— Да нет проблем, — звучно шлёпнул я кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, — Наваляю и тебе, и всем желающим. Хоть сейчас, хоть завтра... Могу и попозже.
— А валялка не порвётся? — пришёл на помощь товарищу другой шкет, рыжеватый, тот самый, что ловил отброшенную мной белобрысую "принцессу".
— Даже не надейся... Есть, правда, одна проблема.
— Какая же? — выпалил рыжик, пока здоровяк только собрался открыть рот.
— В отличие от вас, салаг, — при этом слове слушавшие нас, навострив уши, кадеты зашумели, — я на службе. Видишь, — с этими словами я вполоборота повернулся к свету, расправив на груди выданную на звездолёте форменную синюю майку с надписью по верхнему краю эмблемы союза "Содружество демократических государств", а снизу — "Уильям Ледлоу".
— И кого ты там обслуживаешь, — с гаденькой ухмылочкой поддел меня рыжий, — У ВАС ТАМ, говорят, свобода нравов.
Вот сволочь!
— Могу тебя, — не полез я за словом в карман, — только тогда тебе ни один проктолог не поможет. Знаешь, кто это?
Похоже, мой оппонент слов-то таких не слышал, не то непременно полез бы на меня с кулаками. Хреново у него с эрудицией. А вот другие были в курсе или догадались. Кто-то выругался, другой тихо хмыкнул, со стороны малышни хихикнули. Но делиться своими познаниями никто не спешил.
— Ещё, узнаешь, какие твои годы, — резюмировал я.
— Тебе-то самому, сколько лет? — очнулся от спячки Провалов.
— Сколько есть, все мои!
— Ему четырнадцать, я слышал, — сдал меня с потрохами какой-то стукачок-малолетка.
Хотя, кто его знает, может, по годам он старше меня.
— Сколько-сколько? — поднёс ладонь к уху рыжий прохиндей, — Да ты сам салага... Сынок ещё!
— Ты что ль взрослый? Только подумал о своей "принцессе", а трусы уже мокрые... Папаша!.. Вот что, орлы, — обратился я ко всему честному народу, пока рыжик в панике разглядывал своё бельё (хотя чего он там собирался найти?), — все, кому надо в сортир, быстренько вскочили с коек и отправились по своим делам. Будет кто-то лазить мимо меня ночью, встану, уши надеру и худой крантик на узел завяжу, чтоб до утра не будили. Бить мне вас нельзя, а про всё остальное уговора не было.
Никто не успел ничего возразить, как добрая половина "малышни" соскочила с кроватей и вылетела за дверь. Вслед за ними по одному потянули и старшие.
— Не много ль ты на себя берёшь? — поинтересовался здоровяк, когда я уже улёгся.
— Слышь, старшОй, — как можно громче зевнул я для пущего эффекта, — тебя всё сказанное тоже касается.
Опять послышались смешки и хмыканье, рыжий, едва слышно, не найдя никаких "вещдоков", отчаянно ругался...
Весёлая она, кадетская жизнь!
Похоже, моя проникновенная речь подействовала, так что ночью все спали, как убитые, и никто по казарме не шастал. Даже старшие. Хм-м.
Но всё равно, утром, встав за пару минут до побудки, я внимательно осмотрел форму и ботинки, принюхался. Так на всякий случай. Впрочем, никто к ним близко не подходил... Лишь пару раз кто-то из малолеток прошмыгнул мимо, тихо, как мышка.
Сперва, была у меня мысль сунуть одежду под подушку, а берцы под кровать, чтоб до них никто не добрался. Но, поприкинув так и этак, я передумал. Уж больно эта предусмотрительность смахивала на трусость, будто я кого-то боюсь. Ха! Пусть только попробуют...
Что удивительно, моё пробуждение будто послужило сигналом... Четвертая часть... да нет, больше... треть воспитанников вскочила с кроватей, рванув к двери. Куда это они? Выглянул в коридор. У двери туалета образовалась очередь. М-да, видимо, вчера я малость погорячился. Нагнал жути на пацанов, большинство из которых моложе меня и ничего плохого мне сделать не успело. Даже в мыслях. Да и не намеревалось, похоже, за исключением некоторых...
Н-да, зря я так с ними...
