшим её вообще с поля, где кипела активная жизнь. "Может, поэтому я зелёная", — снова устало подумалось ей.

— Как дела в баре? — не нашлась, как поддержать разговор, и спросила о привычном.

— У нас для тебя сюрприз, — заявил Джей, слышавший их разговор, и посмотрел почему-то на Ромео. Даже в чуть притенённом помещении вертолётного салона Лисса, к своему изумлению разглядела, как Ромео покраснел.

— А-а... Не поняла. Сюрприз для меня — но почему Ромео...

— Вот только не надо на меня всё переводить! — уже недовольно проворчал бармен. — Говорили о делах в баре, вот и будем о делах. Тебе твой помидор привет передаёт. Заходил пару раз, спрашивал, как у леди дела.

— Откуда ты знаешь, что я называю его помидором? — поразилась девушка.

— Мы его разок затащили в бар, устроили ему грандиозную пьянку, — сообщил Дирк, тепло выдыхая слова в её ухо. — Не пугайся. Для твоего помидора пьянка — это всего лишь бокал с выпивкой, которой он нанюхался. Пить не давали — у миценов метаболизм шаткий. Так он всё о вашем знакомстве рассказал, как запьянел.

"Мицены нам понравились, — сообщила Искра. И захихикала. — Такие простейшие! Мы с ним воровать бегали — прикольно было!"

"Что?! Воровать?! И чем это было прикольно?!"

"У него такие интересные эмоции при этом! И яркие! Как у людей в адреналине! А потом он шатался, как пьяный! Ты знала, что мицены получают наркотик — выброс в мозг определённого вещества в процессе воровства? А ворованные вещи бросают потом в мусорные контейнеры? И воруют они, только чтобы получить этот наркотик?"

"Нет, этого я не знала", — растерянно ответила девушка.

"Мы с ним сначала наклюкались — это Ромео новые слова нам открывает! А потом тилью обворовали! — возликовала Искра. — Представь — самого вора! Это было так весело! Теперь я понимаю твоего помидора!"

"Он не помидор!" — буркнула Лисса.

"Я не говорила — помидор. Я сказала — твой помидор, — уточнила Искра. — И, кстати, против этого — быть персонально твоим помидором, он не возражает".

"Искра, Пипец тебя тоже слышит? Почему, говоря о нём, ты говоришь — мы?"

"Нет. Мы с ним общаемся односторонне".

Лисса попыталась глубоко вздохнуть — и замерла, отчётливо почувствовав сцепленные ладони Дирка на своём напрягшемся животе. Осторожно приспустила выдох. Прислушалась: пока она "разговаривала" с Искрой, Дирк беседовал с Джеем. Из последних фраз обоих девушка узнала, что брат снял комнаты в доме с баром, куда её и повезут. Причём комнаты эти находились над заведением Дирка, а сообщались с ним таким образом, что из бара в них можно попасть легко: через запертую ранее дверь подсобных помещений бара надо зайти в коридор, а там — и комнаты неподалёку. И мужчины договаривались, что вертолёт опустится на крышу дома с заведением и лифтом вся компания спустится в снятое жильё.

— Ты, наверное, есть хочешь? — снова заботливо склонился к ней Дирк.

— Ну, не совсем... Ели-то недавно, — уже свободней, оттого что будет не часто встречаться с ним, ответила девушка. Паника, которая нарастала постепенно, слегка улеглась. С момента похищения, несмотря на радость, она постоянно чувствовала несвободу. Там, в реабилитационном центре, ни от кого прятаться не надо было. Все знали, что она калека. И большинство реабилитирующихся были такими же. Но сейчас... Когда вокруг здоровые люди... Она побаивалась теперь даже встречи с Пипцом!

А вопрос Дирка о еде будто прорвал какую-то странную плотину. Все трое мужчин наперебой заговорили о том, что еда в больничных условиях — это не еда. Что они приготовили ей торжественную встречу. Что на этой торжественной встрече она наестся вдоволь самых вкусных блюд — и Дирк с братом снова многозначительно посмотрели на Ромео, а тот демонстративно отвернулся и обиженно буркнул что-то невнятное.

