— Евочка. Но это же не имело никакого значения! Подумаешь, покувыркались несколько раз. А куда нам было идти? В гостиницу?
— Кольцо на твоей правой руке тоже не имеет значения? И дети, конечно же, есть.
— Мальчик, сын. Я так горжусь им, если хочешь знать. Давай завтра вас познакомлю, сходим в кафе, поедим мороженого? Видишь ли, мне пришлось жениться тогда. Ты же бросила меня, собрала вещи и просто ушла. За квартиру платить было нечем, все деньги уходили на поддержку Евочкиной беременности. А её родители сразу купили нам дом в пригороде. К свадьбе. Евочкин дед с работой помог после университета.
— Мы с тобой встречались четыре года, — обозлилась я. — Всё это время ты твердил, что нам рано оформлять отношения, рано заводить детей. Что тебе нужно выучиться, стать на ноги, сделать карьеру. Что там ещё? Забыла уже. Мы обменялись с тобой истинными именами, ты клялся в вечной любви, а оказался обычным мерзавцем. Требую обратного обмена. Ты возвращаешь мне моё имя. Я возвращаю тебе — твоё. Сейчас же. — Я протянула руку открытой ладонью вверх и требовательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Ему ничего не оставалось, как прикрыть своей ладонью мою. В это самое мгновение из моей ладошки ударила крошечная молния. Запахло озоном, а где-то высоко в небе над нами грянул гром.
— Услышано и засвидетельствовано, — сказал старик, проходивший мимо и остановившийся неподалеку, когда в разговоре зазвучали повышенные тона. — Агнесса, рад видеть, помнишь меня? Шесть лет назад ты дала обещание. Пора бы его сдержать. Ладно, приближается твой оборотень. Завтра я приду утром, выдели мне минут пять времени, пожалуйста. — Задуматься и припомнить имя пожилого мужчины мне не дал Костя. Не обращая внимания ни на что, он продолжал взывать к моей совести.
— Вот оно как вышло. А ведь я ехал проведать любимую ведьму, хотел помириться. Обрадовался, когда увидел тебя на границе. Здесь и сейчас, одно твое слово, и я уйду от жены, буду тебе верным и любящим мужем. Хочешь?
Просительная интонация, сопровождающая слова волшебника, не обманула меня ни на гран. Наивная, слепая от любви девушка канула в лету далекой теплой осенью. Жаль только, что опыт приходится приобретать таким сложным и болезненным способом. Внутренний огонек ласково шевельнулся внутри груди, напоминая о себе и моих новых возможностях. Я молча смотрела в глаза бывшего возлюбленного, отпуская свои воспоминания, боль сердца, свой страх, оказаться не нужной больше никому. Все эти годы думала, что это я виновата в разрыве отношений. А выяснилось, что кто-то просто захотел разнообразия. Я повернулась спиной к магу, становясь лицом к Витарру. Вот ещё один экземпляр мужского рода. Не парнокопытное, но все же кобель.
— Несса, не уходи так! Ну, хочешь, я для тебя активирую артефакт! У меня даже есть пробирка с твоей кровью, смотри! — Что ж он орет-то на всю улицу, как идиот. А так посмотришь, вроде умный, интеллигентный мужчина.
Маг поднял руку с пробиркой вверх, демонстрируя свою власть надо мной. Витарр шевельнулся, и пробирка мгновенно оказалась в его большой ладони:
— Держи своё имущество, и не отдавай кровь кому попало никогда больше. Как ты вообще могла польститься на это ничтожество? Тьфу. Идём.
И я послушно пошла, оставляя за спиной приличный кусок своей юности. Уже сделав шагов пять, не меньше, повернулась и спокойно попрощалась с Костей:
— Спасибо за то, что вытащил меня сегодня в лесу. Признаю за тобой право на одну подобную по весу услугу.
Поднимаясь по ступенькам вслед за Витарром, я с каждым шагом освобождалась от тягостного влияния прошлого. Что сделано, то сделано. Пусть Константин живет счастливо в своей семье.
