В склепе довольно сыро, все-таки полуподвальное помещение. Да и трясет после хлороформа. В окно не пролезу. Слишком узкое отверстие. Витражам повезло.
Достала из кармана маленькую отвертку и принялась ковырять замок на двери. Тээкс, сюда, туда. Ещё раз. Отвертка согнулась. Я снова и снова пыталась открыть защелку. В итоге у меня получилось! Гений второй раз. Правда, отвертка сломалась окончательно. Шайла хихикнула. Завидно, наверное. Сумки на обозримом пространстве не видно. Пришлось полазить возле входа и, ага, в гробу нашлась. Меня уложили головой на неё. Заботливый похититель попался. Я потихоньку высунулась на свежий воздух. Никого. Хлопнула дверью и потопала на остановку. Представляю, как выгляжу, но ничего не сделаешь. Форс-мажор. Автобусов не было, маршруток тоже ни одной в пределах видимости. Зато в наличии старенькая копейка с лицом интересной национальности за рулем.
— Шеф, подбрось в центр. Срочно надо.
— Красавица, дарагой, триста платишь? С ветерком довезу! — Видели грабителя? Может, его высадить, и самой за руль. Бедная моя голова. Тошнит, в глазах двоится. Не, не доеду сама.
— Вези, только очень быстро. — Устроилась, тихо закрыла дверцу. Как положено порядочной даме.
— Деньги вперед, — на чистейшем русском языке выдал шофер. Я повернулась к нему лицом, вытянула руку и зажгла огонёк на ладони.
— Ааааа, ведьма! — Мужик вывалился из машины и зигзагом понесся прочь. Придурок, потерял приличные деньги, извините. До конторы я добиралась на первой передаче. Уж так получилось. Пересчитала по дороге все бордюры, столбы, урны, ещё что-то. Жаль, гаишники не попались. Они бы повеселились за мой счет от души. Медленно, держась за перила, поднялась на второй этаж и просочилась в кабинет босса. Кошмар. Здесь побывали диверсанты. Не иначе. Новенькая кофеварка разбита на мелкие кусочки, кружки — вдребезги, книжки разбросаны по всем горизонтальным поверхностям. Сейф лежит на боку. Окно выбито вместе с рамой. Стулья валяются, где попало. Полный разгром. А я знаю, где Карл хранит алка-зельтцер. В левом шкафчике есть потайное отделение. Конечно, вы можете сказать, ты же ведьма, — вылечи себя сама. Ага. Вы пробовали колдовать с головой, которая разваливается на части? Нет? И пытаться не стоит, все равно плохо получится. Таблетки я не нашла, зато вытащила начатую бутылку того самого Хеннесси. Подойдет. Честно отмерила себе три чайные ложки, выпила и присела на перевернутый стул. Минут через пять зрение прояснилось. Тошнота прошла. Боль в голове стала терпимой.
Будем жить? Как же мне найти своих ребят. Мысленная связь не работает. Мобильные телефоны тоже молчат. Я достала свой из кармана и проверила на всякий случай. Нет, не работает. Карта, разорванная на клочки, валялась под ногами. А для заклинания поиска нужна целая. Поехать домой? Не выход. Кто знает, сколько у меня осталось времени. Достала часы. Три часа пятьдесят минут. Срочно потребовался свежий воздух. Вот холера, настоящее отравление у меня. Возле окна дышалось легче, и я немного постояла, очищая лёгкие. На подоконник приземлился черный ворон. Он переступал желтыми лапками и косился в мою сторону круглыми глазами. Если нет нормальных подсказок, в какую сторону двигаться, берём, что есть. С оружием обращаться не умею, так что особо брать с собой нечего. Я уже более уверенно спустилась вниз и села за руль нашей развалюшки. Так машину назвал Тарр. С чего бы это он вспомнился? Не иначе, скоро нарисуется. Впереди на капот приземлился птиц. Важно прошелся, постукивая когтями по железу. Потом поднялся в воздух и медленно полетел в сторону выезда из города. Надеюсь, бензина мне хватит.