Заинтригованная странными намёками и странным поведением бармена, Лисса уже не так трепетно воспринимала своё новое положение. Тем более... Она спохватилась и спросила напрямую:

"Искра, о ком говорят мужчины? Кого стесняется Ромео?"

"Сильвана с кухни прогнали! — сообщила тучка. — Потому что он упал и спал на полу. Ну, в том странном состоянии, похожем на наркотик мицена, только искусственно вызванном. А вместо Сильвана взяли человеческую девушку. То есть она сама пришла. И теперь живёт в свободной комнате. Мужчины говорят, что она готовит божественно. Ромео в неё влюбился. А мы на ней тренировались".

Переспросить, что значит — тренировались, Лисса не успела. С вопросов кухни и еды мужчины резко перешли на тему похищенной и её состояния. У Лиссы создалось смешное впечатление, что она вернулась в невероятно шумную семью, где каждый тревожился, как она себя чувствует, снова задавались вопросы, не голодна ли она. Её тормошили и дёргали, словно боясь, что она не успеет всё рассказать и всё узнать. Свалили на неё ворох мелких новостей. Поспешили даже обрадовать, что вещи, которые она оставляла, все целы. И комнату её никто не занял, так что, когда всё уляжется, она сможет, если захочет, вернуться туда.

В течение разговора Лисса пыталась спросить, что у Дирка с лицом, но так и не смогла заставить себя. Ещё и обругала за дурь — вроде как ему может быть неудобно отвечать на такой вопрос.

Совершенно дезориентированная двойным разговором — вслух и мысленно, девушка почувствовала, что нервно зевает. Заметив это, мужчины немедленно встревожились и обрушили на неё новую волну забот: и не так она сидит — наверное, спина устала, и, возможно, не выспалась хорошенько, а выспаться придётся...

Но тут сидевший у окна Джей обернулся и с облегчением сказал:

— Сейчас сядем. Лисса, ничего не делай — всё сделаем сами. И кресло вытащим — ты только держись крепче.

В первые секунды девушка вообще решила, что они собираются её кресло поднимать и вытаскивать, держа в руках. Но всё было более естественно: снова открылись две створы нижнего люка, а из-под пола вытянулась покатая лесенка.

По этой лесенке девушку на кресле просто выкатили из вертолёта.

Лётчик, которого Лисса так и не увидела, выждал, пока радостные похитители со своей счастливой похищенной отойдут на хорошее расстояние, и поднял машину в воздух. А мужчины, Дирк и брат, быстро покатили кресло-коляску к дверце лифта. Ромео поспешил впереди, чтобы эту дверцу открыть. Вкатили прямо в грузовой лифт. И только Джей нажал кнопку второго этажа, как до Лиссы дошло:

— Дирк, но ведь меня будут искать!

— Ну и пусть ищут, — пробормотал тот, — жалко, что ли?

Девушка ничего не поняла, но решила положиться на его понимание ситуации. "Кто из нас, в конце концов, коп? — со вздохом подумала она. — Если Дирк спокоен, значит, и мне нечего психовать!"

Чуть заметное головокружение подсказало, что они летят вниз довольно стремительно. Дирк словно понял, что Лиссе плохо, склонился над нею, положив руки на её плечи. Девушка уже так устала от переживаний, что безразлично восприняла его прикосновение. Правда, чуть позже с удивлением отметила, что ей и в самом деле стало легче. Уже не тошнило.

Лифт, чуть дрогнув, остановился. Лисса затаила дыхание: с выходом из этой коробки начнётся новая для неё жизнь. Или это начало было гораздо раньше? Странно, но она ощущает порог между лифтом и коридором, в котором вот-вот окажется границей между двумя жизнями? Предчувствие или попытка быть торжественной и поэтичной?