— Тарр, мы куда идем? Может, лучше было остановиться в гостинице, — спокойно произнесла я, поправляя корзинку, висящую на руке. Хорошо, что не отдала пикси. Кто знает, как отреагировала бы Евочка, с её-то слабеньким даром, если бы Костя вдруг притащил домой сквернословящего эльфа. А маленький крылатый человечек и так уже досыта настрадался в своей жизни. Тем временем Витарр подвел меня к открытой дубовой двери. Большая квартира с высокими потолками, кухня, наверное, метров пятнадцать квадратных, и три спальных комнаты, каждая со своей ванной. Двери от комнат выходят в общую гостиную. Очень удобно. Практически, гостевой дом на седьмом этаже.
— Это место принадлежит клану. Сейчас принесут ужин, твоя комната вон та, с синей дверью. Завтра уезжаем сразу же, как только встанет солнце. Поэтому программа простая: сейчас ванна, потом ужин и спать. Да, чуть не забыл. Не переживай ты из-за этого слизняка. У всех в жизни бывают ошибки. Пойду к ребятам, потороплю с ужином. Ты это, располагайся. — Сочувственно хлопнув меня по спине своей широкой лапищей, Витарр вышел в соседнюю квартиру. Вот, пожалуйста, теперь у меня болит не только нижняя часть спины, но и верхняя.
В маленькой, метров на двенадцать, комнате я поставила корзинку на подоконник так, чтобы первые лучи солнца упали прямо на личико эльфа. Повезло нам, что окно выходит на восток. Быстренько сбросила все одежки и попрыгала в ванную. О, душ! Горячая вода с сильным напором — что может быть лучше для человека, побывавшего в прямом смысле на том свете? Только хорошо прожаренная свиная отбивная с жареной картошкой и кетчупом, да простят меня вегетарианцы. А если всё это дело запить горячим черным кофе? Тогда счастье воцарится в моей душе, которая на данный момент находится именно в желудке. Строго говоря, душа — это такая путешествующая по организму субстанция. Никогда нельзя с точностью сказать, где именно она находится. Вы хотите об этом поговорить? Я — нет. Судя по запаху, проникающему в ванную, еда уже в гостиной. Пора вытираться и бежать к столу, а то ничего не достанется. Зная аппетиты этих оборотней, уверена, скушают всё, что есть, и не заметят, что кому-то не досталось. Выскочив из ванной в одном полотенце, я увидела возле окна Катерину. Вполне ожидаемый гость. Она придирчиво осмотрела мою фигуру сверху донизу и, ядовито улыбаясь, отметила:
— Баба как баба, я — лучше. Выше, стройнее, сильнее и, безусловно, красивее. У меня даже волосы одного цвета, а не как твои, разноцветные. Странно, раньше я не видела эти седые пряди, наверное, ты хорошо их маскировала.
Не отвечая на неприятные слова, я молча прошла к своей сумке, достала свежее белье, пахнущее домашней сухой лавандой и, одеваясь, стала так же пристально разглядывать девушку, которая несколько часов назад чуть меня не убила. Мне повезло выжить. Как с ней поступить сейчас? Мстить — не мой метод. Темно синие кружевные трусики и такого же оттенка бюстгальтер. Это когда я такое покупала? Не помню. И, как укладывала, тоже не помню. Приеду домой, надо будет серьезно поговорить с Мэгги. Повернувшись спиной к девушке, аккуратно вынула флакон из кармана и перепрятала. Катя не выдержала моей нарочитой паузы:
— Молчишь, ведьма? Ты знаешь, что волк мне сказал, после того, как я его соблазнила на лесной полянке?
— Признался в вечной любви? Извини, пошутила неудачно. Подозреваю, что сейчас ты мне всё расскажешь, нет? На самом деле я хочу знать, почему ты вообще решилась меня убить?
— Потому что Витарр сказал, что ты — лучшая из женщин, которых он встретил в своей жизни. Если примешь его предложение, то он на тебе женится. А меня и детей — бросит! — Глаза Катерины снова начали отсвечивать желтым светом, а зрачок сузился до вертикальной линии. Костя был прав, полнолуние близко. Волчица с трудом удерживает контроль над обращением. Скрипнула дверь, и Тарр сухо пригласил нас к столу:
— Девочки, кушать подано. Занимайте места, где хотите. Катерина, я никогда не говорил, что брошу детей. Если они тебе мешают устраивать личную жизнь, могу забрать их в любой момент, только скажи. Наш клан всегда рад пополнению, тем более с такой сказочной родословной.