В нашем мире есть настолько страшные вещи, что часто нам легче убедить себя в том, что их не существует, чем признать истину и сражаться. Вот и я старалась не думать о том, что могу опоздать. Как там, у Карлоса Кастанеды? Воин ни на что не жалуется и ни о чем не сожалеет. Воин ни к кому не испытывает сочувствия. Самая трудная вещь для воина — предоставить других самим себе. Все эти умные слова не про меня. Печально.
Километров через двадцать, по правому борту, показались клубы дыма от трёх огромных костров. Я остановила машину в стороне от припаркованных джипов, БМВ, Мерседесов и еще каких-то автомобилей. Вышла, оставив сумку на переднем сиденье, заперла машину и бросила ключи в приоткрытое стекло. Если вернусь, найду способ открыть дверцу, в противном случае, какая мне разница. Зрелище притягивало взгляд, заставляло сердце биться чаще от ужаса и завораживало неискушенных зрителей. Да, здесь плотным кольцом вокруг творящегося безобразия стояла масса народа. Я уже говорила, что ненавижу толпу? Откуда-то слышался барабанный ритм. Такое ощущение, что нахожусь не в славянском мире, а где-то в болотах Нового Орлеана. Солнце опустилось за горизонт уже больше часа назад. Темнота поглотила окружающее пространство практически полностью, если не считать центральной сцены.
В углах равнобедренного треугольника, если соединить точки, горели ярким пламенем костры. Между ними, прямо на земле, выложена пентаграмма белыми камнями. В углах звезды вкопаны столбы, к которым привязаны мои друзья. Карла, видимо, как начальника, удерживает на коленях в центре всего этого тот самый мужик, теперь без шляпы. Его телохранители заняли места поодаль, за пределами треугольника. Остальные вампиры, попроще, расположились ровной линией между зрителями и спектаклем. Карты розданы, ставок больше нет. Шучу. Для поднятия собственного боевого духа. Я пробралась к ближайшему огню, осмотрелась и зашипела от злости. Почти рядом стоял бравый капитан Максим Кошкин, беседуя с одним из своих офицеров. Замечательно. Вот и кандидат на проклятие. Казачок засланный. А как талантливо притворялся, заслушаешься.
Итак, кино называется, нас не звали, а мы все равно притащились. Размахивая бутылкой коньяка, я смело приступила к продвижению себя в центр действа. Зрители подумали, что так и надо. Вампирам распоряжений не давали, а в глазах телохранителей я опасности не представляла. Таким образом, мне удалось пробраться к сладкой парочке в центре. Цель достигнута. Не обращая внимания на Мастера, я твердо стала босыми ногами на землю и попросила Огонь замкнуть круг. Все помнят, что равнобедренный треугольник изумительно вписывается в окружность? Вот. Фокус удался. Ольга закатила глаза, поцокала языком и покачала головой. В смысле, что взять с сумасшедшей ведьмы. Ничего, у меня ещё есть браслет! Я посмотрела на свою левую руку. Нет, он конечно, есть. Дома, на столе. Ладно. Чувствуется влияние алкоголя на пустой желудок. Теряю нить происходящего. Перехожу к плану Б. Победно усмехающийся гад без шляпы взял Карла за горло:
— Нашлась пропажа, весь город обыскали, не могли тебя найти. А сейчас, какой сюрприз! Сама явилась. Только пьяная, еле на ногах стоишь. Что, так сильно меня боишься? — Я поднесла бутылку к губам и набрала полный рот коньяка. — Эй, хватит пить. Знаю ваши привычки, сначала вам страшно, потом буянить начинаете. А у нас тут театр, представление для народа. Люди жаждут зрелищ! — Вампир когтем провел тонкую царапину от виска до подбородка мужчины. Позер. Я выдохнула коньяк на кровососа. Обрызгала почти полностью. Тут же проделала этот фокус ещё раз. Мужик от такой наглости зверел буквально на глазах. Легким движением руки я провела воображаемую линию от ближайшего костра к Гордону. Язычок пламени тотчас переметнулся к указанной цели, и вампир вспыхнул, как китайский бумажный фонарик. Завывая, как полицейская сирена, горящая фигура ринулась в мою сторону. Я скромно отступила на два шага вправо. Вы же помните, что круг живого огня окружает нас в настоящее время? Ну вот, на этой границе он и застрял. Пока сэр Гордон боролся с пламенем, я разрезала верёвку, связывающую руки шефа и вручила ему коньяк. Потом подошла к Ольге, грозно щёлкая маникюрными ножничками.