Впрочем, проснувшаяся было совесть меня не гложила. Так, маленько поворчала для порядку, поворочалась с боку на бок, как медведь в берлоге, и тут же, свернувшись калачиком, вновь впала в спячку. Ну не могу я долго себя терзать, занимаясь самокопанием. Тоже одна из особенностей моего организма, не знаю, хорошая или плохая.
Глава 2.
— Рота подъём! — крикнул появившийся в дверях невысокий коренастый поручик, — Время пошло! А ты что одет?!
— А я уже встал, что мне теперь, раздеваться?
— Поговори у меня! Медленно, медленно одеваемся! И вы, выпускники, тоже! Равняйсь! Смирно!.. А тебе, что, особое приглашение требуется?! Встать в строй! — напустился на меня хмырь.
Я присоединился к общей шеренге, оказавшись самым первым от двери.
— Не сюда, по ранжиру!
По росту что ли? Пришлось притулиться в конце взвода.
— К выпускникам!
А-а, к здоровяку... этому, Провалову... Пристроился последним в его отделение за каким-то чернявым малым, которого раньше не видел. Кадет от моего соседства был не в восторге, скривив рожу, я от него тем более.
— Рота, слушай мою команду! Форма номер два, выходи строиться на плац! — прозвучала следующая команда.
А что это за форма такая? Первый раз слышу. Знаю только "раз" — трусы, кепка, противогаз. И то, это, скорее, — военный фольклор.
Тем временем кадеты скинули куртки с беретами и в таком полураздетом виде рванули из казармы. Я тоже не стал задерживаться.
— Что, ни мыться, ни чистить зубы не будешь? — вновь прицепился ко мне рыжий, когда я, фыркая, как кот лапой, отёр водой лицо.
А нафига, я ж не грязный и не потею, тем более после такой слабенькой физподготовки. Так только пыль смахнуть. Это ж не Хирон с его кислотными дождями, под которыми ты всё время, как под душем. А парная там практически постоянно.
Ничего, на корабле отмоюсь! А в зубах у меня никакая пища не задерживается, всё до молекулы переваривается.
— Ты грязный, ты и мойся, — огрызнулся в ответ.
— Что, грязь больше трёх миллиметров сама отваливается? — блеснул остроумием Провалов.
— Тебе виднее.
Вот так, с шутками, с прибаутками мы и закончили водные процедуры.
— Рота-а, напра-во! В столовую, шаго-ом арш! Рота-а-а! — при этом рыке кадеты затопали, как оглашенные, высоко поднимая ноги.
Можно было тоже попробовать, но я экспериментировать не стал, потихоньку шлёпая, как и раньше в конце строя.
— Эй, Карандаш, тебя что, команда не касается?! — рявкнул поручик.
Интересно, кому это он? Вроде все молчат.
— Филиппок, ты что, не слышишь, я к тебе обращаюсь! Тебя что, в Содружестве плохо кормили или твои "ласты" совсем неподъёмные?!
Послышались смешки и до меня наконец дошло, к кому обращается этот клоун. Понял, не дурак. Оставалось лишь решить, откусить ему голову прямо сейчас или всё-таки подождать до конца экзаменов.
— Рота-а, тут некоторые не понимают приказов, поэтому идём на второй круг! Левое плечо вперёд!
А-а, ну, дело ваше. Строй привычно стал разворачиваться по дуге, а я направился прямиком туда, где заметил нужную мне вывеску над входом.
— Рот,.. — горластый поручик осёкся на полуслове, — Аллё, а ты куда?!
— В столовую, — откликнулся в ответ.
— Постой, я команду не давал? — оторопело протянул офицер, похоже его изумлению не было предела.
— Я проголодался!
— Стой! Кому говорю, остановись! — послышалось сзади, но я лишь прибавил шагу, пулей влетев в столовую.
Проскочив мимо каких-то кадетов, которые шарахнулись от меня, как черти от ладана, я рванул прямиком к кухне, откуда исходил манящий мясной дух. Попавшиеся по дороге женщины, застыли, открыв рты и вытаращив глаза, но мне было не до них. Поворот, ещё. Вот ОНО!!! Я выудил из большущей кастрюльки кусок мяса... судя по всему, чью-то ногу... и с наслаждением вгрызся в него зубами. Ум-м-м!