Так и не додумав странной мысли, Лисса увидела, как разъехались двери лифта. Кресло под нею дрогнуло — и его аккуратно вывезли в коридор. Быстро прокатили по нему, пару раз свернув, и, наконец остановили перед ничем не примечательной дверью.

— Добро пожаловать, — тихо сказал Джей и распахнул дверь. — Милли, ты здесь?

— Здесь! — откликнулся из помещения девичий голос. — Давайте её сюда!

Снова пришедшая в недоумение, снова насторожившаяся, Лисса сжала левой рукой подлокотник. Но беглый взгляд на Ромео, расплывшегося в улыбке, подсказал, что это та самая девушка, которая появилась в баре недавно и в которую, кажется, серьёзно влюбился бармен... Кресло выкатили из тесной прихожей в комнату.

Девушка была... серой, пока не улыбнулась.

— Привет, Лисса! Я столько о тебе слышала! Мужчины, покиньте нас. Мы тут немножко пёрышки почистим и поболтаем заодно.

Лисса хотела было возразить: ей не хотелось, чтобы уходил Дирк или Джей. Хоть кто-то бы остался. Но промолчала, скрепя сердце. Если эта пока незнакомая ей девушка распоряжается так, словно знает всех давно. Если эта незнакомка, несмотря на то что Лисса уже слышала её имя, позволяет себе так распоряжаться... Мужчины кивнули и вышли. Нет, не совсем так. Мужчины, кроме Дирка, кивнули и вышли. Дирк кивать не стал. Он снова поцеловал Лиссу и, не оглядываясь больше, вышел.

Милли, поколебавшись, подошла к креслу и присела перед Лиссой на корточки. У неё была короткая стрижка неопределённо светлых волос, небольшие улыбчивые глаза, слегка вздёрнутый носик и обычный рот без каких-либо особых примет... Странная улыбка появилась на лице этой девушки.

— Ну, поговорим. Только... Ты не возражаешь, что разговаривать будем в процессе? Тебе надо умыться и поесть. В кресле не надоело?

— Надоело. А откуда тебе это знать? — всё так же насторожённо спросила Лисса.

— Я знаю всё. — Девушка вдруг хихикнула. При том, что её лицо, симпатично округлое, и так вызывало доверие, это хихиканье, как ни странно, располагало к ней ещё больше. — Честно говоря, я не знаю, с чего начать... Я так... растеряна... Начни ты, Лисса. Спроси меня о том, что ты хочешь узнать.

— Странное предложение, — пробормотала Лисса.

Незнакомка повернула кресло в сторону ванной комнаты.

— Да уж... "Странное" — не то слово.

— Хорошо, — решилась Лисса. — Ты кто?

— Уже легче, — выдохнула девушка. — Кхм... Только громко не смеяться, ага? Я та, с которой тебя перепутали в реабилитационном центре. Нас перепутали. Вот.

— Милли! — ахнула Лисса. — Так это твоей характеристике я пыталась соответствовать? С ума сойти!

— Точно! — засмеялась Милли. — А ты представь, каково было мне?! Никогда не держала в руках оружия, а меня заставляют разбирать и собирать пулемёт! Ужас!!

И две девушки наперебой заговорили о том, что им пришлось испытать, будучи в чужих ипостасях. Беседа оживлялась делом: Лисса в руках домашней и расторопной Милли быстро оказалась умытой и накормленной. За последним как раз и пошла речь о том, что было с Милли, побывавшей "в шкуре" Лиссы.

— Меня послали к наркоманам нижнего яруса, — рассказывала Милли, доливая кофе в чашку Лиссы и подвигая к ней корзинку с горячими, недавно испечёнными пирожками. — Я должна была отличать наркоманов обычных и наширявшихся "красоткой Лиен". А я, сколько ни заучивала — никак не могла запомнить, в чём разница. Работала под прикрытием своих из наркоотдела...

— Здорово! — с завистью произнесла Лисса, дожевав вкуснейшую булочку и запив её свежесваренным кофе, который благоухал такими ароматами, какими в центре реабилитации никогда не пах.