— Боишься? — Резать шнур неудобно, надо же внести разнообразие в происходящее. Вот, пытаюсь шутить. Получается, как обычно, плохо. Проблема с юмором.
— Несса, я точно знаю, в правом кармане у тебя складной нож. Достань и режь им. — Точно, ножом удобнее. Я освободила подружку, вручила ей инструмент и прислонилась к столбу. Голова кружится, со зрением совсем беда. Вообще, как-то мне нехорошо. Вампиры метались за границей круга, но войти не могли до тех пор, пока горит огонь. Если потеряю сознание, круг погаснет. Значит, надо держаться. Напротив меня занял место светловолосый тип, из телохранителей. Он бесстрастно смотрел на то, как я пытаюсь удержаться в вертикальном положении, попутно поглядывая на высоту пламени, разделяющего нас. Чего это он хочет сделать? Сзади раздались крики. Оглянулась назад, там Ольга отцепляла Тимофея, который ругался нехорошими словами, прижимая к телу сломанную руку. Открытый перелом — не только очень больно, но и дурно влияет на сознание того, кто это видит. Последним, что я запомнила, было видение, в котором громадный белый волк красиво распластался в прыжке над огнем.
— Что ты сделал? Дух говорит, что её отравили и ударили по затылку. Он обманывает? — А я даже почти очнулась, только послушаю ещё чуток.
— Ну, Витарр. Самому мне было некогда. Поручил Кену спрятать её. Молодой он ещё, горячий. Решил, что женщина — враг. Вот и перестарался. Сайгош, если узнает, что случилось, нас на тряпочки разорвет. А он узнает.
— Вольф, я представить себе не могу, как обычная человечка с сотрясением мозга, да ещё после хлороформа сумела добраться от кладбища до конторы, там пересесть на другую машину и приехать сюда. Как она вообще узнала, куда ехать. — Меня завернули в одеяло и покрепче прижали к горячему оборотню. Я хотела пожаловаться, что у меня сломалась отвёртка, но провалилась в сон. Надолго.
Просыпалась с трудом. Такое ощущение, что всё тело вчера били, колотили, вытряхивали и выворачивали наизнанку. Моя голова лежит на, гм, чьей-то груди. Отчетливо слышу, как громко стучит чужое сердце. Похоже, моя подушка не спит. Стыдно. Мало того, плохо помню, чем вчера всё закончилось. Вот, девушки, пить вредно, даже чайная ложка может привести к непоправимым последствиям. Осторожно приоткрыла один глаз, потом второй, и потихоньку стала сползать с горы мускулов, на которой, оказывается, спала. Кажется, я у себя дома. Это хорошая новость. Села на край кровати и свесила ноги. А за спиной у меня плохая новость.
— Несса, хочешь, я тебе рассольчику принесу, — сунулась в дверь Мэг. В руках у неё обреталась литровая банка с солёными огурцами.
— Мэгги, а душ работает? — В последнее время у нас часто отключали воду. Потому и спрашиваю.
— Работает. Вещи я уже выстирала, кое-что выбросила. Так что — давай, полоскайся и обедать сразу приходи. — Высказалась и убежала, оставила меня одну с этим, который на кровати. Хорошо, хоть я в своей любимой байковой пижаме с ёжиками. Только совсем не помню, как её надевала.
— Солнышко, ты долго будешь сидеть? Тогда я первый в душ. — Мимо проскользнул Тарр, взял полотенце и смылся. Моё достоинство спасёт только черный кофе. Без сахара.
Первым делом я добралась до телефона, чтобы позвонить Ольге, узнать новости из первых рук, так сказать. Она оказалась дома и с радостью вывалила мне всё, что знала.