— Ты что творишь, окаянный?! Тр-р-р-р! — как из пулемёта застрочила появившаяся на пороге дородная женщина, здоровее и толще всех прежде виденных в этом заведении.
Вот же гадство! Поесть спокойно не дадут человеку!
— Слышь, тёть, ты не ори! Не люблю! Жалко мяса? — потряс я в воздухе своей недогрызанной добычей, — Ты смотри, а то следующая нога может оказаться твоей!
Когда через пару секунд до женщины дошёл смысл сказанного, она, пискнув, как мышка, несмотря на свои габариты, ланью унеслась прочь.
Я уж было подумал, что смогу спокойно закончить трапезу, но не тут-то было.
Следующим из двери показался троллеподобный мужик, потрясавший здоровенным топором, как Илья Муромец секирой. Не-е, если у них тут весь поварской состав такой, то меня не удивляет, почему половина воспитанников выглядит тонкими и звонкими. Иных, аж ветром качает.
— Ты кто такой и что здесь делаешь?! — прорычал громила.
— Что-что... Не видишь? Мясо ем.
— А-а... чего это ты его ешь?
— Проголодался. Вот ты, когда голодный, есть хочешь?
— Угу, — не стал отрицать очевидного мой собеседник.
— Вот и я тоже хочу, — от моей милой белозубой улыбки, мужика аж передёрнуло, — И ты это... с топориком поосторожнее, а то вдруг порежешься, — почти по-дружески посоветовал я.
Да что такое?! Не успел доесть свой завтрак, как в коридорчике у подсобки стало не протолкнуться. Повара с поварихами, несколько офицеров, двое из которых с бластерами. Они очень эмоционально потребовали, чтобы я "выполз" наружу, но я вежливо отказался:
— Вот доем и выйду, а пока "отвалите"!
— Выходи немедленно, а то гранату кину! — пригрозил один, самый бойкий.
— Кидай, но помни, не успеешь мяукнуть, как она будет у тебя за пазухой.
Надо было б сказать "в заднице", но я честно пытался соблюдать вежливость. Всё-таки, мне здесь экзамены сдавать. Если, конечно, меня теперь до них допустят. Потому что в дверном проёме мелькнуло лицо Дёмина, и всё в момент изменилось.
— Как поест, сразу ко мне, — бросил кому-то полковник, — А вам всем что, делать нечего!
После этих слов толпа в коридоре вмиг рассосалась, и наступила гробовая тишина. Я с сожалением последний раз провёл зубами по кости, моими усилиями отполированной до идеальной чистоты и с сожалением швырнул её на разделочный стол.
Хорошо, но мало! И почему всё, что дарит нам удовольствие, так быстро заканчивается, укладываясь буквально в одно мгновение?
Впрочем, нажираться до осоловелости перед экзаменом не стоило. В этом состоянии меня начинает клонить в сон, а следовало, наоборот, выглядеть бодрым и свежим.
— Тебя вызывает начальник корпуса! — стоило мне перешагнуть порог, выскочив откуда ни возьмись, как чёртик из табакерки, оттарабанил какой-то кадет-малолетка, — Аудитория семнадцать! — добавил он, уже разворачиваясь.
Пацан шустро газанул из столовой, я за ним...
— Эй, стой! — догнал я паренька, когда тот свернул в сторону от главного корпуса, — Семнадцатая рядом с двенадцатой?
— Нет, чуть дальше... Там такой поворот, аппендикс, — старательно объяснил кадет, показывая рукой, куда и как повернуть.
— Счастливо! — махнул я ему.
— И тебе!
Нет, есть же нормальные ребята, не все сразу лезут кулаками махать. Или это когда мы один на один, а в толпе даёт волю стадное чувство: "Чужак! Бей его, гада! Ату его! Ату-у!"
С такими мыслями я поднялся на второй этаж...
А-а, чёрт! После еды надо ж хотя бы руки помыть и умыться! Пришлось бегом мчаться в умывальник, а потом футболкой на ходу вытирать лицо и руки.
Ладно, потом всё отстираем.