Стол в буквальном смысле ломился от того количества еды, которое на него выставили хозяйки. Пироги с мясной и ягодной начинкой, большая миска из поливной глины, доверху наполненная жареными грибами, жареным же мясом и домашней колбасой, нарезанной и тоже поджаренной вместе с грибами. Две крынки со сметаной. Сковорода с отбивными стояла в центре стола на подставке из дубового среза. Салат из помидоров с луком шалот и оливкового масла в фарфоровой салатнице специально поставили перед носом, намекая, что такую гадость, кроме меня, есть никто не будет. Симпатичная кругленькая женщина в чистом переднике принесла мне тарелку с картофельным пюре, усыпанным свежей петрушкой.
— Пани еще что-то желает? Могу приготовить молочный пудинг.
— Dzi?kuje, wszystko bardzo smacznie, dzi?kuj?, mi wystarcza (Спасибо, все очень вкусно, благодарю, мне достаточно). — Надо же, после стольких лет ещё помню польский язык.
— O, pani mСwi po polsku? (О, госпожа говорит по-польски?) Не нужно, prosz? was. Я изучаю русский язык, и мне нужна практика. Правильно? — Женщина обняла меня, и, погладив хорошенько по больной спине, отпустила. — Ешьте на здоровье, а то пани бледная и худая. Надо поправляться.
Кроме нас троих, за столом разместились еще пять человек. Повариха, с которой я разговаривала, и четверо молчаливых мужчин, стремительно поглощающих еду. Знакомить нас не стали, да и правильно. Незачем.
Как Катерина оказалась в комнате быстрее меня, покрыто мраком неизвестности, но, пожалуйста, вот она стоит возле дверей и ждет. Полнолуние приближается, следовательно, все способности оборотней проявляются с большей силой, в том числе и скорость. Нечему тут удивляться. Волчица подняла на меня сияющие ярким светом глаза:
— Мне напомнили, что ты, ведьма, в своем праве. Если захочешь, сможешь отомстить за нападение. Страшно.
— Кать, отстань. Спать хочется просто смертельно, слишком тяжелый день выдался. Ну, погорячилась ты. Бывает. Забыли, проехали, выбросили из головы. Идёт? — Девушка кивнула, понурила голову и вышла из комнаты. Я закрыла дверь, оставаясь в одиночестве пусть только до утра. Холера. Забыла про Пирса. Заглянула в корзинку. Пикси свернулся клубочком, громко сопел, и только грязная нечесаная копна волос пучком торчала из-под полотенца.
Ночью в дверь влетело что-то тяжелое, и я услышала скрип когтей по деревянной поверхности. Думаю, днем переутомилась, поэтому крепко заснуть не получалось. Вертелась, вспоминала студенческие годы во Вроцлавском университете, маленькую комнатку на чердаке старого дома. Удар повторился. Я встала, проверила комод, который предусмотрительно подтащила с вечера к дверям, добавила тяжелое кресло. Подумала и уселась сверху баррикады. Надолго эта конструкция вряд ли задержит волка, но даже такая хлипкая защита и то — хлеб, на время. Дверь подалась, заскрипела и чуточку приоткрылась, сдвигая с места баррикаду. В щель просунулась волчья лапа, царапая когтями пол. Безобразие, мне же нельзя колдовать, а ну как не удержу стихию? Пожар уничтожит не только этот дом, но и весь квартал. Я прицелилась, поставила ножку кресла прямо на наглую лапу, придавливая всем телом. За дверью завизжали. Послышались тяжелые шаги. Топ, топ, топ. Фильм ужасов. Пора чудовищу ломать дверную коробку для пущего устрашения главной героини.
— Несса, это я, Витарр. Отпусти Катерину, уже можно, — знакомый голос успокаивающе подействовал на бешено бьющееся сердце. Адреналин схлынул. А я с трудом сползла с кресла, стараясь одновременно убрать его от пострадавшей лапы. Старые трофейные немецкие часы, чудом сохранившиеся со времен Второй Мировой Войны, пробили три часа ночи. Нет, всё на сегодня, в кроватку и спать. Хватит с меня волчьих приколов.