— Несса, живая, слава Богу! Мы все так переволновались, когда ты рухнула без сознания. Тимофей ругался хуже, чем прораб на стройке, а я его отвязываю. А ты — бац! Упала. Карл кричит. Какие-то левые мужики бегают. Потом начались маски-шоу. Кто их вызвал, не знаю. Сегодня же выходной, завтра разбираться будем. Кстати, ты в курсе? Там этот был, Кошкин. Стоял и смотрел, как мы все висим. И ещё куча народа знакомого. Ужас! Столько всего случилось! А тут твой викинг. Он топором как врезал вампиру. Тому, которого ты подожгла. Прикинь. Живой был. Ещё бы чуть-чуть и ему удалось бы сбежать. — Витарр подошел, забрал у меня трубку и положил на рычаг.
— Кушать очень хочется. Давай, я пока пошалю в компьютере, а ты иди в душ.
В конце концов, думала я, в пятый раз намыливая волосы, что уж такого страшного произошло. Ничего. Ну, спали в одной кровати. Большое дело. Намного интереснее понять, какую роль во всей этой истории играли военные, и удалось ли сбежать кому-нибудь из вампиров. К столу пришла уже в рабочем настроении, потому что горячая вода полностью смыла всё желание скандалить. Мэг сегодня приготовила два большие пирога с мясом для Тара и маленькую тарелочку куриной лапши с сухариками для меня.
— Чего это ему мясо, а мне — лапшу? — Есть не хочется, но повозмущаться следует, кто в доме хозяйка? Я или брауни? Странный вопрос. Конечно, брауни. Мэг покосилась в мою сторону и быстренько сбежала из кухни.
— Сайгош на связи, будешь говорить? — Викинг повернул ноутбук в мою сторону и принялся за свой пирог. С мясом. А пахнет! Обалдеть от запаха можно. — Несса, третий раз зову, посмотри в камеру, я зрачки проверю. — Змей начинает сердиться. Ладно, в этот раз послушаюсь. Я пошире открыла глаза и вытаращилась. — Хорошо, что все обошлось. Зрачки расширенные, но через пару дней этот эффект пройдет. Скажи, что чувствовала, когда загорелся высший вампир? Вспомни.
— Ну, голова кружилась, зрение пропало, потом снова появилось. Причем так странно, как будто я видела происходящее из другой точки. Потом по позвоночнику как молния проскочила. И постоянно слышала крик Гордона. Пронзительный, отчаянный, режущий слух. Достающий до самой печенки. Ощущение потери, как будто кто-то осиротел и плачет без слез.
— Плохо. Он успел поставить тебе метку. — Сайгош рассеянно потер лоб ладонью. — Пока всё, постарайся в темное время не выходить из дома. Магия порога очень сильная. К тому же у тебя поселилась фэйри. Она будет защищать и дом, и всех его обитателей. Хэллоуин через месяц. Можно будет попробовать снять с тебя эту метафизическую дрянь. Перезвоню завтра вечером, будь на связи.
Я вопросительно уставилась на викинга. Он как раз доел второй пирог.
— Тарр, о чем говорит змей?
— Солнышко, давай об этом поговорим завтра. Сейчас я хочу рассказать о другом. Ты готова меня слушать или пойдем, погуляем, пока светло? — У меня почему-то стали дрожать руки и заболело сердце. Нет уж, пусть договаривает.
— Говори, я слушаю.
— Понимаешь, я выпросил у Карла разрешение заглянуть в твое досье. Он же проговорился, что ты замужем. Там написано, что твоя семья уехала по программе переселения в Россию больше пяти лет назад. Это правда?
— Да. — Кажется, меня снова тошнит.
— Позвонил другу, его стая кочует вдоль границы, он пригласил меня на пару дней. Вот у него я и был все это время.
— Зачем тебе это? — Теперь у меня дрожат не только руки. Викинг поднялся, сходил в комнату, принес плед. Только когда основательно завернул меня и всунул в руки кружку с горячим кофе, продолжил:
— Как бы тебе правильно сказать, понимаешь, ты меня интересуешь. Ещё на набережной, мы тогда ушли все, а потом я вернулся, хотел подойти, а ты резала пиццу и смотрела, как феи насыщаются. У тебя в тот момент такое лицо было. Ты светилась вся изнутри.