— Господин полковник, Алексей Серебров для сдачи экзаменов прибыл! — прикрыв за собой дверь, отчеканил я, щёлкнув каблуками.
Не идеал, конечно, но, по-моему, гораздо лучше, чем до этого. Впрочем, со стороны виднее. Во всяком случае, ни начальник корпуса, ни сидевшие рядом с ним офицеры... один подполковник и два майора... по возрасту никак не моложе Дёмина, а может, даже постарше... мне никаких замечаний не сделали.
— Так это и есть тот самый вундеркинд? — хрипловатым голосом проскрипел подпол, сурово сдвинув брови, отчего стал похож на сказочного филина Гуамоко.
Это выглядело так забавно, что я едва сдержал улыбку.
— Он самый... Но, прежде, чем мы начнём, я хотел бы, молодой человек, задать вам пару вопросов... Там в столовой... Что это было?
"Что, что?" Есть захотел, вот что!
— Я проголодался.
— И что?! Значит, можно так врываться, пугая персонал до полусмерти?! Прямо батыево нашествие какое-то!
А при чём тут Батый? Я ж никого не убил, не зарезал... Куска мяса им жалко!
— И кроме того вы, юноша, ухитрились оставить всех кадет без обеда! — полковник просто-таки кипел возмущением.
— Вы так говорите, будто это был последний кусок мяса на планете?! — возмутился я, — Больше нет?! Следующий нужно везти с Земли?!
— Не кричи! — одёрнул меня Дёмин.
Ему, значит, можно, а мне нельзя?! Но спорить я не стал.
— Мясо поступает из подсобного хозяйства, но его размеры и мощности не беспредельны.
— Мне что теперь, совсем не есть? Вы ж меня сутки не кормили!
— Не повышай тон!
— Я б посмотрел, чтоб вы сказали на моём месте.
— "Солдат должен стойко переносить тяготы и лишения воинской службы", — слово в слово продекламировал "Филин" пункт один-один-три "Устава Вооружённых сил Российской империи".
— Так я и так уж сколько времени в полуголодном состоянии. Но я ж не железный, мне так нельзя!
— Это почему это? — вполне искренне удивился подполкан.
Сказать бы ему про мою тонкую душевную организацию, так ведь не поймут!
— Тогда мне ничего не останется, как выйти на охоту.
— На людей?! — не сдержался круглолицый майор, справа от меня... У сидевшего на другом краю стола, лицо было вытянутым, а нос крючковатым. Такой, восточный тип...
Едва прозвучало это дикое предположение, как все офицеры подобрались, сверля меня взглядами.
— Пока только на чью-то оттаявшую ногу. Даже не знаю, что это был за зверь. Какой-то местный? Дикий или домашний?
— Я же уже объяснял, Алексей, на Агрии в пищу используется лишь мясо домашних животных, выращенных под куполом. Дикие твари несъедобны: большое содержание азота и углекислоты в атмосфере, сероводород, тяжёлые металлы. Не то, чтобы все они были ядовиты, но в пищу их лучше не употреблять.
— Что, абсолютно всех? Разве животный мир планеты полностью изучен?
— Для категорического запрета полученных результатов и нескольких десятков смертей оказалось вполне достаточно.
— Так я ж сам читал, китайцы на Гилее разводят свиней и коров, птицу...
— А ты видел этих мутантов?! От одного вида дрожь берёт!
— Но они же их едят?
— Да эти узкоглазые прохиндеи кого хочешь сожрут, и осьминогов, и каракатиц, лишь бы в рот полезло. А ты знаешь, сколько их умирает ещё в младенчестве? Думаешь, просто так?
Тут полковник, пожалуй, был прав. Детская смертность в китайском секторе... даже по официальным данным, которые журналисты и аналитики считали преднамеренно заниженными, притом намного... зашкаливала за все допустимые пределы, если сравнивать с более цивилизованными соседями — Содружеством и Россией.
Как уже говорил, дело было не в технической отсталости, а в оснащённости сложной аппаратурой и приборами на душу населения, которое было ниже в разы. Только благодаря тому, что представители жёлтой расы плодились, как кролики или тараканы... Это не расизм, просто констатация факта, хотя многим в Содружестве и России... не буду скрывать, и мне в том числе ... такое положение дел не нравилось.