Аккуратный вежливый стук в двери раздался ровно в шесть утра. Хотела выругаться, но промолчала. Мало ли кто там. Кряхтя, переваливаясь с ноги на ногу, как старая бабка, дотащилась до двери и попыталась отодвинуть кресло. Дубовое. С высокой спинкой. Это ж как я должна была ночью испугаться, чтобы сдвинуть его с места, да ещё поставить волчице на лапку? Прокашлявшись, моя светлость вежливо просветила того, кто ждал за дверью:
— Видите ли, у меня не получается отодвинуть мебель. Может быть, вы мне поможете?
— Да, конечно, минутку, только активирую амулет для левитации.
Кресло само поднялось на несколько сантиметров вверх и, пролевитировав пару метров, без стука опустилось на пол. Затем комод беззвучно проехал вдоль стены и прочно стал на законное место. Дверь бесшумно открылась, пропуская в комнату вчерашнего старика.
— Доброе утро, ученица.
— Пан Казимир! — Память проснулась вовремя первый раз в жизни. Как правило, в подобных случаях я торможу. — Как же я рада вас видеть. Здравствуйте!
— Так рада, что встречаешь старика в одной ночной рубашке? Ну, извини, милочка, у меня давно другие интересы.
Я засуетилась, схватила в охапку одежду и спряталась в ванной. Умывание много времени не заняло, поэтому, когда вышла, уже полностью одетая и готовая к поездке, меня неприятно поразил вид Учителя, склонившегося над корзинкой. Пан Казимир спокойно разогнулся:
— Ты в курсе, что пикси залег в зимнюю спячку? Может, оставишь его у меня, а на обратном пути заберешь? — Внимательный взгляд старика вызвал внутри головы шебуршание Духа и четкое понимание, что Шайла против такого предложения. Отказать напрямую — нельзя, такие люди упираются и, в конечном итоге, все-таки вымогают желаемое любой ценой. Попробую сменить тему.
— Пан Казимир, а что за обещание? Мне так стыдно. Всю ночь не спала, мучалась, но так и не вспомнила.
— Собирайся, позавтракаем, а по дороге заедем к статуэтке негра и Клецковым Воротам. Витарр согласен, я уже договорился.
За столом Тарр сухо сообщил, что Катерина на время остается в местном клане и дальше с нами не поедет. Я не отреагировала, продолжая с удовольствием кушать свежий домашний творог со сметаной. Повариха стояла за спиной и радостно потирала руки, сообщая, что и в каком количестве она сложила в нашу продуктовую корзинку. Вставая, я оказалась в крепких объятиях женщины, на прощание изо всей силы сжавшей меня своими руками. Она быстро отпустила хрустнувшие ребра и принялась вытирать глаза белым платочком.
— Деточка, ты ж такая худая и бледная. Приезжай ко мне. Отъешься, отоспишься, а то за шваброй спрятать можно. Вот разлюбит тебя Вит, узнаешь тогда, почем фунт лиха. А к Болеку зайди. Он давно ждет, пока ты погладишь животик статуэтке. Обещала — делай.
Только открыла рот, чтобы спросить, кто такой Болек, как сзади подкрался викинг и схватил меня в охапку. Так что до машины я ехала с седьмого этажа на мужских руках вместе с сумкой и корзинкой, в сопровождении лекции на тему женской болтовни. В том смысле, что давно пора ехать, а не трепаться о пустяках с прислугой. Бубубу. Бубубу. Не с той ноги встал, наверное. Витарр успокоился только тогда, когда моя светлость оказалась запихнутой на заднее сиденье джипа. Переднее сиденье, рядом с водителем, занял пан Казимир, мой преподаватель по начертательной магии. Он искоса глянул на корзинку в моих руках, но промолчал.
До аптеки мы добрались минут за семь. Это было уже новое здание. Старое-то снесли, когда строили банк. А год назад, это мне Учитель рассказал, пока ехали, Болек построил новый дом. Узкий и высокий. Зато теперь посетители в аптеке не переводились, потому что существует поверье. Если человек купит что-нибудь из лекарств, а потом погладит негра по животику, у него в жизни все наладится. Полная глупость, на мой взгляд. Суеверие чистой воды. Странно знакомый мужчина с пшеничным чубом и голубыми глазами спокойно ждал нас возле статуэтки.
